заявления, но Майклу пришлось компенсировать отсутствие информации догадками. "Мальчики" самого Стайна строили новый центр здоровья в Уэстерхолме и рассчитывали, что он станет первым в округе. А для этого необходима была хорошая педиатрическая практика. Сам Майкл был одним из членов ведущей группы педиатров, и Стайн с присущей ему самоуверенностью и беспардонностью намекнул на то, что считает их группу ниже рангом и не очень хочет плестись у них в хвосте. Новое с иголочки сооружение, вроде того, которое строила группа Стайна, определенно должно было привлечь к себе половину населения Уэстерхолма, не говоря уже о том, что примерно четверть населения городка каждый год меняла врачей. Партнеры Майкла пытались обговорить эти проблемы со Стайном, пока Пул был в отъезде. Размышляя об этом, Майкл быстро прошел мимо жестикулирующей медсестры, в мозгу его начал созревать блестящий план решения проблемы. Он открыл дверь палаты Стаси Тэлбот. И попал в комнату, где лежал лысый мужчина средних лет с седыми усами и двойным подбородком. Мужчина спал, на груди его лежал раскрытый номер "Уолл-стрит Джорнэл". Он не проснулся, не замигал испуганно в сторону Майкла, как это обычно делают актеры в фарсах, мужчина продолжал тихо спать, но у Майкла возникло вдруг ощущение, что меняется что-то внутри него самого, будто бы наступает полный штиль, который обычно предшествует торнадо. Майкл выглянул наружу и проверил номер комнаты. Конечно, это была именно та комната. Он вошел обратно и еще раз взглянул на дремлющего под наркотическими парами бизнесмена. На этот раз он даже узнал его. Мужчина был строителем-подрядчиком по фамилии Полманн, дети которого ходили в школу Джуди, а особняк с красной крышей, в котором он жил, с гаражом на пять машин находился примерно в полутора милях от дома Пулов. Майкл, пятясь, вышел из палаты Полманна. Он только сейчас вспомнил, да и то ненадолго, что держит в руках книжки, которые захватил для Стаси. Майкл заметил, что сестра пристально смотрит на него, продолжая беседовать с кем-то по телефону. Он понял, что случилось, как только увидел глаза девушки. Он понял это по тому, как медсестра положила трубку на рычаг. Но тем не менее подошел к посту и спросил: -- Где она? -- Я боялась, что вы не знаете, доктор Пул. Так оно и вышло, -- сказала медсестра. Майкл почувствовал себя так, как должен чувствовать лифт, сорвавшийся с троса и падающий в бездонную шахту. Он падал, падал и падал. -- Сочувствую тебе, парень, -- прервал воспоминания Майкла Конор Линклейтер. -- Это, должно быть, напомнило тебе о твоем мальчике. -- Этот парень -- врач, Конор, -- сказал Биверс. -- Он все время видит такие вещи и знает, как отстраниться от этого. Отстраниться... Сейчас Майкл чувствовал себя именно отстраненным, хотя и не в том смысле, который имел в виду Гарри Биверс. -- Кстати о мужчинах, -- сказал Биверс. За решетчатым окошком, вделанным в дверь, появилась довольно агрессивная физиономия лейтенанта Мэрфи. Он улыбнулся присутствующим через решетку, при этом губы его сжимали трубку, и открыл дверь. В твидовом пиджаке и желтовато-коричневых брюках Мэрфи напоминал профессора колледжа, интенсивно занимающегося спортом. -- Все вы приглашены на опознание, -- начал он, -- и скоро мы спустимся туда, где должна происходить эта процедура. Но сначала мне хотелось бы поговорить с вами о некоторых вещах. Биверс поймал взгляд Пула и заговорщически покашлял в кулак Мэрфи уселся напротив друзей. Он вынул изо рта трубку и немного подержал ее над столом, как будто предлагая на всеобщее обозрение. Это была резная трубка черного дерева с серебряным мундштуком Облако серого дыма расплылось по комнате. -- Нам, в общем-то, не представилась возможность поговорить друг с другом в Милберне, хотя меня уже тогда интересовали некоторые вещи, несмотря на то, что загадка смерти вашего товарища казалась нам тогда практически разрешенной. -- Мэрфи пристально взглянул по очереди на каждого из присутствующих. -- Я был рад этому обстоятельству. Думаю, этот факт не укрылся от вас. Но этот случай с самого начала не был обычным, типичным убийством, если вообще бывают обычные убийства. Но с тех пор в ходе следствия произошли кое-какие изменения. Мэрфи поглядел на тяжелую трубку, которую держал в руке, а Биверс произнес в наступившей тишине: -- Не хотите ли вы сказать, что человек, который сидит у вас, сделал фальшивое признание? -- В вашем голосе звучит надежда, -- заметил Мэрфи. -- Почему вы не хотите, чтобы мы поймали того парня? -- Вам показалось. Я, естественно, хочу, чтобы убийца был пойман. Мэрфи молча изучал его несколько секунд. -- В этих делах всегда много информации, которая не становится достоянием публики. И не должна становиться, если мы не хотим, чтобы мешали следствию. Чтобы не вмешивались. Я хочу обсудить с вами часть подобной