аждый из внутренних уровней имеет высоту пятьдесят метров, что означает двадцать квадратных километров поверхности пола. Сколько же времени нам понадобится, чтобы все их осмотреть? - Об этом не беспокойся. Прежде мы умрем от голода. - У Ребки тоже, видимо, подвело живот, но держался он вызывающе весело. Страдания или даже упоминание о них отнюдь не наполняли Дари бодростью. Они приводили ее в дурное настроение. На Вратах Стражника она за двадцать лет ни разу не пропустила приема пищи. - Похоже, ничего полезного мы пока не обнаружили. Куда ты собрался нас завести? Ханс не отвечал. Несмотря на свое брюзжание. Дари ежеминутно останавливалась, чтобы получше рассмотреть встретившуюся новую конструкцию. Любой предмет на Жемчужине был продуктом технологии Строителей и очаровывал ее с первого взгляда. Некоторые из них она узнавала - те, что встречались на остальных 1236 известных артефактах Строителей, разбросанных по рукаву, но огромное большинство было абсолютно неизвестно, и ей хотелось их разглядеть. Ребка с трудом отрывал ее от этого занятия, каждый раз напоминая, что прежде всего им необходимо найти центр управления Жемчужиной. Поскольку планетоид имеет искусственное происхождение и пригоден для обитания, что-то должно поддерживать его в рабочем состоянии. Ребка не упоминал вслух о мучивших его опасениях. По мере того как они спускались все ближе к центру Жемчужины, гравитация неуклонно возрастала. Сейчас она была близка к двум "же". Очевидно, где-то у них под ногами находился мощный источник поля. Пока они могли передвигаться без особого труда, но что делать, если будет возрастать и дальше? Никто не знал, какое гравитационное поле Строители считали нормальным. По кривизне пола он установил, что они находились примерно в шестистах метрах от центра Жемчужины. На встречающихся развилках он всегда выбирал путь вниз. Вера в то, что наиболее важные области планетоида должны располагаться ближе к центру, чем к поверхности, основывалась исключительно на инстинкте. Если он ошибается, то обрекает на гибель их обоих. Несмотря ни на что, происходящее приводило Ребку в восторг. Ради этого стоило жить. Исследовать места, которых прежде ни один человек не видел, да еще с интересным компаньоном - что еще нужно? Разве немного пищи. - Мне кажется, мы до чего-то добрались, - произнес он. - Свет впереди меняется. Он тускнеет. Ответное урчание за спиной Ребки прозвучало скептически. "Интересно, - подумал он, - не в желудке ли это у Дари". По мере того как освещение ослабевало, он ступал вперед с большей осторожностью. Очень скоро он уже ничего не видел впереди, но инстинктивно чувствовал, что их ждет что-то новенькое. - Оставайся здесь. - Он приглушил голос до тихого шепота. - Не знаю, что там дальше, но, прежде чем включать свет, я хочу пройти еще немного. - Даже эти едва слышные слова прозвучали странно, с гулким эхом. Он встал на четвереньки и ощупью двинулся вперед. Через пять метров его левая рука провалилась в пустоту. Он поводил рукой перед собой. Пустота. Тоннель кончался провалом. Света не было ни внизу, ни с одной из сторон. Он отполз обратно к Дари и прошептал ей на ухо: - Придется воспользоваться твоим фонариком. Свети вперед. Будь осторожна - сначала посмотри на пол, потом медленно поднимай луч. - Ханс осторожно пропустил ее на шаг вперед. - Осторожнее! Впереди ничего нет. Дари кивнула, невидимая в темноте. Луч света уперся в пол у нее под ногами, затем скользнул за находившийся перед ними выступ. Поднявшись, он слабо отразился от дальней стены. Дари слегка подалась вперед, чтобы посветить вниз. Еще шаг, и она заступила бы за край. Уступ, на котором она стояла, делил пополам стену большой камеры, резко уходившей вниз метров на двадцать; там она закруглялась по краям, образуя вогнутый и абсолютно пустой пол. Дари отступила на шаг. В таком гравитационном поле любое падение привело бы к смертельному исходу. Она посветила выше. Над ними нависал сводчатый потолок, окончательно придававший камере сферическую форму. Куполообразный свод не имел никаких деталей, светильников или опорных конструкций. В поперечнике камера достигала, по крайней мере, шестидесяти метров. - Там что-то есть. - Ханс прошептал эти слова, но по камере раскатилось эхо, долго не желая затихать: "Есть... есть... есть... есть..." - Точно в середине. Свети туда. Дари направила луч фонаря прямо перед собой. В середине камеры без всякой поддержки висела в пустоте серебристая сфера примерно десяти метров в диаметре. Дари тут же подумала о шаре, поднявшемся из разверзшихся недр Тектона во время Летнего Прилива, но этот был в сотни раз меньше. И проявлял гораздо большую активность. Он висел неподвижно, но едва луч коснулся его, поверхность шара пришла в движение - словно по капле ртути побежала рябь. Волны становились все больше и устойчивей. Шар изменял