у. Леди Шаника спросила: - Вам не интересно, почему я решила составить вам компанию? - Такая мысль не пришла мне в голову, - Риалто помолчал с минуту, затем продолжил: - Могу лишь предположить, что вы назначили встречу с другом в фойе и ожидали найти его в этом алькове. - Ответ настоящего джентльмена. Если быть честной, то мне стало любопытно, почему мужчина вроде вас сидит здесь совсем один. Быть может, вы узнали какие-нибудь печальные новости? Или вы презираете собравшихся и их жалкие попытки покрасоваться в новом имидже? - спросила девушка. Риалто улыбнулся. - Я не узнал никаких трагических новостей. Что же до нового имиджа Леди Шаники, то он очаровывает и восхищает меня. - Тогда вы, вероятно, сами назначили здесь встречу? - Никоим образом. - Но почему же вы сидите тут один и не вступаете ни с кем в беседу? - Мои мотивы слишком сложны. А ваши? Ведь вы тоже сидите в тени алькова, вместо того чтобы танцевать и наслаждаться вниманием мужчин. Леди Шаника рассмеялась. - Я лечу подобно перу туда, куда подует ветер моих желаний. Возможно, меня задела ваша сдержанность или отстраненность, или безразличие - неважно, как это называется. Любой другой мужчина на балу набросился бы на меня, подобно стервятнику на падаль. Ваше же поведение кажется мне просто провокационным, - девушка смерила Риалто долгим взглядом. Маг помолчал с минуту, затем ответил: - Мы могли бы обмениваться не только словами, если, конечно, продолжить знакомство. Леди Шаника сделала легкомысленный жест и воскликнула: - У меня нет серьезных возражений. Риалто осмотрелся по сторонам. - Тогда, мне кажется, нам следует разыскать более подходящее место для общения, такое, где можно было бы поговорить наедине. Здесь мы уподобляемся двум курицам, сидящим на насесте. Леди Щаника весело заметила: - Я как раз знаю одно подходящее местечко. Герцог выделил мне личные апартаменты во дворце на случай, если я захочу задержаться на несколько дней. Я закажу туда легкий ужин, пару бутылок Мэнесса, и мы продолжим беседу в полном уединении. - Ваше предложение невозможно отвергнуть, - проворковал Риалто, поднимаясь и подав руку Леди Шанике, чтобы помочь ей встать.- Я по-прежнему похож на человека, сраженного трагической новостью? - Нет. Позвольте мне задать один вопрос: почему вас называют Риалто Великолепный? - О, это старая шутка! Я и сам толком не знаю, кто дал мне это прозвище. Когда Риалто под руку с Леди Шаникой пересекали главную галерею, они прошли мимо Айделфонса и Бизанта, которые подпирали стенку возле одной из мраморных статуй. Риалто отвесил им почтительный поклон и сделал потайной знак, с помощью которого предупредил друзей, что они могут возвращаться домой без него. Леди Шаника теснее прижалась к магу и тихонько захихикала. - Что за странная парочка! Один похож на завзятого гуляку с усами длиною в целый фут, а второй - на поэта с глазами больной ящерицы. Вы знакомы с ними? - Был представлен. В любом случае, сейчас меня интересуете только вы, и я безумно рад, что мне довелось вызвать ваше любопытство. Леди Шаника еще теснее прижалась к магу. - Теперь я начинаю понимать, за что вы получили свое прозвище, Айделфонс и Бизант, кусая губы от ярости, вернулись в фойе, где Айделфонсу удалось наконец познакомиться с полной мат-роной в отделанном тесьмой чепце, от которой несносно пахло мускусом. Она повела мага в бальный зал, где заставила протан-цевать с собой три галопа, тройную польку и нечто вроде кекуока, в которой Айделфонс, по правилам танца, вынужден был высоко поднимать одну ногу, судорожно дергать локтями, откинув голову, а затем повторять все то же самое, подняв другую ногу. Что же до Бизанта, то герцог Тамбаско представил ему высокую поэтессу с вульгарными желтыми волосами, одетую в подобие свободного балахона. Надеясь обнаружить родственную душу, она увлекла мага в сад, где возле цветущих гортензий продекламировалп ему оду из двадцати девяти строф. С большим трудом оба мага освободились от своих спутниц, но ночь уже была на исходе и бал подходил к концу. С кислыми минами они разошлись по домам, и каждый, по каким-то непостижимым причинам, винил Риалто в своем провале. Глава вторая Риалто, одолеваемый по непонятным причинам странным беспокойством, заперся в Фалу и долгое время ни с кем не общался. Наконец одиночество начало приедаться. Маг вызвал своего мажордома. - Фроло, я буду отсутствовать некоторое время, а ты останешься за главного. Вот подробный список инструкций -смотри, выполняй все в точности, как написано. Я хочу по возвращении найти все в полнейшем порядке. Главное - я запрещаю тебе устраивать в доме или на террасе вечеринки. Не смей при-ближаться к рабочему кабинету и копаться в моих вещах - это очень опасно. Я ясно выражаюсь? - Яснее не бывает. Как долго вы намерены