ами бесславно погибли четырнадцать гигантских насекомых из алюминиевого сплава. Расправившись с врагами, Ковбой понесся вдоль Солт Ривер к Миссисипи. Его никто больше не преследовал. Даже в штате Иллинойс, отмахав немалое расстояние. Ковбой видел в ночном небе огненные всполохи. Возможно, теперь каперы хорошенько подумают, прежде чем снова решат взяться за подлое свое ремесло. Полицейские Иллинойса защищали только северную границу, через которую белокурые и розовощекие курьеры везли из Висконсина контрабандные сыры и масло, поэтому тут не должно было возникнуть никаких трудностей. Осторожно въехав на заправочную баржу, Ковбой решил, что можно и поболтать с Аркадием. Он выпустил узконаправленную антенну, сориентировав ее на запад. "Послушаем нудные нравоучения Аркадия". - Пони-Экспресс, - назвал он свой позывной. - Извините за задержку с докладом. В ответ раздалось злобное ворчание. Ковбой улыбнулся, уменьшил громкость и перебил посредника: - Я не очень хорошо тебя слышу, но ничего, понять можно. Я в Иллинойсе, осталось совсем немного. За прошедшие двадцать четыре часа столкнулся с шестнадцатью ублюдками, у которых мало денег. Скоро прочитаешь в газетах. Купи и мне несколько номеров, я сделаю вырезки для своего альбома. - Странно, но недовольное ворчание в наушниках заглохло, и Ковбой снова улыбнулся. - Пока. На этом он посчитал доклад законченным и выключил рацию. В чудесной тишине принялся наблюдать, как топливо медленно перетекает в баки машины. Нет, он не просто преодолел опасную Аллею, он восстал против угнетения, показал всем, что борьба за свободу против орбиталов продолжается. Он превратил их самолеты и вертолеты в оплавленную груду металла, извергающую горящее топливо. Власти Кентукки считали, что можно больше заработать, если не взимать пошлин, а позволять посредникам и курьерам легально проезжать по их территории, чтобы эта богатая публика свободно тратила свои денежки, пополняя государственную казну. Отсюда нетрудно было добраться до соседнего штата Огайо. Переправляясь через реку. Ковбой не встретил ни одного речного патруля и, перескочив через безымянный ручей, оказался наконец в свободном штате. Свернув на грунтовую дорогу, он передал еще одно сообщение. В штате Кентукки груз Ковбоя не считался контрабандой, его можно было везти спокойно. Однако местные власти не разрешали частным лицам иметь мощное оружие. Поэтому оснащение бронемашины здесь противозаконно. Чтобы избавиться от оружия. Ковбой должен встретиться на этой дороге со своими людьми. Поджидая их, он достал из кармана порванный чек и задумался. Когда на сельской разбитой дороге появился фургон. Ковбой уже знал, что ему нужно выяснить в первую очередь. Главное - узнать, кто финансирует операции и откуда к Аркадию поступает хлорамфенилдорфин. Чек, который оставили нищие подростки, превратился для Ковбоя в долговое обязательство. В долг чести. И он должен его вернуть, чего бы это ни стоило! Поэтому для начала следовало разобраться что к чему. Теперь уже недостаточно быть лучшим из лучших в своем деле. Надо понять, на чьей стороне и против кого он сражается. А если подтвердятся его худшие подозрения? Если окажется, что посредники действительно работают на орбиталов? Что тогда? Он знает, в чем заключается его долг и святая обязанность. Он выполнит все, что задумал, даже если на это потребуются годы жизни! До сих пор он считал себя свободным гражданином, и, если откроется печальная истина, его врагам несдобровать! Из подъехавшей машины вышли люди и вежливо постучали по броне. Ковбой спрятал в карман разорванный чек. В его душе опять запела старинная гитара... 4 Город был раскален августовской жарой. В дрожащем горячем воздухе струились контуры зданий. Закрыв глаза, Сара прижалась виском к прохладной металлической раме окна. Перед глазами стояло оранжевое пламя того рокового пожара. Рядом шумел кондиционер, казалось, предупреждая ее об опасности, напоминая от осторожности. - Люди Каннингхэма предлагают за тебя деньги, сестрица, - мягко сказал Гетман. - Но я дал всем понять, что тот, кто согласится взять их, больше не друг мне. Правда, мое предупреждение остановит не каждого, слишком много в этом мире желающих подзаработать. И чтобы выйти на тебя, людям Каннингхэма достаточно выследить Дауда. - Знаю. - Сара открыла глаза и посмотрела на плавящийся город. Разговор происходил в больнице - цилиндрическом высотном здании с зеркальными окнами во все стены. В углу бормотал телевизор. На экране две сестры-кубинки с огромными глазами замерли подле постели отца, пораженного вирусом Хантингтона, наступила последняя стадия тяжелой болезни, бедняга уже потерял рассудок: дочерей он считает гарпиями, заявившимися полакомиться его печенью, а себя - прикованным к скале Прометеем. Сестры обреченно наблюдали агонию отца, рядом плакал подросток, методично вытирая слезы бумажными салфетками. Несколько мокрых