нны и согласуются с законами известной нам механики. Но здесь, где нет постоянства, здесь происходит поляризация, хотя на первый взгляд мы и видим то же самое, что и везде. Нет гибкости, нет мягкости в этой почве, нет неопределенности, и поэтому в окружающем пространстве может произойти что угодно. Мы расспрашивали гипотетическую личность, лишь стремящуюся к обретению сознания. Тэтч фыркнул. - И на каком же языке разговаривает эта самая гипотетическая личность? - На самом древнем, - невозмутимо отозвался Харвуд. - И поэтому, - Шэнди с удивлением заметил, что спрашивает он сам, - поэтому его так трудно увидеть? - Да, - сказал Харвуд. - И не пытайтесь. Оно нигде не присутствует, слово "где" так же неприменимо к этому феномену, как и "он". Если вы ищете что-то, то вы ищете нечто вполне определенное, в конкретном месте и в конкретном времени. Основываясь на этом, можно найти множество вещей, но вы не найдете... - Тут он оборвал себя, безнадежно махнув рукой. По крайней мере с минуту все молча стояли, ежась в ожидании, пока Харвуд повторял снова и снова какую-то неразборчивую фразу. Шэнди обернулся было к Бет, но Харвуд заметил и гневно прикрикнул на него. Наконец молчание нарушил Тэтч: - Эта задержка не входила в нашу сделку. - Отлично, - сказал Харвуд. Он снова бросил непонятную фразу в темноту, а затем добавил, обращаясь к Тэтчу: - Ступай, если хочешь. Желаю удачи на пути к джунглям. Тэтч выругался, но не сделал ни малейшего движения. - Твой приятель-призрак что-то отыскивает для тебя, да? - Нет. Когда он снова появится, то это будет не та личность, хотя и другой личностью его тоже не назовешь. "То же самое" и "другое" чересчур специфичны и конкретны, и он вовсе не ищет того, что я хочу знать. Просто когда появится, он уже будет знать. Если не в этот раз, то в следующий. Похоже на ожидание, когда при игре в кости загадываешь на двойку или двенадцать. Время текло медленно, наконец на один из терпеливых призывов Харвуда отозвались. Отец Бет о чем-то побеседовал с обладателем невидимого голоса, а потом Шэнди услышал, как он тяжело зашлепал по грязи. - Ну вот и все, теперь можете смотреть куда угодно. Шэнди глянул на Харвуда, и ему не понравилось выражение его лица: прищуренные глаза, решительно сжатые губы... - Лео, - бросил Харвуд на ходу, - держи Элизабет. Френд с радостным пыхтением собрался выполнять приказ. Сознание Бет, казалось, все еще было затуманено, хотя Шэнди заметил, что дышит она очень быстро. Харвуд отвязал деревянную шкатулку со своего пояса, зубами поддел крышку и снял ее. Шэнди не видел, что там внутри. Харвуд подошел к Френду с Бет и подставил шкатулку под руку Бет. - Пусти-ка кровь, Лео. Шэнди рванулся было вперед, но Френд, облизывая губы и полузакрыв глаза, опередил его и уколол ей палец своей шпилькой. Это вывело ее из полудремотного состояния. Она заглянула в шкатулку, куда капала кровь из пальца, взвизгнула и метнулась прочь, на четвереньках карабкаясь по скользкому склону. Шэнди бросился за ней, догнал и обхватил за плечи. - Все уже позади. Бет, - выдохнул он. - У вас только поранена рука, но мы остались в живых. Думаю, мы скоро отправимся в обратный путь. Худшее уже... - Это голова моей матери! - взвизгнула Бет. - В этой шкатулке голова моей матери! При этих словах Шэнди невольно с ужасом оглянулся на Харвуда. Тот сидел в грязи, запирая крышку шкатулки, его лицо прямо-таки лучилось от радости. А Лео Френд застыл на месте, голодным взглядом провожая Бет. Однако Дэвис и Тэтч смотрели на однорукого с изумлением и отвращением. Харвуд с усилием поднялся на ноги. - Назад, - сказал он. - Назад, к морю. От возбуждения и ликования ему было трудно говорить. Путники с трудом вскарабкались вверх по склону. Наверху Шэнди обхватил Бет за талию и пошел рядом с ней, хотя она и не замечала его присутствия. Мост пропал. Харвуд вел их теперь по грунтовой дороге меж вересковых полей под ненастным небом. Вдали поднимались горы, и когда Шэнди оглянулся, он увидел каменные строения за высокой стеной, похожие на монастырь. Приглядевшись получше, он различил на стене над закрытыми воротами тоненькую фигуру с длинными развевающимися волосами. От безжизненно плетущейся рядом молодой женщины ему не удалось добиться никакого отклика, но когда он оглянулся назад и помахал той девушке, которая стояла на стене, она помахала ему в ответ - с благодарностью, как ему показалось. ГЛАВА 15 Харвуд и Френд благополучно довели их до полосы темного песка, где все нашли свои еще горячие сапоги и ножи; затем два мага вновь воспользовались лампой с прорезями в колпаке, чтобы отыскать дорогу к горящему факелу, который Харвуд оставил воткнутым в песок. Наконец они вернулись в привычный мир. Даже черные джунгли Флориды казались теперь Шэнди по-домашнему уютными, и он радостно вдыхал запахи болота, как человек, вернувшийся к ароматным лугам своего