ться поблизости от Императорского дворца. Даже если бы он не узнал голоса этого человека, Джесин тотчас бы понял, кто это. Подросток почувствовал одновременно и тревогу и облегчение. - Привет, дядя Люк, - отозвался он, оборачиваясь. Если уж их поймали с поличным, то слава богу, что их застукал именно дядя Люк. - Здравствуйте, дядя Люк, - таким же упавшим голосом произнесла девочка. - Люки! - воскликнул Анакин и кинулся к мужчине, не чувствуя никаких угрызений совести. Люк Скайвокер, Рыцарь Джедай и Мастер Ордена - герой сотен сражений и тысяч миров, страж справедливости, которого любили, почитали и боялись все граждане Новой Республики, - присел на корточки и схватил в охапку своего шустрого племянника. - Весьма впечатляющее зрелище, - заметил он. - Что же тут произошло? Джесин Соло посмотрел на дядю. От волнения у него пересохло в горле. Хорошо хоть, что это дядя Люк, а не мама, или папа, или, хуже того, Чубакка застал их с поличным. - Это я во всем виноват, - произнес подросток. Какой смысл тыкать пальцем в сестренку и говорить: "Это все она! Она!" С дядей Люком такой номер не пройдет. Он сразу выведет тебя на чистую воду. - Ага, - изрек Люк Скайвокер. - Ну, это меня не особенно удивляет. Но что именно произошло? - Мы решили сделать себе собственного дройда, - стала объяснять Джайна. -Чтоб можно было спокойно пользоваться им, особо не досаждая взрослым. - То есть без спроса, - отозвался Люк. Это был не вопрос, а утверждение. - Вы же знаете, вам нельзя пользоваться дройдами без разрешения старших. И знаете почему. Так что не заливайте насчет того, что вы не хотели нам досаждать. - Вообще-то да, - согласилась Джайна. - Вовсе не потому. - Вы пытались что-то скрыть от нас, - продолжал дядя Люк. И снова это был не вопрос. - Да, - ответила девочка. Джесин было возмутился тем, что она так легко раскололась, но тотчас сообразил, что Джайна не хуже его знает: валять дурочку перед дядей Люком - дохлый номер. - Отвечайте, почему вам не следует слишком часто использовать дройдов? - спросил Люк. - Потому что мы должны быть самостоятельными. Потому что мы не должны рассчитывать на то, что дррйды будут делать работу за нас. Потому что они не могут выполнять многие операции настолько хорошо, как делаем это мы, - невыразительным голосом повторила давно заученный урок Джайна. Это же слово в слово мог повторить за ней и ее брат. - А сейчас вы получили еще один урок, - отметил Люк. - Теперь вы знаете, что опасно экспериментировать с механизмами, в которых не смыслите ничего. А что, если бы кто-то из вас находился рядом с дройдом в тот момент, когда он загорелся? Неужели вам хочется провести целую неделю в регенераторе? - Нет, не хочется, - призналась Джайна. - То-то же, - продолжал Люк. - И к тому же разве вы собираетесь просидеть всю жизнь на Корусканте? Ведь перед вами - целая галактика, и на большинстве планет нет места тем, кто не может сам о себе позаботиться. Не всегда рядом с вами будут находиться дройды, которые станут с вами нянчиться. - Но, дядя Люк, хорошо вам так говорить, когда за вами почти все время Арту, - возразил Джесин. - Он помогает мне в управлении кораблем, обрабатывает данные и выполняет другие операции, для произведения которых он и предназначен. Арту занят своим делом, а не выполняет вместо меня мою работу. Он не прислуга. Он мой сотрудник. - Кивнув в сторону груды металлолома, лежавшей посредине комнаты, Люк продолжал: - Неужели же вы думаете, что вот этот дройд, которого вы так "ловко" починили, предназначался для того, чтобы выполнять домашнюю работу вместо несовершеннолетних мошенников? - Да нет. - Мошенников? - Анакин тронул дядю Люка за руку, чтобы привлечь к себе его внимание. - Я вовсе не мошенник. Люк улыбнулся и подбросил на руках мальчугана. - Ну конечно же, ты не такой, - согласился он. - И я очень хочу, чтобы твой брат и сестра не сделали тебя похожим на них. Они заставили тебя помогать им? Так ведь? - Помогать им? Да я сам все делал. Это они мне помогали. Люк нахмурился. Джесин затаил дыхание. Если кто-то из взрослых и пронюхает, на что способен Анакин, то это будет именно дядя Люк. Уже не в первый раз этот малявка показывает свои таланты. Но опасения Джесина оказались напрасными. Пронесло и на сей раз. Дядя Люк засмеялся. По лицу его было понятно, что ему и в голову не могло прийти, что Анакин Соло, которому всего семь с половиной лет, в состоянии смонтировать дройда. - Ну ясное дело! - отозвался дядя. - Иначе и быть не могло. Но хотелось бы знать, что думают твои брат и сестра по поводу свалки, которую вы тут устроили? - Надо прибраться в комнате! - воскликнул Анакин, злорадно ухмыляясь. - Угадал! - рассмеялся Люк. - Сразу после обеда пусть займутся приборкой. После обеда мне надо будет подумать, как их еще наказать. - Правильно! - заулыбался Анакин. - Надо их наказать! Джесин вздохнул. Ну что ты будешь делать с этим Анакином! Вечно