салфеток валялось на полу измятыми траурными цветами. Михаил беспокойно прохаживался вдоль окон-стен. - У меня есть для тебя работа. Вполне легальная, оплата золотом. Он назвал большую сумму. Значит, работа крайне рискованная. Михаил - человек чести, по крайней мере настолько, насколько может себе позволить посредник, но благотворительностью он не занимается, поэтому платить просто так не станет. Сара подошла к оранжевому креслу. Устало села. Кресло пластиковое, жесткое, но Саре все равно. Опустив голову, она печально спросила: - На кого я должна работать? Недалеко от комнаты, где они разговаривали, находилась палата Дауда. Он уже пришел в сознание, и, чтобы заглушить боль, его пичкали огромными дозами эндорфина, значительно превышавшими те, что он принимал раньше. Его тело было обернуто специальной тканью, обрубки ног погружены в гель. Нужны трансплантанты, но деньги у Сары уже на исходе. Хлорамфенилдорфин приходилось сбывать по дешевке, потому что, вопреки уверениям Каннингхэма, на черный рынок вдруг выбросили невиданное количество этого наркотика, и он сразу подешевел. Если бы не надо было платить за содержание и лечение Дауда, Сара подождала бы, пока цены поднимутся до прежнего уровня. Но платить надо сейчас, не откладывая. Чьих это рук дело? Может, Каннингхэма? Сара оказалась в абсолютно безвыходном положении. Раньше она работала телохранителем, но кто же возьмет ее на работу теперь, когда за ней охотятся? А особые поручения... Тут тоже ничего. Можно, конечно, пойти на улицу, но проституцией много не заработаешь. Да и, кроме того, где уверенность, что какой-нибудь клиент не выдаст ее, польстившись на обещанные Каннингхэмом деньги. Поэтому выбирать не приходится. - Так на кого я буду работать? - повторила Сара. Словно ответ имел хоть какое-то значение. Она ведь в любом случае согласна. Михаил, его светлость Гетман, какое-то время смотрел в окно, потом нерешительно сказал: - На меня. Намечается одна сделка... Не исключено, что дело нечистое. Точно не знаю. На первый взгляд все должно пройти хорошо, но у меня дурное предчувствие, и мне бы хотелось, чтобы ты за этим присмотрела. Сара внимательно взглянула на Гетмана. Во время последней встречи с Каннингхэмом, она могла бы, окажись более осмотрительной, заметить в его поведении намек на грозящую опасность. Может, Михаил тоже хочет избавиться от своей "сестрицы", поскольку больше не в состоянии ее прикрывать? Вероятно, на него сильно давят люди, от которых зависит его бизнес. Вдруг он решил подставить ее под пули наемников Каннингхэма? - Какая сделка? - Сара понимала, что и этот вопрос не имеет смысла. Она готова взяться за любую работу, как бы дурно она ни пахла. - Я получил новый груз. - Михаил нахмурился и сел в другое кресло, чуть скрипнув невысокими сапогами из мягкой кожи. - Это компьютерные матрицы на кристаллах. Пятнадцать тысяч штук, высокого качества. Получены из нового источника, раньше никогда не поступало такого количества. Может, парни нашли новых поставщиков. Может, товар предназначался еще кому-то. Не знаю... - Ты хочешь, чтобы я охраняла груз? - Да. Но не только, - вздохнул Михаил. - Обычно на сбыт такого количества товара требуется немало времени. Несколько месяцев. Но на этот раз в Пенсильвании нашелся один человек. Его знает Андрей. Этот тип хочет купить сразу все матрицы и предлагает хорошую цену. Андрей очень настаивает на сделке. Однако, сестрица, тут подозрительно много совпадений. Сара знала, что Андрей был одним из заместителей Гетмана. - Может, кто-то хочет меня обмануть. Но я не могу понять, кто и зачем. - Михаил вынул пачку русских папирос и дрожащей рукой зажег спичку. Кожа на руке была в старческих пигментных пятнах, тонкая, сморщенная. - Люди, которым я собираюсь продать матрицы, - мелочь пузатая, и если они вздумают меня ограбить, то далеко не уйдут. Если, конечно, не получат поддержки какой-нибудь более значительной персоны. Правда, на этом побережье я со всеми в дружеских отношениях и не знаю никого, кто захотел бы предать или подставить меня. Поэтому твои услуги могут и не понадобиться. - Сомневаюсь, Гетман. Ты чуешь неладное, иначе не стал бы нанимать меня. Да еще за такую высокую плату. Михаил долго смотрел на девушку. Его веки нервно подергивались. Дым от папиросы медленно струился к потолку. С экрана телевизора бойко рекламировали новый заменитель кокаина, уверяя, что наркотик не вызывает привыкания. Бездарный текст сопровождался придурковатыми ужимками и экзальтированными восклицаниями молодой парочки, которая в наркотическом угаре резвилась в постели. - Я нанял курьера, - помолчав, сказал Гетман. - Если фургон собираются ограбить, то броневик окажется для бандитов неприятным сюрпризом. Сделку заключает Андрей. Он надеется, что друзья защитят его, однако мне будет спокойнее, если в машине поедешь ты. Проследишь и за курьером, и за сделкой. В твой имплантант