и зеленой юбке. Его вдруг осенило, что ведь это цвета Карсона. - Я не говорю, что прямо сейчас: это невозможно, - пояснила она, - Но скоро, так скоро, как только получится. Ты поможешь мне? - А Дэл как? - В том, что тот откажется, у Тома не было сомнений. - Конечно, я знаю Коулмена Коллинза не очень хорошо, но готов поспорить, что, если Дэл сбежит сейчас отсюда, вернуться он никогда уже не сможет. - Не исключено, что он и сам не захочет сюда возвращаться. Можно мне присесть? - Да-да, конечно, извини... Не отрывая от него взгляда, она подошла к единственному в комнате стулу и грациозно опустилась на него. Том видел, что она в отличие от него ничуть не нервничает. Парадокс: с идеей о побеге пришла к нему она, а не наоборот. Интересно, кто из них более привязан к Обители Теней - он или она? - А мне казалось, что ты всем в жизни обязана Коллинзу, - поддел он ее, садясь на пол, так как, кроме кровати, сесть было больше некуда, а мысль об этом почему-то заставляла его смущаться. - Это правда, но дело в том, что он быстро и разительно меняется. В этом году в Обители все по-другому, вероятно из-за твоего приезда. - - Как это - по-другому? Она посмотрела на свои маленькие, изящные ладони. - Раньше было весело. Он пил гораздо реже, не выходил так часто из себя и.., не суетился так. Он как будто потерял над собой контроль, да и не только над собой. Теперь он меня пугает. Этим летом наступило какое-то безумие, точно громадный, неуправляемый механизм работает все быстрее и быстрее, изнутри его сыплются искры, валит дым и в любой момент он может взлететь на воздух, со всеми нами вместе. По крайней мере, такое у меня ощущение. - А почему тебе кажется, что это из-за меня? Сейчас он смотрел на нее словно на прорицательницу, и вроде даже увидел нимб над ее высоким лбом. Ее быстрый, чуть в нос, вермонтский выговор тоже казался каким-то потусторонне-загадочным, а то, что она сказала дальше, просто-таки повергло его в шок: - Вероятно, он к тебе испытывает что-то вроде ревности. Он видит в тебе нечто такое, что, по его словам, сам ты осознать пока не в состоянии - слишком молод. Короче говоря, он понял, что ты можешь превзойти его, поэтому вознамерился сделать тебя своей собственностью, оставить здесь навечно. Он ведь без конца говорит о тебе с тех пор, как впервые узнал о твоем существовании от Дэла, - я слышала это и прошлой зимой, и весной. Да он вообще практически только о тебе и говорит, ну и еще о Дэле. Том вдруг как бы со стороны увидел самого себя: как он одним усилием мысли поднимает бревно в воздух и оно начинает все быстрее и быстрее вращаться вокруг своей оси. - Поверь, я в самом деле думаю, что тебе необходимо бежать отсюда, и пришла вовсе не потому, что мне самой нужна твоя помощь. - Но она ведь все-таки нужна? Почему? - Ну, потому, что... - Взгляд ее точно проник Тому в самое сердце. Грациозным движением Роза поправила волосы, убрала их за уши. - Послушай, ты долго еще собираешься сидеть вот так, на полу? Может, сюда присядешь? - Она глазами показала на кровать. Том послушно сел на краешек постели. Лицо Розы теперь было в каком-то футе от него. Он словно тонул в ее огромных глазах: светло-голубых, с золотистыми и зелеными искорками. - Мне нужна помощь, потому что я боюсь. Боюсь тех людей, ну, помнишь, о которых ты упоминал тогда, в комнате Дэла. - А почему они тебя беспокоят? - Они способны на все, ты сам ведь знаешь. Они не люди - хуже, чем животные. Обычно мистер Коллинз держит их в узде, но этим летом они вроде как оказались без присмотра. Он, конечно, загружает их работой, но если вдруг выдадутся день-два свободных, то... В общем, мне страшно. - Она опять поправила волосы, теперь уже резким, нервным движением. - Им известно, где меня найти. Кроме того, они очень много пьют, а раньше мистер Коллинз им этого не позволял. Мне они всегда внушали отвращение, но раньше я была всего лишь маленькой девочкой, теперь же... Фраза повисла в воздухе, однако смысл ее был ясен. - А почему бы тебе просто не взять да и уехать отсюда? - У меня такое ощущение, будто за мной постоянно следят, точнее, не следят, а просто знают, где я в каждый данный момент нахожусь. Иногда мне удается ускользнуть, чтобы поплавать в озере; впрочем, против этого они ничего не имеют. Сегодня мне понадобилось сделать в городе кое-какие покупки, и меня отпустили. Также им известно, что я время от времени беседую с Дэлом, но это их тоже не беспокоит. Они просто посмеиваются. - На мгновение лицо ее потемнело. - Ненавижу их... Ты не представляешь, как я их ненавижу. Если бы мистер Коллинз оставался таким, каким был всегда, тогда бы... - Она опять не договорила. - Я еще хотела кое-что тебе сказать. Но сначала ответь: ты хочешь бежать отсюда? - А я могу доверять тебе? - вопросом на вопрос ответил Том. - А что? Ах да... Боишься, что это ловушка? Том кивнул: - Ловушек здесь