- Ой, не могу! Фам Тринли! - Это был единственный участник заговора Дьема, который вызывал у нее больше презрения, чем гнева. - Помнишь, как он последний раз их уравновешивал? Говорит он фомко, но начал очень робко. И раньше, чем он сообразил, скалы ушли на три метра от точки L1. Тогда он ускорился слишком сильно, и... Она снова расхохоталась. Самые странные вещи могли вызывать смех у этой юной коробейницы. Еще одна ее загадка, которая его до сих пор занимала. Лизолет на секунду замолчала, а когда она заговорила, то удивила предводителя. - Да, может, ты и прав. Всего четыре дня. Я так организую, что даже Тринли много вреда принести не сможет. Мне надо отойти в сторону и обдумать все заново. Может быть, все же можно сварить блоки водой. К тому же на этой Вахте папа проснется. Я хочу немного с ним побыть. Она вопросительно посмотрела на Hay, неявно прося освобождения от обязанностей. Хм. Иногда манипулирование оборачивается не так, как ожидалось. Он бы поставил тридцать против одного, что она не примет его предложение. Я могу еще переиграть. Можно согласиться с такой неохотой, что она устыдится. Нет. Не стоит, по крайней мере не в этот раз. А если не запрещаешь, .то будь чистосердечно щедр, давая разрешение. Он притянул ее к себе. - Да! Даже тебе надо научиться отдыхать. Она вздохнула и улыбнулась чуть-чуть лукаво. - О да, но я уже научилась. Она опустила руки вниз, и какое-то время никто из них не говорил ни слова. Чиви Лизолет все еще была неуклюжим подростком, но она училась. А у Томаса Hay на ее обучение были впереди еще Соды и годы. У Киры Пен Лизолет столько времени не было, и она 5ыла взрослой и сопротивляющейся. Hay улыбнулся, когда вспомнил. О да. Хоть и по-разному, но и мать,, и дочь хорошо ему послу-кили. Али Лин не родился в Семье Лизолет. Он был внешним приобретением Киры Пен Лизолет. Он был один из триллиона, гений во всем, что касалось парков и живых существ. И он был отцом Чиви. И Кира, и Чиви очень его любили, хотя он никогда не мог бы быть тем, чем была Кира и чем стала бы когда-нибудь Чиви. Для эмергентов Али Лин был очень важен, может быть, так важен, как мало кто из Фокусированных. Он был один из немногих, имевших лабораторию за пределами Хаммерфеста. Он был один из немногих, за кем не было неусыпного надзора Анне Рейнольт или одного из младших менеджеров. Сейчас они с Чиви сидели на верхушках деревьев в парке Кенг Хо, играя в медленную и терпеливую игру с "жучками". Она была здесь уже 10 Ксек, а папа чуть дольше. Он поручил ей найти отличия ДНК в штамме мусорных пауков, выведением которого был занят. И даже сейчас он доверял ей эту работу, лишь проверяя результаты примерно раз в килосекунду. Остальное время он был занят осмотром листьев и мечтательным размышлением о том, как выполнить проекты, порученные ему Анне Рейнольт. Чиви посмотрела под ноги, на парковую подстилку. Деревья - это были цветущие амандоры, выведенные для микрогравитации тысячи лет назад людьми, подобными Али Лину. Листья росли так густо, что орлиное гнездо Чиви с отцом было почти не видно из теней внизу. Даже без гравитации направление ветвей и голубое небо придавали парку ориентацию. Самыми большими настоящими животными здесь были бабочки и пчелы. Чиви слышала пчел, видела время от времени ломаную траекторию их стремительного полета. Бабочки были повсюду. Вариации микротяготения были ориентированы по искусственному солнцу, и потому полет бабочек давал посетителю еще одно психологическое подтверждение понятий верха и низа. Сейчас в парке, формально закрытом на обслуживание, других людей не было. Вообще-то насчет обслуживания было неправда, но Томас Hay ее на этом не ловил. На самом деле парк стал просто слишком популярным, и эмергенты любили его не меньше людей Кенг Хо. Настолько много бывало здесь народа, что Чиви стала обнаруживать отказы системы; мусорные паучки не успевали всюду. Она посмотрела на лицо отца (мысли его были не здесь) и улыбнулась. В определенном смысле действительно идут работы по обслуживанию. . - Вот тебе последние различия; это то, что ты ищешь, па? - А? - Отец не поднял глаз от работы. Потом вдруг, кажется, до него дошло. - В самом деле? Давай посмотрим, Чиви. Она передала ему список. - Видишь? Здесь и вот здесь. Соответствие кода, которое мы ищем. Воображаемые диски изменятся именно так, как ты хочешь. Папа хотел усилить метаболизм, не теряя границ популяции. В парке у насекомых не было бактериальных врагов; борьба за существование велась среди геномов. Али взял у нее список. Ласково улыбнулся, почти поглядев на нее, почти заметив. - Хорошо, ты очень правильно проделала фокус с мультипликатором. Эти слова были ближе всего к тому, что могла Чиви Лин Лизолет вспомнить из прошлого. В возрасте от девяти до четырнадцати Чиви проходила обучение Лизолетов. Одинокое это было время, но мама была права. Чиви прошла долгий путь