не поленились дернуть на себя каждый камень, угол каждой плиты, каждый выступающий стержень, в надежде открыть замаскированный проход. Шабр тоже пытался помогать по мере сил, но его лапы оказались мало приспособлены к подобной работе. Все оказалось намного проще. С чисто паучьей методичностью засовывая свой нос во все щели, Найл заполз под сложившуюся домиком пластиковую плиту, готовый ощутить пальцами шершавую стену, но ничего не почувствовал, продвинулся еще немного, потом еще, пока не уперся головой, и тут до него дошло, что стена провала идет не вертикально вниз, а под уголом, позволяя ему заползать под нее все дальше, дальше и дальше. Он выбрался обратно и уселся рядом с обнаруженным лазом, брезгливо отряхивая тунику. - Нашел? - глядя на него, догадалась принцесса. Отвечать Найл счел излишним. Шабр повернулся сперва к девушке, затем к Найлу, шустро подбежал к плите и попытался влезть под нее. Безуспешно. Паук покачался вперед-назад и предложил: - Я подожму лапы, а вы меня протащите. - Нужно Нефтис подождать, - напомнил Найл. - У нас фонаря нет. Смертоносец испустил импульс согласия, ловко забрался на потолок и замер в затененном уголке. Как успел заметить Найл, Шабр вообще предпочитал перемещаться кверху лапами. Вскоре затрещал кустарник. В провал сбежала начальница охраны и продемонстрировала новенький карбидный фонарь: - Вот, в караулке взяла. С отражателем, - сообщила она и, спохватившись, добавила: - Мой господин. - Тогда вперед, - Найл приглашающе указал на обнаруженный лаз. Нефтис заглянула под плиту, кивнула, склонилась над фонарем. Послышалось тихое шипение, пахнуло тухлятиной. Стражница высекла искру, накрыла вспыхнувший розоватый огонек стеклом и полезла вперед. На серебрянной паутине свалился сверху Шабр, лег на спину и поджал лапы. Найл без особого труда протолкнул его в проход - насекомые всегда намного легче, чем кажутся с виду. - Ты вперед или за мной? - спросил Найл принцессу. - Я вообще не полезу. - Как это?! - не поверил своим ушам Найл. - Просто не полезу, и все, - фыркнула Мерлью. - Не принцессье это дело - по катакомбам ползать. Такого Найл понять не мог. А потому грубо и бесцеремонно прощупал ее сознание. Принцесса вскинула руку, словно хотела заслониться, но все уже стало ясно: если Посланник Богини погибнет во имя борьбы с хищниками, то отношения людей и пауков однозначно улучшатся, а сама она, как самый осведомленный человек, хорошо знакомый и смертоносцам, и людям, а вдобавок еще и близкая соратница правителя, отправившая его в опасную экспедицию, станет реальным претендентом на звание правительницы города. Если Найл возвратится, то она, по тем же причинам, заметно упрочит свой авторитет. Она выигрывала в любом случае и не видела никаких причин рисковать жизнью. У Найла возникло такое ощущение, словно он вляпался в дерьмо. Принцесса Мерлью теперь не казалась ему красавицей, она походила на толстого крысенка, укравшего у кухарки вкусный кусок. - Ну и дрянь же ты, - сказал Найл. - Отправляйтесь под землю, мой юный герой, - презрительно усмехнулась принцесса Мерлью. - Вас ждут великие дела. Словно огромный холодный камень лег Найлу на грудь. Бесследно пропал азарт охотника, идущего по следу, стремление как можно быстрее разобраться с загадкой появления и исчезновения хищников прямо в центре города. На миг показалось, что от принцессы .Мерлью повеяло злом, замогильным злом таинственного Мага и его каменных божков. Оставлять в своем тылу подобного "соратника" правителю очень не хотелось, но его действительно ждали. Пусть не "великие дела", а всего лишь паук и стражница. А еще - мирные жители города, которые даже не представляли, что вот уже десять дней над ними висит смертельная угроза. - Я вернусь, - зло пообещал Найл и полез под плиту. * * * Провал в центре здания оказался не просто глубокой ямой, а наклонным тоннелем, настолько широким, что по нему могли бы свободно идти бок о бок десять бойцовых пауков. Свет фонаря выхватывал часть полукруглого потолка сверху и причудливую мешанину из тонких листов декоративного пластика, покрытых белой пылью алюминиевых уголков, вздыбленных, маслянисто поблескивающих металлических швеллеров и паутины желтых проводов без малейшего признака изоляции внизу. - Осторожно, мой господин, - опасливо предупредила Нефтис, - не повредите ноги. Стражница опустила фонарь ниже, и Найл увидел толстый слой из мелких белых косточек. То ли крысы, то ли летучие мыши поколение за поколением находили здесь свою кончину. Местами из толщи костей выступали поперечные прутья. Зацепишься ногой за такую поперечину, грохнешься на уголки, да швеллером сверху и прихлопнет. - Да, - вслух сказал правитель, - здесь нужно беречь свои кости. Шабр без труда взбежал на гладкий потолок, умчался вниз, в непроглядный мрак, вернулся обратно. К счастью, у пауков начисто отсутствовало чувство нетерпения, и он