Нет, не должна. По сути, очень вероятно, что из-за тебя Люка с Марой могут убить. - Ты невысокого мнения о моем мастерстве. - Высокого. - В голосе Тахирай не было ни извинения, ни раскаяния. - Но если бы все зависело от одного мастерства или мощи, ты бы попыталась послать Кипа Дэррона, не так ли? - У Кипа не получилось бы. У них с Люком слишком много разногласий... - Вот именно. Это я и имела в виду. Одного мастерства будет недостаточно. - И что же еще нужно? - Ну, тут еще это дело с двойней. Йуужань-вонги хотят заполучить и тебя, и Джесина, и, что бы они не задумали для вас, оно вряд будет к добру. - Тахирай на секунду отвернулась. - Джайна, стоит мне всего лишь подумать определенным образом, и я превращаюсь в йуужань-вонга - на столько времени, сколько могу выдержать. Это дело с близнецами - не случайное любопытство. Это одержимость. Там, где близнецы, глаза богов смотрят вниз. Близнецы искажают реальность вокруг себя. Они священны. - Ну и что? - Допустим, Джесин жив. Я надеюсь, что это так. Скажем, ты прилетаешь с мастером Скайуокером на Корускант. Тебя замечают, но сразу не хватают. Йуужань-вонги вдруг узнают, что оба близнеца на Корусканте. Чтобы найти Джайну Соло, они выделят намного больше ресурсов, чем для обнаружения группы диверсантов, даже если эти диверсанты - джиидаи, то есть джедаи. Так или не так? - Ну... так. Но они могут меня и не узнать. - Могут. Так ты рискнешь жизнями Люка и Мары, потому что "могут не узнать"? В Джайне росло отчаяние. Это было похоже на один из тренировочных боев с дядей Люком, когда она только начинала учиться. Она теснила его, заставляла защищаться... а потом ей становилось ясно, что на самом деле его превосходящее мастерство превращало ее выпады в неуклюжие, неуравновешенные действия, ведущие к поражению. Она проигрывала спор. Побеждала Тахирай, которая была не только младше ее на несколько лет, но и сама терзалась болью утраты Энакина. - Люк и Мара не так близки к Джесину, как я. Я его близнец. - В глубине души Джайна знала, что это необоснованное утверждение, что Люк и Мара обладали достаточным мастерством, опытом и чувствительностью в Силе. Но именно это был ее главный аргумент, и она упрямо цеплялась за него. - Поэтому вместо тебя полечу я. - Ты? Тахирай торжественно кивнула: - Кроме тебя, кто справится лучше? Я не знаю Джесина так, как ты, и в Силе я его не чувствую лучше тебя. Но я знаю его лучше, чем любой джедай, который не был в ментальной связке на том йуужань- вонгском корабле-мире. И никто - никто - не знает йуужань-вонгов так, как я; по крайней мере я знаю, как они мыслят. Джайна смотрела на нее, не зная, чем парировать этот аргумент. - Я думаю... - она чувствовала, что накал спора покидает ее, и почти без усилий погрузилась в раздумья. Она была уверена, что Люк одобрит замену. - Сдается мне, тебя изрядно захватили эмоции. - То же самое я бы сказала о тебе. Это возвращает нас к нашему вопросу. Не летит никто из нас или лечу я? Джайна вздохнула, признав поражение. Странно, но она не испытывала ни гнева, ни досады. Просто она чувствовала себя более усталой, чем прежде. - Ты. Тахирай начала наклоняться в перед, чтобы обнять ее, но Джайна увернулась, прежде чем намерение переросло в действие. Она не хотела, чтобы Тахирай стала ей ближе. Тахирай будет страдать, когда Джайна умрет. - Спасибо за заботу. - Всегда пожалуйста... но ты, возможно, не захочешь меня благодарить, когда выслушаешь мое второе предложение. В словах Тахирай скрывалось какое-то неохотное предостережение, и Джайна повернулась, чтобы посмотреть на нее более внимательно. На лице Тахирай была странная смесь эмоций: забота, понимание, боязнь причинить боль. - Отлично, - нерешительно сказала Джайна. - Я слушаю. - Во-первых, поверь мне - я понимаю, что это не мое дело. Но все равно я должна это сказать. - Тахирай сделала глубокий вдох, собираясь с духом. - Я думаю, ты должна перестать скрываться от своей матери. - Скрываться? - Джайна адресовала Тахирай недоверчивый взгляд. - Да она же везде! Я натыкаюсь на нее по десять раз на дню. - Ты знаешь, о чем я. Ты избегаешь ее не как участницу обороны Борлейас. Ты избегаешь ее как свою мать. - Но это же смешно. Я же не называю ее "Лея" вместо "мама" и не говорю: "Эй, ты" или "Эй, как тебя там, жена Хана"! - Ты начала называть ее "мать" вместо "мама". - Разве? - нахмурилась Джайна, пытаясь вспомнить. Тахирай стояла и смотрела на нее, и у Джайны было нехорошее чувство, что девушка смотрит сквозь воздвигнутые ею защитные экраны логики, словно они были из отлично отполированного транспаристила. Джайна смягчилась. - Послушай, - сказала она. - Я люблю свою мать. Но у нас с ней нет такого контакта, как у большинства матерей с дочерьми. Мы так часто разлучались, когда я была маленькой... она пыталась вогнать в форму правительство Новой Республики, а Джесин, Энакин и я жили на маленьких