ить его была бы воспринята всеми как акт патриотизма. К тому времени, когда началась битва второй Звезды Смерти, я был почти готов избавиться от него. Мы все настроились на это. - Замолчав, Тракен сделал большой глоток, и лицо его потемнело. - Но тут мы узнали о смерти Императора и о поражении его армии на Эндоре. Этого оказалось достаточно для того, чтобы зашевелилась всякая инородная шваль и ее прихвостни. - Инородная шваль? Кого ты имеешь в виду? - Ты сам прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Вся эта нелюдь, которой провонял воздух Кореллианы, - ответил Тракен. - Селониане и дроллы? - Вот именно. - Как же они могут быть инородцами? Ведь они живут тут много тысяч лет. - Все это нелюдь. Значит, они инородцы. - Похоже было на то, что никакими доводами Тракена разубедить невозможно. - И вся эта нечисть решила, что раз нет Императора, то нет больше и Империи. Когда здесь узнали о смерти Императора, то начались празднества. Разве можно такое вообразить себе? - Продолжай, - сказал Хэн. - Поразительно. - Хэн Соло начал кое-что понимать. В глубине души Тракен не мог поверить, чтобы Хэн, его родственник, мог придерживаться иного мнения. Наверное, Хэн не знал, как все происходило на самом деле, иначе он сделал бы логические выводы. Но стоит ему все объяснить, стоит Хэну понять, что в действительности случилось, и с глаз его спадет пелена. Он станет думать так же, как и сам Тракен. Можно сыграть на этом заблуждении кузена, решил Хэн. - Ведь даже его враги оплакивали смерть достойного противника. Конечно, это была бессовестная ложь. Известие о гибели Императора Палпатина было встречено танцами черни на улицах. Но если рассказать об этом Тракену, из него больше не вытянуть ни слова. - Спасибо, Хэн, за то, что ты сообщил мне об этом. А здесь они ликовали. Почти вся сволочь радовалась, писала от восторга. Даже солдаты и экипажи судов. Они стали дезертировать. Целыми толпами. На Кореллиане никакого разгрома Империи не было. Она просто рухнула, как карточный домик. - Тракен выпрямился, пытаясь сосредоточиться. - Режим, не имеющий авторитета, не может править, - заявил он напыщенно. - А здесь режим утратил весь свой авторитет. - Ты хочешь сказать, люди перестали вас бояться, так ведь? - Страх - великий организующий фактор, - отозвался Тракен. - Но не только потому, что народ перестал бояться, произошла катастрофа. Второй причиной была коррупция. Все началось с Галламби и его покровителей. Они захватили с собой половину средств в казначействе. А потом появились стервятники. Шакалы, набросившиеся на все, что плохо лежит. Потом появились людишки, которые захватили досье на правительственных чиновников и начали их арестовывать и судить якобы за злоупотребления должностного характера. Что за чушь собачья! Разве служение Императору может быть преступлением? - Это выше моего понимания! - признался Хэн. - Итак, Империя пала. Что же ты предпринял? Как попал сюда? - Я начал разрабатывать планы. Плести заговоры. Я действовал с дальним прицелом. Стал искать друзей в одном месте, сочувствующих - в другом. Начал подбирать себе единомышленников из числа тех, кто честно служил во время существования Империи и хотел бы возврата прежних порядков. - Так вот какова твоя цель. Реставрация Империи? Оставь ты эту затею, Тракен. Это гиблое дело, - Знаю, - сказал Тракен. - Мне это не по душе, но я это понимаю. Я это понял в тот день, когда умерли Палпатин и Дарт Вейдер. Все это в прошлом. Но Новый Порядок Палпатина, Имперская система - все это можно возродить, по крайней мере здесь. Просто над Диктатором не будет стоять Император. Никто не будет приказывать Кореллианскому сектору, что ему надо делать. Не-за-ви-си-мость. Здесь будем распоряжаться только мы. А инородцев поставим на место. - А я-то подумал, что вы их вышвырнете с Кореллианы, - заметил Хэн. - Я читал вашу программу. А если власти Новой Республики не прогонят всю нелюдь с планеты, то вы взорвете еще одну звезду? - Точно! - рассмеялся Сал-Соло. - Значит, ты слышал наше заявление. Как и все обитатели планеты. Это одна из уток, которые я запустил. Это сделать нельзя. Никак. Просто невозможно. Но у инородцев поджилки трясутся. Матка опустилась. - Что именно невозможно?