информации, касающейся этого дела, прежде чем мы отправимся на опознание, и попрошу вас, мисс Ла, если вам что-то известно, также поделиться с нами. Мэгги кивнула. -- Мисс Ла уже очень помогла нам. -- Спасибо, -- мягко произнесла Мэгги. -- Все вы, джентльмены, познакомились с мистером Пумо, когда были бойцами одного взвода во Вьетнаме, не так ли? А вы, мистер Биверс, были лейтенантом этого взвода? -- Правильно, -- рот Гарри расплылся в улыбке, что не мешало ему продолжать пялиться на Мэгги. -- Известно ли вам, сколько членов вашего отряда, не считая вас самих, остались в живых? Биверс скривил губы и покачал головой. -- Доктор Пул? -- Я не знаю. Но уцелели очень немногие. -- Неужели вы действительно не знаете? -- спросил Мэрфи. Пул покачал головой. -- Ни один из вас? -- Думаю, мы все будем благодарны за то, что вы посчитаете возможным нам сообщить, -- сказал Биверс. -- Но боюсь, мне не вполне удалось проследить за ходом ваших мыслей. Мэрфи выразительно поднял брови. Он засунул трубку в рот и затянулся. Табак вспыхнул ярко-красным пламенем и детектив выпустил изо рта еще одно облачко дыма. -- Как бы то ни было, вам наверняка знакомо прозвище "Коко"? Биверс хмуро поглядел на Мэгги. -- Мисс Ла поделилась с нами кое-какой информацией. Вы считаете, что она поступила неправильно? Биверс закашлялся. -- Конечно же нет. -- Я рад, что вы такого мнения. -- Губы Мэрфи искривились в улыбке. -- Похоже, кроме вас остались в живых всего четыре бойца вашего взвода, которые принимали участие в событиях в Я-Тук. Рядовой первого класса Мэнли живет в Аризоне... -- Мэнли жив? -- воскликнул Конор. -- Черт побери! Пул тоже был удивлен. Как и Конор, он в последний раз видел Мэнли, когда того несли на носилках в вертолет. Он остался без ноги и потерял море крови, и Майкл считал, что он не выживет. -- Мистер Мэнли -- инвалид, -- продолжал Мэрфи. -- Но он владеет фирмой по установке систем безопасности в Таксоне. -- Системы безопасности? -- переспросил Конор. Мэрфи кивнул. -- Черт побери! -- А кто еще? -- спросил Пул. -- Джордж Барредж работает в Лос-Анджелесе консультантом по фармации. -- Спэнки! -- в один голос воскликнули Майкл и Конор. Барреджа тоже унесли на носилках с поля боя, и поскольку о нем больше не было никаких вестей, его тоже посчитали мертвым. -- Оба передают вам привет, -- продолжал Мэрфи. -- Они хорошо помнят мистера Пумо и весьма сожалеют о том, что с ним случилось -- Конечно, -- сказал Биверс. -- Вы ведь служили, лейтенант? Были во Вьетнаме? -- Я был слишком молод для Вьетнама, -- ответил Мэрфи. -- И мистер Мэнли, и мистер Барредж прекрасно помнят все эпизоды вашего военного прошлого, связанные с именем Коко. -- Я думаю! -- произнес Биверс. -- Рядового первого класса Виктора Спитални тоже можно считать живым, -- продолжал Мэрфи. -- О нем не поступало никаких сведений с тех пор, как он исчез в Бангкоке в шестьдесят девятом году, но, учитывая обстоятельства его исчезновения, не думаю, чтобы ему неожиданно пришло в голову убивать журналистов или своих однополчан. А вы? -- Не знаю. А что вы имеете в виду, говоря о журналистах? -- Тот, кто называет себя Коко, убивает американских и иностранных журналистов, которые писали о зверствах в Я-Тук. И он делает это весьма и весьма тщательно. -- Мэрфи скользнул туманным взглядом по Биверсу и точно так же поглядел на Майкла. -- Человек этот убил по крайней мере восемь человек. Есть вероятность, что девять. -- А кто девятый? -- спросил Биверс. -- Бизнесмен по фамилии Ирвин, в аэропорту несколько недель назад. Мы как раз собрали воедино всю информацию, поступившую с разных концов света. Трудно заставить сотрудничать два отделения полиции, даже если они находятся дверь в дверь друг с другом, так что мы можем гордиться проделанной работой. Мы хорошо подготовились и мы возьмем этого парня. Но чтобы это произошло, нам необходима ваша полная и безоговорочная поддержка. А у меня такое чувство, что я не вполне могу на нее рассчитывать. Прежде чем кто-либо успел возразить, Мэрфи вынул из кармана пиджака конверт, открыл его и вынул оттуда три игральных карты, каждая из которых была в маленьком полиэтиленовом мешочке. -- Пожалуйста, посмотрите вот на это. С помощью карандаша Мэрфи раздвинул карты, лежащие на столе. Сердце Майкла Пула учащенно забилось, едва он взглянул на карты. На всех трех был изображен слон. "Символ чести", -- гласила надпись под эмблемой. Майкл не видел полковых карт с тех пор, как покинул Вьетнам. Слон выглядел еще более сердитым, чем запомнил его Пул. -- Где вы нашли это? -- спросил Конор Линклейтер. Мэрфи перевернул обе карты мастью вверх. Надписи, выполненные так же, как и тогда: "КОКО" -- три раза. Перед Биверсом лежала восьмерка треф, перед Конором -- двойка червей, перед самим Пулом -- шестерка пик. Сердце Пула готово было выпрыгнуть из груди, особенно