шрифтом: ЧЕЗ ЧИЕН. На стене под ящиком кто-то вывел, как курица лапой: Дерьмовилль. Смотри под ноги. Это было написано явно человеческой рукой. Слева от звонка была рамка, в ней - фото восточноевропейской овчарки, и слова - Шагай вперед, скрась мой денек! Кто-то приклеил два голубых человеческих глаза поверх собачьих. Твинкль нажала на звонок. Этот звонок нельзя было услышать человеческим ухом, так что оставалось только надеяться, что он работает. Никакого ответа. Мэнди стояла за спиной Твинкль, а я - позади нее. Битл все еще сидел в фургоне, наблюдая за нами через окно. Пистолет у меня в кармане был горячим наощупь, но мне все равно было страшно. Я просто не мог унять дрожь. Твинкль снова нажала на звонок, и на этот раз держала долго, не отрывая палец. По-прежнему нет ответа. - Возможно, там никого нет, - сказала Мэнди. - Жми, Твинк, жми, - сказал я. И Твинкль жала. Никакого ответа, так что она подняла крышку почтового ящика и закричала сквозь прорезь: - Есть кто-нибудь дома? Ничего. Потом дверь чуть-чуть приоткрылась, удерживаемая тяжелой цепочкой. Два темных, мокрых глаза уставились на нас. - Чего надо? - провыл глубокий и низкий голос. - Чего надо? Изо рта говорящего капали слюни. Твинкль повела себя как настоящая звезда: - У нас тут есть молодая сука, - сказала она. - Не хотите воспользоваться на время? Наступила пауза. Собачьи глаза вспыхнули и уставились на меня. Я улыбнулся в ответ. - Надо послушать ее саму, - пролаял голос. Твинкль подтолкнула Карли поближе к дверному проему и позволила ей подать голос. Эта сука выла, как секс-богиня из Порновирта; как Синдерс в постельной сцене, взявшей Оскар. Пес-привратник завыл в ответ, переполняемый похотью и страстью. Он исчез на секунду во мраке за дверью, и цепочка свалилась, и дверь распахнулась, выпустив наружу зловонный воздух. Было почти что слышно, как замки становятся мокрыми и скользкими. Когда запах псины ударил нам в нос. Всепоглощающая собачья вонь. Мы прошли внутрь и оказались в узком и темном пространстве. За спиной пса-привратника ряд ступенек уходил во тьму. Вонь стояла ужасная, она ощущалась почти физически, и глаза песиголовца мерцали прямо напротив моих. Карли рванулась вверх по лестнице. Твинкль с трудом удержала поводок, заставив эту воющую суку застыть на нижних ступеньках. Пес-привратник имел в себе уйму собачьих черт - полный набор. Он стоял прямо, на двух кривых задних лапах, и в нем это было единственное более-менее человеческое. Его вытянутая морда была вся запачкана грязью. Зубы выдавались из пасти, на розовых губах пузырилась пена. Он тщательно обыскал нас в небольшой прихожей. Ничего не нашел у Мэнди и Твинкль, зато у меня обнаружил пистолет. Он забрал его своими неуклюжими лапами и повесил на крючок для одежды. Потом указал нам на темную лестницу. - Верхний этаж, - провыл он. Я шагнул вперед и почувствовал мягкое хлюпанье под ногой. Быстро убрал ногу назад. Ну, пиздец! Ступеньки были покрыты собачьим дерьмом. И теперь тем же дерьмом были покрыты мои ботинки. Так что я последовал за Твинкль, как безумный танцор, стараясь лавировать между грудами дерьма, поднимаясь к тускло освещенной площадке. С верхней ступеньки мы попали прямо в кухню. Вдоль одной стены красовалась чешуя десятков змей снов, мерцание зеленого и фиолетового. Три песиголовца ели что-то из мисок на столе. Комната была погружена во тьму, и там пахло мясом, которое они ели, и куски мяса падали на пол, когда песиголовцы пускали слюни. Запах был сладким, но я не мог врубиться, почему. Мясо им, определенно, вставляло; чем больше они ели, тем громче выли. Один из них упал на пол, приземлившись прямо в кучу своего собственного дерьма. Это его нисколько не обеспокоило, и он продолжал кататься по полу, словно находился в своеобразном трансе. Я не думаю, что они вообще просекли, что к ним кто-то пришел. Карли принюхалась и тут же помчалась прочь из кухни - по коридору, ведомая наиболее аппетитным собачьим запахом; потом - вверх по следующему пролету, и Твинкль едва-едва сдерживала ее туго натянутым поводком. Я на мгновение отшатнулся. Мэнди - в паре шагов у меня за спиной. Слева была закрытая дверь. Дверь впереди была чуть приоткрыта, и я распахнул ее настежь. Комната купалась во тьме, и там пахло собачим сексом - запах накатывал волнами. Одно дуновение - и меня унесло обратно в тот розовый Вирт, Похотливую Суку, к Синдерс, понукавшей меня. И когда она взглянула на меня, я увидел, что это не Синдерс, и даже не Дездемона; это был Кот Игрун с улыбкой в собачьих глазах. Нет. Не сейчас. Делай все на чистяке. Никаких перьев. Я заставил себя войти. Одинокая собакодевушка лежала на черном ковре, широко раскинув ноги, и лизала себя между ног длинным розовым языком. В комнате стоял запах порно. Собачьего порно. Порно для обоняния. Сукадевушка