форму, вытягиваясь. - Есть... есть... есть... есть... - Глубокий и древний, как море, скрипучий голос наполнил камеру. - Есть... есть... есть... есть. Центр... центр... центр... центр. Дари была поражена настолько, что едва не выронила фонарик. Сфера превратилась в неправильной формы эллипсоид. Из его вершины показался серебряный побег и, медленно распустившись в пятилепестковый цветок, повернулся к Дари и Хансу. Из передней стороны шара выступили пятиугольные лепестки, потянувшиеся к лучу фонарика. Вниз опустился длинный тонкий хвост, достигший пола. За три минуты безликий шар превратился в рогатое и хвостатое животное дьявольского вида, с похожей на цветок головой, выискивающей источник вторжения. Из отверстия в теле демона исходил мерцающий зеленый свет, освещавший Ханса и Дари. По внутреннему пространству огромной камеры побежали блики. Дари выключила фонарь. - Человеческая форма... человеческая... человеческая. Слишком скоро... скоро... скоро... - Усталый голос эхом разносился вокруг. - Кто... кто... кто... кто... Ханс и Дари посмотрели друг на друга. Ребка пожал плечами: - Что мы теряем? - Он повернулся к шару и заговорил нормальным голосом: - Ты меня понимаешь? Мы люди. Нас затянуло в планетоид помимо нашей воли. Мы не знаем, как выбраться отсюда. Голова-цветок закивала в их сторону. Пока тело покачивалось вверх-вниз, свет внутри него менял оттенки и интенсивность. - Неправильно, - сказала Дари. - Вряд ли он понял хоть слово. - Но пока она говорила, голос зазвучал вновь: - Затянуло... затянуло. Да, мы понимаем людей... людей... людей... Вас затянуло внутрь, чтобы вы были... другими, если другие понадобятся... возможно, вы не понадобитесь. Вам надо было оставаться там... возле поверхности... не приходить сюда... Дари подошла ближе к краю. - Кто ты? Откуда ты пришел? Что это за место? - Задавай по одному вопросу, - тихо произнес Ребка, - иначе он не поймет, о чем ты спрашиваешь. Но призрачная фигура, висевшая перед ними, опять заговорила, причем все более и более бегло. - Я Тот-Кто-Ждет... Тот, кто ждал в сердце двойного мира, в Зоне Соединения... Я пришел из сердца того мира, когда он открылся по сигналу... - Из Тектона, - сказала Дари. - Во время Летнего Прилива! Он, должно быть, прилетел в большом серебряном шаре, который захватил "Все - мое". ...Которого я так долго ждал. В человеческом временном измерении это одна сороковая оборота галактики. Я ждал... - Шесть миллионов лет! Ты Строитель? - Не перебивай. Дари. Дай ему договорить! ...Ждал очень долго, когда наступит Событие. Я не Строитель, а только слуга Строителей. Я Тот-Кто-Ждет. Кто ищет Строителей? - Я ищу! - Дари приблизилась к краю уступа. - Всю свою жизнь, с детских лет, я изучала Строителей, пытаясь узнать о них больше. Строители - дело всей моей жизни. - Строителей здесь нет. Те, что летают снаружи, - не настоящие Строители. Это - Зона Соединения... место испытания, где мы ждем вопроса, на который нужно дать ответ. Ждем. Зеленый свет померк, и камера опять погрузилась в темноту. Дари топталась на самом краю провала, пока Ханс Ребка не оттащил ее на менее опасное место. Ее трясло от возбуждения, но ни капли нервозности она не ощущала. - Ты слышал это, Ханс? Зона Соединения! Строителей здесь нет, но к ним есть доступ из Жемчужины. Я знала это! К ним можно попасть отсюда! - А может и нельзя. Дари, успокойся. - Ребка вновь обнял ее, притянул к себе и зашептал на ухо: - Ты слышишь меня? Остынь и подумай, прежде чем делать выводы. Ты всего две минуты находилась в контакте с чем-то имеющим, по его утверждению, возраст шесть миллионов лет, и готова принять его слова за чистую монету. Почему ты считаешь, будто понимаешь их значение или что оно понимает тебя? Многое из того, что оно говорит, не имеет смысла: "Те, что летают снаружи, - не настоящие Строители". Это не информация, это белиберда. Более того, где оно научилось нашему языку? Каким образом оно опознало людей, после того, как просидело в Тектоне шесть миллионов лет? В те давние времена людей просто не было. Но зеленый свет опять начал пульсировать, освещая их и всю куполообразную камеру. - Тестирование продолжается. - Ржавый голос зазвучал вновь. - Оно близко к завершению... близко к тому, чтобы удостовериться, что модифицированный тип - настоящий человек и может быть принят. Вам вовсе не обязательно здесь находиться... - Тогда верни нас на поверхность, - сказал Ребка. - Нет! - Дари встала перед ним. - Ханс, если мы сейчас уйдем, мы, возможно, никогда больше сюда не попадем. Здесь еще столько всего можно узнать о Строителях! Нельзя упустить эту возможность. - Вы ищите Строителей, - продолжил скрипучий голос, как только люди перестали говорить. - Я не Строитель и не могу гарантировать результат. Но если вы решили встретиться со Строителями... - Решили! - Тогда идите! - Нет, Дари, ради