ах стояли квадратные колонны метра по два вышиной, из которых сияющими пистолетами тянулись длинные шланги. На колоннах имелись порядковые номера: 87, 89, 91, 93. Около каждой кучковались люди. Судя по изысканным нарядам и драгоценностям, все они были богаты. Стенные росписи демонстрировали древние виды личного транспорта, преобладавшие на Земле в предыдущие столетия. Уровень шума был поразительно высок. Казалось, все разговаривают на фоне какой-то звукозаписи, причем ритмичная музыка накладывалась на рев высокомощных автомобилей и визг перенапряженных шин. Алекс ощутил запах дыма, который наводил на мысль о недогоревших углеводородах. Затем он задумался, чего ради Люси Мобилиус забеспокоилась о том, что кто-то пригласит его танцевать. Если бы только ему не заорали в самое ухо, он бы никакого предложения не услышал. А затем кто-то и впрямь возник у него под боком и принялся орать ему в самое ухо. Это оказалась низенькая светловолосая девушка. Алекс почувствовал прикосновение к своим ногам и опустил взгляд. Девушка носила скудный лиф с завязками на шее, длинные блекло-голубые брюки и то, что внешне напоминало тяжелые ботинки. Однако ботинки эти наверняка были фальшивыми, потому что когда один из них наступил на его ногу в ярко-желтом носке, прикосновение оказалось совсем мягким. -- Клевые носки! -- Девушке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его уха. -- Я видела, как ты вместе с Люси Мундиаль прибыл. Твой пусковой рычаг у нее? "Ничего не говори. Только головой мотай". Алексу не помешали бы дальнейшие инструкции. Он нагнулся к уху девушки и прокричал: -- Я пришел сюда с Люси Мобилиус. -- Со счастливицей Люси. -- Она обеими руками ухватила его за руку и так приблизила губы к левому уху Алекса, что даже его коснулась, когда спросила: -- А как тебя зовут? -- Алекс Лигон. -- Лигон? -- Девушка нахмурилась. -- Я таких не знаю. Тебя по спецзаказу сварганили? -- Ответа она дожидаться не стала, а продолжила: -- Я Сьюки Миллениум, если только не снаружи. Там я Сьюки Сильва. Прикинь, как Мундиаль сработает. Если не зафурычит, меня поищи. И девушка нырнула обратно в кучку людей перед Алексом. У него не было времени поразмышлять, в чем тут дело, поскольку под боком снова возникла Люси. -- Разве я не велела тебе ни с кем не разговаривать, пока меня не будет? В особенности со Сьюки Линолеум. Она в "Лагондасе" самая жаркая выхлопная труба. Заявляет, что может столько рюмашек принять, сколько никому на свете не снилось. Что она тебе сказала? -- Она спросила, как меня зовут, а я сказал, что Алекс Лигон. -- Это ничего, но тебе нужна другая фамилия. Лигон -- совсем беспонтово. Дай подумать. Ты можешь быть Алекс Пентакампион. Кажется, такое еще никто не использовал. Вот, держи. Люси держала в руках два высоких бокала в форме воронки с шариком на нижнем конце. Один она сунула в руку Алексу. Бокал был наполнен бледно-розовой жидкостью. Алекс подозрительно его понюхал. Сквозь выпивку, реагируя на слабую гравитацию Ганимеда, медленно поднимались пузырьки. На поверхности они лопались, щекоча ему нос. Люси над ним посмеялась. -- Да не дергайся. Я бы не стала нас на высокооктановом заводить. Абсолютно безопасно. За Лигонов и Мобилиусов. Она подняла бокал и сделала долгий глоток. Алекс, по-прежнему испытывая опасения, последовал ее примеру. Вкус оказался довольно приятным, и никаких признаков чего-то опьяняющего он не почувствовал. -- А что в этом напитке? Люси пожала плечами. -- А тебе не по барабану? Называется он "меркаптан особый", и вкус у него что надо. Нравится? -- Действительно очень вкусно. -- Алекс сделал второй глоток, и пузырьки защекотали ему глотку. -- Просто замечательно. -- Один такой и, пожалуй, "альдегидная шипучка", а потом я тебя паре друзей представлю. Ты танцуешь? -- Могу. -- В детстве одним из форменных бедствий Алекса были уроки танцев. "Для формальных оказий, Алекс, -- говорила ему матушка, -- каждый Лигон должен быть способен подобающим образом проявить себя на танцполе". -- Только не очень хорошо. -- Я тоже. Хорошо тебе и не понадобится. -- Люси указала на покачивающиеся группы людей. -- Вот так сможешь? -- Пожалуй, смогу. -- Алекс бы это танцами не назвал. Там было все от близкого телесного контакта до жестикулирования в адрес друг друга с расстояния в два-три метра. Он последовал примеру Люси и снова наклонил свой бокал. На сей раз уровень жидкости оказался достаточно низок, чтобы она вытекла из шарика на нижнем конце. Алекс почувствовал, как щекотка начинается на языке и следует внутрь до самого желудка. Внезапно бокал опустел. Люси опять над ним смеялась. -- Форсажная камера. -- Она осушила свой бокал. -- Пора заправить бензобак. Дейрдра де Сото и ее братец уже на девяносто первом октане газуют. Мы туда пойдем, и я покажу тебе, как с насосом управляться. А потом, если тебе захочется, мы