авиться не так уж трудно. - Да, - согласился Викари. - Я надеюсь, что здесь вы будете в безопасности, и надеюсь, что, вернувшись с кимдиссцем, я найду вас в целости и сохранности. Если вам понадобится улететь, у вас есть под рукой аэромобиль. Недалеко от города находится пещера, которую Гвен знает. Она покажет дорогу. Отправляйтесь туда, если понадобится оставить Крайн-Ламию. - А если вы не вернетесь? Вы понимаете, такая вероятность существует. - В таком случае вы опять будете самостоятельными, как тогда, когда улетели из Лартейна. У вас были планы; Можете их осуществлять, - он улыбнулся невеселой улыбкой. - Однако я намереваюсь вернуться. Запомните это, т'Лариен. Запомните. В его голосе звучали железные нотки, напоминая о прежнем их разговоре на таком же холодном ветру. С удивительной четкостью в ушах Дерка зазвучали слова Джаана, сказанные им тогда: "Но я существую. Запомните это... Теперь мы не на Авалоне, т'Лариен, и сегодня уже не вчера. Мы находимся на умирающей планете Фестиваля, в мире, где не существует законов, поэтому все мы должны строго придерживаться законов, которые принесли сюда с собой". И Дерк с раздражением подумал о том, что Джаан Викари принес с собой на Уорлорн два разных кодекса законов. Тогда как сам Дерк не принес ни одного. Не принес ничего, кроме своей любви к Гвен Дельвано. Гвен все еще спала, когда двое мужчин вошли с балкона в комнату. Не беспокоя ее, они вместе пошли на взлетно-посадочную площадку. Викари уже тщательно обследовал машину брейтов. Розеф со своим тейном, очевидно, готовились к небольшой охоте, когда им стало известно о беглеце. Дерк пожалел о том, что они не замышляли большого похода. Что касается пищи, Викари нашел в машине только четыре протеиновых плитки. Кроме того, он нашел два охотничьих лазера. Кое-что из одежды лежало на заднем сиденье. Дерк сразу съел одну из плиток - он умирал от голода - и сунул три другие в карман теплой куртки, которую надел на себя. Она немного болталась на нем, но не так уж сильно. Тейн Розефа был лишь слегка крупнее Дерка. К тому же куртка была теплой: из толстой кожи темно-красного цвета, с воротником, манжетами и подкладкой грязно-белого меха. Сложные узоры покрывали оба рукава: правый рукав - красно-черные, левый - зелено-серебристые. Такую же куртку меньшего размера (несомненно, принадлежавшую Розефу) Дерк прихватил для Гвен. Викари достал из машины два лазерных ружья - длинные трубки из черного пластика с прикладом, на котором были вырезаны белые головы волков с оскаленными пастями. Одно он перекинул через плечо, второе отдал Дерку, показав, как им пользоваться. Ружье было очень легким и чуть маслянистым на ощупь. Дерк неуклюже держал его в одной руке. Прощание было коротким и формальным. Викари залез в большой брейтский аэромобиль, поднялся над площадкой и быстро улетел. Облака пыли взметнулись в воздух, и Дерк, кашляя, поспешил внутрь здания, одной рукой зажимая рот, другой держа ружье. Когда он вернулся в номер, Гвен только что проснулась. - Джаан? - спросила она и подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошел. Застонав, она уронила голову на матрац, поднесла руки к вискам и начала растирать их. - Голова болит, - прошептала она жалобным голосом. Дерк поставил ружье к стене у самой двери и присел рядом с углублением кровати. - Джаан только что улетел, - сообщил Дерк. - Он отправился в Лартейн за Руарком. Вместо ответа Гвен застонала. - Дать тебе что-нибудь? - предложил Дерк. - Воды? Еды? У нас есть пара вот таких... - Он вытащил из кармана протеиновые плитки и показал ей. Гвен взглянула на них и с отвращением сморщилась. - Нет, - отказалась она. - Убери их. Я не голодна. - Ты должна поесть что-нибудь. - Уже ела, - ответила она. - Прошлой ночью. Джаан раскрошил две плитки в воде, сделал что-то вроде пасты. - Она отняла руки от висков и повернулась на бок лицом к нему. - Но я не удержала их в себе, - сказала она. - Я не очень-то хорошо себя чувствую. - Это неудивительно, - сказал Дерк. - А чего другого было ожидать? У тебя, наверное, сотрясение мозга, и ты еще легко отделалась. Счастье, что ты жива. - Джаан уже говорил мне это, - резко перебила она. - И о том, что произошло потом, о том, что он сделал с Мириком. - Она нахмурилась. - Я думала, что сильно его ударила, когда мы упали. Ты видел, да? Мне показалось, что я размозжила ему челюсть, или свои пальцы. Но он даже не заметил. - Да, - подтвердил Дерк. - Расскажи мне о... ты знаешь. О том, что было после. Джаан рассказал очень вкратце. Я хочу знать, - ее голос был слабым, но требовательным. И Дерк рассказал ей все. - Он направил свой пистолет на Гарса? - прервала Гвен его рассказ. Дерк кивнул, и она больше не перебивала его. Когда он закончил, Гвен долго молчала. Ее глаза закрылись, затем опять открылись, потом снова закрылись и больше уже не открывались. Она неподвижно лежала на боку, свернувшись