- Нелепая мысль. - Так где же? - Там, тут, везде. Он проникает повсюду, как воздух. - Как вы разыскиваете его? - Я никогда не делаю этого. Иногда он меня находит. - И когда он это сделал в последний раз? - Недавно. Да, да, да. Может, хватит? Почему вы так интересуетесь Виолем Фалюшем? - Странно, что факты имеют значение для вас, - усмехнулся Джерсен. - Но это не секрет. Я представляю журнал "Космополис" и хочу написать статью о жизни и деятельности Фалюша. - Хм... Он жутко тщеславен, этот Виоль Фалюш. Но почему бы вам не задать все вопросы ему самому? - Я бы не прочь. Но как познакомиться с ним? - Нет ничего легче, - фыркнул Наварх. - Если вы уплатите некоторую сумму. - Почему бы нет? Я получаю деньги на непредвиденные расходы. Наварх вскочил, неожиданно исполнясь энтузиазма. - Нам нужна красивая девушка, молодая, веселая. Она должна проявить некоторую восприимчивость, страсть, настойчивость. - Он огляделся, точно в поисках потерянной вещи. В доке сидела замарашка, которую Джерсен видел вчера. Наварх сунул пальцы в рот, резко свистнул и жестом приказал ей подняться на палубу. - Эта подойдет. - Это веселая восприимчивая девушка? - удивился Джерсен. - Она больше смахивает на беспризорника. - Я слаб и скрытен, - хихикнул поэт, - но я - Наварх. Хоть я и стар, женщины расцветают от моего прикосновения. Посмотрите! Девушка поднялась на борт брандвахты и молча выслушала программу Наварха. - Мы идем обедать. Расходы ничего не значат, мы выбираем все самое лучшее. Оденься как следует, не забудь о драгоценностях, умастись благовониями. Это богатый джентльмен, наилучший из людей. Как вас зовут? Я запамятовал. - Генри Лукас. - Генри Лукас. Ему не терпится развлечься. Иди, подготовься. Девушка пожала плечами: - Я готова. - Ты прекрасна и в этом, - согласился Наварх. - Побудь с ним, пока я посоветуюсь с зеркалом. - Он глянул на небо: - Желтый день, ночь желта. Я буду в желтом. Наварх препроводил гостей в каюту, вся обстановка которой состояла из стола, двух кресел резного дуба и полок с книгами, украшенных статуэтками и вазой с несколькими стебельками ковыля. Он притащил из кабинета вторую бутыль вина и водрузил на стол вместе со стаканами. "Пейте!" Затем поэт исчез. Джерсен остался с девушкой и оглядел ее с головы до ног: все та же черная юбка, рубашка, тоже черная, с открытым воротом, сандалии, ни драгоценностей, ни макияжа, вопреки земной моде. Черты лица правильные, но волосы по-прежнему растрепаны. Или абсолютно глупа, или ко всему безразлична. Джерсен, повинуясь импульсу, взял щетку Наварха и принялся расчесывать ей волосы. Девушка взглянула на него и опустила ресницы, отрешенная, спокойная. Что делается у нее в голове? Такая же полоумная, как Наварх? - Теперь, - заметил Джерсен, - ты меньше похожа на оборванца. Наварх возвратился в необъятном темно-бордовом пиджаке и желтых ботинках. - Вы не попробовали вина. - Он наполнил три стакана. - Впереди у нас приятный вечер. Мы три острова в море, каждый остров - затерянная душа. Мы сойдемся вместе - и что отыщем? Джерсен пригубил вино. Весьма приличный мускат. Он выпил. Наварх опрокинул стакан в глотку с такой скоростью, словно опорожнял мусорную корзину. Девушка потягивала янтарную жидкость так, будто не ощущала вкуса. Странное создание... Наверное, застывшая маска лица скрывает очарование. Но как вытащить его наружу? Что заставит ее улыбнуться? - Вы готовы? - Наварх перевел испытующий взгляд с девушки на Джерсена, отворил двери и учтиво пропустил их вперед. - На поиски Виоля Фалюша! 6 Каждый Властитель Зла должен как-то решать проблему известности. Каждый из них достаточно тщеславен (Аттель Малагате - исключение), чтобы жаждать самой широкой популярности. Однако практические соображения требуют анонимности и безвестности, в особенности когда Властители Зла посещают миры Ойкумены. Виоль Фалюш не исключение. Подобно Малагате, Кокуру Хеккусу, Ленсу Ларку и Говарду Алану Трисонгу, он ревниво охраняет тайну своей личности, и даже гости Дворца Любви никогда не видели его лица. В некоторых отношениях Виоль Фалюш наиболее человечный из всех Властителей Зла, во всяком случае, его дела находятся на уровне человеческого понимания. Ему чужды невероятная жадность Кокура Хеккуса, змеиное коварство Малагате, мегаломания Ленса Ларка, злобное озорство Говарда Алана Трисонга. Злое начало в Виоле Фалюше проявляется как паучья мстительность, чудовищное самолюбование и инфантильная чувствительность. Виоль Фалюш, как ни странно, обладает привлекательными чертами. Самые бескомпромиссные моралисты не могут отказать ему в некой доле теплоты и идеализма. Вот что сказал сам Виоль Фалюш, обращаясь