детства. После того как он помог Дэвису и лунатику-Боннету запалить все факелы и столкнуть лодки на воду, он взял Бет за руку и провел к лодке, которую занимали они с Дэвисом. - Вы поплывете обратно, - сказал он твердо. Харвуд услышал это и начал страстно возражать - но несколько секунд не мог выдавить из себя ничего, кроме младенческого агуканья. Потом он взял себя в руки, закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и начал снова: - Дочь... останется... со мной. Настойчивость Харвуда встревожила Шэнди. Ему казалось, он догадался о планах Харвуда, но теперь у него возникло подозрение, что здесь крылось куда больше, чем он предполагал. - Зачем? - осторожно спросил он. - Она же больше вам не нужна. - Ошибаешься, парень, - поперхнулся от возмущения Харвуд. - Просто я... да как это объяснить... взвел курок, а выстрел последует... на Рождество. Маргарет останется... хочу сказать... ее дитя... останется со мной. - В-верно, - вставил Френд, дергая слюнявой нижней губой. - М-мы п-позабот-тимся... - Тут он сдался и мотнул головой в сторону лодки, где сидел Боннет. Внезапно до Шэнди дошло, каковы в действительности могли быть планы Харвуда. Он решил проверить свои подозрения тотчас же. Шэнди не беспокоило, не испугает ли он Харвуда, а Бет была слишком погружена в себя и почти не обращала внимание на происходящее вокруг. Он схватил нож и приставил лезвие к горлу Бет, держа его так, чтобы Харвуду не было видно: на самом деле девушке ничто не угрожает. Торжествующее выражение на лице Харвуда в мгновение ока сменилось паническим ужасом. Он упал на колени прямо в лужу, они с Френдом что-то злобно забормотали. Опасения Шэнди подтвердились, и он злорадно улыбнулся. - Значит, договорились, - сказал он и, пятясь и не опуская ножа, повел Бет за собой к шлюпке, где ждал озабоченный Дэвис. Харвуд умоляюще обернулся к Тэтчу и, простирая руки, невнятно замычал. Тэтч, с прищуром наблюдавший за разыгравшейся в свете факелов драмой, медленно покачал головой. - Я выполнил свои обязательства, - сказал он. - Вмешиваться я не стану. Шэнди и Бет, похожая на сомнамбулу, забрались в лодку, Дэвис поспешно оттолкнулся от берега, и Шэнди спрятал нож в ножны. Как оказалось, Боннет был способен направлять лодку только прямо вперед, и Лео Френду с его массивным задом пришлось самому сесть на банку, сильно накренив при этом лодку, и взяться за весла своими холеными пухлыми ручками. Харвуд сгорбился на корме, упершись рукой в колено и тяжело дыша. Тэтч резким толчком весла вывел свою лодку вперед. Факел на носу ярко высвечивал контур его головы с гривой всклокоченных волос, и Шэнди это напомнило затмение солнца. - По всей видимости, - заметил Тэтч, - мой гребец уже больше не появится. Харвуд поднял голову и с усилием ответил: - Нет. Как и твои привидения. Пока горят факелы... пока тлеет трава... они все останутся здесь. - Тогда будем надеяться, что я сумею вспомнить дорогу. Френд испуганно заморгал: - Что? Но вы же провели нас вверх по реке, теперь осталось лишь вернуться... Дэвис расхохотался: - Ты ведь не забыл оставить след из свежих хлебных крошек, а, Тэтч? - Как же, держи карман шире, - недовольно откликнулся Тэтч, толкая лодку вперед. - Но если заблудимся, справимся о дороге в первой же попавшейся таверне, на которую набредем. Три шлюпки медленно продвигались вперед во влажной темноте, разгоняемой только оранжевым пламенем факелов. Головы белесых грибов, усеивавшие берега, теперь молчали, издавая лишь прерывистый скрип, напоминавший тихий храп. Через некоторое время протока, по которой они плыли, расширилась, и стало возможно нормально грести. Шэнди снова уселся на носу лодки, чувствуя себя куда спокойнее, поскольку не приходилось все время отталкиваться от берегов и корней. И тут его охватил внезапный гнев, горячее желание убить кого-нибудь. Он бросил свирепый взгляд на Харвуда, но тот сидел жалкий, понурый, а Френд повизгивал всякий раз, налегая на весла. Шэнди понял, что гнев, который он сейчас испытывал, отличается от его собственного. Его эмоции были бурными, гнев, смешанный с ужасом, душил его, но то, что он испытывал сейчас, было привычной злобой, исходившей от разума слишком эгоистичного, чтобы испытывать ужас. Тэтч вскочил на ноги и выхватил факел из крепления. - А, это опять наш дружок, эсте фаста, - пробормотал он негромко. - Не терпится ему порычать на нас да помахать ветвями перед нашими носами. Эта лесная тварь, казалось, все слышала, ибо Шэнди явственно различил в затопивших его миазмах ярости нотку горького юмора. Шэнди ощущал, как это нечто хищно наклоняется над шлюпками. Воздух стал тяжелым, Шэнди дышал с трудом. Инстинктивно он схватил горсть травы и швырнул на горящий факел. Вонючий дым заклубился, потянулся ввысь, к своду лиан и мхов над головой. Он ощутил внезапно боль, охватившую тварь. На этот раз не было ни вопля, ни