взросления, научилась быть одна в великой тьме. Она изучила системы жизнеобеспечения, которые были специальностью ее отца, узнала небесную механику, на которой держались все конструкции ее матери, а больше всего узнала, как она любит быть возле других, когда они бодрствуют. Ее родители несколько из этих лет провели в анабиозе, разделяя обязанности по поддержке систем между ней и техниками Вахты. Теперь мамы нет, а папа Фокусирован, и его душа поглощена только одним: биологическим управлением экосистемами. Но в пределах Фокуса он и она могли общаться. За годы после нападения они мегасекунды проводили в общих Вахтах. Чиви продолжала у него учиться. И иногда, когда они углублялись в тонкости устойчивости видов, иногда это бывало как раньше, в детстве, когда папу так захватывала его страсть к живым существам, что он, казалось, забывал о том, что дочь его - человеческая личность, и их обоих поглощали чудеса, значащие больше, чем они сами. Чиви изучала различия - но в основном наблюдала за отцом. Она знала, что он уже близок к окончанию работы с мусорными пауками - по крайней мере своей части проекта. Долгий опыт подсказывал ей, что тогда будет несколько мгновений, когда Али будет доступен общению, когда его Фокус будет искать, на что новое себя направить. Чиви про себя улыбнулась. У нее такой проект есть. Это почти то, что Hay и Рейнольт хотят для папы, так что перенаправить его будет можно, если правильно сыграть. Вот, наконец. Али Лин вздохнул, довольно оглядев окружающие ветви и листья. У Чиви было секунд пятьдесят. Она соскользнула с ветви, удерживаясь концами пальцев ног. Подхватив пузырек бонсай, пронесенный сюда тайком, она отдала его отцу. - Помнишь, па? По-настоящему маленькие парки? Папа не оставил ее слова без внимания. Он повернулся быстро, как нормальный человек, и глаза его расширились при виде прозрачной пластиковой сферы. - Ага! Если не считать света, полностью замкнутая экология. Чиви передала пустой пузырек ему в руки. Пузырьки бонсай в тесноте звездолетов стояли где только можно. Они бывали всех уровней сложности, от кусочков мха и до конструкций почти таких же сложных, как парк времянки. И еще... - Это поменьше, чем те проблемы, что мы сейчас решали. Я уверена, что твое решение сработает и здесь. Обращение к профессиональной гордости Али действовало часто - почти так же часто, как обращение к родительской любви. Теперь только надо поймать отца в нужный момент. Он прищурился на пузырек, кажется, определяя на ощупь его размеры. - Нет, нет! Этого я сделать не могу. У меня новые приемы слишком сильные... А хочешь, чтобы там лежало небольшое озеро, может быть, липидная граница? Чиви кивнула. - А мусорных пауков я могу сделать поменьше и дать им цветные крылья. - Вполне. Рейнольт позволит ему отвести больше сил на мусорных созданий. Они важны не только для центрального парка. В битве было разрушено слишком много, а работа Али позволит создать модули жизнеобеспечения малого масштаба по всем уцелевшим конструкциям. Такая штука в обычных условиях потребовала бы усилий большой группы специалистов Кенг Хо и глубокого поиска по всем базам данных флота - но папа и гений, и Фокусированный. Всю эту работу он сможет сделать сам, и всего за несколько мегасекунд. Его только нужно подтолкнуть в соответствующем концептуальном направлений, что эта сушеная старуха, Анне Рейнольт, вряд ли сделает. Так что... Вдруг Али Лин улыбнулся от уха до уха. - Ручаюсь, я переплюну Высокое Сокровище Намчена. Смотри, вот эта фильтрационная паутина может протянуться напрямую. Кустарники будут стандартными, может быть, чуть изменены для поддержки твоих разновидностей насекомых. - Да-да, - отозвалась Чиви. Несколько сот секунд у них был настоящий разговор, пока отец не ушел в жесткую сосредоточенность, которая может сделать эти "малые изменения" выполнимыми. Самая трудная работа будет на уровне бактерии и митохондрий, а в этом Чиви совсем ничего не понимала. Она улыбнулась отцу, чуть не протянула руку, чтобы коснуться его плеча. Мама бы ими гордилась. Методы папы могут даже оказаться новыми - их точно не было в ожидаемых местах исторических баз данных. Чиви полагала, что они позволят сделать очень хорошие микропарки, но получалось даже больше, чем она надеялась. Бонсай "Высокого сокровища" были не больше этого - всего тридцать сантиметров в поперечнике. Некоторые из них жили двести лет, содержали полные системы флоры-фауны и даже поддерживали имитацию эволюции. Эти методы принадлежали создателям, и даже Кенг Хо не могла себе позволить приобрести их полностью. Создать такую вещь с ограниченными ресурсами экспедиции - это будет просто чудо. Если папа может сделать еще лучше... хм. Почти все, даже Томас, считали, наверное, что Чиви с детства была подготовлена к профессии артиллериста, чтобы пойти по стопам матери. Они не понимали. Лизолеты были людьми Кенг