их в корзину. - Все в фургон! - сказал Залзан Кавол. - До Мазадона долгий путь! - Далеко не уедешь, - сказала Лизамон и захохотала. - И скоро вернешься сюда... если останешься жив! 5 Отравленные стрелы лесных братьев весьма заботили Валентина на протяжении следующих нескольких миль. Неожиданная и страшная смерть не привлекала его, а лес был густой и таинственный, с какой-то первобытной растительностью: папоротниковые деревья с серебряными споровыми ножнами, стеклянного вида конские хвосты в десять футов высотой, усаженные кучами грибов, бледных, с коричневыми впадинами. В таком странном месте могло случиться, что угодно, и, скорее всего, случится. Но сок плода двика сильно облегчил напряжение. Виноркис разрезал громадный кусок на ломтики и передавал по кругу. Плод был исключительно сладким и зернистым, таял во рту, и какие-то алкалоиды, содержавшиеся в нем, проникали через кровь в мозг быстрее крепкого вина. Валентин почувствовал тепло и веселость. Он с трудом вернулся в пассажирскую кабину, одной рукой обняв Карабеллу, а другой Шанамира. Впереди Залзан Кавол расслабился явно больше чем следовало бы, потому что шел рядом с фургоном веселым шагом, отбросив обычную суровую осторожность. Обычно замкнутый Слит стал напевать озорную песенку. Фургон вдруг внезапно остановился, и так неожиданно, что Слит ткнулся вперед и чуть не упал на Валентина. Кусок плода шлепнулся Валентину в лицо. Смеясь и моргая, Валентин вытер лицо и увидел, что все собрались в передней части фургона и что-то разглядывают между сидящими на водительском месте скандарами. - Что там? - спросил он... - Птицеядная лиана, - печально сказал Виноркис. - Блокирует дорогу. Великанша сказала правду. Идя от одного папоротникового дерева к другому под десятками углов, толстая крепкая красная лиана образовывала прочную и упругую сетку, толстую и широкую. Лес по краям дороги был здесь абсолютно непроходимый, а дорога перегорожена лианой. Фургон пройти не мог. - А разрезать ее можно? - спросил Валентин. Залзан Кавол сказал: - Мы сделали бы это энергометами за пять минут. Но посмотри сюда. - Лесные братья, - тихо сказала Карабелла. Они были повсюду, толпились в лесу, свисали с каждого дерева, хотя держались на расстоянии ста ярдов от фургона. Вблизи они казались менее похожими на обезьян, а больше на дикарей разумной расы. Маленькие голые существа с голубовато-серой кожей и тонкими членами. Узкие вытянутые головы не имели волос, лбы скошены, удлиненные шеи тонки и хрупки. У всех, и мужчин и женщин свисали с бедра тростниковые трубки для метания стрел. Лесные братья указывали на фургон и переговаривались слегка шипящими и свистящими звуками. - Что будем делать? - спросил Залзан Кавол у Делиамбера. - Нанять женщину-воина. - Никогда! - В таком случае, - сказал вруон, - готовься сидеть в фургоне до конца дней, или вернемся в Долорн и поищем другую дорогу. - Мы могли бы договориться с ними, - сказал скандар. - Иди туда, колдун. Поговори с ними хоть на обезьяньем языке, хоть на вруонском, хоть на каком - лишь бы сработало. Скажи им, что у нас важное дело в Мазадоне, что мы должны дать представление на похоронах герцога, и если они нас задержат, их строго накажут. - Скажи им сам, - спокойно предложил Делиамбер. - Я? - Любой из нас, выйдя из фургона, рискует получить стрелу. Я уступаю эту честь тебе. Может, их пленят твои размеры и они будут приветствовать тебя как своего короля. А может, и нет. Залзан Кавол сверкнул глазами. - Ты отказываешься? - Мертвый колдун, - сказал Делиамбер, - не поведет тебя далеко по этой планете. Я кое-что знаю об этих созданиях. Они непредсказуемы и весьма опасны. Ищи другого посла, Залзан Кавол. В нашем контракте не сказано, что я должен рисковать жизнью ради тебя. Залзан Кавол негодующе фыркнул, но закрыл дверцу фургона. Положение казалось безвыходным. Лесные братья стали спускаться с деревьев, но оставались на почтительном расстоянии от фургона. Некоторые прыгали и плясали на дороге и хрипло пели без слов и без мотива; это пение напоминало жужжание громадных насекомых. Ирфон Кавол сказал: - Дать по ним из энергометов и разбросать их. Сеть сжечь недолго. А затем... - А затем они пойдут за ними через лес и забросают нас стрелами, как только мы высунем нос, - возразил Залзан Кавол. - Нет. Их тут, наверное, тысячи они нас видят, а мы их нет. Силой мы ничего с ними не сделаем. Скандар угрюмо съел последний кусок плода. Несколько минут он сидел молча, хмурился, время от времени грозил кулаками маленьким людям, блокировавшим дорогу. Наконец он с горечью сказал: - До Мазадона еще несколько дней пути, а та женщина-воин сказала, что работы нам там нет. Может, поедем в Бургакс или даже в Тагобар, колдун? Пройдут недели, прежде чем мы заработаем пару крон. А здесь мы сидим, пойманные в ловушку маленькими