введены боевые рефлексы? Я имею в виду огнестрельное оружие. - Да, - ответила Сара. - Пистолеты и автоматы. Пулеметы я не люблю. Гетман понимающе улыбнулся. Словно он много раз слышал мнение Сары о пулеметах и был полностью согласен, что от них мало толку. - Я дам тебе автомат "хеклер-кох", калибр семь миллиметров. Опробуешь перед поездкой? - Когда выезжать? - В субботу. - Завтра постреляю. Если получу автомат. - Мой человек отвезет тебя в тир. Где и когда он может тебя найти? - Завтра в полдень в баре "Пластиковая девушка". - Будем надеяться на лучшее, сестрица, - улыбнулся на прощание Гетман. В его голосе прозвучала русская тоска. Слишком искренняя для игры. - После всего случившегося мне очень не хотелось бы снова подвергать тебя испытаниям. Хватит нам войны. Под войной он, очевидно, понимал возможную перестрелку. Сара, естественно, хотела того же. Их война уже закончилась, и оба они проиграли. Как и все земляне. После страшного поражения в Американской Концессии осталось только драться за те жалкие объедки, которые бросали им орбиталы. Гетман встал, вслед за ним поднялась и Сара. - До встречи: - Михаил протянул ей руку, и пепел от папиросы оставил серый след на лацкане его куртки. "Если он собирается предать меня, - отрешенно подумала Сара, - то это произойдет завтра. Возможно, его человек как раз и явится убить меня. Ну что ж, надо подготовиться". - Спасибо, Михаил. Тот долго смотрел на нее печальными мудрыми глазами, и ей вдруг захотелось обнять его, ощутить теплоту человеческого тела в холодной стерильной чистоте больницы. Даже несмотря на то, что Гетман, возможно, собирается ее предать... Если ей суждено погибнуть, она примет смерть как избавление от страшных воспоминаний. Даника. Ее мертвые глаза. Тело Дауда, разорванное в клочья. Душа Сары жаждала забвения, и обрести его можно, только заснув навеки. Когда-то жизнь казалась Саре полной смысла. У нее была цель, для достижения которой годились любые средства. Она Мечтала выбраться из "земной грязи", из гравитационного колодца в черноту космоса, в чистый вакуум. Сейчас же у нее осталась одна потребность - выжить. Просто выжить. Не умереть сегодня, дожить до завтра. И так изо дня в день. Никаких иллюзий. Одномоментное существование. Без будущего и прошлого. Только бы дожить до завтрашней встречи в баре "Пластиковая девушка" и остаться в живых после нее. - Они хитры, - сказал Михаил. - Обратились не ко мне, а к Андрею. Видно, хотели, чтобы он уговорил меня. - Я встречу твоего человека в баре, - на ходу бросила Сара. К горлу подкатил комок, но она сдержала рыдание и быстро вышла из комнаты. В больничной палате, кроме Дауда, лежал безногий старик. Ему должны были пришить новые ноги. Аромат цветов, которые принесли Сара и дети старика, не могли перебить стойкий запах лекарств. Телевизор в углу показывал дурацкую комедию. Старик увлеченно следил за событиями на экране и не заметил прихода девушки. - Как ты себя чувствуешь, Дауд? - спросила Сара. Тело Дауда было окружено гудящими, мерцающими индикаторами приборов. На осциллографе вились какие-то непонятные кривые. Дауд уже дышал сам, сердце его тоже работало самостоятельно. Над головой висела блестящая гиря из нержавеющей стали, и он часами тренировал новую руку. После взрыва Дауда постригли, теперь волосы немного отросли. Теперь они были естественно каштанового цвета, новая кожа на лице пока оставалась розовой. Один глаз закрыт повязкой - Дауду должны вставить искусственный глаз фирмы "Кикую". Компьютер непрестанно посылал сигналы в мозг, чтобы глазной нерв не атрофировался. Из-под простыни над ногами торчали трубочки и провода, поддерживая жизнь в костях и остатках мышц, погруженных в мягкий гель. Сара поцеловала брата, потом зажгла сигарету и вставила ему в рот. Уцелевший глаз наблюдал за ее действиями вполне Осмысленно, у Дауда выработалась неплохая устойчивость к огромным дозам эндорфина, и наркотик не слишком сильно затуманивал его сознание. Сара заботливо ухаживала за братом уже несколько недель. - Где Джекстро? - спросил он. - Он обещал зайти. - Я его не видела. Саре не хотелось говорить Дауду правду. Джекстро никогда не придет. Он уже давно нашел себе другого подопечного. Если бы состояние Дауда не было таким тяжелым, Джекстро, может, и зашел бы. Впрочем, он еще придет, если прослышит, что Дауд опять сможет зарабатывать ему деньги. Но не раньше. - Через несколько дней тебе начнут восстанавливать ноги. Вначале одну, потом другую. Я нашла работу. - Сара пыталась улыбнуться. - Тебе какую ногу сделать раньше? Правую или левую? - Какая разница. - Меня не будет несколько недель. Я уезжаю в субботу. - Понятно. Получила работу? - Да. Глаза Дауда лихорадочно блеснули. Рука потянулась к рукоятке над головой. Он немного поупражнялся с гирей, но вскоре бросил это занятие. - Джекстро обещал принести мне гормонов. Может, он уже достал их. Принеси. Лучше