веря себе, покачивала головой. Ей не удалось вырыть ее длинный, покрытый оболочкой корень, но она могла предположить, какой он длины: он доходил до слоя вечной мерзлоты, находившегося на глубине в двадцать метров. Почва между ветряными мельницами была покрыта мерцающим пластиком. Это была вторая часть хитроумного ответа растений на вопрос, как выжить на Марсе. Ветряные мельницы использовали энергию ветра, а это пластиковое покрытие в действительности состояло из двух слоев, в пространстве между которыми циркулировала вода. Солнце нагревало ее, а затем она перекачивалась к слою вечной мерзлоты, понемногу расплавляя его. - В нашей картине все еще чего-то не хватает, - сказала Сон в предыдущий вечер, когда она вкратце рассказала о том, что ей удалось обнаружить. - Марти не смог найти механизм, который позволил бы этим штукам развиваться, перерабатывая песок и камни и превращая их в нечто, похожее на пластик. Так что мы предполагаем, что там внизу имеются запасы чего-то вроде сырой нефти, возможно, замерзшей в смеси с водой. - А откуда та могла бы взяться? - спросила Лэнг. - Ты слышала о теории, что на Марсе долгие времена года? Так вот, отчасти это больше чем теория. Сочетание угла наклона, цикла прецессии и эксцентриситета орбиты Марса приводит к тому, что сезонные изменения длятся примерно двенадцать тысяч лет. Мы попали в середину зимы, хотя, говоря формально, приземлились "летом". Теоретики предполагали, что если бы на Марсе и была жизнь, ей пришлось бы приспособиться к этим долгим циклам. В течение холодного периода - когда на полюсах замерзает вода и двуокись углерода, она зимует в виде спор, а затем, когда лед тает и могут начаться биологические процессы, начинает развиваться. Мы, похоже, обманули эти растения; когда вокруг лагеря увеличилось содержание водяного пара, они подумали, что настало лето. - А что это насчет сырой нефти? - спросил Рэлстон. Он не до конца поверил в эту часть разработанной ими модели. Он был химиком-аналитиком, специалистом по неорганике. Способ, каким растения вырабатывали пластик: без высокой температуры, лишь с помощью катализаторов, вызывал у него недоумение и настороженность. Он хотел бы, чтобы эти сумасшедшие ветряные мельницы исчезли. - Я думаю, что могу ответить на этот вопрос, - сказала Мак-Киллиан. - Эти организмы едва способны выжить даже в лучшие времена. Те, которым это удалось, ничего понапрасну не тратят. Резонно предположить, что если и были древние запасы сырой нефти, они истощились бы лишь за несколько таких циклов. Значит, то, что мы считаем сырой нефтью, в действительности несколько иное. Должно быть, это остатки предыдущих поколений этих растений. - Но каким образом эти остатки попадают на такую большую глубину? - спросил Рэлстон. - Следовало бы ожидать, что они окажутся наверху. Ветры не могли бы похоронить их так глубоко лишь за двенадцать тысяч лет. - Ты прав, - сказала Мак-Киллиан. - Я и в самом деле не знаю. Но у меня есть теория на это счет. Поскольку эти растения не теряют ничего, почему бы им не сохранить свои тела после смерти? Они вырастают из почвы; почему бы им не спрятаться туда, когда условия снова становятся суровыми? При этом они оставляют после себя споры, рассеянные по всему почвенному слою. Тогда если те из спор, что находятся наверху, унесет ветер или погубит ультрафиолетовое излучение, другие, чуть глубже, при возвращении подходящих условий все же смогут развиваться. Когда они достигнут вечной мерзлоты, то разложатся в органическую жижу, о которой мы говорили, и... ну, это делается несколько сложным, не так ли? - Мне это представляется вполне правдоподобным, - заверила ее Лэнг. - В качестве рабочей теории подойдет. А что это насчет спор, разносимых в воздухе? Оказалось, что эта опасность им не угрожает. Споры в воздухе сейчас были, но колонистам они были неопасны. Растения атаковали лишь некоторые разновидности пластиков, и лишь на определенных стадиях своего существования. Поскольку они все еще развивались, следовало быть начеку, но замки шлюза и скафандры были вне опасности. Команда наслаждалась роскошью: сном без скафандров. А выполнить предстояло много работ. Большинство физических досталось Крофорду и, до некоторой степени, Лэнг. Это порядком сблизило их. Остальным троим надо было предоставить свободу проводить исследования, поскольку было решено, что лишь изучив окружающую среду, можно получить шанс уцелеть. Крофорд и Лэнг сумели сохранить большую часть купола. Накладывая заплатки и разрезая прочный материал лазерами, они смогли соорудить купол гораздо меньших размеров. Его установили на голом скальном возвышении, изменили систему выброса отработанного воздуха, чтобы не нижней поверхности не собирался конденсат, и добавили другие меры безопасности. Теперь они спали во внутреннем герметичном отсеке внутри купола и несли круглосуточную