обезьянами с отравленными стрелами. Валентин! - Да? - вздрогнув, отозвался Валентин. - Я хочу, чтобы ты выскользнул из фургона через заднее окно и вернулся к той женщине-воину. Предложи ей три реала, чтобы она вывела нас отсюда. - Ты это серьезно? - спросил Валентин. Карабелла, чуть задыхаясь, сказала: - Нет! Вместо него пойду я! - Это еще что? - раздраженно спросил Залзан Кавол. - Валентин... он... легко заблудится, он рассеян... он не найдет... - Вздор, - сказал скандар, нетерпеливо махнув рукой. - Дорога прямая. Валентин силен и проворен. И это опасное дело. Твой талант слишком ценен, чтобы рисковать им, Карабелла. Пойдет Валентин. - Не ходи, - прошептал Шанамир. Валентин заколебался. Ему не слишком нравилась идея оставить относительную безопасность фургона и идти пешком одному по лесу, кишащему опасными существами. Но кто-то же должен это сделать. Не медлительные, тяжеловесные скандары, не косолапый хьорт. Для Залзана Кавола Валентин был самым малоценным членом труппы; наверное, так оно и есть. Скорее всего, он малоценен даже для себя. И он сказал. - Женщина-воин предложила нам цену в пять реалов. - Предложи ей три. - А если она откажется? Она же сказала, что торговаться ниже ее достоинства. - Три, - повторил Залзан Кавол. - Пять реалов - огромная сумма. Заплатить три - и то достаточно глупо. - Ты хочешь, чтобы я бежал несколько миль по опасному лесу и предложил человеку неподходящую цену за работу, которая нам необходима? - Ты отказываешься? - Нашел дурака, - сказал Валентин. Если уж и рисковать жизнью, то ради достижения цели. Дай мне пять реалов для этой женщины. - Приведи ее сюда, - сказал Залзан Кавол, я с ней поторгуюсь. - Приведи ее сам, - сказал Валентин напряженный и бледный, качая головой. Слит взглядом советовал Валентину держаться своей позиции. Шанамир, раскрасневшись и дрожа, казалось, готов был взорваться от злости. Валентин подумал, что на этот раз он слишком сильно задел вспыльчивый характер скандара. Мех Залзана Кавола топорщился, спазмы ярости сжимали могучие мышцы. Он, похоже, с великим трудом сдерживал себя. Без сомнения, демонстрация независимости Валентина довела скандара почти до точки кипения, но в его глазах была искра расчета, словно он взвешивал открытый вызов Валентина и необходимость иметь Валентина у себя на службе. Может быть он даже спрашивал себя не глупо ли сейчас экономить? После долгого молчания Залзан Кавол с шипением вздохнул и хмуро полез за кошельком. Он мрачно отсчитал пять блестящих монет по одному реалу. - Вот, - проворчал он. - И торопись. - Пойду быстро, как смогу. - Бежать трудно, - сказал Залзан Кавол. - Может, выйдешь на дорогу и спросишь лесных братьев, нельзя ли выпрячь одного из наших животных. Поедешь с комфортом. - Лучше побегу, - сказал Валентин и начал открывать заднее окно. Плечи его зудели в ожидании удара стрелы, когда он вылез. Но удара не последовало, и скоро он уже легко бежал по дороге. Лес, который выглядел так зловеще из фургона, сейчас казался менее страшным, растительность незнакомая, но вроде не угрожающая. Его длинные ноги двигались размеренно, а сердце работало без жалоб. Бег расслаблял, почти гипнотизировал и успокаивал, как жонглирование. Он бежал долго, не считая времени и расстояния, пока не подумал, что отбежал уже достаточно далеко. Не пробежал ли он ненароком мимо деревьев двика? Не свернул ли по неосторожности с дороги? Нет, вряд ли. И он снова бежал и бежал, пока не увидел гигантские деревья с упавшими у самого ствола плодами. Великанши видно не было. Он окликал ее, заглядывал за плоды двика, обошел всю рощу. Никого нет. В отчаянии он решил бежать дальше, к Долорну, и, может быть, найти ее там. Но теперь он почувствовал, как протестуют мышцы икр и бедер, как недовольно стучит сердце. Нет прямо сейчас он не мог бежать. Тут он увидел неподалеку, в нескольких сотнях ярдов, холм - что-то крупное, с широкой спиной и толстыми ногами - вполне подходящий холм, чтобы назвать его Лизамон Холтен. Он пошел туда. Почва резко понижалась к иззубренному утесу. Валентин заглянул через него. Из леса бежал ручей и, ударяясь об утес, шел в каменный бассейн футах в сорока внизу. Рядом с этим бассейном лежала, греясь после купания, Лизамон Холтен. Она лежала вниз лицом, ее меч лежал рядом. Валентин с почтением взглянул на ее широкие мускулистые плечи, мощные руки, массивные колонны ног обширные полушария зада. Он окликнул ее. Она тут же перевернулась и села, оглядываясь вокруг. - Я наверху, - сказал он. - Она глянула вверх, и он скромно отвернулся, но она только посмеялась над его смущением, встала и неторопливо оделась. - Это ты, - сказала она, - вежливо говорящий Валентин. Можешь спуститься сюда. Я тебя не боюсь. - Я знаю, что ты не любишь. когда мешают твоему отдыху, - мягко сказал Валентин, спускаясь