лучше, если вы будете смотреть вверх из рва. - Неплохой прием, профессор, - усмехнулся Вудроу, - но не беспокойтесь обо мне. Я лазил по уступам на высоте в тысячу футов и устойчив, как кошка. Но я не могу тратить время на снимки. Мне нужно спуститься и посмотреть, как идут поиски. Он помолчал, потом продолжил: - Не могли бы вы последить за дорогой на случай, если появится машина Бойса? Моркрофт и Хэлен согласились. Следующий час Хэлен провела очень интересно, поскольку профессор углубился в историю этой части Англии, Профессор показал остатки леса, в котором обитали разбойники, проследил путь реки через дальние поля сражений и определил холм, на котором древние друиды совершали свои языческие обряды. Хэлен была так захвачена этими рассказами, что ни она, ни Моркрофт не заметили приближавшуюся машину, въехавшую в ворота оленьего парка. Хэлен в панике сбежала по ступенькам.башни, Моркрофт - за ней. Когда она пробегала по темным коридорам нижних этажей, у нее вылетело из головы, что тут обитают привидения, и она крикнула всем побыстрее вывешивать последние полотенца, поскольку возвращается Бойс. Хэлен добежала до центральной лужайки, прежде чем прибыла машина хозяина. Взглянув вверх, она увидела нечто интригующее. Полотенца, простыни и занавески свисали с каждого окна не только на фасаде здания, но и с боковых стен, насколько Хэлен могла их видеть. Внутренние бастионы замка тоже были увешены этими сигналами. Добровольцы Вудроу проделали огромную работу, и теперь из замка спешили люди, чтобы полюбоваться на плоды своих трудов. Единственным человеком, которому не понравился вид замка, был его владелец. Его машина пронеслась по оленьему парку и остановилась, не доезжая откидного моста. Бойс выскочил из машины с красным от ярости лицом. Для него эти клочки белья были неприятельскими знаменами, глумившимися над его достоинством. Бойс махнул нескольким садовникам, до сих пор не видевшим, что происходит в замке. Он велел им идти наверх и снять белье с окон. Затем он позвал прислугу и велел делать то же самое. Пока развевающиеся знамена постепенно исчезали, Бойс грозно вышел из замка, чтобы отругать робких гостей, испуганно толпившихся на лужайке. Хэлен отметила, что среди них не было. Вудроу. Это не имело значения для Бойса, поскольку он видел зачинщика в Корлее. - Твоя последняя шутка зашла слишком далеко! - Бойс откровенно кричал. - Я бы никогда не пригласил тебя сюда. Можешь убираться - и больше не приезжать. И захвати с собой эту разношерстную неблагодарную толпу! - Хорошо, Джимми, - вежливо ответил тот. Потом обратился к молчавшим гостям: - Нам всем лучше убраться, прежде чем появится констебль и ощтрафует нас за то, что припарковались во дворе замка. Пока машина за машиной покидали замок, Бойс, скрестив руки, наблюдал их отъезд. Единственным оставшимся человеком был Кирилл Моркрофт. Он жестом остановил Хэлен Лоуленд и ее подругу Кинтшо Гиффорд. - Слишком плохо, что так вышло, - спокойно сказал Моркрофт. - Но, когда наш Джимми перестанет злиться, ему понадобится кто-то, кто поможет решить проблему призраков, а вы это можете. Вот вы, - он обращался к Кинтии, - видели Старого Бородача. А вы, - он говорил Хэлен, - слышали плотников-призраков. - А я, - сказал мужской голос за его спиной, - помогал ловить марширующих духов. Может, и мне стоит остаться? Это был Гордон Вудроу, более самоуверенный, чем всегда. Он широко и надменно улыбался, его улыбка свидетельствовала о том, что он готов бросить вызов любому, кто возразит ему. Теперь, когда Корлей принял его вину на себя, у Бойса не было причин подозревать Вудроу. Взглянув на замок, где половина импровизированных знамен была снята р окон, Бойс вернулся к нескольким оставшимся гостям. - Теперь, - сказал он, - я, по крайней мере, с людьми, которым доверяю. Давайте войдем и обсудим все. Они пошли в библиотеку, где началась эта безумная затея, и Хэлен почувствовала себя двуличной. Она гадала, кому же из спутников можно доверять. В таком настроении она обратилась к Бойсу. - Послушай, Джимми, поскольку остальные уехали, мы с Кинтиейтоже покинем замок, как только сможем заказать машину, которая довезет нас до Лондона. - Я собираюсь позвонить в Ярвик своему адвокату, - ответил тот, - и Зaодно попрошу его заказать машину оттуда. Бойс ушел звонить. Пока его не было, Хэлен обратилась к Вудроу, глядя на него обвиняющими глазами. - Где вы были, когда всем велели убираться? - Делал обход, - тихо ответил тот, - и фотографировал замок под разными углами. . Он достал из кармана несколько пленок и вручил их Моркрофту. - Отпечатайте их, - продолжал он, - и добавьте к архиву Семи Башен, Они определенно докажут то, что я видел во время обхода. - А что вы видели? - живо спросил историк. - Полотенца, свисавшие с каждого окна. Я осмотрел каждую секцию замка, делая снимки. Ни одно из окон не может