сторону моря, и Ликса, который был ближе всех к ракете и уже никогда не попадет к гормонам в плен. Его неподвижное, обугленное тело лежало на сером песке. В полумиле от берега ракета нырнула в море, и секунду спустя раздался оглушительный взрыв. Дети залились слезами. IV В темноте Рей Уэнсли осторожно продвигалась вдоль узкой улицы. С обеих сторон зияли пустые окна домов. Ее тело ныло от усталости и пережитого страха. Но странно, этот город, который построила неизвестная вымершая раса, все же волновал. Чуть впереди Гибсен нес одного ребенка Джии Крешенци. Мальчик все еще тихо всхлипывал. Рей с болью в сердце слушала его слова: - Мамочка! Мамочка! А его мама сделала непоправимую ошибку, напав на одного из горменов. Мери Марн окликнула их сзади: - Посмотрите! Похоже на нашу ракету! За низкими домами в тусклом свете поблескивал какой-то металлический предмет, контурами смахивающий на ракету. - Да, это она, - подтвердил Гибсен, вглядываясь в темноту. Они свернули за угол и прямо перед собой на просторной площади увидели стоявшую на опорах ракету. В одном из зданий горел яркий свет, но гормены повели их дальше, даже не позволив остановиться. Один из них что-то прочирикал на своем птичьем языке, и ему ответили откуда-то изнутри. Из стоявшего рядом здания пробивался слабый свет. Их повели к этому игрушечному домику. Рей проскользнула в двери мимо безмолвного гормена, огляделась и закричала. - Они здесь! Мери, и твой муж тоже! Все находились в крошечной комнатушке. С потолка струился слабый голубоватый свет. Марн, опираясь на локоть, привстал и пытался разглядеть вошедших. Возле него с перекосившимся от удивления лицом сидел де Джувенел. И никого больше. Рей тревожно спросила Марна: - А где доктор Брэбент? Но лейтенанту было не до вопросов, особенно сейчас. Он вскочил, и Рей заметила, что рука у него на перевязи. - Мери! - закричал астронавт и, пригнув голову, бросился вперед. Он был не очень высок, но все же доставал головой до потолка. Супруги встретились в центре комнаты. В одной руке женщина держала ребенка, вторую обвила вокруг шеи мужа и безмолвно застыла, испытывая чувство облегчения. Рей наблюдала за этой сценой, и в ее душе что-то дрогнуло. Она схватила де Джувенела за руку. - Где Брэбент? Тот посмотрел на Рей и помрачнел. - Ну, пожалуйста! - взмолилась она. - Он жив, - нехотя ответил де Джувенел. - Или, точнее, был жив час назад. - Тогда где... - Не знаю, - грубо отрезал де Джувенел и пошел к остальным. Рей бродила по этому, ставшему их тюрьмой, дому. Она раньше видела фотографии Алефа Четыре с зияющими пустыми оконницами зданиями; все колонисты их видели. Но по фотографиям нельзя было судить об их размерах, о миниатюрности их комнат, об изяществе их убранства. В доме висело несколько фотографий с изображением хрупких двуногих существ с большими, как у лемуров, глазами, однако мебели, в нашем понимании, не осталось. Все эти вещи исчезли не так давно. Даже в таком влажном климате дерево и бумага не успели бы сгнить. В этом доме было три этажа футов по шесть каждый, и только две большие комнаты на первом были чуть повыше. Пленники могли свободно заходить во все комнаты, но выходить из дома запрещалось. Кроме охранника, стоявшего у входной двери, еще несколько горменов находилось во дворе и на крыше. По правде говоря, вся эта охрана Рей Уэнсли не очень-то беспокоила. Ее увлекало совсем иное. Она уже более-менее представляла себе своеобразные условия жизни исчезнувших жителей Алефа Четыре. Никакой сантехники, труб в доме нет. В комнате еще сохранились следы былой роскоши. Но роскошью для жителей планеты были прекрасные вещи, которые служили таким же прекрасным целям. Там были скульптуры или что-то в этом роде. Были музыкальные инструменты, походившие на барабаны с литой верхней частью. А также картины, но реалистичны они или нет, об этом судить было трудно. В целом очень мало было вещей, которые, по ее мнению, указывали на разницу между цивилизованной жизнью и жизнью животных. Кроме того, во всем этом чувствовался какой-то дискомфорт. Все эти вещи как-то не вязались с привычными тяготами космического полета и, казалось, попали сюда случайно. Это все равно, что на их корабле была бы дверь с надписью: "Пороховой погреб". Так продолжалось, пока Рей не встретила Мери Марн. Та внимательно выслушала ее и рассмеялась, что сразу же вернуло девушку к действительности, и она снова забеспокоилась о Брэбенте. Вернувшись в комнату, где все еще безмолвно стоял гормен-охранник, Рей увидела незнакомца. - Рей! - закричал Гибсен.