лишком заняты, чтобы тратить время на мелочь вроде нас. У фараонов и ФБР нашлось бы занятие поважнее. - Вы хотели сказать не это. Я знаю, о чем вы подумали. Пусть мир стоит на своем месте, только бы он забыл о маленьком Хансене... - Верно, - кивнул Хансен. - Ничего нет хуже положения загнанной дичи. - Он немного помолчал. - Мы ведь и в самом деле не нация подстрекателей. Мы не из тех, кто проливает кровь зря и злорадствует. В самом деле, если что-нибудь где-нибудь и начнется, то это сделаем не мы. Может быть, именно поэтому мы чуть-чуть не такие помешанные, как другие... - Да, - сказал Армстронг. - Я знаю, что у вас есть какой-то план, - продолжал Хансен. - Наверняка он настолько отчаянный, что даже идиотам станет ясно, что вы сумасшедший. Но я думаю о другом - как вы сумеете повлиять на людей? В Америке вы можете привлечь их на свою сторону, призвав к здравому смыслу, что не так-то просто в других местах, но какая от этого будет польза, если вы не сумеете выбить почву из-под ног у миллионов безумцев? Если мир впадет в панику, он не станет слушать разумные доводы! - Однажды в детстве, - задумчиво произнес Армстронг, - я видел стадо взбесившихся коров. Там было голов четыреста. Черные, рыжие, белые, пятнистые, с длинными рогами, с короткими... в общем, всякие. Они неслись как одержимые, сами не зная куда. Они завернули за поворот дороги, и оказалось, что прямо у них на пути дерутся два ковбоя. И чем ближе стадо к ним подбегало, тем спокойнее становилось. Под конец все коровы столпились вокруг драчунов и, забыв о том, что их испугало, стали смотреть, кто победит. - Армстронг по-приятельски ткнул Хансена локтем в ребро. - Этакое отвлечение внимания, усекаете? - А? - произнес Хансен. - А потом ребята повернулись и погнали свое стадо обратно на пастбище, и снова вокруг была тишь, гладь и благодать. Вот так-то. Где мы, Джордж? - окликнул он Куина. - Над Тихой рекой. Уже скоро. - Тихая река, - повторил Армстронг. - Вы верите в приметы? - спросил он Хансена. Солнце превратилось в пылающий оранжевый шар над западным горизонтом, когда Куин наконец позвал Армстронга к себе. Джон посмотрел в иллюминатор, и сердце его сильно забилось. Йеллоунайф лежал в дымке чуть в стороне по правому борту. Внизу отливало медью Большое Невольничье озеро, над которым возвышались отроги горного хребта. Самолет стрелой промчался над самой водой между Йеллоунайфом и Провиденсом, потом набрал высоту, описал крутую дугу сперва на восток, затем на юг, и только тогда Армстронг заметил железнодорожную ветку, ведущую из Йеллоунайфа в Рельянс. Она проходила через Стартовый комплекс марсианских кораблей, находившийся в двадцати милях к востоку от Йеллоунайфа. - Оно и есть, - бросил Армстронг, и Куин моментально положил самолет в вираж, уводя его от комплекса. Снизившись до двухсот ярдов, они потратили почти четверть часа, чтобы найти подходящую площадку, пока наконец Куин не посадил машину на плато длиной в полмили. Фермы комплекса отсюда не были видны, но сам городок Йеллоунайф отлично просматривался на западе. С облегчением отпустив штурвал, Куин встал, потянулся и проговорил: - Самое время убедиться, что мы не получили щелчок по носу. - Открыв люк самолета и жадно вдыхая свежий воздух, он озабоченно оглядел темнеющее небо. - Радаров тут должно быть как грязи. Если нас засекли, очень скоро сюда кто-нибудь явится посмотреть. - Знаю. - Армстронг протиснулся мимо и спрыгнул на твердую холодную землю. - Но я надеюсь, что мы еще держим удачу за хвост. И я хочу доиграть до конца. Черт побери! Нам повезло, что мы оказались здесь в это время года. Зимой тут, наверное, все спрятано под десятью футами снега. - С десятью фунтами бифштекса я справился бы сейчас запросто, - проворчал кто-то из хансеновских агентов. - Очень здравая мысль, - одобрил детектив. Вомерсли угрюмо облизал губы. - В хвосте есть большой ящик с едой, - сообщил Армстронг. Он улыбнулся, когда проголодавшиеся сорвались со своих мест и ринулись в багажное отделение самолета. Куин выпрыгнул из люка, продолжая внимательно следить за небом. Последний краешек солнца уже спрятался за горами, и с востока наползала завеса темноты. Вся местность к югу казалась безжизненной, и только за горизонтом угадывалось слабое желтоватое мерцание - именно там находился пусковой комплекс. Небеса оставались пустынны, никто не прилетел проверять плато на ночь глядя. Значит, посадка прошла незамеченной, ила операторы радаров ничего не заподозрили - ведь на их экранах отметка цели явственно отклонилась в сторону. С пакетом сэндвичей из самолета выпрыгнул Хансен. - Однако здесь не Майами! - проговорил он с набитым ртом и вопросительно посмотрел на Армстронга: - Ну и что дальше? - А дальше - нам осталось захватить оба космических корабля, либо погибнуть при этой попытке, - произнес Армстронг задумчиво. Хансен выронил из рук сэндвич, поднял его, сунул