вахту. Во время тренировок им удавалось перейти от глубокого сна к аварийной готовности за тридцать секунд. Они не собирались снова попасться врасплох. Крофорд не смотрел в сторону бешено вращавшихся мельничных крыльев на плантации ветряных мельниц. Он находился в куполе вместе со всей командой, без шлема. Сон Сью Ли передавала по радио отчет на "Эдгара Райса Берроуза". В руке у нее был насос, который она извлекла из препарированного ею растения. Он состоял из полуметрового пропеллера с восемью лопастями, свободно вращавшегося на тефлоновых подшипниках. Под ним находились разные крохотные устройства и сам насос. Говоря в микрофон, она бесцельно вращала его. - Я не вполне понимаю, в чем дело, - признал Крофорд, негромко разговаривавший с Люси Мак-Киллиан. - Что такого революционного в маленьких ветряных мельницах? - Это нечто совершенно новое, - прошептала та в ответ. - Подумай об этом. На Земле природа так и не изобрела колесо. Я иногда задавала себе вопрос, почему. Конечно, к тому есть препятствия, но ведь это такая хорошая идея. Только подумай: для чего его используем мы. Но в природе все движение ограничено поступательным: вверх-вниз, вперед-назад, внутрь-наружу; или же напряжением-расслаблением. На Земле ничто не движется по кругу, если только оно не построено нами. Подумай над этим. Крофорд подумал, и увидел новизну. Он тщетно попытался припомнить, существуют ли в земных растениях или животных какие-нибудь части, которые вращаются, причем неограниченное время. И не смог. Сон закончила свой отчет и передала микрофон Лэнг. Прежде чем та заговорила, раздался голос Вейнстейна: - У нас здесь изменился план, - сказал он без предисловий. - Я надеюсь, что это не вызовет у вас потрясения. Если вы подумаете над ним, то увидите в нем логику. Через неделю мы собираемся возвращаться на Землю. Это их не слишком удивило. "Берроуз" дал им, пожалуй, все что мог в отношении данных и припасов. Осталось переслать еще одну капсулу; после этого присутствие здесь корабля вызывало бы лишь напряженность в обеих группах. На редкость ироничным было то, что два могучих корабля находятся так близко друг от друга и бессильны сделать что-то конкретное. Поэтому на команде "Берроуза" это было особенно заметно. - Мы пересчитали всю траекторию полета, основываясь на меньшей массе: без вас двадцати и предполагаемых шести тонн образцов. Использовав топливо, которое мы собирались переправить вам для взлета, мы сможем направиться к Венере по более быстрой орбите. Для этого нам надо вылететь через неделю. Мы повстречаем беспилотную капсулу с припасами, на которые не рассчитывали. И кроме того, подумала Лэнг, про себя, это гораздо драматичнее. Рывок к Солнцу по ненадежной кометной орбите, без запасов продовольствия, к решающей встрече... - Я хотел бы услышать, что скажете об этом вы, - продолжал он. - Это решение еще не окончательное. Все посмотрели на Лэнг. Их ободрило то, что она была спокойна и тревоги не проявила. - Я думаю, это наилучший вариант. Еще одно: вы оставили любые мысли о том, что я могла бы поднять "Подкейн"? - В этом ничего оскорбительного для тебя, Мэри, - мягко сказал Вейнстейн. - Ну да, мы от этого отказались. С точки зрения людей на Земле, тебе этого не сделать. Они попытались устроить проверку: обучили нескольких хороших летчиков и посадили их на тренажеры. У них не получилось, и мы думаем, что не получилось бы и у тебя. - Не надо подслащивать пилюлю. Я знаю это не хуже других. Но даже один шанс из миллиарда лучше, чем никакого. Насколько я понимаю, они считают, что Крофорд прав, и мы можем выжить - по крайней мере, теоретически. Последовало долгое смущенное молчание. - Полагаю, это так. Мэри, я буду откровенен. Я не думаю, что вам это удастся. Я надеюсь, что ошибаюсь, но не жду... - Спасибо, Вейни, за обнадеживающие слова. Ты всегда знал, как приободрить человека. Кстати: та, другая, миссия, в которой ты собирался явиться сюда на метеорите, чтобы спасти наши шкуры, ее тоже отменили? Собравшиеся улыбнулись, и Сон издала пронзительный ликующий вопль. Вейнстейн не был самым популярным на Марсе человеком. - Мэри, я тебе уже говорил об этом, - сказал он жалобно. Жалоба была мягкой, и, что было еще существеннее, он не возразил против своего прозвища. Он был мягок с приговоренными. - Мы круглые сутки трудились над этим. Я даже сумел получить разрешение на то, чтобы временно отказаться от командования. Но те макеты, с которыми экспериментировали на Земле, не выдержали спуска. Больше мы сделать ничего не могли. Я не мог рисковать всей экспедицией в затее, которую на Земле не одобрили бы. - Я знаю. Я вызову тебя завтра. - Она отключила радио и присела на корточки. - Поклясться готова, что если бы земные опыты с рулоном туалетной бумаги не... он не согласился бы... - Она рассекла воздух руками. - Что я говорю? Это мелочи. Я его недолюбливаю, но