когда он увидел свое имя, едва заметно написанное карандашом наверху карты, лежащей перед ним. -- Она из этих карт была во рту мистера Пумо, -- сказал Мэрфи. -- С его именем. Пул увидел, что на остальных картах написаны имена Биверса и Линклейтера. Опознание было только предлогом, чтобы собрать их четверых для допроса. Они были здесь не для того, чтобы опознать убийцу, а чтобы Мэрфи мог запугать их и они сказали ему больше, чем рассчитывали. Биверс и Конор заговорили практически одновременно: -- Где вы это взяли? -- Вы, должно быть, подобрались к нему довольно близко? Мэрфи кивнул. -- Мы узнали, где он жил, через одного из наших осведомителей. К сожалению, нам не удалось схватить его -- он как-то узнал и исчез буквально за несколько минут для нашего появления. Еще ни разу не было, чтобы мы подходили к преступнику так близко и в результате упускали его. С помощью карандаша Мэрфи сдвинул карты обратно в конверт. -- Выжил еще один человек из вашего взвода, -- сказал он. Пул не сразу вспомнил, о ком может идти речь. -- Все вы помните Тимоти Андерхилла, -- продолжал лейтенант. -- Конечно, -- подтвердил Конор. Остальные кивнули. -- Что вы можете рассказать мне о нем? -- спросил Мэрфи. Несколько секунд в комнате царило молчание. -- Я что-то не могу вас понять, -- прервал его Мэрфи. Пул вдруг почему-то вспомнил, как Джуди говорила с ним о Бобе Бансе. Когда пытаешься отрицать очевидное, ложь всегда сразу бросается в глаза. -- Мы искали Андерхилла в Сингапуре, -- начал Майкл, но осекся, так как Гарри Биверс под столом изо всех сил наступил ему на ногу. -- Это была увеселительная поездка, -- сказал Гарри. -- Мы отправились в эту интереснейшую часть света, чтобы развеяться, и думали, что, может быть, сможем обнаружить его там. Но все, что удалось найти, это следы его пребывания в нескольких местах, людей, которые знали Тима, и все в таком роде. В трех странах мы мотались туда-сюда, но так и не обнаружили Андерхилла. -- Как много хлопот, чтобы отыскать старого армейского приятеля! -- сказал Мэрфи. -- Это точно, -- отозвался Биверс, осторожно поглядывая на Мэгги. -- У нас было потрясающее путешествие. -- И ничего? -- Этот человек исчез. А вы думаете, что Коко -- Тим Андерхилл? -- Это одна из возможностей, которые мы рассматриваем. -- Лейтенант улыбнулся Биверсу так же фальшиво, как тот перед этим улыбался ему. -- Это, конечно же, не могут быть Уилсон Мэнли или Спэнки Барредж. Или один из вас. Последняя фраза вызвала к жизни массу вопросов, но Гарри задал только тот, который первым пришел ему в голову: -- А кто же тогда тот парень, который сошел с ума на Таймс-сквер? Мэрфи довольно резко отодвинулся от стола. -- Пойдемте и выясним это. 2 Мэрфи шел к лестнице рядом с Майклом Пулом. -- Наш друг так и не называет своего настоящего имени. Утверждает, что забыл. Вернее, он утверждает, что родился в возрасте восемнадцати лет в Нью-Йорке. -- Мэрфи закашлялся. -- В задней комнате бара под названием "Наковальня". -- Лейтенант бросил на Майкла почти что человечный взгляд. -- Он нарисовал нам довольно подробный план апартаментов Пумо. Но потом замкнулся и только продолжал повторять, что на него возложена миссия очистить этот мир от грязи. Мэрфи провел их мимо офиса на первом этаже к двери, ведущее на другую лестницу, по которой они спустились на несколько пролетов вниз. Сквозь треск пишущих машинок, доносившихся из-за дверей, которые они проходили, Майкл слышал, как Биверс мягко, но очень настойчиво втолковывает что-то Мэгги Ла. -- Вот мы и пришли, -- объявил Мэрфи, впуская всех в комнату, слегка напоминавшую театр, так как здесь тоже были ряды откидывающихся кресел, платформа, напоминающая сцену, и яркое верхнее освещение. Мэрфи усадил их на второй ряд, а сам прошел и включил огни над подиумом. Он взял микрофон, внимательно изучил шнур и включил его. -- Мы уже здесь, -- сказал Мэрфи в микрофон. -- Давайте ширму и можете вводить парня. Он нажал на какую-то кнопку на подиуме, и на сцену, будто бы сама собой выкатилась ширма, на которой были видны цифры, отмечавшие человеческий рост. -- Готово, -- сказал Мэрфи. -- Каждый встает перед своей отметкой. Как только они выйдут на сцену, я попрошу каждого по очереди сделать шаг вперед, сказать о себе несколько слов и встать обратно. С левой стороны сцены появились пятеро мужчин и весьма неуверенно двинулись к своим отметкам, которые, насколько понял Майкл, были нарисованы на полу сцены. На первый взгляд третий по росту человек с темными волосами вполне мог оказаться Виктором Спитални. На одном из мужчин был серый деловой костюм, на другом -- клетчатый спортивный пиджак, на третьем -- джинсы и полотняная куртка. Человек в клетчатом пиджаке чем-то напоминал Виктора Спитални, но глаза его были посажены гораздо шире, а подбородок был куда массивнее. Он выглядел усталым и