полным-полно. - Так что мне нужно сказать или сделать, чтобы ты поверил?.. - Лицо ее залилось краской. - Том, я ведь совсем одна. Я - такая же, как ты, и мне очень хочется узнать тебя поближе. Я так рада, что ты приехал этим летом... Думаю, мы сможем друг другу помочь. - Наверное, тебе можно доверять... - Строго говоря, Том просто-напросто не мог не верить ей. - Было бы ужасно, если б ты мне отказал в доверии, - улыбнулась она. - Том, я ведь в первую очередь хочу помочь тебе, вернее, нам обоим. Обоим... Слово это, казалось, пронзило его сердце, как и ее быстрые, прямодушно-лукавые взгляды. - А знаешь, Дэл... Как бы это сказать? Ну, он о тебе очень высокого мнения. - Я о нем - тоже, - ответила она, и эта фраза как бы установила некоторую дистанцию между ней и Дэлом. - Я хочу сказать, ты ему небезразлична. - Дэл - всего лишь ребенок. - Роза смотрела на него так прямо, что Том почувствовал, как все переворачивается у него внутри. - Ребенок в смысле физическом. Умственно он весьма и весьма изощрен - таким он вырос, в действительности же ты гораздо его взрослее. Это мне сразу бросилось в глаза, как только я с тобой познакомилась. Ты был тогда таким сердитым... - Сердитым? Да я нервничал как молокосос! Она рассмеялась и вдруг, чуть покраснев, придвинулась к нему и взяла его ладонь в свои. - Том, если бы ты знал, как я жила все это время... Наверное, это глупо - просить спасти меня, точно я царевна из сказки. Мы ведь друг друга почти не знаем, и все-таки у меня такое чувство, что нас уже многое связывает... Если ты попытаешься уговорить Дэла бежать от его дядюшки, это, конечно, разобьет ему сердце... Она придвинулась к Тому вплотную, лицо ее - такое большое, таинственное и прекрасное, как у фотомодели с обложки журнала, - вдруг заполнило все пространство. Когда их губы слились, Том почувствовал себя так, словно все в нем сконцентрировалось на этой маленькой точке соприкосновения их тел. Повинуясь инстинкту, он неловко обнял ее за плечи. Она чуть отодвинулась. - Ты не поверишь, но мне захотелось поцеловать тебя, еще когда мы с тобой увиделись впервые. - А я думал, что ты и Дэл... - Дэл - ребенок, - повторила она, и губы их соприкоснулись еще раз. - Мы сможем иногда встречаться. Не здесь, конечно, я хочу сказать, не в доме. После я объясню, когда и где. И я уже обдумала план нашего побега. Вскоре мистер Коллинз собирается устроить большое шоу, нечто совершенно грандиозное, тогда-то мы и сможем скрыться. Если, конечно, вы с Дэлом поможете. - Куда же мы отправимся? - В деревню, а уж оттуда - куда угодно. В Холмистом Доле мы будем в безопасности. - Мне нужно отправить письмо. - Передай его Елене - она одна бывает в деревне регулярно. Думаю, она тебе не откажет. - Роза поднялась, поправляя юбку. Теперь она, похоже, немного нервничала. - Но будь осторожен. И не обращай внимания на меня, что бы я ни делала, что бы он ни заставлял меня делать. Просто жди моего сигнала. Обещаешь? - Обещаю. - Ты мне веришь? Только честно. - Да. Верю. - Отныне нам необходимо полностью доверять друг Другу. Том кивнул. Сверкнув манящей улыбкой, она выскользнула в дверь. Минутой позже он стоял на балконе, вдыхая теплый, благоухающий ночным лесом воздух и наблюдая, как она спустилась к озеру, на мгновение исчезла за деревьями, потом вынырнула в свете фонарика, обернулась и помахала ему рукой. Он помахал в ответ. Глава 10 Теперь ни о каком сне не могло быть и речи. Перед глазами все еще стояло ее лицо, сначала расплывчатое, а по мере того, как губы их сближались, все более четкое и прекрасное. Поцелуй этот был ни на что не похож, и, уж конечно, менее всего на поцелуи Дженни Оливер или Дианы Дарлинг. Роза Армстронг начисто опровергала весь его предыдущий опыт в этой области. Ее всю - хрупкую фигурку, миловидное личико, слова, жесты - окружал некий таинственный ореол; она была неотъемлемой частью Обители Теней, такой же нереальной и непредсказуемой в своей загадочности, как и все, что его здесь окружало. Даже ее просьба верить ей звучала, скорее, требованием. И целоваться она умела гораздо лучше всех его подружек. Лишь эта ее несколько неожиданная чувственность была в ней вполне реальной, отнюдь не мистической. Он лежал на своей узкой постели, мысли его блуждали. Верить ли в ее искренность? Дэл - всего лишь ребенок... Он сомкнул веки, и в тот же миг перед ним предстала отвратительная своею извращенностью картинка: Роза Армстронг в компании подонков мистера Пита, в обнимку с толстобрюхими, бородатыми Сидом и Торном. Том потряс головой, стараясь прогнать видение, потом опять зажмурился и снова увидел ее, на этот раз с Дэлом. Промучившись таким образом с полчаса, он сбросил одеяло и поднялся. Комната словно давила на него, лишала покоя. Не зная, чем еще заняться, он в конце концов решил написать матери. В тумбочке он как-то заметил бумагу и конверты. Все так же, в нижнем