А потому, поскольку система Дьюи обладает своими тонкостями, если вы собрались что-нибудь отыскать в многомерных складках L-пространства, все что вам нужно -- моток веревки. Дождь усилился. Он барабанил по булыжникам Площади Разбитых Лун, полоща тут и там порванные полотнища флагов, разбитые бутылки и кем-то отрыгнутый ужин. Грохотал гром, в воздухе разливался свежий, зеленый запах. Клочья тумана, наползавшие с Анка, колебались над камнями. До рассвета оставалось немного. Шаги Бодряка глухо звенели, отдаваясь эхом от прилегавших зданий, когда он проходил по площади. Парнишка стоял здесь. Он всматривался в клочья тумана, закрывавшие здания, пытаясь сориентироваться. Дракон реял -- он сделал шаг вперед -- здесь. -- А здесь. -- сказал Бодряк. -- он был убит. Он порылся в карманах. Там была всякая всячина -- ключи, обрывки веревки, пробки. Он пальцем нащупал огрызок мела. Он встал на колени. Эррол спрыгнул с плеча и отправился на инспекцию остатков праздника. Он всегда все обнюхивал перед тем как этот съесть, заметил Бодряк. В этом была небольшая загадка, почему это его так беспокоило, ибо он все равно все съедал. Заметим, что его голова находилась поблизости от этого места. Он попятился, царапая мелком по камням, медленно продвигаясь по пустой, мокрой площади как древний богомолец, пробирающийся в лабиринте. Здесь крыло, протянувшись к хвосту, расправилось вплоть до этого места, сменим руку, а теперь направимся к следующему крылу... Когда он закончил, то подошел к центру нарисованного силуэта и пробежался руками по камням. Он заметил, что они едва заметно теплые. Разумеется здесь что-то должно было оставаться. Что-то, он не мог понять, что-то жирное.. или хрустящие зажаренные остатки дракона. Эррол принялся есть разбитую бутылку с явными признаками наслаждения. Знаешь, что я думаю? -- сказал Бодряк. -- Думаю, что он куда-то ушел. Прогремел раскат грома. -- Хорошо, хорошо. -- пробормотал Бодряк. -- Это была только мысль. Все не так драматично. Эррол прекратил хрустеть, съев наполовину бутылку. Очень медленно, как будто укрепленная на полированных, хорошо смазанных подшипниках, голова дракона повернулась лицом вперед. Там, куда он так настойчиво смотрел, была лишь пустота и более ничего. Ничего такого, о чем можно было бы говорить. Бодряк затрясся под накидкой. Это было сумасшествие. -- Послушай, не бойся. -- сказал он. -- Там ничего нет. Эррол принялся дрожать. -- Это же просто дождь. -- сказал Бодряк. -- Давай, приканчивай бутылку, Отличная бутылка. Тонкий, пронзительный, обеспокоенный визг донесся из пасти дракона. -- Я покажу тебе. -- сказал Бодряк. Он пошарил вокруг и нашел одну из колбасок Глотки, шаря с настойчивостью голодного кутилы, который решил, что он никогда не был так голоден. -- Послушай. -- сказал он. Он поднял колбаску и швырнул ее Эрролу. Он был в полной уверенности, наблюдая ее траекторию, что она упадет на землю. Она не должна была взмывать ввысь, как если бы он уронил ее в тоннель в небесах. А тоннель не должен смотреть на него в ответ. Яркий пурпурный свет пролился из пустоты и коснулся ближайших домов на площади, разбегаясь волнами над стенами на сотни ярдов, пока внезапно мигнув не исчез, отрицая вообще все произошедшее. Затем опять вспыхнул, на этот раз ударив в окружавшую стену. Свет рассыпался там, где он ударился в сеть из ищущих усиков, вьющихся над камнями. Третья попытка завершилась вертикальным столбом ультрафиолета, который взмыл на пятьдесят или шестьдесят футов вверх, застыл и медленно начал вращаться. Бодряк почувствовал, что момент нуждается в комментариях. И сказал: 'Тьфу!' Пока свет вращался, то несколько полосок серпантина зигзагом прочертили небо, нервно касаясь крыш, время от времени погружаясь, а иногда давая блики. Разыскивая. Эррол уцепился когтями за спину Бодряка и устроился у него на плече. Мучительная боль подсказала Бодряку, что он должен что-то сделать. Не пришло ли время закричать от боли? Он попытался еще раз сказать 'Тьфу.' Нет, вряд ли. В воздухе запахло расплавленным оловом. Кашель леди Рэмкин загрохотал по площади, издав звук словно колесо рулетки, и прямо ударился в Бодряка, остановился, пролетев юзом, трясясь и совершив полукруг, подняв на дыбы лошадей и заставив их припасть на задние ноги. Разъяренное видение в коже, перчатках, тиаре и тридцати ярдах грязного розового тюля склонилось над ним, прокричав. -- Давай же, чертов идиот! Рука в перчатке схватила его за безвольное, несопротивляющееся плечо и потащила к будке. -- И перестань орать! -- приказал призрак, собрав воедино опыт власти многих поколений в шесть слогов. Последовавший за этим крик пришпорил лошадей, заставив их очнуться от недоуменной спячки и пуститься в неистовый галоп. Кашель пролетел рикошетом над камнями мостовой. Исследующий усик мерцающего света