сные очертания, и было непонятно: залито ли все слепящим светом или вокруг - неприглядная тьма. Постепенно Даф начала различать и другие предметы. Особое внимание привлекло полушарие, похожее на плод и сверкающее бело-голубыми и зелеными красками. К нему вели блестящие паутины - много паутин, и все они переливались серебряным или золотым в этом сумасшедшем свете. Она продолжала разглядывать этот мир богов, хотя ничего не понимала. Яркий свет вызвал боль. Даф теряла сознание. Тело наливалось тяжестью и немело, хотелось расслабиться и замереть. Незнакомый запах внутри коробочки становился гуще, происходящее казалось ей зловещим сном. Даф открыла рот, с трудом раздвигая челюсти, я закричала. И - не услышала собственного голоса. Она чувствовала только боль, разрывающую тело. И даже когда она вновь закрыла глаза, рот ее застыл в немом крике. Похожий на огромный мохнатый шар, траверсер плыл к Луне. Туда, где среди беспорядочно развешанной паутины замерли другие траверсеры. Здесь они обрели дом, который любили больше, чем Землю, где воздух был густым, а движения - неуклюжими. Они первыми пришли сюда, если не считать микроскопических существ, исчезнувших задолго до появления здесь траверсеров. Венцы творения, самые большие и могущественные, они наслаждались своим долгим полуденным превосходством. Достигнув ближайшей паутины, траверсер замедлил движение и неторопливо стал опускаться на поверхность Луны. Устраиваясь в мертвенно-бледной кроне деревьев, он цеплялся за ветки, которые с покрывающих его тело волосков срывали все принесенное с Земли: различные семена, песчаник, орехи и листья зеленых деревьев. Среди прочего мусора сорвались и упали шесть прозрачных коробочек бернуна. Харис проснулся первым. Застонал от резкой боли в боках и попытался сесть. В голове гудело и он с трудом припомнил последние события. Подобрав под себя ноги, он стал на колени, упершись спиной в стенку коробочки, и надавил. Какое-то мгновенье ничего не происходило, а затем его прозрачный саркофаг разлетелся на части и Харис вывалился из него. За время путешествия в вакууме материал стенок стал хрупким. Состояние Хариса не позволило ему подняться и он остался лежать там, куда упал. Голова раскалывалась, а легкие наполнял неприятный запах. Харис с жадностью вдыхал свежий воздух, хотя поначалу он показался ему разреженным и холодным. Через некоторое время он почувствовал себя лучше и осмотрелся. Из ближайших зарослей к нему осторожно тянулись длинные желтые усики. Встревоженный, он по привычке оглянулся в поисках женщин, обязанных защитить его. Но никого не увидел. С трудом вынув из-за пояса нож, он перевернулся на бок и отбросил усики в сторону. Это был слабый противник! При виде своего тела Харис невольно вскрикнул. Он неумеренно вскочил на ноги, рыча от отвращения. Все тело покрывали струпья. Но намного хуже выглядели руки, ребра и ноги, покрытые чем-то похожим на перья. Он поднял руки и увидел нечто вроде крыльев. Его красивое тело погибло! Услышав звук, он обернулся и вспомнил о своих спутниках. Лили-йо с трудом выбиралась из-под обломков коробочки. Она приветливо взмахнула рукой. К своему ужасу, Харис убедился, что женщина оказалась так же отвратительна, как и он. Более того, он вообще с трудом узнал ее, настолько она походила на ненавистных флайманов. Харис рухнул на площадку и зарыдал от страха и злости. Слезы были чужды Лили-йо. Не обращая внимания на боль в изуродованном теле и тяжело дыша, она отправилась на поиски остальных четырех коробочек. Первым она нашла саркофаг Флор и разбила его камнем. Лили-йо приподняла подругу, так же изменившуюся до неузнаваемости, и через некоторое время та проснулась и, с шумом вдыхая незнакомый воздух, села. Лили-йо оставила ее и пошла искать остальных. Несмотря на боль, во всем теле чувствовалась какая-то легкость, вызывающая приятные ощущения. Даф умерла. Даже после того, как Лили-йо разбила коробочку и позвала ее, она не пошевелилась. Из ее открытого рта торчал распухший язык. Даф, которая так любила жизнь и умела так хорошо петь, была мертва. Хай тоже была мертва. Сжавшись в комочек, она лежала в своем саркофаге, треснувшем при переходе из одного мира в другой и взаправду превратившемся в гроб. Хай, родившая мальчика, стремительная, быстрая Хай умерла. Коробочку Джури она заметила последней. Подходя к ней, Старшая Женщина разглядела за прозрачными стенками движение. А уже через минуту Джури сидела, тяжело дыша, с выражением отвращения на лице, осматривала свое тело. Джури выжила. Пошатываясь, к женщинам подошел Харис. В руке он держал тотем. - Четверо! - воскликнул он. - Так нас приняли боги, или нет? - Мы чувствуем боль - значит, мы живем, - сказала Лили-йо, - Даф и Хай погибли в зелени. В отчаянии Харис швырнул свой тотем и наступил на него. - Посмотри на нас! Лучше быть мертвым! - закричал он. - Прежде, чем мы решим, так ли это, мы