он их подставляет. А как дело доходит до того, чтобы помочь брату и сестре выпутаться из неприятностей, он мигом в кусты. Да еще злорадничает, коротышка, когда им влетает! Все-таки фрукт этот Анакин, и еще какой фрукт! Лея Органа Соло, бывшая принцесса Альтераана, а затем сенатор, посол, государственный министр и в конце концов глава Новой Республики, не любила, когда ее семейство опаздывало к ужину. Она понимала, что чересчур строга к своим близким, но что поделаешь. Уж если она при всей занятости умудряется выкраивать время, чтобы оказываться дома к семейной трапезе, то почему же ее муж, ее брат и ее дети не могут последовать ее примеру? В глубине души Лея сознавала, что не вправе сетовать. Ведь эти семейные ужины - ее собственная затея, а между тем сама она пропускала эти мероприятия гораздо чаще, чем любой другой член ее семейства. Должность главы государства стоит дорого. И цену эту надо платить. Она с таким трудом выкроила время для того, чтобы побыть с семьей, и вот пожалуйста! Дома ни души. Лея намеревалась уже отдать распоряжение кухонным дройдам, чтобы они повременили с ужином на очередные двадцать минут, но как раз в этот момент в дверях появились Хэн и Чубакка. Она хотела было устроить им выволочку, но одного взгляда на лицо мужа было достаточно, чтобы гнев ее испарился. Лея тотчас заметила, как Хэн старается всем своим видом убедить ее, что все в порядке. Кривая эта улыбочка способна обмануть каких-нибудь контрабандистов, сгрудившихся вокруг стола для игры в сабакк, но только не ее. - Привет, Лея, - произнес Хэн. - Прости, что опоздали. Такая морока с этими защитными экранами. - Понимаю, - отозвалась Лея, стараясь, чтобы в голосе ее не прозвучали жесткие или обвинительные нотки. Годы дипломатических маневров научили ее владеть интонацией. Ей не следует взвинчивать мужа. Она поняла это тотчас. Лее так и не удалось преуспеть в развитии своего джедай-потенциала. Она смирилась с мыслью, что никогда не сможет приобщиться к Силе в такой степени, как ее брат Люк. Возможно, она обладает не меньшими, чем он, способностями, но у нее никогда не хватало времени на тренировку. Несмотря на это, она порой, даже не прибегая к Силе, могла определить, что что-то неладно. Она поняла это по лицу мужа. Поняла и другое: надо, как и Хэн, делать вид, будто ничего не произошло. Если нажать на него, решительно потребовать рассказать, что случилось, Хэн ответит. Возможно, утаит кое-какие подробности, но никогда не солжет, не позволит себе ранить ее недоверием. Уж это точно. Раз Хэн утаивает что-то от нее, значит, у него есть на то самые веские основания. Посмотрев на Чубакку, Лея окончательно убедилась - что-то стряслось. Вуки обладают множеством прекрасных качеств, но у них есть один существенный изъян: они не умеют держать себя в руках. Чуви было не по себе, во взгляде его сквозили нервозность и раздражительность. У Леи опять возникло желание выспросить, разузнать, в чем дело. Нет, она не станет этого делать. У них есть причины, и веские причины, не говорить о том, что стряслось с ними. - Ничего страшного, - отозвалась Лея небрежно и, шагнув к мужу, поцеловала его. - Все равно, кроме вас, никто еще не объявился. Можете освежиться, время еще есть. - Подойдя к мужу, Лея почувствовала запах дыма и гари и еще - озона, который выделяется при стрельбе из бластера. Но она не подала виду, что о чем-то догадывается. - Вот и отлично, - отозвался Хэн. - А то чувствую себя неряхой. Довольно пробурчав, Чубакка направился в конец коридора. Чуви был довольно частым гостем в доме Соло, поэтому вполне целесообразно было установить освежитель, спроектированный специально для вуки. Правда, Лея первый раз видела, чтобы Чубакка так охотно занимался своим туалетом. Чуви явно хотел поскорее смыть запахи, которыми пропитался его мех. И вообще не привлекать к себе внимания. Лея ласково улыбнулась и поцеловала Хэна в щеку: - Только давай поскорей, ладно? Облегченно вздохнув, Хэн пошел в ванную, расположенную рядом со спальней. Интересно, Лея действительно ничего не заметила или просто сделала вид? Впрочем, какое это имеет значение. Хэн разделся. Да, наверное, она все-таки почувствовала запах гари от упаковочных ящиков. Хэн наскоро принял душ, по-быстрому обсушился и наконец надел чистую одежду. Привычный ритуал, которому он следовал, прежде чем сесть за стол, как-то умиротворил его, вывел из образа всполошившегося отца семейства. Хэн вновь почувствовал бодрость и уверенность. Пусть деятели из разведслужбы гоняются за призраками и играют в шпионов. Ведь от него требуется одно - вести себя естественно, а на это он мастер. И ведь, в конце концов, речь идет о Кореллиане - о родных, можно сказать, пенатах. Заблудиться он там не заблудится. А эти зонд-дройды пусть шныряют себе вокруг сколько влезет. Все равно он ничего такого не знает. Защитные экраны на "Соколе" - вот это действительно