к студентам Университета Сервантеса (естественно, его выступление передавалось в записи): "Я несчастный человек. Меня преследует невозможность выразить невыразимое, определить неизвестное. Тяга к красоте, разумеется, является одним из основных психологических стимулов. В стремлении к совершенству, попытке соединиться с вечностью, неутомимости исследователя, возможно, и заключена высшая правда для человечества. Я захвачен этой правдой. Я творю. Однако - и это парадокс - страдаю от убеждения, что достижение цели будет катастрофой. Путь важнее цели. Не буду описывать моих исканий, темной стороны моего "я", моих желаний, моих утрат - вы сочтете их непонятными или, хуже того, странными. Меня часто величают злодеем. Не стану сдирать этот ярлык, но в сердце своем не считаю себя таковым. Зло - вектор, устремленный в одном направлении, и часто вред, причиняемый одним, оборачивается благополучием других. Меня часто расспрашивают о Дворце Любви, но я не собираюсь удовлетворять праздное любопытство. Скажу только: я отдаю себе отчет в том, что там происходит, и не вижу ничего худого в ублажении чувств, хоть сам я аскет, что, возможно, удивит вас. Дворец Любви не единое строение, но обширный и сложный комплекс садов, павильонов, залов, башен, прогулочных аллей и видовых панорам. Его обитатели молоды и прекрасны и не ведают иной жизни, кроме той, что делает их счастливейшими из смертных". Так говорит Виоль Фалюш. Злые языки, тем не менее, приписывают ему одержимость эротическими актами. Одна из его любимых игр, как говорят, поселить вдали от мира молодую девушку и воспитывать ее в сознании, что к ней сойдет чудесное существо, которое будет любить ее, а затем убьет... И наступает день, когда она оказывается на маленьком островке, где ее ожидает Виоль Фалюш. Из книги Карла Карфена "Властители Зла", выпущенной издательством "Просвещение", Нью-Вэксфорд, Элойз, Вега. Отель "Принц Франц-Людвиг" недаром пользовался славой самого шикарного места в Ролингшейвене. Главный зал - огромное пространство, двести футов от стены до стены и сто футов в высоту, - заливал золотистый свет двенадцати светильников. Мягкий ворс золотисто-коричневого ковра глушил шаги. Стены были обиты бледно-голубым и желтым шелком, а потолок украшали мастерски выписанные средневековые куртуазные сцены. Меблировку выдержали в стиле благородной старины: солидно, но изящно, обивка из розового или желтого атласа, всюду резное дерево, позолота. На мраморных столах возвышались восьмифутовые вазы с цветами, а у каждого столика стоял навытяжку мальчик в униформе. Такой роскоши Джерсен не видывал нигде, кроме старой Земли. Наварх выбрал кресла поближе к нише, где импровизировали музыканты, подозвал официанта и заказал шампанское. - И здесь мы ищем Виоля Фалюша? - спросил Джерсен. - Я видел его тут несколько раз, - сказал Наварх. - Будьте настороже. В этом царстве мрамора и позолоты более чем скромный наряд девушки, ее обнаженные загорелые ноги и сандалии, как ни странно, не казались нелепыми или неуместными. Джерсен диву давался: что за удивительное превращение? Наварх говорил о том, о сем, девушка изредка роняла пару слов. Джерсен предоставил событиям идти своим чередом. Он даже поймал себя на том, что наслаждается вечером. Девушка влила в себя изрядное количество вина, что, впрочем, не оказало на нее никакого действия. Она лениво следовала взглядом за людьми, проходящими по большому залу, но не обнаруживала никаких эмоций. В конце концов Джерсен не выдержал: - Как твое имя? Я не знаю, как к тебе обращаться. Девушка не спешила ответить, тогда вмешался Наварх: - Зовите как хотите. Такой у меня обычай. Сегодня она Зан Зу из Эриду. Девушка улыбнулась - краткая вспышка удовольствия. Должно быть, она все же не полная идиотка. - Зан Зу, а? Это твое имя? - Оно не хуже любого другого. - С шампанским покончено. Отличное вино. Переходим к обеду! - Наварх поднялся, подал руку девушке, и они по четырем широким ступеням спустились в обеденный зал, который был ничуть не меньше гостиной. Наварх знал толк в еде. Джерсен никогда не пробовал таких великолепных блюд и сожалел, что желудок не резиновый. Поэт смаковал изысканные кушанья. Зан Зу едва прикасалась к ним, равнодушно отламывала кусочки, будто из вежливости. Джерсен исподтишка рассматривал ее. Может, больна? Или недавно перенесла какое-то горе, потрясение? Прекрасно владеет собой, даже слишком, если учитывать, сколько она выпила - мускат, шампанское, разные вина, которые Наварх заказывал к обеденному столу... Впрочем, не его это дело, решил наконец Джерсен. Его цель - Виоль Фалюш. Здесь, в отеле "Принц Франц-Людвиг", в компании