азрядом. Он улыбнулся Джудит. У нее были маленькие груди, наиболее модные в эту эпоху, и она привлекала к ним внимание, подкрасив соски. Рядом с ней сидел тучный, практически без шеи, мужчина с подстриженной синей бородой, влажными губами и безмятежным выражением лица. С другого его бока расположилась еще одна женщина, чуть постарше Джудит, на тело которой была напылена также отнюдь не скромная одежда. На Джудит такая одежда выглядела хорошо, чего нельзя было сказать об этой женщине с обвислой грудью и толстыми ляжками. Она жеманно улыбнулась Квеллену, который, не скрывая неудовольствия, глядел на ее безвкусно выставленное напоказ тело. У остальных был приятный, вполне интеллигентный вид. Это были большей частью мужчины, некоторые из них казались бесполыми, но все они были хорошо одеты и явно имели высокое положение в обществе. Квеллен пропустил мимо ушей большинство имен. Человек с синей бородой был доктором Ричардом Галубером, психоаналитиком Джудит, или короче ее фрудом. Мясистая матрона была миссис Галубер. Интересно... Квеллен не знал, что фруд женат. Он давно подозревал, что Джудит была его любовницей. Может быть, так оно и есть, но зачем Галуберу приводить свою жену, чтобы встретиться на причастии с любовницей? Этого Квеллен не понимал. Поступки фрудов вообще часто были малопонятными и, насколько Квеллен знал Галубера, тот мог затащить сюда свою жену, преследуя какую-то неясную терапевтическую цель. - Я так рада, что ты пришел сюда, Джо, - приветствовала его Джудит. - Я боялась, что в последнюю минуту ты передумаешь. - Но разве я не обещал прийти? - Да, это так. Но ты всегда стремишься избегать потенциально опасных встреч в обществе. - Опять ты принялась за мой психоанализ! - с досадой произнес Квеллен. - Хватит, Джудит. Я пришел, чего еще надо? - Ладно, ладно, - улыбка ее неожиданно стала по-настоящему теплой. - Я счастлива, что ты пришел. Подсаживайся к доктору Галуберу. - Обязательно? Она рассмеялась: - Разве я не права, что ты стараешься держаться подальше от потенциально... - Ладно. Ладно. Веди меня к доктору Галуберу, - махнул рукой Квеллен. Они пересекли комнату. Квеллена волновала нагота Джудит. Полимерную пленку красителя можно было не считать. Он четко различал ее ягодицы под темно-синим прикрытием. Она выглядела даже более голой, чем если бы не прикрывала тело полимером. Напылитель действовал возбуждающе. Ее стройное и одновременно угловатое тело почти невыносимо влекло его к себе, особенно в этой утонченной городской обстановке. С другой стороны, миссис Галубер фактически была столь же обнаженной, но у Квеллена не проходило желание накинуть ей на плечи покрывало, чтобы прикрыть срам. Фруд уставился на Квеллена характерным для профессионала взглядом. - Какая радость встретиться с вами, мистер Квеллен. Я очень много наслышан о вас. - Не сомневаюсь в этом, - нервно ответил Квеллен. Он был разочарован тем, что Галубер, несмотря на свою многообещающую тевтонскую фамилию, не подделывал ритуальный центральноевропейский акцент, как это делали большинство фрудов. - Я не знал, что люди вашей профессии принадлежат к подобным культам. - Мы принимаем любые душевные переживания, - кивнул Галубер. - Разве есть какая-нибудь причина, по которой мы должны их отвергать? - В общем-то нет. Фруд кивнул в сторону своей жены. - Я и Дженнифер состоим в группе публичного отрыгивания вот уже больше года. Это дало нам возможность гораздо лучше познать себя, не так ли дорогая? Миссис Галубер снова жеманно улыбнулась. Она смотрела на Квеллена с такой откровенной похотью, что тот едва не задрожал от испуга. - Да, это было чрезвычайно поучительно, - согласилась она. - Да... У нее было глубокое низкое контральто. - Любой вид общения между людьми - благодеяние, разве не так? А здесь мы достигаем слияния душ таким способом, который в наибольшей степени удовлетворяет наши нужды. Пышная плоть Дженнифер Галубер сотряслась от искреннего смеха. Квеллен обнаружил, что не отрываясь смотрит на ее уродливую грудь, и отвел глаза, чувствуя себя виноватым. Ему стало как-то не по себе. "Брак Галуберов, - подумал он, - должно быть очень странная штука. Но я не позволю этой жирной ведьме тайком затащить меня в какой-нибудь уголок в минуту слияния душ участников этого причастия. Может быть, Галубер и путается с Джудит, но мне ничего не даст, если я в свою очередь пересплю с его женой, так как у нас неравные роли". - Я несколько месяцев уговаривала мистера Галубера, - сказала Джудит, - прийти на одно из наших причастий. Но он всегда отказывался. Он чувствовал, что пока мы не достигнем должного успеха в моей терапии, он не может участвовать в таком интимном ритуале. - Дело не только в этом, - благодушно произнес фруд. - Без этого не обойтись. Просто нужно было ввести в группу мою жену, а это требовало особой подготовки. Дженнифер, понимаете ли, мутантка, лишенная галактозы. Ей