уединенных планетках, с Чубаккой или Винтер, а потом мы отправились на Явин Четыре. - Это мешало тебе наладить контакт, или ты просто злилась на нее? - Глупый вопрос. - Как сказать. Но ты можешь в любое время связаться с ней, и - щелк! - вы снова в контакте. - Глаза Тахирай наполнились слезами, и она отвернулась. - Есть точка, когда ты осозна"шь, что это был последний разговор с тем, кого ты любишь. Что его больше нет. Ты решила это насчет мамы? Или она насчет тебя? Взор Джайны заволокло слезами. Ее решимость наконец пропала, она протянула руки к Тахирай и прижала ее к себе. - Это не так, - сказала она; из-за комка в горле ей было трудно говорить. - Не так. - Ну, раз ты так говоришь, - Тахирай тоже обняла ее на несколько долгих секунд, потом оттолкнула Джайну от себя, не встречаясь с ней взглядом, - то мне надо пойти помыться. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Оккупация Борлейас. День 39 - Меня, - сказал человек, - зовут Шарр Латт. Я Призрак. Он был чуть выше среднего роста; волосы, цвет которых всего на несколько оттенков отличался от белоснежного, были слегка разлохмачены. Глаза у него были голубые и веселые; он напоминал комика, который издевается над своей публикой и заставляет ее смеяться. Шарр носил красные штаны и жилет, небесно- голубую рубашку с длинными рукавами и ботинки; широкая полоса ткани, более декоративная, чем функционалная, служила ему поясом, и такая же полоска обвивала его голову. Он говорил с акцентом, характерным для низших классов Корусканта, а улыбка на его лице могла быть истолкована как лицемерная или насмешливая - или то и другое одновременно. Джайна повернулась к спутнику Шарра. Этот был гаморреанцем - одним из толстых, тупорылых, клыкастых гуманоидов, которые воевали в битвах или выполняли работы низкого уровня сложности по всей галактике. Гаморреанец был одет в коричневую одежду человеческого покроя без каких-либо знаков различия. - А он тоже Призрак? - в шутку спросила Джайна. - Да, - ответил гаморреанец. Джайна подпрыгнула. Многие гаморреанцы понимали общегал, однако их голосовые связки не позволяли им разговаривать по- человечески. Гаморреанец продолжал: - Мое имя Вуурт саБинринг. Можешь называть меня Хрюком. В голосе Хрюка слышались определенные механические модуляции, и это навело Джайну на мысль, что его речь искусственно улучшена. Это обьясняло все. Чтобы загладить эффект от своего внезапного замешательства, Джайна пожала обоим руки и спросила: - Так чем же мы сегодня займемся? Шарр ткнул пальцем в голубоватое окно, показывая на джунгли, начинавшиеся за выжженой мертвой зоной: - Мы пойдем туда. Найдем озеро с холодной ключевой водой. Залезем туда и будем мыть друг другу спины, пока Хрюк постоит на шухере, а потом поглядим, во что это перерастет. - Он пожал плечами. - Или можно поговорить о психологической войне и о том, как ее вести против йуужань- вонгов. - Я выбираю психологическую войну. Шарр кивнул: - Именно это я и предполагал. И, поскольку Хрюку не нужно стоять на шухере, я рассчитываю, что он подучит тебя тактике малых соединений истребителей. Джайна прищурилась: - Он что, летчик-истребитель? Гаморреанец кивнул, отчего затряслись щеки и складки сала на животе: - Бывший. Я служил под началом твоего отца в одной из компаний. - Кажется, он рассказывал о тебе, когда я была совсем маленькой. Одна из историй типа: "Когда вырастешь, то сможешь стать, кем захочешь". Гаморреанец, Который Стал Летчиком-Истребителем. Я тогда решила, что он все выдумал. - Я в последнее время держался в тени. Летал мало. - В таком случае тебе вроде как не особо есть чему меня учить насчет тактики малых соединений. Гаморреанец растянул рот в улыбке, обнажив еще больше зубов - зубов, на взгляд Джайны, куда более чистых и ровных, чем у большинства гаморреанцев. - Я думаю, что сумею тебя удивить, - сказал Хрюк. - В Хэйпанском кластере ты сработала очень хорошо, - сказал Шарр. Они устроились на крыше биостанции. Внизу под ними находились посадочные площадки; за площадками начинались джунгли, простиравшиеся до горизонта. Полуденное солнце здорово припекало, но Джайна была рада теплу; во время утренней миссии она получила достаточную порцию космического холода. Они представляли собой отличные мишени для йуужань-вонгских наблюдателей, которые могли скрываться на краю джунглей, но йуужань-вонги традиционно не пользовались услугами снайперов. - "Очень хорошо", - повторила Джайна. - В смысле, ты считаешь, что можно было лучще? Она лежала лицом вниз на массивном дюракритовом выступе, разглядывая причальный комплекс в мертвой зоне и наблюдая за механиками, хлопотавшими вокруг "Рекордного времени". Поверхность, на которой она лежала, вибрировала; внутри находилась система циркуляции воздуха. Шарр, который стоял, прислонившись спиной к меньшему выступу, содержавшему в себе насос, поглядел на свою деку и рассеянно