Наварха и Зан Зу, Виоль Фалюш казался фантомом, а дела - скучной обузой. Черт, как быстро его расслабила роскошь, золотой свет канделябров, изысканная еда... - Если мы не найдем Виоля Фалюша здесь, где вы собираетесь его искать? - У меня нет четкого плана, - объяснил Наварх. - Мы должны повиноваться предчувствию. Не забывайте: для Виоля Фалюша долгие годы я был примером. Разве не разумно предположить, что его программа пересечется с нашей? - Звучит резонно. - Проверим теорию. Отдав должное кофе с ликерами и нежнейшим пирожным, Джерсен оплатил счет на двести севов, и компания покинула золотые чертоги. - Куда теперь? - спросил Кирт. Наварх колебался. - Мы вышли немного рано. Однако в кабаре Мик-Мака всегда найдется на что посмотреть, даже если это лишь добрые горожане в живописном окружении. Из кабаре Мик-Мака они двинулись в "Парус", затем перекочевали в "Летучий Голландец" и, наконец, в "Голубую жемчужину". Каждое следующее увеселительное заведение оказывалось классом ниже. Или так только казалось? Из "Голубой жемчужины" Наварх направил стопы в кафе "Закат" на бульваре Кастель-Вивьенс, затем - в пивной бар и танцзал. Во "Всемирном рандеву Зейделя" Джерсен решил положить конец изысканиям Наварха: - Мы здесь будем ожидать Виоля Фалюша? - Где же еще, как не здесь? - вопросил безумный поэт, теперь слегка пьяный. - Здесь, в сердце Земли, где бьется густая кровь! Густая, пурпурная, дымящаяся, как кровь крокодила, кровь убитого льва. Не беспокойся - увидишь своего парня. Так о чем я? Моя молодость, моя загубленная молодость! Я как-то работал на "Транзит Теллура", исследуя содержимое потерянных чемоданов. Тогда я и получил самые глубокие знания об устройстве человеческой души... Джерсен откинулся в кресле. В настоящих обстоятельствах оптимальным состоянием была бы пассивная настороженность. А он, кажется, слегка навеселе, хоть и пытался придерживаться умеренности. Краски, музыка, болтовня Наварха пьянили сильнее алкоголя. Дьявол, а Зан Зу все так же бесстрастна и непроницаема! Искоса поглядывая на нее весь вечер, Джерсен гадал: какие мысли бродят в голове этого скрытного создания? Что она надеется взять от жизни? Мечтает ли о чем-то? Например, о красивом возлюбленном? Или путешествиях, внешних мирах? С древней ратуши на Фламандских высотах донеслись двенадцать глухих ударов басовитого колокола. - Полночь бьет, - прокаркал Наварх. Он, покачиваясь, поднялся на ноги и переводил взгляд с Джерсена на Зан Зу из Эриду. - Продолжим? - А где? - спросил Джерсен. Наварх указал через улицу на длинный низкий павильон с крышей странной формы и гирляндами зеленых лампочек: - Предлагаю кафе "Небесная гармония", место встреч путешественников, космоплавателей, странников из внешних миров и просто любопытных, вроде нас с вами. В кафе "Небесная гармония" Наварх принялся сетовать на оскудение жизни в сегодняшнем Ролингшейвене: - Мы загниваем, постепенно приходим в упадок! На Земле остаются больные, скорбные духом, униженные, искалеченные, мыслители, возделыватели устричных грядок, параноики, эпикурейцы, медиевисты. - Вы путешествовали по Ойкумене? - спросил Джерсен. - Никогда моя нога не отрывалась от земной почвы. - А мы, по-вашему, к какой категории относимся? Наварх взмахнул рукой. - Я не признаю категорий! Мы в кафе "Небесная гармония". Мы прибыли в разгар вечера! Они сели за столик, и Наварх немедленно потребовал море шампанского. Кафе было переполнено. Голоса и звон посуды мешались со звуками бурных джиг, исполняемых струнным квартетом, к восторгу посетителей, которые отплясывали, кружась и подпрыгивая. Длинная стойка, расположенная на возвышении, тянулась от стены до стены здания. Оранжевые и зеленые огни, освещающие бар, позволяли разглядеть лишь силуэты людей, устроившихся возле нее. За столами в зале сидели мужчины и женщины всех возрастов, рас, разного социального происхождения и в разной степени опьянения. Большинство публики следовало европейской моде, но некоторые носили костюмы других континентов и миров. Официантки - на жалованьи и добровольные - сновали, разнося выпивку, успокаивая расшумевшихся гуляк, разменивая ассигнации. Музыканты сменили инструменты и теперь играли на лютне, виоле, флейте и тимпане, аккомпанируя группе акробатов. Наварх вливал в себя шампанское с завидной настойчивостью. Зан Зу из Эриду постоянно озиралась. Из интереса, неловкости или беспокойства - Джерсен не знал. Когда она взяла бокал, костяшки ее пальцев побелели. Неожиданно девушка повернула голову, встретила его взгляд, и по ее губам скользнул призрак улыбки. Или раздраженной гримасы? Она подняла бокал и отпила шампанского. Веселость Наварха достигла