нужно соблюдать диету. - Понятно, - рассеянно кивнул Квеллен. - Это генетический дефект, - продолжал Галубер. - Из-за нехватки ферментов Дженнифер не в состоянии усваивать галактозу. Она начала бы накапливаться, и это привело бы к повреждению клеток. Поэтому ей с самого рождения приходится соблюдать свободную от галактозы диету. А от этого возникают другие проблемы. Она не может синтезировать галактозу из эндогенных углеводородов и если это не компенсировать, то возможно частичное замещение галактолипидов глюколипидами в мозгу, в крови, ухудшается приживляемость при пересадке органов - о, сколько различных проблем! - Это излечимо? - спросил Квеллен. - Обмен веществ все равно остается неправильным. Но с этим можно справиться. Наследственные дефекты галактозного метаболизма можно контролировать с помощью синтеза ферментов. Тем не менее ей приходится все же оставаться на особой диете и воздерживаться от некоторых веществ, в том числе и от весьма существенных в сегодняшнем обряде. Вот почему нам пришлось заменить его специально подготовленным материалом. Это создает определенные неудобства для хозяина. - Отнюдь нет, - отозвался раскатистым басом Броус Кашдэн. - Сущие пустяки! Мы счастливы, что вы смогли присоединиться к нам, мистер Галубер. Квеллен, сбитый с толку потоком клинических словоизлияний, почувствовал облегчение, когда Кашдэн объявил, что обряд вот-вот начнется. Фруд умышленно разглагольствовал об этом, подумал Квеллен, чтобы показать свое интеллектуальное превосходство. Он не использовал жаргон своего ремесла, потому что тот достаточно понятен, особенно тем, кто хоть раз слышал, о чем витийствуют за коктейлем словоохотливые фруды. Галубер предпочел ошеломить Квеллена каскадом непонятных медицинских терминов, доступных пониманию только специалиста. Квеллен мысленно проклинал нехватку ферментов у Дженнифер Галубер, ее похотливые взоры, ее вызванные избытком глюколипидов пышные формы и ее подпрыгивающие груди. Стараясь ускользнуть подальше от нее, он последовал за Джудит через всю комнату к устланному ковром углублению в центре, где и должен был происходить обряд. Джудит предупредила его: - Джо, пожалуйста, не отворачивайся так, как ты это сделал в прошлый раз. Тебе нужно отвыкать от дурных привычек. Смотри на все объективно. Что плохого в том, если слюна немного смешается? - Ничего, - ответил он. - Кажется, ничего плохого... - А желудочные соки - они не нанесут тебе никакого вреда. Все это делается ради достижения духовного общения. Причастия. Нужно отбросить прежние устарелые воззрения! - Поэтому-то ты и позволяешь себе появляться в обществе совершенно обнаженной? - спросил он. - Конечно, глядя на все по-современному... - Я вовсе не голая, - жеманно перебила она его. - Конечно, нет. На тебе слой краски. - И он скрывает то, что требуют скрывать принятые в обществе нормы приличия. - Он оставляет неприкрытыми твои вторичные половые признаки, - указал Квеллен, - что равносильно наготе! - Но не главные же! Взгляни сам. Эта область у меня полностью прикрыта, и поэтому я не переступаю нормы приличия. Почему ты не смотришь на меня, Джо? Ты иногда бываешь таким смешным! Поскольку она настаивала, он посмотрел на ее талию. Скользнул взглядом вниз до самых бедер. И вынужден был признать - соответствующие места у нее были должным образом прикрыты. Она выглядела голой, но таковой не была. "Хитро сработано, - подумал он. - Возбуждающе. Интересно, как она потом снимет слой напыления?" Может быть, она это покажет ему еще до того, как закончится ночь. Ее тело властно влекло Квеллена. В отличие от Хелейн, худоба которой показывала степень ее истощения, тело Джудит было совершенным в своей гибкой, хрупкой элегантности. Квеллен с радостью прямо сейчас ушел бы отсюда с ней. Но нужно было еще выдержать предстоящую церемонию. Члены причащающейся группы собрались возле углубления. Броус Кашдэн как хозяин дома принес металлическую чашку, в которую положил тестообразную массу. Квеллен знал, что это было основой любовного пиршества: неперевариваемый продукт из морских водорослей, обладавший рвотными свойствами. Переработанный, несомненно, должным образом, чтобы удовлетворить странности обмена веществ миссис Галубер. - Доктор Галубер, - объявил Кашдэн, - любезно согласился быть первым исполнителем сегодняшнего обряда. Свет притушили. Галубер взял блестящую чашу из рук Кашдэна и поставил ее себе на колени. Затем торжественно отщипнул кусок теста, запихнул его в рот и начал медленно жевать. Существовало множество различных культов. Квеллен не был ярым приверженцем ни одного из них, но даже и он то и дело участвовал во всевозможных церемониях, главным образом повинуясь настойчивости Джудит. Она перепробовала все в своих поисках духовного усовершенствования - переходила от одного фруда к другому, от одного культа к следующему. Квеллен подозревал, что она посещала и собрания