клубочком, со сжатыми под подбородком кулаками. Дерк смотрел на нее, и его внимание привлекла ее левая рука, на которой холодным светом блестел серебряный браслет. Она так и не сняла его. - Гвен, - тихо позвал он. Ее глаза открылись на миг, и она резко мотнула головой с беззвучным криком: "Нет!" - Эй! - позвал он, но ее веки снова плотно сомкнулись, и она затаилась внутри себя, оставив Дерка одного. С ее браслетом и его страхами. Комнату заливал солнечный свет, вернее то, что называлось на Уорлорне солнечным светом: полдневные лучи оттенков заката косо струились из окон, а в широких полосах света лениво плавали пылинки. Гвен лежала наполовину в тени, наполовину на свету. Дерк больше не разговаривал с Гвен и не смотрел на нее, он разглядывал узоры света на полу. В центре комнаты они были окрашены в теплые тона красных оттенков, над ними плясали пылинки - выплывая из темноты, они становились то темно-красными, то золотыми, отбрасывая крошечные тени, потом снова исчезали за пределами лучей. Он протянул руку и держал ее на свету - несколько минут?.. часов?.. Он не знал, сколько. Ладонь становилась теплее и теплее, пылинки кружились вокруг нее, тени струились вниз, как потоки воды, когда он шевелил пальцами. Солнце казалось теплым, ласковым. Неожиданно у него возникло ощущение, что движения его руки, как и бесконечное кружение пылинок, не имеет никакого значения и никакого смысла. Музыка напела ему об этом, музыка Ламии-Бейлис. Он отдернул руку и нахмурился. Пятно света на полу, наполненное движением, окружала колеблющаяся темная полоса, потому что солнечные лучи пробивались сквозь кайму черно-красных пятен на стекле. Она охватывала освещенную часть пола с пляшущими пылинками со всех сторон. Углы комнаты были погружены в темноту. В них никогда не заглядывали ни Хаб, ни Троянские Солнца, в них притаились жирные демоны и бесформенные силуэты страхов Дерка, исчезавшие, как только взгляд становился пристальнее. Улыбаясь и потирая заросший щетиной подбородок, который уже начал чесаться, Дерк смотрел в темноту углов и снова слушал даркдонскую музыку. Он не понимал, как ему удавалось не замечать ее, но теперь она по-прежнему заполняла все пространство. Башня, ставшая их домом, пропела свою протяжную, низкую ноту. Прошли годы, века... Ей ответил хор пронзительных вдовьих завываний. Он слышал пульсирующий стук, крики брошенных детей, легкие, скользящие звуки ножей, режущих живую плоть. И барабан. Каким образом ветер мог бить в барабан, он не знал. Может быть, это было что-то другое, но оно звучало, как барабан. Хотя и очень, очень далеко и бесконечно одиноко. Так безгранично одиноко! Расплывчатые тени столпились в самых дальних, темных углах комнаты, потом стали исчезать. Дерк увидел стол и стулья, выросшие из стен и пола, как диковинные пластиковые растения, и удивился тому, как он мог увидеть в них что-то другое. Солнце немного сместилось, и только тонкий лучик пробивался теперь сквозь окно, но наконец и он ускользнул из комнаты, и мир стал серым. Когда мир стал серым, он заметил, что пылинки уже больше не танцуют. Нет. Совсем нет. Он пощупал воздух, чтобы убедиться в этом - в нем не было ни пыли, ни тепла, ни солнечного света. Он глубокомысленно кивнул. Ему казалось, что он открыл великую истину. Расплывчатые пятна света заскользили по стенам. Призраки пробуждались к ночной жизни. Иллюзии и пустые оболочки старых снов - все они не имели цвета. Краски предназначались живым, здесь им не было места. Призраки зашевелились. Они не могли покинуть стен, никто из них. Иногда Дерку виделось, как один из них останавливает свой бешеный танец и начинает отчаянно биться о стеклянную стену, которая не пускает его в комнату. Призрачные руки колотили, стучали, но комната не сотрясалась. Беззвучность была присуща этим существам, легким и прозрачным, хотя и умеющим стучать. Но потом им все равно приходилось возвращаться к танцу. Их танец, пляска смерти, хоровод бесформенных теней... о, это было так красиво! Их движения, наклоны, повороты - языки серого пламени. Они двигались искуснее, чем пылинки, эти танцоры, сплетавшие узоры своего танца под музыку Города Сирен. Одиночество. Пустота. Разложение. Одинокий барабан, размеренно гудевший: "один... один... один..." Все было бессмысленно. - Дерк! - раздался голос Гвен. Тряхнув головой, он отвел взгляд от стен и посмотрел вниз, где в темноте лежала Гвен. Была ночь. Ночь. Он не заметил, как прошел день. Гвен не спала. Она смотрела на него. - Прости, - сказала Гвен. Она говорила ему что-то. Но он уже все знал, понял по ее молчанию, по... по гудению барабана или музыке Крайн-Ламии. Он улыбнулся. - Ты не забыла, не так ли? Дело не в этом. У тебя была причина, чтобы не снимать его... - он указал на браслет. - Да, - призналась она. Гвен села в постели, одеяло свалилось к ее талии. Джаан расстегнул верхнюю часть костюма, когда укладывал ее, и