морока. Удивительно, до чего же бодрым чувствуешь себя после того, как освежишься. Все ерунда, все обойдется. Хэн вернулся в гостиную и расположился в своем кресле в тот самый момент, когда из своей душевой вышел Чубакка. Указав на кресло, Чуви издал звук, обозначавший насмешку. - Ты прав, как-то я размяк после душа. Но разве это такое уж преступление - развалиться в уютном кресле? Чуви не ответил, но Хэн обратил внимание на то, что сам Чубакка все еще очень возбужден и не способен усидеть на одном месте. Пилот улыбнулся и покачал головой. Хотя они с вуки дружат столько лет, никогда не знаешь, из-за чего может попасть тому вожжа под хвост. - Я распорядилась, чтобы кухонные дройды накрывали на стол, - проговорила Лея, вернувшаяся в комнату. - А ребятам подогреют. Поедят разок-другой переваренного-пережаренного, глядишь, и научатся не опаздывать к ужину. Хэн не успел ответить: открылась входная дверь. Послышались детские голоса, хихиканье, топот легких ног, но в двери он увидел не своих чад, а шурина. Хэн совсем забыл, что Люк должен был ужинать с ними. - Прошу извинить меня за опоздание, - произнес Люк, войдя в комнату. - Я застукал сорванцов в ту самую минуту, когда они снова попытались спалить дворец. Пришлось провести с ними воспитательную беседу. Я отправил их мыться. - Что на этот раз? Надо принять какие-то меры? - спросила Лея. После некоторого колебания Люк ответил: - Мы уже решили, как их наказать. Боюсь, если я расскажу, что произошло, ты начнешь собственное расследование... - ...и испортишь настроение всем, и себе в первую очередь, - заключила сестра. - Хорошо. Расскажешь мне о том, что они натворили, через день-другой, когда все окончательно утрясется. Откинувшись на спинку кресла, Хэн не мог удержаться от улыбки. Лея и Люк были одного поля ягода. Привыкшие повелевать, занимать ответственные должности, оба одаренные Силой, вечно занятые политической деятельностью. Ну а ребятишки, ясное дело, пошли в отца. Действительно, с этими маленькими чудовищами хлопот не оберешься. Но то ли еще будет! Создавалось такое впечатление, что дети чувствуют себя несчастными, если периодически не оказываются на волосок от смертельной опасности. Он уж и не помнил, сколько раз они производили "опыты" с лучевым мечом своего дяди. Для его детей законы не писаны, всяческие запреты лишь распаляют их воображение. Хэн ухмыльнулся, вспоминая некоторые эпизоды из собственного детства. Ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие узнавать себя в собственных отпрысках. Самые большие бедокуры - двойняшки. Анакин больше мечтатель, живет вроде бы в своем собственном странном мирке. Но этот карапуз способен натворить вдвое больше бед, чем его брат и сестра, вместе взятые. Правда, Анакин, похоже, не замечает того бедлама, который он устраивает, стоит ему только высунуться из мира своих фантазий, зато близнецы прямо-таки тащатся от своих безобразий. В эту минуту близнецы ввалились в комнату, следом за ними, чуть поотстав, появился и малыш. - Ну что, - произнес Хэн, вставая. - Давайте ужинать. Глава третья СЕМЬЯ Фарнис Глизри, агент Лиги по защите прав человека, сидел в секретном бункере, спрятанном глубоко в недрах Корусканта, и в очередной раз снимал показания датчиков. Опять ничего. Дройд-разведчик словно сквозь землю провалился и не откликался на позывные. Зная, сколько средств и трудов уходит на то, чтобы достать новые зонд-дройды, даже устарелых образцов, Фарнис нервничал. Разумеется, придется смириться с утратой дефицитного оборудования. Тут уж ничего не попишешь. Война неизбежно связана с потерями. Только вряд ли Тайный Вождь будет в восторге, когда ему доложат об исчезновении дройда. И все же задача, поставленная перед дройдом, была второстепенной. Главное - это добраться до Скайвокера. Все было учтено, последовательность мер, которые следует принять, тщательно разработана. По плану Тайного Вождя, Фарнису предоставляется весьма ограниченный отрезок времени. Необходимые шаги будут совершены сразу после отлета Органы Соло на Кореллиану, но не раньше, чем состоится запланированная демонстрация. Если он передаст сообщение слишком рано, то Органа Соло может и не попасть в ловушку. Если слишком поздно - могут рухнуть все прочие планы Тайного Вождя. На Фарнисе лежала огромная ответственность. По правде говоря, он не чувствовал себя готовым к несению возложенной на него миссии и до потери дройда. По мнению Джайны, ужин получился не очень. В комнате царила атмосфера неуверенности и нервозности. Хотя девочка и не была настолько же чуткой, как ее брат Джесин, ей все-таки казалось, что источником нервозности был ее отец. И то, что с ним происходило, очень расстроило маму. Даже Чубакка чувствовал себя не в своей тарелке. Джайна хотела было спросить, что произошло, но затем передумала. Если взрослые решили делать вид, будто ничего не случилось, она последует их примеру, хотя