р, если бы Джеррард и вправду установил, что аминостирен - краеугольный камень в прибылях фирмы - далек от совершенства и его производство необходимо прекратить? Вряд ли это повысило бы престиж самого Джеррарда. Финансовое благополучие фирмы почти целиком зависело от одного особенно впечатляющего достижения - от самораспадающейся дегроновой бутылки. Райт вскоре после своего появления здесь провел с сотрудниками семинар на свою излюбленную тему - пластмассы, сочетающие в себе несовместимые доселе свойства: высокую прочность на разрыв, значительную упругость, необыкновенную дешевизну. Отталкиваясь от своего первоначального изобретения, аминостирена, Райт создал ряд других полимеров - соединений, отличающихся тесными перекрестными связями молекулярных цепей и все точнее и точнее отвечающих заданной программе. Одно из соединений оказалось, пожалуй, почти совершенным, если не считать весьма существенного и прискорбного недостатка. Под действием кислорода и видимого света оно стремительно распадалось и за несколько часов превращалось в серенький волокнистый порошок. Райт посетовал, что пока не видит способа обойти это затруднение. Но едва Райт закончил, не на шутку взволнованный Бьюкен с торжествующим воплем бросился к доске и в мгновение ока трансформировал изъяны, присущие соединению, в достоинства, как он выразился тогда, "саморазрушающихся емкостей". Он показал, что пластмассу совсем несложно предохранить как от света, так и от кислорода (при этом она сохранит все свои свойства), зато достаточно снять защиту - и она дезинтегрирует по вашей воле. Креймер пришел в чрезвычайное возбуждение, на какой-то миг в нем проснулся прежний Креймер с его удивительной способностью генерировать творческую энергию. Он уточнил недостающие детали: пластмассовые сосуды можно производить методом шприцевания в машинах, где пластмасса защищена от воздействия света и воздуха, таким же образом на них можно наносить сверху слой другой пластмассы, непрозрачной и непроницаемой для газов. В этот внешний непрозрачный слой достаточно впаять отрывную полоску - потянете за нее, и сосуд откроется. Эта же полоска откроет доступ свету и воздуху и вызовет дезинтеграцию. Остроумная идея почти всегда вызывает отрицательную реакцию со стороны тех, кто не дошел до нее собственным умом, и саморазрушающиеся сосуды не составили исключения. Но, отвергнув все и всякие нападки, группа лихорадочно взялась за работу. В лаборатории была установлена приобретенная по случаю нужная машина для литья, тут же на прессе штамповались формы, а Райт принялся за синтез смеси для небольшой опытной партии сосудов. Воздух сразу прогрелся и пропитался тяжелыми запахами "сырья", необходимого для "выпечки" пластмассы. Тем временем Креймер оформил предварительный патент и заручился поддержкой Национальной научно-исследовательской корпорации. Однако пришлось одолеть еще немало трудностей, прежде чем идея начала приносить плоды. Главное - молекулярную структуру пластмассы следовало продумать таким образом, чтобы процесс саморазрушения охватывал не только ограниченный участок под отрывной полоской, но и весь сосуд целиком. Покрытие само по себе тоже представляло известную проблему. Оно не подвергалось самопроизвольному разрушению, как основная масса сосуда. Поэтому в последнюю добавили вещество, которое, вступая в реакцию с остатком, выпадавшим после распада, выделяло определенное количество растворителя, действующего на непрозрачную оболочку. Оболочка превращалась в летучую жидкость и попросту испарялась, не оставляя на месте сосуда ничего, кроме частичек угля, благодаря которым и достигалась прежняя непрозрачность. Оставалось решить последний вопрос - продолжительность самораспада. В конце концов постановили, что оптимальным будет двухчасовой цикл, а на бутылки станут наклеивать предписание - сразу после вскрытия перелить содержимое в другую посуду. В течение всех этих безумных дней рвение сотрудников доходило до фанатизма. Работали не за страх, а за совесть, зачастую ночи напролет. Все жили предвкушением, все были радостно возбуждены. Никто не щадил себя. Бетти стала им матерью, кухаркой и посыльной, снабжающей всех едой, кофе и виски. И однажды вечером, на исходе круглосуточных беспрерывных опытов, долгожданную бутылку пустили по рукам, а Креймер начал забавляться у доски, подбирая для новой пластмассы название. По мере того как хмель горячил лица и развязывал языки, предложения становились все более легкомысленными, а то и полуприличными. Кто-то предложил "Аминостервин" - и тут же получил в ответ "Разложенка" и "ККК" ("Красотка, которая крошится"). В конце концов сошлись на нейтральном названии "Дегрон". Потом в конторе, снятой Креймером в центре Лондона под торговое представительство, была созвана пресс-конференция; спиртное лилось рекой, журналистам разрешалось задавать любые вопросы, но организовано все было