поедим, - спокойно сказала Лили-йо. Осторожно ступая, они направились к ближайшим зарослям. Флор, Лили-йо, Джури и Харис шли, поддерживая друг друга. На время все забыли, что существует табу. 5 Так они и шли - потерянные, беспокойно озираясь, страдая от боли, не зная, где они находятся и почему. Привычный образ жизни полностью изменился. Ведь они жили инстинктами, а не разумом. Без группы, без деревьев, без Земли они не представляли себе жизни. И они не знали, как все должно быть, а как - не должно. Поэтому группа устроила привал, не приняв никаких мер предосторожности. Укладываясь, Лили-йо осмотрелась по сторонам. Ничего знакомого. Ей стало не по себе. И хотя солнце светило по-прежнему ярко, небо было темно-синее, и на нем голубым, зеленым и белым сверкало полушарие, Лили-йо даже не поняла, что когда-то она жила там. Туда уходили призрачные серебряные нити, а все ближнее небо окутывали блестящие паутины траверсеров, а сами они, словно огромные облака, медленно плавали над ними. Это была империя, венец творения траверсеров. Впервые придя сюда много миллионов лет назад, они в прямом смысле посеяли здесь семена жизни. Сначала они засыхали и гибли тысячами на негостеприимной золе. Но даже мертвые, они приносили сюда свою долю кислорода и других газов, кусочки земли, споры и семена. Некоторые из этих семян проросли на плодородных трупах гигантов. Прошли столетия, растения выжили и обосновались здесь. Сначала они были низкорослые и болезненные. Но упорно продолжали расти. Они распространялись. Постепенно освещенная поверхность Луны покрылась буйно растущей зеленью. Даже в кратерах зацвели цветы. На разбитых склонах появилась петрушка. С появлением более плотной атмосферы жизнь на планете начала творить чудеса, она стала более ритмичной и скоростной. Более основательно, чем это пытались сделать другие, траверсеры колонизировали Луну. Маленькая Лили-йо мало что знала об этом. И не хотела знать. Она опустила голову. Флор подползла к Харису. Она лежала в объятиях Хариса, наполовину укрытая его новой кожей, и гладила его по голове. В ярости Лили-йо вскочила. Она ударила Флор ногой, а затем бросилась на нее, кусая ее и царапаясь. Подбежала Джури и помогла Лили-йо оттащить Флор в сторону. - Сейчас не время спариваться! - закричала Лили-йо. - Как ты посмела прикоснуться к Харису?! - Отпустите меня! Отпустите меня! - отбивалась Флор. - Харис первый дотронулся до меня. Харис вскочил. Он был напуган. Вскинув руки, он взмахнул ими и легко поднялся в воздух. - Посмотрите! - голосом, полным тревоги и удовольствия одновременно, закричал он. - Посмотрите, что я умею! Он сделал круг над их головами, а затем, потеряв равновесие и перевернувшись в воздухе, с раскрытым от ужаса ртом, шумно плюхнулся в лужу. Три взволнованных, перепуганных и влюбленных женщины одновременно бросились его спасать. Обсыхая, они услышали доносящийся из леса шум. И сразу же насторожились, став такими, какими были на Земле. Они приготовили оружие и посмотрели на заросли. Появившийся уилтмилт был совсем не похож на своих земных собратьев. Здесь он не прыгал, как попрыгунчик, а полз медленно, на ощупь, подобно гусенице. Потом они увидели перекошенный глаз. Не желая испытывать судьбу, они развернулись и побежали. Казалось, опасность осталась далеко позади, но они все еще шли быстро, не зная, правда, куда они идут. Они ели, спали и вновь пробирались сквозь бесконечные растения. И все это время светило солнце. Наконец они обнаружили, что лес перед ними кончился. Казалось, он был, и вдруг - исчез. Они вышли из леса и прямо перед собой увидели широкую расселину, на другом конце которой снова был лес. Но как преодолеть пропасть? Четыре человека стояли в зарослях папоротника у края бездны, не зная как поступить. Лицо Хариса перекосила гримаса боли, а это означало, что в его голове родилась какая-то идея. - То, что уже делал. Полет в воздухе, - начал он неуверенно. - Если сделаем это все сейчас, мы по воздуху перелетим на другую сторону. - Нет! - сказала Лили-йо. - Когда поднимаешься вверх, то очень быстро падаешь вниз. Ты погибнешь в зелени. - На этот раз я сделаю это лучше. Мне кажется, я уже умею. - Нет! - повторила Лили-йо. - Ты не полетишь. Это опасно! - Пусть летит, - сказала Флор. - Ведь он говорит, что уже умеет. Женщины посмотрели друг на друга уничтожающими взглядами. Воспользовавшись этим, Харис поднял руки, взмахнул ими, немного приподнялся над землей и заработал ногами. Он перелетел через расселину быстрее, чем успел испугаться. Как только он опустился, Лили-йо и Флор, повинуясь инстинкту, бросились за ним в пропасть. Раскинув руки, они с криками полетели к нему. Оставшаяся на другой стороне Джури закричала в бессильной ярости им вслед. Сохраняя равновесие, Харис тяжело опустился на выступ скалы. Две женщины, крича и ругаясь, опустились рядом с ним. Прижавшись к скале, все они посмотрели вверх. Все, что