гордясь творением своих рук. - Сознательное поколение. Они проложат Земле новый путь, широкую дорогу к светлому будущему, к новому мировому порядку, к правильным взаимоотношениям с небесами. Рун перевел накрашенные глаза на Ковбоя, и его взгляд вдруг похолодел. - Я воспитываю сознательных людей, будущих солдат трудовой армии. Исполнительных, дисциплинированных, гордящихся своим умением беспрекословно подчиняться. Беспрекословно. - Он устремил глаза вверх, словно уже видел там сияющие вершины грядущего мироустройства. - Да, это будет новое общество с новыми отношениями. Ничего из прошлого. Только будущее. Выйдя из кабины и не удостоив Ковбоя и Сару даже косого взгляда, пилот нажал кнопку люка. Дверь распахнулась, на летное поле спустился трап. Сунув руки в карманы куртки, он сошел первым вниз и, не оглядываясь, направился к домику для отдыха экипажа. - Эй, - крикнула ему вслед Сара. Пилот обернулся. - Ты забыл подать нам багаж, - с издевкой заметила девушка, и Ковбой еле сдержал улыбку. Надменный пилот словно окаменел и холодно ответил: - Это не моя работа. - Ты обязан быть вежливым с гостями Руна, - отчеканила Сара. - Гости Руна не носят багаж. Понял, ты, фуфло? И девушка оскалилась, как тигрица. Пилот побагровел, но возражать не посмел. Он нехотя побрел к багажному отделению и вынул оттуда сумки. - Большое спасибо, - холодно улыбнулась Сара. На аэродроме путешественников уже ждал вертолет. Рядом курил сигару широкоплечий крепкий человек в безукоризненном костюме. Телохранитель, догадался Ковбой. Открыв грузовой отсек вертолета, он подождал, пока пилот загрузит багаж пассажиров. Но вот сумки на месте. Сара сунула пилоту мелкую монетку. От такого издевательства тот злобно скрипнул зубами. Телохранитель удивленно приподнял брови. - Меня зовут Горман, - представился он. - Добро пожаловать. - Внедрение, - философствовал Рун, - проникновение нападающих и обороняющихся друг в друга, взаимное растворение. Именно это должно стать метафорой нашей эпохи. Боевые действия устарели, это слишком грубо, грубо и глупо. Неэффективная трата энергии. - Он вздохнул, поднял хрустальный бокал, на гладких стенках которого переливались разноцветные голографические звездочки. - А Куцейро и его "ускорительная группа" не понимают этого, они слишком примитивно мыслят. Они все еще пребывают во власти прежних категорий войны и мира. Им невдомек, что, создав благоприятные условия, можно достичь большего, чем сражаясь. Только недалекие люди из "ускорительной группы" могли додуматься до такой глупости, как воевать одновременно против фирмы "Королев" и посредников. Война против посредников готовилась давно, но с ней надо было повременить. Рун задумался, подыскивая сравнение, потом продолжил: - Надо действовать, как вирус Хантингтона. Другие микробы и вирусы, которые атакуют организм сразу, не так страшны. Болезнь проявляется быстро, и ее можно остановить, вовремя начав лечение. А символом нашего времени стали совсем другие болезни. Вирус Хантингтона на первых порах никак себя не проявляет, годами накапливаясь в тканях мозга. Он предельно заразен, его подхватили уже миллионы ничего не подозревающих людей. Долгие годы мы вообще понятия не имели о его существовании, и за это время его носителями стали огромные массы. Быстрому распространению способствовали многочисленные миграции населения после войны. Понимаете? Вот у кого нужно поучиться современным методам ведения войны. Рун довольно хохотнул. Сравнение и в самом деле удачное. - Есть только один способ бороться против таких болезней. Мы должны стать более изощренными, чем наши враги. А достичь этого можно следующим образом. В лабораторных условиях создается похожий вирус, настолько похожий, что вирус Хантингтона принимает его за своего. Оба вируса живут вместе, размножаются, обмениваются генетической информацией. Молекулы ДНК, рожденные в лаборатории, перемешиваются с молекулами ДНК вируса Хантингтона, появляются вирусы-мутанты. Но это уже не те опасные вирусы Хантингтона, которые, накопившись, способны убить человека. Рождаются новые вирусы, безопасные, которые могут долго жить в организме человека, не причиняя ему никакого вреда. Черный вирус становится белым, белый вирус проникает туда, где есть вирус черный, опять происходит смешение, история повторяется. Постепенно все черные вирусы исчезают. Остаются только белые, безвредные. Рун удовлетворенно посмотрел на Ковбоя и улыбнулся: - Потому, дорогой мой, мне и понравился твой план. Он изящен и тонок. Ты очень хитро придумал, что надо сделать, чтобы сместить Куцейро. Как обернуть его победу против него самого. Надо направить оружие врага в самого врага. Блестящая идея! Посмотрим, достойна ли ваша архитектура небес. Горман вел вертолет вручную, безо всяких кабелей и разъемов. Он боролся с ним, словно это был не вертолет, а разъяренный аллигатор. Ковбой только морщился от столь