завтра, пока ты не уехала. Сара с жалостью посмотрела на брата. Как он далек от реальности! Она осторожно присела на краешек кровати, взяла его за руку, но Дауд отдернул ее и, повысив голос, спросил: - Принесешь? - Дауд, - мягко заговорила Сара, - послушай меня. Тебе нельзя принимать гормоны. Сначала надо поправиться, восстановить ткани, мышцы. - Как ты не понимаешь! - Дауд стукнул кулаком по постели, и тут же на одном из аппаратов предостерегающе замигал красный огонек, раздалось какое-то попискивание. Старик на соседней кровати заерзал. - У меня начинает расти борода! Меня бреют каждое утро! - Он обиженно отвернулся от сестры. - Джекстро даст мне работу, только если я буду выглядеть молодым и красивым. - Дауд. - Тот закашлялся так, что не мог говорить. Сара вынула у него изо рта сигарету, нежно взяла брата за руку. Понемногу кашель затих. Красный сигнал погас, писк прекратился. - Ты будешь и сильным, и молодым. Ты будешь красивым. Не надо бояться, дурачок. Эти заклинания Сара готова повторять каждый день. Она готова сама поверить в них. Но главное, чтобы в них поверил Дауд. - Я буду годиться только для извращенцев, которые любят калек. Не хочу! - прошептал он сквозь слезы. Она молча гладила руки брата, стараясь нежными прикосновениями заглушить его душевную боль. Наконец Сара встала и вызвала такси. Из больницы она вышла через черный ход столовой. Непрерывно озираясь, проскочила мимо удивленных поваров. Сопровождаемая любопытными взглядами, наглухо застегнула бронежилет, подняла высокий ворот. Теперь можно выйти на улицу. Сара осторожно приоткрыла стальную дверь и выскользнула в уличное пекло. Тело под бронежилетом почти сразу же покрылось потом. Сара беспокойно озиралась, поглядывала на зеркальные окна, пытаясь обнаружить слежку, прислушивалась к шорохам, в любой момент ожидая пули... Такси прибыло минута в минуту. В машине она немного успокоилась, хотя понимала, что это лишь иллюзия безопасности. От мощной ракеты такси не спасет. Сара нехотя расстегнула бронежилет, убеждая себя, что бояться нечего. Такси тронулось. Сара обернулась. Вот они! Серый "меркурий" резко рванул следом. Водитель даже не успел захлопнуть дверцу. "Значит, все-таки охотятся", - подумала она и, к своему удивлению, испытала облегчение. Определенность, даже самая неприятная, все же лучше. Напряжение спало, нервы и мышцы расслабились. Ожидание закончилось. Теперь надо действовать. Может, она ошиблась? Надо проверить. - Поверните налево, - велела Сара водителю, - а потом направо. Слегка удивленный водитель подчинился. "Меркурий" держался сзади, как приклеенный. Сара включила вживленный в мозг радиоприемник и прислушалась к сообщениям полиции. Обычные полицейские переговоры. Она методично проверила все частоты. Со стороны "меркурия" ничего не доносилось. Значит, больше за ней никто не следит. - Теперь прямо, - приказала Сара. "Итак, всего одна машина. Это хорошо. - Она коснулась шеи. "Ласка" спокойно спала в своем убежище. - Эх ты, боевая моя подруга, скоро ты мне снова понадобишься". - Здесь налево. Такси свернуло в сторону местной Венеции. В каждом прибрежном городе есть район, расположенный ниже других. И когда океаны, поднимаясь, начали наступать на сушу, эти районы постепенно погружались в воду. Только Нью-Йорк отгородился от Атлантического океана гигантской плотиной. Но и она была разрушена во время Скальной Войны. И теперь Манхэттен стал самой большой в мире Венецией, превращаясь во время весенних приливов в полуостров. Пенистые волны катились по пустынным улицам, бурлили между бетонными руинами. Редкие жители бродили по колено в воде, выискивая всякий хлам. Нью-Йорк умирал. Великий город разрушался медленно и неотвратимо. Здесь же, у залива Тампа, вода поднималась лишь на три - пять сантиметров. Поэтому уровень в течение года практически не менялся. Эта часть Венеции разрушалась медленнее, ее затопляло только во время летних штормов. Дома кренились к морю, у некоторых обрушились стены, но улицы, которые отстояли подальше от берега, заливало не очень сильно. Здания здесь еще не тронуты водой, в них можно было даже жить. Правда, и эти дома давно уже разграбили, не оставив ни мебели, ни сантехники. Ничего. После Скальной Войны затопленные дома стали приютом для тысяч беженцев, прибывших с Севера, наводнивших оккупированную, но уцелевшую Флориду. После беженцев остался всякий хлам - самодельная мебель, тряпки, старая утварь. Но даже этот мусор еще пригодится новому поколению бездомных. Сейчас в этой Венеции обитали, как правило, чудаки, туристы и те, кому больше некуда было податься. Несчастные вроде Сары. Такси мчалось по дороге, огибавшей линию прилива, по направлению к тонущему Сент-Питерсбергу. Мимо проносились мертвые окна разоренных человеческих жилищ. - Остановитесь, - приказала Сара, вынимая из-под бронежилета деньги. "Если это моя последняя поездка, я имею право дать водителю