все потанцуем. Алекс последовал за ней по периметру восьмиугольного зала. К шуму он вроде бы стал привыкать, но яркие краски одежд и стен словно бы начинали светиться. Он встал позади Люси, ожидая своей очереди у насоса. Затем последовали громогласные, но неразборчивые представления Дейрдре и Дафуду де Сото, и Дейрдра тронула его ногу своей, что в этом месте казалось чем-то вроде обычая. Тогда Люси ей заорала: -- Полегче. Это его первый заезд, а ты его уже в пол-позицию ставишь. Фраза вышла разборчивой, но никакого смысла Алекс из нее не извлек. Дейрдра, как и Люси, была на босу ногу. Алексу показалось, что еще немного -- и ее можно было бы совсем голой назвать. Кроме тоненького лифа и миниюбки Дейрдра носила только рубиновую вставку в пупке. Тронув этот камень, она затем приложила палец к одной из пуговиц на рубашке Алекса и громко щелкнула языком. Все вокруг насоса -- не считая, понятное дело, Алекса -- разразились смехом. На передней стороне квадратной колонны имелось запутанное меню. Дафуд де Сото набрал ряд команд и заправил свой бокал жидкостью, которая меняла цвет, пока шарик наполнялся, после чего показал Алексу, как это делается. Должно быть, Алекс неверно набрал комбинацию, поскольку трое остальных опять рассмеялись, а Дейрдра выкрикнула: -- Уже хай-тест! Люси, а ты уверена, что он на первый заезд идет? Алекс попробовал то, что у него получилось. Сильно отличаясь от "меркаптана особого", напиток был менее сладким и имел смутно-горьковатый привкус. Алексу понравилось. Он двинулся дальше по залу вместе с тремя своими спутниками, внимательно прислушиваясь, но ничего не говоря. Если они и обратили внимание, то никак это не прокомментировали. Все четверо подошли к краю танцевального участка. Про танцы никто ничего не сказал, но Дейрдра де Сото встала перед Алексом и начала раскачиваться в такт музыке. Алекс завороженно смотрел, потому что как бы она ни двигала телом, уровень выпивки в ее бокале оставался ровным. Он попытался подстроиться под ее движения и тут же плеснул себе на руку. Прежде чем Алекс успел что-либо предпринять, Дейрдра наклонила голову и слизала влагу. -- Ты это нарочно! -- крикнула Люси. Но Алекс не смог понять, обвиняет она его или Дейрдру. Теперь Люси и Дафуд тоже двигались, следуя пульсации фоновой музыки. Алекс чувствовал нарастающее стремление делать то же самое -- но тогда он пролил бы выпивку. У этой проблемы имелось очевидное решение. Одним длинным глотком Алекс опорожнил оставшиеся три четверти бокала, затем прошел к одной из стоек, чтобы его туда поставить. Тут его внимание привлекла стенная роспись за стойкой. Четыре ярко раскрашенных гоночных машины неслись по прямой трассе к крутому повороту. Алекс услышал, как завыли моторы, когда водители переключили передачи и устремились по наклонному виражу. Он действительно видел, как машины движутся, выбирая себе лучшую позицию. Затем на переднем плане возникла машина, которая не справилась с виражом и теперь, развернутая задом наперед, лежала на боку. От ее мотора поднимался густой черный дым. Алекс видел, что она готова взорваться пламенем. Водитель уже выпрыгнул из измятой кабины и катился оттуда по траве. Чьи-то руки обняли Алекса и на сто восемьдесят градусов его развернули. Люси оказалась справа от него, Дейрдра де Сото слева. -- Еще пара танцев здесь, а потом в "Бугаттис". Там мы посидеть сможем. -- Говорила только одна из них. Но которая? Алекс не мог разобрать. Он снова оказался на танцполе, и там он либо танцевал, либо проделывал что-то достаточно близкое. То и дело оглядываясь, дальше трех метров вокруг себя он ничего видел. В двух метрах оттуда Люси танцевала с Дафудом де Сото -- так плотно, будто ее посредством хирургической операции к нему пришили. Стоящая перед Алексом Дейрдра передвинулась, загораживая ему вид Люси и Дафуда. А затем, прямо у него на глазах, Дейрдра стала магическим образом расти -- она росла и росла, пока рубин у нее в пупке гипнотически не замерцал где-то на уровне его глаз. Несколько мгновений спустя Алекс понял, что почему-то стоит на коленях, а его руки хватаются за голые ляжки Дейрдры. Девушка ухватила его за подмышки и помогла встать. Алекс хотел извиниться, но прежде чем он успел сказать хоть слово, Дейрдра обвила его руки вокруг своей шеи и ухватила его за пояс. -- Так легче стоять. -- Она тыкалась носом в его шею. -- Ты как, ничего? Алексу этот вопрос показался риторическим, и он решил на него не отвечать. Он танцевал с Дейрдрой, затем с Люси, а когда невесть кто сунул ему в руку бокал, он залпом его выпил. Затем Дейрдра оттянула от него Люси, спрашивая: "В "Бугаттис"?" -- и Алекс потащился за ними. Выйдя через одну мерцающую дверь, они вошли в другую. Там было прохладнее -- тишина, темнота и отдельные кабинки вместо ярких огней, публичной выпивки и людного танцпола. Это был "Бугаттис"? Должно быть. Алекс вдруг понял, что сидит на длинной широкой кушетке, прожевывая какой-то сладкий и липкий кубик. Мягкая ляжка прижималась к его бедру. Ему нравился "Бугаттис". Он ему даже больше "Лагондаса" нравился. Алекс закрыл глаза. Он классно себя чувствовал. Алекс открыл глаза. Он классно себя чувствовал, но вместо того, чтобы сидеть на кушетке, он почему-то лежал в постели. Судя по потолку и куску стены, это была его собственная постель. Голос в паре метров от него произнес: -- Добрый вечер, Алекс. Добро пожаловать в реальный мир. Это была Кейт. Сидя на стуле в дальнем конце его тесной спаленки, она внимательно на него глядела. Алекс сел. -- Что случилось? -- Вообще-то я надеялась, что ты сможешь мне рассказать. -- Голос Кейт запросто мог заморозить метан. -- Я начну с того места, когда я ко всему этому подключилась. Сегодня утром мне позвонили "Всемирные службы" с тем, чтобы я приняла посылку. Они попробовали служебный номер, воспользовавшись документом из кармана твоих штанов, и к счастью для тебя я все еще была здесь. Посылкой оказался ты. Ты был без сознания. Увидев тебя, я немного забеспокоилась. Я провела медицинское сканирование и выяснила, что ты по меньшей мере двадцать колов гомодрила принял. -- Это очень много. -- Алекс к этому времени уже заметил свою голую грудь. -- Ты уверена? От такого количества гомодрила я должен был бы ужасно себя чувствовать, но мне хорошо. -- Это потому, что мы ввели тебя под наркоз, промыли тебе всю систему, а потом опять тебя под наркозом держали. -- Сколько сейчас времени? -- Шесть с небольшим. -- Ты позволила мне весь день проспать? -- Позволила. И даже сказать тебе не могу, какой выдержки это от меня потребовало. Ты говорил, что тебе на семейную встречу было нужно? -- Именно туда я и ходил. -- Ага. Верно. На семейную встречу на уровне двести двадцатом, в клубе "Эники-беники". Именно там "Всемирные службы" тебя подобрали. Там проходила семейная встреча, на который ты с кем попало трахался. -- Не думаю, что я там трахался. -- Однако у Алекса было туманное воспоминание о какой-то возне и интимных прикосновениях теплых, голых тел. -- Тебе лучше надеяться, что ты это делал. Спереди у тебя на штанах была сперма, и она либо твоя, либо какого-то твоего милого дружка. Алекс посмотрел под одеяло. Он был голый. -- Да-да, все верно, -- продолжила Кейт. -- Я их сняла и отправила на анализ. Патогенный анализ. Заразный и больной ты мне не нужен. -- Спасибо, Кейт. -- Но не для того, о чем ты подумал, эгоистичный имбецил. Если ты воображаешь, что меня волнует, с особями каких полов или даже видов тебе вздумалось потрахаться, а также сколько их было, то можешь быть уверен, что другие твои органы нуждаются в медицинском освидетельствовании куда больше твоих гениталий. Как по-твоему, почему я в три утра все еще была на работе? Как думаешь, чем я там занималась, пока ты свою палку в клубе "Эники-беники" употреблял? Между прочим, пока ты спал, я все про это заведение выяснила. И до сих пор спать не ложилась. Я весь день проработала, и только десять минут тому назад сюда пришла, чтобы посмотреть, проснулся ты или нет. Алекс более внимательно изучил Кейт. Уже заметив ее бледность, он решил, что это от гнева. Теперь же он различил плотно сжатые губы и темные мешки под глазами. -- Ты все это время работала? Со вчерашнего утра до сегодняшнего вечера? -- Работала. Догадываешься, над чем я работала? Над твоей треклятой моделью. -- Она что, барахлила? -- Нет. Она работала. В этом-то и проблема. Я, наверно, сотню прогонов сделала. И все прошло гладко, ничто даже из интервала не вышло. Модель работала! Алекс начал было выбираться из постели, но затем, поняв, что он голый, остановился. -- Ну-ну, не будь идиотом. -- Смех Кейт прозвучал горестно и насмешливо. -- Думаешь, там есть что-то, чего я не видела и не трогала? Догадываюсь, что кроме меня это еще много кто видел и трогал. Модель не барахлила в том смысле, в каком она раньше барахлила. Она работала. У нас теперь только одна проблема. Алекс, одной ногой в брюках, помедлил и поднял взгляд, услышав, как изменился тон Кейт. -- Сегодня же, чуть попозже, -- продолжила она, -- мы с тобой должны будем изложить Солу Глаубу и ревизионной комиссии текущее положение дел. Полагаю, это выскользнуло у тебя из головы, пока ты так бурно забавлялся. "И правда выскользнуло", -- подумал Алекс. -- Мне не сложно будет перед любой комиссией отчитаться. Я эту модель как свои пять пальцев знаю. -- Очень может быть. -- Кейт сидела, склонив голову. -- Зато ты результатов не знаешь. Я испробовала все вариации, какие только смогла придумать, и всякий раз в течение лет пятидесяти человеческая цивилизация равномерно распространялась по Солнечной системе. Все шло просто роскошно. А дальше, что бы я ни делала, все начинало рушиться. Согласно твоей модели, задолго до 2200 года численность населения всех обитаемых миров в Солнечной системе упадет до нуля. Что ты собираешься поведать Солу Глаубу, Алекс? Что все человечество вымрет? Или что твоя драгоценная, абсолютно непогрешимая модель капитальным образом барахлит? 