. А потом... просто сбежим. И будем надеяться, что они прекратят
охоту, потому что мы перестанем представлять тля них опасность.
Сара грустно уставилась в стакан. Наивные надежды "Темпель" никогда не
оставит их в покое. В этом мире выживают крысы а не львы.
Потому что крысы пожирают себе подобных.
ОРБИТАЛЬНАЯ ПОЛИЦИЯ ОБНАРУЖИЛА ТАЙНЫЙ СКЛАД.
РАСКРЫТ ПОДПОЛЬНЫЙ ЗАВОД ПО ПРОИЗВОДСТВУ ОРУЖИЯ.
РАКЕТЫ ИЗГОТАВЛИВАЛИСЬ ДЛЯ КОНТРАБАНДИСТОВ.
"Пони-экспресс", едва заметный в ночи, взмыл по параболе в небо.
Невооруженному глазу был виден лишь реактивный след - изогнутая
траектория, напоминающая музыканта, склонившегося над скрипкой.
Ковбой снова в небе. Вновь, как в былые времена, он ощущал холодные
потоки, обтекающие черный матовый фюзеляж "дельты", вновь видел Скалистые
горы и ночное небо в инфракрасном свете, испытывая до боли знакомое
чувство свободы. Но на этот раз имелось одно важное отличие: сейчас Ковбой
взмыл в небо в качестве курьера.
В тот день, когда он, роясь в электронных библиотеках, вдруг получил
сообщение от мертвого Рено, погоня, как ни странно, так и не объявилась. В
последующие две недели Ковбой тоже не заметил ничего подозрительного.
Слежки не было, но на всякий случай он больше не исключался к телефонным
сетям. Береженого Бог бережет.
На дисплее радара появилось изображение Наверное, один из редких теперь
коммерческих самолетов - слишком уж большая высота. Аркадий так высоко не
забирается.
Во времена своего небесного курьерства Ковбой больше заботился о
вражеских локаторах, чем о своем. Теперь же главное - вовремя заметить
маленький и юркий самолетик Аркадия. Он должен болтаться где-то недалеко.
Один из техников Аркадия, платный осведомитель Доджера, сообщил, что
Аркадий поднялся в воздух перед самым заходом солнца. Заодно Ковбой узнал,
что посредник по-прежнему носит парик, который меняет свой цвет каждые
несколько секунд.
Набрав необходимую высоту, "Пони-экспресс" сделал вираж и направился на
восток. Электроника уловила слабые сигналы далеких радаров. Специальное
покрытие "дельты" поглощало микроволновое излучение, делая самолет
практически невидимым. В наушниках шлема царила почти полная тишина,
нарушаемая лишь тихим шипением анестезирующего газа.
Ковбой наслаждался полетом. Он прожил без неба целую вечность и
безмерно по нему соскучился. Внезапно на фоне звездного неба появилась
серебристая точка. Развернув самолет, Ковбой прощупал ее носовым радаром и
увеличил скорость. Ускорение вжало его в сиденье. Он ощущал себя соколом,
который сложил крылья, готовый броситься на свою жертву.
В душе звучал любимый мотив, серебром звенели струны гитары. Реактивный
двигатель, работавший теперь на полную мощность, оставлял за "дельтой"
светящийся след. Черная бездна, полная россыпей бриллиантовых звезд.
Родная стихия Ковбоя. Корпус "дельты" слегка вибрировал. Аркадий,
наверное, не может любоваться звездным небом, его душа не способна
воспринимать красоту. У него другие ценности: деньги и тряпки в дурацком
стиле "крио-макс". Какое ему дело до внутреннего мира пилотов и курьеров,
до их легенд? Аркадию нужно только одно - пропуск в мир власти, где цена
человека определяется исключительно толщиной кошелька.
Цель постепенно приближалась. Уже можно было разглядеть, что это
двухмоторный самолет. Ковбой приглушил двигатели, спикировал на свою
жертву и начал снижаться. Яркая вспышка галогенового сигнального
прожектора выхватила из мрака белый фюзеляж, слегка отливающий голубизной.
Ошибки не было. Это действительно самолет Аркадия! Ковбой даже успел
заметить в кабине человеческие силуэты.
Вражеский самолет лег на крыло и круто развернулся, пытаясь уйти от
возмездия. Но слишком поздно. Ковбой выстрелил из мини-пушки, и вражеская
машина на глазах начала разваливаться. Двигатель вспыхнул оранжевым
факелом. "Пони-экспресс" победно взмыл вверх, наблюдая, как поверженный
самолет устремился к земле. Ковбой подумал, что обломки обрушатся на
выжженную землю Небраски не раньше чем через полчаса. И все это время
модный парик Аркадия будет бессмысленно менять цвета, становясь то
оранжевым, то голубым, то зеленым...
Ковбой чувствовал какую-то неудовлетворенность. Победа далась слишком
легко. Очень уж просто все получилось. Аркадий летел на обыкновенном
самолете без брони, без вооружения и, конечно, не мог противостоять боевой
"дельте" Короткий бой, точнее избиение, закончилось, а взбудораженные
нервы Ковбоя требовали действий, он рвался в драку. В голове мелькнула
шальная мысль: а не отправиться ли прямо сейчас на Адскую Аллею? Поднять
по тревоге силы противовоздушной обороны, навести там шороху. Сбить
парочку истребителей... Такой подвиг достоин "Пони-экспресса".
Но Ковбой сдержался. Главные битвы еще впереди. Теперь его путь лежит в
Колорадо. Надо сообщить Доджеру, что Аркадий мертв и можно на какое-то
время вздохнуть свободнее.
