олоса тут же умолкли, и все глаза впились в меня, и Тристан сказал Сьюз, чтобы она прекратила со мной играть. Сьюз сказала, что у меня внутри был сон, но я уже приходил в себя, и ощущение блаженства исчезло, когда она устранила себя из моего тела. Кто она, эта женщина? - Рассказывай дальше, Скрибб. Голос Битла. Она вышла полностью, и я снова стал самим собой, и только пустое пространство осталось в душе, и история, которую я рассказывал. Когда я в последний раз видел сестру в реале, она сидела напротив меня за столом, пахнущим яблочным джемом, с пером во рту в ожидании полета. Это я, ее брат, держал перо у нее во рту, поворачивая его так и сяк. Потом я сам заглотил перо, а глаза Дездемоны уже светились Виртом, когда я протолкнул перо еще глубже, чтобы сопровождать ее вниз. Куда бы она ни ушла, я пойду вместе с ней. Я действительно в это верил. Мы ринулись вниз вместе, брат и сестра, падая в Вирт, наблюдая за начальными титрами: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АНГЛИЙСКИЙ ВУДУ. ВЫ ПОЛУЧИТЕ УДОВОЛЬСТВИЕ. ЗНАНИЕ - СЕКСУАЛЬНО. ВЫ ИСПЫТАЕТЕ БОЛЬ. ЗНАНИЕ - ЭТО ПЫТКА. В последний раз я видел сестру в мире Вирта. Она падала в яму-дыру в каком-то саду, цепляясь за желтые сорняки, царапаясь о колючки, громко выкрикивая мое имя. Маленькое желтое перо трепетало у нее на губах. Я ей говорил не ходить в эту дверь. Эта была дверь с табличкой: "НЕТ ХОДУ". Но она не послушалась. Я ей говорил не ходить. Но она не послушалась. Вы меня слушаете, мои судьи? - Я хочу туда, Скриббл. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Ты пойдешь? - Последние слова моей сестры, обращенные ко мне в реале, перед тем, как ей вставило желтое, и она стала падать, выкрикивая мое имя. Кое-кто умирает, но не в мире живых, а в мире снов. Но это неважно - где. Смерть всегда одинаковая. Есть сны, от которых ты никогда не проснешься. Дездемона... Комната, погруженная в тишину. В тот же день, но чуть позже. Часы, проведенные в дымке, не поддаются счету, но теперь дым рассеивался, обнажая крошечные фрагменты реального мира. Эти отблески реальности кололи глаза, как иглы. Я больше не мог продолжать; для меня это было уже чересчур. Меня трясло от воспоминаний. Дездемона отзывалась в сердце мучительной болью. Тристан нарушил гнетущую тишину. - Ты нашел другое перо там, в Вирте? - спросил он. - Я правильно понял? Я только молча кивнул. Сквозь слезы я видел, что Сьюз сидит за маленьким столиком и гадает. Она трясла кружку с костями и выбрасывала их на стол. На скатерти лежали в ряд карты с рисунками. Она сделала заметку, какие кости коснулись каких карт, и бросила кости еще раз. Карли, рободог, лизала мне лицо, как будто она любила меня или что-нибудь в этом роде. Язык у нее был длинный и мокрый, скользкий от нано. Клянусь, я чувствовал, как они чистят мое лицо, вытирая соленые слезы. - Перо было желтое? - уточнил Тристан. - Да. Маленькое и желтое. Полностью желтое, - выдавил я. - Замечательное перо. - Расскажешь, как ты его нашел? И что случилось потом? Я не мог. Тристан просто кивнул. - Понимаю, - сказал он. Неужели? - Я там был, - добавил он. - Что? - Я был в Английском Вуду. - Расскажи. Я отчаянно жаждал знаний. Тристан взглянул на Сьюз, которая занималась картами и костями. Потом опять посмотрел на меня. - Ты потерял сестру там? - Да. - И что получил взамен? - Я не знаю, что это. Типа инопланетянин Вирта. Мы назвали его Существом. Снова нахлынули воспоминания. Я проснулся от пера Английского Вуду, весь в густой слизи. Существо извивалось на мне. А я материл его, толкал со всей силы, чтобы выбраться из-под него, со слезами, льющимися из глаз, с криком, застрявшим в горле. Сестра ушла навсегда, и ее заменила вот эта склизкая туша. Мой мир разлетелся вдребезги. Тристан кивнул. - Коэффициенты обмена - сложная штука. Никто не знает, как они действуют. Известно только, что должен сохраняться постоянный баланс между нашим миром и миром Вирта. Ценность в обоих мирах должна быть одинаковой. - Существо не стоит Дез. Просто не может быть, чтобы... - В мире этого Существа кто-то любит его не меньше, чем ты любишь свою сестру. Все взаимодополняется. Так говорит Кот Игрун. И поверь мне, Кот Игрун знает. - А что знаешь ты? - спросил я. Перед тем, как ответить, Тристан снова взглянул на Сьюз. - Твоя сестра приняла Изысканное Желтое. О Боже! Даже Битл подскочил, вырвавшись из дремоты Дымка. - Изысканное Желтое! - заорал он. - Срань Господня! Нам пиздец, Скриббл, детка! - Вполне вероятно, - сказал Тристан. - Изысканное Желтое существует внутри Английского Вуду. Это мета-перо. О Изысканном Желтом много говорят, но никто его не видел, никто не ощущал. Оно - для высших эшелонов, где живут демоны и боги. Никто из чистых никогда даже не прикасался к нему, но Дездемона коснулась его, попробовала, и ее больше нет в этом мире, и шансы вернуть ее