кивнул. В пяти метрах от них лежал на крыше Хрюк - растянувшись на спине, он засунул руки под голову, закрыл глаза и наслаждался солнечным светом. Рубашку он снял, выставив наружу такое необъятное пузо, что Джайна задумалась, нельзя ли на него посадить лендспидер. Она рассмеялась, представив себе посадочные полосы, нарисованные на брюхе гаморреанца. - Так как? - еще раз спросила она. - Твои трюки были хороши, - сказал Шарр и посмотрел ей в глаза. - Но они не были многоуровневыми. Ты выдавала один трюк, сбивала их с толку и уничтожала, и на этом все. Ну, иногда было по два трюка. У тебя один трюк должен идти за другим, чтобы они никогда не кончались; вот чего они ожидают от своей богини-Обманщицы. - Вторая проблема в том, что йуужань-вонги в конце концов разгадали, как ты их дурачила. Эпизод с маячками, когда все йуужань-вонгские корабли начали излучать опознавательный сигнал твоего корабля и в итоге перестреляли друг друга - это было здорово придумано. Но если бы в каждом маячке было немного взрывчатки, чтобы их можно было взорвать, оставив оплавленные дыры, как от лазера - тогда они бы так и не поняли, как ты заставила их палить друг в друга. А ведь именно непонимание, неспособность разгадать фокус наполняет их - и нас, кстати, тоже - священным ужасом. - Мне нравится, как это звучит - "священный ужас", - призналась Джайна. Мысль была настолько приятная, что она даже не стала обижаться на Шарра за критику своих действий. - Мы хотим, чтобы они думали, что ты не просто как-то связана с Йун- Харлой, не просто жрица чего-то там, но что ты и есть ОНА. - Шарр закрыл деку и сунул ее в карман. - Все, что бы ты ни делала, должно подкреплять это впечатление, пусть даже и в крайне мелких деталях. По сути, ты уже этим занимаешься. Джайна недоуменно посмотрела на него: - Каким образом? - Богиня не должна работать. И вот ты возлежишь здесь и бьешь баклуши на глазах у всех пилотов и механиков на летном поле. Богиня ничего не боится. И вот ты беспечно сидишь на виду у йуужань-вонгов. Богиня превыше смертных. И вот ты покоишься выше двух своих спутников. Кстати, о спутниках - у богини должно быть странное окружение. Отсюда гаморреанец и некий идиот в тошнотворно-ярких шмотках. - Шарр поглядел на свой костюм и содрогнулся. - Я поняла, - сказала Джайна. - Поэтому Хрюк с нами, хотя и ничего не говорит о тактике истребителей. - Очень хорошо, - кивнул Шарр. - Отныне ты на сцене - каждую минуту и каждый день. Мы не говорим, что ты богиня. Мы просто будем обращаться с тобой, как с богиней, и ты должна вести себя соответственно. - Никогда не проси, если можешь приказать, - сказал Хрюк. - Не делай никакой работы - за исключением того, что делает Йун-Харла, - сказал Шарр. - А делает она всякие трюки. Не носи сама свои вещи. Приставим тебе носильщика, если тебе некому это поручить - Не будь скупой в движениях, - сказал Хрюк. - Большие, размашистые жесты, как будто ты всю жизнь дирижировала оркестром. Джайна скривилась: - Люди станут меня ненавидеть. Они подумают, что я стала ужасной задавакой. - Это правда, - Шарр снова улыбнулся, на этот раз более искренне, хотя улыбка по-прежнему была немного насмешливой. - Но в личной жизни... - В личной жизни, - сказал Хрюк, - ты будешь продолжать поддерживать иллюзию. Хотя можешь рассказать обо всем кому-нибудь, кому всецело доверяешь. - Нет, не может, - возразил Шарр. - Нет, может. - Здесь я эксперт по психологической войне, и я говорю - не может. - А я в три раза тяжелее тебя и могу за раз откусить тебе голову, и я говорю - может. - Прошу прощения? - повысила голос Джайна. - Если вы не заметили, я все еще здесь. Хрюк открыл глаза и посмотрел на нее, затем они с Шарром обменялись взглядами. - Она нас надула, - заявил Шарр, показывая на Джайну. - Она действительно все еще здесь. - Послушай, о Великая, - сказал Шарр. - Не называй меня так. - Я должен. Мы все должны. Насчет того, рассказывать людям или нет - не приходиться сомневаться, что у йуужань-вонгов есть здесь шпионы. В нашем лагере, на нашей базе. Чем больше людей будет знать, что ты на самом деле не стала заносчивой, как торговая принцесса с Куата, тем более вероятно, что это станет известно шпионам. Расскажи кому захочешь - но только помни, что с каждым новым посвященным увеличивается вероятность, что правда выйдет наружу. - Генерал Антиллес вывел эскадрилью Двойных Солнц из нормальной командной структуры, - сказал Хрюк. - Это имеет смысл, поскольку богиня не может иметь формального звания в иерархии Новой Республики. - Правильная мысль. - Шарр снова извлек свою деку и набрал несколько слов. - Кстати, это значит, что к твоим пилотам теперь надлежит обращаться по их максимальным званиям, даже если эти звания не соответвуют командной структуре твоего подразделения. Полковник Джагид Фел. Мастер-джедай Кип Дэррон. - Он нахмурился. - Нет, не просто мастер-джедай. Кип