он прав. - Она поднялась, и, надув щеки, с силой выпустила воздух. - Команда, пошли; у нас порядком работы. Свою колонию они назвали Новый Амстердам - из-за мельниц. К марсианским растениям пристало имя "вертушек", хотя Крофорд долгое время предпочитал "спиннакеры". Они работали целыми днями и, как могли, не замечали "Берроуз", висевший у них над головами. Общение с ним было кратким и лишь по существу. Хотя главный корабль и был бессилен еще чем-нибудь помочь им, они знали, что им будет недоставать его. Поэтому в день его отлета они вели себя скованно и вызывающе равнодушно. Все демонстративно отправились спать за несколько часов до намеченного времени старта. Крофорд, когда убедился, что остальные заснули, открыл глаза и оглядел неосвещенный барак. Жилище получилось не слишком роскошным; их жесткие тюфяки из теплоизоляционного материала располагались вплотную друг к другу. Туалет находился за тонкой перегородкой у одной из стен, и оттуда шел запах. Но никто из них не захотел бы спать снаружи, под куполом, даже если бы Лэнг это и позволила. Единственный свет исходил от светящихся циферблатов, за которыми дежурный, как считалось, должен был следить всю ночь. У них никого не было. Крофорд решил, что дежурный лег спать. Ему следовало проявить беспокойство, но времени на это не было. Возможность улизнуть была кстати, и надо было надеть скафандр. Он поспешно занялся этим. Как историк, он ощущал, что такой момент не следовало пропускать. Это было глупо, но ничего с собой поделать он не мог. Ему надо было выйти туда, и наблюдать отлет собственными глазами. Не имело значения, останется ли он в живых, чтобы рассказать об этом; ему надо было это запечатлеть в памяти. Рядом с ним поднялся кто-то еще. Он застыл, но было уже поздно. Она смотрела с темноту, протирая глаза. - Мэтт? - зевнула она. - Что... что такое? Что-нибудь... - Шшш... Я хочу выйти. Спи. Послушай, Сон... - Угу. - Она потянулась, яростно протерла глаза и отбросила с лица волосы. Она была одета в свободного покроя корабельный костюм - серую тряпку, сильно нуждавшуюся в стирке, как и вся их одежда. В тот момент, когда он наблюдал за тем, как ее тень потягивается и встает, "Берроуз" его не интересовал. Он заставил себя не думать о ней. - Я пойду с тобой. - Хорошо. Не разбуди остальных. Снаружи, неподалеку от тамбура, стояла Мэри Лэнг. Когда они вышли, она обернулась, но удивления не проявила. - Это ты дежурила? - спросил Крофорд. - Да. Я нарушила собственные правила. Но и вы тоже. Считайте, что вам придется давать объяснения. - Она рассмеялась и подозвала их к себе. Они взялись за руки и стали смотреть в небо. Через некоторое время Сон спросила: - Сколько осталось ждать? - Всего несколько минут. Потерпите. - Крофорд взглянул на Лэнг и ему показалось, что он увидел слезы, однако в темноте не мог быть в этом уверен. В небе светила крохотная новая звезда - ярче всех остальных, ярче Фобоса. На нее было больно смотреть, но никто из них не отвел взгляд. Это был ракетный выхлоп "Эдгара Райса Берроуза", который направлялся в сторону Солнца прочь от долгой марсианской зимы. Звездочка была видна долго, затем она рассыпала искры и исчезла. Хотя в куполе было тепло, Крофорд ощутил дрожь. Прошло десять минут, прежде чем кто-либо из них посмотрел в сторону барака. Они сгрудились в тамбуре, стараясь не смотреть друг другу в лицо, ожидая пока сработает замок. Внутренняя дверь открылась, и Лэнг рванулась вперед - а затем обратно в тамбур. Крофорд мельком увидел Рэлстона и Люси Мак-Киллиан, затем Мэри закрыла дверь. - У некоторых людей в душе нет поэзии, - сказала Лэнг. - Или ее слишком много, - хихикнула Сон. - Вы, ребята, не хотите обойти со мной вокруг купола? Может быть, обсудим, каким образом предоставить людям некоторое уединение. Дверь тамбура открылась; там стояла Мак-Киллиан, жмурясь при взгляде на голую лампочку, освещавшую его. Одной рукой она придерживала на груди рубашку. - Заходите, - сказала она, отступая назад. - Раз уж так, мы можем и поговорить об этом. Они вошли; Мак-Киллиан включила свет и уселась на свой матрац. Рэлстон, нервно кутавшийся в свою кучу одеял, моргал. С момента катастрофы, он, казалось, никак не мог согреться. Призвав устроить собрание, Мак-Киллиан успокоилась. Сон и Крофорд уселись на свои койки и через некоторое время, когда тишина сделалась напряженней, оказалось, что все смотрят на Лэнг. Та принялась снимать свой скафандр. - Ну, я думаю, что здесь все явно. Была бы рада выслушать все, что вы скажете. Люси, если ты ожидаешь, какого-нибудь выговора, не думай об этом. Утром мы первым делом предпримем меры, чтобы обеспечить для этого какое-то уединение; но, невзирая ни на что, в будущем мы сохраним довольно близкие отношения. Я думаю, нам всем следует раскрепоститься. Есть возражения? - Она наполовину выбралась из своего скафандра, затем