по каменным ступеням. Когда он спустился, она уже была в брюках и натягивала блузу на мощные груди. - Мы попали в засаду, - сказал он. - Ясное дело. - Нам нужно в Мазадон. Скандар послал меня нанять тебя. - Он протянул пять реалов Залзана Кавола. - Ты поможешь нам? Она осмотрела блестящие монеты на его ладони. - Цена семь с половиной. - Ты же говорила - пять. - То было раньше. - Скандар дал мне только пять реалов, чтобы заплатить тебе. Она пожала плечами и начала расстегивать блузу. - В таком случае я буду продолжать принимать солнечную ванну. Можешь остаться или уйти, как хочешь, но держись на расстоянии. Валентин спокойно сказал: - Когда скандар пытался сбить цену, ты отказалась торговаться, сказав, что честь твоей профессии не позволяет тебе этого. Мои понятия о чести требуют, чтобы я держался цены, которую запросил. Она поднесла руки к губам и захохотала так оглушительно, что он испугался, что его отнесет прочь. Рядом с ней он чувствовал себя игрушечным: ее вес превосходил его больше чем на сто футов, и ростом она была по крайней мере на голову выше. - Какой ты храбрый или какой глупый. Я могу уничтожить тебя одним шлепком, а ты стоишь тут и распространяешься о недостатке чести! - Я не думаю, что ты повредишь мне. Она с новым интересом взглянула на него. - Может, и нет. Но ты рискуешь, парень. Я легко обижаюсь и иногда, если дам волю своему характеру, приношу ущерба больше, чем намеревалась. - Давай сделаем так. нам надо в Мазадон, а отозвать лесных братьев можешь только ты. Скандар заплатит пять реалов, но не больше. - Валентин наклонился и положил пять монет на камень у бассейна. - Но у меня есть немного своих денег, и я добавлю их к твоему гонорару. - Он достал кошелек, вынул из него один реал, второй, полреала, положил их рядом с пятью монетами на камень и с надеждой поднял глаза на Лизамон. - Пяти будет достаточно - сказала она, взяла монеты Залзана Кавола, оставив деньги Валентина, и стала подниматься по тропе. - Где твое животное? - спросила она отвязывая свое. - Я пришел пешком. - Пешком?! _П_е_ш_к_о_м_? Ты бежал всю дорогу? - Она уставилась на него. - Ну и честный же ты работник? Видно, он хорошо платит тебе, если ты соглашаешься на такое дело, и так рискуешь. - Нет, не слишком. - Конечно, так я и думала. Ну ладно садись позади меня. Эта скотина даже и не заметит столь малого увеличения веса. Она села на животное. Оно, хоть и было рослым для своей породы, стало сразу же казаться карликовым и хрупким. Валентин после некоторого колебания сел позади Лизамон и обхватил ее талию. При всем ее объеме в ней нисколько не было жира: ее бедра окружали крепкие мышцы. Животное легким галопом вышло из рощи и побежало по дороге. Фургон они доехали до него, был все еще плотно закрыт, а лесные братья плясали вокруг деревьев позади блокады. Спешились. Лизамон бесстрашно подошла к фургону и окликнула кого-то из лесных братьев высоким дребезжащим голосом. С деревьев донесся такой же ответ. Она снова окликнула. Ей снова ответили. Затем последовало лихорадочное совещание с короткими увещеваниями и возражениями. Она повернулась к Валентину. - Они откроют вам ворота, но за плату. - Сколько? - Не деньгами. Услугой. - Какую же услугу мы можем оказать лесным братьям? - Я сказала им, что вы жонглеры, и объяснила, что это значит. Вы должны дать им представление, и тогда они вас пропустят. В противном случае, они намерены убить вас и играть вашими костями, но не сегодня, потому что сегодня у лесных братьев праздник, а в такой день они не убивают. Я советую вам выступить для них, но это уж как хотите. - И добавила: - Яд, которым они пользуются, действует не особенно быстро. 6 Залзан Кавол пришел в негодование: выступать перед обезьянами? Выступать бесплатно? Но Делиамбер указал ему, что лесные братья все-таки выше обезьян по шкале эволюции. Слит заметил, что они сегодня не практиковались, и тренировка будет им полезна, а Ирфон Кавол решил вопрос, сказав, что это не свободное представление, а плата за проход через эту часть леса, которой управляют эти существа. И в любом случае выбора у них нет. Так что они вышли из фургона с дубинками и серпами, но без факелов, потому что Делиамбер предупредил, что факелы могут напугать лесных братьев и вызвать их на непредсказуемые действия. Они нашли достаточно хорошо расчищенное пространство и начали жонглировать. Лесные братья жадно следили за ними. Сотни и сотни их выходили из леса, усаживались на корточки вдоль дороги, кусали пальцы и тонкие гибкие хвосты и переговаривались. Скандары обменивались серпами, ножами, дубинками и топориками, Валентин поодаль крутил дубинки, Слит и Карабелла выступали отлично и элегантно. Прошел час, другой, солнце стало клониться в сторону Пидруда, а лесные братья все смотрели, а жонглеры все работали, и ничего не