безразличным. Четвертым был тяжеловесный блондин с веселым циничным лицом ирландца. Пятый, в просторном костюме цвета хаки и ковбойских сапогах, недавно обрил голову наголо, а потом отпустил небольшой ежик, через который все еще просвечивал череп. Он единственный улыбался людям, пришедшим посмотреть на всех пятерых. Мэрфи голосом безо всякого выражения выкрикивал номера муж чин. -- Меня зовут Бил, я работаю барменом в Верхнем Истсайде. -- Меня зовут Джордж. Я -- лидер отряда бойскаутов на Вашингтон Хайте. -- Меня зовут Франко, я -- с Оушн-авеню в Бруклине. -- Меня зовут Лайэм. Я работаю в службе безопасности. Когда дошла очередь до номера пять, последний мужчина сделал шаг вперед и произнес: -- У меня нет имени, потому что у меня нет прошлого. -- О, Боже, -- воскликнула Мэгги, -- я отказываюсь верить. Мэрфи приказал номеру пять вернуться на место, затем попросил всех покинуть сцену. Когда сцена опустела, он вопросительно взглянул на Мэгги. -- Итак? -- На последнем мужчине, на том, который находился посредине между двумя полами, были ботинки Тино. Я уверена в этом. И я знаю, кто это. -- Так кто это? -- Я хочу сказать -- я, конечно, не знаю его настоящего имени, но он называл себя Дракула, носил огромный кок, до того как сбрил его. Тино снял его в прошлом году в клубе -- или тот снял Тино. Он притворялся девицей. После того, как они пришли в квартиру Пумо, Дракула избил его почти до смерти и украл из квартиры множество вещей. В том числе и сапоги, что были на нем только что. Это были любимые сапоги Тино. Я думаю, они очень дорого стоят. -- Дракула, -- задумчиво повторил Мэрфи. -- Но это не тот человек, которого я видела после убийства Тино. -- Нет, -- подтвердил Мэрфи. -- Я догадывался, что это не он. Джентльмены, вы можете идти. Я благодарю вас за сотрудничество и побеседую с каждым из вас отдельно в другой раз. Пожалуйста, позвоните мне, если вспомните что-нибудь достойное внимания. Мисс Ла, пожалуйста, пройдемте со мной наверх. Мэгги поднялась чуть раньше троих друзей и пошла по центральному проходу к ожидавшему ее Мэрфи. Поймав взгляд Майкла, Мэгги подняла брови. Пул кивнул девушке и поднялся вслед за остальными. 3 Посадив друзей в такси и пообещав присоединиться к ним через полчаса в квартире Гарри, Майкл вернулся обратно на Десятую улицу, чтобы подождать около полицейского участка. Погода все еще была слишком холодной, чтобы быть приятной, но Майклу нравилось стоять на улице и вдыхать морозный воздух. Солнце отбрасывало на камни мостовой лучи, напоминавшие позолоту. Майкл чувствовал себя как бы зависшем между концом и началом чего-то нового. Стаси Тэлбот была тем единственным, последним, что могло все-таки привязать его к Уэстерхолму, -- все остальное, что делало городок его домом, можно было унести с собой в чемодане. Майкл успел убедиться, как легко было бы продолжать смотреть тепередачу, в которую превратилась в последнее время его жизнь. повседневная работа -- вереница сопящих детей и их встревоженных мамаш. Джуди и ее волнения, натянутые отношения, утра, по привычке проводимые в обществе друг друга, симпатичный белый домик, прогулки к пруду с утками, "Кровавые Мэри" по воскресеньям и множество других мелочей, заставлявших уныло двигаться вперед сквозь череду дней. Дверь открылась со щелчком, напоминавшие треск сломанной кости, Майкл обернулся и выпрямился, увидев выходящую из участка Мэгги Ла. Красивые волосы девушки выглядели на солнце огромной иссиня-черной копной. -- Хорошо, что вы дождались, -- сказала она. -- Я не была уверена, что вы все еще здесь. Я не могла ничего сказать вам там. -- Я знаю. -- Мне действительно хотелось встретиться именно с вами. Конор замечательный, но он не очень уверен, как ему следует относиться ко мне. А Гарри Биверс такой ужасный... склочник. -- Неплохое определение Гарри Биверса. -- Они смогут немого обойтись без вас? -- Столько, сколько скажете. -- Тогда они рискуют никогда не получить вас назад, -- заявила Мэгги, беря Майкла под руку. -- Я хочу, чтобы вы помогли мне побывать в одном месте. Вы это сделаете? -- Я ваш, -- Пул неожиданно почувствовал, что они с Мэгги -- то, что осталось после Пумо, так же, как Уолтер и Томми Пумо. Они тоже были семьей, которую оставил Тино. -- Это не очень далеко. Небольшой местный ресторанчик. Тино и я ходили туда. Вернее, это он ходил туда. Это было его место, а я лишь делила его с ним. И мне не хочется каждый раз чувствовать, что я вот-вот упаду прямо на тротуар, когда я прохожу мимо. Понимаете? -- Я польщен вашим доверием, -- сказал Майкл. Мэгги по-прежнему держала его под руку и старалась идти в ногу. -- Существует ли еще какое-нибудь место, куда я мог бы повести вас после этого? Мэгги взглянула на него снизу вверх. -- Возможно, -- сказала она. Майкл дал девушке время собраться с мыслями и сказать то, что она хотела