стремительно падали до нуля. - Что это за Изысканное Желтое? - спросил я. - Как мне его найти? - Его невозможно найти, Скриббл, - ответил Тристан. - Его можно только заслужить. Или украсть. - Там Дездемона. Я знаю, что она там. - Скорее всего, она мертва. Его слова резанули меня по сердцу, но я не сдавался. - Нет. Она говорила со мной. Она жива! Она где-то там, внутри... Она зовет меня. Что мне делать, Тристан? - Сдаться. - Как ты, в свое время? - сказал я наугад, и, кажется, попал в точку. Он тоже кого-то потерял! Он был там, в Вуду, и потерял кого-то в Изысканном Желтом. Я видел боль у него в глазах, как в зеркале. - Здесь нет надежды, - ответил он. - Поверь мне. Я пытался. - То есть, ты нам не поможешь? - спросил Битл. Тристан уставился на Битла. Потом повернулся к Сьюз. Он запустил руки в их общие волосы, словно хотел убедиться, что она по-прежнему здесь, рядом с ним, в безопасности. Сьюз взяла карту со стола и протянула ее мне. - Это твоя карта, Скриббл, - сказала она. - Нет. Нет, не моя. - Твоя. Ты просто еще этого не знаешь. За окнами уже смеркалось, и я подумал о Бриджит и о Существе, и о том, что мне нужно спуститься к ним и посмотреть, как у них там дела. И еще я думал о том, что теперь все кончено, и что впереди еще одна ночь без любви. - Ладно, спасибо, приятель, - сказал Битл с горечью в голосе. Наверное, он искренне переживал за меня. - Карли вас проводит, - сказал Тристан. - А тебе не страшно будет без собаки? - спросил Битл. Тристан открыл дверь в стене, и я почувставал запах кала, скверного дыхания, мяса и мочи. Я заглянул в темноту. Стены были покрыты царапинами и укусами. Там, в тенях были другие тени, еще темнее. Спящие тени, шевелящиеся и дышащие в медленном ритме. Тристан включил тусклый свет, раздалось глухое рычание, и я увидел собак - ощетинившийся металлом дуэт. Потрясающие зверюги. Пластиковые кости и синтетика. - Робо-хаунды, - прошептал Тристан. - Мама и папа Карли. Осторожно. Они кусаются. И вот тогда я разглядел что-то такое в Тристане... что-то собако-подобное. - С такими красавцами мы в безопасности, - сказал он. - Боже! - Воистину. Низкий поклон собакам. Факельщики Идем по сходням, словно на корабле, на корабле из бетона, высоко над морем стекла. Я, Битл, Мэнди, Тристан и Сьюз. Ах да, и собака. Карли. Монстроидный слюнявый шкуро-металлический зверь, на туго натянутом поводке. Псину ведет Сьюз. Тристан прихватил свой дробовик, на самом деле, просто для показухи. Кто в здравом уме его тронет? Никто. Потому что они знают, что за этим последует. И два рободога оставались в квартире присматривать за домом. Близилась ночь. Никто особенно не разговаривал, мы просто спускались по лестнице, и каждый думал о своем. Мы все еще были убиты дымком травы, и этого было вполне достаточно, чтобы мир казался прекрасным, даже это мрачное место. Пустота у меня внутри отражалась в осколках стекла. Так что с каждым шагом я становился тысячу раз печальнее. Иногда даже разбитое стекло, потрескавшийся цемент, печальные жизни воспринимаются как хорошие сны о плохом. И я думал: ладно, может быть, все хорошо, и Брид с Существом будут рады нашему возвращению, и нам, в любом случае, не нужен этот старый бродяга. Мы - Тайные Райдеры, и Дездемона была с нами, и мы опять будем вместе, как только я соображу, что делать. Черт, это же просто! Все, что мне нужно сделать, так это найти перо Английского Вуду и войти в него, взяв с собой Существо. Отыскать там то самое мета-перо, Изысканное Желтое, самое знаменитое перо в мире, и еще раз погрузиться. Найти Дездемону, обменять ее обратно на Существо, нарушить все известные правила Вирта и вычислить путь наружу. Да, блядь, замечательный план. Замечательный, как дерьмо. Теперь мы спускались по лестнице. - Извини, что не смог вам помочь, - сказал Тристан Битлу. Битл пожал плечами. - Я просто пытаюсь предупредить тебя, мой друг. В голосе Тристана была печаль, но я не обратил на это внимания. - Но вечер же был хороший, несмотря ни на что? - спросила Сьюз. - Отличный вечер, - сказал Битл. Может быть, он не соврал. Мы спустились до самого низа. В воздухе пахло огнем. По всему Боттлтауну выли собаки. - Что это? - спросила Мэнди. - Да есть тут одни придурки, - ответила Сьюз. - Не беспокойся. - У нас это каждую ночь, - добавил Тристан. - Им нравится все поджигать. - Называют себя Факельщиками, - сказал Тристан. - Законченные психопаты. - О, черт! - это был я. - Наверное, очередной мусорный бак подожгли, - сказала Сьюз. Но я знал. Я, мать их, знал! Мы завернули за угол шахты мертвого лифта и вышли на автостоянку, и там стоял наш любимый Тайномобиль, объятый пламенем. Он горел! Горел! - Вот дерьмо! - голос Битла. И мир погрузился в холод вместе с фургоном в огне. Никто не смог бы в нем выжить. Никто. Низкого уровня теневая девушка и инопланетянин из Вирта. Исчезли в пламени. Мы