приличные чаевые". Продолжая слушать полицейские переговоры по рации, Сара спустилась по безлюдному берегу. Морские водоросли цеплялись за ноги. Боковым зрением Сара заметила, как на дамбе остановился серый "меркурий". Она юркнула в пустующий дом. В коридоре стоял полумрак, под ногами плескалась вода, покрытые плесенью обои отстали от стен, брошенную рухлядь покрывали водоросли. Сара прошла мимо мертвой кабины с распахнутыми дверями, поднялась на лестничную площадку и осторожно выглянула в разбитое окно. "Меркурий" прополз еще метров триста и остановился почти рядом с домом, где затаилась девушка. Из окна автомобиля показались две головы. Через несколько секунд дверцы открылись, и выскочили обладатели голов. Неспешно прошлись вдоль обочины. Сара поднялась по лестнице на следующий этаж. Царило ужасающее запустение. Грязные, обшарпанные стены напомнили ей о безрадостном детстве. Сколько же лет она провела точно в таком же месте! Терпела лишения, издевательства, побои. И вот снова возвратилась к исходной точке. Ей больше негде укрыться. Негде искать спасения. Ну что же, поиграем в прятки. Как в детстве. Печальном детстве. В окно все просматривалось отлично, любой звук эхом отражался от голых стен. За Сарой тянулся мокрый след - приманка для преследователей. С детства ей знакома эта уловка - оставить следы, а потом по ним, пятясь, вернуться назад и спрятаться в другом месте. Она так и сделала, после чего прыгнула из коридора в распахнутую дверь квартиры. Вот и место для засады. Теперь нужно затаиться, набраться терпения и ждать. Сара брызнула в ноздри легкий наркотик, который сразу усилил восприятие. Взбудораженные нервы натянулись. Сара прислушалась. Облизнула губы. Теперь она готова к поединку. Сколько же раз она играла в эту игру, прячась от пьяного папаши, с замиранием сердца прислушиваясь к его шагам, ругательствам, угрозам, ударам в запертую дверь?! В такие жуткие минуты дрожащий от страха Дауд крепко сжимал своими ручонками руку сестры, его маленькое тельце прижималось к ней, к его единственной надежде и защите. С тех пор на эти картины наложились более поздние, не менее чудовищные. Окровавленные торговцы, принявшие смерть подле своих сумок, набитых товаром... Контрабандисты, выхваченные из мрака слепящими полицейскими фонарями. Стремительно приближающийся топот кованых сапог... "Ласка", вгрызающаяся в сердце очередного клиента... Но ничто не могло сравниться с тем ужасом, который охватывал ее в детстве, когда под напором обезумевшего родителя запертая дверь вдруг распахивалась, и в желтом свете луны на пороге возникал зловещий силуэт, сжимающий в руке горлышко разбитой бутылки с острыми краями... Они уже здесь. Крадущиеся шаги, почти неслышные на ковре из водорослей. Сара моргнула, стряхивая с ресниц пот. Подала команду. "Ласка" шевельнулась, просыпаясь. Не исключено, что у этих ублюдков есть огнестрельное оружие. Если так, то придется туго. Наркотик помог сосредоточиться, тело обрело силу. Охотники были уже совсем близко. Сара едва сдерживалась, чтобы не броситься в атаку раньше времени. По ее следам мимо раскрытой двери проскользнул силуэт. Крепкий парень в безрукавке. На обнаженном плече темнеет татуировка. В руках дубинка. Нет, бейсбольная бита. А вот и второй. Пора! "Ласка" метнулась врагу прямо в глаза, но громила, заметив какое-то движение в темноте, успел отдернуть голову, и киберзмея угодила ему в скулу. Защищаясь, он инстинктивно вскинул руки к лицу, и Сара стремительно ударила ногой прямо в центр силуэта. Парень осел, сверкнувший нож выпал из обессиленной руки. Девушка быстро втянула "ласку", глотнула воздух и повернулась к другому, с бейсбольной битой", отметив, что и этот тоже ниже ее ростом. Ударом ноги назад она добила первого и не медля бросилась к другому. Тот отреагировал мгновенно. Бита мелькнула в воздухе. Сара вскинула руку, пытаясь блокировать удар. Неудачно. Бейсбольная бита врезалась ей в бок. Сара отлетела в сторону. От боли у нее перехватило дыхание. Если бы не бронежилет, смягчивший удар, схватка на этом бы закончилась. Оттолкнувшись от стены, она снова бросилась в атаку, впилась ногтями в ненавистное лицо, стараясь добраться до глаз. Парень уронил биту, схватил ее за запястья, пытаясь вывернуть руки. Теперь Сара была беззащитна перед вторым убийцей, оставшимся за спиной. Она попыталась ударить противника в пах, но тот увернулся, и на лице у него мелькнула торжествующая улыбка. Красотка в его власти, и можно неплохо развлечься. В этот момент "ласка" молнией вонзилась ему в левый глаз. Победная ухмылка мигом сменилась гримасой боли. Взвизгнув, он повалился на пол, судорожно загребая воздух руками. Из глазной впадины хлестала кровь. Не теряя времени, Сара втянула "ласку" и повернулась. Второй парень уже пришел в себя, подобрал нож и с каким-то утробным рычанием ринулся на Сару. Она оттолкнула его ногой, но нож успел вонзиться