топорной работы. Вскоре ему надоело наблюдать за пилотом, и он принялся рассматривать обиталище Руна. С небольшой высоты оно напоминало скульптурное сооружение, витой гиперболоид, сужающийся книзу. Кружева серебристой решетки закрыты темным стеклом. Металлоконструкции сделаны из прочнейшего орбитального сплава. Казалось, ажурное сооружение могло существовать только в космосе, а на Земле оно непременно должно рухнуть под собственной тяжестью. Ни один сплав, полученный в земных условиях, не выдержал бы такой нагрузки. Почва вокруг дома была покрыта тонким слоем темного металла с серебристыми прожилками. По сложности дворец Руна почти ничем не уступал четырехмерной схеме фирмы "Темпель", нарисованной Тибодо. На Земле замок выглядел осколком орбитальной мощи, случайно занесенным из космоса. Под порывами ветра Горман кое-как сел на вертолетную площадку. Дожидаясь, пока остановятся лопасти винта, он закурил сигару и улыбнулся: - Мистер Рун называет свой дом метафорой. Когда он вам скажет об этом, не спорьте с ним. - Ладно, - согласился Ковбой. - С ним нужно вести себя вежливо. Вы здорово проучили пилота, но с Руном такие шутки не пройдут. Если вы оскорбите Альбрехта, он прикажет мне убить вас. А поскольку за такие вещи я не получаю дополнительной платы, мне этого не хотелось бы, - мрачно пошутил телохранитель. - Любопытно. И как бы ты нас убил? - заинтересовался Ковбой. - Где? В подвале? Наверное, Рун захотел бы посмотреть на столь забавное зрелище. - Все зависит от того, какой урок он захочет вам преподать. Хозяин - большой любитель давать уроки. Когда лопасти замерли, все трое выпрыгнули из вертолета. Несмотря на жаркое солнце, здесь царила прохлада. Вероятно, под металлом находились холодильные установки. К гостям подбежали двое ребятишек лет девяти - десяти, вытащили из грузового отсека багаж и потащили его к дому. Ковбой разглядел на головках детей вживленные разъемы. - Вы работаете в отделе безопасности фирмы "Темпель" или наняты лично Руном? - спросила Сара. - Отдел безопасности подчиняется Куцейро. Вы ведь знаете, что он за человек? Поэтому Рун не терпит рядом с собой его людей. - Это хорошо, - задумчиво откликнулся Ковбой. - Идите за детьми, они проводят вас, куда нужно. И благодарите бога, что родились до войны. - Раньше мне никогда не приходило в голову радоваться этому обстоятельству, - удивился Ковбой. - А ты часто молишься? - Я? - невесело ухмыльнулся телохранитель. - В этом чертовом месте я молюсь каждый божий день. Окна комнаты выходили на восток. Близился рассвет. Ковбой стоя у окна наблюдал, как медленно розовеют темные горы. По небу проплыла яркая точка ракеты, оставляя за собой светящийся след. В свете утренней зари медленно таяли тусклые звезды и искусственные огни околоземных спутников. - Странно, - задумчиво произнес Ковбой. - Что здесь творится? Странные дети, странное место. Они с Сарой уже внимательно осмотрели комнату, очистили ее от подслушивающих устройств, щедро натыканных повсюду. Кроме того. Ковбой предусмотрительно захватил с собой специальную аппаратуру, создающую помехи, и теперь не боялся что их смогут подслушать. - Ты, действительно, не понимаешь, что здесь происходит? - спросила Сара. - Неужели еще не догадался, чем занимается Рун? Она встала с постели, подошла к Ковбою, обняла, положила голову ему на плечо. Тот, не двигаясь, продолжал смотреть на радужный след ракеты. Он непроизвольно вспомнил о страшной твари, затаившейся в горле Сары, и тут же его снова бросило в дрожь. - Да он спит с ними. Ковбой, - убежденно проговорила Сара. - Это же очевидно. Трахает всех этих маленьких мальчиков и девочек. А через разъемы вводит им такой информационный наркотик, что детям даже не приходит в голову сбежать отсюда. Они уверены, что жизнь здесь - самое лучшее, что есть на белом свете. Они по-настоящему счастливы. Рун внушает им свои мысли, свою гнусную философию, которую хочет насадить по всей Земле. Он создал новую религию для нового поколения и проводит здесь эксперимент по ее внедрению. Ковбоя передернуло. Картина, нарисованная Сарой, ужасала. Но, как это ни печально, она права. Он представил себе, как выродки с орбиты закачивают в его мозги этот дурман, превращая в робота. Ковбой тряхнул головой: - Не желаю иметь с ним никаких дел! - Этим ты не поможешь несчастным детям. - Все равно. - Послушай, Ковбой. Рун, Куцейро и им подобные гады погубили миллионы людей, они убили мою мать и почти всех моих близких. Они сломали жизнь мне и моему брату. Если бы я могла, то выпустила бы им кишки самым тупым ножом, какой бы только смогла найти, и бросила подыхать в муравейник. Но нельзя. Пока нельзя. Нам надо бороться другими методами. - Все равно. - Между Куцейро и Руном есть только одна разница, насколько я понимаю. Куцейро хочет уничтожить нас немедленно, а Рун решил оставить в живых. На время. И мы должны использовать это время. Руки Сары