все пятеро и собака ошеломленно замерли на месте. А фургон полыхал, и вместе с ним полыхали тысячи отражений в стекле. Потом я ворвался в пламя и обжег руки о ручку двери. О, черт! Существо и Брид! И вся надежда вмиг улетучилась, вся надежда обменять Существо на сестру. Моя единственная надежда... Карли сорвалась с поводка и побежала вокруг фургона, лая на пламя. Битл присоединился ко мне, на мгновение мне показалось, что он мне поможет выломать дверь, но вместо этого он потащил меня назад. Я был вне себя, и дым разъедал глаза, и глаза слезились, но я плакал не из-за дыма, я плакал из-за утраты, из-за всех потерь и утрат. Слишком много слез. Слишком много потерь. Полночь. Клубы дыма. Фургон - груда металлических костей, покрытый пузырями ледерин, расплавленная резина. Мой разум сожжен. Я просто сижу на изуродованной скамейке и наблюдаю за тем, как труп фургона медленно затухает. Запах гари и пламени у меня в голове, раскаленные докрасна угольки. Зеваки, жители Боттлтауна, собрались посмотреть на пожар. Некоторые смеялись. Но мне было уже все равно. Ночь была оранжевой. Тристан и Сьюз рванули назад, к себе в квартиру, за огнетушителем, но волосы изрядно их тормозили. Впрочем, это уже не имело значения, в любом случае. Там уже нечего было спасать. Карли прижималась ко мне, терлась о мои ноги и все норовила меня облизать, чтобы хоть как-то утешить. Я отпихивал ее от себя, но она не отставала. Наконец, я смирился: пусть лижет. И, как ни странно, мне действительно стало легче. Тристан и Сьюз вернулись с пенотушителем, но толку было, как лить воду в Ад. Фургон будет гореть, пока все не превратится в пепел. Пока плоть не станет костями. И это тоже уже не имело значения. Битл смазал свои водительские перчатки полным тюбиком Ваза. Затем подобрался к гаснущему пламени, схватился за ручку задней двери и с силой дернул. Дверь с лязгом открылась, выпустив густое облако дыма. Я наблюдал, как Битл смело сунулся в дым и жар, и думал о том, какой он все-таки хороший чувак. Он выскочил из фургона и подошел ко мне. Его лицо было черно от копоти. - Их там нет, Скриббл. Я взглянул на него. - Их там нет. Он пустой. Боттлтаунские дети смеялись и танцевали в оранжевой ночи, а я сидел на сломанной скамейке, размышляя о мире, а смешанная груда собачьей плоти и пластика по имени Карли все облизывала и облизывала меня - до озверения. Кусочки стекла у меня под ногами, кусочки стекла цвета снов. В Боттлтауне даже слезы блестят, как драгоценные камни. День третий "Все мы здесь - где-то и как-то - ждем, что же произойдет".** Грустная колыбельная Я проснулся внутри сна. Всюду вокруг была вата, абсолютный комфортный приход. Я медленно плыл сквозь плотные слои приглушенных голосов и мягких прикосновений, в компании пяти очаровательных ангелов, поющих мне колыбельные. Ощущения были приятными. Как во сне. Пять ангелов ласкали меня лазурно-голубыми перьями. У одной из ангелов были светлые волосы и татуировка дракона на левом предплечье. Ее звали Дездемона. У другой были черные волосы и черные глаза с прикрытыми тяжелыми веками, обведенными темной каймой, и дым струился от ее тела. Ее звали Бриджит. У третьего было шесть рук, чтобы в три раза больше меня ласкать. Его звали Существо. У четвертого были зубы, как драгоценные камни, мягкие лапы и длинный мокрый язык, дарующий блаженство. Его звали Карли. Последний из ангелов был толстым, но держался молодцом; у него были две пары глаз, одна пара - красная, и вторая - белая. Его звали Фургон. У всех пятерых в руках были перья, каждое - со своей техникой поглаживания. Их мягкое трепетание играло по всей моей коже. Я был голый. Но мне было не стыдно. Совсем на меня не похоже. Я просто плыл, наслаждаясь ощущениями: голосами ангелов, мягкими тисками сна. Но, может быть, это не просто сон? Я потянулся к первому ангелу. Дездемоне. Из крошечных проколов на ее коже сочилась кровь. Она взяла мои пальцы в рот и начала их лизать. Потом укусила один, и стала слизывать кровь. - Ты найдешь меня, Скриббл? Ты, вообще, собираешься меня искать? - спросила она. Я не знал, что ответить сестре, я мог только обнять ее и прижать к себе. Мы сплелись в поцелуе... - Скриббл! Вынь это долбанное перо! Это был голос Битла, ворвавшийся в сон. И кто-то насильно открыл мне рот. - Ты знаешь, что это запрещено. Никто не ходит туда в одиночку! Мои глаза открылись. Меня заставили их открыть. Битл уставился на меня с близкого расстояния. Его пальцы шарили у меня во рту, словно он, бля, дантист. - Не кусай его! - заорал он. Чего я кусаю? Он запустил пальцы еще глубже мне в рот и нащупал что-то мягкое и трепещущее. - Есть! - объявил Битл и выдернул голубое перо из далеких глубин моей глотки. Он держал его, как сокровище, пока я корчился и рыгал, хватая ртом воздух. - Извини, - выдохнул я. - Я спал... спал... - Ни хрена ты не