коснулся на миг поводьев и потеряв после того интерес. -- Не самый туманный! Ползучие линии распростерлись над городом как паутина, слабея по мере удаления. Бодряк вообразил, как они просачиваются в окна и проползают под дверями. -- Похоже на то, что он что-то ищет! -- закричал он. -- Лучше убраться подальше, пока он не поймет, что в этом есть что-то привлекательное, как вы думаете? Язык огня толкнул Башню Искусств, скользнув незряче по ее заросшим плющом стенам, и исчез под куполом Библиотеки Невиданного Университета. Линии померкли. Леди Рэмкин сдержала кашель, замерев на дальней стороне площади. -- Зачем он желает попасть в Библиотеку? -- спросила она, нахмурившись. -- Может он хочет что-то отыскать? -- Не будьте глупцом. -- живо откликнулась она. -- Там же просто большое собрание книг, и ничего больше. Что бы такое могла хотеть прочитать вспышка молнии? -- Что-то очень короткое? -- Думаю, что вы могли бы оказать более существенную помощь. Линия света взорвалась в арке между куполом Библиотеки и центром площади и взлетела вверх в небеса, блистающая полоса несколько футов шириной. Затем, внезапным движением, она превратилась в огненный шар, который быстро вырос, заняв почти всю площадь, внезапно исчез, оставив после себя в ночи фиолетовые, звенящие тени. И площадь, заполоненную драконом. Кто мог об этом подумать? Так много силы, так близко, на расстоянии протянутой руки. Дракон ощущал, как волшебство вливается в него, обновляет его секунда за секундой, вопреки всем скучным физическим законам. Это была совсем не та скудная пища, которой его пичкали перед этим. Это было настоящее пиршество. Казалось он мог совершить невозможное, обладая беспредельной властью. Но вначале он должен почтить своим вниманием некоторых людей... Он понюхал утренний воздух. Он искал, руководствуясь запахом мыслей людей. Благородные драконы не имеют друзей. Ибо ненароком они могут прийти к мысли, что это враг, который еще остался в живых. Воздух оставался неподвижен, такой застывший, что казалось можно услышать, как медленно оседает пыль. Библиотекарь раскачивался на костяшках между бесконечными книжными полками. Купол Библиотеки по-прежнему венчал ее, но он всегда был там, Это казалось вполне логичным Библиотекарю, что если были проходы, образованные книжными полками снаружи, то должны быть и другие проходы в пространстве между самими книгами, образовавшиеся от нескончаемой ряби слов. С противоположной стороны прохода доносились странные звуки, и Библиотекарь знал, что если он осторожно вытащит пару книг, то может заглянуть в другие библиотеки под другими небесами. Книги искривляют пространство и время. Единственная причина, по которой владельцы этих вышеупомянутых крохотных бродячих, тесных книжных магазинов поддержанных книг всегда выглядят по неземному, заключается в том, что они действительно существуют, заблудившись в этом мире, совершив неправильный поворот в своих собственных книжных магазинах в мирах, где самым похвальным занятием является носить постоянно войлочные шлепанцы и открывать ваш магазин только тогда, когда у вас есть подобное чувство. Вы можете заблудиться в L-пространстве на свой страх и риск. Однако, весьма важные библиотекари, однажды доказав свою ценность исполнением доблестного поступка в библиотечном деле, были приняты в секретный орден и были обучены редкому искусству выживания между Известных Нам Книжных Полок. Библиотекарь обладал навыками во всем этом, но то, что он собирался предпринять, могло вышвырнуть его не только из Ордена, но, возможно, из собственной жизни. Все библиотеки во всех вселенных объединены в L-пространстве. Все библиотеки. Во всех вселенных. А Библиотекарь, прокладывая свой путь по зарубкам, вырезанных на полках предыдущими исследователями, ориентируясь по запаху, прокладывая путь невзирая даже на ностальгический шепот сирен, направлялся к одной цели, и весьма особой. Утешение было в одном. Если он по ошибке достигнет неверной цели, то никогда не узнает об этом. Так или иначе дракон был наихудшим на земле. В воздухе он был стихийным бедствием, изящным даже тогда, когда пытался сжечь вас до кончиков сапог. На земле он представлял собой просто чертовски огромное животное. Его громадная голова медленно поворачивалась навстречу сереющему рассвету. Капитан Бодряк и леди Рэмкин осторожно посматривали из-за корыта. Бодряк придерживал рукой Эррола. Маленький дракончик скулил как побитый щенок и пытался вырваться прочь. -- Что за восхитительный зверь. -- сказала леди Рэмкин шепотом, или тем, что она считала шепотом. -- Полагаю, что вы могли бы воздержаться от подобных высказываний. -- сказал Бодряк. Раздался скрип и шорох, когда дракон полз по камням. -- Я знал, что его не убили. -- проворчал Бодряк. -- Там не было останков. Все было слишком аккуратно. Могу