они увидели, были отвесная стена и узкая полоска неба. Джури видно не было, но до них доносился ее крик. Они покричали ей в ответ. За выступом, на котором они стояли, в глубь скалы уходил тоннель. Вся поверхность скалы была усеяна множеством отверстий, что делало ее похожей на губку. Из тоннеля бежали три флаймана: два мужчины и женщина. В руках они держали копья и веревки. Прежде чем трое людей успели понять, что происходит, они были свалены на землю и связаны. Появились другие флайманы. Они вылетели из отверстий в скале. Здесь их полет был более уверенным, более грациозным, чем на Земле. Наверное, какое-то отношение к этому имело то, что люди здесь были легче. - Понесли их внутрь, - раздалось сразу несколько голосов. Флайманы подняли своих пленников и понесли их во мрак тоннеля. Лили-йо, Флор и Харис так и не вспомнили о Джури, которая все еще оставалась на краю скалы. Больше они ее не видели. Тоннель плавно уходил вниз. После поворота он перешел в другой тоннель - прямой, с ровными стенами, который, в свою очередь, выходил в огромную, правильной формы, пещеру. Пещера находилась на самом дне расселины, и поэтому один ее край был залит солнечным светом. Троих пленников вынесли на середину пещеры. Отобрав ножи, их развязали. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, озираясь по сторонам. Один флайман выступил вперед и заговорил: - Мы не причиним вам вреда, если вы сами не заставите нас этого сделать. Вас принес сюда из Тяжелого Мира траверсер. Теперь вы здесь. Когда вы узнаете, как мы живем, вы присоединитесь к нам. - Я - Лили-йо, - гордо сказала Старшая Женщина. - Вы должны отпустить меня. Мы трое - люди, а вы - флайманы. - Да, вы - люди, а мы - флайманы. По так же и мы люди, а вы - флайманы, потому что мы все - одинаковы. Просто сейчас вы ничего не знаете. Когда вы увидите Пленников, то будете знать много больше. Они о многом поведают вам. - Я - Лили-йо. Я знаю много. - Пленники расскажут тебе намного больше, - настаивал флайман. - Если им есть, что рассказать, то я должна знать это, потому что я - Лили-йо. - Я - Банд Аппа Бонди, и я хочу, чтобы ты увидела Пленников. Ты говоришь так, как говорят все пришедшие из Тяжелого Мира. Несколько флайманов начали вести себя агрессивно, и Харис, толкнув Лили-йо, прошептал: - Давай сделаем так, как он хочет. Хватит с нас неприятностей. С явным недовольством Лили-йо позволила отвести себя и двух своих товарищей в соседнюю пещеру. Воздух в пещере был затхлый, а сама она имела неправильную форму. Дальний конец ее отвалился вообще, и сквозь трещину пробивался один-единственный, но очень яркий луч света. Здесь находились Пленники. - Не бойтесь их. Они не причинят вам вреда, - сказал Банд Аппа Бонди, выходя вперед. Эти слова были сказаны как раз вовремя, ибо внешний вид Пленников не располагал к общению. Их было восемь. И каждый из них находился в большой прозрачной коробочке бернуна, которые были расположены полукругом. Банд Аппа Бонди ввел Лили-йо, Флор и Хариса в центр. На Пленников больно было смотреть. Каждый имел какие-то отклонения в развитии. У первого отсутствовали ноги, у второго - нижняя челюсть. Третий имел четыре кривых маленьких ручки. У четвертого большие пальцы рук короткими кожаными перепонками срослись с мочками ушей, и поэтому руки постоянно находились у лица. Руки пятого были без костей и свисали по бокам, как плети. И еще у него была такая же нога. Шестой расправил над собой чудовищных размеров крылья. Седьмой прятал свое хилое тело за собственными экскрементами, обмазав ими прозрачные грани коробочки. Восьмой имел две головы, вторая - маленькая и морщинистая - росла прямо из первой. Ее единственный глаз злобно смотрел на Лили-йо. Последний, восьмой пленник, который, кажется, был здесь за главного, заговорил. Точнее, заговорила основная голова. - Я - Главный Пленник. Я приветствую вас и приглашаю вас познать себя. Вы пришли из Тяжелого Мира; сейчас вы в Истинном Мире. Вы с нами, потому что вы - одни из нас. И хотя ваши крылья пока не оформились, а шрамы еще болят, мы с радостью примем вас! - Я - Лили-йо... Мы - люди, а вы всего лишь флайманы. Мы не будем с вами. Пленники устало заворчали. Главный Пленник заговорил вновь: - Вы, пришедшие из Тяжелого Мира, всегда говорите так. Поймите, что вы уже с нами, потому что стали такими, как мы. Вы флайманы, мы флайманы. Вы знаете мало, мы знаем много. - Но мы... - Прекрати свои глупые речи, женщина! - Мы... - Замолчи, женщина, и слушай, - сказал Банд Аппа Бонди. - Мы знаем много, - повторил Главный Пленник. - Кое-что расскажем вам сейчас, чтобы вы поняли. Все, кто приходит из Тяжелого Мира, меняются. Некоторые умирают. Большинство остается в живых, и у них вырастают крылья. Между двумя Мирами существует много сильных лучей. Они невидимы, и их невозможно почувствовать. Вот они-то и изменяют наши тела. Когда вы приходите сюда, в Истинный Мир, вы