Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Пер. - Р.Померанцева. В кн.: "Герберт Уэллс. Собрание сочинений
   в 15 томах. Том 3". М., "Правда", 1964.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 6 March 2001
   -----------------------------------------------------------------------


   Рискуя огорчить новичка-литератора, я вынужден напомнить ему  несколько
банальных, но важных истин, связанных  с  литературным  трудом.  При  всей
своей банальности они объясняют многое, на первый взгляд  непонятное.  Что
такое,  скажем,  творческая  индивидуальность?  Откуда   эта   способность
выразить нечто свое - новое? А кроются за этим очень простые вещи. Кому не
известно, что после длительного  поста  мозг  наш  работает  вяло,  нет  и
проблеска живой мысли,  нам  трудно  сосредоточиться,  и  мы  не  в  силах
заставить себя думать по-настоящему. С другой стороны, сразу после  сытной
трапезы мысли у нас рождаются весомые, но неповоротливые. Чай  вызывает  у
нас поток приятных размышлений, а те, кто принимал Истонский гипофосфатный
сироп, легко  припомнят,  как  быстро  это  снадобье  возбуждает  мозговую
деятельность и  подстегивает  воображение.  В  свою  очередь,  шампанское,
особенно  если  ему  сопутствует  рюмка  виски,   порождает   шутливое   и
беззаботное настроение, тогда как десятка три устриц,  съеденных  натощак,
вызывают по большей  части  состояние  глубокой  грусти,  а  то  и  черной
меланхолии. Развивая эту тему, можно было б отметить  огрубляющее  влияние
пива, успокоительные свойства салата,  возбуждающее  действие  цыплят  под
острым соусом, но мы и без того уже достаточно сказали в  пояснение  нашей
мысли. Из вышеизложенного, безусловно, явствует, что самобытность писателя
определяется лишь характером его пищи.
   В подтверждение напомню читателю о, пожалуй, самом известном случае  из
жизни Карлейля, когда он при неких памятных  обстоятельствах  вышвырнул  в
окно свой завтрак. Что побудило его к этому? Неужели друзья  сберегли  эту
историю лишь из низменного пристрастия  к  мелочам,  принижающим  великого
человека! А ведь кое-кто хочет убедить нас, будто в этом проявилась  всего
лишь детская нелюбовь к холодному мясу и  крутым  яйцам.  Это  утверждение
абсурдно. Между тем что может быть естественней  справедливого  возмущения
при  виде  того,  как  рушится  тщательно  продуманная  система   питания?
Новичок-литератор, если только он человек вдумчивый и не погряз безнадежно
в глупых теориях о вдохновении и прирожденном  таланте,  надеюсь,  отлично
поймет, что я раскрываю ему самый, пожалуй,  важный  секрет  писательского
мастерства.
   А теперь перейдем к более непосредственным  советам.  Если  вы  хотите,
чтобы в ваших  произведениях  хоть  сколько-нибудь  чувствовалась  сила  и
свежесть, вам совершенно необходимо погубить свой желудок. Это  подтвердит
всякий литератор. Добиться этого надо во что бы то ни стало  -  даже  если
вам придется свести свое питание  к  сосискам,  луку  и  сыру.  Покуда  вы
потакаете своим гурманским наклонностям, писателя из вас не выйдет.

   В страданье познается то,
   Что в песне говорится.

