Остальные Титаны уже начали покидать свои места и поспешно двигались в сторону, противоположную от Императора. - Молитесь, чтобы мы обо всем узнали как можно быстрее! С этими словами Юрон воткнул мономолекулярное лезвие своего ножа в лобную кость мертвеца и начал пилить. ******* Вскоре Ереми обнаружил, что, если для вскрытия костной ткани черепа его сверхострый нож был хорош, то для препарирования его содержимого совершенно не годился, поскольку был чересчур острым. Наносимые им разрезы получались настолько тонкими, что теплое вещество мозга тут же склеивалось, как ни в чем не бывало. К тому же он не мог, не подвергая опасности свой язык, поднести лезвие с кусочками ткани ко рту. Ему пришлось снять перчатки и рыться в черепной коробке голыми руками, поспешно облизывая пальцы, до тех пор, пока нижняя часть черепа, где брал начало спинной мозг, не опустела. Потом он торопливо поужинал из костной чаши черепа. Но даже в этой спешке он уловил тонкие вкусовые различия между мозжечком и корой, между фронтальными долями и краевой системой. В одном месте он чувствовал горьковатый привкус миндаля, в другом - трюфелей. Эта ткань напоминала вкус вареных грибов, та - нежную рыбью икру... Закончив торопливую трапезу, он отбросил опустевшую черепную коробку в сторону, и она упала рядом с подвешенным на цепочке осиротевшим амулетом в виде черепа, который, несмотря ни на что, не спас своего обладателя от радикальной краниотомии. Потом он натянул на себя снимающий импульсы комбинезон, надел на голову шлем и, сев в освободившееся кресло, привязался ремнями. Помолившись Рогалу Дорну, он попросил его быть направляющей силой, а потом прогнал из головы все посторонние мысли и постарался сосредоточиться на мыслях техна, управлявшего Титаном. "Моя плазменная пушка, - подумал он, и мышцы его напряглись. - Она работает за счет... за счет... за счет выброса нагретого до сверхтемператур ионизированного вещества, пребывающего в своем, четвертом состоянии, подобного недрам раскаленного солнца. Решетка аккумулятора внутри капота заряжает проводники и изоляторы накопителя для осуществления мощного выброса этого раскаленного вещества. После каждого выброса происходит кратковременная перезарядка этой древней емкости и вентиляция фронтального капота. В этот момент я становлюсь уязвимым, если только для повышения эффективности огня не воспользуюсь дополнительной энергией реактивной тяги из плазменного реактора Титана. Но в таком случае я могу расплавить свое оружие..." Мысли фонтанировали, как шарики масла, бьющего в воде, образуя на поверхности сознания Ереми тонкую клейкую пленку. Все посторонние мысли, касавшиеся личности убитого, которые неминуемо возникали, он прогонял прочь. Отсекая все лишнее, он делал из общего потока информационную выжимку. Многое из общей мешанины оставалось непонятным и выходило за пределы его разумения. На деле ему нужно было полчаса, чтобы усвоить съеденные куски. Но в его распоряжении имелись только минуты. Военный каннибализм был вызван тактическими соображениями, а не гастрономическими пристрастиями. "... Модерат, сидящий справа от меня, контролирует энергетический кулак для ведения ближнего боя с карликовыми десантниками, которых можно крошить и давить, и чьи мол-ние- и лучеметы - всего лишь бледные укусы... Ключичные Модераты управляют поворотом ствола макропушки, установленной на верхней части брони, и оборонным лазером... Все же наш корпус относительно уязвим... Такая высокая установка орудий с быстрыми стрелками обусловлена тем, что мы - самые высокие из Титанов, и должны стрелять над плечами Полководцев..." Ереми разогнул правую руку, закованную в пластины. Через гидропластик он почувствовал волну электропульса, поступившую к пучкам волокон мышц машины, - снаружи большая плазменная пушка повернула ствол в сторону. Да, конечно... Эти ощущения должны походить на ощущения десантника в боевых доспехах, когда броня, приводимая в движение сервоприводом, реагирует на движения тела, усиливая их... Постепенно он осознал себя в броне. Теперь Ереми без вопросов знал, что были включены вакуумные щиты, которые должны были предохранить его от огня противника. "... Если обстрел окажется настолько интенсивным, что не выдержат наши вакуумные щиты, и корпус Титана будет поврежден, если демпферы обратной связи тоже откажут, тогда Модерат испытает невыносимые муки псевдоранения. Он почувствует, будто пострадало его собственное тело, будто ранят, жгут и ломают его самого... Эти Титаны старые. Очень. Усовершенствованные, но старые. У них устаревшие системы. Мы не те одержимые Модераты гнусной Империи с их машинами, произведенными на Марсе, хотя не исключена возможность, что и наши были созданы на этом пресловутом Марсе тысячелетие назад. Мы есть клыки лорда Саграмосо, когти