запрещенных культов, возможно даже была приверженцем поставленной вне закона религии Флеминга Бесса. Он мог представить танцующую обнаженную Джудит, без всякого напыленного слоя краски, в то время как лежащий лицом вниз пирокинетик создает экстрасенсорным воздействием сияние вокруг ее тела и разносящиеся вокруг яростные призывы к свержению Верховного Правления. Одно поколение тому назад пирокинетики на самом деле убили несколько руководителей первого разряда. И что бы ни предпринимало против него Верховное Правление, культ этот до сих пор существовал. Хотя в основном культы были весьма невинными - пусть и отвратительными, но не преступными. Вот как этот, при исполнении обрядов которого с помощью пережевывания жвачки достигалось ощущение гармонии и единства с другими участниками причастия. Кашдэн произносил нараспев что-то вроде молитвы. Галубер продолжал запихивать себе в рот упругое тесто. Сколько же этой дряни может поместиться в его чреве? Дженнифер Галубер с гордостью взирала на своего мужа. Фруд продолжал пожирать тесто. Внезапно лицо его переобразилось, взгляд потерял осмысленность. Дженнифер теперь тихонько повизгивала от восторга. Ее голое тело казалось еще более огромным по мере того, как она испытывала чувство сопричастности с его обжорством, ощущала значимость своего мужа. Гимн подхватили все присутствующие, даже Джудит начала распевать во все горло. Квеллен легко улыбнулся, и тут же получил удар локтя под ребро. - Ты тоже! - шепнула она. - Я не знаю слов. - Тогда просто напевай! Он пожал плечами. Галубер проглотил почти все тесто, находившееся в чаше. Безусловно, его живот мучительно вздулся. Дрянь эта была подобна резине. Рвотное, которое она содержала, действовало по принципу достижения критической массы. Как только в желудке оказывалось необходимое его количество, срабатывал перистальтический рефлекс и начиналось священное срыгивание. Джудит принялась молиться о том, чтобы на нее снизошла благодать. Благодать Единения! "Нирвана посредством очищения желудка, - холодно отметил про себя Квеллен. - Интересно, как это может произойти? Что я здесь делаю? Что???" Песнопение многократно отражалось от стеклянных стен и оглушало его, постепенно наполняя помещение странным ритмом, от которого никуда нельзя было спрятаться. Губы Квеллена зашевелились. Он тоже присоединился бы к гимну, если бы знал слова. Он вдруг обнаружил, что вот уже и сам гнусавит что-то нечленораздельное в такт с остальными. Кашдэн, продолжая вести обряд, возвысил свой голос над остальными. У него был чудесный сочный бас со множеством оттенков и обертонов. Галубер неподвижно сидел в центре углубления, закрыв глаза и прижав руки к животу. Лицо его раскраснелось. Он выглядел застывшим идолом среди раскачивающихся и причитающих участников церемонии. Квеллен усилием воли заставил себя смотреть на все это как бы со стороны, не давая себя увлечь. Он видел, как ритмично раскачивались из стороны в сторону безобразно огромные груди Дженнифер, как точеное лицо Джудит засветилось огнем внутреннего экстаза. Бесполый молодой человек с прилизанными ярко-бордовыми волосами дергался так, будто держался за провод высокого напряжения. В комнате вот-вот должна была начаться мистерия публичного рыгания. И вот доктора Галубера начало рвать. Фруд рыгал со спокойным достоинством. Разомкнулись его толстые губы, и ломти теста стали извергаться в чашу. Раскрасневшееся лицо покрылось каплями пота. Весь пищеварительный тракт яростно отвергал свое содержимое, но Галубер благородно выполнял свою роль. Чаша была наполнена. И пошла по рукам! Руки хватали мокрое тесто. Хватай и жри. Хватай и жри! Вот подлинная сущность причастия. Соединяйся в Единое Целое. Ел Броус Кашдэн. Ела Дженнифер Галубер. Джудит спокойно приняла свою порцию. Квеллен обнаружил у себя на ладони мокрую тестовидную массу. Бери! Ешь! Будь объективен. Это и есть Единение! Его дрожащая рука поднялась к губам. Он ощутил, как к его бедру прижалось теплое бедро Джудит. Бери и ешь! Бери и ешь! Галубер лежал в углублении в состоянии прострации, охваченный священным экстазом. Квеллен положил тесто себе в рот и начал жадно жевать, не позволяя себе ни малейшего колебания. Особым свойством неперевариваемого вещества было то, что оно усваивалось только тогда, когда было насыщено слюной. Просто проглотить его было мало. Галубер подготовил его к длительному восприятию. Квеллен проглотил. Странно, но тошноты он не испытывал. Он ел раньше муравьев, серых слизняков, морских ежей, другие экзотические деликатесы и при этом никогда не испытывал снисходящей на него благодати. Чего же колебаться сейчас? Другие участники причастия плакали от радости. Слезы блестели на напыленном одеянии Джудит. Квеллен с прискорбием отметил, что все еще продолжает объективно относиться к окружающему. Он так и не воссоединился с мистической всеобщностью, хотя усердно