-- Сильвия Альберт, ведущая дискуссионного клуба телевидения Сан-Франциско. Мы перенеслись к вам благодаря спутниковой связи. Рядом со мной профессор Луциус Кемп из Стэндфордского университета, без сомнения, известный вам исследователь функций мозга и Нобелевский лауреат... Скажите, профессор, что побудило вас принять участие в данной демонстрации? Кемп поглядел на свои сцепленные пальцы и несколько раз медленно кивнул. -- Многие мои друзья и коллеги занимаются парапсихологией уже не один десяток лет. Я с большим интересом слежу за их успехами, хотя моя собственная работа находится в несколько иной, более традиционной сфере. -- Он посмотрел прямо в объектив и поднял указательный палец, как бы требуя внимания аудитории на другом краю света. -- Однако парапсихология заслуживает не меньшего уважения, чем любая другая область психологической науки. В настоящее время я изучаю клетки головного мозга, иначе говоря, то, что можно увидеть, пощупать, измерить. Но мозг является особой разновидностью материи, вместившей в себя ум, который ученые не могут ни увидеть, ни пощупать, а измерить способны лишь весьма приблизительно. Природа ума и его возможности до сих пор таят для нас столько же загадок, сколько открытый космос. Не так давно большинство образованных людей -- в том числе и ученых, считали парапсихологию бредом сумасшедшего. Сегодня дело обстоит иначе, но и поныне в научных кругах есть скептики, пытающиеся убедить нас в том, что парапсихологических явлений либо не существует вовсе, либо они не заслуживают изучения за отсутствием практической ценности. Я к таким скептикам не принадлежу... Лицо Нобелевского лауреата заполнило весь экран: гладкая бронзовая кожа, высокие скулы, сузившиеся от волнения черные глаза, капли пота, струящиеся из-под шапки белоснежных волос на широкий лоб. Вдруг он ослепительно улыбнулся. -- Парапсихологи из Стэндфорда позвали меня сюда, чтобы я помог им в проведении этого эксперимента. И вот мы здесь среди ночи вместе с мисс Альберт, всей еЕ командой и тремя сторонними наблюдателями, выбранными наугад. Камера снова отъехала, и хозяйка дискуссионного клуба кратко объяснила, как будет проводиться эксперимент. Троих свидетелей попросили принести в студию карточки либо с изображением, либо с надписью. Содержание карточек известно только владельцам; они запечатаны в конверты, пронумерованные по порядку. Теперь наблюдатели ожидают в соседнем помещении, где нет телекамер и все мониторы отключены. -- Мисс Альберт, -- обратился к ведущей Макгрегор, -- верно ли, что в помещении не имеется никаких средств внешней связи? Ни телефонов, ни радиоаппаратуры? -- Никаких, -- ответила та. -- Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы собравшиеся здесь журналисты знали об этом. Продолжайте, Луциус. Поведайте нам о вашей собственно роли в эксперименте. -- Я дождусь вашей команды, -- отозвался Кемп, -- то есть момента, когда вы скажете мне, что ваш коллега, профессор Вайнштейн, готов к дальнему осмотру карточек, которые наблюдатели спрятали на своем теле. Затем я выйду в соседнее помещение, встану в дверях, попрошу достать конверты и подержать их, не распечатывая, в течение двух минут. Затем наши свидетели проследуют за мной сюда, к телекамерам, вместе с нераспечатанными конвертами. А там уж видно будет, не так ли? -- Он снова сверкнул белозубой улыбкой. -- Да, -- кивнул Джейми. -- Благодарю вас, Луциус. Публика в зале дружно выдохнула. Заскрипели кресла, поскольку многие подались вперед. Джейми о чем-то пошептался с Нигелем. Агент КГБ повернулся к Финстеру и проговорил тоже шепотом: -- Боже, неужели это возможно? Представьте, какое будет потрясение! -- Повторите ещЕ раз, -- усмехнулся чикагский мафиози. -- Только по-фински. Нигель взял в руки микрофон; Джейми отошел к левой кулисе. -- Боюсь, -- лукаво улыбнулся Вайнштейн, -- мне придется подтвердить ваши худшие подозрения... Я вхожу в транс! Вздохи облегчения, смешки. -- Обычно, чтобы избежать отвлекающих моментов, мы проводим такого рода опыты в звуконепроницаемой камере. У нас есть специальное кресло, похожее на те, что стоят в парикмахерских, но оборудованное мониторами для регистрации жизнедеятельности мозга и всего организма в момент, когда ум наш парит в голубых эмпиреях... Но сегодня мы этого делать не будем, поскольку хотим, чтобы вы увидели экстрасенсорику в естественных условиях. И все же прошу вас по возможности не кашлять, не ронять карандаши, не скрипеть челюстями, если жуете жвачку, иначе я рассыплюсь в прах, подобно Дракуле на свету. Взрыв смеха. Затем мертвая тишина. Нигель закрыл глаза, дыхание его стало замедленным и углубленным. Американский профессор и ведущая на видеоэкране приняли выжидательную позу. -- Готов, -- раздался бесстрастный голос Вайнштейна. Джейми произнес в микрофон: -- Ваш