поспорить, что его послали куда-то с помощью волшебства. Посмотрите на него. Он же совершенно невозможен! Он нуждается в волшебстве, чтобы оставаться в живых! -- Что вы имеете в виду? -- сказала леди Рэмкин, не отрывая взгляда от бронированных боков чудовища. Что он имел в виду? Что же? Он быстро все обдумал. -- Это просто физически невозможно, вот что я имею в виду. -- сказал Бодряк. -- Ничто столь тяжелое не в состоянии летать, или быть огнедышащим. Именно об этом я говорил. -- Но сейчас он выглядит вполне реальным. Полагаю, что вы смогли бы определить волшебное создание, которое было бы прозрачным. -- Ах, он реален. Верно, реален. -- горько сказал Бодряк. -- Но предположим, что он нуждается в волшебстве также, как мы нуждаемся... в солнечном свете. Или пище. -- Вы полагаете, что он чудесноядный? -- Я просто думаю, что он питается волшебством, вот и все. -- сказал Бодряк, не обладавший классическим образованием. -- Полагаю, что все эти маленькие болотные дракончики, находясь на грани вымирания, предположим, что однажды давным-давно в доисторические времена некоторые из них нашли способ как использовать волшебство? -- Там должно быть было много естественного волшебства вокруг. -- задумчиво сказала леди Рэмкин. -- Вы попали в точку. После всего создания пользуются воздухом и морем. Полагаю, что если есть природный источник, то что-то должно им воспользоваться, не так ли? И тогда ему не нужно заботиться о плохом пищеварении, большом весе, размере крыльев и все прочем, ибо волшебство об этом позаботится. Ух ты! Но ведь потребуется большое количество волшебства, подумал он. Он не был уверен, много ли волшебства потребуется для необходимого преобразования мира, позволив взмыть ласточкой в небо многотонной бронированной туше, но был уверен, что очень много. Все эти кражи. Кто-то ведь должен кормить дракона. Он поглядел на громаду Библиотеки Невиданного Университета с ее собранием волшебных книг, величайшим собранием дистиллированной волшебной силы в Мире Диска. А сейчас дракон уже научился, как себя прокормить. Он пришел в полный ужас, когда увидел, что леди Рэмкин поднялась и направляется прямо к дракону, подбородок выпирает как наковальня. -- Что, черт возьми, вы делаете? -- громко прошептал он. -- Если он происходит от болотных драконов, то возможно я смогу им управлять. -- прокричала она в ответ. -- Вам нужно заглянуть им прямо в глаза и использовать повелительный тон голоса. Они не могут сопротивляться строгому человеческому голосу. Знаете, они не обладают силой воли. Просто до невозможности мягкотелые. К своему стыду, Бодряк осознал, что ничего не может поделать со своими ногами, которые неудержимо тянули его назад. Его самолюбие от этого страдало, но тело подсказывало, что не до самолюбия, если есть очень большой шанс быть размазанным тонким слоем на ближайшем доме. Его уши, полыхавшие от смущения, смогли расслышать, как она обратилась. -- Плохой мальчик! Звуки строгого предписания гулко раскатились по площади. О боги, подумал он, так вот как воспитывают драконов? Ткнуть их в пропаленное пятно на полу и погрозить, что сотрете им нос в порошок о пол? Он рискнул выглянуть из-за поилки для лошадей. Голова дракона медленно поворачивалась, как стрела подъемного крана. Ему было трудно на нее нацелиться, находившуюся прямо под ним. Бодряк увидел, как у чудовища сузились громадные красные глазищи, когда тот попытался скосить их, оглядев свой громадный нос. Он выглядел озадаченным, но не удивленным. -- Сидеть! -- приказала леди Рэмкин тоном, которого нельзя было не послушаться, так что даже Бодряк мимоволей ощутил, как у него непрошено подгибаются ноги. -- Хороший мальчик! Кажется, у меня где-то завалялся кусочек кокса... Она порылась в карманах. Контакт глаз. Это было самым важным моментом. Бодряк подумал, что она даже на миг не может оглянуться. Дракон, как бы невзначай, поднял один коготь и пригвоздил ее к земле. Пока Бодряк в ужасе поднимался из-за своего убежища, Эррол вырвался из его объятий и одним глотком осушил поилку. Он вприпрыжку помчался по площади размахивая крыльями, разинув пасть, отрыгивая со свистом, пытаясь испустить пламя. В ответ он получил язык бело-голубого пламени, который с клокотанием расплавил камень, что, впрочем, не остановило нападавшего. Его было очень трудно остановить, ибо Эррол сам толком не знал, куда он направляется, и что он собирается там делать, когда туда доберется. Его единственной надеждой было оставаться в движении, и он прыгал и увертывался между все более увеличивающимися грозными вспышками пламени, как испуганная, но решительная случайная частица. Большой дракон поднялся со звуком дюжины якорных цепей, который швырнули в угол, и попытался избавиться от мучителя взлетев в воздух. Ноги Бодряка в этот миг уступили и решили, что