- - с интересом спросил Хэн. - Прогнать инородцев или же взорвать еще одну звезду? Неужели это вы взорвали первую? - Ну уж нет! - захохотал Тракен. - Я не могу тебе этого сказать. Иначе никакого сюрприза не получится. - Сал-Соло на мгновение нахмурился. - Ты мне очень кстати напомнил, - сказал он, и по его лицу расползлась отвратительная улыбка. - А то я чуть не забыл. Я тебе приготовил еще один сюрприз. За этим я к тебе и пришел. Большущий подарок для такого поклонника нелюди, как ты. - Что же ты имеешь в виду? - спросил Хэн. По спине у него пробежали мурашки. Сюрпризы Тракена редко бывают приятными. - Подожди немного. Сейчас доставят тебе твой подарок. Немного покачиваясь, Тракен встал с табурета и подошел к двери камеры. Постучал три раза, и дверь открылась. Повернувшись к Хэну, сказал: - Я мигом вернусь. Хэн поднялся с койки. Тело пронзила боль. Судя по всему, тяжелых увечий в стычке с Дракмус он не получил, но ссадины и ушибы заживут не скоро. Дракмус... Внезапно до Хэна дошло, что за подарок приготовил ему кузен. В это время вернулся Тракен, сопровождаемый охранником. Охранник встал у двери и, вынув бластер, направил его в сторону двери. Следом за ним в камеру вошла Дракмус, охраняемая солдатом с оружием в руке. Тракен перевел взгляд с Хэна на Дракмус, потом наоборот - с Дракмус на Хэна. На лице его появилась жестокая усмешка. - Хэн, - произнес он, - дорогой мой родственничек. Мой старый добрый поклонник инородцев. Мой кузен, который предал Империю, предал Императора, предал свою расу. Думаю, тебе пора поздороваться со своей новой сокамерницей. Уставшие от долгого путешествия обитатели "Сокола" вышли из корабля. Стараясь не помять наннарии, они двинулись к особняку. Впереди шагала тетушка Эбрихима Марча с ружьем на ремне. Приведя нежданных гостей к центральной части дома, она пригласила их подняться по ступенькам невысокого крыльца и подойти к двери. Поднявшись на крыльцо, старая Марча повернулась к племяннику и выжидающе посмотрела на него. Поняв, что хочет от него тетушка, Эбрихим обратился к своим спутникам: - Согласно нашим традициям, когда гость впервые приходит в дом, он представляется. Церемония эта непродолжительна и проста. Если никого нет, кто знает и гостей, и хозяина или хозяйку, то посетители должны представляться сами. Но если среди гостей есть те, кто знает обе стороны, то самый младший из таких гостей получает привилегию представить и тех, и других. - Но вы не один из многих, а единственный, - возразил Джесин. - Но я также и самый младший. Этим все, сказано. Таким образом мы воздаем должное тем, кто старше нас. - Ты что-нибудь понимаешь, Анакин? - громким шепотом спросил брата Джесин. - Тише ты, - зашипела на него Джайна. - Кроме того, предполагается, - продолжал Эбрихим более строгим голосом, - что старшие будут вести себя достойно, соответственно своему положению. - Прошу прощения, - сказал Джесин. - Тогда позвольте начать. Чубакка. Джайна Соло. Джесин Соло. Анакин Соло, - перечислял Эбрихим своих спутников. - Разрешите представить вам герцогиню Марчу Мастигофорес. Если ей будет угодно снизойти до этого, то она станет вашей хозяйкой. - Вы никогда не говорили, что ваша тетушка герцогиня, - укоризненно проговорил Джесин. - А вы никогда не спрашивали, - спокойно возразил Эбрихим. Джайна сделала изящный реверанс, совсем как светская дама, несмотря на то что на ней был мятый, большой не по росту комбинезон. - Приятно познакомиться с вами, ваша светлость. Чубакка поклонился, причем сделал это поразительно грациозно. Эбрихим повернулся к Джесину и Джайне и, ни слова не говоря, ждал. Джайна ткнула брата в бок. - Что? Ага. - Джесин довольно неуклюже поклонился, дергая головой. Анакин сообразил, что от него требуется, но, вместо того чтобы поклониться, сделал реверанс, как сестра. - Начинаются фокусы, - пробормотал Эбрихим. Затем, обращаясь к своей тетушке, он проговорил: - Ваша милость, позвольте представить вам вуки Чубакку, а также представителей человеческой расы Джайну Соло, Джесина Соло и Анакина Соло. Все они прибыли с планеты Корускант. - Вижу, что про меня опять забыли, - буркнул Кьюнайн. Как того требуют правила хорошего тона, герцогиня не обратила никакого внимания на дройда. - Мне чрезвычайно приятно познакомиться с вами, - произнесла она с важным видом. - Я считаю честью принимать у себя таких гостей. Прошу вас, чувствуйте себя как дома... - В разумных пределах, - добавил Эбрихим, предостерегающе посмотрев на своих юных питомцев. - ...и пользуйтесь всем, к чему обязывают меня законы гостеприимства, - закончила фразу герцогиня, не моргнув глазом. - Спа-си-бо! - хором ответили дети. - Ну, тогда милости прошу, - сказала герцогиня, жестом указав на дверь, которая открылась сама. Отступив в сторону, герцогиня Марча впустила гостей. Первыми вошли дети, за ними следом - Чубакка и Кьюнайн. Эбрихим и Марча вошли одновременно, подождали, пока Чубакка и младшие Соло разглядят интерьер особняка. Эбрихим вспомнил свое первое посещение куполообразного дома. Войти в него и не остановиться, хотя бы для того, чтобы взглянуть на интерьер, было невозможно. Производил он неизгладимое впечатление. Гладкие белые стены полушария переходили в потолок, притягивающий взгляд гостя белизной, миром и совершенством. Справа и слева смотрят друг на друга украшенные колоннами входы во флигели, поражающие своей изысканностью. Один высечен из белоснежного мрамора, другой - из черного дерева. Дверные проемы украшают изваяния чудовищ и сказочных существ. Между обоими входами - внутренний