и не понимает, в чем проблема. У нее из головы не выходила эта история с дройдом, который они только что сожгли. Они собрали его для того, чтобы избавиться от нудной работы - работы, которую взрослые не разрешали выполнять дройдам вместо детей. Неужели и обычных дройдов у них не будет? Ведь тогда ее с Джесином замучают разными там "достань-убери". Неужели они даже полетят без дройдов? - Папа! Мы возьмем с собой на Кореллиану Арту и Трипио? - спросила девочка, орудуя вилкой. Отец вздохнул, переглянулся с женой. Та едва заметно кивнула. Джайна поняла: родители заодно. Ока уже пожалела, что задала такой вопрос. Она допустила огромный промах. По отдельности отца или мать можно обмануть, но справиться с ними, когда они выступают единым фронтом, - дело гиблое. - Сколько раз можно повторять? - отозвался Хэн. - Во-первых, вы в последнее время как-то повадились сваливать на дройдов ту работу, которую должны выполнять сами. Во-вторых, на "Соколе" и так будет тесно. В-третьих, я вообще не люблю, когда вокруг ошиваются дройды. В-четвертых, не хочу, чтобы они находились на моем корабле. Если нет особой нужды, я вообще не использую их. - Но ведь... Погрозив дочери пальцем, Хэн оборвал ее на полуслове: - В-пятых, я ваш отец, и на этом покончим. - Думаю, что вы, сорванцы, выбрали очень неподходящий момент для того, чтобы затевать разговор о дройдах, - вмешался Люк Скайвокер, едва заметно кивнув в сторону игровой комнаты, где все еще лежала груда металла - результат их неудачных опытов. - Я намеревался потолковать с вашими родителями по этому поводу позднее, но раз уж вы затронули данную проблему именно сейчас, то переносить беседу не стоит... - Нет, нет, все в порядке, - торопливо проговорил Джесин. - Чего уж тут рассусоливать. Не будет дройдов - и не надо... Джайна бросила презрительный взгляд на брата. Хвост поджал, пошел на попятную. Впрочем, что ему еще оставалось? Этот раунд остался за взрослыми, уж это точно. И все-таки сдаваться без боя ей не хотелось. Она еще не пришла в себя окончательно после того, как дядя Люк застал их на месте преступления. Но должна же она хоть как-то подгадить враждебному лагерю. - А если лететь на другом корабле, а не на этом старом дурацком корыте? Тогда и для дройдов места хватило бы, - пробурчала Джайна, разглядывая собственную тарелку. В гостиной повисла тишина. И в то же мгновение девочка осознала, какую глупость она сморозила. Она оглядела обедающих. Все, даже маленький Анакин, смотрели на нее с осуждением. А старший брат даже покачал головой. - Ты же знаешь, как много значит этот корабль для твоего отца, - сказала Лея Соло ледяным назидательным тоном, слышать который было гораздо неприятнее, чем самый громкий крик. - Тебе известно, что "Сокол" спас жизнь половине людей, сидящих за этим столом. А некоторым даже не однажды. И все знают, что ты это знаешь. Поэтому могу предположить лишь одно: эти резкие и оскорбительные слова ты произнесла преднамеренно, чтобы показать непочтительность к своему отцу. Я права? Джайна хотела было возразить, но, поймав на себе взгляд дяди Люка, поняла, что это бесполезно. Мама, как и дядя Люк, обладает способностью инстинктивно угадывать правду. Этого у нее не отнимешь. Если бы ей, Джайне, удавалось вешать лапшу, на уши своим родителям, как это умеют делать другие дети, ей жилось бы гораздо легче. Так что и на этот раз выкрутиться не удастся. - Ты права, - выдавила девочка недовольным голосом. - В таком случае, юная леди, извольте отправиться в свою комнату. - Но... - Никаких "но", - оборвал дочь Хэн Соло. Джайна замолчала. Когда отец разговаривает с ней таким тоном, сопротивляться бесполезно. Встав из-за стола, девочка поплелась в комнату, принадлежавшую ей и ее братьям. Она дулась и злилась на всех, хотя в глубине души и понимала, что во всем виновата сама. Вот вечно так с этим дурацким джедайством - даже себе самой и то не соврешь. После того как Джайну отправили спать, за столом веселее не стало. Когда родители наказывали одного из двойняшек, происходила своего рода цепная реакция: второй тоже начинал ежиться, нервничать и под каким-нибудь предлогом исчезал, чтобы разделить участь опальной "половинки". Тогда и Анакин замечал неладное, и ему хотелось выяснить, в чем дело. Стоило "сослать" одного из троих детей, как через какие-то десять минут за столом не оставалось ни одного. В таком случае взрослые обедали одни, наслаждаясь миром и покоем. На сей раз этого не произошло. Хэн продолжал делать вид, будто все в порядке, Чубакка нервничал, а Люк изо всех сил пытался разгадать, что все это значит. - Ну так что, летите вы на Кореллиану? - спросил Люк с явным желанием завязать разговор. - Что? Ах да! Разумеется, - отозвался Хэн. - Думаю, это будет классно. Может, полетишь с нами? - Заманчивое предложение, - сказал Люк. - Но я обещал помочь Ландо, у него тут опять какие-то загадочные проекты. - Ах