квозь чернила: - Счастливого Дня Рождения, Скриббл! Ручаюсь, что ты про него забыл. Ты всегда забываешь. А я вот помню. Извини, что не смогла передать тебе подарок, но подарок обязательно будет. Когда мы опять будем вместе. Ведь мы будем вместе, правда? Не прекращай поисков, Скрибб. Я по-прежнему жду. Когда-нибудь мы опять будем вместе. Обещаешь? Твоя любящая сестра, Дез. Мне на глаза навернулись слезы. Наверное, это первые слезы в Наслажденьевилле. Там никто никогда не плачет. Я хотел сохранить открытку, и потянулся в карман за чем-нибудь, что сгодилось бы на обмен. Я вытащил табакерку Битла. С щелчком открыл ее и вытащил перо Ленточного Червя. Его я сунул обратно в карман. Потом закрыл табакерку и положил ее на ближайшую уличную скамейку. Я взглянул на вишневое дерево. Ягоды были спелые и лоснящиеся под бесконечным солнечным светом, и тогда наслажденье встало у меня комом в горле, словно обломанная цыплячья кость, и я дернулся обратно, сыграв аккорд выброса. Когда я пришел в себя в третий раз, я сидел за столом, за завтраком. Я вернулся к себе домой, в мою новую квартиру. Сидел, нагребал из чашки хлопья "Джей Эф Кей" и отправлял их в рот. Я очнулся как раз в тот момент, когда ложка была у меня во рту, и хруст хлопьев и вкус холодного молока - это было божественно, как будто я - король, и жизнь действительно стоит того, чтобы жить. Эти славные-славные хлопья. Напротив меня за столом сидела Твинкль. - С днем рождения, Скрибб, - сказала она. - Откуда ты знаешь про мой день рождения? - спросил я. - Битл мне сказал. - Битл! - Успокойся, партнер, - усмехнулась она. Но я уже вскочил на ноги; чашка с хлопьями опрокинулась и залила молоком всю скатерть. - Где он? - выпалил я, и тут память вернулась. Я на секунду опять оказался в аллее, слышал выстрелы, слышал, как воют собаки, видел, как взрывается плечо Битла, чувствовал, как стена царапает мои локти, когда я упал... когда я упал... - Где он, твою мать?! Я вопил, явно дискредитируя всякое собственное достоинство. Ладно, слушай; на хуй собственное достоинство. Ебись оно конем, это достоинство. - Он в твоей комнате, - сообщила Твинкль. - Что он там делает? - Ждет тебя. Это история про любовь. Вы уже уловили? А я вот въезжал очень долго; все эти подарки, которые я получал. Сколько рядом с тобой есть людей, которые готовы многое потерять, просто чтобы ты смог протянуть еще хоть чуть-чуть? Сосчитай их. Вульгарно, да? Но, послушайте, я в этом эксперт. Я отправился к себе в спальню и нашел там Битла. С ним была Мэнди. Она сидела рядом с кроватью, на старом плетеном стуле, выкрашенном в зеленый; красил не я. Я переехал в эти комнаты на Уэлли-Рэндж только три недели назад, спасаясь от копов и от Райдеров. Здесь мы обрели себя. Я любил этот стул. Битл лежал на кровати - на этой старой, отсыревшей и оборванной кровати с матрасом, полным клопов, и проржавевшими пружинами, выскочившими наружу. Как я любил эту кровать. И те кратковременные передышки, которые она мне давала. Битл лежал на моей кровати с закрытыми глазами, и у него изо рта торчало какое-то наполовину заглоченное перо. - На чем он, Мэнди? - спросил я. - На Ленточном Черве. На чем же еще? - ее голос звучал удрученно. - В последнее время он только и делает, что закидывается этим пером. И это так скучно, Скриббл... для продвинутой девушки. Да, надо думать, что скучно. Я осторожно присел на кровать, обнажив его рану. Его плечо было растекшимся месивом: лоскутья плоти были стянуты и перевязаны какой-то паутиной. Похоже на собачью шерсть. Под ней запеклась кровь. Может быть, рана уже заживала. Я не знаю. В глазах у меня были слезы. Я не смог разглядеть как следует. - Что это за хрень у него? - Песиголовцы чего-то там намудрили, - сказала Мэнди. - Говорят, помогает. Я пригляделся. Его рана была крепко стянута по краям прядями шерсти, крест-накрест, создавая препятствие для кровотечения. Шерсть была смазана собачьей слюной. От этого зрелища меня замутило, хотя умом я понимал, что эта гадость его спасет. Во всяком случае, будем надеяться, что спасет. - Почему, Мэнди? - спросил я. - Почему собаки ему помогли? Он ненавидит собак! Мэнди просто пожала плечами. Я пригляделся внимательнее к ране Битла и увидел там шевелящихся крошечных змей, радугу червей, змеенышей. Я отшатнулся, и тут мне вспомнились пригоршни безногих личинок мухи, которых мы с Би покупали, когда были еще детьми, собираясь отправиться на рыбалку. Я снова придвинулся к Битлу. - Боже, Би... Он не издал ни звука. Я повернулся к новенькой. - Мэнди? Что это? - Где? - У него в ране. Она наклонилась. - Там ничего нет, Скриббл. Что-то не так? И когда я снова взглянул туда, рана была абсолютно чистой под повязкой из шерсти. - Битл... Битл... Я звал его очень настойчиво, по-моему, Битл меня услышал, во тьме, потому что он