в рот, прожевал и, прикусив язык, длинно и витиевато выругался. - Ты серьезно? - осведомился Куин. - Джордж, я никогда в жизни не был настолько серьезным. Ты же сам отлично понимаешь - "Норман-клуб" не стал бы тратить силы и средства, с маниакальным упорством гробя корабли, если бы за этим не стояла определенная и очень важная для них цель. А цель их состоит в том, "чтобы не дать человечеству выйти в космос, приковать его к Земле навсегда, потому что человеком в оковах управлять гораздо легче, чем человеком, свободным от оков. Ты понимаешь? - Продолжай. - Но если хотя бы одна ракета достигнет Марса, если хотя бы один человек ступит на поверхность другой планеты, это вызовет психический взрыв такой силы, что мир обязательно должен будет перемениться. И заговор рухнет! Он рухнет по той простой причине, что из-под него будет выбита самая главная опора. Заговорщики рассеются, беспомощные и растерянные, как проповедники конца света, который должен был наступить в прошлый понедельник! - В сгущавшихся сумерках фигура Армстронга казалась медвежьей. - Эти ублюдки хотели придушить младенца в колыбели. Черта с два! В подушке оказалась дырка! Потому что ракета на Марсе - это мат в один ход! - Я готов лететь, но откуда ты знаешь, что корабли готовы? - запротестовал Куин. - И почему ты решил, что какая-то из этих двух ракет долетит, а ее не собьют на полпути? - А вот это нам рассказал наш дражайший друг сенатор Вомерсли. И можешь мне поверить, соврать в тот момент он был не в состоянии. Обе ракеты практически готовы, со дня на день они должны уйти в пробные рейсы. Об этом тоже известно. После испытаний им потребуется незначительная доработка - это месяц, не больше. Если же война начнется раньше, эти корабли никогда не уйдут к Марсу; их переделают, поставят на них боеголовки и отправят - сам знаешь куда. Дальше: на кораблях стоят катушечные двигатели, и я почти уверен, что дефектный участок проволоки намотан в самом конце. То есть взрыв должен произойти на конечном отрезке пути, при подлете к Марсу. Теперь снова вспомним о пробном полете. На него ведь тоже требуется топливо, десять процентов от расчетной длины катушки... Ты понимаешь? - Да, черт возьми! Если они стартуют неопробованными, у них будет десятипроцентный резерв топлива. И если дефектный участок катушки находится внутри этих десяти процентов, то корабль успеет сесть на Марс! - Куин в возбуждении замахал руками. - Но каков риск! Какая авантюра! Только самый последний придурок в нее ввязался бы! Почему ты уверен, что топлива хватит и корабль не взорвется, уже коснувшись поверхности? Или топлива-то хватит, но система жизнеобеспечения полетит к чертям на первом миллионе километров - корабли-то не опробованы... А кстати, ведь их два! Это увеличивает вероятность. Кто второй пилот? - Я. - Вот теперь я точно знаю, что этот мир - сумасшедший дом, - сказал Хансен, проглотив, не жуя, огромный кусок сэндвича. Куин, казалось, потерял дар речи. - Ты! - выдохнул он наконец. - Когда ж это ты в последний раз водил космический корабль? - Теоретически я знаю, как это делается. Вопрос только в практике. И сейчас самое время ею заняться. Ты будешь моим учителем. - Господи! Матерь Божья! Вы послушайте, что он такое говорит! - Два корабля строились одновременно не просто так, - терпеливо объяснял Армстронг. - Они предназначены именно для совместного полета, и это значит, что они могут поддерживать связь друг с другом. Ты будешь рассказывать мне, какие ручки повернуть, какие кнопки нажать... - Ага, только позволь тебе сказать сразу, что управлять ракетой на старте труднее, чем оседлать пьяного мустанга. Неужели ты думаешь, что я способен совладать с сотнями тонн, которые с космической скоростью рвутся вверх на огненном столбе, и при этом еще методично объяснять тебе, как делать то же самое?.. - Нет, конечно. Поэтому я стартую первым - по твоим указаниям. Вот когда я выйду на орбиту или рухну обратно, тогда полетишь ты. - Это самоубийство, - безапелляционно заявил Куин. - Если ты хочешь покончить с собой, я могу посоветовать пару способов попроще. - Когда ты геройски собирался лететь на обреченной Р18, я то же самое думал о тебе. Почему ты считаешь, что только у тебя одного есть право свернуть себе шею? - Вы оба сумасшедшие, - сказал Хансен мрачно. - Чокнутые. Слава Богу, тут только два корабля, а не три или четыре. Вы заставили бы лететь меня и Мириам. - Именно так, - кивнул Армстронг. - Нет уж, извините. Я знаю, что я нормальный, без всяких психотронов. - А если я откажусь участвовать в этой безумной затее? - сказал Куин. - Ты наш самый главный козырь, Джордж. Без тебя мы пропали. Но я все равно полечу. Я не затем зашел так далеко, чтобы у самой цели повернуть назад. - Значит, залезаешь в корабль, дергаешь ручку - и вся слава достается одному тебе? - Куин покачал головой. - А еще друг называется! - Он ухмыльнулся и