не пытался подгонять медленно ступающих людей. - Где-то здесь должна быть тропа, по которой шел хищник... - сказал Найл. Нефтис подняла фонарь над головой и посветила по сторонам. Тропа обнаружилась у самой стены. Узкая, чуть шире паучьего панциря, усыпанная белым мелом, в который истерлись косточки то ли мышей, то ли крыс, она позволила заметно ускорить движение. Глаза постепенно привыкали к темноте, но ноги быстро устали от непривычно долгой ходьбы под уклон. Наконец тоннель изогнулся и стал горизонтальным. Одновременно закончилась мешанина из металла и пластика. Пол оказался покрыт квадратными пластинками, с виду похожими на мох, но плотными и твердыми. Стены напоминали окаменевший кустарник, высокие ветви которого смыкались над головой. Здесь не было ни слоя косточек, ни меловой тропки, указывающей направление к логову хищников, но правитель надеялся, что дальше след врагов снова отыщется. Тоннель причудливо вилял, словно ручеек в оазисе, потом внезапно раздался в стороны, и Нефтис восхищенно ахнула: - О Великая Богиня Дельты! Да здесь поместится ваш дворец целиком, мой господин! Пятнышко света на потолке белело на высоте примерно пятого этажа, стены терялись в сумерках. Даже Шабр предпочел спуститься и шагать рядом с людьми. Впереди заблестели изумрудные огоньки, в свете фонаря проявилось переплетение ветвей... - Да это же лес, мой господин... - прошептала Нефтис. - Только его кто-то уже порубил, - заметил в ответ правитель. Деревья лежали как попало, переплетясь тонкими ветвями. Влажно поблескивала изумрудно-зеленая листва. Найл взялся за разлапистый кленовый листок, потянул к себе. Тот согнулся почти пополам и обломился с тонким печальным звоном. Подделка. Правитель прошелся вдоль длинного ствола, растер руками рыжую пыль, скопившуюся у комля. Почему далекие предки укрепляли деревья из практически вечной пластмассы с помощью слабого и недолговечного железа? Теперь уже не узнать. - Когда-то давным-давно, - нараспев произнес Посланник Богини, - люди устали видеть вокруг себя пустыню. И тогда они создали под землей искусственный лес. - Но почему было не посадить его наверху? - удивилась Нефтис. - Не знаю, - пожал плечами правитель. - Возможно, наверху такие породы не растут. Они пробирались среди листвы, и Найл с восхищением отмечал мельчайшие детали, делающие поддельный лес совершенно неотличимым от настоящего: мелкую пичугу с еловой почкой в клюве, гнездо из сухих травинок, ворону со слегка наклоненной головой, ныне оказавшуюся кверху лапами, рыжего кота, карабкающегося по стволу. Раньше здесь, наверное, чирикала звукозапись и растекался пряный запах весенней рощи. А сейчас слабо пахло испуганным жуком-бомбардиром и сухим пустынным песком. Вдруг все кончилось: перед ними стояла стена. Найл оглянулся. Шабр отстал на несколько шагов - среди ветвей его широко расставленные лапы только мешали. Что-то не нравилось правителю в поведении паука. Разумом Найл не мог осознать причины беспокойства, но в душе зарождалась неясная, глухая тревога. - Здесь книги, мой господин, - позвала его Нефтис, и он сразу забыл про беспокойство. В стену вдавалась неглубокая прямоугольная ниша, посреди которой одиноко стоял настоящий книжный шкаф. Три полки за бликующим стеклом, плотно, корешок к корешку, заставленные аккуратными томиками. Их было здесь не меньше полусотни! Дрожащими руками Найл коснулся стекла и даже успел заметить, что оно какое-то странное - тонкое сверху и толстое снизу, - как вдруг стекло ушло вниз и звонко разлетелось на осколки. А сверху повисло густое коричневое облако, еще несколько мгновений назад бывшее шкафом. Труха. Труха съела все. Свет фонаря выхватил в углу темный прямоугольник. Найл наклонился и поднял красную пластину. - "Посторонним вход воспрещен". - прочитал он. - Что-что-что? - прочастил подошедший Шабр. - Мы нашли? Мы ищем-ищем? - Ищем, - ответил правитель города. Втроем они пошли дальше вдоль стены. Через несколько шагов пол резко обрывался. Они остановились на краю высокой, почти в рост паука, ступени, за которой начинался черный, густо пахнущий креозотом, узкий тоннель. - Кажется, нам туда, - после короткого колебания сказал Найл и спрыгнул вниз. Тоннель казался узким только после громадного зала с подземным лесом. На самом деле здесь было не меньше чем три человеческих роста в диаметре. Правда, отделка стен как-то не радовала глаз: равномерные углубления, лохмотья проводов, черные и вонючие бруски поперек дороги и две ровные полосы из рыжей пыли вдоль всего пути. Постепенно поведение Шабра казалось все более и более странным: он то метался по потолку вперед-назад, то прыгал со стены на стену, то принимался очень быстро и неразборчиво говорить. Однако правитель пока не решался выяснять у смертоносца причины такого поведения. Примерно через полчаса после входа в креозотный тоннель Найду начало мерещиться журчание