у. Думаю, распоряжения вскоре последуют от контрольного органа. 21 ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА Появление летающих тарелок над Сибирью действительно не вызвало сенсации. Видеокассета, запечатлевшая событие и проданная советским правительством за баснословную сумму западным немцам, была такой четкой, что еЕ сочли очередным шедевром киномагов. Специалисты НАСА заявили, что ни один известный науке космический двигатель не соответствует движению предполагаемых тарелок. Они попросту опровергают законы Ньютона. Подобные суждения вкупе с подозрительной датой -- сотая годовщина падения Тунгусского метеорита -- привели к тому, что кассета была объявлена подделкой. В течение следующих лет из различных частей света поступали сообщения о тарелках -- правда, не в таком впечатляющем количестве, как над Подкаменной Тунгуской. Но, увы, мир был слишком озабочен своими насущными проблемами, чтобы удивляться внеземным посетителям. Опять летающие тарелки? Подумаешь, дело большое! Вроде дождя в Испании, пылевой бури в Оклахоме и убийственного смога в Лондоне и Токио. В один из мрачных ноябрьских вечеров 2008 года, закончив сочинять длинную и ворчливую видеограмму Уме, которая прошлым летом вернулась в Саппоро, я сидел дома, выпивал и читал свой любимый исторический роман Прескотта "Человек на осле". В стакане поблескивала восхитительная темная жидкость -- виски, подаренное мне Джеймсом Макгрегором, когда он в последний раз приезжал в Хановер. Дождь лупил по стеклам, огонь в камине затухал, мои ноги в шерстяных носках уютно зарылись в косматое брюхо кота Марселя, развалившегося на изодранной когтями оттоманке. Уже после одиннадцати в дверь позвонили. Я с неохотой направил на улицу луч ясновидения и обнаружил Дени. Со вздохом отложив Прескотта, вытащил ноги из теплого пристанища и потянулся к кнопке домофона. Входи, сказал я племяннику, случилось чего? И да, и нет. Просто хотел потолковать, если не возражаешь. Я не совсем трезв. Ничего, я приведу тебя в чувство. Только попробуй -- натравлю на тебя Марселя... Я распахнул перед ним дверь гостиной; с него ручьями текла вода. -- Иду из лаборатории, -- сообщил он, снимая дождевик. -- Ну и погодка! Я достал ещЕ один бокал, плеснул туда скотча и протянул ему. Дени редко употреблял спиртное, но не надо быть телепатом, чтобы понять, что в данный момент ему это необходимо. Он опустился на софу с бокалом в руке и вздохнул. -- Сегодня мне звонил президент. -- Должно быть, он на седьмом небе, -- предположил я. -- Убедительная победа. Заполучил свой третий срок, а при желании наверняка выбьет и четвертый, и пятый... -- Дядя Роги, помнишь, как я мальчишкой учился дальнему сканированию? Тогда мы не называли это ВЭ, а просто блужданиями ума. -- Как не помнить? И меня везде за собой таскал. Я тогда впервые перешагнул границы нашего округа -- в умственном смысле. -- Мы с тобой осуществляли ясновидческую смычку умов. Я не умею исполнять метаконцерты ни с кем, кроме тебя и Люсиль. Гленн говорит, что для командного мыслителя я слишком ревниво оберегаю свою независимость. А по мнению Люсили, я просто боюсь доверяться людям... Но как бы там ни было, факт остается фактом. А на сегодня я ищу партнера, чтобы расширить ясновидение. Люсиль исключается. Она опять беременна, и я не хочу еЕ утомлять. Я, признаться, струхнул. -- Судя по всему, речь идет о чем-то исключительном... -- Я сам попробовал выглянуть нынче вечером после звонка президента... Он получил сообщение от министра обороны: сотрудники Психоглаза кое-что обнаружили, и мне поручено проверить. Я плеснул себе ещЕ скотча и опрокинул его, прежде чем Дени успел меня удержать. -- Так что же стряслось? Сбросили ядерную бомбу на Кремль? -- Да нет, в Китае нечто странное... Один я не смог выудить больше, чем соглядатаи из Вашингтона. Потому мне нужен ты. Хотя твой личный потенциал минимален, но в упряжке с моим испытывает тройное расширение благодаря синергии. Минимален! -- К твоим услугам! -- пробормотал я. Дени подтянул оттоманку к кушетке и согнал Марселя. Зашипев от такой наглости, котяра удалился на кухню. -- Садись сюда, рядом со мной. Задерем повыше ноги, и нам будет почти так же удобно, как в экспериментальных креслах. Наверно, следовало бы попросить тебя прийти в лабораторию, но... -- Но ты знал, что я с места не двинусь, да и вообще, какая разница, где мы будем этим заниматься? -- В принципе никакой. Телесный контакт неприятно встревожил меня. Господи, неужто я боюсь Дени? Его ум хранил полное безмолвие. Я закрыл глаза, продолжая умственным взором видеть гостиную, но не сделал ни одного шага ему навстречу. Протянув взгляд дальше, на кухню, я поглядел, как Марсель открыл хлебницу и стянул французскую булку. Вот старый дурак, забыл покормить бедное животное! Затем я продолжил путь за стену