дворик, украшенный диковинными растениями и цветами. В центре бьет фонтан, манящий свежестью и окруженный лабиринтом из живой изгороди. Под куполом носятся с дюжину местных и кореллианских птиц и других летающих созданий, размахивающих и хлопающих крыльями. Полюбовавшись на убранство, не скрывая своего восхищения, дети кинулись внутрь особняка, полные любопытства и ожиданий. Анакин устремился прямо в лабиринт. Интересно, подумал Эбрихим, удастся ли мальчугану, в отличие от многих, разгадать загадку лабиринта, или же он исчезнет в нем на неопределенное время. - Чтобы сохранить этот сад, нам приходится экономить энергию, - обратилась Марча к Эбрихиму и Чубакке, которые наблюдали за тем, как носятся по дому дети. - Но, клянусь звездами, зелень и жизнь по-прежнему будут существовать под этим сводом. - Герцогиня стала разгуливать по саду, племянник рядом, Чубакка и Кьюнайн за ними следом. - Рад слышать это, тетушка Марча, - ответил Эбрихим. - Но мы только что прибыли с Кореллианы, где невозможно было получить никакой информации. Что вызвало энергетический кризис? - Бандиты. Террористы. Дроллисты. Называй их так, как они того заслуживают или как они сами себя называют. Это не имеет большого значения. Они перерезали линии подачи энергии и вывели из строя вспомогательный генератор. У нас есть только домашний генератор, но он очень уж громоздкий. Всю прислугу я отправила домой - не для экономии энергии, а в целях их же безопасности. Со мной остался только Дриггс. Он присматривал за домом еще до твоего появления на свет. Это его дом. - Тетушка, прошу вас, расскажите, что происходит? Кто такие Дроллисты? Марча повернулась к племяннику и с важным видом проговорила: - Если ты не знаешь, как ответить на этот вопрос, то ты хорошо сделал, что прибыл сюда. Дроллисты - это дроллы, которые заявляют, что планета Дролл предназначена только для дроллов! Чужаков вон! Никаких селониан! Никаких людей! Всех, у кого есть хвост, вон с планеты! Всех, у кого нет шерсти, вон с планеты! - Только не это, - возразил Эбрихим. - Это безумие не могло коснуться нашего народа. - Ошибаешься, дорогой мой племяш. Оно коснулось его. - Помолчав, она посмотрела на Чубакку и Эбрихима. - Уже поздно, ведь вы проделали такое долгое путешествие, а уложить этих человеческих детенышей в постель, насколько я могу судить, будет не просто. Утром поговорим. Низко поклонившись, Чубакка издал странный звук, похожий на стон, и негромко кашлянул, указывая в сторону корабля. - Что говорит твой друг, Эбрихим? Язык вуки я так и не выучила. - Он предлагает провести питание от бортовой системы корабля и хочет взглянуть на твои генераторы. К тому же, должен добавить, корабль наш нуждается в ремонте. Насколько я могу судить, крупных поломок нет, но нужно подлатать гиперпривод и осуществить кое-какие наладочные работы. - Благодарю вас за ваше предложение помочь и с охотой приму ваши услуги, - сказала Марча Чубакке. - Вы, разумеется, можете ремонтировать свой корабль, но с гиперприводом у вас будет немало неприятностей. Разве вы не знаете о существовании запретительного поля? Радиовещательные станции не работают, но мы получаем известия по волоконному кабелю, и мы слышали об этом. Збрихим недоуменно посмотрел на тетку. - О каком запретительном поле ты говоришь? Я тебе уже сказал, что мы только что прилетели с Кореллианы. Последнее, что мы слышали, это то, что Тракен Сал-Соло грозится взорвать звезду, если с Кореллианы не удалят всех чужаков. - Что? О чем еще ты там толкуешь? - Говорю о том, что если требования "Лиги защитников прав человека" не будут удовлетворены, он угрожает взорвать еще несколько звезд. - У нас на Дролле об этом не сообщалось, - заметила тетушка Марча. - Если бы об этом стало известно, то через час эту новость узнала бы вся планета. Откуда у тебя столь замечательное известие? - Сообщение передавалось по всем каналам и было записано автоматическими системами связи, когда мы готовились к побегу. Мы с Чубаккой включили запись позднее и решили не сообщать об этом детям, чтобы не пугать их. Насколько я могу судить, здесь об этом не сообщалось. - Абсолютно ничего. - Тогда какой смысл угрожать лишь одному миру? - Неужели кто-то может взорвать звезду, если уж на то пошло? -спросила Марча. - Вопрос по существу, - отозвался Эбрихим. - Но эти шантажисты утверждают, что они действительно осуществили взрыв звезды. Только, ради всего святого, не говори об этом детям. Но ты мне так ничего и не рассказала о запретительном поле. - Но как же так... Хотя конечно, - отозвалась тетушка Марча. - Поскольку ваш гиперпривод вышел из строя, то и приборы, регистрирующие всякие аномалии, перестали функционировать. - Да что это за поле? - продолжал настаивать ее племянник. - Совершенно очевидно, - сказала герцогиня Марча, - нам есть что обсудить. Глава шестая МНОГО СЛОВ, МАЛО ПРАВДЫ Откинув назад капюшон, отчего