бога, подожди минутку! Мы не знаем... Ребка слишком опоздал. Они стояли как раз на краю тоннеля, когда уступ вдруг испарился. Свободное падение! Ребка посмотрел вниз. Они летели с ускорением в несколько "же" вдоль однообразной вертикальной шахты, заканчивавшейся в полукилометре под ними такой кромешной тьмой, что глаза отказывались верить в ее существование. - Что это? - вскрикнула Дари за спиной Ребки. - Это гравитационное поле Жемчужины. Неважно, чем оно создано... возможно... - Он не окончил фразу. Если они падают к горизонту событий черной дыры, то очень скоро узнают об этом - узнают, возможно, за миллисекунду до того, как приливные силы разорвут их тела на элементарные частицы. - Ханс! - снова крикнула Дари. Оставалось лететь метров двести. По времени это, вероятно, не больше секунды. Но тут из темноты проступила структура, напоминающая черный нефтяной водоворот, завихряющийся и всасывающийся сам в себя. Они падали в самое сердце темной воронки. Пустой желудок Ребки тоже всасывался сам в себя. Остались доли секунды. Детство, проведенное на Тойфеле, научило его одной премудрости, стоящей выше всех остальных: из каждой безвыходной ситуации есть выход - если только ты достаточно умен. Надо лишь хорошенько подумать. Подумать. Очевидно, он недостаточно умен. Он все еще искал выход, когда провалился в эту кружащуюся тьму. 14 "Летний сон" прибыл в мгновенье ока и в рабочем состоянии. Это - хорошая новость. Плохая же состояла в том, что ему при этом изрядно досталось. Пять касаний с фагами словно молотом прошлись по обшивке "Летнего сна", причем одно из них оказалось столь сильным, что оставило рваный след и пробоину над кабиной. Ремонт не составлял труда, и Берди Келли уже наполовину его закончил. Но важность этих пяти почти столкновений была не в том, какой ущерб нанесен, а в том, что они свидетельствовали о состоянии фагов. Стивен Грэйвз и В.К.Талли следили за взлетом "Летнего сна" и сошлись на том, что выживание маленькой яхты, даже с включенной противометеоритной системой есть в основном вопрос везения. Фаги проявляли небывалую активность на всем пути до поверхности Жемчужины. Вероятность успешной посадки с максимальным ускорением, которое только способны были выдержать люди, не превышала одного процента. Для ремонта "Летний сон" загнали во вместительный грузовой трюм "Несравненного". Грэйвз и Талли парили в наполненном воздухом помещении, разговаривая и разговаривая. "И наблюдая как я работаю", - подумал Берди. Все как обычно. Эти двое горазды трепать языком, но когда дело доходит до физической работы, они ухитряются целиком свалить ее на него. А еще у них полностью отсутствует чувство опасности. Берди ненавидел работать с героями. Он услышал разговор Стивена и В.К.Талли насчет шансов один к ста и содрогнулся. К счастью, Джулиус Грэйвз, смотрел на это более разумно. - Это абсолютно неприемлемо, - говорил он. - Когда вы со Стивеном в чем-то соглашаетесь, я вынужден прислушаться. Нам нельзя так рисковать. - Можно мне говорить? - Мы действительно столкнулись с серьезной проблемой, - продолжил Грэйвз, игнорируя вопрос Талли. - Ж'мерлия сидит на Дрейфусе-27. Возможно, глубоко внутри, поскольку на вызов он не отвечает. Здесь ничего не поделаешь. Все остальные - на Жемчужине. Но у нас нет безопасного способа добраться до них. Он сделал паузу. - Ты что-то сказал, В.К.? - Стивен и я сошлись на проблематичности выживания только в случае прямой посадки "Летнего сна" на Жемчужину. Правда, наши расчеты разошлись в третьей значащей цифре. Но существуют и другие способы. Все зависит от значения вероятности, считающегося "безопасным". Есть, например, метод, позволяющий поднять вероятность удачной посадки "Летнего сна" на поверхность Жемчужины до ноль восьмидесяти четырех. - То есть пять шансов из шести добраться туда невредимыми? - Джулиус Грэйвз так и впился глазами в Талли. - Почему же ты раньше об этом молчал? - По трем причинам. Во-первых, это пришло мне на ум после обзора аналогичных ситуаций, произошедших в разных местах и в разное время. Их обзор завершился только тридцать секунд назад. Во-вторых, этот метод позволяет совершить безопасную посадку, но шансы на удачный отлет невозможно вычислить без дополнительной информации относительно поверхности Жемчужины. И в-третьих, процедура, возможно, приведет к потере ценного имущества, а именно, "Несравненного". - Комиссар Келли! - Грэйвз повернулся к Берди. - "Несравненный" является собственностью правительства Добеллии. Какова ваша точка зрения как представителя правительства на его возможную потерю? Берди только закончил латать обшивку "Летнего сна" да еще обжег во время работы палец. Он ухватился за поручень возле Талли, окинул взором трюм "Несравненного" и произнес: - Эту груду ржавчины и гнили, воняющую как дохлый понкер, следовало отправить на свалку еще пятьдесят лет назад. Если я ее никогда больше не увижу, то буду счастлив. Талли наморщил лоб, глядя на него: - Означает ли это, что вы санкционируете возможную потерю "Несравненного"? - Говоря одним словом, приятель, да. - Тогда, если мне можно говорить, я расскажу о методе. Информация о нем находится в самых старых разделах банка данных. В давние времена, когда одни человеческие индивидуумы стремились выполнить поставленную задачу, а другие, несущие охрану, пытались помешать им, часто применялся метод, известный под названием "организация диверсии"... Принципиальное согласие вовсе не гарантирует согласия на практике. В.