что-то такое пробормотал, невзирая на перо во рту. Слова выходили заглушенные Виртом, так что я выдернул перо, вырвав Битла из сна. Прямо как раньше он проделывал это со мной, когда я отправлялся туда в одиночку. Игра сломалась, и я знал, как плохо это сказывается на ощущениях, когда тебя так вот выдергивают из сна - или сон выдергивают из тебя, у тебя изо рта. Он вернулся к нам, медленно пробуждаясь, как будто теперь он привык, что его насильно вытаскивают наружу... Возможно, Мэнди так уже делала, и у меня создалось впечатление, что в последнее время он уходил в свои трипы легко и просто. - Что такое, мой друг? - протянул он. Я попытался ответить, но вышло как-то неуклюже. - Будет ли конец нашим бедам, Би? - спросил я срывающимся голосом. - Никакого конца... Скриббл... - небрежно ответил Битл, из глубин своей боли. Он даже не потрудился открыть глаза. - Как началось еще в школе, так и поехало. Помнишь? Его глаза были прищурены, замутнены, и только проблеск зрачков показался между двумя слоями раздутой кожи. - Я помню, Би. Как ты меня изводил всякой гадостью. - Ага. Добрые старые времена. Добрые старые времена... Его опять уносило. - Битл? Он приподнял веки. - Как там Мердок, Скрибб? - спросил он. - Она уже мертвая, я надеюсь? - Не знаю, - ответил я. - Наверное, мертвая. Наверное, мы ее прикончили. - Нет, еще нет, - вмешалась Мэнди. - Я не видела. - А что ты вообще видела? - спросил я. - Там был какой-то отвратительный театр. - А на чем ты была, Мэнди? - снова спросил я. - А тебя это волнует? - ответила она в тон. - Меня все волнует. - Не прекращай бороться, Скриббл, - сказал голос. Это был голос Битла. - Как я могу прекратить? - отозвался я. - Продолжай их искать. Брид и сестру. И Существо. Не сдавайся из-за меня. - Бриджит была в "Сливи Тув", - сказал я. - В смысле? - Бриджит была в "Сливи Тув". Я ее видел. Я ожидал, что он скажет, что я, дескать, вообще слетел с нарезки, что у меня был лишком сильный приход, приход от Ленточного червя. Который, похоже, вызывает к жизни прошлое. Чувак должен знать. Он на это подсел. Но я получил ответ, которого абсолютно не ожидал. - Поговори насчет этого с Динго. - При чем тут Динго, Би? - озадаченно спросил я. - Неужели он... - Да. - Что? - Он наверняка кое-что знает. - То есть, Брид все-таки жива? - Может быть, и жива. Я уловил кое-что в фургоне. Они думали, что я был на чистяке. - Он улыбнулся. Но это была болезненная улыбка. - Ты же меня знаешь, Скрибб. Я, может, и вырубаюсь, но никогда - до конца. - Я уже собирался сдаться, Би. Для меня это уже перебор. - Неужто такова жизнь? - спросил Битл. - Похоже на то. И похоже, что я к ней не приспособлен, - отозвался я, ненавидя каждое слово, но зная, что каждое слово - правда. - Тристану нужна твоя помощь, Скрибб. - Тристану-то что? Кого-то зацепило шальной пулей. - Помоги мужику. Его глаза закрылись. Губы сжались. Битл заснул, и мне было пора уходить. Я вставил Ленточного червя обратно ему в рот, осторожно-осторожно. Ладно, почему бы и нет? Пусть чуваку будет кайф. Я наблюдал, как он улыбается фальшивым воспоминаниям. - Хорошая штука, - объявила вдруг Мэнди. Я повернулся к ней и увидел, что она сжимает в руках пистолет Битла, нацелив его в теневые часы на дальней стене. - Клево. Видишь, как он самонаводится. Я наблюдал за тем, как патронник скользящим движением вращается, закрываясь. - Ты разбираешься в пистолетах, Мэнди? - Немного. Би до фига мне всего рассказывал. Ну что, снова за дело, Скрибб? Уже скоро? Она набрала из банки, стоявшей у изголовья кровати, немного Ваза и принялась втирать его в стреляющий механизм. - Ага, скоро. Завтра утром и двинемся. - Хорошо. - Не думал, что ты так беспокоишься насчет Дез. - Я беспокоюсь за тебя, Скрибб. - Правда? Она положила пистолет обратно на ночной столик и взглянула на Битла. Он улыбался. Пусть улыбается. Улыбаться осталось недолго. - Знаешь, Скриббл, - сказала она, - мне в голову иногда лезут совершено безумные мысли. - Да? - Ну... о том, как ты меня затащил сюда, к Райдерам. Я ведь тут из-за тебя. - Хочешь уйти? - Что? - Я все понимаю. Ситуация с каждым днем все хуже. Если хочешь уйти, уходи. Она на мгновение замолчала. - Скриббл... - Просто скажи, что уходишь. - Но мне в жизни не было так весело, как теперь. Весело?! - Что-то я не врубаюсь, Мэнди. Что ты несешь? - Я понимаю, что вы меня взяли, просто чтобы заменить твою сестру. Но я не в обиде. Это не самое худшее, что со мной приключалось. Но я всегда искала что-то такое... что-то лучшее, чем я сама... ты понимаешь, о чем я? - Вроде бы. - Такой постоянный поиск человека... мужчины... который был бы круче меня. Я никогда не встречала такого, конечно. И поэтому, когда я увидела Би... Ну... ты понимаешь, что я испытала? Я понимал. - У вас с Дез, наверное, то же самое было? - спросила