могут позволить себе стать героическими на краткий миг. Он промчался через разделявшее пространство, с мечом наизготовку, схватил рукой леди Рэмкин за смятое бальное платье и взвалил ее на плечо. Он проделал изрядное расстояние, пока последствия этого решения совершить рывок не озарили его. Он двинулся дальше. Его позвоночный столб и колени пытались сжаться в один комок. Перед глазами замигали пурпурные вспышки. В довершению ко всему, что-то незнакомое, но несомненно сделанное из китового уса врезалось ему сзади в шею. Он по инерции сделал еще несколько шагов, сознавая, что если он остановится, то будет напрочь раздавлен. В роду Рэмкинов не ценили красоту, а поддерживали здоровую породу с крепким скелетом и большими костями, что они пронесли через столетия. Поток пламени, извергаемого разъяренным драконом, опалил булыжники в нескольких ярдах от них. Потом он удивлялся, если только можно вообразить, как взлетев в воздух на несколько дюймов, он промчался оставшееся расстояние до поилки для лошадей. Возможно, в чрезвычайных обстоятельствах, каждому приходится изучить поспешное бегство, которое было второй натурой Валета. Как бы то ни было, он очутился за поилкой и леди Рэмкин лежала у него в руках, или по крайней мере прижимала его руки к земле. Он попытался высвободить руки и вернуть их к жизни массажем. Что делать следующим? Она казалось была невредима. Он вспомнил что-то о необходимости распустить одежды, но в случае с леди Рэмкин это могло представить серьезную опасность без специальных инструментов. Она решила возникшую задачу, ухватившись за край поилки и рывком поднялась вверх. -- Хорошо. -- сказала она. -- Вот вам шлепанец... -- Ее глаза наконец сошлись в фокусе на Бодряке. -- Что, черт возьми, происходит... -- продолжала она, и тут увидела через плечо открывшуюся сцену. -- Ах, черт. -- сказала она. -- Простите. Эррол исчерпал всю свою энергию. Его коротенькие крылышки были неспособны к настоящему полету, но он продолжал находиться в воздухе, бешено хлопая крыльями как курица. Громадные когти со свитом прорезали воздух. Один из них зацепил фонтан на площади и разбил его вдребезги. Следующий коготь шлепнулся вблизи Эррола. Он пронесся над головой Бодряка по прямой восходящей линии, ударил в крышу дома и свалил ее наземь. -- Вы должны его поймать! -- кричала леди Рэмкин. -- Вы должны! Это просто жизненно необходимо! Бодряк посмотрел на нее, а затем двинулся вперед, в то время как тело Эррола соскользнуло с крыши и грохнулось оземь. Он был на удивление тяжелым. -- Благодарю покорно. -- сказала леди Рэмкин, сражаясь со своими ногами. -- Они так легко взрываются, вы ведь знаете. Это может быть очень опасно. Они вспомнили о другом драконе. Он совсем не относился к взрывающемуся виду. Он относился к виду, убивающему людей. Они повернулись, очень медленно. Чудовище приблизилось к ним, обнюхало, и как если бы они не представляли никакой ценности, повернуло прочь. Он с усилием подпрыгнул и, лишь одним ленивым взмахом крыльев, начал удаляться, взлетая все выше и выше в туман, плотно накрывший город. Но Бодряк сейчас был больше занят маленьким дракончиком в руках. Его живот тревожно вздулся. Бодряк подумал, что уделит больше внимания книге о драконах. Является ли бурчание в животе признаком того, что они близки к взрыву, или это просто признак того, что вы должны ожидать, что бурчание скоро прекратится? -- Мы должны за ним отправиться! -- сказала леди Рэмкин. -- Что случилось с каретой? Бодряк неопределенно махнул рукой в направлении, в котором, как он мог припомнить, умчались лошади. Эррол испустил облачко газов, вонявших так как труп завонявшийся в подвале, устало махнул лапой, лизнул Бодряка в лицо языком как горячая терка для сыра, вырвался из рук и зашагал прочь. -- Куда он отправился? -- прогрохотала леди Рэмкин, ведя за собой в поводу лошадей. Лошади не хотели идти, высекая копытами искры, но они вели проигранную битву. -- Он по-прежнему пытается вызвать на бой! -- сказал Бодряк. -- Вы думаете, что он ему уступит, да? -- Они сражаются как угорелые. -- сказала леди Рэмкин, в то время как он принялся кашлять. -- Поймите, это способ заставить противника взорваться. -- Я думал, что в природе, побежденные животные просто переворачиваются на спину, подчиняясь, и на этом битва заканчивается. -- сказал Бодряк, пока они топали вслед за исчезающим болотным дракончиком. -- Но с драконами совсем не так. -- сказала леди Рэмкин. -- Если глупое животное переворачивается на спину, то вы его выпотрошите. Вот так они на это смотрят. На самом деле, почти как люди. Облака плотным слоем висели над Анк-Морпорком. Выше над ними, золотое солнце Мира Диска медленно рассыпало свое сияние. Дракон засиял в лучах восходящего солнца, порхая в потоках воздуха, вытворяя немыслимые повороты и развороты