дома, на почему-то лишенную теней улицу под ледяным дождем, по которой туда-сюда сновали машины, шелестя покрышками. Иди сюда, сказал Дени. Ладно... просто это было так давно, ты был совсем маленький, а теперь tu es un gros bonnet, самая крупная шишка среди умников, и я, конечно, хочу тебе помочь, но не знаю, пойми, Дени, пойми, не может отец-франк появиться перед сыном в голом виде... Да нет, слияние будет совсем иное, так что не тревожься. Оно не будет похоже на твои сношения с Уме или с Элен, доверься мне, я все тот же маленький Дени, et tu es mon vrai pиre! Зa va [И ты мне как отец! Ладно (франц.).], дядя Роги? Зa va, зa va, mais allez-y doucement [Ладно, ладно, только не шибко (франц.).], черт бы тебя побрал! Он захватил меня... Я не большой умник, но пользуюсь телепатией безо всяких усилий для повседневных целей, скажем, читаю невскрытые письма, выслеживаю в лавке нечистых на руку покупателей или предупреждаю броски безумных водителей. А более существенные метафункции я расходую экономно (если, конечно, речь не идет о женщинах!), и после всегда у меня остается неприятный осадок, как будто я предавался тайному пороку. Внетелесные экскурсы даются мне с трудом. Я могу перекрывать вполне приличные расстояния, но "видеть" -- не говоря уже о других чувствах -- для меня слишком утомительно, а то и вовсе невозможно. И тут я приготовился к совместному путешествию с Дени, ожидая привычного напряжения. Отнюдь! Даже не знаю, с чем сравнить... Бывает, во сне ты не то чтобы летишь, а делаешь семимильные шаги, один за другим. Давным-давно я подсматривал, что делается в уме у маленького Дени, когда он медленно обшаривал Нью-Гемпшир в поисках других оперантов, и видел странный умственный ландшафт, алмазные вспышки света, отмечавшие местонахождение живых человеческих мозгов -- латентные светились тускло, операнты горели, как звездочки. Что-то было в этом эффекте, когда мы с Дени летели на запад вдоль континента, каждый рывок покрывал все большее расстояние и достигал все большей высоты, пока на Тихоокеанском побережье мы не стали парить без передышки и не описали обширную дугу над темным немым пространством северной части океана. Но так ли уж оно было немо? Никаких звездных скоплений не наблюдалось, но было нечто иное -- внутренний шепот, доносившийся снизу, а вокруг, точно миллионы тихих голосов вели беседы... или даже пели, поскольку в ощущении присутствовала ритмическая пульсация и ритм все время менялся, подчиняясь, однако, некой оркестровке. Это жизненное поле мира, объяснил Дени. Жизнь и Разум взаимодействуют. Биосфера образует довольно целостную решетчатую конструкцию, а ноосфера, Мировой Разум, пронизывает еЕ пока что весьма несовершенно, поэтому мы и воспринимаем поле только как шепот. А что мы услышим, когда Мировой Разум будет соткан полностью? -- спросил я. Песню, ответил племянник. Мы достигли мерцающей арки Японии. Но у меня не было времени разыскивать Уме, хотя и мелькнула такая мысль. Спустя миг Дени уже замедлял скорость над Китаем, низко летя над большой рекой Янцзы, что протекает по самому многонаселенному району мира. Там день был в самом разгаре, и умы, естественно, светились. Я перестал ориентироваться, впечатления совсем задавили меня. Но Дени увлекал мой ум все дальше, теперь цель была уже на виду; в следующее мгновение мы зависли над огромным городом Ухань и приготовились к спуску. Так, дядя Роги, давай-ка исполним настоящий метаконцерт, сказал Дени. В полете осуществляется лишь периферийная связь, вроде автомобиля с прицепом. А теперь ты прежде всего должен расслабиться. Мы сольем наши воли для достижения единства. Вот что такое метаконцерт. ОДНА ВОЛЯ, один вектор метафункции, в данном случае направленной на то, чтобы обследовать помещение маленькой лаборатории в скромном университетском здании. Когда я тебя попрошу, ты должен помочь мне проникнуть туда, употребив всю свою силу. Понял? Понял. Тебе может показаться, что ты лишился чувств, но не волнуйся, видеть буду я и подхвачу тебя, даже если ты ослабеешь, но держись сколько можешь, хорошо? Да. Давай! Мне показалось, что взошло солнце. То, что было тусклым, окрасилось в насыщенные цвета, а то, что было ярким, приобрело блеск, который трудно выдержать обычному глазу. В те времена население Ухани составляло около шести миллионов, и примерно десять тысяч обладали оперантностью в разной степени. Главным образом операнты группировались в университетском городке, что раскинулся к востоку от Янцзы, на берегу небольшого Озера. Мы словно спикировали на него с неба. Эффект умственного созвездия резко исчез, и мы очутились во дворе, заполненном студентами и преподавателями; они входили, выходили, разъезжали на велосипедах, слонялись под безлистыми деревьями, пронизанными осенним светом. Дени уверенно двинулся вдоль стены из