взглянула на меня. У нее были человеческие глаза - ярко синие человеческие глаза на собачьей морде, заросшей шерстью. Я не мог смотреть в эти глаза. Я осторожно закрыл дверь, потом повернулся к двери слева. Мэнди уже рядом не было. Куда она подевалась? Ладно, забей. У тебя есть, что делать. Проверь каждую комнату. Продолжай искать... Едва различимый шум. Там! Слушай! Просто тихое шебуршение, почти утонувшее в вое с кухни. Я прижал ухо к левой двери. Шум исходил оттуда. Звук инопланетной плоти, попавшей в изрядную переделку на планете Земля. Я открыл дверь. Медленно. Делай все медленно, сдерживай дыхание, не психуй, сохраняй спокойствие. Я вошел в комнату. Там стоял запах испорченного мяса, протухшая дымка, обволакивающая все чувства, вызывающая мысли о смерти. В комнате было Существо. Я слышал, как оно звало меня на этом своем странном языке. В комнате было темно, как и везде в этом доме, но теперь я его нашел и мог вытащить его отсюда, вытащить эту толстую тушу. Занавески были задернуты, и проблеск уличного фонаря едва пробивался сквозь плотную ткань. Я различил движение в сумраке. Тонкая фигурка. Она склонилась над Существом. Тусклая вспышка вырвалась из ее пальцев. Фигурка слегка дернулась, когда я вошел в комнату, и дернула головой в мою сторону, и в медленном развороте ее тонкого вытянутого лица я увидел слюнявый рот. Фигура завыла, довольно пронзительно. Глаза постепенно привыкли к сумраку. Это был молодой собакомальчик, и он сидел, склонившись, на кровати, к которой было привязано Существо - старыми собачьими поводками. Собакомальчик сжимал в лапах нож для резки хлеба. Он отрезал кусочки от брюха нашего Инопланетянина. У кровати стояла миска. Там уже было немного мяса. Я как будто опять оказался на кухне. Жравшие собаки и сладкий аромат мяса. Внезапная вспышка, воскресившая в памяти мое возвращение в реал, Существо, взгромоздившееся на меня, этот сладкий аромат, исходящий от его кожи. Эти собаки ели Существо! Понемногу. Позволяя ему восстанавливать плоть между своими обедами. И потом отрезали себе еще мяса, отправляясь в свой бесперьевой полет в Вирт, прямо в плоть. Что-то словно оборвалось. Что-то случилось. Я не уверен, что именно. Но пока это происходило, я почувствовал, как хлебный нож порезал мне руку, чуть выше локтя. Совсем не больно. Хотя я видел, как кровь растекается по рукаву моей куртки. Собакомальчик завыл, когда я поднял его за шкирку. Отъебись в полете, дерьмо собачье! Собакомальчик с хлестким ударом врезался в стену, весь обмяк и рухнул на пол. Он так и остался лежать, где упал, сломленный, скулящий. Я подошел к Существу. Теперь рука начала болеть, но мне удалось разобраться с ремнями - я просто разрезал их ножом. Существо не шевелилось. Даже не издавало никаких звуков. Оно просто лежало, обессиленное, на полу. За те недели, пока его не было с нами, оно потеряло, наверное, тонну веса - сожранного веса; его инопланетный метаболизм усиленно сопротивлялся, но и он уже начал сдавать. Я сбросил поводки с кровати и мягко обернул их вокруг Существа, соорудив что-то вроде лямок. Существо немного пришло в себя и что-то забормотало на этом своем неразборчивом языке. Я пощекотал ему брюшко - там, где ему всегда нравилось. Возможно, это доставило ему удовольствие. Теперь оно было настолько худым, что я почти не сомневался, что смогу унести его в одиночку. Так что я обернул поводки вокруг одного плеча, потом - вокруг другого, глубоко вздохнул и поднял Существо. И вот оно у меня в руках, или, верней - за плечами, и оно что-то мне говорило. Конечно, оно не могло связно произнести ни слова, но его бормотание все равно выражало довольный покой, словно оно было радо, что его несут. Я прошел обратно к лестнице, чтобы забрать Твинкль и Карли. Вверх по следующему пролету - до самого верхнего этажа. Там были еще две двери. Пол здесь мыли совсем недавно, что не могло не радовать - можно было спокойно ходить, не опасаясь вляпаться в дерьмо. Я и так уже был весь изгваздан. Записка, вывешенная на лестничной клетке, гласила: "Никаких грязных лап за чертой верхней ступеньки. Это касается и тебя, Скобба!" Почерк Бриджит. Обе двери закрыты, но из-под той, что была прямо напротив ступенек, пробивалось мерцание голубого света. И устойчивая вонь псины, смешанная с цветами. Плечи уже начинали болеть под весом Существа. Я услышал последнюю балладу Динго - "Венера в Шерсти" - мягкий, приглушенный звук. И тут вдруг раздался голос: - Это ты, Скриббл? Голос Бриджит из-за двери. У меня было Существо. У меня было Изысканное Желтое. Я мог просто слинять оттуда. Но вместо этого я шагнул вперед. ДАС УБЕРДОГ - Как ты могла, Бриджит?! Она подняла голову и сонно взглянула на меня. Ее глаза были полны грез, и красный румянец расцветил ее обычно бледную кожу. Она лежала на смятой кровати, одетая