на плечи Гэриэл Каптисон хлынула волна темно-русых волос, молодая женщина одернула на себе складки плаща. Пожалуй, красный плащ выглядит слишком официальной одеждой для встречи с делегацией Корусканта. Судя по всему, это рабочий визит, а не дипломатическая миссия. И все-таки хочется произвести на гостей хорошее впечатление. Гзриэл вздохнула и снова заходила по комнате. Глупость. Совершенная глупость. К чему притворяться? Ей совершенно безразлично, какое впечатление останется у них от встречи с нею. С политикой она, по существу, покончила, чему очень рада. Хотя она всегда любила успех, в конце концов ей надоело принимать многозначительный вид, заботиться о том, как она выглядит. Но ведь в составе делегации Люк Скайвогкер. И ей хочется выглядеть красивой ради него. К чему лукавить? Все это одно тщеславие, ни к чему все это. И все же... Послышался дверной звонок, так что все волнения в сторону. Гости пожаловали. Гэриэл могла послать навстречу им прислугу, но, поскольку предполагалось, что встреча будет неофициальной, всех своих слуг она отпустила. Подойдя к двери своих апартаментов, она остановилась, чтобы собраться с духом, затем нажала на кнопку. Дверь бесшумно скользнула в паз. В дверном проеме стоял Скайвокер. Один, без спутников. На нем была форма военного летчика - вычищенная, аккуратно отглаженная, но без знаков различия. Вместо табельного оружия - на поясе Огненный Меч. Головного убора не было. Волосы короче, чем раньше. Казалось, стрижка подчеркивала более строгое отношение к себе повзрослевшего Люка Скайвокера. Нельзя сказать, что он постарел, просто возмужал. Умение сдерживать себя, решимость наряду с внутренней дисциплиной - все это осталось. Гэриэл поняла это с первого взгляда. - Мастер Скайвокер, добро пожаловать, - проговорила она. - Мы вас -ждали, разумеется. Но вы пришли одни. Покраснев, Люк слегка наклонил голову. - Мои спутники прибудут через несколько минут, госпожа Каптисон. Я решил, что лучше прийти мне одному, чтобы... - Чтобы неловкая сцена, которую мы наблюдаем, состоялась без свидетелей. Ну разумеется. Вы очень предупредительны, Мастер Скайвокер. Гость смущенно переминался с ноги на ногу. - Нельзя ли... не угодно ли будет вам называть меня просто Люком, - произнес он. - Хорошо. Я рада это слышать. Мы с вами не должны относиться друг к другу как чужие люди. - Спасибо, Гэриэл. - Люк чуть наклонил голову вперед. - Ты не возражаешь... - Ну разумеется. Ничего себе гостеприимная хозяйка. Прошу тебя, входи. Отступив назад, Гэриэл впустила гостя. - Проходи сюда, в сад. Мы сможем там поговорить. Молодая женщина провела гостя через просторный, полный воздуха дом в расположенный под открытым небом внутренний дворик. Она посадила в нем цветы, которые тянулись к солнцу, делясь красотой с окружающим миром. В тенистой части сада возвышалась каменная плита - совсем новая, она казалась не вполне уместной тут, точно растение, не сумевшее пустить корни. Под этим простым кубом покоился пепел ее мужа. Сев на скамейку лицом к камню, Гэриэл переводила взгляд с Люка на каменный куб, затем с куба на Люка. Зачем это ей вздумалось привести Люка для их первой беседы именно сюда? Уж не для того ли, чтобы покойный муж охранял ее? Она испытала смешанное чувство вины, смущения, стыда или чего-то еще? Не имеет значения. Все ее меры предосторожности так смешны. Справившись с волнением, Гэриэл указала Люку на место рядом с собой. Хотела было рассказать ему, зачем здесь находится этот камень, но потом передумала. Стоит ли смущать человека, который и без того чувствует себя неловко. После того как Люк сел, как она заметила, на достаточно почтительном расстоянии от нее, Гэриэл с нарочитой веселостью проговорила: И что же привело тебя на Бакуру, Люк? Разглядывавший пол у себя под ногами Люк посмотрел ей прямо в глаза: - Настоящее. Не прошлое. - Ах вот оно что. Понимаю, - отозвалась молодая женщина. - Ты для меня значила очень много, Гэриэл, - продолжал он. - Ты и сейчас много значишь для меня. Сколько раз за минувшие годы мне хотелось связаться с тобой по видеофону, что-то написать или повидать тебя... - И почему же ты этого не сделал? - спросила Гэриэл. А почему ты сама не повидалась с ним! - мысленно задала она себе вопрос. Не однажды ей хотелось встретиться с Люком, но ей почему-то не пришло в голову самой прилететь к нему. - Да потому, что я никогда бы не смог по-настоящему стать частью твоей жизни. Ведь меня в любой момент могли отправить неизвестно куда. Этому бы помешала и твоя политическая карьера, и твой долг перед собственным народом. Нарушив обычный ход твоей жизни, я затем исчез бы из нее. Разве это было бы справеддиво по отношению к любому из нас? - Нет, - согласилась Гэриэл. - Вспоминаю, как мне было тяжело, когда я впервые смотрела на тебя, зная, что ты уезжаешь навсегда. Встретить тебя вновь, а потом расстаться - и так снова и снова... Видеть, как