очти приехали ко Дворцу Голубых Йадов. -- Едь как можно быстрее, я очень тороплюсь. -- Но я не могу подвергаться опасности попасть в аварию. Моя душа будет очень стыдиться. -- Понятно. Трехколесный мотоцикл протарахтел по широкому бульвару, и водитель, насколько это ему удавалось, уворачивался от часто встречавшихся на пути выбоин и рытвин. Улица пролегала в тени огромных деревьев с коричневыми и пурпурно-зелеными листьями, и по обеим сторонам ее среди громады мрачноватых садов возвышались изящные дворцы непривычной архитектуры. -- Там дальше, на холме, уже виден Дворец Голубых Йадов,-- объяснил водитель,-- Какой вход, господин, ты предпочитаешь? -- Главный, конечно! Какой же еще? -- Как знаешь. Как правило, люди, пользующиеся главным входом, не приезжают на трехколесных мотоциклах. Мотоцикл остановился под широким балдахином, и Рейт оплатил проезд. Когда он вышел, у его ног уже лежал шелковый платок и двое слуг склонились в низком поклоне. Рейт быстро прошел через открытую арочную галерею в зал с зеркальными стенами. На серебряных цепях качались, позванивая, тысячи хрустальных призм, преломляющих свет. Перед ним склонился лакей в темно-зеленой ливрее. Он был уже рангом повыше, что-то вроде дворецкого или гофмейстера. -- Владыки нет дома,-- сказал он.-- Может, ты хочешь отдохнуть? Когда мой господин Кизанте вернется, он захочет тебя видеть. -- Я хотел бы встретиться с ним сразу. Меня зовут Адам Рейт. -- Из какого господин государства? -- Скажи господину Кизанте. что у меня очень важное послание. Гофмейстер холодно посмотрел на него, и Рейт понял, что он нарушил правила этикета. Ничего не поделаешь, подумал он, владыка Голубых Йадов все равно вынужден будет кое-что проглотить. -- Не будешь ли ты любезен пройти со мной? Гофмейстер провел Рейта во двор, в котором журчал изумрудно сверкавший водопад. Прошло две минуты. Молодой человек в зеленых штанах до колен и изысканной куртке появился перед ним. Его лицо было очень бледным. Из-под четырехугольной шапочки из мягкого бархата выбивались иссиня-черные волосы. Он был очень красив и элегантен и выглядел предельно старательным и обязательным. Он критически осмотрел Рейта. -- Господин, ты утверждаешь, что имеешь для владыки Голубых Йадов послание? -- спросил он-- Я его помощник Ты можешь передать послание мне. -- Моя информация касается судьбы его дочери. Я хотел бы поговорить с господином лично. Меня зовут Адам Рейт. -- Тогда, пожалуйста, следуй за мной. Он привел Рейта в отделанное коричневатой слоновой костью помещение, освещаемое десятком светящихся призм. На другом конце комнаты стоял человек в элегантном костюме из черного и пурпурного шелка. Он был круглолицым, темноволосым и очень стройным. Широко сидящие глаза были тоже темными, и Рейт сразу понял, что этот человек в любой ситуации выказывал недоверие. -- Господин Кизанте, -- обратился к нему помощник-- С этим привожу Вам неизвестного доныне Адама Рейта, который случайно оказался поблизости и узнал, что вы находитесь здесь. Лорд молчал, и Рейту пришлось дать церемониальный ответ. -- Я очень рад, лорд Кизанте, что имею честь посетить ваш дворец. Только час назад прибыл я в Сеттру. Но сразу же Рейт понял, что повел себя неправильно. -- Ах. да-- ответил лорд.-- у тебя имеется известие о Шар Зарин? -- Да,-- Рейт говорил точно так же холодно, как и лорд -- Я могу предоставить вам подробный отчет обо всем, что с ней случилось до ее трагической смерти... Владыка Голубых Йадов смотрел в потолок и сказал, не глядя на Рейта; -- Значит, ты требуешь вознаграждения? Тут в комнату зашел гофмейстер и прошептал что-то на ухо своему господину. -- Странно, здесь находится еще один из Золотых и Карнеольных, известный нам Дордолио, который тоже хочет получить вознаграждение. -- Вы можете его прогнать,-- сказал Рейт, -- так как его информация поверхностна. -- Моя дочь мертва? -- Мне очень жаль говорить это вам, но в приступе морской болезни она бросилась в воду. -- Когда и где это случилось? -- Около трех недель назад на борту корабля "Варгаз". плывущего по Драшаде, примерно на половине пути. Лорд тяжело опустился в кресло, и Рейт ожидал, что тоже будет приглашен присесть, но приглашения не последовало. -- Мне кажется, что она была глубоко унижена,-- сухо произнес лорд. -- Я этого не знаю. Я помог ей вырваться из рук священнослужительниц женских Таинств, после чего она находилась в безопасности и была под моей защитой. Она почти не надеялась попасть домой в Кат и упросила меня сопровождать ее. Она обещала мне вашу дружбу и признательность. Но когда мы уже были на корабле и плыли на восток, настроение ее ухудшилось: она стала более хмурой и, в конце концов, как я уже говорил, бросилась за борт. Пока Рейт говорил, на лице лорда отражалось множество чувств. -- Значит теперь, когда моя дочь мертва и я не