лишь в мужскую белую рубашку и кружево теневого дыма. В комнате было темно, за исключением дрожащего света свечи у края окна. Лазурное пламя; мягкий, бледно голубой свет. - Свеча стоит на окне для тебя, Скрибб, - сказала она. - Я знала, что ты меня найдешь. - Только поиски заняли слишком много времени, - сказал я. На кровати лежал какой-то мужчина, накрытый покрывалом. У него было красивое лицо, длинные коричневые волосы; если в нем было что-то от собаки, то очень немного. Одной рукой он любовно поглаживал шею Бриджит, в другой - держал раскрытую книгу. Я разглядел выпуклый золотой заголовок, сонеты Джона Донна. В отблесках голубой свечи спальня выглядела чистой и человеческой. Пахло цветами и ладаном. Как я понимаю, по большей части, это была работа Бриджит; попытка замаскировать запах псины. И ей это удалось, но лишь отчасти; собачий запах задержался здесь, как одна из басовых нот Динго. Я представил, как Бриджит высаживает это маленькое человеческое пространство в самом сердце Дерьмовилля - высаживает, словно сад. Но зачем, почему? По какой причине? И почему я - последний, кто это спрашивает? Карли тоже лежала в кровати с молодой парой. Она пыталась скинуть покрывало, просунув под него нос; ее розовый зад задран кверху. Твинкль сидела в кресле, наблюдая за игрой Карли. Я смотрел на все это с лестничной площадки, по-прежнему, сжимая в руке нож для резки хлеба. Бриджит прикурила сигарету в голубых тенях. - Мы пришли, чтобы забрать тебя отсюда, - сказал я. Бриджит повернулась ко мне - ее рот полон дыма, - и улыбнулась своей прежней сонной улыбкой. - Посмотри на Существо, - закричал я. - Посмотри, что они с ним сделали! - Да? - отозвалась она, и ее голос был манерно медлителен. - Они его жрали! - Жрали кого? Я вздохнул. - Бриджит... - Кстати, а как поживает Битл, Скриббл? Он все еще издевается над тобой? - Битл замечательно поживает. А что я должен был ей сказать? Битл доживает свои последние мгновения. Он отчаянно хочет увидеть тебя еще раз, перед тем, как умрет от цветов, так почему бы тебе не пойти со мной - прямо сейчас, легко и непринужденно? Проняло бы ее или нет? И куда, черт возьми, пропал этот чувак? - Это мой друг, Убер, - сказала она молодому мужчине, что лежал рядом с ней. - Скриббл. - Доброе утро, сэр, - его голос слегка отдавал собачьей хрипотцой. - Очень рад познакомиться. - Скриббл, это Убер, - сказала мне Бриджит. - Как ты могла, Брид?! - закричал я. - Скажи мне! Бриджит подняла на меня свои сонные глаза, и в голубом свете они выглядели, как драгоценные камни. - Убер - очень хороший. Он водит меня тусоваться. - Ага. Например в этой засранной дыре. Убер отшвырнул одеяло. Карли грохнулась на пол вместе с одеялом, вернее - грохнулась бы, но Убер успел подхватить ее. Он был сильный и молодой, и поднял собаку без особых усилий. Карли не возражала. Эта робосука была влюблена! Она уселась у него на коленях. Убер и вправду был очень красивый. Идеальный половинчатый микс. Такое случается один раз на тысячу. Выше пояса он был человеком, ниже пояса - собакой. Он спустил на пол свои покрытые шерстью лапы и сел на кровати, держа Карли у себя на коленях. Она водила носом и тянулась к нему, норовя облизать лицо. Убер отвернулся от нее и взглянул на меня - медленно и тяжело. - Я так ждал этой встречи, - сказал он мрачным голосом. - Бриджит очень много о вас рассказывала. Судя по этим рассказам, вы - замечательный человек. Она всегда очень лестно о вас отзывалась, сэр. Я не ответил. Тени менялись в дыхании свечи. Он протянул мне руку с длинными пальцами. Острые когти выходили из мягких подушечек каждого пальца, и когда он улыбнулся, я заметил, что у него заостренные зубы - собачья черта в человеческой половине. - Что не так? - спросил он. - Вы не хотите пожать мне руку, сэр? Он мог по желанию втягивать и выпускать когти, и сейчас он втянул их, но меня это не вдохновило. - Я вам не нравлюсь, Скриббл? А ведь это я спас Бриджит. - Спасли ее от чего? - спросил я. - Ну, от чистой жизни, разумеется. - Я забираю Бриджит с собой, - сказал я. Убер повернулся к свече и прищурился, глядя на пламя. - Ну да, - сказал он. - Я этого ждал. Динго меня предупредил. - Она уйдет со мной. - Оставьте, пожалуйста, нашу еду, сэр. - Не могу. - Почему? - Мне оно нужно, Существо. - Вы его называете Существом. Это не очень-то уважительно. Еда - это самое ценное, и с ней следует соответствующе обращаться. - Пошел на хуй. Убер на мгновение закрыл глаза и рассеянно погладил Карли. - Аппетитная робосука, - заметил он. - Спасибо, что вы ее привели к нам. Он сунул пальцы между задними лапами Карли. - Скриббл? - воскликнула Твинкль. - Не беспокойся, малыш, - сказал я ей. - Все под контролем. - Да неужели? - сказал Убер. - Все под контролем? И это называется - под контролем? Ну, хорошо. Пусть под