абота, вице-предводитель. А в мою работу входит интерпретация Моего Закона. Вы знаете, что Чиви не избавилась от мозговой гнили, и при необходимости она может быть легко... промыта. Я хочу, чтобы вы продолжали информировать меня об этих нарушениях, но в данный момент я предпочитаю смотреть на них сквозь пальцы. - Вы предпочитаете смотреть сквозь пальцы? Предпочитаете? Я... - Брюгель на секунду лишился дара речи. Когда он заговорил снова, в его голосе звучала более контролируемая, отмеренная ярость. - Да, мы в двадцати световых годах от дома. В двадцати световых годах от вашей семьи. И ваш дядя больше не правит. - Известие об убийстве Алана Hay пришло на третьем году экспедиции к Мигающей. - Дома вы, быть может, могли бы нарушить любое правило, защитить преступников просто потому, что они хороши в постели. - Он слегка хлопнул себя жезлом по ладони. - А здесь и сейчас ты один. Смертельная вражда между предводителями была выше любого закона. Это был принцип, восходящий к Чумным Годам, - но еще и глубокая правда естества. Размозжи сейчас Брюгель ему череп, Кэл Омо пойдет за вице-предводителем. Но Hay спокойно сказал: - Ты еще более одинок, мой друг. Сколько Фокусированных имеют импринтинг на тебя? - У меня... у меня пилоты Циня, у меня шпионы. Я могу заставить Рейнольт перенаправить всех, кто будет нужен. Ритцер балансировал на краю пропасти, которую Hay раньше не видел, зато теперь он хотя бы успокоился. - Я думал, ты лучше знаешь Анне, Ритцер. Вдруг пламя убийства в глазах Брюгеля резко погасло. - Да, вы правы. Вы правы. - Казалось, он стал меньше. - Сэр... дело просто в том, что вся работа нашей экспедиции пошла совсем не так, как ожидалось. У нас были ресурсы такие, что мы могли жить как Высшие Предводители. Перед нами была перспектива открытия мира чудес. А теперь почти все наши зипхеды погибли. Оборудования на возвращение не хватит. Мы тут застряли на много десятков лет... Казалось, Ритцер готов расплакаться. Очень зрелищный переход от угроз к слабости. Томас заговорил спокойно, утешающим тоном. - Я понимаю, Рятцер. Мы в ситуации такой экстремальной, в какой не был никто со времен Чумы. И если это так действует на человека твоей силы, меня очень беспокоит, что будет с рядовыми участниками экспедиции. И вправду, большинство членов экспедиции были далеко не такими замечательными личностями, как Ритцер Брюгель. Как и Брю-гель, они оказались на десятилетия-в ловушке, где возможность семьи и детей даже не рассматривалась. Проблема опасная, ее он не имеет права просмотреть. Но обычные люди без всяких хлопот продолжали старые отношения и заводили новые - здесь почти тысяча не-Фокусированного народа. Потребности Ритцера удовлетворить труднее. Он использовал людей насмерть, и сейчас вряд ли остался для него запас. - Но есть еще перспектива открыть клад - может быть, все, на что мы надеялись. Победа над Кенг Хо почти стоила нам жизни, но сейчас мы узнаем их секреты. Ты же был на последнем заседании менеджеров Вахты: мы открыли физические явления, новые даже для Кенг Хо. Лучшее еще только впереди, Ритцер. Сейчас пауки на примитивной стадии, но их жизнь вряд ли могла возникнуть на этой планете; слишком экстремальные условия в этой системе. Мы не первый вид, который пришел сюда наблюдать. Вообрази, Ритцер: нечеловеческая цивилизация звездных странников^ И все их секреты там, внизу, где-то в руинах прошлого. Он провел своего вице-предводителя до конца штабелей гробов, и они направились вдоль следующего прохода. Наголовные дисплеи светились успокоительным зеленым светом, хотя гробы эмергентов показывали несколько больший износ. М-да. Через несколько лет может не хватить исправных гробов для поддержания удобного графика Вахт. Сам по себе звездный флот не может построить другой флот, и даже не может бесконечно поддерживать нужный уровень высокотехнологического оборудования. Старая, старая проблема. Чтобы создавать самые передовые технологические продукты, нужна целая цивилизация - цивилизация с собственной сетью экспертов и промышленным