высшей точки: он подпевал музыкантам, постукивая в такт пальцами, чем раздражал официантку, которая отступила в сторону со скучающим видом. Словно пораженный неожиданной мыслью, поэт оглядел Зан Зу, затем Джерсена, всем своим видом давая понять, что огорошен непредприимчивостью нового незнакомца. Кирт не смог удержаться и взглянул на Зан Зу еще раз. Вино ли, цветные огни или магия вечера ударили ему в голову, но оборванка, швыряющая гальку в воду, исчезла. Джерсен смотрел во все глаза, потрясенный метаморфозой. Рядом сидело волшебное создание необычайной привлекательности. Внезапно радость Наварха угасла. Джерсен обернулся. Поэт быстро отвел глаза. "Что я делаю? - удивился Джерсен. - Что делает Наварх?.." Кирт вновь попытался сосредоточиться на цели, заставившей его проделать долгий путь, но мысли разбегались. "Зан Зу из Эриду глядит внутрь бокала. С удовольствием? Грустью? Скукой? Что, черт побери, она думает? Что вообще происходит?" Джерсен ощутил укол горькой злости и вскинул глаза на Наварха, который с тупым безразличием встретил его взгляд. Зан Зу потягивала шампанское. Наварх подпевал музыкантам: - Одна лишь единая ягода на жизненном древе растет, и цвет нашей крови неведом, пока не надрезан плод. Джерсен поглядел поверх столов. Наварх наполнил его бокал. Кирт выпил... "Поэт прав. Чтобы погрузиться в мир такой магии, такого наслаждения, нужно бросить все, сжечь все мосты. И что мне Виоль Фалюш? Высокое предназначение?" Словно угадав эти мысли, Наварх сжал его руку: - Он здесь. Кирт очнулся: - Где? - Здесь. У стойки. Джерсен оглядел людей у бара. Их силуэты были почти неотличимы. Кто-то привалился к стойке и держит в руке стакан или рюмку, кто-то облокотился на стойку - вот и вся разница. - Который из них Виоль Фалюш? - Видишь человека, разглядывающего Зан Зу? Он не замечает больше никого. Он очарован. Джерсен вновь оглядел ряд людей и усомнился, что кто-нибудь из них обратил внимание на Зан Зу. Наварх прошептал возбужденным голосом: - Она знает! Она ощущает это даже лучше меня! Джерсен взглянул на девушку, которая, похоже, чувствовала себя неловко. Ее пальцы дрожали на ножке бокала, а взгляд так и притягивала одна из темных фигур. И как она заметила, что ей уделяют внимание? Официант приблизился к девушке и прошептал что-то ей на ухо. Зан Зу опустила глаза на бокал с шампанским, крутя его ножку между пальцами... Наконец она пришла к какому-то решению и поднялась. Джерсена окатила волна ярости. "Я не позволю. Этому не бывать! Что со мной?.. С каких пор я тревожусь о том, что мне никогда не принадлежало? Уже слишком поздно?!" Внезапный приступ ужаса заставил его метнуться вперед. Джерсен схватил тонкое запястье, потянул девушку на себя. Зан Зу бросила на него удивленный взгляд, словно внезапно пробудилась: - Зачем вы это сделали? - Я не хочу, чтобы вы туда шли. - Почему бы нет? Джерсен не мог заставить себя говорить. Зан Зу покорно, почти механически села. В ее глазах стояли слезы, щеки были мокрыми. Джерсен коснулся губами влажной щеки под безумное бормотание Наварха: - Никогда, никогда это не кончится! Джерсен удерживал Зан Зу за руки, словно опасался, что она передумает. - Что никогда не кончится? - спросил он машинально. - Я тоже любил. И что с того? Время любви миновало. А теперь, разумеется, будут неприятности. Неужели вы не понимаете, насколько Виоль Фалюш чувствителен? Он такой же чужеродный и нежный, как тропический папоротник. Он не выносит противодействия - сопротивление выводит его из себя. - Я об этом не подумал. - Вы действовали неправильно, - бубнил Наварх. - Он думал только лишь о девушке. Вам нужно было пойти вслед за ней - прямо к Виолю Фалюшу. - Да, - пробормотал Джерсен. - Верно, верно. Я понял. Он уставился на свой бокал, затем вновь на темные силуэты. Кто-то следил за ним - Кирт ощущал пристальный взгляд. Их ожидали неприятности. А он не в лучшем состоянии, не тренировался уже неделями. Да к тому же полупьян. Какой-то человек приближался скользящей походкой. Он подскочил к столу и плеснул вино на колени Джерсену. В глазах цвета слоновой кости застыла наглая издевка. - Попробуй, дай мне, ты, слизняк! Я разделаюсь с тобой, как с ребенком. Джерсен изучал незнакомца: желтые волосы, широкое лицо, бычья шея, кряжистое, приземистое тело обитателя планеты с повышенным тяготением. - Не думаю, что я тебя чем-нибудь обидел, - сказал Джерсен примирительно. - Садись. Выпей стаканчик вина. И попроси своего друга присоединиться к нам. Белоглазый размышлял секунду и буркнул: - Я требую извинения. - Разумеется, - кивнул Джерсен. - Если я вас побеспокоил, прошу прощения. - Этого недостаточно. Я