белого камня; мы проникли в небольшое здание, где люди работали на компьютерах, перебирали бумаги, беседовали. Наконец мы добрались до лаборатории, где застали троих мужчин и двух женщин; я сразу догадался, что это отделение метапсихологии. Так называемое "парикмахерское кресло" со встроенной аппаратурой для измерения мозговой деятельности было почти идентично подобным приспособлениям в Дартмуде. Вокруг кресла, на голом бетонном полу я увидел трехметровое кольцо маленьких, соединенных между собой датчиков; от них тянулись тяжелые провода к более массивным приборам. На некоторых были сняты передние панели, электронные внутренности торчали наружу, и над ними колдовали техники. Я уже записал основные параметры цепей, сказал Дени, а теперь хочу попробовать микросканирование. Держись за шляпу, дядя Роги. Постараюсь побыстрей. Он незаметно вклинился внутрь кольца, и я почувствовал, будто у меня вырвали оба глаза. Но, разумеется, мое физическое зрение ничего общего не имело с экстрасенсорным восприятием; боль шла откуда-то из нервной системы, где импульсы ясновидения лишь частично принадлежали физической Вселенной, чудовищно эзотерическим образом расширяли ум моего племянника. Яркость была мучительной. Какие-то детализированные картинки мерцали, словно глянцевые иллюстрации в старомодной книжке. Порой я видел их целиком, правда в жутком искажении, порой как фрагменты головоломки. Для меня они не имели никакого смысла, а слишком быстрая смена образов вызывала тошнотворное чувство. Кажется, я пытался закричать. Мне очень хотелось освободиться от Дени, прекратить агонию, но я обещал, обещал... Наконец все оборвалось. Я обливался слезами, корчился в судорогах. И все же какая-то часть моего ума держалась прямо, гордясь своей героической выдержкой. Муки прекратились, и я снова увидел китайскую лабораторию. Очень хорошо, одобрил Дени. Прибыла испытуемая. Я на минутку разорву метаконцерт и обследую еЕ. Сверхъестественно яркое зрелище тут же приобрело размытые, пастельные тона. Я обнаружил, что лишь один из сотрудников лаборатории является оперантом. Его аура была бледная, желто-зеленая, как у светлячка. Дверь отворилась, и вошла молодая женщина с аурой, по цвету напоминавшей объятый пламенем дом; подопытная запихивала в рот остатки сладкого пирога с рисом и облизывала пальцы. На ней был красный комбинезон и белые сапожки на высоких каблуках. Перед тем как опуститься в кресло, она со скучающим видом кивнула ученым. Один привязал еЕ к креслу, другие возились с оборудованием, затем все вышли, затворили дверь и оставили женщину одну. Дени восстановил метаконцерт. И снова каждая деталь камеры стала на удивление четкой; я впервые заметил параболическое блюдце, висящее над головой китаянки. Оно походило на световой рефлектор с замысловатыми штуковинами в центре. В соседнем контрольном помещении команда готовилась к эксперименту. Руководитель-оперант дал телепатический сигнал, и подопытная начала монотонно считать на декларативном модуле. На счете "десять" возник зеркальный купол и скрыл из виду женщину вместе с креслом. Одновременно оборвалась телепатическая речь. Купол имел форму полусферы, наподобие половинки яйца, отшлифованную, как стекло. Сверху он чуть-чуть не доходил до висящего рефлектора, а снизу прикрывал кольцо датчиков. Не успел я удивиться, как Дени предупредил меня: Еще один рывок, дядя Роги. Все, на что ты способен... через зеркальную поверхность! Наши сцепленные умы рванулись вперед, на этот раз я и впрямь потерял сознание, испытав лишь секундную вспышку смертельной агонии. А когда пришел в себя, уже сидел на софе в своей хановерской квартире, и голова моя пульсировала, словно еЕ только что сунули в унитаз и спустили воду. Я услышал в ванной звуки рвоты и воды, бегущей в раковину. Через несколько минут с видом живого трупа вошел Дени, вытирая полотенцем мокрые волосы. -- Ну что, мы прорвались через чертов купол? -- прошептал я. -- Нет. -- Механический умственный экран, не так ли?.. Говорят, его невозможно создать. -- Я этого не говорил. Он поднял с пола свой дождевик. Никогда ещЕ я не видел племянника в таком измочаленном состоянии. Его эмоции были от меня полностью скрыты. -- Ты понимаешь, что они могут преградить доступ Психоглазу? -- допытывался я. -- За этой штукой они вольны делать все, что им заблагорассудится, а адепты ВЭ никогда не узнают! Если ты не смог через неЕ прорваться, значит, ни один мета не сможет... Есть какой-нибудь способ его вскрыть? -- Разрушить генератор, -- сказал Дени. -- А помимо этого -- не знаю. Надо будет создать собственный и поэкспериментировать. -- Он открыл входную дверь. -- Еще раз спасибо, дядя Роги. -- Но мы снова на нуле! -- закричал я. -- Китайцы дико ненавидят русских и наоборот. Они начнут гонку вооружений и, может, даже нанесут упреждающий