базисом. Обходных путей не существует. Человечество часто мечтало о таком, но ни разу не создало. Ритцер несколько успокоился, его безоглядная злоба сменилась задумчивостью. - Ну, ладно. Мы многим пожертвовали, но в конце концов вернемся домой победителями. Я это могу выдержать не хуже всякого другого. И все равно... зачем ждать так долго? Сели бы прямо на какое-нибудь паучье королевство, взяли бы власть... - Они только что вновь открыли электронику, Ритцер. Нам нужна еще и... Вице-предводитель нетерпеливо тряхнул головой. - Да, да, конечно. Нам нужна развитая промышленная база. Я это, быть может, знаю даже лучше вас - я был предводителем на Верфях Лорбиты. Нашу шкуру может спасти только постройка флота заново. И все равно нет смысла прятаться тут в точке L1. Если покорить одну из наций пауков - например, притвориться ее союзниками, - можно ускорить дело. - Это так, но проблема состоит в удержании контроля. Здесь правильный расчет времени - это все. Ты же знаешь, я участвовал в завоевании Гаспра. Точнее, на ранних стадиях после завоевания - если бы я был в первом флоте, у меня теперь были бы миллионы. - Hay не попытался скрыть в голосе зависть - это то, что Брюгель должен был понять. Гаспр был счастливым номером. - Господи, что только делал этот первый флот! Там же было только два корабля, представь себе, Ритцер! И у них было всего пятьсот зипхедов - меньше, чем у нас. Но они приземлились, затаились, а когда Гаспр вошел в Эру Информации, они контролировали все системы данных планеты. Клад просто упал к ним в руки! - Hay потряс головой, отгоняя видение. - Да, можем попытаться захватить пауков сегодня. И это может ускорить дело. Но с нашей стороны это будет крутой блеф против чужаков, которых мы пока не понимаем. Если мы просчитаемся, если получим партизанскую войну, можем быстро все проорать... Наверное, мы "победим", но тридцатилетнее ожидание может стать пятисотлетним. Есть прецеденты таких провалов, хотя и не из наших Чумных Времен. Ты слыхал о Канберре, Ритцер? Брюгель пожал плечами. Пусть Канберра была самой мощной цивилизацией в Людском Космосе, но это было слишком далеко от его интересов. Как многие эмергенты, Брюгель мало интересовался внешней вселенной. - Три тысячи лет назад Канберра была в средневековье. Как и на Гаспре, исходная колония сама себя разбомбила до полного одичания, только на Канберре еще и половину обратного пути не прошли. Туда залетел небольшой флот Кенг Хо. Из-за какой-то дурацкой ошибки они думали, что цивилизация Канберры все еще может быть выгодным Клиентом. Первая главная ошибка коробейников. Вторая была в том, что они попытались все равно торговать с канберрцами, какими те в тот момент были. Вся сила была у Кенг Хо, они могли заставить примитивные социумы Канберры делать все, что захочет Кенг Хо. Брюгель хмыкнул. - Понимаю, к чему вы клоните. Но, по вашим словам, те туземцы были куда примитивнее, чем у нас теперь. - Да, но они были люди. А у Кенг Хо были ресурсы куда лучше наших. В общем, они стали заключать союзы. Подтолкнули местное развитие технологий изо всех сил. Приготовились завоевать этот мир. И это им на самом деле удалось. Но с каждым шагом увязали все больше. Исходный экипаж доживал годы старости в каменных замках. У них даже анабиоза уже не было. Гибридная цивилизация туземцев и коробейников в конце концов стала передовой и мощной - но слишком поздно для тех, кто это начинал. Предводитель и его вице уже почти дошли до главного входа. Брюгель выплыл вперед и повернулся, приземлившись на стену ногами, как на палубу. И напряженно смотрел на приближающегося Hay. Hay приземлился, включив захваты ботинок, чтобы не отпрыгнуть обратно. - Подумай о том, что я сказал, Ритцер. Наше Изгнание действительно необходимо, и окупится оно так, как ты и не мечтаешь. А тем временем поработаем над тем, что тебя беспокоит. Предводитель страдать не имеет права. Лицо его собеседника стало удивленным и благодарным. - Спасибо, сэр! Небольшая помощь - это действительно все, что мне нужно. Они еще немного поговорили, определяя