Но опасность не миновала. Ведь за спиной Аркадия стоит "Темпель". А там
быстро подыщут замену. "Темпель" не оставит их в покое.
Им выпала только короткая передышка, и за это время надо успеть
наведаться к Альбрехту Руну.
МАРК МАГОМЕТ ПОЕТ О ВАС И ДЛЯ ВАС.
Сара проскользнула в бар "Лазурный шелк" через черный ход и оказалась в
подсобном помещении. Все здесь было, как обычно: те же коробки со
спиртными напитками и наркотиками. Она закрыла за собой дверь, спрятала
ключи в карман и поднялась на второй этаж к себе в комнату. Жилище
выглядело довольно убого: обшарпанный стол, телефон-компьютер,
пластмассовый холодильник да узкий матрас, брошенный прямо на пол. Из бара
на первом этаже постоянно доносилась музыка, изрядно надоевшая девушке.
Сара чувствовала себя мышью, которая забилась в нору от кошки.
Сбросив куртку-бронежилет и рубашку, она обтерлась мокрым полотенцем. В
больнице ей битый час пришлось выслушивать бесконечные жалобы братца на
скуку, на хамство врачей, продолжавших снижать дозы наркотика. Дауд злился
на Джекстро, который до сих пор объявился. Он даже звонил своему
покровителю, но ему ответил не Джекстро, а какой-то незнакомый противный
голос... Такие монологи Сара выслушивала каждый раз. Когда же все это
кончится?
Сара открыла холодильник, чтобы достать пиво, и вдруг заметила, что на
экране компьютерного телефона кто-то оставил сообщение. На ходу открывая
банку, девушка нажала клавишу компьютера. Наконец-то! Саре показалось, что
она вот-вот взлетит от охватившего ее восторга. Суровая действительность
вдруг подернулась приятной дымкой, словно Сара хватанула изрядную порцию
наркотика.
ЗАВТРА В ТРИ ЧАСА В БАРЕ "ЛАЗУРНЫЙ ШЕЛК".
ЕСЛИ НЕ СМОЖЕШЬ ПРИЙТИ, ОСТАВЬ СООБЩЕНИЕ.
РЭНДОЛЬФ СКОТТ.
11
Ковбой, расположившись на заднем сиденье, наблюдал за обстановкой. За
рулем сидел телохранитель. Теплый ветер лениво шевелил засыхающие листья
больной пальмы. Жара. В зеркальных окнах бара "Лазурный шелк" отражались
прохожие, бредущие сквозь плотный знойный воздух раскаленной улицы. Внутри
бара находился второй телохранитель. Он прощупывал взглядом публику на
предмет засады.
Ковбой нервно ерзал на сиденье. Он надеялся, что Сара не примет его
телохранителей за наемных убийц и не сбежит из бара.
Наконец по рации прозвучал двойной щелчок: телохранитель в баре дал
знать, что все в порядке Водитель подвел машину поближе и, не обнаружив
среди прохожих подозрительных, кивнул Ковбою.
Девушки в баре не оказалось. Только несколько бизнесменов торопливо
поглощали свой поздний ленч, да человек в инвалидной коляске печально
потягивал виски. Телохранитель Ковбоя сидел за столиком спиной к стене и
тоже что-то пил. Ковбой заказал пиво у темнокожего бармена с
металлическими глазами устаревшей конструкции.
Заметив на стене фотографии, пилот понял, почему бар носит такое
название.
- Вы знали пилота по имени Уоррен? - спросил Ковбой. - Во время войны
он был начальником экипажа в Ванденберге.
- Нет, сэр, - ответил Морис. - Я служил в Панаме.
- Значит, вы воевали под командованием Таунсенда? Хорошо.
- Хорошего мало, ведь мы проиграли, - вступил в разговор инвалид.
Несмотря на ворчливый тон, в его голосе звучала гордость за знаменитого
Таунсенда и его бравых бойцов. В его глазах проглядывает безумие. - Мой
истребитель подстрелили в самом начале войны, я разбился во Флориде. А
Морис участвовал в бою с китайским энергоспутником, но на обратном пути
тоже был подбит и совершил вынужденную посадку недалеко от Орландо.
- Значит, он был хорошим пилотом. - Ковбой знал, что из того боя выйти
живыми удалось немногим.
- Мы еще приземлиться не успели, как объявили о конце войны, - сказал
Морис.
В его голосе отчетливо прозвучала застарелая горечь поражения. Ковбой
представил, как горящий самолет огненной дугой прочертил небо Флориды и
вот этот самый голос передает в эфир сигнал бедствия.
- Я тоже пилот, - сказал Ковбой.
- Я догадался, - кивнул Морис. - По твоим разъемам.
Пока они беседовали о полетах, Ковбой выпил полстакана и наконец тихо
спросил бармена:
- Не знаете, где Сара? Не могли бы вы передать ей, что с ней хочет
поговорить Рэндольф Скотт?
- Это ваш человек? - Морис едва заметно показал на телохранителя из
"Огненных сил", который со скромным видом потягивал виски.
- Да.
- Хорошо. Я боялся, что он... Как бы получше сказать... что он не тот
человек. Подождите немного, сэр. - Морис набрал код. - А теперь, сэр, вам
в ту дверь и поднимайтесь на второй этаж.
- Спасибо. - Ковбой залпом допил пиво. - Мы еще поболтаем.