ручейка. Еще через пару минут Нефтис неуверенно спросила: - Вы слышите, мой господин? Они пошли медленнее, внимательно глядя по сторонам. Звук становился все более явственным, но пол под ногами оставался совершенно сухим. Найл представил себе, что где-то впереди на них катится вал воды, и по спине побежали мурашки. Наконец свет фонаря выхватил у самого пола тоннеля лаз, прикрытый толстой решеткой. Журчание, похоже, доносилось оттуда. Нефтис потянула решетку к себе, и та, без малейшего сопротивления, осталась в руке. - Посмотрим? - скорее приказал, чем спросил правитель. Ему вдруг страшно захотелось пить. Стражница кивнула и полезла первой. Несколько ступенек привели в широкий коридор, покрытый бледной плесенью. Воздух казался спертым и неживым. Шабр попытался было опять забраться на потолок, но несколько раз соскользнул по стене и на том успокоился. Через два десятка шагов коридор закончился небольшим залом, в который выходило около дюжины комнат с распахнутыми дверьми. Прислушиваясь к журчанию, Найл заглянул в одну из комнат и увидел самые настоящие сталагмиты! Целый лес хрустальных стволов перегораживал комнату поперек, переливаясь всеми оттенками красного в свете фонаря. Найл осторожно переступил порог, положил ладонь на ближайший к себе камень. Сталактит был холодным, просто ледяным, но совершенно сухим, и пить от этого захотелось еще сильнее. Правитель попытался втиснуться между "стволами" каменного леса, но безуспешно. Журчание стало раздражать. Тогда Найл, сопровождаемый верной стражницей, заглянул в соседнюю комнату и просто ахнул: там, перед усыпанной белой пылью путаницей проводов, сиял снежной чистотой самый настоящий пластиковый стул! Не веря своим глазам, правитель города вошел в комнату, взял стул в руку, подержал, поставил обратно и, немного поколебавшись, сел. Это была не грубая поделка ремесленников из Диры и не простецкое сооружение мастеровых из квартала жуков. Самый настоящий стул, легкий и удобный, который несколько столетий ждал, пока в эту комнату войдет человек. Подумать только, он первый человек, севший на этот стул за много-много веков! Найл увидел валяющийся на полу телефон, поднял трубку и спросил: - Алло, меня кто-нибудь слышит? Именно в этот миг Шабр на него и бросился... Болел затылок и правый бок, здорово саднило ухо. Найл невольно застонал, уперся ладонями в пол и сел, привалившись к стене. - Вы живы, мой господин? - тревожно спросила Нефтис. Она сидела в противоположном углу, закрывая телом лампу, а по стенам, потолку, полу с сумасшедшей скоростью носился Шабр, словно гнался за самкой в период гона. Белоснежный стул был смят и искорежен, телефонный аппарат - растоптан вдрызг. Морщась от боли, Найл ощупал ребра. Переломов вроде нет. Он осторожно прижался затылком к холодной стене. Стало немного легче. Между тем паук продолжал выписывать по комнате дикие пируэты, грозя в любую секунду затоптать правителя или стражницу. Найл попытался спросить смертоносца, что случилось, и в тот же миг заорал от ужаса. Он падал, падал в бесконечной и бескрайней пустоте, пустоте без света и мрака, без конца и начала, он падал, падал, вопя от ужаса, царапая бесконечность ногтями и не находя опоры, слыша свой крик, но не сознавая его. Один в бесконечности. Точка во вселенной. Такое уже было с Найлом. Очень давно, в детстве. Он лежал на песке и смотрел в чистое голубое небо, когда вдруг показалось, что его ничто не держит и он падает. Туда, в небо, в бездну, которой никогда не будет конца. Он заорал от ужаса, перевернулся на живот и судорожно впился в песок руками. И еще долго после этого боялся поднимать глаза вверх. Только воспоминание и позволило Найлу вырваться обратно. Он сидел, судорожно дыша, обливаясь холодным, как сталагмит, потом, а паук продолжал свою бессмысленную, бесконечную гонку. Посланник Богини отдышался, постепенно начиная понимать, в чем дело, собрал в единый кулак всю волю, всю энергию, прижался плотнее к стене и ударил Шабра мысленной силой, не сомневаясь и не жалея, словно хотел убить его, а не просто достучаться до сознания. Он ударил, потом еще и еще. Бесполезно. Найл искренне пожалел, что уже давно не носит медальон, позволяющий концентрировать энергию. Больно много сил уходило на эту желтую медяшку. Правитель откинул голову к стене, от усталости даже не чувствуя боли. Медальон... Но ведь сама по себе эта вещичка не дает ничего! Она лишь помогает концентрировать энергию. Его энергию. Ту, которая всегда с ним. Посланник Богини закрыл глаза. Он представил себе клубок теплых серебряных нитей, который сворачивается и разворачивается у него в животе в такт дыханию. Постепенно клубочек стал подрастать, нити не просто тянулись через руки и ноги, они прогревали каждую мышцу, каждую клеточку. Затем Посланник Богини мысленно нарисовал медальон, повернул его вогнутой стороной вовнутрь, и энергия стала