принадлежать потайной комнате. - Хорошо, - кивнул профессор. - Это поможет успокоить страхи Бойса. Но я не стану говорить с ним о проклятье, пока он не успокбится. Хэлен решила поддержать политику Моркрофта, поскольку тот казался искренне заинтересованным в благосостоянии Бойса. С приближением вечера Бойс стал проявлять нетерпение, гадая, почему до сих пор не приехал из Ярвика его адвокат и не привез от финансовой корпорации последние бумаги. Хэлен тоже была раздосадована, поскольку нанятая машина не прибыла. Вудроу, как обычно сдержанный и самоуверенный, уговорил Бойса поиграть в биллиард. Хэлен и Кинтия следили за поединком, сидя рядом, пока нетерпение Бойса не достигло высщей точки. - Я пойду поговорю с прислугой, - решил он, - и велю им приготовить ужин. Мы не можем ждать весь вечер, когда появится мой адвокат, а пока его нет, мы не узнаем, когда приедет ваша машина. Когда Бойс ушел, Вудроу поставил кий на место и предложил. - Давайте втроем поднимемся на Норманнскую башню и посмотрим на закат. Я могу сделать несколько цветных фотографий. - Тодько без меня, - вздрогнув, сказала Кинтия. - Уже темнеет, а я не хочу снова встретиться со Старым Бородачом. - Пойдем в библиотеку и поговорим с профессором Моркрофтом, - предложила Хэлен. - Вудроу перекинул ремень фотоаппарата через плечо и один отправился к величественной башне. Путь, которым он шел, был тем самым, по которому девушки поднимались прошлой ночью. Вудроу прошел мимо двери Хэлен, возле которой невидимые плотники сооружали виселицу. Дошел до того места, где Кинтия видела бродившего Бородача, и прошел в дальний конец коридора, откуда появился светящийся дух. Там, в сгущающейся тьме, Вудроу поднялся на следующий этаж, где, как проследил Моркрофт, затихли шаги невидимых воинов. Затем, вместо того, чтобы продолжить подъем на главную башню, он задержался возле арочного прохода, соединявшего две части замка. Повсюду была прочная кладка плотно уложенных камней. Вудроу присоединил вспышку к фотоаппарату, сделал снимок арки с близкого расстояния. Потом снял под другим углом. После этого он начал ощупывать все щели, словно надеясь отыскать что-то. Когда Вудроу присел в окружающем мраке, его чуткий слух, приученный определять тихие звуки в джунглях, уловил легкое движение в проходе рядом с ним. Он повернулся и увидел во мраке белое лицо, чьи губы скривила мрачная вызывающая усмешка. Вудроу хрипло засмеялся. - Привет, - сказал он; - Я даже ожидал встретить вас здесь. Это был не призрак. Это был Джеймс Бойс. Его нездоровая улыбка была вынужденной, однако он вернул ее, не скрывая презрения. - Это вы организовали их на проделку с окнами, - обвинил он его. - Непохоже на Пола Кррлея безропотно принять на себя вину, поэтому в конце концов я понял, что он кого-то покрывает. Кроме Моркрофта, вы - единственный мужчина, оставшийся здесь и пытавшийся обмануть меня. Вы, с вашим ледяным хладнокровием и этим фотоаппаратом. Теперь отвечайте, что вы хотите найти? - Потайную комнату, - прямо ответил австралиец. - Она без окон, значит, должна быть в самих стенах замка. Все представления призраков начинались здесь, значит, это то самое место. Под аркой раздался глухой смешок Бойса. - А вдруг я вам скажу, что этой комнаты не существует? - Я вам не поверю, Бойс, - тихо ответил Вудроу. - Я бы стал разбирать замок камень за камнем, начиная с этого места. - Неплохая идея, Вудроу, - саркастически заметил Бойс. - Почему бы вам не поговорить с группой финансистов из "Мидлэнд", прежде чем они отдадут замок Лиге Охраны? - Уже поговорил. И вместо Лиги, они отдали замок мне. Вот почему ваш адвокат не привез последние бумаги. Глаза Бойса превратились в щелочки, пока он отыскивал слова. - Вы не можете, - нет, они не смеют допустить этого. Никто не имеет права предавать секрет Семи Башен, принадлежащий только потомкам Сью Дюбуа. - Никто не предаст его, - холодно ответил Вудроу. - Я просто потратил часть миллионов, заработанных на каучуковых плантациях Борнео, чтобы выкупить "Мидлэнд Истейтс энд Хоум Финансиз" и потребовать мое фамильное наследство. - Ваше фамильное наследство? . - Да. Знаете, Бойсы не единственные потомки Сью Дюбуа, которые изменили свое имя. Одна ветвь приняла фамилию Вуд, простой перевод французского слова dois[Dois (фр.) - лес. ]. Один из них женился на девушке из семьи Роу, и фамилия стала Вуд-Роу. Когда последующие поколения эмигрировали в Австралию, где двойные имена не были так популярны, как здесь, фамилию упростили в Вудроу. - Тогда вы действительно мой дальний кузен - претендент на Семь Башен. - Более того, кузен Джим, - резко вставил Вудроу, - у меня есть документы,, доказывающие, что одно поколение назад замок должен был перейти к семье Вудроу, а не к тому Бойсу, который позже оставил его вам. Я - настоящий владелец Семи Башен. Бойс, чьи глаза все еще были сужены, а вынужденная