да, припоминаю, он мне тоже что-то говорил про это, - заметил Хэн. - Что он там опять затеял? - Да понятия не имею, - пожал плечами шурин. - Сказал только, что, если я ему помогу, на все про все потребуется от силы пара недель времени. - Оно, конечно, любопытно посмотреть, в какую авантюру он ввязался на этот раз, - но ждать две недели? Лично у меня нет такого времени. - У меня, честно говоря, тоже, - отозвался Люк Скайвокер. - Кстати, Лея, раз уж зашла речь о секретных проектах, должен тебе сообщить, что завтра вечером у меня встреча с Мон Мотмой. Она тоже не сказала, по какому поводу она хочет меня видеть. Наверное, какое-нибудь спецзадание, не иначе. Бросив на шурина внимательный взгляд, Хэн через силу улыбнулся: - И не просто спецзадание, но спецзадание особой важности и строгой секретности. Не в силах слушать эту болтовню, Лея поднялась из-за стола: - Прошу прощения, но у меня сегодня много работы. - Молодая женщина торопливым шагом направилась в свой кабинет. Закрыв дверь, она установила регулятор освещения на минимум. Хотелось посумерничать. Конечно же, занятость всего лишь отговорка. Сколько бы работы она ни перекладывала на плечи помощников, дел все равно было невпроворот. Вздохнув, Лея подошла к письменному столу, заваленному кипами бумаг. Настольная лампа включилась автоматически. Узкая полоска яркого света освещала лишь небольшой участок стола. Лицо Леи оставалось в тени. Она не могла заставить себя взять со стола хотя бы один из этих требующих неотложного рассмотрения документов. Почему же пустяковая стычка за обеденным столом так расстроила ее? Она понимала, что ее сотрапезников связывала какая-то недоговоренность, но было тут что-то еще. Были минуты в ее жизни - и именно такая минута наступила в ее жизни сейчас, - когда по какой-то совершенно непонятной причине бремя материнства становилось для нее просто невыносимым, а усилия, которые она прилагала к тому, чтобы сделать детей цивилизованными людьми, - тщетными. Ей вспомнилось собственное детство, когда ей то и дело напоминали, что на торжественных обедах следует сидеть тихо и не вертеться, когда ее постоянно отсылали то к няням, то к воспитательницам, поскольку отец был чересчур занят. В обществе дройдов и прислуги она трапезничала гораздо чаще, чем с Бейлом Органой, своим приемным отцом. Да и детство это продолжалось недолго. Она была еще подростком, когда политика вовлекла девочку в свою сферу. Стать сенатором в столь юном возрасте было большой личной победой, но победа эта досталась ей недешево. Пришлось расстаться с детством, утратить наивность и непосредственность. Лишь теперь, глядя на мир глазами собственных детей, Лея осознавала, насколько велика была эта потеря. Хэн мало рассказывал о своем детстве и вообще о той жизни, которая была у него, прежде чем он покинул Кореллиану. Лишь Люк получил более или менее приличное образование. Вырос он на Таттуине, в семье фермеров - Оуэна и Беру Ларс, которых он считал дядей и тетей. Но в раннем детстве он, как и Лея, был, по существу, одинок. Даже в нормальных условиях искусственно орошаемая ферма на засушливой планете была бы не самым подходящим местом для счастливого детства. Те же условия, в которых он жил, не были даже просто нормальными. Оуэн и Беру выдавали себя за дядю и тетю маленького Люка. Насколько Лея знала, они были добры к мальчику, но, занятые тяжелой работой, особого внимания уделять ему не могли. Той теплоты, той взаимной близости, какую хотела создать Лея между собой и собственными детьми, там не существовало. Ни Лея, ни брат ее не были формально усыновлены людьми, которые их фактически воспитывали. Это было бы просто опасно. Приемная дочь и мнимый племянник - на большее Лея и Люк не смели и рассчитывать. И еще одно обстоятельство тяготило их обоих. Они с братом стали невольными виновниками гибели воспитавших их людей. Звезда Смерти наметила в качестве своей цели планету Альтераан главным образом потому, что она была родиной Леи. Оуэн и Беру были убиты имперскими штурмовиками, когда те искали дройдов Люка. Неудивительно, что Лея, чья память была обременена таким грузом, решила создать такую семью, где все близки друг другу, где нет чужих людей, у которых лишь формальные узы родства. Не оставляло ее и. сознание того, что дети могущественных или выдающихся людей зачастую становятся участниками - или, хуже того, пешками - сложной борьбы за власть. Даже если ее дети не унаследуют ее общественного положения и талантов, они все равно будут единственными представителями королевской фамилии в Республике. Хотят они этого или нет, но дети ее принадлежат ко второму поколению династии. Не нужно обладать слишком богатым воображением, чтобы понять, насколько это опасно. Власть и богатство - это великий соблазн. А что, если ее детям не удастся перед ним устоять? Предположим, что лет через двадцать Анакину вздумается соперничать с