сбываются твои мечты, а потом убедиться, что нас снова ждет разлука... Нет, Люк, ты был совершенно прав. - Но... вся штука в том, что время проходит, - продолжал Скайвокер. - Я помню все те чувства, которые тогда испытывал, но острота их притупилась. Ты и поныне живешь у меня в сердце. Но теперь это придает мне покой, умиротворенность. Не то что прежде... Посмотрев на надгробие мужа, Гэриэл печально улыбнулась: - Конечно же, и я тобой переболела, Люк. Если от этой мысли тебе стало легче. - Да, это так, - согласился Люк. - Ты вышла замуж, у тебя родился ребенок, а потом... - А потом мой муж умер, - закончила она фразу вместо него. - И вот теперь мы снова встретились. Но ты сказал, что тебя привело сюда настоящее, а не прошлое. - Да, - ответил Люк и глубоко вздохнул.- Нам нужна твоя помощь. Когда прибудут мои спутники, мы обсудим это более детально. Часть информации стала мне известна совсем недавно от агента службы разведки Новой Республики, которая летела вместе с нами. Ее зовут Календа. Ей удалось получить самую свежую информацию. Изложу основные факты. Разразился кризис. Похоже на то, что в Кореллианской системе вспыхнул мятеж. Те, кто его начал, утверждают, что они при желании могут взрывать звезды. Вполне вероятно, что это правда. Хуже того, они готовы взрывать звезды в обитаемых системах. Есть вероятность того, что они организуют такие взрывы в случае нашего вмешательства, хотя таких заявлений они не делали. Глава государства - это моя сестра - оказалась в самом центре мятежа вместе с мужем и детьми. - Так какой же помощи ты ждешь от нас? - спросила Гэриэл. - Предводители мятежников выбрали для бунта самый неблагоприятный для нас момент. Они устроили восстание именно тогда, когда корабли Новой Республики выполняли различные задания. А свободные корабли находятся в ремонтных доках. У нас нет кораблей. Нам нужны ваши суда. Гэриэл, не скрывая изумления, посмотрела на Скайвокера. - Просто не знаю, что и сказать, Люк. Должна признаться, я не раз думала о том, чтобы нам когда-нибудь встретиться. Но разве могло прийти мне в голову, что ты встретишься со мной лишь для того, чтобы узнать, не одолжим ли мы вам свой флот? - Не очень-то изящный способ возобновлять старое знакомство, верно? - невесело улыбнулся Люк. - Нет, не очень, - согласилась Гэриэл. - Не очень изящный, но зато оригинальный. - Молодая женщина задумалась на мгновение. Если им нужна помощь Бакуранских воздушных сил, то им следует обратиться к Оссилеге. А он захочет поговорить со своими специалистами по тактике. Ей же самой следует побеседовать с премьером. Тот же непременно потребует созыва палаты представителей... Гэриэл так и не пришла ни к какому выводу: зазвучал дверной звонок. Она заморгала глазами, вернувшись к действительности. Как просто оказалось это сделать! Ее снова интересуют изгибы политической жизни, ходы и выходы. Звонок повторился. - А вот и мои друзья, - заметил Люк. - Открой им дверь, - проговорила Гэриэл Каптисон. - Зная, о чем пойдет речь, я прикинула, к кому мне следует обратиться. Дай мне полчаса, и тогда я соберу людей, которые тебе нужны. Хэн Соло сидел на койке и смотрел на селонианку. Та сидела на своей и тоже смотрела на него. Было далеко за полночь, но оба продолжали сидеть, не говоря ни слова. Хэн не знал, как ему быть. Кто это существо - союзник или враг? О чем она думает - о том, чтобы подружиться с ним, или ждет, когда он уснет, тем временем предвкушая, как она вонзится своими зубами в наиболее аппетитную часть его тела? - Извиняюсь, что говорю на интерлингве, - наконец произнесла Дракмус. Это произошло так внезапно, что Хэн Соло вздрогнул. - На интерлингве я давно не разговаривала, она у меня нехорошая. Буду говорить, она вернется. Моя должна говорить, должна спросить. Не могу спросить на селонианеком, в ней нет такое слово. Моя на интерлингве. Этот человек Тракен Сал-Соло, он ваш кузен! Так он называется? Странный способ начинать разговор, но лиха беда начало. К странностям ему не привыкать. - Совершенно верно. Он мой кузен, - ответил Хэн. - Какая это родственник? Кровный родственник? Прошу объяснить моя. - Кузены имеют разные степени родства, - медленно проговорил Хэн. - Он для меня довольно близкий родственник, двоюродный брат. То есть он сын братьев или сестер чьих-то родителей. В данном случае он сын сестры моего отца. - Ах вот что, - проговорила Дракмус, неотрывно глядя на собеседника. - Делаю признание, моя трудно разбирается в родственных отношениях людей. - Конечно, - с трудом выговорил Хэн. - Могу вас понять. Он не знал, чего ожидать от Дракмус. Решил, что она затаила на него злобу за то, что он дрался с нею. Но похоже, она не собирается ему мстить. Ну, если она не намерена вымещать на нем свою злость, то он уж тем более. И все-таки он никак не ожидал, что селонианка начнет пополнять свой словарный запас. Почему ее так интересуют