Молодой человек вошел в дверь, указанную Морисом, и оказался в заднем
помещении бара. Электронный замок за его спиной тихо защелкнулся. В
воздухе витал легкий запах гашиша. Ковбой огляделся. Вдоль стен
громоздились ящики с наркотиками и спиртным. По узкой лесенке Ковбой
поднялся на второй этаж. На лестничной площадке, где горела только голая
лампочка, стояла Сара. Без бронежилета. На ней была только спортивная
майка без рукавов и белые джинсы. Ноги босые. Волосы отросли до плеч. Она
улыбнулась и порывисто Обняла Ковбоя.
- У тебя теперь куртка из пуленепробиваемой ткани.
- Да, - ответил Ковбой. - Пришлось прибарахлиться.
- Пошли ко мне.
По дороге Ковбой не мог оторвать от нее глаз. Он уже и забыл, как она
грациозна. Его удивило убогое жилище Сары: мебели почти нет, стены голые,
окно не застеклено. Он сбросил тяжелую куртку и оседлал единственный стул.
В качестве угощения Сара вручила ему холодную банку пива. Сама устроилась
на матрасе у стены, скрестив ноги в лотосе.
- Итак, Ковбой, что ты делаешь у нас во Флориде?
- Хочу поговорить с Гетманом.
- О чем?
- О том, как нам выиграть войну.
- Неплохо, - засмеялась Сара. - А я уж подумала, что ты приехал
повидаться со мной.
"Да она заигрывает, - с удовольствием отметил Ковбой. - Ладно, я не
против".
- Знаешь, Сара, я часто вспоминаю то замечательное пиво, которым нас
угощали "Серебряные апачи". Прекрасно мы все-таки с тобой провели тогда
время. - Он внимательно присматривался к девушке, следил за выражением ее
лица. - Ты по-прежнему работаешь на Гетмана?
- Да, пока я в его команде. Те, кто по другую сторону баррикад, меня к
себе не возьмут.
- Значит, мы по-прежнему союзники?
- Да, - улыбнулась Сара. - Разумеется.
"Так-так. Да, похоже, она и впрямь рада мне".
- Когда ты можешь свести меня с Гетманом?
- Сейчас его нет в городе. А связаться с ним я смогу только вечером.
Потягивая пиво. Ковбой разглядывал Сару. А ведь щеки у нее не
накрашены, она просто разрумянилась. Он улыбнулся про себя: "Неужели от
волнения?"
- Аркадий мертв, - сообщил Ковбой. - Я сбил его самолет.
Сара некоторое время обдумывала эту информацию. Румянец на щеках стал
ярче.
- Хорошо, - наконец сказала она. - Но война ведь не заканчивается?
- Конечно, нет. Если учесть, кто стоит за Аркадием. Но мы получили
короткую передышку. - Ковбой продолжал разглядывать девушку.
- И зачем нужна передышка?
Он подробно рассказал о фирме "Темпель", о ее теперешнем председателе
Генри Куцейро, который родился в космосе и никогда не ступал на Землю,
лишь презрительно посматривая на нее из своего орбитального жилища.
Рассказал о старике Альбрехте Руне, который существовал теперь в новом
молодом теле, о сложной борьбе за власть в совете директоров, о запутанной
сети финансовых рычагов, управляющих миром. О том, как можно повлиять на
исход голосования, если умело надавить на некоторых из совета директоров.
В заключение Ковбой сказал, что многое в его рассказе основано на
догадках, поскольку почти все сведения строго засекречены, но кое о чем
догадаться можно. Надо лишь внимательно изучить доступные документы.
- А если твой план не сработает? - спросила Сара, когда он замолчал.
- Тогда сбежим, обрубим концы.
- Сомневаюсь я, Ковбой, что ты вовремя поймешь, когда нужно смыться. Мы
с Даудом не собираемся погибать вместе с тобой. Гетман, думаю, тоже.
- Вы сможете выйти из игры в любой момент. Я не буду вам мешать.
Обещаю.
Сара посмотрела на него долгим взглядом. Ее терзали сомнения. Наконец
она решилась:
- Ладно, будь по-твоему. - Девушка подошла к окну, потом тихо, словно
обращаясь сама к себе, спросила: - А ты уверен, что мы победим?
- Да. Если Рун нам поможет.
- Завидую тебе. Я вот никогда не верила в победу, хотела лишь как-то
продержаться, выжить, заработать нам с Даудом билет на орбиту. Других
планов у меня никогда не было.
- Значит, ты мечтала о теплом местечке в космосе?
- Черт возьми, как хреново все получилось! Я продала душу дьяволу из-за
этого билета! Но оказалось, дьяволу на меня наплевать. Я для орбиталов как
была быдлом, так быдлом и осталась. - Она отошла от окна и тяжело
вздохнула. - Возможно, они бы приняли Дауда, окажись у него достаточно
денег. Орбиталы, конечно, морщились бы, воротили нос, но от денег бы не
отказались.
- А сам Дауд хочет этого?
- Для него это лучший выход. - Лицо Сары исказилось. - Здесь он долго
не протянет.
- Послушай, может, тебе все же не стоит отправлять Дауда к ним. Они -
другие Не такие как мы.
- Не такие! - презрительно воскликнула девушка. - Такие, как мы, давно
продули войну! Двенадцать лет назад. И даже не пытаются отыграться.
- А мы?! Мы отыграемся. И победим! - Ковбой непроизвольно сжал кулаки,
мышцы напряглись.
Сара изучающе взглянула на него. Тишину нарушала лишь музыка, гремевшая
в баре.
- Ладно. - Твердо сказала она - Попробуем. Надо же хоть раз попытаться.