спал, козел! - выкрикнул Битл. - Ты пошел в одиночку. Так не делается. - Извини, Би... Я... - Иди ты на хуй. И умирай, если хочешь. Только не дома, ладно? Я посмотрел на голубое перо, которое он выдернул у меня изо рта. - Что я употребил? - Грустную Колыбельную. Это, вообще, для детей. Я глубоко вдохнул. Я вдохнул еще раз. Кот Игрун ГРУСТНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ применяется, когда тебе плохо. Когда жизнь заворачивает не туда. Если твой "какого же хрена" фактор опустился уже до нуля, то это перо для тебя. Грустная Колыбельная закутает тебя в теплые мягкие одеяла и сожмет в крепких объятиях, и все плохое внезапно покажется очень хорошим. Это мило и очаровательно. Однако, маленькое предупреждение от Кота. Оно работает до определенных пределов, и помощи от него немного. Это перо может еще излечить крошечные неприятности; но оно не спасет от больших неприятностей и даже их усугубляет. Тем, кому нужно что-то поэффективнее, я рекомендую ЛЕНТОЧНОГО ЧЕРВЯ. Впрочем, Кот очень не любит эти "давай сделаем все-все сладеньким" перья. Жизнь нужно прожить, а не просмотреть во сне. Но когда тебе необходима добрая и ласковая рука, тогда Колыбельная - именно то, что надо. Она убаюкивает своей песней. Кот говорит: используйте Колыбельную, но не злоупотребляйте ей. Неумеренное употребление Колыбельной может и повредить. Статус: хорошее небесно-голубое, легальное, употреблять с осторожностью. Такие хорошие ощущения Меня потряхивало от трипа, пот струился с меня градом, из глаз текли слезы. Я даже не разбирал, где пот, а где слезы. Вот до чего докатился. Битл держал меня за руку. Такие хорошие ощущения - мягкая рука в эпицентре моих блужданий. Карли, рободог, лежала у моих ног. - Ты в порядке, Скрибб? - спросил Битл, и его голос был томный и тихий, как весенние цветы. Совсем необычно. - Нельзя путешествовать в одиночку, Скрибб. Сколько раз тебе повторять? Одному там нельзя. Нужно, чтобы Битл был рядом. Правильно? - Я просто пытался... - Что, Скрибб? - Я просто пытался... - сказал я, эксгумирая слова. - Я пытался... Я пытался найти утешение... Битл прижимал меня к себе, и я чувствовал, как его коллекция байкерских значков врезается в мою мокрую щеку. - Ах ты, бедный ублюдок! - сказал он мне. - Брид нет. Фургона нет. Дез нет. - Он размахивал у меня перед носом использованным пером, которое теперь стало кремовым. - И ты думаешь, это вернет их обратно? А? Его голос опять стал тяжелым и жестким, но в нем по-прежнему чувствовалась печаль. Никогда раньше не слышал ничего подобного. Шел дождь, манчестерский дождь; мы слушали, как он барабанит в окна. Глаза Битла были полны дождя, и капли текли у него по щекам, как слезы. Но все окна были закрыты, так как же дождь проник внутрь? Даже то окно, которое никогда не закрывалось, было забито моей старой майкой, поэтому дождь на щеках у Битла не мог быть дождем. Может быть, это были слезы? Да, скорее всего, это слезы! Может быть, Битл научился плакать? И это тоже - хорошее ощущение. Такое хорошее ощущение. Пригони мне фургон моего сожженого желания. Как мне ее не хватает, этой колесницы. И всех, кто в ней ехал. Битл угнал какую-то дешевую тачку, чтобы привести нас домой, но это была бледненькая замена. Фургон был не просто машиной, он был хорошим другом. Которого мы потеряли. Рободог лизал мои кроссовки. - Что здесь делает эта собака? - спросил я. - Сьюзи тебе ее подарила. Ты что, не помнишь? - Где Мэнди? - очнулся я. Внезапно мне стало ее нехватать. - Она вышла на улицу. Кажется, мы поссорились. Я потянулся в карман за сигаретами, за "Напалмом". И вытащил игральную карту. Это твоя карта, - сказала Сьюзи. Как она попала ко мне в карман? Наверное, Сьюзи ее потихоньку туда засунула, пока я спал под травой. Я долго всматривался в картинку. Молодой человек, падающий вперед и преследуемый собакой. Модель реальной жизни. Коллекционная вещь. - Ты простишь меня, Битл? - спросил я, тихо-тихо, глядя на карту. Цветочные часы уронили лепесток; он кружился в зигзагообразной манере, ведомый вздохами, падая вниз на ковер. - Уже простил. Этот голос. Этот голос Битла. Говорящий: да. Да, я простил. Я простил тебя. Это значило так много. Это значило все. Я прощаю тебя за твою слабость. Я прощаю тебя за непослушание. За то, что ты употребил Грустную Колыбельную. За то, что ты путешествовал в одиночку. За то, что пытался найти дорогих нам людей, которых мы потеряли. Никогда не слышал такого раньше, никогда не слышал такого от Битла. - А где Существо и Брид? - спросил я. - Я не знаю. Как-то оно все хреновее и хреновее. Битл сказал это с такой болью в голосе. Я увидел его совершенно с другой стороны - таким, каким я его не знал. Это был человек без снов. Посредством перьев он переживал сны других. Такая была у него одержимость, у Битла; и больше не было ничего. Каждому нужно что-то такое, ради чего