кузены? Сам он слишком подробно в селонианские отношения не вдавался, но кое-что знал о них. Селониане животные стадные, которые живут наподобие общественных насекомых обособленными группами, которые они называют логовищами. Обычно члены логовища живут вместе, но бывает и так, что они могут быть разбросаны и даже жить отдельно от остальных. Главную роль тут играло кровное родство, а не географическая близость членов. В каждом логовище обычно было несколько самцов-производителей и только одна плодовитая самка, королева. Эта королева производила на свет все потомство логовища. Ежегодно она раза четыре или пять рожала по пять или больше детенышей. Так продолжалось тридцать или сорок лет. Лишь один из ста детенышей рождался самцом, зато все самцы были плодовитыми. Из пятисот самок лишь одна рождалась способной к деторождению. Большинство особей, принадлежащих к одному логовищу, представляли собой бесплодных самок. Как ни странно, но именно самцы и самки, способные к оплодотворению, являлись угнетаемым, если не унижаемым, меньшинством. Бесплодные особи относились к плодоносящим как к производительному стаду. Власть находилась не в руках матери-королевы, а в руках одной из ее бесплодных дочерей, теток или сестер, которые по существу были ее владелицами. Порядки очень странные, подумал Хэн. Разумеется, человеческие отношения для Дракмус столь же непонятны, как и ему - отношения между селонианами. - У вас, селониан, все несколько по-другому, - заметил он. - Да, да, - рассеянно проговорила Дракмус. - Совсем по-другому. - Она свернула свой хвост кольцом на коленях. - Но этот ваш двоюродный брат. Он не подобный вам. Хэн почувствовал, как кружится у него голова. У него был трудный день и без этой селонианки, изображающей из себя ученого-антрополога. Однако по интонации ее голоса он понял, что она существо упрямое. Не успокоится, пока не удовлетворит свое любопытство. - Это и так, и не так, - ответил он. - Мы внешне очень похожи, и голоса у нас похожи. Но думаем мы по-разному. Вот почему он пьянствует со своими приятелями, а я сижу в тюремной камере. - Это так принято у человеческих кузенов? Выглядеть одинаковые, думать не одинаковые? - Правила не существует, - объяснил Люк. - Бывает по-разному. Родственники могут значительно отличаться друг от друга. Мы с Тракеном похожи друг на друга гораздо больше, чем многие другие родичи. Двоюродные братья чаще всего поступают совершенно по-разному, - Очень большого интереса, - сказала Дракмус. - Очень большого. Он ваш враг? Это истинная правда? Вы оба одной крови, а действуете против друг друга? - Это правда, - ответил Хэн. - Сущая правда. Дракмус задумчиво помахала хвостом. - Изумление. Мы, селониане, мы знаем: другие существа разные, но знание - это не понимать. Против одной крови... - Вот именно, - согласился Хэн Соло. - Против нее самой. - Он совсем обессилел. Долго ли ему придется вести этот светский разговор? Еще немного, и он упадет. Но допустить, чтобы Дракмус обиделась, нельзя. Тем более что у нее такие острые зубы. После некоторого колебания он решил-таки рискнуть. - Послушайте, я не хочу вас обидеть, но поскольку, как мне кажется, вы не собираетесь рвать меня в клочья, скажу, что я порядком устал. Почему вас так интересует этот вопрос? Неужели его нельзя отложить? - Он меня много интересует, - возразила Дракмус. - Теперь моя верю, вы не подобная ему, хотя не понимаю, почему так. Моя рада, что вы не одинаковые. Поэтому вы должны радоваться. - Почему? - удивился Хэн. - Потому что один из вас много плохая. Если бы моя решила, что вы подобная ему, я бы вырвала ваш глотку. Хэн с улыбкой поклонился. - В таком случае я рад, что вы не находите нас одинаковыми. Но я весь разбит. - Разбит? Да, моя вас сильно разбить. Извинения. - Да нет же, Я не об этом. Я разбит - это значит, что я устал, измучен... - Ага. Вам нужно отдыхать. Понятно. - Вот и хорошо. Если вы обещаете не вырвать мне ночью глотку, то нельзя ли продолжить беседу утром? Дракмус негромко зашипела - так селониане смеются - и откинулась на койку. - Моя обещаю, уважаемый Хэн Соло. До утра ваше горло в целости и сохранности. Моя не трогать вас этой ночью. Но нам есть много обсудить. - Обещаю, мы все с вами обсудим, - произнес Хэн, устраиваясь поудобнее на койке. Теперь он чувствовал: себя в безопасности. По крайней мере пока. Большинство селониан до свирепости, до беспощадности откровенны. Если Дракмус сказала, что ночью его не тронет, то ему нечего бояться. Хотя бы до утра. Хэн обратил внимание на то, что сокамерница оставила вопрос не решенным окончательно. Он закрыл глаза и тотчас уснул. Прижавшись к окулярам макробинокля, устремленного в ночное небо планеты Сакоррия, Тендра Ризант поняла, что происходит нечто особенное. Нечто недоброе. Мощный бинокль, установленный на треногу, был оснащен усовершенствованным автоматическим следящим устройством, которое