посмотрел в небо. - Нет, пока с меня еще не содрали скальп, клянусь, ты этого не сделаешь! Я не дам тебе расшибить твою дурную башку. - Решайся, Джордж. Два шанса лучше, чем один. - Послушай, - Куин поддал ногой камешек, - где-то тут, на космодроме, сидят два отличных пилота. Наверняка я знаю их, а они знают меня. Куда разумнее договориться с одним из них... - Верно, неплохая идея. А теперь скажи, как мы будем искать пилота, как будем его уговаривать, стараясь, чтобы нас не застукали, и все это - до рассвета? - До рассвета? - Куин вытаращил глаза. - Ты хочешь стартовать ночью? - Если мы сумеем забраться в корабли. Куин с мрачным видом извлек из кармана автоматический пистолет, которым завладел во время стычки в доме Синглтона. Проверив обойму, он сунул оружие обратно в карман и сказал: - Дай еще сэндвич, и я готов. Хансен протянул ему сэндвич и спросил Армстронга: - А какую роль в этой пьесе вы отвели мне? - Я хочу, чтобы Мириам постерегла Вомерсли и горничную. А вы и ваш агент поможете нам прорваться к кораблям. - А потом? - Вернетесь сюда, если сможете. Я думаю, что сможете. Если два корабля внезапно взлетят, поднимется такая кутерьма, что только слепой отсюда не выберется. Потом вы отправитесь в городок, позвоните Грегори, расскажете, что знаете, и вручите ему заботу о своей драгоценной жизни. Если хотя бы один из кораблей достигнет Марса, генерал так отмоет вас, что родная мать не узнает. Будете оглядываться и смотреть - не выросли ли крылышки. - Если одно, если другое, если третье... - скептически проговорил Хансен. - А что, если вы вообще не взлетите? - Тогда мы все сядем в лужу, и лужа эта будет чертовски горячей. - Армстронг хрипло рассмеялся. - Кстати, мы и так уже по уши в ней сидим. В чем же дело? Это наш единственный выход. - Ладно, убедили. - Хансен направился к самолету, дал инструкции Мириам и вернулся обратно со своим агентом. Не тратя лишних слов, четыре человека двинулись в сторону огней на юге. Холодный ветер швырял в лицо песок, в небе уже не осталось ни отблеска окончательно погребенного за горизонтом солнца, но бриллиантовый свет звезд и нездоровое желтоватое сияние луны услужливо освещали им дорогу. Четверо шли молча, погруженные в собственные мысли, которые становились все мрачнее по мере приближения к космодрому. Стартовые колонны и прилегающую довольно обширную территорию окружал десятифутовый забор из колючей проволоки. Снаружи стояли вооруженные часовые. Вдоль одной из сторон гигантского прямоугольника располагались административные и производственные корпуса, увенчанные флагштоками, но в слепящем свете дуговых ламп нельзя было разглядеть, что там за флаги. Примерно в полумиле от них высились громадные цилиндры, окруженные со всех сторон фермами обслуживания, - космические корабли, обреченные на гибель при подлете к Марсу. К закрытым люкам ракет, расположенным на огромной высоте, можно было добраться только с помощью лифта. В проволочном заграждении, которое могло оказаться под напряжением, имелись несколько калиток - для железнодорожной ветки, для машин и специальные проходы для персонала. Каждые двадцать минут один из часовых проходил через такую калитку, нажимал кнопку в караулке и снова возобновлял обход. Лежа во мраке на голой земле, четверо человек больше часа изучали обстановку. Двое часовых начинали обход каждый со своего угла, быстро сходились к середине стороны, обменивались паролем, разворачивались и, пройдя обратно, нажимали кнопки и начинали все снова. Каждый охранник через равные промежутки времени встречался с двумя другими, на углу и в середине, и это означало, что исчезновение одного из них почти сразу обнаружат остальные. - Их всего восемь, если не считать тех, кто на железнодорожных воротах, - прошептал Армстронг. - Со всеми нам не управиться. Но можно вырубить двоих на углу, как только они нажмут свои кнопки. Остальные всполошатся только минут через шесть-семь, когда увидят, что на середине их никто не встречает, и еще минуты три-четыре им потребуется, чтобы добежать до угловой калитки и поднять тревогу. Таким образом, у нас будет примерно десять минут, чтобы добраться до кораблей и забраться в пилотское кресло. С ближайшим кораблем проблем нет, он почти рядом. Но до дальнего полмили, которые надо пробежать со спринтерской скоростью. Я думаю, что сумею это провернуть, если, конечно, меня не остановят на полном ходу. - А кто сказал, что именно ты берешь дальний корабль? - прошептал Куин. - Это сказали мои ноги, малыш. Они вдвое длиннее твоих. Куин недовольно умолк. - Давайте подползем ближе, пока часовые у середины, - проговорил Армстронг. Он схватил Хансена за руку. - Смотрите, чтобы эти ребята не пикнули после того, как мы их уложим. Вот когда остальные начнут горланить, тогда берите ноги в руки. И не задерживайтесь, шпарьте так, словно приз - миллион долларов! Как призраки они прокрались к