едень и вдобавок потеряла пару долларов. Придется полагаться только на саму себя. Забрав Джилл у соседки, Кэтрин вошла в дом, прикидывая по дороге, что приготовить на обед. Ворнин бодрствовал. - Поездка оказалась удачной? - спросил он. - Не совсем. - А что это у вас в руке? Она поняла, что держит брошюру и книгу, которые купила в Клубе Контактов. Щеки ее пылали. - Да так. Просто дешевое чтиво. - Можно посмотреть? Кэтрин на мгновение задумалась, опасаясь выдать свои подозрения, а потом бросила брошюру на кровать. Ворнин быстро перелистал. - О чем все это? - спросил он. - Это литература о летающих тарелках, - спокойно произнесла она. - Я раздобыла ее в Клубе Контактов в Альбукерке. Вы знаете что такое Культ Контакта? - Новая религия. Основанная на предположениях, что земляне встретились с существами из космоса. - Верно, - кивнула Кэтрин. - Почему вас это заинтересовало? - спросил он. В его голосе послышались хитрые нотки. Она невозмутимо встретила его взгляд. - Меня кое-что тревожит. Но я потратила время зря. Они не узнали бы существо из космоса, если бы оно подошло к ним и поздоровалось. - Вы уверены в этом? - Да, - твердо сказала она. - Да! 11 В тяжелые минуты Том Фолкнер любил повторять, что живет в аду. Но теперь он понял, что это было преувеличением. Раньше он только слонялся в окрестностях ада и лишь с появлением Глэйр угодил в самое пекло. Интересно, сколько времени он еще сможет балансировать на грани безумия? Ему довелось перенести немало невзгод: крах карьеры, изгнание в это дерьмовое ИАО, разрушение брака, - но он стойко держался. Гнулся, да. Но оставался в трезвом уме. А теперь слишком уж многое свалилось на него! - Не стесняйтесь, выпейте, - предложила ему Глэйр. - Откуда вы знаете, что я хочу? - Не трудно догадаться. Бедняга Том! Мне так жалко вас. - Нас обоих. - Я знаю, - улыбаясь, произнесла она. - Ведьма! Это нечестно играть на моей слабости. Смог ли я помочь себе чем-нибудь, если бы был прирожденным нытиком? - Вам осталось недолго терпеть. И поэтому все-таки выпейте. - А вы? - Вы же знаете, что мне нельзя прикасаться к спиртному, - покачала головой Глэйр. Она сидела на кровати, закрывшись до пояса одеялом. Верхняя часть ее тела утопала в одной из его пижамных курток. У Глэйр не было никакой другой одежды, кроме резинового пояса и костюма, которые были теперь надежно упрятаны в подвале, впрочем она не стеснялась своей наготы. Это Фолкнер настоял, чтобы она оделась. У нее была необычайно красивая большая грудь, вид которой наполнял его непреодолимым вожделением. Соблазн забраться к ней в постель и без того был слишком велик. А ему хватало других хлопот. Он вынул из кармана футляр со шприцем и ввел виски прямо в вену. Вот так! Не будет омерзительного вкуса во рту. Алкоголь сразу попал туда, где ему и положено быть, - в систему кровообращения, а оттуда ток крови доставит его в мозг. Буквально через несколько мгновений напряжение, державшее его, несколько спало. - И вы не ходите в свою контору? - спросила Глэйр. - Я сказался больным. Меня никто не будет беспокоить до понедельника. Есть время все взвесить. - Вы все еще намерены выдать меня? - Должен. Но не могу. И не хочу. - Ноги заживут очень быстро. Недели через две, самое большее. Тогда я покину вас. Мои соплеменники найдут меня и заберут с собой, а вы сможете вернуться к работе. - Каким же образом они разыщут вас, если этот ваш коммуникатор в скафандре сломан? - Не беспокойтесь об этом, Том. Или они найдут меня, или я найду их, какое это имеет значение? Главное, что мы спешно после этого покинем Землю. - И куда же направитесь? Назад, на Дирну? - Нет, скорее всего, на нашу базу - для медицинской проверки и восстановления здоровья. Фолкнер насупился. - А где она? - Мне не хотелось бы говорить об этом, Том. Я и так уже очень многое разболтала. - Безусловно, - хмуро проговорил он. - И когда я выведаю все ваши галактические тайны, я направлю полный отчет об этом в штаб ВВС. Вы думаете, я вас держу здесь для забавы? Я только делаю вид, что прячу вас. На самом же деле ИАО известно все, мы работаем довольно тонко... - Том, почему вы так сильно ненавидите себя? - Ненавижу себя? - Это проявляется во всем, что вы говорите и делаете. Ваши слова полны горечи, ваши нервы натянуты как струна. И этот ваш сарказм, это выражение лица... В чем дело, наконец? - Я должен был стать астронавтом, но провалился, и меня засунули в это дрянное предприятие, чтобы пять дней в неделю я успокаивал всех, кому бог весть что почудилось, и гонялся по всей стране за таинственными летающими огоньками. Разве этого мало? - Вы ведь не верили в свою работу, правда? А теперь узнали, за Землей действительно наблюдают. Так и что же - разве вам не легче от сознания, что ваша работа обрела смысл? - Нет, - угрюмо бросил он. - То, чем я занимался, не стоит и ломаного гроша. Не стоит! - Он вытянул руку, чтобы сделать еще один укол. - Глэйр, Глэйр, чтобы я ни дал, лишь бы никогда не встретиться с вами! Почему это случилась именно со мной?.. Он замолчал, осознав абсурдность своих слов. - Вы предпочитаете, - мягко произнесла Глэйр, - иметь бесполезную, пустую работу как повод для самоистязания? Поэтому вы сокрушаетесь, что нашли меня, не так ли? Нечем бередить рану? - Прекратите! Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом. - Взгляните на меня, Том. Почему вы так упрямы? - Глэйр! - Вы все время изобретаете разные способы мучить себя. Вы сказали, что долг требует выдать меня, но не сделали этого. Единственный из всех занятых поисками внеземных существ, вы достигаете цели - и что же? Вы привозите меня сюда и прячете. Для чего спрашивается? Да для того, чтобы потакать навязчивым желаниям, ощущая себя виновным в нарушении воинской дисциплины. Рука его неистово затряслась, так что он едва сумел приложить иглу к вене. - И еще одно, Том, - после этого я оставлю вас в покое. Почему вы стараетесь держаться подальше от меня, как не по той же причине? Вы желаете меня, и мы оба знаем об этом. Но вы наказываете себя, закрывая мое тело этими тряпками, и внушаете себе, что добродетельны. В вашем языке есть слово, обозначающее тип подобной личности. Мне называл его Ворнин. Мато... Мази... - Мазохист, - пробормотал Фолкнер. Сердце его молотом стучало в ребра. - Да, мазохист. Конечно, вы не хлещете себя плетью и не носите очень узкие ботинки, но весьма настойчивы в поисках душевных мук. - А кто такой Ворнин? - Один из моих напарников. - Вы имеете в виду членов вашего экипажа? - Не только. Один из моих супругов. Ворнин, Миртин и я составляем семью. Трехзвенная сексуальная группа. Двое мужчин и я. - Как это? На борту корабля двое мужчин и одна... - Ничего необычного. Мы ведь не люди, Том. Мы были очень счастливы вместе. Они, возможно, погибли, когда взорвался корабль. Не знаю. Я прыгала первая. Но вы отклонились от темы, Том. Мы вели разговор о вас. - Забудьте обо мне. Я и представления не имел, что вы могли быть... быть в сексуальной группе. Я совсем не думал об этом. Значит, вы замужняя женщина. - Можно и так сказать. Если только они не погибли. У меня нет никакой возможности связаться с ними. - И вы любили их обоих? Глэйр наморщила лоб. - Да, я любила их обоих. И я могу найти место в своем сердце и для кого-нибудь еще. Подойдите сюда, Том. И перестаньте изобретать способы сделать себя несчастным. Он медленно подошел к ней, думая о двух мужчинах и одной женщине на борту космического корабля и убеждая себя в том, что они не были мужчинами, а она - женщиной. Он удивился силе ревности, которая охватила его. Задумался над тем, как проявляется любовь у инопланетян. У него закружилась голова. Глэйр подняла глаза, спокойно и приветливо. - Сними с меня эту жуткую одежду, Том. Пожалуйста. Он стянул с нее пижаму через голову, волосы Глэйр в беспорядке рассыпались по плечам. У нее были высокие и очень белые груди. Они, казалось, совершенно не подчинялись силе тяготения. Подобное ему приходилось видеть только на фотографиях в календарях, но никогда в реальной жизни. Она отбросила одеяло. Он посмотрел на нее и напомнил себе, что все ее тело - бутафория. Внешняя оболочка для чего-то устрашающе чуждого. У нее могла быть грудь Афродиты и бедра Дианы, она могла скопировать любой образец женского совершенства, удовлетворить любые прихоти, потому что тело ее было сконструировано. Плоть как плоть - те же нервы, кости и кровеносные сосуды. Но все это - все! - подделка, продукт из пробирки. И кто мог бы сказать, какой ужас таится внутри этой неописуемо очаровательной оболочки? Ну а любая земная женщина - прекрасна ли она под кожей? Горячее нагромождение внутренностей, жилы, трубки, петли, кости, хрящи, килограммы жира, этот ухмыляющийся череп за прекрасным лицом! Да, мы все носим внутри себя кошмар. Кошмар под кожей! И просто глупо придавать какое-то особое значение тому, что представляет из себя Глэйр. Его одежда упала на пол. Она притянула его к себе. - Твои ноги... - начал он. - Ничего с ними не случится, - прошептала она. - Забудь о них. Лучше покажи, какова она, любовь землянина. С легкостью, о которой не мог и помыслить, он обнял ее и ощутил прохладную, гладкую кожу. Он стал ласкать ее так, будто она была настоящей и все это происходило наяву, а не во сне. Испытывая чудовищное облегчение, он порвал наложенные на себя путы и принял предлагаемый ему дар любви. 