Джесином. Предположим, что какой-нибудь недобросовестный советчик порекомендует Джесину заставить посторониться брата и сестру, стоящих на его пути к какой-то сверкающей вершине. Все эти предположения кажутся сейчас немыслимыми, но ведь история знает немало подобных примеров. Есть и еще одно, гораздо более серьезное обстоятельство: ее дети щедро одарены способностью использовать Силу, и это, несомненно, большое преимущество. Но Лея не могла забыть, что Дарт Вейдер - ее родной отец и дед ее детей - был столь же щедро одарен и тем не менее был уничтожен Темной Стороной. Без сомнения, наступит день, когда и ее детям придется столкнуться лицом к лицу с Темной Стороной. И мысль эта приводила Лею в ужас. И возможность того, что когда-нибудь дети ее перегрызутся между собой, не поделив власть или богатство, казалась ей сущим пустяком. Малейшее проявление грубости со стороны детей, признак дурного настроения, попытка солгать пугали Лею до смерти. При всем алогизме, надуманности такого предположения, каждый случай непослушания, проявления дурных качеств заставлял ее подозревать, что ее ребенок уступает проискам Темной Стороны. Теоретически подобное допущение считалось невозможным. Согласно джедайским сказаниям, невинность ребенка - надежная защита от Темной Стороны. Но если судить по тем же сказаниям и преданиям, то ни один ребенок не обладал теми способностями и талантами в области Силы, которыми наделены ее дети. Опасности, грозящие детям, велики, и единственное верное средство защитить их - средство настолько простое, что может показаться чересчур элементарным. И состоит оно в том, чтобы дать детям хорошее воспитание. Лея Органа Соло решила любой ценой добиться того, чтобы дети ее выросли сильными, честными, дружными, любящими друг друга. Если для этого необходимо быть строгой, отправлять Джайну в постель сразу после ужина или не разрешать детям пользоваться дройдами - она сделает это. Облокотившись о письменный стол, Лея стала тереть глаза. Она слишком устала. Только и всего. Незачем расстраиваться из-за пустяковой перебранки за общим столом. Надо куда-нибудь уехать и отдохнуть. Хэн неплохо придумал - отправиться всей семьей на Кореллиану и устроить себе каникулы до начала торговой конференции. Это будет великолепно - насладиться миром и покоем. - Ловко это ты подбросила идейку насчет дройдов, - заметил Джесин, натягивая на нос одеяло. - Я не хотела, так уж получилось, - отозвалась его сестра, забравшись в кровать, стоявшую в другом конце комнаты. - Освещение до минимума, - скомандовала она. Светильники почти погасли, лишь из алькова Анакина, расположенного рядом, струился тусклый свет ночника. Разумеется, у всех троих могла быть собственная комната, и они иногда пользовались такой возможностью, но вскоре убеждались, что обойтись друг без друга не в состоянии. Нынешнее просторное помещение, в котором они расположились вместе - лишь у Анакина была своя ниша, примыкающая к общей спальне, - устраивало всех. Кроме того, на космическом корабле места будет не очень много, так что надо привыкать к тесноте. В комнате воцарилась тишина. Двойняшки слышали негромкое, ровное посапывание младшего брата, который уже спал. Джесин, задумчиво разглядывающий темный потолок, проговорил: - А тебе не кажется, что ты все время перебарщиваешь? - Что ты имеешь в виду? - удивилась Джайна. - Ну вот ты говоришь, что не хотела грубить, и, значит, это не считается, - продолжал подросток. - А ведь главное не то, что ты хочешь сделать, а то, что у тебя получается. - Фраза прозвучала несколько назидательно. А между тем он сам каких-то два часа назад намеревался прибегнуть к такому же приему: "Я, дескать, не нарочно, так уж получилось". Правда, он полагал, что между тем, что ты собираешься сделать, и тем, что сделал, есть некоторая разница. - На самом же деле нахамила ты намеренно, и ты это знаешь. - Ты начал говорить совсем как дядя Люк, - сказала сестра. - Я, конечно, тоже оказался не на высоте, - отозвался Джесин, видя, что сестра и не думает оправдываться. - Дядя Люк правильно на меня наехал. Однако, если это может тебя утешить, дело вовсе не в тебе. Когда мы пришли, они уже были чем-то расстроены. - Точно, - согласилась Джайна. - Сидели словно в воду опущенные. - А между тем каждый делал вид, будто ничего не произошло. - В том числе и мы, - подхватила Джайна. - Мы им тоже ничего не сказали, а ведь могли бы. Единственный, кто не притворялся, - это Анакин. - Не забудь: он внушил дядюшке Люку, будто не имеет никакого отношения к сгоревшему дройду, - добавила девочка.