ненавижу гнусных павианов вроде вас, которые сначала оскорбляют человека, а затем увиливают. - Воля ваша, - вздохнул Джерсен, - ненавидьте кого хотите. Но почему бы вам двоим не присоединиться к нам? Мы найдем о чем поговорить. Вы из какого мира? - Он поднял свой бокал. Белоглазый выбил бокал у него из рук. - Я настаиваю, чтобы вы принесли извинения. Вы меня сильно оскорбили. Джерсен поглядел через плечо белоглазого. - Ваш друг идет. Может, он умнее вас? Белоглазый обернулся, чтобы поглядеть. Джерсен, не теряя времени, нанес удар под колено и рубанул ребром ладони по бычьей шее, а потом, ухватив противника за руку, швырнул его в зал. Тот мгновенно вскочил и бросился на врага. Джерсен запустил в него стулом, но белоглазый отбросил его прочь как пушинку. Удар в солнечное сплетение тоже не принес успеха: кулак Джерсена словно врезался в дерево. Здоровяк расправил плечи и прыгнул на соперника, но тут появилось четверо вышибал. Двое вышвырнули Джерсена через боковой вход, еще двое - белоглазого через главный. Кирт стоял посреди улицы, оглушенный, растерянный. Полный идиотизм! Что на него нашло? Однако белоглазый мог рыскать вокруг здания, разыскивая его. Джерсен отступил в тень и огляделся. Враг ждал на углу. - Собачье мясо. Ты меня стукнул. Теперь моя очередь. - Лучше сматывайся, - беззлобно посоветовал Джерсен. - Я опасный парень. - Чего-чего? - зарычал белоглазый. Джерсен отскочил, не испытывая желания ввязываться в кулачный бой. У него было оружие, но на Земле к убийству относились серьезно. Белоглазый скользнул вперед. Кирт еще отступил на шаг и натолкнулся на пустое ведро. Он поднял его, швырнул белоглазому в лицо и быстро забежал за угол. Враг ринулся за ним. Джерсен вытащил лучемет. - Это видишь? Я могу и убить тебя. Белоглазый отступил, презрительно оскалив зубы. Джерсен заглянул в кафе "Небесная гармония". Противник следовал за ним, выдерживая дистанцию тридцать футов. Стол был пуст. Наварх и Зан Зу ушли. Темная фигура у стойки? Затерялась среди остальных. Белоглазый слонялся неподалеку. Джерсен немного поразмыслил, а затем, очень медленно, пошел по бульвару и свернул в темный переулок. Он ждал. Время шло. Кирт проскользнул на двадцать футов вперед, на более удобную позицию, все время поглядывая на перекресток. Но никто не появился. Прождав десять минут и едва не вывихнув шею - Джерсен опасался, что враги могут подкрасться по крышам, - он вернулся на бульвар. Предприятие провалилось. Белоглазый приспешник Виоля Фалюша не горел желанием продолжить знакомство. Кипя от раздражения, Джерсен отправился по бульвару Кастель-Вивьенс к Фитлингассе. Буксир уже ушел, брандвахта, отремонтированная после взрыва, покачивалась на воде. Ни огня, ни звука... Кирт постоял в доке, прислушиваясь. Молчание; Золотые блики от фонарей Дюрре плясали на маслянистой воде. Джерсен покачал головой в грустном изумлении. Чего еще можно ожидать от вечера с сумасшедшим поэтом и девушкой из Эриду?.. 7 Я встретил девушку в саду В далеком крае Эриду. Без лишних слов, щека к щеке, Мы с ней отправились к реке. На берегу под тенью ив Мы прилегли. Я ел инжир, И пил вино из терпких слив, И открывал пред нею мир. "Ах, в жизни много есть чудес, И столько звезд глядит с небес! В миры, что светят в час ночной, Уйдем, любимая, со мной". Она ж, колени обхватив, Сказала: "Прихотлив твой путь. Простись со мной под тенью ив И обо мне скорей забудь. Ты средь миров привык блуждать... Тебе ль земного счастья ждать? Иди, ищи свою звезду, А я останусь в Эриду". Наварх В десять утра на следующий день Джерсен вернулся на брандвахту. Все изменилось. Солнце было желтым и ласковым. Небо сияло чистой голубизной, и даже разбросанные по нему легкие облачка не обещали плохой погоды. Наварх загорал на верхней палубе. Джерсен остановился около трапа: - Эй! Я могу подняться на борт? Наварх медленно повернул голову и уставился на гостя запавшими желтыми глазами больного цыпленка. Потом служитель муз перевел мутный взор на цепочку барж, которые покачивались на воде, и процедил: - Я не испытываю симпатии к личностям со слабой печенкой, которые держат паруса лишь по ветру. Джерсен решил истолковать это замечание как завуалированное приглашение. - Я сразу же возвратился. Что произошло? Наварх нервно отмахнулся: - Мы блуждали. Поиски, испытания... - Какие поиски? Какие испытания? - ...