отступления. Дух джунглей понес урон, но отступаться не собирался. Вода и воздух, сами заросли вокруг задрожали, заколебались и начали меняться. - Продолжайте... плыть... - послышался крик Харвуда. - Быстрее... быстрее отсюда... - Если повезет! - горько бросил Дэвис, наваливаясь на весла. Поверхность воды задрожала, как студень, и в поднявшийся от болота пар посыпался сверху всякий мусор: листва, обломанные сучья. Шлюпка странным образом вдруг стала ненадежной, гибкой, и когда Шэнди глянул себе под ноги, то заметил, что вместо отесанных досок под ним самые настоящие ветви, которые с невероятной быстротой пускали побеги, на которых тут же распускались зеленые листья. Шэнди заметил у себя на запястье прилипшую водоросль. Он попытался ее стряхнуть, но водоросль держалась цепко, тогда он ухватил ее за кончик и потянул; однако оказалось, что он просто вытягивает побег из дыры в собственной руке; и Шенди почувствовал, как что-то натянулось в его плече. Он немедленно перестал тянуть и тут же обнаружил, что из-под ногтей проклюнулись маленькие изумрудные ростки. Он глянул на Дэвиса. У того на затылке разросся целый цветник. Цветы распускались прямо на глазах, и треуголка съехала набок. Бет билась, тоже охваченная превращением в растение. Содрогнувшись, Шэнди оглянулся на третью шлюпку. Раздвигая побеги, которые росли из самого горла, Харвуд с усилием прохрипел: - Бросьте же... ему... кого-нибудь... - Боннета, - проквакал Френд. Он буквально прирос к шлюпке и веслам, только руки еще оставались живыми. - Отдайте этой твари Боннета... Тэтч поднял голову, вместо которой теперь на плечах красовалась гигантская орхидея. Завибрировали листья, и послышался свистящий шепот: - Да... Боннета... Букет на голове Дэвиса кивнул. Шэнди почувствовал, как по ступням течет вода, и понял, что ноги, пустив корни, проросли сквозь дно шлюпки и достигли поверхности болота. Но даже теперь он не мог заставить себя кивнуть. - Нет, - прошептал он. - Нет. Не могу. Дэвис, разве я... я сдал тебя англичанам? Плечи Дэвиса поникли. - Черт бы тебя побрал, Джек, - просипел он. Шэнди вновь покосился на третью лодку. Лео Френд превратился теперь в бочкообразный ствол с торчащими во все стороны ветками. Покрытый лишайником кипарисовый пень был Стидом Боннетом, а Харвуд, уже неспособный говорить, превратился в папоротник, листья которого метались и раскачивались, словно их трепали порывы ветра. Дэвис яростно налегал на весла, но их шлюпка разваливалась быстрее, чем остальные две, и почти совсем затонула. Шэнди подумал, что они могли бы еще успеть: достаточно Дэвису перестать грести, и дождаться, когда к ним приблизится шлюпка Харвуда, и скинуть Боннета в воду. После такой жертвы тварь, может быть, позволит им уйти... Но Шэнди удалось отговорить Дэвиса от таких действий. Дэвис выпрямился, отпустив весла. "Он собирается это сделать, - подумал Шэнди. - Это неправильно, мне все это не нравится, но, ради Бога, Фил, поторопись". Дэвис поднял ногу и провел по залепленной грязью подошве пальмовым листом, который вырос у него вместо ладони, затем соскреб грязь с другого сапога и, к удивлению Шэнди, слепил небольшой шарик грязи. "Черт возьми, - подумал Шэнди. - На что годится шарик грязи?" Чудовищно удлинившиеся пальцы ног Шэнди нащупали дно реки и принялись зарываться в почву. Он ощутил, как по ним вверх хлынули питательные соки. Руки его тоже стали побегами, и теперь было даже трудно различить, где его собственная плоть, а где доски лодки. Дэвис оперся рукой на извивающийся планшир, и ладонь туг же пустила корни, но зацветший пират отвел назад другую руку, собрал все силы и швырнул ком грязи прямо вверх. И тут будто бомба взорвалась. Воздух разорвало пронзительным воплем, от которого оглохли уши и онемело сознание. Шлюпки закачались на поднявшейся волне. Невидимая свинцовая тяжесть, разлитая вокруг, сгинула. Воздух внезапно стал таким холодным, что у Шэнди заломило зубы. Он перекатился на бок... и только сейчас сообразил, что может свободно двигаться, что он уже не составляет единого целого со шлюпкой, да и сама лодка приобрела прежний нормальный вид, а не раскачивается под ногами клубком извивающихся зеленых ветвей. Под ногами даже было относительно сухо. Бет ничком лежала на корме; потеряла она сознание или нет, Шэнди определить не мог, но по крайней мере она дышала и обрела человеческие формы. Дэвис обессиленно поник на веслах и прижимал к груди покрасневшую, как от ожога, руку. Бесшумно закапал дождик, хотя по-прежнему густой полог деревьев закрывал от них небо. В ушах Шэнди звенело, ему пришлось кричать, чтобы расслышать собственные слова: - Комок грязи покончил с ним? - Грязь на моих сапогах была с берега у фонтана. Здесь она смертельна для живых мертвецов. - Шэнди расслышал его с трудом. Он глянул вперед. Тэтч, явно откладывая все объяснения на потом, уже сел на весла и энергично