Ковбой почувствовал настороженность Сары по отношению к его
телохранителям. Но девушка, стараясь держать себя в руках, сдержанно
кивнула. Все четверо вышли из бара. Темнело. Сара никак не могла
успокоиться, озиралась вокруг в поисках чего-нибудь подозрительного. Но
вот они наконец в машине. Телохранители расположились впереди. Сара села
рядом с Ковбоем сзади.
- Нам нужен телефон-автомат, - сказал Ковбой водителю.
Ему хотелось бы вести автомобиль самому, чтобы чувствовать себя в
транспортном потоке легко и уверенно. Впрочем, водитель, как видно,
достаточно опытен. Он часто посматривал в зеркало заднего вида, проверяя,
нет ли слежки. Машина остановилась возле круглосуточно работающего банка.
Здесь был платный телефон для посетителей, кроме того, имелась еще и
банковская охрана.
Сара вышла из машины, вынула из кармана монеты и набрала номер Гетмана.
Говорила она тихо и скоро вернулась с довольно кислым выражением.
- Он улетел на орбиту с кем-то из своих русских дружков. Но сказал, что
завтра утром сможет поговорить с тобой, - сообщила Сара. - Я подумала, что
к утру он не успеет вернуться, поэтому назначила встречу после полудня.
Тебе подходит?
- Отлично.
Сара села в машину, захлопнула дверь.
- Отвезти тебя в "Лазурный шелк"? Или сначала поужинаем? - спросил
Ковбой. - Но только в моем номере гостиницы "Шикарный приют". Они ни за
что не отпустят меня в ресторан. - Он кивнул в сторону охранников.
- Превосходно, - согласилась девушка.
Гостиница "Шикарный приют" размещалась в здании, являвшем собой
последнее слово архитектурной моды. Ни одной прямой линии, сплошные
параболы да арки, блестящий металл и стекло. В номере Ковбоя тоже ни
одного угла, но ему здесь нравилось. Мебель, сделанная из какого-то
красного сплава, чем-то напоминала любимую "дельту".
На крошечном компьютере, встроенном в спинку кровати, Ковбой заказал
говядину по-западному, причем настоящую, а не выращенную в инкубаторах
искусственного белка. И, естественно, бутылку "Криогенного белого". Вскоре
вместе с горничной, несущей яства, в номере появились телохранители и с
помощью своих детекторов проверили пищу. Не обнаружив отравы, они
удалились, и Сара с облегчением вздохнула.
- Я была не так навязчива, когда охраняла тебя, - фыркнула она.
Поднесла к, бокалу металлическую бутылку "Криогенного", больше похожую
на сифон, нажала на рычажок, из сопла посыпались белые хлопья. Часть
снежинок Ковбой поймал и попробовал языком. От холода заломило зубы.
Замечательно!
После ужина Ковбой, порывшись в сумке, нашел ингалятор с мягким
наркотиком, который не затрагивал вживленные микросхемы. Сара допила вино
и, запрокинув голову, впрыснула наркотик, Ковбой тоже приложился к
ингалятору, почувствовав, как его мозг обожгло горячей волной сладостного
пожара.
- Ковбой, а помнишь?..
- Да, здорово снова стать союзниками.
Они бросились в постель. Ковбой погасил свет, переключил глаза на
инфракрасное зрение и начал с интересом разглядывать обнаженное тело Сары,
расписанное теплыми потоками крови, струящимися по ее жилам. Горячие
участки тела выглядели особенно яркими. Кровеносные сосуды на груди
образовали светящиеся купола. Теплым огнем сиял низ живота. Ковбой гладил
девушку, наблюдая, как его пальцы оставляют на ее коже пламенеющие следы.
Ему хотелось большего, чем простое слияние тел. Он достал из спинки
кровати крохотные нейронаушники. Устройство, передающее мысли. Он надел их
на Сару, а проводок вставил себе в разъем. Теперь их нейроны были
объединены в единый мозг, они понимали друг друга без слов, мысленные
образы свободно перетекали друг к другу. Вдруг темные глаза Сары
расширились. Она сорвала наушники.
- Нет, Ковбой, - испуганно прошептала она. - Нет!
Он переключил зрение в нормальный диапазон. Почувствовал, как страх
исказил ее лицо.
- Я думал, так будет лучше.
- Нет. Не хочу. - Сара нежно погладила его по щеке. - Во мне есть нечто
такое, о чем тебе не стоит знать. - Девушка прижалась к Ковбою, в ее
голосе слышались боль и печаль. - Кое-что из моего прошлого тебе лучше не
знать. Иногда я вспоминаю об этом помимо воли. Это страшные воспоминания и
страшные мысли. Они тебе не понравятся.
- Ничего, я всего навидался.
- Нет. Этого ты не можешь знать. Не пытайся проникнуть мне в душу.
Ковбой задумчиво вынул проводок из разъема. Сара приникла к нему.
Прикосновение гладкого шелковистого тела возбудило его до предела. Он
снова переключился на инфракрасный диапазон, разглядывая теплые узоры.
Ковбой вспомнил вдруг маленькую комнатку над баром, единственный стул,
узкий топчан на полу. Теперь он понимал, что на этот топчан Сара ни за что
не пригласила бы его. Комнатка была ее убежищем, где она могла укрыться от
людских глаз, где могла не бояться выдать свои тайны. И Сара никому не
позволит нарушить это уединение, осквернить ее последнее убежище. В том
числе и ему.
Простыни, казалось, пышут жаром. Глаза девушки потемнели, стали почти
фиолетовыми. Но эти окна души были закрыты наглухо. Вход воспрещен.