- Где ты была? Ну, ладно. Это - Сэм Джерофф из первой экспедиции. Она подошла к этому пожилому человеку. Он явно нуждался в помощи, а Рей была единственной, кто хоть что-то смыслил в медицине, поскольку приобрела определенную практику, ухаживая за детьми на корабле. Пока она искала в аптечке все необходимое, старик пытался ответить на тысячи вопросов, которые так и сыпались со всех сторон. "Его запугали, - думала она. - Запугали! И он долго почти ничего не ел. Об этом можно судить по редким волосам, по сухой, в струпьях, коже, даже по красным от слез глазам. Самое подходящее лечение для него - это еда и отдых. Возможно, подойдут витаминизированные концентраты". Пока Рей рассматривала этикетки, ребенок четы Марн проснулся и заплакал. Мери поспешила к нему. Гормон, безучастно стоявший у двери, вдруг сделал какое-то неуловимое движение и оказался возле них; его заинтересовало маленькое, розовое личико. Он был похож скорее на мумию, чем на живое существо. Потом снова без каких-либо видимых движений он очутился у двери. Пока Рей занималась Сэмом Джероффом, тот беспрерывно вертелся. Вот его взгляд остановился на охраннике, и он тихо заскулил. Тот не обратил на него внимания. - Извините, мисс, - пробормотал Джерофф. Гибсен взглянул на девушку и покачал головой. - Да, несладко ему пришлось. Старик услышал и привстал. - Не сладко? Я каждый день удивлялся, что еще жив. Вот Скиннеру повезло больше меня. Рей зашикала на него и попыталась уложить, но тот заупрямился. Ему хотелось выговориться. С помощью Гибсена и де Джувенела старик прислонился к стене и начал свой рассказ: - Нас было трое - Чепмен, Скиннер и я. Мы находились на планете уже больше полутора лет, когда впервые увидели ракету. - Он отдышался и продолжал: - Ее засек Скиннер. Он был радистом и однажды поймал сигналы, которые не смог прочесть. Скиннер поведал все нам, но, вы знаете, мы вначале не поверили. Мы тогда еще ничего не знали о горменах. Я впервые услышал это имя от доктора Брэбента. Мы не знали тогда, что в космосе есть еще кто-то, кроме людей, и... Ну, вот и узнали. Старик сипло закашлялся, поднял глаза на Рей и прикрыл рот рукой. - Извините, - прошептал он. - Тем не менее продолжали поступать все новые сигналы. Мы установили наблюдение за небом и, кажется, что-то увидели. Думаю, это был корабль. Мы увидели что-то и решили - метеорит. А как оказалось в последствии - ракета горменов. Но мы не были уверены в этом, да и длительное время ничего не происходило. Все, о чем я говорю, есть в бортжурнале. Кто хочет, может прочесть. Думаю, он где-то здесь. Но, конечно, не в этом дело. Журнал находится у горменов, и... Ну, так вот. Как я уже сказал, длительное время все было спокойно. Около двух лет. Мы пытались выращивать зерновые культуры, но они очень плохо росли. А корнеплоды вообще засыхали. Из таких растений, как картофель, морковь, репа, только морковь как-то вырастала, но не больше дюйма в длину. Но все-таки ее можно было есть. Она скорее была похожа на шишку, чем на морковь, и совсем не вкусная. Думаю, что все это из-за слишком тонкого плодородного слоя почвы. Это все равно, что жить в доме, у которого нет ничего, кроме фундамента, но, впрочем, это не то. Понимаете, верхний слой довольно плодороден, но под ним - мертвый. Я долго об этом думал, но черт меня подери, если хоть что-то понял. Вначале я думал, что в грунте слишком много влаги, однако... - Извините, - поспешно сказал старик и снова закашлялся. Затем провел ладонью по губам и продолжал: - Я немного забыл язык, и мне трудно рассказывать. Итак, культурные растения очень плохо росли. Ну вот, тогда и появились чужаки. Та штука, которую мы заметили в небе, была наверняка ракетой, и они, должно быть, засекли нас. Но чем они занимались почти все эти два года, я не знаю. У чужаков на планете Бес было что-то вроде лагеря. Они держали меня там пару лет. Возможно, этот лагерь был и тогда, когда капитан Фаррегут был здесь. Но ни лагеря, ни чужаков мы тогда не видели, пока... Джерофф запнулся и тихо заплакал. Гибсен приказным тоном заметил: - Послушай, тебе не обязательно все рассказывать прямо сейчас. У нас есть время! - Я должен, - промолвил Джерофф, вытирая свои водянистые глаза. - А вы уверены, что времени достаточно? Я - нет. Возможно, у нас вообще не осталось времени. Старик беспокойно заворочался, потом уставился на молчаливого гормена и продолжил свой рассказ: - Они пришли ночью, когда мы все спали. Никакой охраны у нас, конечно, не было. Кто бы мог подумать, что она может понадобиться? Нас разбудил какой-то шум. Хотя меня разбудил крик Чепмена. Он тогда ночевал в другом доме. Накануне мы поссорились, едва не дошло до драки. Чепмен потерял одну из книг Скиннера, а тот не дал ему свою гавайскую гитару, и Чепмен... Впрочем, это не столь важно. Но Чепмен съехал от нас и поселился в одном из домов напротив. Красный такой. Мы называли его Дом Моргана. Там на потолках комнат были какие-то золотые украшения, поэтому Скиннер окрестил его так, и... Ну вот, гормены вначале зашли в тот дом. Мы проснулись от ужасного крика и помчались