соблюдал ритуал. Он терпеливо ждал, когда впадет в экстаз, уже охвативший остальных. - Поведешь, как Галубер, следующий раунд? - шепнула ему на ухо Джудит. - Категорически - нет! - Джо... - Пожалуйста. Я ведь пришел, не так ли? Участвую. Не требуй от меня исполнения главной роли. - Но ведь обычно новички в группе начинают... - Я знаю. Но только не я! Пусть эта честь будет предоставлена кому-нибудь другому. Она с упреком посмотрела на него. Квеллен понял, что подвел ее. Сегодня было нечто вроде испытания для него, и он почти прошел его. Почти. Броус Кашдэн принес вторую порцию ритуального теста. Не издав ни слова, Дженнифер Галубер приняла чашу и начала напихиваться тестом. Фруд, обессилевший после своего почина, сидел скорчившись рядом с ней, почти не глядя на происходящее. Ритуал повторился. Квеллен опять принял в нем участие, но и сейчас не испытывал никакой благодати. После этого к нему подошел Броус Кашдэн и тихо спросил: - Не угодно ли вам стать ведущим в нашем следующем причастии? - Извините, - покачал головой Квеллен. - Но я не могу. Мне придется по долгу службы скоро покинуть вас. - Очень жаль. Мы надеялись, что вы примете участие в полном причастии. - Кашдэн мечтательно улыбнулся и передал чашу кому-то другому. Квеллен потянул Джудит за руку поближе к себе. - Идем со мной! - настойчиво шепнул он. - Ты еще можешь думать о сексе? - Понимаешь, ты не очень-то целомудренно одета. Ты уже причастилась два раза, может быть хватит? Пошли. - Нет! - твердо ответила Джудит. - А если я подожду, пока закончится следующее причастие? - Нет. И после этого - нет! Ты должен быть ведущим, это самое главное! Иначе я не смогу ощутить родства с тобой. Честно, Джо, как я могу отдаваться человеку, с которым не породнилась? Это будет чисто механически и принесет нам обоим только муки! Ее нагота, которая и наготою-то не была, пронизывала его насквозь. Он не мог спокойно глядеть на ее изящное тело. С болью в голосе он произнес: - Не делай этого, Джудит. Давай по-честному. Давай уйдем сейчас. Вместо ответа она отвернулась и ушла к ритуальному углублению. Третье причастие вот-вот должно было начаться. Кашдэн взглядом пригласил Квеллена, но тот покачал головой и быстро вышел из комнаты. Уже снаружи он посмотрел сквозь стеклянную стену и увидел, как Джудит, откинув назад голову, с восторгом раскрыла губы. У Галуберов был такой же исступленный вид. Жирное тело Дженнифер Галубер вызвало у него неизгладимое отвращение, и он поспешил прочь. Домой он добрался после полуночи, но успокоиться так и не смог. Надо было бежать. Ни о чем не думая, он ступил в стасис-поле и позволил, чтобы его забросило в Африку. Там уже наступило утро. Шел слабый, похожий скорее на туман дождик, но сквозь тучи уже проступало золотистое сияние солнца. Крокодилы были на своих обычных местах. Где-то закричала птица. Влажную черную землю покрывали кусты с обильной листвой, потяжелевшей от капель дождя. Квеллен всей душой хотел, чтобы его охватил покой окружавшей его природы. Сбросив туфли, он подошел к самому краю потока. Мутная жижа струилась между пальцами ног. Какое-то небольшое насекомое укусило его за икру. В воду прыгнула лягушка, пустив по темной поверхности воды все расширяющиеся круги. Один из крокодилов лениво открыл сверкающий глаз. Влажный, тяжелый воздух наполнил легкие Квеллена. Но даже здесь он не нашел утешения. Место это принадлежало ему, но он не заработал его. Он его украл. И не мог найти здесь настоящего умиротворения. Там, в Аппалаччии, тоже не было покоя. Этот огромный мир вокруг не был его миром. Он подумал о Джудит, такой волнующей в своей напыленной одежде, представил, как она исступленно пережевывает жвачку. "Она ненавидит меня, решил Квеллен, или, может быть, жалеет, но теперь это уже все равно. Она больше никогда не будет моей!" Он не захотел с таким настроением оставаться в этом замечательном месте, снова ступил в стасис-поле и очутился в своей квартире. В эту ночь он спал очень плохо... 11 На следующее утро, придя в Управление, Квеллен увидел, что оба зама дожидаются его вместе с мужчиной, высоким, неуклюжим, плохо одетым. Нос у незнакомца был разбит. Брогг, заметил Квеллен, на полную мощность включил подачу кислорода. - Кто это? - спросил Квеллен. - Арестованный? "Неужели, - подумал он, - это тот самый Ланой? Не похоже. Не может этот потрепанный пролетарий, слишком, по-видимому, бедный даже для того, чтобы ему сделали пластическую операцию носа, быть той силой, что стоит за прыгунами". - Скажите комиссару, кто вы! - обратился Брогг к незнакомцу, подталкивая его локтем. - Моя фамилия Бранд, сэр, - тихим, унылым голосом произнес пролетарий. - Пятнадцатый разряд. Я не хотел сделать ничего плохого, сэр. Просто он мне обещал, что у меня будет собственный дом, и работа, и свежий воздух, и... Брогг оборвал его: - Мы наткнулись на этого человека в пивной. Он принял одну-две лишние