улыбка - напряженной, понял, что Вудроу, должно быть, говорит правду. - Поэтому вы видите, - усмехнулся Вудроу, - по идее, это я должен давать ответ на загадку Семи Башен и правдивую историю семейного проклятья, а не вы. Но вместо того, чтобы вышвырнуть вас как узурпатора, я желаю дать вам возможность выполнить обет, который вы давали, когда вас посвятили в тайну Семи Башен, а именно: передать его полноправному потомку Сью Дюбуа. Побелевшие губы Джеймса плотно сжались, словно выражая безоговорочный отказ. - Сейчас или позднее, кузен Джим, - сказал Вудроу. - Если вы не раскроете мне этот секрет, я не дам клятву хранить его, когда сам до всего доберусь. . -Хорошо, кузен Гордон, - неожиданно ответил Бойс. - Вы выиграли. Но, если вы просите об этом, знайте о том, что должно действительно потрясти вас. - Я привык к потрясениям, кузен Джим. Явстречался с охотниками за головами, помните? И они получили надлежащее наказание. - Не забывайте, что с семейной тайной переходит и проклятье. - И проклятье станет моим, а не вашим, - Вудроу хохотнул. - Я помогаю вам избавиться от него, кузен Джим. - Что ж, очень хорошо, - сказал Бойс. - У вас есть фонарик? Вудроу достал фонарик и включил его. Бойс велел ему осветить боковую стену арки. На свету Бойс потрогал щели кончиками пальцев и отыскал щель между двумя нужными камнями. Их соединял скрытый механизм, который требовал усиленного давления, и вслед за этим раздался приглушенный щелчок. Бойс помедлил, достал фонарь и сказал. - Теперь вы попробуйте открыть его, Вудроу, то есть кузен Гордон. . Вудроу повторил поиски Бойса и был вознагражден тем же щелчком. Бойс напряженно сказал ему: -Теперь постепенно давите на кирпичи. Вудроу надавил. Вертикальный участок крепкой стены подался вниз, внутрь, обнажая неровные края, где камни подходили друг к другу безупречно. Пяти, футов в высоту и трех в ширину, камень образовывал толстую плиту и управлялся скрытым противовесом внизу. Наконец плита легла горизонтально, и Вудроу удерживал ее в таком положении давлением вытянутой руки. Конец плиты лег на широкий камень, обозначавший начало крутой лестницы, вырубленной в самой стене замка. - Я был уверен, что это здесь, - удовлетворенно заверил Вудроу. - Именно здесь старая Саксонская Башня соединяется с Главной Норманнской. Стены здесь должны быть двойной толщины. Он вошел в отверстие, где опущенная плита образовала навесной мост к нижней ступеньке. Затем с улыбкой вернулся назад. - После вас, кузен Джим, - пригласил он. Ответная улыбка Бойса была горькой,-словно тот понял, что Вудроу ему не доверяет. Повинуясь, Бойс пересек пятифутовый мост, чтобы заверить Вудроу в том, что он прочный и безопасный. Тот последовал за ним и протиснулся рядом. - Поднимитесь на одну ступеньку, - скомандовал Бойс, - и смотрите через мое плечо. Вы увидите, как легко управлять входом с этой стороны. Вудроу двинулся наверх, и Бойс последовал за ним, чтобы освободить плиту от своего веса. Каменная преграда медленно поднялась сама по себе достаточно высоко, чтобы Бойс подтолкнул ее вверх, и заняла свое место в стене. Когда плита закрыла вход, раздался щелчок, но с их стороны между стеной и ее верхним краем осталось широкое расстояние. - Вы просто вставляете туда пальцы и тянете вниз, - вполголоса сказал Бойс. - Плита снова опустится. Иначе быть не может. Вудроу кивнул и осветил верх плиты. - Хорошо. Теперь идемте. Он резко смолк. В этих каменных пределах его произнесенные обычным тоном слова звучали как крик. Ему пришлось говорить шепотом, как и Бойсу. - Теперь идемте наверх. Я хочу видеть потайную комнату. Бойс включил свой фонарик и осветил путь себе и Вудроу, идущему за ним по пятам. Лестница резко окончилась под каменным потолком, представлявшим другую плиту. Эта плита отличалась от нижней. Она не имела петель, а.просто скользила горизонтально, как выдвижной ящик. Ее механизм был исправным, поскольку она бесшумно скользнула в стену, открывая над ней черную брешь. - Эта плита открывается только снизу, -напряженным щепотом сообщил Бойс. - Когда она закрыта, ее конец находится под вертикальной стеной, поэтому сверху ее открыть невозможно. Приготовьтесь к худшему. В шепоте Бойса слышалась дрожь, по мнению Вудроу, вызванная абсолютным страхом. Бойс поднялся, и Вудроу вместе с ним. Затем оба кузена встали бок о бок, освещая фонариками ужасное зрелище. Разбросанные по полу квадратной с каменными стенами комнаты, повсюду лежали фигуры, частично одетые в доспехи, как йомены[Фермеры средней руки, призывавшиеся на военную службу. ], приготовившиеся k последнему штурму врага. Вокруг валялись шлемы и латные рукавицы, которые они еще не надели, поэтому головы и руки воинов, которых было около дюжины, были на виду. Эти головы были оскаленными черепами. Руки стали костями, некоторые все еще сжимали эфесы ржавых мечей, сломанных и затупившихся, лежавших