контролем. Только под чьим контролем? - И каждое слово звучало мрачнее предыдущего, и как-то более по-собачьи, словно, когда он злился, он постепенно терял в себе все человеческое. - Я ухожу отсюда, - сказал я. - Не выводи его, Скрибб, - вмешалась Бриджит. - И забираю с собой Существо, - продолжил я. - Ты готова, Твинк? - Я готова, - сказала она и повернулась к своей любимице. - Карли! Карли подняла одно ухо, но тут же его опустила. - Давай, Карли! - сделала еще одну попытку Твинкль, но я полагаю, что эта собака была на седьмом небе от счастья. - Ты идешь, Бриджит? - спросил я. Она даже не взглянула на меня. Твинкль вскочила и встала рядом со мной. Убер чесал Карли загривок, там, где она больше всего любила. Он задул свечу даже с такого расстояния - своим собачьим выдохом. Когда он повернулся ко мне, его собачье лицо было как будто разрезано надвое чистой псовой ухмылкой. - Не заставляй меня это делать, - сказал Убер и сжал шею Карли. Сначала Карли не сопротивлялась - она решила, что это любовное прикосновение. Но потом поняла, что это было на самом деле: пыточный акт. Пальцы Убера сдавили ей трахею; он выпустил когти, и на шее у Карли выступили крошечные капельки крови. Он был экспертом по поиску мягкой плоти между пластиковыми костями. Теперь Карли скулила, отчаянно пытаясь освободиться. Убер разомкнул свои толстые губы, показав острые белые зубы, словно высеченные из мрамора. - Я - Дас Убердог, - провыл он. - Этот мир - мое отхожее место. И его глаза были дикими - дикими и свободными, и его когти рвали мягкое горло. Я рванулся вперед - насколько рывок, вообще, был возможен под весом Существа, - но Твинкль меня опередила. Она бросилась на вперед, Дас Убера со всей своей молодой силой, матерясь на чем свет стоит. Убер согнул свою сильную мускулистую собачью лапу, как рычаг, так что Твинкль оказалась зажатой в мощном захвате. Потом Дас Убер резко разогнул ногу, и Твинкль с визгом отлетела назад и приземлилась у моих ног. - И как вы оцениваете ситуацию, сэр? - спросил Дас Убер. Кровь из шеи Карли сочилась между его длинными человеческими пальцами. - Ну, прежде всего, от тебя жутко воняет говном, - сказал я. - Спасибо, - ответил он. Я развернулся, чтобы уйти. Твинкль вцепилась мне в ноги, пытаясь остановить. Она закричала: - Скриббл! Скриббл! Не оставляй нас здесь! Но я просто развернулся и зашагал прочь. Есть вещи самые важные, важнее всех остальных; есть вещи, ради которых пойдешь на все - и забудешь про все остальное. Я спускался вниз по ступенькам и вес Существа у меня на плечах как будто подталкивал меня вперед. Холодный, как камень. Твинкль рыдала наверху, но я уже был внизу - на первой лестничной клетке. Такое ощущение, словно я нес саму Дездемону. Вот как я себе это и представлял: перекачка уже завершена, - просто, чтобы поддерживать нужный накал. Мимо комнаты, где девушка-сука лизала себя до исступления. Я слышал, как она скулит за дверью. За угол, по коридору, по направлению к кухне, где все трое песиголовцев теперь катались по полу, трипуя в каком-то мутантском Вирте, воспламененном плотью Существа. Где Мэнди? Где Твинкль? Где Битл? Где Бриджит? Почему я один? Где Тайные Райдеры, когда они тебе больше всего нужны?! И тут с верхнего этажа раздался вопль Дас Убера, прозвучавший, как плач сирены, отвергнутой в любви. Скрежет его собачьих когтей по линолеуму и паркету. Я предпринял финишный рывок по последним ступенькам - к выходу, и пес-привратник повернулся, чтобы посмотреть, что происходит. Но дело в том, что он был немного занят. Потому что Мэнди обвилась вокруг него и ласкала его рукой между ног. Спасибо за помощь, Мэнди. Я этого не забуду. А потом я увидел, что свободной рукой она тянется к вешалке, к крючку с пистолетом. Да, девочка, правильно. Сделай это, давай!! Я слышал, как сзади уже приближались собаки, когда летел вниз по лестнице, спотыкаясь под тяжестью Существа, поскальзываясь на собачьем дерьме, и катясь вниз, словно на ледяной горке, прямо на пса-привратника. Его глаза были такими огромными, что у меня вдруг возникло стойкое ощущение, что сейчас я скачусь прямо в них. Кто-то схватил меня сзади, дернул за Существо у меня на спине, вцепился мертвой хваткой, так что мы с ним тянули в разные стороны, назад и вперед, на полпути вниз по пролету, зажатые между стенами. Сильная белая человеческая рука вытянулась вперед и схватила меня за шею. Я рывком обернулся лицо и уставился прямо в глаза Дас Убердога. И именно в это мгновение включился свет. Обжигающее великолепие. Жестокое излучение, слепящая радуга цветов. Битл! Неужели это твоя работа, дружище? Собаки наверху взвыли от боли; звук был похож на тот вой, которым сопровождается плохой выброс. Все собаки - да, но не Убер. Он даже не моргнул глазом на яркий свет, и я почувствовал, как его когти вцепились