углу, проскользнули ярдов двадцать вдоль забора и залегли среди валунов. Часовые появились точно по графику. Армстронг следил, как они отпирают двумя ключами калитку, входят внутрь и нажимают кнопки. Несмотря на пронизывающий ветер, Армстронг чувствовал, что ему чертовски жарко. Эти двадцать ярдов показались ему пятьюдесятью, а звук шагов по твердой скале - раскатами грома. Кто-то громко сопел у него за спиной, еще двое пыхтели слева. Часовые, как ни странно, словно оглохли. Он оказался на расстоянии прыжка от ближайшего, прежде чем человек успел насторожиться, обернуться и вглядеться в темноту. Армстронг ударил часового, послав его в глубокий нокаут. На второго одновременно набросились Хансен и Куин. Не теряя времени, Армстронг схватил оба ключа от калитки, отпер замки, сгреб Куина в охапку и втащил внутрь. - Быстрее, Джордж! Бери ближний! Прижав к бокам похожие на поршни руки, Армстронг устремился вдоль освещенной фонарями дороги. Когда он миновал первый корабль, Куин отставал от него на пять футов. Вскочив в лифт, Куин рванул рычаг вверх - кабина дернулась и поползла. Поднимаясь, пилот успел несколько раз произнести горячую молитву: - Только бы люк оказался не заперт! Господи, сделай так, чтобы он был открыт! Ну что тебе стоит... С семидесятифутовой высоты он огляделся вокруг. Тревогу еще не подняли, и Армстронг, стараясь держаться в тени, мчался вперед. Из большого здания в стороне доносились музыка и смех - эдакая загородная вечеринка... Когда Армстронг подбежал к кораблю, мимо проходили два техника. Разинув рты и хлопая глазами, они уставились на него, и один из них оказался настолько глуп, что попытался преградить незнакомцу дорогу. - Эй, вы! Что за спешка? Что вы... От сильнейшего удара человека подбросило в воздух, и он упал на землю, уже потеряв сознание. Второго Армстронг уложил рядом. Он успел одолеть половину пути до люка, когда грянула тревога. Хор гневных криков и несколько выстрелов разорвали тишину за забором. Шипя, взлетели несколько сигнальных ракет, завыла сирена, на сторожевых вышках вспыхнули прожектора. Один луч, мотнувшись по территории, на мгновение мазанул по поднимавшейся кабине лифта. Все обошлось, Армстронга никто не заметил, хотя очнувшиеся техники, отчаянно махая руками, уже звали на помощь. В поднявшемся гвалте голоса их были почти не слышны. Наконец лифт остановился, и Армстронг свирепо толкнул закрытый люк. Тот распахнулся. Армстронг прополз через узкий цилиндр шлюза, ощупью нашел пилотское кресло, пристегнулся, и сразу в кабине вспыхнуло освещение. Он приладил наушники и нашел, где включается связь. - Ты здесь, Джордж? - спросил он в ларингофон. - Здесь. - Нас могут слышать? - Вряд ли. Тут есть кнопка с надписью "Земля". Это их канал. А мы говорим по нашему. - Куин немного помолчал, а затем добавил: - Ты сам черт! Я уж думал, ничего не выйдет! - Все в порядке, Джордж. Я готов. Начинай учебу. - Самое главное теперь - спокойствие. Мы можем сидеть тут хоть месяц и поджаривать им пятки, если они подойдут слишком близко... - Джордж, я не имею ничего против этих людей и никому не хочу поджаривать пятки. Давай начинай свою лекцию и выпускай меня на старт. - О'кей. - Голос Куина в наушниках казался чужим. - Справа от тебя рычаг КПТ - контроль подачи топлива. Сдвинь его на одно деление. Одновременно нажми красную кнопку прямо перед собой. Двигатели начнут работать с минимальной тягой, на прогрев им нужно не меньше двух минут. Следи за указателем температуры дюз... Армстронг флегматично исполнил указания и почувствовал, как задрожало кресло. Он представил, что сейчас творится на полигоне, как повсюду носятся истошно вопящие люди, как направо и налево сыплются бестолковые команды, - но видеть и слышать это он не мог. В наушниках продолжал звучать голос Куина. Повинуясь, Армстронг увеличил тягу, и его внезапно прошиб пот, когда Куин воскликнул: - А теперь - пошел! Только, Бога ради, держи на нуле индикатор крена... Армстронг передвинул рычаг через деление "пуск". Корабль издал рев, словно чудовищный зверь, и будто нехотя оторвался от земли. Завеса от огненного выхлопа стала непроницаемой, скрыв в иллюминаторе землю. Рев нарастал, одновременно становясь все тоньше. Корабль, казалось, продирался сквозь густую, вязкую массу. Куин сыпал скороговоркой: - Плюнь на иллюминатор? Плюнь на небо и на землю тоже! Гляди только на приборы! Корректируй боковой снос, не позволяй ему отклоняться от перпендикуляра... Следи за креном, черт побери! Корабль внезапно перестал дрожать и рванулся вверх, уходя в небо как реактивный лифт. Голос Куина в наушниках становился все слабее на фоне помех. - ...