греб. - Разрешите внести предложение, сэр, - как пьяный, обратился Шэнди к Дэвису. - Не лучше ли нам, черт возьми, убраться отсюда со всей возможной поспешностью? Дэвис откинул со лба волосы и взялся за весла: - Мой дорогой друг, ваше предложение принимается с благодарностью. Пространство вокруг постепенно наполнилось приглушенным шумом, каким-то не то лаем, не то хрюканьем. До Шэнди не сразу дошло, что это разговаривают уже знакомые шары. - Растительные ребята что-то не на шутку разошлись! - крикнул он через плечо. - Подвыпили, я думаю, - с несколько истеричной веселостью отозвался Дэвис, перекрывая поднявшийся гам. - Уже в печенках сидят. Бет наконец приподнялась и села, глядя прямо перед собой полуприкрытыми глазами. Могло бы показаться, будто она просто отдыхает, если бы не побелевшие костяшки вцепившихся в планшир пальцев. Мало-помалу вокруг факелов стали образовываться ореолы от сгущающегося тумана. Впереди шлюпка Тэтча завернула к югу, и хотя Дэвис, по указаниям Шэнди, направил лодку в ту же протоку, они уже больше не видели шлюпки Тэтча. Оранжевые блики света на деревьях отбрасывались лишь факелом их собственной шлюпки, и хотя они явственно расслышали рев Тэтча, когда окликнули его, голос пирата донесся издали и определить по нему направление оказалось невозможным. Убедившись наконец, что они потеряли шлюпку Тэтча из виду, Шэнди оглянулся назад; следовавшей за ними шлюпки Харвуда также не было видно. - Мы предоставлены самим себе, - сказал он Дэвису. - Скажи, ты сможешь вывести нас к морю? Дэвис перестал грести и стал оглядывать заводи и протоки вокруг, неотличимые от десятков других, которые они миновали. Нависающие кроны деревьев, густые заросли на берегу - болото одинаково тянулось во все стороны. - Запросто, - сказал он и сплюнул в маслянистую воду за бортом. - Я определю направление по звездам. Шэнди поднял глаза. Высокий полог переплетенных ветвей, мха, листьев и лиан был так же непроницаем, как купол собора. В течение следующего часа Шэнди не переставая окликал две другие шлюпки, не получая ответа. Бет сидела совершенно неподвижно, туман становился все гуще, и Дэвис греб по извилистым протокам, стараясь плыть по течению. Продвижение затрудняли тупики и тихие заводи, в которых течение было неуловимо слабым. В конце концов им удалось выбраться в широкую протоку, где течение казалось более сильным. Шэнди обрадовался этому, поскольку факел уже начинал гаснуть. - Теперь течение нас выведет, - выдохнул Дэвис, выгребая на середину протоки. Шэнди заметил, как он морщится, наваливаясь на весла, и вспомнил, что Дэвис обжегся, кидая комок грязи в лоа. Он собрался было настоять на том, чтобы сменить Дэвиса, когда с берега их неожиданно окликнул один из грибов-голов. - Тупик, - прошелестел он. - Возьмите левее, там уже, но вы выберетесь. К удивлению Шэнди, ему показалось, что он узнает голос. - Что-что? - переспросил он быстро. Дождевик молчал, а Дэвис продолжал грести по широкой протоке. - Оно сказало, что это тупик, - после паузы сказал Шэнди. - Во-первых, - хрипло ответил Дэвис, - оно торчит тут в грязи, так откуда ему знать, куда нам плыть. А во-вторых, почему мы должны верить? С какой стати ей давать нам искренний совет? Мы чуть не пустили корни здесь, не забудь, а этот парень не смог улизнуть. Так почему же ему давать нам полезный совет? Неудачники любят компанию... Шэнди с сомнением нахмурился. - Нет, Дэвис, эти... Мы ведь не в них превращались, мы все становились нормальными растениями, цветами, кустами... Мы отличались друг от друга, были разные, а эти ребята - они все один к одному... - Назад, Джек! - запищал очередной белесый шар. И вновь Шэнди показалось, что он улавливает знакомую интонацию. - Что бы там ни было, - сказал Дэвис упрямо, - а эта протока становится все шире. Один из шаров свисал прямо с ветвей дерева, и когда они проплывали под ним, он приоткрыл маленькое отверстие, очень похожее на крохотный ротик, и сказал: - Впереди болото и зыбучие пески, верь мне, Джек. Шэнди поглядел на Дэвиса. - Это же... это же голос моего отца, - прошептал он. - Не... может... быть, - выдавил Дэвис, налегая на весла. Шэнди отвернулся и сказал громко, обращаясь в темноту впереди: - Влево, говоришь, папа? - Да, - прошептала другая голова, - но надо вернуться, а потом с течением к морю. Дэвис сделал еще пару гребков, а потом сердито остановил лодку. - Ну хорошо, хорошо, - рявкнул он и принялся разворачивать шлюпку. - Хотя знаю, наверняка мы тоже станем такими же шарами и будем давать ложные указания глупцам, которые сунутся сюда. При свете уже почти потухшего факела они нашли проход в стене деревьев, и Дэвис неохотно направил шлюпку в него, оставляя за собой широкую, удобную протоку. Позади них мгновение-другое светились огоньки блуждающих духов, потом погасли. Густой туман двигался к морю. Он просачивался сквозь