Вели нас по извилистому маршруту. Вначале - под солнцем. Дорога была широкая и белая, но вскоре она сузилась. А в конце нас поджидала трагедия. Сотни разных оттенков, возможно, закат тому причиной. Если бы вернуть молодость... я бы изменил свою судьбу. Меня сдуло ветром, как щепотку пепла. И с вами произошло то же самое. Вы потерпели неудачу, не воспользовались случаем, а шанс дается лишь однажды. Джерсен отмел эти комментарии как не относящиеся к делу: - Вы прошлой ночью говорили с Виолем Фалюшем? Наварх поднял худую руку и помотал кистью: - Шум, неразбериха! Гневные лица, горящие глаза, буря страстей. У меня гудело в ушах, пока я сидел там. - А как насчет девушки? - Полностью согласен с вами. Великолепна! - Где она? Кто она? Наварх молчал, поглощенный созерцанием черно-белой чайки, которая села на воду, и явно не собирался осмысленно отвечать на вопросы. Джерсен терпеливо продолжал: - Что насчет Виоля Фалюша? Откуда вы знали, что он будет в кафе "Небесная гармония"? - Ничего не может быть проще. Я сказал ему, что мы там будем. - Когда вы сообщили это ему? Наварх брюзгливо поморщился: - Ваши вопросы утомительны. Могу ли я сверить свои часы? Могу ли я спросить вас о... Могу ли я... - По-моему, вопрос достаточно прост. - Мы живем в различных измерениях. Перенесите себя, если желаете. Я - не могу. Поняв, что поэт в дурном расположении, Джерсен примирительно сказал: - Ну ладно, по той или иной причине прошлой ночью мы упустили Виоля Фалюша. Как вы полагаете, где искать его? - Я больше ничего не полагаю... Зачем вам нужен Виоль Фалюш? - Вы забыли. Я уже объяснял. - Чтобы увериться... Ну, организовать встречу труда не составит. Мы пригласим его на маленькую вечеринку. Возможно, на банкет. Тон Наварха или, скорее, вороватый взгляд, которым он сопроводил фразу, заставил Джерсена насторожиться. - Вы думаете, он придет? - Конечно, если мы все тщательно распланируем. - Как вы можете быть уверены? И откуда знаете, что он на Земле? Наварх наставительно поднял указательный палец: - Вы когда-нибудь видели, как кошка крадется по траве? Иногда она останавливается, подняв одну лапу, и мяукает. Почему, спрашивается? Джерсен не улавливал связи, но терпеливо проговорил: - Эта вечеринка, или банкет, где состоится? - Да, да! Вечеринка! - оживился Наварх. - Она должна быть очень изысканной и очень дорогой. Миллион севов! - За один вечер? За один банкет? Кого мы собираемся пригласить на него? Все население Суматры? - Нет. Маленький прием на двадцать гостей. Но все приготовления надо делать сейчас и быстро. Я посредник между вами и Виолем Фалюшем. Он простер свою королевскую милость на меня, недостойного. Но я докажу, что в некоторых аспектах стою выше него. Что такое миллион севов? В мечтах я трачу миллионы ежеминутно. - Ну ладно, - сдался Джерсен. - Вы получите свой миллион. - "Дневная прибыль", - подумал он. - Мне нужна неделя. За неделю управиться тяжело. Но мы не можем позволить себе промедления. - Почему? - Виоль Фалюш вернется во Дворец Любви. - Откуда вы знаете? Наварх глядел на воду. - Отдаете ли вы себе отчет, что, шевельнув пальцем, я беспокою дальнюю звезду? Что любая человеческая мысль влияет на физическую парасферу? - Так что, источник ваших знаний - это физические пертурбации? - Он не хуже любого другого. Но вернемся к приему. Нужны особые условия. Искусство требует дисциплины: чем совершеннее искусство, тем жестче дисциплина. Стало быть, мы должны предпринять некоторые шаги. - Например? - Во-первых, деньги. Принесите мне миллион севов немедленно! - Да, разумеется! В мешке? Наварх безразлично отмахнулся. - Во-вторых, устраивать все буду я. Вы не вмешивайтесь. - Это все? - В-третьих, вы должны вести себя прилично. Иначе не будете приглашены. - Я постараюсь не пропустить вечеринку, - ухмыльнулся Джерсен. - Но тоже ставлю условия. Во-первых, Виоль Фалюш должен присутствовать. - За это не волнуйтесь. Его просто невозможно будет удержать. - Во-вторых, вы должны будете опознать его. - Не будет нужды. Он сам выдаст себя. - В-третьих, я хочу знать, как вы планируете пригласить его? - Позвоню по телефону, как остальным гостям. - Какой у него телефон? - Его можно найти по телефону СОРА-6152. Джерсен кивнул: - Очень хорошо. Я принесу вам деньги немедленно. Джерсен вернулся в отель "Рембрандт", где без всякого удовольствия, почти машинально съел завтрак. Насколько безумен Наварх? Его припадки лунатизма сочетаются с редкой практичностью, и то и другое идет ему на пользу. Телефонный номер СОРА-6152, однако, сумасшедший поэт выдал с подозрительной легкостью. Джерсен больше не мог противиться любопытству. Он отправился в ближайшую кабину, набрал цифры, дотронулся до кнопки. В трубке прозвучало: - Кто это? - Джерсен нахмурился: подозрительно знакомый голос. Наварх? - Кто это? Да, это был голос Наварха. Джерсен сказал: - Я хочу беседовать с Виолем Фалюшем. - Кто говорит? - Некто, желающий познакомиться. - Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона. В