так, чтобы никто не сумел невзначай утащить с собой даже мельчайший образец. Затем настал черед телевизионных интервью и научно-популярных программ, и, наконец, в контору потекли предприниматели, жаждущие начать массовое производство дегроновых сосудов по лицензии агентства. Креймер провел среди конкурирующих фирм аукцион, который посрамил бы даже самого отпетого барышника, и заключил сделку с известным на всю страну владельцем фирмы безалкогольных напитков - тому как раз приспичило выдумать какой-нибудь новый трюк, чтобы всучить покупателям смесь винной и лимонной кислот, сахарина и краски с бесстыдной этикеткой "Тропический экстаз". Фирма развернула широкую рекламную кампанию. Сотни афишных тумб, стены в метро, телепередачи, страницы газет призывали всех, всех, всех покупать "Тропический экстаз". "Помогайте делу охраны природы - пейте "Тропический экстаз"! Опорожните бутылку - и она на ваших глазах рассыплется в прах! Поставьте ее на подоконник - и она окропит ваш сад, ваши любимые цветы с каждой бутылкой будут распускаться все пышнее! А если у вас нет сада, не долго думая, спустите пустую бутылку в канализацию!" "За каждые десять отрывных полосок вам полагается премиальный купон! Десять купонов - и в любом из магазинов "Тропический экстаз" вы получите любой из подготовленных фирмой прекрасных подарков! Система премиальных купонов действует только до конца месяца! Не упустите случая!" И люди покупали, покупали то же химическое пойло в новой упаковке, которая была привлекательной с виду и открывалась на невиданный манер. По всей стране сотни тысяч рук обрекали пластмассу на распад, возвращали ее земле, бездумно спуская воду в миллионах уборных. Дегрон стал обиходным словом, и промышленники чуть ли не в очередь выстраивались, чтобы приобрести лицензию на его производство. Это был весьма заманчивый бизнес - предложить миру, страждущему от загрязнения, род упаковки, не оставляющий никаких отходов. За первые же девять месяцев агентство Креймера подписало сорок семь независимых контрактов с фабрикантами банок и бутылок. Другие безалкогольные напитки, нареченные не менее лживо, чем "Тропический экстаз", также начали выпускаться в самораспадающейся посуде. Кончилось тем, что на сцену выступило министерство, ведающее охраной окружающей среды, и обратилось к агентству с просьбой продать технологию производства правительству. Все были довольны. Министры дарили милостивые улыбки, а по лабиринтам сточных труб, под гулкими сводами коллекторов сотен городов текли потоки дегрона. Бутылки из обычной пластмассы теперь не застревали в сетках станций очистки. Муниципальные советы не помнили себя от радости. Прибыль да еще ореол славы! Креймер тоже был доволен. "Итак, - сказал себе Джеррард, - Креймер нашел свою золотую жилу, но что она с ним сделала, вот вопрос..." Где его прежний научный размах? Неужели его горизонты сузились до небезвыгодных, но убогих с научной точки зрения побрякушек? Предположим, установят, что аминостирену свойственны органические пороки, - что тогда? Иссякнет ли жила? На что направит Креймер усилия своих подчиненных? Или агентство просто-напросто лопнет? Джеррарду вспомнилось, как глубоко тревожился прежний Креймер о будущем человечества, как обрушивался на тех, кто исповедовал науку ради науки, как горячо желал переключить внимание ученых на решение социальных проблем. Канадец все время сравнивал того, былого Креймера с нынешним. Почему же, почему он так переродился? Вошла Бетти с кипой газет и швырнула их Джеррарду на стол. - Вот вам основные газеты, - заявила она. - Тех, где печатают голых танцовщиц, я не брала... - Вот уж не знал, что вы пуританка, - улыбнулся Джеррард. Бетти оставила шутку без ответа. - В агентстве никого, кроме вас, - сказала она. - Вы ведь не станете пить кофе в одиночестве, без компании? Ей откровенно не хотелось варить кофе для одного человека, тем более для новичка в лаборатории. - Хорошо, хорошо, - согласился он, хотя улыбался уже не так искренне. - Не беспокойтесь. Она вышла. Он принялся листать газеты, обиженный и раздраженный. Черт ее подери, кофе был бы кстати! Через минуту-другую он позвонит ей и скажет, что передумал. Пусть приподнимет свою толстую задницу!.. С тем он и углубился в чтение. Катастрофа с самолетом произошла неделю назад. Он просматривал страницу за страницей в поисках подробностей. Ничего определенного насчет расплавленной изоляции он не встретил. Авторы заметок строили всевозможные догадки просто ради большего числа строк. Ведется расследование, опрашиваются свидетели... Он огорченно сложил газету и собирался уже отодвинуть всю кипу в сторону, когда его внимание привлек заголовок совсем иного свойства. Этот заголовок относился к небывалому срыву уличного движения, который произошел в центре Лондона. Он внимательно прочитал всю статью, затем проглядел газеты за следующие два дня. Нашел