лишь из чистого наслаждения. Затем он вспомнил дневные обязанности. Они должны обладать большой самонадеянностью, чтобы вызвать его... Под ним, на улице Маленьких Богов от края и до края выстроилась шеренга людей. Невзирая на густой туман начинало становиться все оживленнее. -- Как вы называете предметы с тонкими ступеньками? -- сказал сержант Двоеточие. -- Лестницы. -- сказал Морковка. -- Слишком их до черта. -- сказал Валет. Он подошел к ближайшей и толкнул ее. -- Ой. -- Человек с усилием посмотрел вниз, наполовину прикрытый связкой флагов. -- Что происходит? -- сказал Валет. Флагоносец осмотрел его с ног до головы. -- Кто хочет знать, пьянчуга? -- сказал он. -- Простите, мы хотим. -- сказал Морковка, выныривая из тумана как айсберг. Человек кисло улыбнулся. -- Это же коронация, понятно. -- сказал он. -- Нужно подготовить улицы к коронации. Подготовить к подъему флаги. Вынуть старые полотнища знамен, верно? Валет бросил оценивающий взгляд на промокшие тряпки. -- По мне так они не выглядят старыми. -- сказал он. -- Скорее новыми. -- Что это за толстые изогнутые штуки на щите? -- Это королевские лошади Анка. -- гордо сказал человек. -- Воспоминания о нашем благородном наследии. -- И как долго мы обладаем благородным наследием? -- сказал Валет. -- Со вчерашнего дня разумеется. -- Нельзя обзавестись наследием за один день. -- сказал Морковка. -- Для этого нужно долгое время. -- Если у нас его еще нет. -- сказал сержант Двоеточие. -- Присягаюсь, что у нас скоро будет наследие. Моя жена оставила мне об этом записку. После всех этих лет она превратилась в монархистку. -- Он раздраженно стукнул ногой по тротуару. -- Ха! -- сказал он. -- Человек выбивает свои трубки в течение тридцати лет, чтобы положить на стол кусок мяса, а все о чем она говорит, некий юнец, который собирается стать королем за пятиминутную работу. Знаете, что было у меня к чаю прошлой ночью? Сандвичи с говядиной с кровью! Это, впрочем, не получило ожидаемого отклика у двух холостяков. -- Бог мой! -- сказал Валет. -- Настоящая сочная говядина? -- сказал Морковка. -- Того сорта, что с хрустящей корочкой наверху? И поблескивающими капельками жира? -- Не могу припомнить, когда я последний раз обращался с корочкой у бифштекса с кровью. -- задумался Валет, витая в гастрономических небесах. -- Немножечко соли и перца, и у вас блюдо, достойное ко... -- Даже не говорите об этом. -- предупредил Двоеточие. -- Лучше всего, если вы воткнете нож и срежете слой жира и золотисто-коричневые пузырьки. -- мечтательно сказал Морковка. -- Подобный миг достоин ко... -- Заткнитесь! Немедленно заткнитесь! -- кричал Двоеточие. -- Вы все просто... что, черт, происходит? Они ощутили внезапный порыв ветра и увидели, как туман, сгустившийся над их головами, свился клубками и ударился в стены домов. Порыв холодного воздуха промчался вдоль улицы и умчался прочь. -- Похоже что-то пролетело, где-то там наверху. -- сказал сержант. Он замер. -- Эй, как вы думаете... -- Мы видели, что он убивает, не так ли? -- настойчиво сказал Валет. -- Мы видели, что он исчез. -- сказал Морковка. Они посмотрели друг на друга, одиноких и промокших на улице, окутанной пеленой тумана. Наверху могло находиться что угодно. Людское воображение населило промозглый воздух ужасными привидениями. Но что было самым ужасным, сознание, что Природа могла сыграть с ними еще более страшную шутку. -- Не-ет. -- сказал Двоеточие. -- Наверное, это просто... большая болотная птица. Или еще что-нибудь. -- Что мы сейчас должны делать? -- сказал Морковка. -- Да. -- сказал Валет. -- Мы должны побыстрее уносить ноги. Вспомните Гамашника. -- Может это другой дракон. -- сказал Морковка. -- Мы должны предупредить людей и... -- Нет. -- бурно возразил сержант Двоеточие. -- потому что, А-а, они нам не поверят, Бэ-э, у нас есть король. Это его работа, драконы. -- Верно. -- сказал Валет. -- Он может не на шутку рассердиться. Знаете, ведь драконы -- королевские животные. Как олени. Человек должен творить свои тридлины только подумав, что может убить дракона, ведь король-то поблизости.* -- Рад, что ты по-простому. -- сказал Двоеточие. -- Простой человек. -- поправил Валет. -- Но это нарушает гражданские... -- начал Морковка. Его прервал Эррол. Маленький дракончик выбежал на середину улицы, обрубок хвостика вверх трубой, с глазами, вперившимися в облака над головой. Он прошествовал рядом с шеренгой, не уделив им ни капельки внимания. -- Что с ним такое? -- спросил Валет. Грохот за их спиной предшествовал появлению кареты леди Рэмкин. -- Солдаты? -- нерешительно сказал Бодряк, вглядываясь в туман. -- Без сомнения. -- сказал сержант Двоеточие. -- Вы видели улетающего дракона? Помимо Эррола? -- Да, э-э. -- сказал сержант, поглядывая на своих подчиненных. -- Что-то такое, сэр. Возможно. Что-то