еянное другой валютой, и я не уверен, можете ли вы себе это позволить. У вас уже почти не осталось резервов доверия. Покуда вы наносили визит на "Тривеннлет" и совершали незапланированный выход в открытый космос, менее катастрофические события имели место в палате АУГЛ. Выздоравливающие чалдериане так увлеклись преследованием изобретенной вами подвижной еды, что, судя по словам Старшей сестры Гредличли, чуть не разнесли палату вдребезги. А именно: получили серьезные повреждения одиннадцать секций внутренних стен, сломаны спальные рамы у четверых пациентов - причем так, что о ремонте не может быть и речи. К счастью, обошлось без жертв. Я знаю, что Гредличли считает себя обязанной вам, - продолжал майор, - из-за того, какие новшества вы внесли в илленсианское меню, но не могу сказать, что в настоящее время она считает себя вашим другом. То же самое можно сказать и о лейтенанте Тимминсе, который отвечает за ремонт не только в чалдерианской палате, но и займется ремонтом на двенадцатой грузовой палубе. Но бояться вам прежде всего следует полковника Скемптона. Советую вам избегать встреч с ним, поскольку он мечтает об одном: чтобы вас с треском выгнали из госпиталя и вернули на родную планету. И притом - немедленно. Гурронсевас молчал. Он не мог говорить. Казалось, будто его неповоротливая куполообразная голова превратилась в проснувшийся вулкан, который долго спал, но теперь готов в любое мгновение извергнуть лаву, истомившуюся под напором стыда и гнева. Гурронсевас не мог смириться с тем, чтобы его, существо с такой высокой профессиональной репутацией, ждала столь несправедливая судьба. Однако чувство стыда возобладало, поэтому тралтан произнес единственные приемлемые в подобной ситуации слова. Гурронсевас резко развернулся и пробормотал на ходу, отчаянно топая: - Я немедленно напишу заявление с просьбой об отставке. - Я уже не раз сталкивался со случаями, - произнес ему вслед О'Мара негромко и спокойно, но так, что Гурронсевас остановился и повернулся к нему вполоборота, - когда такие слова, как "сейчас же" и "немедленно" произносились сгоряча. Подумайте. Рейсовый корабль на Тралту, или Нидию, или мало еще куда вы решите отправиться, не появится в Главном Госпитале Сектора еще несколько недель. Ну а если вы вознамеритесь лететь на какую-нибудь отдаленную тралтанскую колонию, редко посещаемую коммерческими судами и кораблями Корпуса Мониторов, то ждать вам придется еще дольше. За это время вы могли бы завершить задуманные вами проекты. Госпиталь от этого только выиграет - при условии, конечно, что вы не учините новых катастроф. Выиграете и вы лично, поскольку чем дольше здесь пробудете, тем меньше будет у посторонних, включая и ваших коллег по кулинарии, подозрений на счет того, что вас отсюда выгнали. Тогда ваша профессиональная репутация пострадает гораздо меньше. Насколько это возможно для тралтана, - продолжал О'Мара, коротко оскалившись, - постарайтесь вести себя тише воды, ниже травы. Не делайте ничего такого, что могло бы привлечь внимание полковника Скемптона, не раздражайте других начальников - и обнаружите, что до "немедленно" еще очень далеко. - Но когда-то, - проговорил Гурронсевас так, что это прозвучало скорее как утверждение, нежели как вопрос, - мне все равно придется уйти. - Полковник настаивал на том, чтобы вы улетели как можно скорее. Я обещал, что это так и будет. В противном случае вас бы посадили под домашний арест. Главный психолог откинулся на спинку стула, чем ясно дал понять, что беседа окончена. Гурронсевас, однако, с места не тронулся. - Я все понимаю, - сокрушенно проговорил он. - Мне хотелось бы сказать, что вы выказали редкостное понимание и сочувствие и учли, какие чувства могут овладеть мной в создавшейся ситуации. Такая ваша реакция для меня... удивительна. Я смущен, тронут. Просто не представлял, что существо с вашей репутацией способно повести себя так лояльно, и... Тралтан смущенно умолк. Он не понял, какое впечатление произвела его хвалебная тирада. Не оскорбился ли О'Мара? Во всяком случае, он снова склонился к столу. - Позвольте, я некоторым образом развею ваше неведение, - сказал он. - Я, конечно, знаю о том, что вы тайно колдуете над моей едой, и притом довольно давно. Нет, мои сотрудники вас не выдали. Вы забываете о том, что я психолог, и моим подчиненным просто невозможно было скрыть от меня те невербальные сигналы, которыми они непрерывно обменивались. Ну а вы выдали себя тем, что несравненно улучшили вкус получаемой мной еды. Прежде она была настолько безвкусной, что я запросто мог во время еды заниматься чем угодно. Теперь все изменилось. Мое драгоценное время тратится на то, чтобы я гадал, какие новые сюрпризы кулинарии меня ожидают на этот раз. После еды я размышляю о том, каким же путем вы ухитрились добиться того или иного привкуса. Не могу сказать, что мне пришлись по душе все ваши нововведения, поэтому