отчет о пресс-конференции некоего Слейтера, создателя новой системы дорожного контроля, который заявил, что виной всему, по его мнению, разрушение изоляции в одном из компьютеров. Опять изоляция! Интересно, что за изоляцию они применяли? Джеррард еще раз окинул взглядом стенд. Одна из разновидностей аминостирена широко использовалась в качестве изоляционного материала. Пожалуй, вполне вероятно, что в обоих случаях изоляция была именно такого рода. А может, и с роботом произошла та же беда? Аминостирен и дегрон - надо бы выяснить, насколько отличается их структура... Так что же все-таки делать? Позвонить Креймеру? Но этому новому Креймеру звонить не хотелось. Не исключено, что и он примет сомнения своего рядового сотрудника точно так же, как Райт. У агентства есть задачи поважнее, чем, возвращаясь вспять, проверять и перепроверять давно отработанное. Нет, сначала он, Джеррард, должен увериться во всем сам, совершенно увериться. Он еще раз заглянул в газету. Этот самый Слейтер, разумеется, отстранен от дел, но числится пока по-прежнему в министерстве транспорта. И Джеррард потянулся за телефонной книгой. Слейтер запаздывал. Они договорились встретиться в пивной на задворках Сент-Джеймс-стрит, неподалеку от министерства. По телефону Слейтер отвечал уклончиво, очевидно заподозрив по заокеанскому акценту Джеррарда, что это какой-нибудь очередной репортер. Да и самому Джеррарду тоже не слишком хотелось излагать свои подозрения телефонной трубке. Вдруг он ошибается, а сотруднику Креймера вовсе не к лицу сомневаться в достоинствах продукции своего агентства. Лучше вначале послушать, что скажет Слейтер, а самому постараться не болтать лишнего. Вид у Слейтера был какой-то взвинченный - обычно так выглядит человек, задавленный обстоятельствами. Джеррард предложил ему большую рюмку виски. Тот, не медля, долил виски до краев содовой и принялся прихлебывать, словно пиво. - Думаю, вам это отнюдь не повредит, - заметил Джеррард. Сам он также посасывал виски, только рюмка у него была поменьше. Ему хотелось подпоить Слейтера, но сделать это незаметно. Возьми он себе просто пива - это сразу же бросилось бы в глаза. - Никогда не связывайтесь со службой в крупном ведомстве, - сказал Слейтер, помолчав. - Слишком много там разных... перепуганных людишек. Допив свое виски, он заказал еще по рюмке и, пожалуй, стал понемногу успокаиваться. Перед Джеррардом сидел невысокий, плотный, с виду довольно сильный человек с чисто выбритым открытым лицом. Этот человек ему нравился, и не совсем понятно было, как такой человек может прижиться на правительственной службе с ее канцелярщиной и нивелированием личности. Скорее всего, Слейтер с его нервозностью, нетерпимостью и прямотой не сумеет долго продержаться на официальном посту. Говорил Слейтер энергичными рублеными фразами, да и думал, очевидно, напряженно и быстро. Временная отставка и дамоклов меч над головой не могли не наложить на его поведение свой отпечаток - всюду ему мерещились враги, поэтому и ответы его звучали уклончиво. - Ну, а все-таки, чего вы добиваетесь? - спросил он наконец. - Я предпочел бы знать, с кем говорю и во имя чего. - Мне казалось, я объяснил вам по телефону... - Вы сказали, у кого вы работаете и кем, но не объяснили ровным счетом ничего... - У Джеррарда, наверное, изменилось лицо, потому что Слейтер продолжал: - Простите меня, но я сейчас словно лиса, за которой гонится свора голодных собак. Очень мило, что кто-то интересуется моими делами, но прежде всего я хотел бы убедиться, что этот кто-то - друг... Джеррард решил открыть карты. Он вкратце рассказал о себе и о поведении робота в отделе игрушек у Баррета. Слейтер внимательно слушал, потом в свою очередь схематично изложил то, что стало известно комиссии. Опять-таки не было никаких прямых доказательств, что пластмассе присущ какой-то внутренний порок. Авария могла быть вызвана множеством причин. Но новая информация чего-нибудь да стоила. - Попытаюсь для начала позвонить Холланду, - сказал Слейтер. - Он председатель комиссии. - Слейтер поднялся и посмотрел на часы. - Он завтракает всегда у себя в кабинете. Вы не откажетесь подождать? - Подожду, конечно. Однако, когда Слейтер отошел, Джеррарда опять одолели сомнения, стоило ли затевать весь этот разговор. Словно швырнул в озеро камень - и кто теперь знает, как далеко пойдут по воде круги и что именно вынесут волны на берег. Вернулся Слейтер уже менее смятенным, чем прежде. - Он сказал, что проверит. - И больше ничего? - осведомился Джеррард. Слейтер пожал плечами. - Больше ничего. Он продолжит расследование. С его стороны это, видимо, большая уступка. - А если серьезно, способен он сделать что-нибудь? - Вообще-то, полагаю, да. Вероятно, привлечет Тома Майерса. Мне кажется, мы сдвинули телегу с мертвой точки, а там поживем - увидим... "Вот так, - подумал Джеррард, допивая виски, - так в этой стране все и делается. Никаких заявлений на публику. Избави бог обращаться в газеты - просто найдите нужного человека, шепните ему в подходящий момент словечко, и, если вам повезет, глядишь, чего-то вы и добьетесь..." 