становитесь истинными людьми. Личинка тайгерфлай - не тайгерфлай до тех пор, пока не превратится в него. Так меняются и люди, превращаясь в тех, кого вы называете флайманами. - Я ни слова не понимаю из того, что он говорит, - пробурчал Харис и уселся на землю. Но Лили-йо и Флор слушали внимательно. - Сюда, в этот так называемый Истинный Мир, мы пришли умирать, - сказала Лили-йо с сомнением в голосе. Пленник, у которого не было нижней челюсти, произнес: - Когда личинка превращается в тайгерфлай, она думает, что умирает. - Вы еще молоды, - прорычал Главный Пленник. - Вы начали новую жизнь. Где ваши тотемы? Лили-йо и Флор посмотрели друг на друга. Убегая от уилтмилта, они побросали тотемы. А Харис вообще наступил на свой. Немыслимо! - Вот видите! Тотемы вам больше не нужны. Вы еще молоды и, наверное, сможете иметь детей? Некоторые из них будут рождаться с крыльями. Пленник с руками без костей сказал: - Некоторые из детей могут родиться с отклонениями, как мы. А некоторые будут нормальными. - Вы слишком отвратительны, чтобы жить! - прорычал Харис. - Почему не убивают таких уродов, как вы? - Потому что мы все знаем, - ответил Главный Пленник. Его вторая голова поднялась и заговорила сиплым голосом: - Не самое главное в жизни - иметь правильные формы. Куда важнее - обладать знанием. Потому что мы не можем нормально двигаться, мы можем думать. Живущие в Истинном Мире понимают ценность мысли в любом ее проявлении. И поэтому мы руководим живущими здесь. Лили-йо и Флор застыли с раскрытыми ртами. - Вы хотите сказать, что вы, жалкие Пленники, правите Истинным Миром? - наконец выдавила из себя Лили-йо. - Да! - Тогда почему вы Пленники? Флайман, у которого большие пальцы рук срослись с мочками ушей, отчего казалось, что он вскинул руки, как бы протестуя, впервые заговорил сдавленным голосом: - Править - значит служить... Те, кто обладает властью, являются ее рабами. Свободен только изгнанник. Потому что мы Пленники, у нас есть время разговаривать, думать и строить планы. Те, кто обладают знаниями, приказывают тем, у кого в руках оружие. Мы - это власть, хоть и правим мы без власти. - Никто не причинит тебе вреда, Лили-йо, - добавил Банд Аппа Бонди. - Ты будешь жить среди нас и радоваться этой жизни. - Нет, - сказали одновременно обе головы Главного Пленника. - Прежде, чем начать радоваться жизни, Лили-йо и ее подруга Флор - от мужчины пользы не будет - помогут нам в осуществлении наших планов. - То есть нам следует рассказать им о вторжении? - спросил Бонди. - Почему бы и нет? Флор и Лили-йо, прибыли вы сюда как раз вовремя. У вас еще свежи воспоминания о Тяжелом Мире и его обитателях. Нам нужны, эти воспоминания. Поэтому мы просим вас вернуться назад и помочь нам в осуществлении нашего Великого плана. - Вернуться назад? - задохнулась Флор. - Да. Мы собираемся напасть на Тяжелый Мир. Вы должны помочь нам вести наших воинов. 6 Медленно тянулся долгий полдень Вселенной, - эта длинная золотая дорога, которая когда-нибудь приведет к вечной ночи. Время шло, и в мире ничего но происходило, за исключением незначительных событий, казавшихся их участникам очень существенными. Для Лили-йо, Флор и Хариса за последнее время произошло много событий, основным из которых было то, что они научились летать. Боль, возникавшая каждый раз, когда они работали крыльями, вскоре прошла, а новая кожа и сухожилия стали крепкими и красивыми. Люди получали огромное удовольствие от состояния свободного полета. Они научились летать и охотиться группами. Когда пришло время, их посвятили в планы Пленников. Люди, впервые попавшие в этот мир в коробочках бернуна совершенно случайно, только по прошествии многих миллионов лет поняли, как им повезло. Потому что постепенно человек лучше приспособился к жизни в Истинном Мире. Он научился выживать. И если люди и относились здесь враждебно к чему-либо, то только не к растениям. Лили-йо очень быстро поняла, насколько проще и легче жить в новых условиях. Приказ Пленников отправляться в Тяжелый Мир пришел, когда Лили-йо, Флор и еще человек десять ели мягкий плаггираг. Трудно было выразить словами то, что Лили-йо почувствовала. - Здесь мы в безопасности, - сказала она, показывая на мир зелени, раскинувшийся под серебряными паутинами. - Да. Если не считать тайгерфлай, - согласилась Флор. Они отдыхали на высокой отвесной скале. Воздух здесь был плотным настолько, что но росли даже растения. Под ними раскинулось море зелени, - почти как на Земле - только в море этом часто попадались огромные кратеры. - Этот мир меньше, - продолжала Лили-йо, которой очень хотелось, чтобы Флор догадалась, какие мысли тревожат ее. - Мы здесь больше. Нам не нужно так много сражаться. - Скоро нам придется сражаться! - А потом мы вновь сможем вернуться сюда. Это хорошее место, и здесь нет такого количества врагов. Тут можно жить, не опасаясь все время чего-то. Я думаю, что