К.Талли и Стивен Грэйвз без устали спорили о наилучшем способе Послать ли "Несравненный" впереди "Летнего сна", чтобы, пролетев по периферии стаи фагов, он увел их от Жемчужины? Или лучше направить старый рудовоз по траектории, заканчивающейся столкновением с Жемчужиной, а "Летний сон" пустить чуть сзади, рассчитывая, что яхту не заметят в присутствии более крупной и соблазнительной добычи, каковой являлся "Несравненный"? Наконец Талли и Стивен Грэйвз сошлись в одном - у них слишком мало данных. - Поскольку не хватает информации, чтобы сделать разумный выбор, - извиняющимся тоном обратился Талли к Берди Келли, - единственное, что я могу предложить, - это прибегнуть к случайной процедуре. - Что значит "случайная процедура"? - Берди полез в карман пиджака. - Случайная процедура заключается в произвольном выборе из набора элементов. - Что ж, именно так я и думал. - Берди вытащил колоду карт и с видом знатока перетасовал их. Он поднес ее Талли. - Тяни, В.К., любую карту. Выпадет красная, и корабли полетят как можно дальше друг от друга. Черная, и мы пристроимся прямо за выхлопной трубой "Несравненного". Талли, с большим любопытством наблюдавший за тем, как Берди тасовал колоду, выбрал из колоды карту и перевернул ее. - Черная. То, что ты делал, трудно разглядеть, но это предназначено для того, чтобы повысить произвольность выбора? - Пожалуй, так. - Берди кинул на Талли глубокомысленный взгляд. - Ты когда-нибудь играл в картишки? - Никогда. - Если мы выберемся отсюда живыми, почему бы мне не научить тебя? - Спасибо. Это очень любопытно. - И не волнуйся. - Берди похлопал Талли по плечу. - Больших ставок мы делать не будем. Поначалу. - Это могли быть и мы. - Джулиус Грэйвз смотрел прямо вверх. - Не слишком приятная мысль. В конце концов они решили, что, поскольку "Летнему сну" потребуется время и место для маневра при посадке на Жемчужину, "Несравненному" не следует лететь до самой поверхности; его запрограммировали на снижение лишь до десяти километров, чтобы он затем ушел от планетоида, уводя за собой, если посчастливится, стаю атакующих фагов. В момент последнего торможения "Летнего сна" "Несравненный" скрылся за северным горизонтом Жемчужины. Старый корабль очутился в самом центре плотной тучи неистовствующих фагов. Он уже выдержал дюжину прямых ударов. Двигатель еще дышал, но пасти фагов вырывали громадные куски из тела рудовоза. Около двадцати фагов вцепились в "Несравненного", как собаки, терзающие старого быка. - Они вернутся, - продолжил Джулиус Грэйвз. - С такой прытью они разорвут рудовоз в клочья за полчаса. У фагов не происходит насыщения или потери аппетита, независимо от количества поглощенного. Берди Келли выбрал траекторию снижения таким образом, чтобы сесть не далее пятидесяти метров от "Все - мое", со стороны, наиболее удаленной от ингибитора поля, установленного Каллик. У них не было времени изучить эту установку при посадке, а если бы обходной маневр, предпринятый "Летним сном" с целью уклонения от взбесившихся фагов, не увенчался бы успехом, то такой возможности и не представилось бы. Им следовало сейчас как можно скорее приблизиться к ингибитору и решить что делать, пока не вернулись фаги. Оба человека и вживленный компьютер перевели скафандры в режим полной непроницаемости. Каллик, Дари Лэнг и Ханс Ребка дышали этим воздухом, но они пропали с поверхности Жемчужины. Их бесследное исчезновение вряд ли являлось следствием воздействия атмосферы Жемчужины, но такая возможность все же сохранялась. Как сказал В.К.Талли, покопавшись в наиболее древнем разделе своего банка данных: "Разумно рисковать, сэр, вовсе не значит действовать опрометчиво". Пока Грэйвз и Талли изучали ингибитор поля, Берди произвел краткий осмотр "Все - мое". Первым делом он посетил пилотскую кабину. Корабль был абсолютно невредим и мог взлететь в считанные секунды после получения команды. У Берди потеплело на душе. Он похлопал по пульту управления и поспешил наружу. Он ожидал, что увидит поверхность Жемчужины, усеянную разбившимися фагами, но в пределах видимости валялись искореженные останки всего двух. Возможно, у них пропадет интерес в отсутствие органических форм? Эта свежая мысль, тем не менее, не вызывала восторга у представителя органического мира. Берди проследовал вдоль кабеля туда, где стояли Грэйвз и В.