белье, он сел и принялся писать: "Дорогая мамочка! Я очень по тебе скучаю и по папе тоже, как будто он жив и скоро я, вернувшись домой, опять его увижу. Думаю, такое чувство меня будет преследовать еще довольно долго. Мы с Дэлом доехали нормально, а вот перед нами поезд попал в жуткую аварию. Место, где мы с ним сейчас находимся, вероятно, самое удивительное из всех, что существуют на земле. Дядя Дэла - настоящий волшебник, такой, что с ума можно сойти. Он все время повторяет, что и я могу стать великолепным магом, но как, раз этого - быть таким, как он, - мне не хочется совершенно. Я очень хочу домой. Поверь, это не просто тоска по дому, все гораздо серьезнее. Если мне удастся выбраться отсюда, сможешь ли ты вернуться раньше, чем планировала? Наверное, ответ твой я получу не раньше чем недели через две, но очень тебя прошу..." Нет, так не пойдет. Он скомкал листок, швырнул его в мусорную корзину и принялся писать все сначала: "Дорогая мамочка! Потом я все тебе объясню, пока же ограничусь тем, что нам с Дэлом необходимо выбраться отсюда. Можешь ли ты срочно прервать свою поездку и вернуться домой? Ответ, пожалуйста, телеграфируй срочно. Я не разыгрываю тебя, и это вовсе не тоска по дому. Все гораздо серьезнее. Целую, Том". Сложив листок вдвое, он сунул его в конверт, надписал адрес лондонского отеля, где остановилась Рейчел Фланаген, добавил "АВИА" и на всякий случай "СРОЧНО, ВРУЧИТЬ В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ", после чего положил конверт на тумбочку. Некоторое время он тупо смотрел на письмо, понимая, что теперь просто обязан уговорить Дэла покинуть Обитель Теней. Отныне он действительно становится предателем, как и говорил маг. Но ведь они с Дэлом смогут стать магами и без Коулмена Коллинза, для этого вовсе не обязательно отгораживаться от всего мира в компании с полоумным алкоголиком... Мысль эта наталкивалась, однако, на невидимое препятствие. Оно упрямо сверлило его мозг, как он ни старался от него избавиться. Препятствием этим была сама Обитель Теней, его подсознательное влечение к этому дому и к его хозяину, подкрепленное уверенностью Коулмена Коллинза в его, Тома, скрытых невероятных способностях. У тебя идеальный возраст... Двух с половиной месяцев совершенно недостаточно... После того как он увидел, что вытворяет Коллинз, магия целиком поглотила Тома, пусть даже сам он не отдавал себе в этом отчета. Понимая, что заснуть теперь уже не сможет, Том оделся, положил конверт в бумажник, а бумажник сунул в задний карман джинсов. Некоторое время он ходил по комнате из утла в угол, стараясь вспомнить, что же такое давеча собирался сделать, прежде чем Роза Армстронг заполнила собой все его мысли. Единственное, что удалось припомнить, - это то, что нужно было на что-то взглянуть... Что-то необходимо было посмотреть... Но вот что именно? Этого он не помнил. Том опустился на стул - на нем сидела она! - и раскрыл Рекса Стаута. Хватило его лишь на десяток страниц: этот упорядоченный, многословный взрослый мир стал ему вдруг настолько противен, что даже в животе заурчало. А может, это от голода? Том решил спуститься вниз и поискать чего-нибудь в холодильнике. По крайней мере, этого Коллинз ему не запрещал. Тихонько прикрыв за собой дверь, он проскользнул по коридору. За вращающейся дверью было темно. Интересно, как выглядит комната мага? Такая же строгая и холодная, как у него? Или что-то похожее на спальню Дэла там, дома, в Аризоне: с фотографиями на стенах и различными магическими приспособлениями? Выяснять это у Тома не было никакого желания. Спуститься вниз, свернуть за угол, в темноту, затем по длинному коридору... Здесь на потолке тускло светилось несколько лампочек. И афиши... Да, точно, он же хотел рассмотреть эти афиши! Первая была из дублинского театра "Гэйети", с надписью вычурными буквами: "ВЕЧЕР ОЧАРОВАНИЯ И ВОЛШЕБСТВА". Чуть ниже в списке участников представления Том увидел: "ХЕРБИ БАТТЕР, чудо механики - маг и акробат". Еще ниже: "Ассистент СПЕКЛ ДЖОН, МАЭСТРО ЧЕРНОЙ МАГИИ". Дальше, более крупными буквами: "ТАКОГО ВЫ ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛИ - ПОРАЖАЮЩИЕ ВООБРАЖЕНИЕ ВОЛШЕБНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ, НЕДОСТИЖИМЫЕ ВЫСОТЫ ОККУЛЬТНОГО МАСТЕРСТВА". В самом низу афиши среди ирландских главным образом имен Том обнаружил надпись, и в самом деле поразившую его: "Великолепный мистер Пит и его помощники "Странствующие друзья ": музыка и безумие "". Том поискал глазами дату и нашел ее в самом верху: 21 июля 1921 года. Соседняя афиша была на французском и изображала фокусника в черном цилиндре, появляющегося из облака дыма. Уж не отсюда ли Дэл почерпнул идею о том, как начать их представление в школе? Афиша гласила: "МОСЬЕ ХЕРБИ БАТТЕР, ОРИГИНАЛЬНЫЙ ЖАНР. АССИСТЕНТ - СПЕКЛ ДЖОН". И дата: 15 мая 1921 года. Тут были афиши из Лондона, Рима, снова