делалось, чтобы убрать сеть с дороги. - Мы будем платить им всю ночь? - спросил Залзан Кавол. - Молчи, - сказал Делиамбер. - Не оскорбляй их. Наши жизни в их руках. Жонглеры воспользовались случаем, чтобы отрепетировать новые трюки. Скандары оттачивали количество предметов, выхватывали броски друг у друга, и это выглядело комично из-за их размеров и силы. Валентин работал со Слитом и Карабеллой в обмен дубинками. Затем Слит стал быстро перебрасываться с Валентином, в то время как сначала Карабелла, а потом и Шанамир бесстрашно кувыркались между ними. Дело шло уже третий час. - Эти лесные братья получили от нас представление минимум на пять реалов, - ворчал Залзан Кавол. - Когда этому будет конец? - Вы очень ловко жонглируете, - заметила Лизамон. - Они страшно рады. И я тоже. - Тебе-то хорошо радоваться, - сухо сказал Залзан Кавол. Наступали сумерки. Видимо, приход темноты изменил настроение лесных братьев, потому что они вдруг потеряли интерес к представлению. Пятеро из них вышли вперед и стали обрывать сеть. Их маленькие с острыми пальцами руки справлялись с лианами, хотя любой другой безнадежно запутался бы в них. Не прошло и нескольких минут, как путь был свободен, а лесные братья растаяли в темноте леса. - У вас есть вино? - спросила Лизамон, когда жонглеры собрали свой инвентарь и собрались уезжать. - Наблюдение за вашим представлением вызвало у меня страшную жажду. Залзан Кавол начал было жаловаться, что запасов остается мало, но он опоздал: Карабелла, остро глянув на хозяина, достала флягу. Женщина-воин запрокинула ее и осушила одним хорошим глотком. Она вытерла губы рукавом и рыгнула. - Неплохое, - заметила она. - Долорнское? Карабелла кивнула. - Эти гейроги даром что змеи, а в выпивке понимают толк. В Мазадоне вы такого не найдете. Залзан Кавол спросил: - Ты говорила - траур три недели? - Не меньше. Желтые траурные полотнища на всех дверях. - Отчего умер герцог? - спросил Слит. Великанша пожала плечами. - Одни говорят, что его напугало до смерти послание от Короналя, другие - что он подавился полупрожаренным мясом, а третьи - что он перетрудился с тремя наложницами. Да и кому какое дело? Он умер, об этом спорить не приходится, а все остальное - мелочи. - И работы там не будет - сказал Залзан Кавол. - Нет, ничего до Тагобара и дальше. - Сколько времени без заработка, - пробормотал скандар. - Да, тебе не повезло, - сказала Лизамон. - Но я знаю, где вы найдете хороший заработок: как раз за Тагобаром. - Да, - согласился Залзан Кавол. - В Кинторе, я полагаю. - В Кинторе? Нет, там сейчас голодное время. Этим летом у них был плохой урожай, торговцы прижали кредит, и вряд ли там есть деньги, чтобы тратить их на представления. Нет, я говорю об Илиривойне. - Что? - вскричал Слит, как пораженный стрелой. Валентин порылся в памяти, ничего не нашел и шепотом спросил Карабеллу: - Где это? - Юго-восточная часть Кинтора. - На юго-востоке Кинтора территория метаморфов. - Именно. Тяжелые черты лица Залзана Кавола оживились. - Что за работа ждет нас в Илиривойне? - В следующем месяце у Изменяющих Форму Фестиваль, - ответила Лизамон Холтен. - Там будут танцы урожая, всяческие состязания и празднества. Я слышала, что иногда труппы из имперских провинций приходят в резервацию и во время фестиваля зарабатывают хорошие деньги. Изменяющие форму легко смотрят на имперские деньги и быстро тратят их. - В самом деле, - сказал Залзан Кавол, и холодный свет жадности заиграл на его лице. - Я тоже слышал об этом, только очень давно. Но мне никогда не случалось проверить, так ли это. - Проверяй без меня! - вдруг закричал Слит. Скандар взглянул на него. - Что? Слит выглядел страшно напряженным, словно весь вечер жонглировал вслепую. Губы его побелели, глаза неестественно светились. - Если ты пойдешь в Илиривойн, - сказал лаконично он, - я с тобой не пойду. - Напомню тебе о нашем контракте, - сказал Залзан Кавол. - Не имеет значения. Ничто не заставит меня идти с тобой на территорию метаморфов. Имперские законы там не имеют силы, и наш контракт аннулируется, как только мы войдем в резервацию. Я не люблю Изменяющих Форму и отказываюсь рисковать жизнью и душой в их провинции. - Поговорим об этом позже, Слит. - Мой ответ и позже будет таким же. Залзан Кавол оглядел всех. - Хватит. Мы потеряли здесь слишком много времени. Спасибо тебе за помощь, - холодно обратился он к Лизамон. - Желаю тебе выгодной поездки, - сказала она и скрылась в лесу. Поскольку они потеряли много времени ни из-за блокированной дороги, Залзан Кавол решил, вопреки обычной практике, ехать ночью. Валентин, полностью выдохшийся от бега и жонглирования и чувствующий себя как в тумане от фрукта двика, уснул, сидя в задней части фургона и проспал до самого утра. Наполовину проснувшись, он услышал ожесточенный спор насчет путешествия