К.Талли. Талли, держа кабель рукой возле того места, где он исчезал в серой поверхности, с силой тянул его на себя. Когда Берди приблизился, он отпустил кабель и погрузил руку в свинцово-серую поверхность. - Смотрите, - сказал он. - Ингибитор все еще работает с почти стопроцентной нейтрализацией поля. Поверхность оказывает моей руке пренебрежимо малое сопротивление, поэтому я полагаю, что в данной точке она находится в газообразном состоянии. Но сам кабель оказывает вполне нормальное сопротивление всем попыткам вытащить его. Напрашивается вывод, что дальний его конец внутри Жемчужины зафиксирован. - Другими словами, - произнес Грэйвз, - он к чему-то привязан. Теперь, подойдя ближе, Берди увидел, что поверхность вокруг ингибитора поля имеет странноватый вид. А ножки ингибитора не стояли на Жемчужине, а утопали в серой дымке. - Итак, кто первый? - спросил Грэйвз. - Первый для чего? - Берди знал ответ на свой вопрос до того, как его задал. Одна только вещь лишала смысла прилет сюда и проход сквозь строй агрессивных фагов - это дальнейшее сидение здесь в ожидании, когда те же самые фаги вернутся и свалятся им на голову. Оставался единственный путь - спускаться в серую жуть. Талли без лишних слов взялся за кабель. - Если я не смогу переслать вам сообщение по рации скафандра, - спокойно сказал он, - то, достигнув точки, куда мог бы спуститься следующий, дерну кабель вот таким образом. - Он пустил по кабелю волну. - Ждите, когда кабель затрясется. Он прыгнул в серый туман и, зажав кабель в ладонях, заскользил вниз. Тело его беспрепятственно погрузилось в поверхность Жемчужины. Когда снаружи осталась только его голова, он притормозил. - Я вдруг осознал, что мои слова могут создать в будущем некую неопределенность, провоцирующую на неадекватные действия; например, при отсутствии у меня возможности дернуть кабель так, как я показал. Тогда, если через, скажем, тысячу секунд сигнал не поступит, имейте эту неопределенность в виду. - Не забивай себе голову, - сказал Берди. - Мы учтем это. - Это хорошо. - В.К.Талли скрылся из виду. Секундой позже его голова вновь возникла из серого тумана. - Могу я спросить, каковы будут ваши действия, если в течение тысячи секунд я не подам сигнала? Берди перевел взгляд на горизонт. "Несравненный" пропал: либо был растерзан окончательно, либо улетел слишком далеко. В том же направлении виднелось облачко блестящих точек. Вероятно, это те же фаги, почуявшие движение на поверхности Жемчужины и возвращающиеся, чтобы напасть на них. Кроме стоявших здесь людей фагов ничто больше не интересовало. Они хотели напасть на людей. На него. - Не знаю я, какое действие мы предпримем, В.К., - произнес Берди. - Но не удивляйся, если это произойдет до того, как ты отсчитаешь свою тысячу секунд. Через десять метров кабель вышел из серой мглы, оказавшись в новом сферическом пространстве с таким же серым полом и светившимся холодным оранжевым светом потолком. Берди вцепился в кабель и устремился вниз. Долгий спуск, ужасно долгий для человека, выросшего на планете, где здания имели не больше нескольких этажей; вдобавок, внизу не было никаких признаков В.К.Талли. Кабель тянулся дальше, сквозь следующий пол. Берди слегка расслабил ладони и колени, продолжая свой спуск. Когда он достиг следующего пола, через который проходил кабель, оказалось, что он столь же проницаем, как и первый. Ингибитор поля был сфокусирован вниз и, насколько понимал Берди, видимо, пронизывал всю Жемчужину насквозь. Он расслабился, позволив себе скользнуть вниз. Где-то наверху Джулиус Грэйвз ожидал его сигнала, как прежде они вместе ждали сигнала от В.К.Талли. Но сейчас, болтаясь в воздухе, Берди понимал, что давать его еще рано. Серый туман заполнил его нос и рот, проникнув сквозь абсолютно герметичный скафандр, словно того и вовсе не существовало. Легкий газ, без вкуса и запаха совершенно не мешал дыханию. Еще через десять метров Берди вынырнул из облака и вновь стал приближаться к покатой поверхности. Этот уровень выглядел уже более обнадеживающим. Здесь виднелись конструкции, перегородки и сети, делящие пространство на гигантские, невероятной конфигурации комнаты. Берди, спускавшийся в одну из самых больших открытых зон, разжал перекрещенные вокруг кабеля ноги, отпустил руки и пролетел последние несколько метров. Сила тяжести оказалось выше предполагаемой. Он не удержался на ногах и шлепнулся на пол. Прежде чем встать, он быстро огляделся. Скучные серые стены. Прямо под боком мешанина из сеток и ни к чему не присоединенных проводов. Он сидел на куске какого-то прозрачного сетчатого материала, достаточно пружинистого, чтобы из него можно было сделать кровать. Кабель, по которому он спустился, уходил вправо, в направлении наклонного спуска, представляющего собой часть ярко освещенного тоннеля. Проводив его взглядом, он замер, вытаращив глаза. Там, возле начала уходящего вниз тоннеля, стоял В.