теперь возле своих беспомощных владельцев. Только один воин был в полном вооружении, но забрало шлема было частично приподнято, и из побелевшего черепа на пришельцев глянули пустые глазницы, как темные орбиты. На эту фигуру Бойс показал сразу. - Сэр Седрик Шейпли, - шепот Бойса был полон ужаса. - И его преданные воины. Наш общий предок сэр Реджинальд Дюбуа укрыл их здесь от врагов на тот случай, если те станут обыскивать замок. Он задвинул каменную плиту снизу, а потом ему было удобно забыть вернуться и открыть ее. Вудроу хладнокровно осматривал лежащие фигуры. Их сломанные, затупившиеся мечи свидетельствовали о том, что их употребляли как рычаги, когда они пытались открыть плиту, не пускавшую их, прежде чем за ними пришла смерть. Возможно, они уже были ослаблены голодом, когда нехватка воздуха вызвала удушье, поскольку они умерли в почетном карауле, собравшись по призыву своего вождя. - Духи этих людей, - продолжал Бойс тихим голосом, - и есть те призраки, которые маршируют с той поры по замку. Они, должно быть, дали последнюю клятву отомстить за себя после смерти, после того как не смогли сделать это при жизни, поскольку довели сэра Реджинальда до сумасшествия и гибели. Он смог заточить их тела, но не их души. Вудроу искоса посмотрел на Бойса и увидел, что его глаза почти закрыты, а лицо белее обычного. Вудроу тихо нацелил объектив на ужасную сцену смерти, случившуюся несколько веков назад, и сделал снимок. Затем спросил: - Как часто вы приходили сюда, кузен Джим? - Только один раз, - ответил тот. - Когда мне передали секрет. Одного раза было достаточно, но я обещал передать его, когда придет назначенный срок. Только что я это сделал. - Но вы бы предпочли, чтобы тайна умерла вместе с вами? - Абсолютно, и это было бы именно так, если бы вы не настаивали на ее раскрытии. Помните, вестники смерти уже появлялись. Старый Бородач разгуливал здесь прошлой ночью, а невидимые плотники строили утром виселицу. - И вы действительно верите во всю эту чепуху? - Да. Чем еще можно объяснить странные вещи, которые происходили? - Воображением. Людям легко верить в то, что они видят и слышат что-то в старом замке. А насчет этого... - Вудроу махнул на скелеты в доспехах. - Сэр Реджинальд Дюбуа смело избавился от своего врага тихим дешевым способом, о котором никто не догадался. Просто позже он свихнулся и раскрыл свою тайну. С тех самых пор в это верят наивные наследники. Теперь, поскольку Семь Башен переходят ко мне, - продолжил он, - я выброшу этот хлам и сделаю из Семи Башен достопримечательность с очень хорошей приманкой - потайной комнатой. Поэтому идемте, кузен Джим, а то на меня может накатить рассеянность и я задвину плиту, оставив вас наедине с сэром Седриком и его развеселыми компаньонами. Вудроу уже спускался по каменным ступенькам. Бойс в панике бросился за ним, и Вудроу снял его со вспышкой, запечатлев весь ужас, отраженный на его лице. Пока Бойс моргал и тер глаза, Вудроу съязвил: - Если не доверяете мне, задвигайте плиту сами. Бойс подчинился и поспешил вниз к Вудроу, который уже приближался к нижней плите и готов был сунуть пальцы между ее верхним краем и стеной. Верхний край плиты был ниже его плеч, поэтому он сделал шаг вниз итогов был сделать другой, когда Бойс позвал его хриплым шепотом: - Вудроу! Ни шагу дальше! - Что вы имеете в виду? - огрызнулся тот. - Вы мне угрожаете? - Я вас предупреждаю! Не делайте следующего шага. - Теперь я - владелец этого замка, - сердито ответил Вудроу, - и я намерен... Вудроу неожиданно начал дико ловить воздух, отыскивая отверстие для пальцев в стене напротив. Но пальцы не могли выдержать веса его дородного тела, сорвавшегося в отвесную шахту. Из шестидесятифутовой ямы раздался предсмертный крик, прервавшийся один раз, потом снова, и затем стихший, поскольку при падении Вудроу ударялся о выступающие острые камни. Прыгающая полоска света от его фонарика сопровождала его падение. Затем внизу раздался далекий всплеск, и свет потух. Стоя на последней ступеньке, Бойс посветил вниз. Он увидел отвратительный круговорот в том месте, где канал от реки втекал под замок и вытекал в ров. Когда тело не появилось на поверхности, Бойс понял, что эти водовороты унесли его по течению. Страшнее самого падения были острые скалы, оставленные сэром Реджинальдом Дюбуа или одним из его злых потомков для любого любопытного, чтобы, увидев секретную комнату, он рухнул в открытую шахту. Острые выступы усеяли всю шахту, так что избежать их было невозможно. Бойс собирался показать Вудроу шахту смерти на обратном пути, но новый владелец не пожелал ждать, чтобы узнать еще одну тайну замка. Теперь Бойс молча открыл со ступенек каменный блок и вышел в коридор, где закрыл проход. Дойдя до первого этажа и никого там не встретив, он вышел во двор. Прибыли адвокат Бойса из Ярвика, и, кроме того, заказанная