помедлила и оглядела остальных, ожидая реплик. Тех не было. Она разделась догола и потянулась к выключателю. - Некоторым образом, сейчас самое время, - сказала она, отбрасывая одежду в угол. - Единственное, что остается сделать с этой одеждой - сжечь ее. Тогда от нас будет лучше пахнуть. Сон, становись на вахту. - Она выключила свет и тяжело опустилась на свой матрац. Несколько минут, пока они выбирались из своей одежды, стояло шуршание. Затем все они улеглись на своих койках. Прежде чем кому-либо удалось заснуть, прошло несколько напряженных, неприятных часов. В течение недели после отлета "Берроуза" реакция обитателей Нового Амстердама была истеричной и преувеличенной. В атмосфере чувствовались скованность и фальшь; ощущение "ешь, пей и веселись" пронизывало все, чем они занимались. Внутри купола они соорудили отдельное укрытие, не обсуждая вслух, для чего же оно. Серьезный труд страдал оттого, что вся пятерка лихорадочно составляла всевозможные группы из трех женщин и двоих мужчин. Возникала враждебность, она расцветала на несколько часов, а затем растворялась в слезливых примирениях. Трое объединялись против двоих, двое против одного, один объявлял войну остальной четверке. Рэлстон и Сон объявили о помолвке; та длилась десять часов. Крофорд едва не подрался с Лэнг, которую поддерживала Мак-Киллиан. Мак-Киллиан навеки отвергла мужчин и у нее произошел краткий бурный роман с Сон. Потом Сон застала Мак-Киллиан с Рэлстоном, и рикошетом перешла к Крофорду, которого затем бросила ради Рэлстона. Мэри Лэнг предоставила этому идти своим путем, вмешиваясь лишь тогда, когда доходило до ссоры. Ее тоже затронула эта лихорадка, но по большей части ей удавалось сохранять спокойствие. Она шла в укрытие со всяким, кто ее об этом просил, стараясь не проявлять предпочтений, и мягко пыталась снова подтолкнуть их к работе. Как она сказала Мак-Киллиан к концу недели: "По крайней мере, мы лучше знакомимся друг с другом". Все улеглось - как и предполагала Лэнг. Начало второй недели застало их в той же позиции, что и вначале: никаких прочно установившихся романтических привязанностей. Но они узнали друг друга гораздо лучше, свободно чувствовали себя в тесном общении с другими; им помогали новые дружеские отношения. Они были гораздо ближе к тому, чтобы составлять единую команду. Соперничество полностью не исчезло, но оно больше не доминировало в колонии. Лэнг заставляла их работать усерднее, чем когда-либо, наверстывая потерянное время. Крофорд не участвовал в большей части интересных работ, поскольку главным образом подходил для малоквалифицированного ручного труда; тому, казалось, не будет конца. Так что ему и Лэнг приходилось узнавать о новых открытиях во время вечерних совещаний в укрытии. Он не помнил, чтобы обнаружили каких-либо животных, и поэтому, когда увидел нечто, ползущее по саду вертушек, бросил все и направился к нему. На границе сада он остановился, вспомнив приказ Лэнг ничего не трогать, кроме как при сборе образцов. Он недолго понаблюдал за этим созданием - жуком? черепахой? - убедился, что с такой скоростью оно далеко не уползет, и поспешил на поиски Сон. - Тебе придется назвать его в мою честь, - сказал он, пока они бежали обратно к саду. - Это мое право в качестве первооткрывателя, разве не так? - Ну конечно, - сказала Сон, глядя в том направлении, куда указывал его палец. - Ты лишь покажи мне эту проклятую штуку, и я тебя увековечу. Та была почти круглой, диаметром сантиметров в двадцать, и куполообразной. Сверху ее покрывал прочный панцирь. - Я даже не знаю, что с ней делать, - признала Сон. - Если она единственная, я не решусь анатомировать ее, и, может быть, даже к ней не прикоснусь. - Не беспокойся, позади тебя еще одна. - Теперь, когда они высматривали эти создания, им легко удалось обнаружить четверых. Сон достала мешок для образцов и раскрыла его перед животным. То наполовину забралось в мешок, а затем, похоже, решило, что что-то не так. Оно остановилось, но Сон затолкнула его туда и подняла мешок. Взглянула на его днище и удивленно рассмеялась. - Колеса, - сказала она. Эта штука передвигается на колесах. - Я не знаю, откуда она взялась, - сказала она вечером остальным. - Я даже не вполне верю в ее существование. Впрочем, из нее бы вышла неплохая образовательная игрушка для ребенка. Я разобрала ее на двадцать или тридцать частей, затем собрала обратно, и она по-прежнему двигается. У нее прочный полистироловый панцирь, сверху окрашенный нетоксичной краской... - Это не совсем полистирол, - вставил Рэлстон. - ...