на территорию метаморфов: Делиамбер утверждал, что слухи об опасности Илиривойна сильно преувеличены. Карабелла заметила, что Залзан Кавол предъявит иск Слиту, если тот откажется выполнять контракт, а Слит настаивал с почти истерической убежденностью, что он боится метаморфов и не подойдет к ним ближе, чем за тысячу миль. Шанамир и Виноркис тоже выражали страх перед Изменяющими Форму и говорили, что те угрюмы, лживы и опасны. Окончательно проснувшись, Валентин обнаружил, что его голова покоится на коленях Карабеллы. В фургон вливался яркий солнечный свет. Они стояли в каком-то большом приятном парке с широкими серо-голубыми лужайками и высокими резко-угловатыми деревьями. Все было окружено низкими округлыми холмами. - Где мы? - спросил Валентин. - В окрестностях Мазадона. Скандар гнал, как сумасшедший, всю ночь, - со смехом ответила Карабелла. - А ты спал как мертвый. Снаружи, в нескольких ярдах от фургона, Залзан Кавол и Слит затеяли жаркий спор. Маленький беловолосый человек, казалось, разбух от ярости. Он ходил взад и вперед, бил кулаками по ладони, кричал, топал ногами, один раз чуть не бросился на скандара, который, как ни странно, был спокоен и терпелив. Он стоял, сложив все четыре руки, глядел сверху вниз на Слита и лишь изредка бросал холодные реплики. Карабелла повернулась к Делиамберу: - Это продолжается слишком долго, колдун. Ты не можешь вмешаться, чтобы Слит не сказал чего-нибудь по-настоящему грубого? Вруон выглядел меланхолично. - Ужас Слита перед метаморфами переходит всякие границы разумного. Может, это связано с посланием от Короля, которое он когда-то получил в Нарабале, когда его волосы поседели за одну ночь. А может, и нет. В любом случае для него разумнее всего уйти из труппы, каковы бы ни были последствия. - Но он нам нуден! - А если он думает, что в Илиривойне его ждут страшные вещи? Может мы просить его превозмочь страх? - Может быть, я смогу успокоить его - сказал Валентин. Он встал, чтобы выйти, но как раз в эту минуту в фургон влетел Слит с темным, застывшим лицом. Не говоря ни слова, маленький жонглер начал кидать в мешок свое небогатое имущество, а затем выскочил из фургона и зашагал к холмам на севере, по-прежнему разъяренный, не обращая внимания на Залзана Кавола. Все растерянно следили за ним. Никто не сделал попытки догнать его, пока он не скрылся из виду. Тогда Карабелла сказала: - Я пойду за ним. Я уговорю его. - И она побежала к холмам. Залзан Кавол окликнул ее, но она не ответила. Скандар, покачав головой, вызвал всех из фургона. - Куда она побежала? - спросил он. - Попытаться привести Слита обратно - сказал Валентин. - Безнадежно. Слит решил уйти из труппы. Я постараюсь, чтобы он пожалел об этом. Валентин, теперь на тебя падает больше ответственности, и я добавлю к твоему жалованию пять крон в неделю. Приемлемо? Валентин кивнул. Он думал о спокойном, ровном поведении Слита в труппе и чувствовал горечь потери. Скандар продолжал: - Делиамбер, я, как ты уже, наверное, догадался, решил искать для нас работу у метаморфов. Ты знаешь дорогу до Илиривойна? - Я никогда не был там, - ответил вруон, - но я знаю где он. - Какой путь самый близкий? - Отсюда до Кинтора, я думаю, затем на восток миль четыреста на речном судне и от Вирфа на юг, в резервацию. Дорога неважная, но достаточно широкая для фургона, как мне кажется. Я буду изучать ее. Сколько времени займет дорога до Илиривойна? - Вероятно, месяц, если не будет задержек. - Как раз к фестивалю метаморфов, - сказал Залзан Кавол. - Прекрасно! А какие задержки ты имеешь в виду? - Обычные, ответил Делиамбер. - Стихийные бедствия, поломки фургона, местные неприятности, преступное вмешательство. В центр континента далеко не такой порядок, как на побережье. Путешествие в этих местах связано с риском. - Уж будьте уверены! - прозвучал знакомый голос. - Тебе нужна защита! Между нами неожиданно появилась Лизамон Холтен. Она выглядела отдохнувшей словно бы не ехала верхом всю ночь, да и животное ее не выглядело слишком усталым. Залзан Кавол удивленно спросил: - Как ты очутилась здесь так быстро. - Лесными тропами. Я хоть и большая, но не такая как твой фургон, и могу проехать по задворкам. Едешь в Илиривойн? - Да. - Хорошо. Я так и знала. И я поехала за тобой, чтобы предложить свои услуги. Я без работы, а ты едешь в опасные места - логическое партнерство. Я проведу тебя в Илиривойн, гарантирую безопасность! - Твои гонорары слишком высоки для нас. Она усмехнулась. - Ты думаешь, я всегда беру пять реалов за мелкую работу вроде той? Я запросила много, потому что вы меня разозлили, налетев на меня, когда я вкушала пищу. Я проведу тебя в Илиривойн за пять реалов, независимо от затраченного на это время. - Три, - сухо сказал Залзан Кавол. - Ты ничему не научился? - Великанша сплюнула под ноги скандара. - Я