могу проверить, как все это было, ты приходишь ко мне и требуешь вознаграждения? -- надменно спросил он. -- Об этом вознаграждении,-- холодно отвечал Рейт,-- я в то время не знал. Да и сейчас я о нем ничего не знаю. Я прибыл в Кат по ряду причин. Самая незначительная из этих причин та, что я хотел познакомиться с вами. Но я вижу, что с вашей стороны не возникает желания выразить мне естественное вежливое признание, и поэтому я ухожу, Он коротко кивнул, развернулся и пошел к двери. Там он еще раз обернулся, -- Если вы все-таки пожелаете услышать подробности о вашей дочери, обратитесь лучше к Дордолио, которого мы совершенно обанкротившегося подобрали в Коаде. С этими словами Рейт вышел. Он услышал, как лорд произнес: -- Какой грубый парень. В холле его снова встретил гофмейстер. Он почти незаметно улыбался и показал Рейту на темный коридор. Но Рейта это совершенно не трогало. Он пересек большой зеркальный зал и покинул дворец тем же путем, которым он сюда пришел. Глава 7 Рейт пешком вернулся в город, размышляя о Сеттре и странном темпераменте ее жителей. В Пере ему представлялось, что здесь как-нибудь удастся построить небольшой космический корабль. Но теперь он был вынужден сам себе признаться, что план его был совершенно неосуществим. От Владыки Голубых Йадов он ожидал получить благодарность и дружбу, а пожал враждебность. Относительно технических возможностей йао он тоже был настроен пессимистически и только внимательнее разглядывал на улице проезжавшие мимо транспортные средства. Конечно, они функционировали, но создавалось впечатление, что для конструкторов важнее технических качеств была элегантность исполнения. Энергией они питались от повсеместно применяемых батарей дирдиров; сцепление трещало -- знак несовершенного инженерного искусства. Казалось, что каждое из увиденных транспортных средств было изготовлено по индивидуальному проекту, то есть серийного производства здесь не существовало. Значит, техника йао недостаточно соответствовала требованиям. Если же он задумал строить космический корабль, ему были необходимы определенные стандартные детали: компактно изготовленные блоки питания, компьютеры, анализаторы, генераторы, тысячи инструментов, станки и измерительные приборы, а также хорошо подготовленный и квалифицированный персонал. Так что, строительство даже примитивного космического корабля здесь на Чае казалось задачей, неосуществимой даже на протяжении всей человеческой жизни. Он подошел к маленькому круглому парку с высокими деревьями. листья которых были тонкими и темно-красными и шелестели, словно бумага. Посреди парка стоял монумент -- женская фигура, изображавшая, по-видимому, своими высоко поднятыми руками и искаженным лицом какую-то сильную эмоцию. Каменные мужчины с инструментами и приборами в руках с ритуальной грацией танцевали вокруг этой фигуры. Был ли это страх, забота, а может, высокое уважение? Что хотели авторы этим выразить? Монумент давил на Рейта. Он был, видимо, очень древний: может быть. его возраст насчитывал и тысячи лет. Маленькая девочка и еще меньший мальчик подошли и посмотрели на Рейта, но тут же с восторгом уставились на танцоров. Рейт в мрачном настроении побрел дальше. Комнаты в гостинице были заказаны, но Треза и Анахо на месте не было. Рейт принял душ и сменил белье. Когда наступили сумерки, в холле зажглись большие шары пастельных тонов. Чуть позже на площади перед гостиницей показались Трез и Анахо. Рейт смотрел на них. В принципе, они были такими же разными, как кошка и собака. Но поскольку обстоятельства свели их вместе, они вели себя по отношению друг к другу, как хорошие и несколько осторожные товарищи. Анахо и Трез случайно оказались в том месте, где Кавалеры решали вопросы чести. В течение второй половины дня они наблюдали за тремя дуэлями -- довольно бескровными аферами. Трез рассказывал об этом с нескрываемой насмешкой, а Анахо сказал: -- Вся их энергия, да и время, растрачиваются на церемонии. Для самого же боя остается всего несколько минут. -- Оказывается, йао еще более странные, чем дирдир-люди,-- заметил Рейт. -- Ха, ха! Ты знаешь одного единственного дирдир-человека. Но я могу показать тебе тысячи других и совсем собью тебя с толку, А вообще, ресторан находится за углом. Кухня йао. должен вам заметить, весьма неппохая. Они поужинали в большом зале, стены которого были украшены коврами и шелком. Рейт, как обычно, не мог определить, что он ел, но в тот момент это было ему абсолютно безразлично. Был подан желтый бульон, оказавшийся сладковатым на вкус; в нем плавали хлопья из маринованной говядины. Ломтики светлого мяса были обложены лепестками, а овощ, похожий на сельдерей, был обернут в огненно-острую кору какого-то растения. Затем подали пирог, пахнувший мускатом и изюмом, и черные ягоды с болотным привкусом. Прозрачное белое вино, принесенное им. играло и шипело. В таверне напротив все трое выпили еще вина. Среди гостей были не только йао, которые, казалось, являлись завсегдатаями этого заведения и проводили здесь время в компании. Высокий пожилой человек в кожаной шляпе, пивший довольно много, рассматривал Рейта. -- Я полагал, что ты -- вект из Холангера -- сказал он,-- но теперь вижу, что ошибся. Но многие приходят сюда, чтобы встретить кого-нибудь из своих краев. -- Ничто не доставило бы мне большей радости, чем встреча с кем-нибудь из моих краев.