льную комнату. "Жди здесь" -рыкнул на нее Джек Расселл. - "Надручный будет здесь скоро, чтобы допросить тебя." Он покинул комнату, захлопнув за собой зеркальную дверь. Алиса оглянулась в поисках лазейки для побега, но зеркальные стены повторяли ее отражение снова и снова, пока Алиса не оказалась совсем потерянной среди множества своих собственных отражений. В комнате было бесконечно много Алис! "Это и в самом деле черезчур!" - выразилась она, отразилась она, отразилась она, отразилась она, отразилась она (ad infinitum). - "Я же никогда не найду свой первый экземпляр в этой зеркальной комнате." И вдруг тысяча неуловимых образов Козодоя заплясала по комнате! "Бог ты мой!" - вскричала Алиса, мельтеша тут и там, пытаясь изловить хоть один из тысячи пернатых образов: - "Как мне узнать, кто тут настоящий Козодой?" - кричала она, - "а кто ненастоящий? И в любом случае, я не знаю, как называется множество попугаев!" "Множество попугаев" - ответил каркающий голос из ниоткуда, - "называется столпотворением попугаев." "Кто это сказал?" - спросила удивленная Алиса. "Селия сказала это" - ответил голос тысячи попугаев, в то время как одно из отражений Алисы самостоятельно отделилось от зеркала. "Это и вправду ты, Селия?" - спросила Алиса у своенравного отражения. Отражение отразило: ".ябет итсапс ьсюатып Я .яилеС удварпв и отэ , аД" И снова перешло в зеркальное изображение, забирая с собой все отражения Козодоя. Открылось одно из зеркал, и в комнату ползком явилась Змеючка, двигаясь от отражения отражения Змеючки; ее извивающееся тело имело отдаленное сходство с человеческим. Алису это явление застало врасплох. "Что вы хотите от меня?" - спросила она Змеючку. - "Вы - уж?" "Замуж невтерпеж" - ответила Змеючка. - "Цыган на цыпочках сказал цыпленку цыц. Но только не орфография - мое призвание. Я - вычитатель. Меня зовут миссис Минус. Я первый кандидат на приближающихся выборах Нового Главного Гада." "Что случилось со старым Главным Гадом?" - спросила Алиса. "Он слажал. А я вычитаю. Ты знаешь, что я вычитаю? Я вычитаю преступления этого мира; Головоломное Убийство Паучонки, например..." "Вам следует понимать, что я была в году 1860-м, когда Паучонка был убит!" "Это даже близко не годится, моя маленькая подозреваемая!" - миссис Минус ответила, тугой хваткой наматывая свои кольца вокруг тела Алисы. - "Твое алиби попахивает детской фантазией. Ты уже признала принадлежность к тебе кусочков головоломки. Таким образом, я обвиняю тебя в Возможном Соучастии в преступном убийстве. Капитан Развалина - убийца Паучонки и Кошачки; он хочет лишь одного - привнести в мир хаос, а ты, беспокойная Алиса, пособница Барсучника в его стараниях. За это ты должна быть казнена." - Тут миссис Минус извлекла из кармана в своей шкуре опасно выглядящий пистолет. Она навела его на Алису... "Но я невиновна!" - бурно запротестовала Алиса. ("Невиновна ... невиновна ... невиновна ..." - отразила тысяча зеркал,только все без толку: миссис Минус обмотала своими кольцами каждый образ Алисы.) По счастью, в этот трагический момент в комнату шумно ввалился инспектор Джек Расселл. "Прибыл ли символ моей предвыборной кампании, Инспектор?" - спросила Змеючка. "Нет еще, о Наша Поползновенная Мать" - ответил инспектор Джек нервно, - "но я должен доложить вам о побеге из камер..." "Кто же сбежал, инспектор Расселл?" "Капитан Развалина." "Капитан Развалина! Ах ты глупый щенок!" Миссис Минус отпустила Алису, чтобы обвить своими узлами тело Джека Расселла. С воем появилась свора взбешенных полицейских-собак, и миссис Минус и инспектор Джек Рассел поспешно присоединились к ним для поисков Капитана Развалины. Алиса на мгновение выглянула за дверь, окинув взглядом коридор. На длинной дистанции она увидела Дэвиса на Длинные Дистанции, удирающего (довольно шустро для улитки!). На другой стороне коридора находилась еще одна дверь. Эта была обозначена числом сорок пять и словами Комната Улик, и через эту сорок пятую дверь Алиса проскользнула, спасаясь от полиции. Глава VII - Полдень на часах В Комнате Улик было холодно, и Алиса начала зябнуть, едва успев закрыть за собой дверь. Она закуталась в свой красный передничек (попутно проверив карманы, дабы лишний раз убедиться, что шесть фрагментов головоломки и перо были на месте) и отважно шагнула навстречу холоду. Комната Улик была уставлена шкафами от стенки до стенки; посреди комнаты стояли большие столы, которые все были пусты, кроме одного, на котором под белой простыней лежало нечто бугристое. Алиса заметила прикрепленную к простыне бирку, на которой была помечена пометка: Вискас МакДафф. Алиса медленно приподняла простыню... И тут Алиса закричала так, как она никогда прежде не кричала! "Меня сейчас выкотит!" - таким был ее сдавленный крик. Она поспешно отпрянула от стола, споткнулась, кубарем прокатилась по полу и в результате оказалась лежащей в куче самой себя! Причиной этого беспокойного поведения стало то, что под простыней Алиса обнаружила мертвое и перестроенное тело Кошачки, Вискас МакДафф. Алисе никогда прежде не доводилось видеть ничего мертвого, и теперь от такого зрелища ее стало шатать. "Я должна быть сильной!" - сказала она себе, поднимаясь на ноги. - "Я должна взрасти!" Алиса заставила себя посмотреть на тело. Лицо Кошачки было покрыто гладкой рыжеватой шерстью, из которой на Алису безжизненно уставилась пара испуганных человеческих глаз. Голова Кошачки была приделана меж ее мохнатых ног; ее усы торчали из ее бедер; задние лапы росли из груди. Ее пушистые уши были посажены на каждом из ее локтей (если у кошек есть локти, то как раз на них; но Алиса не была уверена). В довершение картины, к левому уху Кошачки при помощи медной булавки был приколот маленький матерчатый мешочек. Алиса, будучи любопытной, пошарила в нем, и нашла там маленький кусочек дерева: фрагмент головоломки, который она вполне справедливо решила оставить себе. Фрагмент, изображавший золотой глаз дикой кошки, перешел в ее карманную коллекцию. Теперь у нее было семь кусочков от ее головоломки. Алиса была более чем на полпути к дому! Но в этой морозильной комнате был такой холод, что у Алисы на глазах выступали слезы, которые тут же превращались в льдинки, и она решила, что пора заняться поисками выхода. "Я определенно не могу улизнуть через ту дверь, которая привела меня сюда" - дрожа, сказала она себе, - "эти ужасные полицейские-собаки могут все еще там копаться. Но, кажется, другой двери здесь нет! Что же мне теперь делать?" Она все еще оглядывалась по сторонам, когда единственная дверь отворилась, и вошел старый, очень уставше выглядящий пес-сыскарь! На нем был исключительной чистоты белый халат без единого пятнышка, а на его длинном лице повисло унылое выражение побитого пса: квадратные глаза, хлюпающий нос и длинный вывалившийся розовый язык. Итак, эта тварь понюхала воздух, хрипло пофукивая, дважды, а затем низко проворчала: "Ты кто?" "Я - оледенелая Алиса" - ответила Алиса звонко. - "А вы кто?" "Меня зовут Доктор Понюх" - ответил сыскарь, сопя. - "Я здесь Главный Паталогоанатом. Что ты делаешь тут, рядом с моим следующим куском хлеба? И почему тело открыто?" "Я лишь полюбопытствовала" - ответила Алиса, вполне искренне. "Любопытство погубило кошку" - прорычал Понюх, подступая к столу, чтобы начать обследовать тело на предмет подделки. - "Я надеюсь, ты не слишком любопытствовала?" "Конечно же нет" - ответила Алиса (не вполне искренне). - "Я лишь пыталась понять, почему Кошачка ... как бы сказать ... из за чего она умерла..." "В этом заключается моя работа, девочка! А ты мне мешаешь!" Алиса отступила подальше и с беспокойством наблюдала, как Доктор Понюх выщипнул несколько клочков рыжей шерсти из тела Вискас МакДафф. Эти клочки он исследовал под микроскопом. (К счастью, ему так и не пришло в голову исследовать содержимое маленького матерчатого мешочка.) "Загадочный случай" - прохрипел Понюх через несколько мгновений. - "Мы не можем в точности установить, как погибли жертвы, мы лишь видим, что их тела странным образом перемешаны, подобно головоломкам. Главный подозреваемый - Капитан Развалина, но ему, похоже, удалось сбежать от нас. Будь все проклято! Но все равно, мне лишь нужно найти следы барсучьего меха на теле." Произнося это, Понюх возился с вращающимся колесиком на своем микроскопе. "Я не думаю, что Капитан Развалина злодей" - выдала Алиса. Доктор Понюх поднял свои геометрические глаза от микроскопа: "Это уж позвольте мне решать, юная леди! Не я ли, в конце концов, Главный Паталогоанатом?" "Вы вне всякого подозрения самый что ни на есть Главный Паталогоанатом" - ответила Алиса, прежде чем добавить: - "не могли бы Вы мне в таком случае сказать, где может быть первая жертва Головоломного Убийства?" "Паучонка, именуемый Квентин Тарантула, боюсь, уж давно как прошел через мои лапы; тело его похоронили." "А что должно было произойти с вещественными доказательствами, найденными на его теле?" "Они все принадлежат Исполнительным Гадам: большие змеи сами исследуют вещественные доказательства." "Значит, его фрагмент головоломки должен быть в Ратуше?" "Именно так!" - ответил Доктор Понюх. - "А еще вернее, глубоко-глубоко под Ратушей." "Бог ты мой" - вздохнула Алиса. - "Мне придется попотеть, чтобы найти его там." "Не позволите ли поинтересоваться" - спросил Понюх, потянув носом воздух, - "чем это Вы занимаетесь в моей Комнате Улик?" "Я ищу выход" - ответила Алиса, не показывая свой трепет. "Есть только два выхода из этой комнаты: один через парадную дверь." - Понюх протянул дряблую лапу в направлении двери, через которую Алиса вошла. "А где второй выход?" - спросила Алиса (немного слишком нетерпеливо). "Через