она. Слишком она была проницательная, эта девушка, и мне это очень не нравилось. - Можешь не отвечать, если не хочешь, - добавила Мэнди и повернулась, чтобы снова взглянуть на Битла. Он все еще улыбался, и его рана как будто дрожала, переливаясь разными цветами. - Я ненавижу, когда он в таком состоянии. Вся эта энергия пропадает. Посмотри на него! Он почти смеется. А мне очень грустно. Такой человек, как он... и живет в прошлом. Заебал уже этот Ленточный червь. Я-то - не прошлое... Я - будущее. Ты меня понимаешь, Скриббл? Я кивнул. - Я так думаю, я хочу убить Мердок. Она снова взяла пистолет, и у нее в руках эта угроза смотрелась такой сексуальной... мне вдруг стало жалко, что мне так и не довелось поучаствовать в крутых разборках, где все поставлено на карту, чтобы хоть как-то, но соответствовать ее образу крутого мужика. - Это плохо? - спросила она. - Нет. Не плохо. Это реально. - Я не хочу потерять его. Никогда. Ее глаза заблестели от слез, и я обнял ее и прижал к себе. - Ты его не потеряешь. Поверь мне. Динго Клык ждал меня в коридоре. Он только что вышел из комнаты Твинкль, и в руках у него была Карли, рободог. Вот именно, в руках. Он держал ее в своих получеловеческих лапах. Карли отчаянно молотила хвостом, ее слюнявый язык болтался, и из ее пасти вырывался низкий и жалобный вой на одной сплошной ноте. Голубой свет от лампы на маленьком столике выхватил из темноты лицо Динго: его знаменитые щеки и вытянутую морду, образчик совершенной красоты. Он выглядел великолепно. Признаюсь, я раньше даже жалел, что во мне нет ничего от собаки. Если бы во мне что-то такое было, тогда я бы был настоящим красавцем, и меня бы любили женщины. Раньше - да. Но теперь - нет. Я человек. Только человек. И по-прежнему очень надеюсь, что это так. - Карли очень расстроена, - прошептал Динго. - Она просто собака. О, черт! Это надо же было такое сморозить! - Я прощаю тебя за столь явную невоспитанность. - Битл сказал, что ты, может быть, кое-что знаешь про Брид и Существо. Например, где они. - Почему я должен что-то знать? - Я просто повторяю, что сказал Битл. Так ты что-нибудь знаешь? - Я знаю, хорошая музыка или плохая. Когда я слышу хорошую, я говорю: это хорошая. Что, по твоему мнению, я знаю? Я, мать твою, поп-звезда. И если ты не возражаешь, у меня сегодня ночная репетиция. Меня уже ждут. - Я не знаю, кому верить. - Я думаю, тебе не мешало бы научиться хорошим манерам, когда говоришь с Псом-звездой. Который, кстати, только что спас жизнь твоему другу. Никчемную жизнь, я бы добавил. - Ты бы лучше не лгал мне, Динго. - О! Заебись. Это круто, - он одарил меня своей знаменитой улыбкой, той, при которой все зубы наружу. Срань господня! - Ты еще передо мной выдрючиваешься. Да я тебя скушаю - не подавлюсь, мой мальчик. Я открыл дверь в спальню Твинкль. Тристан сидел на кровати. У него на руках лежала Сьюз, его единственная любовь. Их волосы были подобны попутному потоку. Они были спутаны. Спутаны в запекшейся крови. Тристан взглянул на меня. Его глаза были как пара мокрых алмазов. - Поможешь мне? - сказал он. - Что происходит? - спросил я. - Сьюз, - сказал он, и больше - ни слова. Кого-то зацепила шальная пуля. - Сьюз ранена? - уточнил я. - Да, - сказал он. Так просто, так удручающе и жестоко. - Тяжело? Тристан не ответил. Вместо ответа он вытянул руку, предлагая мне ножницы. - Я хочу, чтобы ты это сделал, - сказал он. Я взглянул на бездыханное тело Сьюз у него на коленях. Я хотел, чтобы мой голос звучал просто, но рот словно был обожжен, и слова выходили как дым. - Тристан... неужели ты... это правда? Я не знал, что сказать. - Просто обрежешь их, пожалуйста, а?! - его глаза горели свирепым огнем. - Не заставляй меня ждать. - Я не думаю, что смогу, Трист. - Никто, кроме тебя, не может. Глаза Тристана... И я взял ножницы. Руки у меня дрожали. Есть только две части тела, которые не чувствуют боли. Одна - волосы, другая - ногти. Обе сделаны из кератина, волокнистого серосодержащего протеина. Он присутствует на открытой поверхности кожи, в волосах, ногтях, перьях, копытах и т.д. Кератин. От греческого keras, что значит "рог" - то, что можно отрезать без слез. Но вот что я вам скажу. Это неправда. Потому что я видел слезы во время стрижки. Карли проскользнула в приоткрытую дверь. Я держал в пальцах веревку густых волос. Веревку, которая связывала Тристана и Сьюз, так что уже невозможно было разобрать, где чьи волосы. Эти волосы были живыми. Наномикробы молили о пощаде. Я клянусь, так оно и было. Я слышал их вопли у себя в мозгу. Я так думаю, дорогие друзья, вы никогда не испытывали ничего подобного? Я щелкал ножницами, кромсая дреды. Это требовало некоторых усилий, так что я даже был горд, что у меня получается. И времени это заняло достаточно. Потому что волосы были густыми, и в них было полно