-- ответил Рейт и вздохнул. -- Да? А откуда же ты приехал? По твоему лицу я не могу этого определить. -- Я путешественник из далеких краев, из очень далеких... -- Но не из более далеких, чем я. Я родом из Ворда, где мыс Серости сдерживает Шанизаду. Я скажу тебе. что кое-что уже пережил в этой жизни! Нападение на аркадийцев, сражения с морскими народами... Однажды мы подались в горы и перебили бандитов. В то время я еще был молодым человеком и хорошим солдатом. Теперь же я работаю, чтобы йао жили еще комфортнее, и зарабатываю этим на мои собственные удобства. Так что, это не очень тяжелая жизнь. -- Наверное нет. Ты техник? -- Не такой уж и великий. Я проверяю на вагонной станции состояние колес. -- А в Сеттре работает много техников-чужестранцев'? -- Да, В Кате чувствуешь себя весьма уютно, если только не будешь обращать внимание на сумасшествия йао. -- А вонк-люди тоже работают в Сеттре? -- Нет, никогда! Я какое-то время жил в ао Залиле, восточное Фаласского моря, и там видел, как с этим обстоят дела. Вонк-люди не хотят работать даже на вонков. Они лишь играют на своих странных маленьких инструментах и больше ничего. -- А кто же тогда работает в мастерских и на фабриках вонков? Черные или красные? -- Ба! Ни один из них не дотронется к тому, чего касалась рука, представителя другой расы. В мастерских работают локары из темной страны. Этмм они занимаются по десять или двадцать лет, после чего уже богатыми людьми возвращаются в свои деревни. Вонк-люди в мастерских? Это хорошая шутка. Они такие же гордые, как дирдир-люди из касты Безупречных. А я заметил, что в твоей компании есть и дирдир-человек. -- Да, это мой товарищ. -- Странно, что дирдир-человек снизошел до этого. До сегодняшнего дня я сталкивался близко с тремя из них, и все трое обошлись со мной, как с последним дерьмом. Он выпил свое вино до дна, -- А теперь мне нужно идти. Всем желаю приятного вечера, в том числе и дирдир-человеку, Пожилой человек вышел, и одновременно в таверну зашел бледный, черноволосый молодой человек в неброской голубой полотняной одежде. Рейту показалось, что этого человека он уже где-то видел мельком -- но где? Медленно, почти безжизненно, тот прошел по проходу к стойке и заказал себе стакан пряного сиропа. Когда он, взяв его. повернулся, его взгляд натолкнулся на Рейта. Вежливо кивнув, он после недолгих колебаний подошел к столику. Теперь Рейт уже вспомнил, кто это: помощник лорда Кизанте. -- Добрый вечер.-- сказал молодой человек -- Может быть. ты меня узнал? Меня зовут Хельссе Исан, родственник Голубых Йадов, Мне кажется, что мы сегодня уже встречались. -- Я перебросился парой слов с твоим господином. Хельссе пригубил из своего стакана, скорчил гримасу и отставил стакан в сторону. -- Давай пойдем в более спокойное место, где мы могли бы поговорить,-- предложил он. Рейт переговорил с Анахо и Трезом и предложил молодому человеку идти вперед. Хельссе бросил взгляд на вход, но предпочел выйти через ресторан. В таверну зашел еще один человек, дико смотревший по сторонам: Дордолио. Казалось, что Хельссе его не заметил. -- Поблизости есть маленькое кафе, не лучше и не хуже, чем другие. Но там нам никто не будет мешать,-- объяснил он. Посетители сидели в нишах под красными и синими лампами; несколько музыкантов играли на небольших гонгах и барабанах, а одна танцовщица двигалась весьма возбуждающим образом между посетителями. Хельссе выбрал нишу поблизости от двери и максимально удаленную от музыкантов, и они опустились на мягкие синие подушки. Хельссе заказал два бокала лесной настойки, которую через некоторое время поставили на стол. Затем заиграли другие музыканты с флейтами, литаврами, скрипками и гобоем; у флейты был очень своеобразный тембр. Хельссе через стол наклонился к Рейту: -- Ты, наверное, еще не знаком с музыкой йао? Я так и думал. Здесь ты можешь услышать ее традиционное звучание. -- Ну да, эту композицию наверняка нельзя назвать веселой. -- Ты не думай, что йао -- это обязательно грустный и печальный народ. Тебе было бы неплохо хоть однажды посетить бал. Ты бы удивился увиденному там. -- Я боюсь, что никогда не буду туда приглашен,-- сказал Рейт. -- Надеюсь, что сегодняшние события не очень тебя огорчили,-- произнес Хельссе. -- Ну, я был весьма раздражен. Я ничего