Дэррон, Разрушитель Миров, находится в подчинении у Джайны. В глазах йуужань-вонгов это будет иметь очень большое значение. Он снова посмотрел на нее: - Как считаешь? Джайна улыбнулась. Она надеялась, что далекому наблюдателю, смотрящему на нее через органическую оптику, эта улыбка покажется очень недоброй, какой она и была на самом деле. - Ты говорил о носильщике. Я могу взять себе в слуги кого захочу? Шарр кивнул: - Вот что значит быть богиней. - Нет, - сказал Джаг Фел. Он не повысил голоса и даже не повернул головы. Как ни в чем ни бывало, он продолжал работать гидроключом над нижним правым "когтем" своего ДИ-"когтелета", миллиметр за миллиметром настраивая регулировку лазера. Повсюду вокруг них возились с поврежденными истребителями механики, взлетали курьерские челноки, проносились на лендспидерах посыльные; неумолчная какофония не давала их голосам разноситься слишком далеко по посадочной зоне. - Это важно. - Шарр прислонился к "когтю"; Джаг метнул на него мрачный взгляд, и Шарр отодвинулся. - Только не надо этих дурацких отговорок типа "моя гордость этого не позволяет". От этого могут зависеть жизни других. Джайна, которая не снизошла до разговора с простым смертным и стояла в нескольких шагах от остальных, злорадно улыбнулась. Она поднесла к глазам руку, словно любуясь своими ногтями; шпионы йуужань-вонгов вряд ли заметят, что ногти ненакрашены, обломаны и - как она только что заметила - грязные. - Я буду рад участвовать в любом плане, если это лучший план по достижению цели, - отвечал Джаг. Он выпрямился и захлопнул люк, через который добирался к внутренним системам "когтя". Игнорируя Шарра, он обратился напрямую к Джайне: - Это не лучший план. Ты не обдумала его как следует. Джайна холодно взглянула на него: - Нет, лучший. Тебе просто не хочеться этого делать. - Нет, у меня есть идея получше. Шарр фыркнул: - Лучшая идея, чем та, которую придумали эксперт по психологической войне и рыцарь-джедай? Ну разумеется. Джаг неприветливо улыбнулся: - Кип Дэррон. Шарр задумался над новым предложением; выражение на его лице начало меняться. Джаг продолжал: - Для твоих предполагаемых йуужань-вонгских шпионов и наблюдателей я - неизвестная величина, пилот из какого-то далекого места, где йуужань-вонги еще не побывали. Но если они увидят, что мастер-джедай Кип Дэррон кланяется ей, носит ее вещи, выковыривает грязь из-под ее ногтей... Джайна изо всех сил старалась ничем не выказать свое возмущение, но не была уверена, что ей это удается. - ... то это произведет на них впечатление. Кому еще станет кланяться мастер-джедай, если не богине, верно? Среди наших людей поползут слухи, и среди них тоже. - Джаг повернулся боком и сильнее нажал на панель, которую пытался закрыть. Этим он не просто закончил свое контрпредложение. Джаг давал понять, что дискуссия окончена. Но развернуться и уйти, не продолжив спор, означало потерять очки. Джайна выждала, пока не убедилась, что контролирует свой голос, понизила его до чего-то подобного политическому голосу Леи, и сказала: - Я бы хотела, чтобы ты смоделировал на симуляторе то, что произошло два дня назад. Может быть, больше народа научится спасать ПЗБ простым маневрированием. Джаг сунул гидроключ за пояс, повернулся к ней и отдал честь так четко и безукоризненно, что Джайна не смогла обнаружить ни следа обиды или раздражения. - Будет сделано, - сказал он. Она отсалютовала в ответ, повернулась на каблуках и направилась обратно к главному зданию. Шарр поравнялся с ней. - Я знаю его всего пять минут, а уже ненавижу, - заявил он. Джайна сделала сердитое лицо. Несмотря на раздражение, она была вынуждена признать - для себя, во всяком случае - что Джаг прав. - О, он не так уж плох. Экспедиция Люка на Корускант собиралась с поразительной скоростью. Йелла предложила ему услуги Призраков, наиболее опытной ячейки разведслужбы на Борлейас. Люк познакомился с Мордашкей Лораном, руководителем подразделения, и уже был знаком с Кейлом Тэйнером. Мордашка представил его другим Призракам, которые присутствовали при падении Корусканта. Элассар Таргон, среднего возраста деваронец, имел пружинистую, как у юноши, походку. Он носил броский пиджак военного покроя, блестяще-черный с золотой бахромой, красной окантовкой и множеством медалей; когда он шел, бахрома и медали раскачивались, и деваронец усиливал эффект, часто делая круговое движение. "Чтобы отгонять несчастье, - пояснил Элассар. - Действительно помогает. Попробуй сам". Но Люк заметил, что рубашка, брюки и сапоги до колен были матово-черными, и подумал, что Элассар может снять или вывернуть свой пиджак и моментально стать незаметным. То есть незаметным везде, где можно встретить деваронца. Балджос Эрнджак был человеком; он разговаривал в отрывистой, четкой манере коренных жителей Корусканта или тех, в чьих жилах текла корускантская кровь. Он был высок и строен, имел