   Поэтому те, кто живет дома,  под  опекой  матери  или  старшей  сестры,
никогда и  ни  при  каких  обстоятельствах,  как  бы  ни  было  сильно  их
тщеславие, не создадут ничего, кроме доморощенной поэзии. Ведь они едят  в
определенные часы, и притом очень вкусно, а от этого (да простится мне моя
грубость) у них чертовски хиреет фантазия!
   Тщательно изучив воспоминания о писателях прошлого, а также  опыт  ныне
здравствующих писателей, мы откроем два способа погубить  свой  желудок  и
укрепить талант. Это переезд в убогие  меблирашки  (мы  могли  бы  назвать
дюжину знаменитостей, вскормивших там великое честолюбие) или женитьба  на
миловидной девице, совершенно несведущей в хозяйстве. Первый  метод  более
эффективен, ибо миловидная девица непременно захочет целый день  сидеть  у
вас на коленях, а это большая помеха в литературном труде.  Принадлежность
к  какому-нибудь  клубу,  где  можно  обедать,  -  пусть  Даже   к   клубу
литераторов, - неизбежно губит начинающего писателя.  Эту  роковую  ошибку
совершил не один даровитый юнец, по  собственному  почину  или  по  совету
неразумных друзей пытавшийся "пролезть" в  общество  знаменитостей,  -  он
сберег свой желудок, но утратил репутацию.
   После того как вы расправились со своим желудком (это -  общее  условие
для успешной работы в литературе), вам предстоит  выбрать  меню,  наиболее
отвечающее вашим творческим планам. Здесь надо помнить, что  все  писатели
держат свою  кухню  в  тайне.  Стивенсон  сбежал  на  Самоа,  дабы  скрыть
тщательно  продуманную  систему  питания  и  уберечь  своих   поваров   от
возможного подкупа. Даже сэр  Уолтер  Безант,  а  он  очень  откровенен  с
начинающим литератором, не обмолвился ни словом о своей простой,  здоровой
и незатейливой пище. Сала утверждал, что  ел  все  подряд,  однако  скорее
всего он просто шутил. Наверное, у него было какое-нибудь главное блюдо, а
все остальное служило гарниром. Интересно, а чем питался Шекспир? Беконом?
Мистер Бэрри  выпустил  прелестную  и  весьма  поучительную  для  молодого
юмориста книгу о своей трубке и табаке, но почти ничего не сообщил в ней о
том, что он ест и пьет. Его рассуждения о трубке  повлияли  на  многих,  и
теперь каждый молодой  репортер-честолюбец  непременно  вытащит  на  людях
хорошо обкуренную трубочку с этаким диковинным чубуком, хоть его  и  мутит
от табака. Тот факт, что знаменитости столь ревниво оберегают тайну своего
питания - заметьте, они никогда не пускают интервьюера на кухню и не  дают
ему взглянуть на объедки, - разумеется, вынуждает  нас  прислушиваться  ко
всяким толкам и строить всевозможные  гипотезы.  Так,  мистер  Эндрю  Лэнг
ассоциируется  для  многих  с  лососем,  но  скорее  всего  это  -  чистое
заблуждение.  Пристрастие  к  лососине  отнюдь  не  способствует  развитию
таланта; лососина, как легко  убедиться,  -  кушанье  унылое  и  несытное,
способное скорее всего породить мировую скорбь мистера Хэлла Кейна.
   Мистер  Хэггард  -  и  тот  не   питался   одним   сырым   мясом.   Для
мелодраматичной и несколько грустной  истории,  право,  не  сыщешь  ничего
лучше простых булочек с коринкой, только надо есть их свежими да побольше.
Легкий юмористический стиль проще всего достигается с  помощью  содовой  и
сухих бисквитов, если за ними следует  черный  кофе.  Содовая  может  быть
ирландской или шотландской, на выбор. Дабы  научиться  писать  цветисто  и
вычурно, новичок должен ограничиться тушеными овощами и кипяченой водой  и
приобщиться к борьбе против алкоголя, табака, опиума и вивисекции, а также
стать защитником вегетарианства и феминизма.
   Тем, кто желает сотрудничать в  толстых  журналах,  рекомендуется  есть
вареную свинину с капустой, запивать ее бутылочным пивом и заедать яблоком
в тесте. Это самым действенным образом пресечет всякую склонность к  шутке
или   к   тому,   что   в   респектабельных   кругах   Англии    считается
двусмысленностью, и обеспечит  вам  полную  поддержку  серьезной  публики,
читающей эти издания. Как только вы почувствуете, что теряете сон и покой,
бросайте  писать.  С  другой  стороны,  для  того,  чтобы  сотрудничать  в
журналах, именуемых публикой "декадентскими", надо добрую неделю  питаться
лишь  воздушными  булочками,  изредка   позволяя   себе   выпить   чаю   у
какого-нибудь  литератора.  Все,  кто  вскормлен  на  ячменных   лепешках,
становятся мозговитыми. Подобная диета - если вы изредка  нарушаете  ее  и
наедаетесь  до  отвала  шоколадом  и  макаронами,   запивая   их   дешевым
шампанским, -  а  также  каждодневные  прогулки  от  Оксфорд-Серкус  через
Риджент-стрит, Пикадилли  и  Грин-парк  в  Вестминстер  и  обратно  должны
послужить хорошей основой для острой социальной сатиры.
   Откуда возникла самобытность мистера  Киплинга,  неизвестно.  А  многие
хотели бы знать. Возможно, он питался  чем-нибудь  найденным  в  джунглях,
какими-нибудь ягодами или еще чем. Один мой приятель провел с  этой  целью
серию опытов, но вместо отчета о них оставил завещание, да и то  не  успел
продиктовать до конца. (Это было не совсем обычное завещание: оно состояло
из одних проклятий, и в нем не упоминалось ни о какой собственности, кроме
его кишок.) Для детективных рассказов лучше всего  идет  холодный  крепкий
чай с черствыми бисквитами, тогда как для социального романа  автору  надо
есть побольше вареного риса с поджаренным хлебом и запивать их водой.
   Впрочем, почти все приведенные  здесь  рецепты  основаны  на  догадках.
Несомненно одно: каждый автор,  после  того,  как  пищеварение  его  будет
испорчено, должен сам подыскать себе наиболее подходящую диету,  а  именно
такую, которая особенно неприемлема для его желудка. Если вы не  добьетесь
нужного эффекта с помощью  обычной  пищи,  попробуйте  химикалии.  Кстати,
среди  новичков-литераторов   огромный   успех   имело   бы   какое-нибудь
"Писательское питание  Джэббера",  должным  образом  разрекламированное  и
снабженное  портретами  писателей  в  их  салонах  с  подписью:   "Питался
исключительно  продуктами  Джэббера",  -  а  также  врачебными  справками,
подтверждающими вредность этих продуктов, и хвалебными (и препарированными
разгромными) рецензиями на сочинения авторов, сидящих на пище Джэббера.  К
указанным продуктам неплохо было бы примешивать небольшую, но  действенную
дозу мышьяка.

   1898

Last-modified: Tue, 06 Mar 2001 20:58:03 GMT
Оцените этот текст: