политика постоянно вставала между ними. - Здравствуй. У меня тут кое-что для тебя... Слова были пустыми и неловкими. Скавр ощутил внезапный укол стыда. Нечасто он произносил добрые слова. Многое в Хелвис казалось ему само собой разумеющимся. За исключением разве что тех случаев, когда они ссорились. - Ну, что там у тебя?.. Ее голос ничего не выражал. "Вероятно, она решила, что я принес ей белье для стирки..." - грустно подумал Марк. - Смотри. - Замешательство сделало голос Марка хриплым, когда он передал ей икону. Глаза Хелвис расширились от изумления, и Скавр понял, что догадка насчет грязного белья была слишком близка к истине. - Это для меня? Правда? Где ты ее раздобыл? - Она не стала дожидаться ответа. - О, спасибо, огромное спасибо тебе, милый!.. Она обняла его одной рукой, не желая выпускать икону, затем сделала знак Фоса у левой груди. Ее счастье вызвало у Скавра смешанное чувство радости и вины. Давным-давно следовало бы подумать кое о чем. Не слишком- то добр был он к ней в последнее время. Она же оставалась с ним, несмотря на все их многочисленные расхождения, была все такой же любящей и преданной... Он не считал Хелвис только подругой для постели, удовольствием на ночь. Любовь, подумал он неожиданно, очень странная вещь. Довольно старое открытие. - Кто же это на иконе? - спросила Хелвис, прерывая его мысли. Затем тем же требовательным тоном добавила: - Нет, не говори. Дай сообразить. Ее губы зашевелились. Одну за другой разбирала Хелвнс золотые буквы, выведенные Стипием. Меньше чем за три года Марк научился читать и писать по-видессиански куда лучше, чем Хелвис. - Нес-то-рий, - прочитала она по слогам. - Несторий? Намдаленский святой! Как же ты запомнил его имя? Трибун пожал плечами, не желая признаваться в том, что с именем святого ему помог Стипий. Он не чувствовал за собой никакой вины: он не разделял этой веры. Было вполне достаточно и того, что он вообще вспомнил о существовании святого. - Потому что знал, что он тебе дорог, - сказал Марк. Судя по нежному прикосновению ее руки, это был самый правильный ответ. Разведчики подвели к Скавру двух намдалени. - Они пришли под белым флагом, - сказал римский часовой. - Сдались добровольно у наших дальних пикетов возле дубовой рощи. Солдаты Княжества приветствовали трибуна четким салютом. Один из них явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ничего удивительного. Это был тот намдалени, которого Скавр послал к Драксу с предложением насчет обмена пленных на Зигабена. - Привет, Дардэл, - сказал Марк. - Я не ожидал снова увидеть тебя. - Я тоже, - уныло ответил Дардэл. Второй намдалени снова отсалютовал Марку. Скавр раньше уже встречал этого красивого офицера с широким носом - тогда, на правом фланге армии Дракса в битве у Сангария. Сейчас островитянин выглядел очень изысканно - в шелковой куртке и позолоченном шлеме. - Баили из Экризи, к твоим услугам, - произнес он на гладком видессианском языке без малейшего акцента. - Позволь внести некоторую ясность. Мой сюзерен, Великий Барон и Защитник Дракс, вынужден отклонить твое щедрое предложение и потому считает справедливым вернуть тебе твоего пленника. А, так у Дракса появился новый титул. Ладно, это не имеет значения, подумал Марк. Пусть именует себя как угодно. - Весьма великодушно с его стороны, - сказал трибун и поклонился Баили. Не желая, чтобы Дракс превзошел его в щедрости, Марк добавил: - Разумеется, Дардэл совершенно свободен и может уйти вместе с тобой. Баили и Дардэл отвесили Марку ответный поклон. Дардэл явно испытывал большое облегчение. Скавр сказал: - Почему же Великий Барон отклонил мое предложение? Мы здесь небогаты, но если ему нужен выкуп за Зигабена и если он хочет, чтобы его люди были свободны, - мы сделаем все, что в наших силах. - Так ты не понял суть поступка Великого Барона и Защитника, - сказал Баили. Марк недоверчиво смотрел на хитрую улыбку намдалени. Баили знал нечто, неведомое трибуну. Все еще улыбаясь, тот продолжал: - Главная причина заключается в том, что, будучи преданным офицером моего господина Зигабена, барон Дракс не может заставить последнего принять неугодный ему обмен. - Что?!.. - выпалил Марк. Невозмутимость слетела с него, как скорлупа с ореха. - Что за фарс?!.. Баили сунул руку за пазуху. Легионеры предупреждающе шевельнулись, но намдалени вытащил всего-навсего свиток, запечатанный воском и скрепленный печатью. - Это объяснит положение дел лучше, чем я, - сказал Баили, протягивая свиток Скавру. Трибун взглянул на печати. Одна была ему знакома - солнце в позолоченном воске, символ Империи Видесс. Другая печать была зеленой с изображением двух кубиков в винной кружке. Должно быть, знак Дракса. Скавр взломал печати и развернул свиток. Офицер Великого Барона и Защитника все посматривал на необычное вооружение, латы и одежду римлянина. Наконец