всякого хлама: использованные спички, драгоценности, заколки, собачья шерсть. И это только за три недели с последней промывки. Я прикарманил одну из заколок. Почему? Так велел голос. Какой голос? Тот, который никогда не умолкает. Эти волосы-дреды были такими густыми, что стрижка проходила примерно так, как если бы я прогрызался сквозь ночь. Наверное, мне придется все срезать, под ежик. И вот, наконец, я их разъединил - Тристана и Сьюз. Карли, робосука, лизала лицо мертвой Сьюз, пытаясь ее разбудить. Но ее ничто уже не разбудит. Мои первые слова Я вернулся из Наслажденьевилла в два или, может быть, в три часа дня. Я посидел у постели больного, моего лучшего или худшего друга - как посмотреть. Я состриг волосы двум хорошим людям. Разрезал двух людей напополам. Ну, в общем, самый обычный день. Теперь я устал, мне хотелось спать - только спать, - хотя я понимал, что нам надо сматываться отсюда, причем, как можно скорее, потому что у копов есть твой номер, Скриббл, и, вероятно, ты числишься в их списке смертников. В списке Мердок. Но знаешь что, Мердок? Я в твоем списке, а ты - в моем. В общем, столько всего навалилось, и я, не раздумывая, завалился, полностью одетый, на диван. Глаза закрывались, отяжелевшие от этого мира. А я думал о том, как началась эта история: Мэнди вывалилась из круглосуточного "Вирта на любой вкус", таща на хвосте псов и копов. Боже! Я уже проигрывал все обратно. Я внезапно поднялся и свистнул Карли, которая играла с Твинкль. - Подгони мне немного бумаги, ребенок, - сказал я, пока рылся в карманах в поисках ручки. Достал целую гору какого-то хлама, оставшегося от трипа, и разложил все это на столе. Открытка на День Рождения, перо Ленточного червя, которое дал мне Битл. Карта с дураком. Положил на стол и ее тоже. И долго и пристально вглядывался в эту коллекцию. Мое сознание было как незнакомец. Твинкль положила передо мной старую школьную тетрадь и потянулась к поздравительной открытке. - Ах! Скрибб! Ты получил открытку на день рождения! От кого? Давай-ка посмотрим... Я отвесил ей тяжелую оплеуху. Черт... Она отшатнулась, держась за щеку, ее глаза заблестели от слез. О Боже... нельзя было этого делать... что же со мной происходит... - Мистер Скриббл... - голос Твинкль. Изо всех сил стараясь не думать о том, что я только что сделал, я взял ручку, раскрыл тетрадь и нацарапал несколько слов - первое, что я написал за последние несколько недель. И, помнится, я тогда подумал, что если когда-нибудь выберусь из всего этого с душой в теле, а не холодным трупом, тогда я обязательно расскажу всю эту историю, и вот как она будет начинаться: Мэнди вывалилась из круглосуточного "Вирта на любой вкус", сжимая в руке желанную упаковку. Ладно, прошло уже двадцать лет, а я только-только подбираюсь к самому главному. Впрочем, кто их считает, годы? Я закрыл тетрадь, отложил ручку, взял поздравительную открытку, прочитал послание Дездемоны, положил открытку на место, поднял перо и карту таро. Я двигался как какой-то дешевый робо, "мэйд-ин-Тайвань". Я вернулся к дивану, прилег. В одной руке - перо, в другой - карта дурака. Голосок Твинкль: - Мистер Скриббл... Я даже не взглянул на нее. - Что ты делаешь? - Ухожу. Я бросил последний взгляд на карту дурака: молодой человек шагает на всех парах по направлению к пропасти, весь его мир сконцентрировался в рюкзаке на плече, собака хватает его за пятки, пытаясь остановить падение. Теперь я въезжаю в картинку, мертвая Сьюз. Спасибо за карту. Так ты считала, что я дурак? Очень хорошо. Буду действовать, как таковой. Я буду тем, кем ты хотела, Сьюз. - Можно, я тоже с тобой? Можно, я тоже? - взмолилась Твинкль. - Это личное, - отрезал я и засунул перо себе в рот - по-настоящему глубоко, вплоть до самого древка. Я знаю свои времена и места. И теперь пришло время выбраться. Прочь из этого времени, прочь из этого места. Перо Ленточного червя было уже наполовину у меня в глотке, и я чувствовал, как приближаются волны с нарастанием центральной музыкальной темы, разбавленной титрами. Но потом волны отхлынули, забрав с собой музыку, и я поплыл, я начал растворяться, и тут музыка грохнула снова, и я ощущал удар каждой ноты, и вдруг оказался там - где-то, - теряя ощущение беды, ощущение настоящего времени. Меня словно вывернули наизнанку. Мэнди вывалилась из круглосуточного "Вирта на любой вкус", сжимая в руке желанную упаковку. Это все хорошо. Просто иной раз нам хочется чуть-чуть изменить то, что есть. Мы хотим, чтобы все было чуть лучше. Так, как должно быть. Это же не преступление? Просто момент вопиющей глупости. Вот и все. Я имею в виду: каждый из нас хоть раз в жизни хотел этого, правда? Почувствовать, как музыка затихает, а потом ударяет по-новой? Я сунул перо еще глубже и улетел на прекрасной волне, уносясь обратно домой, когда