эту дверь, конечно" - ответил Понюх, постучав по железному люку в полу Комнаты Улик: - "Сюда я сплавляю трупы, когда обследую их. " Понюх приподнял люк, открывая зияющую дыру в полу. "Это единственный другой выход из комнаты" - прорычал он Алисе. - "Это ход прямо на кладбище, но нужно быть официально объявленным мертвым, чтобы опуститься так низко." "Но я официально мертва!" - взвизгнула Алиса торжествующе (и довольно нетерпеливо, ибо ей отчаянно хотелось покинуть Комнату Улик). "Ты кажешься мне слишком живой" - выдохнул Понюх. "Я родилась в 1852! Соответственно мне теперь сто сорок шесть лет! Ведь нельзя быть такой старой, Доктор Понюх?" "Ты определенно должна быть чрезвычайно мертва, Алиса; но как ты можешь подтвердить свой возраст? Например, есть ли у тебя свидетельство о рождении?" "Боюсь, что нет" - ответила Алиса, - "но у меня есть это..." Она вынула оброненное Козодоем перо из кармашка своего передничка. "Дай-ка посмотреть" - проворчал Понюх, принимая у Алисы перо и помещая его под микроскоп. "Но это же нелепо!" - пролаял он, отнимая прямоугольники своих глаз от линз. - "По данным судебной медицины, это перо принадлежит попугаю, который был жив в 1860! Либо ты - одержимая собирательница птичьих принадлежностей девятнадцатого века, либо ты действительно давно уже умерла." "Теперь-то Вы мне верите, Доктор Понюх?" "Но в этом случае ты должна быть настоящим призраком девочки!" Алиса выхватила свое перо из-под микроскопа и сказала: "Я и в самом деле чувствую себя как призрак девочки. Я чувствую, что я ни тут, ни там, ни где-нибудь вообще, вот и думай!" "Моя бедная маленькая девочка, как это должно быть печально." - Две длинные, поникшие слезы катились из планиметрических глаз доктора. "Не будете ли Вы так любезны доставить меня на кладбище, о Доктор Понюх" - попросила Алиса, - "где сумею я отыскать истинный дом мой?" "О, еще бы! Но скорей, дитя мое, прежде чем Исполнительные Гады не просекли такую странноту." - И Доктор Понюх спихнул Алису в зияющую дыру в полу. Вот как случилось, что Алиса поскользила вниз по длинному темному желобу. Сквозь тьму и тьму и тьму Алиса скользила, пока, наконец, она не соскользнула с противоположного конца желоба прямо на деревянную тележку, закрепленную сзади черного авто-коня. Она приземлилась на вершину кучи из больших, содержавших что-то мешков, которые ужасно хлюпнули под тяжестью ее веса. Алиса даже не стала думать о том, что могло бы оказаться в этих мешках, поскольку поднимавшийся от них запах был просто удушающим! Она решила выбраться из тележки, и именно так она бы и поступила, если бы авто-конь не понесся вдруг по дороге с ошеломляющей скоростью, причем совершенно без какой-либо потребности в наезднике! За каких-нибудь пять с половиной тряских секунд или около того Алиса оказалась вблизи места под названием Альберт-сквер, где величественно маячила Манчестерская Ратуша. "Похоже, этот авто-конь - вовсе никакой не конь" - сказала она себе. - "Это самый настоящий авто-катафалк! Не думаю, что мне уже настала пора прокатиться до кладбища!" И Алиса на всем скаку выпрыгнула из катафалка. Приземляясь, она слегка оцарапала правое колено, но, избежав тем самым черезчур раннего посещения кладбища, сочла это приемлемной ценой за свое спасение. Но, к сожалению, не только этим пришлось ей поплатиться: во время падения желто-зеленое перо Козодоя улетучилось из ее кармана без ее ведома. Авто-катафалк поскакал дальше и скрылся за следующим поворотом, оставив все еще живую Алису на площади Альберт-сквер. Дождь перестал, и площадь была заполнена людьми, наслаждавшимися хорошей погодой в свой обеденный перерыв. Конечно, то не были люди в привычном для Алисы понимании, ибо казалось, что все они приобрели что-то от животных. Были там Белочники; были также и Страусятники. Были Лама и Коза, Жук, Корова и Собака, и Змеючка, и Форель, и Горилла, Антилопа, Воробей, Индейка, Пума, и даже Медузники и их Медузихи: все собрались на площади! И все эти мутанты кормили свои морды жирными пирогами с мясом и ломтиками жареного картофеля! Но были и еще более странные создания, которых Алиса обнаружила на Альберт-сквер: люди, смешанные с предметами домашнего обихода. Девочки-пианино, мальчики-стиральные порошки, девочки-занавески, а также гардеробствующие молодчики. "Похоже, все кроме кухонной мойки стало вполне достойной частью человеческого тела!" - Алиса лишь успела сформулировать в своей голове такую ни к чему не обязывающую мысль, как заметила ни что иное, как просачивающегося через толпу человека с кухонной мойкой вместо головы! Это погруженное в себя существо проморосило мимо Алисы, заталкивая сэндвич в свое сливное отверстие. Алиса побежала прочь так быстро, как только могла! (Что едва ли вообще было быстро по причине путанной и накрученной природы толпы.) Алисе пришлось