К.Талли. Рядом с ним, вывернув наружу все свои восемь ног, сидел Ж'мерлия. Берди кряхтя поднялся. Все ведь думали, что лотфианин находится на Дрейфусе-27, в сотнях тысяч километров отсюда. Что он здесь делает? Берди дернул за конец кабеля, который он держал в руках, чтобы просигнализировать о безопасном спуске Грэйвзу, и поспешил к поджидающей его парочке. - Насчет сигнала ты был прав, В.К., - сказал он. - Уверен, ты пытался что-нибудь передать через рацию скафандра, но мы ничего не получали. - И я от вас. Поверхность абсолютно непроницаема для электромагнитных сигналов, хотя без труда пропускает сквозь себя материальные объекты. В.К.Талли жестом указал на Ж'мерлию. - Нет необходимости представлять вас друг другу, комиссар Келли. А мы уже познакомились. Хотя мы с Ж'мерлией никогда не встречались, я узнал его по описанию, хранящемуся в моей памяти. - Очень может быть, но он-то что здесь делает? Почему ты не на Дрейфусе-27, Ж'мерлия, как сообщил в послании капитан Ребка? - Прошу прощения за это. Я прилетел на Жемчужину, чтобы искать хозяев - Атвар Х'сиал и Луиса Ненду, а также хайменоптку Каллик. Но когда я очутился на поверхности, мне пришлось скрыться внутри, чтобы спастись от фагов. Корабль, на котором я прилетел, "Летний сон", стартовал с поверхности Жемчужины, оставив меня совершенно беспомощным. - Извини, Ж'мерлия, это наших рук дело: он понадобился нам, чтобы спуститься сюда. Но ты, похоже, слишком много на себя взял, занявшись поисками Ненды, Х'сиал и Каллик, не так ли? Сейчас никто не представляет, где они находятся. Лучше бы тебе оставаться на Дрейфусе, подальше от неприятностей. Здешние фаги - дрянь. - Примите мои извинения, комиссар Келли. Фаги действительно на редкость агрессивны. С моей стороны было неразумно прилетать сюда, но у меня есть хорошие новости. Я знаю, где сейчас господа! И хайменоптка Каллик. Они все вместе, в одной из камер неподалеку от центра Жемчужины. - Не могу в это поверить. - Берди повернулся к Талли. - Неужели Ж'мерлия говорит правду? - Прямых доказательств его утверждения у меня нет, но если вы рассмотрите косвенные, то в соответствии с информацией из центральных банков данных относительно разумных существ, доминирующих в рукаве, наиболее лживыми из них являются люди и кекропийцы. Всем остальным, включая Ж'мерлию и Каллик, до них далеко. - С моим уважением, комиссар Келли, вы сами можете убедиться, что я говорю правду. Для этого нужно сделать то же, что сделала я: пройти дальше вдоль кабеля. Он вел меня от самой поверхности до места, где находятся хозяева и Каллик. - Что, разумеется, будет прямым доказательством. - В.К.Талли сделал знак Берди. - Идите с Ж'мерлией, комиссар. Когда Джулиус Грэйвз присоединится ко мне, мы последуем за вами. Кабель является прекрасным указателем, которым можно руководствоваться. В следующий момент Берди уже несся вслед за Ж'мерлией вниз по извилистому, разделенному на секции тоннелю. Время от времени тоннель разветвлялся, демонстрируя боковые ходы, освещенные настолько тускло, что невозможно было разглядеть стены, но Ж'мерлия не выпускал тонкий кабель, куда бы он ни вел. Берди бежал вслед за ним, положив руку на спину лотфианина. И внезапно они оказались в огромной куполообразной комнате. Берди был потрясен. Вогнутый к центру пол был разделен на концентрические кольца интенсивной окраски. Блики от сверкающего потолка слепили глаза. Из линий раздела выходили почти невидимые полусферы, сходившиеся над центром комнаты. Кабель вел прямиком к центру комнаты, вытянутый как спица в колесе. На полпути он заканчивался. Там на полу, на границе фиолетового и красного колец, лежала, свернувшись в клубок, Каллик. Двумя передними лапами она сжимала катушку с кабелем, а остальные прижала к телу. Дальше, за безжизненным телом Каллик... Центральный круг был голубым - монохромно-голубым. В его центре располагался помост того же цвета с дюжиной прозрачных кресел. В двух из них сидели Луис Ненда и Атвар Х'сиал. Берди двинулся вперед, но его остановил Ж'мерлия, крепко ухватив за рукав. - При всем моем уважении, комиссар, идти дальше неразумно. - Почему же? Они явно не мертвы, а только без сознания, хотя, возможно, в очень плохом состоянии. Нам нужно вытащить их оттуда и оказать помощь. - Совершенно верно. Моя первая реакция была такой же - пройти вперед и спасти хозяев. Но потом я подумал, что хайменоптка Каллик наверняка действовала из тех же побуждений. Она увидала хозяев, бросилась к ним - и не дошла до них. Затем, я также понял, что самый худший способ помочь моим хозяевам - это самому, как они, потерять сознание. Для безопасности я вернулся во вторую внешнюю камеру. Я еще не успел выработать план безопасных действий, когда появился человек В.