Вегги, Той, Грэну и другим детям здесь бы понравилось. - Они бы скучали по деревьям. - Скоро мы перестанем по ним скучать. Ведь теперь у нас есть крылья. Все дело в привычке. Они разговаривали в тени огромной скалы. Над ними, словно громадные серебряные шары на фоне лилового неба, медленно двигались траверсеры. Наблюдая за ними, Лили-йо подумала о плане, который выработали Пленники. Да, Пленники знали. Они сумели заглянуть в будущее, - то, чего она сделать не смогла. Она и ее спутники жили, как растения, жили, как придется. А Пленники не были растениями. Находясь в своих коробочках в пещере, они видели больше, чем те, которые были снаружи. Да. Пленники знали все. У людей, которые первыми пришли в Истинный Мир, родилось мало детей. И потому, что они были старыми, и потому, что невидимые лучи убили в них способность к деторождению. Здесь было хорошо, но людей было очень мало. И одним из способов увеличения их количества была "доставка" детей и младенцев из Тяжелого Мира. Это совершалось бесчисленное множество раз. Отважные флайманы возвращались в другой мир и похищали детей. Флайманы, напавшие на группу Лили-йо, и выполняли такого рода задание. Они взяли Байн, чтобы принести ее в Истинный Мир, но ни один из них до сих пор так и не вернулся. Слишком много опасностей и роковых случайностей подстерегало их на долгом пути туда и обратно. Из тех, кто уходил, возвращались единицы. Сейчас Пленники придумали лучший и более дерзкий план. - Траверсер, - сказал Банд Аппа Бонди, отвлекая Лили-йо от ее мыслей. - Приготовились. Он возглавил группу из двенадцати флайеров, отобранных для нового дела. Вместе с восемью остальными, трое из которых были мужчины, пятеро - женщины, в состав группы входили Лили-йо, Флор и Харис. Только один из них. Банд Аппа Бонди, был принесен в Истинный Мир ребенком; остальные прибыли сюда так же, как и Лили-йо. Все осторожно поднялись и расправили крылья. Пробил час Великого события. И тем не менее им не было страшно. Ведь все они, за исключением Банд Аппа Бонди и Лили-йо, не заглядывали в будущее, как делали это Пленники. Лили-йо мысленно успокаивала себя: "Так должно быть". Двенадцать человек расправили крылья и взлетели навстречу траверсеру. Траверсер ел. Он поймал одного из своих самых "вкусных" врагов - тайгерфлай. Он поймал ее в свою паутину и высосал все, оставив только чешую. Затем опустился на зеленую постель, тяжело придавив ветви, и начал медленно расти. А потом он отправится туда, куда звали его тепло и радиация. Он был рожден здесь, в этом мире, и еще ни разу не совершал этого пугающего и одновременно желанного путешествия в другой мир. Траверсер был молод, но уже болен, хотя он и не знал об этом. Его поразил враг-тайгерфлай. Но траверсер этого тоже не знал. Его огромное тело ничего не чувствовало. Двенадцать человек, мягко спланировав, приземлились на спину траверсера в месте, достаточно удаленном от глаз гиганта, чтобы чувствовать себя в безопасности. Они тихо стояли, спрятавшись в больших волосках траверсера, которые доходили им до плеч. Впереди мелькнул и исчез райплан. Мимо прошелестели три тамблевида. Кругом было тихо, как будто они находились на небольшом пустынном холме. Наконец они выстроились цепью и осторожно пошли вперед, глядя себе под ноги. Тело было неровное, бугристое, со множеством шрамов, так что двигались они очень медленно. Разных цветов волосы траверсера - зеленые, желтые, черные - росли в определенном порядке и естественно маскировали его тело. Во многих местах прямо из тела росли паразиты, питающиеся соками своего хозяина. Большинство из них погибнет во время перехода траверсера из одного мира в другой. Люди старались, как могли. Каждый раз, когда траверсер ворочался, устраиваясь поудобнее, они все валились с ног, а когда начался подъем, продвижение стало совсем медленным. - Есть! - закричала И Коин, одна из женщин. Наконец-то они нашли то, что искали, то, зачем послали их Пленники. Сгрудившись вокруг И Коин, все посмотрели туда, где волосы были аккуратно выгрызены и оголялся квадратный участок, сторона которого равнялась длине человеческого тела. В центре квадрата был круглый струп. Лили-йо наступила на него и почувствовала его необычайную твердость. Ло Джинт приложил к струпу ухо. Тишина. Все посмотрели друг на друга и одновременно, словно по команде, опустились на колени. Воткнув ножи по периметру струпа, они начали поднимать его. Траверсер зашевелился, и все упали ничком. Почка, росшая рядом, хлопнула, покатилась по склону и упала на землю. И тут же стала добычей тинпина. Люди продолжали свою работу. Наконец они вскрыли струп и подняли его. Их взорам открылся темный тоннель, из которого потянуло теплом и влагой. - Я пойду первым, - сказал Банд Аппа Бонди. Он опустился в отверстие, и за ним последовали все остальные. Когда последний человек спустился в тоннель, струп задвинули на место, и тут же раздался