Парижа, Берна, Флоренции. Кое-где таинственный Спекл Джон предшествовал Херби Баттеру, и практически на всех присутствовали мистер Пит и "Странствующие друзья". Даты варьировались между 1919 и 1924 годами. Последняя была из лондонского театра "Вудгрин Импайр", она гласила: "В последний раз! Любимый наш Херби Баттер, завершая сценическую карьеру, дает прощальное представление! Зрителям гарантируются потрясающие сюрпризы, обмороки от ужаса, мурашки по коже!" Иллюстрацией служило изображение молодого человека во фраке, с правильными чертами лица, парящего в позе ныряльщика - руки вытянуты вперед, ноги вместе - над ошеломленной аудиторией. Подпись внизу указывала на присутствие в качестве ассистентов мистера Пита и "Странствующих друзей". Программа перечисляла номера: "Коллектор; Чудеса ментализма; Отрицание законов гравитации; Пламя; Лед; Коллектор-невидимка; Феномены колдовства, невиданные прежде на английской сцене; Причуды магии" и т, п. Дата представления - 27 августа 1924 года. Том кожей ощутил какое-то движение: из гостиной в коридор мелькнула чья-то тень. Дыхание перехватило, он резко обернулся. На него смотрела та самая пожилая женщина Елена. В следующее мгновение она метнулась назад, в гостиную. - Елена! - крикнул Том. - Елена, ради Бога подожди! Он вбежал в гостиную - женщина неловко замерла возле дивана, сцепив руки на животе. Ее черные глаза сверлили Тома. - Пожалуйста, - проговорил он. - Письмо... Почта, понимаешь? Она опустила руки, но на лице ее не дрогнул ни один мускул. Том вытащил бумажник и показал ей письмо. - Почта, - повторил он. - Ты можешь послать письмо? Опустить его в почтовый ящик? - Почта? - переспросила она, взглянув на конверт. - Si. Oui. Ya, - залопотал Том на разных языках. - Почта, почта, да. Прошу тебя. Елена ткнула пальцем в письмо: - Мама? Твой мама? Том закивал: - Да, да, маме, это письмо маме. Пожалуйста, Елена, помоги мне. - Карашо, о'кей. Почта. Она взяла конверт и сунула его куда-то в недра фартука. Затем, не говоря ни слова, прошмыгнула мимо и исчезла. Так, дело сделано. Теперь ему, Розе и Дэлу осталось провести в Обители Теней от силы две недели. Глава 11 На кухне Том включил свет. Как плита, так и холодильник были неимоверных размеров, сделаны из нержавеющей стали - явно ресторанное оборудование. Открыв двойную дверцу холодильника, Том обнаружил настоящее изобилие: штабеля стейков, копченые окорока, горы салата, корзины помидоров и огурцов, галонные бутыли с майонезом, громадные куски жареной говядины - столько продуктов в одном месте он еще не видывал. И это все для двоих: хозяина и домработницы?! Да еще и ресторанная плита для готовки? Ясное дело: помимо Коллинза и Елены это изобилие предназначалось также мистеру Питу, "Странствующим друзьям" и всей честной компании... Порывшись в ящике, Том отыскал длинный нож с костяной ручкой, отрезал кусок окорока и принялся жевать. За этим занятием он наконец вспомнил, что намеревался сделать, и чуть не подавился. Ну конечно, на эту мысль его ведь навели слова "братьев Гримм": "Это тоже входит в сценарий вашей истории". А собирался он еще раз взглянуть в зеркало ванной, чтобы получше рассмотреть Коллектора. Бесспорно, это была шутка, и шутка неудачная, совершенно в духе Обители Теней. Он только взглянет, действительно ли та кошмарная физиомордия имеет что-то общее со Скелетом Ридпэтом. Один раз взглянет, только и всего... И тем не менее внезапно Тома по-настоящему охватил страх. x x x Выйдя из кухни, Том медленно направился по коридору назад, к двери ванной. Здесь он помедлил, в глубине души понимая, что затея эта - разобраться в механизме очередной недоброй шутки Коллинза - по меньшей мере неразумна. А может, это как раз и было бы весьма разумно? Если убедиться, что Коллектор имеет не больше сходства со Скелетом Ридпэтом, чем, скажем, Снейл или Рут, тогда, возможно, его перестанет наконец преследовать навязчивая мысль о некой мистической связи между ним с Дэлом и Скелетом? Тогда, быть может, он удостоверится, что Ридпэт-младший с окончанием школы ушел и из их с Дэлом жизни навсегда? Ну разумеется, так оно и есть, убеждал себя Том, берясь за дверную ручку. Они с ним больше никогда не встретятся... Ему вдруг вспомнилось, как много лет назад, еще в начальной школе, восьмиклассник Стивен Ридпэт набросился на него на спортивной площадке, сбил его с ног, потом еще раз, а затем своими острыми костяшками рассек ему губу. "Грязный маленький ирландский ниггер, грязный маленький ирландский ниггер", - бормотал он, избивая Тома, и по глазам его было видно, что разум его совершенно отключился. Скелет, пуская слюни, со всего размаха вмазал Тому по лицу, и еще раз, и еще, пока кровь не брызнула из носа. Том пытался дать сдачи, но Скелет, тремя годами старше, был гораздо выше его и, как ни худосочен, сильнее; его длиннющие ручищи не позволяли Тому даже приблизиться к нему, в то время как костлявые кулаки не переставая молотили его по физиономии. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы наткнувшийся на них преподаватель не оттащил от Тома свихнувшегося Скелета и не отправил его домой. Гораздо хуже боли было унижение. Раны вскоре зажили, а вот костлявый, похожий на глиста восьмиклассник вернулся в школу, чтобы терроризировать его. Это тянулось, пока сын тренера не перешел в среднюю школу, окончив начальную. Лишь спустя годы на футбольном поле Карсона Том отыгрался: раз за разом он укладывал Скелета на траву - жестко, как только мог, но без нарушений правил, при этом чувствуя, что мстит не только за себя, но и за Дэла. Ну, ладно. Том сглотнул, убеждая себя, что это не более чем розыгрыш, который Дэл еще до него видел сотни раз. Собравшись с духом, он открыл дверь и нащупал выключатель. Его собственное взвинченное лицо смотрело из зеркала. Под выключателем он без труда обнаружил кнопку, вызывающую Коллектора. Он просто высовывается оттуда и сразу убирается прочь, растворяясь в зеркале. Том сделал глубокий вдох и нажал на кнопку. В тот же миг желтый свет сделался темно-красным. В зеркале стала формироваться, будто вырастая из его собственного лица, та самая звероподобная рожа. Тома пронзила мысль, что он сейчас совершает страшную ошибку. И тут пышущая жадной, неутолимой злобой морда начала оживать - багровая, с перекошенным ртом, омертвевшей кожей и темными мешками под глазами. Том издал стон и, попятившись, натолкнулся на стену. Сомнений не осталось: то был Скелет Ридпэт, и никто иной, его настоящая, обнаженная сущность, лишенная остатков человечности. Скелет ухмыльнулся Тому и подался вперед. Ноги Тома сделались ватными: монстр поднимал руки. "Это только галлюцинация в зеркале", - твердил себе Том. Теперь уже все туловище высунулось наружу и тянулось к нему. Охваченный паническим ужасом, начисто забыв о кнопке, Том медленно пятился. Свет падал прямо на рожу чудовища-Скелета. Руки его вцепились в серебристую раму зеркала: он подтягивался, чтобы выбраться на волю. - Назад! - выкрикнул Том, но из горла вырвался лишь слабый шепот. На нижней перекладине рамы появилось колено. Скелет разинул пасть в беззвучном победном вопле и одной ногой перемахнул через перекладину. - Нет! - не закричал, а прошептал Том. Чудовище мгновенно среагировало даже на этот слабый звук, из перекошенной пасти закапала слюна. Коллектор, кажется, был слеп... Ноги его уже достали до раковины, и он, неловко балансируя, спрыгнул вниз, на пол. Том машинально шагнул в сторону и наткнулся на дверь, только теперь про нее вспомнив. Он чуть приоткрыл ее, послышался легкий скрип, и рожа Коллектора мигом нацелилась в ту сторону. Не помня себя от ужаса, Том выскочил, захлопнул за собой дверь и тут же услышал шаркающие шаги Скелета. Том всем своим весом навалился на дверь. В глазах у него потемнело, весь мир перевернулся вверх тормашками, мозг его, казалось, превратился в желеобразную массу. Он почувствовал сначала легкий толчок изнутри, затем более сильный, еще сильнее - так, что он еле удержался на ногах. Из горла Тома вырывался свистящий звук. В голове вертелась только одна мысль: удержать во что бы то ни стало дверь. Следующий толчок едва его не сшиб. Скелет теперь ломился в дверь с разбега, и с каждым его ударом дверь приоткрывалась дюйма на полтора, но Том, навалившись плечом, снова захлопывал ее. "Ну что, - подумал он, - всю ночь так будет продолжаться?" Но нет, пятый удар с разбега сшиб-таки Тома. Дверь хлопнула о стену, и в проеме возникла фигура Коллектора. Руки его подрагивали, физиономия ходила ходуном. На нем был старинного покроя черный, отливающий фиолетовым костюм - вроде тех, что были на персонажах фресок Малого театра. Он подался вперед. Том кое-как поднялся на ноги, и чудище мгновенно повернуло голову на звук, радостно осклабившись. - Прекрасно, прекрасно, - пробормотал Коллектор голосом, отдаленно напоминающим голос Скелета. Он шагнул к Тому, - Я же тебя предупреждал: держись подальше от фортепиано. А ну, снимай рубашку. Хочу взглянуть, какая у тебя кожа. Не помня себя, Том помчался прочь. - Фланагини! - неслось ему вслед. - Фланагини, стой! ФЛА-НА-ГИ-И-ИНИ-И-И!!! Задыхаясь, Том свернул за угол в гостиную. Спрятаться за диван? Или, может, за занавеску? Мысли совершенно перепутались, взгляд безумно блуждал с одного предмета на другой, но все они были слишком малы, чтобы его спрятать. Внезапно вспомнилась Роза Армстронг, в какой-то непонятной связи с этим.., существом. Ну почему же непонятой, мелькнуло в воспаленном мозгу Тома. Все очень просто: Роза жаждала выбраться из Обители Теней, а Скелет - оттуда, из Зазеркалья... - Я видел твою сову, Вандури, твою душу, - прохрипел голос сзади - Теперь ты мой! Том обернулся: багрово-фиолетовый Скелет приближался к нему, шаря пальцами в воздухе. Вот он уже совсем