он не выдержал и сказал: - Не знаю, умеешь ли ты читать по-видессиански. Если нет, то я был бы счастлив помочь... - Я умею читать! - резко оборвал Скавр. Он сразу узнал стиль Дракса. Барон изъяснялся на языке Империи столь же вычурно, как и любой видессианский чиновник. И это тоже делало его смертельно опасным противником. Дракс чересчур хорошо умел подражать имперским обычаям, включая дар к обману, клубкам тайн и двойной игре. Скавр понимал это все больше и больше по мере того, как углублялся в содержимое свитка. Документ не был слишком длинным - этого и не требовалось. В четырех затейливых фразах Дракс провозглашал Метрикия Зигабена полноправным Автократором Видессиан, именовал барона Дракса "многоуважаемым главнокомандующим войсками и защитником трона", призывал всех подданных "Империи" и солдат (видессиан и иностранных наемников) поддержать вновь объявленный режим, а также угрожал объявить вне закона и подвергнуть казни всех, кто будет ему противиться. Витиеватая подпись Дракса, с крючками, завитушками и кучей пышных титулов, завершала эту прокламацию. Подпись Зигабена подозрительно отсутствовала. Марк еще раз перечитал воззвание, проклиная барона при каждом слове. Этот человек был гением интриги, если сумел причинить столько бед с помощью маленького клочка пергамента. Действуя через марионетку- видессианина. Дракс одновременно снял с себя клеймо захватчика и навеки скомпрометировал Зигабена в глазах Туризина Гавра. Император никогда не будет уверен в том, что Зигабен сотрудничал с Драксом только по принуждению. Зигабен, сам отнюдь не новичок в интриге, знал это не хуже Дракса. Из страха перед тем, что может произойти с ним в том случае, если мятеж будет подавлен, Метрикий Зигабен действительно мог помочь барону. Голова трибуна раскалывалась от боли. И чем дольше он размышлял, тем хуже казалось ему положение дел. Марк свернул пергамент и передал его Баили. Две части печати Дракса плотно примыкали друг к другу. По крайней мере здесь, подумал Скавр, Дракс проявил себя истинным намдалени. Люди Княжества любили кости и $`c#(% азартные игры. Баили усмехнулся, когда трибун сказал ему об этом. - Взгляни на печать еще раз. Трибун швырнул пергамент на пол: костяшки в винной кружке на печати Дракса показывали "солнца Фоса" - самые большие номера при игре в кости. Часть вторая ВЫБОР ПУТИ Глава шестая - Скажи, - обратился Варатеш к Виридовиксу, помогая пленнику сойти с коня после еще одного долгого дня пути, - зачем ты красишь волосы в такой отвратительный цвет? Почему отрастил усы, а не бороду? Клянусь духами! Из-за этого ты еще больше выделяешься среди кочевников. - И как тебе не надоест насмехаться над моей внешностью? Сам-то ты тоже далеко не красавец. - Кельт попытался пригладить свои длинные усы - они печально обвисли под дождем. Не слишком-то удобно прихорашиваться, когда руки стянуты сыромятным ремнем. - Не играй со мной в эти игры, - произнес Варатеш, как всегда, мягким голосом, - если я спрошу еще раз, этот раз будет для тебя последним. Вождь-изгнанник не стал тратить время на угрозы, как это сделали бы его кочевники. Его жестокость была иной. Кельт мог только догадываться о том, насколько она была изощренной и страшной. - Чума на тебя, парень. Все, что у меня осталось, - это мое лицо. Стану я размалевывать его, как уличная девка... - Виридовикс яростно посмотрел на хамора, раздраженный и испуганный одновременно. - Как я, по- твоему, должен выглядеть? - Авшар описал тебя иначе, - отозвался Варатеш. При упоминании о князе-колдуне холодок пробежал по спине у Виридовикса. Каждый день пути приближал его к столь - мягко говоря - нежелательной встрече. - Так что наболтал тебе про меня колдун, ты, крестьянин? Я не обучен читать мысли бандитов. Да и желания такого не имею. Услышав оскорбление, Кубад зарычал и схватился за нож. Из того небольшого запаса видессианских слов, который у него имелся, подавляющее большинство представляло собой грязные ругательства. В этом отношении Кубад недалеко ушел от Виридовикса - тот тоже умел обложить собеседника по-хаморски, чем и ограничивались познания кельта в языке степняков. Одним движением руки Варатеш приказал Кубаду остановиться. Когда вождь преследовал определенную цель или выслеживал врага, такие мелочи, как ссоры, были для него чем-то вроде постороннего запаха для охотничьей собаки - запаха, сбивающего со следа. За ненадобностью Варатеш отметал все словопрения. - Как тебе угодно, - обратился он к кельту. - Рост у тебя такой, как и говорил Авшар. Но Авшар сказал, что волосы у тебя светлые, как солома, а не как грязная медь. Он говорил, ты бреешь лицо. Я знаю, это ничего не значит: волосы отрастают. Но ты не похож на имперца - я видел их, хотя немного. Авшар говорит, ты мог бы смахивать на видессианина, если бы не соломенные волосы и голубые глаза. - Это уж