спутанные ветви, словно молоко, пролитое в чистую воду. Вскоре их окружала сплошная белесая пелена, и факел превратился в мутное оранжевое пятно. Протока, в которой они оказались, была так узка, что Шэнди запросто мог дотянуться рукой до мокрых кустов на любом берегу. - Течение здесь, кажется, действительно быстрее, - неохотно признал Дэвис. Шэнди кивнул. В тумане стало зябко, и ему пришло в голову, что Бет одета только в легкое хлопчатобумажное платье. Он скинул камзол и набросил ей на плечи. Вскоре шлюпка нырнула в такой узенький проход, что Дэвису пришлось совсем втянуть весла внутрь. Но затем их суденышко течением выбросило на широкое пространство воды. Туман здесь был гораздо реже, и когда они проплыли еще немного вниз по течению, Шэнди сумел различить впереди пламя трех костров. - Хэй! - воскликнул он радостно, хлопая Дэвиса по здоровому плечу. - Ты только посмотри! Дэвис оглянулся, по лицу расплылась улыбка. - А теперь глянь туда, - сказал он, кивнув за корму. Шэнди вгляделся и различил слабые пятнышки оранжевого света. Факелы. - Похоже, остальные тоже добрались, - заметил он без энтузиазма. Бет оглянулась назад. - Мой... мой отец в одной из этих лодок? - Да, - ответил Шэнди, - но я ни за что не позволю ему причинить вам вред. Следующие несколько минут они плыли в тишине, и лодка пошла немного боком, когда Дэвис дал отдых обожженной руке. Пираты заметили приближающиеся шлюпки и начали кричать и трубить в рожки. - Он... он что-то пытался мне сделать? - спросила Бет. Шэнди оглянулся на нее. - Разве вы не помните? - Шэнди вдруг сообразил, что сейчас не самое подходящее время будить в ней ужасные воспоминания. - Э-э-э... Он приказал Френду уколоть вас в палец, - неуверенно закончил он. Она поднесла руку к лицу, но не произнесла больше ни слова до тех пор, пока они не подошли к самому берегу и встречавшие, поднимая брызги, не бросились в воду. - Я помню, вы приставляли мне нож к горлу, - произнесла она отрешенным голосом. Шэнди досадливо улыбнулся: - Я приставил нож тупой стороной, да и вообще он вас не коснулся. Я просто хотел проверить, нужны ли вы ему еще для его проклятой магии или все, что ему требовалось, - это несколько капель вашей крови. Черт возьми, я пытаюсь защитить вас от него! Пираты уже бежали к шлюпке, ухватились за борта и потащили лодку к берегу. - Магия, - произнесла Бет задумчиво. Шэнди пришлось нагнуться к ней, чтобы расслышать ее слова в шуме, поднятом пиратами. - Нравится вам это или нет, - сказал он громко, - но вокруг этого здесь все и вращается. Она перекинула ногу через борт, спрыгнула на мелководье и подняла на него глаза. Факел на носу почти погас, но все еще давал достаточно света, чтобы Шенди прочел осуждение на ее осунувшемся лице. - Но ведь вы по собственной воле выбрали это, - сказала она, повернулась и побрела к берегу. - Знаешь, - Шэнди обратился к Дэвису, - я все же вытащу ее из этой передряги, хотя бы ради того, чтобы доказать, как она заблуждается. - Ну, парни, чертовски рады видеть вас живыми! - крикнул один из толкавшихся у шлюпки пиратов. Они уже вытащили шлюпку из воды, Шэнди и Дэвис выбрались на берег и теперь стояли, потягиваясь. Возбужденные возгласы постепенно утихли. - А мы чертовски рады выбраться оттуда. - Вы, должно быть, дьявольски проголодались, - вставил другой пират. - Или вам там удалось подкрепиться? - Да у нас там и минутки свободной не было, - заверил его Дэвис, поворачиваясь к реке и следя за приближающимися огнями двух других шлюпок. - Сколько еще до рассвета? Может, Джек соорудит нам что-нибудь в качестве раннего завтрака? - Не знаю. Фил, сейчас еще не поздно - прошло часа два после заката. Шэнди и Дэвис уставились на говорящего. - Но ведь мы отплыли через час после заката, - сказал Шэнди. - И отсутствовали по крайней мере несколько часов... Пират перевел непонимающий взгляд с Шэнди на Дэвиса, и Дэвис резко спросил: - Сколько же мы отсутствовали, приятель? - Ну как сколько... два дня, - ответил озадаченный пират. - Точно, два дня от сумерок до сумерок. - А, - сказал Дэвис, задумчиво кивая. - И от костра до костра, - заметил Шэнди, слишком усталый, чтобы беспокоиться, понятно ли говорит. Он поглядел в сторону приближающихся шлюпок. Ему хотелось сейчас только одного: как следует напиться, завалиться в гамак и поспать часов двенадцать. Он лениво задумался: как же не позволить Харвуду изгнать душу Бет из тела, чтобы привидение ее матери могло занять ее место. ГЛАВА 16 Поутру туман растекся от реки и набросил полупрозрачный занавес на сушу и море. Он был таким пронизывающим и холодным, что пираты сгрудились вокруг стрелявших углями костров и лишь только ближе к полудню, когда туман начал подниматься, заметили, что "Громогласный Кармайкл" исчез. Еще полчаса было потрачено на беготню по берегу, крики, звон колоколов, прежде чем стало окончательно ясно, что корабль