9. Сова выразился так ясно, что по его понятиям это была грубость: -- Туда или сюда. Выбирайте немедленно. И Морд, не чуждый грубости, мгновенно приняв свое решение, секунду спустя ответил: -- Выходит -- туда. В Неводе должна быть куча леденцов, которые еще никто никогда не обсасывал. Речь идет о доступе к миллионам отдельных баз данных, от гигабайтных малышек на камнях Пояса до Великого Кита в Земном своде данных. И в большинство мелких луж никто еще не заглядывал -- их посредством автоматического сканера данных из первоначального источника загружали. Так что адью, амиго. Пойду там поброжу. И Морд испарился, исчезая в немыслимо запутанном лабиринте Невода. Сова тут же проверил, нет ли Морда где-нибудь в Цитадели. Очень в духе Морда было бы прикинуться, будто он ушел в Невод, а потом выпрыгнуть в тот момент, когда Сова меньше всего этого ожидал. Однако полное сканирование всех элементов Цитадели показало, что Морд нигде не обнаруживается. Сова удовлетворенно крякнул, протянул жирный палец и нежно тронул нужную клавишу. Таким образом отрубалась всякая связь. Теперь у него на Пандоре имелся доступ к двум мощнейшим компьютерным системам. Одной был канал Невода, связывающий его с рассеянным и бесконечно взаимопереплетенным набором информационных процессоров, что простирались на всю Солнечную систему и служили всем ее обитателям, в своей совокупности представляя собой Невод; другой была Цитадель, существующая только на Пандоре и под абсолютным контролем Совы. Если только Сова не допустил какой-то грубой ошибки, разделение этих двух систем было полным. Ничто в Неводе не имело доступа в Цитадель, а Цитадель в свою очередь не зависела ни от чего в Неводе, что не фильтровалось бы лично Совой. Сова изучил результаты прогона ряда тестовых программ и кивнул в знак одобрения. Цитадель, хотя она и представляла собой всего лишь одну систему в единственном местоположении, вполне могла обштопать почти любой процессор, существовавший до Невода. Так оно и должно было быть. Недаром туда пошли столь крупные объемы Совиного времени и активов. Только еда, уединение и реликвии Великой войны были так же важны, как и компьютерная мощь. Что же касалось Невода... Сова развернулся на своем громадном кресле к другому пульту. На него сильное впечатление произвела вескость последних слов Морда. Невод действительно представлял собой чудесный новый ресурс, и Сова имел все намерения прощупать его по полной программе; однако ему совершенно не хотелось, чтобы Невод при этом прощупывал его самого, вторгаясь в личные банки данных Свами Савачарьи. Для начала Сова изучил пульт на предмет входящих сообщений. Обнаружив четыре штуки, он предпочел просканировать источники, а не сами сообщения. Отправители были прекрасно ему известны. И Хапуга, и Дух, и Джокер, и Аттобой находились на уровне Мастеров Сети Головоломок. С прочтением их сообщений можно было не торопиться. Хорошая задача могла потребовать для своего решения от недели до вечности. Однажды Сова провел целый месяц, пытаясь разгадать головоломку от женщины по имени Клавдий (он был убежден, что это женщина, несмотря на имя), пока наконец не понял, что имеет дело с трансформированной версией самого знаменитого недоказанного предположения в истории математики. В Сети Головоломок подобные фокусы считались вполне правомерными. Головоломка решалась, когда ты ухватывал, что именно Клавдий проделала. Разумеется, существовала возможность того, что какой-то Мастер головоломок действительно докажет истинность предположения Римана (или докажет его ошибочность) -- и тем самым навеки внесет свое имя в историю математики. Вместо того, чтобы читать ожидающие его сообщения, Сова приступил к собственному исследованию Невода. Это исследование ему не терпелось проделать с самого Дня Невода, однако он уклонялся от этого, пока не убедился в максимальной надежности Цитадели. Считанные минуты спустя Сова понял, что чутье Морда и его собственные предчувствия их не обманули. В банках данных теперь оказалось доступно то, что считалось утраченным или было припрятано еще во время Великой войны. Это могло стать путеводной ниточкой к сокровищнице давным-давно сгинувшего оружия -- такого оружия, о существовании которого Сова даже и не подозревал. Однако ему следовало соблюдать осторожность. Да, его линии связи были установлены многие годы тому назад, делая Сову главным пауком в центре его собственной информационной паутины. В прошлом, не выходя за пределы Совиной Пещеры, он мог поддерживать восприимчивость к каждой тенденции и инициативе внутри Солнечной системы. Но