темные волосы, усы и бороду, из-за которых его бледная кожа казалась мертвенно-бледной. Одет Балджос был в заляпанный оранжевый комбинезон пилота и больше всего напоминал механика, который носил исключительно то, что получал по наследству, однако Мордашка представил его как эксперта по биоинженерии - этот человек разбирался в технологиях йуужань- вонгов почти так же, как сама Данни Куи. Хрюк саБинринг был пилотом-гаморреанцем, которому поручили обучать Джайну военным хитростям. Возможно, единственный из своей расы, он был модифицирован в детстве неким биоинженером, работавшим на военного диктатора Зсинжа. Биоинженер изменил структуру его мозга, дав Хрюку терпение и необычайные математические способности; последние понадобились ему, чтобы изучить сложную астронавтику и астрогацию, необходимые летчикам-истребителям. Шарр Латт, светловолосый корускантец, должен был работать с Джайной над ее ролью воплощения богини-Обманщицы; они с Хрюком только что вернулись с первого занятия. Бхинди Дрэйсон была женщиной человеческой расы. Она разговаривала в такой же неторопливой манере и с таким же невинным акцентом, как и покойная Мон Мотма, бывший Государственный Руководитель, что наводило на мысль о ее происхождении с родной планеты Мон Мотмы, Чандрилы. Бхинди не блистала красотой - худая, с резкими чертами лица, она походила на обнаженный вибронож и имела темные волосы и глаза, усиливавшие ощущение нависшей угрозы; впрочем, Люк не чувствал в ней никакой угрожающей ауры, только внимание. - Вы не родственница Хайрама Дрэйсона? - спросил Люк. Адмирал Хайрам Дрэйсон был когда-то главой разведки и другом Мон Мотмы. - Я его дочь, - ответила Бхинди. - Ваша семья имеет выдающуюся историю. Она на мгновение улыбнулась: - И вы слышали лишь часть ее. - Бхинди - один из наших двоих экспертов по тактике, вмести с Хрюком, - сказал Мордашка. - Она изучает все, что может достать о тактике йуужань- вонгов. К сожалению, мы лишимся ее на Корусканте. Люк нахмурил брови, на мгновение подумав, не совмещается ли в Мордашке дар прорицания с невероятной опрометчивостью, но потом до него дошло, что имел в виду Мордашка. Он снова повернулся к Бхинди: - Вы останетесь там? Та кивнула: - Я займусь организацией на Корусканте ячеек Сопротивления. Люк внутренне содрогнулся. Уже одного того, чтобы поехать на Корускант, было для него предостаточно. Но остаться там, среди врагов, таких противоестественных и чужих, остаться по собственной воле... у него мурашки побежали по коже. Бхинди, похоже, испытала некоторое удовольствие, смутив мастера-джедая. Призраки и Люк собрались в потайной комнате глубоко в недрах комплекса Борлейас - судя по нетронутой обстановке, эта комната не была обнаружена йуужань-вонгами во время их кратковременной оккупации. Как Призраки узнали о ее существовании, Люк понятия не имел; он знал только, что войти в нее можно было, отодвинув скользящую панель в дальней стене лаборатории. Потайная комната тоже являлась лабораторией; ее стены были увешаны полками с биомедицинской аппаратурой еще тех времен. Люк увидел плошки с бактериальными культурами, шприцы, нейромониторы... у дальней стены комнаты стояла полноместная бактокамера, пустая; транспаристил ее главного отсека от интенсивного использования так стерся и износился, что многие его участки практически потеряли прозрачность. - Ну, - сказал Мордашка, усевшись на одну из табуреток у главного стола. - Покажем ему, что у нас есть. Келл, ты первый. Здоровяк снял с плеча зеленую матерчатую сумку около двух метров длиной, открыл ее и достал какой-то предмет, похожий на очень плоскую одноместную лодку. Штуковина была толстой, где-то с тридцать сантиметров толщиной почти по всей длине, по краям утончаясь сантиметров до десяти. Красного цвета днище казалось липким и в то же время блестело, как металл; Люк присмотрелся и понял, что на гладкую серебристую поверхность нанесен толстый слой прозрачного красного материала. Верхняя часть была темно-серого цвета, из нее торчали два зажима, похожие на тапки. Келл бросил аппарат на стол перед Мордашкей. Раздался громкий удар; должно быть, штуковина была тяжелой. Мордашка саркастически улыбнулся и сказал: - Спасибо. - Не стоит. - Келл повернулся к Люку. - Над этим мы работали определенное время. Мы засовываем их в оболочки, по форме напоминающие метеориты или мусор. Совместно с оболочками они служат индивидуальными капсулами для проникновения через атмосферу. Люк скептически посмотрел на него: - Что вы имеете в виду? - Я имею ввиду, что в них вы прокатитесь через атмосферу планеты. - В чем? - В оболочках, которые я упомянул. Больше ни в чем. Красная субстанция - это клей, которым эта штуковина крепится к оболочке. Оболочка даже не обязательно должна быть герметичной. Пассажир сидит в скафандре, засунув ноги сюда, - Келл показал на зажимы. - Днище - это отделяемый теплоизоляционный