Ковбой проснулся через несколько часов. Еще не рассвело. Сара
тренировалась в центре комнаты, стараясь не шуметь. Ковбой, лежа в
постели, наблюдал, как она наносит удары по невидимому врагу. Кто знает,
может, среди этих врагов числится и он, Ковбой? Кто знает, что у нее на
уме.
Внезапно он заметил, как изо рта девушки молнией выскользнула какая-то
нить и тут же спряталась обратно. Он похолодел. Да ведь это
кибернетическая змея! Выходит, все это время в горле Сары пряталось
чудовище, за этими сухими, горячими губами, которые совсем недавно... Ну и
влип! Что делать? Вот почему она не захотела, чтобы он прочел ее мысли.
Случайная мысль о змее и... "Во мне есть такое, о чем тебе не стоит
знать". Так она сказала. Теперь ясно, что эта девка имела в виду. Ясно,
что прячется за этими темными, непроницаемыми глазами. Бестия!
Между тем бестия закончила бой с тенью и, тихо ступая, направилась в
душ. Ковбой лежал с закрытыми глазами, притворяясь спящим. Когда Сара
скрылась в ванной, он вздохнул с облегчением. Приняв душ, девушка снова
забралась в постель, но Ковбой, зевая, отодвинулся на самый край кровати,
сделав вид, что любезно уступает ей место.
12
Усеянное бисеринками пота лицо Дауда исказилось от боли. Он медленно и
неуверенно делал первые шаги, держась за блестящие металлические брусья.
Его новые ноги слушались плохо.
- Так, Дауд, молодец, - подбадривал его врач, в любой момент готовый
подстраховать.
Дауд кое-как добрался до конца брусьев и плюхнулся в инвалидную
коляску.
- Хорошо, Дауд. - Сара вкатила коляску в лифт. - Давай купим сигареты.
- У меня есть.
В палате она помогла брату лечь и достала из сумочки две пачки сигарет.
Вошел бородатый санитар с тазом и полотенцами. Он собирался вымыть
Дауда.
- В постели курить нельзя, - вежливо напомнил он Дауду.
- Я сама вымою его, - предложила Сара. - Нам нужно поговорить о
семейных делах.
Санитар вопросительно посмотрел на Дауда. Тот кивнул.
- Хорошо. На кровати сидеть нельзя.
- Больше не буду, - извинилась Сара.
Когда санитар ушел, она раздела и вымыла брата.
- Дауд, тебе надо больше тренироваться. Раньше, когда мы жили вдвоем,
ты ведь часто тренировался. Тебе надо побыстрее научиться ходить.
- Это слишком трудно и больно. - Дауд выпустил к потолку кольца дыма. -
Они ведь снижают мне дозу наркотика.
- Мне снова нужно уехать, и я не знаю, когда вернусь.
- Так я и знал. В последние дни ты была у меня только до полудня, а
потом, верно, с кем-то встречалась.
- Пойми, я должна зарабатывать деньги, чтобы платить за твое лечение.
Дауд обиженно загасил сигарету. Отвернулся Потом исподлобья взглянул на
сестру:
- Не уезжай. Не оставляй меня одного.
- Я дам тебе номер телефона, по которому ты сможешь передать для меня
сообщение. Это в штате Нью-Мексико. Возможно, иногда тебя смогут соединить
со мной. Но в любом случае я передам тебе ответ, где бы я ни находилась.
Хорошо?
- Ладно. Как скажешь, - покорно отозвался Дауд.
Сердце девушки сжалось. Брат выглядел таким худым, бледным и
несчастным.
- Номер ты должен будешь заучить наизусть. Из палаты не звони. Телефон
здесь, вероятно, прослушивается. Будешь спускаться на коляске в зал
ожидания и звонить оттуда. Денег я тебе дам. Понял?
- Понял.
Левой рукой, новой и еще неловкой, Дауд потянулся за сложенным
полотенцем. От неуклюжего движения оно развернулось, на пол выпало что-то
блестящее и покатилось по полу.
- Это мое лекарство, - с невинным видом объяснил Дауд.
Сара подняла ампулу. Не обращая внимания на ворчание Дауда, внимательно
рассмотрела ее. Полимиксин-фенилдорфин ню, двенадцатипроцентный раствор.
Понятно. Раньше такой ампулы Дауду хватало на целый день. Теперь нет.
Дауд горестно застонал. Сара решительно обыскала все полотенца,
постель, нашла под подушкой еще одну полную ампулу и одну почти пустую.
- Это Джозеф подарил мне, - испуганно сказал Дауд. Но, заметив жесткий
взгляд сестры, замолчал.
- Дауд, у тебя ведь нет денег. Чем ты заплатил за это?
Он угрюмо молчал. Тогда Сара, намотав на руку край полотенца, хлестнула
его по лицу. Дауд упорно продолжал молчать, лишь губы дрогнули.
- Отвечай! - Снова хлесткая пощечина.
- Они... Это... Понимаешь, просто деньги приплюсовывались к больничному
счету, - залепетал Дауд скороговоркой. - У Джозефа есть друг среди врачей.
Он и включал плату за наркотики в счет, вот и все. Сара, пойми, это очень
помогает мне.
- Я переведу тебя в другое место. В какой-нибудь санаторий. Теперь за
тобой уже не требуется особого присмотра.
- Сара!
- Молчать!
Она попыталась утихомирить злую дрожь, готовую вот-вот охватить ее
целиком. Бросив полотенце в угол, Сара быстро вышла в коридор. Надо найти
санитара Джозефа.
Тот мыл в соседней палате старика, попавшего в аварию.
- Эй, Джозеф, - негромко окликнула его Сара и с силой швырнула ампулу
ему в голову.