на помощь... Чепмен был все еще жив. - Джерофф разжевывал каждую фразу. - Да, он жил еще два года после этого. Нас вместе возили на планету Бес. Мы с ним виделись нечасто, но после его смерти я все-таки увидел его. Они препарировали его тело, чтобы изучить анатомию человека. Я думаю, они хотели... Джерофф снова запнулся, опустил голову, однако через минуту задумчиво продолжал: - Гормены, исследуя рефлексы и еще что-то, причиняли мне ужасную боль. Я просил их убить меня, но они отказывались. Я умолял их. А Скиннера они убили. Прямо там, в Доме Моргана. У него был пистолет, и он пристрелил шестерых. Затем гормены отвезли меня на Бес для... Ну, доктор Брэбент говорил, как это называется. Лет десять после смерти Чепмена меня кормили какой-то кашей и все это время наблюдали за мной. Временами они не беспокоили меня в течение нескольких недель. От каши иногда ужасно тошнило. Как видите, они хотели знать буквально все. Они провели массу экспериментов, иногда очень болезненных. - Старик потер большой белый шрам на руке и снова заговорил. - С месяц назад гормены снова привезли меня сюда. Тогда я не знал зачем, а сейчас догадываюсь. Я думаю, они засекли "Первопроходец П" своим радаром, если у них вообще есть радары. Или, возможно, вы отправили какое-то сообщение, и гормены перехватили, и потому отправили меня сюда. Наверняка они собирались использовать меня как приманку. Поставить где-нибудь на открытом месте, а самим притаиться в засаде. Но все случилось иначе. Они... Джерофф разрыдался. Гибсен поднялся на ноги и прорычал: - Хватит. Пусть отдыхает. Он решительно повернулся к охраннику. Но де Джувенел придержал его рукой. Штурман мгновение смотрел на маленького смуглого человечка и потом кивнул: - Ладно. Я ничего не стану делать. Рей уже засыпала, лежа на полу возле спокойно посапывающего ребенка, когда рука Гибсена легла ей на плечо. - Военный совет. Давай, просыпайся. Гормон ушел. Она посмотрела в сторону двери - охранника не было. В комнате стояла почти кромешная тьма, только со стороны освещенных зданий напротив проникало немного света. Отсюда были видны скромное убранство комнат и темные фигурки чужаков. - Просыпайтесь, - громче сказал Гибсен, толкая носком ноги Мери Марн и ее мужа, которые тут же спали вместе. - Де Джувенел? Ты встал? Ретти? Наконец все проснулись. Гибсен продолжал командовать: - Ретти, стань у двери. Неизвестно, сколько это существо будет отсутствовать. Смотри внимательно. Он повернулся к Марну. - Лейтенант, ты старше меня по званию. Может, хочешь взять руководство в свои руки? Марн покачал головой. - Я еще не совсем владею рукой. Да и какая разница, кто сейчас руководит. - Может и так, - согласился Гибсен. - Нас оставили без охраны. Думаю, нужно как-то пробираться к ракете. Ну, что вы об этом думаете? Рей затаила дыхание, затем выпалила: - Но в ракету все не поместятся! - Полетит только кое-кто из нас, - уточнил штурман. Сэм Джерофф приподнялся на локте и слабо застонал. Гибсен грубо закончил: - Это так. Пара человек вынуждена будет остаться. Уэнсли резко возразила: - Это несправедливо! А как же дети? - Гибсен отрицательно покачал головой. - А Сэм Джерофф? А доктор Брэбент? Его даже нет с нами, как мы можем оставить его? - Но он же нас оставил. - Да, но... - Заткнись, Рей! - Голос Гибсена стегал, как кнут погонщика коров. - Сейчас не время говорить о справедливости. Речь идет о нашей жизни или смерти. Он подошел к окну, кивнул куда-то головой и продолжал: - Ракета стоит вон там. Гормонов не видно, хотя их возня в доме слышна. Я смогу добраться к ракете незамеченным. Обещаю. За пять минут я введу все необходимые параметры полета в компьютер, и он выведет нас на орбиту "Первопроходца П". Но там предстоит подлететь к самому кораблю, поэтому в ракете должен быть запас мощности. Это значит, - он запнулся, - что полетят не более трех человек. - Трое... - Три живых человека, - грубо оборвал Гибсен, - все же лучше, чем гибель всех! И пока капитан Сэррелл болтается там на орбите, сытый и счастливый, гормены вычислят корабль и накроют его вместе с нами. - Нет, - решительно заметила Рей. - Нужно подождать Брэбента. - Да черт с ним, с Брэбентом! Он ушел к горменам. Если они ему так нравятся, пусть с ними и остается! Рей покачала головой. Она не хотела ничего слушать и продолжала отстаивать свою позицию. - Неужели вы не понимаете? Он вернется и принесет необходимые нам сведения. Какое вы имеете право думать, что он уже не с нами и останется у гормонов? Он использует любую возможность, чтобы выведать их слабые стороны. Они... - Они не имеют слабых сторон, - вставил Сэм Джерофф и взял ее за руку. - Послушайте меня, девушка! Я боюсь здесь оставаться, но это не имеет значения. Он прав. Пусть летит! Мы здесь все равно умрем. - Правильно, - продолжал Гибсен. - Ну, а сейчас