не торгуюсь. Иди в Илиривойн сам, без меня, и удачи тебе. Только я в ней сомневаюсь, - она подмигнула Валентину. - А где другие двое? - Слит отказался идти в Илиривойн. Он со скандалом ушел отсюда минут десять назад. - Не порицаю его. А девушка? - Побежала за ним, чтобы уговорить его вернуться. Туда, - Валентин указал на тропу, петляющую между холмами. - Т_У_Д_А_? - Да, между теми двумя холмами. - В рощу плотоядных растений? - В голосе Лизамон звучало недоверие. - В какую рощу? - переспросил Валентин. - Плотоядные? Здесь? - спросил Делиамбер. - Для них отведен парк, - ответила она. - Но у подножия холма висят предупреждающие знаки. Они пошли вверх по этой тропе? Пешком? Да защитит их Божество? - Его пусть хоть дважды съедают, - раздраженно сказал Залзан Кавол, - но она мне нужна! - И мне тоже, - сказал Валентин и обернулся к женщине-воину: - Может быть, если мы сразу поедем за ними, мы догоним их до того, как они попадут в рощу? - Твой хозяин не хочет принять мои услуги. - Пять реалов? - сказал Залзан Кавол. - Отсюда до Илиривойна? - Шесть, - холодно возразила она. - Ладно, шесть. Только приведи их обратно. Хотя бы ее. - Да, - сказал с отвращением Лизамон, - вы народ бесчувственный, но я без работы, так что мы стоим друг друга. Возьми одно из этих животных, - сказала она Валентину, - и следуй за мной. - Ты хочешь взять его? - спросил Залзан Кавол. - Тогда в моей труппе вообще не останется людей! - Я приведу его обратно, - ответила она. - А если повезет, то и тех двоих тоже. - Она взобралась на свое животное. - Поехали! 7 Тропа к холмам шла слегка под уклон Голубовато-серая трава выглядела бархатной. Трудно было поверить, что в этом прекрасном парке живет нечто угрожающее. Но когда они доехали до места, где тропа начинала резко подниматься вверх, Лизамон Холтен хмыкнула и указала на деревянный столбик, воткнутый в землю. Рядом с ним, полускрытый травой, лежал упавший знак. Валентин увидел надпись на нем крупными красными буквами: ОПАСНОСТЬ ЗА ХОЛМЫ ПЕШКОМ НЕ ХОДИТЬ Слит в своей ярости не обратил внимания на знак, а Карабелла, видимо, очень спешила и тоже не увидела надписи или просто пренебрегла ею. Тропа круто поднималась, и за холмами уже не было травы, только густой лес Лизамон, едущая впереди, направила животное в таинственный влажный подлесок, где деревья со стройными, сильно ребристыми стволами росли с большими интервалами. - Смотри, вот плотоядные растения, - сказала великанша. - Отвратительная штука! Будь я хранителем этой планеты, я выжгла бы их всех, но наши Коронали считают себя любителями природы и сохраняют эти растения в королевских парках. Молись, чтобы у твоих друзей хватило ума держаться от них подальше! На открытых местах между деревьями росли растения без стеблей колоссальных размеров. Листья четырех-пяти дюймов шириной и восемнадцати футов длиной, зазубренные по краям, с металлическим блеском, образовывали свободные розетки. В центре каждой зияла глубокая чаша в фут диаметром, наполненная ядовитой по виду жидкостью, из которой торчали в сложном порядке какие-то органы, похожие на острые зубы, и что-то еще, частично затопленное, возможно мелкие цветы. - Это плотоядные растения, - сказала Лизамон. - Земля здесь пронизана их охотничьими усами, которые ощущают присутствие мелких животных, захватывают их и несут ко рту. Вот смотри. Она направила свое животное к ближайшему растению. Они были еще футах в двадцати, а из гнилостной земли показалось что-то вроде живого кнута. Оно выскочило со страшным щелканьем и мгновенно обвилось вокруг задней ноги животного как раз под копытом. Животное, спокойное, как и всегда, обнюхало ус, начавший усиливать давление и пытающийся тянуть жертву к раскрытой пасти в центре розетки. Женщина-воин достала свой вибрационный меч, наклонилась и быстро отсекла ус. Он отлетел в сторону, но тут же десяток других полез из земли со всех сторон растения. - Им не хватает силы затащить крупное животное в свои челюсти. Но оно не может освободиться, слабеет и умирает, и тогда растение по частям подтягивает его. Одному растению такого количества мяса хватит на год. Валентин содрогнулся. Карабелла в этом страшном лесу! Это ужасное растение навеки заглушит ее нежный голос! Ее быстрые руки, ее блестящие глаза... Нет, нет! При одной мысли дрожь шла по телу. - Как мы найдем их? - спросил он. - Может быть, уже поздно... - Зови их по именам, - сказала Лизамон. - Они, наверное, недалеко. - Карабелла! - отчаянно закричал Валентин. - Слит! Карабелла! Через секунду он услышал слабый ответный крик, но Лизамон услышала раньше и уже двинулась вперед. Валентин увидел вдалеке Слита: он стоял на одном колене, которое глубоко погрузилось в землю и удерживало его на месте, хотя усы пытались тащить его за другую ногу. Позади него пригнулась Карабелла и