Тот успел пригнуться, ампула разбилась о стену. Сара ударила его ногой
в живот, потом кулаком в голову. Джозеф кулем осел на пол. Сара приподняла
его за шкирку, сдавив воротником горло.
- Джозеф, остальной эндорфин я закачаю в твои подлые вены. Посмотрим,
как тебе это понравится.
Испуганный старик потянулся к кнопке вызова врача. Сара оттолкнула его
кресло. Джозеф хрипел, привалившись к стене.
- Джозеф, не отравляй моего брата! Не смей давать ему ампулы!
- Я всего лишь...
Сара вложила в пощечину все свое отчаяние. Старик на кровати испуганно
дернулся.
- Если ты еще раз... Берегись, Джозеф. Я не прощу. Будем считать, что
мой брат не получал никаких наркотиков. Ты вычеркнешь свои суммы из
больничного счета. Ты меня понял, Джозеф?
Он с готовностью затряс головой.
- Так-то лучше. - Сара повернулась к перепуганному старику: - Извините.
Этот ублюдок приторговывает здесь эндорфином. Советую вам проверить свои
счета, прежде чем оплачивать их. Джозеф наверняка приписал туда пару
лишних пунктов.
И она вышла из палаты. Злость сменилась печалью. Правильно ли она
поступила? Дауд больше не будет получать эндорфин. Но что в том хорошего?
Чем он еще может утешиться? Бедняга живет от инъекции к инъекции. Это
единственная радость в его жизни. Ведь будущее беспросветно. Что ждет
Дауда, когда он вернется в город? Страдания. Получается, что Джозеф в
некотором смысле помогал Дауду, облегчая его муки. А жестокая сестра
безжалостно вернула брата к суровой действительности, от которой он так
настойчиво пытается бежать.
13
- Доджер? - удивился Ковбой, услышав голос друга.
- А кто же еще?
- Рад узнать, что ты цел и невредим, - улыбнулся в трубку Ковбой. -
Надеюсь, ребята из "Огненных сил" охраняют тебя так же хорошо, как и меня.
- Обо мне не беспокойся, здесь все в порядке, - ответил Доджер. - Тут
одни ублюдки недавно устроили засаду у дороги, недалеко от во владений
Боба Агьюлара. Это около Моры. Но меня предупредили местные, в том числе и
сам Боб. Мы вызвали подкрепление, целый отряд, который перестрелял всю
засаду. Попрыгунчика Джими мне пришлось запереть в ванной, чтобы он не
ввязывался в драку. Сражение, говорят, длилось минут десять. Теперь,
пожалуй, они не скоро решатся объявиться в наших краях. Пусть попробуют
только сунуться. Теперь к чужакам у нас относятся еще подозрительнее, чем
прежде.
- Поздравляю с удачной операцией, старина.
Ковбой звонил с космопорта Орландо по номеру Рэндольфа Скотта в
Санта-Фе. Временный телефон заранее установили люди Доджера, и все звонки
переадресовывались отсюда в один из городков в окрестностях Санта-Фе - в
Мору, Игл-Нест или в какой-нибудь другой, где бывал. Доджер.
- Встреча с Руном назначена на завтра, - доложил Ковбой. - У меня при
себе инфокуб с записями инструкций к договору, который мы собираемся
заключить с Руном. Ты сейчас можешь принять информацию?
- Конечно.
Ковбой вставил инфокуб в считывающее устройство телефона-автомата,
набрал команду, и информация начала поступать Доджеру в Нью Мексике.
- У Гетмана прошлой ночью случились серьезные неприятности, - сказал
Ковбой, когда друг сообщил, что информация принята. - Один из его людей
оказался предателем, переметнулся на сторону противника, увел за собой
своих подчиненных и обворовал склад с компьютерными матрицами и
антибиотиками.
- Наши дела обстоят получше, - довольно сообщил Доджер. Впервые за
несколько месяцев он выбрался наконец из своего дома, превращенного в
крепость. - Тут, понимаешь, курьеры откалываются от группы Аркадия.
Вот это новость! Ковбой давно не слышал ничего лучше. Если курьеры
уйдут, то механизм банды Аркадия тут же развалится.
- После того, - продолжал Доджер, - как Джими сделал то, что он сделал,
Аркадий настоял, чтобы во время поездок рядом, с курьером в машине
находился сопровождающий с автоматом. А после его гибели люди еще больше
занервничали. Кстати, замену ему прислали мгновенно.
Ковбой ехидно улыбнулся: "Темпель" полностью себя раскрыл.
- Кто заменил Аркадия?
- Некий Кальверт. Он, кажется, с орбиты. Его и раньше видели с
Аркадием, но никто точно не знает, кто он такой. Во всяком случае, не
русский. Русские из окружения Аркадия его недолюбливают.
- Как ты думаешь, люди Аркадия не могут выступить против Кальверта?
- Кто их знает. Эти русские все сплошь параноики, от них всего можно
ждать. Однако Кальверт знает о людях Аркадия слишком много: адреса, связи,
круг общения. Таким образом, они довольно уязвимы, а на Кальверта у них
почти ничего нет. Известно только, что это дрянь порядочная. Настоящий
говнюк. С ним боятся связываться. Он привел с собой новых людей. Очевидно,
тоже с орбиты. Говорит, что, если курьеры откажутся работать на него, он
быстро найдет им замену.
- Это приведет к большим потерям.
- Для них это мелочь. Если они видят выгоду в долгосрочной перспективе,
то не поскупятся на расходы. Будут терпеть убытки многие годы. В отличие
от нас, они могут себе такое позволить.