Нового Бога, который в клочья раздерет полмира с космосом и звездами ради Самого себя и нас..." Наш плазменный реактор очень стар, хотя... Так что объяснения сержанта Юрона, какими бы жалкими они ни казались, вполне могли иметь под собой реальную основу. На мгновение Ереми ощутил искру надежды. - Говорит внутреннее радио командирского отсека, - раздался прямо в ухо Ереми голос Юрона, и только сейчас он осознал, что все они стали частями одного организма. - Идет проверка состояний всех систем и готовности к бою. - Веленс. Левая плазменная пушка. Мне кажется, я ее уже освоил. - Д'Аркебуз в левом плече. Макропушка панциря. Вкусный мозг. Сладкий, такой сладкий, что и не передать. - Тандриш. Правая рука. Энергетический кулак. Сила огромная! - Хотя в нашей ситуации от него не слишком много проку! - шепотом съехидничал Д'Аркебуз. - Никакой стрельбы до тех пор, пока я не отдам приказа, все поняли? Когда я отдам приказ, откроете огонь по тому Полководцу, на который я укажу вам. Боевой салют из всех орудий. Чтобы поразить его, нужно вывести из строя вакуумные щиты. Потом выберем своей мишенью другого. Просто так мы им не сдадимся, пусть заплатят сполна. Нужно... - А что делать Тандришу? Будет бедняжка в отчаянии размахивать своим огромным кулачищем. - Тандриш, твой черед наступит в том случае, если все остальное оружие подкачает. Конечно, если мы еще будем живы. Д'Аркебуз, прекрати болтовню. Имперским Кулакам отчаяние неведомо. Акбар! - Правое плечо. Оборонный лазер панциря. Я не... уверен. Впечатление какой-то зажа-тости, тяжести. Нет полного ощущения. С трудом поддается вращению. - Почему бы не вскарабкаться наверх и не смазать маслицем? Только ухо Лаймена было способно уловить такой тихий шепот. - Мне кажется... у меня нет полного слияния. - - Тогда просто попытайся открыть огонь, когда начнут стрелять твои Братья, Акбар. Было видно, что один из отошедших на некоторое расстояние Полководцев повернулся вполоборота... ... так как Императорский Титан судорожно дернулся, управляемый неподготовленным Принципом, впервые севшим за его контрольный пульт. Ракетная установка на голове Полководца осторожно развернулась в сторону дрожащего Императора. Вихревой снаряд... ... создает вихрь испепеляющей энергии... ... у нас единственный вихревой снаряд. Сработает ли он?.. - О Дорн, рассвет нашей сущности, не оставь нас, озари нас, - взмолился Юрон. Монотонно заработали двигатели. Императорский Титан неуклюже подался вперед и с грохотом опустил правую ногу, потом вторую. Кресло Ереми, хотя и установленное на гидравлических амортизаторах, заходило ходуном, так что он едва не выстрелил раньше времени. Тело покойного Модерата перекатывалось с боку на бок. Амулет соскользнул с шеи в пустую черепную коробку. Гигантская машина содрогалась и спотыкалась до тех пор, пока Юрон не подобрал подобие нужного ритма движения.. Показался дальний конец арены. Панели из стеклосплава взлетели вверх, и взору предстал вид искореженной войной местности. Заподозривший было недоброе, Полководец поспешил присоединиться к своим могущественным механическим товарищам, выстроившимся в одну линию, чтобы встретить десантников и не оставить от них и мокрого места. ГЛАВА 10 Вся правая рука Биффа, включая ладонь, была помещена в эластичный рукав из тонких с выступали сенсоров обручей, соединенных между собой элестопластом. Тяжесть надетого на него костюма не ощущалась благодаря противовесу трансмиссионных кабелей, змеями уходивших под потолок. В состоянии покоя рука Биффа парила в воздухе; ему казалось, что он находится в одном из отделений Апо-текария с подвешенной на вытяжку конечностью... Он в отчаянии сжал кулак. На ярко освещенном экране бокового обзора он увидел, что огромный силовой кулак - не меньше танка величиной - послушно сжался, превратившись в неправильной формы шар из адамантия. В голубовато-зеленоватом свете мерцали очертания искусственных сухожилий, а по нижней, части экрана пробегали контрольные огоньки. Система-проводила самодиагностику, но в значении получаемых данных Бифф не был уверен на все сто процентов. Поглощение сырого мозгового вещества противника не давало исчерпывающего ответа на все вопросы. Подключение к силовому кулаку и в самом деле создавало ощущение небывалой мощи. На его ладони предыдущий пользователь краской нарисовал морду скалящегося зверя. С его зубов капала вязкая красная жидкость. В этом тоже не было ничего хорошего. Какая-то безысходность. Полководцы уже покинули пределы арены. Пока сержант Юрон не предпринимал никаких действий, а только вел слегка покачивавшегося Императора за ними следом. Поднять ногу, поставить, поднять, поставить. - Нам нужно спешить, парни. Нежелательно, чтобы арена закрылась, пока мы не успели выйти, - объяснил он свое поведение