сказать. -- Я хочу узнать вас поближе, -- произнесла наконец девушка. -- Я рад этому. -- Вы всегда нравились мне больше всех -- больше всех людей, с которыми Тино был там. -- И это очень приятно слышать. -- Он всегда бывал доволен, когда вы заходили в "Сайгон". Тино ведь был не очень уверен в себе. И ему необходимо было знать, что когда вы приезжаете в город, его ресторан -- одно из тех мест, куда вы планируете зайти. Это доказывало, что вы не забыли его. -- Я действительно не забыл его, Мэгги, -- сказал Майкл, и девушка плотнее сжала его руку. Они шли вниз по Шестой авеню, и солнечный свет казался здесь теплее, чем на предыдущей улице. Вокруг текла обычная цветистая уличная жизнь -- студенты, домохозяйки, бизнесмены, несколько парнишек с накрашенными губами. На углу стоял сгорбленный человек в лохмотьях, ноги которого почернели и распухли и напоминали футбольные мячи. Рядом с ним мужчина примерно одного с Майклом возраста держал перед собой бумажный стаканчик с мелочью. На подбородке его был огромный шрам, в глазах -- горячечный, почти сумасшедший блеск. Вьетнам. Майкл бросил в стаканчик несколько монет. -- Теперь недалеко, -- сказала Мэгги. Голос ее дрожал. Майкл кивнул. -- Я живу все равно как... в пустоте. -- Мэгги выбросила вперед свободную руку. -- Это так тяжело. А поскольку я боюсь, все еще хуже. Я расскажу вам, когда мы зайдем внутрь. Через несколько минут Мэгги уже вела его вверх по ступенькам "Ля Гросерии". Высокая темноволосая женщина в черных лосинах подвела их к столику у окна. Солнечный свет, проникая через огромные окна, играл бликами на полированных крышках столов. Майкл и Мэгги заказали салат и кофе. -- Ненавижу бояться, -- сказала Мэгги. -- Но и горе само по себе -- это слишком тяжело. Оно подкрадывается, когда его не ждешь. Подбирается поближе и ослепляет. -- Девушка взглянула на Майкла со смешанным выражением сочувствия и понимания. -- Вы говорили с Конором о своей пациентке?.. Пул кивнул. -- Как раз перед тем, как ехать сюда, я узнал, что девочка умерла. Майкл попытался улыбнуться и порадовался про себя, что не может видеть результатов этой попытки. Лицо девушки изменилось, стало спокойнее, она как будто бы погрузилась в себя. -- В Тайпее моя мама ловила крыс специальными приспособлениями. Эти штуки не убивали крыс, а только ловили их. И мама потом поливала их кипятком. Крысы прекрасно понимали, что их ждет. Сначала они пытались бороться, прыгали на мать, но вскоре все чувства покидали их, кроме страха. Они сами становились воплощением страха. В облаке, где-то к востоку от Шестой авеню, открылся просвет, и солнце засияло еще ярче. Взгляд девушки был встревоженным и одновременно дерзким. Пул взглянул на нее новыми глазами. Теперь, в ярком солнечном свете, он словно впервые увидел вдруг, какие у нее маленькие круглые руки, красивая золотистая кожа, чувственный рот, которого почти не покидала ироническая полуулыбка. Майкл понял, что впечатление юности, исходящее от девушки, было обманчивым. Было бы ошибкой считать молодость Мэгги главным, что есть в этой девушке. Еще несколько минут назад его поразила совершенная красота маленькой китаянки. Теперь же он увидел в ее лице нечто такое, что делало внешнюю красоту абсолютно неважной. -- Это было хуже всего на свете, -- продолжала Мэгги. -- Зрелище было душераздирающее. Наверное, я почувствовала себя так же в тот момент... когда он чуть не схватил меня. -- Мэгги снова сделала паузу, лицо ее разгладилось. Было видно, что воспоминания даются девушке нелегко. -- Я видела его, но не видела лица. Наверное, я немного рехнулась. Мне казалось, будто я вся в крови, но когда я осмотрела себя, оказалось, что на меня не попало ни капли. -- Мэгги глянула вдруг прямо в глаза Майклу. -- И вы хотели полить его кипятком? -- предположил он. -- Возможно, -- на губах девушки заиграла печальная улыбка. -- Но неужели такое чудовище способно чего-то испугаться? Майкл ничего не ответил. Мэгги продолжала: -- Если бы вы увидели его тогда -- там, в квартире Тино, -- вам бы так не показалось. Он говорил очень гладко. И даже почти убедительно. Я не пытаюсь оспорить, что это был сумасшедший. Разумеется -- да. Но он вполне владел собой и держался даже уверенно. Собирался обаять меня, чтобы я перестала прятаться. И если бы я не видела прямо перед собой тело Тино, возможно, ему бы это удалось. -- Руки Мэгги с тонкими изящными пальцами того же золотистого цвета, что и вся кожа, и неожиданно массивными запястьями, начали дрожать. -- Он был как... как демон. Я думала, что ни за что не вырвусь. Теперь Мэгги выглядела по-настоящему испуганной. Майкл взял руки девушки в свои. -- Это прозвучит странно, -- сказал Майкл. -- Но мне кажется, этот парень боялся и боится в течение всей жизни. -- Это звучит почти что как жалость к нему. Пул подумал о новой работе Андерхилла. -- Конечно