- Как выглядит этот Кальверт?
- Среднего роста, серьезный, без особых примет, голос тихий. Похоже,
выбился на орбиту из низов.
Ковбой бросил взгляд на Сару, которая дожидалась окончания разговора
неподалеку.
- Доджер, насколько я понимаю, этот тип известен здесь как Каннингхэм.
Он действует против нас.
- Возможно, Ковбой. Если так, значит, он загружен работой по горло. Мы
постараемся подбросить ему еще немного.
- Мы тоже. Кстати, Уоррен подготовил к полету уже шестую "дельту".
- Поговаривают, что люди Аркадия ищут запасные части, тоже хотят
собрать несколько самолетов для охраны. Хорошо, что ты успел закупить
запчасти. Теперь их трудно достать.
- Никак не мог забыть небо, вот и покупал все подряд. Ну, до встречи,
старина. Нам пора.
Закончив разговор и помахав на прощание рукой телохранителям из
"Огненных сил", Ковбой вместе с Сарой направился к космическому кораблю.
Рун пообещал им безопасность. Ковбой знает цену таким обещаниям, но
если Рун нарушит слово, никакие телохранители уже не помогут. Так что нет
смысла брать их с собой.
Они с Сарой отправятся одни. В неизвестность.
14
Обитель Руна являла собой нагромождение ночных кошмаров,
шизофренических грез о кибернетическом будущем. Настоящее торжество
холодной логики компьютера и искусственного интеллекта над страдающей
душой органической природы. Ковбой чувствовал себя крайне неуютно. Он был
чужим в этом дьявольском логове, обитатели которого открыто глумились над
истерзанной Землей. Случайным гостем на вражеском пиру.
- Планета обреченных, - презрительно изрек Рун, странный субъект с
накрашенными глазами. - Я родился на дне гравитационной ямы, а зрелость
пришла ко мне на орбите. Там я обрел и новое тело.
Ковбою казалось, что зловонное дыхание собеседника доносится к нему
даже через стол. Рун небрежно погладил по волосам девочку, которая
поднесла ему бокал вина. Та вздрогнула от его прикосновения, глаза ее
расширились, рот приоткрылся в беззвучном крике. Ковбой содрогнулся от
отвращения и жалости.
- Я понял, как мы можем сотрудничать, - продолжал хозяин. - Вы и ваша
Земля проиграли. Мы победили. Вы - дикари. Я же управляю будущим и хочу
преобразовать Землю, установить новый мировой порядок. У вас нет выбора.
Ковбой снова содрогнулся, теперь от ужаса. Мрачно уставился в
хрустальный стакан и представил, как он ударяет бокал об стол, острые
блестящие осколки разлетаются во все стороны, он хватает один, бросается к
Альбрехту, вскрывает артерию, и гнилая кровь, нет, слизь заливает одежду,
хлещет на пол...
Усилием воли Ковбой стряхнул с себя наваждение, сжал стакан, чтобы
унять в руке дрожь, потом внимательно посмотрел на Сару. Ее лицо
оставалось бесстрастным, глаза ничего не выражали. Понять, что она
чувствует, было совершенно невозможно. Ковбой вспомнил о чудовище,
затаившемся в ее горле. Может, она тоже чудовище? Или уже весь мир сошел с
ума? И его населяют только монстры? Если бы он все-таки бросился на Руна,
на чью сторону встала бы Сара? В кого бы направила свою кибернетическую
тварь?
Ковбой осторожно поставил хрустальный стакан на стол, положил руки на
колени, чтобы не выдать нервную дрожь. С сумасшедшим миром надо пока
смириться. Вынужденный временный компромисс с чудовищами.
- Все, что я делаю, я делаю с любовью, - продолжал разглагольствовать
Рун, снова погладив девочку по волосам и прикрыв ладонью свои жутковатые
накрашенные глаза. По его гладким щекам медленно скатилась слеза. - Я всех
вас люблю, как отец любит своих детей. Моя любовь бесконечна.
Шаттл выполнял рейс по маршруту Флорида - Свободная зона "Венесуэла".
Салон заполняли в основном служащие орбитальных фирм, пилоты в форменных
куртках с эмблемами и те немногие жители Оккупированной Америки, которые
были достаточно богаты, чтобы позволить себе космические перелеты, -
всякого рода ловкачи и аферисты, поклоняющиеся модному ныне стилю
"крио-макс". Были здесь и курьеры с заминированными чемоданчиками,
прикованными к запястьям. А также служащие марионеточных правительств
Земли, сотрудничавших с орбиталами. Эти были победнее, они летели в
командировку и чувствовали себя неуютно среди надменных фирмачей и богатых
жуликов.
Ковбой смотрел в иллюминатор на неровный край голубой Земли,
замутненный прозрачной дымкой атмосферы, плавно переходящей в черноту
космоса. Внизу, в сторону Малых Антильских островов, проплывали облака.
Коричнева то-зеленые пятна островов отчетливо выделялись на бирюзовой
глади океана. Шаттл плавно опускался на Землю. Ковбой, искоса взглянув на
Сару, заметил в ее глазах печаль. Наверное, тосковала по бездонной черноте
космоса, по несбывшейся мечте. Судя по всему, Саре страшно не хотелось
возвращаться на истерзанную Землю.
- Чтоб они сдохли! - зло прошептала девушка.
Ковбой не задавал вопросов, прекрасно понимая, о ком она говорит. Шаттл
сел в одном из крупнейших космопортов планеты среди венесуэльских гор
Ла-Гран-Сабана, недалеко от экватора. Оптимистично-зеленый ландшафт
испещряли морщины горных хребтов и серебристые нити рек. Рядом с
космопортом возвышалась гора Рорайма высотой почти в три километра.