Хо. Сражение - это очень второстепенная вещь. Конечно, она многое знала о военном деле. Конечно, мама намеревалась десятилетие или два заставить ее изучать, что делать. Когда Больше Ничего Не Остается. Но Торговля - к этому восходило все. Торговля - и прибыль. Поэтому они и были побеждены эмергентами. Но Томас - человек достойный, и работа у него самая тяжелая из всех, что можно себе представить. Чиви делает все, чтобы ему помочь, чтобы дать выжить остаткам экспедиций. И Томас не виноват, что его культура пошла не тем путем. А в конце концов не важно, что Томас не понимает. Чиви улыбнулась пустому пластиковому шару, представив себе, как он наполнится созданиями ее отца. В цивилизованных местах бонсай высшего сорта может быть продан по цене звездолета. А здесь? Ладно, это можно оставить в стороне. В конце концов это своеволие - то, что Томас вряд ли сможет оправдать перед самим собой. Он запретил тайные запасы и меновую торговлю. Ну-ну. Может быть, придется поработать за его спиной. Гораздо проще получить разрешение задним числом. В конце концов, как считала Чиви, Кенг Хо сильнее изменит людей Томаса, чем они ее. Она только начала работать с очередной последовательностью разновидностей, когда снизу, из-под густой листвы, раздался рвущийся звук. Люк в полу. Он же только для строителей! Даже при открытии он разорвет моховую подстилку! Вот черт! Чиви выскользнула из гнезда и тихо поплыла вниз, аккуратно, чтобы не треснула ветка и даже тень не упала на моховую подстилку. Вломиться в парк, когда он официально закрыт, - это всего лишь мелкое нарушение. Черт побери, она сама бы такое могла сделать, если бы захотела. Но этот люк в полу открывать не полагалось. Это нарушало иллюзию парка и портило дерн. Какой идиот может такое сделать - особенно если учесть, как серьезно относятся эмергенты к официальным правилам и распоряжениям? Чиви повисла над самым нижним слоем листвы. Нарушитель вот-вот появится, но уже сейчас она его слышала. Это был Ритцер Брюгель. Вице-предводитель двигался надо мхом, чертыхаясь и натыкаясь на что-то в кустах. Пасть у него, как помойная яма. Чиви легко усваивала подобный язык, и этого типа она уже слышала раньше. Пусть Брюгель - человек номер два в экспедиции эмергентов, но он еще и живое доказательство того, что лидер эмергентов может быть бесполезным болваном. Кажется, Томас понимал, что его коллега - деятель никудышный. Он отвел вице-предводителю квартиру вне скального скопления, на "Невидимой Руке". А график работ у него был как у всего остального экипажа. Пока бедняга Томас старел год за годом, стараясь сохранить жизнь экспедиции, Брюгель был на Вахте всего 10 Мсек из каждых сорока. Чиви не очень хорошо его знала - зато хорошо знала, что он ей мерзок. Если бы этот кретин мог тащить свою долю груза, Томасу не Пришлось бы так сжигать для нас время своей жизни. Она еще чуть послушала в молчании. Отлично кроет. Но в этих словах был еще подслой, которого она у других не слышала. Будто тот тип буквально имеет в виду то, что говорит. Чиви с шумом протиснулась среди ветвей, удержав себя на метр в воздухе - примерно глаза в глаза с эмергентом. - Парк закрыт на обслуживание, предводитель. Брюгель слегка вздрогнул от неожиданности. Секунду он молчал, и его бледно-розовая кожа до невозможности комично наливалась кровью. - Ах ты наглая... ты что тут делаешь? - Я выполняю работы по обслуживанию. - Что ж, это с правдой хотя бы в двоюродном родстве. Теперь контратака: - А что здесь делаете вы, предводитель? Лицо Брюгеля потемнело еще сильнее. Он подтянулся вверх, и его лицо поднялось сантиметров на десять выше глаз Чиви. Он теперь тоже парил в воздухе. - Не вам, отбросам, задавать мне вопросы! С ним была эта его дурацкая стальная палка. Обыкновенный штырь, на котором кое-где выделялись темные пятна. Ухватившись свободной рукой, он взмахнул палкой, описав сверкнувшую дугу, разбоызгавшую побеги рядом с головой Чиви. Теперь уже и Чиви разозлилась. Ухватившись за нижние ветви, она подтянулась вверх и снова оказалась глаза в глаза с Брюгелем. - Это вандализм, а не объяснение. Она знала, что Томас держит парк под наблюдением - а вандализм был у эмергентов не меньшим преступлением, чем у Кенг Хо. Вице-предводитель настолько разозлился, что даже дал себе труд ответить. - Это вы вандалы! Парк был красивый, я даже удивлялся, как вы, отбросы, смогли такой сделать. А теперь вы его портите! Я тут был вчера - а сегодня вы заразили его вредителями! - Он снова взмахнул палкой, и от удара полетела мусорная паутина, спрятанная в ветвях. Паучки полетели во все стороны, оставляя за собой серебряные нити. Брюгель ткнул в паутину, вытряхнув облаком коконы жучков, мертвые листья и всякий мусор. - Ну? Что вы тут еще напакостили? Он навис над нею, глядя в упор. Сначала Чиви только смотрела, не понимая. Не может быть, чтобы он такое сказал. Неужели можно настолько ничего не понимать? Постой, он же из Невежд!'