для девушек машина. Однако Кинтия и Хэлен все еще были там, глядя на Главную Норманнскую башню, резко выделявшуюся на фоне угасавшего заката. Они крикнули Гордону Вудроу, что уезжают, но не получили ответа. Это заставило стоявшего рядом Кирилла Моркрофта обеспокоенно покачать головой. Когда Бойс приблизился, Моркрофт сказал ему: - Вудроу сказал девушкам, что собирается фотографировать закат с башни. Когда он поднимался туда днем, он упорно опирался о качающиеся зубцы. Если он вновь прибег к той безрассудной затее, то есть шанс, что мы отыщем его во рву. И, мне кажется, стоит начать поиски прямо сейчас. Бойс сразу согласился. - Я позову слуг, - сказал он. Они нашли тело Вудроу несколько часов спустя, при свете автомобильных фар и мощных электрических ламп. Оно было возле выходного отверстия из рва, куда его прибило сильное течение. Судя по синякам на голове и вывихнутым конечностям, решили, что он ударился о какой-то внешний бастион гигантской башни во время своего долгого падения. Во время дознания, проходившего в Ярвике, был вынесен вердикт, свидетельствующий смерть от несчастного случая. Показания, данные Хэлен, Кинтией и профессором, были подтверждены присутствием фотоаппарата возле тела. Исследования пленки показали, что он сделал всего четыре снимка. Вода размыла негативы, поэтому они походили на расплывшиеся пятна, но казалось очевидным, что Вудроу фотографировал заход солнца и, видимо, слишком сильно оперся о зубец. Никто не спрашивал Джеймса Бойса, где он находился, пока Вудроу был наверху. Ведь Бойс много потерял со смертью Вудроу. Выяснилось, что тот предложил за Семь Башен намного больше, чем Лига Охраны Исторических Достопримечательностей. Из-за смерти Вудроу продажа была аннулирована, и Лига приобрела замок за первоначальную цену. Теперь посетители Семи Башен найдут здесь национальный музей, попечителем которого является Кирилл Моркрофт. Он знает все об истории Семи Башен и может проследить генеалогию его владельцев от самого Сью Дюбуа до нынешних дней. Моркрофт убежден, что Джеймс Бойс избежал проклятья, поскольку никогда не был настоящим владельцем Семи Башен. Это звание принадлежало Гордону Вудроу и по праву наследства и по праву покупки в то время, когда в последний раз появился Старый Бородач и призрачные плотники сооружали невидимый эшафот. Поэтому они предвещали смерть Вудроу. Теперь, раз Семь Башен перешли из наследственной линии, проклятье было снято, Бородач больше не появлялся, да и невидимых плотников не было слышно. Но в иные ночи, когда кругом очень тихо, можно слышать шаги невидимых воинов. Моркрофт всегда их слушает, поскольку - ему нравится это рассказывать - один раз он проследил этих марширующих духов до начального пункта в надежде отыскать потайную комнату. Но теперь историк оставил эти поиски. Среди его ценных бумаг есть серия снимков, сделанных Вудроу за несколько часов до смерти. Эти снимки показывают свисающие с каждого окна замка полотенца, наволочки или простыни, обозначив каждую комнату замка. Поэтому, какие бы сомнения не окружали Семь Башен, Кирилл Моркрофт определенно уверен в двух вещах: первая, что Гордон Вудроу упал с парапета Норманнской Сторожевой Башни; вторая - в замке нет потайной комнаты. . МСТЯЩИЙ ДУХ Когда Хэнк Доусон ехал на своей допотопной машине по дороге, огибавшей гору Лысого Орла, все, что он мог видеть на месте Приятной Фермы, были унылые черные руины. Прекрасная старая ферма, возможно, чрезмерно большая и довольно-таки разбросанная, насколько помнил Хэнк, но хорошо построенная в доброй традиции севера Новой Англии с гранитным фундаментом и прочными каменными трубами. Кроме них ничего не осталось. Как раз около четырех месяцев назад случился пожар, в одну из тех бурных весенних ночей, когда над горными пиками сверкали молнии и гремели раскаты грома вместе с дикими ветрами, ревевшими в ущельях. Тoгда, в самой гуще этого ужаса, на фоне ночного неба загорелся гигантский факел, подняв жителей тихого городка Хилидейл, выславших свои дряхлые противопожарные машины на место происшествия, куда они прибыли слишком поздно, чтобы чем-то помочь. Ведь до Приятной Фермы, расположенной на плодородном уступе, было трудно добраться, а противопожарные средства не могли погасить такой взрыв. Раздуваемое сильным ветром пламя перекинулось на огромный амбар, поэтому он тоже полностью сгорел, за исключением старого фундамента. В то время и здание фермы и амбар были пусты. Пит Райэрли, их хозяин, выращивал скот с компаньоном из Бостона, Ллойдом Проктором, но незадолго до пожара они продали все стадо и переоборудовали ферму в антикварный магазин. Тот тоже погиб в огне, но Пит Райэрли все еще пытался получить страховку, которая бы устроила Ллойда Проктора, вложившего в дело все свои деньги. Хэнк Доусон, обличенный правами шерифа, занимался делами подобного рода. Сегодня Хэнк получил