удар! -- Спокойной ночи. -- Дверь закрылась. Я выплюнул ему вслед грязное ругательство и удивился, как это Марсель упустил случай, выйдя из кухни, облить меня презрением. Он лишь вскочил на хромоногий стул, встопорщил усы и уставился на почти полную бутылку шотландского виски. -- Самая разумная идея за ночь, -- согласился я и прилег на софу приканчивать виски под барабанный гром дождя по стеклу. А кот снова свернулся калачиком у моих ног. 22 Нью-Йорк, Земля 4 марта 2012 года В Институте Слоуна-Кеттеринга работала целая группа оперантов, поэтому доктор Колвин Пристайн врубил умственный щит на максимальную мощность. Напряжение после трехчасовой консультации отпустило лишь в такси, и он пришел в себя уже перед входом в отель "Плаза", услышав, как перепуганный водитель стучит в стекло. -- Ради Бога, ничего страшного! -- простонал Пристайн. -- Уж и задремать нельзя на минутку! -- Он вставил кредитную карточку в прорезь бронированной перегородки. -- Возьми пятнадцать. -- Могу я чем-нибудь помочь, доктор Пристайн? -- Швейцар предупредительно поднял над ним зонтик и протянул руку в белой перчатке. -- Нет. -- Доктор вытащил карточку, вышел и зашагал к отелю. Арнольд Паккала ждал его в вестибюле. Что он сказал? Черты Пристайна были сложены в привычную гримасу рассеянного добродушия. Ум его оставался непроницаемым за верхним слоем. Передай Киру, что я поднимаюсь. ??? Пристайн повернулся спиной к помощнику и направился к лифту. Он держался начеку, чтобы отразить любую попытку принуждения, но Арнольд лишь постоял немного, глядя ему вслед и строя догадки, затем вошел в телефонную кабину. Не успел доктор выйти из лифта, как двери апартаментов распахнулись перед ним. Адам Грондин, более замкнутый, чем Паккала, даже не пытался любопытствовать. -- Босс в гостиной. Пристайн кивнул, сбросил пальто и вытащил папку из дипломата -- Собери вещи. Он отправится немедля. -- Черт! -- прошептал Грондин. -- Черт, черт, черт!.. -- Свяжись с миссис Трамбле и попроси еЕ подождать у телефона. Думаю, он сам захочет ей сказать. -- О'кей, док. Пристайн прошел в гостиную и плотно закрыл за собой дверь. Киран в халате стоял у окна, сцепив руки за спиной. -- Садись, Кол. Выпьешь чего-нибудь?.. Не утруждай себя словами -- просто откройся. Со слезами на глазах доктор повиновался. Киран О'Коннор глянул вниз на центральный парк. Клочья тумана запутались в набухших почками ветвях деревьев. Конный полицейский остановился у скамьи, где лежал укрытый газетами бродяга, и поднес к губам мегафон. -- Надо же, -- сказал Киран, -- любопытный случай божественного возмездия... Это было бы знаменательно, когда б не тот факт, что меня уже не остановить. -- Но, Кир, у тебя метастазы. И лимфография и изоферменты показывают... -- Хватит, я все понял. -- Я договорился, тебя немедленно положат под чужим именем... -- Нет. -- Но это необходимо! Киран засмеялся. -- Вы, доктора... привыкли выносить решения о жизни и смерти. (Не будь дураком, Кол, на кой черт мне твои паллиативы, твоя ослабляющая мозг химия, я всю жизнь прожил в боли и это приму... Я сохраню свои силы, пока Черная Мать не заберет меня и всех остальных... мне даже приятен Ее жест в доказательство того, что я самый любимый, как Она всегда говорила, где твоя вера, где твоя любовь, я скорректирую чертову заразу, отражу материю умом, другие операнты могут, почему не я?) Ты не достиг таких высот в коррекции. Есть хорошие целители, есть плохие, а самокоррекция, наименее изученная область, она вся состоит из подсознательных факторов, способных не только стимулировать, но и усугублять... Киран повернулся, взмахом руки оборвав разглагольствования доктора. -- Довольно, Кол. Я согласился на твое обследование, потому что... мне было интересно. Наверно, я предчувствовал что-то в таком роде, когда ещЕ только выходил на старт. Л это лишь сигнал. -- Но если отказаться от всякой терапии, боль станет невыносимой. -- Ты же знаешь, для меня ничего невыносимого нет. (Кроме неверности.) Пристайн обреченно свесил голову. -- Ты босс. -- Он помедлил. -- Я попросил Адама соединить тебя с дочерью. Решил, что ты захочешь ей сообщить. Извини, если я был не прав. Лицо Кирана окаменело. Странно искаженный образ Шэннон засверкал на его безупречно гладком и твердом умственном экране. Но тут же исчез, и Киран улыбнулся. -- Учитывая твое мрачное пророчество насчет самокоррекции, сколько мне ещЕ осталось терпеть? -- То, что ты сейчас терпишь, уже чудо! Киран одобрительно хмыкнул. -- Что ж, все просто, как апельсин. Думаю, мне лучше всего вернуться в Чикаго. Поди скажи Шэннон, что это ложная тревога. Что я здоров как бык. Пристайн вздохнул. -- Ты босс, -- повторил он. Беззвучно смеясь, Киран снова повернулся к окну. -- Бедная девочка. То-то обрадуется! 