ушел. Большая часть экипажа находилась на берегу, и вгорячах предположили, что корабль просто каким-то образом сорвало с якоря и унесло прочь. Но тут Харвуд выскочил из своей хижины с воплем, что его дочь пропала и он не может отыскать Лео Френда. Шэнди стоял на берегу близ шлюпки вместе с остальными, когда весть об исчезновении дочери Харвуда распространилась по лагерю со скоростью пожара. Дэвис и Тэтч о чем-то совещались в сотне футах от него, но обернулись, когда начался всеобщий гомон. - Совпадением здесь и не пахнет, - вынес приговор Тэтч. - Этот толстячок? - запротестовал Дэвис. - Но зачем? - Твой старшина знает, - сказал Тэтч, кивая на Шэнди. - Так, Шэнди? Шэнди подошел к ним, чувствуя пустоту и холод внутри. - Да, сэр, - подтвердил он хрипло. - Я видел, какие он бросал на нее взгляды. - Зачем он украл мой корабль?! - рявкнул Дэвис, поворачиваясь к окутанной туманом дали моря. - Ему требовалось забрать Бет, - сказал Шэнди. - Ее отец вынашивал планы, которые... несовместимы с планами Френда. Шэнди говорил тихо, но сам был напряжен как натянутая струна. Тэтч тоже посмотрел в море и покачал массивной головой. - Я подозревал, что он не просто помощник Харвуда, что он преследовал какую-то свою цель. Возле фонтана он наконец получил то, что ему требовалось. Я должен был убить его прошлой ночью, я мог бы это сделать. - Пират-великан медленно поднял руку и ударил кулаком по ладони. Звук удара тут же был заглушен раскатом грома, и молния полыхнула так близко, что Шэнди и Дэвис отшатнулись. - Я мог бы его убить, - задумчиво повторил Тэтч. Когда громовые раскаты затихли вдали и Тэтч расслабился, Шэнди почти пожалел, что не пролил собственной крови в грязь возле фонтана. Мысль об этом напомнила ему, каким способом Дэвис избавился, а может даже и уничтожил лоа в болотах. Стараясь действовать незаметно, он поцарапал ногтем подошву у каблука, скатал грязь в шарик и спрятал в карман. Он не мог знать, осталась ли там грязь с берегов источника и против какого врага он мог бы ее употребить, но одно было ясно: любой человек, полагающийся лишь на пистолет и шпагу, был смехотворно безоружен в тех сражениях, в которых ему предстояло принять участие. - Я должен вернуть свой корабль, - повторил Дэвис. И тут до Шэнди дошло, что с потерей корабля Дэвис теряет свой ранг, ибо без "Громогласного Кармайкла" он оставался всего лишь шкипером заслуженного, но скромного суденышка. Дэвис с мольбой обратил взор на Тэтча: - Ты поможешь? Ведь Френд гораздо сильнее теперь, чем был раньше, хотя и до этого он знал кое-какие трюки. - Нет, - ответил Тэтч. Его смуглое лицо оставалось непроницаемым. - К этому времени Вудс Роджерс, должно быть, уже прибыл на Нью-Провиденс с амнистией от короля, и я того гляди лишусь своего народа. - С моря подул ветер, взметнув львиную гриву пиратского короля. Только сейчас Шэнди заметил седину у него на висках и в бороде. - Я хотел сделать "Кармайкл" флагманом своего флота. Я искренне надеюсь, что ты сумеешь отыскать его. Однако сдается мне, что век вольного пиратства миновал. Наступает век империй. - Он криво ухмыльнулся. - Как ты думаешь, береговое братство последует за мной или примет амнистию, если им предоставить выбор? Дэвис нехотя улыбнулся, дождался, пока волна ударит в берег и, разбившись на мириады брызг, докатится до их ног, и только тогда ответил: - Оно изберет амнистию, ведь отплыть с Тэтчем Черной Бородой равносильно тому, чтобы назначить свидание палачу. Тэтч кивнул. - Но... Дэвис пожал плечами: - Но проблема останется все та же, если только королю Георгу не достанет ума ввязаться в новую войну. Карибское море полно людей, которые не умеют ничего, кроме как сражаться под боевыми флагами. С наступлением мира они все лишились работы. Ну конечно, они воспользуются амнистией - и с благодарностью! - лишь бы списать свои прошлые грешки, но через месяц-другой все они опять попадут в черные списки. Тэтч кивнул, и хотя Шэнди и Дэвис предусмотрительно отступили назад, он позволил волне захлестнуть его ноги до самых колен. Наконец он медленно проговорил: - Как ты думаешь, пойдут ли они за новым капитаном, у которого есть корабли и деньги? - Конечно. Если к тому же у этого капитана не окажется разногласий с законом, то он сможет набрать лучших матросов в Новом Свете, поскольку они не нарушат условия амнистии, если пойдут с ним в плавание. Но о ком ты говоришь? Ведь даже Шэнди успел заработать здесь определенную репутацию. - Ты знаешь, Фил, почему Хуан Понсе де Леон назвал это место Фонтаном юности? - Нет. - Дэвис коротко хохотнул. - Если уж на то пошло, вернувшись оттуда, я чувствую себя стариком. Тэтч обратил взор на Шэнди: - А ты что скажешь, Джек? Шэнди припомнил манипуляции Харвуда с головой умершей жены. - Наверное, этот источник можно использовать, чтобы вдохнуть жизнь в мертвецов. Тэтч кивнул: - Я был уверен, что ты