чуть ли не проутюживать себе дорогу между девочками-птичьими клетками и мальчиками с портфелями вместо рук, и мутировавшими Очкариками, которые только и делали, что стригли черезчур располневших Газетчиков. Алиса чувствовала себя так одиного, пробиваясь через эту толпу чуждо чуждых чужаков, особенно когда ей казалось, что они все так наседают на нее, и так зыркают на нее, и так шепотом поносят ее, да, именно так! Как если бы Алиса сама была ненормальной! "Похоже, что от болезни, именуемой невмонией, тут страдают почти все!" - вздохнула Алиса. - "Многие из этих существ напоминают скульптуры Пабло Огдена, и все же они выглядят скорее совершенно настоящими, чем совершенно автоматическими. Пожалуй, я должна стараться не обращать внимания на эти взгляды и шепот, а продолжать поиски Козодоя и Селии и пяти оставшихся фрагментов головоломки. Но ведь полиция будет разыскивать Капитана Развалину; и меня они тоже будут разыскивать!" И в самом деле, Алиса заметила полицейского-собаку, рычащего на толпу; поэтому она начала поскорее забиваться вглубь суматошного скопления странностей, надеясь найти просвет. Но толпа копошилась, и страшилась, и ершилась на нее так, что в итоге Алиса оказалась приперта к каменной статуе в центре Альберт-сквера. Алиса заметила, что изваяние в точности напоминало Альберта Франциса Чарлза Августуса Эммануэля Сакс-Кобур-Готского: иными словами, Принца Альберта, супруга Британской Королевы Виктории. "Так вот почему эту площадь называют Альберт-сквер" - догадалась Алиса: - "Принц Альберт, должно быть, умер давным-давно, в точности как я должна была умереть давным-давно; у меня с ним вообще много общего - взять хоть первый слог. Алиса и Альберт" - продолжила Алиса свою мысль, - "может быть, я не ошиблась, когда притворилась перед Доктором Понюхом мертвой..." Алиса была так огорчена своей собственной кончиной, что всплакнула немного. "Мертва я или не мертва?" - грыз ее вопрос. - "И когда просто сад - непросто сад? И вообще, яйцо - оно есть или его нет?" Алиса начала испытывать смущение от всей этой неразберихи. Но Алиса быстро стряхнула с себя смущение, настолько она была решительно настроена найти выход из этой дурацкой головоломки. Она снова принялась шагать сквозь липнущую к ней толпу, пока не достигла величественного входа в Ратушу. Здесь она повстречала одетого в ливрею пса-привратника, который пожелал знать ее имя и зачем она пришла. "Меня зовут Алиса" - ответила Алиса, - "и я пришла добыть паучий кусочек головоломки, который по справедливости принадлежит мне. Мне известно, что Исполнительные Гады хранят его в Ратуше." "Боюсь, я не смогу впустить тебя" - прорычал в ответ привратник. - "Тебе нечего здесь делать." - И он зарычал так свирепо, что Алисе была вынуждена бежать вон, снова в толпу жертв невмонии, сквозь которую рыскал, задавая всем вопросы, уже целый отряд полицейских-собак. Алиса решила спрятаться за разноцветной женщиной-зонтиком. "Я так никуда и не попаду" - заплакала она, спрятавшись. - "Кажется, все будущее против меня; как могу я в настоящее время надеяться найти мое прошлое?" Алиса взглянула наверх, где циферблат больших, впечатляюще выглядящих часов украшал собою башню Ратуши; время шло к полудню. "Боже мой!" - прибавила она, и тут же вычла: - "Должно быть, я провела часы в камере в полицейском участке! Уже почти ровно двенадцать, и через почти ровно два часа сто тридцать восемь лет назад я должна была присутствовать на моем уроке писания с пратетушкой Эрминтрудой!" Вдруг Алиса увидала одинокое желто-зеленое перо, парящее над площадью. "О, похоже на одно из перьев Козодоя" - вскрикнула она. - "Может, и весь попугай летает где-то вокруг площади? Я должна поискать его!" Алиса поискала Козодоя глазами, но лишь одно его перо по-прежнему парило над площадью, уносимое легким ветерком. "Козодой!" - крикнула Алиса одинокому перу (ибо больше крикнуть ей было некому). - "Если ты будешь так раскидывать перья, то очень скоро ты вообще не сможешь летать!" Она полезла в карман своего передничка за своим пером, но нашла, конечно, только семь кусочков головоломки. "Как же я сразу не допорхала!" - простонала она. - "Это ведь мое перо летает там! Должно быть, я выронила его, когда выпрыгивала из авто-катафалка! " Алиса протянула руку, чтобы вновь поймать перо, но как она ни тянулась, она так и не смогла достать его. И как только Алиса дотянулась до своей высочайшей высоты, чтобы схватить ускользающее перо Козодоя, часы на Ратуше начали неторопливо названивать свою полуденную колокольную песню. С первым ударом колокола Алиса почувствовала, как чья-то мягкая рука мягко опустилась на ее плечо. Она подумала, что это лапа полицейского-собаки, пришедшего вновь арестовать ее, и оттолкнула ее, но представьте ее удивление, когда Алиса обернулась в конце концов, чтобы рассмотреть