мне в горло. Я поднял правую руку с ножом и отвел чуть назад по широкой дуге. Дас Убер уловил движение краем глаза и попытался увернуться - на дикой скорости, с собачьим заджэмованным инстинктом. Но все равно слишком медленно. Нож тяжело вошел в плоть, в его левую щеку, задел кость, скользнул по ней, и врезался изнутри в челюсть. Его кровь у меня на лице, воющий Дас Убер, мое бешенство, когда я проворачивал нож - полный пиздец! Теперь я освободился от его хватки, так что я подхватил Существо поудобнее, бросил нож и снова двинулся к двери. Пес-привратник старался освободиться от Мэнди. Прикрывая глаза от свечения одной лапой, он рванулся вверх по лестнице, шаря вслепую перед собой второй лапой. И вот тогда Мэнди достала пистолет. Вот и умница. Ну давай, девочка! Сначала - вспышка яркого горячего света, потом - оглушительный грохот. Потом - воющий вопль пса-привратника, когда его бросило на ступеньки. Он врезался в меня и упал. В центре его спины горела черная и неровная дыра. Лучевая пуля. Собаки выли вверху на лестнице, я на миг обернулся и увидел, как Дас Убердог выдергивает нож из своего разорванного лица. Он раздвинул челюсти, стараясь не касаться клыков, демонстрируя свою рану. Я перешагнул через тело пса-привратника, и присоединился к Мэнди внизу. Она стояла, широко расставив ноги, держа пистолет двумя руками. Мэнди умела стрелять - научилась в бессчетных Кровяных Виртах. Я видел, как собаки в панике мечутся на верхней площадке, ударяясь о стены; их полупораженные мозги уже не справлялись с наплывом сообщений. За ними я разглядел Бриджит и Твинкль. Твинкль держала Карли на поводке. Робосука выглядела нормально, только слегка пошатывалась; крови было немного. - Ты ранен, Убер? - крикнула Бриджит сверху. Он не ответил, даже не обернулся, только сошел вниз - еще на одну ступеньку. Мэнди неплохо держала прицел, но я заметил, что она вся дрожит. Убер, держа нож в правой руке, сошел вниз еще на одну ступеньку. Нож был весь в крови; кровища буквально хлестала из раны. - Еще один шаг, мой песик, - сказала Мэнди, - и тебе обеспечена большая конура. Убер поднял одну лапу, глядя ей прямо в глаза. Он видел пот у нее на лице, видел, как дрожат ее руки. Он начал осторожно спускать лапу. - Она сделает это, Убер, - заорала Бриджит. - Я ее знаю! - И добавила: - Это мои друзья. Он остановился и посмотрел на свою любовницу, на свою прекрасную теневую девушку с сонными глазами. И я опять подивился, что она в нем нашла, в этом песиголовце? - Хватит, Убер, - проговорила Бриджит. Нет. Не проговорила. Просто подумала. Я был настроен на них, на женщину и собаку, и, вообще, на все, что между ними происходило. Я так думаю, она была чистейшим существом из всех, кого он знал в жизни. И когда он повернулся к нам, я заметил, что что-то в нем изменилось, что-то заволокло эти глубокие глаза - глаза существа, которое разделяло судьбу собак, но в тоже время читало стихи Джона Донна. Он шагнул назад, на ступеньку выше. Наверное, в этот раз победила поэзия. - Ты спускаешься, Твинкль? - закричал я. - Карли ранена, - прорыдала она. - С Карли все хорошо. Она настоящий Тайный Райдер. Прямо как ты, малышка. Бриджит кивнула, когда Твинкль взглянула на нее. И девочка спустилась вниз по лестнице, ведя за собой рободога. И Дас Убер шагнул в сторону, давая ей пройти. Именно так, как и должен был бы поступить человек. Твинкль бросилась в мои объятия. Ее лицо было мокрым от слез. Я вытер их прямо руками - своими грязными руками. Это у меня не было ничего другого. Я глянул вверх, мимо Дас Убера, туда, где Бриджит сдерживала собак. Взгляд в ее глазах поведал мне всю историю. История известная: о том, чтобы бросить что-то хорошее, во имя чего-то еще. И только потом понять, что пути назад уже нет. Хотя, возможно, ты уже и не хотел возвращаться назад. Да, наверное, так. Ради того, что я потерял, и что забрал, часть этой истории - для тебя, Бриджит. Где бы ты ни была. Я по-прежнему не знал, где Битл, и кроме того - лампы начали гаснуть, но мне вдруг подумалось: "У нас все получится! Мы выберемся!" - Ты едешь домой, Большая Тварь, - сказал я, иТвинкль рассмеялась. Мэнди засунула пистолет за пояс джинсов и открыла входную дверь. Она вышла первой, ведя с собой Твинкль и собаку Карли. Я шел следом, с Существом на спине. Оно извивалось и корчилось, словно знало, что мы уходим отсюда, из мрака Кларемонта, и направляемся к фургону. Но там теперь была припаркована еще одна машина, которая загораживала дорогу. Машина копов. Луч света дернулся и выхватил нас на выходе. Теневой луч! На полную мощность. Инфолучи шарили по моему лицу, ища разгадки. Разгадки страха. Полицейская Мердок ждала нас под уличным фонарем с пистолетом в руке. Теневой коп Такшака завис на крыше одной из полицейских машин, и он улыбался этой своей