полную тягу... держи... следи... индикатором крена... Ты меня слышишь, Джон? - Еле-еле. - Нормально. Теперь моя очередь. Голос Куина исчез. Армстронг, вдавленный перегрузкой в кресло, чувствовал, как шумит двигатель и сотрясается корабль. Внимание его было приковано к приборам. Внезапно ракета отклонилась от курса. Ненамного, всего на два градуса. Армстронг быстро включил рулевые дюзы и убрал крен. Но через некоторое время корабль снова отклонился - уже на три с половиной градуса. Армстронг выправил курс, но ненадолго. Ракета уходила вбок все чаще, и угол крена увеличивался. Час спустя в эфире появился Куин. - Эй, Джон, где ты тут? Ты меня дождался или улетел сам? Джон, ты меня слышишь? Отвечай, Джон! Молчание. Секунды ползли, складываясь в минуты. - Джон, ты меня слышишь? Ты летишь, Джон? Я не слышу тебя!! В чем дело? Давай на этот раз без твоих дурацких шуток! Если ты слышишь, ответь! Джон!! И опять никакого ответа. Единственными звуками, которые мог слышать Куин, были его собственный голос и грохот двигателей его собственного корабля. - О небо! - воскликнул он наконец и выключил связь. 17 Положив телефонную трубку, генерал Грегори принялся расхаживать взад-вперед по ковру. Клэр Мэндл, напряженно сидевшая в глубоком кресле, не отрывала от него широко раскрытых раскосых глаз. - Это звонил Хансен. Сумею ли я отвести обвинения от него и от всех остальных, замешанных в этом деле, всецело зависит от того, что произойдет дальше. Гвоздь проблемы - сенатор Вомерсли, вернее, он и те, кого он представляет в этой стране и за ее границами. Если сенатор решит еще больше накалить обстановку, он может весьма преуспеть в этом. Он и его люди способны создать проблем больше, чем я могу разрешить, несмотря на поддержку Президента и независимых членов кабинета. Норман-банда практически вездесуща, а наша юрисдикция ограничена пределами страны. Это чертовски усложняет дело! - Генерал яростно покрутил усы. - Но если безумная авантюра Армстронга выгорит, то тогда мы накроем всю шайку. Вряд ли они успеют попрятаться. Армстронг, Хансен, Куин и остальные будут тотчас же реабилитированы, этого потребует мировое общественное мнение. - Он взглянул на Клэр и успокаивающе улыбнулся. - Неважно, что гласят законы. Народных героев не судят. А если судят, то не приговаривают! - Что сказал Хансен? - спросила она. - Он со своей секретаршей и с одним из агентов в Йеллоунайфе. Под арестом. Вомерсли бьет во все колокола, изрыгает пламя и цитаты из уголовного кодекса, причем обвиняет всех подряд. Ему чертовски не понравится, если он узнает, что я вызволил Хансена из-под ареста и доставил на самолете в Вашингтон. - Что он сказал о космических кораблях? - настаивала Клэр. - Они улетели. - И все?! - Разве этого мало, леди? Клэр медленно кивнула. - Но можно ли выяснить, что с ними случилось? Летят ли они сейчас? Или... Ведь вы понимаете, что я хочу сказать? Они стартовали с Земли три недели назад... - Я сообщу вам сразу, как только узнаю что-нибудь конкретно, - пообещал генерал. - Но вы же, наверное, что-то знаете и сейчас... Они должны были пролететь уже больше трети пути... Если только... - Она умолкла. - Если только им повезет, - закончил Грегори за нее. - В передачах новостей ничего не будет об этом; уверяю вас. Строительство кораблей велось в тайне, и, если... им не повезет, гибель их тоже останется в тайне. Но если им повезет, и хотя бы один из кораблей сядет на Марс, обещаю, вы узнаете об этом сразу после меня. - Обсерватории следят за их полетом? - Следят, но всю информацию они будут держать в тайне. Я уже говорил вам почему. - Может, лучше все-таки сообщить общественности о кораблях? - Клэр явно была недовольна. - Может, так честнее? - Боюсь, в данных обстоятельствах это даст колоссальный и очень нежелательный эффект. Представьте, что нашим друзьям не повезет... и корабли не долетят до Марса. Некоторые из наших скорых на руку ура-патриотов сразу же обвинят в этой неудаче иностранцев. Те в долгу не останутся и заявят, что, раз мы строили ракеты тайно, значит, у нас был некий вероломный план. Это, в свою очередь, может спровоцировать массовый протест против продолжения строительства корабля номер восемнадцать в Нью-Мехико. Наши недруги постараются извлечь максимум пропагандистской выгоды из наших неудач. Особенно сейчас, когда боги войны точат мечи и в мире нарастает военный психоз, потому что невидимые силы искусно манипулируют массовым сознанием. - Грегори снова заходил по ковру. - Мир сейчас - это пороховая бочка, вокруг которой прыгают сумасшедшие с факелами. Понадобятся неимоверные усилия, чтобы не дать бочке взорваться. Необходимо переключить массовое сознание с навязчивой идеи самоуничтожения на что-нибудь более конструктивное. Это может сделать рев ракетных двигателей у поверхности Марса. Тут Армстронг был прав, хотя мне иногда кажется, что он так же безумен, как и все. - Генерал остановился и посмотрел ей в глаза. - Не знаю, безумие ли это, одержимость или вдохновение, но оно не лишено логики. Он пытается столкнуть безумие с безумием. Как огонь с огнем. - Это один из аргументов Горовица. Кто должен-определять - что есть безумие? - заметила Клэр. - Цель должна оправдывать средства или средства - цель? - Горовиц! - Грегори презрительно усмехнулся. - Мы уже знаем, что он родился в Линце. А Линц - не Марс. - Его усы встопорщились. - Он весьма искусно подделывался под Гитлера, претендуя на роль очередного германского мессии. Клэр взглянула на часы: - Время дневных новостей. Можно послушать? Генерал пожал плечами, нажал кнопку, и экран ожил. Они немного опоздали, потому что ведущий, захлебываясь, уже зачитывал какое-то сообщение: - ...