рюмки и рассказывал всем и каждому, что скоро получит работу. - Именно об этом мне и говорил тот парень, - промямлил Бранд. - Только надо дать ему две сотни, и он переправит меня туда, где у всех есть работа. И я смогу переслать деньги, чтобы перевезти туда и свою семью. - Такого быть не может, - покачал головой Квеллен. - Переслать деньги? Контракт в обратную сторону? В обратную сторону времени? - Так он мне сказал. Это так заманчиво, сэр. - Скорее всего приманка, - решительно произнес Брогг. - Хотя, если контакт двусторонний, это может разрушить все наши планы. Но я все же думаю, что это блеф. Ничего такого нет. - Как зовут того парня? - спросил Квеллен. - Ланой, сэр. Ланой! Ланой повсюду! Распустил свои щупальца сразу по всем направлениям! - Кто-то, - пробормотал Бранд, - дал мне вот это и велел связаться с ним. Он протянул сложенную мини-карточку. Квеллен развернул ее и прочитал: "Без работы? Зайди к Ланою!" - Эти штуки повсюду, - раздраженно бросил Квеллен. Он запустил руку в свой карман и извлек оттуда карточку, которую ему всучили на спусковой рампе. Квеллен носил ее при себе, как талисман. Положив ее рядом с карточкой Бранда, он сравнил их. Одинаковые! - Ланой переслал туда многих моих друзей, - опять заговорил Бранд. - Он сказал, что все они работают и счастливы там... - Куда он их пересылает? - осторожно спросил Квеллен. - Не знаю, сэр. Ланой обещал рассказать об этом, когда я дам ему две сотни. Я собрал все свои сбережения и пошел к нему, но решил на минутку заглянуть в пивную, и вот тогда... тогда... - Тогда мы его и сцапали! - засмеялся Брогг. - Всем, кто ему попадался на глаза, он говорил, что направляется к Ланою, чтобы получить работу. - Гм... А вам известно, кто такие прыгуны, Бранд? - Нет, сэр. - Так... Ну что ж, ведите нас к этому вашему Ланою. - Но я не могу сделать это, сэр. Это будет нечестно. Все мои друзья... - Предположим, мы все же заставим вас отвести нас туда, - усмехнулся Квеллен. - А что же будет с моей работой? Нет, сэр, я не могу сделать этого. Пожалуйста, сэр! Брогг метнул сердитый взгляд в сторону Квеллена. - Дайте я попробую, - сказал он. - Ланой, как вы говорите, обещает дать вам работу, не так ли? За две сотни? - Так, сэр. - А если мы дадим вам работу задаром? Только отведите нас за это к Ланою. Мы обязательно переправим вас туда, куда собирался переправить он, только мы за это с вас ничего не возьмем. Мы также обязуемся переслать туда же и вашу семью. Квеллен улыбнулся. Когда приходилось иметь дело с низшими пролетариями, Брогг был куда лучшим психологом, чем он. Этого нельзя было не признать. - Звучит честно, - откликнулся Бранд. - Только что-то во всем этом есть плохое. Ланой был так добр ко мне. Но если вы обещаете переслать меня задаром... - Именно так, Бранд! - Я... мне кажется... тогда я сделаю то, что вы хотите! Квеллен уменьшил подачу кислорода. Брогг дал знак Ливарду, и тот вывел Бранда из кабинета. - Давайте пойдем, пока он не передумал, - предложил Квеллен. - Он явно колеблется. - Вы пойдете с нами, сэр? - спросил Брогг. В его нарочито подобострастном голосе звучала явная издевка. - Весьма вероятно, что нам придется отправиться в самую грязную часть города, кишащую разными паразитами. Прибежище преступного мира... - Вы правы, - сердито сказал Квеллен. - Мне совсем не обязательно идти туда. Вы вдвоем сможете взять его. А у меня и здесь уйма работы. Как только они ушли, Квеллен позвонил Коллу. - Мы напали на след, сэр, - сказал он. - Брогг и Ливард нащупали нить, ведущую к человеку, который стоит за прыгунами. Они отправились сейчас арестовывать его. - Прекрасно сработано, - бесстрастно произнес Колл. - Это обещает быть интересным. - Я сообщу вам, как только... - Пусть пока все идет, как задумано. Спеннер и я обсуждаем изменения в статусе нашего Управления. Просим нас не беспокоить в течение следующего часа. Он отключился. "Что бы это могло означать?" - задумался Квеллен. Холодность в тоне Колла - в этом, пожалуй, не было ничего необычного, но сейчас именно ее и не должно быть. Колл надоедал ему всю неделю, допытываясь, как идет дело о прыгунах. Теперь, когда они достигли определенного успеха в этой операции, когда вот-вот арестуют Ланоя, Колл стал резок и почти полностью утратил интерес к этому делу. Колл что-то утаивает, отметил про себя Квеллен. Его терзали угрызения совести. Сразу же вернулось подозрение - Коллу стало известно об Африке. Вот эту вылазку, которую он совершил прошлой ночью, по-видимому, засекли, и это стало последней уликой в деле против него. Теперь они уже готовят обвинение. Несомненно, Броггу предложили большую цену, чем ту, что давал ему Квеллен за его молчание, и он выдал его тайну. Колл теперь знал все! Разжалование было бы наименьшим из наказаний для Квеллена! Проступок Квеллена был в своем роде уникальным. Насколько он знал, никому другому еще не удавалось ухитриться