хлюпающий звук, говорящий о том, что начался процесс заживления. Долгое время они сидели без движения, внимательно прислушиваясь и держа ножи наготове. Крылья их были сложены, а сердца громко стучали. Ведь они находились на вражеской территории. Когда-то, в лучшие времена, траверсеры выступали союзниками только тогда, когда были нужны; они поедали людей так же просто, как и все остальное. Но эта нора - результат работы их злейшего врага - тайгерфлай... Из немногих оставшихся в живых насекомых выносливый и коварный тайгерфлай сделал самого неуязвимого из всех живых существ своей добычей. Самка-тайгерфлай прорывает такой тоннель. Вгрызаясь в тело траверсера, она через некоторое время останавливается и заканчивает рытье тоннеля чем-то вроде камеры. Своим хвостовым жалом она парализует внутренности траверсера, препятствуя заживлению раны. Здесь, в камере, она откладывает яйца и уж затем выбирается на поверхность. К моменту появления личинок уже имеется много вкусной свежей пищи. Банд Аппа Бонди подал знак, и группа осторожно двинулась вдоль тоннеля. Дышать было трудно, и видимость была минимальной. Они пошли еще медленнее, еще осторожнее: впереди что-то двигалось. Неожиданно все вокруг пришло в движение. - Берегись! - вдруг закричал Банд Аппа Бонди. На них кто-то нападал из темноты. Сами не понимая как, они оказались в камере. На них двигались сотни личинок, в ярости щелкая челюстями, достигающими человеческих размеров. Банд Аппа Бонди успел срубить только первую личинку. Вторая откусила ему голову. Он упал, и его товарищи, переступая через труп, бросились в темноту, навстречу клацающим челюстям. За крепкой головой у личинок было мягкое тело. Один удар ножом - и они лопались, разбрызгивая свои внутренности. Личинки дрались, но делать это не умели. Люди рубились яростно. Потерь больше не было. Прижавшись спинами к стене, они рубили и кололи, ломая челюсти и вспарывая мягкие животы. Они убивали и убивали, без ненависти, но и без жалости; убивали, стоя уже по колено в слизи. Рыча от удовольствия, Харис покончил с последней личинкой. Одиннадцать уставших человек ушли обратно в тоннель переждать, пока сойдет слизь. Им предстояло куда более долгое ожидание. Траверсер зашевелился. Какое-то беспокойство охватило его. Что он сделал? Что он должен сделать? Что сделано - то сделано, а что предстоит сделать - он сделает. Выдохнув кислород, траверсер поднялся. Он медленно пополз по паутине туда, где воздух был разрежен. Раньше он всегда останавливался здесь. Теперь же в этом не было смысла. Воздух был ничто. Осталась только жара - обжигающая и пронзающая, согревающая и расслабляющая. Траверсер выбросил порцию паутины. Набирая скорость, он уходил все дальше и дальше оттуда, где летали тайгерфлай. Далеко-далеко впереди, светясь и переливаясь белым, голубым и зеленым, плавало полушарие... 7 Большая часть леса утопала в тишине. Но это вовсе не указывало на отсутствие жизни. Все было полно ею. Но возросший уровень радиации, которая уничтожила мир животных, явилась причиной триумфа жизни растений. Неповторимые в своем многообразии, везде царили растения. А растения были немы. Новая группа во главе с Той двигалась по лесу, ничем не нарушая этой глубокой тишины. После того, как они побывали на Верхнем Ярусе, зеленая кожа их стала темнее. Постоянно помня об опасности, они с максимальной осторожностью продвигались вперед. Их гнал страх. И хотя они не знали, куда идут, движение давало им обманчивое ощущение безопасности. Поэтому они двигались. Они замерли, увидев белый язык, который медленно опускался вдоль древесного ствола. Волокнистый, грубый и обнаженный, чем-то напоминавший змею, он бесшумно сползал с Верхнего Яруса. - Сакерберд, - сказала Той. И хотя ее лидерство в группе находилось еще под вопросом, дети - все, за исключением Грэна, собрались вокруг нее и испуганно смотрели на движущийся язык. - Он не причинит нам вреда? - спросила Фай. Ей было пять лет, и она была на год старше маленькой Фай. - Мы убьем его! - воскликнул Вегги и высоко подпрыгнул. - Я знаю, как убить его. Я убью его! - Я убью его, - твердо вымолвила Той, как бы подчеркивая свое лидерство. Она шагнула вперед, одновременно сматывая с талии веревку. Остальные смотрели с тревогой, не очень-то доверяя умению Той. Большинство из них были уже подростками - широкоплечими, с сильными руками и длинными пальцами. Среди них было трое юношей: умный Грэн, самоуверенный Вегги и тихий Поас. Грэн, самый старший, сделал шаг вперед. - Я тоже знаю, как поймать его, - обратился Грэн к Той, одновременно наблюдая за опускающимся языком. - Я буду держать тебя. Той, тебе понадобится помощь. Той повернулась к нему. Она улыбнулась, потому что он был красивым и когда-нибудь станет ее мужчиной. И сразу же нахмурилась, ибо она была лидером. - Грэн, ты теперь мужчина. К тебе можно прикасаться только во время сезона спаривания. Я сама поймаю