не теперь. Невод стал новым фактором, воздействие которого Сова на данный момент не мог даже приблизительно оценить. Он лишь подозревал, что у Невода хватит мощи, чтобы уничтожить его сеть и пустить насмарку всю многолетнюю работу. Медленно, предельно осторожно Сова позволил своим отборным программам проникнуть в глубины Невода. В качестве первого задания он запросил список всех баз данных Великой войны, доступных сегодня, но неизвестных и недоступных месяц тому назад. Он надеялся получить хотя бы несколько таких баз. Считанные минуты спустя Сова понял, что был слишком скромен в своих ожиданиях. Отсчет перевалил за семьдесят и не проявлял никаких признаков замедления, когда внимание Совы внезапно было отвлечено коммуникационной тревогой. Приходило сообщение о необходимости контакта с кем-то в режиме реального времени -- с кем-то, ждущим на том конце. Одна колоссальная побочная выгода Невода -- или, с точки зрения Совы, одна возможная побочная неприятность -- заключалась в том, что Невод обеспечивал мгновенный доступ ко всей Солнечной системе. В прошлом прохождение сигнала на световой скорости от Пандоры до Ганимеда или еще до какого-то важного пункта занимало многие минуты -- даже в условиях оптимальной орбитальной геометрии. Теперь же Невод содержал в себе полностью взаимосвязанную сумму компьютеров, разбросанных по всей Солнечной системе. Аудио -- и видеосообщения можно было переводить в цифровую форму и воссоздавать в местах их назначений. А это, разумеется, означало, что любой дурак в Солнечной системе мог попытаться добраться до вас и запросить связи в реальном времени. Весь фокус состоял в том, чтобы не дать любому дураку в Солнечной системе о вашем существовании или местонахождении узнать. Так кто же это звонил? Сова взглянул на идентификацию и смиренно закрыл глаза. Звонила Магрит Кнудсен, одна из немногих людей вне Сети Головоломок, кому позволялось связываться с Совой. И сообщение Магрит было простым и свободным от всякой информации: "Сова, вы там? Если вы там, пожалуйста, выйдите на связь". Магрит никогда не звонила из-за какой-нибудь ерунды. Либо она оказалась в беде, либо столкнулась с загадкой достаточно странной, чтобы заинтриговать Свами Савачарью. Сова оглядел Совиную Пещеру. Уровень загрязненности пола показался ему вполне терпимым -- в ином случае Магрит могла бы его упрекнуть. Затем Сова оглядел себя. Он мылся и менял одежду в не столь отдаленном прошлом. Тогда Сова включил видеосвязь. В объеме дисплея тут же появилось лицо Магрит Кнудсен. Не на шутку встревоженное. Это был дурной знак. Сова, испытывавший отвращение к любым человеческим конфронтациям, отлично знал, что Магрит просто расцветает на конфликтах. Если она тревожилась, ему тоже следовало забеспокоиться. Магрит, как могла, откладывала этот разговор. Беседы со Свами Савачарьей никогда не бывали легки, а эта обещала стать подлинной головной болью. -- Привет, Сова. -- Магрит даже не попыталась изобразить обычную радушную улыбку. -- Вы один? Разумеется, вы один -- что за глупый вопрос. Сова, у нас проблемы. И к вашим головоломкам это никакого отношения не имеет. Лицо, что глазело на нее из дисплея, так и осталось лишено всякого выражения. Сова, насколько Магрит могла судить, прибавил еще по меньшей мере двадцать пять кило со времени их последней встречи. Он сидел в своем специальном кресле как гигантский Будда, сложив руки на груди. Как обычно, его черные одежды были на три размера меньше, чем нужно. Круглая голова кивнула, и Сова наконец заговорил. -- Я вас слышу. Однако, если только трудность, с которой вы столкнулись, не имеет чисто интеллектуальной природы, представляется весьма маловероятным, чтобы я сумел вам помочь. -- Вы меня слышите, но вы меня плохо слышите. И судите неверно. Когда я сказала, что у нас проблемы, на самом деле я имела в виду вас. Четыре часа тому назад мне позвонили. Кто-то выяснил, что у меня есть к вам доступ. Они сказали, что хотят с вами встретиться. -- И вы, в чем я нисколько не сомневаюсь, сказали им, что это решительно невозможно. -- Я сказала, что потом с ними свяжусь. Поймите, Сова, все не так просто. -- Не вижу, что могло бы быть проще. У меня нет потребности с кем-либо встречаться. У меня нет желания с кем-либо встречаться. И у меня совершенно определенно нет желания куда-либо отправляться, чтобы там с кем-либо встретиться. Магрит более десятка лет была непосредственной начальницей Свами Савачарьи. Теперь, оглядываясь назад, она порой недоумевала, как же она так долго выдержала и не свихнулась. -- Проклятье, Сова, они хотят встречи не ради, черт побери, встречи. Они хотят встречи, чтобы убедить вас поделиться вашей арендой Пандоры. -- Они определенно душевнобольные. Четыре года тому назад я сделал крупное капиталовложение и приложил серьезные усилия, чтобы приспособить элементы данного