стоит жить. У меня была Дездемона; у Битла был Вирт. И сейчас это все от него ускользало. Я вдруг осознал, что глаза у меня закрылись. Когда я их открыл, Битл по-прежнему был рядом. Он обнял меня и укрыл своим черным пиджаком. Это было так хорошо. Такие хорошие ощущения. Такие семейные... Я поднес карту к лицу. Молодой человек шел прямо к пропасти, на плече у него болтался рюкзак, собака цеплялась ему за пятки. На верхнем поле была цифра ноль. Внизу - слово: "Дурак". Что именно Сьюзи имела в виду? Собака Карли шумно сопела у моих ног. - И что теперь, Битл? - спросил я, не зная, что делать. - Не знаю, Скриббл. Просто не знаю. Входная дверь открылась с тихим вздохом, и Мэнди шагнула в комнату. Ее лицо светилось от удовольствия. - Где ты была? - спросил Битл. - Я нашла Икаруса Уинга, - сказала она. Змеерезка Я кончал в рот Венеры. У нее были зеленые волосы, молочно-белое лицо и глаза, такие блестящие, что, глядя в них, я почти ослеп. Это напоминало извержение падающих звезд в губы Богини. И там, где семя пролилось в покрывало ночи, рождались планеты и звезды. Я творил миры своим членом, кончая, как Господь в сперматоксикозе. На сотворение вселенной ушло шесть ночей. На седьмую ночь я отдыхал. С гигантским косяком и каким-то вином под альбом "Вопящей головной боли". И пачкой бисквитов. Марантовых бисквитов. По ощущениям похоже, как будто сидишь в чьей-то голове. Так оно и было. Пошли финальные титры. ВЫ ГРЕЗИЛИ БОЖЕСТВОМ. В ГЛАВНЫХ РОЛЯХ: СИНДЕРС О`ДЖУНИПЕР И ТОМ ДЖАСМИН. Титры крутили под национальный гимн. Эту страну я люблю, и останусь здесь навсегда. ПРОИЗВОДСТВО КОРПОРАЦИИ ХИМЕРА. РЕЖИССЕР МЭВ БЛАНТ. ПРОДЮСЕР ГЕРКУЛЕС СМИТ. Мы с Битлом и Мэнди сидели на заднем ряду в окружении уторчанных парочек, троек и больших компаний. Одиночки, разбросанные там и сям по залу, забавлялись карманным бильярдом. Карли, робо-сука, лежала на полу у моих ног. СЦЕНАРИЙ БАЙРОНА ШЭНКСА. СВЕТОВЫЕ ЭФФЕКТЫ ДЖУЛСА БАЛБА. Зрители уже вставали и покидали "шимми", вынимая изо рта розовые перья и бросая их на паркет. Одни уходили тихо и незаметно, другие же заходились неистовым хохотом. Кое-кто целовался. ((примечание: Шимми - слэнг розового пера. Виртовый порнофильм и Вирт-кинотеатр, где показывают такие фильмы. Происходит от слова Химера. Так называется крупнейшая корпорация по производству Вирт-порно.)) ЗВУКОРЕЖИССЕР ЧЕР ФОУНЕР. МОНТАЖ ИКАРУСА УИНГА. - Мэнди, я тебя обожаю! - закричал Битл. Он крепко прижал ее к себе. Ее руки ласкали его колени. Я тоже ее обожал. Такое ощущение, что мой член весь в огне. Мэнди нашла Икаруса. Она вернулась в квартиру Себа. Он был дома. Она вытряхнула из него информацию. Не спрашивайте, как. Руками и ртом. Что-то вроде того. Неважно. Игра продолжалась. СПАСИБО ЗА ТО, ЧТО ГРЕЗИЛИ С ХИМЕРОЙ. СПОНСОР "ВАЗ ИНТЕРНЕШНЛ". УНИВЕРСАЛЬНЫЙ СМАЗОЧНЫЙ МАТЕРИАЛ. ДЛЯ СКОЛЬЗКИХ МОМЕНТОВ ЖИЗНИ. ЗАПРЕЩАЕТСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ НЕЛЕГАЛЬНЫХ ЦЕЛЕЙ. Попробуйте убедить в этом Битла. Меня охватило жгучее желание любви, зажженное "шимми". Я вытащил изо рта перо, наблюдая, как оно становится кремовым у меня в руке. Мне тоже хотелось выебать вселенную. А если нельзя вселенную, то сошла бы и женщина. Любая женщина. Боже! Даже собака сошла бы. Клевое "шимми". Превращает тебя в бога. Бога любви. Даже меня. - О Боже! - выдохнула Мэнди, изнывая от похоти. - Я вся мокрая. - А у меня в хуе как будто змея завелась! - сказал Битл. - Валим отсюда. КОРПОРАЦИЯ ХИМЕРА. РАЗДЕЛИТЕ С НАМИ СОН. Икарус был неразговорчив. Едва ли слово сказал вообще. Жирный, как свинья, он едва смог протиснуться с нами в ту темную комнату; мы набились туда, как сельди в бочку. Он прокачивал шимми-туман сквозь проектор, выбирая хорошие куски. - У тебя не найдется для нас какого-нибудь стоящего продукта? - спросил его Битл. Пока мы говорили, я чувствовал возбуждение Битла, его эрекцию. И свое возбуждение. И Мэнди. Маленькая комнатушка буквально сочилась желанием, освещаемая красным светом. Секс был повсюду. Никакого ответа от шиммиографа. Он продолжал крутить свой проектор. Студия располагалась прямо за зрительным залом, и через проектирующие каналы я видел последних припозднившихся зрителей, покидающих свои места. Карли скулила из-за двери, где я крепко ее привязал к греческой колонне. - Запредельный был шимми, Икарус. Мне прямо башню сорвало. - Вести разговор мы предоставили Битлу. Мэнди, не отрываясь, смотрела, как Икарус микширует "потоки". Скоростные вибрации, ярды плоти из грез, расплывающейся в оргазме. Обрывки секса. Влажные сны. Видения разных любовных прелестей. Ультра-эрекция и ультра-оргазм. Словно сидишь у кого-то в голове. Пока этот "кто-то" усиленно мастурбирует. Я обратил внимание на стеклянный бак над микшерским пультом. Там лежало, свернувшись кольцами, фиолетово-зеленое тело. Змея высовывала извивающийся язык, словно