дымной улыбкой, когда передал: НЕ ДВИГАЙТЕСЬ. ВЫ АРЕСТОВАНЫ. - Я полагаю, что мы тебя взяли, Скриббл? - сказала Мердок. Еще четверо копов - все реальные, из плоти и крови, - вышли из машин. - Да, полагаю, что так, - ответил я. ВСПЫШКА - Все в порядке, офицеры. Мы его взяли. Четыре копа отступили немного назад и облокотились на свои машины, стоя в расслабленных непринужденных позах, словно это была вечеринка друзей. Я стоял в дверях собачьего дома, держа Твинкль за плечи. Карли рычала на теневого копа, но с поводка не рвалась. Мэнди стояла чуть впереди, под моросящим дождем, и я видел, что ее волосы уже начинают блестеть от воды. У меня за спиной дверь в Дерьмовилль все еще оставалась открытой, но я не мог рискнуть пошевелиться - из-за Такшаки, высвечивающего меня. Дело было, как говорится, швах. Иными словами - пиздец. - Тристана жалко, - сказала Мердок. Ее волосы все промокли. Она выглядела, как утопающий на грани смерти, но ее взгляд был исполнен решимости, и я начал кое-что понимать. - А что такое? - спросил я осторожно. - Да, умер в ходе дознания. - Кто бы сомневался, - сказал я, но мое сердце сжалось, и меня охватило отчаяние, и мир как будто слегка накренился в сторону, или это просто дождь полил косо. - Сегодня утром его нашли, - проговорила Мердок. - Повесился на оконной решетке. Наверное, не смог смириться с заключением. - Наверное, да. Я заговаривал ей зубы, тянул время - в ожидании подходящего момента, чтобы сбежать. Есть вещи, которые ты понимаешь только под самый конец, и часть этой истории - для тебя, Тристан. - И где сейчас этот крутой чувак? - спросила Мердок. Хороший, мать его так, вопрос! - Какой чувак? - ответил я вопросом на вопрос. Видя цвета... - Битл? - Ты убила его, Мердок. Эта Пуля Мэндел его и прикончила. - А он прикончил одного из наших. Голос Мердок был холодный и жесткий, и я все просек - все, что здесь происходит, и почему она сдерживает этих копов. Полицейская перешла в режим личной мести. Я думаю, она ждала и надеялась, что кто-то из нас дернется или сделает резкое движение, и тогда у нее будет законное основание, чтобы открыть огонь. Цвета играли на краю моего поля зрения. МЕРДОК! У ЗАДЕРЖАННЫХ ЕСТЬ ОРУЖИЕ. ПИСТОЛЕТ. ОН ВООРУЖЕН! Лучи теневого копа перекрещивались надо мной, пытаясь найти пистолет. Я заметил, что ему было как будто не по себе на свежем ночном воздухе, как будто его настоящим домом был Такшака-Вирт, а здесь, в этом мире, были лишь дождь и скука. Ты сделал большую ошибку, Теневой хуй, оставив Мэнди в тени... - Думаешь им воспользоваться, Скриббл? - спросила Мердок. ... и упустив из внимания угол дома... - Куда мне с тобой тягаться, Мердок, - ответил я, продолжая тянуть время. - Ты - лучшая. ...где играли цвета... Я уловил краем глаза, как Мэнди вытащила пистолет из-за пояса, держа его спрятанным за спиной. Будь осторожен, солдат. Осталась всего одна пуля. Мердок улыбнулась. И вот тут кто-то окликнул ее: - Мердок! Голос Битла! Голос, полный цветов. Полицейская повернула голову - совсем чуть-чуть, чтобы не выпускать из поля зрения и нас тоже. Мы все повернулись в ту сторону и увидели Битла в момент его сияющей славы - он вышел из-за угла, омытый искрящейся радугой. Карли завыла. Битл был голый. Его тело было уже не плотью - оно было сгустком сияния, которое постоянно меняло форму. Фракталы полностью завладели им, переливаясь в водоворотах и арабесках в каждой части того, что было когда-то обычным человеческим телом. Он стал Блистающим Человеком, ходячим фейерверком. Темнота растворялась и меркла всюду, где он проходил сквозь гало огня, и дождь обращался в искры, когда ударялся о его кожу. Самый лучший из всех, Битл шел к нам с этим безбашенным хладнокровием Тайного Райдера, которого мне никогда не удавалось достичь. Вспышка. Он был как вспышка живого огня. - Мердок! - крикнул он снова, и слова выходили в цветах. - Оставь их в покое! Плотские копы, потрясенные и ослепленные, сделали неуклюжее движение в сторону от своих автомобилей и схватились за пистолеты. Один из них попытался схватить Битла. Неудачная мысль, приятель! Одно прикосновение - и смертельный ожог. Он прошел через все цвета спектра, прежде чем рухнуть на мостовую. Из него получился прекрасный труп. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я потянул Твинкль назад к открытой двери. А она тянула за поводок Карли, впрочем, Карли тянуть не пришлось - рободог явно не горела желанием понаблюдать за происходящим. - Давай в дом, малыш, - прошептал я с трудом. - Это приказ! Я затолкал их двоих в подъезд, в сам встал в дверях - между ними и бедой. Если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы они были вместе, Твинкль и Карли. Мердок увидела, что Битл приближается к ней, навела на него пистолет и прокричала остальным копам: - Не стрелять! Только Шака держал свои лучи нацеленными на нас, переводя их с меня на Мэнди и обратно. МЕРДОК! ЭТО НЕ СКРИББЛ! ПИСТОЛЕТ НЕ У СКРИББЛА! - Что?! Теперь Мердок и вправду занервничала, не зная, куда и глядеть. ПИСТОЛЕТ НЕ У СКРИББЛА! Такшака словно обезумел, он выстреливал свои лучи по всем направлениям. Один из этих лучей, раскаленный докрасна, ударил в грудь Битлу. Блистающий человек просто вобрал в себя жар, и его цвета засияли змеиными алмазами. Один из плотских копов просек, что происходит, потерял над собой контроль, вдарился в панику и открыл огонь. Битл даже не шелохнулся, когда пуля вошла в его тела. Куски его новой бесплотной плоти брызнули во все стороны, цвета неистово переливались. А Битл шел вперед - напролом... Ох, Би. ... шел вперед - напролом, и теперь уже и остальные копы открыли огонь. Он был уже почти рядом с Мердок, и она тоже стреляла в него. Он принял в себя целый залп, и его тело разлетелось на части, расколовшись на огненный душ из фракталов. И моя жизнь вдруг как будто лишилась цветов. Они все вытекли. В открытый космос. И голос Битла прорвался сквозь них. Мое имя, начертанное в облаке искр в ночном небе, в ночном небе Манчестера. А потом все цвета померкли - растворились в небытии. Там, где живут ангелы. У ДЕВУШКИ! Лучи Такшаки сфокусировались Мэнди. Мердок опять повернулась к нам и прицелилась, но Мэнди уже была там - на краю ничто, - и наблюдала за тем, как Битл заканчивает свой путь, как он умирает, а потом она выкрикнула имя Битла и ... Спаси хоть что-то! Я подался назад к двери собачьего дома. ... и подняла активированный пистолет. Шум и пламя. Пуля прочертила дугу огня. И когда падал назад под весом Существа, я увидел, как тело Мердок словило эту лучевую пулю - по полной программе, прямо в сердце. Отсоси теперь, сука! Мердок вскрикнула, а потом все пространство взорвалось грохотом выстрелов, когда копы взяли Мэнди. Ее тело отбросило назад, плоть взорвалась кровавым фонтаном, разлетевшись по стенам, и Мэнди свалилась у нижних ступенек - словно просто прилегла отдохнуть. Я прижал Твинкль и Карли к стене. Твинкль плакала - из-за Мэнди, - а собака скулила. Существо по-прежнему прижималось к моей спине, извиваясь и корчась, громко выкрикивая мое имя. А потом я захлопнул дверь, и пули пробили дыры в дереве. Дождь щепок, острых, как стекло. Я задвинул дверной засов, но стрельба уже начала стихать. Теперь я лежал на полу, Существо заменяло мне подушку, Твинкль с Карли - чуть поодаль, Мэнди - у меня на руках. Мэнди умирала у меня на руках. Бесполезно. Ее уже не вернуть. Ради Мэнди и Битла, ради Тайных Райдеров, часть этой истории - для тебя. Стрельба смолкла, и передача Шаки прорвалось сквозь дверь, громкая и злая, почти человеческая. ТЕБЕ НЕ УЙТИ. ВЫХОДИ БЕЗ ОРУЖИЯ. ДРУГИХ ВЫХОДОВ ИЗ ЗДАНИЯ НЕТ. Собаки выли вверху на лестнице. Дас Убердог и Бриджит стояли на лестничной площадке, в окружении завывающих песиголовцев. Там собралась настоящая свора, мерзкая стая псов. Бриджит позвала меня: поднимайся. - Это конец, мистер Скриббл? - спросила Твинкль. - Пока еще нет, - ответил я. - Мы - Тайные Райдеры, да? Я посмотрел на ее лицо, залитое слезами. - Да, - сказал я. - Всегда на пределе, и нам это нравится. ВЫХОДИ ЧИСТО. "Чисто" - значит без оружия. Или выходи грязно. ДРУГИХ ВЫХОДОВ ИЗ ЗДАНИЯ НЕТ. ДРУГИХ ВЫХОДОВ НЕТ. Давай поспорим? Они дали нам на размышление, может быть, пару секунд, перед тем, как всадить еще одну пулю в дверь - в качестве предупреждения. Твинкль вскрикнула. - Не бойся, Твинк, - прошептал я. - Не давай им себя запугать. - Я не боюсь, мистер Скриббл, - отозвалась она. - Неужели вы ничего не поняли? Я посмотрел ей в глаза - в эти сильные глаза. - Вопи дальше, малыш, - сказал я. И Твинкль завопила - словно раненный ребенок, словно Синдерс в кульминации любовной сцены. ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ СОЗДАВАТЬ СЛОЖНОСТЕЙ. - Заткнись, Шака! - заорал я. - У нас здесь ребенок. Эта пизда ее ранила! СОЖАЛЕЮ ОБ ЭТОМ, СКРИББЛ. НО У НАС ТУТ ТОЖЕ НЕВЕСЕЛО. МЫ ТОЛЬКО ЧТО ПОТЕРЯЛИ ОДНОГО ИЗ НАШИХ ЛУЧШИХ СОТРУДНИКОВ. У НАС НЕТ ПРЕТЕНЗИЙ К ДЕВОЧКЕ. ПУСТЬ ВЫХОДИТ НАРУЖУ. МЫ ОТВЕЗЕМ ЕЕ В ГОСПИТАЛЬ. ХОЧЕШЬ, МЫ ЕЙ ПОМОЖЕМ? - Я тебе не доверяю, - выкрикнул я в ответ. ПОЧЕМУ? В ЧЕМ ПРОБЛЕМА? Потому что мир на твоей стороне, а не на моей. Я помолчал секунд пять, и сказал: - Хорошо, Шака! Девочка сейчас выйдет. Только без фокусов. ХОРОШО. ХОРОШО. - Она в критическом состоянии. ДАЕМ ТЕБЕ ВРЕМЯ. Время - вот все, что мне нужно. Я побежал вверх по лестнице, волоча за собой Твинкль. Мимо Дас Убердога, который сдерживал своих шестерок, ожидающих только команды. Собаки выли, как безумные, обуянные жаждой крови. Крови копов. Злейший враг. Лучшее мясо. - Убери этих копов на хер, Дас! - заорала Бриджит. Как только я поднялся, Дас Убер повел собак вниз к