выход, Луциус. Камера в Калифорнии проводила Кемпа до выхода и переключилась на Сильвию Альберт. На электронном табло промелькнуло двадцать шесть секунд. Нигель открыл глаза и объявил: -- Есть. Джейми приблизился к краю сцены. -- Будьте любезны, кто-нибудь дайте мне лист бумаги и чем писать. Служащий компании Би-би-си проворно достал лист желтой бумаги и карандаш. Джейми кивком поблагодарил и передал письменные принадлежности Hигелю, который несколько минут энергично царапал на листе, потом вручил его Джейми, а тот вернул его человеку из Би-би-си. -- Вот, прочтите и держите при себе. За девять тысяч километров от Эдинбурга профессор Кемп вернулся в телестудию, ведя с собой двух женщин и мужчину. Вновь прибывшие уселись за столик и выложили на него запечатанные конверты. -- Знакомьтесь, наши наблюдатели, -- произнесла Сильвия Альберт. -- Лола Маккэферти Лопес, помощник окружного прокурора Сан-Франциско, Морин Седжвик, редактор "Сан-Франциско кроникл", и Рэбби Мильтон Грин, научный сотрудник Калифорнийского университета в Беркли... Итак, профессор Макгрегор, каковы ваши результаты? Джейми сделал знак служащему Би-би-си. -- Будьте любезны, сэр, прочтите, что написал доктор Вайнштейн. -- Он развернул к нему микрофон. -- Первая карточка, -- послышался отчетливый голос. -- "Из игры в монополию: ОТПРАВЛЯЙСЯ ПРЯМИКОМ В ТЮРЬМУ, ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ТЕБЕ НЕ СВЕТЯТ". Аудитория ахнула, когда помощник прокурора вскрыла конверт и предъявила карточку, тут же показанную крупным планом. -- Вторая карточка, -- продолжал читать служащий. -- Написанная от руки цитата из Шекспира: "Быть или не быть -- вот в чем вопрос". Когда оператор в Калифорнии представил второе подтверждение, возбуждение аудитории перешло в многоголосый рев. Джейми поднял руки. -- Тихо, прошу вас! Остается ещЕ послание Рэбби Грина. Человек из Би-би-си прочел: -- Почтовая открытка с изображением планеты Земля, снятой из космоса с надписью от руки на обороте: "Да будет свет". Вместо света воцарился настоящий бедлам. Репортер "Хельсинген саномат" закрыл лицо руками и простонал: -- Твою мать! -- Так точно, товарищ, -- поддержал его Финстер, -- положение пиковое. Когда гвалт немного утих, Джейми в двух словах выразил благодарность калифорнийским участникам, и экран потух. Почти сразу возникли новая телестудия и логотип в углу: "ТВ-3, Окленд". В студии двое: пожилой лысеющий толстяк и блондинка с улыбкой Моны Лизы на устах. Время -- 20: 18. -- Добрый вечер, профессор Макгрегор! На связи Рон Уиггинс и ваша выпускница мисс Алана Шонавон, прилетевшая сегодня из Лондона рейсом новозеландской авиакомпании... Если можно, Алана, расскажите немного о себе. -- Я пишу диссертацию на отделении парапсихологии, мой научный руководитель -- профессор Джеймс Макгрегор. Всего нас в группе тридцать два человека, но степень развития ВЭ у всех разная. Я прилетела в Новую Зеландию, чтобы отсюда прочитать послание одного из присутствующих на эдинбургской демонстрации. Рон Уиггинс понимающе кивнул. -- Что ж, давайте попробуем!.. Здесь за процедурой будут наблюдать Билл Драммонд из "Окленд стар", Мелани Те Виата и "Нью-Зиланд геральд" и Лес Сеймур из "Веллинтон ивнинг пост". Камера повернулась к троим репортерам, молча сидевшим на противоположном краю стола. Уиггинс продолжал: -- Насколько я понял, Алана оставит свое тело в Земле Киви, а душа еЕ перекроет расстояние в восемнадцать тысяч километров и переместится в Шотландию... -- Извините, -- низким загадочным голосом возразила девушка. (Оператор дал крупным планом изумрудные магнетические глаза.) -- Дело обстоит не совсем так. Субъективно я чувствую, что нахожусь в полете, но в действительности ничего похожего. Точно так же мы путешествуем во сне. Современная метапсихология утверждает, что внетелесные экскурсы -- такое же явление экстрасенсорики, как, например, ясновидение. Ничего мистического здесь нет, и, разумеется, душа моя вовсе не покидает тело. -- Хм, -- нахмурился Уиггинс. -- Ладно, пусть так... Хочу заверить наших наблюдателей и зрителей, что никакой электронной аппаратуры, следящей за ходом событий на пресс-конференции в Эдинбурге, мы не имеем. Более того -- мы не транслируем эту передачу по национальному телевидению. Наш кодированный импульс направляется по спутниковой связи только в Шотландию. А здесь, в студии, ведется запись для последующего показа, однако прежде она будет смонтирована с материалами, которые мы получим от наших специальных корреспондентов в Эдинбурге... Ну что, начнем, Алана? -- Я готова. Джейми снова обратился к уже знакомому техническому сотруднику Би-би-си. -- Прошу вас, сэр, выберите человека из вашего ближайшего окружения, пусть он напишет пробное послание для Аланы. -- Кого бы взять? Ну, вот, пожалуй, господин из Швейцарии с видеокамерой. Последовала