планетоида к моим нуждам. -- Не думаю, что деньги здесь что-то решают. Они могут заплатить столько, сколько вы попросите. -- Вы совершенно правы. Деньги здесь ничего не решают, ибо вне зависимости от того, сколько мне предложат, я откажусь. Я также, о чем вы, несомненно, помните, полностью заплатил вперед за долгосрочную аренду Пандоры, одобренную властями Внешней системы. Срок этой аренде еще девяносто шесть лет. -- Я прекрасно об этом знаю. Это не имеет никакого значения. -- Магрит уставилась на бесстрастное лицо Совы. Никто из тех, кого она знала, не был так умен и упрям -- а в некотором смысле, еще и так наивен. -- Позвольте, я по-другому к этому подойду. Когда я стала вашей начальницей, мне потребовалось определенное время, чтобы понять, насколько вы ценны и талантливы. Зато после этого я защищала вас от всего дерьма, которым вас пытались облить. А его было очень много. -- Это мне хорошо известно. Я весьма высоко ценил и по-прежнему ценю вашу защиту. -- Тогда вы должны понимать, что я не стала бы беспокоиться и звонить вам, если бы тут все было так просто. Скажем, если бы я просто могла сказать тем, кто со мной связался, что у вас есть аренда Пандоры. Они выяснили это задолго до того, как со мной связаться. -- Тогда они также должны знать, что это законная аренда. -- Сова, они не в той лиге играют. Не там, где слово "законный" еще имеет какое-то особое значение. Мне позвонили из "Лигон-Индустрии". Они входят в пятерку крупнейших корпораций Солнечной системы. -- Не совсем так. На данный момент они занимают девятую позицию в списке. -- Не занимайтесь казуистикой. Давайте просто скажем, что они очень крупны. Вы ведь знаете, как говорят -- нет такой вещи, как нерушимый контракт. Если учитывать вашу специфику, то с таким влиянием, как у них, нет такой вещи, как гарантированная аренда. Вы физическое лицо. А "Лигон-Индустрия" -- четверть миллиона работников, сотня лоббистов и тысяча адвокатов. Сова даже не шевельнулся, но Магрит по опыту знала, что он понял и оценил каждое сказанное ему слово. Наконец он лаконично спросил: -- Почему Пандора? -- Я задала представителям Лигонов такой же вопрос. На самом деле, если отбросить всю чепуху, это не так трудно понять. Лигоны этого не признают, но они потеряли кучу денег на первоначальном контракте с "Звездным семенем" из-за гравитации Юпитера, которая оказалась слишком велика для фон Нейманнов. Они приняли предложение о контракте для второй фазы, но гелий-три для "Звездного семени-2" они намерены добывать на Сатурне. Таким образом, им требуется база для операций. Несложно представить себе ход их мысли. Все девять главных спутников Сатурна уже играют свою роль в развитии Внешней системы. Не во власти Лигонов что-то с этим поделать. К тому же, все эти спутники неудобно далеки от Сатурна. Им нужна база снаружи колец, но не очень далеко. И тогда они спросили себя -- а как насчет меньших спутников? Есть пять привлекательных вариантов: Атлас, Прометей, Пандора, Эпиметей и Янус. Два последних уже заняты "Рудниками-ХЗ", денег и влияния у которых не меньше, чем у Лигонов. "ХЗ" также располагает арендой Прометея и всего соорбитального. Таким образом, остаются Атлас и Пандора. Но Атлас служит в качестве метеорологической станции для проводимого государством наблюдения за Сатурном, и для того, чтобы что-то с этим поделать, потребуются годы бюрократической волокиты. Итак, остается Пандора. Все, что Лигонам требуется, это как следует надавить на беззащитное и маленькое -- я, понятное дело, фигурально выражаюсь -- физическое лицо. Сова пожал плечами. -- Предположим, я буду стоять на своем. Что они смогут поделать? -- Давайте начнем с легальных вариантов. Они могут попытаться убедить власти Внешней системы в том, что доступ на Пандору существенно важен для "Звездного семени-2", а также что "Звездное семя-2" имеет более высокий приоритет, нежели императив человеческой экспансии. -- Могут ли они преуспеть? -- Могут. Уже столетиями существует легальный прецедент для подобных вещей. Он называется "право государства на принудительное отчуждение частной собственности". Посредством этого самого отчуждения земным властям было позволено производить насильственную покупку собственности, которой случалось оказаться на пути запланированной трассы или на месте будущего аэропорта. Но мы еще только начали. Лигоны могут использовать конкретные нападки на вашу личность и компетентность. Они могут выдвинуть тот аргумент, что ни один человек в здравом рассудке не станет жить в полном одиночестве на Пандоре, избегая всех человеческих контактов. -- Подобные личные нападки на меня предпринимались много лет тому назад. Вы можете припомнить группу психологов, которая взялась оценивать мое душевное здоровье и была фундаментальным образом осажена. -- Это вовсе не значит, что подобный вариант нельзя испробовать