отсутствовать, и присутствие скольких человек можно назвать вечеринкой? - спросил. Фроло. - Отвечаю на первый вопрос: я намерен отсутствовать неопределенное время. Отвечаю на второй: не желаю, чтобы хоть один чужой человек появлялся в Фалу, пока меня нет. Это все. Ты можешь быть свободен. Дав наставления мажордому, Риалто отправился на Соленое Побережье, что в отдаленном уголке Южного Альмери, где воздух свеж и мягок, спелые овощи окрашены в приглушенные тона, а деревья вырастают необычайной высоты. Местный народ, низкорослые люди с бледной кожей, темными волосами и спокойными миндалевидными глазами, использовали слово "Сксизискзиикс" - "Цивилизованные люди" - для самоназвания и очень серьезно относились к значению слова. Их культура состояла из огромного комплекса самых разнообразных наставлений, знание которых говорило о социальном статусе. Наиболее амбициозные граждане проводили часы за изучением жестов пальцев, правил украшения ушей, точных узелков, которыми надлежало завязывать тюрбан, пояс, шнурки; изучалась манера завязывать узелки деду своего товарища; точное расположение соленых огурцов на блюдах с моллюсками, улитками, жареными каштанами и тушеным мясом; изучались строго подходящие для определенных случаев ругательства - если вдруг наступил на колючку, увидел привидение, упал с низкой лестницы, с дерева и так далее, и так далее. Риалто поселился в спокойной гостинице и устроился в отдельных комнатах, возведенных на деревянных сваях прямо над водой. Стулья, кровать, стол и сундук были сделаны из лакированного черного дерева, а бледно-зеленые циновки на полу предохраняли от проникновения брызг. Риалто заказывал обеды и ужины из десяти блюд в небольшой забегаловке на побережье, освещенной ароматизированными горящими палочками. Время тянулось медленно, завершаясь прекрасными закатами, бередящими душу. Ночью свет редких звезд отражался от поверхности моря, а с берега доносились звуки скрипок. Болезненное напряжение, мучившее Риалто, постепенно спало, и разочарования в долине Скаум почти стерлись из памяти. Одевшись в местный наряд, состоявший из белой тоги, сандалий и широкого тюрбана со свисающими кисточками, маг бродил по пляжам, разыскивал на деревенских базарах морских устриц, сидел в тени деревьев, попивая фруктовый пунш и наблюдая за проходящими девушками. Однажды Риалто выстроил на берегу песочный замок. Чтобы повеселить местных ребятишек, маг сделал замок невосприимчивым к действию ветра и воды, затем населил его людьми, одетыми подобно захариотам из Четырнадцатого Эона. Каждый день группа рыцарей и солдат строем выходила из замка для тренировок, иногда устраивались шуточные бои, сопровождавшиеся громкими воинственными возгласами. Фуражиры собирали крабов, морских ежей и моллюсков в скалах. Все это приводило в восторг местных детишек. Однажды банда юных хулиганов пришла на пляж с несколькими терьерами, которых натравили на гарнизон замка. Риалто, наблюдая за происходящим со стороны, создал из населения замка эскадрон солдат, восседающих на необыкновенных птицах. Они раз за разом атаковали напавших собак огненными дротиками, повергнув иx в бегство. Покончив с собаками, они принялись за мальчишек, бежавших с поля боя с горящими ягодицами. Когда мальчишки вернулись с делегацией местной администрации, то обнаружили на берегу лишь овеваемый ветром песочный холм и Риалто, беззаботно дремавшего в тени ближайшего дерева. Эпизод с нападением вызвал массу домыслов, и Риалто на некоторое время стал объектом, пристального внимания. Однако на Соленом Побережье страсти быстро улеглись, и все пошло по-прежнему. В это же время в Долине Скаум Эйч-Монкур решил извлечь максимум выгоды из отсутствия Риалто. По его предложению Айделфонс созвал "Совет Почтения", чтобы воздать почести достижениям Великого Фандаала, непревзойденного гения Большого Мотолэма, который систематизировал правила контроля над Слугами. Когда все маги собрались, Эйч-Монкур перевел дискуссию на обсуждение якобы совершенных Риалто проступков. Маг с видимым возмущением заговорил: - Лично я считаю Риалто своим близким другом и вовсе не собирался упоминать здесь его имя, разве что по возможности защитить его от нападок некоторых из присутствующих. - Очень благородно с твоей стороны. Должен ли я считать, что Риалто и его поведение стало формальной темой нашей дискуссии? - поинтересовался Айделфонс. - А почему бы и нет? Его деяния нельзя назвать иначе как преступными! - проворчал Гилгэд. - Ну-ка, ну-ка! Нечего бормотать себе под нос и хныкать! Или громко скажи, в чем ты обвиняешь Риалто, или я, в качестве его защитника, выдвину предложение проголосовать за одобрение действий моего друга Риалто Великолепного! - вскричал Эйч-Монкур. Гилгэд вскочил на ноги. - Что?! Ты хочешь обвинить меня