23 Выдержки из "Нью-Йорк таймс" 1 мая 2012 года СИГМА-ПОЛЕ -- ДЕШЕВЫЙ И НАДЕЖНЫЙ ИСТОЧНИК ТЕРМОЯДЕРНОЙ ЭНЕРГИИ находит применение в разработке механического умственного экрана БАРБАРА ТРИН, спецкор "Нью-Йорк таймс" Принстон, Н. -- Й. -- Долгожданный прорыв в работе над компактными генераторами термоядерной энергии был на прошлой неделе зарегистрирован на МИППЯГе в Принстонском университете, отделение энергетических исследований МИППЯГ (аббревиатура означает миниатюрный протонно-протонный ядерный генератор) отличается тем, что использует "бутылку" сигма-поля, ядерную реакцию, а не электромагнитные потоки. Более 50 лет ученые терпели фиаско в своих попытках приручить термояд из-за ограничений, свойственных замкнутым электромагнитным системам, которые требовали специальных предохранительных мер. Предприятия по производству ядерной энергии до сего дня оставались весьма неэкономичными не только из-за их сложности, но и из-за того, что типичная ядерная установка на дейтериум-тритии выдает лишь около одной десятой энергии реактора ядерного расщепления такого же размера. Новая система на основе сигма-поля совершенно надежна в отличие от установок на основе магнитного поля, где за долю секунды накапливается достаточная энергия для возможного разрушения реактора в случае каких-либо неполадок. Система сигма-поля имеет добавочное преимущество, поскольку впитывает гамма-излучение в процессе выделения протонно-протонного термояда на МИППЯГе. Куда девается поглощенная радиация -- этот вопрос пока остается одной из величайших загадок новой развивающейся отрасли науки, получившей название физики динамических полей. Согласно утверждениям д-ра Джорджа Т. Викса, разработавшего механизм МИППЯГ на основе сигма-поля, "закупоривание" термоядерной энергии является лишь первым шагом на пути ценнейших эффектов упомянутого поля. "Сигма есть примерно то, что в научной фантастике называют силовым полем, -- говорит Викс. -- Это существующий в шести измерениях эффект, непосредственно связанный с пространственно-временной протяженностью космоса". Многим такое объяснение покажется сложным -- так оно и есть! Но вы можете легко понять, на что способно сигма-поле, если представить его себе как своеобразную невидимую стену. Имеются различные типы сигма-полей. Тот тип, что использовался в создании установки МИППЯГ, действует как преграда огромному накалу термоядерной энергии". Другие типы сигма-полей, по словам Викса, способны блокировать типы энергии -- и даже материи. "Когда-нибудь мы сумеем так настроить сигма-поле, чтобы оно могло служить крышей, или барьером метеорному потоку, или щитом против радиации, или дзотом, или обычным зонтиком! Оно порождает тягу, известную из научной фантастики и позволяющую космическим кораблям тянуть, толкать или выхватывать предметы из вакуума". Еще более экзотическое применение сигма-технологий станет первым в мире эффективным механическим экраном мысли. "Пока, -- заявляет Кэрола Маккарти, коллега Викса из Принстона, -- никто ещЕ не сумел поставить надежных барьеров телепатии, ВЭ или другим умственным силам, потому что мысль не распространяется в четырех пространственно-временных измерениях, подобно звуку и другим формам энергии. Умственные импульсы распространяются в шестимерном пространстве, называемом эфиром. Сигма-поле, также имеющее шесть измерений, может вступать с эфиром в реакцию, способствующую замораживанию мыслей". Такой тип умственного экрана был предложен покойным лауреатом Нобелевской премии Сюн Пиньюном незадолго до его смерти в 2006 году. Сюн получил премию за разработку универсальной теории поля, на которой и основано исследование сигмы. На Западе ходят упорные слухи, будто Китай уже работает над созданием подобного аппарата, и растущая напряженность в отношениях с Советским Союзом стимулирует эти эксперименты. 24 Округ Дю-Паж, Иллинойс, Земля 4 августа 2012 года Удушливый ветер Среднего Запада, точно горячее полотенце парикмахера, облепил лицо Виктора Ремиларда, едва он высунул голову из реактивного самолета "Ремко". Шэннон Трамбле в белом хлопковом казакине ждала его у трапа. Беременность освежила краски в еЕ лице и добавила женственности фигуре. Виктор не удержался и обследовал пятимесячный плод. Чистое совершенство. В уме уже сейчас проявляются фамильные оперантные черты. Девчонка будет дьявольски хитра. Шэннон почувствовала сканирование и рассмеялась. -- Да уж, у Лоры ого-го какая хватка! Оттого папа и решил допустить тебя в организацию, не привязывая. Он жутко суеверен. Лора для него символ, улучшенный вариант меня. Наверняка он захочет еЕ использовать... Под навесом они прошли к автостоянке. Температура выше сорока по Цельсию, солнце раскаленным жезлом пронзает сгущающиеся грозовые тучи. -- Ты скажешь Джерри? -- спросил Виктор. -- Почему бы и нет? Ему будет приятно. Папу огорчало, что у нас нет детей, и он винил