нет, просто я считаю, мы должны как можно лучше представить его себе, чтобы понять. Мэгги медленно убрала руки из-под ладоней Майкла. -- Наверное, вы узнали об этом от своего друга Тимоти Андерхилла? -- Что-о?! Мэгги подперла кулачком подбородок. Она с наигранной наивностью захлопала глазами на Майкла. -- Ваш друг Гарри Биверс -- плохой актер. Девушка заметила и это. -- Наверное, это так, -- ответил Майкл. -- Этот Андерхилл приехал с вами? Пул кивнул. -- Вы -- просто чудо. -- Это Гарри Биверс просто чудо. Наверное, он хочет, чтобы полиция теряла время, пытаясь отыскать Андерхилла, пока он найдет Коко сам. -- Что-то вроде этого. -- Будьте осторожны, доктор. -- За этим предостережением явно чувствовался скрытый подтекст. Пул так и не понял, кого ему советуют опасаться -- Коко или Гарри Биверса. -- У вас есть время отправиться со мной еще в одно место? Не хочу ехать туда одна. -- Думаю, мне нет необходимости спрашивать куда? -- Надеюсь, что нет. Они вышли на Шестую авеню, которая казалась теперь темнее Пул представил, что Коко, Виктор Спитални, наблюдает за ними из-за огромных окон на другой стороне улицы или же смотрит в бинокль откуда-нибудь сверху, из укрытия. -- Возьмем такси, -- сказала Мэгги. -- Но прежде мне надо сделать еще одну вещь. -- Она купила что-то у газетного стенда и вернулась к Майклу, который уже успел поймать такси, и забралась на заднее сиденье. Оглянувшись, Майкл увидел, что девушка держит в руках номер "Виллидж Войс". Майкл велел водителю ехать сначала на Гранд-стрит, а потом отвезти его на угол Двадцать второй стрит и Девятой авеню. -- Это подарок за то, что вы оплатили мой ленч, -- сказала девушка, вкладывая газету в руку Майкла. Затем она вынула из сумочки солнечные очки в металлической оправе и надела их. Несколько секунд она изучала наклейки на стекле такси, призывавшие не курить, поскольку водитель страдает аллергией, и помнить, что водитель не обязан менять двадцатидолларовые купюры. -- Вы уверены, что хотите поехать в "Сайгон"? -- спросил Майкл. -- Я хочу повидать Винха, -- сказала девушка. -- Мне нравится Винх. Мы с ним часто подолгу беседовали. Мы оба считаем, что белые американцы -- непостижимые экзотические личности. -- Вы были там после того вечера? -- Думаю, вам известен ответ на этот вопрос. -- Мэгги сняла очки и поглядела на Майкла почти что со злостью. -- Я рад, что нам удалось поговорить, -- сказал Майкл. Мэгги неуверенно взяла его за руку. Майкл слышал, как бьется пульс девушки. На Гранд-стрит Майкл очень удивился, увидев в окне ресторана табличку с меню, выставленную на всеобщее обозрение. -- Здорово, правда? -- спросила Мэгги. -- Мы откроемся, как только позволят юристы. Винх попросил меня помочь ему. Конечно, я рада возможности поработать. Это означает, что я не буду чувствовать, что потеряла Пумо целиком и полностью. Когда такси остановилось, девушка открыла дверь и сказала: -- Возможно, мне не следует этого говорить, но у вас очень неприкаянный вид. Там есть комната для вас, -- Мэгги кивнула на ресторан, -- если понадобится где-нибудь остановиться. Мэгги ждала, что ответит Майкл. -- Я довольно скоро приеду повидаться с вами, -- произнес он наконец. -- Вы собираетесь жить здесь? Мэгги покачала головой. -- Позвоните мне к Генералу. Видя его растерянность, девушка загадочно улыбнулась и вышла из такси. -- Кто такой Генерал? Мэгги посмотрела на газету, которую держал в руках Пул. Он тоже посмотрел на первую страницу и увидел, что Мэгги умудрилась каким-то образом записать там номер телефона. Когда он снова поднял глаза, девушка уже открывала дверь ресторана. 30 Еще одна встреча друзей 1 -- И это, по-твоему, полчаса? -- напустился Биверс на Майкла как только впустил его в темную неприбранную комнату. Конор загадочно улыбался Майклу, сидя на стуле в углу, а Тим Андерхилл, одетый в поношенные джинсы и старый свитер с капюшоном, приветственно помахал рукой. Даже при тусклом свете Тим сейчас гораздо больше, чем в Бангкоке, напоминал того Андерхилла, которого знал когда-то Майкл, -- он казался здоровее, шире в плечах, не таким растерянным. Пожимая руку Майкла и улыбаясь, Тим не походил ни на преступника, ни на сумасшедшего и вообще не имел ничего общего с тем типом, которого рассчитывал найти Пул. -- Мы заказывали пиццу, -- сказал Гарри Биверс. -- Тут кое-что осталось. На грязном столе в картонной коробке лежал заветрившийся кусок пиццы. Пул отказался, Гарри переложил остатки пиццы в крышку от коробки, а саму коробку понес на кухню. Конор подмигнул Майклу. -- Теперь, когда он пришел, -- крикнул с кухни Биверс, -- может кто-нибудь хочет выпить? -- Конечно, -- ответил Конор. -- Я -- кофе, -- сказал Андерхилл, и Майкл, подумав секунду решил к нему присоединиться. Было слышно, как Гарри открывает дверцу бара, вынимает бокалы, открывает холодильник, достает