12 - Назовите, пожалуйста, номер вашей кредитной карточки, - попросил служащий мотеля. - У меня нет кредитной карточки, - сказал Дэвид Бриджер. - Я плачу за номер наличными. Он заметил подозрительный взгляд служащего и включил аспект Деда Мороза, предусмотренный среди прочих создателями синтетической личности. - Думаю, что я последний человек в западном полушарии, обходящийся без кредитной карточки, а? Ха-ха-ха! Я не верю во все это. Наличные прекрасно служили моему отцу, они столь же хороши и для меня! Сколько? Клерк ответил. Бриджер вытащил несколько скомканных банкнот из бумажника, который был в аварийном наборе - каждый краназойский агент располагал пачкой земных денег на случай вынужденной посадки, - и высыпал их на прилавок. Лицо клерка прояснилось. Подозрительный тип: пришел пешком, без багажа, даже без кредитной карточки. Но деньги-то настоящие! И кто бы мог отказать Деду Морозу за три недели до рождества? - Комната 2-16, сэр, - вежливо произнес служащий. - Второй этаж, налево. Номер в который едва можно было протиснуться, вклинивался треугольником в круглое здание мотеля. Бриджер заперся на замок и бухнулся на кровать. Он смертельно устал, прошагав эти несколько миль в теле землянина. Он был не в форме, хотя на борту корабля поддерживалась земная сила тяжести, дабы сохранять мышечный тонус. Он разделся донага и сунул одежду в ультразвуковую стиральную машину, включавшуюся от брошенной в нее монеты. Затем ступил под душ. Хотя он знал, как пользоваться душем, краназойское воспитание мешало ему включить воду. Краназой страдал от недостатка влаги. Вода была там и жизнью, и силой. И Бриджера страшила мысль, что даже здесь, в самой засушливой части Северной Америки, ему нужно только прикоснуться к этим маховичкам - и на него польются бесконечные струи воды. Мучаясь стыдом, он включил воду. Жаль, что нельзя содрать с себя земное тело и подставить под струи живительной влаги подлинную кожу. Он стоял под душем полчаса, упиваясь блаженством. Затем вытерся, оделся и стал разглядывать себя в зеркале. Неплохо! Толстяку не нужно выглядеть слишком уж аккуратным. Косметологи, которые делали для него кожу, позаботились, чтобы его лицо всегда казалось выбритым, по крайней мере, часа три тому назад. Они, правда, еще не разрешили проблему непрерывного роста бороды. Но это мелочь. Сойдет и так. А теперь можно подумать о дирнанах... Он боком вышел из номера и спустился на первый этаж. Коктейль-холл был прямо через улицу, очень фешенебельный, с фонтаном. Снова вода!!! Небольшие группы людей, по три-четыре человека, сидели там и тут, потягивая различные напитки. Они были в вечерних одеждах. Бизнесмены - насколько он понял. Краназоец присел возле бара. Подошла девушка, чтобы обслужить его. Скудная одежда оставляла для обозрения довольно большую часть ее тела, и Бриджер заметил, не без волнения, что ее почти голая грудь покрыта чем-то вроде флюоресцирующего вещества. В полумраке зала зеленовато-голубое свечение ее тела бросалось в глаза. Новая мода? Не в его вкусе. Впрочем, не будучи млекопитающим, краназоец не брался судить о достоинствах груди. Девушка склонила светящиеся молочные железы и спросила: - Ну и что будем пить? - Херес со льдом. Похоже, она озадачена. Что и говорить - слабоват напиток! Бриджер скромно улыбнулся. Он знал, что херес всего лишь крепленое вино, содержащее менее десяти процентов алкоголя. Вот и отлично: если уж приходится вводить яд в организм, следует хотя бы ограничить дозировку. Девушка принесла бокал с вином. Чуть пригубив из бокала, Бриджер прислушался. Его слуховая система была необычайно чувствительной. - ...дивиденды росли непрерывно в течении четырех лет, и я дал слово, что в апреле... - ...вот он и привел ее к себе в номер. Но когда снял с нее одежду, то оказалось... - ...Брейвс не имеет никаких шансов, если Паскарелли на самом деле на следующий сезон уедет играть в Японию... - ...что бы они ни говорили об этом чертовом огненном шаре, я отказываюсь поверить, что это был всего лишь... - ...разве можно мириться с долей всего лишь в шесть долларов с каждой сотни... - ...сорок первый получил растяжение связок, делая финишный спурт... - ...и тогда она сказала: "Дай мне пятьдесят долларов, или я позвоню в полицию". Поэтому он... - ...летающая тарелка... - ...так я и поверю всему этому! Послушай, парень, они здесь повсюду! - ...они поставили в защиту этого мексиканца, нет, кубинца... - ...отшлепал ее по всем мягким местам... - ...после того, как банк откажется выкупить, мы сможем... Бриджер осторожно сделал еще один глоток. Затем поднялся и пересек зал, стараясь излучать дружелюбие. Он остановился рядом с группой из четырех мужчин, но увлеченные спором, они его не замечали. Официантка с пурпурными бедрами порхнула мимо, и двое из собеседников подняли наконец глаза. Толстяк расплылся в улыбке и произнес приветливо как только смог: - Извините меня за бесцеремонность, приятели, но я случайно подслушал, что вы говорили об этой летающей тарелке... 