в хныканье? Меня, Гил-гэда, разработавшего десять заклинаний против Кейно, Морского демона? Эйч-Монкур спокойно возразил: - Это лишь форма обращения. Защищая Риалто, я обязан использовать своеобразные термины. Если я нанес тебе непростительное оскорбление или уличил в чем-то недостойном, ты должен рассматривать мои слова, как слова самого Риалто, а не твоего друга Эйч-Монкура, который лишь стремится восстановить справедливость. Итак, раз Гилгэду не хватает храбрости выразить жалобу по всем правилам, может, кто-то еще имеет претензии к Риалто? Гилгэд возмущенно взревел: - Ба-а! Даже в роли защитника Риалто ты оскорбляешь меня с явным удовольствием! Чтобы снять твои обвинения, я открыто обвиняю Риалто в нарушении этикета и избиении симиода и требую возмещения ущерба. Айделфонс внес предложение: - Ради краткости и ясности стоило бы включить избиение в понятие нарушения этикета. Ты согласен? Гилгэд неохотно пошел на компромисс. Айделфонс обратился с воззванием к остальным членам ассоциации: - Есть ли еще добавления по делу Риалто? Эйч-Монкур обвел взглядом присутствующих. - Что за сборище жалких нытиков! Если необходимо, то я, в качестве заместителя Риалто, сам добавлю кое-что по его делу! - Молчание! У меня есть что сказать! - прогремел Зилифант. - Очень хорошо. Тема открыта для дискуссии, - заявил Айделфонс. - Я предлагаю отмести все обвинения разом как недоказуемые. Несмотря даже на то, что Риалто все-таки хвастался своим успехом на Большом Балу и с иронией рассказывал об ужимках Айделфонса в компании толстой матроны и комических попытках Бизанта соблазнить тощую поэтессу в желтом парике, - заявил Эйч-Монкур. - Твое предложение отклоняется. Мы намерены разобрать все жалобы в деталях, - промычал Айделфонс сквозь зубы. - Я вижу, что мое заступничество не приносит пользы. Тогда позвольте и мне огласить обвинения в адрес Риалто, чтобы по завершении обсуждения получить часть добычи из конфискованного имущества, - заявил Эйч-Монкур. В течение нескольких минут собравшиеся занялись обсуждением имущества Риалто, выражая свою заинтересованность в той или иной вещи. Эо Хозяин Опалов тяжеловесно произнес: - К сожалению, Риалто нанес нам слишком много оскорблений! Они включают поступки и поведение, которые трудно назвать определенными словами, но они ранят мое сердце словно нож. Я обвиняю Риалто в жадности, надменности и намеренной вульгарности. - Твои обвинения не подкреплены фактами, тем не менее мы учтем и их, - промолвил Айделфонс. Зилифант нарочито высоко поднял палец. - С жестоким коварством Риалто уничтожил мое редкое дерево, привезенное из Канопуса, - последнее, обнаруженное мной в этом умирающем мире! Когда я выразил Риалто свое возмущение, он лживо отрицал мои обвинения, а под конец заявил: "Посмотри лучше в сторону Зачарованного Леса на темнеющую листву дубов! Когда солнце скроется, их не отличишь от твоего стеклянного дерева". Разве это не насмешка над приличиями? Эйч-Монкур печально кивнул головой. - У меня нет слов. Прошу прощения от имени Риалто за содеянное, хотя он сам, вероятно, лишь посмеялся бы над моими попытками спасти его репутацию. Тем не менее разве не можем мы проявить милосердие к сбившемуся с пути истинного? - Конечно. Точно такое же, с которым он отнесся к моему деревцу! Я официально обвиняю Риалто в уголовном преступлении! - ответил Зилифант. И снова Эйч-Монкур покачал головой. - С трудом могу в это поверить. Зилифант побагровел от возмущения. - Поостерегись! Несмотря на то, что ты здесь защищаешь подлеца Риалто, я не потерплю недоверия к моим словам! - прогремел он. - Ты неправильно меня понял! Я сказал это сам себе, ибо никак не могу поверить, что Риалто был способен совершить такое злодеяние! - поспешил объяснить Эйч-Монкур. - Что ж! Тогда беру назад свои слова. Поочередно все члены ассоциации высказали свои жалобы, которые были записаны Айделфонсом на отдельном листе. Когда церемония закончилась, Наставник пробежал глазами весь список и в недоумении нахмурил брови. - Забавно, как человек, подобный Риалто, мог так долго жить среди нас и не проявлять своих дурных наклонностей! Эйч-Монкур, тебе есть что добавить? - Только апелляцию о помиловании ради проформы. - Апелляция была услышана. А теперь мы проведем голосование. Итак, поднимите руки те, кто считает поведение Риал-то удовлетворительным и не видит за ним никакой вины, - обратился Наставник к собравшимся. Ни одна рука не поднялась. - Кто считает Риалто виновным? Все руки разом оказались поднятыми. Айделфонс прокашлялся и продолжил: - После голосования я обязан определить сумму налагаемого штрафа. Должен заметить, что отсутствие Риалто некоторым образом облегчает наши печальные обязанности. Есть ли какие-то предложения со стороны собравшихся? Заговорил Бизант: - Мне