пробираемся к ракете. Рей, твое предложение отклоняется. Де Джувенел, оставайся пока здесь, а я попробую проскочить к кораблю. Как только я попаду внутрь, любого гормона, приблизившегося к ракете, ты должен... - Гибсен! - взволнованно зашипел от двери Ретти. - Иди сюда и посмотри. Все приблизились к окнам и двери. В небольшом сквере возле дома суетились гормены. Их было около дюжины, и они молча копошились у разведывательной ракеты. - Нам нужно подождать, - решил Гибсен. - Может, они уйдут. - Они, по-моему, не собираются уходить, - зашептала Рей. - Посмотри, Гибсен! Что они там делают? Коренастые, ловкие существа толпились у люка ракеты. Издали они походили на массивных кроликов. Часть из них уже находилась в ракете. Те, что были снаружи, выстроились цепочкой и из ракеты начали передавать какие-то предметы: металлические ящики с множеством переключателей и торчащими проводами. - Они разобрали всю аппаратуру! - воскликнул лейтенант Марн, осторожно поддерживая сломанную руку. - Гибсен, ты представляешь, что это значит? Мы же не сможем теперь улететь, даже если удастся захватить ракету! - Это точно, - удрученно пробормотал Гибсен. - Очень разумно, а? А как вы думаете, кто это им посоветовал? Его перекосившееся лицо повернулось в сторону Рей Уэнсли. Оглушенная новой неприятностью, она молчала. Гибсен же просто излучал ярость: - Очень мило, да? Гормены все о нас знают, не так ли? И только из одного источника они могли все это узнать - от твоего любимого мозголова - Брэбента! V Всю ночь напролет площадь перед домом, где находились земляне, озарялась яркими вспышками. Они высвечивали серые фигуры гормонов, грузивших изуродованную аппаратуру на какую-то телегу с огромными колесами. Для Гибсена это зрелище было невыносимым; он стоял на коленях у окна, и от каждого удара по его родным компьютерам его сердце сжималось от боли. Но даже ярость не могла победить сон, и Гибсен уснул прямо у окна. Утром его разбудила Рей Уэнсли. Она проснулась от крика ребенка, покормила его, сменила мокрые пеленки и устроила в углу комнаты. Откидной столик загораживал малыша, чтобы кто-нибудь нечаянно не наступил на него. От этой возни Гибсен и проснулся. Он сел и мрачно огляделся вокруг. Площадь перед домом уже опустела. Утренний воздух был холодным и влажным. В комнату проникал сумрачный свет. - По-моему, они закончили, - прошептал штурман, кивнув в сторону площади. Но Рей занимали иные проблемы. Она обнаружила, что осталось всего три бутылочки с детским питанием, если не считать немного грудного молока матери. Желание Мери кормить ребенка грудью было само по себе прекрасным, но у нее было слишком мало молока. Поэтому требовалось найти какой-нибудь заменитель. Рей сказала об этом Гибсену, но тот только пожал плечами: - Три бутылочки хватит на весь день, не так ли? Ну, а дальше что-нибудь придумаем. - У нас также нет чистых пеленок. Гибсен встал и направился к двери. Там он задержался и злобно бросил через плечо: - Попроси у своего друга Брэбента. Он в прекрасных отношениях с местной властью. Гибсен рассердил девушку, но этого он и добивался. Злость - очень мощное оружие, способное разрушить любое чувство. Он надеялся, что достаточно разозлил Рей, чтобы ее нежная привязанность к этому психологу дала трещину. Гибсен считал, что поступает справедливо, поскольку был почти уверен, что Брэбент продался гормонам. Кроме того, это входило в его планы. Несмотря ни на что, еще оставалась надежда на побег, и в случае успеха ему предстоял долгий и скучный полет к Земле. Ну, а ежели Рей полетит с ним, полет не будет таким скучным. Только без этого мозголова Брэбента. Гормен-охранник снова стоял у двери и все наблюдал, наблюдал. Де Джувенел, запивая сухое печенье холодным кофе, угрюмо заметил: - Я хотел напасть на это существо. Брэбент помешал мне. Что ты об этом думаешь, Гибсен? Тот ухмыльнулся. - Я думаю, - он покосился на Рей Уэнсли и подмигнул де Джувенелу,- что тебе нужно быстрее допивать кофе, Джо. Остальные уже готовы. - Прекратите! Я знаю, вам не нравится доктор Брэбент, но не смейте так говорить! У вас нет никаких оснований утверждать, что он делает что-то не так. А тебя, Гибсен, вообще не было здесь, когда гормены уводили его! - Он не очень сопротивлялся, - заметил де Джувенел. Гибсен покачал головой. - Нет, Джо, мы не смеем так говорить. У нас действительно нет никаких оснований. Он подмигнул, встал и подошел к окну. В общем, он был доволен. Невдалеке терпеливо ждала разведывательная ракета. "Может быть, - думал Гибсен,- может, все же удастся..." Но об этом не могло быть и речи. Без компьютера они не взлетят. Однако если им удастся найти и восстановить все блоки компьютера... Или что-нибудь еще. Во всяком случае, шанс был... - Эй, Марн, иди сюда на минуточку... Что это? Гибсен указал на один из домов. Он ничем