входной двери. Карли глядела вслед сваре - глядела с тоской. - Хочешь пойти вместе с ними, Карли? - спросила Твинкль. Карли воспользовалась своим шансом и бросилась вниз по лестнице за Дас Убердогом. Полицейские думали, что появится ребенок. Но они получили целую свору кровожадных пожирателей копов. Интересно, как они с ними "с-коп-ерировались"? - Здесь есть другой выход наружу, Брид? Она улыбнулась мне. И ответила. Даже не открывая рта. СМЕРТЬ ЗА ЖИЗНЬ Мы бежали сквозь мягкую грязь. Даже думать об этом было противно; такое ощущение, словно весь мир стал отхожим местом. Я почти ничего не видел; просто протискивался сквозь кучи дерьма - по лодыжки в дерьме, - с трудом сдерживая рвоту. Твинкль бежала впереди. Мимо рисунков на каменных стенах, выкрашенных говном. Бежали и видели мельком: Собаки, ебущие женщин. Мужчины, ебущие собак. Рождавшиеся в половинчатом миксе дети, корчащиеся в отвратительных миазмах, что поднимались от нечистот. Лицо Дас Убердога, мерцающее в темноте со стены впереди. Эти нарисованные глаза приковали меня к месту, требуя веры; я не мог даже пошевелиться. Собачье дерьмо стекало в мои ботинки. Твинкль повернулась, чтобы меня подстегнуть. - Вам здесь нравится, Мистер Скриббл? Нет! Нет, не нравится! - Ну так и оставайтесь! Девочка рванулась вперед, продираясь сквозь говно. О, мой бог! - Твинкль, подожди! Бриджит провела нас в этот подвал, вниз по лестнице за дверью в кладовку на кухне. - Скорее всего, на том выходе тоже будут копы, Скриббл, - сказала она. - Ничего, как-нибудь разберемся. Оставайся на чистяке. Никаких перьев. Через дыру в стене в этом собачьем сортире. И там и вправду был коп, ожидающий нас. Он плавал лицом вниз в стоячей воде. Коп, утонувший в собачьем дерьме. Этот образ я навсегда запомню. И искры цветов, исходящие из закрытого плавкого предохранителя, когда мы проходили мимо - цветов Битла. Отлично сработано, друг. Я с трудом брел следом за Твинкль, утопая в грязи, ориентируясь на свет впереди - мягкий блеск уличных фонарей, пробивающийся сквозь распахнутые люки, размещенные в крыше подвала. Потом - вверх по ступенькам. Тусклые всполохи цветов Битла мерцали из вывороченных дверных замков. Мы вышли в сад, заросший высокой травой и сорняками. Целая насыпь из, может быть, пятидесяти пяти полных до краев мусорных мешков, ожидающих, когда же их, наконец, заберут. Я так думаю, что уже никогда - Муниципалитет давным-давно забил на этот дом. Запах был сладким и одуряющим, но одновременно - и великолепным, свободным от Дерьмовилля. С той стороны дома слышались крики людей и собачий лай. Я надеюсь, что вы, песиголовцы, сегодня прикончите нескольких копов, и что некоторым из вас удастся спастись. Открытые ворота в задней стене вывели нас на узкую улочку. Не спрашивайте, как она называлась. Это нем было неинтересно - мы просто двинулись по ней. Впереди была небольшая дорога, ведущая прочь от Паркфилд-Стрит, и мы бросились по ней со всех ног, подгоняемые болью. Существо висело на мне неимоверной тяжестью. Твинкль бежала впереди. Я довольно неплохо знал эти маленькие боковые улочки на задах нашего прежнего дома на Расхолм Гарденз. Мы повернули налево, потом - направо, на Хилд Плейс. Дальше - на Платт Лейн. Парк раскинулся впереди. На улицах по-прежнему было полно азиатских подростков, в парке мерцали огни, и там грохотала музыка, глубокие ритмы песен Бханградога. Никаких копов. Мы без проблем перебежали через дорогу. Азиаты смотрели на нас как-то странно, но я уже начал к этому привыкать. На Платт Филдз. Деревья раскачивались в медленном танце в ритме грохочущей музыки - звуковых волн из динамиков саунд-систем. Даже дождь как будто уловил пульсацию Бхангры; он бил мне в лицо, и я уже вымок до нитки вместе с Существом, которое обмякло у меня за спиной жирной грудой губчатого вещества, и весило оно, как здоровенная свинья. Я уже изнемогал под его весом, но продолжал идти вперед, по направлению к танцующим подросткам. - Ты в порядке, Большая Тварь? - спросил я. Оно дало мне какой-то ответ, наряду с некоей Вирт-волной; все, что я время от времени от него улавливал, это скомканные слова - мое имя, имя моей сестры, и какая-то тарабарщина. Но раз оно говорило, значит, оно еще живо, а это - главное. У меня было Существо. У меня было желтое перо. Все, что мне требовалось, так это спокойное тихое место, и достаточно времени, чтобы принять их обоих. Но сначала нужно укрыться от всяких случайных копов. И я направился в Бхангра-толпу. Было уже ближе к полуночи, но эти ребята все еще танцевали. Система была закрыта дождевиками, но дождь не отпугнул танцоров; это была их ночь. Они торчали на Эйде, и молодая азиатская жизнь била из них ключом. Они дали нам пройти. Они смеялись и показывали на нас пальцами; белый парень с какой-то странной штуковиной на спине и мо