небольшая заминка: швейцарец явно не хотел участвовать в эксперименте и заметно смешался, когда на него нацелились телеобъективы всех стран. У Фабиана Финстера похолодела спина от недоброго предчувствия, уже испытанного прежде. Он прошептал на ухо агенту КГБ: -- Вы не знаете этого парня? На плашке написано: Отто Маурер из "Нойе Цюрихер цайтунг", но мне что-то не верится. -- А кем он ещЕ может быть? -- удивился Ханнула. -- Мы же все прошли компьютерную проверку, иначе бы нас не пропустили. -- Да иди ты в жопу! -- огрызнулся Финстер. Русский вытаращил на него глаза. Тем временем швейцарца все же уломали, и он написал на листке несколько строк. -- Благодарю вас, герр Маурер. А теперь положите листок на пол чистой стороной кверху. Никто из стоящих рядом не видел, что вы написали?.. Хорошо. Постарайтесь не думать о содержании вашего послания. ВЭ в корне отличается от телепатии. В данном случае совершенно неважно, какое положение занимает объект и какие материальные преграды лежат между ним и реципиентом. Мы хотим показать вам, что при посредстве внетелесных экскурсов тренированный ум способен увидеть происходящее в какой угодно части света. По залу прокатилась волна недоверчивых возгласов. Кто-то выкрикнул с места: -- Но ведь это означает... Джеймс предостерегающе поднял руку. -- Прошу вас! Мы же договорились: вначале демонстрация, потом вопросы. -- Я прочла, -- донесся усиленный динамиками голос Аланы Шонавон. Ее лицо занимало весь экран, блестящие зеленые глаза сделались ещЕ больше. -- Это стихи, написанные по-немецки: Die Gedanken sind frei, Wer kann sic erraten? Sic fliegen vorbei Wie nachtliche Schatten. Kein Mensch kann sic wissen, Kein Jager erschieben. Es bliebet dabei: die Gedanken sind frei. Даю подстрочный перевод: "Мысли свободны, кто их разгадает? Они пролетают мимо, как ночные тени. Никому их не дано узнать, ни один охотник их не отстрелит. Так тому и быть: мысли... "Джеймс, берегись! В его камере оружие! Швейцарца тут же с грохотом опрокинули на пол; он тщетно пытался вырваться, но его крепко держали два здоровенных канадца из Си-би-си. Смертоносная видеокамера вывалилась у него из рук, и на неЕ в суматохе наступил звукооператор японской телерадиокомпании "Фудзи". Мгновенно из небытия материализовались полицейские в штатском; фотографы исполняли вокруг них балетные антраша, снимая сцену задержания. Когда Маурера в наручниках выволакивали из зала, он вопил во всю глотку: -- Дураки! Crйtins! [Кретины! (франц.)] Er hat sic allйs beschieben! [Он вас всех уложил наповал! (нем.)] Неужели вы не понимаете, что здесь творится? Um Gottes willen [Боже мой... (нем.)]... Ящик Пандоры... крах.. хаос... анархия... Weltgetrumme [Светопреставление (нем.).]. Наконец восстановилась тишина. Новая Зеландия исчезла с экрана. Послышался щелчок видеоаппаратуры, а следом сухое сообщение: ТЕЛЕФОННОЕ ПОСЛАНИЕ ИЗ-ЗА РУБЕЖА ТОЛЬКО АУДИОСИГНАЛ -- Джейми! Джейми! Я не могла дождаться! -- Женский голос с сильным акцентом пробивался сквозь звуковые помехи. -- Я видела все... но потом от волнения ослепла! Ты в порядке? В зале опять поднялась суматоха; зрители не сводили глаз со сцены. Джейми Макгрегор дернул себя за бакенбарды и спокойно проговорил в микрофон: -- Пока да. Но я думаю, это маленькое происшествие -- только начало. -- Ты прав... Можешь дать мне слово? Учти, нас могут прервать в любую минуту. -- Сейчас, -- ответил Джейми. -- Пусть наши связисты покажут, откуда звонок. Громкоговорители проверещали короткую электронную арию, и видеоэкран выдал сообщение: НОМЕР: 68-23-79 АЛМА-АТА, СССР ЧЕРЕЗ СКС-8 + ЕСР-02 ВЕЛИКОБРИТ. 4-3 Женский голос послышался вновь: -- Я -- Тамара Петровна Сахвадзе, член Академии наук Казахской ССР, заместитель директора Института биоэнергетических исследований при Казахском государственном университете. -- Нет, не может быть! -- страдальчески выдохнул лже-Ханнула. Публика в лекционном зале, казалось, была не меньше потрясена известием; все повскакали с мест, выкрикивая вопросы. -- Тихо-о! -- рявкнул Джейми. Потом мягко добавил в микрофон: -- Объясните, Тамара Петровна, что заставило вас принять участие в нашей демонстрации. -- Я люблю свою страну и свой народ. Как всякий ученый, я стремлюсь к открытию истины. Но главное -- у меня трое детей, чьи умы ещЕ только развиваются. В данной области я работаю с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, с десяти лет. Основные свои исследования я проводила вместе с моим покойным мужем, доктором Юрием Гаврысом. Подобно профессору Макгрегору, я изучаю феномен внетелесных экскурсов, а также ясновидение и некоторые другие метафункции. Мы поддерживаем постоянный контакт с Джейми и... со многими учеными в разных частях света. Когда Джейми сообщил мне, что собирается продемонстрировать ВЭ, я согласилась с его решением. Работа, которой