из Консепсиона о появлении в небе гигантской ракеты, которая приводнилась в точке с координатами 37 градусов 50 минут южной широты и 80 градусов восточной долготы, примерно в трехстах милях южнее острова Хуан Фернандес, более известного как остров Робинзона Крузо. С борта танкера "Саузерн Трэйдер" сообщают, что летающий объект, чуть было не ударившись о поверхность воды, затем снова набрал высоту и с неимоверной скоростью скрылся с глаз в юго-восточном направлении. - Диктор переложил листы с текстом и продолжил: - Отголоски утренней встречи лидеров новой панъевропейской Лиги проявились, когда Пьер Дьедонн, французский... Клар Мэндл вскочила с кресла. С каменным лицом Грегори выключил телевизор и взялся за правительственный телефон. Он был занят довольно долго, беседуя с пятью людьми одновременно. Наконец он повернулся к Клэр: - Сообщение с "Саузерн Трэйдер" пришло двадцать минут назад. Его не следовало давать в эфир. Кто-то из наших людей недоработал. Как бы то ни было, мы знаем, что чилийское правительство расследует этот инцидент. Один из наших авианосцев, "Джефферсон", сейчас находится в Вальпараисо. Ему отдан приказ обследовать зону. - Так вы думаете... Генерал кивнул с серьезным лицом: - Скорее всего, это один из них. - Кто? - спросила она. - О, если бы знать - кто! Она смотрела на генерала умоляющим взглядом. - И если бы узнать о другом... - Всему свое время. - Он отечески обнял ее за плечи. - Надо немного потерпеть, и солнце обязательно взойдет! - Мы можем что-нибудь сделать? - Не больше того, что уже делаем. - Генерал повел ее к двери. - Идите, мисс Мэндл, пройдитесь по магазинам, купите себе что-нибудь для души. На двадцать четыре часа забудьте обо всем. Не стоит беспокоиться понапрасну. Как только будут новости, я вам позвоню. Покинув дом Грегори, Клэр некоторое время бесцельно блуждала неподалеку. Глаза ее смотрели на витрины магазинов, но не видели ничего. Неужели он погиб? Который корабль сел? Девятнадцатый или двадцатый? Кто его пилотировал? Где второй корабль и кто в нем? Неизвестность была мучительной. Клэр вернулась в отель и всю середину дня провела в тщетном ожидании новостей. И вечер. И половину ночи. В утреннем выпуске новостей никакой информации не было. Бунт в Афганистане, резня в Индии, столкновения на турецко-сирийской границе, таинственный взрыв в морском порту Ферол в Испании. И ничего о ракетах. Отсутствие новостей - это хорошая новость или плохая? И что такое новость вообще? Звонок Грегори прервал ее завтрак. На часах было ровно девять. - В аэропорту ждет самолет, - сообщил генерал. - Он доставит вас в Нью-Орлеан. На борту вы встретите кое-кого из старых друзей. Хватайте такси и мчитесь туда как можно быстрей. - Но, генерал... Зачем? Грегори, не ответив, отключился, и экран погас. Клэр несколько озадаченно посмотрела на телефон, потом лихорадочно начала собираться. Схватив лишь шляпку и сумочку, она выскочила из отеля и поехала в аэропорт. В самолете сидели трое - Хансен, Мириам и Билл Нортон. Последний помог ей подняться по трапу, и реактивная машина тут же тронулась с места. - Вполне почетный комитет для торжественной встречи, - ухмыльнулся Хансен. - Я ничегошеньки не знаю, - сказала Клэр. - Что случилось? - Нас доставили сюда из Йеллоунайфа под конвоем поздно вечером. Потом с нами долго беседовали Грегори и ФБР, а после сразу запихали в этот аэроплан. Грегори посчитал, что самолет, который находится в воздухе, - самое для нас сейчас безопасное место. Поэтому мы и летим. - Куда? - Встречать Армстронга, - произнес Нортон с жизнерадостным видом. - Разве Грегори вам не сказал? - Значит, он в безопасности? Он не ранен? - Ну, его немножко поцарапало, но больше пострадало его самолюбие, - сказал Нортон бесцеремонно. - Красивые женщины найдут его еще более отталкивающим, чем обычно. Короче, с ним все в порядке. - Слава Богу! - выдохнула Клэр. - Да нет, не такой уж Джон скверный питекантроп. - Приподняв бровь, Нортон оценивающе посмотрел на Клэр. - Хотя большой, сильный и глупый. - Он выпятил грудь. - Грегори разрешил ему встретиться только с одним репортером, и Армстронг назвал меня. Вот что значит дружба. Он не забывает старых друзей. - Надеюсь, - прошептала Клэр. - Я тоже. - Нортон снова посмотрел на нее оценивающим взглядом. - Вы умеете готовить? - Готовить? Что готовить? - Мясо, фаршированное