теперь блуза свободно свисала с плеч, открывая взору мягкий изгиб груди. В мерцающем свете фресок ее кожа казалась бледно-серой. В груди Дерка ничто не шевельнулось. Ее рука опустилась на браслет. Она коснулась его пальцами, погладила, вздохнула. - Я никогда не думала... не знаю... я сказала тебе, Дерк, то, что должна была сказать. Иначе Бретан Брейт убил бы тебя. - Может быть, так было бы лучше, - отозвался он. В его голосе не было горечи, скорее растерянность сбитого с толку человека. - Значит, ты не собиралась бросить его? - Не знаю. Как я могла это знать? Я должна была попытаться, Дерк. Действительно должна была. Хотя я никогда не верила этому. Я говорила тебе. Я ничего не скрывала от тебя. Здесь не Авалон, и мы изменились. Я не Джинни, никогда ею не была, а теперь еще меньше, чем когда-либо. - Да, - согласился он, кивая. - Я помню, как ты вела машину. Как ты держала руль. Твое лицо. Твои глаза. У тебя глаза жадеитовые, а улыбка серебряная. Ты напугала меня, - он отвел от нее взгляд, посмотрел на стены. Светящиеся фрески двигались в беспорядке под звенящую дикую музыку. Призраки пропали. Он только на минуту отвернулся от них, и вот они растаяли, исчезли. Как и его мечты, подумал Дерк. - Жадеитовые глаза? - удивилась Гвен. - Как у Гарса. - У Гарса голубые глаза, - возразила она. - И все же как у Гарса. Она засмеялась, потом застонала. - Больно смеяться, - сказала она. - Но это забавно. Я и Гарс. Ничего удивительного, что Джаан... - Ты вернешься к нему? - Возможно. Я не уверена. Мне было бы тяжело бросить его сейчас. Ты понимаешь? Он сделал свой выбор наконец, когда направил лазер на Гарса. После этого, после того как он восстал против своего тейна, сообщества, всей планеты, я-не могу так просто... ты понимаешь. Но я не стану снова его бетейн, никогда. Наши отношения никогда не будут серебряно-жадеитовыми. Дерк чувствовал себя опустошенным. Он пожал плечами. - А я? - Ты ведь понимаешь, что у нас ничего не получилось. Ты должен был это почувствовать. Ты не перестал называть меня Джинни. Он улыбнулся. - В самом деле? Возможно. Вполне возможно. - В самом деле, - она потерла виски. - Я чувствую себя немного лучше. У тебя есть еще протеиновые плитки? Дерк достал из кармана одну и кинул ей. Она поймала ее в воздухе левой рукой, улыбнулась ему и, развернув, начала есть. Он резко встал, засунул руки глубоко в карманы куртки и отошел к высокому окну. Верхушки белых как кость башен все еще тускло краснели в бледных отсветах заката. Видимо, Хеллей и его спутники еще не полностью ушли с неба. Но внизу улицы даркдонского города были погружены в ночь. Каналы казались черными лентами, с красноватой каймой фосфоресцирующего мха. В его колеблющемся свете Дерк увидел своего одинокого лодочника, каким он уже видел его однажды в тех же темных водах. Он опирался на шест, как всегда, и его лодка легко скользила по течению, неуклонно приближаясь. Дерк улыбнулся. - Добро пожаловать, - пробормотал он. - Добро пожаловать. - Дерк, - позвала его Гвен. Она уже поела и застегивала свой комбинезон. Мрачное свечение стен окаймляло ее фигуру. Позади нее серо-белые танцоры продолжали свой настенный танец. Дерк слышал удары барабана, шепот, обещания. И он знал, что обещания ложны. - Один вопрос, Гвен, - мрачно сказал он. Она выжидающе посмотрела на него. - Зачем ты позвала меня? - спросил он. - Почему? Если ты думала, что между нами все кончено и ничего не может быть, почему ты не оставила меня в покое? Ее бледное лицо казалось озадаченным. - Позвала тебя? - Ты же знаешь, - сказал он. - Говорящим камнем. - Да, - сказала она неуверенным голосом. - Он у меня в Лартейне. Конечно, в Лартейне. - Конечно, в Лартейне, - продолжил он. - В моей сумке. Ты послала его мне. - Нет, - возразила она. - Нет. - Но ты же встретила меня. - Ты сообщил с корабля. Я никогда... Поверь, что только тогда я узнала о твоем прибытии. Я не знала, что и думать. Решила, что ты сам объяснишь, и не торопила тебя. Дерк сказал что-то, но низкий стон башни поглотил его слова. Он тряхнул головой. - Ты не звала меня? - Нет. - Но я получил говорящий камень. Точно такой, зашифрованный. Его невозможно подделать, - он вспомнил что-то еще. - И Аркин сказал... - Да, - перебила она его и закусила губу. - Не понимаю. Должно быть, он послал его. Но он был моим другом. Мне нужно было говорить с кем-нибудь. Не понимаю. - Она поморщилась. - Голова? - поспешно спросил Дерк. - Нет, - ответила она. - Нет. Он пристально смотрел ей в лицо. - Так его послал Аркин? - Да, кроме него некому. Наверное, он. Мы познакомились на Авалоне сразу после тебя, и я... ты понимаешь. Аркин помог мне. Мне было очень тяжело. Он был со мной, когда ты прислал Джинни свой камень. Я плакала, страдала. Я рассказала ему все, мы много говорили. Даже позже, после того как я встретила Джаана, мы с Аркином оставались близкими друзьями. Он был мне братом! - Братом, - повторил