Она подтянулась повыше и заорала ему в лицо: - Это же парк с нулевой гравитацией! Что, по-вашему, чистит воздух от летающего .мусора? Мусорные жучки тут всегда были... хотя сейчас у них, быть может, слишком много работы. Она не имела в виду то, -что получилось, но теперь, глядя на вице-предводителя снизу вверх, поняла, что у нее на уме был вот этот огромный кусок мусора. Они поднялись выше нижнего навеса крон. Уголком глаза Чиви видела папу. Бесконечную голубизну неба закрывали кое-где случайные ветви. Искусственное солнце грело затылок. Еще несколько раундов таких поэтапных подъемов - и они стукнут головой в пластик. Чиви начала смеяться. Теперь Брюгель молчал - только смотрел на нее.'И все похлопывал и похлопывал по ладони своей стальной палкой. О темных пятнах на металле ходили слухи, и очевидно, что Ритцер Брюгель хотел, чтобы люди этим слухам верили. Но этот тип держал себя не как боец. И когда замахивался палкой, то казалось, будто он не представляет себе, что бывают объекты, которые могут дать сдачи. Сейчас у него единственной точкой опоры была нога, которой он зацепился за ветви. Чиви незаметно собралась и улыбнулась самой наглой своей улыбкой. Брюгель секунду стоял неподвижно, поглядывая по сторонам. Потом, не сказав ни слова, оттолкнулся, повисел в воздухе и нырнул в сторону люка в полу. Чиви молча всплыла; странное ощущение ползло вниз по ее рукам. Она сначала не поняла, что это. Парк... как тут стало хорошо, когда ушел Ритцер Брюгель! Стали слышны тихое жужжание и голоса бабочек, а секунду назад все ее внимание было поглощено разозленным вице-предводителем. И теперь она поняла, что это за покалывание в руках: гнев и страх. Чиви Лин Лизолет многих дразнила и злила. До полета это у нее было почти хобби. Мама говорила, что это перенаправленный страх - страх быть одной среди звезд. Может быть, но это было еще и забавно. Сейчас - по-другому. Она вернулась к гнезду отца на дереве. Да, многие злились на нее все эти годы. Тогда, в блаженные времена, Эзр, казалось, вот-вот лопнет. Бедняга Эзр. Жаль, что... Да, но сейчас было по-другому. Отличие она прочла в глазах Ритцера Брюгеля. Этот человек всерьез хотел ее убить и балансировал на краю попытки. Может быть, остановило его только то, что Томас узнает. Но если он поймает ее наедине, там, где не будет мониторов... Руки у Чиви дрожали, когда она добралась до Али Лина. До папы. Как ей хотелось, чтобы ее обняли, чтобы успокоили дрожь! А Лин даже на нее не посмотрел. Папа был Фокусирован уже несколько лет, но Чиви отлично помнила, как было раньше. До того. Папа бросился бы вниз при первых же звуках ссоры. Он бы встал между Чиви и Брюгелем, со стальной дубинкой тот или с чем еще. А сейчас Али сидел неподвижно между своих дисплеев и аналитических сводок. Он слышал спор, даже глянул в ту сторону, когда крик стал ближе и громче. И это был нетерпеливый взгляд типа "не мешайте работать". Чиви все еще дрожащей рукой коснулась его плеча. Он дернул плечом, будто сгоняя надоедливую муху. В чем-то папа был жив, но в некоторых отношениях был еще мертвее мамы. Томас говорил, что Фокус можно обратить. Но Томасу нужны папа и другие Фокусированные в том виде, в котором они сейчас. Кроме того, Томас был воспитан как эмергент. Они использовали Фокус для обращения людей в имущество. И гордились этим. Чиви знала, что среди уцелевших людей Кенг Хо многие считали разговоры об обратимости Фокуса ложью. Пока что ни одного из Фокусированных не обратили. Томас не стал бы лгать о такой важной вещи. А может быть, если они с папой сделают хорошую работу, его можно будет вернуть раньше. Потому что это не смерть, которая уже навсегда. Чиви скользнула на сиденье рядом с папой и вернулась к изучению новых изменений. Процессоры дали ей начало результатов, пока она обменивалась оскорблениями с Ритцером Брюгелем. Папе бы понравилось. Hay продолжал примерно раз в мегасекунду собирать комитет управления флотом. Конечно, состав участников заметно менялся от Вахты к Вахте. Сегодня Эзр Винж присутствовал. Интересно. как мальчик отреагирует на этот сюрприз. И Ритцер Брюгель тоже здесь; потому Hay и попросил Чиви не приходить. Он улыбнулся про себя. Черт, я даже не представлял себе, что она сможет так размазать его по стене. Hay объединил заседания с собраниями собственного штаба эмергентов и назвал их "Собранием менеджеров Вахты". Главным пунктом всегда было то, что каковы бы ни были прежние различия, сейчас они все в одной лодке и выжить могут, только помогая друг другу. Заседания не имели того значения, что консультации Hay с Анне Рейнольт или работа с Ритцером и службой безопасности. То всегда делалось между регулярными Вахтами. И все же было бы ложью сказать, что на этих ежемегасекундных заседаниях не делалось полезной работы. Hay пробежал рукой по повестке