снова. Кроме того, в тот раз никто не собирался передавать это дело судье, которому можно дать взятку. -- Это невыносимо. -- Сова сел прямее и раздул грудь, отчего ткань его слишком маленькой рубашки натянулась как воздушный шарик. -- Стало быть, вы хотите сказать, что подобная тактика может иметь успех? -- Подобная или несколько иная. -- Магрит хорошо знала своего давнего знакомца. Никакие угрозы никогда на Сову не действовали. Зато всегда действовала логика. -- Я сказала, что начну с тех легальных методов, которые они могут использовать. Но люди Лигонов имеют репутацию крутых игроков. Они чертовски быстро теряют терпение, если вы не соглашаетесь с ними сотрудничать. Дьявол с ними, с гарантированными арендами, вот еще один жизненный факт: не существует такой вещи, как невышибаемые мозги. Может статься, они решат, что им куда проще и дешевле вас убить. Из прошлого опыта вы знаете, что наемных убийц не так уж сложно найти. А вас найти еще легче, потому что, кроме Пандоры, вы больше нигде не бываете. Вы можете оказаться в безопасности, только если совсем в подполье уйдете. Магрит наблюдала, как жирные щеки раздуваются. Наконец Сова кивнул. -- Позвольте мне резюмировать все, вами сказанное. Итак, "Лигон-Индустрия" хочет получить доступ к Пандоре, причем хочет так сильно, что эти люди сделают все, что сочтут необходимым. Чтобы они завладели моим домом, я должен на любых переговорах с ними согласиться покинуть Пандору. С другой стороны, если я откажусь с ними общаться, моя жизнь окажется под угрозой. Чтобы обзавестись хоть какой-то безопасностью, мне придется уйти в подполье. Поскольку и сотрудничество, и неповиновение подразумевают мой отъезд с Пандоры, первое определенно является для меня более предпочтительным выбором. Это, полагаю, и есть то умозаключение, к которому вы меня так аккуратно подводите. -- Возможно. А разве есть другие варианты? -- Нет. С другой стороны, до сих пор я практически не имел возможности их поискать. Что вы пообещали той персоне, которая от имени Лигонов с вами связалась? -- Персонам. Их было две. Я лишь пообещала снова с ними связаться. Сказала, что не могу за вас решать. -- Очень хорошо. Скажите им, что вы со мной поговорили, и что я уполномочил вас вести с ними переговоры от моего имени. Магрит поверить не могла, что согласия удалось достичь так легко. -- Так вы хотите, чтобы я заключила наилучшую сделку, какую смогу, а вы потом просто под ней подпишитесь? -- Если вы предпочитаете так об этом думать. У меня есть только еще одно пожелание, а затем я должен буду перейти к важной работе, которая не терпит отлагательств. -- Его темные глаза почти закрылись, так что Магрит ничего в них прочесть не смогла. -- Я знаю, что у вас есть и темперамент, и талант для крутых переговоров. Пусть же эти станут совсем крутыми. -- Сова, неужели вы думаете, что только вы терпеть не можете людей, которые вами помыкают? Тогда приходите и посмотрите, какого цвета у меня кишки. Я ненавижу этих ублюдков, а ведь я их даже не знаю. Поверьте, я устрою им крутые переговоры. А если вы сможете найти что-то, способное обеспечить мне поддержку, долго не ждите. Я присвою вашему звонку высший приоритет. Ранние служебные характеристики Свами Савачарьи буквально кишели такими терминами, как "грязный", "прожорливый", "высокомерный", "неряшливый", "упрямый" и "ленивый". Подобные оценки Сова считал в высшей степени несправедливыми и оскорбительными. Он никоим образом не был ленив. И теперь, как только Магрит исчезла из дисплея, он прошел к кухонной кладовке и вернулся оттуда с полными блюдами мятных леденцов, апельсиновых желейных конфеток, марципанов и рахат-лукума. Ему определенно предстояло долгое занятие. Сова установил параметры, дал санкцию на неограниченные расходы и инициировал поиск по всему Неводу. Прежде чем человек сможет дать отпор, ему требуется обзавестись оружием. Задолго до того, как Магрит завершит любые переговоры, Сова намеревался узнать о заправилах "Лигон-Индустрии" больше, чем о любых других людях в Солнечной системе. Крупная организация, подобно любой другой крупной структуре, всегда имела свое слабое место. Именно это место Сова собирался у "Лигон-Индустрии" найти. А что он предпримет тогда? Сова этого не знал. Он действовал, руководствуясь древней мудростью: "Фундаментальной ошибкой является теоретизировать до получения данных". Однако он определенно намеревался что-нибудь предпринять. 