скаутам. Конечно. Он все делал правильно. Но даже потом, когда Император вышел в непроглядную тьму, пронзаемую вспышками огня, он позволил Полководцам пересечь площадь. Шагавшие плотной шеренгой Полководцы представляли собой отличную мишень. Силуэты фениксов, инкрустированные в мостовую, казались золотыми отпечатками их тяжелых ног. - Сэр, - заговорил Д'Аркебуз из своей контрольной будки. - Долго еще, сэр? По голосу можно было подумать, что этот хлыщ почти не владеет собой и, того и гляди, сорвется. - Еще не сейчас! Бифф произвольно разжал кулак. На своем главном экране при сильном увеличении он видел то, что творилось впереди Полководцев. Там, отряд за отрядом, шли в наступление Имперские Кулаки. Некоторых из них прикрывали наземные рейдеры и "носороги", остальные передвигались перебежками, пользуясь то одним жестоко обороняемым укрытием, то другим. Целый район города превратился в плоскую равнину из стеклосплава. Кое-где все еще торчали тонкие шпили, поддерживавшие эбеновые зонтики. В остальном архитектура стала невыразимо однообразной, ограничившись плоскими крышами башен чернильного и густо-синего тонов, откуда велся огонь неприятеля. Местные пехотинцы устраивали засады, притаившись в лабиринтах черных городских траншей, образованных в местах стыка панцирных щитов телескопического города, или внезапно появлялись из бронированных люков, которыми были напичканы крыши зданий, опустившиеся теперь до уровня улицы. Защитников города постепенно теснили назад. На мгновение в неясном мареве увеличения Биффу показалось, что он увидел боевой штандарт Кулаков. Значит, командир Пью находился в самой гуще событий и сам вкушал огонь и дым сражения, не имея возможности ощущать вкус чего-либо другого. - Они как раз подставили нам спины! - Ну да, а из-за того, что они идут такой плотной шеренгой, их вакуумные щиты перекрывают друг друга! Не знаю, усиливает ли это их защитные свойства - не могу расшифровать эту информацию, - но уверен на сто процентов, что в случае чего, они заслонят друг друга! В конце концов они должны разойтись. Непременно должны. - А нам нельзя дать залп по самому щиту? - спросил Бифф. Он даже не осознал, что снова непроизвольно сжал кулак и взмахнул им в воздухе. - Ясли они откроют огонь, продолжая следовать плотным, строем, мы так и сделаем. - О, наш сержант - настоящий тактик, - прокомментировал с ухмылкой Д'Аркебуз. - За это замечание - нервоперчатка, Д'Аркебуз! Потом... Понятно? Если это потом когда-нибудь настанет. Эта возможность казалась маловероятной. Во всяком случае они умрут собранные и дисциплинированные. Предыдущий хозяин контрольного отсека, в котором сидел Бифф, также размалевал крышу кабины алыми лозунгами. Ego Atrox. Ego Ferox. Что бы это могло значить? Как бы то ни было, но автор этих слов лежал мертвый возле шарнирного кресла из пласталя. Теперь безмозглый. Немой, глухой, слепой, бесчувственный. На всякий случай Бифф проглотил и его глаза. Но вот долгожданный момент, похоже, наступил. Полководцы, тяжело шагая навстречу десантникам, начали расходиться. Космические воины, несомненно, теперь увидели их сквозь дымную завесу в кромешной тьме, разрываемой иногда вспышками разрывов. Нет, дорогие десантники, вдали маячат, возвышаясь над поверхностью, не мобильные здания, а шесть могучих боевых машин, самых мощных из когда-либо созданных! Они начали вытягиваться в цепочку... Это Имперские Кулаки непременно должны были заметить и подавить страх в своих сердцах. Что в такой ситуации мог чувствовать лорд Пью, этот возвышенный, свободный от грехов человек? Оцепенение и ужас? Бифф проникся к нему сочувствием. Внутри у него все горело от ярости, потому что он не мог вмешаться, не мог помочь своим могучим кулаком. Тогда он попытался успокоить душу молитвой. Многие из башен, возвышавшихся пеньками над полем битвы, начали уходить вниз, выравнивая поверхность. Те их них, которые могли. Торчать остались только те, у которых из строя были выведены приводные механизмы или нарушена подача электроэнергии. Множество солдат противника и транспортных средств осталось без прикрытия. Ну и что с того? Наступавшие Имперские Кулаки так же, как и их наземные рейдеры и "носороги", в скором времени тоже оказались открытыми, лишенными сколько-нибудь значимого заслона. Тогда в бой вступили Титаны, поливая местность гибельным огнем из своих высоких башен, чередуя лазерные и тепловые лучи, плазму и пушечные снаряды. - Титан с ракетной установкой! Разрушить его! - Юрон наконец отдал приказ. Их Император, продолжая шагать, выпустил залп, от которого его слегка покачнуло. Бифф сидел неподвижно всего одно мгновение, потом он сообразил что делать, и показал Полководцам неприличный жест: огромный палец из адамантия, превосходивший по величине любого из десантников в полном вооружении. Он надеялся, что, может быть, кто-то из Кулаков заметит этот жест и в его душе родится надежда. ******* Насвистывая полузабытую мелодию популярной некогда среди обитателей верха песни "Ночной клуб Некромонда", Лександро один за другим посылал пушечные снаряды в зад Полководца, который маячил у него перед глазами в перекрестье прицела. Последовала серия взрывов. Черт, вмешался Белене со своей плазмой, и снаряды разорвались, даже не достигнув вакуумных щитов Титана. Чтоб ему пусто было, этому безмозглому техну, добродетельному холопу! Почему этот балбес не выбрал другую анатомическую часть корпуса Титана, чтобы всадить свой заряд? Неужели он думает, что помогает? Хоть Акбар, эта песочная блоха, догадался направить лазерные лучи на ракетную установку в верхней части брони. Все же даже невооруженным глазом было видно, что вакуумные щиты Титана начали искрить. Гиганта охватили всполохи оранжевого и голубого цветов, признак электромагнитного недуга. Титан повернулся назад, его ракетная установка угрожающе дернулась. Соседний Полководец тоже разворачивался... Огромные скошенные обтекатели ног мишени были расписаны песочно-желтыми вулканами, извергавшими горячую алую лаву, бившую, как кровь из артерии. Поливаемый шквалом плазмы и пушечных снарядов, он раскачивался, изо всех сил стремясь сохранить равновесие. Тогда взорвалась ракетная установка. Произошла перегрузка более чем одного вакуумного щита. За долю секунды до пуска ракеты лазер Акбара заставил ее сдетонировать. Вверх взметнулся фонтан ослепительного огня, от которого у Лександро даже заболели глаза. Пространство вокруг Титана мгновенно нагрелось до сверхвысоких температур, и машина, оказавшаяся в центре энергетического вихря, перестала существовать, превратившись в пар. Соседний Титан тоже перекосило, его знамя вспыхнуло, охваченное огнем. Его мульти-испаритель в правой руке согнулся, и с него закапало. Левая рука повернула в сторону Императора лазерное орудие. Вакуумные щиты Императора, поглотив обрушившуюся на него световую энергию, начали фосфоресцировать, и на минуту у Лександро затуманилось поле обзора. Тем временем к противнику, оказавшемуся в тылу, разворачивался еще один Титан. И третий. Четвертый проявил нерешительность. По всей видимости, они приняли решение сначала ликвидировать угрозу сзади, которая представляла гораздо большую опасность, чем наземные рейдеры. Тем временем штурмовые бронемашины, подняв стволы своих орудий на максимальную высоту и нацелив их на обтекатели, ноги и жи-воты Титанов, начали концентрированный лазерный обстрел противника. Так что оставшимся исполинам пришлось передвигаться в сполохах лазерных молний. У одного из великанов вспыхнул и вышел из строя нижний щит. Наземные рейдеры, ближе всего находившиеся от подбитой машины, удвоили свои усилия, целенаправленно обстреливая правый коленный сустав Полководца чуть выше обтекателя. Подбитый Титан рванулся вперед и наступил на один из рейдеров, раздавив его могучей ступней. В небольшую группу десантников, штурмовавших траншею, набитую местными пехотинцами, он выпустил заряд плазмы. Закованные в броню тела были сбиты с ног и отброшены в сторону. Но тут с Титаном случилось неладное, его скрючило, как ревматика: заклинило правую ногу... Управлявшие им Принципы отчаянно старались заставить его идти, разогнуть правую ногу, но ничего из этого не получалось. Полководец начал падать назад; сначала медленно, а потом все быстрее и в конце концов рухнул на стеклосплавную поверхность. Обстреливая из лучеметов страшные орудия, оказавшиеся теперь на земле, к нему со всех сторон тотчас устремились космические десантники. Перед ними стояла задача как можно быстрее повредить обшивку корпуса и вывести из строя преобразователи энергии, пока не пришли в себя после удара и полученных во время падения травм Модераты. Еще до того, как Юрон отдал приказ от-; крыть огонь по Титану, сгоревшему в вихре электромагнитного взрыва, Лександро обратил внимание еще на одну опасность. Несколько снарядов он выпустил по лазерной пушке другого Титана, прицельный луч которой угрожающе плясал по броне их Императора. Теперь по ним били со всех сторон. Повернувшиеся к ним лицом Титаны бомбили их снарядами, плазмой и молниями. Необузданное веселье охватило все существо Лександро. "Хотя ты пролетишь через сплошной огонь", - казалось, услышал он... Да, он почти что летел - так высоко над землей несла его исполинская машина. Энергетические щиты снаружи испытывали удары взрывов и конвульсии супержара. За обшивкой Титана бесконечной чередой возникали свирепые чудища, которые рождались только для того, чтобы тут же умереть, потому что еще не настало время для их существования. Умереть в этом бою Лександро не собирался. Не умереть, а