дня. - Итак, последний пункт. Экспедиция Анне Рейнольт к солнцу. Анне? Анне не улыбнулась, поправляя его: - Доклад астрофизиков, предводитель. Но сначала я хочу предъявить претензию. Нам нужен в этой области хотя бы один не-Фокусированный специалист. Вы знаете, насколько трудно судить по техническим результатам... Hay вздохнул. Наедине она тоже к нему с этим приставала. - Анне, у нас нет людей. В этой' области у нас только три специалиста. И все трое - зипхеды. - И все равно мне нужен обозреватель со здравым смыслом. - Она пожала плечами. - Хорошо. Согласно вашим указаниям, мы поставили двух астрофизиков на постоянное наблюдение за солнцем за некоторое время до Вспышки. Прошу иметь в виду, что на обдумывание этого доклада у них было пять лет. Рейнольт повела рукой в воздухе, и перед ними появился модифицированный катер Кенг Хо. С каждой стороны были закреплены дополнительные топливные баки, а спереди торчал лес датчиков. С одной стороны судно было закрыто серебряным щитом паруса на тонких креплениях. - Перед самой Вспышкой доктор Ли и доктор Вен запустили этот корабль на низкую орбиту вокруг Мигающей. Показалось второе окно, указывающее путь спуска и финальную орбиту на высоте едва ли пятьсот километров над поверхностью Мигающей. - За счет тщательной ориентации паруса им удалось безопасно продержаться на этой орбите более одного дня. На самом деле полет выполняли пилоты-зипхеды Дзау Циня. Hay кивнул ему: - Хорошая работа, старший пилот. - Спасибо, сэр! - ухмыльнулся Цинь. - Будет о чем детям рассказать. Рейнольт не обратила внимания на эти замечания. Она вызвала еще серию окон, показывающих вид с низкой орбиты в различных спектральных режимах. - У аналитиков возникли трудности с самого начала. Стали слышны записанные голоса двух зипхедов. Ли был воспитан эмергентами, второй голос говорил на диалекте Кенг Хо. Наверное, Вен. - Мы всегда знали, что масса и плотность Мигающей соответствуют обычной звезде класса G. Сейчас мы можем с высоким разрешением построить карты внутренней температуры и плот... Доктор Ли перебил с типичной навязчивостью зипхеда: - ...но нам нужны еще микроспутники... Черт побери, опять ресурсы! Нам нужно не менее двухсот на время Вспышки. Рейнольт остановила запись. - Мы дали им еще сто спутников. Появились еще окна. Ли и Вен сидели в Хаммерфесте после Вспышки и вели бесконечный спор. Доклады Рейнольт часто имели такой вид - стена картин и таблиц и байты звуков. Снова говорил Вен, и голос у него был усталый. - Даже в состоянии Отключения центральные плотности соответствуют звезде класса G, но коллапса нет. Поверхностные турбуленции уходят не глубже десяти тысяч километров. Как? Как? Как? Ли: - После Вспышки глубокие внутренние структуры выглядят точно так же. - Мы не знаем наверное, мы не можем подойти ближе. - Нет, вид абсолютно обычный. У нас есть модели... И снова голос Вена изменился. Он заговорил быстро, раздраженно, почти с болью. - Столько данных, а у нас остаются все те же загадки. Я уже пять лет изучаю пути реакций, и понимаю не больше, чем астрономы Темных Веков. Что-то должно происходить в этом расширенном ядре, иначе был бы коллапс. Второй зипхед отвечал так же нетерпеливо. - Очевидно, что даже в состоянии Выключения звезда излучает, но излучает что-то, что превращается в слабое взаимодействие. - Но что? Что? И если такое может быть, почему не коллапсируют внешние слои? - Потому что конверсия происходит внизу фотосферы, и она коллапсирует! Я это сделал на твоих моделирующих программах! - Чушь. Подгонка объяснения к факту, не лучше, чем делалось века назад. - Но у меня данные! - И что? Вот адиабаты... Реинольт отключила звук. - Так продолжалось много дней. Почти все на своем жаргоне, который часто вырабатывается у пары Фокусированных, занятых одной работой. Hay выпрямился в кресле. - Если они могут разговаривать только друг с другом, у нас нет подхода. Вы их потеряли? - Нет. По крайней мере не в обычном смысле. Доктор Вен от досады стал рассматривать случайные внешние факторы. У нормальной личности такое может повести к творчеству, но... Брюгель захохотал, искренне забавляясь. - Так ваши астрономчики упустили мяч, Реинольт? Реинольт даже не посмотрела в его сторону. - Помолчите, - бросила она. Hay заметил, как удивили ее слова коробейников. Ритцер - второй человек в иерархии, явно садист среди правителей - и она его срезала одним словом. Интересно, когда до коробейников дойдет? Ритцер на миг помрачнел, потом ухмыльнулся еще шире, откинулся в кресле и метнул веселый хитрый взгляд в сторону Томаса Hay. Анне продолжала говорить, ни на миг не сбившись. - Вен отошел от проблемы, уходя во все более широкий контекст. Сначала его рассуждения имели некоторую с ней связь. Снова возник голос Вена, все та же монотонная скороговорка. - Галактическая орбита Мигающей. Зацепка. В окне замигал график предположительной орбиты