не знал об этом вознаграждении. И ожидал, как минимум, определенной вежливости. Но оказанный мне у лорда Кизанте прием, когда я о нем вспоминаю, кажется мне очень странным. Хельссе грустно кивнул. -- Он очень странный человек, но сейчас он находится в очень сложном положении. Как только ты ушел. появился этот Кавалер Дордолио, назвавший тебя аферистом и потребовавший вознаграждение для себя. Говоря откровенно, то, как Дордолио торговался об условиях, повергло лорда в смущение. Ты, наверное, не знаешь того, что Голубые Йады и Золото-Карнеольные являются соперничающими домами. Лорд предполагает, что Дордолио собирался использовать вознаграждение для того, чтобы унизить Голубых Йадов, последствия чего предусмотреть просто невозможно. -- А что, в конце концов, обещал лорд в качестве вознаграждения? -- Он заявил: "Кто доставит мою дочь обратно домой или принесет мне. по крайней мере, правдивую весть о ней, тот может высказать мне свои желания, и я приложу все усилия, чтобы их выполнить". И хотя было сказано только для ушей Голубых Йадов, но явилось очень серьезным обещанием, не так ли? Однако теперь это уже не имеет значения. -- Мне кажется, что я доставлю Кизанте удовольствие, если воспользуюсь его великодушием. -- Это я и хотел сказать. Дордолио сделал в твой адрес несколько странных замечаний. Он заявил, что ты вроде бы являешься суеверным варваром, который снова хочет оживить Культ. Что у тебя будто бы есть цель потребовать от лорда Кизанте превратить свой дворец в храм и самому примкнуть к Культу. Поэтому Кавалер заявил, что лорду было бы лучше принять его, Дордолио, условия. -- Несмотря на то, что я первым пришел к нему? -- Дордолио приписывает тебе самые мерзкие трюки и чрезвычайно на тебя зол. Но если оставить это в стороне, что бы ты хотел получить от лорда Кизанте? Рейт задумался. К сожалению, он не мог позволить себе такой роскоши и потребовать вознаграждение. -- Я, право, не знаю,-- сказал он наконец.-- Мне бы сначала нужен был хороший совет, так как я не имею ни малейшего понятия, что бы я мог получить. -- Попробуй получить этот совет у меня. -- Но ты не свободен от предвзятости. -- О, полагаю, что больше, чем ты думаешь- Рейт рассматривал красивое, бледное лицо и спокойные черные глаза. Загадочный человек этот Хельссе, не сердечный и не холодный, Казалось, что говорил он очень осторожно, но при этом не давал заглянуть себе в душу. Тут на сцену поднялся очень толстый человек в длинной коричневой робе Позади него сидела женщина с длинными черными волосами и играла на своеобразной лютне. Толстяк жалобно запел, но песня его была без слов. Казалось, что она не понравилась и Хельссе. Затем толстяк спел про ужасное преступление, которое он совершил, после чего стал печальным и мучающимся в сомнениях. -- Мне кажется,-- наконец сказал Рейт,-- что ситуация довольно абсурдна -- обсуждать выгоды моего положения с помощником лорда Кизанте. -- Твои выгоды не обязательно должны быть неприемлемыми или неудобными для лорда,-- ответил Хельссе -- Случай с Дордолио -- совсем другое дело. -- Лорд не был настолько вежлив со мной, чтобы для меня было важно доставлять ему удовольствие. Естественно, я не хочу быть полезным и Дордолио, называющему меня мошенником и суеверным варваром. -- Может быть, лорд просто был расстроен твоим известием. Информация Дордолио была неточной и не должна вообще больше обсуждаться. Рейт засмеялся: -- Дордолио знает меня всего месяц. Можно ли за такой короткий срок правильно оценить человека? Хельссе улыбнулся: -- Моя оценка в основном правильна. -- Ну, а если я представляю взгляды Культа или стану утверждать, что Чай плоский или что люди могут жить под водой? Хельссе подумал. -- Я задал бы себе вопрос: "А не можешь ли ты все-таки быть прав и не посоветоваться ли мне с умными людьми?" Насколько я знаю, вопрос этот остался бы без ответа, а это значит, что я могу позволить себе выработать мое собственное мнение. Пнумы могут хорошо нырять, да и вонки успешно это делают. Почему же люди, оснащенные хорошим оборудованием, тоже не могли бы плавать под водой? -- Чай не плоский,-- ответил Рейт,-- И люди с искусственными легкими могут некоторое время находится под водой. А о Культе и его доктрине я не имею никакого понятия. На сцене появилась смешанная танцевальная группа, и Рейт несколько минут увлеченно смотрел на танцоров. -- Это традиционные танцы,-- объяснил Хельссе,-- и они прославляют искусство пыток. Многие из этих так называемых министрантов благодаря своей отточенной технике стали героями. Ну, пойдем. Кажется, ты проявлял некоторый интерес к Культу. Хельссе встал: -- Я знаю одно из мест их сборищ, это недалеко отсюда. Если хочешь, я проведу тебя туда. -- А это не является нарушением законов Ката? -- Не бойся. В Кате не существует законов, одни лишь обычаи. И это очень