показались Ковбою страшно тяжелыми, они давили на плечи, пригибали к земле. Девушка пыталась вернуть его к реальности, уговаривала, просила, но он не хотел ничего слушать. - Не стану я мараться в этой грязи! - Счастливчик Ковбой! - саркастически произнесла она. - Твои руки останутся чистыми. Конечно, ты можешь позволить себе такую роскошь, у тебя есть деньги, ты всегда будешь жить в свое удовольствие, а на других тебе наплевать! Пусть выкарабкиваются сами, если смогут. Молодец, все правильно. - Сара отошла в глубину комнаты. Ее голос звучал жестко, слова стегали, как плети. - Понимаю, ты не хочешь связываться со старым развратником Руном. Зачем тебе лишние хлопоты? Но вспомни о том, как живут другие люди, подумай, какое существование им уготовано, если ничего не изменится в этом проклятом мире. Сара снова подошла к Ковбою, приблизила губы к его уху и нежно прошептала: - Мой брат стал проституткой и наркоманом, еще в детстве ему пришлось перенести пластическую операцию; чтобы стать женственным, он вынужден принимать лекарства, подавляющие мужские гормоны. Он выглядит юным, что и требуется его клиентам. Он может зарабатывать деньги только так, и знаешь, что ему приходится делать? Он вынужден удовлетворять самые фантастические, самые извращенные прихоти клиентов. Ведь ублюдки требуют, чтобы все было по-настоящему: настоящая страсть, настоящий оргазм, даже настоящая любовь. Они не замечают фальши, потому что проститутки хорошо играют свою роль. Им приходится это делать, чтобы выжить. Но бывают садисты, которые не удовлетворяются игрой. Они готовы искалечить проститутку, а порой даже убить. Как ты думаешь, что лучше? Умереть или выжить? Ковбой угрюмо молчал. - Что лучше? - повторила Сара. - Так вот, знай, многие проститутки, отправляясь к садисту, надеются умереть, потому что их жизнь невыносима. Лучше сдохнуть, чем влачить это жалкое существование, полное страданий и боли. Других способов заработать они просто не знают. Такие, как я и мой брат Дауд, готовы на все. Только смерть может положить конец этой страшной беспросветности. Вот как вынужден зарабатывать себе на жизнь мой брат Дауд. И в таком положении находятся очень многие в этом гнусном мире. Ковбой тоскливо выглянул в окно. Светящийся след от ракеты исчез, скрылся в холодных глубинах космоса. - Значит, - заговорил наконец он, голос его срывался, - Волчица и Рауль еще не в самых плохих руках? Ты это хочешь сказать? - Нет. Рун в определенном смысле такой же садист, как и все, а может, даже хуже. Дети, попавшие к нему в лапы, тоже жертвы системы, как и мой брат. Если ничего не изменится, наступит момент, когда и мне придется зарабатывать на жизнь проституцией. Ковбой тяжело вздохнул и отошел от окна. - Я убью его. Обязательно убью? Никогда прежде он еще не испытывал такой ненависти. Даже к Аркадию он относился с равнодушным презрением, не более того. Но Рун - это что-то совсем иное. Выродок, наделенный властью. Если его вовремя не остановить, он погубит всю планету, обречет на страдания миллионы и миллионы людей. Эту тварь нужно уничтожить. - Ты обязательно убьешь его, - вкрадчиво сказала Сара. - Только не сейчас. Через два месяца. - Тогда он будет на орбите, и я его уже не смогу достать. - Сначала надо расправиться с Куцейро. Ведь это он охотится за тобой. Ковбой распахнул дверь в смежную комнату, предназначенную для Сары, и подошел к шкафчику со спиртными напитками. На дверце красовалась голограмма - тропики, зеленые пальмы, голубая вода, девушки в набедренных повязках из травы. Ковбой наполнил стакан холодной водой. Голографический мир плясал на стенках стакана цветными бликами, искажался, рвался на части, обращая идиллическую картинку в хаос. Поруганная планета. Ковбой вдруг осознал, что потрясение перевело его микросхемы в боевое состояние. Вживленные рефлексы будоражили нервы. Кровь кипела адреналином. Он закрыл глаза, попытался успокоиться. Но в раскаленном сознании вставали картины гибнущей Земли. Орбиталы все туже сдавливали обитель человечества своими хищными лапами. Холодные глаза, никогда не знавшие любви, бесстрашно взирали на корчащуюся в агонии планету. Миллиарды несчастных вынуждены каждый Божий день драться из-за куска хлеба. Выбиваясь из сил, искать кому бы продаться. И всех их ждет смерть. Страшная и неизбежная. Экономическая удавка затягивается все сильнее, климат продолжает ухудшаться, некогда плодородная почва давно уже не способна родить. Полчища выродков бродят по улицам умирающих городов. В этом мире нет места любви. И киберзмея Сары - лишь оружие самообороны, жалкая попытка выжить в этой войне всех против всех. Иллюзия безопасности. От земных бандитов Сара еще может спастись, но от тех, что обитают на орбите, - никогда. Они слишком далеки. Их не достать. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. Итак, заключить союз с Руном? Почему бы и нет. Да, эти маленькие рабы Руна лишены детства, но разве им было бы лучше на улице? Здесь у них по крайней мере вдоволь еды... Ковбой открыл глаза, взглянул на голограмму на потолке, изображавшую ночной небосвод со звездами и огнями орбитальных фабрик. Созвездия словно шептали ему: "Ты избран нами. Мы благословляем тебя, мы искупим твои грехи. Не беспокойся за свою невинность. Спасение Земли важнее". Он обернулся. На пороге замерла Сара. В глазах девушки застыл немой вопрос. Ее невинность давно растоптана, безжалостно и неумолимо. Кибернетическая змея - только защита и вызов, отчаянная попытка выжить в потемках нового мира. И Ковбой понял, что обязан выполнить свой долг перед Сарой, перед такими, как она. Перед Доджером, Уорреном, перед теми голодными подростками, которых он встретил в заброшенном сарае. Перед детьми, порабощенными Руном. Перед своей собственной совестью, наконец. - Хорошо, - прошептал он. - Мы сделаем это. Сара обняла его за шею, прижалась щекой к его щеке: - Ковбой... И он простил ей все. Монстры, населявшие ее изрытое сознание, вдруг куда-то отодвинулись, и Ковбой увидел другую Сару. Настоящую. Способную на все, в том числе и на любовь. Да и что он знает о жизни? Он, все годы вдыхавший ветер свободы и теперь оказавшийся в темном и смрадном тоннеле? Да, к словам Сары надо прислушаться. В этом мире мрака способны выжить лишь такие, как она. В новом теле Рун пребывал всего восемь лет, и на вид ему было не больше тридцати. Однако глаза, окруженные намечающимися морщинками, выдавали его истинный возраст. Череп Руна был гладко выбрит, оставлен лишь хохолок с левой стороны. Разъемы украшены бриллиантами. Обнажая коричневые зубы, которые он, вероятно, никогда не чистил, Рун отхлебнул из бокала и продолжил философствовать: - Гравитационный барьер разделил нас на два народа, орбитальный и земной. - Он достал ингалятор, запрокинув голову, впрыснул наркотик в ноздри, взглянул на потолок, покрытый голограммой звездного неба. - Те, кто долго живет на орбите, отвыкают от земного тяготения, но вживленные кристаллы помогают преодолеть этот барьер. Без электроники мы беспомощны. Рун потрогал разъем на виске Ковбоя, и тот еле удержался, чтобы не отшатнуться. От смрадного дыхания Альбрехта его чуть не вывернуло наизнанку. Сара молчала, и по ее лицу никто бы не понял, о чем она думает в этот момент. - Только совершенная архитектура кристаллов способна преодолеть между нами барьер, - наставлял Ковбоя Рун. - Когда-нибудь барьер между орбитой и Землей растворится. Установятся новые взаимоотношения. Возникнет союз эксплуататоров и эксплуатируемых, космоса и Земли, хищника и жертвы. Рун похлопал Сару по щеке. Ее лицо осталось бесстрастным. Рун пьяным голосом продолжал: - Вы, наверное, не знаете, что война оказалась неизбежной из-за дурости земных правительств. Новые отношения пришлось вводить силой, некоторые до сих пор еще норовят сопротивляться. Но скоро все изменится. Вы начнете сотрудничать с нами добровольно, будете умолять, чтобы мы согласились руководить вами, не сможете без нас жить. И все это сделает совершенный кристалл. Испытания подходят к концу. Рун налил себе новую порцию и томно откинулся в кресле, прикрыв глаза. Вскоре его дыхание успокоилось, бокал выскользнул из рук, бесшумно упав на толстый мягкий ковер. Волчица и Рауль, замершие подле хозяина, украдкой переглянулись. Ковбой поднялся. Сара, помедлив, последовала его примеру. Они посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, направились к себе. Однако не успели они дойти до конца металлического коридора, как послышался страшный крик. Рауль лежал на ковре, сжимая столовый нож. Около него стоял Рун, на салфетке, которой он обмотал руку, расплывалось алое пятно. - Бессмысленный бунт, - буркнул он, тяжело дыша. - Гаденыш хотел меня зарезать. - В комнату влетели два телохранителя, за ними Горман. - Я сам справился с мальчишкой, - торжествующе произнес Рун. Ковбой наклонился над мальчиком. Тот был еще жив, веки слегка подрагивали. В глазах Волчицы застыл ужас. Девочка словно окаменела. По ее щекам текли слезы. Горман по рации вызвал врача. Ковбой попытался утешить девочку, легонько прижал к себе ее худенькое тельце, чувствуя, как его сотрясает крупная дрожь. Потом спросил, кивнув в сторону мальчика: - Что ты с ним сделаешь? - Ничего, - спокойно ответил Рун. - Просто выгоню вон. Отлучу от небес. - На лице его читалось искреннее сожаление. - Это для них самое страшное. Бедный дурачок, я все еще люблю его. А Волчицу, конечно, оставлю. Она ведь не отвечает за грехи своего брата. - Заметив, что из раны капает кровь, Рун встревоженно спросил: - А где же врач? - И вышел из комнаты. Рауль почти висел на руке телохранителя, безучастный, готовый ко всему. На его щеке взбухал кровоподтек. - Слышал, что сказал босс? - обратился Горман к телохранителю, державшему Рауля. - Убери его. Телохранитель вышел. Ковбой