Дерк. - Почему он... - Я не знаю! Дерк задумался. - Когда ты встречала меня на космодроме, Аркин был с тобой. Ты его позвала? Я помню, что рассчитывал увидеть тебя одну. - Это была его идея, - ответила она. - Да, я сказала ему, что нервничаю от того, что увижу тебя снова. Он... он предложил поехать со мной для поддержки. Он говорил, что тоже хочет познакомиться с тобой. Понимаешь, после всего, что я рассказывала ему на Авалоне... - А в тот день, когда вы с ним сорвались в лес... Ты помнишь, когда я столкнулся с Гарсом, а потом с Бретаном. Что вы делали? - Аркин сказал... миграция жуков-броненосцев. На самом деле она так и не началась, но надо было проверить. Мы улетели в спешке. - Почему ты не сказала мне, куда вы собираетесь? Я думал, что Джаан и Гарс избили тебя и прячут от меня. Накануне ночью ты сказала... - Я знаю, но Аркин пообещал предупредить тебя. - И он уговорил меня бежать, - сказал Дерк. - И ты... Наверное, он сказал тебе, что для того чтобы уговорить меня, ты должна... Она кивнула. Он отвернулся к окну. Последние лучи солнца исчезли с верхушек башен. На небе сияла горстка звезд. Дерк сосчитал их. Двенадцать. Ровно дюжина. Может быть, какие-нибудь из них - это целые галактики на другом краю Великого Черного Моря. - Гвен, - сказал он. - Джаан улетел утром. Сколько отсюда до Лартейна и обратно? Когда она не ответила, он повернулся и посмотрел на нее. Стены комнаты заполняли светящиеся призраки, а силуэт Гвен колебался в их сиянии. - Он должен был бы уже вернуться, не так ли? Она кивнула и откинулась на матрац. Город Сирен пел свою колыбельную песню, гимн последнего всеобщего сна. 11 Дерк пересек комнату. Лазерное ружье стояло у стены. Он взял его в руки, снова ощутив легкую маслянистость гладкого черного пластика. Проведя большим пальцем по волчьей голове, Дерк поднял ружье к плечу, прицелился и выстрелил. Тонкий луч света висел в воздухе не меньше секунды. Он слегка повел ружьем, и луч двинулся следом. Когда он погас и исчез его след, запечатлевшийся в глазах, Дерк увидел, что прожег неровное отверстие в окне. Ветер громко свистел в дыре, внося диссонанс в музыку Ламии-Бейлис. Гвен выбралась из кровати и поднялась на слабых ногах. - Что случилось, Дерк? Он пожал плечами в ответ и опустил ружье. - Что случилось? - повторила она. - Что ты делаешь? - Я хотел попробовать, как оно работает, - объяснил он. - Я... я собираюсь уйти. Гвен нахмурилась. - Подожди, - сказала она. - Я найду свои ботинки. Он покачал головой. - Ты тоже? - она скривила лицо. - Я не нуждаюсь в защите, черт вас всех побери! - Не в этом дело, - сказал он. - Если ты, как какой-нибудь идиот, собираешься изображать героя в моих глазах, у тебя ничего не выйдет! - крикнула она, подбоченившись. Он улыбнулся. - Нет, Гвен. Как какой-нибудь идиот, я собираюсь изображать героя в своих глазах. Твои глаза... твои глаза уже не имеют значения. - Тогда почему? Он неуверенно опустил ружье. - Не знаю, - признался он. - Может быть, потому что мне нравится Джаан и я в долгу перед ним. Может быть, потому что я хочу сделать что-нибудь для него. Ведь он верил мне и назвал меня кетом, а я сбежал. - Дерк... - начала Гвен. Он остановил ее движением руки. - Я знаю... но это не все. Возможно, я просто хочу добраться до Руарка. А может быть, потому что в Крайн-Ламии было больше самоубийц, чем в других фестивальных городах, и я - один из них. Можешь выбрать причину, которая тебе больше нравится. - Легкая улыбка скользнула по его лицу. - А может быть, потому что на небе только двенадцать звезд, понимаешь? Так что нет никакой разницы, не правда ли? - Но что ты можешь сделать? - Кто знает? И какое это имеет значение? Разве тебя это волнует? Волнует ли? - он покачал головой, и волосы упали ему на лоб. Убрав их назад, Дерк продолжал: - Мне все равно, волнует ли тебя это, - с усилием сказал он. - Ты сказала в Челлендже, вернее, в твоих словах подразумевалось, что я эгоист. Да, может, я им был. И может быть, являюсь им сейчас. Но я хочу сказать тебе одну вещь: что бы я ни собирался сделать, я не буду просить тебя показать твои руки, прежде чем сделать. Понимаешь, что я имею в виду? Это было прекрасной прощальной репликой, но на полпути к двери он смягчился и, поколебавшись, обернулся. - Оставайся здесь, Гвен, - сказал он ей. - Жди нас. Ты еще слаба. Джаан говорил о какой-то пещере, на случай если понадобится бежать. Ты знаешь пещеру? Она кивнула. - Хорошо, если будет необходимость, отправляйся туда. Если все будет спокойно, оставайся здесь. Внизу, на взлетно-посадочной площадке стены были обычными - ни призраков, ни фресок, ни свечения. Дерк в темноте наткнулся на аэромобиль, который искал, и остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Эта машина была сделана не на Верхнем Кавалаане. Маленький двухместный каплевидный аэромобиль был сделан из черного пластика с отделкой из легкого