ей в грудь. Удар, остановленный бронежилетом, тупой болью отдался в области сердца. По тому, как он двигался, девушка поняла, что у противника в мозге также имеются вживленные боевые рефлексы. Однако имплантант, рассчитанный на европейца, не вполне подходил низкорослым азиатам. Из-за этого полутораметровые коротышки реагировали чуть медленнее. Кроме того, у Сары есть еще одно преимущество - "ласка". Они дрались не на жизнь, а на смерть. Жестоко и беспощадно. Уже нельзя было различить ни рук, ни ног, два вихря метались во мраке. Кореец, как определила его Сара, успевал защищаться даже от выпадов "ласки", но киберзмея каждый раз оставляла на его лице рваные кровавые отметины. Наконец он пропустил удар, и голова Сары с силой врезалась ему в лицо. Что-то хрустнуло, и азиат повалился на пол... В наступившей тишине девушка, тяжело дыша, замерла над поверженным врагом. Ушибы, не замеченные в пылу боя, теперь давали о себе знать, перед глазами плыли разноцветные круги. Сара принялась массировать измученное тело. Восстанавливая дыхание, устало прислонилась к покрытой плесенью стене. Ее охватило блаженное чувство покоя и радость победы. Все позади. Вскоре она задумалась о том, что ей делать с этими... Кто они? Наверняка это не люди Каннингхэма. Скорее всего сброд, подрядившийся на убийство. Такие даже не знают, на кого работают, им на это плевать. Но какими бы тупыми и подлыми ни были эти скоты, Саре не хотелось оставлять их в руинах. Необходимо показать и другим выродкам, чем может закончиться охота на нее. Бейсбольной битой Сара сломала татуированному левую руку. Теперь кореец очнется калекой. Девушка выбросила биту, нашла свою сумочку и покинула место побоища, прихватив ключи от "Меркурия". Превозмогая боль в ребрах, она поднялась по насыпи к автомобилю. Сиденья были все в заплатах, у зеркала заднего вида болтался дурацкий талисман. Она забралась в машину и покатила в сторону Сент-Питерсберга. Морской ветер врывался в окно, охлаждая разгоряченное тело. Действие наркотика кончилось, наступила слабость. Сара достала из сумочки ингалятор, впрыснула в ноздри живительные струи и стремительно понеслась вдоль залива. Приближался разморенный жарой город. Дорога круто взбиралась вверх, внизу плескались волны Атлантики. Саре казалось, что душа ее парит в небесах. 5 У юной курьерши Арнольды сильные жилистые руки, темные волосы вокруг разъемов на голове аккуратно выстрижены. За несколько лет частых разъездов девушка приобрела мастерство и хорошую репутацию, а два дня назад она присоединилась к веселой компании Ковбоя. Праздник длился уже десять дней, одна дружеская попойка сменялась другой. Многочисленные курьеры, механики, посредники и отставные пилоты "дельт", не сумевшие приспособиться к новым временам, иногда собирались вместе в разных местах Скалистых гор. Они гордились своей тайной деятельностью, чувствуя себя настоящими подпольщиками. На этот раз все собрались, чтобы поздравить человека, который открыл контрабандный путь через штат Миссури. Празднование проходило в баре гостиницы "Мюррей" городка Ливингстон, штат Монтана. Оно продлится еще пару дней, а потом Ковбой переедет в другое место. А пока в бар валили боевые товарищи, виски лилось рекой и не смолкали бесконечные рассказы о былых днях. Свою машину Ковбой спрятал в Западной Виргинии. Слишком опасно было возвращаться на броневике, пускай и порожнем. Из Питтсбурга он приехал в Санта-Фе скорым поездом. С тех пор Ковбой гонял на своем "мазерати" по горным дорогам от одного приятеля к другому, всюду встречая самый радушный прием. Ему нужно со многими поговорить. На это у него есть важные причины. - Во время недавней поездки у тебя, кажется, возникли какие-то трудности? - спросил он Арнольду. Девушка скорчила гримасу и приложилась к своему стакану. На танцплощадке вовсю резвились подвыпившие курьеры и местные фермеры. Не столько танцевали, сколько рассматривали друг друга. У одной маленькой блондинки вделанные в серьги крохотные полупроводниковые лазеры отбрасывали красные лучи в такт движениям танцорши. Арнольда искоса поглядывала на танцующих. - В позапрошлый раз цистерны Сэндмана не оказалось в условленном месте, и я не смогла заправиться. Пришлось спрятать машину в соседнем овраге совсем рядом с городом. Я там просидела два дня. Боялась, что меня засекут фермеры. - Сэндман обязан заплатить тебе неустойку. - Как же, дождешься от него! - печально вздохнула девушка. - Надо его заставить, - тихо сказал Ковбой. Арнольда подняла глаза от бокала: - И кто же его заставит? Танцующий лучик лазера малиновым пятнышком скользнул по щеке Арнольды. Ковбой небрежным жестом заказал еще порцию виски. - Возможно, мы с тобой. - Мы с тобой? - удивилась девушка. - Да. Мы с тобой и еще несколько человек. Она тревожно огляделась вокруг и, убедившись, что их никто не подслушивает, тихо спросила: - Что ты задумал? - Нам надо