я послал вам список, где указано мое мнение о том или ином блюде вкупе с предложениями по дальнейшим модификациям. - Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, сэр, - пробормотал Гурронсевас. - Никакой любезности, - резко заявил О'Мара. - И никакого сострадания и прочих слабостей, которые вы пытаетесь мне приписать. У меня нет причин за что-то благодарить существо, просто-напросто выполняющее свою работу. Еще что-нибудь хотите мне сказать? - Нет, - промямлил вконец растерявшийся Гурронсевас. Уходя, он так топал, что вся металлическая мебель звенела, а деревянная - скрипела. - Что случилось? - спросила Ча Трат, как только закрылась дверь в кабинет Главного психолога. Все трое так смотрели на Гурронсеваса, что было ясно: узнать о том, что случилось, хотят все. Гурронсевас был настолько разгневан и удручен, что, не стараясь понизить голос, объявил: - Я должен покинуть госпиталь. Не сразу, но довольно скоро. До тех пор я должен работать на своем месте, но так, чтобы не привлекать к себе внимания. Боюсь, майору известно о вашем сотрудничестве со мной в деле внесения изменений в его питание. Изменения ему понравились, но он меня за них не благодарил. Кто-нибудь из вас пострадает из-за нашего заговора? Брейтвейт покачал головой. - Если бы О'Мара пожелал, чтобы мы пострадали, мы бы об этом уже знали. Но постарайтесь видеть во всем лучшую сторону, Гурронсевас. Последуйте его совету. В конце концов, похоже, майор кое-какие из ваших затей одобряет и не против того, чтобы вы их продолжали. Будь он вами недоволен, вы бы не то что скоро, вы бы на первом же пролетавшем мимо корабле отсюда улетели. А пока... пока вы и сами не знаете, что происходит. - Я знаю, - уныло проговорил тралтан, - что полковник Скемптон хочет избавиться от меня. - А может быть, - негромко проговорил Лиорен, - вам следовало бы поколдовать над меню полковника Скемптона. Попробуйте ему тайком что-нибудь такое подмешать, чтобы... - Падре! - пристыдил священника Брейтвейт. - Я же не о ядах говорил! - возразил Лиорен. - Пусть Гурронсевас улучшит вкус еды полковника, как сделал это с едой О'Мары. Земляне часто говорят, что путь к сердцу человека лежит через его желудок. - Процедура спорная и рискованная с точки зрения хирургии, - безапелляционно заявила Ча Трат. - Я тебе потом объясню, в чем тут смысл, Ча Трат, - улыбнулся Брейтвейт. - Лиорен, с психологической точки зрения совет неплох, но вряд ли стряпня Гурронсеваса легко переориентирует полковника Скемптона. В его психофайле сказано, что он - вегетарианец, а это значит... - Вот этого я никак не пойму, - снова вмешалась Ча Трат. - С какой стати представителю вида ДБДГ, то есть существу от природы всеядному, понадобилось становиться травоядным? Тем более, что основа всех блюд все равно синтетическая. Или тут имеют место какие-либо религиозные табу? - Может быть, тут можно говорить о чем-то подобном верованиям уллов, - задумчиво проговорил падре Лиорен. - Они полагают, что поедание чужой плоти приводит к тому, что внутри едока начинает жить душа того, кого он съел. Но полковник никогда не обращался ко мне с религиозными вопросами, поэтому я не могу судить с уверенностью... - Приготовление пищи для травоядных, - сказал Гурронсевас, - никогда не представляло для меня сложности. Брейтвейт кивнул. Ча Трат молчала. Все смотрели на падре, а тот во все глаза - на Гурронсеваса. - Позволю себе напомнить вам, - тихо проговорил Лиорен. - Наш госпиталь чрезвычайно обширное заведение, здесь работает такое количество существ, что случающиеся время от времени межличностные конфликты попросту забываются, и притом довольно быстро. Слишком напряженная работа - некогда подолгу таить на кого-то зло. Если бы у нас все ходили, как говорят земляне, "с камнями за пазухой", атмосфера стала бы просто невыносимой. Между прочим, существ злопамятных не допускают до работы в госпитале еще на этапе психологического скрининга. - Мало ли какие еще произойдут за это время события, которые потребуют внимания полковника Скемптона и отвлекут его от вас. Будем, конечно, надеяться, что ничего подобного катастрофе на грузовой палубе не произойдет. Вы говорите, что скоро покинете госпиталь, но "скоро" - это понятие растяжимое, а может быть, вы и уйдете не навсегда. Все в руках Господних, или в руках судьбы. Выберите то, во что вы верите, и поймите меня. - Лиорен на миг умолк, а потом добавил: - Я советую вам последовать рекомендациям майора и сосредоточиться на работе, которую за вас не сделает никто, и не отчаиваться. "Совет дельный, только чересчур оптимистический," - так показалось Гурронсевасу. Но ушел из Отделения Психологии Гурронсевас, шагая размеренно и тихо, и сам не понимал, почему у него стало легче на душе. Глава 13 Однако чувства оптимизма Гурронсевасу хватило всего на несколько часов, а уже через три дня, в течение которых он вел себя, как ему порекомендовал