необходимые компромиссы. На обратном пути с "Суивира" у Томаса было время подумать. Перед катером блистало нагромождение группы скал, небо рядом с ним было истыкано неправильными формами обитаемых баз, складов и звездолетов. В Межвахтье не было заметно перемещение людей. Даже команды Чиви были не видны - наверное, работали на теневой стороне. Далеко за алмазными горами в великолепном одиночестве плавала Арахна. Над великим океаном ее парили пятна облаков. На голубом фоне выделялась зона тропической конвергенции. Все больше и больше мир пауков казался архетипом Матери-Земли, планетой одна на тысячу, где может высадиться и жить род людской. И еще лет тридцать она будет выглядеть как рай - пока снова ее солнце не погаснет. А к тому времени она будет принадлежать нам. И вот несколько сот секунд назад он еще чуть повысил вероятность окончательного успеха. Он разрешил загадку и снял ненужный риск. Губы Томаса Hay дернулись в несчастливой улыбке. Ритцер очень ошибался, думая, что легко быть старшим племянником Алана Hay. Да, Алан Hay благоволил к Томасу. Не вызывало сомнений, что Томас продолжит линию господства Hay среди эмергентов. Это тоже было частью проблемы, поскольку таким образом Томас становился серьезной угрозой для старших Hay. Наследование - даже в семьях предводителей - определялось, как правило, убийствами. Да только Алан Hay был поумнее. Он действительно хотел, чтобы его племянник продолжил линию, - но лишь когда Алан проживет и провластвует столько, сколько отмерено естественным сроком его жизни. Поручение Томасу Hay командования экспедицией к Мигающей было поступком государственной мудрости, спасающим и правителя, и несомненного наследника. Томас Hay сойдет с подмостков театра планеты на двести с лишним лет. Когда он вернется, у него хватит ресурсов продолжить правление семьи Hay. Томас Hay часто задумывался, а не было ли включение в экспедицию Ритцера Брюгеля тонким актом саботажа. Дома этот тип казался вполне подходящим на должность вице-предводителя. Он был молод и уже отличился хорошей работой на зачистке Верфей Лорби-ты. Принадлежал к френкийской породе; его родители были первыми, кто поддержал вторжение Алана Hay. Эмергенция всегда пыталась, насколько это возможно, переделать каждое новое завоевание по тем выкройкам, по которым преобразовали Балакрею Чумные Годы: мегасмерти, мозговая гниль, создание нового класса предводителей. Юный Ритцер подходил под все требования Нового Порядка. Но с самого начала Изгнания он стал черт его знает какой обузой: беспечный, неряшливый, почти что наглый. Частично это было связано с ролью Громилы, но Ритцеру даже играть не надо было. Он стал замкнут и сотрудничал очень неохотно. Вывод был очевиден: враги семьи Hay были людьми умными и дальновидными. Возможно, они как-то просунули своего информатора сквозь службу безопасности дяди Алана. Сегодня загадка и подозрения столкнулись. И ни саботажа, ни даже некомпетентности не обнаружилось. Просто у вице-предводителя были некоторые неудовлетворенные потребности, а он был слишком горд, чтобы о них заявить. Дома, в цивилизации, такие потребности удовлетворялись легко - обычное, хотя и не афишируемое, право, принадлежащее каждому предводителю от рождения. Здесь, вдали от нее, на обломках кораблекрушения... Ритцер действительно встретился с лишениями. Катер навис над верхними шпилями Хаммерфеста и опустился в тень. Удовлетворить Брюгеля будет трудно. Придется молодому человеку показать, как он способен себя ограничивать. Томас уже просматривал списки экипажей и зипхедов. Да, это может сработать. И дело того стоит. Ритцер Брюгель - единственный другой предводитель на двадцать световых лет в любую сторону. Представители этого класса бывают друг для друга смертельной угрозой, но между ними есть связь. Каждый из них знает скрытые жесткие стратегии. Каждый из них понимает доблести Эмергенции. Ритцер молод, он все еще растет. Если установить с ним нужные отношения, с прочими проблемами будет справиться легче. А окончательный успех может быть даже больше, чем он сказал Ритцеру. Может быть больше, чем представлял себе дядя Алан. Даже сам Томас Hay мог бы не заметить этого видения, если бы не первая встреча с коробейниками лицом к лицу. Дядя Алан с почтением относился к дальним угрозам, он продолжал балакрейские традиции безопасности эмиссии. Но даже дядя Алан, кажется, никогда не понимал, что они изображают из себя тиранов в до смешного маленьком прудике: Балакрея, Френк, Гаспр. Hay только что рассказал Ритцеру Брюгелю об основании Канберры. Были примеры и получше, но Канберра была у Томаса Hay любимой. Пока его сверстники до-упаду зубрили историю Эмерген-ции и добавляли тривиальные нюансы к стратегии, Томас Hay изучал историю Людского Космоса. И в более масштабной схеме вещей даже Чумные Годы становились общим местом. Перед историческими завоевателями сцена Балакреи казалась карликовой. И Томас Hay знал о тысячах далеких Стратегов, от Александра Македонского до Тарфа Лу... и до Фама Нювена. Из них из всех Фам Нювен был главным образцом для Hay, был величайшим из всех людей Кенг Хо. В определенном смысле Нювен и создал современную Кенг Хо. Вещание коробейников освещало жизнь Нювена в некоторых подробностях, но очень подсахаренных. Были и другие версии, противоречивые шепоты среди звезд. Каждый аспект жизни этого человека стоил изучения. Фам Нювен родился на Канберре незадолго до приземления Кенг Хо. Ребенком Фам Нювен вошел в Кенг Хо извне... и преобразовал ее. За несколько столетий он привел коробейников к империи, самой великой из всех известных в истории. Он был Александром всего Людского Космоса. Как и у Александра, империя продержалась недолго. Этот человек был гением завоевания и организации. Просто у него не было необходимых инструментов. Hay последний раз глянул на небесно-голубую красоту Арахны, уплывая за башни Хаммерфеста. Теперь у него была мечта. Пока что он признавался в ней только самому себе. Через несколько лет он завоюет нелюдскую расу, которая когда-то путешествовала среди звезд. Через несколько лет он проникнет в самые глубокие секреты автоматики флота Кенг Хо. Со всем этим он станет равным Фаму Нювену. Со всем этим он сможет создать звездную империю. Ни мечта Томаса Hay простиралась дальше, потому что у него теперь есть инструмент создания империй, которого не было ни у Фама Нювена, ни у Тарфа Лу, ни у кого. Фокус. От исполнения мечты его отделяет половина жизни, окончание Изгнания и такие опасности, которых еще и представить себе невозможно. Иногда он думал, не безумие ли считать, что он сможет дойти до конца. Но так ярко горела в его мозгу мечта. Пользуясь Фокусом, Томас Hay сможет удержать то, что захватит. Эмергенция Томаса Hay станет единой империей от края до края Людского Космоса. И эта империя останется в веках. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Разумеется, официально питейное заведение Бенни Вена не существовало. Бенни захватил кусок пустого служебного пространства между внутренними надувньши перегородками. Работая в свободное время вместе с отцом, они как-то обставили его мебелью, играми для нулевой гравитации, видеообоями. Еще видны были кое-где служебные трубопроводы, но и они были закрыты цветной лентой. Когда его дерево было на Вахте, Фам Тринли почти все свое свободное время проводил здесь, бездельничая. А свободного времени стало больше с тех пор, как он напортачил со стабилизацией точки L1 и командовать стала Чиви Лизолет. Аромат хмеля и ячменя охватил Фама Тринли, как только он вошел в дверь. Скопление пивных капелек проплыло у него мимо уха, потом было подхвачено потоком из вентилятора. - Эй, Фам, где тебя носило? Хватай стул и падай. Его привычные собутыльники сидели по большей части на потолке игровой комнаты. Фам помахал им рукой и скользнул через комнату, чтобы сесть у наружной стены. Это означало, что он будет смотреть в сторону от людей, но здесь было мало места. Траг Силипан помахал рукой в ту сторону, где над баром парил Бенни. - Эй, Бенни, дружище, где пиво и закусь? Да, и еще одну большую этому военному гению! Все заржали, хотя Фам отозвался только негодующим фырканьем. Он очень долго работал над своей репутацией надутого хвастуна. Хочешь услышать историю отчаянного храбреца? Послушай Фама Тринли чуть больше ста секунд. Конечно, если ты хоть что-нибудь знаешь о реальном мире, сразу поймешь, что все это выдумка - а там, где это правда, там героическая роль принадлежит кому-то другому. Он оглядел комнату. Как обычно, больше половины публики состояло из эмергентов класса Ведомых, но в каждой группе было и один-двое из людей Кенг Хо. Прошло уже больше шести лет с момента Вспышки, с момента "зверства Дьема". Для большинства это было почти два года жизни. Уцелевшие люди Кенг Хо научились и приспособились. Не то чтобы они полностью ассимилировались, но, как и Фам Тринли, стали частью Изгнания. Ханте Вен выплыл из-за бара. Он тащил за собой сетку с питьевыми пузырями и закуску, которую они с Бенни на свой риск притащили, в заведение. Разговоры на секунду стихли, пока он раздавал выпивку и закуску, получая взамен расписки. Фам взял пузырек с пивом. Контейнер был из нового пластика. У Бенни был какой-то договор с командами, работавшими на поверхности скального скопления. Небольшой завод летучих веществ глотал воздушный снег и водяной лед, а татке алмаз почвы... и выдавал товары, в том числе пластик для питьевых пузырей, мебель, игры для нулевой гравитации. Даже главный аттракцион заведения был продуктом скалы - чуть тронутым магиеи бактериальной. На пузыре была цветная надпись: ПИВОВАРЕННЫЙ ЗАВОД "АЛМАЗ И ЛЕД", и картинка, на которой алмаз погружался в пивную пену. Картинка была вдавленная - явно печать с резного оригинала. Фам посмотрел на рисунок и не стал ничего спрашивать. В любом случае эти вопросы зададут другие... каждый по-своему. Раздался взрыв смеха - Траг с приятелями заметили рисунок. - Эй, Ханте, это ты рисовал? Старший Вен застенчиво улыбнулся и кивнул. - Смотри ты, вроде неплохо. Не так, как Фокусированные художники рисуют. - Ты, кажется, был вроде физика, пока тебя не освободили? - Астрофизик. Я... я ничего этого больше не помню. Пытаюсь найти что-нибудь новое. Эмергенты еще потрепались с Веном несколько минут. Большинство вело себя дружелюбно и - кроме Трага Силипана - неподдельно сочувственно. Фам смутно помнил Ханте Вена до нападения - открытый, доброжелательный ученый. Да" доброжелательность сохранилась. Он много улыбался, но как-то слишком извинительно. Его личность была как керамический сосуд,'когда-то разбитый, теперь усердно склеенный. Функционирующий, но очень хрупкий. Вен принял последнюю платежную расписку и поплыл обратно через комнату. Он остановился на полпути к бару. Подплыл ближе к обоям и посмотрел на скалы и солнце. Кажется, он обо всех забыл, вновь захваченный загадкой Мигающей. Траг Силипан испустил смешок и наклонился к Тринли через стол. - Совсем не от мира сего, а? Обычно раззипованные бывают все же получше. Из-за бара выплыл Бенни Вен и увел отца внутрь. Бенни был из тех, кто полыхал огнем. Наверное, наиболее очевидный из уцелевших заговорщиков Дьема. Разговоры вернулись к злобе дня. Дзау Цинь искал кого-нибудь в Вахте А, кто хотел бы поменяться на Вахту В - его дама застряла в другой Вахте. Такой обмен должен .быть утвержден кем-то из предводителей, но если обе стороны хотят... Кто-то сообщил, что одна женщина из Кенг Хо, работающая в отделе Квартирмейстера, маклерствует в таких делах в обмен на другие услуги. - У этих чертовых коробейников на все есть цена, .