щит. Отделяемый медленно, вы понимаете. Между теплощитом и покрытием находится простой репульсорный модуль и элемент питания. Репульсор поддерживает правильный угол спуска на планету. Вы входите в атмосферу под нужным углом и двигаетесь под этим углом до самой поверхности. Оболочка из-за трения в атмосфере сгорает; ее назначение - предохранить пассажира от поджаривания. Кроме того, огненная струя скрывает вашу природу от большинства сенсоров - как наших, так и их. Когда оболочка сгорит, вашим вторым теплощитом станет серебристая поверхность; она тоже отделяемая, так что иллюзия огненного метеора продолжается. Иными словами, вы будете выглядеть и вести себя как космическая каменюка, пролетающая через атмосферу. - Но лишь до тех пор, пока не приблизитесь к поверхности планеты, - добавил Мордашка. - Тогда репульсор своим последним усилием замедлит ваш спуск, и вы довольно медленно врежетесь в землю. - Врежусь, - сказал Люк. - Довольно медленно. - Все они были успешно испытаны. - Мордашка огляделся по сторонам; вид у него был немного нервный. - Ну да, были испытаны. Мы их испытывали. Каждый раз, когда мы их испытываем, мы собираем все возможные данные, и каждое следующее поколение капсул возвращается чуть более целым. - Мы уверены, что на этот раз с ними все будет в порядке, - сказала Бхинди. Люк уставился на всех троих одновременно; первой не выдержала Бхинди, которая захихикала при виде встревоженной физиономии Люка. - Мы испытывали их с грузом, - наконец сдался Келл. - Они совсем новые, но мы с Шарром испытывали их дважды, а Мордашка и Элассар - по три раза. До сих пор никто не поджарился. Люк покачал головой: - Должен сказать, это худшая идея из тысячи поколений плохих идей. - Вы еще не слышали всех наших идей, - сказала Бхинди. - Следующий, - прервал Мордашка и кивнул Балджосу. Ученый запустил руку в собственную сумку, что-то оттуда извлек и бросил на модуль для проникновения в атмосферу. Впечатление было такое, словно кто-то аккуратно снял всю кожу с головы йуужань-вонга и тщательнейшим образом снова придал ей форму головы. Упав на капсулу, "шкура" смялась, затем распрямилась. - Углит-маскун, - сказал Люк. - В первом приближении правильно, - подтвердил Балджос. - Изобрел его я. Точнее, перепроектировал. Я работал с захваченными углитами-маскунами. - Но у этого как будто лицо йуужань-вонга. Балджос кивнул: - Каждый из них уникален. Я им всем даю имена. Это Вжига - его увечья-украшения нанесены с помощью технологии, напоминающей выжигание. Снимать их ситхово больно... но их можно носить по многу часов и даже дней - в отличие от голозавес, в которых батарейки садятся за пару минут. - Это мне нравится, - сказал Люк. - Это позволит нам перемещаться среди них без риска быть обнаруженными. - Следующий, - сказал Мордашка. Бхинди покопалась в своей сумке и вынула из нее какой-то коричневый предмет - толстый искривленный диск, изогнутый вниз приблизительно в форме купола и насаженный на толстую ножку, которая еще больше утолщалась на другом конце. Штуковина была величиной примерно с человеческую голову. Люк пристально пригляделся к новинке. - Похоже на какой-то гриб? - Такие будут у каждого из нас, - сказала Бхинди. - На случай, если мы проголодаемся? - Это не гриб, - заявила Бхинди. - Это дроид. - Вечно вы смеетесь. - Они похожи на тот тип гриба, который растет в сырых местах подземной застройки Корусканта, - сказала Бхинди. - Мы надеемся, что йуужань-вонги не станут их разрушать, именно потому, что они выглядят как что-то органическое. В сущности, их покрытие и есть органика - нечто вроде плесени. Электронная начинка надежно защищена. В каждом есть резервуар с эпоксидной смолой, чтобы они держались за поверхность при попытках их сорвать, и растворитель, чтобы позднее можно было отлепиться. Они мобильны и имеют самые совершенные сенсоры и тактические программы. - Это значит, - добавил Элассар, - что они будут кругом лазить, разыскивать йуужань-вонгские сооружения, будут пытаться проникауть внутрь и передавать друг другу информацию. Они образуют цепь ретрансляции до самой поверхности, и самый верхний будет передавать информацию на уцелевшие станции связи. - Это выстрел наудачу, - продолжала Бхинди, - но любой клочок информации, который мы получим, может в какой-то момент оказаться жизненно важным. Такие штуковины у нас имеются четырех форм и расцветок, включая две, которые выглядят как йуужань-вонгские плането-формовочные растения. Если йуужань-вонги и обнаружат, что одно из них - дроид, и уничтожат все похожие, то все равно остальные останутся незамеченными и уцелеют. - Дроиды-грибы. А я-то всегда думал, что работа разведки должна быть, - ну, не знаю, - изощренной, красивой... Мордашка заржал: - Это самое вы мне сказали при нашей первой встрече. Люк нахмурился: - А мы что, раньше встречались? - Это было... - Мордашка