сообщение от Джанет Райэрли, жены Пита, которая теперь жила на Ферме Каменистого Ручья, ниже по склону от сгоревшей фермы. В своей записке она сообщила, что ей немедленно нужно поговорить с Хэнком, поэтому ближе к заходу солнца он выбрал дорогу Лысого Орла. Теперь, когда сгущались сумерки, поднялся ветер, и, вместо того чтобы объехать коттедж сзади, Хэнк остановил машину на дороге и пошел наверх по тропинке, сокращая путь. В квадратном коттедже тускло горел свет, особенно яркий на темном фоне неба. Хэнк едва смог различить очертания сарая за ним из-за зарослей вечнозеленых растений, поднимающихся по склону. Это деревья колыхались в усиливающемся ветре, каждое из них качалось по-особому, словно ряд призрачных танцоров, черных на фоне неба. Хэнк помедлил и крикнул, перекрывая ветер: - Эй, там, Джанет! Ответом был глухой, злой лай собаки. Это, должно быть, Герцог, датский дог Ллойда Проктора, живший на Приятной Ферме, пока тот не уехал покупать древности. Тогда он поместил Герцога в собачий питомник в Новом Виндзоре. Джанет неплохо придумала забрать пса назад для охраны. Хэнк позвал снова. Дверь открылась, и он увидел Джанет, которая махала ему одной рукой, а другой - держала Герцога за ошейник. Когда Хэнк вошел, Герцог зарычал, но Джанет прервала рычание командой, и огромный пес подчинился. Джанет, которой скоро должно было исполниться тридцать, была маленького роста, но, несмотря, на это, сильной, судя по тому, как она сдерживала Герцога. На ее лице играл здоровый румянец от постоянного пребывания на свежем воздухе, ее большие карие глаза над острым носикомпеньком были так же выразительны, как хорошо сформированные губы. Когда она заговорила, на них заиграла улыбка: - Ты, наверное, психолог, Хэнк. - Психолог? - удивленно нахмурился Хэнк. - С чего это? - Я имею в виду, что ты читаешь мысли на расстоянии. Я хотела попросить тебя прийти сюда и побыть здесь несколько часов в первую ветреную ночь, но в записке этого не сообщила. Потом, час спустя, поднимается ветер и приходит не кто иной, как старый добрый Хэнк Доусон, человек, которого я хотела увидеть. - Кстати, я как раз заметил, что ветер усиливается, когда решил прогуляться сюда. Скажи, что случилось? - Рае уж ты психолог, Хэнк, не приходилось ли тебе видеть духов? - Не знаю, но не возражаю против того, что их могли видеть другие. - Возможно, ты увидишь одного сегодня ночью. Подожди, пока я сварю кофе. Если Герцог забеспокоится, ты поймешь, что призрак рядом. Он всегда слышит его первым. Пока готовился кофе, Хэнк положил в огонь дрова и начал прислушиваться к различным звукам. Он слушал, как в трубе гудит ветер, отметил низкий стон из угла, но Джанет посмеялась над этим, сказав, что это ветки царапают крышу. Хэнк затронул интересовавшую его тему. - Расскажи мне о Ллойде Прокторе. Как он стал компаньоном Пита? - Это давняя история, - устало ответила она. - Пит сообщает свои грандиозные идеи людям и находит желающих субсидировать их. Все идет прекрасно, пока не кончатся деньги. Тогда Пит обвиняет их, а они - его. Ты знаешь, как Пит бахвалится и дурачит людей. Он обещал мне чудесный дом, если я выйду за него. Теперь посмотри, где я живу. - Ты о Приятной ферме? - О чем же еще? Мы не могли сами вести хозяйство, пока в ферму кто-нибудь не вложит деньги. Потом она сгорела, и мы докатились до этого маленького коттеджа. Джанет ненадолго задумалась, потом менее критично заговорила о муже. - Может быть, идеи Пита не были слишком хорошими, - продолжала она. - Но его вкладчики тоже были хороши. Они выходили из дела, все, кроме Ллойда Проктора. - Ты хочешь сказать, что Проктор был лучше остальных? - Какое-то время. Ллойд вложил все деньги в обновление фермы и на покупку стада. Он дал Питу наличные авансом, чтобы платить нанятым работникам и оплачивать счета сразу по их получении. - Так почему им нe повезло? - Потому что они взялись за дело с очень большим размахом. Ллойд постоянно предпринимал долгие поездки на Запад, скупая скот быстрее, чем Пит продавал уже выращенный скот. Поэтому Питу пришлось нанять еще больше людей, чтобы обслуживать ферму, и докупить оборудования. Это сделали расходы большими, чем доходы. Поэтому они погорели. - Понимаю. А что насчет древностей? - Они собирались заниматься этим между делом. Затычка, как называл это Ллойд, покупая древности и отправляя их на ферму до той поры, пока амбар не будет, переоборудован в магазин. Потом его уничтожил огонь. - А где в это время был Пит? - Работал на ферме, планируя перемены, пока Ллойду не захотелось, чтобы он поехал во Флориду выкупать право на владение каким-то земельным участком. Поэтому Пита здесь не было, а я в ту грозовую ночь навещала друзей в Нью-Йорке. - А где они оба сейчас? - Пит - во Флориде, завершает дело с участком, в то время как Ллойд подыскивает продавцов на разных территориях. Ллойд шлет чеки, которых