надлежащее время вам позвонят. - Джерсену показалось, что он слышит с трудом подавленный смешок. В глубокой задумчивости он покинул кабину. Грустно сознавать, что тебя обвел вокруг пальца полоумный рифмоплет. Тем не менее, Джерсен отправился в банк Веги, заказал и получил миллион севов наличными. Он уложил банкноты в чемодан и вернулся на Фитлингассе. По пути Кирт увидел Зан Зу, девушку из Эриду, выходящую из рыбной лавки с пакетиком жареной корюшки. Она была в неизменной черной юбке и прическу ее отличала та же небрежность, но что-то от магии прошлого вечера до сих пор витало вокруг нее. Девушка села на старый брус и, поглядывая на воду, принялась за рыбу. Она выглядела усталой и опустошенной. Джерсен прошел на брандвахту. Наварх принял деньги с безразличием, отделавшись комментарием: - Прием состоится через неделю. - Вы уже составили список приглашенных? - Еще нет. Оставьте это мне. Виоль Фалюш будет среди гостей. - Я полагаю, вы позвоните ему по номеру СОРА-6152? - Конечно, - Наварх трижды кивнул, преисполненный важности. - А как же иначе? - А Зан Зу - она придет? - Зан Зу? - Зан Зу, девушка из Эриду. - О, она? Это было бы неразумным. Хойстер Хаушредель, регистратор из Лицея Филидора Бохуса, был человеком средних лет, абсолютно безликим. Его физиономию, лишенную характерных признаков, было так же трудно удержать в памяти, как и скромный черный костюм, облекавший тщедушное тело, или многоквартирную башню из серого бетона, где Хаушредель проживал с женой и двумя маленькими детьми. Джерсен, не желая бросить тень на почтенного регистратора, решил свести с ним знакомство где-нибудь подальше от лицея и поджидал свою жертву у эскалатора подземки, неподалеку от дома Хаушределя. Тот был слегка удивлен, но любезно согласился выпить с Джерсеном чашечку кофе и поговорить о делах. Хаушредель оказался менее стоек, чем его патрон, доктор Ледингер, и на следующий день обменял большой бумажный конверт на пачку банкнотов. Сердечно раскланявшись с ним, Джерсен открыл конверт. Он извлек две фотографии, переснятые с тех, что хранились в школьных архивах. В первый раз Джерсен увидел угрюмое лицо Фогеля Фильшнера. Смоляные брови нависали над горящими углями глаз, уголки рта изгибались книзу. Далеко не красавчик: длинный висячий нос, по-детски пухлые щеки, черные волосы давно не стрижены, слиплись в неряшливые пряди. Антипод того образа Виоля Фалюша, который сложился в воображении публики. Однако именно так выглядел пятнадцатилетний Фогель Фильшнер. С тех пор, без сомнения, многое изменилось. Другая фотография изображала Игрель Тинси, удивительно хорошенькую девочку с гладкими черными волосами, чей рот был решительно сжат, словно она хранила чей-то гадкий секрет. Джерсен изучал фотографию под лупой. Вдруг его осенило: это лицо Зан Зу, девушки из Эриду! Джерсен почти равнодушно пробежал глазами сведения об остальных соучениках Фогеля Фильшнера и вернулся к фотографии Игрель Тинси. Обладай Зан Зу хоть каплей кокетства, сходство было бы полным. И это не случайность. Кирт вновь отправился на бульвар Кастель-Вивьенс. Был ранний вечер. Лучи заката все еще золотили воду. Брандвахта пустовала, никто не откликнулся на призыв Джерсена. Он нажал на кнопку и зашел в каюту. Сам собой зажегся свет. Как и следовало ожидать, номер видеофона был СОРА-6152. Чертов Наварх! Рядом лежала записная книжка. Джерсен перелистал ее, но не нашел ничего стоящего внимания. Он осмотрел стены, задние поверхности полок, верхнюю планку телеэкрана, надеясь, что Наварх где-то нацарапал номер, который не доверил записной книжке. Ничего... На полке Кирт отыскал пухлую папку. Баллады, оды, дифирамбы... "Плач по жестоким", "Я - бродячий менестрель", "Они проходят", "Сон Друзиллы", "Облачные замки и тревога тех, кто живет под ними, потому что предметы могут упасть". Джерсен отложил папку и направился в спальню. Потолок украшала фотография обнаженной женщины, вдвое больше натуральной величины. Руки раскинуты в стороны, ноги вытянуты, волосы развеваются, словно она плавает в невесомости. Гардероб Наварха составляли костюмы всех стилей и расцветок, столь же разнообразны были и головные уборы. Джерсен обшарил тумбочки и секретеры, нашел множество самых неожиданных, но бесполезных предметов. Рядом были еще две маленькие комнаты, меблированные в спартанской манере. В одной из них воздух пропитывал сладкий запах духов - фиалки или лилии? В другой у окна, выходящего на реку, стоял письменный стол. Здесь Наварх, очевидно, сочинял стихи: столешница была вся исчеркана заметками, именами, метафорами и аллитерациями. В этой мешанине и за день не