рядом... Том, слабо пискнув, попытался увернуться, но Скелет, выбросив руку вперед, впился костлявыми ледяными пальцами ему в плечо. "Грязный маленький ирландский ниггер!" Том двинул кулаком Скелету по уху изо всех сил, голова чудища, точно резиновая, мотнулась из стороны в сторону, тогда Том размахнулся и ударил его в грудь, оказавшуюся тверже камня. В ответ Скелет обхватил его и повалил на диван. - Славно, славно... - приговаривал он, - ну-ка, дай мне посмотреть, какая у тебя кожа. Ледяные пальцы потянулись к горлу Тома. Скованный ужасом, Том смотрел в пустые глазницы с черными мешками под ними, вдыхал мерзкий запах застоявшейся пыли и паутины, исходящий от монстра. Удивительно, но взгромоздившийся на него верхом Коллектор оказался легким как пушинка, однако пальцы его были цепкими и сильными, словно тиски. "Грязный маленький ирландский..." Внезапно в черных провалах глазниц что-то вспыхнуло, пальцы разжались, и Том почувствовал, что больше никто на нем не сидит. Дверь хлопнула, и там, где должен был быть Скелет, Том увидел в окне лишь фонарики на деревьях. На мгновение он ощутил себя точно в безвоздушном пространстве, в невесомости, но тут же опять вернулся в реальный мир. Коулмен Коллинз в темно-синем халате, из-под которого торчала бледно-голубая пижама, прихрамывая, появился в комнате. - Я нажал на кнопку, идиот ты маленький, - сказал маг. - Никогда не начинай делать что-либо, если ты перевозбужден и можешь забыть, как это завершить. - Он уже было повернулся, чтобы выйти, но передумал: - А вообще, если хочешь знать, ты еще раз доказал свои удивительные способности к магии. Ведь у тебя получилось, понимаешь, получилось! И вот еще что: я спас тебе жизнь, которую ты чуть не потерял из-за своих же способностей. Запомни это. Он смерил Тома взглядом, после чего удалился. Глава 12 Том проковылял в коридор. Коллинз отправился либо в один из своих театров, либо в спальню. Дом снова погрузился в тишину. Бросив взгляд в направлении ванной, Том невольно задрожал и стал подниматься по лестнице. Сверху лился тусклый свет - единственная лампочка горела здесь всю ночь. Добравшись до верхней площадки, он достал носовой платок и вытер пот с лица. Он валился с ног от усталости. В таком же, как у дяди, темно-синем халате Дэл стоял в коридоре, выглядывая в окно напротив своей спальни. - Тс-с-с! - приложил он палец к губам. - Там Роза. Том подошел к нему, и Дэл отодвинулся на несколько дюймов. Когда Том выглянул в окно, сердце его заколотилось. На берегу, совсем недалеко от дома, в кругу света одного из фонариков стояла Роза Армстронг, точнее, не стояла, а безвольно свешивалась, распятая на кресте. Тело ее прикрывали грязные лохмотья, слипшиеся волосы поблескивали в лунном свете, а вместо лица была серовато-белая лошадиная голова. Чуть поодаль, на самом краю светлого круга, маячили две фигуры в масках: одна изображала тонкое, аристократическое лицо молодого человека, другая - скалящуюся ведьму. Обе фигуры были в золотистых, сияющих мантиях. Мистер Пит и Елена? Сначала Тому показалось, что лошадиная голова тоже была маской, но, присмотревшись, он заметил на шее струйки запекшейся крови. - О Господи, - пробормотал Том. Ему вспомнилась серая лошадь, которая ночью несла их с Коллинзом в санях сквозь снежный буран сначала на вершину холма, потом вниз, туда, где он увидел пылающую школу. Вокруг раны на шее вились тучи мух. Вдруг голова приподнялась и, глазами Розы, бросила умоляющий взгляд прямо на Тома. Мгновение спустя фонарик над ней вдруг погас, и в оконном стекле осталось только отражение лиц Дэла и Тома. - Фалада, - проговорил Дэл. - Гусиная пастушка. Помнишь: "О, моя несчастная принцесса, если б королева-мать узнала про твою беду, сердце ее разбилось бы навеки". Вот она, магия, Том, вот то, что стало моей жизнью. И я от этого никогда не отрекусь, от того, что мы только что увидели. Мне наплевать, где ты разгуливаешь по ночам, чем ты занимаешься и что с тобой произойдет: отныне я в твои игры не играю. Запомни это. - Все мы играем в одну игру, - тихо сказал Том. Дэл бросил па него взгляд, полный то ли отвращения, то ли презрения, и скрылся в своей комнате.