мы занимаемся в Алма-Ате, находится под грифом секретности, и, строго говоря, мой телефонный звонок является нарушением советских законов. Но я пошла на него -- с полного одобрения моих коллег по институту -- в интересах всего человечества. Я очень надеюсь, что люди, в особенности американцы и мои сограждане, постараются меня понять. Это новое открытие пойдет на пользу всему миру. Перед вами распахнется волшебная дверь к истине и свету, и не будет больше государственных тайн. Не будет секретных испытаний всякого рода оружия и опасности первого удара. Советским людям не надо опасаться нападения Соединенных Штатов, а им нечего бояться нас. Конечно, разногласия останутся, но мы сможем их разрешить без риска случайного или намеренного развязывания ядерной войны. Дети снова станут смотреть в будущее с надеждой. И мои... и дети Джейми... и ваши. После секундной паузы по залу словно бы пронесся порыв ветра, заряженного эмоциональной энергией. Но прежде чем он успел набрать силу, Джейми выкрикнул: -- Стойте! Дайте ей закончить! Тамара продолжала: -- Вместе с вами я была свидетельницей отчаяния того человека. Я видела его страх и ярость, когда он осознал, какие перемены наступят в мире с введением в обиход высших умственных сил. Он говорил о ящике Пандоры, и, возможно, его предостережение в чем-то оправданно. Die Gedanken sind frei -- мысли свободны, но рука об руку со свободой идет ответственность. Впереди огромные трудности, их придется преодолеть, если мы не хотим заменить одну опасность другой. Но дверь уже распахнулась, и никакими силами еЕ не захлопнуть! Вся планета выйдет на новый виток умственного развития. Неведомое всегда пугает, но если мы будем действовать сообща, то сможем освободиться от наших страхов. Дорогой Джейми, ученые всего мира, исследующие человеческий ум, журналисты, я приглашаю вас в Алма-Ату на первый конгресс метапсихологов. Приезжайте на будущий год, в сентябре, когда наш прекрасный город наполнится ароматом спелых яблок. Давайте вместе сделаем первый шаг навстречу миру во всем мире. -- Дорогая Тамара, спасибо тебе, -- откликнулся Джейми Макгрегор. -- Мы обязательно приедем. Он наклонил голову и стал терпеливо ждать, когда утихнет буря в аудитории, чтобы начать отвечать на вопросы. Пресс-конференция закончилась. Два иностранных журналиста с приколотыми к дождевикам значками уселись в баре "Францисканец Бобби", быстро уговорили бутылку "Макаллена" и заказали вторую. Новости разнеслись по городу, как пожар, тесное помещение гудело от песен и тостов -- это студенческая братия отмечала приход новой эры общей стихийной пирушкой, грозившей перелиться в митинг. -- А я и не знал, что в "Пробираясь до калитки" есть такие слова. -- Хорек Финстер был слегка шокирован. -- Ха! -- отозвался кагэбэшник. -- Ты бы послушал нецензурированный вариант "Честной бедности", или "Сватовства Дункана Грея", или "Растет камыш... "! Да, народный поэт Шотландии Роберт Берне писал очень земные песни. Самый настоящий был пролетарий. -- Сергей поставил стакан на столик и пропел хрипловатым баском: Коль в камышах девчонка ждет -- Тебе секрет открою, -- Бери с собой коловорот. К вдове ступай с киркою! Собравшиеся приветствовали солиста одобрительными воплями. Парень с аккордеоном подскочил было к нему и стал тянуть в центр, но русский отчаянно затряс головой. -- Нет-нет, не могу я петь! Не могу! -- Его покрасневшие глаза расширились от страха. Его оставили в покое, и никто не обиделся: хмельное уныние в эдинбургском пабе никого не удивляет. Музыкальный зазывала обратил взоры в другую сторону, а Финстер подлил собеседнику в стакан. -- Пей, Сережа! Мне ль не понять, что сейчас творится у тебя на душе! Мой босс теперь молнии мечет, и твой, думаю, тоже. Российский агент залпом опрокинул стакан и налил еще. -- Чушь порешь! Меня зовут Сами, а не Сережа. Финстер пожал плечами. Потом вдруг протянул руку через стол, схватил Сергея за кисть, придвинулся вплотную. На лице такое понимание, такая сердечность... Из-за прогала меж передними зубами он становится похож на хорька из детских мультиков. А чем может быть опасен хорек? -- Давай начистоту, Сергей. Неужели вашей дамочке из Алма-Аты удастся сколотить конгресс парапсихологов при открытых дверях? Или она сама своим звонком приобрела себе и команде бесплатные билеты в ГУЛАГ? Забавно, что Хорек задает такие вопросы. Или даже репортер из Сиэтла... Кто же он, этот маленький смешной человечек? И почему от него нельзя отмахнуться? Откуда такая необходимость отвечать ему? -- Проклятая грузинка умна как сто чертей... Правильно все рассчитала... Наши страны до сих пор официально поддерживают разрядку... и мы не можем терять лицо на мировой арене... В будущем году семьдесят пятая годовщина революции!.. Сахвадзе всем доложила, что она и еЕ коллеги