точно, никогда не быть мне видессианином, мой милый Варатеш, - сказал Виридовикс и рассмеялся в лицо хамору. - Что смешного? - Голос вождя-изгоя был опасно-спокойным. Как всякий неуверенный в себе человек, он не терпел насмешек. - Только то, что бедный колдун с разжиженными мозгами послал тебя на поиски рыбьего меха и молока девственницы. Я знаю человека, который тебе нужен. Скавр. Он вовсе не друг Авшару. Смелый и опытный воин, хоть и римлянин. Чужие имена ничего не говорили Варатешу. Он ждал, злой, нетерпеливый. А Виридовикс наслаждался - впервые с тех пор, как попал в плен. - Если уж ты собрался ловить Скавра, то тебе придется проделать куда более далекий путь. Скавр все еще в Империи, и это так же верно, * * и то, что меня зовут Виридовикс. - Что?!.. - рявкнул Варатеш. Он не сомневался в словах пленника: удовольствие, звучавшее в тоне кельта, открыто насмехавшегося над ним, было откровенным. Посыпались вопросы. Слегка поникший, вождь перевел своим людям рассказ кельта. Теперь и бандиты потеряют к своему вождю уважение. Это куда хуже насмешек Виридовикса. Что Виридовикс!.. Кому какое дело до того, какие мысли мелькают у врага?.. - Авшару это не понравится, - сказал Кубад. Его замечание повисло в воздухе, как характерный запах, появляющийся после грозы. Настал черед Денизли вытащить кинжал из ножен. Бандит дьявольски улыбнулся. - Если этот вшивый сын кобылы - не тот, кто нужен Авшару, мы можем поиграть с ним прямо сейчас. С улыбкой бандит поднес нож к глазам Виридовикса. - Освободи мне руки и тогда пробуй, герой! - зарычал кельт. - Что он сказал? - спросил Денизли. Когда Варатеш перевел ему слова кельта, улыбка Денизли стала еще шире. - Скажи ему: да, я освобожу ему руки. Один палец за другим. Поиграв ножом, он шагнул к Виридовиксу. Варатеш уже почти было решил позволить своему человеку поразвлечься, как вдруг внезапная мысль заставила его крикнуть: - Подожди!.. Варатеш отбросил занесенный над пленником нож в сторону. Уже во второй раз вождь отобрал у Денизли радость убийства. Бунтовщик прыгнул на него с проклятием и занес кинжал. Но как бы ни был он быстр, а все же промахнулся. Кинжал вспорол пустоту. А Варатеша, казалось, невозможно было застать врасплох. Одним гибким движением он уже отскочил в сторону. Кинжал, словно живое существо, прыгнул в руку хамору. Остальные - Кубад и его товарищи, Кураз, Акез и Бикни - не сделали ни одного движения, чтобы вмешаться. В их жестоком мире командовала сила. Варатешу не удалось полностью избежать удара, и нож врага полоснул его по руке. Но через мгновение Денизли уже лежал, извиваясь, в грязи. Он кричал от боли, зажимая руками распоротый живот. Варатеш наклонился над ним и перерезал ему горло, как это сделал бы любой милосердный человек. Виридовикс посмотрел ему прямо в глаза. - Ты хорошо сражался, - серьезно сказал он. - Хотел бы я побывать сейчас на твоем месте. Кельт говорил то, что думал. Он не собирался льстить. Хороший воин - это хороший воин. А Варатеш быстр и гибок как кошка. Хамор лежал плечами. - Похороните падаль, - велел он остальным четырем бандитам. Они повиновались без споров. Раздели труп, стали рыть могилу. К счастью, размокшая почва облегчала им работу. Варатеш повернулся к своему пленнику: - Объясни загадку. Ты - не тот человек, который нужен моему другу Авшару. Но почему его магия привела меня к тебе? Почему усыпляющее колдовство не коснулось тебя? Почему у тебя был такой же меч, как у этого... Как его там? Скруша? - Прости, извини, помилосердствуй и все такое прочее. Но если я - не тот человек, которого ищет твой друг, то откуда мне знать ответы на твои дурацкие вопросы? Улыбка слегка тронула губы Варатеша. - Просто об этом тебя спросит Авшар. Хорошо, все вопросы - на его усмотрение. В это мгновение Виридовикс - впервые за несколько дней - благословил падающий с неба дождь. Капли воды скрыли капли пота, выступившие у него на лбу. Этот меч... Виридовикс хотел бы побольше знать о чарах, которые наложили на клинок друиды. Но кельтские жрецы крепко охраняли свои тайны ото всех, кто не принадлежал к их касте. Посвященные тратили по двадцать лет жизни, чтобы запомнить тайные слова ( их смысл, потому что заклинания никогда не записывались... А теперь и друиды остались в навсегда потерянном для Виридовикса мире... - Дружище! - обратился Виридовикс к Варатешу, когда тот собирался ложиться спать. - Теперь, когда этому свиному рылу Денизли уже не потребуется плащ, можно мне прикрыться сегодня ночью? В такую проклятую сырую погоду так хочется подремать под сухим плащом. Плащи кочевников из жирной шерсти отталкивали воду, как перья утки. Кельт в своей обычной одежде был постоянно мокрым. К счастью, было тепло. - Ты как утонувший щенок. Ладно, бери Варатеш отдал приказание своим людям. Они обменялись удивленными взглядами. Кубад сказал что-то