было. -- Тогда не стойте как сборище болванов. -- сказала леди Рэмкин. -- Входите! Внутри масса комнат! Там действительно было много комнат. Когда ее построили, то карета, возможно, была чудом из чудес -- плюш, позолота и висящие кисточки. Время, небрежное обращение и изорванные сиденья из-за частой перевозки драконов нанесли невосполнимые потери, но от нее по-прежнему разило привилегиями, стилем и, разумеется, драконами. * Тридлины: Короткие и бесполезные религиозные ритуалы, проводимые ежедневно Святыми Балансирующими Дервишами, согласно Словарю Чистейшей Воды Слов. -- Что вы собираетесь делать? -- сказал сержант Двоеточие, громыхая в тумане. -- Размахивать. -- сказал Валет, изящно жестикулируя перед окружающими валами. -- Отвратительно, без сомнения отвратительно подобное поведение. -- задумался сержант Двоеточие. -- Люди разъезжают в шикарных каретах, когда у некоторых нет крыши над головой. -- Это карета леди Рэмкин. -- сказал Валет. -- С ней все в порядке. -- Да, конечно, но как насчет ее предков, а? Вы не обзаведетесь большими домами и шикарными каретами без того, чтобы не начистить физиономии беднякам. -- Вы просто раздражены, потому что ваша половина вышивает короны на своем исподнем. -- сказал Валет. -- С этим ничего не поделаешь. -- возмущенно сказал сержант Двоеточие. -- Я всегда твердо стоял за права человека. -- И гнома. -- сказал Морковка. -- Да, правильно. -- неуверенно сказал сержант. -- Но вся эта чехарда с королями и лордами, все это направлено против человеческого достоинства. Мы все рождены равными. Я становлюсь больным при мысли об этом. -- Никогда не слышал, чтобы вы раньше вели подобные разговоры, Фредерик. -- сказал Валет. -- Для вас я -- сержант Двоеточие, Валет. -- Простите, сержант. Туман сгустился, приняв облик настоящей анк-морпоркской осенней бамии*. Бодряк пробирался сквозь него, капли воды стекали по спине, промочив его до нитки. -- Я смогу его различить. -- сказал он. -- Здесь поверните налево. -- Есть хоть малейшее представление, где мы находимся? -- спросила леди Рэмкин. -- Где-то в деловом квартале. -- коротко ответил Бодряк. Продвижение Эррола замедлилось. Он поглядел вверх и заныл. -- Он не может разглядеть эту чертову тварь над нами в тумане. -- сказал Бодряк. -- Не удивлюсь, если... * Нечто вроде горохового супа, только гуще, с большим количеством рыбы, а также предметов, которые вы вряд ли знаете. Туман, как бы соглашаясь со сказанным, засветился. Прямо перед ними он расцвел как хризантема и издал звук 'Фу-у'. -- Ах, нет. -- застонал Бодряк. -- Больше не надо! -- В порядке ли Чаши Целостности и истинно залиты? -- провозгласил Брат Сторожевая Башня. -- Да, залиты по самую макушку. -- Воды Мира, были ли они отречены? -- Да, отречены из всех сил и полностью. -- Скованы ли многочисленными цепями Демоны Неопределенности? -- Черт. -- сказал Брат Штукатур. -- С этим всегда что-нибудь не так. Брат Сторожевая Башня склонился к тому же мнению. -- Только один раз все было прекрасно, когда мы смогли выполнить древние и вечные ритуалы правильно, не так ли. Вам стоит этим заняться. -- Нельзя ли побыстрее, Брат Сторожевая Башня, иначе я проделаю это дважды в следующий раз? -- сказал Брат Штукатур. Брат Сторожевая Башня, скрепя сердце, согласился. Это казалось разумным. -- Согласен. -- сказал он. -- Возвращайтесь со всеми назад. И вы должны называть меня Исполняющий Обязанности Верховного Великого Магистра, понятно? Это высказывание не было достойно встречено и в полной мере оценено братьями. -- Никто нам ничего не говорил о том, что вы будете исполнять обязанности Верховного Великого Магистра. -- пробормотал Брат Привратник. -- Вы все об этом знаете, потому что я чертовски хорош, потому то Верховный Великий Магистр попросил меня открыть Ложу, ибо он задержится из-за всей этой коронации. -- надменно сказал Брат Сторожевая Башня. -- Если после этого я не Исполняющий Обязанности Верховного Великого Магистра, то хотел бы знать, кто тогда, скажите на милость? -- Не пойму почему. -- бормотал Брат Привратник. -- Вы не должны присваивать себе такой высокий титул. Вы могли бы называться просто... Руководитель Ритуалов. -- Да-а. -- сказал Брат Штукатур. -- Не пойму почему вы должны важничать. Вы даже не обучались у обезьян древним и загадочным чудесам, или еще чему-нибудь. -- Мы здесь болтаемся день-деньской. -- сказал Брат Привратник. -- Это неправильно. Думаю, что мы должны получить награду... Брат Сторожевая Башня осознал, что он теряет контроль. Он попытался применить дипломатию. -- Уверен, что Верховный Великий Магистр прибудет незамедлительно. -- сказал он. -- Давайте не лезть в бутылку, а? Парни? Подготовить это сражение с драконом и провести его достойно, это же достойно уважения, разве не так? Мы прошли через множество испытаний, верно? Может стоит еще