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *  "КОГДА ЛЮДИ ЖИЛИ В ЛЕСАХ ДРЕМУЧИХ..." "Человек сотворен по образу и подобию Божьему..." Этому утверждению есть саркастическая антитеза: "Бог сотворен по образу и подобию человеческому ". Магия воспринимает оба эти тезиса как истинные". Ричард Кавендиш. "Чернокнижие" Глава I ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ На следующий день (если он действительно был следующим - теперь уверенности у меня не было ни в чем) Дэл вел себя со мной так, будто я - враг рода человеческого, сам сатана, вторгшийся в его мир, чтобы уничтожить все то, что было дорого ему. Началось с того, что завтракал он у себя в комнате в одиночестве, - полагаю, он получил такую же записку, что обнаружил и я на подносе с едой. В записке содержалась просьба быть в девять утра в определенном месте в лесу. Когда я туда явился, он, конечно же, был там. Дэл не только со мной не поздоровался, но даже не взглянул в мою сторону, тем самым определенно давая понять, что дружбе нашей конец. Я был поражен, и в глубине души меня грызло чувство вины. Не знаю как, но Розе удалось передать мне с завтраком еще одну записку - в ней она просила о встрече на берегу озера в десять вечера... Глава 1 Указанное Коллинзом место находилось примерно в полумиле от дома, неподалеку от лощины, где мистер Пит и "Странствующие друзья" развлекались в первую ночь. Согласно записке, нужно было от пляжа повернуть налево и идти прямо, до шестого фонарика. Путь этот при свете дня оказался не в пример легче, нежели во тьме. Добравшись до назначенного места, Том уселся на траву и принялся ожидать дальнейшего. Записку Розы Армстронг он уничтожать не стал, а спрятал под рубашку, поминутно вытаскивая и перечитывая: "Дорогой мой, сегодня вечером, в десять, у домика для лодок. Люблю тебя, Р.". Дорогой мой! Люблю тебя! Как было бы здорово, если б маг снова сдвинул время (или что он там с ним делал), если бы Том немедленно, прямо сию минуту увидел Розу выходящей ему навстречу из воды. Ему, конечно, не терпелось расспросить ее о кошмарной сцене, виденной вчера вечером, точнее, уже сегодня ночью, однако куда более жгучим было желание просто обнять ее. Пять минут спустя на опушке появился Дэл в накрахмаленной голубой рубашке и джинсах с отутюженными зачем-то складками. Конечно же, работа Елены... Скользнув по Тому полным ненависти взглядом, Дэл опустился на траву и принялся снимать прицепившиеся к штанинам репьи. - Как дела? - окликнул его Том. Дэл, согнувшись в три погибели, выискивал репейник. Выглядел он вполне выспавшимся, хоть и немного напряженным. Его густые черные волосы были аккуратно причесаны; казалось, что даже нижнее белье выглажено тщательнейшим образом. - Нам нужно поговорить, - сказал Том. Дэл отшвырнул последний обнаруженный репей, пригладил и так гладко зачесанные волосы и обернулся посмотреть на дом. - Ты что, решил игнорировать меня? Не поворачиваясь к нему, Дэл произнес: - Что-то тут воняет, наверно, крыса сдохла. - Послушай, я к тебе обращаюсь... - Наверно, крысе появляться здесь не следовало бы. Том замолчал - это было уже слишком. Так они и сидели на жаре, не говоря ни слова и даже не глядя друг на друга, пока Коулмен Коллинз не застал их обоих врасплох, совершенно бесшумно возникнув на поляне. На нем был элегантный черный костюм, красная сорочка и черные лакированные туфли - выглядел он артистом, только что покинувшим сцену по завершении спектакля, имевшего огромный успех. - Вы уже здесь, ребятки? Отлично. Прошу внимания: сегодня нам предстоит напряженный день. Сейчас вы услышите вторую часть истории под названием "Гибель любви", и я еще раз прошу вас быть внимательными. Он улыбнулся им, однако Том не смог выдавить ответную улыбку. Маг по-птичьи наклонил голову, подмигнул, и, откуда ни возьмись, позади него материализовался высокий черный стул. - Какая-то у нас напряженная атмосфера, а? - проговорил он. - Хотя, быть может, это и неплохо... Ну, приступим. Если первую часть моего повествования можно назвать "Исцелившийся лекарь", то вторую - "Кошачий король умер, да здравствует король!" Коллинз поставил ногу на перекладину табуретки, взглянул на мальчиков, как ястреб, нацеливающийся на жертву, и начал: - Вскоре после описанных мною событий среди чернокожих солдат начали циркулировать слухи о, скажем так, нетрадиционном способе лечения, который я применил в отношении капрала Уошфорда... Глава 2 - Нельзя сказать, чтобы подобная популярность меня обрадовала. Таинственная сила росла во мне, однако мне была пока неведома ни ее истинная мощь, ни уготованное ей предназначение в моей жизни, поэтому мне до поры до времени хотелось сохранить ее в тайне. Даже если бы она вдруг проявила себя во время операции над очередным беднягой, вроде Уошфорда, не думаю, что я применил бы ее: необходимо было, во-первых, свыкнуться с тем, что я ею обладаю, а во-вторых, попрактиковаться в иных условиях, где бы за мной не наблюдало столько лишних глаз. Как вы, мои дорогие, понимаете, природа этого загадочного дара была для меня тогда совершенно необъяснимой, точно так же я не был уверен относительно возможных последствий. Кроме того, я полагал, что являюсь единственным в своем роде, так сказать, феноменом, - видите, до какой степени я был тогда невежествен. Все мои знания ограничивались творениями Леви и Корнелия Агриппы, и уж конечно, я не подозревал о существовании в различных уголках земного шара множества таких же, как я, уникумов, объединенных в целое сообщество последователей тайной доктрины, не говоря уже о традициях, которые