13 Миртин знал, что нарушит инструкции, завязав тесное знакомство с мальчиком-индейцем. Наблюдателям, совершившим вынужденную посадку, полагалось избегать любых контактов с землянами. Он не просто отступил от буквы закона - он далеко отклонился за пределы дозволенного: раскрыл землянину суть своей миссии, указал расположение родной планеты, поведал о ее цивилизации, не говоря уже о том, что дал мальчугану рассмотреть оборудование, которое было при нем. И все же он не чувствовал за собой особой вины. Он преданно, изо всех сил служил родине уже не первую сотню (по земным меркам) лет. И за все это время не нарушил ни одного параграфа. Почему бы и не позволить себе небольшое прегрешение в старости? Миртин видел, что ум мальчика, острый и пытливый ум, изголодавшийся по знаниям, - расцветал на глазах. До сих пор он был скован убогими условиями существования. Миртин чувствовал, что Вселенная задолжала Чарли Эстансио. И если случилось так, что Вселенная выбрала его, Миртина, в посредники для пробуждения великого, он просто примет это как должное, не беспокоясь об инструкциях. Иногда патриотизм должен уступать место обязательствам более высокого порядка. Чарли сидел рядом с ним на корточках, любовно перебирая инструменты, которые Миртин позволил ему вынуть из своего костюма. - А для чего это? - спросил мальчик. - Это... портативный генератор. Он вырабатывает электричество. - Но он же умещается в руке! Что в нем? Магнит? Как он работает? - Он использует магнитное поле планеты, - пояснил Миртин. - Ты знаешь, что каждая планета представляет из себя большой магнит? - Да, да, разумеется. - Этот прибор позволяет поместить генератор поперек магнитного поля. Нажимаешь на рычаг - и он, пересекая магнитные силовые линии, вырабатывает ток. Мы в шутку называем его "мошенником", потому что он будто крадет энергию из воздуха. Разумеется, на самом деле он только заимствует ее, а не крадет. - Можно посмотреть, как он работает? - Пожалуйста. Мальчик указал на флягу. - Там осталось немного воды. Если он на самом деле вырабатывает ток, то я смогу разложить воду, верно? На водород и кислород? Как это называется? Электро... - Электролиз, - подсказал Миртин. - Да, сможешь. Только будь осторожен. - Обязательно. Миртин подсказал мальчику, как установить электроды. Очень аккуратно Чарли опустил их в воду и подготовил аппарат к включению, затем активировал генератор. Оба смотрели с восхищением, как ток расщепляет молекулы воды. - Ого! Он-таки работает! - вскричал Чарли. - Послушайте, можно открыть его? Я хотел бы посмотреть, что там внутри! - Нет! - вынужден был резко возразить Миртин. - Но почему? Я все поставлю на прежнее место. Клянусь, что не поврежу его! - Пожалуйста, Чарли. Не пытайся даже его открыть. Ты... ты сломаешь его. Он сконструирован таким образом, что моментально сгорает, как только нарушается его герметичность. Это было неправдой, а Миртину было трудно врать Чарли. Он хотел, чтобы его речь прозвучала как можно убедительнее, но насколько это удалось, он не знал, поэтому тут же отвел взгляд от сияющих темных глаз мальчика. - Значит, если кому-нибудь с Земли попадется этот прибор, то человек обязательно испортит его, так и не узнав, что находится внутри, да? - Да... да. - Может быть, у вас есть еще один? Я мог бы открыть его и хоть мельком взглянуть внутрь, прежде чем он сгорит. - У меня нет другого, - вздохнул Миртин. - Да если бы и был, все равно я не позволил бы тебе сделать это. - Вы боитесь, что я слишком многое узнаю? Узнаю такое, что мы не должны знать? - Да, - сознался Миртин. - Мне не следовало показывать тебе эти предметы. Поступив так, я нарушил предписания. И не хочу умножать свои прегрешения, позволив тебе заглянуть внутрь. Видишь ли, Чарли... Что хорошего будет в том, если мы просто высадимся и дадим вам наши устройства - копируйте! Есть многое такое, что ваша цивилизация должна открыть сама. Подсказка только повредит. Я видел, как на других планетах загнивали цивилизации, которые предпочитали заимствовать или выкрадывать открытия. - Значит, мне нельзя заглянуть внутрь? - Нет. Попытайся сообразить, что там, внутри. - Вы ведь не двигаете ни руками, ни ногами, мистер Миртин. Поэтому не сможете остановить меня, если я начну вскрывать генератор! - Верно, - хладнокровно ответил Миртин. - Я не могу остановить тебя. Единственный, кто смог бы остановить тебя, это ты сам, Чарли. В пещере воцарилась мертвая тишина. Чарли водил рукой по гладкой поверхности, бросая косые взгляды в сторону Миртина. Неохотно поставил механизм рядом с другими приборами пришельца. - Хотите лепешек? - Одну, пожалуйста. Чарли развернул пакет и вынул лепешку. Как всегда, он держал ее надо ртом Миртина, пока дирнанин откусывал от нее кусочки. На этот раз Миртин не сумел проглотить кусок и тот соскользнул с подбородка на землю. Машинально пришелец попытался поймать его. Лепешка отлетела