Ник Поллотта. Судный день --------------------------------------------------------------- Nicholas Pollotta "Doomsday Exam", 1992 Переводчики Демченко Н., Кляницкий А., Чупрова Е., 1995 Источник: Бюро-13, Армада, М., 1995 OCR & spellcheck : Valenok valenok@lenta.ru --------------------------------------------------------------- Скотту Гордону и Диане Бельмейер, Дейлу Дентону, Робу Шаптеру, Марте Галлахер, Кзти, Бэрд, Сью, Эми, Джо Миллиганам, братьям Лассалло, Пэту Гигюрре, Лауре Масфили, Трипу, Чарли и Кэти, Ире и Сью, Рту и Родже, Элизабете Джейн Хир, Фишфейсу, Оффисеру Зейну, Кзтлин Липтрот, Карэн Липтрот, Кэти Грег, любимой Даме Карпендер, Ревенренду Флетчер, Святому Привидению и всей остальной банде из Гротто, Аллемдейла и Нью-Джерси. Боже всемогущий, что за времена были Судный день ВСТУПЛЕНИЕ ПРОЛОГ Постепенно он приходил в себя, как ни странно, понимая, где находится: в клетке, в Лаборатории военной медицины. В памяти как сон всплывали картины прошлого: непроглядная зелень джунглей; сочные, спелые фрукты; озорные игры с приятелями -- вот он с ними вместе раскачивается на лианах; окрик вожака, иногда удар... А потом пришли лкщи, от них пахло страхом и смертью. Деревья всегда спасали обитателей джунглей -- помогали, укрывали,-- но на этот раз оказались бессильны: везде и всех настигали жалящие пчелы -- их принесли с собой люди. Он вздрогнул, будто снова испытал усыпляющий, острый укус пчелы, пущенной человеком... Измученного дорогой, привезли его сюда -- вместе с десятком таких же молодых и сильных обезьян. Изо дня в день колдовали над ним люди во всем белом, и он, всеми фибрами ощущая -- ему хотят добра, полюбил их. Когда его укололи в последний раз и он уже засыпал, вдруг до него дошло и еще одно: на него смотрят... дада, с надеждой; от него ждут чего-то -- чего-то особенного; предстоящий сон изменит всю его жизнь... Вспомнил и свое имя, его много раз так называли,-- Номер Первый. Оглядел себя: он... голый, на теле ни единого волоска... Рядом еще четыре клетки, и в каждой заперто такое же, как он, существо -- обнаженный гумано-ид. Почему-то стало не по себе от своей и чужой наготы. Вот эти двое бледно-розовые; один темнокожий; последний -- золотистого оттенка, а глаза раскосые; все четверо -- самцы; нет, не самцы -- мужчины! В мозгу так легко проносятся, прямо порхают певучие звуки человеческой речи; он воспринимал их мгновенно и с такой же скоростью впитывал, усваивал всю новую информацию. Номер Первый протянул сквозь прутья решетки руку и дотянулся до рукава клетчатого пиджака, свисавшего со спинки стула... Как это необычно... и приятно, руки его стали короче, но зато тоньше, легче -- они как-то по-другому теперь хватают воздух, ощупывают предметы... Только он еще не справляется с этим новым своим умением. Прежним, привычным жестом рванул рукав -- стул опрокинулся. Теперь попробовать ухватить и сам стул... Удалось! Дотянулся крепко зажатым в руке стулом до шкафа с картотекой, сильно толкнул его... Шкаф рухнул, бумаги, лежавшие наверху, разлетелись по коридору, а проволочный крюк отлетел и заскользил по полу. Сосед Первого подцепил корзину для бумаг и с ее помощью подтолкнул крюк -- он-то им сейчас и нужен -- к следующей клетке. Ее обитатель изогнул проволоку и стал возиться с замком... Остальные с восторгом следили за действиями его тонких, ловких пальцев, заодно с любопытством осматривая свои руки. Через несколько секунд дверь поддалась. Номер Третий отважно прошел в другой конец лаборатории, снял с доски у пульта дежурного кольцо с ключами и отпер все клетки. Свободны! Все свободны! Теперь надо спешить! И они принялись вырабатывать план действий. -- По всей видимости, биологический эксперимент дал непредвиденные побочные результаты,-- солидно произнес Номер Четвертый, с удовольствием почесывая плечо. -- Это все равно! -- рявкнул Второй, резко взмахнув руками.-- Главное для нас -- бежать! Все вы знаете, что они нам готовят! -- Сыворотка,-- подсказал Первый (он раньше других получил укол и, по-видимому, опережал своих собратьев в развитии -- на несколько минут). Второй вздернул подбородок. -- Подействует сыворотка или нет -- в любом случае нас ждет зеленая дверь! -- И он указал на страшивший всех выход рядом с кладовой, где хранились запасные материалы. Все пятеро вздрогнули, все отлично сознавали: ни один из подопытных, входивших в эту дверь, уже не выходил оттуда, во всяком случае живым. Слово промелькнуло в мозгу Первого -- "анатомирование", и он с каким-то щемящим чувством подумал: их создали, да, но как мало ценят их жизнь... -- Нет, главное -- не бежать! -- проревел Третий, ударяя себя кулаком в грудь. -- А сперва перебить их! Второй угрюмо кивнул. -- Пе-ре-бить? -- как эхо откликнулся Первый. ' -- Почему бы нет? Мы видели машину, знаем, как она работает. Мы можем...-- следующее слово далось ему не без труда,-- ско-пи-ро-вать ее. Или забрать всю аппаратуру с собой. И с помощью сыворотки изменить еще многих из нашего народа. --Женщин -- тоже! -- Он помолчал и, услышав одобрительное бормотание, продолжал: -- Или вернемся в джунгли и постепенно сколотим армию. Сильнее-то их мы всегда были, и намного. А теперь еще и во всем другом сто очков вперед им дадим! Они перед нами спасуют как миленькие, эти наши хозяева, и тогда уж им, а не нам придется сидеть в клетке и ждать эксперимента! Не они нас, а мы их будем улучшать, только на свой лад! Первый с ужасом убедился: его собратья согласны с этим безумцем. В голове не умещается... Из самых глубин его существа рвался протест. -- Они же создали нас! -- крикнул он в отчаянии.-- Более того, они родня нам! Мы одной крови! Как же это -- воевать с единокровными, убивать их?! -- Разная у нас кровь! -- рыкнул вдруг Четвертый, растянув розовые губы и обнажая безупречный оскал белых квадратных зубов.-- И я за то: перебьем всех этих... ученых, уведем их приборы и смотаемся в джунгли! Первый насторожился -- что же дальше? Что скажут Второй, Третий, Пятый? Пока ничего... лишь глухо рычат и топают ногами. Небольшой шанс еще есть, всем им предстоит дальнейшее умственное развитие. Но имеет ли право он, только что созданный человек, так рисковать? Решение пришло мгновенно: вскочив на стол, он перелетел к застекленному шкафу у дальней стены. Одно движение этих его новых, умных рук -- и стекло разлетелось. Вот он, пожарный топорик, у него в руках! Еще мгновение, развернуться... Первый с размаху запустил топориком... Все вовремя увернулись, издавая громкие, угрожающие звуки боя. Только Пятый, застигнутый неожиданной атакой врасплох, словно оцепенел -- всего лишь на краткий миг, но оружие достигло цели: лезвие легко вошло в шею, голова отлетела... Безволосое тело неуклюже грохнулось на бетонный пол, разбрызгивая во все стороны кровь. Повинуясь инстинктивному побуждению, Первый чуть было не ударил себя в грудь, торжествующий рык уже рвался наружу... но удержался: это все в прошлом, он не опустится теперь до подобного поведения. На руках порезы от стекла... зализать, и все, дело привычное. Но что это? Кровь уже не льется, раны затягиваются на глазах... Подумать только! Не удивительно, что люди стали властелинами земли. Трое уцелевших дружно надвинулись на него. Трое... Нет, это слишком много, чтобы принять сражение, надо искать другой выход. Первый сильным прыжком со скамьи легко преодолел несколько метров, отделявших его от потолка. Еще в прежнем своем состоянии он часто глядел на металлические балки под потолком, прикидывая, как их использовать в игре. А сейчас они помогут в неизбежной схватке с этими ничтожествами. Он человек теперь -- никаких колебаний! Ни на секунду не пожалел он ни о чем, не усомнился: каждое племя должно само уничтожать своих выродков. Ухватившись за водопроводную трубу, он оторвал конец стального желоба и метнул его в Четвертого, как раз устремившегося к двери. Импровизированное копье, вонзившись тому в грудь, пригвоздило его к стене. Взметнулся яркий сноп искр, над корчащимся телом затрепетали всполохи пронзительного синего света. Первый удовлетворенно фыркнул,-- похоже, он превосходит собратьев не только умственно, но и физически. Что ж, тем лучше! Все его преимущества ему понадобятся: там, на полу, копошатся еще двое, и оба здоровенные, намного крупнее его. И тем не менее он знает свой долг -- спасти творцов от разрушительной ярости тех, кого они сами создали. Ох, топор летит в него, жуткий вихрь из стали и де рева... Нагнувшись, Первый успел поймать свою смерть за рукоятку и столкнуть вниз, целясь во Второго. Тот, сцепив руки на топорище, лишь сломал его пополам и с яростным ревом отбросил -- бесполезная деревяшка! Она угодила в аккуратные ряды расставленных на полках стеклянных пробирок и стаканов, смахнув по меньшей мере дюжину. Какая-то жидкость вырвалась наружу, попала на газовую горелку и запылала. "Вот это страшно..." -- подумал Первый. Первобытный ужас, возникший в самом дальнем уголке мозга, затопил его, помутил разум... Нет, он -- человек, он подавит его... Что же дальше? Он внимательно наблюдал, стараясь сохранять присутствие духа. Третий распахнул дверь кладовой и озирается... Что ему там надо? Сыворотку? Но она в холодильнике. Значит, пужье с усилителем... Точно так: торжествующе ухмыляет-(Я -- уже вынырнул из недр кладовой; сжимает в руках оружие- вставляет в дуло оперенную стрелу, щелкает затвором... взвел курок... Плохо дело! Конечно, возможности его небывало возросли в этом новом обличье, но спастись от усыпляющего шприца со снотворным не так-то просто. Надо решиться... Первый ринулся вперед и всей тяжестью тела -- оно стало, правда, намного легче, не более двухсот пятидесяти фунтов -- повис на флуоресцентной лампе под потолком. Лампа сорвалась, он швырнул ее вниз... Комета с хвостом искр понеслась прямиком в Третьего, тот завопил и повалился ничком. Осколки стекла брызнули в стену, один попал Первому в щеку... Ну, это можно пережить! Мгновенно он спрыгнул вниз и укрылся под скамьей. Третий все еще катается по полу -- на том самом месте, где его застигла атака,-- и отчаянно воет, из множества ран бьет кровь... Непонятно, почему же раны не заживают сразу, как затянулись только что его собственные порезы? А может, флуоресцентный свет тому виной, что-то в нем есть, отчего раны не закрываются? Первый коснулся щеки, и пальцы его тоже окрасились кровью... Но ему-то не грозит такая участь, у него сейчас все пройдет,-- какое счастье! Тело Третьего плавает в крови, стоны почти уже не слышны. Горло бы ему перерезать для верности... Куда там, Второй уже бьется в дверь -- как бы не вырвался на свободу... Быстрее к нему -- остановить! Времени уже немного -- повсюду бушует пламя: это воспламенились на лабораторном столе шеренги колб, а в них чего только не было -- всякие химикаты... То и дело трескаются и взрываются все новые колбы. По дорожке, намеченной капельками пролившейся жидкости, огонь бежит к входу в кладовую... Второй совсем обезумел от гнева и страха -- так рванул железную ручку двери, что запоры заклинило. В последнем пароксизме ярости он изо всей силы трахнул по двери кулаком -- глубокая вмятина появилась на металлической поверхности. Второй обернулся, посасывая ободранные костяшки пальцев,-- в этот миг Первый бросился на него. Сжимая друг друга в смертельной схватке, они покатились по полу, среди разгрома и огня, отчаянно кусаясь, царапая, колотя и пиная друг друга. Каждый пытался добраться зубами до тяжко дышащего горла, отбивал натиск мощных челюстей ударами головы. Однако ногти не когти, ими существенного вреда не причинишь, да и силы их примерно равны... Не вечно же так кататься по полу... Уже почти отчаявшись, Первый вдруг усмехнулся про себя: почему бы не заимствовать тактику у врага -- вон какую отметину оставил его кулак на двери... Надо рискнуть. Вырвав шись из цепких объятий Второго, Первый нанес ему беспо щадный удар кулаком в грудь. Тот замер, лицо его исказилось в безмолвном вопле боли. Раскрыв ладонь. Первый точным движением тонкой руки проник в тело противника и выдрал внутренности... Раскинув руки. Второй рухнул на пол, из разверстой раны хлынула черная кровь... Отбросив в сторону пригоршню кишок, Первый выпрямился и наконец-то разразился громким, протяжным криком победителя. Словно в ответ раздался страшный грохот рушащихся балок -- все помещение сотрясалось, летели обломки каменной кровли. Пламя разошлось вовсю; сквозь удушающие клубы дыма ничего не разглядишь -- скорее спасаться, бежать отсюда... Первый бросился в кабинет шефа лаборатории и разбил окно, краем сознания отметив, что кровь у него течет из многочисленных ран и не думает останавливаться... и еще -- он почему-то сильно хромает. Горящий коридор... оглушительные звуки... огонь лижет ему тело... ох, как больно!.. Первый медленно просыпался... Какая-то маленькая комната, непривычная и незнакомая, стены металлические... Со стен и потолка свисает всякая аппаратура... это он знает -- медицинские приборы... Он лежит в постели, на нем что-то белое, свободное... -- Спокойно, малыш! -- Немолодая женщина, с мягкими, добрыми чертами лица, придерживала кончиками пальцев запястье больного.-- Видишь ли, взорвалась лаборатория. И тебе изрядно досталось. От этих простых слов Первый весь сжался под одеялом, вытянулся и застыл, размышляя. Он среди людей... И его приняли за человека! Такого же, как они сами... Женщина тоже облачена в белое, такую одежду носили всегда люди в лаборатории,-- это халат. Да правильно ли он называет эти предметы? И вообще, откуда эти названия ему известны? Карманы халата оттянуты какими-то металлическими инструментами... они для него внове. -- Сейчас будет больно,-- ласково предупредила женщина, осторожно приподняла одежду и принялась сосредоточенно разглядывать окровавленные бинты у него на животе. Почему она нянчит его словно мать? У него ничего не болит... --Боже мой! -- вскрикнула женщина. -- Дежурный, пожалуйте-ка сюда! Из-за занавески появился еще один человек -- мужчина, тоже в белом халате, а на лице, на глазах,-- стеклышки. -- Что случилось, доктор? Так, ясно: эта женщина -- ученый, как те люди, прежде, и ее, как и их, интересует, как устроено его тело. Запах подсказывает: она взволнована... примешивается еще какой-то запах... и он усиливается с каждой секундой... Страх! Она чего-то боится... -- Взгляните на эти раны! Подойдя вплотную к кровати, человек в белом опустился на колени, поправил металлическую дужку со стеклышками у себя на носу. -- Не вижу я никаких ран! -- То-то и оно! -- Доктор снова накрыла больного простыней, присела на соседнюю кровать, задумалась на несколько мгновений, потом пристально взглянула на лежащего.-- Я уже собиралась отправить его в реанимацию... Такая потеря крови! Но теперь... Господи Боже... ничего не понимаю! Первый вдруг словно провалился куда-то, а когда очнулся, ему показалось -- он плывет вправо... Потом ритм, в каком он плывет, замедлился... Очень странно, он же не трогался с места... Ах вот что! Он едет -- едет в медицинском фургончике -- подобные ему знакомы. И звуки он эти слышал: скрип резины, металлические щелчки там, впереди, за занавесками... Занавески раздвинулись, и Первому предстал еще один мужчина: следит за приборной доской у большого выгнутого окна... "Таких приборов я раньше не видел, и такого окна -- тоже. Одет этот почти так же, как тот, но запах страха не издает и вообще выглядит как-то подругому, похож- на воина, что ли..." -- размышлял Первый. -- Водитель, что это значит? -- услышал Первый голос женщины.-- Разве я вас просила остановиться? -- Всем выйти! -- скомандовал в ответ водитель. Доктор пришла в ярость: -- Что такое?! В чем дело?! Не говоря ни слова, водитель извлек из кармана небольшой черный жетон ("Из кожи какого-то животного",-- отметил Первый) и предъявил металлическую бляху (<По форме -- как звезда!"). Доктор и ее коллега почтительно склонились перед этим непонятным символом и покорно вылезли, захлопнув за собой дверцу. Потянув за рукоятку внизу, тот, кто отдал приказ, ловко развернул свое сиденье и оказался лицом к лицу с Первым. -- Пароль -- "Геркулес"! -- многозначительно произнес он. -- Сэр?..-- Первый почувствовал себя так, словно у него булыжник засел в желудке. -- Не шути со мной, солдат! -- Водитель снова достал свой символ.-- Агент Скотт Уиллис, ФБР. Мне известно, fro Пентагон проводил в секретной лаборатории исследования.-- Уиляис понизил голос.-- Направление поисков --"сыворотка супербойца". Вот почему я здесь. Задание пре зидента. Пораженный, напуганный, Первый посчитал за лучше; промолчать. Этот человек с жетоном, видимо, занимает у людей какоето важное положение. Может быть, в знак почтения надо обнажить перед ним задницу? -- Когда тебя доставили сюда, я сперва подумал, что ты из обслуживающего персонала или из охраны,-- но я ошибся. Твои раны заживают с фантастической скоростью, на металлических перилах койки остались вмятины -- ты за них хватался в бреду. Потрясающая сила! -- Уиллис придвинулся поближе.-- Ведь ты один из тех моряков, которые согласились подвергнуться опыту с сывороткой? -- Да, сэр,-- Первый старался не слишком уклоняться от истины,-- мне ввели сыворотку. Нахмурившись, Скотт сцепил руки между коленей. -- Ладно, сынок. А теперь скажи-ка: что за чертовщина произошла сегодня? -- Было... было сражение,-- неуверенно отвечал Первый.-- Лабораторию мне пришлось уничтожить, чтобы эти безумцы ее не захватили.-- Ложь давалась ему без труда -- еще одно достижение эволюции. -- Что за "безумцы"? Агенты противника? Террористы? -- Один из подопытных решил, что стал сверхчеловеком и что мы можем завоевать мир. -- Мания величия,-- пробормотал Уиллис, выпрямляясь.-- Мы боялись чего-нибудь в этом роде. Хомо сапиенс против хомо супериор. Стратегический анализ предсказывает краткую кровавую войну, которая окончится поражением возомнивших. Первый ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Розовые пальцы агента плясали на перегородке. -- Уцелели какие-нибудь бумаги? Записи, образцы? -- Нет, все погибло, сэр. -- Значит, остался только ты. Быть может, единственный супербоец, который коща-либо был или будет на свете. -- Похоже на то, сэр,-- поувереннее и погромче откликнулся Первый. -- Как тебя зовут, солдат? "Подопытный номер один",-- едва не ответил он. -- Не знаю, сэр. -- То есть? -- Все, что было до инъекции, стерлось.-- Вот это правда -- более или менее. С минуту Скотт сосредоточенно созерцал сидевшего перед ним здоровяка. -- Записи тоже погибли. Скорее всего, имени твоего мы никогда не узнаем. И даже того, какую воинскую часть известить.-- Он откинулся на сиденье.-- Что ж, тем лучше! Мы получили человека со сверхчеловеческими способностями, лишенного памяти, сверхзасекреченного и согласно документам уже погибшего. К тому же твое возвращение может причинить всем окружающим, да и тебе самому дополнительные осложнения. Сынок, ты как нельзя лучше подходишь для Бюро. --Сэр? И Скотт все ему подробно объяснил. Еще в стародавние времена перед правительством Соединенных Штатов с пугающей очевидностью встала такая проблема: существует вполне реальная, порой смертельная опасность для людей, о которой никто не подозревает. Ее несут с собой сверхобычные, непонятные, невиданные явления, проникают они на землю из других измерений, с других планет,-- по природе своей сверхъестественные, а стало быть, не поддающиеся объяснению с точки зрения научных представлений. Тогда и было принято решение: для защиты американских граждан от всей этой дьявольщины следует создать особую тайную службу -- она получила название Бюро-13. Ну, понятно, объяви во всеуслышание, что существуют, мол, на свете такие вещи, как недобрая магия или жуткие существа -- монстры,-- что будет? Да просто всеобщая паника. Вот почему Бюро-13 работает в глубочайшей тайне: даже президенту неведомо, что это за служба такая, где расположен ее штаб; он не знает имен агентов, не контролирует их действий. Агенты Бюро, разумеется, проходят специальную подготовку, особым образом экипированы -- снаряжение у них уникальное, а иной раз в Бюро попадают и личности в своем роде неповторимые. Первый слушал затаив дыхание -- и многое из того, о чем говорил Уиллис, оставалось для него тайной за семью печатями: только краешек многообразной жизни людей успел он освоить. Но самую суть ему удалось уловить: этот человек стоит на страже покоя и безопасности большого человеческого племени, называемого Америкой. В задумчивости он машинально поглаживал заживающий шрам на щеке -- метку, оставшуюся после манипуляций с флуорес-центной лампой. Но Скотт Уиллис еще не все ему поведал, он продолжал: -- Если бы о том, что эксперимент с сывороткой дал положительные результаты, стало известно, к примеру, Пентагону, следующим этапом ученые получили бы заказ на мутантов, запрограммированных... неизвестно на что. И тогда уже этот процесс не остановить... Что бы они там наизобретали -- один Бог знает... "Мутанты",-- Первый отметил это слово. -- Понимаешь ты, о чем я говорю? -- Голос Уиллиса звучал как-то особенно серьезно. Первому показалось, что теперь-то он понял все до конца. -- Да, сэр. Вы меня хотите убить! -- брякнул он. Уиллис усмехнулся, несколько разочарованный. -- Э, нет, предпочел бы завербовать. Бюро, безусловно, ^ i пригодится человек с твоими возможностями. ' "Завербовать"... слово знакомое... .; -- Вы... сэр, вы имеете в виду, что я могу присоединиться к людям из Бюро и помогать им защищать Америку? -- Ну да, именно это я и имею в виду. Первый едва не лишился чувств от волнения. Сражаться за человечество! Какая ответственность возлагается на его неокрепшую психику... Мощную грудь сжало как будто тисками, сердце стучало так громко, будто хотело пробить ребра. Каждый сражается за своих, и он, человек, кровь от крови его, плоть от плоти, будет сражаться за человечество... Первый выпрямился на койке, едва не задев головой потолок. -- Я готов, сэр! -- с гордостью произнес он, отдавая честь. Уиллис с широкой, сияющей улыбкой схватил его руку и сжал ее. Первый, протянув свою для ответного рукопожатия, опасался только причинить боль своему новому наставнику. -- Добро пожаловать в Бюро, дружище! -- радостно проговорил Скотт.-- Благодарю Бога, ты парень что надо: не претендуешь на роль сверхчеловека и вершителя судеб. -- Да,-- повторил за ним Первый,-- благодарю тебя, Бог! Нет... Благодарю Бога! ИНФОРМАЦИЯ Совершенно секретно. Уровень секретности 10! Доброе утро, кадет Кен Сандерс! Нет, не думай, не пробирался я тайком в твою комнату и не печатал то, что ты сейчас читаешь на коробке со сладкими сухариками,-- Бюро действует куда тоньше. Не волнуйся и спокойно завтракай (кстати, в холодильнике свежие бананы). Как все учащиеся нашей подготовительной школы, ты уже прошел первое и главное испытание для вступающих в Бюро-13: участвовал в сверхъестественном событии и остался в живых. Поверь мне, по сравнению с этим все остальное ерунда. Далее -- все, что тебе необходимо знать на данном этапе; итак, запоминай. Бюро -- законное подразделение правосудия; однако мы совершенно автономны и подчиняемся только своему начальнику и в отдельных случаях -- президенту (но даже его власть над нами ограничена). Те, кто служит в Бюро, не информируются о месте расположения Главного штаба. Боевые отряды прочесывают страну по определенным маршрутам, присматривая за уже известными нарушителями спокойствия и расследуя все необычные явления, происходящие на подведомственной территории. Независимые агенты самостоятельно выбирают способ действий: нейтрализация, ассимиляция, захват или уничтожение. В программу подготовки агентов входит изучение прежних операций Бюро: каждый должен знать, что и как можно делать. Но это не обязаловка,-- мол, именно так и нужно делать. Имей, пожалуйста, в виду: ни одна ситуация, с которой ты столкнешься, не имеет прецедентов,-- она уникальна. Всегда учитывай обстоятельства: жуткий волк-оборотень может оказаться беспомощным, жалким человеком, свихнувшимся из-за своих нечеловеческих желаний, и охотно принять нашу помощь. А, к примеру, так называемые зубные феи -- выглядят они как ангелы, сплошное очарование -- на самом деле сущие демоны: вырывают коренные зубы изо рта у детей. Такие подлежат, без всяких дискуссий, расстрелу на месте и лоботомии -- удалению мозга. Личное замечание: я обнаружил ваше истинное