лед. -- Так что ты делал так долго? -- крикнул Биверс. -- Ты что думаешь, мы здесь в игрушки играем? У меня есть для тебя новости Тебе лучше начать относиться к нашему делу серьезно. Андерхилл, сидевший у окна, улыбнулся Майклу. Рядом с ним, на небольшом столике, где стоял телефон, лежала толстая пачка бумага. -- Пишешь что-нибудь? -- спросил Майкл. Тим кивнул. -- Иногда мне кажется, что я здесь единственный, кто воспринимает наши планы всерьез, -- снова послышался из кухни голос Биверса. Гарри появился в комнате с двумя бокалами, полными льда и какой-то прозрачной жидкости, один из которых он поставил перед Конором. Затем он, пройдя за спиной Майкла, уселся с другой стороны стола, где, очевидно, сидел и до его прихода. -- А кофе можешь сварить сам. Ты тоже здесь живешь, -- сказал он Андерхиллу. Тот немедленно встал и отправился на кухню. -- Думаю, я должен посвятить доктора Пула в содержание нашего разговора в его отсутствие, -- Гарри был одновременно сердит и доволен собой. -- Но сначала хотелось бы кое-что уладить. Биверс поднял бокал и, поморщившись, поглядел на его содержи мое. -- Я ведь не должен думать, что ты дождался, пока уедем мы с Конором, чтобы побежать к лейтенанту Мэрфи и выложить ему все, что знаешь? Я не должен так думать, Майкл? Или должен? -- С чего бы тебе так думать? -- Майкл с трудом скрыл свое удивление и сдержался, чтобы не рассмеяться. Биверс явно нервничал. -- Возможно, ты хочешь уничтожить результаты проделанной работы. Чтобы быть в хороших отношениях с Мэрфи. Может, ты ведешь двойную игру. -- Двойная игра, -- эхом отозвался Конор. -- Успокойся, -- велел ему Гарри. -- Я хочу знать об этом, Майкл. По тому, как смотрели на него Конор и Тим, Майкл неожиданно донял, что оба понимают, что он провел этот час с Мэгги Ла. -- Конечно я не ходил к Мэрфи, -- сказал Майкл. -- Да он все равно был занят с Мэгги. -- Так что же ты делал? -- Мне надо было купить кое-что для Джуди. Андерхилл улыбнулся. -- Я не знаю, почему все вы, парни, настроены против меня, -- сказал Биверс. -- Я же работаю день и ночь над планом, который каждому из вас принесет кучу денег. -- Еще один подозрительный взгляд на Пула. -- А если Джуди что-то нужно, почему бы ей не попросить Пэт, чтобы она привезла? -- Пэт собирается в Уэстерхолм? -- Сегодня днем. Она сообщила мне об этом утром. А ты разве не знаешь? -- Я уезжал в спешке, -- Пул по-прежнему держал на коленях газету. Андерхилл принес ему чашку кофе, и Пул сделал долгий глоток, радуясь возможности хоть ненадолго прервать этот неприятный разговор. Он никогда не был в квартире Гарри Биверса, и теперь любопытство заставило его оглянуться по сторонам. Второе впечатление мало чем отличалось от первого -- в комнате все было перевернуто вверх дном -- этого даже беспорядком нельзя было назвать. На столе между Конором и Гарри стояла стопка грязных тарелок и приборов. Чемоданы и сумки Андерхилла лежали за его стулом, рядом со стопкой журналов и газет. Биверс все еще читал "Плейбой" и "Пентхаус". Но больше всего ощущению полного хаоса способствовали горы видеокассет, валявшихся прямо на полу. Их было больше сотни -- одни в коробках, другие без, будто с ними играл на ковре маленький ребенок. Грязные рубашки, нижнее белье, брюки цвета хаки лежали в дальнем углу раздвижного дивана, на котором, должно быть, спал Тим Андерхилл. На одной из стен висела фотография Настасьи Кински в обнимку со змеей. Рядом были приколоты две журнальные обложки, с каждой из которых ухмылялась самоуверенная физиономия лейтенанта Биверса. В маленьком алькове в форме буквы "L" стояла небольшая кровать, напоминавшая детскую, с подушкой в черной наволочке и черными простынями, видневшимися из-под мятого одеяла. В комнате пахло пиццей и грязным бельем. Гарри Биверс, в своих изысканных костюмах, шикарных галстуках и модных подтяжках, возвращался каждый вечер в эту унылую конуру. Единственным углом в комнате, где был относительный порядок, был небольшой островок, который сделал для себя Тим Андерхилл из стула и стола, на котором лежала стопка страниц с машинописным текстом. -- Я знаю, в комнате легкий беспорядок, -- сказал Гарри. -- Сами понимаете, что бывает, если поселить вместе двух холостяков. Я скоро собираюсь сделать уборку. -- Гарри огляделся с таким видом, будто готов был приступить прямо сейчас. Затем глаза его остановились на Коноре, который напряженно заерзал на стуле. -- Я не собираюсь убирать за тебя твою квартиру, -- объявил тот. -- Расскажи ему, о чем мы беседовали, -- сказал Биверс. 