меня, поскольку в том, что Джерри не бесплоден, сомневаться не приходится. А я до сих пор не хотела -- сам понимаешь почему. Лора будет нашим с тобой творением, а не папиным. Мотор черного "феррари-аутома" работал, не перегреваясь. Она коснулась замка, и сразу обе дверцы открылись. -- Садись ты за руль. Я до конца дня поставила на автоматическое управление. Он кивнул и со вздохом опустился на прохладное кожаное сиденье. Пот лил с него градом. Он умел управлять либо температурой тела, либо рефлексами волнения-страха, но не тем и другим вместе. Сверив маршрут по электронной карте, он вывел "феррари" на автостраду. -- Когда выходит Джерри? -- На будущей неделе. -- Твой старик небось готов его придушить. -- Нет, что ты! Джерри хоть и запятнан, но ещЕ пригодится. -- Губы еЕ дрогнули в усмешке. -- Нам с тобой пригодится, поэтому не морочь мне голову разводом. Пока мы не победим, никаких разводов. -- Как знаешь. На автостраде он нажал кнопку автопилота и блаженно откинулся на мягкую спинку. Машина плавно влилась в поток движения, ползущий с запада. На шоссе второго класса только из двух полос в обоих направлениях они сдерживали скорость до ста двадцати, а когда повернули на юг, на автостраду из пяти полос, прибавили до двухсот, и "феррари" начал искусно обходить другие роскошные машины. -- Вот бы нам разграничительные полосы! -- мечтательно сказал Виктор. -- В Северном Нью-Гемпшире везде, кроме самых больших автострад, разрешено только ручное управление, и то при строгом ограничении скоростей. У нас в глуши в прогресс не верят. -- В Иллоинойсе все радовались, когда сняли ограничения, пока не поняли, а в какую сумму это влетит. А Нью-Гемпшир сбивает цены, давая престижным клиентам бесплатный проезд до Массачусетса. Виктор хмыкнул. -- Старая песня янки. Никаких налогов, никакой роскоши, всяк за себя, один Бог за всех. -- Вот-вот, -- пробормотала Шэннон. -- Нам, кстати, его заступничество очень даже может понадобиться... Но я должна показать тебе то, что есть у папы. Лампочка на щитке предупредила их об окончании запрограммированного времени автопилота. Виктор опять взялся за руль, и они свернули на Мидуэст-роуд. Он ни разу не был в усадьбе О'Коннора, но стрелка на электронной карте указывала ему дорогу. "Феррари" замедлил ход до девяноста в час и стал пробираться меж лесистых холмов, перегороженных белыми заборами, что отмечали границы больших земельных владений. Проехав ещЕ с полкилометра, они остановились перед массивной оградой из красного кирпича. Четырехметровые кованые ворота с двумя укрепленными сверху бронзовыми фонарями распахнулись, едва Шэннон включила зажатый в руке фонарик. Виктор увидел пышные кусты роз, за которыми скрывалась двойная цепь электрической сигнализации. Еще один высокий забор окаймлял подъездную аллею; из-за него настороженно следили за продвижением "феррари" свирепые мастифы и доберманы. Через каких-нибудь полсотни метров путь преградила обнесенная колючей проволокой стена с встроенной в неЕ сторожевой будкой, -- внутри Виктор углядел видеокамеры, проекторы, окна из одностороннего стекла и несколько ненавязчивых бойниц. На стальных воротах красовалась вывеска: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. ОСТАВАЙТЕСЬ В МАШИНЕ. СТРОГО СОБЛЮДАЙТЕ ИНСТРУКЦИИ. -- Черт побери! -- процедил он. Камеры включились, просвечивая машину и пассажиров. Электронный голос проговорил: -- Добрый день. Пожалуйста, назовите мне свои имена и род занятий. Шэннон опустила окно, высунулась и помахала. -- Это я, мальчики. И мой друг со мной. Попридержите своих драконов. -- Слушаюсь, мэм! -- раздался голос из громкоговорителя. -- Прошу в дом. Ворота растворились. Покрышки зашелестели по асфальту, а направленные на аллею стволы пулеметов убрались в свои гнезда. -- Помогай Бог местному смотрителю водомеров! -- покачал головой Виктор. -- Не глупи! В Иллинойсе все делается на расстоянии. -- А где он прячет противовоздушные батареи? -- В конюшне. -- Серьезно? -- Да хватит тебе! -- огрызнулась она. -- А то как бы я не пожалела, что вытащила тебя из твоей деревни и не вспомнила о супружеской верности. Виктор нажал на тормоза, повернулся и схватил еЕ за предплечья. Принуждение ударило по ней, будто из крупнокалиберного орудия. Шэннон вскрикнула от боли и ярости. Он разорвал, как бумагу, еЕ внешний экран, лотом разметал мощнейший внутренний щит, так что лишь обломки замелькали в головокружительном калейдоскопе. Она ожесточенно отбивалась, но ему все же удалось увидеть еЕ истинную суть: страшную ненависть к отцу, затемняющую все душевные порывы, неутомимое стремление к цели, для которой ей нужен он, и только он. -- Сука! -- Виктор рассмеялся и выпустил еЕ. Впереди показались стены особняка -- современной постройки в окружении тенистых дубов и сосен. С одной стороны над крышей вздымалась