происхождение, Номер Первый, и, взвесив все обстоятельства, уничтожил сохранившиеся следы вашего прошлого, вашего происхождения и превращения. Подполковник Кенсингтон Сандерс теперь служащий Бюро, а мы умеем заботиться о своих. К тому же мы, мутанты, должны держаться друг Друга. Вот и все, что я считаю нужным тебе сообщить. Остальное познаешь в учебном классе за ближайшие шесть недель, а потом и в деле, с отрядом, в который войдешь. Да, и еще одно: каких бы ты там ужасов ни наслушался о выпускном экзамене,--за сто сорок пять лет существования академии погибло только десять кадетов, и даже им присвоили очередное звание. Внимание, тест! Представь с утра два сочинения (каждое не более пятисот слов): одно -- доказывающее инструктору по каратэ, что сам он просто старое, никуда не годное пугало; второе -- инструктору по первой медицинской помощи, с неопровержимой аргументацией: пусть поверит -- инструктор по каратэ не только пугало, но и кое-что похуже. Желаю удачи и береги жизнь молодую! Рад, что ты с нами! Сердечный привет! Гораций Гордон, дивизионный начальник Бюро-13 Р. S. А коробку уничтожать не трудись: сладкие сухарики будут твои; не беспокойся, они не подгорели -- вкусные, хрустящие, только руку протяни! ДЕЙСТВИЕ I Стою себе на углу улицы -- это окраина Чикаго,-- поджидаю дружка, и вдруг сверху на меня обрушивается... наверно, целая тонна стекла. Я пошатнулся под этим весом -- кто бы не пошатнулся? -- и, отдуваясь, рухнул на колени. От спортивной шапочки и куртки остались только рваные лоскутки, а мою особу спасла лишь нательная броня Бюро -- она всегда на мне. Едва я успел осознать происшедшее, еще даже не очухался, простите за такое слово, как рядом с жутковатым чмоканьем шлепнулось на мостовую еще что-то... Боковым зрением вижу -- все вокруг забрызгано кровью. Заставляю себя повернуть голову в этом направлении: кровавые останки... клочки униформы... Да это коллега, полицейский! Вернее, был коллега... Вот дьявол! И тут как раз слышу дикие крики, выстрелы -- там, наверху!.. Ну, хватит! С трудом поднялся я на ноги, прикрыл лицо еще дрожащей рукой и поглядел вверх. Этаже примерно на пятнадцатом, кажется, окно выбито, но на таком расстоянии с уверенностью не скажешь... Пальба, однако, не утихает... Придется доставать специальные темные очки. Настраиваю их на максимальное удаление: точно -- на пятнадцатом нет стекла, дыра! Так, теперь задача ясна. -- Вызывайте полицию! -- рявкнул я столпившимся зевакам и бросился в дом. Укрывшись от глаз праздной публики, остановился в вестибюле и отпил глоток целебного снадобья. Боль сразу стала стихать, кровь из порезов на голове и шее уже не сочится... Эх, сделать бы что-нибудь и для того офицера, чьи останки лежат теперь на мостовой... Вполне понятное, но неосуществимое желание -- этого парня никакая магия уже не воскресит... Вдруг слышу вой пожарной сирены... Придется изменять маршрут -- взбираться по лестнице. Прыгая через ступеньки, стряхиваю с себя обрывки куртки, расстегиваю наплечную кобуру с двумя "магнумами"... Проклятие, у меня почти нет с собой оружия, я ведь в кино собирался, я вовсе не ввязываться в драку! Грохот там стоит неимоверный, но это еще ничего не значит: так уж и обязательно чудовища или еще какаянибудь нечисть -- в выходной-то день... "У нас сегодня выходной, и послезавтра выходной, и послепослезавтра выходной..." Да, может, всего-навсего газовая плита взорвалась! Мало вероятно, конечно, но здорово бы... Ну, или еще того проще: две семьи мафиози истребляют друг друга. Или обыкновенненькие, не страшненькие такие террористы. В общем, что-нибудь совсем легкое, несложное... Дай-то Боже! Добираюсь до пятнадцатого этажа, приоткрываю дверь на лестничную площадку и, прежде чем войти, прочесываю взглядом длиннющий коридор. Девиз в таких ситуациях известен: иди медленно, голову держи пониже! Где-то там, в конце коридора, двое полисменов перезаряжают автоматы и при этом отчаянно чертыхаются -- вид у них самый что ни на есть разнесчастный. Слышу какое-то рычание, слабые стоны... кому-то больно! Ну и ну! Славненький субботний вечерок в приюте у каннибалов! Вхожу осторожненько в коридор,-- руки опущены, чуть разведены в стороны... Копы! народ нервный -- имеют дурную привычку сперва стрелять, а извиняться -- потом. Правда, красивый венок на похороны вам обеспечен. -- Проходи, проходи, приятель! -- рявкнул младший полисмен (ага, да это представительница прекрасного пола!) , начиняя автомат новым диском.-- Тут воздух нездоровый! Эй, у него оружие! Оба мгновенно развернулись и направили на меня дула автоматов. Ну, подошел я поближе, кончиками пальцев достал из нагрудного кармана служебное удостоверение, представился: -- ФБР, федеральный агент Эд Альварес. Что происходит, ребята? Пришлось им меня признать, хотя нельзя сказать, что это был для них "миг восторга, упоенья". Но хоть перестали целиться в мое драгоценное брюхо из автоматов ("хеклер-кох" девятого калибра), и на том спасибо. Свинец после спагетти с перцем -- это не тот десерт, который я обычно заказываю. -- Вызов из квартиры на пятнадцатом этаже! -- отче. каняла дамаполисмен.