центральная тема и титры оборвались... Ленточный червь Дездемона вывалилась из круглосуточного "Вирта на любой вкус", сжимая в руке желанную упаковку. Никаких неприятностей, милое и безпроблемное затаривание продуктом. Дез в этом деле - эксперт, и мы любили ее за это. Мы повезли товар на квартиру, наша бесстрашная четверка: Битл и Бриджит, Дездемона и я. Битл, наш бессменный водила, сидел за рулем, смазанным Вазом для экстраперфоманса. Я примостился в кузове слева, Брид была справа. Она задремала, что, впрочем, не ново. Дездемона сидела между нами, наклонившись вперед, с рюкзаком на коленях - с рюкзаком, полным сокровищ. Дорога была ровная, и мы катили как по маслу. - Что в сумке, сестренка? - спросил я. - Прелесть, - сказала она. - Желтый. Ее голос заставил меня поежиться. Прямо как... - Давай-ка посмотрим, - сказал я. Дездемона вытащила перо, чистое золотое перо, щекочущее нервные окончания. - Ого! - Что там, Скриббл? - закричал Битл с водительского сиденья. - Она хорошо справилась? - О Господи! Как нельзя лучше! - Что там у нее, Скрибб? Спроси ее от моего имени. - Что там у тебя, дорогая сестренка? Она вертела в руках солнечное перо, глядя на него, как на святые мощи. Да это и были святые мощи. Бога солнца. Осколки света от проносящихся мимо уличных фонарей проникали в салон, меняясь на черные всполохи в зеркальных окнах фургона, и застывали, пойманные на секунду, в миллионе пушинок пера. Они отражались в частицах золота, прыгая по стенкам фургона, словно солнечные зайчики. Когда Дездемона заговорила - с таким милым лицом в блеске пера, - ее голос был инкрустирован золотом, и отшлифован до "выеби меня, пожалуйста" сияния. Прямо как... словно она... - Желтое Такшака, - сказала она, тихо-тихо. На миг мы все затаили дыхание, а потом выдохнули все разом; выдохнули и вдохнули - все те запахи, все то предвкушение наслаждений. - Такшака? - переспросил я, не веря своим ушам. - Желтое Такшака, ебать-копать! - завопил Битл, на секунду выпустив руль. Я почувствовал, как фургон накренился. Последовал резкий толчок, когда мобиль на скорости залетел на край тротуара. На пару секунд все вмешалось в хаосе. И тут Битл заглотил Кортекс Джэммерс, Мозговой Зажим, и схватил руль, как убийца - свой пистолет. И мы оказались обратно на трассе, на дороге, на Королевском Хайвее, даже с перебором. - Битл! Ты что, охренел?! Больше не надо так делать! - Скажи мне, почему, малыш! - завопил он. - Ауууууу!!!!! Рок-н-ролл! - он вел фургон в стиле "все на хуй" в пламени желтого великолепия. - Потому что надо стремиться к совершенству, Би, - ответил я. - Вот почему. - На хуй совершенство! Давайте-ка газанем по полной на этом ублюдке! Бриджит все еще дремала. Дездемона, предвосхищая события, игралась с пером, заводя себя. - Это мой трип, Битл! - воскликнул я. - Позволь мне одному. Почему я это сказал? Это так на меня непохоже. Тем более, что я не хотел отправляться один. Я хотел, чтобы компания была со мной. - Никто не ходит туда в одиночку, Скрибб, - ответил он. - Никто не ходит туда в одиночку. - Это личное! Это личное? Я слышу голоса. Голоса извне. Вот только, откуда извне, мать их? Я обнаружил у себя в руках игральную карту - молодой человек, рюкзак с барахлом на плече, лающая собака цепляется ему за пятки, обрыв манит к себе. Откуда она у меня, эта карта? - Это великолепно, - прошептала Дездемона. - Такшака Желтое. Маринад Бога. Ее голос был насыщен шафраном. - Ты читал про него у Кота, Скрибб? - Ну, что-то читал, - отозвался я. - Утанка был молодым студентом... - начала Дездемона. - Что она говорит, Скрибб? - закричал Битл. - Я ее толком не слышу! - Она рассказывает историю, Би. - Вау! И какую историю?! - Историю Такшаки. - Вау! Пусть продолжает! - завопил Битл, продираясь сквозь пробку на Керри-Пэфс. Все ароматы Индии атаковали нас со всех сторон, когда мы проезжали эту жасминовую горку. Дездемона говорила так, словно ее язык был из шафрана, и мне хотелось поцеловать голос моей сестры, потому что это было прекрасно. Она рассказывала историю молодого Утанки, азиатского студента, который отправился в королевство змей, чтобы выкрасть обратно серьги королевы. Король Англии выковал эти серьги из самой благородной руды, которая только существовала в природе, и подарил их на день рождения своей прекрасной жене. Утанке было поручено доставить эти серьги королеве. К несчастью, на пути в королевскую опочивальню, серьги были украдены коварным Такшакой, королем змей, который был длинным, как река - фиолетовая с зеленым река. Его укус был смертелен для человеческой плоти и распространял по венам отравленные сны, пока сознание полностью не заражалось насилием. Такшака унес драгоценности в свое царство, в мир Нагас, змей снов. - И что было дальше, Дез? - спросил я. - Твоя миссия, Скриббл Утанка, не знаю