протестующее. Ответ Варатеша успокоил его. Вождь опять повернулся к Виридовиксу: - Возьмешь плащ Кубада. В нем есть дыра. А Кубад возьмет плащ Денизли. - Сойдет. Спасибо. Хамор развязал руки пленника, чтобы тот мог поесть. Однако, как и прежде, за Виридовиксом внимательно следили и снова связали свежим ремнем, едва тот закончил ужин. Когда Виридовикс попросился сбегать по малой нужде, бандиты связали его колени. Теперь пленник мог делать только маленькие неуклюжие шажки. Как обычно, его сопровождал лучник со стрелой наготове. Виридовикс отошел на несколько шагов, поскользнулся и с плеском рухнул в небольшую лужицу - произведение, кстати, не стихии, а человека. Охранник засмеялся, но не сделал ни малейшей попытки помочь ему подняться. Подозревая ловушку, он наблюдал за Виридовиксом с безопасного расстояния. Наконец Виридовикс кое-как встал на ноги. Он и прежде был мокрым, а теперь вымок просто до нитки. - За медяк я пожурчал бы на тебя, - сказал он кочевнику по- кельтски. Тот не понял ни слова, но по тону догадался о смысле сказанного и опять рассмеялся. Виридовикс глянул сердито: - Ну что ж, черная душа, а ты не так умен, как думаешь. Его страж засмеялся еще громче. Виридовикс промок, и овечья шкура не слишком хорошо защищала его от сырости. Тем не менее пленник свернулся под ней калачиком. Четверо из пяти кочевников спали. Варатеш вытянул первую соломинку и стоял на часах. Затем он разбудил Акеза, который мрачно просидел свою вахту, скрестив ноги, под неутихающим дождем, пока не пришло время будить Кубада. Кубад то и дело бросал взгляды на Виридовикса. Фигура кельта неподвижно темнела во мраке. Однако, несмотря на внешнюю неподвижность, Виридовикс вовсе не спал. Он отчаянно, но тихо и незаметно трудился под овечьей шкурой. Падение в лужу вовсе не было случайным. Виридовикс основательно промочил сыромятные ремни, которыми были связаны его руки. Мокрые, эти ремешки растягивались куда лучше, чем сухие. Медленно и очень неторопливо, чтобы не вызвать подозрений, пленник выворачивал запястья влево и вправо, вверх и вниз. Наконец - в середине вахты Кубада - ему удалось потихонечку освободить большой палец правой руки... В конце концов, к своему великому облегчению, Виридовикс почувствовал, что проклятые ремни свалились. Он сжимал и разжимал кулаки, чтобы заставить кровь снова бежать по онемевшим пальцам. Рядом с Кубадом стоял бурдюк кумыса, который помогал скоротать холодную ночь. Тем лучше, подумал Вирндовикс, улыбаясь под шкурой. Он громко зевнул и попытался сесть, все еще держа руки за спиной, чтобы не вызвать подозрений. Осмотрелся. Сделал вид, будто только что заметил часового. (На самом деле пленник внимательно следил за Кубадом.) При этом движении Кубад пристально поглядел на него. Хамор хорошо знал, что пленник крепко связан, и поэтому спокойно поднес бурдюк к губам. - Как насчет глоточка для меня, мой милый хамор? - сказал Bиридовикс. Он говорил очень тихим, низким голосом, потому что совсем не хотел разбудить приятелей Кубада. И меньше всех - Варатеша. Варатеш чуял беду издали, как медведь соты. Кубад поднялся и подошел к кельту. - Проснулся? Хочешь пить? - сказал он, поднося бурдюк к губам Виридовикса. Глотая кумыс, Виридовикс ощутил легкий укол вины за то, что предает кочевника в тот миг, когда тот отнесся к нему по-дружески. Но он мгновенно подавил проснувшуюся совесть. Не очень-то дружелюбны были к нему бандиты, когда похищали его! - Еще? - спросил Кубад. Кельт кивнул. Кочевник наклонился еще ниже, чтобы дать ему хлебнуть. В этот момент Виридовикс прыгнул вперед, как кошка, схватив его руками за горло, словно стиснув стальными клещами. Бурдюк с кумысом полетел в сторону. К счастью для Виридовикса, он приземлился на овечьей шкуре и плеск не выдал его. Кубад был опытным бойцом. Но нападение произошло слишком внезапно, и он допустил ошибку, которая оказалась роковой. Вместо того чтобы схватиться за свой кинжал, он инстинктивно попытался разжать пальцы Виридовикса. В атаке кельта была сила отчаяния. Его пальцы все сильнее сдавливали горло противника. Слишком поздно кочевник вспомнил о кинжале. Это была его последняя мысль. Руки уже не повиновались ему. Виридовикс мягко опустил тело в грязь, снял кинжал (длинный кривой нож с квадратной резной рукояткой) и разрезал ремень, стягивающий его колени. Подождал минут пять, чтобы унялась боль, возникшая после того, как возобновилась циркуляция крови. И только тогда встал. "У тебя только один шанс спастись, так что не стоит упускать его из- за поспешности и нетерпения", - прошептал он самому себе. Дождь лил не переставая. Шум воды заглушал шаги Виридовикса, когда тот подошел к кочевникам. Настал черед мести. Но, склонившись над первым из них, кельт вдруг остановился. Он не мог заставить себя зарезать спящих людей. Кубад - другое дело, с Кубадом у них была