занимаются разработкой Умственных Войн... так же, как и ваши ученые... Ну, Хорек, и как тебе нравится подобная шутка над нашими правительствами?.. Теперь мы просто обязаны оправдать ожидания всего мира, нравится нам это или нет... Die Gedanken sind frei und wir stehen bis zum Hals in der Scheibe... [Мысли свободны, и мы по горло в дерьме... (нем.)] Хорек не сразу поверил., -- И твое руководство позволит ей выйти сухой из воды? Пьяный агент госбезопасности захохотал и звучно высморкался. Финстеру уже не надо было его принуждать. -- Да она уже вышла. В аудитории было около сорока телекамер, нацеленных на Макгрегора и его видеоэкран. Слова Сахвадзе прозвучали на весь мир, включая Советский Союз. Мы не сможем сказать, что это была мистификация: компьютеры "Бритиш телеком" легко установят источник и по свободной спутниковой связи раструбят об этой проверочке... О да, милая Тамара Петровна выкрутила яйца как советскому, так и американскому правительству, и теперь она возьмет разбег. Шотландский профессор положил конец "холодной войне", и нам с тобой, Хорек, остается только умыть руки. Я знаю, ты не из ЦРУ, но все равно тебе крышка. Душепроходцы и ясновидцы расщелкают все наши государственные тайны, как орешки. Потому придется нам стать друзьями... точь-в-точь как напророчил великий пролетарский поэт Шотландии. Помнишь, что он нам обещал? При всем при том, При всем при том Могу вам предсказать я, Что будет день, Когда кругом Все люди станут братья! [Перевод С. Маршака.] -- И впрямь пророк, -- улыбаясь, подтвердил Финстер. -- Стало быть, Сережа, один за всех и все за одного?.. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не разделаемся с нашими общими врагами. 19 ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА Когда в семь утра закончилась прямая трансляция из Эдинбурга, я был близок к предсмертной прострации. Однако, сидя в кресле перед пустым экраном, все же умудрился опрокинуть полный стакан "Канадиан-клаб". В мозгу до бесконечности прокручивалась одна и та же сцена: обезумевший швейцарец кликушествует, вырываясь из рук шотландских полицейских. Ящик Пандоры! Не иначе! Он широко распахнулся перед изумленными взорами всего мира, а внутри -- мы. Надо связаться с Дени. Выяснить, какие у него планы. Сначала домашний телефон был занят, потом наконец мне отозвался автоответчик. Я позвонил в лабораторию и попал на Гленна Даламбера, который всю ночь писал шотландскую демонстрацию на видеокассету. -- Мне вечно достается самая грязная работа. Пока все остальные сидели на диване и глядели шоу, я тут мордовался. Сегодня устроим повторный просмотр для медицинского факультета с комментарием вашего покорного слуги и показательными выступлениями доморощенных талантов Колетты и Такера. В отсутствие Дени я остаюсь за главного. Вам оставить входной билет? -- А где Дени? -- спросил я. -- Поехал в Уэст-Лебанон. Они прислали туда вертолет ВВС, чтоб доставить его в "Берлингтон интернэшнл", а там для него специально придержат вашингтонский рейс. -- Он и?! -- вскричал я. -- Ты хочешь сказать, что эти ублюдки все-таки захомутали его в программу Умственных Войн? Помощник Дени хмыкнул в трубку: -- Еще чего! Теперь они ведут себя тише воды, ниже травы. После трансляции ему позвонил сам президент. Он, оказывается, читал его книгу, и она произвела на него большое впечатление. Заявил, что, кроме Дени, ему никто не сможет разъяснить некоторые моменты макгрегоровского парада. -- О-о, черт! -- взвыл я. -- Дени Ремилард -- Киссинджер метапсихической реальной политики! Будет набирать американских оперантов для претворения в жизнь благородной программы Макгрегора. И разумеется, ему придется себя обнаружить... Или нет? Голос Гленна звучал озадаченно. -- Роже, что стряслось? -- Все! -- Вот что, приходите на заседание -- поговорим. А ещЕ лучше, давайте позавтракаем вместе: вы, я и Колетта... -- Нет, спасибо. Желаю вам приятно провести время. Со мной все о'кей. -- Я повесил трубку, потом, подумав, снял еЕ с рычага. Дени. Он один способен меня успокоить. Что делать, позвонить в аэропорт? Нет, бессмысленно. Оттуда он все равно не сможет разговаривать... Тогда вызвать его по прямой телепатической связи -- ум -- в ум. В пижаме и старом махровом халате я дотащился до окна спальни и выглянул наружу, одновременно пытаясь прочистить мозги. Не так-то просто привлечь внимание Дени гласом вопиющего в пустыне. Мой ум одурманен алкоголем, а племянник наверняка сейчас озабочен играми Макгрегора и предстоящей встречей в Белом доме. Тем более -- между мной и местным аэропортом Уэст-Лебанон, что в четырех милях к югу от Хановера, пролегает преграда в виде высокого холма. Чтобы направить призыв в обход и отвлечь Дени от напряженных раздумий, нужна немалая сила. Но если это удастся, ему не составит труда настроиться на мой убогий луч. Но как сконцентрировать первоначальное усилие? Идея медленно копошилась в мозгу. Одно из освоенных йоговских упражнений позволяет по спирали концентрировать энергию тела и центростремительной силой воздействовать на сердце, которое многие авторитеты в психологии считают жизненным центром человеческого существа. Так называемая внутриспиральная чакра призвана влить ощущение силы и душевного покоя в мою объятую тревогой душу. Да, это я смогу. Обратная же форма упражнения -- внешняя спираль, но к ней я ещЕ не прибегал, и, говорят, она опасна для новичков, поскольку выпущенную энергию очень трудно удержать под контролем. А мне ко всем мытарствам кошмарного года не хватало только свихнуться... Да и давно уж я не упражнялся в медитации. Однако это единственная возможность пробиться к Дени. Не отходя от окна, я принял соответствующую позу, которую окрестил "Леонардо Икс"; закрыл глаза, отгородился от внешних раздражителей, сосредоточился на области сердца. Чтоб вы знали, сердце -- не только насос для перекачивания крови, оно ещЕ и железа, чьи секреты управляют нашим телом. Я попытался взглянуть на него как на центр моего существа, на вместилище жизненной силы и любви. Как только почувствовал прилив тепла к диафрагме, собрал его в комок и начал медленно выводить на тугой, чуть приплюснутый виток. Сгусток тепла двинулся влево и вниз, к солнечному сплетению. Набирая силу и скорость, плавно описал разветвленную трахею, зобную железу, нырнул под селезенку, осветил надпочечники, пошел назад к щитовидке и впервые покинул тело, по мере того как спираль расширялась. Таким образом, в основании позвоночника, где по традиции йогов находится наиболее жизненная чакра, скопился огромный энергетический потенциал. Я пропустил его мимо закрытых глаз, через локоть моей вытянутой левой руки левому и правому колену, затем через правый локоть. Прежде чем он вылетел из макушки, я снабдил его отпечатком умственного почерка и верой отцов. Наконец от меня отлетел cri de coeur vйritable [Настоящий крик души (франц.).]. ДЕНИ! Я почувствовал пламя в каждом нервном центре -- наполовину оргазм, наполовину высоковольтный разряд, -- передернулся всем телом и тяжело брякнулся на пол. (Образы: ошарашенное лицо Дени в цвете и в трех измерениях, открытый люк военного вертолета, лопасти пропеллера, бешено разгоняющие утренний туман, светящиеся фары желтой "тойоты" внизу.) ???БожемилостивыйдядяРоги??? Что случилось? ... Прости... я хотел привлечь твое внимание... Внимание?! Какого черта, ты чуть с ног меня не сшиб! Полагаю, Гленн сообщил тебе о вызове в Белый дом... Но... КАК ТЕБЕ УДАЛОСЬ? (Смущение. Образ.) Внешняя спираль чакры "Леонардо Икс" с циклотронными завитушками... Сработало даже лучше, чем я ожидал. Идиотчертов! Ты что, не знаешь, как это опасно? Знаю. (Острая тревога.) Ну вот что, bon sang d'imbйcile [Шутник бестолковый (франц.).], ты эти шутки брось, пока мы их не проработаем вместе, я тебе серьезно говорю! Ладно, хорошо, но мне надо было до тебя добраться, понимаешь?.. (Образ.) (Тревога.) Испугался эдинбургской демонстрации? Объясни почему. (Цепочка связанных образов.) Дядя Роги... я не могу тебя как следует успокоить на расстоянии. Но ты должен мне верить: все будет в порядке. (Вертолетчик зовет Дени внутрь, он кивает, поднимается по трапу, люк захлопывается, ремни пристегнуты, машина поднимается в воздух.) Дени... а что нужно от тебя президенту? Мог бы и сам догадаться: мой анализ, оценка шотландской телетрансляции. Практическое разрешение вопроса о гонке вооружений. Сколько потенциальных оперантов ВЭ США/СССР/ШОТЛАНДИЯ/Мир. Как скоро можно их подключить. Каковы шансы у русских нас обставить. Далеко ли видит их Психоглаз. Психоглаз? Ну да, так они на жаргоне называют наши способности. К счастью, я могу заверить, что русской программой ВЭ руководит Тамара (воздушный поцелуй). Она обвела Политбюро вокруг пальца: якобы еЕ проект ещЕ в стадии созревания. Все русские операнты миролюбивы, их команда очищена от ГРУ/КГБ/оппортунистов/марксистов-догматиков. Тамара подберет группу беспристрастных наблюдателей. Войны не будет. Я не о том. Твой дядюшка неисправимый эгоист. А о чем? (Образ: человек, размахивая камерой, исчезает за скопищем тел, его уводят в наручниках.) Ящик Пандоры, хаос, крах, анархия и хуже всего НАШЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ, НАШЕ, ДЕНИ! Да, время трудное. Экономические встряски, переговоры в верхах, множество психологических катаклизмов... Ты опять меня не понял! Мы станем пешками, марионетками, нас возненавидят, принудители вырвутся в первые ряды... Ничего подобного. Думаешь, мы этого не предвидели? У нас есть долгосрочная программа, которую придется пробивать, но мы сохраним и свободу, и достоинство. Президент хочет организовать метамозговой трест. Связи с мировой