серебристого металла. Брони, конечно, не было, и единственным оружием стало лазерное ружье, которое он положил себе на колени. В машине жизнь едва теплилась, но и этого было достаточно. Когда Дерк коснулся кнопки подачи энергии, двигатель ожил, приборная доска осветила кабину бледным светом. Он торопливо съел протеиновую плитку и внимательно прочитал показания приборов. Запас энергии оказался мал, даже слишком мал, но его должно было хватить. Он попробует лететь при скудном свете звезд, не включая фар, и без обогревателя, раз уж у него есть теплая куртка. Дерк взобрался в кабину и захлопнул за собой дверцу. Он включил гравитационный двигатель. Машина поднялась, неустойчиво покачиваясь, но все же поднялась. Он сжал рычаг, толкнул его вперед и оказался в воздухе. На какой-то миг Дерк ощутил страх. Он знал, что, если гравитационная решетка окажется слабой, машина кувырком полетит вниз до покрытой мхом земли. Покинув площадку, аэромобиль задрожал и угрожающе наклонился вперед. У Дерка внутри что-то екнуло, но в следующее мгновение машина выпрямилась и начала набирать высоту, неся его навстречу поющим ветрам. Дерк направил аэромобиль вверх, стараясь забраться как можно выше. Перед ним вздымалась стена гор, которую надо было преодолеть. Кроме того, ему совсем не хотелось встретиться с другим любителем ночных полетов. Двигаясь с погашенными огнями, он увидел бы любой другой аэромобиль, пролетавший под ним, но те вряд ли могли его заметить. Дерк не смотрел назад на Крайн-Ламию, но чувствовал ее присутствие. Город гнал его от себя, освобождая от страхов. Бояться было глупо. Ведь ничто не имело смысла, и смерть меньше всего. Даже тогда, когда Город Сирен пропал из виду, музыка продолжала сопровождать его, постепенно стихая, слабея. Одна нота - тонкий переливчатый свист - звенела дольше всех. На расстоянии добрых тридцати километров он все еще слышал ее звучание в более низком свисте ветра. В конце концов он понял, что звук исходит из его губ. Он перестал свистеть и постарался сосредоточиться на полете. Дерк был уже почти час в пути. Горы громоздились перед ним, вернее под ним, так как он поднялся достаточно и чувствовал себя ближе к звездам и галактикам, чем к земным лесам. Ледяной ветер со злобным воем проникал в невидимые щели дверей, но Дерк не обращал на это внимания. В том месте, где горы встречались с лесом, он увидел свет. Дерк сделал вираж и, описав круг, начал снижаться. Насколько он знал, с этой стороны гор не могло быть никакого огня. Но, что бы это ни было, необходимо было выяснить, что же светилось. Кругами он спускался вниз до тех пор, пока не оказался прямо над огнем. Он полностью отключил переднюю скорость машины, завис в воздухе и ослабил напряжение гравитационной решетки. Медленно, беззвучно он начал спускаться, слегка покачиваясь на ветру. Внизу виднелось несколько огней. Тот, что светил ярче всех, был похож на костер. Теперь Дерк не сомневался в этом, видя, как ветер раздувает языки пламени, взметая ввысь снопы искр. Были и другие огни, не такие яркие, горевшие ровным искусственным светом. Круг их виднелся в темноте не очень далеко от пожара, примерно в километре от него, может быть, меньше. В маленькой кабине стало гораздо теплее, Дерк почувствовал, что вспотел, а его одежда под теплой курткой стала влажной. Воздух наполнился дымом, который густыми, черными клубами поднимался над огнем и застилал глаза. Нахмурившись, он отвел машину немного в сторону и продолжал спускаться. Длинные языки оранжевого пламени, яркого на фоне черного дыма, взметнулись ему навстречу, из них вырвались фонтаны искр и угольков, растаявшие в черноте ночного неба. Пока Дерк спускался ниже, он стал свидетелем еще одного фейерверка: с оглушительным треском из огня вырвался столб сине-белого пламени и тоже исчез. Пахнуло озоном. Дерк остановил машину на достаточно большом расстоянии от огня. Недалеко были люди, о чем говорил круг огней, светивших ровным светом, и Дерк боялся, что его заметят. Неподвижно висевший в воздухе черный аэромобиль практически сливался с небом, но его мог выдать отблеск пламени. С того места, где зависла его машина, Дерк ясно видел огонь, но не мог понять, что горело: пламя бушевало вокруг бесформенной черной массы, откуда периодически взлетали снопы искр. Вокруг костра стеной стояли душители, восковые ветви, которых пламя окрашивало в ярко-желтый цвет. Несколько деревьев упало в огонь, их ветви скрючивались, обугливались. Именно от них и валил густой черный дым. Но остальные, те, что колышущейся стеной обступили пожар, не сдавались, отказывались подчиниться огню. Его бушующее пламя заметно ослабевало. Дерк ждал, наблюдая, как постепенно гаснет пламя. Он был уже почти уверен, что видит упавший аэромобиль. На это указывали и искры, и запах озона. Но ему хотелось понять, какая машина закончила здесь свое существование. Но еще раньше, чем огонь превратился