делала непристойное предложение. Оставь свой язык себе, змеиная глотка. - Себ говорил, у тебя есть Английский Вуду. Это так? - сказал Битл. Икарус швырнул перо в ящик стола. Моя левая лодыжка вдруг разболелась и запульсировала, как вставший член, вспоминая укус двух ядовитых змеиных зубов. - Не знаю я никакого Себа, - сказал Икарус. - Странно, а он тебя знает. - Наверное, он ошибается. - Хороший у тебя экземпляр, - заметил Битл, кивнув в сторону бака. - Видишь это? - Он потряс змеиной головой, приколотой к отвороту куртки. Икарус даже не оторвал взгляда от завихрений дыма. - Сам поймал эту гадину, - продолжал Битл. - Зажал ее дверью. И отрезал ей, на хер, башку. - Он сделал паузу для эффекта, но монтажер окончательно завозился со своим роликом; похоже, он что-то нашел. Битл повернулся ко мне. - Видишь вон ту змею в баке, Скрибб? - спросил он. Я кивнул, не отрывая глаз от этой скользкой суки. - Здоровенная гадина, правда, Скрибб? Я впился взглядом в фиолетово-зеленое тело, которое медленно двигалось волнами. Наверное, футов двенадцать в длину. Битл опять обратился к Икарусу. - Ты же не хочешь лишиться этой большой твари? Икарус взглянул на него, но лишь на секунду. - Это моя лучшая змея, - сказал он, и снова уставился в туман грез. - Что там у тебя? - спросила Мэнди. Икарус поднял глаза. - Иди посмотри, - предложил он. Мэнди склонилась над проектором. Она глядела в него, наверное, целую минуту. За это время змея снов, извиваясь, изобразила полный рифовый узел. Каждое ее движение отзывалось новыми бусинками пота у меня на коже. Левая нога разболелась уже не на шутку. - Ничего, - сказала, наконец, Мэнди. - Ничего не вижу. - Надо смотреть внимательно, очень внимательно, - заметил Икарус. - Это просто дым. - В тебе нет соков, девочка. В отличие от меня. ((примечание: соки - на виртовом слэнге - наследственные следы чистого Вирта в крови человека.)) И тут на меня накатило что-то очень плохое, то есть, по-настоящему плохое. Икарус вполне непрозрачно намекнул, что в нем есть частичка Вирта. Бог его знает, скорее всего, совсем капелька; так по виду и не скажешь, но, возможно, именно благодаря этой капельке, он сумел получить эту работу. И вот что было плохо: я подумал, что, может быть, я сумею похитить этого толстого чувака и принудить его к обратной перекачке. Может быть, мне теперь и не нужно Существо, но когда он проковылял к клетке со змеей, я увидел, что он для меня бесполезен. Он не стоил почти ничего. На порядок ниже Дездемоны. На порядок ниже постоянной Хобарта. Может быть, что-нибудь у меня и получится, но только если я выкраду этого чувака и силой заставлю пойти на курсы по самоусовершенствованию. - Это просто дым! - повторила Мэнди. - Там ничего нет. - Я обращаю дым в Вирт. Это моя работа. Но сейчас это даже не то. Я просто режу кадры. Убираю плохие фрагменты, чтобы в целом получилось приемлимо. И легально. Это моя работа. Не самая лучшая, правда? Его тирада осталась без ответа. Мы все молчали и просто ждали, что он все же поговорит с нами нормально. Но шиммиограф уставился на свою змею, полностью нас игнорируя. - Большая змея, - повторил Битл. - Ты же не хочешь ее потерять. Или хочешь, а? - Вопрос прозвучал как угроза. Скверная угроза. Битл это умел. Но Икаруса это не впечатлило. Он протянул руку и нажал на зажимы на баке, сначала - на один, потом - на другой. Крышка поднялась, медленно и сексуально, как дыхание при оргазме. Змея снов нетерпеливо развернулась. Я слегка отшатнулся назад, совсем немного, пытаясь держать себя в руках. Левую ногу пронзила острая боль. - С парнем что-то не так? - спросил Икарус. - Не обращай на него внимания, - вмешалась Мэнди. - Расскажи, что ты видишь. Шиммиограф резким рывком обратил туман в замерзшую субстанцию. - Вот она! - провозгласил он. - Преступная статья. Понимаете, "Химера" рассылает эти Вирты по провинциям, но мы получаем плохие разрезки. С остатками всякой дряни. Нелегальщины. И мне нужно все проверять, по секундам. Это ублюдочная работа, и я ее делаю. Для вас это выглядит как туман. Для меня - это сон, чей-то сон, который нельзя показать другим весь целиком. Некоторые эпизоды все портят. Людям нужна любовь. Вот здесь кусок: герой протыкает своего отца кебабным вертелом. Прямо в глаз. Такое нельзя показывать в Порно-Вирте. Это убийца страсти. Так что вырежем эту паскуду! Икарус запустил руку в бак и схватил змею снов за шею. Она извивалась, как бечева кнута при ударе, но он крепко держал ее между пальцев. Свободной рукой он схватил молоток с небольшим утолщением на конце и ткнул его в банку с пастой. Это был выжатый сок цветов змеиной травы, единственного известного лекарства от укуса змеи снов. Она росла на равнинах Утанки, уединенного места в Вирте высокого уровня, доступного только для знатоков. Икарус легонько постучал утолщением молотка змее по макушке. Ее