позволяло без труда обнаружить любой объект, движущийся по орбите. По существу она могла бы обойтись и без прибора такой разрешающей способности и сложности, поскольку крупные корабли, движущиеся по своей орбите, можно было видеть и невооруженным глазом, если знаешь, где их искать. Непродолжительное время спустя она знала, где его надо искать. Всю свою жизнь Тендру Ризант интересовало лишь то, что имело непосредственное отношение к ней самой. Но несколько недель назад все изменилось. Она встретилась с Ландо калрисситом, и все стало иным. Нельзя сказать, что она полюбила его или что он полюбил ее. Возможно, этого никогда и не произойдет. И все-таки. И все-таки между ними возникло чувство привязанности. Чувство, указывавшее на какое-то сродство их обоих, какого она никогда прежде не испытывала. Но спустя несколько часов после их прибытия вместе с его другом Люком Скайвокером местные власти буквально прогнали их обоих с планеты Сакоррия. Они взлетели, держа курс на Кореллиану, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Правда, именно в это время прекратилось всякое сообщение с Кореллианской системой благодаря появлению гигантского и таинственного гравитационного поля. Из-за помех, вызванных этим полем, прервалась и всякая связь с Кореллианской системой. Сакоррия принадлежала к одному из так называемых Внешних Миров Кореллианского Сектора и находилась в некоторой изоляции от остальных частей Сектора. Обитатели планеты были всегда уверены, что могут прекрасно обойтись и без помощи Кореллианы. Они даже мечтали о том, чтобы освободиться от ее власти. Но получили весьма ощутимый урок, насколько опасно получать то, к чему стремишься бездумно. И страшно перепугались. Без торгового обмена с Кореллианой экономическая жизнь планеты не просто замерла, она словно врезалась в невидимую каменную стену. Произошло что-то очень важное. И в центре этих событий оказался Ландо. Ландо. Возможно, она слишком надеется на то, что у них может что-то получиться. Быть может, у него за душой ничего и нет, кроме умения красиво говорить. Быть может, даже если бы на Кореллиане ничего не произошло, он бы и не вернулся вопреки всем своим обещаниям. Но теперь все это не имеет никакого значения. Ведь именно он разбудил ее, заставил задуматься над будущим, тревожиться. А тревожиться есть о чем. Начиная с Триады, правительства их планеты. Население ее легко возбудимо и способно на эксцессы. Однако правительство делает вид, что все тихо и спокойно. Если судить по заявлениям Триады, то по улицам города разгуливают законопослушные люди, дроллы или селониане. В действительности же Триаду, продолжающую утверждать, что "кругом тишь да гладь да Божья благодать", можно характеризовать одним-единственным словом - параноики. Большинство Диктаторов, достигших вершин власти с помощью заговоров и государственных переворотов, вполне оправданно опасаются, что и сами могут пасть жертвой таких же заговоров и государственных переворотов. Трио Диктаторов, принадлежащих к трем разным расам, вынужденные пристально наблюдать за действиями остальных двух членов триумвирата, должны еще больше бояться всякого рода козней. Однако до сих пор не появлялось истерических разоблачений, нет массовых арестов "врагов народа" и противников существующего строя. Единственно, что указывает на напряженность обстановки - это исчезновение с улиц военных. Обычно чуть ли не каждый третий был в военной форме. И вдруг все они исчезли. Отпуска и увольнения отменены, все части в состоянии повышенной боеготовности, если верить сплетням. Такие меры вполне разумны, если налицо кризис и Триада мобилизует силы, способные предотвратить таинственную угрозу, с которой столкнулась Кореллиана. Правда, как удалось выяснить Тендре, мобилизацию объявили за два дня до того, как на Кореллиане возникло гравитационное поле. В сущности, произошло это через час или два после прилета на Сакоррию Ландо и Люка. Тогда понятно, почему им разрешили приземлиться, но почти немедленно потребовали, чтобы они покинули планету. Но есть все основания полагать, что Триаде было заранее известно о том, что на Кореллиане должно возникнуть запретительное поле. То ли Триада сама замешана в заговоре, то ли она узнала о нем от своей агентуры, Тендра не имела ни малейшего представления. Но больше всего тревожит ее флот, выходящий на орбиту. Кораблей слишком уж много - раз в десять больше того количества, о котором официально сообщает Триада. Чтобы укрыть от посторонних глаз девяносто процентов ударного флота, нужно совершить подвиг, даже при всем умении сохранять секретность и скрывать свои параноидальные настроения. Ко всему, Сакоррия не принадлежит к числу многонаселенных планет. Простая арифметика подсказывает, что укомплектование команд такого многочисленного флота потребовало бы примерно половину взрослого населения Сакоррии. Выходит, многие, если