подходит йао. -- Странно. Значит убийства не запрещены? -- При определенных условиях это является нарушением обычаев. Тем не менее. Гильдия Убийц и Общество Услуг работают совершенно открыто, и никто не высказывает упреков по поводу этих предприятий. Народ Ката делает, как правило, то, что считает правильным. Так что ты спокойно можешь посетить Культ, чтобы повысить свой образовательный уровень. -- Хорошо,-- сказал Рейт -- Веди меня туда. Извилистым переулком они вышли на слабо освещенную улицу. Странные очертания домов вырисовывались на фоне ночного неба, на котором соревновались между собой Эз и Брез. Хельссе постучал в какую-то дверь, выкрашенную в голубую фосфоресцирующую краску. Дверь слегка приоткрылась, и в щель просунулось длинноносое лицо. -- Посетители,-- сказал Хельссе -- Нам можно войти? -- Вы являетесь членами? Здесь находится районное отделение Общества Кающихся Беглецов. -- Мы не являемся членами. Этот господин -- иностранец, и он хочет поподробнее ознакомиться с Культом. -- Пожалуйста, заходите. Правда, для беседы мы сейчас не можем предложить многого -- убеждения, несколько теорий, очень небольшое количество фактов. Ширма отодвинулась. -- Заходите. Они вошли в длинное, сводчатое помещение. С одной его стороны двое мужчин и две женщины пили из железных горшков чай. Делали они это с абсолютно потерянным видом. Один из "беглецов" сделал насмешливый жест. -- Вот они, мы. Это и есть "ужасный Культ". Вы когда-нибудь видели что-либо более безобидное? -- Культ,-- словно учитель объяснил Хельссе,-- был запрещен не из-за воззрений их веры, а из-за вызывающих утверждений. -- Ба! Утверждений! -- ответил длинноносый-- Да, другие преследуют нас. Но, тем не менее, мы -- избранники знаний. -- А что такое особое вы знаете? -- спросил Рейт. -- Мы знаем то, что люди на Чае -- пришельцы. -- Откуда вы можете это знать? Человеческая история теряется в глубине веков,-- заявил Хельссе. -- Это интуитивная правда. Мы уверены также в том, что однажды великие волшебники человечества доставят своих детей назад. Какая радость! Наша родина -- это мир воздуха, который доставляет радость легким, и он слаще, чем самое сладкое вино Ифтала! А золотые горы, увенчанные опалами! А леса наших мечтаний! Смерть на той планете -- это не неизбежность, а лишь несчастный случай. Все люди там счастливы и полны мира; а питаются они там множеством вкуснейших вещей. -- Хм, очень интересные взгляды,-- произнес Хельссе-- Но не слишком ли далеко вас занесло? Или это организационная догма? -- Возможно,-- заявил несговорчивый "беглец".-- Но догма не обязательно должны быть ложной. Бывают, правда, озарения. А озарение -- это тоже картина родины людей. Он показал на глобус, диаметром почти в три шага, висевший на высоте глаз. Рейт поближе осмотрел этот глобус и попытался определить очертания морей и континентов. Кое-что показалось ему до странного знакомым, остальное же нет. Но, тем не менее, призрачное сходство присутствовало. -- Ну, какое же у тебя впечатление? -- простодушно спросил Хельссе. -- Ничего особенного,-- ответил Рейт. Казалось, что Хельссе испытал при этом облегчение, а может, и разочарование: с уверенностью Рейт определить этого не смог. Одна из двух женщин, очень толстая особа, встала и подошла к стоявшим. -- Почему вы не хотите вступить в Общество? Нам нужна свежая кровь, свежие лица. Разве вы не хотите помочь нам установить контакты с нашей настоящей родиной? Рейт усмехнулся: -- Неужели у вас есть практический метод? -- Конечно! Телепатия. В настоящее время у нас нет никаких других вспомогательных средств. -- А почему бы не космический корабль? Казалось, что женщина растерялась и резко посмотрела на Рейта, серьезно ли он говорит. -- Где же мы сможем взять космический корабль? -- задала она вопрос. -- Ну. неужели нигде нельзя его купить? Хотя бы небольшой? -- Такого слышать мне еще не приходилось. -- Мне тоже,-- сухо заявил Хельссе. -- И куда же ты полетел бы на нем? -- спросил женщина.-- Наша родина находится в созвездии Клари, однако расстояние это бесконечно. Чтобы добраться туда, нам потребовалась бы вечность. -- Задача, конечно, грандиозная,-- промолвил Рейт-- Но если ваше предположение правильно... -- Предположение? -- потрясенно спросила толстуха. -- Это озарение, результат познания! -- Возможно. Но с одной мистикой невозможно отправляться в космический полет. Предположим, что у вас откуда-нибудь появился космический корабль. Тогда вы очень просто сможете установить, правильны ли основы вашей веры. Летите в созвездие Клари и проверьте предполагаемое пространство на определенных частотах радиосигналов. Если эта родина существует, вы рано или поздно уловите ее сигналы. -- Интересно,-- изрек Хельссе.