сторожевая вышка, утыканная антеннами. Виктор рассмотрел в листве деревьев по меньшей мере три радара. -- Там? -- спросил он, мысленно указывая на вышку. -- Да. Он называет еЕ своим кабинетом. А все остальные -- командным пунктом. Поначалу это был просто центр сбора информации. Но с годами папа закупал все новое и новое оборудование. Дополнительный центр управления установлен в подвале, а под землей проходит кабель, соединяющий компьютеры с тремя коммерческими спутниковыми системами -- на случай, если наземные антенны выйдут из строя. Они остановились у бокового входа; Виктор выключил мотор. Окошко со стороны Шэннон все ещЕ было открыто. В горячем воздухе разливался запах роз и свежескошенной травы, смешиваясь с последними дуновениями кондиционера "Феррари". -- Твой отец был бы идиотом, если б думал, что у нас с тобой чисто деловые отношения. -- Он знает, -- спокойно сказала она. -- И что я здесь, тоже знает? -- По идее, я должна обратить тебя в его веру. Поскольку мое тощее тело оказалось недостаточным соблазном, мне приказано подвергнуть тебя более экзотическому возбуждению. Виктор снова засмеялся. -- Да?.. Ну, вперед! Внутри было тихо и на первый взгляд безлюдно. Шэннон объяснила: отца нет в городе, а прислуга хорошо вымуштрована и ненавязчива. Все горничные, охранники, экономы -- операнты, однако по темпераменту, уму или образованию не подходят для высоких постов в организации О'Коннора. Они живут в собственных домах так называемой "деревни", расположенной в дальнем конце усадьбы. Некоторые служат у них уже более двадцати лет. В просторном лифте они поднялись на третий этаж и вступили в устланный коврами холл. Из холла было видно, как темнеет небо, предвещая бурю. -- Пусть то, что ты увидишь, не будет для тебя неожиданностью, -- сказала Шэннон. -- Как известно, Психоглаз вдохновил сверхдержавы на прекращение гонки вооружений. Но большинство мелких наций имеют тактические ракеты про запас -- особенно после того, как Армагеддон доказал, что надзор ВЭ не может предотвратить локальных провокационных выпадов. Вдобавок южноафриканцам или индийцам наплевать, обнаружит Психоглаз их арсеналы или нет. Пожалуй, им бы даже хотелось, чтоб их враги знали об их способности отразить удар. -- Вряд ли их можно за это винить, -- заметил Виктор, -- после того как джихад прокатился по всей Азии и Африке. -- Отдельные специалисты в оборонных ведомствах Америки и Советского Союза обеспокоены ситуацией и предлагают создать всемирную систему спутниковой обороны. Пока у нас в Конгрессе и в Белом доме царили демократы, дальше разговоров дело не шло. У русских тоже система была только в чертежах, поэтому, когда Иран и Пакистан начали финансировать восстания в их среднеазиатских республиках, Советы не успели ничего сделать для предотвращения войны. Снаружи неистово раскачивались дубы, но шум ветра не проникал сквозь толстые стены и бронированные стекла. -- Когда в двухтысячном году победил президент Баумгартнер, -- продолжала Шэннон, -- то начал активно заниматься спутниковой обороной. Все знают, что в Южной Африке имеются баллистические ракеты средней дальности с нейтронными боеголовками, нацеленные на удержание черной угрозы с севера. И все понимают, что лишь страх перед новыми взрывами удержал мусульман от использования обычных ядерных бомб против России. У арабов пока ещЕ нет нейтронной бомбы, но это лишь вопрос времени. А поскольку доставка теперь относительно недорога, практически каждое маленькое государство в пределах десятилетия получит возможность для ядерного шантажа. Они подошли к тяжелой двери с золотой пластинкой вместо замка и ручки. Шэннон нажала еЕ правой рукой, и послышался звон. -- Папины агенты давно провоцируют террористов. Его люди помогли фанатикам Армагеддона получить свои бомбы, спровоцировали гражданскую войну в Советском Союзе, подкармливают джихад в Африке. Папин ставленник Баумгартнер вступил в Белый дом в боевой готовности для восстановления рейгановской стратегической оборонной инициативы в еЕ рабочем варианте -- имеется в виду система наземных лазероотражающих станций, или "звездный удар"... Откройся! -- обратилась она к идентификатору голосов; металлическая панель отодвинулась, и оба очутились в святилище О'Коннора; одну пятиметровую стену занимал огромный распределительный щит. -- Примерно через год система, состоящая из ста пятидесяти боевых отражающих спутников и двадцати наземных батарей многоэлементных эксимерных лазеров, будет готова. Эксперты ООН будут контролировать еЕ из нового командного центра, который строится на острове Рождества в Тихом океане. Система "звездного удара" совместно финансируется Соединенными Штатами, Европой, Японией и Кореей. Китай построил собственную, автономную часть -- двадцать отражающих спутников и две наземные станции. На всех прочих