ласково погладил девочку по щеке. В глазах Гормана мелькнула ненависть. Неужели к хозяину? Ковбой пристально взглянул на Гормана, но тот уже взял себя в руки. Ковбой достал из кармана кредитную иглу. - Можешь передать Раулю? - Могу. - И скажи ему, от кого. - Сделаю. - Горман спрятал иглу с кристалликом и вышел. - Сколько там денег? - спросила Сара. - Несколько тысяч, кажется. - Долларов? Ковбой молчал. - Доллары здесь ценятся дороже, чем у нас в Америке, - криво улыбнулась она. - Маленькому ублюдку привалило немалое богатство. Если, конечно, у него не отберут иглу. Сара взяла со стола салфетку и вытерла Волчице слезы. Осмелев, девочка прижалась к Саре и громко разревелась. Ковбой в ярости прошелся по комнате. Мальчишка совершил то, на что не отважился он сам. Пусть бунт Рауля окажется пророческим. Пусть Рун пофилософствует на эту тему Может, он увидит в поступке мальчика не безрассудство, а предзнаменование. А он, Ковбой, поступит по-другому. По мере того как Сара и Ковбой приближались к дворцу Руна, возникали все новые и новые детали изощренной архитектуры. Никакой двери не оказалось, по извилистому коридору они сразу углубились в недра причудливого лабиринта. Жаркий ветер, приносивший из каньона пыль, постепенно сменился приятной прохладой. Сквозь хрустальные окна, зеленые, фиолетовые и голубые потолки проникало солнце, его лучи отражались от металлической поверхности мебели. Местами прозрачный кишечник орбитальной архитектуры разветвлялся, уходил в разные стороны, олицетворяя поразительные возможности искусственного интеллекта архитектурных компьютеров. - Может, этот дворец тоже метафора? - удивленно спросил Ковбой. От холодных стен отражалось эхо. Сара лишь улыбнулась в ответ. В сопровождении детей они вышли в фойе с вогнутыми стенами. Пол устилал мягкий ковер с длинным и густым ворсом. Отсюда гостей провели в две смежные комнаты, тоже кривые, как в гостинице "Шикарный приют", с той только разницей, что здесь было больше голограмм. На одной из них медленно вращался жилой спутник. Чтобы справиться с новыми впечатлениями, Ковбою захотелось принять немного мягкого наркотика. - Похоже на аттракцион "Фантазиленд", - сказала Сара, осматривая комнаты и радужную арку над дверью. - Слышал о нем? Это недалеко от космопорта в Орландо. - Нет. - Там много понастроили таких игрушек для детей, дабы они с ранних лет постигали величие и красоту будущего. Но, по-моему, здесь слишком уж красиво. Красиво до безобразия. - Сара невесело рассмеялась. В гостиной висел голографический портрет ребенка, пострадавшего от войны, - кожа да кости, скелет с глазами. Ковбой старался не смотреть в его сторону. Вошел Рун, распространяя удушливо-приторный запах помады, которой он смазывал свой хохолок. Приблизившись к Ковбою, возложил ему на плечи свои бледные руки и возвестил: - Я обдумал твой план. Он превосходен. - Спасибо, мистер Рун. Ковбой с трудом скрывал ненависть и отвращение. Пальцы Руна впивались в плечи, словно желая подчинить. - Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Я снова взойду на вершину власти, чтобы осуществить свою мечту. Землю ждет достойное светлое будущее. - Мы всего лишь связные. - От напряжения Ковбой начал покрываться потом. - Куцейро я сброшу на Землю. - Рун словно говорил сам с собой. - Ничтожество рухнет на планету, которую так ненавидит. Возможно, это образумит его. Люди Земли научат его любви. И, надеюсь, перевоспитают. Наконец Рун убрал свои руки, и у Ковбоя словно гора с плеч свалилась. Хозяин подошел к Саре, поцеловал ее в губы. - Благодарю вас. Благодарю вас обоих, - блаженно улыбнулся он. - Вы поможете осуществить мои заветные мечты. Прождав час, они решили побродить по дворцу. Пошли наугад. Все выдержано в одном стиле. Похожие диваны, кресла, компьютеры. Призрачный солнечный свет лился сквозь разноцветные потолки. Понять назначение некоторых комнат и разобраться в лабиринте извилистых ходов было нелегко. Тут и там встречались голограммы с изображениями звезд, орбитальных спутников, фабрик. Иногда попадались изображения детей. Тощих, босых, оборванных. Блуждая по дворцу, они вдруг наткнулись на Руна. Он сидел в высоком белом кресле, подключенный к маленькому компьютеру, который держала перед ним девочка в белом платье. Глаза Руна были закрыты, видимо, он осмысливал какую-то информацию. Наконец накрашенные глаза открылись. Рун заметил гостей и сказал: - Я вас люблю. Люблю, как своих собственных детей. - Его глаза странно блуждали, он походил на человека, только что принявшего солидную дозу наркотика. Кошмар продолжался. В многомерном пространстве корчились черные и серебристые сингулярности гиперповерхностей. 