догадаешься. Да, старик Харвуд мечтает вызвать дух своей жены из ее мертвой головы и поместить в тело своей дочери. Ну что ж, дочка останется без тела. Бывает. Не повезло. - Пират-великан насмешливо улыбнулся. - Харвуд в Новом Свете объявился в прошлом году, когда прослышал, что магия здесь обыденна, как соль на берегу. Вокруг костров снова поднялся гвалт, но Тэтч не обращал на него внимания, захваченный воспоминаниями. - Пуля попала ему в предплечье, раздробила кость. Нам пришлось отрубить руку и замазать смолой культю. Никогда не думал, что человек его возраста способен выжить после этого. Но уже на следующий день он словно забыл обо всем, только все присматривался ко мне. Меня тогда здорово мучили призраки, и мне приходилось по два или три раза на дню пить горячий ром с порохом. И хотя магия в Старом Свете иссякла тысячу лет назад, Харвуд нашел ее следы, раскопал остатки и изучил их. Он знал, в чем заключается моя беда, и хорошо представлял, как я мог подцепить призраков. Он предложил излечить меня от них, изгнать их - так он выразился, если я покажу ему то место, где они ко мне прицепились. Я согласился и предложил отправиться немедленно, но он меня осадил. Сказал, что нам нужна особая травка, отпугивающая привидения, которую выращивают индейцы в Каролине. Я должен был отплыть на север и раздобыть эту травку, сам же он собирался вернуться в Англию - за собственной дочерью и головой своей мертвой жены. Похоже, единственная причина, по которой он серьезно занялся магией, - это желание вернуть жену. Но прежде чем отправиться в Англию, он отправился с нами на Нью-Провиденс и несколько недель провел с бокорами. Помню, как-то ночью он отплыл на запад с одним из них и вернулся только под утро, совершенно вымотанный и с безумным лицом, но довольный. Я знал, что он как-то умудрился связаться с женой. Потом он отплыл в Европу, пообещав в качестве платы раздобыть мне отличный корабль. Шэнди припомнил Чаворта, и мысль о том, что теперь он принадлежит к тому же племени, которое разорило, а затем и убило добряка-капитана, наполнила его душу горечью. - И Харвуд оказался прав, конечно, - продолжал Тэтч неторопливо. - Мы применяем здесь магию, особенно те, кто прислушивается к советам чернокожих бо-коров. Я знаю больше, пожалуй, чем кто-либо, и после нашей экспедиции к фонтану мои силы удесятерились. - До сих пор он смотрел в морскую даль, теперь повернулся к Шэнди и Дэвису. - Еще много лет назад я слышал рассказы об этом источнике и стал искать его именно потому, что он дарует могущество. Благодаря ему человек может достичь бессмертия, если будет жить на море. Кровь, свежая кровь и морская вода - вот и все, что необходимо. Для того чтобы душа возродилась, не требуется чужого тела: колдун способен вырастить его себе из капли крови, как из яйца, всего за несколько часов... Дэвис поднял бровь и задумчиво почесал в затылке. - Понятно, и ты собираешься... - ...Отплыть на север, Фил, к местам более обжитым, где без официальных бумажек ты просто не существуешь. И может, знаменитого Тэтча заманят в ловушку и убьют в сражении таким образом, что капли его крови попадут в море... И в таком случае, пожалуй, я не удивлюсь, если в скором времени объявится некий незнакомец, который будет знать, где я спрятал свои клады. За ним не будет никаких грехов, в глазах закона он будет чист. Сдается мне, он сообразит, как заполучить приличный корабль - ха! готов спорить, что без Стида Боннета тут не обойтись, - и наконец объявится на юге. Мне кажется, Фил, он непременно захочет с тобой встретиться, и было бы неплохо, если бы ты к тому времени заполучил "Кармайкл" обратно. Дэвис кивнул. - И ты хочешь, чтобы мы тоже оказались в числе тех, кто попадет под амнистию? - А почему бы и нет? - Слышишь, Джек, - подтолкнул Дэвис Шэнди. - Обратно на витрину. Шэнди открыл рот, собираясь что-то сказать, но лишь отрицательно покачал головой. - Он слишком великий грешник для этого. Фил, - развеселившись, заметил Тэтч. Последние несколько ярдов Харвуд уже преодолел бегом, неуклюже подпрыгивая. Тяжелая шкатулка на поясе так и моталась из стороны в сторону и хлопала по ногам. - Когда мы отплываем? - выкрикнул он, подбегая к Тэтчу, Дэвису и Шэнди. - Разве вы не понимаете, что сейчас каждая минута на счету? Он может убить ее. Уж теперь-то ему хватит мощи преодолеть наложенные мною чары. Тэтч не снизошел до ответа и, коротко бросив: "Я отплываю на север", размашисто зашагал к кострам. Дэвис оценивающе оглядел пританцовывающего от нервного возбуждения Харвуда и спросил: - А найти их вы сможете? - Конечно, смогу, по крайней мере ее. - Он без всякого почтения шлепнул по ящику. - Эта штука указывает на нее, как компас, гораздо лучше собачьей головы, что привела вас к "Кармайклу" месяц назад. - Мы отплываем немедленно, - сказал Дэвис. - Как только я загоню экипаж на "Дженни". Мы... - Он оборвал