особенным не отличался от остальных, но внутри что-то блестело. - Похоже на золото, - предположил Гибсен. - Джерофф, посмотри, вы именно этот дом называли Домом Моргана? Старик прищурился. - Тот? Да нет. Дом Моргана вон тот, с розовой крышей. Это там они убили Скиннера. Вы помните, после их первой высадки. - Что же, черт возьми, это такое? - Это их корабль, - тихо сказал Джерофф и отошел от окна. У Гибсена перехватило дыхание. - Их корабль?.. Он выпрямился, почти упершись в потолок. Потом резко заметил: - Ну вот и ответ! Они изувечили наш, так мы воспользуемся их кораблем. Он обвел взглядом угрюмые лица. - В чем дело? Вы не верите, что я могу взлететь на нем? - Нет, - послышался от двери голос. - Я не верю. Все повернулись. Брэбент и два гормена стояли перед открытой дверью. На мгновение воцарилась тишина. Гибсен первым нарушил ее: - Входи, док. Нам так хотелось поговорить с тобой. Вместе с друзьями, если хочешь. Мы им рады не меньше, чем тебе. Брэбент вошел, мельком взглянул на Рей, однако лицо его ничего не выражало. Гибсен дохнул на сапфир в форме звезды, который был пришит с левой стороны кителя, и протер его рукавом. Он всегда так делал, когда хотел сосредоточиться и прийти в себя. Потом вежливо спросил: - Вы хорошо провели время, док? - Не очень. - Ну, как же так, - он с сожалением покачал головой. - Я думал, они знают, как обходиться с гостями. Не так ли, Джерофф? Старик отрешенно смотрел в сторону. - Ну, ладно. Когда ты вошел, у тебя, кажется, были какие-то замечания относительно моей идеи? Ты сказал, что я не смог бы управлять чужим кораблем? - Конечно, не смог бы. - Объясни, почему? - Потому что ты не гормен. Тебе как штурману следовало бы понимать. Как ты думаешь, почему они выбросили компьютер из разведывательной ракеты? - Именно это, - ехидно заметил Гибсен, - нам бы и хотелось узнать, доктор Брэбент. - Потому что он им не нужен, вот почему! Нам нужен, а им - нет. Эти существа совсем по-другому устроены. Чувствуя, что это правда, штурман все же не удержался, чтобы не заметить: - Все, что могут делать они, могу делать и я. Но на чьей стороне ты, Брэбент? Говард возмущенно воскликнул: - Ты глупец! Ты думаешь, что сможешь вести ракету без компьютера? Как бы не так! Человек не способен удержать ракету, это под силу только сложному механизму. А он разобран. На кораблях горменов нет компьютера, поэтому они и выбросили его из нашей ракеты. Странно? Я не думаю. Этим все и объясняется. - Брэбент подошел к окну и протянул руку в сторону домов. Три гормена, не двигаясь, безучастно следили за ним. - Посмотрите туда! Видите те дома за площадью? В них полно этих созданий! И я гарантирую, что вы не успеете выйти из этого дома, как один из них будет стоять у вас за спиной. Они очень ловкие. Но даже если вам удастся добраться до ракеты, неважно, какой именно, что же дальше? Без компьютера взлететь невозможно. Вы все летали в ракетах и знаете, что происходит во время взлета. Первые несколько секунд двигатели работают, но ракета все еще не двигается. Потом она начинает медленно подниматься. Где-то на пятой секунде она уже на расстоянии фута или двух от поверхности. Но ракета для устойчивости должна набрать скорость восемьдесят - сто километров в час, на что ей понадобится пятнадцать секунд. За это время, друзья, вы успеете умереть несколько раз. Любое отклонение от вертикали, даже самое ничтожное, нужно устранить, и немедленно. А достаточно ли ты быстр для этого, Гибсен? Нет. И я нет. Никто из землян не обладает необходимой реакцией. Он повернулся ко всем лицом. - Как бы эти ракеты нас не интересовали, но есть они или их нет - это уже не имеет значения. Гибсен хмуро наблюдал, как Брэбент подошел к стене, где в кучу был свален их скудный запас провианта, и выбрал себе галеты. Он снова принялся чистить свой сапфир, продолжая следить за доктором. Все молчали, и это больше всего беспокоило штурмана. "Какое право имеет этот мозголов прийти и разрушить наши планы? Ну, ладно, - думал он, - может, это будет не так легко, но все же есть хоть какая-то возможность улететь? Она должна быть. В противном случае этот сапфир окажется у одного из толстокожих ублюдков, как игрушка для детей, вместо того чтобы обеспечить десяток счастливых лет жизни для Роберта Гибсена, эсквайра". Молчание нарушил де Джувенел: - В чем дело, док? Неужели твои друзья не накормили тебя? Брэбент, разжевывая галету, флегматично ответил: - Нет. "В его голосе чувствуется напряжение, - злорадно заметил про себя Гибсен. - Значит, он тоже волнуется". Брэбент посмотрел на оставшийся кусок галеты и положил его обратно. - Ладно, у нас будет кое-что получше. Я договорился о тех припасах, которые гормены вынесли из нашей ракеты. - Что? - удивленно воскликнула Рей Уэнсли. - Но как?.. Говард выглядел почти смущенным. Голос его