в сторону, но он-таки поднял руку. - Эй! - закричал Чарли. - Вы подняли руку! - Всего лишь на несколько дюймов. - Но вы подняли ее! Вы сможете снова двинуть ею? Как это началось? - Так оно и должно было случиться. Я заметил это еще вчера. Скоро я смогу владеть конечностями. - Но у вас же сломана спина! - Позвоночный столб почти зажил. Начали регенерироваться нервы. Процесс протекает очень быстро. - Даже слишком. Хотя... я же забыл, что вы не человек и все у вас искусственное. Лучше, чем у людей кости, правда? Разве моя спина выздоровела бы, если бы я сломал ее? - Только не таким образом. - Думаю, что вообще не зажила бы. Через сколько часов вы сможете начать ходить, мистер Миртин? - Еще не скоро, мальчик. Вчера зашевелились несколько пальцев, сегодня - вся рука... но пройдет еще некоторое время, прежде чем я смогу поднять свое тело. - И все же это здорово! Вам все лучше и лучше. - Настроение Чарли внезапно переменилось. - Когда вы снова сможете ходить, вы возвратитесь на Дирну, да? - Если за мной придут. Я же не могу взмахнуть крыльями и улететь. Я должен привлечь внимание спасательной команды. - Как вы это сделаете? Пустите сигнальную ракету? Или что-нибудь вроде этого? - В моем костюме есть устройство для связи. Оно передаст сигнал, который они смогут обнаружить. Но острый ум Чарли обмануть было не так просто. - Если у вас есть такая штука, то почему же вы уже не вызвали кого-нибудь? - У меня же руки парализованы, я не в состоянии дотянуться до этого устройства... - Ну тогда... - Чарли сглотнул слюну. - Я мог бы это сделать за вас, не так ли? - Ты уже это сделал. - Что? - Когда ты осматривал приспособления в моем костюме, ты несколько раз дотронулся до коммуникатора. Сигнал передан несколько дней тому назад. По-видимому, он не совсем исправен - иначе меня давно бы уже нашли. Если, конечно, разыскивают. - Но вы ничего не говорили мне об этом. - Ты не спрашивал. - А вы не сможете починить коммуникатор, Миртин? - Не знаю. Сначала надо овладеть телом. - А не могу ли я починить его для вас? - Если тебе это удастся, придут спасатели и ты уже больше никогда не увидишь меня. Неужели ты хочешь, чтобы я так быстро покинул тебя? - Нет, - признался Чарли. - Мне хотелось бы, чтобы вы навсегда остались со мной. Беседовали, учили меня, были моим другом... Но вам же надо вернуться к своим, да? Вам нужен врач. Вы же не сможете жить без своих родных и друзей! Не так ли? Поэтому я починил бы ваш коммуникатор, Миртин. Даже если бы это означало, что вы навсегда покинете меня. - Спасибо, Чарли. Все равно я еще не настолько выздоровел, чтобы выдержать ускорение. Нужно залечить раны. Так что у нас еще есть время. Может быть, ты и сможешь помочь мне. Договорились? - Пусть будет по-вашему, мистер Миртин. Чарли снова стал разглядывать имущество Миртина. Поднял еще одно устройство. - А что это? - Это инструмент для резания и копания. Он вырабатывает необычайно сильный световой луч, который в пределах его досягаемости прожигает все что угодно. - Что-то вроде лазера? - Это и есть лазер, но только гораздо более мощный, чем земные. Он может плавить камень и резать металл. - В самом деле? Миртин рассмеялся. - Хочешь попробовать? Я угадал? Ладно. Возьми его за скругленный конец. Вот рычажок управления. Дай-ка мне взглянуть, на какое расстояние он настроен. Так, три метра. Нормально. А теперь направь его на пол пещеры, только смотри, чтобы на пути луча не оказалась твоя нога. Нажми... Вспыхнул луч. Он прорезал в полу желоб шириной в пять дюймов и почти в треть метра глубиной. Чарли вскрикнул и выключил рассекатель. Держа его в вытянутой руке, он изумленно смотрел на это чудо. - С этим можно делать что угодно! - закричал он. - Да, полезная штука. - Ею можно даже... убить кого-нибудь. - Если нужно, им можно убить, - согласился Миртин. - Но на моей родной планете никто никого не убивает, малыш. - Но если все же потребуется... Как быстро и чисто все делается! Послушайте, меня мало интересует, как убивать с его помощью. Вы должны рассказать мне, как он устроен! Расскажете? Его тоже нельзя открыть, да? Вопросов у него была уйма. Рассекатель привел его даже в большее восхищение, чем силовой генератор, потому что принципы работы генератора он еще мог усвоить, а вот то, как можно с помощью оптической накачки уничтожить материю, ставило его в тупик. Миртин долго бился, пытаясь объяснить это. Он прибегал к аналогиям и образным сравнениям, несколько раз ему приходилось спасаться отговорками, так как он и сам многое не понимал. Чарли слышал о лазерах, но представлял их массивными устройствами, требующими подведения энергии. Теперь же он держал миниатюрный прибор, работавший автономно. Откуда берется луч света? Что лежит в основе действия прибора: химические реакции, газодинамика или еще что-нибудь? - Ни то, ни