кажется, следует пронумеровать всех сидящих за столом, начиная с меня. Затем мы отправимся в Фалу и там, в порядке очередности, выберем из имущества Риалто компенсацию. Эо Хозяин Опалов поддержал идею Бизанта, но внес некоторое дополнение: - В целом, идея неплохая. Однако я предлагаю, чтобы нумерация производилась по жребию, а комнату защитили от любых заклинаний замораживания времени. Все согласились с предложением Эо, и жребий был брошен. Когда каждый получил номер, маги отправились в Фалу. Мажордом Фроло вышел им навстречу и официальным тоном поинтересовался, что явилось причиной прибытия столь большой компании в поместье его хозяина. - Вы знаете, что Риалто сейчас отсутствует! Приходите позднее, когда он сможет оказать вам должные почести. Айделфонс начал было разъяснять мажордому юридические тонкости происходящего, но Гилгэд, нетерпеливый по натуре, наложил на Фроло заклинание оцепенения, и маги, войдя в Фалу, принялись выбирать себе компенсацию из имущества Риалто. Вспыльчивый Хуртианкц страстно желал найти принадлежащие Риалто камни Иона, искал их повсюду, но так и не нашел. Зато на стене он обнаружил документ, написанный голубыми чернилами на голубой бумаге, вставленной в рамку из голубого золота. Решив, что обнаружил тайник Риалто, Хуртианкц нетерпеливо сорвал документ со стены и бросил в сторону. Однако под ним не оказалось никакого тайника, а камни Иона нашел Айделфонс - они были подвешены на люстре среди обыкновенных кристаллов. Наконец штраф был взят в полном объеме, хотя те из магов, кто получил последние номера, все равно остались недовольны. Айделфонс позаботился о том, чтобы споры как можно скорее прекратились, и настоял, чтобы камни Иона, ранее принадлежавшие Риалто, остались у него самого. Постепенно маги разошлись по домам, удовлетворенные тем, что правосудие свершилось. Глава третья Через некоторое время Риалто вернулся в Фалу. Первое, что попалось ему на глаза, был Фроло, неподвижно стоявший в увещевательной позе на пороге имения. Войдя внутрь, Риалто пришел в ярость, обнаружив, что в его отсутствие дом ограбили. Вернувшись на порог, он снял заклинание, удерживавшее Фроло без движения день и ночь, под дождем и палящим солнцем. Фроло выпил чашку чая, съел ломтик смородинового кекса, после чего обрел способность доложить Риалто об обстоятельствах, при которых его обокрали. Маг навел относительный порядок в доме, затем подсчитал убытки и потери. Недостаток многочисленных артефактов значительно снизил уровень могущества Риалто. Некоторое время маг молча ходил взад-вперед возле Зачарованной Воды. Наконец, не видя другого решения, он надел старые сапоги-скороходы, очевидно не замеченные грабителями, и отправился в Бумергарф. Приффвид, камергер Айделфонса, встретил его в дверях. - Что вам угодно, сэр? - Доложи Айделфонсу, что прибыл Риалто и желает посоветоваться с ним. - Сэр, лорд Айделфонс занят чрезвычайно важными делами и не сможет вас принять ни сегодня, ни в ближайшем будущем. Риалто вытянул вперед руку с маленьким красным диском и принялся издавать ритмические напевы. Обеспокоенный Приффвид спросил: - Что вы делаете, сэр? - Приффвид, твое зрение затуманивается, ты не признаешь меня за Риалто. Я намерен поместить твои глазные яблоки на стебельки длиной в фут, и скоро ты сможешь видеть сразу во всех направлениях. Голос Приффвида внезапно изменился: - А! Достопочтенный лорд Риалто! Теперь я отлично вижу вас со всех сторон! Сюда, пожалуйста! Лорд Айделфонс медитирует в саду. Риалто обнаружил Айделфонса дремлющим под косыми лу-чами послеполуденного солнца. Громко хлопнув в ладоши, маг воскликнул: - Айделфонс, сколько можно спать! Подлое дело было совершено в Фалу, и вот я здесь, чтобы услышать твои объяснения! Вставай же! Айделфонс бросил на Приффвида укоризненный взгляд, но слуга лишь весело кивнул и спросил: - Будут ли какие-нибудь указания, сэр? Наставник глубоко вздохнул и ответил: - Принеси что-нибудь освежающее, легкое на закуску - дело Риалто не займет много времени, и он вскоре покинет нас. - Напротив! Я намерен оставаться здесь неопределенное время. Приффвид, неси все самое лучшее, что найдешь в кладовой! - воскликнул Риалто. Айделфонс приподнялся в кресле. - Риалто, ты слишком вольно распоряжаешься моим слугой! Ладно, Приффвид, все равно захвати что-нибудь освежающее! Слуга ушел, и Риалто обратился к Наставнику: - Я хочу знать, по какому праву меня подло обокрали. Фроло сказал, что ты прибыл во главе шайки грабителей! Айделфонс с силой стукнул кулаком по столу. - Наглая ложь! Фроло неправильно толкует факты! - Хорошо, я готов выслушать твою версию событий, которые, несомненно, будут рассмотрены по моей просьбе Вершителем. Айделфонс моргнул и обиженно надул щеки. - Конечно, ты волен поступать по-своему. И все же