- Артист почище нашего. Мы знали, что именно Анакин собрал дройда, но даже мы не смогли определить, ломает ли он дурочку перед дядей Люком или говорит серьезно. Я так и не поняла, придуривался он или по правде не понимал, что делает. - Да, а я об этом как-то даже и не подумал, - сказал Джесин. Но Анакин всегда был для них загадкой. С этим они давно уже смирились. - А что же, по-твоему, с ними стряслось? - спросил он у сестры, уставясь в темноту. - Я имею в виду взрослых. - Даже не представляю, - ответила Джайна. - Но у меня такое впечатление, что папе что-то известно, но он не хочет сообщать об этом маме или дяде Люку. Повернувшись к сестре, Джесин подпер подбородок ладонью. В полумраке он едва мог разглядеть силуэт девочки. Она сидела в такой же позе, как и ее брат. - Как ты думаешь, его занимает что-то важное? Или какая-нибудь там дурацкая политика? - продолжал подросток. - Не знаю. Как бы то ни было, нас это тоже касается. Мама и папа ни за что не станут вести себя настолько странно, если не тревожатся из-за троих своих сокровищ. - Это ты верно заметила, - согласился Джесин. - Да они вечно чем-то встревожены. Джайна повернулась на другой бок и улыбнулась. - Ну а как же иначе, - отозвалась она голосом, приглушенным подушкой. - Будь ты на их месте, разве ты не стал бы тревожиться? Лежавший на спине подросток нашел, что в словах сестры есть резон. Глава четвертая ОПАСНОСТИ МИРА В глубинах космоса, вдали от обитаемых планет, на черном небосводе мерцала одинокая звездочка. Вместо имени у нее был индекс - скучный набор букв и цифр, по которому ее можно было отыскать на картах звездного неба. Вокруг звезды ТД-10036-ЕМ-1271 вращались не планеты, а ничем не примечательные кольца из космических обломков, так и не превратившиеся в обитаемые миры. Ни полезных ископаемых, которых нельзя было бы найти где-то в другом месте, ни особых красот, ни научной ценности. Так, звезда себе и звезда. Причин интересоваться этой звездой не было, и никто ею не интересовался. В галактике имелись буквально миллиарды таких же звезд, размеры, возраст и тип которых были достаточно хорошо изучены. Любой толковый астрофизик, живущий в любой части Новой Республики, сумел бы без труда провести ряд основных измерений, касающихся этой звезды, и выдать стандартный набор сведений о ее возрасте, этапах развития и характере дальнейшей эволюции. И все эти астрофизики были бы не правы. Об этом позаботилась секретная группа инженеров и ученых, укрытых в недрах Кореллианской Системы на расстоянии многих световых лет от звезды. Трудились они в течение длительного времени, и вскоре их усилия должны были принести свои плоды. Энергия, вырабатываемая их секретным оборудованием, должна была достичь самых отдаленных концов галактики. Вскоре все должно было измениться. Прежде чем нажать на кнопку переговорного устройства у входа в апартаменты Мон Мотмы, Люк подобрался и сделал глубокий вдох. За долгие годы он научился уважать многих обитателей галактики, но Мон Мотма вызывала в нем особое уважение. Возможно, это объяснялось ее внешней сдержанностью, ее спокойной, ненавязчивой манерой общаться с людьми. Люди поверхностные полагали, что в новейшей истории галактики Мон Мотма играла очень скромную роль. Ведь она не командовала флотами, не участвовала в сражениях, не обладала сверхъестественными способностями. Не было у нее ни таинственного прошлого, ни каких-то особых талантов. Она была не более (но и не менее) чем храбрая, толковая, порядочная женщина, положившая все свои силы на создание Повстанческого Союза. Главным образом благодаря именно ее стараниям и возникла Новая Республика. Люку этого было вполне достаточно, чтобы испытывать по отношению к Мон Мотме глубочайшее уважение. Мастер Джедай нажал на кнопку, и дверь неслышно открылась. Мон Мотма стояла у самого входа. Кивнув, она улыбнулась: - Здравствуйте, Мастер Джедай. Добро пожаловать в мое жилище. Проходите, прошу вас. - Благодарю вас, мадам, - отозвался Люк. По его мнению, обращение "мадам" было недостаточно почтительно по отношению к такой личности, как Мон Мотма, но она всегда была равнодушна к титулам и званиям. Войдя внутрь, Люк с любопытством огляделся вокруг. С Мон Мотмой он был знаком много лет, но дома у нее бывал редко. Нынешнее жилище Мон Мотмы носило на себе печать характера его хозяйки - спокойной, непритязательной и в то же время уверенной в себе. Мебели немного, но каждый предмет обстановки искусно изготовлен, изящен, но при этом прочен и гармонирует с остальными. Преобладает белый цвет в различных его оттенках: снег, жемчуг, слоновая кость. Помещение казалось просторнее, чем было на самом деле. Строился этот эффект на очень простом контрасте. Большинство жилищ видных корускантцев были полны безделушек, безвкусных сувениров и фе-нечек, привезенных изо всех миров Новой Республики. Какая удача - оказаться в жилище, которое не напоминает тесный и на скорую руку организованный домашний музей. - Рада, что вы выбрали время навестить меня, Мастер Джедай, - проговорила хозяйка дома, почему-то обращаясь к гостю официально. - Я тоже очень рад этому, - отозвался Люк Скайвокер. - Приятно слышать, - сказала Мон Мотма. - Прошу садиться. Люк опустился в кресло с прямой