5 Майерс подтолкнул миниатюрную модель вагончика на воздушной подушке, и та прокатилась по столу, насколько позволяла длина пути. Посмотрев на Холланда, ожидавшего ответа у телефона, он обвел глазами захламленную комнату. На одной из стен висела поблекшая литография с изображением первого поезда подземки - паровозик изрыгал под своды тоннеля клубы дыма. Другую стену занимала многокрасочная карта Англии, почти вся покрытая сетью авиатрасс. На полках стояли ряды книг с мудреными названиями: "Аналитический обзор тенденций метростроения", "Теория противосвязи и циркуляция подвижного состава". Манере пристальнее присмотрелся к Холланду. Бедняга Бернард, выглядит он совершенно измученным, видно, бумажки заели, не остается времени сосредоточиться, заняться чем-нибудь для души... Кажется, еще и жена у него заболела - только этого ему не хватало... Майерс прислушался - Холланд раздраженно говорил в трубку: - Да, да, жду... Нет, нет, не нужен мне отдел сбыта... Я просил мистера Хинтона из научно-исследовательского отдела. Да, жду. Благодарю вас... Он с нетерпением махнул рукой. Майерс откликнулся с улыбкой: - Надо бы кому-нибудь написать статью о бессмысленности крупных организаций, где невозможно связаться с людьми... Холланд поднял было взгляд: - Помню, однажды... Алло, Хинтон? Говорит Бернард Холланд. Да, да, совершенно верно... Меня интересует, удалось ли вам выяснить что-нибудь насчет причин замыкания? Прекрасно, и что же вы нашли? Очень интересно. Вы уверены в этом? Понимаю. Скажите, а вам известно, кто выпускает такие провода? Да, разумеется... - Он прикрыл рукой микрофон и сообщил Майерсу односложно: - Ищут... Алло! Да, да... так! Теперь скажите, это была изоляция нового типа - аминостиреновая?.. - Кивок в сторону Майерса. - Весьма вам признателен. Извините, что побеспокоил. Следующее заседание во вторник. Хорошо. Вот именно. Всего доброго... - Он положил трубку. - Ты угадал: изоляция была из аминостирена. Майерс с силой щелкнул по вагончику - лязгнули буфера. - Все точно! Один и один равняется... может статься, трем. Кто изготовитель? Холланд на миг задержался с ответом. - Компания "Политад" из Эссекса, волшебники по части пластмасс. - Они-то мне знакомы, - нахмурился Майерс, - но, увы, в технологии этого дела я не силен, а ты как? - Да тоже не Слишком. Знаю только, что аминостирен дешев, не горит, не теряет пластичности со временем, насыщен азотом. Хороший изоляционный материал... - Вспомнил! - прервал его Майерс. - Это же детище Гарольда Райта. Помнишь такого? - Смутно. Высокий, суровый, с репутацией совершеннейшего аскета... - Шутить! Я сталкивался с ним в Шеффилде. Он бегал там за каждой встречной юбкой. А сегодня посмотришь на него - целомудрен, как монах, вроде бы и женщин в жизни не видел. Впрочем, химик он хороший. Кажется, он поступил к этому профессиональному умнику, который обосновался в Митчэме? - Верно. Агентство Креймера, заведение калифорнийского образца. Нанимаешь дюжину-другую аспирантов, создаешь компанию, овладеваешь рынком в какой-то узкой области, а потом по баснословной цене даешь консультации... - В данном конкретном случае - насчет самораспадающихся бутылок. - "Тропический экстаз". И не напоминай, просто зависть берет. Какой куш сорвали! А теперь рыщут, чем бы еще поживиться... - Ну, с патентом на аминостирен да еще с этой самораспадающейся бутылкой они вряд ли нуждаются в новой поживе. - Интересно, скоро ли "Политад" догадается переадресовать претензии Креймеру? - Холланд задумался. - Иногда, знаешь, в моей работе тоже обнаруживаются привлекательные черты... Креймер был вне себя. - Теперь "Политад" не отвяжется. Вы, мол, виноваты, вам и выход искать... Райт, прищурившись, безучастно наблюдал за хлопьями снега, скользившими за стеклами высокого окна. - В сущности, в чем нас обвиняют? - Пока ничего определенного. Но вам известно о катастрофе в Айлуорте? - Читал. - А о светопреставлении на улице Найтсбридж? - Должен сказать, я всегда утверждал, что рано или поздно... - Не тратьте лишних слов. В районе, где уличным движением управлял компьютер, произошло крупное крушение, так? - Не вижу связи... - Мне звонил человек, который расследует дело в Айлуорте. Он связался с теми, кто занимается улицей Найтсбридж, и они пришли к выводу, что возможной причиной обоих катастроф является разрушение изоляции... Райт как ни в чем не бывало продолжал рисовать узоры на стекле. - Не уверяйте меня, что не понимаете! - взорвался Креймер. - Слишком отчетлива цепочка: аминостирен - изоляция - замыкание - смерть! Разрушение изоляции вызвало короткое замыкание, и они утверждают, что виноват пластик! А изоляция была аминостиреновая... Райт, наконец, обернулся: - Тут понадобится кое-что поточнее подозрений. Насколько я понял из ваших слов, все пока сводится к тому, что две кучки людей, отчаявшись найти разумное объяснение, принялись искать общий фактор - хоть какой-нибудь общий фактор, лишь бы уложиться в срок и не осрамиться перед собственным начальством... - Гарольд, - голос Креймера стал ледяным, - это непорядочно. Я вытащил вас из "Политада", я вас субсидировал, создал вам условия - вы в ответ предложили мне этот пластик. Состоялась сделка, и мы оба на ней заработали. - Я предпочел бы другие выражения! - Ладно - мы оба выиграли. Мы получили совместный патент. "Политад" скулил, что это гангстеризм и тому подобное, но сделать с нами они ничего не могли и понимали, что не могут. - Райт помрачнел. - Зато теперь - теперь они того и гляди смогут! Кто вас знает, всю ли правду вы нам сказали? А эти подлецы из министерства встанут в позу и заявят, что мы провели испытания кое-как и надули их с аминостиреном. Гарольд, они просто утопят вас, если недостанет каких-нибудь данных, если вы не предъявите им дневники испытаний по всей форме - изменение удельного сопротивления со временем, влияние насыщения азотом на эластичность, да мало ли что еще!.. - Вы что, сомневаетесь во мне? Вы видели дневники своими глазами. Все, что в них содержится, - истинная правда! - Надеюсь, ради вашего же блага, что это так. Райт смерил Креймера взглядом: - Вы беситесь и ищете жертву! Вам известно все не хуже, чем мне. Я не халтурил, да в том и не было нужды. Креймер смотрел на химика, поджав губы, в каждом его движении сквозила скрытая угроза. - Не пробуйте одурачить меня, Гарольд. Вы думаете, что говорите? Райт молчал, лицо у него застыло, глаза впились в физиономию патрона: - Это вы, а не я не могли ждать, - резко проговорил он. - "Наплевать, довольно проверок, хватит, я продаю!" Вы непрестанно подстегивали меня, подстегивали сильнее, чем кто бы то ни было за всю мою жизнь. Что мне оставалось делать? Калькулировать таблицы отклонений по каждой идиотской позиции? Разумеется, я спешил. Вы же не могли ждать!.. Он насупился и замолк, недовольный собственной вспышкой. Креймер заглянул ему в глаза, затем коротко расхохотался. - Именно это я и пытаюсь вам втолковать. Тут наши дорожки сходятся. Райт подозрительно посмотрел на Креймера, ожидая новой атаки. Но, не дождавшись, натянуто улыбнулся. Напряженность начала понемногу ослабевать. - Преследовать нас по суду они не смогут - не за что. Первая партия, которую сделали мы сами, превосходила все наши обещания. Не было даже намека на распад. Ни деполимеризации, ничего. Правда, кое-какие срывы в первой серии опытов на насыщение указывали на пониженную эластичность, но это не имеет отношения к молекулярному строению, тут все железно... - Вы уверены в этом? - вставил Креймер. Вошел Бьюкен и, поудобнее разместив на лабораторной скамье свое длинное костлявое тело, стал прислушиваться к спору. - Могли бы и не спрашивать, - продолжал Райт. - Вас отделывали на фабрике, именуемой Массачусетским технологическим? А я прошел такую же обработку в Шеффилде. К лучшему или нет, может быть, это и не делает мне чести, я не умею подделывать данные испытаний. Не потому, что меня могут уличить, и не потому, что нахожу это невозможным по моральным соображениям, а просто оттого, что любая подтасовка лишила бы меня определенного комфорта. Я техническая скотинка, безмозглая, если хотите, но по мне плохо лишь то, что технически неосуществимо!.. - Когда-нибудь я вам это припомню, - заявил Бьюкен. - Да, да, только не сейчас, старина, - отмахнулся от него Креймер. - Вы вообще-то в курсе дела? Бьюкен кивнул. - Я выяснял общее число контрактов на аминостирен. Их больше трехсот. Этот пластик теперь повсюду. - К чему вы клоните? - насторожился Креймер. - Видите ли, если материалу присущ какой-то органический порок, - неторопливо ответил Бьюкен, - то мы, несомненно, несем огромную ответственность... - Какую ответственность? - встрепенулся Райт. - Мы изобретаем пластик с определенными свойствами, разрабатываем методику его производства и продаем эту методику и материал, в точности соответствующий характеристике... - Да, но если материал действительно старится, старится каким-то иным образом, которого мы не распознали? Разрушение изоляции - вы только подумайте! Вам известно, как широко применяется аминостирен - возникнет чудовищная опасность. Катастрофы, гибель людей, и если мы упустили что-то, то не можем не нести ответственности... Креймер встал. - Что вы хотите этим сказать? Это были коммерческие сделки, и покупатели предварительно знакомились с тем, что покупают. Мы ничего не скрыли, сообщили им все данные, какими располагали сами. Чем же еще мы можем им помочь? - И все-таки, - настаивал Бьюкен, - по-моему, наш долг пристально проверить все заново. - Долг? - рассмеялся Креймер. - Что такое долг? По