хватает на покрытие здешних расходов, поэтому я просто отмечаю время до приезда Пита. Джанет налила кофе, и они потягивали его, когда ветер поднялся до дикого порыва, сотрясшего окна так, что, казалось, задрожал весь коттедж. Затем жуткий рев уменьшился до странного, жалобного стона, вызвавшего ответный вой Герцога. Когда ветер вновь поднялся, пес взял на несколько тонов выше, словно аккомпанируя. Из ночной дали раздался длинный рыдающий звук. Это было больше, чем просто ветер, поскольку Хэнк Доусон, знакомый с грозами в этом районе, никогда раньше не слышал этого звука. Это был . такой далекий призыв, что он мог донестись из другого мира; холодящий, жуткий стон, оставивший колющую дрожь в спине. У Герцога встали торчком уши, вздыбилась шерсть, спина выгнулась, и каждый его мускул напрягся. В его визге была смесь вызова и страха. В нем он, должно быть, узнал призыв, поскольку вскочил и начал красться к двери, словно его тянуло туда против воли. Затем, следуя какому-то безумному порыву, дог начал царапать дверь. Хэнк Доусон поставил недопитую чашку и обеими руками вцепился в ручки кресла. Его глаза были так же неподвижны, как глаза пса, и он напряг слух в надежде услышать повторение зова. Джанет подошла к двери, взяла Герцога за ошейник и сказала Хэнку: - Вот об этом звуке я и говорила. Я знала, что Герцог первым услышит его. Так, пойдем. - В голосе женщины было что-то мрачное. - Герцог и я покажем тебе, что будет дальше. Они вышли в ночь, где ветер достиг пяти баллов, что часто случалось во время этих неожиданных горных штормов. Теперь светила луна, но ее свет был мерцающим из-за несущихся облаков. Хэнк не мог больше расслышать странный вой в шуме и реве ветра, но крик, должно быть, достиг ультразвукового уровня, который все еще мог слышать пес, поскольку тот пытался вырваться и забежать за угол коттеджа. Джанет немного ослабила поводок и дала ему завернуть за угол. Однако пес все еще слышал странный звук; поскольку еще сильней стремился за ним. Свободной рукой Джанет показала в сторону белых очертаний сарая. - Вот откуда идет звук, - прокричала она, перекрывая шум ветра. - Вот куда всегда стремится Герцог. - Так почему ты его не пускаешь? - спросил Хэнк. - Не сейчас. Поймешь почему, если будешь смотреть на дверь сарая. Они медленно двигались к сараю, подчиняясь настойчивым рывкам дога. Тогда, словно приведенная в действие благодаря их приближению, дверь сарая широко распахнулась. Пес встал на дыбы, и его вой стал наполовину визгом, наполовину рыком, так что Джанет едва удавалось удерживать собаку на поводке. Теперь пес обезумел от желания добраться до двери, где продолжало твориться что-то немьдслимое. Это было что-то сверхъестественное. Едва дверь открылась, как начала закрываться снова, затем поколебалась и застыла ровно посередине. Ветер стих, и Хэнк пробормотал достаточно громко, чтобы его услышала Джанет. - Странно дует ветер. - Это не просто ветер. - Голос женщины, несмотря на хрипоту, был наполнен страхом. - Это всегда происходит одинаково, Хэнк, словно манит тебя. И есть что-то надвигающееся из ночи, что невозможно увидеть, но в то же время это ощущаешь... Сейчас Хэнк очень остро чувствовал это. Он был уверен, что видел неясную человеческую фигуру, возникшую возле бешено качающейся двери, словно стараясь удержать ее на полпути. Потом он подумал, что очертания могли быть вызваны тенями качающихся веток; пропускавших неяркий лунный свет над сараем. Вдруг, совершенно четко, очертания вытянулись и оказались дверным проемом, контрастирующим с внутренним пространством сарая. К этому времени Хэнк включил фонарик и направил луч света на дверь, надеясь увидеть там кого-нибудь. Но с расстояния более чем в пятьдесят футов луч высветил внутренность сарая, и, прежде чем Хэнк смог подойти ближе, дверь закрылась с выразительным хлопком, словно кто-то внутри сарая пытался избежать света. Именно в этот момент Герцог вырвался. Он буквально летел к сараю и, хотя Джанет сдерживала его и мешала ему бежать, дог тащил ее за собой, когда она возбужденно сказала Хэнку: - Он всегда делает так, когда дверь захлопнется, он, видимо, видит, как что-то входит в сарай, потому что я только что видела это сама - что-то вроде руки. Хэнк сам видел это: плечо, рука и кисть скользнули вниз сквозь хлопающую дверь раньше того неожиданного удара. Это тоже могло быть иллюзией, поскольку гонимые ветром облака сгущались, изменяя лунный свет в смесь серого и черного. Но Хэнк не хотел сдерживать пса, совсем напротив. Шериф устремился вперед, доставая револьвер из кобуры, и крикнул: "Отпусти пса!" Джанет освободила пса, и тот бросился, словно молния, гигантскими прыжками достиг сарая, обогнав Хэнка. Джанет, отставшая от них, крикнула: - Смотри на дверь, Хэнк, смотри на дверь! Одновременно со словами дверь распахнулась, словно сама по себе, и Герцог