только, пожелаешь ли ты принять ее и исполнить, заключается в том, чтобы пройти через жасминовую долину змей снов, вооруженным лишь плотницким молотком, соком змеиной травы и вилкообразной веткой, и вернуть серьги обратно. Ты принимаешь это задание, о великий воин, Скриббл Утанка? - Я не уверен... Остальные Райдеры рассмеялись, но я воспринял это буквально. - Просто сделай это, брат, - сказала Дездемона. - Я не знаю, смогу ли, - ответил я. - Кот говорит, что в Желтом можно умереть ... по-настоящему. Тогда она подалась ко мне, чтобы поцеловать. Сестра поцеловала меня, и я ощутил, как на меня падают какие-то лепестки, прямо внутри фургона - падают, падают, у меня в голове, из какого-то невообразимого Вирта. Цветы опадали. Опадали цветы жасмина, а я потягивал соки Бога, правя этой колесницей в страну Такшаки, и лучшие губы на свете крепко прильнули к моим губам, ее язык проник мне в рот, словно перо. Так хорошо. Не дай мне ее потерять. Что? О чем я сейчас подумал? - Давайте закинемся этим красавцем, - пропел Битл, и я упустил свой шанс разрешить сомнения. Мы уже прибыли в порт, в порт на Расхолм Гарденз, с квартирами, напоминавшими пчелиный улей, и мы предвкушали оргазм удовольствий - удовольствий, пропитанных шафраном. Скрипнули ржавые ворота. Ржавчина осыпалась. Пропитаться шафрановым кайфом. И он будет моим сегодня, во всех его проявлениях. Битл нарушил общее настроение. - Давайте сделаем это! Окунемся в него! - закричал он, выхватив перо из рук Дездемоны. - Давайте сделаем это! Употребим Желтое! Все за мной! По лестнице мы поднялись без приключений - без всяких змей, - и вошли в наше логово, которое приветствовало нас шоу огней. Брид тяжело опустилась на диван, взирая затуманенным взором на экземпляр "Кота Игруна" трехнедельной давности. Битл стоял у окна, поглаживая шафранное перо. Он как следует смазал Вазом оперение и вставил перо нам всем - по очереди. Себе - последнему. Я почувствовал, как закружились титры, и комната завертелась в момент прихода и начала расплываться, и моя последняя мысль была: это великолепно и я хочу больше, я хочу этого навсегда. А потом Желтое вставило... Наша бесстрашная четверка купалась в озере пряностей - мы пропитались пряностями, как маринадом, наши тела окрасились в желтый. Самый сладостный цвет. Он дарил ароматы и благоухания грядущего пира. Запах веществ, которых мы никогда раньше не пробовали. Янтарный свет заливал гостиную, и золотые цветы осыпались с обоев - тысячи цветов. На полу образовался ковер из лепестков. В ковре открылась дыра. И хотя все мы знали, что падать сквозь желтую дверь - это плохо, мы все равно провалились сквозь нее. !!!!!ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!!! Черт! Что это было?! Я шагал по дворцу из золота, и трое моих соратников были рядом со мной. У меня в руках - плотницкий молоток, пропитанный змеиной травой, единственным известным противоядием от укуса змеи. У остальных были точно такие же молотки, и мы были воинами добра внутри скверного мира, и я чувствовал, как меня переполняет голод и жажда крови. Все сияло желтым, блестело и пахло шафраном - здесь, в мире Нагас. Кот Игрун говорит, что Нагас - легендарная раса змей. Они могущественны и опасны, и обычно являются в форме обыкновенных змей, но иногда предстают как мифические гиганты - длинные скрученные формы фиолетового и зеленого. Иногда они принимают человеческий облик, просто чтобы дурачить нас. Короля Нагас зовут Такшака. Иногда Нагас застигают врасплох в человеческом мире, и это их очень злит, потому что они не выносят света нашего мира. Мы называем этих изгнанников змеями снов. !!!!!ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!!! Что это было? Я слышу голоса. Может быть, это Призрачный Зов? Пожалуйста, Господи, пусть это будет не Вирт. Пусть это божественное удовольствие будет на самом деле. Вступив в безграничный мир грезящих змей, мы обнаружили, что там полно замечательных устройств для игр, как больших, так и маленьких, и он весь состоит из сотен портиков, башенок, дворцов и храмов. Вся эта красота; и не видно ни одной змеи. Только их мягкое шуршание в желтых тенях, где они скрывались, невидимые. Мою левую лодыжку легонько покалывало, словно у нее было некое послание для меня, послание, которое я давным-давно забыл. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. СЕЙЧАС ВЫ НАХОДИТЕСЬ ВНУТРИ МЕТАВИРТА. - Ты слышала? - спросил я. - Слышала что? - переспросила Дездемона. - Этот голос. - Ничего не слышала. - Эй вы, двое, - сказал Битл. - Хары трепаться. Давайте уже припечатаем каких-нибудь змей! Мы крадучись двинулись в этот позолоченный мир, с нашим оружием из стали и травы, с нашим страхом и потом. Бриджит запела песню - захватывающий гимн, восхваляющий невидимых змей Нагас. Они задохнулись от гордости, слушая песню, срывавшуюся с губ Брид. Но они не возвращали серьги и оставались в тенях, сплетенные в клубок. Пыльца жасмина падала на нас с дворцовых потолков, а я продолжал слышать голоса... ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! СЕЙЧАС ВЫ НАХОДИТЕСЬ В МЕТАВИРТЕ. СТУПЕНЬ ВТОРАЯ. ЭТО БОЛЬШАЯ ГЛУПОСТЬ, ВАМ СЛЕДУЕТ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ДАННУЮ ОБЛАСТЬ. СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ. ЭТО БЫЛО ПРЕДПРЕЖДЕНИЕ ОТ СЛУЖБЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДОРОВЬЯ. - Ты слышала? - спросил я. - Слышала? - Что такое, любовь моя? - нахмурилась Дез. - Этот голос! Прислушайся к нему! Неужели ты ничего не слышишь?! Мы в Метавирте! - Не говори ерунды. И когда она это сказала, она взяла меня за руку. Ее пальцы были мягкими и длинными, с острыми ногтями, которые вонзились мне в руку, слегка царапая кожу - достаточно, чтобы возбудиться. - Ладно, влюбленные голубки. Хватит болтать, - провозгласил Битл. - Вот они повылезали, ублюдки! И тут появились змеи, распутываясь из теней, из золотых теней. Все - фиолетовые и зеленые, придающие блеск этому миру. Ядовитый блеск. Они появлялись сотнями, но они были так переплетены друг с другом, что короткой человеческой жизни не хватило бы, чтобы их сосчитать. Я попытался убежать. То есть, мне кажется, что попытался. Но что-то меня удержало; здесь ты должен вести себя безупречно. Из мрака поднялся король Такшака. Его огромная голова была вся изуродована и в крови. Он, похоже, был сотворен из дыма, а не из плоти - змея из дыма. ВЫ МНЕ ДЕЙСТВУЕТЕ НА НЕРВЫ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОКИНЬТЕ ЭТОТ МЕТАУРОВЕНЬ НЕМЕДЛЕННО. Битл отразил первый натиск, размахнувшись своим плотницким молотком вниз по сложной кривой, мускулы у него на руках разбухли, будто чумные бубоны. Голова молодой змеи приняла удар и раскололась, так что травяной сок попал внутрь, влился в систему, и змея разлетелась на части, и тогда змеиный сок оказался везде, брызнул прямо на нас. Но это извержение смотрелось так здорово, что мы тут же присоединились к Битлу, опуская молотки на головы змей, увертываясь от ядовитых клыков, упиваясь соком, который изливался на нас, словно маринад дождя. Первую линию змей мы вырубили, словно наши молоты были из плоти и крови, и все казалось таким простым - слишком простым для Желтого. Может быть, Желтые вовсе не так страшны, как их малюют. Или, может, я просто грезил, и ничего этого не было. Может, я снова улавливал Призрачный Зов, видел грязь сквозь стекло. Неважно. В тот вечер несколько змей снов погибли, вот все, что я вам скажу. Разумеется, мы были на высоте и справились с заданием - мы сделали это как воины, как герои. Мы не достали Такшаку, Короля Змей, но припечатали молотками немало ублюдочных тварей. И мы вернули обратно серьги, и доставили их по адресу. Битл был весь увешан змеиной кожей, слоями змеиной кожи - он содрал эту кожу своими собственными руками. И приколол к куртке змеиную голову - персональный сувенир победы. - Это был охуенный театр, Дез! - воскликнул он. - Спасибо, что нашла его. - Всегда пожалуйста, Би, - ответила моя сестра. Мы все были измотаны; Брид быстро заснула на диване; я устроился в своем любимом кресле, Дездемона - на ковре у огня. Только Битл оставался на ногах; он расхаживал из угла в угол, как заджэмованная пантера, ищущая, кого бы слопать. - Я себя чувствую, как выжатый лимон, - сказал он. - Пойдем, Бриджит. Пора в кровать. Она поднялась, и они вышли из комнаты, и дверь с мягким стуком закрылась за ними. Мы с Дездемоной остались в полном одиночестве, вдвоем против всего мира. - Ну что, может быть, тоже в кровать? - спросил я, копируя Битла. - Да, пожалуй, - сказала она. Сердце у меня забилось чаще. Словно она никуда не пропадала. Мы набросились друг на друга под покрывалом, и в окно задувал теплый ветер, напоминавший Английский бальзам. Как будто она никуда... И уже после - когда мы лежали животом к спине, моя правая рука у нее на груди, левая обвивается вокруг ее шеи, моя правая нога расположилась поверх ее ног, моя левая искусно подогнулась под ее бедра, и ее дыхание в такт моему, как часы-близнецы, - какой-то мужчина вошел в нашу комнату. Дездемона погрузилась в сон, я тоже задремал, но все-таки чувствовал его присутствие в темном пространстве - словно привкус, оставшийся во рту после давно завершенного пиршества. - Молодой человек, - сказал призрак. - Вы меня очень разочаровали. Я не стал открывать глаза; я зажмурился от страха. - Вне всяких сомнений у вас есть оправдание, - сказала тьма. - Дездемона... - позвал я тихонько. Или попытался позвать. Или подумал, что, наверное, надо было ее позвать. Или не позвал. Неважно. В любом случае, Дездемона дрыхла без задних ног. - Откройте глаза, молодой человек, когда