отношению к кому? Может, мы будем именовать вас впредь не Бьюкеном, а Бухманом? [Фрэнк Бухман - американский ученый-идеалист, основатель движения за так называемое моральное перевооружение, получившего известное распространение на Западе в 20-30-е годы нашего века] Насмешка заставила Бьюкена вспыхнуть от гнева: - Это недостойно... - Ладно, прошу прощения, но вы сами напросились. Я собирался сказать, что мы не в состоянии позволить себе - подчеркиваю: не в состоянии - вести текущую исследовательскую работу за всех и каждого. Мы продали им методику, какой она рисовалась нам в тот конкретный момент, мы действовали открыто, ничего не утаивая и не давая никому никаких гарантий, за исключением реально установленных... - Разрешите мне тем не менее встретиться и побеседовать с этими людьми. - Вам? Нет, старина, не обижайтесь, только не вам. Вы придете к ним, в раскаянии заламывая руки, и нас пригвоздят к позорному столбу раньше, чем вы успеете раскрыть рот... Бьюкен пытался протестовать, но Креймер уже отвернулся к селектору и нажал клавишу. Послышался голос Бетти. - Доктор Джеррард здесь? - Я его не видела. - Будьте любезны, соедините меня с ним по домашнему телефону... Когда зазвонил телефон, Джеррард, сидя над электрической кофемолкой, наслаждался острым ароматом свежемолотых зерен. В квартире царил изысканный, созданный собственными руками комфорт. Расположенная в Кенсингтоне над гаражом, где торговали дорогими гоночными машинами, она состояла из одной просторной низкой комнаты, ванной и крохотной кухоньки. Лакированный светлый паркет в жилой комнате был полуприкрыт большим ворсистым белым ковром. Вдоль одной из стен шли полки грубого дерева, подпертые кирпичными столбиками. На полках лежали стопки книг, куски обточенной морем древесины, темно-зеленый прозрачный поплавок от рыбацкой сети, там же располагался угрожающего вида магнитофон. Корпус его был выполнен из плексигласа с пробитыми там и сям дырами, сквозь которые виднелись многоцветные узоры печатных схем. Самому Джеррарду это зрелище представлялось прекрасным. Убранство дополняли два огромных динамика на противоположной стене, разбросанные по полу кубики пенопласта, кустарно задрапированные грубой шерстяной тканью. Во всей комнате был лишь один настоящий стул - выполненная из черной кожи копия выставочного немецкого оригинала, которая стоила хозяину кучу денег. Повернутые к стене самодельные алюминиевые светильники, напоминающие миниатюрные прожекторы, давали мягкий рассеянный свет. В кухне красовались груды блестящих медных кастрюль, банки со специями, а к стене была прилажена грозная коллекция кухонных ножей. Ощущался слабый запах черного перца и чеснока. Отставив кофемолку, Джеррард подошел к телефону и снял трубку. Он услышал торопливый голос Креймера: - Да, да, вот именно... Поезжайте и постарайтесь выведать, что у них там есть за душой, но не связывайте себя обязательствами. Их двое: одного зовут Холланд, его я не знаю, он из министерства транспорта, а другой - Том Майерс. Этого типа, Люк, советую остерегаться, он из тех, кого вы называете "старой гвардией" - любитель пива с бульдожьей мордой. Вот-вот... Но с головой. Умен, очень умен, так что не спешите поддакивать. Где? Постойте-ка... Комната 242, министерство промышленности. 6 Воздух в вагоне метро был гнилой и спертый; от толпы усталых, спешащих домой пассажиров исходили запахи несвежих лосьонов и дезодорантов и сырой одежды. Поезд гремел, подскакивая на стыках, и владельцы сезонных билетов качались из стороны в сторону, словно куклы, стоймя упакованные в коробку. Упасть они не могли - для этого им не хватило бы места, к тому же кое-кто опирался на тех счастливцев, которым удалось ухватиться за ременные петли. Неровный шум колес почти заглушал любые слова, взгляды тупо упирались в плечи соседей. Какой-то высокий мужчина, прижав к груди подбородок - крыша мешала ему выпрямиться, - тщетно пытался читать газету, которую приладил на ближайшей спине. Дородная тетка, хрипло дыша, нависла над лохматым бородатым юнцом, развалившимся на сиденье, и свирепо ела его глазами, но тот и ухом не вел. В дальнем конце вагона молодая мать старалась успокоить напуганного шумом младенца. Замедлив ход, поезд со скрежетом остановился. Едва оборвался гипнотический ритм колес, голоса, силившиеся перекрыть гул, сразу стихли до растерянного шепота. Внезапный толчок - вагоны снова пришли в движение, но тут же с лязгом остановились опять. В вагоне повисла острая, тревожная тишина. Минуты шли за минутами, пассажиры принялись ерзать и шаркать ногами. Две молоденькие конторщицы, втиснутые в угол у двери, по какому-то только им одним известному поводу глупо захихикали. Высокий, с хрустом свернув свою газету, принялся изучать рекламные щиты над головами сидящих. Его внимание особенно привлек один из них - о выгодах вынесения деловых контор за черту города. Мужчина