О'Мара, "тише воды, ниже травы", тралтан затосковал, исстрадался от неуверенности и одиночества. Сотрудников Отдела Синтеза Питания и Отделения Патофизиологии он теперь навещал редко и ненадолго, поскольку и там, и там на него пялили глаза все без исключения, если считали, что он в их сторону не смотрит. Чего в этих взглядах было больше - сочувствия или любопытства, Главный диетолог не понимал. Все остальное время Гурронсевас оставался у себя в комнате, не отвечал на вызовы по коммуникатору, питался той едой, которую заказывал по системе доставки, и это ни в малейшей степени не улучшало его настроения. В середине четвертого дня страданий Гурронсеваса кто-то вдруг негромко, но настойчиво постучал в его дверь. Это оказался падре Лиорен. - В последнее время мы вас не встречаем в столовой, - сказал тарланин, не дав тралтану и рта раскрыть. - Вы рискуете переусердствовать со своим смирением, Гурронсевас, поскольку совсем исчезать из поля зрения хуже, чем бывать там, где вас привыкли видеть. Это вызывает ненужные слухи. В любом случае большинство представителей других видов, включая и меня, не способны отличить одного тралтана от другого без соответствующих документов. Я как раз иду в столовую. Хотите ко мне присоединиться? - Но моя комната, - сказал Гурронсевас удивленно и даже несколько раздраженно, - вам совсем не по пути, если вы отправились в столовую из своего отделения. - Это верно, - не стал спорить Лиорен. - Скажем так: либо у меня было еще дело на этом уровне, либо я солгал во спасение. Так это или нет - вам все равно не догадаться. Догадываться Гурронсевас не стал. Он поспешно сказал: - Хорошо, я пойду. Если в этот день на Гурронсеваса было устремлено больше глаз, чем обычно, он сам этого не знал, поскольку сам смотрел одним глазом на падре Лиорена, другим - на Брейтвейта, третьим - на Ча Трат, а четвертым - в свою тарелку. За ближайшими столиками о нем никто не шептался. Увидев в столовой всех трех сотрудников приемной, Гурронсевас вслух выразил удивление тем, что они как бы оставили отделение без присмотра. Брейтвейт заверил тралтана, что, когда сотрудники этого отделения удаляются на обед, никто в госпитале сильно не переживает. Гурронсевас решил, что это - очередная ложь во спасение и что его просто стараются развеселить. Однако довольно быстро разговор пошел серьезно. - Говорят, в последние дни вы редко наведываетесь к синтезаторам пищи, - вдруг сказал лейтенант Брейтвейт. - И никаких изменений в меню в последнее время не наблюдается. Вы сами так решили или вы просто заняты другими делами? О'Маре хотелось бы знать. Гурронсевас решил, что в окружении трех психологов скрывать правду бесполезно. - И то, и другое, - честно ответил Гурронсевас. - Я избегаю встреч с сотрудниками, и работа моя остановилась, но не потому, что мне кто-то мешает, а потому, что мне для продолжения экспериментов не хватает кое-каких материалов. Я намеревался обратиться к Скемптону с просьбой о снабжении меня этими материалами, поскольку они не значатся в обычном перечне поступающих в госпиталь грузов. Может быть, они госпиталю, так сказать, не по карману - мне бы хотелось это выяснить, но мне запрещено обращаться к полковнику. - Ясно, - кивнул Брейтвейт. Немного подумав, он продолжал: - Знаете что... в нашей психушке заказывают столько всякого разного, что любой заведующий отделением может... Скажите, вы с Торннастором на дружеской ноге? - Торннастор всегда был со мной любезен, - отвечал Гурронсевас, - но я не вижу никакой связи. Причем тут Главный диагност Отделения Патофизиологии? - Понятное дело, не видите, - вступил в разговор Лиорен. - Пока по крайней мере. Но если вам удастся объяснить свою проблему Торннастору, то можно будет обойти полковника. Наш главный снабженец, первая заместительница Скемптона - Креон-Эмеш. Они с Торннастором много лет в крепкой дружбе, так что, если один о чем-то попросит, другой ни за что не сумеет ему отказать. - Понимаю, - сказал Гурронсевас. - Когда два представителя одного и того же вида вступают в продолжительную эмоциональную и сексуальную связь, они думают и чувствуют как одно существо... Он не договорил, поскольку у Брейтвейта и Ча Трат, похоже, развилось что-то вроде острой дыхательной недостаточности. Не дав тралтану выразить по этому поводу заботу, Лиорен объяснил: - Они просто играют вместе в боминат - говорят, на уровне планетарных чемпионатов. Уже десять лет при любой возможности. Креон-Эмеш - нидианка, так что связь у них чисто дружеская, а никак не физическая. - Мои глубочайшие извинения обоим существам, - смущенно пробормотал Гурронсевас. - Но если Креон-Эмеш - заместительница Скемптона, она не проболтается?.. - Нет, - решительно заявил Брейтвейт. - Может быть, я и разглашу секретные сведения из психофайла Креон-Эмеш... - Я бы в этом даже не сомневался, - вставил Лиорен. - ...