- буркнул Силипан. А Тринли облагодетельствовал их историей - на самом деле истинной, но снабженной такими чудовищными подробностями, что ее нельзя было не счесть ложью - об экспедиции с Долгой Вахтой, которой он, по его утверждению, командовал. - Мы провели пятьдесят лет всего с четырьмя группами Вахт. В конце концов мне пришлось нарушить правило и разрешить заводить детей во время полета. Но к тому времени у нас было преимущество на рынке. Фам пустился в велеречивые подробности, но тут Траг Силипан ткнул его под ребра. - Тес! О Господин Всея Кенг Хо. прибыла твоя немезида! Вокруг раздались смешки. Фам метнул на Силипана негодующий взгляд и обернулся посмотреть. В дверь питейной только что вплыла Чиви Лин Лизолет. Она извернулась в воздухе и опустилась рядом с Бенни Веном. В комнате возникла пауза в разговоре, и ее слова донеслись до группы Тринли на потолке: - Бенни, у тебя есть бланки на обмен? Гонле может... Дальше не было слышно, потому что она отплыла к дальнему концу бара, и возобновились разговоры в комнате. Чиви уже углубилась в переговоры с Бенни, выкручивая ему руки в какой-то новой сделке. - А правда, что она командует стабилизацией скал? Я думал, это твоя работа, Фам. Дзау Цинь скривился: - Брось ты это, Траг. Фам поднял руку - точное изображение раздраженного старика, пытающегося показать свою значительность. - Я же тебе говорил, меня повысили. Лизолет занимается подробностями полевых операций, а я по поручению предводителя Hay надзираю за всем. Он посмотрел в сторону Чиви, пытаясь придать своему взгляду необходимую жесткость. Интересно, что она сейчас задумала. Забавное дитя. Уголком глаза Фам заметил, как Силипан извиняющимся жестом пожал плечами в сторону Дзау Циня. Фама все считали трепачом, но, в общем, любили. Истории его были напыщенными, но очень, очень занимательными. Беда с Трагом Силипаном была в том, что он не знал, когда прекратить свои подколки. Сейчас, кажется, он думает, как это загладить. - Да, - сказал Силипан. - Немного среди нас тех, кто докладывает непосредственно предводителю Hay. - А насчет Чиви Лин Лизолет я тебе кое-что скажу. - Он огляделся, высматривая, кто еще есть в зале. - Ты знаешь, я командую зипхедами у Рейнольт - мы обеспечиваем поддержку тайного надзора для Брюгеля. И я говорил с тамошними ребятками. Наша мисс Лизолет в горячем списке. Она замешана в стольких нарушениях, что тебе и не снилось. Откуда, - он повел рукой, показывая на мебель, - откуда, ты думаешь, все это? Сейчас, заняв прежнее место Фама, она все время торчит на скалах. И перенаправляет продукцию к людям вроде Бенни. Кто-то из соседей поболтал перед ним питьевым пузырем с "Алмазом и льдом". - Ты вроде от этого не в обиде, Траг. - Ты знаешь, что не в этом дело. Ты подумай: это ведь они общественные ресурсы таскают, она и такие, как Бенни Вен. - Сидящие за столом серьезно кивнули. - Какая бы при этом ни была случайная польза, это кража у общества. - Глаза его заледенели. - В Чумные Годы мало было грехов более страшных. - Да, но сейчас предводители об этом знают. Это много вреда не приносит. Силипан кивнул. - Верно. Сейчас они это терпят. - Он хитровато улыбнулся. - Может, пока она спит с предводителем Hay. Ходил и такой слух. - Послушай, Фам, ты из Кенг Хо. Но главное - ты человек военный. А это почетная профессия, и она высоко тебя ставит, откуда бы ты ни происходил. Понимаешь, в обществе есть моральные уровни. - Силипан явно читал лекцию с чужих слов. - Наверху - предводители. Вы их, кажется, называете "государственные мужи". Ниже - военачальники, а под ними штабные планировщики, техники и артиллеристы. Еще ниже - паразиты разных типов. Опустившиеся из полезных категорий, люди, у которых еще есть шанс вписаться в систему снова. Еще ниже - фабричные рабочие и фермеры. И у самого дна - сочетая в себе свойства всех подонков - шныряют коробейники. - Силипан улыбнулся Фаму. Он наверняка считал, что льстит ему: он ведь поместил его среди знатных. - Торговцы - пожиратели падали и раненых, слишком трусливые, чтобы отнимать силой. Даже личность-маска Тринли поперхнулась от такого анализа. Фам гаркнул: - Так знай, что Кенг Хо существует в таком виде уже тысячи лет! Это, что ли, ты считаешь провалом? Силипан улыбнулся - сердечно, сечувственно. - Тринли, я знаю, что это трудно принять. Ты человек хороший, и верность своим - это правильно. Но я думаю, ты начинаешь понимать. Коробейники всегда были с нами - продавая ли контрабандную жратву в переулке или шныряя среди звезд. Те, что среди звезд, называют себя цивилизацией, но на самом деле они - только сброд, что