обладателя руки, и обнаружила нормального человека, спокойно ожидавшего ее реакции. Этот нормальный человек был единственным полностью нормальным - без единого намека на животность - и был одет в темно-синий бархатистый костюм, дополненный темной и синей и бархатистой фуражкой. Через его левое плечо был переброшен ремешок темной и синей и бархатистой сумки. Все в нем было таким бархатистым! "Кто Вы?" - спросила Алиса. "Меня зовут Зенит О'Клок" - ответил нормальный человек. "Кто зовет?" "Время зовет меня Зенит О'Клок, ибо я был рожден в эту самую минуту ровно тридцать восемь лет назад, когда солнце находилось в своей высшей точке." - Зенит указал на часы на Ратуше (которые неспешно пробивались через второй колокольный удар из двенадцати). "Это Ваш день рождения?" - вскрикнула Алиса. "Это и в самом деле годовщина моего рождения." "Желаю, чтоб этот день принес Вам много радости." "Это ужасный день для меня, ужасный день, говорю тебе! Он приносит мне одни горести! И мне так грустно, что приходится жить его. Ведь тебя зовут Алиса, не так ли? Твое полное имя - Алиса Плизанс Лидделл?" "Мое полное имя - Алиса Плизанс Лидделл, но откуда Вам это так хорошо известно?" "Я видел тебя раньше, но только в книжках." "Только в книжках?" - спросила Алиса. "Именно так, как ты говоришь: только в книжках. Только! Книжки не бывают только, они только могут быть вечно. Но только вся эта болтовня о книжках снова навевает на меня грусть!" "Но ведь это Ваш день рождения, мистер О'Клок!" - вскричала Алиса. - "В этот день вы должны только радоваться!" "Я не могу радоваться" - ответил Зенит, - "ибо я страдаю от ужасного заболевания." "Но Вы выглядите совершенно здоровым на мой взгляд" - возразила Алиса. - "Я так рада, что встретила еще одно человеческое с ног до головы существо. Ведь Вы не страдаете невмонией?" "У меня более опасная болезнь: видишь ли, на мне паразитируют Кротики." "Паразитируют гротики?" - ослышалась Алиса. - "Такие маленькие пещерки?" "Я сказал Кротики, а не гротики! Слушай внимательнее: гротики с большой буквы К - это прожорливая стая слепых коротколапых млекопитающих, которым их уродство нисколько не мешает обозревать и кропать. А я, понимаешь, писатель." "И что же вы пишете, мистер О'Клок? Расписания?" (Алиса была весьма довольна своей шуткой.) "Нет, конечно же, нет" - ответил Зенит. - "У меня редко получается написать все как надо с первого раза. Обычно это дваписания, а иногда триписания." "Итак, что именно Вы пишете?" - настаивала Алиса. - "Беллетристику?" "Скорей белибердистику?" "А что такое эта самая белибердистика, прошу прощения?" "Это такой особый стиль. Я пишу Неправды." "Какие еще Неправды?" "Неправда - это такая книга, которую Кротики не находят правильной, предпочитая примитивистику белибердистике. Они сучат своими короткими лапками, эти Кротики, и издают в своих клозетах жуткие отзывы на мои потуги." "Но что столь жуткого в Ваших Неправдах?" - спросила Алиса. "Я успел написать две Неправды: первая называлась Шюрт, а вторая -Шильца. И Кротики возненавидели обе. Вот поэтому я и грущу в свой день рождения." "Вы всегда так шипите, когда называете свои книги?" "Ничего не могу поделать. В них все неправильно. Позволь мне прочитать тебе небольшой отрывок из одной моей книги?" "Если хотите" - ответила Алиса. Зенит вытащил из своей сумки экземпляр книги, называвшейся Шюрт. У нее была обложка ярко-лазурного цвета, украшенная парой нарисованных желтых шорт. Зенит пролистал книгу до того места, которое искал. "Это лирическое стихотворение называется "Ничто Не Рифмуется с Почтой". Ты готова, Алиса?" "Полагаю, что да; разве что ничто на самом деле прекрасно рифмуется с почтой." "Великолепно! Тогда я начну..." И вот что он начал: "Ничто не рифмуется с почтой Кроме кадушки в подвале Стоит лишь сделать ошибку - И бочта уже перед вами!" "Ну, что ты пока об этом думаешь, Алиса?" - спросил Зенит. "Ну" - нерешительно ответила Алиса, - "Вы обещали мне лирическое стихотворение, но я не вижу и следа лирики в словах." "Но это было пока только первое четверостишье." "А сколько там всего четверостиший, в целом?" "Только два." "Какая радость!" - сказала Алиса (шепотом сама себе). И вот как он продолжил: "Почта ни с чем не рифмуется! Люди беспочтвенно плачут Выпустив напрочь из виду Что все можно переиначить." Закончив стихотворение, Зенит выжидательно уставился на Алису. Толпа на Альберт-сквер то и дело наползала на Алису, и она чувствовала себя очень неловко, поскольку на нее оказывалось давление и от нее требовали еще одно честное мнение. "Так" - начала она, - "боюсь, я все еще не понимаю, почему это стихотворение Вы называете лирическим." "Но я же влюблен в язык! Разве не очевидно?" "Значит, эта любовь позволяет Вам измышлять слова, такие как бочта и беспочтвенно, просто для того, чтоб сделать почтовую