2 -- Гарри хочет, чтобы мы кое-что для него сделали, -- сказал Конор, как всегда возмущаясь манерой Биверса безапелляционно раздавать приказы. -- Для меня? -- возмутился Гарри. -- Что ж, Гарри, если тебе не нравится, как объясняю я, можешь сделать это сам. -- У меня есть причины не делать этого самому. Биверсу никогда не надоест играть во всякие дурацкие игры. -- Что ж, -- продолжал Конор. -- Пока мы тут сотрясали воздух, выяснилось кое-что любопытное. И вот теперь с ними был Мики -- он внимательно слушал, что хотят сообщить ему друзья. -- Там, в Бангкоке, я не стал рассказывать тебе одну вещь. Решил, что сначала должен сам хорошенько все обдумать, а потом, ты знаешь, убили Тино, мы вернулись и всякое такое. Пул кивнул. -- Помнишь, мы говорили о таких местах, где собираются парни из богатых семей и смотрят, как убивают женщину? -- Помню. -- Так вот. Я думал, что Тим наврал мне, когда сказал, что никогда не был ни в одном из таких мест, потому что я попал туда, используя его имя. Оно было вроде кода, вроде пароля. -- Точно, -- сказал Андерхилл. -- Поэтому, когда у нас зашел разговор об этом в самолете, я решил, что Тим просто не хочет признаваться, что участвовал в таких смертельных развлечениях. -- Но я никогда не был там, -- сказал Тим. -- И масса похожих вещей, -- продолжал Конор. -- Он не знал в Бангкоке никого по имени Чэм, а Чэм, которого я встретил, знал о нем все. И его никогда не вышвыривали из тех клубов и баров, где я побывал, а парень, который возил меня по злачным местам, говорил, что он наскандалил по меньшей мере в половине заведений. -- Я думал, у тебя была фотография, -- сказал Майкл. -- В тот день я забыл ее. Но все знали его имя, вот я и решил, что это Тим. Но... -- Это был другой человек, -- Мики схватывал все налету. -- Очко в твою пользу. -- По правде говоря, -- сказал Андерхилл, -- в Бангкоке я вел себя довольно тихо. Я был занят тем, что собирал себя по частям, чтобы вновь обрести способность работать. За те два года, что я жил в Бангкоке, я вообще появлялся в Пэтпонге не больше двух раз. -- К тому же, -- вмешался Гарри Биверс, не в силах больше сидеть молча, -- помните наш визит в Гудвуд-парк? -- Он использовал имя Тима. -- Он всегда назывался именем Тима. Везде, где появлялся. Даже когда они были в одном городе. -- Что отчасти объясняет, почему моя репутация была еще хуже той, что я создал собственными стараниями. Несравненный Виктор Спитални бродил повсюду, выдавая себя за меня. -- Поэтому просто замечательно, что лейтенант Мэрфи ищет Тима Андерхилла, -- сказал Биверс. -- А я, пока мы дожидались тебя, предложил сделать следующий ход. Мы уже обсуждали это в самолете. Мы сделаем вид, что тоже его ищем. Совсем как в Сингапуре и остальных местах. Весьма довольный собой Гарри сделал большой глоток из бокала. -- Мы будем делать все то же, что делали до этого. С единственной разницей. Теперь мы знаем, кого на самом деле ищем. Думаю, у нас больше шансов найти его, чем у полиции. Где, как вы думаете, он чувствует себя лучше всего? Никто не ответил. -- Где в Нью-Йорке? Конор, не в силах больше терпеть, потребовал: -- Давай же, говори. Биверс ухмыльнулся. -- В Чайна-таун. Я думаю, он скатится рано или поздно к Мотт-стрит, как камень катится к подножию холма. Парень пятнадцать лет не был в этой стране! Как все это выглядит для него теперь? Будто он за границей. Америка стала для него чужой. -- Ты что, предлагаешь ходить кругами по Чайна-таун и разыскивать его? -- спросил Конор. -- Не знаю... -- Мы в нескольких ярдах от цели, Конор. Ты что, хочешь выйти из игры именно теперь? Пул спросил, действительно ли Гарри хочет, чтобы Тим Андерхилл ходил по Чайна-таун в поисках самого себя. -- Я придумал для вас с Тимом кое-что получше. И вообще я вовсе не говорю о том, что надо бродить по Чайна-таун и опрашивать барменов и официантов. Большую часть всей работы я возьму на себя. Помните, я как-то уже упоминал об объявлении в газету. Я хочу поместить имя Андерхилла туда, где Коко будет видеть его каждый раз, когда выходит из дома. Надо окружить его. А когда он в панике начнет метаться, указать на выход и поймать в ловушку. -- Вроде "мясорубки", -- сказал Майкл. -- Нет, именно в ловушку. Мы возьмем его в плен. Послушаем все, что он может нам рассказать. А уже потом сдадим полиции. Биверс оглядел друзей с таким видом, будто рассчитывал услышать возражения и приготовился спорить. -- Мы потратили слишком много времени и денег, чтобы согласиться на меньшее, -- продолжал Гарри. -- Спитални убил Тино Пумо. А теперь он бродит где-то здесь и прикидывает, как бы убить нас. Нас троих -- о том, что Тим тоже здесь, ему, как и полиции неизвестно. -- Биверс снова приложился к бокалу. -- Майкл, мой номер записан в телефонном справочнике. Я больше чем уверен, что сейчас он уже знает, где я живу. У меня есть причины желать, чтобы этот лунатик убрался с моего пути. Я вовсе не хочу провести остаток жизни, ожидая, что этот псих подкрадется сзади и перережет мне горло. Иногда Конор почти что восхищался Гарри Биверсом. -- Я думаю, -- продолжал Гарри, -- объявления надо расклеить на окнах, на фонарных столба