совсем снизился: - Я уладил кое-какие вопросы с ними. Но мне нужна ваша помощь. Помогите перенести эти вещи. Де Джувенел ухмыльнулся. Рей резко спросила: - Уладил? Какие вопросы? Гибсен с удовольствием заметил, что лицо Рей выражает чувство, которое, как он и рассчитывал, должно перерасти в гнев. "Прекрасно, - думал он. - Прекрасно, может, малышка образумится!" Брэбент кратко объяснил: - Я заключил одну сделку. В обмен на информацию о том, как мы устроены. Они хотят изучать нас, и мы им это позволим. За это они отдают наши припасы и обещают не... - Он запнулся и посмотрел на Сэма Джероффа. - Они обещают! - воскликнула Рей. - Но как ты можешь! - У нас нет выбора, - защищался Брэбент. - Как знать, возможно, с нашей помощью они узнают о человеческой расе то, что поможет уладить наши отношения. Подумайте, ведь мы для них такие же чудаки, как и они для нас. Для них встретить в космосе существ с подобным уровнем развития цивилизации было такой же неожиданностью, как и для нас. С психологической точки зрения мы для них такая же загадка, как и они для нас. А это уже моя стихия. Итак, я договорился, что... - ... что поможешь им завоевать Землю, - резко оборвал его де Джувенел. - Нет! Что... - Не лги, Брэбент! - воскликнул Марн, проталкиваясь вперед и от волнения забыв о своей руке. - Помощь и содействие врагу - это предательство! Для тебя твоя шкура дороже всего, не так ли? Но на нас не рассчитывай! Ты знаешь, что означает предательство? - Заткнись! - сказал Брэбент. - У нас нет выбора. Гормены... - Ну уж нет, господин мозголов, - вмешался наконец Гибсен. Он оттолкнул Марна и де Джувенела и стал вплотную к Брэбенту. - Наш выбор - или сотрудничество, или смерть. Твоя смерть, Брэбент! Или ты думаешь, мы не сможем убить тебя! Мгновение Брэбент спокойно смотрел на него, потом кивнул и холодно заметил: - Да. Я так и думал, что вы выберете именно это. Но ты и здесь просчитался, Гибсен. Ты не сможешь убить меня. Гормены не позволят. - Но они даже не узнают! Однажды, когда ты не будешь этого ожидать... - Они уже знают - спокойно сказал Брэбент. - Разве Джерофф не сказал вам? Все гормены прекрасно знают наш язык... VI Брэбент и два его спутника ушли, прихватив с собой Сэма Джероффа. Нельзя сказать, что Сэм ушел добровольно - старик ужасно кричал, разбудив ребенка и расстроив осиротевших детей Крешенци. Однако хотел он этого или нет - его увели. И вряд ли старика успокоило обещание Брэбента, что ему не сделают ничего плохого. Как только Рей удалось успокоить детей и они задремали, в комнату бесшумно вошли несколько гормонов. Знали они английский или нет, но говорить они явно не намеревались. Гормены рассыпались по комнате и быстро и уверенно начали перебирать все продукты, одежду и оборудование, которые находились в комнате. - Гибсен! - позвала Рей. - Все идите сюда! Они что-то ищут. Люди сбежались в комнату и в нерешительности остановились у двери, не зная, что предпринять. Но чужаки никого не трогали, их интересовали только вещи. Они тщательно ощупывали каждую мелочь. - Это обыск, - предположил Гибсен. - Я думаю, они ищут оружие. Вот потеха! Хотел бы я посмотреть, что они найдут. Но гормены пошли еще дальше. Стальная линейка, которую при случае можно было заострить, единственная стеклянная бутылочка для детского питания, которую Мери захватила вместе с пластмассовыми (ее можно было разбить на острые куски), все колющие, режущие и ударные предметы были конфискованы. - Вымели подчистую, - горько констатировал Гибсен. - Ну что ж, пусть забирают. Мы здесь бессильны, во всяком случае, сейчас. Но прибывшие не нуждались в его разрешении - они закончили обыск и собрались у двери. И тут Рей Уэнсли впервые услышала их речь, которая напоминала тонкое отрывистое попискивание, слишком слабое, чтобы произвести какое-либо впечатление. Однако, без сомнения, это была речь. Угадывались вопросы и ответы. После этого часть группы ушла, захватив все трофеи. Трое оставшихся направились к девушке. Она испуганно закричала. Это получилось бессознательно; слишком быстро все произошло, так что она даже не слышала возгласов мужчин, не видела, как два гормена встали - раз! раз! - между ней и остальными людьми. А в это время третий подхватил ее на руки, ловко и заботливо, как иногда мать подхватывает своего ребенка. Какая-то доля секунды - и они уже на улице; она едва удержалась, чтобы снова не закричать. Остальные гормены прикрыли собой дверь. Ее перенесли через площадь в один из домов напротив. Весь дом был наполнен щебетанием этих уродин. Они были повсюду. Рей не только не могла их сосчитать, но даже заметить, чем они занимаются, так быстро ее несли вверх по лестнице. Гормен, который ее тащил, не произносил ни звука. Он быстро, без каких-либо видимых усилий, поднимался по ступенькам; казалось, он парит в воздухе. Чем