-- Так ты предполагаешь, что эта планета, если она существует, достигла уже такого прогресса, что может посыпать сигналы? Рейт пожал плечами. -- Если мы можем предположить себе такую планету, то почему бы так же не предположить и сигналы? -- Это все слишком поверхностно,-- заявила толстуха-- В конце концов, каким же образом нам заполучить космический корабль? -- Имея достаточно денег и соответствующие технические знания, строительство небольшого космического корабля не составит большой проблемы. -- У нас нет денег,-- пробормотала женщина. -- И если бы это было единственным препятствием,-- вставил Хельссе. -- Но ведь можно купить небольшой корабль у дирдиров или вонков, в крайнем случае, у синих кешей. Хельссе сжал губы. -- Я думаю, что если кто-нибудь и продавал бы корабль, то для этого понадобилось бы минимум полмиллиона секвинов. -- Но есть еще и третья возможность: конфискация. Просто и наверняка,-- сказал Рейт. -- У кого же? У кого же? Мы, представители Культа, совсем не сумасшедшие,-- толстуха затрясла головой,-- Этот человек просто одичавший романтик. Длинноносый сказал: -- Мы с удовольствием приняли бы тебя в свои ряды. Но сначала тебе нужно бы подучиться мыслить теоретически. Курсы по контролю над мыслями и по проекционной телепатии собираются два раза в неделю. Если ты желаешь... -- Я боюсь, что это невозможно,-- заявил Рейт -- Тем не менее. ваша программа очень интересна, и я надеюсь, что она даст вам много полезного. Хельссе махнул из вежливости рукой, и они оба вышли на улицу. -- Ну, и что ты об этом думаешь? -- спросил Хельссе через некоторое время. -- Ситуация говорит сама за себя,-- ответил Рейт-- Я бы не сказал, что их доктрина -- абсолютная глупость. Ведь ученые наверняка сопоставляли и проводили сходные параллели между пнумами, фангами, ночными собаками и другими жуткими тварями. Синие кеши, зеленые кеши и старые кеши являются, в общем, родственниками, точно так же, как и все человеческие расы. Но пнумы, вонки, дирдиры, кеши и люди биологически очень различны друг с другом. О чем это тебе говорит? -- У тебя есть объяснение? Согласен, эти обстоятельства приводят меня в замешательство. -- У меня чувство, а нужно достаточное количество фактов. Может быть, "беглецы" станут хорошими телепатами и еще смогут нас всех удивить. Они молча пошли дальше и завернули за угол. Вдруг Рейт потянул Хельссе назад. -- Тихо,-- прошептал он, и они притаились. Быстрые, немного шаркающие шаги приблизились, и темная фигура завернула за угол. Рейт навалился на нее и захватил ее шею в ключ, не выпуская при этом из поля зрения и Хельссе. -- Включи свет,-- сказал он-- Давай посмотрим, кто или что нам попалось. Хельссе достал из кармана осветительный прибор. Пойманный . крутился, дергался и вырывался. Рейт сильнее сдавил ему шею, и послышался хруст костей. Фигура попыталась упасть, и Рейт чуть не потерял равновесие. Фигура победно зашипела, но тут блеснул металл. и она закричала от боли, Хельссе выдернул из спины фигуры кинжал, и Рейт неодобрительно сказал: -- А ты скор на кинжал, Хельссе. Тот пожал плечами: -- У них обычно есть холодное оружие. Ногой он перевернул тело, и на мостовую со звоном упала стеклянная игла. С любопытством они всматривались в бледное лицо, которое почти не было видно из-под широкополой шляпы. -- Он ненавидел сам себя, как пнумек, и бледен, словно дух,-- вслух подумал Хельссе. -- Это мог быть и вонк-человек. -- Наверное, это полукровка. Говорят, что они -- лучшие шпионы. Он не похож ни на пнумека, ни на вонк-человека. Когда Рейт снял с него шляпу, взорам представился лысый череп. Лицо его было скуластым, мускулатура -- несколько вялой, нос тонким, хотя и переходил постепенно в форму картошки. Полуоткрытые глаза казались черными. Голова его была побрита. -- Пойдем,-- торопил Хельссе.-- Нам следует спешить, иначе придет патруль, и нам придется держать ответ, -- Не нужно особенно торопиться. Поблизости никого нет. Встань так, чтобы тебе была хорошо видна вся улица. Хельссе стал внимательно прислушиваться, а Рейт обыскивал труп, присматривая при этом и за Хельссе. В кармане плаща Рейт обнаружил какие-то документы, а на поясе висел кожаный кошелек. Он мигом забрал все это. Они быстро вернулись к "Овалу". У входа в гостиницу они остановились. -- Вечер прошел интересно,-- сказал Рейт.-- Я многому научился. -- Я хотел бы сказать то же самое,-- ответил Хельссе.