10. Р-П-И. Регистрация, Подтверждение, Интерпретация. Таковы были три столпа, на которых покоился проект СЕТИ. Без одной из этих трех процедур любая попытка была обречена на провал. Если не удается зарегистрировать, ты с самого начала ничего не получаешь. Если не удается подтвердить вроде бы обнаруженное, ты опять-таки ничего получаешь. Однако, самым досадным опытом становился успех регистрации и подтверждения, за которым следовало долгосрочное фиаско при попытке интерпретации. Ты знал, что у тебя есть сигнал, знал, что он искусственного происхождения, знал, что он приходит издалека, из-за пределов Солнечной системы. Но что он, черт побери, означал? Если ты не мог ответить на этот вопрос, тебе следовало приготовиться к массе скептического отношения в твой адрес. -- Мы зарегистрировали сигнал со звезд. -- В самом деле? И что там говорится? -- Понятия не имеем. -- А. Ну-ну. Спасибо. Дайте нам знать, когда будете иметь. Такова была интерпретация, нечто в далеком будущем. А Милли, в первом приливе наивного энтузиазма, посчитала, что это великое будущее может быть не таким далеким, раз с регистрацией все было закончено. Только теперь она осознавала всю степень этой ошибки. Джек Бестон пригласил на собрание пятерых человек. Одной из этих пятерых была загадочная Зеттер, которая по своему обыкновению предпочитала молчание разговору. Остальных Милли уже встречала на станции Л-4, но ей никогда их не представляли. По сути, в своей поглощенности собственной работой она их едва замечала. Теперь же она их определенно заметила. Также Милли пожалела о том, что перед самым собранием не сходила в туалет. То ли от нервозности, то ли от предвкушения, но она испытывала в этом смысле растущий дискомфорт. -- Итак, Солсбери. -- Джек обратился к худому мужчине с черными обвисшими усами и темными, подернутыми влагой глазами. -- Есть это дело в аналоговой? Таким вежливым Милли Людоеда еще не видела. Он казался холодным, почти расслабленным -- пока ты не обращала внимание на засунутую в карман левую руку и постоянное позвякивание не то монеток, не то ключей. Солсбери кивнул. -- Если есть в цифровой, есть и в аналоговой. Это был осторожный, консервативный ответ. Такие ответы Милли еще только училась оценивать по достоинству. Первоначальные сигналы из космоса, либо радиоволны, либо нейтринные импульсы, приходили в аналоговой форме. До компьютерного анализа и выведения на дисплей они проходили аналогово-цифровое преобразование. Все традиционные проблемы А-Ц преобразования возникали в этом процессе. Можно было получить эффект "подрезывания" импульсов ввиду использования недостаточного числа цифровых фрагментов или эффект "вымышленного имени", сдвиг частоты, вызванный неверной скоростью апробирования. Можно было потерять информацию или создать ложную "информацию" там, где таковая отсутствовала. Тим Солсбери не говорил о том, что там был сигнал или что там не было сигнала -- это в сферу его компетенции не входило. Он просто говорил о том, что наличие или отсутствие сигнала не было следствием преобразования А-Ц. -- Действительно. -- Джек не перешел к своему обычному допросу третьей степени, а вместо этого повернулся к женщине справа от Милли. -- Танкард? Милли решила, что даже здесь определенный ранг имел свои привилегии. Ханна Краусс, обычная наставница Милли, была заметна по своему отсутствию. Здесь находились самые старшие и доверенные работники Джека Бестона, и по их виду можно было понять, что они не позволят кому бы то ни было обливать их дерьмом. Что же касалось Пат Танкард, то, даже если она когда-то была уязвимой младшей сотрудницей, Милли сильно сомневалась в том, что ее хоть как-то беспокоили нежеланные сексуальные подходцы Людоеда. Темные волосы Танкард были коротко подстрижены, на безымянных пальцах обеих рук она носила золотые кольца, а на ее мускулистом левом бицепсе красовалась голографическая татуировка. С одного угла эта татуировка читалась как "Эллен", а с другого там можно было увидеть стройную длинноволосую блондинку. -- Если в этих данных и есть артефакты, то они не связаны с результатами того, что проделала Милли Ву. -- Пат Танкард ободрительно ей улыбнулась. Теперь Милли поняла, что не раз слышала этот медовый баритон в душевых, где он мурлыкал старомодные романтические баллады. Танкард продолжила: -- Я расположила все операторы в предпочтительном для меня порядке, который в целом не соответствует порядку, использованному вчера. Если там был сигнал, там по-прежнему есть сигнал. Короче говоря, что было, то и есть. Порядок, в котором проводились операции, мог генерировать иллюзию значимого сигнала. Даже нечто столь элементарное, как переход от декартовых к полярным координатам в двухмерном блоке, мог формировать "значимые" образы, которые пропадали, когда ты производила этот переход в другой точке обработки. Это был еще один шаг к регистрации. Милли следовало испытать прилив уверенности. Однако вместо этого она испытывала растущее напряжение, а нажим на ее мочевой пузырь сделался решительно дискомфортным. Вдобавок ее мутило -- примерно так, как бывает в первые несколько минут при нулевом "жэ", когда желудок приподнимается, чтобы давить на диафрагму. Сколько же ей еще придется здесь высидеть, прежде чем Джек Бестон объ