рифму с чем-нибудь, вместо того чтобы не сделать ее ни с чем?" Зенит, был видимо расстроен этой вспышкой Кротицизма, и Алиса уже начала раскаиваться в своей откровенности. "Но эти слова - мои собственные!" - лопотал Зенит. - "Это слова белибердистики; да, я измыслил их; я дал им жизнь! Я воспютал их, так чтобы они выросли и стали большими, сильными, мощными; так чтобы они однажды увидели себя в примитивистском словаре! Это мое призвание. И ты - особенно ты, Алиса - ты должна понимать мое стремление, будучи столь близким другом Чарлза Доджсона! "Вы знаете и про мистера Доджсона?" - воскликнула Алиса. "Я знаю все о тебе, Алиса" - ответил Зенит. - "Я видел твой образ в книгах, называющихся Приключения в Стране Чудес и В Зазеркалье. Чарлз Доджсон написал обе их - о тебе." "Это я уже знаю!" - прервала его Алиса, нетерпеливо. "Но когда Чарлз Доджсон писал о тебе, он назвал себя Льюисом Кэрроллом, решив, подобно мне, придумать себе nom de plume. Это что-то вроде издевичьей фамилии." "Стало быть, в действительности Вас зовут не Зенит О'Клок?" "Еще бы! Какое бы это было глупое имя!" "Так каково же Ваше настоящее имя?" "Хочешь знать мое nom de real, Алиса? До него недолго осталось. Но ответь мне, что ты делаешь здесь, в Манчестере, Алиса, и особенно в 1998?" "Я провалилась сквозь механизм дедушкиных часов" - ответила Алиса. - "И мне нужно вернуться домой вовремя к моему двухчасовому уроку писания." "Может, тебе имеет смысл поискать свою историю в Центральной библиотеке?" "Но почему моя история должна быть в библиотеке?" - вопросила Алиса. "Потому что ты знаменита в этой эпохе, Алиса. История твоей жизни содержится в книге под названием Реальность и Реалисость." "Что значит реалисость?" "Реалисость - та же реальность, но особая: мир воображения, причем гораздо мощнее повседневного существования! Взять хотя бы твою способность вести здесь со мной рассуждения спустя столько лет после твоей реальной жизни! Возможно, мне стоит написать третью книгу о тебе. Я бы назвал ее Сквозь Часовой Механизм и Что Алиса Нашла Там." "Но это глупое название, мистер О'Клок! Ибо я почти ничего не нашла во всех этих путешествиях сквозь часы. Мне еще предстоят поиски пяти фрагментов головоломки, моего попугая по кличке Козодой, и моей куклы по имени Селия, которая является своего рода Автоматической Алисой." "Автоматическая Алиса... хммм... это подкидывает мне новую мысль... Я напишу третью часть!" Алиса подумала, что не в ее правилах было довольствоваться малым; уж когда она готовила уроки, она учила все от начала и до конца - никак не третью часть. "Если Вы действительно такой умный, мистер О'Клок" - спросила она, - "не растолкуете ли Вы мне, что такое эллипсис?" "Эллипсис - это три точки, используемые писателем для обозначения пропуска слов, определенного тягостного сомнения на конце предложения..." "Спасибо! С Вашей помощью я нашла хоть один потерянный предмет!" - И тут Алиса нашла еще один потерянный предмет, ибо перо, до того парившее над площадью, опустилось в ее пальцы. "Это перо Козодоя!" - радостно взвизгнула Алиса. "Козодоя?" - сказал Зенит. - "Какое чудесное nom de plume. В своей третьей части я превращу для тебя это перо в щекотальную щетку." "Зачем мне щекотальная щетка?" - спросила Алиса. "Это единственное, чем я могу тебе помочь, Алиса; слышишь? Иначе меня наверняка арестует Бюро Счастливых Совпадений. О, я, кажется, понял; должно быть, я уже пишу книгу под названием Автоматическая Алиса, а мы двое - лишь ее персонажи?" Алиса хотела спросить, что он имел в виду, но в этот момент часы на Ратуше добрались до двенадцатого из своих затяжных динь-донов, и рука писателя вновь опустилась на ее плечо. Это был полдень. Это было мягчайшее из прикосновений, теплое дыхание преданной дружбы в стане чужаков... и с тем он исчез... Глава VIII - Алиса ищет себя Как огорчилась Алиса, лишившись нормальности мистера О'Клока, и вновь ощутив на себе давление любопытствующей толпы, состоявшей из шестерки-того и полдюжины-сего, этой непостоянной массы, которая толкалась в ее нежную плоть со всех сторон. Толкалась и толкалась. На самом деле, толкалась и толкалась и толкалась! Алиса чувствовала себя так, будто нечто чуждое раскатывало ее в лепешку! Но наконец она хотя бы знала, что такое эллипсис, или думала, что знала. "Если б мне только вернуться домой до двух часов в 1860" - громко обьявила она, ни к кому в частности не обращаясь, - "Я бы справилась с домашним заданием! Но я еще должна найти Козодоя и Селию, прежде чем отправиться домой. Куда они могли подеваться?" Алиса стала осматриваться вокруг, пока ее глаза не наполнились слезами. "Бог мой!" - прошмыгала она. - "Я так много плачу, что скоро, наверное, залью водой всю площадь." И правда, Альберт-сквер заполнялся водой, но лишь потому, что небеса заплакали еще раз. Алиса