грибами, ну и все такое... - Он облизнулся. - Конечно. - Это просто замечательно! В самом деле замечательно. - Нортон погладил себя по животу. - Как говорится, не вижу повода не выразить свое одобрение... Хансен и Мириам обменялись многозначительными взглядами. - Это очень благородно с вашей стороны, мистер репортер, но вы, кажется, должны интервьюировать Армстронга, а не мисс Мэндл? - ехидно спросила Мириам. - А я не интервьюирую, - обиженно проворчал Нортон. - Но что случилось с Джоном? - вмешалась Клэр. - Почему мы летим в Нью-Орлеан? - Потому что и его доставят туда, - объяснил Нортон. - Я понял так, что он пролетел через половину Тихого океана и врезался прямиком в Чили, расквасив нос себе и ракете. Его обнаружили с одного из авианосцев. Мы должны успеть в Нью-Орлеан за час до него и встретить друга со всеми почестями. - Ясно. - Клэр смотрела в иллюминатор, но мысли ее были далеко от земли. - Это можно считать провалом, - сказал Хансен. - Хотя неизвестно, что случилось с Куином. Он мог упасть где-нибудь в стороне от морских путей... - А что сделал Куин? - осведомился Нортон. Взгляд его был острый и любопытный. - Мне казалось, что его разыскивают фараоны, и поэтому он скрывается изо всех сил. Где же он сейчас? - А вы не знаете? - Если б знал, то не спрашивал. - Тогда я вам расскажу, - непринужденно сказал Хансен. Откинув кресло, Нортон сердито уставился на него и потребовал: - Выкладывайте! Что там такое с Куином? - А стоит ли? - по-прежнему язвительно заметила Мириам. Нортон яростно замахал на нее руками, заспорил, но в этот момент самолет коснулся земли. Самолет из Чили прибыл через полтора часа, и первым по трапу, прихрамывая, спустился Армстронг. Левая рука его была на перевязи, лицо покрывали полоски пластыря, на голове белел бинт, из-под которого пучками торчали волосы. Увидев встречающих, он мрачно и криво усмехнулся, отчего пластыри на лице перекосились. - Все, что от меня осталось, - проговорил он хрипло и взял изящную руку Клэр в свою огромную лапищу. - Не ожидал вас здесь увидеть, птичка. Кто это организовал? Грегори? Молча глядя на него, Клэр кивнула. Армстронг шумно втянул носом воздух. - Однако, скажу я вам, неплохо снова очутиться в этом дурдоме. Давайте пойдем куда-нибудь, где можно поесть и поговорить. Очутившись за столиком в уютном ресторанчике, он начал рассказывать под взглядами Мириам и Клэр и чирканье нортоновской ручки в блокноте: - Меня отпустили под честное слово, пока не станет известна судьба Куина. Я чертовски благодарен Грегори, потому что именно он подарил мне эти несколько часов свободы, но мы все должны молиться за Джорджа. От его успеха зависит не только моя судьба, но и всех нас. - Вы сделали все, что в ваших силах, - сказала Клэр. - И то верно. Главное, что я сделал, это помешал Джорджу выбрать не тот корабль. Мне достался маятник. Наверное, у него были плохо отцентрованы дюзы. Они продержались полчаса, а потом автоматика отстрелила стартовую ступень вместе с маршевым двигателем. При этом меня зашвырнуло в чертову даль, но по хитрой кривой вывело обратно к Земле. Это невероятное везение. Один шанс из миллиарда. Ведь я мог работать только маневровыми движками. Зато посадка была та еще! Я думал - все, конец, особенно когда чуть не утоп посредине Тихого океана... - Тебя все равно когда-нибудь повесят, - уверил Нортон. - Продолжай. - А все! - Армстронг отхлебнул кофе из чашки. - Конец одиссеи! И раз я умудрился вернуться, значит, я - самый везучий псих в этом сумасшедшем доме. - Верно, дуракам всегда везет, - уверил Нортон. - А теперь выкладывай, что там с Куином? Где он? - Да, Джордж, - прошептал Армстронг. - Теперь, когда я так бесславно шмякнулся в море, он - наша единственная надежда. Если он потерпит фиаско, нашему миру крышка. Но если ему повезет, мы сумеем доказать, что весь этот марсианский капкан - просто очередной бред очередных нацистов. - То есть? - переспросил Нортон. - Я не понял. Что это докажет? - Видишь ли, сынок, эти норманы утверждают, что банды марсиан регулярно наведываются на Землю и регулярно же наводят здесь порядок. Это значит, что они непременно зашьют рот проволокой любому, кто совершит посадку на их исконную территорию. Но если кто-то, оказавшись на Марсе, пришлет оттуда весточку - значит, там нет никаких марсиан! Более убедительное доказательство трудно себе представить! - Взгляд его упал на большие настенные часы. - Сейчас половина пятого. По моим расчетам, мы должны услышать его совсем скоро - если он сел. Если же он взорвался или его взяли в оборот, тогда, конечно, мы его не услышим... Но хотел бы я знать... - Пальцы Армстронга забарабанили по столу. - Может быть, он еще в пути, - сказала Клэр. - Может быть, но если ему суждено достигнуть цели, то это должно произойти сейчас. Иначе он не достигнет ее никогда. - Не достигнет - чего?! - возопил Нортон, совершенно выйдя из