честная схватка... "Гай Филипп назовет тебя тысячу раз идиотом", - сказал он себе, когда после недолгого колебания сунул кинжал в ножны. Взяв его за клинок, он использовал кинжал как дубинку. Каждому из спящих досталось по отнюдь не нежному удару по голове. Кельт не собирался ждать, пока хоть один из этих хаморов проснется с диким воем. Оставался Варатеш. Бандитский вожак проснулся с кинжалом у горла. Как всегда, не утративший присутствия духа, спокойный, он начал потихоньку нащупывать нож у пояса, надеясь, что это движение останется незаметным под толстой накидкой. - Даже и не пытайся, пес, - посоветовал Виридовикс. Второй кинжал он держал в левой руке за лезвие, готовясь нанести удар рукояткой. - Одно только движение, и я перережу тебе горло, так что ты успокоишься навеки. Варатеш подумал немного. Расслабился. Но Виридовикса это не обмануло. - Не знаю, крепки ли черепушки твоих ребят, поэтому прощание с тобой будет кратким, - сказал кельт. Это ошеломило Варатеша. Даже то, что враг оказался на свободе, казалось, изумило его меньше. - Ты что... освободился и не убил всех? - Кубада, - просто сказал Виридовикс. - Остальные проснутся с головной болью, как я по твоей милости два дня назад. И ты, кстати, тоже, - добавил он и ударил Варатеша рукояткой кинжала по голове. Варатеш обмяк. Подумав, что хамор может только притворяться, Виридовикс отступил, настороженный. Но удар, нанесенный пусть даже левой рукой, был достаточно сильным. Кельт начал быстро связывать врагов. Один из них ворочался - пришлось ударить еще раз. Кельт забрал оружие - все, какое нашел, - и /.#`c'(+ его в вещевом мешке на лошадь. Надел свой пояс с мечом. Меч приятно отяжелил бедро. Глаза Варатеша приоткрылись, когда кельт стал привязывать остальных лошадей к передней. Вожак задергал руками, пытаясь освободиться и даже не скрывая этого. Если бы Виридовикс собирался убить его, он сделал бы это гораздо раньше. - Мы еще встретимся, - обещал он. - Когда-нибудь. Нескоро. Мне почему-то кажется, тебе потребуется время, чтобы освободиться, - ответил Виридовикс. - У вас, дураков, будет веселое занятие - гоняться за мной по степи пешком, потому что лошадок я забираю. Варатеш удивленно взглянул на него. В его глазах проступило неохотное одобрение. - Я надеялся, что ты забудешь об этом. Большинство - лопухи, так бы и поступили. Он покачал головой, затем моргнул и перестал дергать руками. - Кроме того, - добавил, улыбаясь, Виридовикс, - теперь твой черед искать следы в таком месиве грязи. Хамор зарычал, вспомнив, что говорил те же самые слова Кубаду о товарищах Виридовикса. Неприятно. А вскоре еще ноги заболят от ходьбы, подумал он кисло. Кельт прыгнул в седло. - Чума на ваши короткие стремена, - проворчал он. Его длинные ноги неуклюже держались в маленьких стременах, колени торчали чуть ли не до подбородка. Виридовикс ударил степную лошадку по бокам и осадил ее, когда она попыталась брыкаться. - Ну, хватит болтовни. В путь. Одна за другой, все три дюжины лошадей пошли следом за первой. Веселая песня, которую радостно насвистывал Виридовикс, была известна всем и каждому в галльских лесах. А здесь, в степи, никого, кроме кельта, не было. Виридовикс хотел быть самим собой, и плевать ему было на то, что галльского языка здесь никто не понимает. Он засвистал еще громче. Дождевая капля попала Горгиду в глаз, и на несколько мгновений все вокруг расплылось. Грек пробормотал ругательство. - Я думал, это проклятое ненастье уже закончилось, - пожаловался он. - Если тебе хотелось поныть, зачем было ждать так долго? - осведомился Панкин Скилицез. - Мы мокли до нитки почти весь день. А если бы тебя понесло на север, ты бы вообще вымок как губка... Ариг кивнул: - Чем дальше на запад, тем суше. В Шаумкииле, в землях моего народа, нечасто бывает, чтобы летний дождь зарядил на неделю. - При одной мысли об этом аршаум вздрогнул. - А, Видесс испортил меня. - Интересно, почему на западе суше? - заговорил Горгид, забыв про свое плохое настроение. - Возможно, земля находится дальше от моря, и это повлияло на климат. Хотя нет... Почему же тогда у вас такие влажные снежные зимы? - Поразмыслив немного, грек сказал: - Возможно, на севере есть еще одно море, которое приносит влажность в зимнее время года? - Никогда о таком море не слыхал, - ответил Ариг. Тема разговора его совершенно не занимала. - Между степями и Иездом лежит море Миласа, но оно расположено не на севере. К тому же оно не больше озера. К удивлению Горгида, Гуделин заметил: - У тебя хорошая логика и острый ум, чужеземец. На запад от Халогаланда действительно есть северное море. Оно достаточно холодное и суровое. - Бюрократ недовольно поморщился. - Вероятно, оно-то и является причиной холодной зимы, о которой упоминает Ариг. - Тебе-то откуда это знать, Пикридий? - с вызовом спросил Скилицез. - Насколько мне известно, ты раньше никогда не покидал Видесса. - А, все очень просто. Как-то раз я наткнулся в архивах на фрагмент поэмы. Она была написала морским офицером. Кажется, его звали Марзофл, это древний и знатный род. Поэма написана во времена Ставракия, когда e +.