и я полагаю, что если менять в ней батареи, ее хватит навечно. И это почти что полистирол, как ты и сказал. - Это ты серьезно насчет батарей? - спросила Лэнг. - Я не уверена. Марти думает, что в верхней части панциря происходит химический обмен веществ, но я это еще не изучила. Но я не могу с определенностью сказать, является ли она живой в том смысле, какой подразумеваем мы. Я хочу сказать: она передвигается на колесах! У нее три колеса, приспособленных для езды по песку и что-то среднее между резиновым моторчиком и заводной пружиной. Энергия запасается в спиральной формы мускуле и расходуется постепенно. Я не думаю, что она может пройти больше ста метров - если только она не умеет снова сматывать мускул в спираль, а как это можно сделать, я не знаю. - Звучит это очень сложно, - задумчиво сказала Мак-Киллиан. - Может быть, нам следует поискать, какое место в природе она занимает. Из твоего описания следует, что она не могла бы существовать без помощи симбиотика. Может быть, она оплодотворяет растения - как пчелы - а те либо дают ей энергию для того, чтобы завести пружину; либо она ее у них крадет. Вы хотите найти какой-нибудь механизм, который это создание могло бы использовать для того, чтобы красть энергию у вращающихся частей вертушек? - Именно этим я их хочу заняться утром, - сказала Сон. - Если только Мэри не позволит попробовать сделать это сейчас. - Она произнесла это с надеждой, но без уверенности в успехе. Мэри Лэнг решительно покачала головой. - Это подождет. Там снаружи холодно, дорогуша. На следующее утро новые поиски в саду вертушек позволили обнаружить несколько новых видов, в том числе еще один пример того, что могло оказаться животным. Это создание летало, имело размер плодовой мушки, и ухитрялось парить от растения к растению с помощью свободно вращавшегося колеса с лопастями, как у вертолета. Крофорд и Лэнг болтались поблизости, пока ученые изучали находки. Они не слишком спешили вернуться к работе, которой занимались последние две недели: приданию "Подкейн" горизонтального положения без того, чтобы повредить его. Вскоре после посадки корабль был закреплен канатами, и планы предусматривали возможность положить его на бок, в случае по-настоящему сильного урагана. Но эти планы предусматривали участие двадцати человек, и целый день возни с лебедками и блоками. Эта работа была медленной; ускорять ее не следовало. Если бы корабль опрокинулся и потерял герметичность, им бы не помогло ничего. Так что возможность прогуляться по волшебной стране была кстати. Растительность в саду была еще более обильной, чем тогда, когда Крофорд видел его в последний раз. Появились толстые лианы, в которых - как заверила его Сон - текла вода: холодная и горячая; и другие жидкости. Высоких башен добавилось, так что местность стала походить на приукрашенную нефтеразработку. Им нетрудно было обнаружить, откуда берутся черепашки, которых они назвали "мэттью". На боковых стенках башен они обнаружили десятки двадцатисантиметровых выростов. Очевидно, те вырастали там, как опухоли, и, когда созревали, выходили наружу. А для чего они служили - это был другой вопрос. Насколько им удалось проследить, они просто ползли по прямой, пока хватало энергии. Если их заводили, они ползли дальше. В песке, в радиусе ста метров от сада, они неподвижно лежали десятками. Двухнедельные изыскания не дали ничего нового. Им пришлось на время оставить мэттью в покое, поскольку созрела новая загадка, требовавшая их внимания. На этот раз Крофорд узнал о ней последним. Его вызвали по радио, и он обнаружил, что вся группа присела в кружок у чего-то, выросшего на кладбище. Кладбище, где они похоронили пятнадцать погибших товарищей на следующий день после катастрофы, за неделю, прошедшую после отлета "Берроуза" покрылось всходами. От первоначального местоположения купола его отделяли триста метров барханов. Поэтому Мак-Киллиан предположила, что второй очаг растительности возник благодаря воде, содержавшейся в телах погребенных. Но они не могли понять, почему этот участок так отличался от первого. На нем также росли вертушки, но здесь не хватало того разнообразия и беспорядка, что царили на первом. Они был примерно одного размера - около четырех метров, и все имели одинаковый цвет, темно-пурпурный. Они качали воду в течение двух недель, затем прекратили. Когда Сон обследовала их, она доложила, что опоры замерзли и высохли. Похоже, они лишились того пластификатора, который делал их гибкими и живыми. Вода в трубах замерзла. Хотя Сон и не хотела высказываться определенно, она считала, что растения мертвы. На их месте располагались новая сеть труб, огибавшая вышки и полотна прозрачной пленки под которыми нагревалась циркулировавшая в них вода. Вода подавалась насосами, но не той привычной конструкции, что у мельниц. На каждом отрезке труб был насос, работавший на сжатие и растяжение, с клапанами как у человеческого сердца. А новая диковина была чем-то простым посреди этого живого нефтехимического комплекса. Это было невысокое растение, которое выбросило побег высотой полметра, а затем две ветви параллельно почве. На конце каждой из них находился совершенно правильный шар - один голубой, другой серый; при этом голубой был гораздо крупнее. Крофорд бросил на него взгляд, затем присел на корточки рядом с остальными, недоумевая, из-за чего весь этот шум. Все выглядели торжественными, почти напуганными. - И вы позвали меня сюда, чтобы я посмотрел на это? Лэнг взглянула на него, и что-то в ее лице заставило его занервничать. - Посмотри на него, Мэтт. Посмотри как следует. - Крофорд так и сделал, чувствуя себя глупо и задавая себе вопрос, в чем же шутка. Он сверху на большем шаре он заметил белое пятно. На нем были прожилки, как на стеклянном шарике с завихрениями непрозрачного узора. Выглядела эта картина очень привычной, как он осознал, и волосы у него на затылке встали дыбом. - Он вращается, - тихо сказала Лэнг. - Вот почему Сон это заметила. Она на-днях приходила сюда, и он был в другом положении, чем сейчас. - Я попробую угадать, - сказал он гораздо спокойнее, чем в действительности ощущал себя. - Маленький вращается вокруг большого, так? - Так. И маленький постоянно обращен к большому одной стороной. Большой делает один оборот за двадцать четыре часа. А наклон его оси - двадцать три градуса к вертикали. - Это... как это называется? Планетарий. Это планетарий. - Крофорду пришлось встать и потрясти головой, чтобы в ней прояснилось. - Забавно, - тихо сказала Лэнг. - Я всегда думала, что это будет более зрелищным или, по меньшей мере, очевидным. Какое-то изделие пришельцев среди костей пещерного человека, или космический корабль, появившийся в Солнечной системе. Наверное, я мыслила категориями осколков керамики и атомных бомб. - Ну, те варианты мне представляются скучными в сравнении с этим, - сказала Сон. - Вы... вы понимаете... о чем мы говорим? Эволюция, или... техника? Сами ли растения сделали это, или их заставил сделать это тот, кто создал их - кто бы это ни был? Понимаете ли вы, о чем я говорю? У меня уже долгое время странное чувство по поводу этих колес. Я просто не верю, что они возникли естественным путем. - Что ты хочешь сказать? - Я хочу сказать, что эти растения были спроектированы такими, какие они есть. Они чересчур хорошо приспособлены, чересчур хитроумно устроены, чтобы попросту возникнуть в ответ на условия среды. - Глаза ее, казалось, блуждали; она поднялась и пристально посмотрела на долину, лежащую под ними. Та была настолько голой, насколько можно себе представить: выходы красных, желтых и коричневых скальных пород и нагромождение валунов. А на переднем плане - бешено вращавшиеся вертушки. - Но почему эта штука? - спросил Крофорд, указывая на невероятное изделие-растение. - Почему модель Земли и Луны? И почему прямо здесь, на кладбище? - Потому что нас ждали, - сказал Сон, все еще глядя в сторону. - Должно быть, они наблюдали за Землей в течение своего последнего летнего сезона. Я не знаю; может быть, они даже посещали ее. Если это так, то они обнаружили бы мужчин и женщин, похожих на нас - охотников, живших в пещерах. Те добывали огонь, пользовались палками, делали кремневые наконечники для стрел. О них ты знаешь больше, чем я, Мэтт. - А кто они сами? - спросил Рэлстон. Ты думаешь, что мы повстречаем каких-нибудь марсиан? Людей? Я не вижу, как это может произойти. Я в это не верю. - Боюсь, что я тоже настроена скептически, - сказала Лэнг. - Определенно, все это можно объяснить каким-то другим способом. - Нет! Другого способа нет. О, возможно, это не люди, похожие на нас. Может быть, мы видим их прямо сейчас, бешено вращающимися. - Все обеспокоенно посмотрели на вертушки. - Но я не думаю, что они уже здесь. По-моему, в течение ближайших лет мы будем наблюдать постепенное усложнение этих растений и животных: по мере того как они будут образовывать здесь биом и готовиться к появлению своих создателей. Подумайте об этом. Когда настанет здешнее лето, условия будут совсем другими. Атмосфера станет почти такой же плотной, как наша, примерно с таким же парциальным давлением кислорода. К тому времени - через тысячи лет - эти ранние формы исчезнут. Эти штуки приспособлены к низкому давлению, отсутствию кислорода, недостатку воды. А новые - к условиям, очень похожим на земные. И именно тогда, когда сцена будет подготовлена, мы увидим творцов. - Она говорила это с почти религиозным чувством. Лэнг поднялась и потрясла Сон за плечо. Сон медленно вернулась к остальным и уселась, все еще поглощенная своим видением. Крофорду и самому привиделся отблеск чего-то подобного, и он был напуган. И, кроме того, был след чего-то еще: возможно важного, но продолжавшего ускользать от него. - Разве вы не понимаете? - продолжала Сон спокойнее. - Здесь все слишком безупречно, слишком много совпадений. Эта штука, она... как могильный камень, как памятник. Она растет прямо здесь на кладбище, из тел наших товарищей. Можете вы поверить, что это всего лишь совпадение? Было очевидно, что