его. А потом мы все пойдем на Верхний Ярус, убьем его и съедим. У нас будет праздник. Мы будем отмечать мое лидерство. Грэн и Той обменялись вызывающими взглядами. Но насколько она была еще не готова взять на себя роль лидера, настолько он не принял на себя - его, честно говоря, не привлекала роль бунтаря. Свое несогласие с ней он старался пока не показывать. Грэн отошел, положив руку на тотем - это маленькое изображение его самого, которое вселяло в него уверенность. - Делай, как знаешь, - сказал он, но Той уже отвернулась. На самой верхушке леса сидел сакерберд. Растительное происхождение наложило отпечаток на его разум и нервную систему: их состояние находилось на зачаточном уровне. Однако такое положение компенсировалось огромными размерами сакерберда. Имея форму двукрылой споры, сакерберд никогда не складывал крыльев. Они у него почти не двигались. И тем не менее, именно благодаря своим крыльям, которые достигали в размахе двухсот метров и были покрыты чувствительными волосками, сакерберд стал хозяином воздушных потоков, господствовавших в этом мире, похожем на большую теплицу. Осторожно, в любой момент готовый увернуться от возможной опасности, которыми был полон этот лес, язык медленно опускался, аккуратно минуя плесень и грибки. Наконец, он достиг земли, сырой и тяжелой от огромного количества пищи, и, погрузившись в нее, принялся сосать. - Все, - сказала Той. Она уже была готова и чувствовала, как за ее спиной волнуются остальные. - Теперь - ни звука. На одном конце веревки был привязан нож. Она подалась вперед и завязала на языке скользящий узел. А потом со всей силы вонзила нож в дерево. В следующее мгновение язык раздулся и увеличился по всей длине: сакерберд начал всасывать землю в свой "желудок". Узел затянулся. Сакерберд и не подозревал, что он уже пленник и не может взлететь со своего насеста. - Здорово! - восхищенно воскликнула Поили. Она была лучшей подругой Той и во всем старалась подражать ей. - Быстро, на Верхний Ярус! - крикнула Той. - Сейчас мы убьем его! И все устремились вверх по ближнему стволу дерева. Все, за исключением Грэна. По своей природе Грэн не был непослушным, просто он знал более легкий путь на Верхний Ярус. И сейчас Грэн сделал то, чему в свое время научился у Лили-йо и Хариса: он засвистел. - Грэн, пойдем! - позвал его Поас. Грэн покачал головой, и Поас, пожав плечами, полез вслед за остальными. Сверху, из кроны деревьев, подчиняясь команде Грэна, выплыл дамблер и завис над ним. Ухватившись за него, Грэн засвистел вновь, и дамблер медленно понесся вверх. Грэн прибыл на Верхний Ярус почти одновременно с остальными детьми. Но в отличие от них, взмокших и запыхавшихся, он был бодрым и веселым. - Ты не должен был этого делать, - сердито сказала ему Той. - Ты был в опасности. - Меня ведь никто не съел, - ответил Грэн и вдруг похолодел при мысли о том, насколько права была Той. Лезть по дереву было трудно, но безопасно. Парить среди листьев, где полно страшных чудовищ, нападавших молниеносно, было легко и в то же время смертельно опасно. Тем не менее он жив, а все остальные очень скоро оценят его способности. Белый язык находился рядом. Его хозяин, расположившийся прямо над детьми, непрерывно вращал своими огромными глазами. Сакерберд не имел головы. Между двумя неподвижными крыльями было подвешено тяжелое тело, похожее на мешок, на котором торчали протуберанцы-глаза и семена-луковицы. Между последними - сумка, из которой свешивался язык. Той разместила свои силы таким образом, чтобы нападение на чудовище началось со всех сторон одновременно. - Убейте его! - закричала она. - Прыгайте! Быстро! Они бросились на птицу, крича от волнения и охватившей их ярости. Сакерберд дернулся, взмахнул крыльями. Восемь человек - все, за исключением Грэна, - свалились огромному существу на спину, покрытую легкой листвой, и стали наносить удары ножами, стараясь поразить его нервную систему. Но именно в листьях таилась главная опасность: прямо на Поаса выполз самец тайгерфлай, вероятно, дремавший здесь же и потревоженный детьми. Увидев перед собой огромного, размером с человека, желто-черного врага, Поас повалился назад, пронзительно крича. Вегги бросился другу на помощь. Слишком поздно! Тайгерфлай уже был над Поасом, который так и не успел вскочить на ноги. Полосатое тело изогнулось, и мощное жало вонзилось в незащищенный живот Поаса. Лапы насекомого обхватили мальчика, и, громко жужжа, тайгерфлай унес свою парализованную жертву. Нож, брошенный Вегги, так и не достиг цели. Времени оплакивать потерю не было. Почувствовав боль, сакерберд рванулся изо всех сил. И только веревка, привязанная Той, удержала его. Но и она могла порваться в любой момент. Грэн был под животом у этой твари, когда услышал крики Поаса и понял: что-то случилось. Затем он увидел, как огромное тело поднялось и ударило крыльями в воздухе. На мальчика посыпался дождь