собираться в груди, концентрироваться в одной точке чуть ниже сердца, пока Найл не ощутил жжение, настоящий ожог от накопленной силы. Он открыл глаза. Мысленно перевернул медальон, давая энергии распрямиться в тончайший луч огромной плотности, и, словно клинком, пронзил им смертоносца насквозь. Шабр ощутил луч, впился в него с цепкостью нашедшего добычу клопа... И продолжал падать. В бездну, в бесконечность. Вдвоем. - Не-ет! - Найл чувствовал, как его утаскивает в великую пустоту, цеплялся руками и ногами за стены, за пол, за куски проводов. Разумом он понимал, что остается на одном месте... И в то же время - падает. - Не-ет! Шабр уносился в небытие, судорожно вцепившись в протянутую Посланником Богини нить. - Не-ет! - Вам помочь, мой господин? - услышал Найл вопрос где-то там, в другом мире, и закричал: - Держи меня! Держи! Исполнительная Нефтис немедленно обхватила правителя своими сильными руками и сжала в объятиях. На ментальном уровне мощь ее хватки не имела значения, но, к счастью, Нефтис рефлекторно продублировала усилия мышц мысленно, и правитель получил еще одну точку опоры. Нефтис, словно якорь, удерживала его по эту сторону бытия. Теперь он медленно, с трудом, но тянул-таки паука к себе. - Теперь держи Шабра. Со всех сил. Смертоносец удерживался уже на двух нитях. Он словно висел над ущельем, держась за руки, протянутые с обоих берегов. - Держись, - умолял Найл, - держись за нас! - И наконец почувствовал, как дрогнули лапы паука. - Держись, - умолял Найл, - почувствуй пол под собой, почувствуй стену, нас рядом. Ну же, держись. Ты почти вернулся. Мелко-мелко задрожали лапы смертоносца, сцарапывая плесень с пола. Но то была судорога не смерти, а возвращения. - Посланник Богини, - услышал Найл. - Посланник Богини. - Да, я здесь. - Посланник Богини. Нефтис, - повторял паук как заклинание. - Посланник Богини. Нефтис. Посланник Богини... Пламя фонаря задрожало и погасло. - Я сейчас, мой господин, - послышался в наступившем мраке беспокойный шепот Нефтис. - У меня есть еще несколько коробков с порошком и фляга воды. По комнате пополз едучий запах карбидки, засверкали искры зажигалки, и вскоре под стеклом весело заплясал огонек. - Погасла. Зажглась. Погасла, - довольно внятно произнес Шабр. - Это сколько времени мы тут сидим? - Пожалуй, довольно долго, - ответил Найл. - Разреши, я постоянно буду прощупывать твое сознание, Посланник Богини. Я не уверен в своих силах... - буквально заискивающе попросил Шабр. - Разрешаю, - великодушно согласился Найл. У Нефтис паук, естественно, разрешения спрашивать не стал. - Мы можем идти? - по возможности мягче поинтересовался Найл. - Я прошу прощения, Посланник Богини, разговаривавший с Великой и вернувшийся назад, - витиевато начал паук. - Я благодарен тебе за спасение. Теперь я могу идти. Смертоносец вышел из комнаты первым, Нефтис шагнула в сторону, пропуская правителя вперед, и тихонько спросила: - Что с ним было? - Он остался один, - ответил Найл. - Совсем один. Трудно объяснить. В человеческом языке для этого состояния даже близких слов нет. Понимаешь, пауки - телепаты. Они практически постоянно находятся в мысленном контакте друг с другом и никогда в жизни не испытывают знакомого каждому человеку состояния одиночества. Мы спустились слишком глубоко под землю. Разговорам пауков сюда не проникнуть, и Шабр внезапно оказался один. Совсем один. Представь себе, что ты ничего не слышишь, не видишь, не чувствуешь опоры руками, ногами, телом, что не знаешь, где верх, где низ... Просто пустота кругом. Абсолютная пустота. Ни-че-го... - Как же он теперь? - Он удерживается в контакте с нашими сознаниями. Твоим и моим. - Найл усмехнулся. - Для паука это не сложнее, чем для человека пройти по туго натянутому канату через пропасть. Тем временем они выбрались обратно в тоннель. - Куда нам теперь? - бодро спросил Шабр. - Направо или налево? - Н-да, - хмыкнул Найл. - После нашего небольшого приключения я совершенно забыл, куда мы шли и откуда. Нефтис вообще предпочла промолчать. - Будь у нас нитка, - подумал вслух Найл, - можно было бы привязать ее к решетке и разматывать по дороге. Тогда хоть сюда мы могли бы вернуться, как бы ни петляли в лабиринте. Нефтис, ты не прихватила с собой нитки? - Нет, мой господин. - Зато я взял, - сообщил Шабр, с размаху ударил по стене нижней частью тела и побежал вперед, оставляя за собой неестественно чистую в этом черном, пропахшем креозотом тоннеле и невероятно прочную паутину. В течение часа они исследовали два лаза, похожих на предыдущий, но в обоих не было ничего, кроме пыли. Еще один лаз, глубиной в десяток шагов, оказался набит гнилыми проводами и усыпан табличками "Не влезай - убьет!". Потом обнаружилась развилка. Найл скомандовал поворачивать направо, не имея, впрочем, для этого разумного мотива. Где-то через час к их тоннелю примкнул другой. Путешественники пошли