почувствовала себя довольно глуповатой когда поняла, что это дождь замочил площадь, а отнюдь не одни ее слезы. Озверевшая толпа в спешке покидала площадь, чтобы укрыться от ливня, вновь оставляя Алису в полном одиночестве. Но не в совсем полном! Ибо! Вдруг нашелся Козодой! Он порхал над площадью, и порхание его было далеким от совершенства, так как дождь насквозь промочил его крылья. Алиса потянулась, чтобы достать его; вообще-то, ей даже не надо было стараться - попугай так отяжелел от влаги, что Алиса без проблем поймала его. "Козодой! Посмотри, на кого ты похож!" - произнесла Алиса воспитательным тоном. - "Что скажет пратетушка Эрминтруда, когда я вернусь с тобой домой? Ты ведь вернешься со мной, не так ли?" Попугай не ответил, лишь искоса глянул на нее и протрещал еще одну загадку. "Кто это, Алиса, живет между объемом пюре и тьмой стетоскопов Цейлона?" "Так..." - начала Алиса, - "я почти знаю, где находится страна, называемая Цейлон; я ее видела на карте мира в классной комнате. Она известна благодаря чаю, который там растет, но я совсем не знала, что в этой стране есть тьма стетоскопов. Я даже не знала, что в Цейлоне вообще есть стетоскопы, не говоря уже о тьме! И что касается того, насколько велик объем, занимаемый пюре: ну, я считаю, здесь все зависит от того, как его размазать. Но, в самом деле, Козодой, что может жить меж двух таких странных вещей?" "Скорей, Алиса!" "Нет, я никак не могу сосредоточиться!" "Не можешь сосредоточиться!" - проскрипел Козодой. - "Тогда попробуй рассредоточиться!" "Я могу сосредоточиться, по крайней мере иногда" - ответила Алиса. - "Но как я могу рассредоточиться? Мне это не кажется подходящим!" "Пусть оно будет отходящим, Алиса" - прокричал попугай. - "Тебе придется рассредоточиться, чтобы найти того, кто живет между площадью осьминога и любимым стетоскопом Цейлона." И, произнеся эту скользкую последовательность слов, Козодой умудрился выскользнуть из рук Алисы! "Козодой!" - выкрикнула Алиса. - "Вернись сюда, немедленно!" Но попугай в очередной раз полетел прочь от нее, растворяясь в небе Манчестера. "Ну это уже слишком!" - рассердилась Алиса. - "И почему Козодой такой гадкий сегодня? Но что это за жуткий шум? Ведь это не может быть Козодой? Ведь даже самый гадкий попугай на свете не может создавать такое трескучее громыхание?" Алиса и в самом деле услышала трескучее громыхание, сопровождающееся мощным порывом ветра, от которого капли дождя заметались в воздухе как испуганные лошади. Алиса испугалась потерять на этом испуганном атмосферном явлении доставшееся ей перо Козодоя, поэтому она быстро спрятала его обратно в кармашек передничка. В этот момент что-то промелькнуло между Землей и Солнцем, отбрасывая обширную тень на Альберт-сквер. Алиса взглянула наверх; огромная, приводимая в движение паром железная птица нависла над миром, запятнав собою Солнце и создавая ужасный шум и ветер своими громадными крыльями (которые не были обычными крыльями, поскольку не махали вверх и вниз, а вращались в размытом круге металлических перьев). Алиса могла разглядеть закрепленную на носу птицы большую пушку, и двух седоков, вцепившихся в ее спину - о, да это же были миссис Минус и инспектор Джек Расселл! Джек Рассел орал Алисе сверху: "Сдавайся! Сдавайся!" Но у нее другое было на уме; она бы предпочла взяться! Она бросилась бежать, тут же почувствовав пару мощных рук, обхвативших ее за пояс! Алиса не могла и пошевельнуться в этой хватке, как ни боролась! "Уберите свои ужасные полицейские руки прочь от меня!" - завопила она. "Алиса, это же ты" - проскрежетал голос за ее спиной. "Я, убирайся от меня!" - крикнула Алиса сама себе. "Алиса, это я!" - ответил голос, ослабляя хватку. - "Иными словами, это ты! Мы же драйняжки, ты помнишь?" "Селия!" - вскрикнула Алиса, обернувшись и узнав свою автоматическую копию. - "Я везде тебя искала!" "Я тоже искала тебя везде. Может, поэтому мы до сих пор не могли найти друг друга; везде - это чертовски обширное место, согласись?" "Мне до этого нет дела, Селия!" - ответила Алиса. - "Не могла бы ты лучше сказать мне, что там наверху делает эта страшная железная птица?" "Это Драная Пташка" - ответила Селия, - "автоматическая пташка, которую содрали с обычной пташки (и, как водится, немного переврали при этом). Ты ведь слышала выражение "Драная Пташка поймает чюрвячка"? " "Да, я почти слышала такое выражение, но, ради Бога, скажи, что это не пушка на носу у Драной Пташки?" "Это и есть пушка, а нам стоит убраться с этой площади. Алиса, ты должна найти себя." Алиса попыталась немедленно сделать это, оглядываясь по сторонам, но безуспешно! Тем временем Драная Пташка кругами опускалась на Альберт-сквер, сгущая свою тень. "Но куда нам убираться?" - растерянно вскрикнула Алиса. "Мы уберемся в Центральную библиотеку Манчестера." "Чтобы найти мою