# ( еще имели понятия о хороших манерах. Довольно приятные стихи. Один отрывок был довольно необычен. Автор как будто описывает какой-то иной мир: камни и скалы, лед и холодный ветер, странные прибрежные птицы с чудным названием - должно быть, позаимствованным у местных варваров... Кажется, их именовали "аукс". - Ладно, ладно. Чтоб тебя демоны взяли вместе с твоими "аукс", - проговорил Скилицез, побежденный обилием деталей. Гуделин склонил голову в насмешливом полупоклоне. Горгид готов был поклясться, что Скилицез аж заскрипел зубами. - Простите, что прерываю, - вмешался Агафий Псой. Иногда видессианский офицер по практичности не уступал римлянам. - Вон там, у ручья, неплохое место для лагеря. Он махнул рукой - и тут же, будто вспугнутые этим жестом, в серое небо поднялись утки, маленькая стая. Псой улыбнулся как хороший фокусник. Его солдаты уже подняли луки. При одной только мысли о жареной утке у Горгида заворчало в животе. Но первая подстреленная птица издала громкий крик, и вся стая быстро снялась с места и улетела, избежав тучи стрел. - Эй, заткнись, - обратился грек к своему желудку. - Похоже, сегодня ты снова получишь только сыр да лепешки. Тренировки начались еще до ужина. К своему неудовольствию, Горгид обнаружил, что с нетерпением ждет каждого урока. Он ощутил почти животную радость, когда тело запомнило, как правильно парировать колющий удар, прямой вертикальный, горизонтальный, спиральный выпад. Иногда фехтование напоминало ему видессианскую игру в шахматы - та тоже подражала военным действиям. Правда в новой игре принимали участие не только ум, но и руки, ноги, глаза. Наконец-то Горгид научился двигаться с мечом в руке, а не просто стоять прямо, сохраняя равновесие. Ноги теперь тоже слушались гораздо лучше, чем прежде. - Прирожденный рубака, - заметил Скилицез, отскочив от колющего выпада. - Я не хочу быть рубакой, - настойчиво сказал грек. Скилицез пропустил это мимо ушей. Вернувшись к изначальной позиции, он еще раз показал, как правильно отбивать удар. Опытный видессианский офицер оказался неплохим учителем. И уж всяко - лучшим, нежели Виридовикс. Он был куда более терпелив и вел занятия систематически и педантично, в отличие от вояки-кельта. Скилицез никогда не забывал о том, что его ученики не имели никакой военной подготовки. Там, где Виридовикс, обуреваемый отвращением, замахал бы руками, Скилицез до бесконечности повторял один и тот же удар, винт, ложный выпад, пока не убеждался в том, что урок усвоен. Закончив тренировку, Горгид ушел к ручью сполоснуть лицо. Пикридий Гуделин остался на милость Скилицеза. Скилицез гонял чиновника куда жестче, чем грека. Горгид не знал точно почему: то ли потому, что бюрократ был куда менее одаренным учеником, то ли потому, что Гуделин и Скилицез не слишком ладили друг с другом. Горгид услышал, как Гуделин вскрикнул, когда Скилицез хлопнул его плашмя по коленям - как бы желая отомстить за поэму о севере. Маленькая коричневато-зеленая лягушка сидела в кустах на самом берегу ручья. Горгид бы не заметил ее, если бы она вдруг не квакнула. Он погрозил ей пальцем. - Ш-ш... - сурово сказал ей грек. - Смотри, веди себя тихо, не то все хаморы из нашего отряда умчатся прочь, спасая свои жизни. Тут в желудке у грека заворчало. - Спасайся же и ты, - добавил он, обращаясь к лягушке. На следующий день путешественники вышли к большой реке. Псой вспомнил ее название - Куфис. - Это самая западная точка в Пардрайе, куда я пока что доходил, - сказал он. - Мы на полпути к Аршауму. Скилицез кивнул в знак согласия. Видессианин не слишком много распространялся о своих странствиях. Но если он владел языком аршаумов так же свободно, как языком хаморов, то, скорее всего, ему доводилось ' e.$(bl куда западнее реки Куфис. Река текла с севера на юг. Путники двинулись вверх по течению реки, подыскивая брод. Вскоре они подъехали к груде камней, сваленных на другом берегу и словно бы приготовленных для строительства. Горгид в недоумении поскреб затылок. Что делают строительные материалы посреди пустой, гладкой степи? Двое из солдат Псоя слыхали что-то об этой груде камней, но помощь их историку была невелика - они именовали это "кучей дерьма богов". Скилицез засмеялся, что случалось с ним нечасто. - Или "хаморская куча", - сказал он тихо, чтобы солдаты Псоя не слышали. - Это все, что осталось от видессианского форта, который вот уже двести лет лежит в забвении. - Что?! - воскликнул Горгид. - Империя когда-то простиралась досюда? - О нет, - пояснил Скилицез. - То был дар Автократора одному могущественному кагану. Но