- Архитектура всех времен показывает нам, что человечество всегда
стремилось к небесам, - рассуждал Рун. - Вспомните зиккураты и висячие
сады Вавилона, пирамиды Египта, кафедральные соборы средневековья, русские
церкви. Это пальцы, устремленные в небо, прочь из гравитационного колодца.
Теперь такая архитектура больше не нужна, человечество достигло небес и
прочно обосновалось на орбите Но само человечество раскололось на две
части на тех, кто живет наверху, и тех, кто существует в "земной грязи".
Поэтому требуется новое мышление. И новая архитектура. Такая, как здесь, в
этом доме. Сплав Земли и небес. Архитектура стала моей страстью.
Ковбой с Сарой шли за Руном следом по многочисленным закоулкам дома, по
бесконечным коридорам из прочного сплава, увешанным топографическими
портретами.
- Архитектура очень важна, - продолжал разглагольствовать Рун. - Во
всех своих проявлениях. Я имею в виду и архитектуру кристалла, и
архитектуру компьютера. Раньше поэты и художники воспевали красоту
человеческого тела, но органические существа слабы и несовершенны.
Человечеству необходимо наконец осознать, что числа идеальны, безупречны.
Электронная память совершеннее человеческой. Кристаллы хранят информацию
прочнее и надежнее, чем белковый мозг человека. Органические тела не
выдерживают конкуренции с неорганическими. Человеческие симпатии и
антипатии нам больше не нужны. Необходимо смириться с осознанной
необходимостью электронной логики. - Рун взглянул на Ковбоя из-под
раскрашенных век. - Да, необходимостью. Необходимостью, а значит, и
неизбежностью. Это придет, что бы вы ни делали, как бы ни желали иного. И
мое возвращение к власти тоже неизбежно.
Обитель Руна находилась в Восточных Кордильерах, к западу от
космопорта, расположенного в горном массиве Ла-Гран-Сабана. Специально для
Ковбоя и Сары Рун заказал небольшой самолет, который должен был доставить
их с космопорта в его жилище. На борту черного самолета светилась голубая
эмблема фирмы "Темпель". Стюардесса, явно не орбитального происхождения,
выхватила у путешественников сумки и сама внесла их в самолет. Пилот, судя
по походке, родился на орбите. Похож на японца. На его форменной куртке
тоже отливала голубизной эмблема "Темпель". Держался пилот заносчиво, на
пассажиров если и взглядывал, то с нескрываемым презрением, отвечал
односложно. Ковбоя он начинал злить. Встретиться бы с этим болваном в
настоящем бою, да показать ему где раки зимуют! Тогда сразу станет видно,
кто чего стоит.
Сара тоже выглядела не слишком довольной, лицо ее окаменело, кулаки
сжались. "Значит, - усмехнулся про себя Ковбой, - орбитальных пилотов она
тоже ненавидит. И правильно делает!"
Полет длился всего двадцать минут. Самолет летел плавно, словно не
ощущая сопротивления атмосферы. Как в вакууме. Ковбой от души позавидовал
экипажу - они жили в небе. Саре не сиделось на месте, она направилась в
бар и принесла стакан виски с лимоном. Оба молчали. Тишину нарушало только
позвякивание льда в стакане. Ковбой угрюмо уставился в иллюминатор,
разглядывая темно-зеленые джунгли, проносившиеся под крылом самолета
мутные речки. В горах Сьерра-Невада он разглядел дворец Руна - серебристое
строение, возвышавшееся над крутыми зелеными склонами. Кусок орбитального
сплава, пересаженный на земную почву.
Самолет пошел на снижение, пролетел между горами, спустился в долину и
приземлился. Ковбой оглянулся в поисках серебристого дворца, но среди
деревьев увидел лишь мачту с мигающим фонарем. Где-то там жил Рун...
Хозяин подошел к двери, она автоматически открылась, и гости вошли в
комнату, стены которой были увешаны голограммами кристаллов самых разных
структур. У компьютера сидели двое детей. Девочке в белом платье на вид
было лет десять. Мальчик в белой рубашке и черных брюках выглядел
постарше. Оба босы, темные волосы выстрижены вокруг разъемов. На экране
мелькали картинки какой-то учебной программы.
- Девочку зовут Волчица, я дал ей это имя за волчьи глаза. А ее брата
зовут Рауль. - Рун умиленно посмотрел на детей и улыбнулся. - В этом храме
они старшие служки. Я подобрал их на улице, где они жили, как крысы. Такое
существование недостойно человека. Родители ребятишек умерли, а
родственникам они не нужны. Бедные дети скорее всего умерли бы от голода и
болезней, а если бы выжили, то обречены были бы на жалкое существование.
Выросли бы преступниками, наркоманами. Возможно, торговали бы своим телом.
Волчица, не достигнув и двадцати лет, успела бы нарожать полдюжины детей.
Теперь же у них хорошие перспективы. Я их кормлю, учу уму-разуму. Теперь
они знают, каким путем будет развиваться Земля.
Рун на минуту задумался, посмотрел на детей и продолжал:
- Рауль родился после войны, так что всю жизнь он провел при
существующем порядке, другого не знает. Это поколение - глина, из которой
мы вылепим нечто новое. Дети постарше уже испорчены, они успели
нахвататься от родителей старых предрассудков, пережитков прошлого,
поэтому обучать их невероятно трудно они не подчиняются свежим веяниям. А
эти... - Рун взглянул на детей с отеческой улыбкой явно