иронически улыбнулся. Под полом вдруг заработал компрессор, его дребезжащий гул на мгновение внес надежду в напряженную тишину. Но и он оборвался; теперь время от времени слышалось лишь легкое потрескивание - вагон постепенно остывал. Прошло минут пятнадцать, пассажиры стали поглядывать на часы, им уже мерещились подгоревшие супы и подозрительные взгляды жен. Тощий человечек с птичьим лицом, вынув из кармана религиозный трактат, принялся вполголоса его читать. Обстановка накалялась. Юнец достал сигарету и закурил. Дородная тетка злобно ткнула пальцем в надпись "Не курить" на оконном стекле. Тогда юнец, не сводя с тетки глаз, не спеша стряхнул горячий пепел ей на подол. Но тут стеклянные двери между вагонами распахнулись, и в толпу втиснулся бодрый румяный машинист в синей хлопчатобумажной форме. Тишина разом лопнула, со всех сторон посыпались вопросы: - Что случилось? - Долго так будет продолжаться? - Может, подтолкнуть? Машинист усмиряюще поднял руки: - Уверяю вас, леди и джентльмены, оснований для тревоги нет. Нелады с сигнализацией, только и всего... - Чтобы перекрыть общий стон, ему пришлось повысить голос: - Вам предстоит сойти с поезда и по тоннелю проследовать на следующую станцию... - Но ведь там рельсы! Нас убьет током! - А это далеко? - Спокойнее, спокойнее, - выступать в роли командира доставляло ему явное удовольствие, - оснований для тревоги нет, ток выключен. Маленькая прогулка, только и всего. Там, правда, немного пыльно, но, кроме пыли, вам ничто не угрожает. А теперь живее, переходите по одному в передний вагон, и все будет в порядке... Слегка подтолкнув ближайших пассажиров к открытым дверям позади себя, он принялся пробираться дальше по составу, а люди, недовольно ворча, уже потянулись гуськом в соседний вагон. Переступая через щель между вагонами, они беспокойно вглядывались во тьму под ногами. Казалось рискованным даже на миг расстаться с безопасностью вагонов. Воздух тоннеля пропах сыростью, плесенью и нагретой изоляцией. Спустившись на рельсы, пассажиры смятенно всматривались во мглу, рассекаемую грубыми полосами света от редких, ничем не прикрытых ламп. Теперь лишь черные округлые ребра тюбингов отделяли их бренные тела от чудовищной массы земли, и этого ощущения было достаточно, чтобы оборвать всякие разговоры. Кто-то коротко свистнул, проверяя, будет ли эхо. Звук мгновенно угас, растворившись в затхлом безмолвии. Люди осторожно побрели в сторону яркого пятна станционных огней, и высокий, ни к кому не обращаясь, изрек: "На третий день пути они обнаружили воду". Вокруг раздались нервные смешки, напряжение ослабло - уже видно было, как первые пассажиры неуклюже карабкаются на платформу. Юнец вприпрыжку припустился к станции - дородная тетка проводила его убийственным взглядом. А позади них, в тоннеле, машинист в синей форме говорил в трубку телефона, спрятанного над светофором: - Да нет, был зеленый. И тем не менее автомат включил тормоза... Нет, тормоза тоже в порядке. Что? Разумеется, я приеду... Он положил трубку на рычаг и направился по шпалам к станции, ругаясь про себя и скользя взглядом по толстым кабелям, слегка провисающим от кронштейна к кронштейну. Потом он остановился, принюхался, и лицо его сморщилось от отвращения. Он еще раз глянул на толстые узловатые пучки кабелей - и отвращение на его лице сменилось полным недоумением. Прямо перед ним влажно поблескивал кусок кабеля, покрытый густой разноцветной слизью, которая капля за каплей падала вниз на рельсы. В ряде мест из-под слизи уже проглядывала красная тускло блестящая медь проводов, а кое-где на слизи была заметна пленка жидкой пены, которая колыхалась и пучилась; вздуваясь, лопались пузырьки... С минуту он простоял, остолбенев, затем бросился назад к телефону. Холланд сидел у себя в кабинете, то и дело хватаясь за живот. На столе перед ним красовалась бутылочка с белой желудочной микстурой и стакан воды. Отсчитав в стакан несколько капель из бутылочки, он размешал смесь карандашом и выпил одним брезгливым глотком. Спустя несколько секунд он рыгнул и пугливо покосился на распахнутую дверь: не слышала ли секретарша. Раздался телефонный звонок. Холланд снял трубку. - Да. Алло, Слейтер! Как поживаете? Да, да. Бернард Холланд. Послушайте, тут всплыло еще кое-что, и, по-моему, это имеет отношение к нашей проблеме. Отказ светофора в метро. Да нет, объясню позже. Интересно... Что? Неужели? Где? Да ну, кто же это успел вам передать? А вы не могли бы сюда приехать? Да, я буду у себя... А почему бы и нет? В любом случае берите его с собой. Да, да, как можно быстрее. Жду вас через пятнадцать минут... Не опуская трубки, он дал отбой и сразу же набрал новый номер. Теперь в кабинете Холланда было темно от табачного дыма, на полке громоздились пустые кофейные чашки. Манере сидел на подоконнике, посасывая незажженную трубку. Слейтер и Холланд сосредоточенно слушали