15 В иллюминаторе появилась Флорида. Зазубренные зеленые берега, изъеденные наступающим океаном. Самолет вошел в плотные слои атмосферы. Сила тяжести вдавила Сару в кресло, в горле занозой шевельнулась "ласка". За все время, проведенное в доме Руна, девушка ни на мгновение не позволила себе расслабиться. Ковбой мог натворить глупостей, и Сара не сводила с него глаз. Они пробыли там всего пять дней, а Саре казалось - минула целая вечность. Только перед самым отлетом, уже в космопорте, девушка решилась снять напряжение и хватанула в баре добрую порцию виски, после чего в приподнятом настроении поднялась на борт шаттла. Теперь по жилам медленно растекалось приятное тепло, голова туманилась. Земная действительность уже не казалась такой страшной. Сара оторвалась от иллюминатора и, нахмурившись, взглянула на Ковбоя, Почти всю дорогу он сидел, уткнувшись в свой компьютер. Даже когда Ковбой ненадолго поднимал глаза, его взгляд блуждал Бог знает где. Он о чем-то напряженно думал, что-то рассчитывал... Наверное, в сотый раз вникал в структуру "Темпеля", изучал роль Руна в фирме, его связи, влияние среди орбиталов. Сара попыталась представить себе мир, в котором много лет жил Ковбой. Ночные полеты на стремительных черных птицах, опасные рейды по земле, частые погони, жестокие бои, из которых Ковбою всегда удавалось выходить победителем. Наверняка его окружали и недобрые люди, но грязь к нему не прилипала, он сумел сохранить свою душу и руки чистыми. "Счастливый он человек", - думала Сара, потягивая виски с лимонным соком. Пузырьки воздуха в жидкости под действием силы тяжести медленно оседали на дно стакана. - Что же с ним будет? - пробормотал Ковбой. Сара не поняла, обращается ли он к ней или же говорит сам с собой, но на всякий случай спросила: - С кем? - С Раулем. - А, с ним. - Сара прикрыла глаза и вспомнила окровавленное лицо мальчика. - Думаю, он не пропадет. - Может, оно и так. Хотя, честно говоря, Сара совсем не уверена в этом. Скорее всего мальчишке перережут горло при первой же попытке воспользоваться американскими долларами, которыми его так щедро снабдил Ковбой. Лучше бы он подарил эти деньги ей, уж она-то нашла бы им достойное применение. А сейчас их, вероятно, уже прикарманил какой-нибудь бродяга, зарезавший Рауля в трущобах Венесуэлы. Непутевый он все-таки малый, этот счастливчик Ковбой. - Может, мне удастся его найти, - продолжал Ковбой. - Я бы перевез мальчонку в Штаты. Поселил бы у моего дяди на ферме, пускай помогает по хозяйству. Сара открыла глаза. Земля потихоньку приближалась. Уже можно было разглядеть тени, которые отбрасывали облака. - Ковбой, если ты решил заняться благотворительностью, то совершенно незачем тащить ребенка издалека. Бездомных детей можно найти гораздо ближе. Вместо ответа Ковбой снова подключился к компьютеру и погрузился в исследование каких-то схем. Сара закрыла глаза и с наслаждением отхлебнула виски с лимоном. Шаттл приближался к Свободной Зоне. - Гетман встретится с вами вечером, - сообщил в космопорте телохранитель из "Огненных сил", стоявший у большого автомобиля с затемненными стеклами. - А пока мы можем отвезти вас, куда скажете. После кондиционированной прохлады шаттла зной Флориды казался особенно нестерпимым. Ковбой вытер пот со лба. Взглянул на Сару. Та скомандовала: - В гостиницу "Шикарный приют". - Только не туда, - возразил Ковбой. - А куда? - удивленно пожала плечами девушка. - Может, к тебе? В ту комнату над баром. Сначала Сара хотела отказаться. Зачем тащить Ковбоя в маленькую комнатенку без мебели, если в гостинице так хорошо? Но что-то вдруг ее остановило. Отказ мог показаться слишком грубым. - Ладно, - нехотя согласилась она. - Но тебе придется побыть до вечера одному. Я поеду к Дауду. - Хорошо, - согласился Ковбой. - До встречи с Гетманом еще много времени. - В бар "Лазурный шелк", - скомандовала Сара водителю, усаживаясь на заднее сиденье. Всю дорогу до Тампы Ковбой молчал, погруженный в свои мысли. В баре Сара предупредила Мориса, что до вечера Ковбой пробудет в ее комнате. После чего отправилась к брату. Дауд теперь жил в санатории, расположенном недалеко от магистрали, соединяющей Тампу с Орландо. Его" комната больше напоминала номер гостиницы, чем больничную палату. Здесь никто из обслуживающего персонала не поставлял пациентам наркотики, как это делал Джозеф, поэтому лечение и содержание обходились дешевле. Когда Сара вошла, Дауд делал упражнения с гантелями. Впервые добровольно. Выглядел он гораздо лучше. - Привет, сестричка, - улыбнулся Дауд. Сара поцеловала брата и заметила, что на его лице нет шрамов. - Дауд, где ты взял деньги на операцию? - Шрамы мне удалили два дня назад. А заплатил... Тут один... Его сестра лежит здесь с вирусом Хантингтона. Он богатый. - Улыбка на лице Дауда под тяжелым взглядом Сары потускнела. Он опустил гантели на пол. - Что это за человек? Чем занимается? - Торговлей, кажется. Перевозит грузы на корабле. Он откуда-то из Южной Африки. А здесь живет только из-за сестры. Он хочет забрать меня с собой в Африку. - Так. - В голосе Сары зазвучал металл. - Что-то быстро у тебя все