трансформироваться. Скоро его щит не выдержит. Пройдет еще немного времени, и ослепительные спазмы разрывов и бушующей снаружи злобной силы пробьются к нему, чтобы разорвать на части, испарить его ткани. И его плоть превратится в кипящую плазму. И все же дух его, объединившись в этой изысканной агонии боли, в этом оргазме смерти с духом Дорна, трансформируется в материю кипящего ионизированного газа. В этой фирме и воспарит он над полем боя, а потом опустится вниз, чтобы окутать неприятельских солдат и поглотить их наподобие того, как огонь в топке поглощает жир, чтобы их дым благовонием поднялся к небу, коснулся янтарных ноздрей Дорна, и посредством этого пути через пространство и время, поправ смертную плоть, проникнет в органы обоняния, а оттуда в мозг самого Богоравного Императора, так, чтобы Божественный в своем золотом троне на долю секунды оторвался от вечного созерцания Космоса и мысленно воскликнул: "Что это за чудный аромат? Как? Это запах сгоревших врагов человеческой Империи". И на секунду Император заметит по крайней мере след бренного существования Лександро... когда тот еще был во плоти и крови. Но происходящие события вернули его в реальность. В наушниках Лександро различил чей-то голос, взорвавшийся болью. Или это было всего лишь выражение удивления? Вопль заглох, превратившись в сдавленное шипение, как будто жертва мертвой хваткой железного капкана закусила нижнюю губу. - Вышел из строя правый передний щит, - бесстрастным голосом объявил Юрон. - Не работает демпфер обратной связи. Сгорел защитный лазер и отрезал энергоснабжение Акбара. Резкое шипение, напоминавшее треск статического электричества, внезапно прекратилось. Хотя это вовсе не означало, что в плечевой кабине Акбар уже не корчился в агонии псевдотравмы - ужасных ожогов и слепоты, - стараясь справиться с приступом невыносимой боли. Он испытывал ощущения, которые мог бы воспринимать лазер, будь он из плоти и крови. Он терпел, если только не был уже мертв. Едкий дым сгоревшей изоляции... Горький запах лимона, характерный для расплавившегося пласталя... Запах рыбы, свойственный разжиженному адомантию... Свежесть озона, образовавшегося в воздухе под воздействием электрических разрядов... И жар, нестерпимый, испепеляющий жар. Уцелевшие вакуумные щиты продолжали служить верой и правдой, отражая огонь неприятеля и превращая сгустки энергии в тепло. Но шквал огня был настолько плотным, что теплу не хватало времени, чтобы рассеяться. Внутри Императора становилось жарко, как в аду. Лопасти потолочного вентилятора дышали раскаленным жаром, приносимым извне. В свою очередь, вентиляторы, вмонтированные в пол, отсасывали прохладный воздух. Охлаждающее устройство, не справлявшееся с нагрузками, работало с завыванием и перебоями. Лександро закашлялся и сплюнул в сторону поврежденного Титана, который по-прежнему маячил в перекрестье его прицела. Плевок прилип к стеклу, исказив истинный вид черепашьей головы исполина. Теперь казалось, что эта часть головы врага кипела и из правого глаза тек гной. Охваченный божественным предчувствием, он снова принялся обстреливать ослабленного исполина, метя в обозначенную слюной цель. Титан с обгорелым знаменем из стороны в Сторону крутил головой как жвачное животное, одолеваемое досадливыми насекомыми, роль которых играли выпускаемые им пушечные снаряды. Вдруг один вытаращенный глаз взорвался. Титан закрутился на месте, судорожно дергаясь. Должно быть, бился в агонии его раненый Принцип. Лазерная и плазменная пушки полыхнули короткими вспышками молний, лизнувших соседний Полководец. Только тут Мо-дераты осознали допущенный промах. Металлический гигант, сделав несколько па, рухнул как подкошенный. Макропушка Лександро по всей вероятности перегрелась, потому что заглохла. Его правую ладонь в перчатке свело судорогой, так что он даже не мог пошевельнуть пальцем. А может, в магазине пушки не осталось больше снарядов. Он тратил их не скупясь. - Макропушка заглохла, - доложил он. Прицелившись в соседний Титан, он снова смачно плюнул на экран и застыл в неподвижности, ожидая, когда выйдет из строя его вакуумный щит... а также своего ослепительного превращения в плазму. ********* Ереми до боли в глазах всматривался в Титанов, орудия которых могли направить свои стволы в сторону их умолкнувшей макропушки на броне или на левое плечо, в кабине которого сидел Д' Аркебуз. Д 'Аркебуз не должен умереть преждевременно. Только не это. Увидев, что в запретном направлении движется оборонный лазер противника, Ереми оживился и, воодушевленный, выпустил серию залпов раскаленных добела плазменных шаров. К его великой радости вакуумный щит угрожавшего Д'Аркебузу орудия был пробит, по-акульему тупорылый ствол поник, и с него закапало, как если бы это был сопливый нос. - Ха! На этот раз я спас тебя, Лекс! - воскликнул он вслух, забыв, что находится в открытом радиоканале. - Спас меня? - послышался бестелесный голос. - От моего золотого преобразования? Что это за чушь несет там этот Д' Аркебуз? - Ты негодяй! Прихвостень! Холоп! На самом деле эти оскорбления ничего не значили, все же -по всему чувствовалось, что Д' Аркебуз был уязвлен. - Отличное попадание, Веленс, - поспешно похвалил его Юрон. - Но на этом нельзя успокаиваться. Теперь мы все находимся в зависимости от твоего оружия. Кроме него, у нас ничего нет. Сейчас я побегу, а ты постарайся угодить в щит другого. Эй, Тандриш, проснись. Пора самому зарабатывать себе на жизнь. ******** Учитывая массу Императора и вес его вооружения, заставить его бежать фактически было нельзя, хотя, бесспорно, можно было заставить двигаться более проворно. Словно предупреждая о болезненности усилия, на борту машины взвыл какой-то звуковой сигнал. Раскачиваясь из стороны в сторону на своем шарнирном кресле, Ереми лихо поливал из оружия налево и направо, лишь бы отвлечь внимание от безоружного теперь Д'Аркебуза. Но из-за качки все выпущенные им снаряды летели мимо цели, даже если казалось, что не попасть в нее нельзя. - Для повышения эффективности стрельбы включаю дополнительную энергию реактив-. ной-тяги, - прокричал Ереми, предупреждая сержанта. - Хорошая плазменная пушечка, - взмолился он, -. лучшая пушка на свете, только не подведи меня! Aryifex armifer digitis dex-tris oculis ocultis! - пропел он заклинание. - Что ты делаешь? - завопил Юрон. - Включаю дополнительную энергию реактивной тяги для повышения эффективности огня, сэр. Жара в кабине стала просто невыносимой. По руке Ереми, заключенной в сервомехани-ческий рукав, градом лился пот. Ему казалось, что всю руку по локоть он погрузил в горячий и тесный родовой канал неведомого разъяренного животного и теперь манипулировал содержимым беременной пульсирующей матки. - Что ты делаешь? Мы теряем скорость. Нам нужно было опередить их... Дорн. Стрелка реактора уже на красной черте! Еще немного-и машина не выдержит. Сейчас мы взлетим на воздух! - Испепели нас, - взмолился Д'Аркебуз. - О, божественный свет. Божественный жар. Одновременно происходило несколько событий. Плазмоизвержение, производимое рукой Ереми, вдруг прекратилось. Его руку, манипулировавшую в лоне оплодотворенной матки, свело судорогой. На маленьком экране монитора было видно, что ствол его огромного орудия раскалился добела. Капли расплавленного металла с шипением стекали на броню панциря. На контрольной панели, как безумные, мигали индикаторы. Стрелки остальных приборов тоже зашкаливали. Лимит возможностей вакуумных щитов был исчерпан, и они вышли из строя. Генераторы сгорели, и лопасти вентилятора не справлялись с валившим дымом. В этот момент Император налетел на одного из Полководцев. Столкновение двух колоссов едва не вытрясло из их операторов души. Полководец пошатнулся и закачался на адаман-тиевых пятках. Если бы Император двигался чуть быстрее, если бы Ереми для ведения огня не забрал всю реактивную энергию и не успел выстрелить, оба исполинских робота грохнулись бы наземь, и все пропало бы. Но этого не произошло. И в этот момент столкновения... ********** - Наступил ударный момент! Бифф двинул силовой кулак в сторону черепашьей головы Полководца и угодил ему Между выпученных глаз. Разнеся вдребезги адамантий кабины Принципа, он смял ее мяг-кое содержимое. Силовой кулак застрял в обломках, а Юрон Тем временем развернул корпус Императора так, чтобы бронированной грудью встретить ярость уцелевших Титанов. В спину им вскользь ударило несколько снарядов, часть из них взорвалась, и в образовавшиеся проломы вонзились режущие лучи света. От напряжения их черепашья голова едва не оторвалась. - Срочная эвакуация! Перегрузка реактора! Внезапно Биффа отбросило к стене, а потом вперед, после чего он оказался в катапультирующем отделении. ********** То же произошло и с Ереми. Его по косой вынесло в затылочную часть головы. ********** И витавший в ослепительной мечте Лександро вдруг тоже оказался в чернильной темноте спасательной полости. ***** Но никто не пришел на помощь ослепшему и обожженному Акбару. Должно быть, произошел какой-то сбой эвакуационной системы. Возможно, это было благословением. ************ Мгновение спустя голова отделилась от корпуса Она пулей пролетела совсем близко от другого, сильно хромавшего Титана, который тоже уже начал поворачиваться, чтобы ответить на лазерный обстрел наземных рейдеров. Голова Императора взвилась над стекло-сплавным полем битвы и после стремительного полета со свистом пошла на снижение. - Держитесь! Держитесь крепче! В этот момент произошло столкновение летящей головы с твердой поверхностью площади. Удар, по всей видимости, был смягчен только наполовину. После приземления она еще с полкилометра прокатилась по глади стеклос-плава, давя тела погибших и кроша сгоревшие остовы транспортных машин. Только после этого остановилась... **** Никто из находившихся внутри, кроме сержанта, сидевшего на месте Принципа, не заметил огненного шара, мчавшегося в их сторону, хотя мощная взрывная волна заставила их покачнуться. **** Скауты, все в синяках и ссадинах, не пробыли в тылу у Кулаков и часа, как им пришлось стать свидетелями другой, более мощной детонации. На глазах у них извержением вулкана взорвался зиггурат осажденного дворца лорда Саграмосо. Вслед за огненным вихрем взрыва вверх рванул черный корабль. Одновременно уголь-ные зонты раскрылись, и на разоренную площадь сквозь дымный полог пролился солнечный свет. Выбросив за собой шлейф клубящегося серого дыма, корабль, набирая скорость и быстро уменьшаясь в размерах, устремился в небо. Вскоре он превратился в крошечную светящуюся точку, мошку, и тогда эта точка вдруг расцвела пышным цветом. По всей видимости, беглеца заметил орбитальный имперский крейсер. ГЛАВА 11 Крестоносцы вернулись в свою межпланетную крепость. Она, как и тысячелетия назад, продолжала свой полет в пространстве из ниоткуда в никуда, и так будет длиться еще многие тысячелетия. Династия Саграмосо на Каркасоне, как и требовалось, была, что называется, вырублена под корень. Культ этого самозванного божества был полностью уничтожен, а его изображения и статуи - превращены в пыль. Новым губернатором планеты стал представитель рода Капреоло. Ему в обязанности вменялось не только следить за экспортом энергетических кристаллов и сайкория, но и за правильным вознесением молитв, что было еще важнее. Итак, боевые братья собрались в Трапезной, чтобы насладиться мясом сочной копченой слепуши, рыбы из теплых подземных вод искусственных озер Каркасона. На резных скамьях сидели все те, кто, преодолев ворп-пространство, долетел до солнца Карка и вернулся живым. Лорд Пью тоже присутствовал на пиршестве, хотя нежная плоть рыбы у негр во рту по вкусу не отличалась от горстки пепла. Он сидел на троне за высоким столом, установленном на помосте, перед покрытым эмалью экраном с изображениями распятий. По обе стороны от его серебряного блюда, похожие на набор массивных костяных столовых принадлежностей, рядами лежали ампутированные кисти тех, кто погиб во время последней кампании, с удаленной кожей, мышцами и сухожилиями. Если бы отряду Россомах не удалось завладеть Императорским Титаном, то Братьев вернулось бы гораздо меньше... Лександро, еще не остывший после наказания в нервоперчатке, сидел рядом со своими братьями-скаутами. Молодежь из других отрядов взирала на него с чувством благоговейного уважения. Пир, проходивший в полной тишине, продолжался до тех пор, пока не опустели каменные кружки, а на тарелке перед каждым участником трапезы не остался голый рыбий скелет размером с хороший молниемет. Тогда пришел черед боевого капеллана Ло Чанга прочитать молитву, во время которой Лександро узнал о многих подробностях кампании, в которой принимал участие, в частности: о битве за Храм Стеклянных Колоколов, о шестидесяти скейтерах-смертни-ках, которые, подобно рою ос, напали на Братьев Четвертой роты и забросали их испарительными бомбами; о Пятой, Седьмой и Восьмой ротах, которые с удивлением обнаружили, что на них наступают Титаны, которых остановил отряд скаутов "Россомахи" под командованием сержанта Зеда Юрона, заплатив одной человеческой жизнью, - и эта священная жертва будет увековечена. Один из мастеров ремесленников уже работал над мемориальной доской, которая будет установлена в Тевтонской часовне и останется там на протяжении двадцати лет для религиозного испытания. Если по прошествии этого времени она не поблекнет и не потемнеет, то будет удостоена чести висеть в самом Реклюзии. Суровый и аскетичный лорд Пью подал знак Ло Чангу, и шероховатое, как лунная поверхность, лицо капеллана озарилось радостью. Чанг провозгласил: - Nos honoremus mortuum Omar Akbar, cuis osses sunt perditos, in pleno grado Pugni Imperatorii! Посмертно скаут был произведен в полные десантники... ∙ Братья ритмично начали ударять кружками о столешницы, постепенно ускоряя ритм, так, что столы и рыбьи скелеты на тарелках пришли в движение и как будто поплыли. Лександро, охваченный буйной радостью, усмехнулся, потому что не пройдет и несколько недель, как в его подкожном панцире проделают отверстия, к которым он будет крепить энергетическое оружие. Он станет полноправным космическим десантником и пополнит ряды боевых машин. То же самое ожидало Веленса и Тандриша. Лександро с улыбкой посмотрел на них. Право досрочного повышения из скаутов до полных десантников получили все три "брата". Тандриш бросил на него подозрительный