прямо, но шагов через двести правитель оглянулся - и встал как вкопанный. - Смотрите! - Что там? - развернулись паук и стражница. - Нефтис, отверни фонарь... Далеко в глубине примыкавшего тоннеля еле заметно дышал слабенький огонек. Два человека и паук устремились туда. Вскоре они обнаружили источник свечения - большую груду гнилых деревяшек. Но главное было не в этом. Почти сразу за кучей гнилья стояли стеллажи. А на них, в четыре яруса, деревянные ящики с землей. Некоторые ящики были совершенно пустыми, на некоторых поднималась густая грибная поросль. Нефтис без лишней брезгливости сорвала шляпку, прожевала. - Вкусно. - Шабр, - торжественно сказал правитель города, - кажется, мы обнаружили огород хищников. Смертоносец не ответил. Он уперся головой в стойку стеллажа и медленно заваливался набок. - Шабр! - мысленно встряхнул паука Найл. - Да, я здесь! - преувеличенно бодро откликнулся смертоносец. - Мы нашли огород хищников. - Здорово... о... - Лапы паука предательски подгибались. - Уходим! Скорее! - стегнул его хлестким волевым ударом правитель и припустил вдоль тянущейся за смертоносцем паутины. Шабр побежал за ним, а следом - ничего не понимающая Нефтис. Когда Шабр домчался до места соединения тоннелей, лапы его заплелись, он пару раз перекувырнулся и остался лежать на спине. - Что случилось? - спросила, нагнав их, страж -ница. - Разве не видишь? Он опять отключается. Помоги. Они перевернули смертоносца на лапы, и Посланник Богини вновь попытался заставить Шабра идти. Паук послушно поднялся, сделал пару шагов и окончательно завалился набок. - Что нам теперь делать? - растерянно посмотрела на него Нефтис. - И какого нас в такую даль занесло? - в сердцах сплюнул Найл. - Что делать? Нести. Пауки намного легче, нежели человек соответствующих габаритов, и поначалу Найлу казалось, что вынести Шабра на поверхность не составит труда. Но уже через сотню шагов тело смертоносца стало заметно оттягивать руки. Вдобавок фонарь, который Нефтис повесила себе на шею, теперь совершенно не освещал дороги. Идти приходилось на ощупь. Да еще паутина, что волоклась за смертоносцем и липла к полу и стенам. - Опускаем, - скомандовал правитель. Они немного отдышались, затем Найл одолжил у Нефтис нож и перерезал у основания десяток тончайших нитей, которые слипались затем в более толстую паутину огромной прочности. - Теперь будет немного легче. Пошли. В молчании преодолели еще пару сотен шагов, как Нефтис вдруг запричитала. Смертоносец выскользнул из ее рук, а сама она упала и тихо простонала: - Не могу больше. Найл не удивился. Даром что стражница была сильнее его физически, проведенная в пустыне юность выработала в будущем правителе огромную выносливость. Если даже у него ныли плечи, то Нефтис должна просто умирать от усталости. - Отдохни немного, - успокоил он девушку. - Отдохни. Короткий привал сыграл со стражницей злую шутку - длинные волосы прилипли к большому дегтярному пятну на полу, и, чтобы освободиться, пришлось отрезать целую прядь. Потом был еще один короткий переход, после которого даже Найлу от усталости стало не до разговоров. Потом еще переход, еще. Измученные, они сидели на очередном привале рядом с бездыханным телом Шабра, привалившись спинами к стене тоннеля, когда Найл заметил покачивающийся далеко во мраке слабый огонек. Огонек медленно приближался. Найл коснулся плеча Нефтис и указал в сторону таинственного светлячка. Рука стражницы медленно легла на рукоять ножа. Вскоре в дрожащем свете фонаря обрисовался силуэт атлетически сложенного парня в одежде раба и со светящимся значком на груди. Тяжело оттолкнувшись от стены, Нефтис выпрямилась и громко спросила: - Кто ты такой и чего тебе здесь нужно?! Парень никак не отреагировал на вопрос. Он скользнул безразличным взглядом по девушке, по правителю и пауку и продолжил свой путь спокойным размеренным шагом. Найл запоздало попытался прощупать его сознание и понял, что только что они видели самого настоящего хищника! Того самого, на которого собирались охотиться. Вот только встретиться предполагали совсем иначе. Сейчас они слишком вымотались, чтобы гнаться за ним и вступать в схватку. Дай Богиня самим выбраться. Размеренные шаги постепенно удалились в темноту. Некоторое время Найл прислушивался к наступившей тишине, потом предложил: - Двигаемся? Переходы становились все короче и короче, пока наконец огонек в фонаре не задрожал в короткой судороге и не погас. - Я сейчас, мой господин. - И стражница чем-то заскрипела. - Подожди, - остановил ее Найл, - пока не надо. Памятуя участь Нефтис, прилипшей на первом привале, он скинул тунику, постелил ее у сухого хитинового бока смертоносца и с наслаждением вытянулся во весь рост. Потом он ощутил прикосновение к своей обнаженной груди холодной ладони. Девушка зашуршала одеждой, вытянулась рядом, издав приглушенный стон. Найл почувствовал жалость к