получается. Значит, говоришь, романтик из Африки? Влюбился в тебя за пять дней? - Он тебе понравится, - неуверенно ответил Дауд. - Этот тип сейчас здесь? - Нет, ушел час назад. Саре захотелось устроить брату хорошую взбучку, проверить, нет ли на коже следов от уколов. Но она сдержалась, заставила себя улыбнуться. Ведь Дауду сейчас так нужна надежда, пусть даже призрачная. Нельзя разрушать его иллюзии. Может, у них с тем субъектом и в самом деле любовь? Сначала надо все выяснить. - А с его сестрой можно встретиться? - Конечно. Только она парализована и не может говорить. Сару охватило недоброе предчувствие. Она присела на кровать. - Дауд, не спеши радоваться. Вдруг этот человек охотится за мной? В глазах Дауда вспыхнул гнев. - Не воображай, что весь мир крутится вокруг тебя. Все только о тебе и думают! Даже незнакомые люди! Когда ты наконец перестанешь вмешиваться в мою жизнь?! - Он сорвался на крик. - Дауд, я хочу лишь оградить тебя от опасностей. Меня хотят убить. Может, этого человека специально подослали, чтобы выйти на меня. Не будь слишком доверчивым. - Это не тот случай. Он заботится обо мне. Он любит меня. - Очень рада за тебя. Если только... - Сара прикусила язык. - Если только он не шпион, ты ведь это хотела сказать? Ты даже не спросила, как его зовут. Ник Мислоп. - Давай не будем ссориться, Дауд. - Его зовут Ник Мислоп. Повтори. - Хорошо. Ник Мислоп. И он вполне может оказаться шпионом. Подумай об этом. Дауд обиженно отвернулся, достал сигарету и закурил. - Я устал от этих разговоров и твоих дурацких подозрений. И вообще, я не хочу больше зависеть от тебя. Теперь обо мне заботится Ник. - Прекрасно. Если он и в самом деле решит позаботиться о тебе, я возражать не стану. Но сделай для меня одну вещь. Скажи ему, что мы с тобой разругались и теперь я больше никогда к тебе не приду. Сделаешь? Так мы его проверим. Скажешь или нет? - И не собираюсь. - Дауд нервно курил, его губы подрагивали. - Эта проверка нужна и мне, и тебе. Подумай сам, если этот человек действительно хочет помочь, его отношение к тебе не изменится. И я буду рада, что мне больше не придется содержать тебя. Но только не говори ему этого до тех пор, пока совсем не поправишься. Иначе он может перестать платить за тебя, если он шпион. - Черт возьми! Ты меня бросишь?! - Я не собираюсь этого делать. - Но ты так сказала. - Дауд хотел еще что-то добавить, но не выдержал и разрыдался. Сара обняла брата. Сначала он попытался вырваться, потом приник к ней. Сара хорошо понимала его. Лучше самая невероятная иллюзия, чем реальность. Она сама не раз дарила клиентам иллюзии. Все они требовали настоящей страсти, но всегда получали подделку и всегда охотно принимали ее за настоящее. Нежно поцеловав Дауда, она прошептала: - Будь осторожен, мой мальчик. Умоляю тебя!.. Но Сара прекрасно знала, что брат не послушает ее совета. Человек не может жить без надежды. 16 Стояла страшная жара. Ковбой катал по разгоряченной груди холодную банку пива. Он задыхался. В маленькой комнате не было кондиционеров, и ему казалось, что он сидит в тесном и душном ящике. Ковбой очень устал, но чувствовал, что заснуть все равно не сможет. Он допил пиво, надел рубашку и вышел через черный ход на улицу. Телохранители из "Огненных сил" остались в баре. Ковбой двинулся по аллее. После дождя воздух набух влагой. Как в парилке. Ему хотелось расслабиться, как-то сбросить усталость и нервное напряжение. Наркотики сейчас не помогут. Вот если бы взмыть в поднебесье на "дельте", ощутить свистящий за бортом воздух! Вот это настоящее наслаждение! Или, на худой конец, промчаться на броневике. Интересно, его обнаружили? Неужели он так и стоит себе на дне оврага? Занятый своими мыслями, Ковбой забыл надеть парик и вскоре обнаружил, что прохожие таращатся на его разъемы. В этом городе таких, как он, называют дыроголовыми. Он разозлился. Косые взгляды не давали ему покоя. Наконец попался какой-то бар. Внутри обстановка оказалась просто роскошной: пальмы в ящиках, изысканные голограммы на стенах. Публика соответствующая - привыкшая сорить деньгами. Пьяные рожи посетителей, подобострастные официанты. Зрелище показалось Ковбою отвратительным. Куда бы деться? Ковбой спрятался от ненавистного мира в телефонной будке, плотно прикрыл за собой дверь. На потолке автоматически включился маленький вентилятор. Стало немного легче. Кому бы позвонить? Ковбой улыбнулся. В Норфолк. Как там поживает лейтенант Кэти? Наверное, по-прежнему спасает людей на воде. Хорошо бы тол вдвоем выбраться на уик-энд куда-нибудь в горы, подальше от плоской равнины чертового Восточного побережья. В Монтане можно замечательно провести время. Там среди зеленых осин веют чистые горные ветры, напоминая о любимых самолетах. В Норфолке ответили что Кэти в рейсе и соединить с ней не могут. Ковбой сжал кулаки от злости и вдруг понял, что ему до чертиков надоела осторожность! Он набрал