объединиться, как это делают посредники. У них есть агентурная сеть на обоих побережьях, налажен подкуп нужных людей." Они получают товар из лабораторий и от грабителей, которых нанимают. Ни посредники, ни орбиталы ничем не рискуют. - Верно, - согласилась девушка. - А мы рискуем, Арнольда, и очень сильно. Мы для них только извозчики, почти рабы. Мы ничем не защищены и часто страдаем от произвола наших работодателей. Например, ты не по своей вине провела два дня в овраге, а ведь могло случиться что-нибудь и похлестче. Бармен принес выпивку. Арнольда, наклонившись к Ковбою, прошептала: - Ты говоришь очень опасные вещи, парень. И вообще я работаю не ради денег. - Просто я хочу, чтобы люди, которые постоянно рискуют, тоже имели какие-то права. - Ты предлагаешь создать организацию? - Не совсем так. Мы должны объединиться, чтобы держать посредников в рамках. Чтобы они не очень зарывались. Нам нужна ассоциация, независимая от посредников. Мы должны напомнить им, что без нас они не смогли бы разъезжать в своих роскошных лимузинах, иметь шикарные виллы в горах и одеваться в тряпки "криомакс". - Ковбой в запальчивости начал постукивать по стойке бара. - Мы рискуем жизнью, а они хлещут водку, развалясь в мягких креслах. - Водку? - усмехнулась Арнольда. - Стиль "крио-макс"? Это что, портрет твоего посредника? Ковбой понял, что пока не стоит говорить девушке о своих подозрениях. - Дело не в этом. - Если бы я услышала такое от кого-нибудь другого, то просто встала бы и ушла. - Спасибо, - улыбнулся Ковбой. - А ты еще кого-нибудь пытался совратить своими бреднями? - Арнольда в упор посмотрела на него. - Да. Несколько человек уже поддержали меня. Но я не выдаю своих друзей. - Понятно. Черт возьми! - Она залпом проглотила виски и придвинула к себе новый бокал. - Я думаю, мне лучше держаться от тебя подальше. - Дело твое. Арнольда долго смотрела на Ковбоя, покусывая губу, потом опустила глаза: - Ладно, я подумаю над твоим предложением. - Думай. Время терпит. Особенно хорошо тебе будет думаться, когда ты снова застрянешь без топлива в какой-нибудь дыре. - Ну, Ковбой, - засмеялась девушка, - если бы об этом посмел заговорить кто-нибудь другой... - Слава Богу, - улыбнулся он, - с тобой заговорил я. А не кто-нибудь другой. - Затевая такие вещи, ты подвергаешь себя серьезной опасности. - Арнольда взяла Ковбоя за руку. - Знаю. - Если на тебя донесут, ты не протянешь и суток. - Я стараюсь иметь дело только с самыми надежными людьми. Как ты думаешь, с кем еще я могу поговорить? Арнольда задумалась. - Может быть, Влемк. Элла. Содерман. Пенн не годится, он слишком близок с Панчо. - А что ты скажешь о Джиме Гутьересе? - Не могу за него поручиться. Парень вроде бы неплохой, но, кажется, чересчур болтлив. Девушка назвала еще несколько человек, но Ковбой отверг их. Это ее несколько успокоило. Раз он не соглашается с каждым ее предложением, значит, и впрямь действует осмотрительно. - Хорошо, я это учту. Что же касается тебя, то советую серьезно обдумать мое предложение. Ответ дашь потом. А сейчас я, пожалуй, потанцую. - Поговорим позже. - По лицу Арнольды было видно, что она решает трудную для себя задачу. Ковбой подошел к девушке с лазерными серьгами и заметил, что одета она как-то странно. Похоже, красотка не из здешних. Но и среди курьеров он ее раньше не встречал. Девушка сжимала в руке ингалятор. Прыснув себе в ноздри, она с улыбкой протянула баллончик Ковбою. - Аэрокока. Хочешь? - Тебя зовут Аэрокока? - спросил он, принимая ингалятор. Она хихикнула: - Меня зовут Кэти. Ковбой впрыснул наркотик в ноздри и сразу же ощутил прилив бодрости. Заиграла музыка. Кэти танцевала весело и необычно, разбрасывая вокруг темно-красные лучики. После двух танцев Ковбой предложил выпить и по пути к стойке поинтересовался ее странной формой. - Я служу лейтенантом в береговой охране, - объяснила девушка. - Недурно, - удивился Ковбой. Он и не знал, что береговая охрана все еще существует. - А чем вы там занимаетесь? Кэти рассказала, что разъезжает на катере от Норфолка до мыса Гаттерас, спасая незадачливых пловцов. Сейчас у нее трехнедельный отпуск. Приехала сюда, чтобы полазать по скалам, это ее любимое занятие. - Завтра собираюсь к Йеллоустону, хочу подняться на гору Медликот Дом, - сообщила девушка, тряхнув сережками. - Хочешь посмотреть? - Почему бы и нет? Я тоже свободен. Но они не успели договориться, так как в бар ввалилась новая группа курьеров, только что вернувшихся из поездки по Северной и Южной Дакоте. Среди них был Содерман. Нужно обязательно с ним поговорить. Ковбой купил Кэти новый ингалятор и извинился: - Важное дело. - Может, увидимся позже, - пожала плечами девушка и снова впрыснула в ноздри изрядную дозу. Наверное, от огорчения. Беседа с Содерманом прошла по тому же сценарию, что и с Арнольдой. - Даже не знаю, что тебе ответить, - вздохнул Содерман. - Если бы мне предложил это кто-нибудь