К.Талли. - Талли не человек. Талли - это вживленный компьютер. - В подробности Берди вдаваться не стал. Его голова была слишком занята другими вещами, услышанными от Ж'мерлии. - Почему же ты не взялся за кабель и не выволок за него Каллик? - продолжил он. - Весит она совсем немного. - Я не смог, комиссар. Попробуйте сами, если хотите. Берди поднял кабель и потянул изо всех сил. Каллик не сдвинулась ни на миллиметр, а часть кабеля, пролегавшая в зоне колец, даже не оторвалась от пола. Она лежала, словно приваренная к полу либо удерживаемая каким-то полем. Когда появились В.К.Талли и Джулиус Грэйвз, Берди еще дергал за кабель и ругался. Пять минут ушло на вопросы, предложения и контрпредложения. В конце концов никто не смог придумать что-либо более путное, чем первоначальное предложение Ж'мерлии: войти в зону и попытаться вытащить Каллик. Если это по каким-либо причинам лотфианину не удастся, другие, находясь рядом, помогут ему. Он обвяжется веревкой, поэтому, если он потеряет сознание, его можно будет вытянуть. - Что в случае с Каллик сделать не удалось, - заметил Берди. - Но ничего лучшего нам все равно на ум не пришло. Они молча наблюдали, как Ж'мерлия с остановками продвигался вперед, минуя желтое, зеленое и половину фиолетового кольца. В этой точке он, казалось, заколебался. Тоненькая головка стала разворачиваться, а лимонно-желтые глаза на коротких ножках мечтательно заходили туда-сюда. - Ж'мерлия! - как можно громче крикнул Грэйвз. Лотфианин недоуменно огляделся по сторонам. Он накренился и начал оседать. - Достаточно! - Грэйвз уже тянул за кабель. - Доставайте его скорее, пока он еще стоит на ногах. Шатаясь, Ж'мерлия побрел назад. На краю зеленого кольца он вдруг выпрямился во весь рост и начал озираться, но, тем не менее, шел туда, куда его тянули. На краю желтого кольца он опустился на живот. - Что случилось? - спросил Талли. - Ты нормально шел и вдруг остановился. - Я не помню. - Ж'мерлия встал на все свои конечности и развернул глазоножки, глядя обратно в круг. - Я шел к центру. Ровно, без препятствий. И вдруг, сразу, я обнаружил, что иду обратно, лицом в другую сторону, и что меня тянут. - Лотос-поле. - Грэйвз закивал головой. - Раз уж Дари Лэнг определила, что Жемчужина - артефакт Строителей, нам следовало быть готовым к встрече с ним. Это поле есть на многих артефактах. Самое знаменитое окружает и защищает Парадокс. Но Ж'мерлии повезло - на него воздействовала только периферийная часть поля. Стерлись лишь самые последние воспоминания. - Чего, возможно, нельзя сказать о Каллик, - произнес В.К.Талли. - И еще в меньшей степени о Луисе Ненде и Атвар Х'сиал. На Парадоксе лотос-поле стирает всю память целиком. - У людей, - сказал Ж'мерлия, - и у хайменоптов, и у лотфиан. Но как насчет машин? Или компьютеров? Остальные повернулись и посмотрели на В.К.Талли. Он кивнул. - В соответствии с имеющимися данными на Парадоксе происходит стирание любой памяти - как у органиков, так и у неоргаников. Однако, - он нагнулся, чтобы снять кабель с пояса Ж'мерлии и обвязать его вокруг себя, - здесь не Парадокс. Лотос-поле может оказаться другим. Требуется эксперимент. Они молча наблюдали, как он осторожно пересек границу желтого кольца, потом пятиметровый промежуток до зеленого. На середине зеленого кольца он остановился и оглянулся. - Ощущаю какие-то помехи в цепях. - Его голос звучал спокойно. - Не слишком сильные, чтобы нарушить функции или мешать продвижению вперед. Иду дальше. Он тронулся вперед, спускаясь по вогнутому полу. Не доходя пяти шагов до места, где повело Ж'мерлию, он остановился вновь. - Я должен вернуться. - Голос его звучал тихо и с остановками. - Я не могу долее сохранять информацию. Она разрушается как в оперативных, так и в долговременных файлах... Отмечаю потерю четырнадцати тысяч секторов за прошедшие три секунды. - Он развернулся и сделал один неуверенный шаг прочь от центра. Затем, казалось, окоченел. - Пропало еще двадцать две тысячи секторов, - сказал он мечтательным голосом. - Скорость потерь нарастает. - Достаточно. - Грэйвз потянул за кабель, и Талли, качаясь и спотыкаясь, направился к краю комнаты. Остановившись, он осмотрелся и махнул рукой бросившемуся к нему на помощь Берди Келли. - Не стоит беспокоиться, комиссар Келли. Я потерял часть информации - только последние записи, но я все еще полностью функционален. Большую часть моей памяти разрушение не затронуло. - Тем не менее на главный вопрос мы ответ получили, - сказал Грэйвз. - Поле действует одинаково как на органическую, так и на неорганическую память. Поэтому мы никого достать оттуда не сможем - вообще никого. - Мы должны. - Ж'мерлия поднялся и сделал движение, словно собираясь побежать обратно к центру зала. - Там же хозяева! Там Каллик! Мы не можем их просто так бросить. - Прости, Ж'мерлия. - Грэйвз встал между лотфианином и молчаливыми телами в середине комнаты. - Если бы мы могли сделать что-то, чтобы помочь Каллик и остальным, мы бы сделали, даже несмотря на то, что Атвар Х'сиал и Луис Ненда пытались убить нас на Тектоне. Однако это невозможно. - Это утверждение правдоподобно, но окончательно не доказано. - До этого В.