стражнице, которая измучилась, наверное, вдвое больше его. Чисто из жалости он обнял ее, прижал к себе. - Устала? - Мой господин... - шепнула в ответ Нефтис. У Найла и в мыслях не было ничего, кроме отдыха, но тело его, его плоть напряглись от ощущения близости женского тела. Нефтис почувствовала это напряжение, скользнула рукой вниз, нащупала его готовый взорваться член, быстро села сверху и ввела в себя. Одновременно губы ее нашли губы Найла. На этот раз она не тянула из него энергию, так же как он не пытался отнимать ее последние силы. В результате энергии их переплелись, как и тела, образовав вокруг любовников плотный кокон, объединив пару в единое существо, не телесное, но духовное, и Найл, сжимая девушку, порой не мог понять, чьи чувства испытывает, свои или ее, чьи мысли и эмоции врываются в сознание. Они так и уснули, в сплетении объятий и душ, имея одну усталость на двоих, но и восстанавливая силы единым организмом. Проснулись тоже одновременно. Кокон, ощутимый почти материально, не желал гибнуть, и молодые люди не решались разомкнуть объятий. Девушка нежно целовала его глаза, губы, шею, грудь, опускаясь все ниже, пока Найл с полной ясностью не понял, чем кончатся эти ласки, и не вскочил, рывком разорвав кокон. - Нам нужно идти, Нефтис. Мы должны беречь силы. Стражница не ответила, но правитель почувствовал, как в нос и глаза полез едкий запах газового фонаря. Вскоре вспыхнул огонек. На этот раз показалось, что он пылает ярче солнца. Тоннель осветился с почти дневной ясностью, Найл огляделся, потягиваясь со сна и рыча от боли в руках, как вдруг... - Нефтис, у тебя остались коробки от порошка для газового фонаря? - Да, мой господин. - Сполосни одну и дай мне. - Но у нас совсем мало воды, мой господин... - Сполосни и дай мне! - повысил голос правитель. Стражница перестала спорить, выполнила приказ и протянула Найлу жестяную коробку размером с кулак. Посланник Богини затаил дыхание, сделал пару бесшумных шагов, протянул руку и сдернул вместе с легкой дымкой совсем махонького - меньше ногтя, - но совершенно настоящего паука. В кулаке заскреблись слабенькие лапки. - Живой... - еще больше поразился Найл и ловко скинул добычу в жестяной коробок. - Это был смертоносец? - почему-то шепотом спросила Нефтис. - Да, - подтвердил Найл, не веря собственным словам. Паук размером с ноготь? Не может быть! Он поднес коробку к уху. Пойманный паучок тихонько заскребся. И все равно - не может быть. - Можно я посмотрю? - Наверху полюбуешься. А сейчас пора трогаться. - Правитель поднял с пола нить паутины, подергал. Мышцы спины отозвались резкой болью. - Интересно, долго нам еще? - Не знаю, мой господин. - Нефтис явно приняла вопрос на свой счет. - Ладно, - решился Найл. - Будем надеяться, Шабр нас простит. Он поднатужился, перевернул бесчувственного паука на спину и взялся за переднюю лапу. Потянул. Смертоносец легко заскользил. Нефтис взялась за другую лапу, и дело пошло еще быстрее. До лаза, скрывавшего комнату со сталагмитами, удалось дойти без единой остановки. Услышав соблазнительное журчание, Найл опять испытал приступ жажды, но останавливаться не стал. Где-то через час они добрались до зала с поваленными деревьями. Только теперь правитель обратил внимание на то, что в помещении зала стенка тоннеля отделана зелеными кафельными плитками. В одном месте он даже различил выложенные более темным цветом буквы: "лесной уголок". Но гадать, что бы это значило, он не стал. Им с Нефтис удалось закинуть Шабра на высокую ступеньку перед входом в тоннель, подняться самим. Немного отдышавшись, они отволокли паука к наклонному подъему. Здесь движение застопорилось: по узкой тропе, проложенной хищниками, мог идти только один человек. Тянуть паука наверх оказалось довольно тяжело, несмотря на помощь стражницы, подталкивающей смертоносца снизу. Затаскивался смертоносец трудно, зато очень легко соскальзывал по гладкому спуску, стоило слегка лишь ослабить хватку. А тянуть непрерывно Найл не мог. В конце концов, он был обычный человек, хотя и Посланник Богини. В результате долгих усилий Шабр дважды скатился вниз, один раз даже долетев до зала с лесом, а Нефтис заработала огромный синяк на ноге и разодрала тунику. А потом снова погас фонарь. - Вы должны подняться и позвать на помощь, - предложила девушка. - И бросить вас здесь? Нет. Вместе спустились, вместе и вернемся. Нефтис снова зажгла фонарь и виновато сказала: - У нас больше нет воды. - Понятно... Нога болит? - Стражница промолчала. - Значит, болит. Ладно, садись и отдыхай. Жди меня. Найл забрал фонарь и пошел в зал с поддельным лесом. - Вы куда, мой господин? - Жди меня здесь, - отрезал правитель. Найлу отнюдь не улыбалось возвращаться опять в креозотный тоннель, да еще в одиночку, но он не видел другого выхода. На руках им вдвоем паука до выхода явно не вытянуть. Он размашисто пересек зал, спрыгнул в