в густой серый дым, Дерк увидел силуэт. Лишь на короткий миг из огня вынырнуло крыло летучей мыши. Неуклюже изогнутое, оно словно указывало в небо, языки пламени облизывали его нижнюю часть. Этого было достаточно. Дерку стало ясно, что он не видел прежде этой машины и что она сделана на Верхнем Кавалаане. Как темный призрак, аэромобиль Дерка скользнул над лесом и полетел прочь от угасавшего пожара в сторону других огней. На этот раз он не стал подлетать близко. Огни были такими яркими, что вся сцена вырисовывалась в подробностях. Он увидел обширную поляну на берегу водоема с неподвижной водой, окруженную светом электрических фонариков. На ней стояли три аэромобиля, и все три он хорошо знал: то же самое трио находилось под эмерельским деревом в Челлендже в тот момент, когда Мирик напал на Гвен. Одна из них, машина с большим куполом и темно-красной броней, принадлежала Лоримаару Высокородному Брейту. Две другие, меньшие по размеру, очень походили друг на друга, только одна из них была сильно повреждена, что бросалось в глаза даже на таком расстоянии. Она неуклюже лежала одним боком в воде. Торчавшая из воды помятая половина была раскалена докрасна. Широко распахнутая бронированная дверь кабины болталась на ветру. Вокруг разбитой машины суетились люди. Дерк видел черточки их фигурок только тогда, когда они двигались, - настолько они сливались с окружением. Неподалеку от них кто-то выводил брейтских охотничьих псов из задней дверцы аэромобиля Лоримаара. Нахмурившись, Дерк взялся за рычаг управления и начал подниматься, быстро набирая высоту, пока аэромобили и люди не исчезли из виду и не осталось ничего, кроме точечки света среди леса. Вернее, двух точечек, но одна из них превратилась уже в тлеющий уголек, угасавший на глазах. Отлетев на безопасное расстояние, Дерк сбросил скорость, чтобы спокойно обдумать положение. Дерк не сомневался, что поврежденный аэромобиль был машиной Розефа, которую они угнали из Челленджа и на которой утром Викари улетел в Лартейн. Очевидно, брейты обнаружили его и гнались за ним до леса. Здесь они его сбили. Но похоже было, что он остался жив, иначе зачем бы им понадобились собаки? Лоримаар привез их сюда не на прогулку. Скорее всего, Джаан спасся и скрылся в лесу, а брейты готовятся к охоте на него. Дерк прикинул шансы на успех спасательной операции, но возможности представлялись весьма ограниченными. Он не имел представления, как искать Джаана в незнакомом лесу под покровом ночи. У брейтов для этого было более подходящее снаряжение. Дерк решил продолжить путь в сторону Лартейна, за горы. Один в лесу, с единственным ружьем, он не смог бы ничем помочь Джаану Викари. Однако в кавалаанской Огненной Крепости он мог хотя бы свести счеты с Аркином Руарком. Внизу под ним проплывали горы, и Дерк снова расслабился, хотя и не убрал руку с лазерного ружья, которое все еще лежало у него на коленях. Полет занял меньше часа. Красные, тлеющие огни Лартейна появились на склонах гор. Город казался пустым и мертвым, но теперь Дерк знал, что это впечатление было обманчивым. Не теряя времени, он пролетел низко над квадратными крышами домов и площадями прямо к тому зданию, где он когда-то жил с Гвен Дельвано, двумя айронджейдами и кимдисским лжецом. Только один аэромобиль, закованный в броню военный реликт, стоял на продуваемой ветром крыше. Не было и следа легкой желтой машины Руарка и серого "ската". Дерку хотелось бы знать, что стало с машиной, брошенной ими в Челлендже, но он отбросил эту мысль и повел аэромобиль на посадку. Выбираясь из машины, он крепко сжимал в руках ружье. В темно-красном свете города его окружила тишина. Он быстро прошел к лифту и спустился вниз в квартиру Руарка. Там было пусто. Он основательно обыскал его жилье, переворачивая и разбрасывая вещи, не заботясь о производимом беспорядке. Все вещи кимдиссца были на месте, но сам он исчез, не оставив ничего, что могло бы подсказать, где его искать. Вещи Дерка тоже были на месте. Все, что он оставил здесь, готовясь к побегу с Гвен. Это была лишь небольшая стопка легкой одежды, которую Дерк привез с собой с Брака. Она не пригодилась ему на холодном Уорлорне. Он положил ружье, опустился на колени и начал рыться в карманах испачканных брюк. Только тогда, когда он нашел то, что искал, крошечную вещичку, завернутую в фольгу и бархат, только тогда он понял, для чего вернулся на Лартейн. В спальне Руарка в запертом ящике Дерк нашел маленький тайничок с драгоценностями: кольцами, кулонами, замысловатыми браслетами, серьгами из полудрагоценных камней. Он порылся в ящике и нашел красивую тонкую цепочку с янтарной подвеской, внутри которой застыла сплетенная из серебряной проволоки сова. Зажим, на котором она держалась, оказался подходящего размера. Дерк вынул янтарь из зажима и вставил вместо него говорящий камень. Затем он расстегнул куртку и теплую рубашку и повесил цепочку на