каган умер, его сыновья перегрызлись, и кочевники вновь вернулись к обычаю жить небольшими кланами. Пикридий Гуделин уставился на обломки и вдруг разразился громким хохотом. - Вот это?.. Вот эта куча камней - "Глупость Кайросакта"? - А, так ты тоже знаешь об этом? - вмешался Горгид, явно опережая Ланкина Скилицеза. Офицер, похоже, вообще отказывался верить в то, что Гуделин может знать хоть что-то. Бюрократ закатил глаза - жеманная гримаса, которая напомнила о столичных ужимках, смешных сейчас, когда великолепные шелковые наряды сменила поношенная дорожная одежда. - Знаю ли я об этом? О, мой образованный друг! В бухгалтерских школах Видесса это - ходячий пример никому не нужного результата при гигантских расходах. Тысячи золотых были выброшены на искусных ремесленников и камнерезов, собранных со всей Империи! И ради чего? Результат у тебя перед глазами. - Бюрократ покачал головой. - Я уж не говорю о слоне... - О слоне?!.. - в один голос переспросили Горгид и Скилицез. В Видессе, как и в Риме, слоны были редкими, экзотическими животными. В столицу Империи их доставляли из далеких, почти не известных стран, расположенных к югу от Моря Моряков. - Ну да, слон. Один из послов кагана увидел слона - надо полагать, на ярмарке, - и поведал своему повелителю о диве. Кагану тоже захотелось взглянуть на диковинного зверя. И Автократор Кайросакт, который, боюсь, выпил в тот день лишку, взял и отправил слона кагану в подарок. О, сколько золота на это ушло!.. Гуделин был расстроен до глубины своей чиновничьей души. - А дальше-то что?.. - воскликнул Горгид. - Что каган сделал со слоном? - Разок взглянул и отправил обратно. А что бы сделал ты на его месте? x x x - Чтоб мне пусто было. Зачем я так поспешил с бегством? - сказал Виридовикс, подбоченясь. Темная ночь сменилась наконец серой пеленой еще одного облачного утра. Кельт, к своему ужасу, обнаружил, что все это время ехал на восток. Однако почти сразу же его лицо расплылось в улыбке. - Что ж, во всем можно найти хорошую сторону, - сказал он сам себе. - Этот дурень ни за что бы не подумал, что я двинусь на восток. Разве что он догадается, что я рехнулся. При этой мысли Виридовикс прикусил ус, а затем резко повернул на юг, собираясь описать большую дугу вокруг лагеря Варатеша. К вождю бандитов кельт испытывал большое уважение. - Надо было отплатить ему за это похищение, хотя он и пощадил моих друзей, этот сын вонючего козла, - произнес Виридовикс громко, только чтобы еще раз услышать добрую кельтскую речь. - В один прекрасный день .- еще причинит мне немало зла, вот уж точно. Лошадь заупрямилась и резко дернула головой, когда Виридовикс стал поворачивать ее. Кельт потянул веревку, служившую поводом. - И не вздумай говорить мне "нет", милая, - обратился к лошадке кельт, все еще разочарованный своей ошибкой. - Слишком поздно горевать нам с тобой. Солнце потихоньку пробивалось сквозь густые облака. Дождь начал стихать и вскоре совсем прекратился. - Наконец-то, хвала богам, - молвил Виридовикс и поглядел по сторонам в поисках радуги. Но ее не было. - Небось Варатеш ее спер, - пробормотал кельт, шутя только наполовину. Дождь и облака сокращали пределы видимости, и кельту не приходилось так страдать от безбрежности окружающей его степи и собственного одиночества. Но по мере того как погода улучшалась, горизонт все расширялся и расширялся. И вот, как и в первые дни в степи, Виридовикс почувствовал себя ничтожной точкой, двигающейся сквозь бесконечность. Если бы в небе была только одна звездочка - и та не была бы более одинока. Виридовикс пел одну за другой бесконечные песни, только чтобы отогнать гнетущее чувство заброшенности. Увидев далеко на юге стадо коров, он испустил такой дикий крик радости, что лошади навострили уши. Но спустя мгновение Виридовикс подавил эту радость. Лучше уж быть одному, нежели встретиться с врагами. - Если я их вижу, то и они, без сомнения, меня видят. Жаль, здесь нет этого маленького грека, посмотрел бы он на меня. Сейчас я хороший пример для его игр в логику. Через несколько минут это рассуждение было полностью вознаграждено. От стада отделилась горстка хаморов. Всадники быстро приближались. - И что же они сделают, увидев чужака со всеми этими гладкими лошадьми? - спросил Виридовикс сам себя, но дожидаться ответа не стал. Заметив тяжелые луки кочевников, кельт омрачился еще больше. Хорошо бы сейчас иметь на голове шлем, на плечах плащ из рыжих лисиц. Это произвело бы на нападающих внушительное впечатление. Одежда Виридовикса была грязной и мокрой, и кельтский вождь оглядел себя с отвращением. - Кусок мокрого навоза, вот я что такое, - горестно сказал он, в который раз уже посылая проклятие Варатешу. Бандит, опытный вор, на этот раз он украл только самого кельта и его меч. При этой мысли Виридовикс разразился громким хохотом. Живой нрав не