знай - юридические тонкости были соблюдены. Тебя обвинили в многочисленных оскорблениях членов ассоциации, дело рассматривалось на общем собрании, и тебя признали виновным лишь после того, как все детали произошедшего были учтены. Благодаря нашим с Эйч-Монкуром усилиям, ты отделался лишь символическим имущественным штрафом. - Символическим? Да вы обчистили меня гораздо хуже профессиональных грабителей! - вскричал Риалто. Айделфонс поджал губы. - Признаю, что ущерб действительно велик, и лично я предлагал ограничиться определенным количеством имущества. Риалто, откинувшись в кресле, смерил Наставника долгим недоуменным взглядом, а затем мягким голосом поинтересовался: - Кем были предъявлены обвинения против меня? Айделфонс задумчиво нахмурился. - Многими. Гилгэд заявил, что ты избил его симиода. - Ага. Продолжай. - Зилифант возмущался, что во время экспериментов с плазменными шарами ты уничтожил его драгоценное дерево. - Дальше. - Жалоб слишком много, чтобы перечислять их все. Почти каждый из присутствовавших на собрании - кроме меня и Эйч-Монкура - выдвинул против тебя обвинения. Затем конклав почти единодушно признал тебя виновным во всех злодеяниях. - А кто украл мои камни Иона? - Вообще-то, я сам взял их под свой надзор. - И все произошедшее находится в рамках закона? Айделфонс осушил бокал вина, принесенного Приффвидом. - Ах да, твой вопрос... По-моему, все была вполне легально и соответствовало тяжести твоих преступлений. - И грабеж проводился согласно статьям Монстрамента? - Да, конечно. А разве нет? А теперь... - Почему меня не известили о случившемся и не предоставили возможности оправдаться? - Думаю, это можно обсудить. Насколько я помню, никто не захотел мешать тебе наслаждаться отдыхом, тем более что твоя виновность не вызывала сомнений. Риалто встал на ноги. - Тогда я предлагаю прямо сейчас посетить Священную Реликвию. Айделфонс дружелюбно поднял руку, словно желая удержать мага. - Сядь, Риалто, успокойся. Вон идет Приффвид с освежающими напитками и закусками. Давай выпьем вина и спокойно обсудим твое дело. Разве нет другого решения? - После того, как меня подло оклеветали и ограбили те, кто ранее распространял на меня сияние лучей своей бессмертной дружбы? Я никогда... Айделфонс прервал излияния Риалто: - Да-да! Возможно, мы и допустили кое-какие недочеты в процедуре осуждения, но не забывай, что все могло завершиться гораздо хуже, если бы не мы с Эйч-Монкуром. - В самом деле? Ты знаком с Голубыми Принципами? - холодно поинтересовался Риалто. - Я, в общем, осведомлен об их содержании, - резким тоном заявил Наставник.- Что же до подробностей, то всего не может помнить никто. В любом случае они тут совершенно ни при чем. Риалто вынул из-за пазухи потрепанный голубой документ. - Я зачитаю тебе параграф Ц из Предварительного Манифеста: "Монстрамент, как вечная доктрина, зиждется на фундаменте равнозначных блоков мудрости. Тот, кто завышает значение одних параграфов и принижает значение других ради собственной выгоды, повинен в нарушении статей кодекса и должен понести наказание согласно Статье В, Секция 3". Айделфонс быстро моргнул. - Мои замечания в действительности не более чем шутка. - В таком случае почему ты не дал показания, что в тот момент, когда избили симиода Гилгэда, мы с тобой гуляли на берегу Скаума? - Хороший вопрос. Собственно говоря, я действовал согласно процедуре обвинения. - Как же это? - Да очень просто! Никто не спрашивал, гулял ли я с тобой на берегу Скаума, когда избили симиода Гилгэда. По правилам юриспруденции, я не мог сам сказать об этом. Кроме того, тебя обвиняли еще по стольким статьям, что мои слова не поправили бы дела. - Значит, можно замалчивать правду? Разве тебя самого не интересует, кто избил симиода Гилгэда и почему он представился как Риалто? Айделфонс прокашлялся. - В сложившихся обстоятельствах подобные вопросы не задаются. Риалто вновь обратился к помятой копии Голубых Принципов. - Параграф К, Секция 2 определяет твое поведение как "сильное упущение". За это назначено наказание, возможно, и слишком суровое. Однако Вершитель не станет смягчать справедливое наказание... Айделфонс поднял руки вверх. - Ты хочешь обратиться из-за такого мелочного дела к Священной Реликвии? Ведь последствия никому не известны... - Я приведу в качестве обвинения еще одно нанесенное мне оскорбление. Во время ограбления Фалу моя копия Голубых Принципов была сорвана со стены, измята и брошена на пол. А это подробно описано в Параграфе А: "Вероломные действия", согласно которому все участники злодеяния делят вину поровну и обязаны уплатить мне компенсацию. А это уже далеко не мелочное дело! Я думал, ты разделишь мое негодование и инициируешь возвращение похищенного имущества и наказание виновных, но... - Твои надежды