черный зев со ступеньки и устремился по уже знакомой дороге. Знакомое журчание удалось расслышать, только когда фонарь выхватил из мрака толстую решетку и тянущуюся от нее белую нить. Найл взялся за паутину, дернул к себе. Без толку. Паутина смертоносцев, как, впрочем, и других пауков, обладала свойством намертво прилипать к любым предметам. Вот и прилипла. К стене тоннеля. Правитель держал в руках прочнейшую из существующих веревок, но не мог ею воспользоваться. А время шло. Пламя горело, Шабр нуждался в помощи, Нефтис ждала его у самого выхода. Что же делать? Найл оглянулся... И тут его осенило! Он набрал полную горсть пыли посреди тоннеля, обмазал свободный кусок паутины. Потом попробовал тыльной стороной ладони. Ладонь не прилипала! Правитель схватился обеими руками, потянул паутину к себе, оторвал от стены еще пару метров, быстро вывалял пылью, сдвинулся, снова потянул - и так, шаг за шагом, освободил метров сто. Должно хватить. И только тут Найл вспомнил, что не взял с собой ножа. Он громко выругался, благо никто не слышал, опустился на колени и вцепился в паутину зубами. На вкус она напоминала сильно вываренные мушиные глаза, а по прочности - скорпионьи клещи. Найл жевал, пока паутина не превратилась в подобие мочала, а потом разорвал руками отдельные тонкие нити. Смотал добытую веревку в бухту, повесил на плечо и помчался в сторону выхода. Только б не погас фонарь! - Это вы, мой господин! - Увидев Найла, Нефтис в чувствах бросилась ему на шею. - Подожди. - Правитель опустил веревку рядом с пауком, поставил на пол фонарь. Сам сел у начала тропы. - Сейчас, отдышусь немного, и будем подниматься. - Отдыхайте, мой господин. - Сильные руки девушки принялись разминать ему гудящие мышцы голени, бедер, потом откинули подол туники, коротким нежным движением скользнули по животу и сомкнулись вокруг упругой плоти. Нефтис села сверху и скинула свою тунику, слегка покачиваясь, постанывая и закинув руки за голову. Найл коснулся ладонями ее твердых сосков, ощущая, помимо чисто физического наслаждения, как из девичьего тела, из той глубины, в которую он проник, на него стекает поток свежей, чистой энергии, наполняет до краев. А затем Нефтис наклонилась к нему, прижалась, и вокруг опять соткался кокон духовного тела - общей, единой ауры. - Как хорошо! - вырвалось у него, и тут на них накатил последний пароксизм страсти, перекрывший даже сладость энергетического единения. К счастью перекрывший. Найл чувствовал во всем теле бодрость и одновременно довольно ясно понимал, как мало у них времени. Фонарь может погаснуть в любой момент. Он осторожно положил девушку на пол рядом с собой, а сам встал на ноги, подтянул паука к началу тропы, обвязал паутиной за многострадальные передние лапы и стал быстро подниматься по тропе, разматывая за собой импровизированную веревку. Когда в руках остался только размочаленный кончик, Найл сошел с тропы и остановился рядом с выгнутым толстым швеллером. - Нефтис, ты меня слышишь? - Да, мой господин. - Поднимайся сюда. Когда девушка поднялась, они вдвоем стали вытягивать паутину. Время от времени Найл делал петлю, накидывал на швеллер. Несколько минут они отдыхали, потом снова принимались за работу. Вскоре показались ноги паука. Правитель накинул сразу несколько петель, не давая пауку снова соскользнуть вниз, а свободный конец смотал в бухту. - Я опять полез наверх. Когда натяну веревку и сильно дерну, скинешь эти петли и лезь ко мне. К удивлению Найла, в руках еще оставалась довольно большая бухта, когда под ногами запылил строительный мусор и стало ясно видно пятно света на сложенной домиком плите. Найл пролез под плитой и зажмурился от яркого солнца. Но успел заметить огромное скопление людей, пауков, жуков. Даже узнал среди стоящих у самого проема Дравига и Симеона. - Вот он, вот! - услышал он довольный голос принцессы Мерлью. Не открывая глаз, Найл натянул веревку, дернул ее, а потом кинул свободный конец наугад в толпу: - Тяните. Проснулся Найл от аппетитного запаха жаркого. Он повернулся с боку на бок, натянул одеяло на голову, но манящий запах забрался и туда. - Кстати, вставать к завтраку необязательно, - услышал он знакомый голос, приподнял край одеяла и осторожно выглянул. В кресле рядом с кроватью сидел Симеон с бокалом в руке. Медик сделал глоток, причмокну л и продолжал: - Завтрак тебе полагается в постель. Это я как врач настаиваю. - Да? - не поверил такому подарку правитель. - А как же. Ты свое дело сделал. Вокруг входа в подземелье оцепление, Смертоносец-Повелитель в раздумьях, Дравиг в приемной. Можно теперь и поваляться, набраться сил. - Дравиг в приемной? - встрепенулся Найл. - Ничего, подождет, - сделал еще глоток из бокала Симеон. - Для пауков это дело привычное. Нефтис я точно такой же лечебный режим назначил, так что о ней можешь не беспокоиться. Так как насчет завтрака? Тут есть пяток прекрасно