Мигающей - без учета встреч звезд. Анне черпала данные из блокнотов Вена. График протянулся на полмиллиарда лет назад. Примерно каждые два миллиона лет Мигающая уходила в скрытое сердце галактики. Оттуда она выныривала снова и снова, пока звезды не растягивались в тонкую нить и начиналась межгалактическая тьма. Томас Hay не был астрономом, но знал, что у таких звезд не бывает пригодных планетных систем, и потому их посещают редко. Но это явно была еще самая малая из странностей Мигающей. Каким-то образом зипхед из Кенг Хо совсем зациклился на галактической орбите Мигающей. - Эта штука - звездой она быть не может - видела Сердце Всего. Снова, и снова, и снова... Реинольт пропустила длинный кусок, наверное, длинные, бегущие по кругу рассуждения бедняги, из которых он никак не мог вырваться. Теперь голос зипхеда звучал спокойнее: - Зацепка! Зацепок здесь много. Забудь ты физику, просто рассмотри кривую светимости. Двести пятнадцать лет из каждых двухсот пятидесяти она излучает энергии меньше коричневого карлика. Окна, сопровождающие рассуждения Вена, перепрыгивали с мысли на мысль, изображения коричневых карликов, куда более быстрые колебания, чем физики проэкстраполировали по дальнему прошлому Мигающей. - Происходит то, чего мы не видим. Вспышка - и кривая светимости похожа на периодическую Новую класса Q, и через несколько мегасекунд устанавливается спектр, который почти объясняется термоядерной реакцией в ядре звезды. Потом свет медленно спадает обратно до нуля... или переходит во что-то другое, чего мы не видим. Это вообще не звезда! Это магия. Магическая машина, которая сейчас поломалась. Ручаюсь, когда-то это был генератор прямоугольных импульсов. Вот это что! Магия из сердца галактики, только она сломалась, и мы не можем ее понять. Запись резко прервалась, и калейдоскоп окон Вена застыл горячечным бредом. - Доктор Вен полностью захвачен этим циклом идей уже десять мегасекунд, - сказала Реинольт. Hay уже знал, к чему дело клонится, но все равно принял озабоченный вид. - Так что же у нас осталось? - Доктор Ли работает нормально. Он вошел в свой обычный цикл, поскольку мы изолировали его от доктора Вена. Но сейчас - сейчас он зафиксировался на программах Кенг Хо по идентификации систем. Он построил неимоверно сложную модель, соответствующую всем наблюдениям. Еще серия окон, теория доктора Ли о новом семействе субатомных частиц. - Доктор Ли заходит на территорию знания, монополизированную Ханте Веном, но получает весьма отличающиеся результаты. Голос Ли: -Да! Да! Моя модель утверждает, что подобные звезды должны весьма часто встречаться вблизи дыры галактики. Очень-очень редко они взаимодействуют - сильно связанный взрыв. Результат - высокий выброс из ядра. - Конечно, траектории Ли после предполагаемого взрыва совпадали с траекториями Вена. - Я могу удовлетворить всем параметрам. Мигающие звезды не видны нам в пыли ядра; они не яркие и очень быстрые. Но раз в миллиард лет происходит асимметрическое разрушение - и выброс. Картинки гипотетического взрыва гипотетического разрушителя Мигающей. Изображения уноса исходной солнечной системы Мигающей - всей, кроме тонкой тени проекции на дальнем от разрушителя конце системы. Эзр Винж наклонился вперед. - Боже мой, это же объясняет все! - Да, - согласился Hay. - Даже единственность планеты в системе. - Он отвернулся от хаоса окон и посмотрел на Анне. - Так что вы думаете? Рейнольт пожала плечами. - Кто знает? Вот почему нам нужен не-Фокусированный специалист, предводитель. Доктор Ли раскидывает сеть все дальше и дальше. Это может быть симптомом классической ловушки "объяснить все". А новая теория частиц огромна, это может быть тавтология Шеннона. Она замолчала. Анне Рейнольт была начисто лишена способностей шоумена. Hay стал задавать вопросы так, что в конце концов ее бомба взорвалась. - Теория частиц, как бы там ни было, - его основная специальность. И из нее есть следствия - возможно, более быстрые звездные двигатели. Несколько секунд никто ничего не говорил. Люди Кенг Хо создавали свои двигатели уже много тысяч лет, еще даже до Фама Нювена. Они крали идеи у сотен цивилизаций. И за последнюю тысячу лет улучшили двигатели на один процент. - Так-так-так. Томас Hay знал, как это приятно - играть по крупной... и выигрывать. Даже коробейники ухмылялись, как идиоты. Он дал хорошему настроению охватить весь зал. Очень, очень хорошие новости... даже если полезный выход будет лишь к концу Изгнания. - Таким образом, наши астрофизики становятся драгоценным имуществом. Можно что-нибудь сделать с Веном? - Боюсь, что Ханте Вен невосстановим. - Она открыла окно медицинского изображения. Для врача Кенг Хо это была бы простая мозговая диагностика. Для Анне Рейнольт - стратегическая карта. - Видите, вот эта и эта связь ассоциированы с его работой над Мигающей; я это показала, отстроив их частично. Если мы