общественностью. Использование всех метафункций на благо страны и человечества. Угадай, кого прочат в председатели? Угораздило тебя написать эту чертову книгу! Расслабься, я по натуре исследователь, а не администратор. Я откажусь с выражением глубочайшей признательности. Пускай кто-нибудь из Стэндфорда сидит на горячих мета-угольях. Ага, можно подумать, ты сможешь заткнуть уши, когда канарейка запоет на девятистах мегагерц? (Смех.) Ты до сих пор не сообразил, почему на супере "Метапсихологии" нет фотографии автора? Президенту довольно будет взглянуть на мою физиономию (образ). Ты бы доверил дипломатию третьего тысячелетия такому юному прощелыге?.. Я, пожалуй, предложу свою кандидатуру в качестве нештатного консультанта... метавундеркинда. Дени... ты скажешь ему о своей оперантности? Да, прости, дядя Роги... мне жаль тебя. Но рано или поздно это должно было случиться. (Отчаяние.) Да, но не теперь. Много позже. Верно... Я спорил с Джеймсом Макгрегором, умолял его не высовываться, пока не наберется побольше оперантов и пока нам не станет доступно обучение нормальных. Но Макгрегор говорил о глобальной войне и... и приводил другие доводы. Племя людей, по его словам, либо выживет, либо погибнет все целиком. Нет Homo sapiens и Homo superior, есть только Homo terrestris -- землянин. (Смирение. Горечь.) И все же идти на такой риск... Господи Боже мой, ведь никто всерьез не верит, что русские способны развязать Третью мировую войну... Да вовсе не из-за этого... Я же говорю, есть ещЕ кое-что. В апреле Джейми пытались убить. Он испугался за всю свою группу и решил выйти из подполья -- чем скорее, тем лучше. На него напал не агент КГБ/ГРУ/ЦРУ/другой разведки, а мощный оперант. Господи Иисусе! Он затащил Джейми в темный двор, одурманил мозги и наставил на него какую-то трубочку, но тут подоспел верзила во фланелевом пальто и спугнул его, причем заметь: на верзилу принуждение не подействовало. Наутро Джейми обшарил весь двор и нашел шприц со смертельным ядом, а больше никаких следов. Все это чертовски неприятно. Оперантные злодеи в Шотландии? Стало быть, Нью-Гемпшир утратил на них монополию? (Промелькнувший в уме знакомый образ.) Джейми говорит, что принуждение было сильнейшее, с некоторыми аспектами творчества -- как раз такую модель мы сейчас изучаем... Потусторонняя сила? Привидения?.. Хотя ты по молодости едва ли веришь в подобные бредни. Думаю, убийца все же не был единственным человеком-невидимкой, иначе прохожий не смог бы спасти Джейми. Affaire peculiar [Занятный случай (франц.).]. В государственных структурах оперантов нет (мы бы знали)... тогда кто? Маньяк. Метапсих вроде Странного Джона. Джейми убежден, что он в своем уме. Ты и об этом расскажешь президенту? По крайней мере намекну. Ему это покажется пустяком в сравнении с перспективой ядерного сдерживания. А Макгрегор уверен, что опасность миновала? Во всяком случае, сведена к минимуму. Ведь не только у правительственных кругов были основания разделаться с Джейми. Возьми хотя бы агента швейцарских банков. Быть может, убийцу-операнта тоже они наняли. Так ты скажи президенту, что нам нужны телохранители, а то они стоят недешево. Вздор. Pauvre innocent [Святая невинность! (франц.)]. Ладно, лети, выполняй свою великую миссию, а мы будем молиться за торжество добра и справедливости... Кстати, другие светила науки тоже приглашены к президенту? Он сказал, что нет. Возможно, их позовут чуть позже. Хм! Значит, тебе одному такая честь? Ну, теперь волей-неволей станешь знаменитостью. Уж об этом президент позаботится. Все дело в книге. Болтуны приходят и уходят, а кто книгу написал, тот АВТОРитет. (Смех. Облегчение.) ... Дядя Роги, мы подлетаем к "Бэрлингтон интернэшнл". Умоляю, возьми себя в руки. Как только вернусь, попробую тебе помочь, и прекрати упираться, старый осел! (Да, да, знаю, мне ли не знать, tu es mon pиre [Ведь ты мой отец (франц.).].) Ремиларды, в Штатах и Канаде все окажутся в твоем положении, едва я выйду из метаклозета. Большинство из инстинкта самосохранения объявят во всеуслышание, что у них нет ни единой метафункции. Ты, конечно, можешь последовать их примеру. Но было бы лучше, если бы ты не таился. Лучше для всех, и для тебя в том числе. Мы должны стремиться приблизить день, когда оперантность станет таким же обыденным явлением, как музыкальный/художественный/научный талант. Когда нормальные люди перестанут шарахаться от нее. Черт возьми, мы же не менее нормальны, чем все остальные, правда? Pour sur [Несомненно (франц.).]