спинкой и с удивлением убедился, что сидеть в нем гораздо удобнее, чем можно было предположить. Он ждал, когда хозяйка заговорит. Проявлять инициативу было бы неуместно: Мон Мотма сама знает, как и о чем им следует поговорить. Сев напротив, Мон Мотма внимательно оглядела Люка: - Расскажите мне о состоянии ваших дел, Мастер Джедай. Люк поначалу опешил, но затем прнял, что это не вопрос, а приказание. Но почему ее интересует то, что она знает и без него? Ведь она в прошлом глава государства. Имеет доступ ко всевозможной информации и всегда с неизменным интересом следила за карьерой Люка. - Что же, мадам, как вам известно, положение Школы Джедаев достаточно упрочилось. Время от времени я туда заглядываю. Студенты занимаются успешно. Учащиеся первой ступени достигли такого уровня знаний, что вполне могут учиться самостоятельно. Более того, некоторые студенты посвящают много времени обучению студентов второй и третьей ступени, продолжая и собственные занятия. - Выходит, вы там не нужны. - Разве что изредка. Если я буду проводить в Школе слишком много времени, это будет отвлекать студентов от учебы. - Выходит, проблема лежит гораздо глубже. Вы предпочитаете оставаться в стороне, чтобы не вмешиваться в дела студентов. Мысль высказана не чересчур дипломатично, но достаточно точно. - Пожалуй, можно охарактеризовать ситуацию и таким образом. - Чем же вы тогда занимаетесь? Люк заерзал в кресле, которое вдруг показалось ему не таким уж удобным. Он не предполагал, что его станут допрашивать. Но Джедай обязан говорить правду даже в том случае, если вопросы смущают его. Даже если вопросы не слишком деликатны - никто, даже тот, кто не являлся Джедаем, не мог солгать ни на йоту, глядя Мон Мотме прямо в глаза. - По правде говоря, я не очень-то перегружен работой, - признался Люк Скайвокер. - Не участвуете в великих походах? Не сражаетесь в битвах и не отправляетесь никуда с героическими миссиями? - Нет, ничем таким не занимаюсь, - отвечал Люк, которому становилось не по себе. Хотя эта дама и заслуживает почтения, она не вправе грубить ему. - Ну разумеется, - отозвалась Мон Мотма. - Мы ведь живем в мирное время. - Затем с усталой улыбкой прибавила: - У мира есть свои проблемы. Никаких кризисов. Никаких хлопот. Никаких приключений. Выходит, нет особой нужды в людях, которые умеют устранять кризисы и хлопотать. Любители приключений нынче не в почете. Да и мятежники тоже. Знаете ли вы, Мастер Джедай, что я и сама в последнее время не слишком-то занята? Люк счел, что вопрос риторический, и поэтому промолчал. - Ваше молчание свидетельствует о вашей мудрости, Мастер Джедай, - продолжала бывшая правительница. - Вы не можете понять, зачем я вас пригласила сюда и к чему эта беспричинная грубость с моей стороны. Что же, я вам все объясню. - Встав со стула, Мон Мотма подошла к окну с матовым стеклом. Нажала на выключатель, и стекло стало прозрачным. Солнце Корусканта опускалось по окрашенному пурпуром и золотом небу. Залитый светом, пронесся, выходя на орбиту, космический корабль и вскоре исчез в ночи. - Неудачную я выбрала себе квартиру, - заметила Мон Мотма. - Каждый день вижу закат, но никогда не вижу восхода солнца. Иногда это наводит на грустные мысли. Всякий раз, когда гляжу в окно, я думаю о том, что мое время истекло. Знаю, я добилась многого, оставила свой след в истории галактики. Знаю, что, возможно, могу еще оказаться полезной и в будущем. Но то главное, чему я посвятила свою жизнь, - уже сделано; я исполнила свое предназначение - и теперь просто живу. Но до чего же это обескураживает - знать, что у тебя больше нет цели в жизни. Вы когда-нибудь испытывали подобное чувство? Люк не нашелся что ответить. Мон Мотма отвернулась от окна и посмотрела на гостя: - Если подобное ощущение вам знакомо, то вам гораздо труднее, чем мне. Мое время прошло, - повторила она, - я старуха. Поэтому, по крайней мере иногда, я радуюсь возможности жить в мире, наслаждаться досугом и одиночеством. Непоседливость, горячность молодости перегорели во мне, и нынешняя моя жизнь доставляет мне удовольствие такой, какая она есть. Мон Мотма взглянула Люку в глаза. - Но каково вам? - допытывалась она. - Каково Джедай-Мастеру? Мне кажется, что ответ мне известен. - И каков же этот ответ? - спросил Люк. - Вы полагаете, что и у вас все осталось в прошлом, - ответила Мон Мотма. - Вы отвоевали свои войны. Спасли несчетное количество жизней, освободили множество миров, приняли участие в великих сражениях. Восстановили Орден Рыцарей Джедаев. Хотя вы еще молоды, цель вашей жизни достигнута. Вы дитя войны, но войны закончились. История учит, что мир - тяжкое, а зачастую невыносимое бремя для воина. Они несовместимы друг с другом. Проще говоря, Люк Скайвокер, что вы намерены делать дальше? - Не знаю, - отвечал Люк. - Но похоже, у вас есть какие-то соображения? - У меня такое впечатление, что еще один член ваш