голова тут же склонилась, узенькие щелочки глаз подернулись пеленой. Мы наблюдали за тем, как змея откусила кусок от замерзшей грезы. Икарус убрал ее из тумана, и два потока дыма соединились уже в новом качестве, в чистом. - Так-то лучше, - сказал Икарус. - Теперь все чисто. Он шагнул ближе ко мне. В его глазах мерцали крошечные желтые блики, которые, кажется, вспыхнули ярче, когда он поднес змею к моему лицу. Я отшатнулся, стукнувшись о перьевой блок. Оттуда сочились потоки тумана, медленно заполняя комнату. - Что с тобой, молодой человек? - спросил Икарус. - Что не так? Ты не любишь змей? - Убери ее! - завопил я. Икарус помахал змеей у меня перед самым носом. - Я контролирую ситуацию, - сказал он. - Я - самый главный змеиный босс. - У Скриббла был один неудачный индицент, - сказал Битл Икарусу. - Несколько лет назад. Никак не может об этом забыть. - Его укусила змея? - Да. - Я так и думал. В тебе, парень, тоже есть Вирт. - Нет, только не во мне... - Вначале все это отрицают. - Я чистый! Скажи ему, что я чистый, Би! - Хорошо бы так, - отозвался Битл. - Терпеть не могу гибридов. Горящий и пристальный взгляд Икаруса приковал меня к месту. - Чистый значит бедный, мой пернатый друг, - сказал он, и, клянусь, я видел в его глазах вспышку возбуждения. - В тебе все-таки есть малость соков, малыш. И как только он это сказал, меня захлестнули воспоминания. Меня уносило назад - сквозь годы и месяцы, будто время было прочерчено Вазом. Что-то зашевелилось... Мне было семнадцать. В тот день, насколько я помню, стояло красное солнце, и в роще было полно скворцов. Я лежал в траве на Плат-Филдз с девочкой по имени Дездемона, моей сестрой. Ей тогда было всего пятнадцать, и я очень любил ее. Наверное, даже слишком сильно. Больше, чем это пристойно. Больше, чем это законно. Дез вытянулась в траве, разгоряченная, и я гладил ее по ноге, и она улыбалась. Она слегка повернула голову, и ее губы коснулись моих. У меня встало. Встало на сестру. Пять секунд спустя она уже касалась моего эрегированного члена через штаны, а потом вдруг оказалась на мне, и ее волосы сияли светлым нимбом на фоне багряного солнца, а я гладил татуировку дракона у нее на предплечье. - Если отец нас застукает... - сказала она. Представьте себе, она так и сказала. Она действительно это сказала. Не виртовые или робо - реальные слова из реального рта. Ее слегка приоткрытые губы были как две половинки мечты. Ее пизда прижималась к моему члену, и мир был прекрасен. - Давай не будем говорить об отце, - сказал я. - Он меня пугает, Скриббл. - Я всегда буду рядом и буду тебя защищать. Мы оба тогда засмеялись, я хорошо это помню, а потом ее губы впились в мои, и наступила тишина. Есть вещи, которые просто нельзя уничтожить, и память - одна из таких вещей. Она поцеловала меня. Неистовый полноценный контакт. Солнце померкло. Я закрыл глаза. Ее волосы падали мне на щеки, и свет танцевал у меня в глазах. Я был на седьмом небе. - Я буду любить тебя вечно, - прошептал голос, и я не могу вспомнить, чей это был голос - мой или ее. Я чувствовал, как наслаждение разливается у меня внутри, спускаясь даже совсем вниз, к лодыжкам, и особенно - почему-то - к левой. Приятное ощущение в левой лодыжке было настолько пронзительным и интенсивным... никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. И тут Дездемона завизжала, и удовольствие обратилось в боль. Она спрыгнула с меня и обернулась на разноцветный промельк. Я рывком поднялся, подгоняемый жгучим огнем в ноге, и увидел змею снов - она вцепилась зубами мне в лодыжку, и у меня в глазах солнце на небе стало волдырем. Я открыл глаза на лай рободога. Мэнди держала Карли на натянутом поводке, морда собаки была всего в нескольких дюймах от змеи снов в руке Икаруса. - Ты нам толкаешь товар, Икарус... - говорил Битл. - Английский Вуду. Или змея достанется ей... Кот Игрун Каждое утро Кот Игрун открывает большой мешок. Ой, мои дорогие котятки! Опять столько писем! Хорошо еще, что у Кота есть большие мозги, хорошая наркота и много-много времени, которое можно тратить на полезные советы. Как же много у вас проблем! Как же вы, вообще, со всем этим живете?! В последнее время реальная жизнь стала такой физической; такой телесной. И один вопрос занимает вас больше других. Как улететь еще выше? Как выбраться из этой дыры? Как жить так же, как Кот? Иными словами: где достать ПЕРЬЯ ЗНАНИЯ. Где продается Английский Вуду, Говорящий Кустарник или Мегахэд? Или любые другие из Перьев Знания, которые, может быть, существуют, а может, и нет? Кот говорил уже тысячу раз: знание не купишь, знание можно только заслужить. Но письма по-прежнему текут рекой. Так что позвольте сказать, раз и навсегда: Вирт Знания - он не для стада, он для немногих избранных. Эти перья - мультицветные ступени на лестнице снов. Эти перья сотворены богами для своего