немного подождать, ладно? Круг фигур в капюшонах и мантиях, скрепя сердце, сдвинулся в согласии, -- Хорошо. -- Согласен. НЕСОМНЕННО. -- Хорошо. -- Если вы так говорите. В сознание Брата Сторожевая Башня вкралось сомнение, что что-то не в порядке, но он был не в состоянии назвать что. Гм-м. -- сказал он. -- Братья? Они неохотно зашевелились. Что-то в комнате настойчиво вязло в зубах. Сама атмосфера. -- Братья. -- повторил Брат Сторожевая Башня, пытаясь утвердиться в своих правах. -- Мы все здесь, не так ли? Все хором встревоженно подтвердили. -- Разумеется мы здесь. -- В чем дело? -- Да! ДА. -- Да. Все повторилось вновь, нечто неуловимо неправильное с предметами, к которым ты не можешь прикоснуться пальцем, ибо палец слишком испуган. Но тревожные мысли Брата Сторожевая Башня были прерваны скребущим звуком на крыше. Несколько кусков штукатурки с грохотом упали в круг. -- Братья? -- нервно повторил Брат Сторожевая Башня. Настала тишина, длинная, томительная пауза, тишина предельной концентрации и затаенного дыхания, когда легкие вобрали все, как стог сена. Последние крысы самоуверенности Брата Сторожевая Башня покинули тонущий корабль мужества. -- Брат Привратник, если вы можете открыть задвижку в грозном портале... -- дрогнул он. И тут вспыхнул свет. Там не было боли. Там не было времени. Смерть срывает покровы со многих вещей, особенно когда она наступает при температуре, достаточной, чтобы испарилось железо, а вместе с ним и ваши иллюзии. Бессмертные останки Брата Сторожевая Башня наблюдали, как дракон улетает прочь в туман, а затем обратили свой взор на застывающую лужу расплавленного металла, камня и разнообразных случайных обломков -- все, что осталось от тайной штабквартиры. И его обитателей, как стало понятно беспристрастному взору, впрочем, это и составляло часть процесса смерти. Вы прожили всю жизнь и заканчиваете ее как мазок, клубящийся как сливки в чашке кофе. Какими бы ни были игры богов, они их играют весьма загадочным способом. Он посмотрел на фигуру в капюшоне, стоявшую позади него. -- Мы никогда не намеревались это делать. -- устало сказал он. -- Честное слово. Никакого преступления. Мы только хотели того, что нам принадлежит. Костлявая рука похлопала его по плечу, не совсем вежливо. И Смерть промолвила. -- ПОЗДРАВЛЯЮ. Кроме Верховного Великого Магистра, только один Освещающий Брат был в отлучке во время дракона -- это был Брат Пальцы. Его послали за пиццей. Брата Пальцы всегда посылали за едой. Это было дешевле. Его никогда не беспокоило искусство оплачивать покупки. Когда стражники подкатили вслед за Эрролом, Брат Пальцы стоял с кучей картонных коробок и разинутым ртом. Там, где должен был находиться грозный портал, была лишь теплая куча оплавившихся обломков. -- О, господи! -- сказала леди Рэмкин. Бодряк выскользнул из кареты и стукнул по плечу Брата Пальцы. -- Простите, сэр. -- сказал. -- вы случаем не видели, что здесь... Когда Брат Пальцы повернул к нему свое лицо, то это было лицо человека, которого остановили на полдороге ко входу в ад. Его рот оставался разинутым, но он не мог проронить ни слова. -- Будьте столь любезны, чтобы проводить меня на Подворье. -- сказал Бодряк. -- У меня есть причины верить, что вы... -- Он заколебался. Он совсем не был уверен, что у него причины верить. Но человек был без сомнения виновен. Вы могли сказать это, только бросив на него взгляд. Виновен не в чем-то особенном. Просто виновный в самом общем смысле. -- М-м-м-м. -- сказал Брат Пальцы. Сержант Двоеточие аккуратно поднял крышку верхней коробки. -- Что вы собираетесь делать, сержант? -- сказал Бодряк, делая шаг назад. -- Э-э. Выглядит как Пересудская Пицца с анчоусами, сэр. -- тоном знатока сказал сержант Двоеточие. -- Я имею в виду человека. -- сказал Бодряк. -- Н-н-н-н. -- сказал Брат Пальцы. Двоеточие заглянул под капюшон. -- Я знаю его, сэр. -- сказал он. -- Бенджи 'ЛегкаяНога' Болотный. Он капо де монти Гильдии Воров. Я давненько его знаю, сэр. Хитрый маленький подонок. Привык работать в Университете. -- Что, волшебником? -- сказал Бодряк. -- Случайная работа, сэр. Садоводство, плотничество и все такое. -- И он там работал? -- Можем мы что-нибудь сделать для бедняги? -- сказала леди Рэмкин. Валет ловко отдал честь. -- Я могу стукнуть его по заднице для вас, если только пожелаете, леди. -- Д-д-д-р-р-р. -- сказал брат Пальцы, начиная безотчетно трястись, увидав стальную улыбку высокородной леди, решившей не показывать ему, что она поняла, что же он хочет ей сказать. -- Положите его в карету, вы двое. -- сказал Бодряк. -- С вами все в порядке, леди Рэмкин... -- Сибил... -- поправила леди Рэмкин. Бодряк покраснел и продолжал. -- может удачно, что его возьмут под стражу. Предъявите ему обвинение в краже книги, а именно, Вызывание Драконов. -- Вы правы, сэр. -- сказал