взгляд, но улыбки сдержать не смог, и это придало его вытатуированному пауку позу хищника. Стиснув кулак, он нанес апперкот воображаемому врагу, скопировав удар, которым разнес голову Полководцу. Веленс тоже улыбнулся, но его улыбка получилась задумчивой, даже мечтательной. Он смотрел на Лександро с выражением озабоченности, так, как мог бы смотреть на сестру брат, которому предстоит защищать ее честь. Из своей души Лександро давно изгнал подобные сантименты, но еще умел различать их симптомы, хотя те и приняли искаженные формы. На мгновение, впервые за много лет, в его памяти возникли образы собственных сестер, Андрии и Фебы, которых он всегда презирал. Он правильно поступил, что бросил их, потому что единственным способом восстановить репутацию и честь семьи был тот, который он выбрал, вернее сказать, на который он был вынужден пойти. Путь Легионов Астартов, звездных воинов. В сложном плетении Вселенной его путь представлялся золотой нитью, в то время как путь сестер был блеклым и серым, затерявшимся в люмпеновском клубке простых обывателей. Эта безликая людская масса плодила себе подобных и умирала, не оставляя следа, в миллионах миров, но она была подобна дрожжевой закваске, без которой не смог бы развиться и созреть дух, служивший пищей Богу-Императору. Задача десантников состояла в том, чтобы защищать эту закваску от загрязнений и порчи... Что они и делали с помощью огня и молний. Было ли это "высшей справедливостью", о которой что-то лепетал Веленс? Вот именно, лепетал, даже еще с таким ханжеским видом! Когда сам Веленс ни с того ни с сего взял и бросил собственную родню! Должно быть, брат Ереми просто лицемер. Размышляя об этом и все более раздражаясь, Лександро чувствовал, что теперь сам стал объектом лицемерия, Веленса... Феба и Андрия... Красивая парочка, внешне напоминавшая Лександро... Утонченные... Изысканные... Даже сейчас, несмотря на каменные мышцы, покрывавшие его укрепленный керамикой костяк, Лександро оставался самим собой. Андрия и Феба... Лица... Имена... Все же в них не было той телесной завершенности, которую чувствовал он сам, - сильный и совершенный. Теперь, старясь представить их себе, Лександро уже не мог постичь совершенно чужой ему анатомии родных сестер. Анатомии... женщин. Сестра... Мать... проститутки высшего уровня, с которыми развлекались Великолепные Фан-тазмы... все это отошло на задний план, превратившись в поблекших призраков. Покинутых призраков прошлого. Лександро устремил взгляд на Веленса, и на какое-то мгновение произошло единение их мыслей. Его осенило, что Веленс никогда не покинет Лександро. Он будет преследовать его вечно в своем желании закончить какое-то невыполнимое уравнение, решением которого занят его ум. И этот ум не дает брату Ереми покоя, заставляя его стремиться к высокому и недостижимому идеалу. Капеллан прошел к аналою. Из хранилища священных сосудов он извлек позолоченный голопроектор и вставил в него кубик с записью. В осветившемся пространстве над столами появилось изображение дворца лорда Саграмо-со... повторился его взрыв, взметнувший кверху черный корабль. Следующая сцена была по всей видимости отснята с имперского крейсера на орбите. Съемка велась издали и была некачественной. На орбиту Каркасона выходил большой корабль. Произошел его взрыв. Корабль распался, и его обломки пропали из виду. За этой сценой последовал эпизод с дымящимися останками Полководца города Сагра-мосо, переименованного теперь в Фиделис, на которые вскарабкался одетый в доспехи Кулак и водрузил обгоревшее и изорванное знамя победы... Боевые братья приступили к нению псалмов. Сотни дрожащих от переполнявших их эмоций низких голосов подхватили торжественную мелодию. По щекам иных закаленных в боях ветеранов струились слезы. После этого лорд Пью распределил руки убитых среди тех, кто в наибольшей степени отличился во время последней кампании. Над их костями они будут долго и кропотливо трудиться в своих кельях, создавая шедевры культового искусства. Одну из реликвий получил сержант Юрон Он бережно опустил подарок в выстланнук изнутри бархатом бронзовую шкатулку, поднесенную ему специально для этого случая капитаном медицинской службы. Трое скаутов пока не могли удостоиться? подобной чести, потому что еще не доросли до ранга полноправных Братьев. Кроме того, у них еще не возникла насущная потребность заниматься гравировкой фаланг, хотя можно было не сомневаться, что по прошествии некоторого времени эта страсть в них все же проснется. Определенно проснется. Пример времяпрепровождения был заразителен, как часто бывают заразительны привычки других... потребность прославиться тонким мастерством и буквально пожать руки доблестным мертвецам... **** Потом, все еще размышляя о женских телах и амбивалентном отношении к нему