шею, ощутив кожей холод слезинки, которая нашептывала ложные обещания. Крошечная льдинка жгла его грудь холодом, но он был рад этому: это была Джинни. Очень скоро он привык, ощущение холода прошло. Слезы скатывались по его щекам. Не замечая их, он вышел из комнаты. В комнате, где Руарк работал вместе с Гвен, царил прежний беспорядок, но Руарка там не было. Не нашел его Дерк и в пустой квартире выше, куда он звонил из Челленджа. Оставалось только одно место, где он еще не искал. Дерк быстро поднялся на верхний этаж башни. Дверь была открыта. Он остановился перед ней в нерешительности, но потом вошел, держа ружье наготове. На первый взгляд казалось, что в большой гостиной происходило нечто вроде побоища. Повсюду валялись осколки стекла от разбитого экрана. Стены были обезображены лазерным огнем, диван перевернут и порезан в нескольких местах. Куски набивки валялись на полу, часть из них попала в камин, превратившись в дымящуюся массу, забив очаг. Одно из каминных чудовищ лежало на каминной доске с отбитой головой. Голова с глазами из светящегося камня валялась в камине. В воздухе стоял запах вина и блевотины. Гарс Джанасек спал на полу без рубашки. Борода вокруг его раскрытого рта казалась еще краснее от пролитого на нее вина. От него исходил тот же запах, что наполнял комнату. Кавалаанец громко храпел, а в руке держал лазерный пистолет. Дерк увидел его рубашку, комком лежавшую в луже блевотины, которую тот, по-видимому, пытался вытереть. Он осторожно обошел Джанасека и взял из его расслабленных пальцев пистолет. Гарс оказался не таким уж железным кавалаанцем, каким представлял его себе Джаан. На правой руке Джанасека по-прежнему красовался железный браслет. Несколько красных камней были вырваны, и на их месте зияли безобразные дыры. Но большая часть браслета оставалась нетронутой, только кое-где на железе виднелись глубокие царапины. Рука Джанасека выше браслета тоже была поцарапана. Глубокие порезы продолжали царапины на черном железе. И рука, и браслет были запачканы высохшей кровью. Рядом с ботинком Джанасека Дерк увидел длинный окровавленный нож. Остальное он мог себе представить. Пьяный Джанасек пытался выковырять из браслета светящиеся камни левой рукой, которая плохо действовала из-за старой раны. Потеряв терпение, он со злостью нанес ножом несколько ударов и выронил его от боли и ярости. Отступив назад, Дерк осторожно обошел мокрую рубашку Джанасека. Остановившись в дверном проеме, он направил на него ружье и крикнул: "Гарс!" Джанасек даже не шелохнулся. Дерк снова крикнул. На этот раз храп спящего стал тише. Воодушевленный этим, Дерк наклонился, поднял первое, что попалось ему под руку, - это был светящийся камень - и бросил его в кавалаанца. Камень попал тому в щеку. Джанасек медленно сел, моргая. Увидев Дерка, он нахмурился. - Вставай, - скомандовал Дерк, поводя ружьем. Джанасек, пошатываясь, поднялся на ноги и стал осматриваться, ища свой пистолет. - Ты не найдешь его, - сказал ему Дерк. - Он у меня. Затуманенные глаза Джанасека смотрели устало, но большая часть алкоголя выветрилась за время сна. - Зачем ты явился сюда, т'Лариен? - медленно проговорил он хриплым, но трезвым голосом. - Ты пришел дразнить меня? Дерк покачал головой. - Нет. Мне жалко тебя. Джанасек вспыхнул. - Жалко меня? - Тебе не кажется, что ты заслужил жалость? Посмотри вокруг себя! - Осторожно, - предупредил его Джанасек. - Еще одна шутка, т'Лариен, и я проверю, достаточно ли в тебе силы, чтобы выстрелить из того самого лазера, который ты так неуклюже держишь в руках. - Не надо, Гарс, - ответил Дерк. - Мне нужна твоя помощь. Джанасек захохотал, откинув голову назад. Когда он остановился, Дерк рассказал ему все, что случилось после того, как Викари убил Мирика Брейта в Челлендже. Слушая, Джанасек стоял неподвижно, крепко сжав руки, скрещенные на груди. Он засмеялся еще раз, когда Дерк рассказал, что он узнал о Руарке. - Ох, эти кимдисские манипуляторы! - прорычал он. Дерк подождал, пока кавалаанец не перестанет ругать кимдиссцев, потом закончил свой рассказ. - Итак? - спросил Джанасек, когда Дерк умолк. - Почему ты думаешь, что это имеет ко мне какое-либо отношение? - Я полагал, что ты не допустишь, чтобы брейтские псы гнали Джаана как зверя, - сказал Дерк. - Он сам сделал себя зверем. - По мнению брейтов, - возразил Дерк. - Разве ты - брейт? - Я - кавалаанец. - Теперь все кавалаанцы одинаковы? - он показал рукой на каменную голову чудовища в камине. - Я вижу, ты теперь берешь трофеи, как Лоримаар. Джанасек ничего не ответил. Он холодно смотрел на Дерка. - Возможно, я ошибся, но, когда я пришел сюда и увидел все это, я задумался. То, что я увидел, навело меня на мысль, что, может быть, в тебе есть какие-то истинные человеческие чувства к твоему тейну. Я вспомнил твои слова о том, что вы с Джааном связаны более крепкими узами, чем те, которые знаю я. Но теперь я вижу, что