себя. - Экипаж "Кармайкла" - что станет с ними, с теми, кого мы не сможем взять на "Дженни"? - Какое это имеет значение?! - заорал Харвуд. - Пусть часть уйдет с Тэтчем, часть с Боннетом. Черт побери мою душу, если я не покажу этому толстяку, где раки зимуют. Можно считать, Прометей отделался легким испугом по сравнению с тем, что я ему устрою, это я вам обещаю. - Нет, - протянул Дэвис задумчиво. - Я не отправлю никого из моих парней на север с Тэтчем. Да я лучше загружу "Дженни" под завязку. Разъяренный Харвуд затряс кулаком, зажмурился и стал медленно-медленно подниматься в воздух: его сапоги оказались в ярде над песком. Харвуд открыл один глаз, зашипел, стиснув зубы, и тут его швырнуло, точно куклу. Он улетел довольно далеко в море и упал в прибой. Стоявшие на берегу на мгновение прервали свои дела и с удивлением уставились на столб брызг, которые поднял Харвуд. - Выловите его, - хрипло приказал Дэвис ближайшей кучке пиратов. Те тут же бросились к шлюпке, спустили ее на воду и мощными ударами весел погнали к Харвуду. Повернув голову к Шэнди, Дэвис сказал: - Ты ведь хочешь найти девушку, так? - Так. - А я хочу отыскать мой корабль. Так что давай заберем Харвуда на "Дженни", пока он не научился летать как следует и не отправился на поиски один, без нас. Шлюпка уже приближалась к берегу. - Эй, на шлюпке, - заорал Дэвис, - везите его сразу на "Дженни". - Ага, Фи-ил, - донесся голос одного из гребцов, - тебя по-онял. Дэвис стиснул плечо Шэнди. - Пошли назад, в лагерь, Джек, - сказал он. - Отправь как можно больше парней с "Кармайкла" на корабль Боннета, а остальных гони сюда и грузи на "Дженни" . Никто из наших парней не должен отплыть на "Мести королевы Анны", понимаешь? - Будь спокоен, Фил, - откликнулся Шэнди. - Я их в три минуты загоню на "Дженни". - Отлично. Ступай. Но не успел Шэнди подняться по берегу к кострам, как его перехватил Печальный Толстяк. Карие глаза бокора испытующе смотрели с черного лица. - Да ты настоящий простофиля, парень, - сказал он. - Я думал, ты сообразишь там, в джунглях. А теперь не будет так легко. Теперь тебе придется убить его и обязательно сжечь на берегу. - Кого убить? - спросил Шэнди, забыв, что бокор глух. - Не плыви на "Мести королевы Анны", - сказал Печальный Толстяк. Шэнди покивал, старательно изображая согласие, и привстал на цыпочки, надеясь, что бокор не станет поднимать его еще выше. - Ни за что, сэр, - завопил он. - Я не для того прождал тебя пять лет, чтобы ты теперь превратился в беспомощную куклу в его руках. Тебе совсем незачем проливать собственную кровь, чтобы его смерть казалась более убедительной. - Я не плыву с ним, - громко сказал Шэнди, стараясь отчетливо выговаривать каждое слово, а потом добавил: - Это ты к чему, какие пять лет? Печальный Толстяк огляделся по сторонам, удостоверился, что никто на них не обращает внимания, и сообщил шепотом: - Это когда война белых людей окончилась. Всякий видел, что Тэтч слишком многому научился. Шэнди было трудно определить, отвечает ли бокор на его вопрос или продолжает какую-то свою мысль. - Ему многое сходило с рук, потому что он называл себя капером, - сказал бокор. - Англичане оставили его в покое, считая, что он будет грабить лишь испанские корабли, но ему было безразлично - что испанские, что английские, что датские корабли, ему были нужны только кровь и человеческие жизни. Он убил даже старого англичанина-колдуна, у которого учился, а потом попытался воскресить его. - Печальный Толстяк засмеялся. - Я немного помог ему тогда, заставил черепаху выпить кровь мага, пролитую в воду. Правда, из этого все равно ничего не вышло, поскольку никто из них не пролил своей крови в Эребусе, но, право, стоило поглядеть, как эта черепаха пыталась ластами писать на палубе английские слова. Слушай, ты сам пролил кровь там или нет? - Где? - В Эребусе, как его называют белые, - в том месте, где находится фонтан, где привидения не могут быть привидениями, где из крови вырастают растения. - Нет! Только не я, - затряс головой Шэнди. - Отпусти меня, слышишь, мне надо... - Нет, отлично. Он бы нашел, как использовать тебя, если бы ты это сделал. И когда война закончилась, а он все еще оставался жив, даже был близок к созданию целой нации головорезов, я понял, что мне надо призвать смерть для него из Старого Света. Когда в прошлом году объявился однорукий, знавший о призраках, я был уверен, что это именно тот, кого я жду, особенно потому, что жена его умерла в тот самый год, когда я обратился с призывом к духам Старого Света. Могущественные лоа могли умертвить ее, чтобы заставить его отправиться в Новый Свет. - Здорово, - вздохнул Шэнди. Ему удалось наконец высвободиться из хватки бокора. - Сейчас мне некогда, мне надо позаботиться об экипажах, хорошо? Кого мне там надо убить и сжечь - это подождет, а сейчас пусти. - И он метнулся прочь прежде, чем Печ