К.Талли стоял неподвижно. Теперь же он поднял руки, чтобы прикоснуться ими к своей голове с двух сторон. - Я хотел бы это обсудить. Когда я проходил начальное обучение, то перед отправкой на Добеллию у меня возникли проблемы с калибровкой. Для необходимой настройки мой мозг вынули. Талли не обратил никакого внимания на открывшего рот от страха и изумления Берди Келли. Он тщательно ощупывал собственные виски. - Тогда я предупредил техников, что мое вживленное устройство рассчитано на непрерывный сенсорный ввод. Они использовали нервный жгут, соединив мозг с позвоночным столбом. На несколько секунд я потерял сенсорные ощущения и возможность управлять телом, пока они осуществляли подсоединение, но никаких побочных эффектов это не вызвало. Теперь мои наблюдения подсказывают мне, что из всех нас самый сильный и проворный это Ж'мерлия. Если бы ему удалось взобраться вверх по кабелю до поверхности, войти во "Все - мое" и вернуться с длинным многожильным нервным жгутом... Берди Келли за всю жизнь не доводилось видеть ничего более омерзительного. В.К.Талли лег на бок на слегка покатый пол и закрыл глаза. Рядом находилась бухта многожильного жгута. Под его голову подложили свернутое одеяло, принесенное со "Все - мое", а сам он давал тихие указания Джулиусу Грэйвзу и Ж'мерлии. - Череп, конечно, состоит из настоящей кости, и кожа тоже естественная. Но для удобства доступа в задней части кровеносные сосуды оканчиваются в сантиметре над ушами. Снабжение кровью верхней части черепа осуществляется через лобные вены и артерии. Крышка черепа спереди укреплена на шарнирах, а сзади ее удерживают защелки. Откинув волосы, вы увидите щель. Приподнимите кожу на затылке; расположенные под ней защелки помечены на кости голубым цветом. Грэйвз ввел тонкий шпатель в прорезь, расположенную на несколько дюймов выше редкой границы волосяного покрова В.К.Талли. Оттянув кожу вверх, он обнажил белую кость. На гладкой поверхности черепа имелись три голубые точки. - Я вижу их. Должно быть, три? - Верно. Очень хорошо. Если их все нажать одновременно, защелки откроются. Вы сможете поднять крышку, вращающуюся на лобных шарнирах. Кожа, вены и артерии растянутся, но не порвутся, перегнувшись через линию шарнира. - Пока Джулиус Грэйвз колебался, Талли продолжи: - Не берите во внимание мои чувства. Естественно, сигналы тревоги, воспринимаемые вами, как боль, в моем случае модифицированы. Я не испытываю ничего, определяемого вами как неприятные ощущения. Грэйвз кивнул и, в то время как Ж'мерлия удерживал шпателем отвернутую кожу, подсунул под нее пальцы и нажал на маркированные точки. Раздался щелчок. Тыльная часть черепа подалась вверх на несколько миллиметров, образовав узкий темный зазор. - Придумано не совсем удачно, - произнес Грэйвз. - Разве не может он открыться случайно? - Нет, пока я функционирую. Я должен либо помогать, либо препятствовать попыткам изменения моих внутренних состояний, прежде чем защелка откроется. Теперь беритесь за волосы на макушке и поднимайте верхнюю черепную крышку, вращая ее вокруг лобного шарнира. Грэйвз аккуратно выполнил это указание, и черепная крышка задралась вверх. Берди увидел внутреннюю часть этого полушария с запутанной сетью кровеносных сосудов. Под ним находился серый овальный предмет, сидевший в черепной выемке плотно, как яйцо в ячейке. - Очень хорошо. - Талли оставался совершенно неподвижным. - Сейчас вы видите то, что в человеческом мозге называют защитными мозговыми оболочками. В моем случае они, разумеется, искусственные. Я был вживлен с собственным независимым источником энергии, поэтому кроме интерфейса тело/мозг мне ничего не требуется. Вы увидите нейронный интерфейс, когда вынете меня из черепной коробки. Приподнимите меня сначала на несколько сантиметров, а потом продолжайте с осторожностью. Преждевременное отсоединение крайне нежелательно. Сильный рывок может повредить разъемы. Грэйвз залез в череп Талли и осторожно вытащил оттуда предмет почти шарообразной формы, поместившийся в ладонях. За серым яйцом потянулся заканчивающийся разъемом короткий кабель. Он соединял нижнюю часть вживленного компьютера и двигательные центры тела В.К.Талли, располагавшиеся у самого конца позвоночного столба. Из разъема на руки Грэйвза пролилось несколько капель прозрачной жидкости. - Теперь все, - продолжил Талли. - Следующий этап прост, ноя не смогу руководить вашими действиями. Комиссар Келли, вы и Ж'мерлия должны принять меры, чтобы мое т