вполне обоснованны! Я намерен созвать новый конклав, чтобы исправить все допущенные ошибки, которые явно были совершены в пылу страсти. Будь же терпелив! Вершителя не стоит выводить из состояния спокойствия! - вскричал Айделфонс. - Тогда немедленно созывай конклав! Сообщи, что я невиновен по всем пунктам обвинения, что мне нанесен непоправимый урон, и я требую не только возвращения украденного, но компенсации морального ущерба... Айделфонс удивленно воскликнул: - Но это не рационально! Риалто безапелляционным тоном ответил: - Как Наставник, ты сам принимаешь решение. Иначе Вершитель лично назначит сумму штрафа. Айделфонс глубоко вздохнул. - Я соберу конклав. - Объяви, что будут рассмотрены только два пункта: возмещение убытков и наложение штрафов в размере от трех до пятикратного увеличения украденного. Я не потерплю возражений и клеветы. Кроме того, я намерен найти того, кто совершил вмененные мне в вину преступления. Айделфонс простонал что-то себе под нос, но Риалто не обратил на это внимания. - Собирай конклав! Не принимай никаких возражений! Должны присутствовать все, ибо я очень рассержен! Айделфонс еще раз вздохнул и произнес: - Надеюсь, все будет хорошо. Сначала я свяжусь с твоим единственным настоящим другом, кроме меня самого. - Кого ты имеешь в виду? - Эйч-Монкура, конечно же! Сначала мы посоветуемся с ним. Айделфонс подошел к столу, где поместил подобие лица Эйч-Монкура с двумя отверстиями вместо уха и рта. - Эйч-Монкур! Айделфонс обращается к тебе! У меня есть важные новости! Ответь, слышишь ли ты меня? - Айделфонс, я слышу тебя! Что за новости ты хочешь мне сообщить? - Риалто Великолепный прибыл в Бумергарф! Он взбешен и полон решимости отстаивать свою невиновность. Он доказал, что конклав допустил несколько юридических неточностей, и требует тройного возмещения ущерба. В противном случае Ри-алто грозится обратиться к Вершителю. - Это большая ошибка. Бездумный акт отчаяния, - сказал рот. - Я говорил ему о том же, но он слишком упрям и не хочет ничего слушать. Рот снова заговорил: - Ты никак не можешь повлиять на него, Айделфонс? - Он не уступит ни на йоту, а твердит только о статьях Монстрамента и возмещении убытков. Кроме того, Риалто абсолютно уверен, что некий злоумышленник намеренно... Риалто прервал его: - Говори короче, пожалуйста. Мне дорого время! Надо лишь собрать конклав, и тебе вовсе нет нужды описывать мое состояние в деталях. Айделфонс раздраженно бросил на стол девятнадцать подобий лиц. Он наложил заклятье на рты, в знак того, что не принимает отговорок и вопросов, а затем, обращаясь сразу ко всем девятнадцати, приказал им немедленно явиться на конклав в Бумергарф. Глава четвертая Маги один за другим занимали места в Большом Зале. Последним прибыл Эйч-Монкур. Прежде чем сесть, он перекинулся парой слов с Херардом Вестником, с которым его связывали почти дружеские отношения. Риалто, прислонившись к обитой деревянными панелями стене, мрачно наблюдал за прибытием бывших соратников по ассоциации. Никто, кроме Эйч-Монкура, отвесившего ему поклон, даже не посмотрел в сторону Риалто. Айделфонс призвал собравшихся к порядку, затем многозначительно посмотрел на хранившего молчание Риалто. Наставник прокашлялся и заговорил: - Я перейду прямо к делу. Риалто жалуется на несправедливое изъятие его собственности и требует ее возврата и наказания виновных. Если ему будет отказано в удовлетворении, он направит свое дело на рассмотрение Вершителя. Такова в общих чертах причина сегодняшнего собрания. Гилгэд с побагровевшим от гнева лицом вскочил на ноги. - Требования Риалто возмутительны! Как он смеет отрицать содеянное? Ведь он избил несчастного Буудиса, да еще привязал его в зарослях крапивы! Какое бессердечие! Я по-прежнему обвиняю его в этом преступлении и не намерен отзывать обвинения! - Я не бил твое чудовище, - спокойно ответил Риалто. - Ха! Легко сказать! А как ты докажешь свои слова? - Очень просто. Во время инцидента мы с Айделфонсом гуляли по берегу Скаума. Гилгэд недоуменно уставился на Наставника. - Это правда? Айделфонс сморщил кислую гримасу и ответил: - Абсолютная правда. - Тогда почему ты не сказал об этом раньше? - Мне не хотелось запутывать и без того сложное дело. - Странно...