позволял ему долго предаваться унынию. Кельт соскочил с лошади, сдернул через голову грязную тунику, скинул штаны и бросил их на спину лошади. Обнаженный, с мечом в руке, он стал ждать приближения кочевников. - Теперь им будет о чем поразмыслить, - сказал он, широко улыбнувшись. Легкий ветерок мягкими пальцами коснулся его кожи. Приготовившись сражаться обнаженным, Виридовикс не чувствовал ни малейшей неловкости. Песни бардов воспевали кельтских воинов, которые бросались в битву, не желая никаких доспехов, кроме ярости. Виридовикс заревел свой боевой клич и поскакал навстречу кочевникам. Улыбка его погасла, когда он увидел изогнутые двойные луки и наставленные на него стрелы. Но пока что никто не стрелял. Изумленные хаморы разинули рты. Что это за сумасшедший бледный, медноволосый гигант бросился на них? Они быстро загомонили на своем языке. Один указал на пах Виридовикса и сказал что-то, вероятно, очень грубое. Все засмеялись. Но любопытство не могло слишком долго держать их на расстоянии. Стрелы снова нацелились на Виридовикса. Он спрыгнул с лошади и сделал большой шаг вперед. Кочевники угрожающе подняли луки. - Ну, кто из вас, вшивых олухов, хочет подраться с видессианином? - крикнул Виридовикс, бросая им вызов всем своим видом. Кельт, конечно, не имел с видессианами ничего общего, но времени объяснять это хаморам у него не было. Никто из кочевников не говорил на языке Империи. Однако короткие переговоры между кочевниками помогли Виридовиксу догадаться, кто из них ".&$l. Это был худой варвар с крепким лицом и густой бородой, закрывающей грудь до середины. - Ты!.. - выкрикнул кельт, направляя на него свой меч. Кочевник с каменным выражением лица посмотрел на него. - Да, ты, дурень, спящий с козами и овцами! - добавил Виридовикс, пустив в ход одно из хаморских выражений Кочевник покраснел. Кельт присовокупил несколько грязных жестов. Он хотел вызвать вождя на поединок лицом к лицу. Он знал, что идет на большой риск. Если власть хамора была достаточно велика, он мог просто приказать убить наглеца стрелами. Но если нет... Кочевники впились взглядами в лицо своего вождя. В воздухе повисло напряженное молчание. Наконец кочевник прорычал что-то. Он здорово разозлился, но ничуть не был испуган. Когда он соскакивал с лошади, его движения напомнили Виридовиксу о гибком барсе. Это сразу же предостерегло кельта: перед ним был опытный противник. Кривой меч кочевника вылетел из кожаных ножен, украшенных изображением хищных животных красного и зеленого цвета. Хамор прыгнул вперед, внимательно следя за каждым движением врага. Кривая сабля встретила прямой меч. При этом первом ударе Виридовикс отступил назад. Да, быстр как куница, подумал он, парируя удар в левое бедро, в голову. С улыбкой наслаждаясь игрой, кочевник подступил ближе, чтобы покончить с противником, но его остановил прямой колющий выпад (не впустую же провел Виридовикс с римлянами столько лет). Острие его меча, в отличие от меча Скавра, не было заточено, и куртка кочевника из толстой дубленой кожи защитила своего владельца от тяжелой раны. Застонав, хамор отступил на шаг. Удивив друг друга опытом, соперники некоторое время обменивались осторожными ударами, выискивая ошибки в защите. Виридовикс зашипел, когда кончик сабли прочертил тонкую красную линию на его груди, а потом и гневно зарычал, сердясь на собственную неуклюжесть, - враг уколол его в левую руку. Древние кельты, решил Виридовикс, были большими дураками, коли решались воевать обнаженными. Слишком уж много уязвимых мест нужно защищать. А кочевник не получил ни царапины. Виридовикс был сильнее хамора, кельтский меч был длиннее сабли, но в долгом поединке скорость давала хамору куда больше преимуществ. - Что ж, тогда надо сделать поединок короче, - сказал Виридовикс сам себе и прыгнул на врага, осыпая его дождем ударов со всех сторон и пытаясь задавить силой. Его противник гибко отскочил в сторону, но оступился в липкой грязи. Он отчаянно попытался блокировать рубящий удар Виридовикса. Это ему удалось, однако дорогой ценой: кривая сабля вылетела из его руки, пролетела по воздуху и воткнулась острием в землю. - О-ох, - донесся вздох хаморов, наблюдавших за поединком. Хотя вождь этих кочевников был сейчас в руках Виридовикса, кельт вовсе не собирался добивать его. Кто знает, что потом сделают с ним за это остальные хаморы? Но когда Виридовикс остановился, уверенный в себе, чтобы снять с пояса кочевника нож в знак своей победы, хамор ухватил его за запястье. Меч выпал из руки кельта, стиснутой с нечеловеческой силой. - Даже и не думай об этом! - вскричал кельт, когда кочевник схватился за кинжал. Медведем кельт обхватил своего противника. Хамор боднул его головой в подбородок. Из глаз кельта посыпались искры, кровь потекла из прикушенного языка, но все же он не дал врагу нанести удар кинжало