выше они поднимались, тем отчетливее доносилась человеческая речь. Гормен осторожно поставил ее у двери одной из комнат и, бесшумно сбежав по лестнице, исчез. В комнате находился Брэбент. Там также был Сэм Джерофф - это его голос она слышала. Старик полусогнувшись сидел на стуле; закрыв глаза, он непрерывно говорил. Рей хотела что-то произнести, но Брэбент покачал головой и поднес к губам палец. Он, казалось, немного удивился ее появлению здесь, но все его внимание было поглощено рассказом Джероффа. - ... тот, у которого на плече была зеленая пластинка. Что-то вроде эмблемы с тремя листиками; даже не листиками, а какими-то завитушками. Он был крупнее остальных, я бы сказал, процентов на десять. Когда мне резали руку, он при этом использовал обе свои руки, тогда как его напарник - только левую. Хотя тот маленький, в зеленой комнате, накладывал мне электроды только правой рукой. При нем была небольшая золотистая коробочка с одиннадцатью белыми точками - с одной стороны и двумя красными - с другой. Четыре белых точки располагались в линию и... Джерофф продолжал бубнить. "Очень странно, - затаив дыхание, подумала Рей, - что Брэбент выведывает у старика каждую деталь о гормонах". Она осмотрелась по сторонам. Комната была намного больше любой из тех, которые она видела в доме-тюрьме. Повсюду лежали какие-то незнакомые предметы. Но они явно были принесены сюда недавно - черные металлические ящики, золотистые ящики. Они скорее всего принадлежали горменам. А дом, очевидно, их главный штаб или что-то вроде этого. Рей вдруг почувствовала какой-то неприятный запах, и он ей показался уже знакомым. Раньше она думала, что это запах Алефа Четыре, но сейчас начинала догадываться - он исходил от самих горменов. Потом она заметила какой-то явно не местный предмет. У него был черный металлический корпус, а внутренности - из стекла, стали и меди. "Этот ящик, очевидно, из нашей ракеты. Значит, аппаратура здесь! - Душа Рей наполнилась радостью. - Все блоки перенесли сюда. Брэбент спас их. Наверняка у него есть какой-то план. И..." Она присмотрелась внимательнее. Там лежали магнитофон, какие-то блоки радиоаппаратуры, несколько аккумуляторных батарей. Брэбент, конечно, кое-что использовал в своих экспериментах, но явно не то, что могло им пригодиться во время полета. - "...после того, как Скиннер умер, - продолжал Джерофф. - Я тогда долго болел. Думаю, из-за тех зеленоватых кусочков в каше, которые они подмешивали. Затем стали попадаться красные, и побольше. Когда я лежал в горячке, тот носорог из зеленой комнаты приходил восемь раз и... Один из стоявших в комнате горменов что-то прочирикал, после чего Брэбент дружелюбно сказал: - Хорошо, Джерофф. Проснись. Старик замигал глазами, осмотрелся и, увидев горменов, как-то сжался. - Не беспокойся, - успокоил его доктор. - На сегодня хватит. Ты можешь вернуться к остальным. Джерофф нерешительно направился к двери и остановился. - Вниз по лестнице, прямо вниз. Там один из этих проводит тебя. И нечего бояться. Брэбент подождал, пока тот скроется, и повернулся к Рей. - Ведь я просил, чтобы мне привели Мери Марн, но, очевидно, женщины для горменов все на одно лицо. Или мое описание было недостаточно точным. - Извините. - Да нет, все в порядке, - Он кивнул в сторону стула. - Садись вон туда. Ты следующая. Это было не самое заманчивое предложение, которое Рей Уэнсли когда-либо получала, но выбора не было. Она села. - Ну что ж, - задумчиво сказал Брэбент, мельком взглянув на шестерых безмолвных "ассистентов", - наверно, мы начнем с коленных рефлексов. Надень это, милая. Он протянул ей наушники и, наклонившись, прикрепил к колену какой-то проводок. - Полегче, - запротестовал Брэбент, когда она дернула ногой. - Это только эксперимент. Рей надела наушники. "Он бодр и в достаточно хорошем настроении, - раздраженно думала она. - Но как он может? Еще час назад его обвинили в тягчайшем из земных преступлений - предательстве человечества, а сейчас он, как ни в чем не бывало, спокойно проводит свои опыты". - Я думал, - начал Брэбент непринужденно, - что мы выслушаем всю историю жизни Джероффа среди горменов, секунда за секундой. Но, слава тебе Господи, им надоело, - он кивнул в сторону молчаливых наблюдателей. - А что я должна делать? - холодно спросила Рей. - Ну, делай, что хочешь. Это не имеет значения. Мы будем заниматься наукой, Рей. - Он запнулся. - Подумай об этом, ладно? Я хочу провести кое-какие эксперименты на уровне сознания, а подсознание само проявится. Он поставил бобину на магнитофон. - Я здесь начитываю буквы, но они звучат не в алфавитном порядке, а как попало. Я хочу, чтобы ты проделала одно упражнение. - Какое? - Ключевая фраза - "У Мери есть ягненок". Мне нужно, чтобы твой коленный рефлекс реагировал на буквы только из этой фразы. Все очень просто. Ты