Если я скажу вам, что наша главная снабженка - существо умное, способное, амбициозное и к начальнику своему по пустякам не обращается, да и не только по пустякам - и по более серьезным вопросам, когда способна их решить самостоятельно. Короче говоря, она являет собой редкий экземпляр заместителя, который постоянно старается оставить начальство без работы. Скемптона она уважает, но не обожает. Она, конечно, знает, что в данное время полковник вас не жалует, но если бы вам удалось вызвать ее на матч по боминату... - Лейтенант, - вмешалась Ча Трат, - у вас такой изобретательный и изворотливый ум! Вы сами, случайно, в боминат не играете? - ...то вы получили бы все, что вам нужно, - закончил фразу Брейтвейт, не обращая внимания на то, что его прервали. - А полковник ровным счетом ничего об этом не узнает. Или вы хотите, чтобы я предварительно переговорил с Креон-Эмеш? - Не нужно, - возразил Гурронсевас. - В свое время я тоже играл в боминат, правда, только на уровне городского чемпионата. Тем не менее у нас с Креон-Эмеш найдется тема для разговора. Я чрезвычайно благодарен и за предложение, и за то, что вы не против мне помочь, но я предпочел бы все сделать сам. - Ну, если вы тоже играете в боминат, - улыбнулся Брейтвейт и развел руками, - то волноваться вам абсолютно не о чем. Ну ладно, хватит нам обсуждать всю эту изысканную дипломатию и изощренные расчеты. Какие еще кулинарные сюрпризы вы для нас приготовили? * * * Комната Креон-Эмеш оказалась просторной для нидианки, но представители всех остальных видов должны были в этом помещении испытывать жесточайшую клаустрофобию. Потолок нависал так низко, что, даже согнув до предела ноги и обхватив их руками, Гурронсевас задевал макушкой потолок и боялся, что, пошевельнувшись, повредит декоративные растения, висевшие на стенах, или сломает поразительно хрупкую мебель. В одном из углов комнаты пространство на полу было расчищено, а потолок значительно приподнят. Вероятно, это место предназначалось для гостей, так сказать, крупногабаритных, типа Торннастора. Гурронсевас, облегченно вздохнув, перебрался в эту зону. - Вы ко мне, естественно, не в боминат играть явились, - заметила Креон-Эмеш, не дав Гурронсевасу сказать ни слова. - Это мы отложим на потом. Торни утверждает, что моя комната похожа на гнездышко какого-то тралтанского грызуна, так что, если вы начнете говорить комплименты насчет моего жилища, я не поверю ни единому вашему слову, а потому не тратьте время понапрасну. Что конкретно вам от меня нужно? Гурронсевас постарался не обидеться. Он многое знал о нидианах, и в частности то, что положения доминирующего вида на своей родной планете они добивались не из-за физической силы и не из-за того, что природа одарила их мощными органами нападения и защиты. Просто им так хотелось, и они этого добились - добились за счет упрямства, нетерпеливости и злости. Однако Гурронсевас никак не мог отказаться от демонстрации правил хорошего тона. - Тем не менее, - сказал он, - я должен поблагодарить вас за то, что вы согласились встретиться со мной, и тем более - в свободное время, когда вам нужно бы отдохнуть. - Рабочее время, свободное время, ха! - мотнула головой нидианка в сторону дисплея компьютера. Она явно не смотрела развлекательное шоу: на экране тянулись колонки цифр. - Для тех, кто по уши в работе, разницы никакой. Но судя по тому, что я слышала о вас, с вами такая же история? Итак: что именно вам от меня нужно? - Мне нужны сведения о процедуре выполнения заказов на снабжение, ваша помощь и сочувствие, - выпалил Гурронсевас, поняв, что приукрашивать речь смысла нет ровным счетом никакого. - Яснее, - потребовала Креон-Эмеш. "Придется немного приукрасить", - подумал Гурронсевас. Тут он никак не смог бы обойтись парой слов. Он сказал: - Знаете, когда я прибыл в госпиталь, у меня с собой было совсем немного личных вещей, поскольку, как вы знаете, тралтаны не носят одежды и пренебрежительно относятся к раскраске тела. Я привез с собой некоторое количество трав, специй и приправ, употребляющихся на Тралте, на Земле, на Нидии и на нескольких других планетах, где приготовление пищи - скорее произведение искусства, чем способ удаления из еды бактерий. Практически все мои запасы подошли к концу, и мне бы хотелось их пополнить, чтобы внедрить результаты моих экспериментов в общей столовой для сотрудников. Мне бы хотелось, чтобы меня в этом госпитале запомнили не только в связи с катастрофой на двенадцатой грузовой палубе и разгромом в чалдерианской палате. - Да-да, я вам сочувствую, - нетерпеливо прервала тралтана Креон-Эмеш. - Что вы от меня хотите? - Покуда речь идет о приготовлении еды для тестируемого субъекта, мои запасы тратятся в минимальных количествах, - продолжал Гурронсевас, - но когда речь зайдет о питании всех и каждого, потребуется гораздо больше. - Ну, так закажите, что вам нужно, - фыркнула Креон-Эмеш. - У вас же есть лимит. - Есть, и притом очень