разберешься. Джерсен вернулся в главный салон, налил себе стакан отличного муската Наварха, пригасил свет и расположился в самом удобном кресле. Прошел час. Последние отблески заката погасли в небе, огни Дюрре заплясали на волнах. За сто ярдов от берега появилось что-то темное - лодка! Она приблизилась к брандвахте, раздался скрип швартовых и шаги по палубе. Дверь отворилась, в полутемный салон вошла Зан Зу. Она отшатнулась в испуге, но Джерсен схватил ее за руку. - Подожди, не убегай. Я ждал тебя, чтобы поговорить. Зан Зу успокоилась и вошла в салон. Джерсен зажег верхний свет. Девушка осторожно опустилась на край стула. Сегодня на ней были черные брюки и темно-синий пиджак, волосы стягивала черная ленточка, лицо казалось гипсовой маской. Джерсен вглядывался в застывшие, правильные черты. - Ты голодна? - Она кивнула. - Тогда пошли. В ближайшем ресторане девушка накинулась на еду с таким аппетитом, что развеяла все опасения Джерсена по поводу ее здоровья. - Наварх называет тебя Зан Зу - так тебя зовут? - Нет. - А как тебя зовут? - Не знаю. Не думаю, что у меня есть имя. - Что? Нет имени? Имя есть у каждого. - У меня нет. - А где ты живешь? У Наварха? - Да, сколько я себя помню. - И он никогда не говорил, как тебя зовут? - Он называл меня разными именами, - сказала Зан Зу довольно уныло. - Вообще-то мне нравится не иметь имени, я та, кем хочу быть. - А кем ты хочешь быть? Она кинула на собеседника сардонический взгляд, пожала плечами. "Не слишком разговорчивая особа", - подумал Джерсен. Внезапно девушка спросила: - Почему вы интересуетесь мной? - По разным причинам, сложным и простым. Во-первых, ты хорошенькая. Зан Зу некоторое время обдумывала это утверждение. - Вы действительно так считаете? - А что, тебе этого никто не говорил? - Нет! "Странно", - мелькнуло в голове у Джерсена. - Я говорила только с несколькими мужчинами. И женщинами. Наварх предупреждал, что это опасно. - Почему? - Работорговцы. Я не хочу быть рабыней. - Понятно. А меня ты боишься? - Немножко. Джерсен подозвал официанта и, по его совету, заказал огромный кусок вишневого пирога с сиропом, который поставил перед Зан Зу из Эриду. - Ну ладно, - продолжал он. - А в школу ты ходила? - Недолго. Из рассказа девушки Джерсен узнал, что Наварх таскал ее по всему миру, выбирая странные уголки: одинокие деревеньки, острова, серые города севера, курорты Синьянга, море Сахары, Левант. Были какие-то случайные наставники, семестр или два в диковинной школе, а в основном - чтение книг Наварха. - Не слишком ортодоксальное образование, - заметил Джерсен. - Оно мне вполне подходит. - А Наварх - кем он тебе приходится? - Я не знаю. Он всегда был со мной. Иногда он... добрый, а иногда... вроде бы ненавидит меня... Я не понимаю, да и не интересуюсь этим особенно. Наварх - это Наварх. - Он никогда не упоминал твоих родителей? - Нет. - А ты его спрашивала? - О да! Несколько раз. Когда он трезв, говорит очень пышно: "Афродита вышла из морской пены, Лилит была сестрой древнего бога, Арренис возродилась к жизни, когда молния ударила в розовый куст". И я сама могу выбрать источник своего происхождения, - Джерсен слушал, пораженный. - Когда Наварх пьян или занят своей поэзией, он пугает меня - говорит о каком-то путешествии. Ничего не объясняет, но это должно быть что-то ужасное. Я не хочу ехать. Она замолчала. Их беседа, отметил Джерсен, не испортила ей аппетита: от пирога не осталось ни крошки. - Он когда-нибудь упоминал человека по имени Виоль Фалюш? - Возможно. Я не слушала. - Фогель Фильшнер? - Нет... Кто эти люди? - Это один и тот же человек. Носящий разные имена. Ты помнишь того типа у стойки в кафе "Небесная гармония"? - Зан Зу потупила глаза в кофейную чашку и задумчиво кивнула. - Кто это был? - Я не знаю. Почему вы спрашиваете? - Потому что ты собралась идти с ним. - Да. Я знаю. - Почему? Если ты его не знаешь? Девушка нервно двигала чашку взад-вперед, наблюдая за вращением черной жидкости. - Трудно объяснить. Я знала, что он следит за мной. Он хотел, чтобы я подошла. Наварх привез меня туда. И вы были там. Словно все хотели, чтобы я к нему подошла. Словно... словно это было жертвоприношение. Мне стало нехорошо. Комната качалась. Возможно, я слишком много выпила вина. Но я хотела разом со всем покончить, если это моя судьба. Я должна была узнать... Но вы не разрешили мне пойти. Это я помню. И я... - Она замолкла и отняла руки от кофейной чашки. - В любом случае, вы не хотели ничего плохого. Джерсен промолчал, а Зан Зу спросила: - Или хотели? - Нет. Ты закончила? Они вернулись на брандвахту, где было все так же пусто и темно. - Где Наварх? - спросил Джерсен. - Готовит