поверить не мог никто. Но в то же самое время Крофорд не видел причины, почему все должно было произойти именно так. Не хотелось откладывать решение загадки на потом, но поделать с этим ничего было нельзя. Они не могли заставить себя выкопать это растение, даже когда на кладбище выросло еще пять таких же. Между собой они пришли к новому соглашению о том, чтобы оставить в покое марсианских животных и растения. Большинству из них, как сомневающимся атеистам, не верилось в теории Сон, но, когда они проходили по саду, возникало неприятное чувство, что ты куда-то вторгся. Подсознательно им казалось, что, возможно, следует оставить все это в покое - на случай, что оно окажется частной собственностью. И в течение шести месяцев среди вертушек не появилось ничего существенно нового. Сон это не удивило. Она сказала, что это подтверждает ее теорию о том, что эти растения - лишь сторожа, которые пролагают путь будущим видам - более прихотливым, дышащим воздухом. Они должны нагреть почву и повести воду к поверхности, а затем исчезнуть, выполнив сое предназначение. Трое ученых забросили свои исследования, поскольку удовлетворение насущных нужд сделалось более важным. Материал купола терял прочность в местах, где стояли заплаты, так что нужно было всерьез заняться сооружением нового. Каждый день они заделывали небольшие дырки, каждая из которых могла вызвать серьезную неприятность. "Подкейн" уложили набок и с грустью отправили в отставку. Для Мэри Лэнг это был тяжелый день, худший со времени катастрофы. Она считала это делом необходимым, но недостойным по отношению к гордой летающей машине. Она горевала из-за этого неделю, сделавшись вспыльчивой и почти невозможной в общении. Затем она попросила Крофорда уединиться с ней в укрытии. Это был первый раз, когда она обращалась к кому-либо из четверки с такой просьбой. Они с час лежали в объятьях друг друга и Лэнг тихо всхлипывала у него на груди. Крофорд был горд, что она выбрала его в качестве партнера, когда больше не могла демонстрировать другим облик сурового, могучего руководителя. В чем-то это было проявлением силы: продемонстрировать свою слабость тому единственному из четверки, кто мог, возможно, стать ее соперником в борьбе за лидерство. Крофорд не предал ее доверия. А потом она утешала его самого. После этого дня Лэнг была беспощадна при потрошении старичка "Подкейн". Она наблюдала за тем как выдирали двигатели, чтобы освободить пространство для жилья, и лишь Крофорд видел, чего ей это стоило. Они опустошили баки с горючим, перелив его во все емкости, которые удалось разыскать. В будущем оно должно было пригодиться для отопления и перезарядки аккумуляторов. Они сумели превратить в емкости для горючего пластмассовые упаковочные ящики, выстлав их внутри кусками той двусложной пленки, в которой вертушки нагревали воду. Этот вандализм их беспокоил, но другого выбора не было. Когда они отрезали его метровые кусками, то неспокойно поглядывали на кладбище. В результате у них получился длинный цилиндрический дом, разделенный на две маленькие спальни, гостиную и лабораторию-склад-мастерскую в бывшем топливном баке. Крофорд и Лэнг провели первую ночь в "мансарде" - бывшем кокпите, единственном помещении с окнами. Лежа там без сна в теплом воздухе, на жестком матраце рядом с Мэри Лэнг, чьи черные ноги лежали на его теле как тень; глядя в иллюминатор на резкие немигающие звезды - по поводу кислорода, пищи и воды на будущее еще не было предпринято ничего, и не было уверенности, что ему удастся выжить эту ночь на планете, задавшейся целью убить его - Крофорд понял, что никогда в жизни не был счастливее. В день, когда исполнилось ровно через восемь месяцев после катастрофы, были сделаны два открытия. Одно - в саду вертушек, и относилось к новому растению, на котором появилось то, что могло оказаться плодами. Это были гроздья белых шариков размером с виноградину, очень твердых и довольно тяжелых. Другое было сделано Люси Мак-Киллиан и заключалось в отсутствии события, которое до того наступало с регулярностью полнолуния. - Я беременна - объявила она остальным в тот вечер; это заставило Сон отложить свои исследования белых плодов. Это не было неожиданностью; Лэнг была готова к подобному с той ночи, когда улетел "Берроуз". Но не беспокоилась из-за этого. А теперь ей надо было решать, что делать. - Я боялся, что это может случиться, - сказал Крофорд. - Что нам делать, Мэри? - Почему бы тебе не сказать мне, что думаешь ты? Ты специалист по выживанию. В нашем положении младенцы - это плюс или минус? - Боюсь, мне придется сказать, что они - бремя. Люси на время беременности потребуется больше пищи, а потом у нас появится лишний рот. Мы не можем позволить себе добавочную нагрузку на наши ресурсы. - Лэнг промолчала, ожидая, что скажет Мак-Киллиан. - Погоди минутку. А как насчет этих рассуждений