другое, - ответил Миртин. - Этот лазер не имеет ничего общего с земными. - Тогда... что это такое? Миртин промолчал. - Это нам тоже не положено знать, да? Что-то такое, что мы должны открыть сами? - В некотором роде, да. Чарли аж трясся от любопытства. Они говорили долго, пока Миртин не обнаружил признаки усталости. Мальчик стал прощаться. - Я приду завтра, - пообещал он и растворился в ночной тьме. Спустя некоторое время Миртин обнаружил, что рассекатель исчез. Он видел, как Чарли положил его рядом с другими инструментами или, по крайней мере, думал, что видел. На мгновение тревога овладела Миртином. Чего-то в таком роде он давно ожидал. Воспользуется ли мальчишка рассекателем как оружием? Вряд ли. Покажет ли он его кому-нибудь? Определенно нет. Постарается ли он вскрыть его и изучить? Весьма вероятно. Похоже, ни ему, ни людям не угрожает особая опасность. "Пусть поломает голову, - подумал дирнанин. - Возможно из этого и выйдет толк". В любом случае, он никак не может помешать мальчишке играть с рассекателем. 14 Ворнин вновь и вновь спрашивал себя, как это получилось и когда. Он влюбился в Кэтрин Мэйсон, в этом не было никакого сомнения. То чувство, которое он испытывал к ней, было таким же сильным, как и то, что он питал к Миртину и Глэйр, и поскольку он любил их, то, должно быть, любил и ее. Но возможно ли такое? Имеет ли это смысл? Когда это началось? Желание вспыхнуло в нем с самого начала, но это еще не любовь. Ворнин по натуре своей был соблазнителем. Таково было и его амплуа в сексуальной группе. Хищник, агрессор, он затевал любовные утехи. Миртин никогда не брал на себя активную роль, а Глэйр в любви выступала целительницей, утешительницей. Ворнин искал страсть ради нее самой. Это не только не угрожало, но даже способствовало целостности группы. Он был заводилой, воспламеняя своими забавами остальных. Все это не противоречило дирнанским обычаям и семейному укладу. Но Ворнину никогда и в голову не приходило, что он мог бы предаваться любовным утехам с земными женщинами. Как и всякий наблюдатель, он отметал всякую возможность контакта с землянами, а тем более близкого знакомства с их женской половиной. Мог ли он подумать, что почувствует физическое влечение к земной женщине? Однако он был заключен в тело землянина, анатомически совершенное, во всяком случае - внешне. Внутренние его функции оставались дирнанскими. Так он мог переваривать земную пищу, но только такую, которая была съедобна и для дирнан. Он полагал, что и функции пола должны оставаться естественными. Он продолжал испытывать желание к Миртину и Глэйр, несмотря на то что их тела были упрятаны под синтетической плотью землян. Когда они предавались любви на борту корабля, то делали это чисто по-дирнански, не пользуясь половыми органами землян. Почему же он должен был ожидать, что его искусственное тело будет испытывать подлинное желание к женщине-землянке? Может быть, им руководили чисто психологические побуждения, капризы его "я", азарт? Как соблазнителя, убеждал он себя вначале, его воспламеняет возможность обольщения сама по себе. Раз под рукой нет дирнанок, значит, придется довольствоваться землянками. В этом заключался некий вызов: сможет ли он прельстить Кэтрин, как прельщал своих соплеменниц? Не подведет ли его нынешнее тело? Испытает ли он наслаждение? Поначалу так оно и было. Игра. Обольщение ради обольщения. Спорт. Когда же сюда примешалось это нежеланное, неожиданное, волнующее чувство? И главное - почему? С того самого дня, когда Кэтрин посетила клуб Контакта, Ворнин осознал, что она не обманывается насчет его происхождения. Разумеется, она должна была понять, что он из себя представляет, как только начала за ним ухаживать. Его тело было весьма приблизительной имитацией, чисто внешней. Но до того дня Кэтрин не подавала виду, что разгадала его. Все открыл ее взгляд, когда она швырнула на кровать книги, полученные в Клубе. И потом, рассказывая о своем визите в штаб-квартиру Культа Контакта, она дала ему понять: эти люди - мошенники, она знает, каковы настоящие инопланетяне, потому что один из них живет в ее доме! Вот тогда-то и кончилось притворство. И хотя она даже не пыталась воспользоваться своим знанием, никогда ни слова не произносила о его происхождении и не задавала вопросов, это ее знание сломало барьер между ними. И все же она оставалась настороженной, продолжала спать в другой комнате. Когда она купала его или перебинтовывала сломанную ногу, вид его обнаженного тела, безусловно, волновал ее. Чисто интуитивно, поскольку плохо понимал землян, Ворнин поставил диагноз: она желала его, но и боялась, точнее, боялась своего желания. И поэтому страстно стремилась соблюсти воздержание. Когда он предложил ей разделить с ним постель, он еще по-настоящему страдал от боли, был ошеломлен