крепко держала его. Повсюду вокруг них щелками и свивались в кольца усы соседних плотоядных растений. В руке Слита был нож, которым он тщетно пилил мощный кабель, державший его. На мягкой почве был след, показывающий, что Слита уже проволокли на четыре или пять футов к ожидающей пасти. В борьбе за жизнь он терял дюйм за дюймом. - Помогите! - кричала Карабелла. Ударом мяча Лизамон разрубила ус, державший Слита. Слит развернулся, откинулся назад и заметил, что ус другого растения готовится схватить его за горло. Он с ловкостью акробата откатился в сторону, избежав захвата, и встал на ноги. Женщина-воин схватила его поперек груди, подняла и быстро посадила позади себя. Валентин подъехал к Карабелле, которая, трясясь, стояла на безопасном месте между двумя рядами хлещущих в воздухе усов, и тоже втащил ее на спину своего животного. Она вцепилась в Валентина так крепко, что у него затрещали ребра. Он повернулся и обнял ее, нежно поглаживая. Его захлестнуло чувство облегчения. Он до сих пор не сознавал, как много она значила для него, а теперь не думал ни о чем ином, только бы с ней было все в порядке. Ужас постепенно оставил ее, но она все еще дрожала. - Еще минуту, - прошептала она, - и Слит погиб бы. Я чувствовала, как он скользит к этому растению... А как здесь очутилась Лизамон? - Она проехала через лес каким-то коротким путем. залзан Кавол нанял ее, чтобы она защищала нас на пути в Илиривойн. - Она уже отработала свой гонорар, - сказала Карабелла. - За мной! - приказала Лизамон. Она выбрала безопасную дорогу из этой рощи, но и то ее животное было дважды схвачено за ногу, а животное Валентина - один раз. Каждый раз великанша перерубала ус, и скоро они оказались на пути к фургону. Скандары громко приветствовали их, когда они подъехали. Залзан Кавол холодно оглядел Слита. - Ты выбрал неудачный путь для своего ухода, - заметил он. - Не более неудачный, чем тот, который выбрал ты, - ответил Слит. - Прошу извинить меня. Я пойду пешком в Мазадон и поищу какой-нибудь работы. - Подожди, - сказал Валентин. Слит вопросительно взглянул на него. - Давай поговорим. Пройдемся. - Валентин обнял за плечи маленького жонглера и отвел его в сторону, пока Залзан Кавол не вызвал у Слита новый приступ гнева. Слит был напряжен и насторожен. - В чем дело, Валентин? - Я способствовал тому, чтобы Залзан Кавол нанял великаншу. Иначе ты уже стал бы лакомым кусочком для плотоядного растения. - Спасибо тебе. - Я хочу большего от тебя, нежели спасибо, - сказал Валентин. - Ты мне, можно сказать, в какой-то мере обязан жизнью. - Пожалуй. - И я прошу в уплату, чтобы ты взял обратно свой отказ от работы. Глаза Слита загорелись. - Ты не знаешь, чего просишь! - Метаморфы - чуждые и несимпатичные существа, это верно. Но Делиамбер говорит, что они вовсе не так опасны, как обычно считается. Останься в труппе, Слит! - Ты думаешь, я капризный лодырь? - Отнюдь. Но нелогичен - возможно. Слит покачал головой. - Однажды мне было послание от Короля, где метаморфы наложили на меня страшный удел. Человек должен слушаться такого послания. Я не желаю и близко подходить к месту, где живут эти создания. - Послание не всегда несет в себе буквальный смысл. - Согласен. Но часто бывает и так. Я видел во сне, будто у меня есть жена которую я люблю даже больше, чем свое искусство. Она жонглировала со мной, как Карабелла, только гораздо, гораздо ближе, настолько созвучно с моим ритмом, что мы как бы составляли единое целое. - На исцарапанном лице Слита выступил пот, он запнулся, как бы не в силах продолжать, но через несколько секунд заговорил снова: - И я увидел во сне, как метаморфы пришли и украли мою жену и подсунули мне женщину из своего народа, подделанную так ловко, что я не заметил разницы. И дальше я видел, как мы выступали перед Короналем, перед Лордом Малибором, что правил тогда и вскоре утонул, и наше жонглирование было великолепным, это была такая гармония, которой я раньше не встречал в жизни, и Корональ угостил нас хорошим мясом и вином, дал нам спальню, обитую шелком. Я обнял свою жену и стал ласкать ее, и она изменилась в моих объятиях: в моей постели лежала женщина-метаморф, страшное существо с шерстью серой кожей, с хрящами вместо зубов, с грязными лужами вместо глаз, и это существо целовало меня и прижималось ко мне. С тех пор я не искал тела женщины, боясь, чтобы такое существо не попало в мои объятия наяву. Я никому не рассказывал, и я не могу вынести мысли ехать в Илиривойн и оказаться в окружении этих созданий с изменяющимися лицами и телами. Душа Валентина была полна сострадания. Он молча сжал плечи Слита, словно мог одной только силой своих рук уничтожить воспоминание об ужасном кошмаре, изувечившим душу жонглера. Затем он выпустил его и сказал: - Это поистине ужасный сон. Но нас учили пользоваться