задумался. - О, да, точно. Я был замаскирован. Вы бы меня сейчас не узнали. - Но когда это было? Мне просто любопытно. - Я не могу вам сказать. - У нас есть несколько комплектов вондуун-крабовой брони, - вмешалась Бхинди, - и несколько фальшивых, которые выглядят как настоящие. Конечно, если они приблизятся настолько, чтобы потрогать, то тут же заметят, что "броня" изготовлена из искусственных материалов. И еще у нас есть масса тизовирмов - их червей-переводчиков. - И взрывчатка, - сказал Келл. - Горы и горы взрывчатки. - И джедай, - добавил Хрюк голосом, напоминающим механический скрежет. - Трое джедаев, - поправил Люк. - С нами отправляются Мара и Тахирай. Отлично. Давайте теперь подумаем, как нам добраться до орбиты Корусканта, где мы хотим приземлиться и каковы будут наши приоритетные задачи. Если мы настолько безумны, чтобы взяться за это, то нам должно достать рассудка, чтобы сделать все как следует. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Оккупация Борлейас. День 39 В крыле, где находились квартиры старшего командного состава и где жило большинство Инсайдеров, Джайну задержала толпа, состоявшая из Веджа, Йеллы, их дочерей, Люка, Мары, малыша Бена, джедаев Кама и Тайонны Солюсар из академии, Хана, Леи и Ц-3ПО. Они толпились в коридоре, прощаясь друг с другом и обмениваясь последними напутствиями. - Я не хочу уезжать, - заявила Сайел, младшая дочь Веджа. В ее тоне не было умоляющего хныканья; хотя Сайел не могло быть больше десяти лет, она выражала свое ощущение, а не жалобу. Она говорила, как подобает ребенку, наученному думать, излагать аргументы логично, а чувства - понятно. - Я знаю, - сказал Ведж. Он наклонился к дочерям и охватил обеих руками. - Но если вы улетите, я буду меньше о вас беспокоиться и смогу делать свою работу лучше. - Мы о нем позаботимся, - говорил Маре и Люку Кам Солюсар. Но Мара, казалось, не слышала его; все ее внимание было приковано к малышу, которого она держала на руках. Мара что-то шептала мальчику, но Джайна, как ни старалась, не могла разобрать слов; ей подумалось, что Мара сейчас вообще не использует слов, общаясь с сыном напрямую через Силу. Люк обнимал их обоих, с восторгом разглядывая малыша. На лице самой Мары не было ни тени той решительности и мрачного юмора, которые всегда ее отличали. Это была на то чтобы смягчившаяся Мара, а просто другая Мара, чьи взгляды и мысли были Джайне незнакомы. Джайна подумала о том, что же видит ребенок; может, для него это вроде оптической головоломки, смысл которой можно разглядеть, только если смотреть под определенным углом? На миг Джайна почувствовала вспышку эмоций - своих собственных, а не Мары или ее малыша, но все равно они были ей незнакомы. "Зависть", решила она, когда чувства схлынули, но только кому она завидовала? Маре или ребенку? - Привет, малышка. - Это был отец, наконец заметивший ее. - Ты пришла с нами попрощаться? Или будешь перекрывать наш курс? - Э... я даже не знала, что вы улетаете. Я в главной летной группе. Ведж неохотно оторвал от себя дочерей и выпрямился: - Джайна, это первая миссия, цель которой - увезти в новое безопасное место студентов-джедаев и детей некоторых граждан, включая моих. Хан, перекрывать ваш курс будут Невил и Корран. - Проклятье. А я-то собирался дать своей дочери пару уроков пилотажа. Джайна не повелась на приманку. Она пожала плечами: - Как-нибудь в другой раз. С чрезвычайной мягкостью и неохотой, скрыть которую ей не удалось, Мара передала сына Люку. Она наклонилась, чтобы поцеловать Бена в лоб, повернулась. .. но недостаточно быстро, чтобы Джайна не заметила гримасу боли, на миг исказившую ее лицо. И быстро пошла к себе, размашисто шагая и как ни в чем ни бывало цокая каблуками, как будто не случилось ничего необычного. - Идем, младшие кореллиане. - Хан вышел из толпы, на миг остановился и посмотрел через плечо. - Кто хочет прокатиться до "Тысячелетнего Сокола"? - Я! - закричала Мири, стоявшая ближе Хану, чем сестра. Она запрыгнула Хану на спину; он сомкнул руки между ее коленями, чтобы она могла на нем держаться. Хан хмуро взглянул на Ц-3ПО: - Идем, Золотник. - Я так же готов к отправлению, как и в начале этой дискуссии, то есть уже четыре минуты тридцать восемь секунд. - Нет, груда запчастей, я имею в виду - делай, как я. - Хан еще больше согнулся в своей странной позе. - Как пожелаете, однако я не вижу, какой эффект... - Ц-3ПО наклонил голову, имитируя позу Хана, и громко охнул, когда Сайел, ухмыляясь, вскочила ему на спину. - Вот так, - сказал Хан. - Сайел, не стесняйся, кнутом его - он упрямый и норовистый. - Сэр, я протестую. Эти прилагательные не годятся для должного описания моего поведения... Хан двинулся вперед по коридору; проходя мимо Джайны, он выкатил глаза: - Я должен был догадаться. Она тяжелая, как вампа! - Неправда! - сказала Мири. Они поехали дальше, за ними - Сайел верхом на Ц-3ПО. Джайна