о "колонистах", которыми ты угощал нас с того самого момента, как оказалось, что мы застряли здесь? Кто-нибудь слышал о колонии без детей? Если мы не будем расти, то наступит застой, так? У нас должны быть дети. - Она переводила взгляд с Лэнг на Крофорда, а ее лицо выражало неясные сомнения. - У нас особые обстоятельства, Люси, - объяснил Крофорд. - Конечно, если бы дела у нас обстояли лучше, мы были бы в восторге. Но у нас нет уверенности, что мы сможем обеспечить даже себя, не говоря уже о ребенке. Я бы сказал, что пока у нас все не образуется, мы не можем позволить себе иметь детей. - А ты хочешь ребенка, Люси? - тихо спросила Лэнг. Похоже, Мак-Киллиан не знала, чего же хочет она сама. - Нет. Я... ну, да. - Она взглянула на них, как бы умоляя понять ее. - Послушайте, у меня никогда не было детей, и я не собиралась их иметь. Мне тридцать четыре года, и я никогда-никогда не чувствовала в них необходимости. Я всегда хотела побывать в разных местах, а с ребенком это невозможно. Но я не собиралась и сделаться колонисткой на Марсе. Я... обстоятельства изменились, разве вы не видите? Я была подавлена. - Она огляделась вокруг; Сон с Рэлстоном сочувственно кивнули. Испытывая облегчение, что давят не на нее одну, она продолжала более решительно. - Я думаю, что если сегодняшний день будет таким, как вчерашний - и позавчерашний, я завоплю. Настолько бессмысленным представляется сбор всей этой информации - а для чего? - Я согласен с Люси, - к удивлению присутствующих сказал Рэлстон. Крофорд думал, что тот окажется единственным, кто неподвластен неизбежному отчаянию жертвы катастрофы. Рэлстон в своей лаборатории казался беззаботным и отстраненным, жившим лишь своими наблюдениями. - Я тоже, - сказала Лэнг, закрывая дискуссию. Но свою точку зрения она разъяснила. - Взгляни на дело вот с какой стороны, Мэтт. Как бы мы ни растягивали припасы, на следующие четыре года их не хватит. Или мы найдем способ получать необходимое нам из окружающей среды, или все мы умрем. А если мы найдем такой способ, то какое будет иметь значение, сколько нас? В самом худшем случае мы приблизим на несколько недель или на месяц тот крайний срок, начиная с которого нам придется обеспечивать себя самим. - С такой стороны я на ситуацию не смотрел, - признал Крофорд. - Но это неважно. Важно то, что ты сказал в самом начале, и я удивлена, что ты этого не увидел. Если мы - колония, то мы расширяемся. По определению. Историк, скажи, что происходит с колониями, которые не расширяются? - Не сыпь соль на рану. - Они вымирают. Это-то я знаю. Послушайте, люди: мы больше не бесстрашные исследователи космоса. Мы также не те мужчины и женщины, настроенные на профессиональную карьеру, какими собирались быть. Нравится вам это или нет, но мы - пионеры, пытающиеся выжить во враждебном окружении. Шансы против нас очень велики, и мы не собираемся находиться здесь вечно. Но, как сказал Мэтт, нам лучше строить планы так, как будто собираемся. Замечания будут? Их не было - до тех пор, пока не заговорила Сон, взвешивая слова. - Я думаю, что будет очень славно, когда здесь появится ребенок. А если двое, то будет вдвое забавнее. Я думаю, что следующей буду я. Ну, давай, выскажись, Мэри. - Подожди, дорогуша, - сухо сказала Лэнг. - Если ты сейчас забеременеешь, я буду вынуждена приказать тебе сделать аборт. У нас для этого есть химические средства, ты же знаешь. - Это дискриминация. - Может быть и так. Но лишь то, что мы колонисты, не означает, что мы должны вести себя как кролики. Беременную женщину придется к концу ее срока освободить от работ, а мы не можем позволить это по отношению больше, чем к одной одновременно. После того как родит Люси, можешь снова подойти ко мне и спросить разрешения. Но внимательно следи за Люси, дорогая. Как следует ли ты подумала о том, чего это потребует? Попыталась ли ты представить себе, как она будет через шесть-семь месяцев втискиваться в скафандр? Из выражения лиц Мак-Киллиан и Сон было очевидно, что ни одна из них об этом не подумала. - Вот так, - продолжала Лэнг. - Для нее это будет буквально тюремным заключением - здесь, на "Подди". Если только нам не удастся для нее что-то соорудить, в чем я сильно сомневаюсь. Твои намерения еще не изменились, Люси? - Могу ли я некоторое время это обдумать? - Ну конечно. У тебя для этого месяца два. После этого химический аборт небезопасен. - Я бы посоветовал тебе оставить ребенка, - сказал Крофорд. - Я знаю, после того, как выговорюсь, что мое мнение ничего не значит; и что язык у меня подвешен хорошо: иначе я бы сюда не попал. Нам всем не хватает целенаправленности и стимулов. Думаю, что если ты пройдешь через все это, они у нас появятся. Мак-Киллиан задумалась. - Я думаю, ты прав, - сказала она. - Твое мнение не значит ничего. - Она с удовольствием хлопнула себя по колену, когда увидела, что он п