из листьев и мелких веток. Сук, за который держался Грэн, задрожал. Грэна охватила паника. Единственное, о чем он думал, так это, что сакерберд может вырваться и улететь. И, чтобы этого не случилось, его нужно убить, причем как можно скорее. Изо всех сил он стал наносить удары ножом по языку, который корчился и извивался, пытаясь освободиться от веревки. После очередного удара на языке появился разрез, и в ту же секунду из него хлынул поток жирной грязи, окативший Грэна с ног до головы. Сакерберд рванулся еще раз, и рана увеличилась. С ужасом Грэн понял, что сейчас произойдет. Он бросился вперед и вцепился в одно из семян-луковиц. Все, что угодно, но только не это - быть брошенным в лесном лабиринте, где он может блуждать всю оставшуюся жизнь, так и не встретив никогда людей. Сакерберд упорно пытался освободиться. С каждым рывком края раны на языке расширялись. И, наконец, оборвав язык, сакерберд взмыл в небо. В смертельном страхе Грэн пополз туда, где, тесно прижавшись друг к другу, сидели семь человек. Сакерберд быстро уходил в слепящее небо. Сияло солнце, медленно приближаясь к тому дню, когда оно превратится в "новую звезду" и сожжет себя и планеты. А внизу раскинулась бескрайняя зелень, упрямо поднимаясь навстречу источнику своего существования. - Убейте эту тварь! - закричала Той, вставая на колени и замахиваясь ножом. - Убейте ее! быстро! Разорвите ее на части. Иначе мы никогда больше не вернемся в джунгли! Грэн ударил первым. За ним - остальные. Они вырывали большие куски коры и сбрасывали их вниз. Куски становились добычей хищников, которые хватали их прямо в воздухе, не давая упасть в листву. Дети смертельно устали, а птица летела. Но оказалось, что и ее выносливость имеет пределы. Из ран сочился сок, взмахи крыльев становились все резче. Наконец сакерберд начал снижаться. - Той, Той, посмотри, куда мы летим! - закричала Дрифф, указывая на сверкающее пространство, раскинувшееся перед ними. Они были молоды, и еще ни разу не видели моря. Интуитивно дети почувствовали: перед ними - величайшая опасность. Они увидели полоску берега. Именно здесь развернулось самое жестокое сражение за выживание. Жители суши встретились тут с обитателями океана. Цепляясь за листву, покрывавшую сакерберда, Грэн подполз к Той, сидевшей рядом с Пойли. Он видел свою вину в том, что они оказались сейчас в таком положении, и очень хотел хоть как-то исправить это. - Мы можем вызвать дамблеры, и они отнесут нас домой. - Это хорошая идея, Грэн, - сказала Пойли, но Той лишь посмотрела на него. - Попробуй, вызови дамблера, Грэн, - сказала она. Грэн засвистел, но сильный ветер тут же унес этот звук. Мальчик надулся и замолчал. - Если бы эта идея была хорошей, она бы уже пришла мне в голову, - сказала Той, обращаясь к Пойли. Грэн решил не обращать на них внимания. Попав в теплый восходящий воздушный поток, птица стала опускаться еще медленнее. Все попытки птицы развернуться и полететь обратно в лес, привели лишь к тому, что сейчас она летела параллельно береговой черте, и люди могли видеть, что их здесь ждет. Здесь шла война, не прекращающаяся тысячи лет. Война без главнокомандующих. Правда, одна из воюющих сторон все же имела своего генерала - дерево, которое, развиваясь и разрастаясь, покрыло всю землю - от берега до берега, - обрекая на голодную смерть и вымирание своих соседей и врагов. Дерево подчинило себе весь континент, всю его освещенную часть. Оно почти покорило Время, ибо продолжительность жизни его многочисленных стволов была бесконечна. И только море оно не смогло покорить. Дойдя до побережья, это могущественное дерево остановилось и отступило. Здесь, среди прибрежных скал, песков и болот, обрели свое последнее пристанище деревья, побежденные банианом. Берег был их негостеприимным домом. Иссохшие, уродливые, непокорные - они росли здесь, как могли. Земля, на которой деревья росли, называлась Номансланд - Ничейная земля. С обеих сторон они были окружены врагами: с одной стороны безмолвно возвышались деревья, а с другой - были ядовитые морские водоросли и другие враги. А над всем этим, безразличное ко всему, светило солнце. Птица быстро падала, и люди уже могли слышать плеск водорослей. Все они сбились плотной кучей в беспомощном ожидании. Сакерберд развернулся над морем. Прибрежная полоса его была сплошь покрыта водорослями, корни которых уходили в спокойную воду. С трудом птица направила свой полет в сторону узкого каменистого полуострова, врезавшегося в море. - Смотрите, внизу - скала! - закричала Той. Скала возвышалась над полуостровом. Высокая, узкая, серая. И она стремительно приближалась. Сейчас птица врежется в нее. Очевидно, уже умирая, она увидела небольшую площадку у подножия скалы и выбрала ее как единственное безопасное место. Но крылья уже были не в состоянии нести огромное тело: птица стремительно падала, а навстречу ей - так же стремительно - приближ