щедрый, - уныло проговорил Гурронсевас, - но его, увы, не хватит. Вот почему я мечтал переговорить с полковником Скемптоном. Я хотел упросить его увеличить этот лимит. Необходимые мне закупки надо сделать на нескольких планетах, а одни транспортные расходы перекроют лимит. Креон-Эмеш резко, громко гавкнула. - Вы плохо осведомлены, Гурронсевас. Вы, видимо, были просто слишком заняты и ни с кем из снабженцев на эту тему не разговаривали. Ваши заботы - это то, как готовить пищу, а не раздумывать о том, как она к нам попадет. Не досади вы так Скемптону, он бы вас уже давно вразумил на предмет того, как мы работаем. Теперь это придется сделать мне. Сидите тихо и слушайте внимательно. Как вы знаете, - затараторила Креон-Эмеш, - снабжением госпиталя всем необходимым ведает Корпус Мониторов. Для этой цели Корпус использует ограниченную долю общего бюджета Федерации, а Федерация финансирует сам Корпус. Госпиталь получает через систему снабжения хирургический инструментарий самой разной спецификации, оборудование, медикаменты, баллоны и цистерны с газами, позволяющими создать нужные среды обитания для представителей разных физиологических классификаций, ну и конечно, пищевые концентраты для загрузки синтезаторных установок и баллоны со смесью для худлариан и хлором для илленсиан. Последние проще импортировать. Корпус Мониторов занимается также доставкой в госпиталь пациентов, которым не в состоянии помочь медики на уровне планет, а также сюда привозят жертвы космических аварий и особей из числа только что обнаруженных видов, нуждающихся в лечении или операциях. В связи с тем, что суда Корпуса Мониторов - это не грузовики, наши сотрудники договариваются о чартерных рейсах таких кораблей, как "Тривеннлет". Поэтому нет ничего невероятного в том, чтобы, немного поломав голову и подойдя к решению вопроса творчески, не выйти за рамки вашего лимита и приобрести все, что вам нужно, и это будет доставлено из любого уголка обитаемой Галактики. Транспортные расходы уйдут на счет Корпуса. У них лимита хватит - своих грузов столько, что ваши останутся песчинкой в море. Вы меня понимаете, надеюсь? Гурронсевасу показалось, что в комнате нидианки вдруг установилась невесомость - такая тяжелая ноша вдруг упала с его плеч. Но не успел тралтан подобрать слова, какими хотел бы выразить свою благодарность, как Креон-Эмеш уже заговорила снова. - Итак: вопрос доставки вас волновать не должен, - сказала нидианка и снова гавкнула - на сей раз негромко. - Хотя не так давно вы нанесли нашей службе значительный ущерб. У вас есть перечень необходимых вам вещей? - Благодарю вас, есть, - выдавил Гурронсевас. - Большую часть я помню наизусть. Но скажите, то, что вы сделаете для меня, никак не повредит вашей карьере? И... вы... вам я так же досадил, как Скемптону? И еще: вы уверены, что вам удастся все скрыть от полковника? - Отвечаю по порядку: нет, нет и нет, - раздраженно проговорила Креон-Эмеш. - От полковника ничего скрыть нельзя - сама система нашей работы препятствует этому. Скемптон прекрасно знает обо всем, чем мы занимаемся, но, как уже неоднократно говорилось, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на просмотр каждого заказа на снабжение. Таких заказов к нам в среднем поступает несколько тысяч за день. Эту работу Скептон поручает тем, кому он доверяет. В моем случае это не совсем оправданно, как видите. И если в заказе все указано верно и заказанные количества тех или иных вещей не превышают разумные количества, все проходит как по маслу. Если я увижу, что что-либо из того, что вы предполагаете заказать, может вызвать подозрения в Отделе Снабжения, я вам посоветую еще раз все продумать. Кроме того, советую запомнить: лучше сразу заказать все оптом, чем заказывать понемножку - так меньше шансов, что вас выследят. Итак, что вам нужно прежде всего? Гурронсевас был готов бесконечно благодарить нидианку, но ту, похоже, интересовали только его потребности, которые из-за легкости, с коей нидианка излагала подробности работы системы снабжения, стали более обширными и дерзкими. Гурронсевас приступил к перечислению того, что ему было нужно. Какое-то время Креон-Эмеш равнодушно его выслушивала, но вдруг залаяла и заслонилась передними лапками. - Нет, - решительно заявила она. - Листьев орлигианского растения крегли, собранных ранним утром, вы не получите. Гурронсевас, будьте разумны. - Я разумен, - возразил тралтан. - Эти листья обладают способностью тончайшим образом улучшать вкус еды. Способность веществ, входящих в листья, не наносить вред представителям различных видов доказана в многочисленных опытах, и множество поваров на разных планетах пользуются ими для приготовления блюд для теплокровных кислорододышащих существ. Я благоразумен и... разочарован. - И еще забывчивы, - добавила нидианка. - Листья прибудут в госпиталь не раньше, чем через три дня после сбора урожая - таков срок гиперпространственного скачка до госпиталя от Орлигии. Наши сотрудники на Орлигии запросто отправят нам эти листья, однако грузы, доставляемые с помощью гиперпространственных скачков, - это только медикаменты, в которых имеется срочная потребность. Кроме того, таким путем доставляют в госпиталь пациентов, нуждающихся в неотложной помощи. Срочный гиперпространственный скачок корабля с грузом каких-то листьев непременно привлечет к себе внимание полковника. Нет, это недопустимо. Соглашайтесь на листья, высушенные холодом, которые будут доставлены обычным рейсом. Тогда скажу вам "да". Гурронсевас немного подумал и сказал: - Растение, которым можно было бы заменить крелги, растет на Земле. Оно называется мускатный орех. Разница во вкусе слишком тонка, чтобы ее распознал кто-либо, кроме супергурмана, а перевозить мускатные орехи несложно. Я добавлял немного мускатного ореха в блюдо из кореллианской рыбы струуль, дабы придать ему приятный вкус. А на Нидии я пользовался соусом, в который вводил крошечное количество мускатного ореха. Этот соус подавался к взбитому кригльюту... - Вы собираетесь внести в наше меню кригльют? - радостно воскликнула Креон-Эмеш. - Это мое любимое блюдо с той поры, как у меня выросла взрослая шерсть! - При первой же возможности приготовлю, - подтвердил Гурронсевас и добавил: - Для приготовления блюд для нидиан и других видов мне будет достаточно пятидесяти фунтов мускатного ореха. Креон-Эмеш покачала головой. - Вы меня плохо слушали, Гурронсевас. Я только тем и занималась, что мысленно увеличивала то втрое, то вчетверо количества всего, о чем вы просите. Вы явно занижаете свои требования. Я же вам говорила: все, что заказывается в малых объемах, привлекает внимание. Работники, ведающие разгрузкой, как только заметят упаковки скромных габаритов, так сразу подумают, что это - срочно необходимые медикаменты, снабженные по ошибке неверной кодировкой, и распакуют груз, а уж тут он, естественно, привлечет внимание полковника Скемптона. Я бы на вашем месте заказала пять тонн этой специи, раз она так популярна у существ разных видов. - Но эта специя применяется в мизерных количествах! - запротестовал Гурронсевас. - Пять тонн мускатного ореха - этого же хватит на сто лет! - Через сто лет госпиталь никуда не денется, - невозмутимо заявила нидианка. - Подозреваю, и через сто лет его обитатели будут отправлять пищу в свои ротовые отверстия. Еще что-нибудь будете заказывать? Мне бы хотелось до вашего ухода сразиться с вами в боминат. Глава 14 Придя в Отделение Патофизиологии, Гурронсевас вдруг вспомнил о том, как работал на Нидии, как каждый день отправлялся к местному мяснику-универсалу, у которого покупал свежее мясо для приготовления блюд, предназначенных для всеядных и плотоядных посетителей ресторана "Кроминган-Шеск". Здесь, в госпитале, Главному диетологу не позволялось при приготовлении пищи использовать ни целые, ни расчлененные тушки каких-либо животных, поскольку в прошлом те были носители разума. Устав госпиталя на этот счет был суров и непоколебим. В питании не употреблялось настоящее мясо - ни свежее, ни мороженое. С Торннастором, унаследовавшим рассеянность от нескольких обитателей своего сознания (как все диагносты, Торннастор был носителем множества мнемограмм - записей мыслительных процессов светил медицины разных видов), Гурронсевасу поговорить почти не удавалось, но зато патофизиолог Мэрчисон и другие сотрудники с готовностью помогали Главному диетологу, относились к нему по-дружески, а теперь многие из них стали говорить ему комплименты. - Доброе утро, - поприветствовала Гурронсеваса Мэрчисон, оторвавшись от сканера, которым исследовала некий орган - какой, Гурронсевас не понял, как не понял, кому принадлежал этот орган. - Вы нас снова удивили! Мой су... я хотела сказать, диагност Конвей благодарит вас за синтетические отбивные, что бы вы там с ними ни сотворили. Я к нему присоединяюсь, как, думаю, и многие другие земляне. Прекрасная работа, Гурронсевас. Работая в должности Главного диагноста Отделения Хирургии, Конвей стоял на второй ступени в иерархии медиков госпиталя, уступая пальму первенства только Торннастору. И еще Конвей был супругом Мэрчисон. В том положении, в которое теперь угодил Гурронсевас, похвалы высших чинов были ему не только приятны, но и полезны. Крайне довольный комплиментом, Гурронсевас скромно ответил: - Изменения минимальны и заключались большей частью во внешнем виде блюда. Тут все дело в кулинарной психологии, и не более того. - Изменения в меню диагноста, - изрек Торннастор, обратив к Гурронсевасу один глаз и заговорив с ним лично впервые за три дня, - не такая уж малость. Гурронсевас не стал спорить. По его мнению, все диагносты госпиталя, а также Старшие врачи, занимающиеся обучением практикантов всех мастей, представляли собой в отношении к еде настоящих извращенцев, а извращенность