потерей Глэйр и Миртина. Он так хотел тепла. Так хотел близости и участия. Его не слишком задел ее отказ, она взяла его за руку, и это тоже было очень хорошо. Однако вскоре ему захотелось чего-то большего, чем простое участие. Он жаждал ее близости в такой мере, что готов был пустить в ход все свои уловки обольстителя. Но она этого, разумеется, не позволила. Он жалел, что за десять лет не проявил интереса к местным сексуальным обычаям, так как в его знаниях было немало пробелов, и, как теперь оказалось, пробелы эти были просто огромны. Ее супруг погиб. Ее муж... Кажется, у землян мог быть только один супруг одновременно, всегда противоположного пола, и такие узаконенные обычаем сексуальные группы, у них называются "семьей". Она была "вдовой". Должны ли вдовы в соответствии с обычаем блюсти целомудрие в течение периода траура? А если так, то как долго длится этот период? Ее муж погиб год тому назад. В доме есть ребенок. Может быть, когда ребенок поблизости, половая связь запрещена? Нужно ли отсылать ребенка или самим удаляться куда-либо? А религиозные обряды? Должны ли они предшествовать физическому соединению? Ворнин не знал ответов на эти вопросы. В глубине души он подозревал, что Кэтрин вольна отдаться ему в любое время, когда ей заблагорассудится, и что она не может пока что решиться на это. Безусловно, она была скромной. То смущение, которое вызывала в ней его нагота, нельзя было объяснить нарушением табу: она принадлежала к общественной касте, которой разрешается лицезреть больных мужчин в любом виде. Очевидно, оно порождалось конфликтом желаний. Свое тело она от него скрывала. Ворнин только один раз видел обнаженную Кэтрин, да и то случайно. Как-то после ужина Ворнин читал. Кэтрин была в ванной. Вдруг заплакал ребенок: ему, видимо, приснился страшный сон. Ворнин, лишенный подвижности, ничем не мог помочь. Но Кэтрин на всякий случай оставила дверь в ванную открытой. Ворнин увидел, как она метнулась по коридору, голая, с влажным телом. Успокоив девочку, она столь же быстро вернулась в ванную. То, что он успел разглядеть, отличалось от тела, выбранного Глэйр. Глэйр серьезно изучила эротический идеал американцев и при конструировании тела для нее добилась, чтобы оно будило желания. Кэтрин должна была довольствоваться данным ей от рождения и значительно уступала Глэйр в совершенстве форм. Кэтрин была выше, с длинными худыми ногами, плоскими ягодицами и маленькой грудью. Тело ее было предназначено скорее для труда, чем для услады. Ворнин ничего не имел против этого. Земные критерии, на основании которых Глэйр проектировала свое тело, были чужды для него. И в его глазах Кэтрин была столь же прекрасна, как и Глэйр, а может, и более, поскольку она была подлинной, а Глэйр - только прилизанной копией! Ему хотелось, чтобы Кэтрин отбросила стыдливость, чтобы в какой-нибудь из вечеров она пришла в его комнату абсолютно голая и отдалась ему. Но все произошло не так, как ему виделось и без всяких уловок, на которые он был такой мастак... Его сломанная нога срасталась быстро, и он чувствовал, что пришло время попробовать встать. Он достаточно долго провалялся в постели. Поскольку коммуникатор вышел из строя при посадке, ему придется подняться и бродить в надежде, что его все же подберет спасательная команда. Ему казалось, что нога уже вполне может выдержать его вес. В один из вечеров, когда Кэтрин ушла спать, он сбросил покрывало и спустил ноги с кровати. Тотчас же у него закружилась голова. Он впервые попытался сесть. Ворнин сделал глубокий вдох и вцепился в матрас, чтобы избежать падения. Некоторое время он сидел неподвижно. Представил, как его сломанная нога согнется и хрустнет, как только он обопрется на нее. Хотя внешнее тело было искусственным, нервные цепи связывали его с дирнанской сущностью, и он уже имел предостаточно возможностей убедиться в том, что испытывает реальную боль при повреждениях искусственной оболочки. Может быть, лучше подождать еще несколько дней? Нет. Он переместил центр тяжести вперед, уцепился за столик возле кровати и стал выпрямляться. Спокойно, спокойно! Как там нога? Держит его? Да! Мгновением позже все завертелось у него перед глазами, будто он попал в смерч. Тело его, казалось, распалось на части, каждая конечность двигалась сама по себе. Ворнин закричал и сделал отчаянный шаг вперед здоровой ногой, затем робкий скользящий шаг больной и закончил маневр посреди комнаты, ухватившись за спинку кресла и страшно дрожа. Ему казалось, что пол вот-вот разверзнется и поглотит его. Он снова перенес вес тела на здоровую ногу и теперь понял, что мышцы и нервы таким образом протестуют против длительного бездействия. Больная же нога срослась! - Что вы делаете? В дверях стояла возмущенная Кэтрин в короткой тонкой ночной рубашке, ничуть не прикрывавшей ее