номер Рено в Питтсбурге. А вдруг пилот и в самом деле жив? - Дружище! Бог мой! - Это и впрямь был Рено. Он обрадовался, как ребенок, который потерял и вдруг нашел мать. Ковбой давно уже свыкся с мыслью, что друг мертв. Ему стало немного не по себе. - Ковбой, объясни, что тогда случилось? Я не могу вспомнить. - Они выследили нас и взорвали твой дом. Ковбой вспомнил их последний разговор. Когда Рено подключался к компьютерным сетям, его личность как бы терялась, растворяясь в потоках информации. Искусственные участки мозга брали верх, подчиняя себе живые ткани. Но того Рено взорвали вместе с домом. Кому же теперь принадлежит голос его друга? Может, это лишь хитрый трюк "Темпеля"? Вдруг они создали программу, имитирующую голос Рено, и теперь выследили своего врага? Наверное, сюда уже мчится вооруженный до зубов отряд убийц, оснащенных искусственными глазами. - Разговор о компьютерных матрицах я помню, - сказал бывший пилот. - Ты хотел продать их мне. Помню высокую девушку с автоматом, которая была с тобой. Потом в моей памяти провал. Помню только огонь, он появился со всех сторон, и тревогу, поднятую охранной системой. Кто пытался ворваться в мой дом, я не видел. В этот момент я был подключен к компьютерной сети. Знаешь, моего тела больше не существует. В сводках новостей я прочитал, что погиб. О тебе там не упоминалось. Ковбой покрылся холодным потом, ноги подкосились. Он прислонился к стене будки. Происходящее напоминало дурной сон. - Рено, - с трудом произнес он, - ты кто? - Я существую теперь в памяти компьютерных сетей. Я разбросан повсюду. Здесь, в Питтсбурге, в соседнем штате Мэриленд, в других местах... Всюду, куда могу проникнуть. В компьютерах библиотек и телефонных станций, в незащищенных файлах частных компьютеров, в банках, где у меня есть счета. Информация моего мозга переписалась в электронную память и теперь бродит по проводам, подыскивая свободное место. Я успел переписать информацию, хранившуюся в моем домашнем компьютере. Но я настолько разбросан, что мне трудно порой найти нужные сведения. Многое я уже потерял. - Голос Рено звучал жалобно. Теперь это был голос насмерть перепуганного ребенка. - Понимаешь, я начинаю забывать, что значит быть человеком. Мое тело испарилось, мозг сгорел в огне. У меня нет пристанища. Помоги мне, Ковбой! Ковбою почудилось, что Рено коснулся его разъемов. Бедняга! Как живет он там?! Распыленный в электронных облаках компьютерных кристаллов?! Ковбой ударил кулаком по прозрачной стене будки. Официант, проходивший мимо, остановился и с удивлением посмотрел на него. - Послушай! - закричал Ковбой. - Мы сделаем тебе тело! Это нетрудно, операции по переселению в новые тела проводятся теперь каждый день. - От меня слишком мало осталось. Я ежедневно теряю информацию. Я таю. Ковбой. Иногда кто-нибудь находит один из моих кусков в своем компьютере и стирает из памяти прежде, чем я успеваю переписать его в другое место. - Голос Рено был полон отчаяния. - Почему ты не позвонил мне раньше? Ты ведь один из немногих, кого я еще помню. Я все время пытался связаться с тобой, искал тебя повсюду. Однажды мне удалось найти тебя в Нью-Мексико, но ты сразу отключился. Почему все боятся со мной разговаривать? - Рено, идет война. Все прячутся, все боятся быть убитыми. - Война? Какая война? Кто с кем воюет? Кто убил мое тело? По стеклу будки постучали. Ковбой оглянулся. Это был высокий официант, выходец из Южной Америки с холодными глазами. Его губы искривились в недовольной гримасе. - Рено, извини, тут нужен телефон. - Кто убил меня. Ковбой? - Голос Рено изменился. По-видимому, ему трудно было его синтезировать. - Телефон предназначен только для клиентов нашего бара, сэр, - заорал официант, распахивая дверь будки. - Тогда принеси мне выпить, - огрызнулся Ковбой и захлопнул дверь. - Ковбой? - Голос Рено слабел, становился еле слышным, почти сливаясь с фоном. - Кто меня убил? Скажи! - Тебя убила фирма "Темпель". И ее союзники. - "Темпель", "Темпель", - пробормотал Рено, его голос стал громче. - Понятно. Об этой фирме я многое помню. В момент гибели моего тела компьютер "Темпель" был подсоединен к моему компьютеру. А когда ты звонил из Нью-Мексико, я переписал твою схему "Темпель". Ковбой, я забыл, мы говорили тогда с тобой об этой фирме? - Да. И о фирме "Темпель", и о войне. - Мне кажется, это было так давно. Теперь я измеряю время в пикосекундах. Ковбой снова насторожился. Действительно ли он говорил с Рено? Разве может существовать человек без тела? А вдруг сейчас примчатся боевики? - Послушай, мне надо убедиться, что это ты, а не ловушка. - Ковбой, это я. Помоги мне. - Рено, скажи что-нибудь, о чем знаем только мы с тобой. Тогда я успокоюсь. - Я потерял так много памяти. - Голос Рено снова почти заглох. - Мне трудно вспомнить. Официант принес пиво. Ковбою опять стало жарко. Воздуха, нагнетаемого слабым вентилятором, не хватало.