слушаешь мой голос в наушниках и каждый раз, когда я называю букву, имевшуюся в этой фразе, ты почувствуешь в коленной чашечке электрический удар. Не очень сильный, но достаточный, чтобы дернулась нога. Все элементарно просто. Павлов когда-то проделывал с собаками опыты посложнее. И еще одно. Повторяй вслух все буквы, которые ты услышишь. - Мне все это не нравится. Брэбент улыбнулся. - Это приказ штаба, - он кивнул в сторону горменов. - Больно не будет. Ну, а сейчас... Доктор повернул ручку. Магнитофон начал послушно воспроизводить буквы алфавита. - "П"... - "З"... - "Р"... Брэбент, слушая по параллельным наушникам, нажал на кнопку. Рей почувствовала легкий укол в колене и вздрогнула. Но Брэбент был прав - больно не было. Даже не так чувствительно, как удар резиновым молоточком, который служит тем же целям. Рей сидела, положив ногу на ногу, и от электрического удара ее нога опять конвульсивно дернулась. - Молодчина, - быстро вставил доктор в продолжающийся поток букв. - "Т" - услышала она в наушниках. Удар. Непроизвольное движение ногой. - "В"... - "Ю"... - "М", - удар. Так продолжалось достаточно долго. Потом один из горменов издал резкий свистящий звук. Брэбент выключил магнитофон. - Хорошо, - с неожиданной грустью произнес доктор. - Статуям надоело занятие. Но к этому мы еще вернемся. А сейчас, - он на миг запнулся, - а сейчас нам лучше перейти к следующему опыту. Откинься назад, Рей. - Гипноз? - Она испуганно отшатнулась. - Но погоди! Я не хочу... - Расслабься, - успокаивал Брэбент. - Я тебе обещаю, что ничего не случится. Будет то же самое, что и с Джероффом, и все. Итак, расслабься, Рей. Расслабься и отдыхай. Твои веки наливаются свинцом... Рей Уэнсли постепенно приходила в себя. - Хорошо, девочка, - слышался голос Брэбента, - пора просыпаться. Мы закончили. Она резко поднялась, осмотрелась, все еще не соображая, что происходит. Пять горменов ушли, шестой торчал рядом. - Пошли, - бросил Брэбент. - На сегодня хватит. Мне нужно вернуться к остальным. Рей окончательно пришла в себя, и они вместе вышли из комнаты. Девушка была смущена, чувствовала усталость и замешательство. Однажды она была под гипнозом, Брэбент и раньше его применял. Но сейчас все думала, с какой целью, зачем все это горменам и, прежде всего, что замышляет Брэбент?.. - Все в порядке, мы готовы, - сказал доктор одному из горменов у выхода из дома. Тот, придвинувшись к ним почти вплотную, проследовал за ними через площадь к тюрьме... или клетке, где находились люди. Было пасмурно и парко. Ласково взглянув на девушку, Брэбент сказал: - Спасибо. Ты все сделала отлично. - А что я сделала? - Ну, - он улыбнулся, - ты помогла доказать одну мою гипотезу. Видишь ли, у горменов нет подсознания. - Ну и что? - бросила Рей равнодушным тоном. - А то, что они существенно от нас отличаются. Гормены практически ничего не забывают, им неведомы такие болезни, как неврозы, тик или дежавю. Гормен никогда не скажет: "Это вертится в моей голове, но никак не могу вспомнить". Они абсолютно все помнят. - Поэтому ты сказал Гибсену, что они лучше нас? - В этом смысле да, лучше. Не имея подсознания, эти существа избегают большинства из тех ловушек, которые нам устраивает наш многоукладный ум. У них реакция мгновенная, поскольку нет никаких предчувствий. У горменов нет своеобразного психологического "цензора", и цепочка "мысль-действие" никогда не прерывается. Они никогда не колеблются и не сомневаются. Если они знают предмет, так уже знают; ежели нет - стремятся узнать. Да, они любознательны - и только поэтому, моя дорогая, мы все еще живы. - Слава Богу, что они такие, - иронически заметила Рей. - А устройство их кораблей как-то связано с этим? Брэбент кивнул. - Для управления ракетой нам нужны компьютеры. У нас недостаточно быстрая реакция, чтобы вносить незначительные поправки в движение ракеты, а от них зависит, удачно ли будет приземление или произойдет катастрофа. Компьютеры же успешно с этим справляются. Так же, как и эти ребята, - он кивнул головой в сторону следовавшего за ними гормена. - Предположим, что этот наш друг захотел прямо сейчас заскочить в ракету и взлететь. Он бы запросто это сделал. Подготовка к взлету заняла бы у него не более минуты. Ну, конечно, он должен убедиться в наличии горючего и тому подобное. Но если, например, выйдут из строя автоматические смесители или другие агрегаты двигателя, он не сможет их починить лучше, чем, скажем, ты или я. Гормены не умнее нас. Они просто проворнее. На пустынной площади позади них четко послышались легкие скользящие шаги. Рей испуганно оглянулась. Брэбент схватил ее за руку. - Осторожно, - предупредил он, и Рей увидела его взволнованное лицо. Это было неожиданно, однако приятно. Значит, он не в таких уж хороших отношениях с горменами! Но тут Рей заметила шесть горменов