-- Мы прибыли; на стук реакции не последовало. Судя по звукам, в квартире совершались преступные действия. Объявили о себе, вышибли дверь. Второй полисмен содрогнулся и продолжал: -- Там какое-то животное... как раз... доедало последнего обитателя квартиры. Вы бы посмотрели... Там все как... на скотобойне... Жуть берет! Мы в него загнали три полных диска, пока он соизволил внимание на нас обратить... -- А кто вылетел из окна? -- поинтересовался я. -- Это наш Гарри.-- Она уже не просто нервничала, а была в ярости.-- Этот идиот полез врукопашную... Из глубины коридора неслись зловещие звуки: рычание, утробные хрипы, жуткий хруст -- так хрустят кости на нечеловеческих зубах... Не по душе мне такая пещер-но-первобытная музыка. -- Как оно выглядит? -- Здоровенное, кошмарное. Шерсти нет. Та-ак... Любопытно, любопытно... Кто же это там шалит -- лысый волк-оборотень, головоногий медведь или опять гигантская чихуахуа -- мутант? Последнее время нам что-то многовато их попадается -- или все дело в чикагской воде? -- И где теперь это животное, с таким аппетитом? -- Вот уж не знаю...-- пожал плечами старший полисмен.-- Вызвал подкрепление, но это же Чикаго... -- Где преступников несть числа, а полисменов...-- подхватил я.-- И долго их ждать? -- Сами понимаете -- как смогут. "Ничего себе!" -- подумал я. -- Помощь нужна? Мои ребята прибудут за пять минут. -- Позарез! -- признался старший. Да, из двоих этот явно владеет собой получше. -- Заметано! -- повернувшись к ним спиной, я нажал на кнопку переговорного устройства, вмонтированного в наручные часы (хорошенькое такое маленькое устройство из снаряжения Бюро, на все гадится, вот только еще на запястье держится неважно,-- впрочем. Техническая служба работает над этой проблемой). -- Внимание! -- произнес я.-- Вероятно обнаружение монстраубийцы. Уэйкер-драйв, 175. Неуязвим для пуль. Вызывайте людей, да побольше, орешек крепкий. -- Выезжаем,-- ответил знакомый голос. -- Не вздумайте устроить перерыв на обед, а то и я тут приглашен на жаркое. -- Учли. Ждите! Я нацепил значок на пояс (пускай будет на виду), одно движение плечами -- и "магнумы" у меня в руках. В левой -- сорок вторая модель, сверхлегкая, заряженная оглушающими каучуковыми пулями; в правой -- тяжелая, шестьдесят шестая, из нержавеющей стали, с полным набором бронебойных зарядов: разрывные пули из свинца, взрывающиеся -- с ртутным наконечником, фосфорные и освященная пуля из дерева. Не так много, но для похода в кино, я считал, достаточно. Ужасный вопль сотряс стены коридора, и мы все трое бросились вперед с оружием на изготовку. Чудовище там или не чудовище, а на то и полисмены, чтобы немедленно откликнуться на призыв о помощи. В квартире мы застали полный кавардак: всюду разбросаны бумаги, изодранная одежда и остатки ковра, телевизор дымится, вся мебель разбита. А посреди этого разгрома удобно устроился его виновник -- вовсе не чихуахуа, а какой-то "дикий вепрь огромадный -- то ли буйвол, то ли бык, то ли тур". Мускулы у него ничего себе -- фунтов на четыреста потянет... И вообще 'больше смахивает, пожалуй, на лысого льва. Кожа вся в каких-то мерзких пятнах -- порченый, что ли, зверь? -- изо рта торчат здоровенные клыки, на лапах -- загнутые когти, из пасти воняет, как из могильника. Он мне сразу не понравился. Однако мои темные очки показывают -- ауры Кирлиана у него нет. Никакой другой ауры -- тоже. Невероятно, немыслимо! Все живое имеет ауру: добрые существа излучают белую, дурные -- черную, маги -- зеленую, ну а в промежутках между этими крайностями, как вы сами понимаете, миллион всяких оттенков. А что если аура этого монстра выходит за пределы нашего спектра,--скажем, ультрафиолетовая или инфракрасная? Подумал было, не попытаться ли взять его живым,-- ребята в лаборатории порадовались бы такой находке. Но тут чудище оборотило к нам свою поганую пасть, а оттуда свисает ступня, обутая в домашнюю тапочку... Нет, живым брать не будем -- этот людоед умрет здесь и сейчас! Сожрал человека в моем городе -- считай себя покойником! Тут уж обсуждать нечего! -- Бей в голову! -- скомандовал я, а сам прицелился в грудь, надеясь поразить его прямо в сердце,-- какое-ни-какое, а сердце-то у него есть? Команды я старался отдавать четкие: это обычные полисмены, а не агенты Бюро, к боевому шифру не прибегнешь. Мы ворвались в комнату -- и загрохотали наши четыре ствола... От выстрелов кровожадный зверь только вздрагивал, ни малейшего вреда мы ему не причинили, Даже крови не видно... Полисмены отступили в коридор перезарядить оружие, бужум ринулся вперед... Швырнул я в него