смотрите на меня. Что-то заставило меня подчиниться, какая-то внешняя сила. Мой отец стоял у кровати и смотрел на меня. О черт! Ох, блядь! О Боже! Я не мог пошевелиться. Почему я не мог пошевелиться? Подожди, не психуй. Этого не может быть. Просто не может быть. Это не мой отец. Просто какой-то пожилой мужчина. Отец не стоял бы здесь просто так, наблюдая за своими детьми в постели. Он размозжил бы мне череп. И вовсе не из-за благопристойности. Нет. Из зависти; притом, что он несколько раз с ней спал, со своей собственной дочерью, со всеми этими язвительными замечаниями в ее адрес... - Будь осторожен, - сказал мужчина. Я узнал этот голос. Приподнялся и сел на постели, с покрывалом, обернутым вокруг пояса. Дездемона зашевелилась рядом, но не проснулась. - Кто ты? - Будь осторожен. Очень, очень осторожен. - Кот Игрун? - Разумеется. Ты меня помнишь. - Я никогда тебя раньше не видел. - Ну почему же, мы встречались не далее как сегодня утром. Боюсь только, что на довольно паршивом мероприятии. - Оставь меня в покое. Теперь, когда я уже отходил от страха, в голове проступали картинки; я стою на балконе, гляжу внизу; этот человек стоит рядом со мной... Нет! Ничего этого не было! Сегодня утром я спал рядом с Дез, в этой самой постели. - Ты же знаешь, что Ленточный Червь - это перо для молоденьких мальчиков? - Ленточный Червь? - Наверняка слышал о нем? - Конечно, это... - Ты в нем сейчас. - Нет. Это... - Молодой человек, ты в Вирте. Слушай меня. Это тебе говорит Кот Игрун. Я когда-нибудь ошибался? Я взглянул на Дездемону. Она спокойно спала. Она была рядом. - Кот! Скажи мне, что я не в Вирте, - взмолился я. Но тот лишь молча улыбался. - Пожалуйста! Я не на Вирте. Пожалуйста! Это реально! - Не сопротивляйся, котеночек. Ты только что употребил Желтое. Ты только что употребил Такшаку. Подумай об этом. - И что? - Это был Желтый Ленточный Червь. Я уверен. Иначе ты был бы мертв. Желтые не проходят так просто. - Пожалуйста! - я крепко сжимал в объятиях Дездемону в ее глубоком сне. - Я не знаю, о чем ты говоришь! Ты говоришь не обо мне! Дездемона здесь! Она здесь! - Ты не слышал голоса? - Я... - Ты же знаешь, что слышал. Внутри Такшаки. Голоса предупреждали тебя о Мета. Это был Генерал Нюхач. - Кто? - Генерал отвечает за уровни. Ты очень сильно его рассердил. Ты его слышал, правда? - Да. Но... - А остальные... Тайные Райдеры, так вы себя называете? Как-то уж очень замысловато... они не слышали голос. Почему, интересно? - Потому что они... - но я чувствовал себя плохо. - Потому что ты потакал Ленточному Червю. В одиночку. Остальные - они просто плод твоего воображения. Ничто не реально. Это было невыносимо. Я пытался подняться, борясь с мокрыми простынями. - Убирайся из моего дома! - завопил я, но Кот лишь рассмеялся. Он толкнул меня одним пальцем... и я растянулся на постели, рядом с Дез. Она все еще не проснулась, и, по-моему, сейчас я должен был въехать в то, что происходит. Кот Игрун смотрел на меня сверху вниз. Его лицо стало холодным и непроницаемым. - Ты когда-нибудь слышал об Изысканном Желтом? - спросил он. - Что? Нет... я... что-то такое, смутное... - Для тебя это ничего не значит? - Это какой-то Вирт высокого уровня. Желтое перо? Но почему? Почему оно должно что-то для меня значить? Кот устало вздохнул. - Давай-ка я расскажу тебе об Изысканном Желтом. Это ублюдочная хуйня, мой котенок. Полигон, если хочешь. Ритуалы игры в переход из одного состояния в другое. Это очень болезненно. Сейчас мы с тобой внутри Ленточного Червя. В нем твое прошлое кажется великолепным. Он устраняет все плохое. Преувеличивает хорошее. Изысканное Желтое - полная тому противоположность. Оно превращает прошлое в кошмар, и сажает тебя там на мель, без надежды на освобождение. Только знание сможет помочь тебе выбраться оттуда. Послушай, я был там. Оно забирает все, что у тебя есть. - И что? - Там сейчас твоя сестра. В Изысканном Желтом. Застряла, попала в ловушку. Она страдает. Она умирает. А вы, молодой человек, проводите время, потребляя такие мудацкие перья, как это - заставляющие поверить, что она в безопасности. У меня лично подобный подход вызывает только отвращение. Эта речь меня добила. У меня было стойкое ощущение, что мне говорили какую-то элементарную истину; и я знал, что все это - правда. Но это по-прежнему шло в разрез с тем миром, в котором я жил. Или, может, мне просто хотелось, чтобы это была неправда. - Ну что, дошло до тебя? - сказал Кот. - Ты меня смутил. - Я должен был это сделать, Скриббл. Ленточный Червь - это не выход. Ты нужен мне в другом месте. - Где? - В реальном мире. Тебя скоро выбросит. И когда тебя выбросит... все эти слова обретут смысл. Я хочу кое о чем тебя попросить. Ты не приглядишь за моим братом? Нет, не возражай. Его зовут Тристан. В этой версии мира вы никогда не