- с застывшим лицом Гилгэд занял свое место, но в тот же миг вскочил Зилифант. - Но ты не сможешь отрицать, что уничтожил плазменными шарами мое драгоценное дерево и напустил на мои владения жуткое зловоние. Больше того, ходят слухи, что ты еще похвалялся своей точностью и приписывал источник зловония мне, Зилифанту! - Я не делал ничего подобного, - возразил Риалто. - Ба-а! Тут все ясно как божий день! У тебя нет доказательств обратного. - В самом деле? Мун Философ и Пэргастин присутствовали в Фалу во время эксперимента. Они видели, как я создал четыре плазменных шара. Один попал в лесные заросли и не причинил никакого вреда. Мун стоял совсем рядом и не чувствовал никакого зловония. Мы наблюдали за всеми четырьмя шарами и видели, как они разлетелись на осколки и исчезли. Ни один не покинул пределов Фалу. Зилифант неуверенно переводил взгляд с Муна на Пэргастина. - Правдивы ли его доводы? - Если быть кратким - да, - ответил Мун. - Тогда почему же вы не информировали меня раньше? - Поскольку Риалто признали виновным в других преступлениях, наше свидетельство казалось бессмысленным. - Только не для меня, - вставил Риалто. - Возможно. - А кто рассказал тебе о моем хвастовстве и грязных намеках на твой запах? Зилифант неуверенно посмотрел в сторону Эйч-Монкура. - Боюсь, я не помню этого... Риалто повернулся к Айделфонсу: - В каких еще преступлениях меня обвиняют? Хуртианкц отозвался на его вызов: - Ты наложил заклинание на мою шляпу! Ты разослал всем оскорбительные для меня картинки! - Я не делал ничего подобного. - Тогда докажи! - Ты и сам мог бы догадаться. Ведь ясно, что это было сделано тем же человеком, который избил симиода Гилгэда и уничтожил дерево Зилифанта. Я ни в чем не виноват. Хуртианкц сделал кислую мину. - Похоже, в твоих словах есть рациональное зерно. Что ж, я отзываю обвинение. Риалто вышел вперед. - А теперь: какие еще преступления я якобы совершил? Никто не произнес ни слова. - В таком случае, выдвигаю обратные обвинения. Я обвиняю членов ассоциации, каждого в отдельности и всех вместе, кроме себя самого, в нескольких тяжких преступлениях. Маг подал Айделфонсу список своих претензий. С недовольной гримасой Наставник принял его. - Риалто, ты уверен, что хочешь зайти так далеко? Да, некоторые ошибки имели место, мы признаем это! Так давай же проявим добродетель милосердия и смирения и без всяких обид войдем в будущее! Все твои друзья всегда помогут тебе словом и делом, и вскоре взаимное доверие восстановится! Разве это не наилучший выход? Риалто задумчиво сцепил пальцы рук. - Айделфонс, твоя мудрость, как всегда, велика! В самом деле, зачем нам перебирать все подробности этого подлого дела? Каждому члену ассоциации надо лишь принести свои извинения, вернуть мою собственность и возместить ущерб в трехкратном размере - и все будет, как прежде. Эйч-Монкур, почему бы тебе не подать пример? - Охотно. Но тогда я скомпрометирую остальных. Каково бы ни было мое лично решение, я предпочел бы дождаться голосования, - ответил маг. Риалто продолжил: - А как насчет тебя, Хуртианкц? Ты согласен выйти и извиниться? Хуртианкц пробормотал что-то невнятное. Риалто повернулся к Айделфонсу: - А ты сам, Наставник? Айделфонс прочистил горло и заговорил: - Сейчас я зачитаю принесенный Риалто список обвинений, направленных против членов ассоциации. Полный перечень занимает восемнадцать страниц. Для начала я зачитаю названия статей: Статья один: Вторжение. Статья два: Грабеж в крупных размерах. Статья три: Мелкое воровство. Статья четыре: Вандализм. Статья пять: Использование магии в злостных целях против слуги Фроло. Статья шесть: Клевета Статья семь: Оскорбление Монстрамента, включая намеренную порчу сертифицированной копии документа. Статья восемь: Заговор с целью совершения описанных выше преступлений. Статья девять: Намеренное удерживание украденной собственности. Статья десять: Непочтение Голубых Принципов, и, как следствие, нарушение статей Монстрамента. Айделфонс положил список на стол перед собой. - Я дочитаю список целиком, но позволь спросить, Риалто, не преувеличиваешь ли ты? Риалто передернул плечами. - Здесь описано большинство совершенных против меня преступлений, но не все. - Разве? По-моему, список достаточно полный. - Разве ты забыл саму суть преступления? Кто разослал оскорбляющие Хуртианкца картинки? Кто привязал опал Эо к цепочке слива в моей уборной? Кто избил симиода Гилгэда? Кто уничтожил дерево Зилифанта? Разве все эти вопросы не требуют разрешения? - Все и в самом деле очень загадочно. Возможно, виной всему простое совпадение, а? Тебй не устраивает моя теория? Что ж, может, я и не прав. И все же вопрос о виновнике не включен тобой в список, а, значит, отпадает сам собой, - заявил Айделфонс. - Как тебе будет угодно. Однако все, что приключилось с Хуртианкцом, Эо, Гилгэдом и Зилифантом, требует расследования, - произнес Риалто. - Всему свое время. А теперь я зачитаю "Список Обвинений" полностью. - В этом нет нужды. Члены ассоциации уже знакомы с основными статьями. Лично я предлагаю три варианта развития событий. Первый: с единодушного одобрения я получаю требуемое возмещение убытков. Второй: Наставник, используя свои чрезвычайные полномочия, налагает размер штрафов. Третий: мы отошлем список Вершителю, и он, согласно букве закона, вынесет окончательное