. (?) Со временем неоперанты поймут, что им нечего нас бояться. Но пока не поняли. Ох, дядя Роги! ... А у нас ещЕ больше причин их бояться. Мы в меньшинстве. (Отчаяние.) Вот ты отказываешься заглянуть ко мне в лабораторию и потому не знаешь, что мы ищем... ищем мирные, неагрессивные способы... нейтрализовать... противников. Пойми, нельзя в наше время быть индивидуалистом, нельзя сражаться в одиночку, даже неоперанты сознают, что единственный путь -- солидарность, что одинокий ум обречен, что для любви, для исцеления души необходимы, как минимум, двое. Прошу тебя, умоляю, отец, не отворачивайся от нас... Вернешься -- обсудим. Как ты сказал, это пустяк в сравнении с ядерным сдерживанием. Тебе сейчас нельзя отвлекаться. Идем на посадку... Дядя Роги, обещай, что присоединишься к нам. (Уловка.) Честное слово, ты снимешь груз у меня с души и ума. Подумаю. Bon voyage et bonne chance, mon fils [Доброго пути и удачи тебе, сын мой (франц.).]. Я стоял и глядел в окно. Туман рассеивался, фонари погасли. Я проголодался и почти пришел в себя, но мое намерение одолеть внутренних демонов в одиночной схватке осталось непоколебимым. Надо, конечно, выяснить, какие приемы самообороны есть на вооружении у Дени и у его сотрудников, но впустить их в тайники моего ума -- извините! У канюков не принято, чтобы отец показывался сыну в голом виде. Я видел машины, снующие по улице, студентов, что торопятся на утренние лекции, и в голову вдруг пришла далеко не одухотворенная мысль. Если президент осыплет моего племянника почестями, наверняка на "Метапсихологию" будет повышенный спрос. Надо обойти на повороте большой книжный магазин, расположенный ближе к колледжу, и немедленно сделать заказ в Бостоне. Дени терпеть не может давать автографы, но теперь-то он не посмеет мне отказать... Я было хотел отойти от окна, но ненароком бросил взгляд на само стекло и сквозь зубы выругался. Какой-то пацан, видно, стрелял из рогатки по белкам и пробил в стекле маленькую дырочку. Однако что странно -- слишком уж она ровная, и трещин нет. Диаметром не больше четверти дюйма, края не острые, а точно шлифованные. Крошечное отверстие аккурат на уровне моей макушки. Я пошел в кухню за сантиметровой лентой. Точно, шесть футов и два дюйма от пола -- как раз мой рост без ботинок. Я почувствовал тепло где-то под ребрами и рассеянно ощупал голову. Да нет, не может быть. Хотя почему, собственно?.. Без сомнения, Дени захочет меня испытать. Соглашаться? Может, и соглашусь при условии, что он оставит в покое скрытые глубины моего ума. Я ухмыльнулся при мысли о том, какой переполох поднимется в научных кругах. В парапсихологической литературе о таких "умственных залпах" пока ещЕ не читал, даже в каталоге метафункций племянник ни словом о них не упомянул. Значит, мой выстрел -- научное открытие, влекущее за собой непредсказуемые последствия... Что, съел, Дени? Почивай себе с миром, mon frйrot [Братец (франц.).], и не высовывайся! Половина девятого, склад в Бостоне наверняка уже открыт. Позвонив туда, я заказал в три раза больше книг, чем собирался. Насчет автографов Дени, конечно, поворчит, но не откажет. Теперь можно в этом не сомневаться. 20 Алма-Ата, Казахская ССР, Земля 24 октября 1991 Другой бы на месте Генерального секретаря потребовал немедленно доставить еЕ в Московскую Звездную палату [Высший королевский суд в Англии, упраздненный в 1641 г.]. Но он, следуя своим популистским устремлениям и врожденной хитрости, отправился к ней сам. К этим неформалам нужен особый подход, потому он выгнал своих суетливых помощников, уселся у стола в небольшом кабинете Института биоэнергетики и завел разговор о погоде. Тамара не спеша налила ему чаю. И вместо того, чтоб сесть за стол, подвинула кресло поближе к нему. Из окна открывался великолепный вид на заснеженные отроги Тянь-Шаня. День стоял погожий, но на завтра метеосводка обещала метель. Так что лучше отклонить приглашение казахских товарищей и нынче же вечером улететь в Москву. -- Я непременно доложу о нашей беседе на Политбюро, -- заключил он. -- Какой вкусный чай! Полноватая темноглазая женщина, чьи роскошные рыжие волосы были скручены в строгий пучок на затылке, подкупающе улыбнулась. -- Я подготовила отчет о нашей работе по внетелесным экскурсам. -- Она кивнула на большой запечатанный конверт. -- Здесь также рекомендации о скорейшем создании корпуса независимых наблюдателей. Я почла бы за честь участвовать в его организации. Он взглянул на неЕ поверх пиалы. -- Ну разумеется. Без вас мы не справимся... Тамара пожала плечами. -- Я знаю возможности своих сотрудников. ВЭ -- скорее искусство, чем наука. Понимаете, оперантам нужны соответствующие условия для работы, иначе ничего не получится. За всех я ручаюсь: они честные советские люди, всецело преданные делу мира. Генеральный секретарь вздохнул. -- Трудновато будет. -- Нам двадцать пять лет было трудновато. Он допил чай и взял со стола конверт. Вскрыв его, полистал бумаги. После недолгого молчания заметил: -- А вы, товарищ Сахвадзе, вроде бы и не удивились моему приезду. -- Не скрою, нам было любопытно увидеть отклик Политбюро на эдинбургскую дем