стрелой ворвался внутрь, дверь тотчас же захлопнулась, словно прикрытая невидимой рукой. Добежав туда, Хэнк взялся за ручку и сильно рванул, поняв, что щеколда опущена. Несколько быстрых рывков, и дверь распахнулась. Хэнк чуть не растянулся. Он обрел равновесие и зло устремился в сарай, следом туда вбежала Джанет. Взмахнув пистолетом и посветив фонарем, он прорычал: - Эй, ты, не двигайся! Руки вверх - именем закона! Приказ был отдан в никуда. Фонарик Хэнка осветил внутренность сарая, комнату площадью в двенадцать квадратных футов и восемь футов в высоту, содержащую разнообразные инструменты, косу, тачку, садовый шланг, груду коробок, наполненных разным Добром, плюс массу пустых бутылок. Здесь не спрятался бы даже карлик, но справа имелся небольшой закуток еще с одной дверью. Там на задних лапах стоял Герцог. Он царапал дверь, скулил, почти лаял, пытаясь попасть туда. Когда Хэнк двинулся в том направлении, дверь вдруг распахнулась, почти ударив его. Хэнк решил, что дог открыл ее лапами, поскольку, когда он направлялся туда, дверь опять закрылась. Но ветер все еще выл, и Хэнк почувствовал за стеной сквозняк, поэтому он понял, что дверь открылась и захлопнулась от ветра. Во всяком случае, она захлопнулась неплотно. Ударившись об косяк, она слегка приоткрылась, и Хэнк в этот момент схватился за нее, широко распахнул и протиснулся внутрь. Хэнк оказался с пистолетом и фонариком в узкой пристройке с низким потолком, которая оказалась ни чем иным, как мастерской с верстаком. Вместе с ним там был пес. Он очень громко лаял и, видимо, был разочарован не меньше Хэнка, не найдя там никого. Мастерская не только была такой же пустой, как сарай; в ней едва поместились Хэнк и пес. В дальнем конце, однако, была другая дверь, которая, по всей видимости, вела на улицу. Хэнк попытался открыть ее, а Герцог лаем выразил одобрение, но дверь не поддалась. К тому времени пришла Джанет, взяла пса за ошейник и успокоила его, а Хэнк нашел, что дверь закручена болтами. - Ты не откроешь ее, - сказала она Хэнку. - Дверь даже не шевельнется, поскольку она не только закручена болтами, но и заколочена гвоздями. Хэнк согласился с этим, но Герцог вновь заскулил и продолжал царапать дверь, затем начал толкать там, где были петли, и несколько раз пролаял. - Бесполезно, Герцог, - сказал Хэнк, исследуя петли и осветив их. - Они стоят крепко. Затем, обратившись к Джанет, он добавил: - Послушай, как ветер громыхает незакрепленными досками в этом сарае. - Но это не ветер, Хэнк! - воскликнула Джанет. - Это Герцог! Она была права. Дог толкал лапой ослабевшую доску возле двери. Хэнк попытался отодрать ее пальцами, потом взял с верстака старую стамеску. Доска подалась внутрь вместе с еще тремя досками, образовав дверь в стене. Там оказалась пустота. - Я думала, что ты нашел потайную дверь в стене, ведущую на улицу, - сказала Джанет. - Это объяснило бы происходящие здесь события. Но это всего лишь шкаф для инструментов. Его содержимое состояло из тяжелого молотка, покрытого ржавчиной, садовой лопаты, пары новых рабочих ботинок с засохшей на них грязью и испачканного грязью комбинезона, висевшего на гвозде. Герцог понюхал эти вещи, отрывисто залаял, его лай напоминал тот вой, который он издал возле заколоченной двери. Хэнк спросил: - Кому принадлежит все это? - Наверное, кому-то из рабочих с фермы, - ответила та, - или же Ллойду Проктору. Он командовал во время постройки коттеджа. Хэнк оставил вещи на месте и плотно закрыл отверстие. Он направился к входной двери сарая, а за ним шла Джанет и вела пса. Они обошли здание, и Хэнк проверил заднюю дверь с улицы. Она была плотно закрыта и заколочена гвоздями. Герцог пытался помочь, царапая дверь. - Теперь пес хочет войти, - заметил Хэнк. - Он все еще стремится к тем инструментам. Судя по этой высокой траве, заднюю дверь не открывали в течение многих месяцев. Она завершили обход сарая, и Хэнк осмотрел запор на входной двери. Он обнаружил, что она слегка выступала, находясь на месте, но не настолько, чтобы открыться самой. Хэнк спросил: - Как это ты оставила сегодня вечером сарай незакрытым? - Я не оставляла его открытым, - ответила она. - Каждый день, до наступления темноты, я его проверяю. Думаю, кто-то мог пробраться и открыть его, но такого не бывало, кроме как в ветреные ночи. - Так ты думаешь, дверь открыл ветер? - Я не знаю. - Снова поднялся ветер, едва Джанет произнесла это, да такой сильный, что их едва не выдуло из-под навеса. - Что ты хочешь делать? - спросила она. - Стоять поблизости и ждать, что будет дальше? - Нет, - громко ответил шериф. - Пойдем в дом. Вскоре они снова сидели перед камином, а Герцог устроился, положив морду между лапами, и тихо заснул, пока Джанет разогревала кофе. - Видишь? - спросила она. - Герцог знает, что сегодня этого больше не будет, даже несмотря на то, что ветер задул сильнее. Он то