подобным образом покидать перенаселенную Аппалаччию, этот город-спрут, раскинувшийся на всей восточной половине североамериканского континента. Из всех сотен миллионов жителей Аппалаччии только Джозеф Квеллен, Комиссар по уголовным делам, был настолько умен, чтобы найти ломоть неизвестной и незарегистрированной земли в дебрях Африки и построить там себе второй дом. Этим можно было гордиться! Он обладал самостоятельной стандартной клетушкой седьмого разряда в Аппалаччии плюс виллой, доступной только лицам второго разряда, о какой даже мечтать не смело подавляющее большинство смертных. Это было прекрасно, просто замечательно для человека, душа которого восставала против адских условий существования в Аппалаччии. Но чтобы подкупить многих людей, нужно было немало денег. Квеллен купил молчание всех, кто мог бы знать о том, что он роскошно живет в Африке вместо того, чтобы прозябать, как подобает добропорядочному семиразряднику, в каморке три метра на три в Северо-Западной Аппалаччии. Кто-то, он был уверен, что это Брогг, выдал его Коллу. И теперь Квеллен находился в очень щекотливом положении. Понижение в должности лишит его даже отдельной каморки, и ему придется вернуться к совместной жизни с кем-то еще, как жил он с никогда не жаловавшимся Брюсом Мароком. Это было не так уж плохо, когда Квеллен имел разряд ниже двенадцатого и жил в общежитии для холостяков. Тогда он не возражал особенно против присутствия других людей, ведь он был молод. Но когда он получил восьмой разряд и поселился в комнате всего с одним соседом, это был самый мучительный период в его жизни, воспоминание о котором вызывало в нем приступ ярости. По-своему Марок, несомненно, был неплохим товарищем. Но он действовал на нервы, доводя Квеллена до бешенства своей неряшливостью, бесконечными разговорами по видифону и своим постоянным присутствием. Квеллен мечтал о том дне, когда добьется седьмого разряда и сможет жить один. Тогда он сможет укрыться от ненавистной ему толпы. Узнал ли Колл всю правду? Это скоро станет известно! Потеряв покой, Квеллен прошел по гулкому коридору в то крыло здания, где находились мониторы. Он мог с таким же успехом узнать, что им стало известно о Норме Помрате, подумал он. Квеллен приложил ладонь к дверной идентификационной плате, и коричневая металлическая дверь скользнула в нишу в стене. Квеллен вошел внутрь. Помещение наполняло жужжание аппаратуры. Техники приветствовали его. В воздухе стоял запах какого-то дезинфицирующего вещества, будто это была больница. - Где мониторы записывающих систем Помрата? - спросил он. - Здесь! - Кто дежурит у них? - Они в автоматическом режиме, сэр. Вот. - Техник извлек сервокресло. Квеллен сел и стал перебирать кассеты с записями всего, что делал Помрат. - Может быть, вы хотите сначала понаблюдать в масштабе реального времени или посмотреть, что мы записали начиная со вчерашнего вечера? - Я попробую и то, и другое, - сказал Квеллен. - Вот переключатель прямой передачи, сэр. - Я знаю. Мне приходилось уже работать с такой аппаратурой. Техник покраснел и отошел в сторону. Квеллен включился в цепь прямой передачи в масштабе реального времени, но тут же выключил просмотр: его зять справлял естественные надобности. Квеллен закусил губу. Быстрым, небрежным жестом он зарядил запасные кассеты и стал просматривать все, чем занимался Норм Помрат с той самой минуты, когда Брогг прицепил ему "ухо". Квеллен не мог, разумеется, позволить себе прослушивать в масшабе реального времени все, что делал Помрат. Приходилось производить выборочное прослушивание. Прокручивая ленту, он обнаружил, что записано удивительно мало разговоров. Прошлым вечером Помрат был во Дворце Грез, затем отправился домой, и устроил перебранку с Хелейн. Квеллен прислушался. Помрат: "Ну и черт с ним. Мне нужно расслабиться". Хелейн: "Но мы ждали, что ты с нами поужинаешь. А ты снова так напичкался этими галлюциногенами, что совсем потерял аппетит!" Помрат: "И что с того? Я здесь. Ставь ужин. Ты запрограммируешь, я съем!" И дальше все в том же духе, неутихающие домашние дрязги, чертовски скучные. Квеллен пропустил пятнадцать минут и обнаружил, что перебранка продолжается, теперь уже под аккомпанемент всхлипываний его племянника и колких реплик маленькой Марины. Квеллену стало досадно, что ссоры в семье Помратов стали повседневными. Он пропустил еще некоторую часть ленты. Теперь "ухо" передавало совсем иные звуки. Прерывистое дыхание. Хелейн: "Положи сюда руку снова". Помрат: "Да, дорогая". Хелейн: "Вот сюда. О! О, Норм!" Помрат: "Ты уже готова?" Хелейн: "Еще немного. Дай мне время! Это так замечательно!" Квеллен стыдливо уставился в пол. Подслушивание любовной сцены вызвало в нем такое ощущение, будто сам он был на месте Нормана, получая тайное наслаждение. "Нужно стереть эту часть, - подумал Квеллен. - Мне не надо было подслушивать это. Как мерзко любопытными мы становимся