смотрела им вослед. Сколько раз она сама вот так ездила на отцовской спине! В последний раз... когда это было? Всего несколько лет назад. Он сказал тогда, что или она стала слишком большой, или его спина - слишком старой. Наверно, еще одна выдумка Хана Соло. Толпа в коридоре начала расходиться; Лея пошла с Веджем и Йеллой в главный коридор, сказав: "Мне нужно поговорить о кое-каких дополнительных материалах". Следующим ушел Люк, держа Бена на руках и разговаривая с Камом и Тайонной. Джайна осталась одна. Она пошла следом за Марой к двери квартиры Скайуокеров и постучала. Голос Мары произнес: "Войдите!", и Джайна вошла. Мара стояла посреди главной комнаты. Вся мебель была расставлена вдоль стен, оставляя большое открытое пространство в середине - несомненно, это было место, где Мара и Люк упражнялись и медитировали. Похоже, Мара как раз приступила к упражнениям; она раскраснелась, волосы ее были слегка растрепаны. - Похоже, настали плохие времена, - сказала Джайна. Она качнула головой в направлении коридора. - Я не знала, что здесь это все творится. - Все в порядке. Студентов из академии джедаев перевозят в новое безопасное место. Они там будут в безопасности, пока "Искатель приключений" будет оставаться здесь. С ними уезжает Бен, детишки Веджа и малой Тарк. - Мара вздрогнула; она как будто собиралась добавить еще что-то, но больше не произнесла ни слова. - Но ты-то в порядке? - У меня такое чувство, будто вокруг не стало воздуха. Я прямо не могу дышать. Эта внезапная откровенность, эта кажущаяся потеря Марой самоконтроля - все это пугало. Джайна попыталась найти какие-то слова, но быстро осознала смехотворность, тщетность своих усилий. Она просто ни с чем подобным раньше не сталкивалась. Правда, она потеряла Энакина и Джесина, но это было не то же самое. С одной стороны, то были ее братья, а не сын; с другой - она потеряла их навеки. Джайна отбросила от себя эти мысли. - Ты можешь уехать вместе с ним, - сказала она. - Только не считай, что я об этом не думала. Что я не буду об этом думать до самого отлета твоих родителей. И даже после того. - Мара с усилием сглотнула. - Но моя работа здесь, моя экспедиция на Корускант - важнее, чем мои чувства. Если я не буду делать то, что должна делать, йуужань-вонги приблизятся еще на несколько шагов к тотальной победе. Когда-нибудь потом это станет важно, и для нас это может иметь разницу. Разница будет в том, будет ли у Бена галактика, в которой он сможет вырасти... или не будет. Если я сделаю то, что мне хочется, если я помчусь следом за твоим отцом, Бен может умереть. Или же он вырастет рабом йуужань-вонгов. Я не могу этого позволить. Глаза Мары были закрыты, но она держала себя под контролем - по крайней мере, свое тело. Но обуздать ее страдание не могло ничто. Джайна чувствовала его в Силе как поток боли, который мчался от Мары, как вода через снесенную плотину. Поток захлестнул Джайну, и она погрузилась в него... ... годы одиночества... космический холод в сердце... Рука Императора... отомсти за его смерть... потом Люк... вот во что превратилась месть... Бен такой маленький... такой маленький... неужели я тоже была такой маленькой... увижу ли я его снова... достойна ли я быть его матерью... Джайна покачнулась, как от удара в солнечное сплетение, и попятилась к двери. Мара, казалось, даже не услышала - она сидела с закрытыми глазами, погруженная в свои мысли. Джайна боролась с побуждением подойти к наставнице, обнять ее, утешить. Рано или поздно смерть заявит на нее, Джайну, свои права, как уже заявила на ее братьев. Будет лучше, если Мара улетит, приведя свои чувства в больший порядок. Уйдя, дав Маре возможность сосредоточиться на семье, Джайна помогла бы ей. Она шагнула к двери и вышла в коридор. Дверь закрылась, но поток мыслей и эмоций Мары не исчез. Джайна пошла прочь, восстанавливая дыхание, но боль Мары по-прежнему пронизывала ее, смешиваясь с ее собственной болью от потери братьев, и ее сердце сжималось при мысли, что эта боль всегда будет с ней. С каждым шагом Джайна чувствовала, что излучаемое Марой страдание ослабевает. Дойдя до конца коридора, где он пересекался с главным холлом, который вел в административный сектор, Джайна вновь стала сама собой... однако ее мысли и чувства вертелись, как тучи жуков-пираний на Явине-4. Мысли Джайны все еще были в беспорядке, когда через несколько минут она принялось за предстартовую проверку своего "иксокрыла". Повсюду вокруг нее в ангаре для спецопераций раздавался рев, грохот и визг моторов истребителей и более крупных кораблей; шум и вибрация пробивались сквозь изоляцию кабины "иксокрыла" и через комбинезон. Обычно для Джайны эти ощущения были родными, знакомыми, даже успокаивающими, как будто этот шум и эта вибрация объединяли всех в единый разум с единой целью. Однако сейчас все это мешало ей, отвлекало. Она не могла сосредоточиться.