их была связана с тем, какое число мнемограмм вмещало их сознание. И чем больше было мнемограмм, тем сильнее были извращены вкусовые ощущения. Населявшие сознание диагностов и Старших врачей доноры зачастую завладевали их привычками, точками зрения, эмоциональными реакциями, ну и естественно, вкусовыми ощущениями и пристрастиями. Гурронсевас знал, что система мнемографии необходима для работы госпиталя, поскольку ни один врач, каким бы светилом он ни был, не мог удержать в памяти все данные физиологии и патофизиологии, необходимые для лечения такой массы пациентов разных физиологических классификаций. А при использовании мнемограмм невозможное превращалось в несложную рутину - порой не слишком приятную. Врач, столкнувшись с необходимостью лечения пациента определенного типа, на время лечения получал запись памяти врача, досконально сведущего в вопросах медицины, связанных с лечением этого вида пациентов, после чего запись из его памяти стиралась. К стиранию прибегали в связи с тем, что при получении мнемограммы реципиент получал не только знания инопланетного медика, но обзаводился параллельно всеми аспектами его личности и менталитета. Донорское сознание порой отказывалось занимать подчиненное положение по отношению к сознанию реципиента - ведь донорами мнемограмм становились самые большие специалисты в конкретной области, поэтому порой создавалось впечатление, что устами реципиента глаголет донор. Удерживать мнемограммы в своем сознании длительное время дозволялось только Старшим врачам и диагностам, чья психическая устойчивость была подтверждена соответствующими тестами. Эти существа вели постоянную учебную работу или осуществляли определенные научные исследования. Однако за эти привилегии приходилось платить. Психологические проблемы Гурронсеваса не волновали, хотя одну из них, он, похоже, вот-вот должен был разрешить. Он постепенно расширял меню диагностов и вскоре мог получить возможность удовлетворить запросы всех высокопоставленных медиков госпиталя. Уже в скором времени существам типа Торннастора, у которого аппетит соответствовал обычному аппетиту тралтана с такой массой тела, предстояло перестать томиться за столами, отвернувшись от тарелки в тщетных попытках утаить ее содержимое от своих "альтер эго", у которых один вид пищи, потребляемой в данный момент, мог вызвать глубочайшее отвращение, что могло передаться сознанию носителя мнемограмм. Теперь напичканный мнемограммами реципиент мог спокойно заказать блюдо себе по вкусу, но при этом внешний вид его должен был устроить и живущего в его сознании донора. Частота случаев отказа от еды среди среднего медицинского персонала должна была пойти на убыль. Гурронсевасу сообщали о том, что даже зловредный О'Мара в последнее время сдержанно хвалит перемены такого рода. Однако не пристало светилу космической кулинарии непрестанно заниматься самоуничтожением. - Согласен, это действительно дело серьезное, - сказал Гурронсевас Торннастору. - Идея мне пришла в голову простая, но гениальная, и таких идей еще будет немало. Торннастор издал низкий, стонущий звук. При общении одного тралтана с другим такой звук означал заботу и предупреждение. Мэрчисон обратила это междометие в слова: - Будьте осторожны, Гурронсевас. После случая с "Тривеннлетом" вам не следует привлекать к себе внимание. - Спасибо вам за заботу, патофизиолог, - ответил Гурронсевас. - Но мною владеет надежда на то, что вряд ли со мной может случиться что-то ужасное, - ведь мной движет только забота о всеобщем благе. Мэрчисон негромко рассмеялась и сказала: - Ну хорошо, если вы к нам явились не с визитом вежливости, что маловероятно, выкладывайте, какие у вас нынче сложности? Гурронсевас помолчал, собрался с мыслями и ответил: - У меня две проблемы. Во-первых, мне нужен ваш совет относительно высказанных мною предложений по изменению состава худларианской питательной смеси... Далее он вкратце описал свое посещение "Тривеннлета" и те мысли, которые пришли ему в голову во время пребывания посреди искусственной бури на рекреационной палубе корабля, где кишмя кишели худларианские кровососы. Гурронсевас продемонстрировал своим собеседникам сосуд со взятой на рекреационной палубе пробой, где сновали насекомые, до сих пор пытавшиеся прокусить прозрачные пластиковые стенки. Диетолог сказал о том, что, судя по тому, что ему рассказали худлариане, действие, оказываемое укусами этих насекомых на органы поглощения питания, приятно, тонизирующе, безвредно и аналогично пребыванию в родной бульоноподобной стихии. - Но хотя я понимаю, что сотрудникам-худларианам было бы очень приятно заполучить рой этих насекомых в свои помещения, я понимаю и то, - продолжал развивать свою мысль Гурронсевас, - что этого делать нельзя. Я предлагаю другое. В том случае, если Отделение Патофизиологии одобрит мой замысел и проанализирует яд этих насекомых на токсичность, его