не большинство судов и их экипажей, прибыли с каких-то других планет. Но откуда именно? И для каких целей они предназначаются? Ответить на последний вопрос Тендре было нетрудно, неясны были лишь детали. Не иначе как флот этот намеревается лететь на Кореллиану. С какой целью, под чьим командованием - неизвестно. Но в том, что их конечная цель - Кореллиана, сомневаться не приходится. А может, они принадлежат той самой организации, которая возбудила гравитационное поле? А может, эти люди умеют включать его и выключать, пропуская лишь свои корабли? Не нужно обладать чересчур богатым воображением, чтобы понять, какое могучее оружие окажется у них в этом случае. Что же ей делать? Особенной любви к Триаде она не испытывает. Но смущает ее то, что она рассказала посторонним о том, что происходит на Сакоррии, Ведь это же ее родная планета. Но если у нее есть долг перед родиной, то Триаде она ничего не должна. Это тройка бандитов и тиранов - не более и не менее. Что же ей тогда предпринять? Отправиться на Корускант, предупредить их об опасности? Нет, пожалуй, нет смысла этого делать. Даже если она найдет кого-то, кто захочет ее выслушать, она не сообщит корускантцам ничего нового. Разведслужба Новой Республики успела обшарить всю Сакоррию еще до начала кризиса на Кореллиане. Ну а после его начала удвоила свои усилия. Ну уж нет, если гэбисты Новой Республики не смогли узнать ничего такого, что видно невооруженным глазом рядовому обывателю, тогда нечего с ними и разговаривать. Но Кореллиана... Ведь население Кореллианы не знает, не может знать, что тут творится. А уж кто-кто, а они-то должны знать. А если на этой планете окажется еще и Ландо, то тем лучше. Ну, вот и решено. Она полетит на эту планету и предупредит Ландо - да и всех предупредит - о том, что здесь, на Сакоррии, накапливает свои силы флот. Осталось решить пустяковую проблему - каким образом осуществить свое намерение. - Вы проснулись, уважаемый Соло? Открыв глаза, Хэн увидел пасть, полную острых зубов, казалось, готовых вонзиться ему в глотку. - Вот теперь - да, - сказал он со всей откровенностью. Возможно, такой способ будить, показывая целый арсенал острых, как ножи, зубов, и не самый приятный, но зато весьма эффективный. - А в чем дело? Что произошло? - Хотела поговорить с вами. - А разговор не может подождать? - Думаю, нет. Есть одна причина, о которой не могу говорить. К тому же если они обнаружат, что ночью у нас никакой стычки не было, то могут разочароваться и снова разлучить нас. - Возможно, вы правы, - согласился Хэн. - Но я не прочь их разочаровать. - Он приподнялся в постели и, осторожно пошевелив руками и ногами, убедился, что почти не испытывает боли. Возможно, он и постарел, но, похоже, не совсем развалина, если так быстро оклемался. - Так что же вы хотите узнать? - Я должна узнать, когда люди лгут. Как и двоюродные братья, слово "ложь" нам незнакомо, - проговорила Дракмус, вернувшись к своей койке и усаживаясь на нее. - Что, что? - переспросил Хэн. - О чем вы толкуете? - Прошу прощения. Мне трудно объяснить. Хочу вот что сказать. Мы, селониане, имеем и кузенов, и кузин, и дядей, и племянниц, и прочих родственников. Во всяком случае я так думаю. Я не вполне понимаю, что все это точно обозначает. Хотя между нами есть родственные связи, мы никогда о них не думаем. Мы не совсем представляем, что это такое. - Еще бы, - отозвался Хэн. - Ведь у вас нет семей в том смысле, в каком мы это понимаем. - Совершенно верно. И потом, эти кузены и кузины. Они и разные, и в то же время одинаковые. Ведь все селониане из одного логовища почти идентичны. Они наделены более близкими генами, чем у вас брат и сестра. Мы еще больше похожи друг на друга, чети самые близкие родственники. У нас чуть ли не сотни идентичных близнецов. - Это мне известно, - ответил Хэн. Он знал, что гены у селониан, в отличие от людей, не подвержены рандомизации. Каждый самец-производитель производит на свет определенную часть бесплодного населения. Потомство от одного отца относится к той же "септе". Все бесплодные самки одной септы по существу являются клонами, генетические структуры которых фактически не отличаются друг от друга. - В том смысле, в каком это подразумевают люди, у нас, селониан, нет даже семей. У нас есть логовища. Если использовать ваши термины, то у меня имеется триста родных и сводных сестер. Возможно, у меня есть и братья, но я о них не знаю. Их должны были бы отправить куда-нибудь как производителей. Поэтому мне незнакомо такое понятие, как брат или сестра, в вашем смысле. Когда мы видим человеческих родителей, видим беременную женщину, которая не прячется от публики, нам это странно и неприятно. Самки и самцы должны находиться в лежбище. Нам кажется таким странным ваше отношение к вашим производителям. Хотя ведь вы все производители. "Жена, муж, мать, отец". У нас таких понятий не существует.