формировались веками, тысячелетиями. Я был словно ребенок, нарисовавший карту звездного неба и вообразивший, что он придумал науку астрономию. Настороженно-внимательные взгляды, которые бросали на меня работавшие в столовой и в амбулатории негры, мешали мне. До меня стали доходить их разговоры. Не знаю, кто был инициатором - то ли сам Уошфорд, то ли, что более вероятно, наш санитар; в любом случае мне это было неприятно. Как я уже говорил, негритянская дивизия существовала как бы сама по себе, отдельно от нас. Солдаты-негры дрались отчаянно, многие из них были настоящими героями, однако мы, белые, их просто не замечали. Лишь иногда кто-то из нас забредал, большей частью спьяну, в места расположения их подразделений. Мне рассказывали, что свободное время они проводят гораздо увлекательнее, чем мы. Многие француженки считали негров весьма симпатичными и никогда не относились к ним как к людям второго сорта. Места их досуга стали исключительно популярными среди населения, в особенности женского пола, и даже после войны негритянские ночные клубы в Париже были поистине легендарными. Их, правда, взяла под контроль "белая" мафия, тогда как во время войны, по крайней мере там, где был я, редкий белый решался заглянуть в квартал, где были расквартированы американские солдаты-негры. Именно там находился книжный магазин "Либрэри Дюпри", куда я заглядывал несколько недель подряд, пока в один прекрасный день (случилось это уже после эпизода с Уошфордом) не обратил внимание на темнокожего рядового, который регулярно оказывался там одновременно со мной. Между тем он никогда не покупал книг, и, хотя мне не удавалось поймать его взгляд, я чувствовал, что он за мной наблюдает. Спустя несколько дней он появился в столовой. Заметил я его не сразу - из-за куртки, которую обыкновенно носят уборщики посуды, чем он и занимался. Я попытался перехватить его взгляд, но он лишь молча покосился на меня и прошел мимо. Во время следующего моего посещения "Либрэри Дюпри" там находился уже другой чернокожий солдат. Он наблюдал за мной уже в открытую, а когда мне пришло на ум пригвоздить его ответным взглядом к месту, я чуть не потерял голову. Вне всякого сомнения, это был маг. Достаточно мне было на миг скреститься взглядом с совершенно незнакомым мне сержантом-негром, которого я впервые в жизни видел и от которого во всех смыслах меня отделяла пропасть, чтобы понять, что это брат мой и что он сам знает об этом. Хотелось бы, ребята, чтобы и вас хоть раз в жизни посетило такое же ошеломляющее чувство узнавания и сопричастности, которое познал я в тот момент. Человек этот тотчас же отвернулся и вышел из магазина, а я еле удержался, чтобы не броситься за ним. На другой день кто-то из уборщиков столовой, когда я уже выходил, незаметно сунул мне в карман записку. Сердце у меня заколотилось: я ожидал чего-нибудь подобного с того момента, как встретился в книжном магазине с магом. Едва выйдя на улицу, я прочел лаконичную надпись: "У книжной лавки в девять вечера". Больше мне ничего и не было нужно. Я принял душ и, весь дрожа от нетерпения, отправился на работу в операционную. Что бы это ни было, оно приблизилось ко мне вплотную, и я намеревался встретить это с высоко поднятой головой, без колебания и дрожи. Если это действительно моя судьба, что ж, нужно смело идти ей навстречу. Глава 3 - Ровно в девять я был у книжного магазина - единственный белый во всем квартале, я чувствовал себя точно зверь в зоопарке. Возле одной из заколоченных лавок, чуть поодаль, кто-то играл на банджо - звук был горячим, вибрирующим, будто электрическим. Вечерний воздух был теплым и влажным. Проходящие мимо темнокожие солдаты бросали на меня любопытные, а временами открыто враждебные взгляды. Пару раз я ощутил, что их останавливала только офицерская форма - вот если бы я был хорошо поддавшим солдатом, да еще с недельным жалованием в кармане... В общем, чувствовал я себя соответственно ситуации: в незнакомом, чуждом окружении, на пороге неизвестности, которая тоже могла оказаться враждебной. В четверть десятого мимо прошел солдат-неф, еле заметно кивнул мне и, не останавливаясь, прошествовал дальше. Я почти мгновенно понял, что от меня требовалось, но к тому времени он уже успел дойти до угла. Когда я туда добрался, то заметил, что он сворачивает за другой угол. Так он водил меня туда-сюда по узеньким извилистым улочкам Сен-Назера. Сгустились сумерки. На улицах было полным-полно чернокожих солдат, они громко разговаривали, смеялись, пели, иногда что-то кричали мне вслед. Несколько раз я думал, что потерял своего проводника, однако в последний момент мне удавалось поймать взглядом его скрывающуюся за очередным поворотом фигуру. Эта часть города была мне совершенно незнакома, даже названия улиц ничего не говорили. Он вел меня не только по "негритянскому" району, но и по кварталу "красных фонарей",