собственного удовольствия. Для невинных они опасны. Да-да, для тебя, мой котеночек. Comprendez? Их нельзя купить. Если вам предлагают такие перья, поверьте мне, это фальшивка, пиратские копии. Пираты не дают знания, они просто крадут ваши деньги. И доставляют немалые огорчения. Потому что эти дешевые миксы неизбежно инфецированы Гадюками. И если ты не знаешь, что такое Гадюки, тебе нельзя подходить и на тысячу миль к Вирту Знания. Это последнее предупреждение. Английский сад Битл влил свой Ваз в очередной замок, и мы покатили на дешевеньком угнанном "форде" назад на базу. Чувствовали мы себя довольно кайфово, и этот кайф подкреплялся приятными воспоминаниями о секс-шимми и пером Вуду, которое я крепко сжимал в руке. В машине царили смех и безумие, и каждый уличный фонарь придавал ослепительный блеск Перу Знания; оно было черным, розовым и золотым, и золотой цвет смотрелся наиболее впечатляюще. Мы ехали в Расхолм-Гарденз, как воины. Дома нас ждала Твинкль. Она таинственным образом проникла в квартиру, миновав жесткую охранную систему, и Битл хотел выяснить, как это ей удалось. - Я не знаю, Би, - вставил я. - Ты дал ей ключ? - Я?! Твинкль, супер-невозмутимая, сидела на кровати и жевала Чок-Ю-Фэт. - Скриббл, убери отсюда ребенка. Я попытался, но сразу же обломался. Ребенок не шевелился. - Она не двигается, Би - сказал я, дергая ее за руки. Впечатление было такое, что кто-то смазал ей задницу Анти-Вазом. - Я теперь в банде, - сказала Твинкль. - Я заменила Бриджит. - Ребенок уже ушел? - спросил Битл. - Нет. Пока нет. - Что ты творишь, раздаешь ключи направо и налево? - Ей одиноко, Би. У нее дома - ужасно... Мэнди вдруг рассмеялась. - Давай сделаем это, Би! - воскликнула она. Битл двинулся к столу, смазывая Вазом оперение Вуду. Я видел искрящиеся желтые вспышки, открывавшие двери ко мне в сознание, в желтую дымку, где меня ждала сестра. Битл заглотил пару Джэммерсов, словно предвидя тяжелый трип, и одновременно пощекотал лицо Мэнди. - Попробуем на размер, - сказал он и вставил перо ей в рот. - О господи, я таю, - вымолвила она, принимая его как робо-профи. Затем Битл повернулся к Твинкль. - Битл! Для нее это слишком улетно! - Она хотела быть с нами, Скриббл, она получит, чего хотела. - Она несовершеннолетняя, Би... - Мы все несовершеннолетние, - отозвался он. Рот Твинкль уже был открыт, готовый принять дар. Битл приласкал девчушку пером. Я заметил, что он на грани оргазма. Ручаюсь, что у него встало, он все еще был заряжен Розовым шимми. - Ты когда-нибудь делала это раньше? - спросила Мэнди из далеких глубин Вирта. - Конечно, я принимала перья. И много раз! - сказала Твинкль. - Ну, тогда проглоти это, - сказал Битл. - Осторожнее, Битл, - заметил я. - Мэнди, помоги мне. Но Мэнди уже улетела, ведомая пером. И вслед за ней улетела Твинкль, отправившись в тот же самый трип. Остались только мы с Битлом. - Битл? - Что? - Я думаю, мы это делаем как-то не по-людски. Давай-ка сбавим немного обороты. - Да? Зачем? - Вуду опасен. Я не знаю, Би. Я был там. Это... - Насрать, детка! Мы потеряли Брид и Существо, только чтобы доставить тебе удовольствие. Теперь, мать твою, принимай перо! Будем искать сестру. Я разлепил губы, собираясь возразить, однако он быстренько ткнул перо мне в рот, и меня повело - повело хорошо, просто клево, вниз к бурлящему источнику, и я уже чувствовал, как вращаются титры, кружатся в вихре - прямо как тогда, когда рядом была Дездемона, и я полетел... ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АНГЛИЙСКИЙ ВУДУ. ВЫ ПОЛУЧИТЕ УДОВОЛЬСТВИЕ. ЗНАНИЕ - СЕКСУАЛЬНО. ВЫ ИСПЫТАЕТЕ БОЛЬ. ЗНАНИЕ - ЭТО ПЫТКА. ... падая в сторону сада. В саду царила тишина. Сад был великолепный, преимущественно английский - точно такой, каким я его запомнил: с бормочущими фонтанами и массой безмятежных дикорастущих цветов. Он был огорожен круглой стеной, расположенной, правда, в нескольких милях от места моего приземления, и мне было неинтересно, что лежало за ней. Я хотел сад; его устойчивый одуряющий запах ласкал мои ощущения, и меня захлестнул взрыв наслаждения, словно каждая капля крови у меня в венах предприняла живительное движение к члену. Словно что-то взорвалось внутри и извергло семя в богиню земли, колдунью грязи. Мне хотелось просто копать яму в почве, просто копать и все, но что-то тянуло меня назад; осознание миссии. Я был внутри Вирта и понимал, что находился именно там, но меня не настиг Призрачный Зов. Я ощущал контроль над потоком, проходившим через меня, как если бы у меня в теле посадили какой-то росток, какое-то новое знание. Я был в саду Английского Вуду, искал Изысканное Желтое перо, где ждала меня Дездемона, существовавшая в боли. Битл и Мэнди шагали рука об руку, переступая через цветы, и выглядели как молодые любовники. Твинкль оборвала головку цветка и поднесла его к носу. Она улыбалась, чувствуя, как