сержант Двоеточие. -- И пицца остывает. Сами знаете, как сыр становится паршивым, когда она остывает. -- И не бейте его, ни в коем случае. -- предупредил Бодряк. -- Даже если это и окажется незамеченным. Морковка, вы пойдете со мной. -- Д-Д-д-д-р-р-а-а. -- вызвался помочь Брат Пальцы. -- И возьмите Эррола. -- добавил Бодряк. -- Он мчится прямо сюда, разъяренный до полусмерти. Смелый маленький дьявол, должен признать. -- Замечательно, что вы пришли к подобной мысли. -- сказал Двоеточие. Эррол бегал взад и вперед около разрушенного здания, хныкая на ходу. -- Посмотрите на него. -- сказал Бодряк. -- Не может дождаться, когда дойдет до сражения. Он бросил мимолетный взгляд на клубящийся, словно оплетаясь вокруг проволоки, туман. Там что-то есть, подумал он. -- Что мы собираемся сейчас делать, сэр? -- спросил Морковка, пока карета не тронулась в путь. -- Вы не нервничаете? -- сказал Бодряк. -- Нет, сэр. Тон, которым он это сказал, толкнул что-то в голове у Бодряка. -- Нет. -- сказал он. -- вы не нервничаете, не так ли? Полагаю, что это воспитано гномами поступать таким образом. У вас нет воображения. -- Уверен, что попытаюсь сделать все наилучшим образом, сэр. -- твердо сказал Морковка. -- По-прежнему отсылаете все свое жалованье домой матери? -- Да, сэр. -- Вы прекрасный юноша. -- Так что мы собираемся делать, капитан Бодряк? -- повторил Морковка. Бодряк осмотрел его с ног до головы. Он сделал досадуя несколько бесцельных шагов. Затем раскинул широко руки и резко хлопнул себя по бокам. -- Откуда мне знать? -- сказал он. Полагаю, что предупредить людей. Лучше всего нам отправиться во Дворец Патриция. А затем... Там в тумане виднелись следы. Бодряк замер, приложил к губам палец и втащил Морковку в укрытие подворотни. Из облаков тумана появился человек. Еще один из этих, подумал Бодряк. Впрочем, нет закона, запрещающего надевать длинные черные плащи и глубокие капюшоны. Впрочем, могла существовать дюжина совершенно невинных причин, из-за которых эта личность нацепила длинный черный плащ и глубокий капюшон и торчит на рассвете перед сожженным дотла домом. Наверно мне стоит попросить назвать свое имя. -- Простите, сэр... -- начал он. Человек в капюшоне оглянулся. Слышен был свист и шипение затаенного дыхания. -- Я просто хочу, не подумайте ничего... за ним, младший констебль! Незнакомец взял хороший старт. Он промчался по улице и достиг угла, пока Бодряк проделал половину пути. Он успел завернуть вслед за незнакомцем, чтобы увидеть, как тот исчезает в переулке. Бодряка понял, что он бежит в одиночестве. Он запыхавшись остановился и оглянулся, чтобы увидеть Морковку, неторопливо трусцой огибающего угол. -- В чем дело? -- прохрипел он. -- Сержант говорил, что я не должен бегать. -- ответил Морковка. Бодряк с сомнением оглядел его. Затем медленно и печально его озарило. -- Ах. -- сказал он. -- Э-э, понимаю. Не думаю, что он имел в виду в любых обстоятельствах, парень. -- Он еще раз вгляделся в туман. -- У нас не так уж много шансов что-то сделать в этом тумане и на этих улицах. -- Может найдется невинный очевидец, сэр. -- сказал Морковка. -- Что, в Анк-Морпорке? -- Да, сэр. -- Мы просто обязаны схватить его, только из-за редкостной ценности. -- сказал Бодряк. Он похлопал Морковку по плечу. -- Пошли. Нам лучше отправиться во Дворец Патриция. -- Королевский Дворец. -- поправил Морковка. -- Что? -- сказал Бодряк. Его способности -- Это сейчас Королевский Дворец. -- сказал Морковка. Бодряк бросил на него искоса взгляд. Затем издал короткий, невеселый смешок. -- Да, верно. -- согласился он. -- Наш убивающий драконов король. Хороший парень, этот наш король. -- Он вздохнул. -- Впрочем, им это не понравится. Им не понравилось. Никому. Во-первых, была дворцовая стража. Бодряк никогда их не любил. Впрочем, и они никогда его не любили. Вполне возможно, что служившие в их рядах люди всегда были в одном шаге от мелких насмешек над законом, но по мнению Бодряка, как профессионала, дворцовая стража в эти дни была в одном шаге от наихудшего преступного сборища, которое только мог породить город. Следующим шагом было полное падение. Им было нужно даже немного исправиться, чтобы попасть в список Десяти Самых Нежелательных Лиц. Они были грубыми. Они были закаленными. Но не были подметальщиками, прочищающими сточные канавы, а были тем, на что наталкиваются подметальщики, когда они до одури измотаны. Патриций высоко оплачивал их труд, и несомненно ктото еще платил им достаточно много ныне, потому что когда Бодряк подошел к воротам, то двое стражников остановили его, приняв достаточно неприязненный вид, чтобы нанести максимум обиды. -- Капитан Бодряк. -- сказал Бодряк, уставившись немигающим взглядом прямо перед собой. -- Повидать короля. Дело чрезвычайной важности. -- Да? Наверно так и есть. -- ск