Джеррарда. - Давайте подытожим, что у нас есть. - Люк подчеркивал каждый свой тезис, легонько ударяя пальцем по ладони другой руки. - Во-первых, катастрофа в Хитроу: отказал контрольный блок топливного насоса, внутри блока обнаружено разрушение изоляции, а температура была отнюдь не так высока, чтобы она могла расплавиться и тем более сгореть. Правильно? Слушатели осторожно закивали. - Во-вторых, - Джеррард обратился к Слейтеру, - вы рассказали нам, что в вашей системе контроля за уличным движением отказала одна из цепей компьютера, и опять-таки имело место необъяснимое разрушение изоляции... - Но мы не знаем, - вмешался Холланд, - это ли было причиной несчастья? - Несущественно, - заявил Майерс. - Согласен, мы не знаем, почему заварилась такая каша. Но что отказала цепь, мы знаем наверняка, не правда ли? Джеррард продолжал возбужденно: - Совершенно верно. Мы знаем, что цепь отказала. Разные устройства, разные фирмы, а дефект один... - Э нет, - взмахнул трубкой Манере, - думаю, что так мы далеко не уедем. Вы позволяете себе увлекаться софистикой. Не можете же вы предполагать?.. - Могу попытаться, - улыбнулся Джеррард. Холланд нетерпеливо нахмурился: - Давайте уж я прямо скажу, к чему вы клоните. Аминостирен - ведь именно он объединяет неполадки, не так ли? - Да, - кивнул Джеррард, - есть шансы, и немалые... - Ровным - счетом никаких, - фыркнул Майерс. - Случайное совпадение, и только. Кто и когда слышал, чтобы пластики разрушались подобным образом? Возможны усталостные трещины вследствие испарения пластификаторов, но чтобы материал просто-напросто исчезал... - Но если изменилась внутренняя структура? - настаивал Джеррард. - Потерпите, выслушайте меня: допустим, вследствие изменения структуры аминостирен стал более чувствителен к температуре... - Компьютер отказал вне всякой связи с температурой, - прервал его Слейтер, - это вам не авиакатастрофа... Майерс с шумом поднялся, в раздражении он похрустывал пальцами рук: - Разумеется! Доктор Джеррард, не примите за обиду, но мы никогда не сдвинемся с мертвой точки, если будем играть в Шерлоков Холмсов. Нам нужны хоть какие-то факты. Вы говорили, у вас в агентстве исследуют робота. Скоро ли можно ждать результатов? - Я сейчас возвращаюсь к себе, - ответил Джеррард. - Через день-два что-нибудь... Он запнулся - зазвонил телефон. Холланд поднял трубку: - Алло! Да, я Холланд. Кто? Да, припоминаю, действительно, мы встречались... Да, да. Нет, я не один. Майерс из министерства торговли, мм... Слейтер из министерства транспорта и еще доктор Джеррард. Что? Да, доктор Джеррард, он представляет частное предприятие - агентство Креймера... Наступило долгое молчание - Холланд внимательно слушал, лицо у него мрачнело. Остальные сидели не шевелясь, тщетно пытаясь догадаться, в чем дело. - Можно ли сообщить им содержание нашего разговора? - спросил, наконец, Холланд. - Понимаю. - Он посмотрел на Джеррарда. - Ну, с этой-то задачей я справлюсь. Разумеется. До свидания. Холланд положил трубку; нельзя было не заметить, что он смущен. Скороговоркой он произнес: - Доктор Джеррард, произошло нечто очень серьезное. Боюсь, что нашу беседу придется отложить... Джеррард взглянул на часы. - Хорошо, я ухожу. Как только мы придем к каким-нибудь результатам, дам вам знать... - Что стряслось? - начал Майерс. Холланд жестом призвал его к молчанию. - Спасибо, что вы уделили нам столько времени, доктор Джеррард. Мы, несомненно, свяжемся с вами в ближайшие дни... Джеррард хотел было что-то сказать, но раздумал и, попрощавшись с каждым за руку, вышел. Холланд только того и ждал: - Звонил Уайтинг... гм... Сначала я должен выяснить одно обстоятельство. Вы, очевидно, давали подписку о неразглашении государственной тайны? - Оба дружно кивнули. - Впрочем, наши допуски в настоящее время уже высланы в адмиралтейство. Чистая формальность, по правде говоря... Мы им нужны, и притом незамедлительно. - А вы не могли бы нам сказать, за каким дьяволом?.. - раздраженно осведомился Слейтер. - Знаю не больше того, что мне сказано. Похоже на то, что подводная лодка ее величества "Тритон" - первая английская подлодка, вооруженная ракетами "Посейдон", - пропала без вести вместе с экипажем где-то к западу от Аррана... Если вы пройдете под аркой адмиралтейства и направитесь в сторону Бэкингемского дворца, то, придерживаясь середины улицы, шагов через сто окажетесь прямо над одним из самых секретных помещений во всей "Великобритании. Только не подумайте, что при этом вы будете попирать ногами его потолок - помещение это находится в двадцати шести метрах под поверхностью земли. Чтобы попасть туда, прежде необходимо посетить безвкусно заставленную бронзой и красным деревом комнату в близлежащем адмиралтействе и предъявить хорошенькой, но какой-то бесполой секретарше пластмассовый прямоугольник. Она попросит вас подождать, а сама прошествует с пластинкой, в соседнюю ко