прожаренных личинок карликовой тли... Прошу прощения, уже только четыре. - Не откажусь. - Найл сдвинул одеяло и присел в постели. - Только ответь сначала на один вопрос. - Симеон потянул поднос с завтраком к себе. - Ты видел хищников? - Видел. А еще видел огромные подземные залы, длинные тоннели, узкие лазы с комнатами в конце. Видел самый настоящий грибной огород, видел целый лес, изготовленный из пластмассы. Ты знаешь, Симеон, там куда больше загадок, чем ответов. Вот, например: мы видели, как хищники выращивают продукты. Если у них есть своя пища, то зачем они рискуют и охотятся на пауков? - Почему ты решил, что грибы выращивают именно хищники, а не подземная раса крестьян? Почему ты решил, что на пауков охотиться рискованно? Покамест больших потерь в рядах хищников не видно. И наконец, им может требоваться мясо. Без мяса человек вырождается. - С этими словами Симеон поставил поднос Найлу на колени. - Ага, спасибо, - обрадовался правитель и внезапно вспомнил: - Да, а как там Шабр? - Двигаться еще не может, но уже разговаривает. Похоже, одиночные спуски паукам на пользу не идут. Ну да об этом пусть Смертоносец-Повелитель голову ломает. А мы давай подумаем о людях. - А что? - не очень разборчиво буркнул Найл, уже перенесший внимание на жаркое. - За последние пятнадцать дней на остров детей было принесено два здоровых ребенка из города и пятьдесят три из дворца Смертоносца-Повелителя. Кстати, почему-то только девочек. Найл кивнул, запивая личинку тли добрым глотком вина. - Воспитываются дети служительниц Смертоносца строго пауками, как я ни старался распространить на них звание "свободных от рождения". Похоже, за право растить детей они готовы даже драться, хотя до этого я, конечно, не доводил. Вот и возникает вопрос: зачем пауки отпустили нас на волю? - Мы сами добились свободы, - напомнил Найл, вытирая ладонью губы. - А разве нам кто-то сопротивлялся? Ты пришел, от имени Богини заявил о своем праве повелевать, и Смертоносец-Повелитель покорно дал всем вольную. За право на любого новорожденного ребенка они готовы в глотку вцепиться, а вот всех людей скопом почему-то отпустили! - К чему ты ведешь? - Найл откинулся на подушки и громко рыгнул, тут же испуганно прикрыв рот рукой. - Извини. Я хотел сказать, что мы уже обсуждали этот вопрос. Да, здоровые дети теперь редкость. Пауки умеют подбирать мужей своим стражницам и не хотят терять полученное такими стараниями потомство. - Ты так говоришь, будто это не люди, а скот. - Согласно Договору, они сами выбрали жизнь домашнего скота при Смертоносце-Повелителе. Теперь обижаться поздно. - Ладно, не это главное. Соотношение здоровых детей от свободных и от стражниц сейчас примерно один к тридцати и быстро меняется не в нашу пользу. - Послушай, Симеон, мы ведь начали эксперимент... - Нас дурят, Найл! - закричал во всю глотку Симеон. - Просто дурят! Когда мы получим результаты? Лет через пятнадцать? А какие они будут? Если удастся распространить эксперимент на всех, то когда появятся результаты? Да нас всех уже в живых не будет! Он вскочил и забегал по комнате. - Мы тут пыхтим, стараемся, изобретаем, боремся, а они просто ждут. Они умеют ждать. Симеон остановился и застучал кулаком по лбу: - Нас просто выкинули. Пауки сообразили, что "домашние люди" выродились в беспородный скот, и просто выкинули прочь! А для успокоения назвали это свободой. Причем мы же им еще и помогли! Знаешь, что будет с человечеством через пятьдесят лет? Мы все просто вымрем. Эксперимент по "улучшению породы" уже идет. Радикальная чистка наследственности. Всем можно скрещиваться со всеми, а урожденные калеки с нашего же разрешения истребляются. Два, три поколения - очистится полсотни, может, сотня здоровых людей, годных на племя. Для выведения новой чистой "породы". Он снова сел в кресло. - Наши эксперименты годны только для самоуспокоения. Для успеха просто не хватит времени. Я подсчитал: результат эксперимента станет известен лет через десять, когда младшие дети достигнут хотя бы семилетнего возраста и у них не будет никаких наследственных заболеваний. За это время население уже уменьшится на треть, но это неважно. - Постой, почему на треть? - Потому, что сейчас у нас взрослые стареют, а дети почти не рождаются. Понятно? - Почти. - Дальше... Считай. По самым благоприятным подсчетам, здоровым выйдет только один ребенок из десяти. Значит, если на протяжении двадцати лет каждая женщина будет ежегодно рожать, то только тогда мы удержим численность населения на нынешнем уровне. И то если никто не будет болеть, погибать от несчастных случаев или еще чего... Понятно? - Да. - Чего тебе понятно?! Да ничего не понятно! Ни одна женщина не сможет рожать двадцать лет кряду! Десять-двенадцать детей максимум! Поколений через пять нас на планете не останется, и это в самом лучшем случае! А теперь скажи, скольких мы заставим женить