порой!" Квеллен снова включил быстрое воспроизведение. Теперь лента воспроизводила только посапывание. Затем появились обычные для утра звуки: детская возня, Помрат под молекулярным душем, Хелейн, зевая, спрашивает, что запрограммировать на завтрак. Помрат: "Я сегодня намерен уйти рано". Хелейн: "Ты считаешь, что это хорошая возможность получить работу?" Помрат: "Какая возможность?" Хелейн: "Ты знаешь, о чем я! Та мини-карточка. Человек, к которому нужно зайти, если ты без работы". Помрат: "О! К нему..." Квеллен замер. Телеметрические приборы показали необычную взволнованность Помрата, резкое ускорение пульса, даже повышение температуры. Он, видимо, покраснел. Тем не менее он оборвал себя на полуслове, не сказав ничего о Ланое. Квеллен сделал еще один пропуск. Счетчик времени показывал, что он приближается теперь к реальному времени, и Квеллен еще раз включил запись. Помрат: "Ты можешь отвести меня к Ланою, правда?" Монитор был запрограммирован так, чтобы дать предупреждающий сигнал, как только будет упомянута фамилия "Ланой". Прошли какие-то доли секунд, пока компьютер анализировал речь Помрата, затем включился сигнал. На пульте управления системы мониторов зажглась красная сигнальная лампочка. Зазвенел звонок. К аппаратуре стали сбегаться техники. Зуммер не унимался. - Здесь все в порядке, - успокоил их Квеллен. - Я продолжаю прослушивание. Только отключите эту чертову сигнализацию! Квеллен подался вперед, у него вспотели ладони, когда он услышал, как его зять окончательно предал свою семью. Помрат проехал в это утро весьма значительное расстояние, не зная, разумеется, что за всеми его действиями наблюдают в аппаратном зале Уголовного Департамента и что записываются все его слова и даже пульс. За последние несколько дней он задал очень много вопросов, главным образом до того, как в его тело было имплантировано "ухо". Мини-карточки, рекламирующие услуги Ланоя, были широко распространены. Гораздо труднее было раздобыть информацию, где можно его разыскать. Но Помрат был упорным. Теперь он решил бежать. Он взял все, что только смог. Разумеется, он очень плохо поступает по отношению к Хелейн и детям. Ему будет недоставать их. Но он был сыт по горло и чувствовал, что находится на грани психологического срыва. Слова теряли для него всякий смысл. Он тупо глядел на информационный видеоэкран и не мог уловить смысл тех новостей, графические символы которых он видел. Буквы и слова стали для него извивающимися микробами. "Клуфман. Безработица. Уровень налогов. Дантон. Манклуф. Работицабез. Тондан. Ронь Нагов. Кл. ФМА. Раб". Танцующие микроскопические животные. "Безраб. ФМАН". Пора убираться прочь! "Анто. Безра. Нал. Флук. Флук! Флук! Флук! Клуф!" Более простой мир, вот что ему нужно! Перенестись в место, еще не столь загаженное людьми. Да. Да! Ланой - вот решение вопроса! Голова Помрата шла кругом. Ему стало казаться, что набрякли виски и вся передняя часть черепа вот-вот съедет вниз. "Не помогли бы вы мне, сэр, направив к Ланою?" Голова вот-вот взорвется, разбросав по улице мозги. "Я без работы. Я хочу встретиться с Ланоем!" "Флук! Налг ронь!" Какой-то коренастый человек с дряблым лицом и натуральными зубами произнес рядом с ним: - Я отведу вас к Ланою. Четыре кредита, а? Помрат уплатил. - Куда я должен идти? Что я должен делать? - Монорельс. Маршрут номер шестнадцатый. - И где сойти? - Нужно просто сесть, вот и все. "Безраб! Фман!" Помрат направился к ближайшей посадочной платформе. Послушно сел в вагончик нужного маршрута. Для него, как ему показалось, было приятной неожиданностью, что он встретился с нужным человеком как раз в ту минуту, когда уже было отчаялся отыскать этого неуловимого Ланоя. Но, немного подумав, он понял, что никакой случайности в этом не было. Человек с дряблым лицом, по-видимому, был агентом Ланоя, который охотился за ним, готовый направить его куда надо, когда наступит критическая минута. Конечно же, только так! У него заболели глаза. Что-то неприятное, похоже на крупную пыль, стояло в воздухе, какой-то особый абразив для глаз, пущенный, может быть, по распоряжению Верховного Правления, чтобы пропесочить глаза пролетариям и уничтожить всякие мысли о работе. Помрат забился в дальний угол вагончика. К нему направился кто-то в плаще с капюшоном. Девушка с бритым черепом, торчащими скулами, совершенно без губ. - Нужен Ланой? - спросила она. - Почему бы и нет? - Пересядьте на северную линию. - Если вы так велите... - Это единственный путь! - Она улыбнулась. Кожа ее, казалось, меняла свой цвет от инфразеленого до ультралимонного. "Безраб! Лог!" Помрат задрожал. Интересно, что скажет Хелейн, когда все узнает. Всплакнет ли? Как скоро снова выйдет замуж? Останется ли у детей его фамилия? Или род Помратов исчезнет? Да. Да. Потому что ему придется взять другую фамилию. Что если он выберет себе фамилию Клуфман? Какая грандиозная