ты лгал. - Я говорил правду. Джаан Викари порвал эти узы. - Гвен порвала все связи между нами годы назад, - сказал Дерк. - Но я прилетел, когда был ей нужен. Правда, выяснилось, что не так уж я был нужен, и у меня были личные причины, но я прилетел. Этого ты у меня не отнимешь, Гарс. Я сдержал свое обещание. - Он помолчал. - И я не позволю, чтобы кто-либо охотился на нее, если это будет в моих силах. Выходит, то, что связывало нас, крепче кавалаанского союза железа и огня. - Говори что хочешь, т'Лариен. Твои слова ничего не меняют. Смешно слышать твои рассуждения о выполненных обещаниях. А что ты скажешь по поводу твоего обещания мне и Джаану? - Я нарушил его, - поспешно согласился Дерк. - Значит, мы с тобой в одинаковом положении, Гарс. - Я никого не предавал. - Ты бросаешь тех, кто был тебе ближе всех. Гвен, которая была твоей собетейн, которая спала с тобой, любила тебя и ненавидела одновременно. И Джаана, твоего бесценного тейна. - Я никогда не предавал их, - с жаром возразил Джанасек. - Гвен предала и меня, и серебро с жадеитом. А Джаан разрушил все убийством Мирика. Он пренебрег мною, пренебрег обязанностями, которые накладывают железо и огонь. Я им обоим не обязан ничем. - Не обязан, правда? - Под рубашкой Дерк ощущал тяжесть говорящего камня, наполнявшего его словами, воспоминаниями и чувствами человека, каким он когда-то был. В груди у него закипала злость. - И этим все сказано, да? Ты им ничем не обязан, тогда кому какое дело? Все ваши проклятые кавалаанские узы сводятся, в конце концов, к долгу и обязанностям. Чего стоят все ваши традиции, вся ваша древняя мудрость сообществ, вроде законов о дуэли и правил охоты на оборотней! Не надо ни о чем думать - только следовать им. В чем Руарк был прав, так это в том, что вы не умеете любить, за исключением, может быть, Джаана, да и в этом я не уверен. Что бы он сделал, черт побери, если бы у Гвен на руке не было его браслета? - То же самое! - В самом деле? А ты? Вызвал бы ты на дуэль Мирика из-за того, что он сделал Гвен больно? Или ты бросил ему вызов из-за того, что он нанес ущерб твоему серебру с жадеитом? - Дерк фыркнул. - Может быть, Джаан и сделал бы то же самое, но не ты, Джанасек. Ты такой же кавалаанец, как и сам Лоримаар, и такой же бесчувственный, как Челл или Бретан. Джаан хотел сделать своих людей лучше, но я подозреваю, что ты оставался с ним из спортивного интереса, и ни на йоту не верил ни в одну из его идей. - Дерк выхватил из-за ремня пистолет и швырнул его Джанасеку свободной рукой. - Возьми! - крикнул он, опуская свое ружье. - Иди охотиться за оборотнем! Джанасек дернулся и поймал пистолет в воздухе почти автоматически. Он стоял, неловко держа его в руках и хмурясь. - Я могу теперь убить тебя, т'Лариен, - сказал он. - Убивай, - ответил Дерк. - Мне все равно. Если бы ты когда-нибудь действительно любил Джаана... - Я не люблю Джаана, - выпалил Джанасек, вспыхивая. - Он - мой тейн! Дерк выждал целую минуту, пока слова кавалаанца, казалось, висели в воздухе. Он задумчиво поскреб подбородок. - Твой тейн? - переспросил он. - Ты хотел сказать, что Джаан раньше был твоим тейном, не так ли? Кровь отхлынула от лица Джанасека так же быстро, как и прилила. Уголок спрятанных в бороде губ дернулся, что напомнило Дерку Бретана. Пристыженный, он украдкой посмотрел на массивный железный браслет, который все еще украшал его окровавленную руку. - Ты ведь не все камни вынул из браслета, не правда ли? - осторожно спросил Дерк. - Да, - ответил Джанасек. Его голос звучал странно тихо. - Не все. Но это ничего не значит, разумеется. Металл сам по себе ничего не значит, если нет другого. - Но оно есть, Гарс, - сказал Дерк. - Джаан говорил о тебе, когда мы были в Крайн-Ламии. Я знаю. Может быть, с Гвен его тоже связывает металл, может быть, я ошибаюсь. Не спрашивай меня. Но я знаю, Джаану ты дорог. Он не снял железно-огненный браслет в Крайн-Ламии. И я думаю, что он будет у него на руке, когда брейтские собаки будут рвать его на части. Джанасек покачал головой. - Могу поклясться, т'Лариен, - сказал он, - что ваша мать была родом с Кимдисса. Но мне трудно спорить. Вы манипулируете людьми слишком искусно. - Он усмехнулся своей прежней усмешкой. Такой, какая была у него на губах в то утро, когда он направил на Дерка пистолет и спросил, не напугал ли он его. - Джаан Викари - мой тейн, - сказал он. - Что я должен делать? Обращение Джанасека, хотя и насильственное, оказалось довольно полным. Кавалаанец сразу взял на себя руководящую роль. Дерк считал, что им следует сразу отправиться в путь, но Джанасек настаивал, чтобы они приняли душ и оделись. - Если Джаан жив, ему ничего не угрожает до рассвета. Собаки плохо видят ночью, так что брейтам не захочется на ощупь бродить в темноте по диким зарослям душителей. Нет, т'Лариен. Они разобьют лагерь и будут ждать. Пеший человек не уйдет далеко. У нас есть возможност