можно было бы затем в малом количестве ввести в состав питательной смеси. Если бы удалось продуцировать этот яд в форме аэрозоля, то небольшая модернизация распылительного устройства могла бы позволить выпускать яд из баллона с определенными промежутками, и тогда он воздействовал бы на органы поглощения питания худлариан примерно так же, как укусы насекомых... - Просто немыслимо! - прервал Гурронсеваса Торннастор, посмотрев на сородича на сей раз сразу всеми глазами. - Неужели вы забыли о том, что здесь - больница, где мы должны лечить разных существ, а не пытаться отравить их? Вы намереваетесь нарочно ввести токсичное вещество в худларианскую питательную смесь и желаете, чтобы мы вам в этом помогли? - Полагаю, что вы передали мою мысль в чрезвычайно упрощенном виде, - отозвался Гурронсевас, - но в принципе передали верно. Мэрчисон покачивала головой, но улыбалась. И она, и Главный диагност молчали. - Я не врач, - продолжал Гурронсевас. - Однако все худлариане-медики, с кем я имел счастье обсудить эту идею, утверждают, что добавление токсичного вещества в их питательную смесь в мизерных количествах сделает их питание более приятным, и они совершенно уверены в том, что никаких вредных эффектов не воспоследует. Я склонен доверять подобной уверенности, когда речь идет о субъективных удовольствиях. Припомните хотя бы длительное жевание листьев орлигианского хемпа, курение земного табака или питье ферментированного дверланского скранта. Эти привычки практически не наносят вреда здоровью, но приносят удовольствие. Вот почему я обратился к вам за помощью - хочу выяснить, безвредным ли окажется такое изменение в худларианском меню. А если оно окажется безвредным, - поспешно проговорил Гурронсевас, не давая слушателям возможности возразить, - вы только представьте себе, каковы будут результаты! Худлариане перестанут падать в голодные обмороки из-за того, что будут забывать о безвкусной еде, - они станут стремиться во что бы то ни стало подкрепиться новой порцией смеси. И если результаты эксперимента окажутся положительными, я не вижу причин, почему не внедрить их на кораблях и космических стройках, где вдали от родной планеты трудятся худлариане. Для меня, Гурронсеваса Великого, это явится очередным триумфом, который вновь прославит мое имя на всю Федерацию. Уверяю вас, для меня это немаловажно. Безусловно, я готов отблагодарить по достоинству ваше отделение за советы и помощь, которые... - Я вас понял, - прервал его Торннастор. - Но если те изменения, которые вы предлагаете внести в состав худларианской питательной смеси, окажутся не безвредными, мне придется заговорить о них на ближайшем собрании диагностов, где, к сожалению, будет присутствовать полковник Скемптон. Желаете рискнуть и привлечь его внимание к своей персоне? - Нет, - твердо ответил Гурронсевас и чуть погодя добавил: - Но мне трудно свыкнуться с той мыслью, что от изменений в питании худлариан, которые могли бы повлечь за собой позитивные результаты для всего населения планеты Худлар, следует отказаться из-за моей личной трусости. Торннастор устремил взгляд трех из четырех глаз на лабораторный стол и распорядился: - Оставьте ваши пробы патофизиологу Мэрчисон. Если не ошибаюсь, вы сказали, что у вас две проблемы? Какова же вторая? - Проблема заключается в том, - ответил Гурронсевас, уже развернувшись к выходу, - что одно новое блюдо нужно мгновенно разогреть до сверхвысокой температуры на точно рассчитанное время - так, чтобы корочка запеклась, а внутри блюдо оставалось холодным. Проблема эта носит скорее технический, нежели медицинский характер, поэтому я намерен обратиться к инженерам. Мне придется довольно долгое время пробыть на инженерном уровне и ознакомиться с процессом транспорта пищи и системой теплообмена, расположенными вблизи теплового реактора. В данном случае речь не идет о введении в блюдо каких либо токсичных добавок, я также не собираюсь вносить какие-либо изменения в существующую конструкцию оборудования. Мой замысел совершенно безопасен и не должен вызвать никаких неполадок. - Я вам верю, - вздохнула Мэрчисон и взяла у Гурронсеваса сосуд с пробой. - Но почему же мне не по себе? * * * Восемь дней спустя Гурронсевас вспоминал об этих словах Мэрчисон и о своей дурацкой уверенности, пребывая в очередной раз "на ковре" у О'Мары, который, в переносном смысле, сдирал толстенную кожу со спины тралтана, достигая при этом почти буквального эффекта. Попытки Гурронсеваса объясниться и оправдаться только еще сильнее выводили из себя Главного психолога. - Мне нет никакого дела до того, была ли то простая техническая операция, которую в обычном порядке проводят техники Эксплуатационного отдела каждые две недели, - говорил О'Мара странно тихим голосом, и чем тише он говорил, тем страшнее становилось Гурронсевасу. - Мне все равно, что инструкция по технике безопасности утверждает, что поломки