-- А что ты забрал у того мерзавца? Рейт показал ему кошелек, в котором была только горсть монет. Затем он осмотрел бумаги. Они были покрыты странными знаками -- прямоугольниками, закрашенными разными цветами,-- и снабжены какими-то обозначениями. -- Ты знаешь этот шрифт? -- спросил Рейт. Хельссе засмеялся: -- Это шрифт вонков. Теперь дело стало еще более таинственным. Сеттра -- отличное место для шпионов. -- А шпионское оснащение? Микрофоны? Глазки для подсматривания и прочее? Хельссе кивнул. -- Тогда можно предполагать, что храм "беглецов" тоже прослушивается ... Наверное, я сказал там кое-что лишнее. -- Если убитый был шпионом, никто ни о чем не узнает. Но дай бумаги на хранение мне, я отдам их, чтобы мне перевели этот текст. Недалеко отсюда есть колония локаров, и я надеюсь, что кто-нибудь из них достаточно владеет этим языком. -- Мы пойдем туда вместе. Тебя завтра устроит? -- Да, конечно. Что мне сказать лорду Кизанте относительно вознаграждения? -- Я пока что еще не знаю. Я скажу тебе об этом завтра,-- пообещал Рейт. -- Может быть, этот пункт прояснится еще раньше. Вон там стоит Дордолио. Действительно. К ним подошел Дордолио в сопровождении двух Кавалеров. Он кипел от гнева. За два шага от Рейта он остановился. -- Своими подлыми штучками ты меня уничтожил! -- вскричал он-- Неужели тебе абсолютно не стыдно? Он сорвал с головы шляпу и швырнул ее в лицо Рейту. Но промахнулся, так как Рейт уклонился. Шляпа пролетела дальше и упала на площади. Дордолио потряс кулаком возле лица Рейта. -- Смерть тебе обеспечена,-- орал он,-- Но ты не удостоишься чести быть убитым моим мечом' Убийцы низшей касты смешают тебя с дерьмом животных. Двадцать бродяг разделают твой труп на кусочки. и пес за высунутый язык будет таскать твою башку по улице. Рейт криво усмехнулся. -- Кизанте поступит так же, если я потребую организовать подобное и для тебя. Это тоже будет неплохим вознаграждением. -- Кизанте! Ба, этот сумасшедший выскочка! Голубые Йады -- ничто! Закат этого дома лишь улучшит жизнь общества. Вперед выступил Хельссе. -- Пока ты тут делишься своими замечательными выводами, не забывай, что я представляю именно дом Голубых Йадов и буду вынужден сообщить содержание твоих речей Его Превосходительству. -- Не нагоняй на меня скуку этим вздором,-- заорал Дордолио. Он продолжал виться вокруг Рейта.-- Ты сейчас же принесешь мне мою шляпу или уже завтра тебе придется пережить первое из двенадцати прикосновений! -- Если это ускорит твое исчезновение, то сделаю это с удовольствием,-- со смехом сказал Рейт и поднял шляпу.-- Вот твоя шляпа, которую ты так небрежно бросил на площади. После этого он обошел Кавалера и вошел в холл гостиницы. Дордолио хрипло засмеялся и напялил шляпу. Затем он кивнул своим сопровождающим и быстро ушел. -- Что значат эти двенадцать прикосновений? -- спросил Рейт в холле. Хельссе объяснил: -- В течение двух дней убийца будет дотрагиваться до жертвы иглой, или, как мы выражаемся, сучком. Двенадцатое прикосновение становится смертельным. Человек умирает либо от действия постепенно накопившегося яда. либо от передозировки, либо от болезненного воздействия. В каждом конкретном случае это знает только Гильдия Убийц. А теперь мне нужно возвращаться во дворец. Лорд Кизанте захочет еще сегодня услышать мой доклад. -- А что ты ему расскажешь? Хельссе рассмеялся. -- И ты, самый замкнутый человек, задаешь такие вопросы! Кизанте наверняка хочет услышать, что ты принимаешь вознаграждение и, возможно, в скором времени уедешь из Ката. -- Но я не говорил ничего подобного. -- Но мой отчет будет выглядеть именно так. Глава 8 Когда Рейт проснулся, сквозь толстые стекла на него падал желтоватый свет. Лежа на непривычной тахте, он попытался систематизировать нити своей жизни. При этом ему стоило немалого труда остаться оптимистом. Кат, на который он возлагал столько надежд был ни на йоту не лучше, чем степь Эмен. Было нелепо рассчитывать на постройку в Сеттре космического корабля. Он пережил ужасы, печаль и крах иллюзий; но в жизни всегда возникали моменты триумфа и надежд и даже, наверное, радости, хотя и были они очень короткими. Если ему суждено умереть завтра или после двенадцатого прикосновения, то он может сказать, что прожил интересную и замечательную жизнь. Ну хорошо. Как выяснилось, Хельссе говорил о его скором отъезде из Ката и при этом. возможно, он увидел его -- Рейта -- сущность и будущее даже лучше, чем он сам. За завтраком он поведал Анахо и Трезу о своих приключениях. Анахо высказал мнение, что все это не очень хорошо. -- Все они здесь -- сумасшедшее общество, ленивое, как тухлое яйцо. И, так как ты всегда ставишь перед собой одну единственную цель -- за что я считаю тебя самым ненормальным из всех ненормальных -- могу тебя заверить, что здесь ее ты не достигнешь. -- Я тоже так думаю,-- ответил Рейт, -- А что же будет теперь? -- осведомился Трез. -- То, что я планирую -- очень опасно: может быть. это даже сумасшествие- Но я не вижу другой возможности. Я хочу попросить у Кизанте денег. Деньги мы разделим. После этого мы расстанемся. Ты, Трез, сможешь вернуться в Винесс и начать новую жизнь. Ты, Анахо. сможешь поступить точно так же. Вы ничего не выиграете от того. что останетесь со мной. Я скажу даже больше: со мной вас всегда будет сопровождать несчастье. -- До этого времени,-- заявил Анахо,-- мы всегда