тело. - Я... пробую ногу. Она бросилась к нему. Ворнин, будто окаменев, наблюдал за нею, не находя в себе сил ни вернуться, ни пойти вперед. Она обхватила его в тот самый момент, когда мышцы окончательно ослабли и он начал падать. Кэтрин каким-то образом удалось принять на себя его вес и удерживать его на ногах ровно столько, сколько им понадобилось для того, чтобы, спотыкаясь, сделать вместе три шага к кровати и опрокинуться на нее. Вместе! Он был обнажен, на ней была тонкая ночная сорочка. Кэтрин оказалась сверху. Они оба смеялись и тяжело дышали. Скорее случайно, чем по чьей-то воле губы их соприкоснулись, и в то же мгновение рухнула последняя преграда, его опалил вспыхнувший в ней жар, и Ворнин понял, что она готова покориться. Но как ласкать землянку? Где ее центры возбуждения? Ворнин поспешно перебирал в памяти все, что ему было известно об этом. Ветеран тысяч любовных встреч, он был сейчас поставлен в тупик и волновался, как провинившийся школьник. Его руки скользили по ее телу. Куда? Что? Локти, плечи, колени... Не то, опять не то... И тут Кэтрин сорвала с себя сорочку. Ее тело, будто пламенем, обожгло кожу, и его тело само ответило на этот порыв, разрешив одну давно тревожившую его проблему. Она заразила его своим жаром. Он знал анатомию, но не имел опыта. Очень скоро природа взяла свое, и он понял, как завершить начатое. После Кэтрин прижалась к нему, плача, и стала целовать его прохладную кожу. Затем отпрянула и начала выговаривать за то, что он встал с постели. - Ты мог бы получить слишком сильные повреждения! Что это ты задумал? - Я испытывал свою ногу. - Тебе нельзя ходить еще несколько недель. - Вот в этом я не уверен. Кость же срослась. Мне стало плохо из-за того, что закружилась голова. - Ты так быстро выздоровел? - Да. - Но ведь такое невозможно! Сломанная нога никак не могла... - Человеческая не могла. - А ты не... - Нет. - Скажи это! - Я не человек, Кэтрин. - Так. Я хотела, чтобы ты сказал это. - И если бы я не поднялся с постели, ты не вошла бы и не подхватила меня. И мы бы не... - Нет. - Я рад, Кэтрин. Я совсем не раскаиваюсь в том, что мы сделали. - И я. Только... я боюсь, Ворнин. - Чего? - Не знаю. - Она взяла его руку и положила себе на грудь. - То, что мы совершили, то, что ты... Но если ты не человек, то как же мы смогли совершить это? - Те, кто изготовили мое тело, кажется, знали, что они делают. - Изготовили твое тело? - Оболочку. Для маскировки. Мое настоящее тело совершенно другое. - Ворнин, я пропала. Скажи мне... - Позже. Мы еще успеем поговорить. Не сейчас. - Я испытываю такое странное чувство, Ворнин. Будто я пересекла реку и очутилась в неведомой земле, где никогда раньше не была. - Тебе там нравится? - Думаю, что да. - Тогда зачем беспокоиться? Карту сможешь рассмотреть позже. Она засмеялась и обняла его. - У тебя еще кружится голова? - спросила Кэтрин. - Да, но совсем по другой причине. - А нога? С ней ничего не случилось, пока ты стоял на ней? - Ничего. - А когда мы... - Тоже ничего. Он прижал ее к себе. Уже давно он не испытывал такой легкости. Итак, это тело было наделено всеми необходимыми рефлексами и могло испытывать наслаждения. И это показалось ему замечательной новостью, как и то, насколько страстной могла быть Кэтрин, стоило ей только позволить себе выказать свои чувства. В эту ночь они почти не спали, и Ворнин научился очень многому из того, как предаются любви в Северной Америке. Под утро он услышал сонный шепот Кэтрин: "Я люблю тебя, Ворнин, я люблю тебя, люблю..." "Ну что ж, - подумал он, - это, наверное, часть ритуала. Интересно, я тоже должен отвечать этими словами?" Подумав, он все же решил воздержаться. Существо с иной планеты, может и не знать местных ритуалов, и он не хотел показаться фальшивым. Удачливый обольститель всегда искренен... Эту истину он познал еще в юные годы. После этого Кэтрин проводила с ним все ночи напролет, и ночи эти были по-настоящему жаркими. Днем она помогала Ворнину заново учиться ходить. Она достала ему палку, на которую он мог опираться, хотя он предпочитал держаться за ее руку. Превозмогая головокружение, он укреплял мускулы, и его движения начали приобретать уверенность. Он еще хромал, но с каждым днем все меньше. Кэтрин дала ему халат, по-видимому, чтобы он пристойно выглядел перед ребенком. Сама же она, как будто, уже отбросила все ограничения; с каждым днем и с каждой ночью она разгоралась все сильнее и сильнее. Она очень часто повторяла слова любви, словно бы не интересуясь тем, откуда он родом и что делает на Земле. Ворнин воспринимал ее признания рассеянно, как часть игры. Однако, сам того не замечая, пересек невидимую черту между забавой и эмоциональным союзом. Он понял это, когда стал подумывать о том, что в любой момент его могут найти свои. Это было бы замечательно -