единственную оказавшуюся в моем снаряжении гранату и присоединился к ребятам. В следующий раз захвачу с собой что-нибудь посерьезнее, даже если выскочу в магазин за бутылочкой молока. Вот только гранатомет -- наверняка будет неэлегантно: представляете, как он торчит из-под полы куртки... Мощным взрывом подбросило пол у нас под ногами, из двери комнаты вырвалось пламя, полетели осколки мебели. Не ожидая, пока уляжется этот вихрь, я прыгнул в комнату -- а там уже лишь ошметки от этого "великого и ужасного". Обрадованный, я пренебрежительно ткнул пальцем в жалкие останки грозного врага. Ха, бужум-то оказался не из крепких! Да такими гранатами мой тесть пыль сбивает с мебели -- все бы хорошо, но теща оплакивает потом свои салфеточки. Однако победу я отпраздновал рано: не успел дым рассеяться, как кусочки живодера поползли навстречу друг другу и туловище стало вновь собираться воедино. Нет, не видать мне сегодня никакого кино -- и тут такие монтажные стыки, что никакой киномэтр не изобретет... Так, наверно, трупы препарируют, если делают это задом наперед. Охо-хо! Видно, каждый кусочек его тела -- самостоятельный живой организм... Хоть целый день руби-стреляй -- все без толку! А впрочем, где наша не пропадала! Быстрым движением хватаю переднюю лапу, бегу с ней на кухню, засовываю в микроволновую печь и поворачиваю регулятор до отказа... Мысль верная! Ту же операцию, с некоторыми нюансами (не на кухне, а в туалете), проделываю с его мозговым веществом -- такая безболезненная лоботомия. Но тут брызнули искры -- микроволновую печь зако-ротило! Дверца распахнулась, лапа, изволите ли видеть, выпрыгнула на волю... И не только лапа... Пришлось повозиться, нельзя сказать, чтобы приятно, но зато уж наверняка! Пожалуй, легче вышибить деньги из налогопла телыпиков, чем душу из этой твари! Оба полисмена, оцепенев, наблюдали за моими Maim пуляциями. Такие боевые операции, конечно, за предела ми их возможностей, да и понимания тоже. Бедняги, должно быть, решили, что сходят с ума или видят кошмарный сон,-- стандартная реакция в таких случаях. И все же поста своего они не покидают... Молодцы ребята! Если выберемся из этой заварушки, порекомендую их в Бюро. А пока -- продолжим химическую войну... Пошарив возле унитаза, обнаруживаю банку чистящей жидкости и щедро поливаю все куски и кусочки чудовища. Смотрю -- съеживаются и даже растворяются немного, но упорно собираются, ползут друг к другу, стремятся к воссоединению... Отбрасываю банку, ловлю удирающую другую лапу и собираюсь выбросить ее в окно... Стоп! Там, на улицах, -- жители Чикаго, а они не разгуливают, как мы, в бронежилетах, да еще специальных, из Бюро... Тот бедняга, на кого этот окорок обрушится с такой высоты, непременно загнется... Черт, черт, черт! Думай же, Альварес, шевели мозгами! Никогда еще не приходилось мне сталкиваться с неубиваемым монстром, хотя в учебниках я читал о таких... Что же там еще о них говорилось? Не могу вспомнить... Но если сейчас меня не осенит что-нибудь эдакое... -- Духовка! -- вдруг выпаливает дама-полисмен. Да здравствуют дамы -- везде и всегда, даже в полиции! Придерживаю извивающуюся лапу, а моя помощница открывает и зажигает газовую духовку. Чувствую -- когти вцепляются мне в грудь, обнажая бронежилет под тем, что еще недавно было моей любимой рубашкой. Стукнув пару раз лапу о кирпичную стену, запихиваю ее наконец в открытую духовку. Леди захлопывает металлическую дверцу, а я подтаскиваю холодильник и припираю им плиту... Стук отчаянный, но пока все в порядке. Вот только вонь из духовки такая... Представьте себе адскую смесь: пропотевшие в кроссовках носки, песочек из-под больной кошки, ну и еще -- лак для волос с запахом тормозной жидкости... Фью-у! Никакой скунс-вонючка так не сумеет, как эта тварь! Тут холодильник со страшным грохотом перевернулся, и дымящаяся лапа вывалилась-таки из духовки... Хоть сейчас к столу! -- Да что же это за хреновина! -- заорал старший коп. Его автомат рявкал без отдыха в погоне за ускользающей лапой.-- Биоробот, что ли?! Ладно, пусть для них будет биоробот. -- Ну да! -- выдохнул я.-- Удрал из лаборатории сегодня утром. -- Вот сатанинское отродье! -- взвыла очаровательная леди, разделывая отвратительно пульсирующий мозг топориком для рубки мяса. Нарубленная масса тут же срослась... Что делать? Бегом возвращаюсь в комнату, выдергиваю из стены провод и методично привязываю омерзительные члены чудовища к дверным ручкам. Потом устремляюсь в ванную -- там краны, трубы: тоже сгодятся... Кусочки живой ткани извиваются, полуразобранные, но соединиться не в силах... Небольшая отсрочка -- лучше, чем ничего. Полисмен выливает в пыхтящую массу кишок бутылку крысиного яда, но эта смертоносная пища только ускоряет процесс заживления. Обратный метаболизм? Эх, жаль, не осталось у меня целебного снадобья -- все выпил, а сейчас бы как раз