другой, я бы сразу отказался. Но ты... Надо подумать. Такую высокую оценку своей персоны Ковбой слышал почти от каждого. Это его приятно удивило и порадовало. Ведь только уважение коллег позволит ему осуществить задуманное, иначе создать ассоциацию не удастся. Все слишком осторожны. Ковбой прекрасно понимал, что, если об его планах узнают посредники, из очередного похода он не вернется. Поэтому действовать надо крайне осмотрительно. Закончив разговор с Содерманом, Ковбой попытался отыскать Кэти, но ее уже и след простыл. Похоже, бравые курьеры не теряли времени даром. Тогда Ковбой пригласил на танец Арнольду, потом еще двух местных девушек, ни на секунду не расставаясь с бутылкой виски. Под конец он едва стоял на ногах. Чья-то дружеская рука протянула ему великолепный белоснежный стетсон - шляпу с высокой тульей и широкими полями, которой он обзавелся пару дней назад. Нахлобучив его, Ковбой, пошатываясь вышел из бара и побрел на третий этаж в свой номер. Он включил в номере свет, и тут же раздался стук в окно. К удивлению Ковбоя за оконным стеклом маячило улыбающееся лицо Кэти. Похоже, как завзятая скалолазка, она вскарабкалась на третий этаж. А ведь стена такая гладкая. Распахнув окно, Ковбой впустил ее в комнату. - Мне понравилась твоя шляпа, - с озорным блеском в глазах объяснила девушка, спрыгнув с подоконника. На шее у нее висели кроссовки, из одной торчала маленькая бутылочка виски. Ковбой закрыл окно. И через пятнадцать секунд они уже оказались в постели. Ее маленькое тело было гибким и сильным. - Я могу залезть, куда угодно, - гордо заявила Кэти. - Увидишь завтра, если пойдешь со мной. Весь следующий день они провели у реки Йеллоустон. Ковбой с замиранием сердца следил, как девушка карабкалась по совершенно отвесному склону. Иногда ноги в альпинистских ботинках, не находя опоры, соскальзывали, и тогда Кэти взбиралась еще выше, цепляясь за невидимые выступы одними лишь кончиками пальцев. Без всякой страховки. Когда же наконец девушка спустилась вниз. Ковбой крепко обнял ее. Руки у Кэти были изранены, ногти сломаны, из под них сочилась кровь. Он подхватил ее и отнес в гостиницу. В ванной осторожно промыл раны теплой водой и спросил, даже не пытаясь скрыть изумления: - Это и есть твое увлечение? - На катере я делаю, что мне велят, - радостно улыбнулась она. - А здесь я свободна. Мне нравится полная свобода, поэтому я обожаю скалы и ненавижу страховку. - Кэти положила мокрые руки ему на плечи. - А взобраться я могу, как ты видел, куда угодно. - С этими словами она ловко обхватила ногами Ковбоя и прижалась к его губам. Ковбой без напряжения держал на весу ее упругое тело, чувствуя, как нарастает возбуждение. Они занялись любовью прямо в ванной, натыкаясь на краны и путаясь в развешанных полотенцах. Ночью ранки на ободранных пальцах, чуть зажившие за вечер, от буйных ласк снова начали кровоточить. К утру Ковбой был весь покрыт красными отметинами. Через пару дней он уже не мог видеть, как Кэти без страховки взбирается по отвесным скалам. Предоставив ей заниматься любимым делом, сам он проводил время в баре. К вечеру Кэти возвращалась в гостиницу с истерзанными пальцами и подбадривала себя наркотиком. Ночью они совершали уже совместные восхождения, снова и снова сплетаясь в страстных объятиях. Словом, трудились, не жалея сил. Девчонка оказалась просто неутомимой, и Ковбой уже начинал склоняться к мысли, что она настоящая сумасшедшая. Впрочем, такое сумасшествие ему очень нравилось. Прошла еще неделя. Как-то вечером Ковбой в глубоком раздумье смотрел на огромную Луну, обрамленную двумя яркими серебристыми точками - энергоспутниками, зависшими над Землей на геостационарных орбитах. Они посылали на измученную планету микроволновую энергию, обрекая землян на полную зависимость от орбиталов. Чуть ниже Луны на крутом склоне горы качались силуэты осин, обреченных на постоянную борьбу с гравитацией. Все, что находилось на орбите, давно уже стало враждебно Земле. С этим нужно бороться. Только Ковбой не знал как и печально качал головой, поглощая дурманящий голову мескалиновый коктейль. Все вокруг кричало о постыдной зависимости, ухудшая и без того поганое настроение. А праздник продолжался. Уже в Колорадо. Кэти и Арнольда подружились, часто вместе отправляясь на прогулку. Ковбоя же одолевали проклятые вопросы, поэтому он предпочитал одиночество. Много пил. Но хмель проходил, а вопросы оставались. Джими Гутьересу было восемнадцать лет, и он подавал большие надежды. Новые сверхсовременные разъемы вживили парню совсем недавно, так что его волосы еще не успели отрасти и торчали ежиком. Джими беззаботно улыбался, глядя на мир своими новыми глазами. Но опыта у него было пока маловато, и ответственные грузы ему еще не доверяли. Курьер Чапель тоже принадлежал к компании Ковбоя. Это был человек богатырского телосложения, уже начавший полнеть, хотя ему едва минуло тридц