ирония! Его праправнук будет членом Верховного Правления! Смешно! Хотя, кто знает, что может случиться на самом деле. Помрат вышел из вагончика. Девушка осталась. Откуда они знают, кто он и к чему стремится? Ему стало страшно. Мир был полон призраков. "Они охотятся за моей душой, - подумал он. - Я так устал". "Клуф! Тон!" Он стал прохаживаться по платформе. Вокруг него уродливые башни зданий, построенных в прошлом веке, протыкали дырки в небе. Он находился теперь за пределом центральной зоны, свободной от трущоб. Кто знает, в какой вонючий район он теперь направляется? Прибыл поезд. Помрат, не задавая вопросов, сел в него. "Я в ваших руках", - подумал он. "Ланой! Забери меня отсюда!" "Отсюда!.." Теперь он ехал на север. Неужели это все еще Аппалаччия? Небо было здесь темным, вероятно, запрограммированным на дождь. Чистый конец, чтобы освободить улицы от грязи. Что если Дантон порекомендует дождь из серной кислоты? Мостовая шипит и дымится, прохожие мечутся во все стороны, пока растворяется их плоть. Последнее слово в вопросе контроля численности населения. Смерть с небес уготована тем, кому не сидится дома. Поезд остановился. Помрат вышел и снова стал ждать на платформе. Здесь шел дождь, капли тяжело стучали по тротуару. - Я - Помрат, - представился он приятной пожилой даме, которая подошла к нему. - Ланой ждет. Ступайте. Через десять минут он обнаружил, что находится в сельской местности. На самом берегу озера он увидел лачугу. Возле нее двигались какие-то таинственные фигуры. Помрата подтолкнули вперед. Раздался негромкий голос: - Ланой ждет вас на заднем дворике. Это был невысокий человек с большим носом, одетый так, что, казалось, его одежде лет двести, не меньше. - Помрат? - Полагаю, что да. - У вас какой разряд? Двенадцатый? - Четырнадцатый, - сознался Помрат. - Заберите меня отсюда, очень прошу вас, пожалуйста. - С удовольствием, - произнес Ланой. Помрат посмотрел на озеро. Оно выглядело омерзительно, а от вони, исходящей от него, можно было потерять сознание. Огромные жирные космы водорослей колыхались на маслянистой поверхности воды. - Разве это не прелестно? - усмехнулся Ланой. - Шесть столетий непрерывного загрязнения вперемежку с высокопарными официальными речами. Эпоха обновления все еще впереди, до нее по самым оптимистическим прогнозам лет двадцать. Не угодно ли поплавать? Мы здесь не практикуем обряд крещения, но можем организовать церемонию, которая соответствует любым религиозным убеждениям. Помрат пожал плечами. - Я не умею плавать. Только заберите меня отсюда! - Здешняя водоросль - хладафора. Биологи время от времени наведываются сюда полюбоваться ею. Она достигает в длину до тридцати метров. Есть здесь у нас еще анаэробные илистые черви и некоторые моллюски. Весьма примитивные. Не знаю, как им удалось выжить. Вы поразитесь, если узнаете содержание в воде кислорода. - Ничто уже не может поразить меня, - сказал Помрат. - Пожалуйста. Пожалуйста. - Здесь еще также полно всяких кишечных палочек, - заметил Ланой. - По моему мнению, их сейчас около десяти миллионов на каждые сто миллиметров. Это в десять тысяч раз больше безопасного для человека уровня. Чем не прелестно? Проходите внутрь, Помрат. Теперь вы понимаете, как трудно оставаться здесь, будучи прыгуном. - Сейчас все трудно. Ланой провел его внутрь лачуги. Помрат был поражен, увидев насколько интерьер отличался от ее убогого внешнего вида. Внутри все было аккуратно, в высшей степени чисто. Перегородка разделяла строение на две комнаты. Ланой упал на сетчатый гамак и начал качаться в нем, словно паук. Помрат остался стоять. - Я могу забрать вас и зашвырнуть, если вам так угодно, в год 1990 или 2076, или почти в любой другой. Не верьте тому, что говорит пресса. У нас гораздо больше возможностей, чем думает публика. Мы постоянно улучшаем процесс переброски. - Забросьте меня куда угодно! - Правильно было бы говорить: в какую угодно эпоху. Вот посмотрите - я посылаю вас в 1990 год. Вы сумеете прижиться в этой эпохе? Вы даже не сможете правильно разговаривать на том языке. Вы будете говорить на каком-то таинственном жаргоне, вас вряд ли сумеют понять, к тому же у вас будут нелады и с грамматикой. Вы сможете правильно употреблять времена? Или различать местоимения? Помрат почувствовал, как кровь стынет в его жилах. Он не понимал, почему это Ланой прядет этот кокон из слов вокруг него. Словами он уже был сыт по горло. Ланой рассмеялся: - Не позволяйте себя запугать. Вам не нужно забивать всем этим голову. Речь людей всегда неправильна. Хотя и не до такой степени, как у нас сейчас, потому что в нашем распоряжении оказалось еще несколько сотен лет, чтобы совсем изуродовать язык, на котором мы когда-то говорили. Так что первые несколько недель язык доставит вам немало затруднений, а затем вы все-таки научитесь обращаться. Вы готовы к тому, что вас посадят в дом для умалишенных? Вы готовы к