себя. - Ты хочешь сказать, что этот недомерок Куин там, наверху? Где он раздобыл свою телегу?! Сколько еще кораблей там болтается? Если ты летал на восемнадцатом и превратил его в металлолом, то как, черт побери, Куин... Его прервал большой настенный телеэкран. На нем возник оркестр, флаги... "Что это? - подумал Армстронг. - Парад перед началом войны? Или..." В руке комментатора, необычно растрепанного и взволнованного, появился листок бумаги. Рука заметно дрожала, и Армстронг приготовился к худшему. - Сообщение чрезвычайной важности!! - провозгласил комментатор. - Двадцать семь минут назад впервые в истории человечества Земля получила послание с другой планеты Солнечной системы! Впервые в истории человек ступил на поверхность Марса! Этот человек - американский гражданин Джордж Винсент Куин, пилот космического корабля, стартовавшего месяц назад с секретного космодрома... Клэр почувствовала, как ее ладонь сжали могучие пальцы Армстронга. - Корабль Куина не имеет запаса топлива на обратный путь, но эксперты утверждают, что задача возвращения космонавта вполне разрешима. Для этого будет послан автоматический грузовой корабль, который совершит мягкую посадку на Марс, управляемый по радио самим Куином, и с которого пилот сможет взять необходимый запас горючего. По распоряжению Президента корабль, строящийся в Нью-Мехико, переоборудуется специально для этой цели. Работа будет вестись в авральном режиме, и ожидается, что Р18 достигнет Марса через семь недель. Между тем собственных запасов пищи, воды и воздуха Куину должно хватить еще на два с половиной месяца. - Бросив взгляд в свои листки, комментатор с воодушевлением продолжил: - Любительские радиостанции, первыми получившие сигналы Куина, распространили эту эпохальную новость по всему миру. В адрес Президента США уже начали поступать поздравления от глав и правительств других государств, от множества частных лиц. От Советского Союза, Европейского Сообщества и Китая поступили также предложения использовать находящиеся в разной степени готовности космические корабли для посылки их на Марс и спасения Джорджа Куина. Комментируя эти предложения, журналист Генри Колтхард в своем обзоре говорит: "Вчера ракетами собирались воевать, сегодня их предлагают в дар, по велению сердца и души. Эти несколько мгновений необратимо изменили мир! Научное значение полета Куина меркнет по сравнению с его политической и психологической значимостью для судеб всех людей на Земле... - Молодец! Какой молодец! - почти благоговейно прошептал Армстронг. - Он все-таки сумел! И правильно, что это сделал он, а не я, ведь я всего лишь жалкий дилетант! - Дальнейшая информация будет передаваться по мере поступления. - Комментатор выдержал драматическую паузу. - Но прежде чем перейти к следующему сообщению, мы передаем голос Джорджа Куина. Слушайте! Говорит Марс! Экран померк, мигнул, и на нем появилось небритое лицо Джорджа. - Вот я и здесь... - проговорил он сквозь треск космических помех. Долгая пауза, шумы, рябь на экране, затем Джордж заговорил снова: - Рад, что он в безопасности... Передайте ему, что чем выше забираешься, тем больнее падать... Голос потонул в треске, и на экране снова возник комментатор. - Последние слова Куина были адресованы Джону Дж.Армстронгу, пилоту космического корабля номер двадцать, запущенного одновременно с девятнадцатым и совершившего вынужденную посадку у берегов Южной Америки. Армстронг, совсем недавно объявленный опасным преступником, как выяснилось, был привлечен генералом Грегори к выполнению конфиденциального задания. Представитель ФБР заявил, что сейчас все обвинения против него сняты. - Он отложил в сторону очередной листок. - Полиция и части Национальной гвардии арестовали членов международной террористической организации, известной под названием "Норман-клуб", которая препятствовала прогрессу в освоении космического пространства. Факты, представленные... - Конец! - сказал Армстронг, не слушая дальше. - Их переловят, не всех, конечно, но уцелевшие никогда уже не обретут прежней силы. Надеюсь, и остатки банды рыжего тоже. Не знаю уж, почему эта компания отделилась от основной шайки, - может быть, им просто не понравился Горовиц, а может, он перестарался со своим психотроном, убедив их, что они и в самом деле безумные марсиане... Наш очкастый ученый враг повторил путь, которым до него прошли многие. Гитлер в том числе. Недаром говорят, что история повторяется: поначалу трагедия, потом фарс... - Вот именно, - сказал Хансен и ткнул пальцем в экран, с которого продолжал вещать комментатор: - Вы только попробуйте "Виталакс"! "Виталакс"! "Виталакс"!.. - Моего терпения на это не хватит, - сказал Хансен. - И моего тоже, - поддакнула Мириам, мечтательно глядя на своего шефа. - С тех пор как я стала у вас работать, характер у меня стал просто как у ведьмы. Усмехнувшись не заклеенной пластырем половиной лиц