нашими снами, а не позволять им уничтожать нас. - Этим сном я могу вряд ли воспользоваться, мой друг. Но он предупреждает меня, чтобы я не приближался к метаморфам. - Ты принимаешь его слишком прямолинейно. нет ли в нем чего-то более окольного? Ты не говорил с толкователем снов, Слит? - По-моему, нет надобности. - А меня ты понуждал искать толкователя, когда в Пидруде я видел во сне странное! Я отлично помню твои слова: "Король никогда не посылает простых посланий". Слит иронично усмехнулся: - Все мы мастера учить других, но не себя. Во всяком случае, теперь поздно говорить о сне пятнадцатилетней давности и теперь я его пленник. - Освободись! - Как? - Когда ребенок видит во сне, что он падает, и в страхе просыпается, что говорят ему родители? Что сон о падении не следует принимать всерьез, потому что во сне никто не получает реального ушиба. Или скажут, что ребенок должен быть благодарен за падение во сне, потому что такой сон - к добру, говорит о мощи и силе, что ребенок не падал, а летел к тому месту, где он мог чему-нибудь научиться, если бы не испугался и не стряхнул с себя мир сна. Верно? - Ребенок должен быть благодарен за такой сон, - сказал Слит. - Вот именно. И так со всеми "дурными" снами: мы не должны бояться, говорят они нам, а должны быть благодарны за мудрость сна и действовать по нему. - Так говорят и дети. Часто дети лучше управляют снами, чем взрослые. Я помню, как ты кричал и всхлипывал во сне, Валентин. - Я пытаюсь узнать что-то из моих снов, как бы темны они ни были. - Чего ты хочешь от меня, Валентин? - Чтобы ты ехал с нами в Илиривойн. - Зачем это тебе? - Ты принадлежишь всей труппе. Мы держимся с тобой, а без тебя развалимся. - Скандары - мастера жонглирования. Человеку трудно состязаться с ними. Карабелла и я в труппе по тем же причинам, что и ты, - чтобы выполнить дурацкий закон. Вы будете получать свою плату, останусь я или уйду. - Но я учусь у тебя. - Будешь учиться у Карабеллы. Она так же ловка, как и я, к тому же у вас любовь, и кто знает, может быть, ты будешь работать лучше меня. И храни тебя Божество потерять Карабеллу в Илиривойне! - Этого я не боюсь, - ответил Валентин и протянул руку Слиту. - Я должен иметь тебя с нами. - П_о_ч_е_м_у_? - Я дорожу тобой. - И я дорожу тобой, Валентин, но мне очень тяжело идти туда, куда Залзан Кавол хочет вести нас. Почему ты так настаиваешь на усилении моих страданий? - Ты можешь излечиться от своих страданий, если поедешь в Илиривойн и увидишь, что метаморфы - всего лишь безвредные дикари. - Я могу жить с моей болью, - возразил Слит. - Цена за излечение, по-моему, слишком высока. - Мы можем жить с самыми страшными ранами; но почему не попытаться вылечить их? - Ты чего-то не договариваешь, Валентин. Валентин медленно перевел дух. - Верно. - Что же? После некоторого колебания Валентин спросил: - Слит, я фигурировал в твоих снах после встречи в Пидруде? - Да. - Как именно? - Разве это имеет значение? - Не видел ли ты во сне, что я необычен для Маджипура, что я более силен и властен, чем сам предполагаю? - С первой же нашей встречи мне сказали об этом твоя осанка и манера держать себя. Об этом же говорили и твоя феноменальная ловкость, с какой ты учился нашему искусству, и содержание твоих снов, которыми ты поделился со мной. - А кем я был в твоих снах, Слит? - Персона мощи и благородства, обманом скинутая со своего высокого положения. Может быть, герцог! Принц. - А не выше? Слит облизал пересохшие губы. - Да. Выше. Возможно. Чего ты добиваешься от меня, Валентин? - Чтобы ты сопровождал меня в Илиривойн и дальше. - Ты хочешь сказать, что виденное мною во сне - правда? - Это я еще должен узнать, - сказал Валентин. - Но я думаю, что это правда. Это должно быть правдой. Послания говорили мне, что все это правда. - Милорд... - прошептал Слит. - Возможно. Слит ошеломленно посмотрел на него и опустился на колени. Валентин быстро поднял его. - Этого не надо, - сказал он. - Могут увидеть. Я не хочу никого посвящать в это. Кроме того, остается большая область сомнений. Ты не должен вставать перед мной на колени, делать пальцами символ горящей звезды или еще что-нибудь такое, поскольку я сам еще не уверен в истине. - Милорд... - Я остаюсь Валентином-жонглером. - Мне очень страшно, Милорд. Сегодня я был в двух шагах от ужасной смерти, но сейчас мне страшнее стоять здесь и разговаривать с тобой об этих вещах. - Зови меня Валентином. - Как я смею? - Ты звал меня Валентином всего пять минут назад. - То было раньше. - Ничего не изменилось, Слит. - Все изменилось, Милорд. Валентин тяжело вздохнул. Он чувствовал себя самозванцем, мошенником, обманывающем Слита, но это, похоже, было совершенно необходимо. - Если все изменилось, значит ты должен следовать за мной по моему приказу? Даже в Илиривойн? - Я должен... - растерянно