историю, Селия?" "Чтобы найти тебя, Алиса. Именно так! Держись за мою руку..." Алиса ухватилась за руку Селии, которая потащила ее (с жутко автоматической скоростью!) прямо к огромной, круглой Центральной библиотеке Манчестера! Алисе показалось, что она добралась до библиотеки раньше, чем покинула площадь. Драная Пташка пыталась догнать усвистевших девочек, но завязла в налетевшем порыве ветра. Алиса и Селия хохотали, видя как страшная механическая птица безрезультатно боролась с ветром и дождем, и как миссис Минус и инспектор Джек Расселл боролись за свои места! Ох, до чего веселое зрелище! Как только Алиса и Селия вдоволь налюбовались им, стены библиотеки заслонили их от опасностей внешнего мира. (К слову сказать, мутировавшее создание - созданное наполовину из человека, наполовину из крупного млекопитающего с хоботом, хвостом и тумбообразными ногами, в тот самый момент пыталось пропихнуть себя через вход в библиотеку, способствуя тому, чтобы еще больше заслонить девочек от опасностей внешнего мира!) СОБЛЮДАЙТЕ ТИШИНУ! - приказывало крикливое объявление над конторкой, поэтому Селия смогла лишь хрипло прошептать Алисе: "Не волнуйся, Драная Пташка не пролезет в дверь." "Но ведь миссис Минус и инспектор Джек Расселл могут просто посадить Пташку на землю?" - спросила Алиса. - "И затем, они ведь могут просто слезть с нее? И наконец, не придут ли они сюда просто на своих двоих чтобы найти нас?" "Они могут просто попытаться проделать все эти вещи" - ответила Селия, - "но едва ли они найдут библиотеку таким уж простым местом. Здесь они никогда не найдут нас среди тысяч книг, поскольку это не только библиотека, а еще и лабиринт." "Понятно" - сказала Алиса, - "эта библиотека на самом деле лабиринтотека." "Алиса!" - воскликнула Селия. - "Судя по всему, ты начала приспосабливаться к языку будущего!" "Но я не хочу приспосабливаться к будущему" - сказала Алиса. - "Я хочу вернуться обратно в прошлое." "Вообще-то, мне здесь, в будущем, нравится." - заявила Селия. "Селия! Не смей говорить так!" "Но это так." "Слушай внимательно, Селия. Мы обе направляемся в прошлое, вместе! А сейчас помоги мне найти мою историю." "Нам стоит расспросить библиотекаря о том, что здесь где находится." Библиотекарь за конторкой оказался тучной приземистой женщиной-лягушкой в твидовой шляпке на слизистой голове и пенсне на слизистом носу. Ее длинный слизистый язык неодобрительно пощелкивал, когда она квакала Слонику: "Поздно возвращаете книги! Опять не успеваете!" И она выставила Слонику очень обширный и грубый счет на сто пятьдесят семь фунтов! Слоник в ужасе заревел и начал спорить с Лягушонкой. Алиса и Селия ждали в очереди еще две минуты, причем их терпение истощалось по мере того, как они слушали рев и кваканье. Прошло еще две минуты, а лягушка со слоном продолжали спорить, и никто из них не мог взять верх. "Это просто нелепо!" - вскричала возмущенная Алиса. - "Мы можем простоять тут вечность!" "Но что нам остается делать, Алиса?" - ответила ей Селия. - "Ведь мы англичанки." "Мне надоело быть англичанкой!" - И с этим заявлением Алиса пропихнулась к конторке чтобы спросить, где в библиотеке она может найти- "Позвольте, юная леди!" - проквакала Лягушонка. - "Этот джентльслон перед вами." "Верно, нечего пролазить без очереди, юная леди!" - промычал Слоник. Алиса бросила на библиотекаршу свирепый взгляд. "Вы хоть осознаете, миссис Лягушка, что я являлась жительницей этого города на протяжении ста тридцати восьми лет? Наверное, я достойна того, чтобы мне оказали незначительную помощь?" "Алиса, прошу тебя..." - прошипела Селия. "Селия! Прошу тебя, отстань от меня хоть на время!" - вскричала раздраженная Алиса. - "Так где я остановилась...?" "Но, Алиса" - прошептала Селия, - "полицейские здесь." Алиса обернулась. Действительно, миссис Минус и инспектор Джек Расселл в это время вбегали в библиотеку! "Быстрее, Алиса!" - позвала Селия. - "Держи мою руку! Нам придется найти твою книгу самостоятельно!" Схватив автоматическую руку, Алиса понеслась вверх по ступенькам, а потом по каким-то зигзагообразным коридорам. Мрачные сводчатые коридоры библиотеки и в самом деле образовывали накрученый лабиринт, в котором девочки очень быстро сумели оторваться от полиции, и уже вскоре они перестали слышать топот своих преследователей. Но потерять что-либо в лабиринтотеке было гораздо проще, чем найти. Каждый туннель закручивался вокруг сонмища книг на полках. Каждая книга вводила в круг историй, а сюжет каждая истории закручивался в лавине слов. Алиса и Селия проносились по круговым коридорам, по ходу заглядываясь на корешки в поисках нужной им книги. Одна из книг, на которую они обратили внимание, называлась Столица в Подзеркальнике, другая была озаглавлена Шагомер в Стране Карапузов, еще одна - Пресмыкание и Наползание. Вот еще несколько книг,