спутниках используются системы управления, изготовленные папиным международным аэрокосмическим консорциумом. В каждой имеется секретное блокирующее устройство. -- Она указала на щит. -- "Звездный удар" может быть нанесен отсюда, минуя систему коммуникаций на острове Рождества. -- Боже Всемогущий! Шэннон уселась за компьютер. -- Оружие пока не подключено. Когда его подключат, код допуска будет известен только папе. По моим расчетам, он откроет свою великую тайну тебе -- в обмен на твою душу. -- Она рассмеялась. -- Хочешь посмотреть, как работает эта штука? Произнеся несколько слов в переговорное устройство, она вызвала замысловатую схему на большой жидкокристаллический дисплей. -- Белые сигналы обозначают размещение эксимерно-лазерных батарей ООН. Зеленые -- китайские базы. Обрати внимание на два красных сигнала!.. Это папины страховочные пункты -- один в Саскачеване, другой на Мальдивских островах, к югу от Индии. Его собственные наземные станции -- на случай, если кому-нибудь, к примеру китайцам, удастся разрушить остальные. -- А наземные лазеры для чего? Чтобы посылать смертельные лучи в систему боевых зеркал? -- Да нет, не совсем. В случае запуска ядерной ракеты или других враждебных действий эксимерный огонь выпускает когерентные лучи по орбитальным отражателям. Видишь большие голубые сигналы? Они маневрируют с отражателями и уже направлены на заданную цель. В зависимости от природы луча -- а она может варьироваться бесконечно -- он либо пронизывает, либо сжигает цель, либо выводит из строя электронное и электрическое оборудование. Последняя версия наиболее разнообразна. Определенные типы лучей могут превращать микроэлементы в груду лома, дезактивировать ракеты, самолеты, корабли, противоспутниковые системы -- все, что имеет компьютерное управление. Более того -- они могут закоротить автозажигание, радио, видео, даже электрическую лампочку, прослушивающие устройства, солнечные батарейки в часах и калькуляторах. "Звездный удар", по сути, наиболее совершенная защита против любой войны. -- Или наиболее совершенное нападение. -- О да! Представь себе современный город, лишенный электричества и электроники. Фактически это была бы гибель цивилизации, возвращение к средневековью. Виктор обвел рукой помещение. -- А если мы его заложим? -- Попробуй доказать! Это невероятно дорогостоящая система управления коммерческой спутниковой связью -- и больше ничего. Никаких инкримирующих элементов тут никто не найдет. А против того, чтобы иметь в банке данных описание "звездного удара", закона нет, тем более если ты занимаешься производством спутниковых систем управления. Что до космической аппаратуры... она может контролировать любой тип спутников -- метео, связи, наблюдательных, трансляционных. У папы их по меньшей мере сорок шесть. -- И когда "звездный удар" будет закончен? -- В конце две тысячи тринадцатого. Несчастливый год... а может, счастливый -- как взглянуть. Виктор хмурился, напряженно размышляя за умственным барьером. -- В схеме завоевания мира, начертанной твоим отцом, по меньшей мере десяток дыр. Самое уязвимое место, безусловно, Китай. Он независимо от всех управляет своими спутниками и располагает собственными эксимерными батареями. Что, если в качестве щита он использует сигма-поле?.. -- Папа не собирается завоевывать мир. -- А тогда что же... Она пошептала в микрофон. Экран почернел. У Виктора волосы на голове зашевелились. -- Но это... безумие! -- Это -- его видение Абсолюта, -- уточнила Шэннон. -- Он предложит тебе "звездный удар" как орудие мирового господства, а ты за это поможешь ему разрушить оперантный корпус. Папа знает, что на него уже вышли. -- Она встала, разгладила на бедрах белую юбку, криво улыбнулась. -- Возможно, даже подозревает, кто его предал. Но он загнан в угол своей любовью. Все ещЕ надеется повернуть меня на избранную им дорогу. А не меня, так ребенка... -- Любовь! -- В устах Виктора слово прозвучало богохульством. Шэннон отвернулась от него. -- Я редко сюда прихожу. Только когда хочу вспомнить и укрепить свою решимость. Он именно тут сделал со мной это... И всякий раз, как я ухожу отсюда, мне делается страшно. Что, если дверь не подчинится приказу или вдруг откроется с другой стороны, он войдет и потребует, чтобы я подтвердила свою привязанность? Смогу ли я его отвергнуть? Может, я уже подтвердила?.. Нет! -- сказал Виктор, и она припала к нему так, что страх и ярость растворились в забвении. Несколько часов спустя она открыла дверь. В холле было пусто. Сквозь стеклянные панели они увидели бушующий снаружи ураган. -- Мой "феррари"! -- взвыла она. -- Я оставила окошко открытым! Смеясь, они побежали к лифту. 25 Луисбург, Пенсильвания, Земля 6 августа 2012 года Надзиратель федеральной тюрьмы открыл дверь в маленькое помещение с одним металлическим столом и дв