решение. Айделфонс, не будешь ли ты так добр выбрать наилучший вариант? Наставник издал странный утробный звук. - Чему быть, того не миновать. Я предлагаю признать тре-бования Риалто, хотя они и влекут за собой некоторый ущерб. Так что, выбираем второе? Барбаникос вскочил на ноги: - Подождите! Я хочу заметить, что наложенное на Риалто взыскание ЧАСТИЧНО было вызвано неприязнью к его одиозной личности! Так что он не имеет права требовать полного возмещения убытков! - Точно! Точно! - зашумели Туман Зачарованной Воды и другие. Получив одобрение товарищей, Барбаникос продолжил: - Любой чуткий человек принял бы осуждение, как должное, смиренно вернулся бы в нашу группу, думая только о том, как оправдаться в наших глазах. Что же мы видим вместо этого? Злобное лицо, вызывающие манеры, оскорбления и угрозы! Разве так надлежит вести себя человеку, недавно наказанному товарищами? Барбаникос сделал передышку и выпил немного освежающего тоника, после чего продолжил: - Риалто не вынес никаких уроков для себя! Он выказывает прежнюю наглость и дерзость! Поэтому я настоятельно рекомендую проигнорировать нападки Риалто. Если же он будет настаивать, предлагаю приказать лакею вышвырнуть его за дверь. Риалто, больше мне нечего тебе сказать. Поостерегись! Будь осторожнее! Ты и сам почувствуешь облегчение. Это - во-первых. А теперь... Айделфонс прервал его: - Все это очень любопытно! Барбаникос, мы благодарим тебя за выступление. Барбаникос неохотно сел на место. Айделфонс спросил: - Есть ли какие-либо дополнения? - Да, есть. Давайте посмотрим, кто сейчас проголосует за и против Голубых Принципов, - заявил Риалто. Эйч-Монкур вышел вперед. - Следует обсудить еще кое-что. В нашей дискуссии мы часто обращались к Монстраменту. Могу ли я спросить, кто может снабдить нас подлинной и неповрежденной копией текста? Айделфонс, у тебя, конечно же, есть документ? Айделфонс тяжело вздохнул и поднял глаза к потолку. - Не припомню, где я его оставил. Однако Риалто принес сюда Монстрамент в качестве доказательства... - К сожалению, копия Риалто, каково бы ни было ее содержание, сильно повреждена и не имеет теперь ценности. Мы же нуждаемся в абсолютной полноте и точности, а значит, должны обратиться непосредственно к Персиплексу. Оставим в покое документ Риалто и обратимся к Монстраменту, начертанному непосредственно на Священной Реликвии. Только после этого мы сможем голосовать справедливо. Айделфонс поинтересовался: - Ты выносишь свою идею как официальное предложение? - Да. Херард Вестник воскликнул: - Я согласен! Голосование по вопросу завершилось почти единодушно - промолчали лишь Айделфонс и Риалто. Херард встал на ноги. - Уже поздно, и у нас мало времени. Каждый из нас должен посетить Священную Реликвию и проконсультироваться с точнейшим текстом Персиплекса. Затем Айделфонс, убедившись, что все выполнили предписанное, снова соберет конклав, и мы завершим рассмотрение дела в более мирной атмосфере. Риалто криво усмехнулся и поднялся на возвышение рядом с Айделфонсом. - Те, кто хочет, могут отправляться к Священной Реликвии и проверить теорию Эйч-Монкура, если им больше нечем заняться. Лично я намерен обратиться к Вершителю. И не вздумайте использовать против меня свою магию! Я не оставил свои заклинания в Фалу и надежно защищен. Бизант Некромант возразил: - Риалто, ты слишком уж придирчив! Разве стоит тревожить Вершителя из-за каждой украденной ложки? Смотри на это проще! - Хороший совет! Я попрошу для тебя милосердия у Вершителя. Айделфонс, верни мне "Список Обвинений", пожалуйста. Вершителю пригодится перечень имен, - попросил Риалто. Эйч-Монкур вежливо заметил: - Поскольку Риалто отказывается внять голосу разума, я вынужден предупредить об опасности, которая подстерегает его у Священной Реликвии... - О чем это ты? Откуда Риалто угрожает опасность? - удивленно произнес Айделфонс. - Разве не ясно? Монстрамент утверждает, что всякий, кто владеет поврежденной копией Голубых Принципов и использует ее с целью доказать что-либо в судебной процедуре, виновен в преступлении, обозначенном в Статье Н, и подлежит вычеркиванию из списков членов ассоциации. Мне больно это говорить, но Риалто как раз сегодня совершил подобное преступление, перечеркивающее все его прежнее дело. Так что, идя к Вершителю, он рискует жизнью. Риалто нахмурился и уставился в копию Монстрамента. - Я не вижу здесь такой статьи. Не мог бы ты указать параграф, который цитируешь? Эйч-Монкур сделал стремительный шаг назад. - Если бы я указал его, то также оказался бы повинен в преступлении. Вполне возможно, что параграф пострадал от повреждений. - Очень странно...- протянул Риалто. Заговорил Херард: - Риалто, твои обвинения сводятся к нулю новым преступлением , а значит, можно поставить на этом точку, .не так ли, Айделфонс?