попробуем вывести его из фиксации, мы сотрем его работу за последние пять лет - а также взаимосвязи с большей частью его общего опыта. Вы знаете, что Фокусная хирургия - это в основном действия на ощупь с разрешением не лучше миллиметра. - Значит, он превратится в растение? - Нет. Если мы отступим и снимем Фокус, он сохранит свою личность и большую часть воспоминаний. Но физиком он уже вряд ли будет. - Хм-м, - сказал Hay, раздумывая. Значит, нельзя просто де-Фокусировать этого коробейника и получить нужного Рейнольт внешнего эксперта. И будь я проклят, если рискну де- Фокусировать третьего. Но существовало аккуратное решение, при котором всех троих еще можно было с толком использовать. - Ладно, Анне. Вот что я предлагаю. Включите третьего физика, но в цикле с низкой нагрузкой. Доктора Ли держите в холодильнике, пока новенький пересмотрит его результаты. Это не так хорошо, конечно, как если бы он был не-Фокусирован, но если сделать это по-умному, результаты будут практически несмещенными. Еще одно пожатие плеч. Рейнольт не отличалась ложной скромностью, но и нс знала себе настоящей цены. - А насчет Ханте Вена вот что, - продолжал Hay. - Он для нас хорошо поработал, и большего мы просить не можем. - В буквальном смысле, если верить Анне. - Я прошу вас его де-Фокусировать. Эзр Винж уставился, открыв рот. Остальные коробейники тоже офонарели. Риска здесь немного, а Ханте Вен будет лучшим доказательством, что Фокус можно обратить. С другой стороны, он явно был трудным случаем. Прояви заботу. - Доктор Вен работал больше пяти лет подряд, и я вижу, он уже в среднем возрасте. Используйте всю нужную медицину, чтобы подлатать ему здоровье как следует. Это был последний пункт повестки дня, и заседание вскоре закрылось. Hay смотрел, как народ выплывает в двери, переговариваясь об открытии Ли и освобождении Вена. Эзр Винж шел последним и не говорил ни с кем. Зато сиял. Да, мистер Винж. Ведите себя хорошо, и, быть может, я когда-нибудь освобожу ту, о которой вы беспокоитесь. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Все было очень тихо на Межвахтье. Вообще Вахты исчислялись целым числом мегасекунд и перекрывались так, чтобы можно было ввести новую Вахту в курс текущих проблем. Межвахтье ни для кого не было секретом, но Hay официально рассматривал его как сбой программы планирования, четырехдневный зазор, который то и дело происходил между Вахтами. Это было вроде как пропавший седьмой этаж или тот мифический волшебный день, что располагается между перводнем и второднем. - А скажи, плохо было бы иметь и дома Межвахтья? - пошутил Брюгель, проводя Hay и Кэла Омо в анабиозные ниши. - Я пять лет занимался безопасностью на Френке, и это было бы куда легче, если бы время от времени я мог перетасовывать дичь, как мне хочется. Голос его гулко отдавался в хранилище, эхо доносилось с разных сторон. На самом деле они трое были единственными не спящими на "Суивире". В Хаммерфесте была еще Рейнольт и контингент работающих зипхедов. Минимальный экипаж эмергентов и Кенг Хо - в том числе Чиви Лизолет - работал со стабилизационными соплами скальной конструкции. Но, не считая зипхедов, высшие секреты были известны только девятерым. И между Вахтами они могли сделать все, что было необходимо для защиты группы. Внутренние стены анабиозного хранилища "Суивира" были выбиты, чтобы установить десятки новых гробов. Здесь спала вся Вахта "А", почти семьсот человек. Вахтенные Деревья "В" и "Смеш." находились на "Разломе Брисго", а Вахты "С" и "D" на борту "Общего Блага". Но после этого Межвахтья наступало время Вахты А. На стене появился красный свет. Автономная система хранилища была готова к разговору. Hay надел наглазные скорлупки, и вдруг комната наполнилась цифрами и схемами. Все вполне в норме. "Сла-ва Всевышнему". Hay повернулся'к своему сержанту флота. Имя, состояние и главные жизненные показатели Кэла Омо висели в воздухе рядом с его лицом - система данных свои задачи воспринимала буквально. - Медики Анне будут здесь через несколько тысяч секунд, Кэл. Не впускай их, пока мы с Ритцером не закончим. - Так точно, сэр! Когда сержант повернулся и поплыл к двери, на его лице мелькнула незаметная улыбка. Кэлу Омо это уже было знакомо; он помогал создавать западню на "Далеком сокровище". Он знал, чего ожидать. Hay остался один с Ритцером Брюгелем. - Ну, ты нашел еще гнилые яблоки, Ритцер? Ритцер ухмыльнулся - он планировал сюрприз. Они плыли мимо штабелей гробов, освещение залов сияло у них из-под ног. Гробы прошли через ад, но работали все равно надежно - по крайней мере гробы работы Кенг Хо. Умные эти коробейники; они передавали технологию вещанием на весь Людской Космос - а их собственные товары все равно были лучше, чем то, что они бесплатно выбалтывали звездам. Но сейчас у нас есть библиотека флота. - Я как следует погонял роботов-шпионов, предводитель. Вахта "А" вполне чистая, хотя... - Он остановился, указывая рукой на штабель. По всей его длине шли тонкие рельсы. - Хотя я не знаю, зачем вы нянчитесь с бунтарским мусором вроде вот этого. Он постучал жезлом предводителя по одному из гробов. В гробах коробейников были широкие закругленные окна и внутреннее освещение. Даже не глядя на дисплей данных. Hay узнал Фама Тринли. Почему-то этот тип выглядел моложе, когда лицо его было неподвижно. Очевидно, Ритцер воспринял молчание как нерешительность. - Он знал о заговоре Дьема. Hay пожал плечами: - Конечно. И Винж знал. И еще кое-кто. Сейчас это - известные величины. - Но... - Ты помнишь, Ритцер, мы же согласились. Больше мы не можем себе позволить небрежной мокрухи. Самую большую свою ошибку во всей этой истории Hay допустил с полевыми допросами после нападения. Он придерживался стратегии поведения при катастрофе, восходящей к временам Чумы, стратегии суровой, скрытой от глаз обычных граждан. Но Первые Предводители действовали совсем в другой ситуации; у них людских ресурсов было навалом. Сейчас же... да, с теми людьми Кенг Хо, которых можно было Фокусировать, допросы не были проблемой. Но другие оказались на удивление твердыми. Хуже всего было то, что они не реагировали на угрозы разумно. Ритцер малость озверел, и Hay от него тоже не отстал. Последних из главных коробейников они убили до того, как по-настоящему поняли психологию другой стороны. Как бы там ни было, а все это в целом оказалось поражением, но все же дало опыт. Томас узнал, как надо обращаться с уцелевшими. Ритцер улыбнулся. - Ну, ладно. В конце концов он хотя бы комик. Как он пытается подлизываться к вам и ко мне - и при этом такой надутый ходит! - Он махнул в сторону замороженных. - Ладно. Разбудим их по графику. Нам слишком много надо будет объяснить "несчастных случаев" и без того. - Он повернулся к Hay. С лица его улыбка так и не сползла, но свет снизу превратил ее в гримасу, которой она на самом деле и была. - Предводитель, дело не в Вахте "А". За последние четыре дня'я обнаружил настоящую подрывную деятельность в других группах. Hay глядел на него с выражением легкого удивления. На самом деле он этого ждал. - Чиви Лизолет? - Да! Погодите, я знаю, что вы видели нашу с ней стычку в тот день. Эта писюха заслужила смерть за такую наглость - но я не жалуюсь вам. У меня есть твердые доказательства, что она нарушает Ваш Закон. И в сговоре с другими. Вот это Hay уже и в самом деле удивило. - Каким образом? - Вы знаете, что я поймал ее в парке у коробейников вместе с ее отцом. Она закрыла парк по собственному капризу. Это меня тогда так и разозлило. Но потом... я напустил на нее электронных шпионов. Случайное наблюдение не заметило бы этого еще несколько Вахт: эта мерзавка без разрешения тратит ресурсы коллектива. Она украла готовый продукт из дистиллятора летучих веществ. Она присвоила рабочее время фабрики. Она отклонила Фокус своего отца, чтобы он помог ей в личных предприятиях. Ах ты погибель! Это было больше, чем Чиви ему рассказала. - Итак... что она делает с этими ресурсами? - С этими и другими, предводитель. У нее много планов. И она не одна... Она намеревается выменять украденные товары к собственной выгоде. Секунду Hay не знал, что сказать. Конечно, торговля общественным ресурсом - преступление. В течение почти всех Чумных Лет больше людей было казнено за хищения и припрятывание, чем умерло от самой Чумы. Но в нынешние времена... ну, сейчас бартер никак не изжить. На Балакрее он иногда бывал поводом для больших истреблении - но только поводом. - Ритцер, - тщательно подбирая слова, начал врать Hay. - Я обо всех этих действиях знаю. Конечно, они противоречат букве Моего Закона. Но подумай: мы за двадцать световых лет от дома. Мы имеем дело с Кенг Хо. Они по сути своей коробейники. Я знаю, что это трудно понять, но само их существование вертится вокруг надувательства своего же коллектива. И мы не можем надеяться, что вот так сразу это подавим... - Нет! - Брюгель оттолкнулся от гроба и схватился за рельсы рядом с Томасом. - Они все дерьмо, но только эта Лизолет и несколько сволочных заговорщиков - и я могу сказать вам, кто именно, - нарушают Ваш Закон! Hay мог себе представить, как это все случилось. Чиви Лин Лизолет никогда не оглядывалась особо на правила, даже среди Кенг Хо. Сумасшедшая мать настроила ее так, чтобы ею манипулировать, но даже при этом девчонка была вне прямого контроля. И больше всего она любила играть в игры. Однажды Чиви ему сказала: "Всегда легче получить прощение, чем разрешение". И это простое заявление не хуже чего другого показывало различие мировоззрения Чиви и Первых Предводителей. Усилие воли потребовалось, чтобы не отступить под напором Брюгеля. Что это в него вступило?Томас посмотрел ему прямо в глаза, не обращая внимания на-жезл в дергающейся руке. - Уверен, что вы можете их указать. Это ваша р