выходили из всех перипетий живыми, хотя иногда и бывали на волосок от смерти. Мне бы хотелось знать, чего ты собираешься достичь. С твоего разрешения, я хочу присоединиться к твоей экспедиции, которая, безразлично, как она будет выглядеть, не кажется мне такой уж сомнительной, каковой ты ее представляешь. -- Я намереваюсь украсть космический корабль у вонков. Из космического порта ао Хидис или еще откуда-нибудь. -- На меньшее я и не рассчитывал,-- сухо заметил Анахо. Естественно, по этому поводу у него имелась масса возражений. -- Здесь все должно быть правильно рассчитано,-- продолжил мысль Рейт-- Возможно, что все свое будущее я проведу в застенке у вонков или в брюхе у ночной собаки. Но, тем не менее, я хочу попытаться это сделать. Отправляйтесь с Трезом на Облачные Острова и устройте себе там красивую жизнь. -- Ба! А почему ты не ставишь перед собой более грандиозную задачу, например, полное истребление пнумов или организация уроков пения с кешами? -- Мое честолюбие имеет другую направленность. -- Да, я это знаю. Оно направлено к твоей далекой планете, родине людей Я постараюсь помочь тебе, но только для того, чтобы доказать, какой ты ненормальный. -- А я, -- сказал Трез,-- хочу увидеть его далекую планету. Я знаю. что она существует, потому что видел его космический корабль, когда он только прилетел. Удивленно подняв брови, Анахо посмотрел на юношу: -- Но ты об этом никогда не говорил. -- Но ведь ты меня никогда об этом не спрашивал. -- Как я мог дойти до такой абсурдной идеи? -- Люди, называть факты абсурдом не стоит, так как потом очень часто приходится менять свое мнение. -- Ну, идемте,-- обратился к ним Рейт-- Если вы все же готовы идти на самоубийство, наша энергия пригодится нам для других вещей. Сегодня мы будем заниматься сбором информации. А вот и Хельссе. По его лицу я вижу, что он принес нам интересные известия. Хельссе очень вежливо приветствовал всех троих. -- Ты можешь себе представить,-- обратился он к Рейту,-- что вчера вечером мне пришлось долго докладывать. Лорд Кизанте дал мне задание: ты должен сделать разумное предложение, на которое он с удовольствием согласится. Он предлагает бумаги, которые мы изъяли у убитого, уничтожить, и я тоже поддерживаю это мнение. А лорд Кизанте мог бы потом пойти и на дальнейшие уступки. -- Какого характера? -- Я предполагаю, что он откажется он некоторых протокольных церемоний, если ты остановишься во Дворце Голубых Йадов. -- Документами я интересуюсь больше, чем лордом Кизанте. Если же он хочет меня видеть, то может сам прибыть в гостиницу Хельссе весело засмеялся: -- Твой ответ меня не удивляет. Я сейчас хочу отвезти тебя в Южный Эброн, где мы поищем локара. -- А разве нет ученых йао, которые понимают тексты вонков? -- Для йао такие знания непрестижны. -- За исключением случая, когда кто-нибудь хочет прочитать документы. Но я боюсь, что в этом отношении мы никогда не достигнем единого мнения. Хельссе прибыл в неописуемо элегантной машине. У нее было шесть высоких ярко-красных колес, и она была украшена массой золотых кистей. Внутри был роскошный салон, отделанный в серых тонах. Сидения были обиты толстым мягким материалом, и под окном из бледно-зеленого стекла стоял буфет с вазами, наполненными сладостями. Хельссе очень вежливо пригласил своих гостей внутрь. На нем был бледно-зеленый костюм в серую полоску, который по своему пошиву и расцветке очень подходил к салону машины. Когда все уселись, он нажал на кнопку. Дверь закрылась, ступеньки автоматически поднялись, -- Кажется, лорд Кизанте только теоретически отказывается от всего практичного,-- заметил Рейт. -- О, он даже не догадывается о существовании подобного механизма. В машине всегда есть кто-нибудь, кто нажимает эту кнопку. Как и другие представители своего класса, он соприкасается со всем только для своего удовольствия. Ты считаешь это странным? Но тебе придется воспринимать дворян йао такими, какие они есть. -- К таковым ты себя, естественно, не причисляешь. Хельссе рассмеялся. -- Я бы выразил это иначе: я получаю удовольствие от того, что делаю... Машина тронулась с места, и Хельссе предложил прохладительные напитки. -- Мы поедем в тот район, откуда черпаем наши богатства, хотя говорить об этом считается у нас вульгарным. -- Такими надменными дирдиры не бывают никогда,-- заявил Анахо. -- Вы другая раса. Высокомерие? Я бы этого не сказал, Вонки бы наверняка это оспаривали. На это Анахо только пожал плечами и ничего не ответил. Рыночный квартал состоял преимущественно из небольших жилых домов самых разнообразных стилей. Перед нагромождением невысоких широких башенок из кирпича машина остановилась. Хельссе показал на сад за домами, в котором сидело несколько человек в удивительных одеяниях. На них были светлые рубашки и штаны; их длинные, пышные волосы тоже были белыми