болтается у краев истинных цивилизаций. Фам фыркнул. - Кажется, я никогда в жизни не был так польщен и оскорблен одновременно. Все рассмеялись, и Траг Силипан, кажется, подумал, что его лекция подбодрила Тринли. Фам закончил свой рассказ без дальнейший прерываний. Разговор соскользнул на рассуждения о пауках Арахны. Обычно Фам впитывал бы такие истории с хорошо скрытым энтузиазмом. Сегодня отсутствие внимания подделывать не пришлось. Взгляд его вернулся к стойке бара. Бенни и Чиви почти скрылись из виду, обсуждая какую-то сделку. Траг Силипан посреди эмергентской чуши кое-что сказал правильно. За последнюю пару лет здесь расцвело подполье. И это не была активная подрывная деятельность, как в заговоре Джимми Дьема. В представлении участников подполья из Кенг Хо это вообще не был заговор - просто продолжение бизнеса. Бенни с отцом и дюжины других рутинным образом обходили и даже нарушали прямые предписания предводителей. Пока что Hay глядел сквозь пальцы; пока что подполье Кенг Хо улучшало положение вещей почти для каждого. Фам знал, что такое уже раз или два бывало - когда люди Кенг Хо не могли ни свободно торговать, ни бежать, ни сопротивляться. В центре всего этого была маленькая Чиви Лин Лизолет. Рассеянный взгляд Фама остановился на ней. Он даже на миг забыл, что должен глядеть сердито. Чиви столько потеряла. Если судить по стандартам чести, она продалась. Но вот она здесь, бодрствующая Вахту за Вахтой, и в том положении, что может устраивать сделки во все стороны. Фам подавил улыбку симпатии. Знай Траг Силипан или Дзау Цинь, какие у него на самом деле чувства к Чиви Лизолет, они бы решили, что он окончательно спятил. А узнай об этом кто-нибудь не глупее Томаса Hay, он сложит два и два, и это будет конец Фама Тринли. Когда Фам глядел на Чиви Лин Лизолет, он - больше, чем когда-либо в жизни, - видел самого себя. Верно, Чиви - женского пола, а сексизм был одной из странностей Фама Тринли, которую не приходилось подделывать. Но сходство между ними было глубже половых различий. Чиви было - сколько? восемь лет? - когда она отправилась в это путешествие. Она почти половину детства прожила во тьме далеких звезд, одна среди Вахт поддержки флота. А сейчас ее бросило в абсолютно чуждую культуру. И она выжила и встречала каждую новую трудность лицом к лицу. И побеждала. Мысли Фама были далеко. Он уже не слышал говор собутыльников. Он даже не смотрел на Чиви Лин Лизолет. Он вспоминал времена более тысячи лет назад, все триста лет своей активной жизни. Канберра. Фаму тринадцать, и он - младший сын Трама Нюве-на, Короля и Повелителя всех Северных Земель. Он вырос среди мечей, яда и интриг в каменном замке у холодного-холодного моря. Нет сомнения, что он был бы убит - или стал бы королем всего, - если бы жизнь шла дальше средневековым путем. Но все изменилось, когда ему исполнилось тринадцать. Мир, где об аэропланах и радио сохранились только легенды, встретился с межзвездными торговцами - с Кенг Хо. Фам на всю жизнь запомнил выжженные плеши от их катеров на Великом Болоте к югу от замка. За один год феодальная политика Канберры перевернулась вверх дном. Кенг Хо вложила в рейс на Канберру ресурсы трех кораблей. Она сильно просчиталась, полагая, что к моменту прибытия туземцы достигнут куда более высокого уровня технологии. Оказалось, что все государство Трама Нювена не в силах их снабдить. Два корабля остались на планете. Юный Фам Нювен улетел на третьем - сумасшедшая сделка с заложником, в которой его отец думал, что обдурил звездный народ. Последний день Фама на Канберре был туманным и холодным. Поход от стен замка к болоту занял почти все утро. Тогда ему впервые было позволено увидеть вблизи огромные корабли пришельцев, и маленький Фам Нювен был на гребне радости. Наверное, никогда не было в жизни Фама Нювена другого момента, когда он столь многое понял неправильно. Выступавшие из тумана огромные корабли были всего лишь посадочными катерами. Высокий и странный капитан, приветствовавший отца Фама, оказался старшим помощником. За ним в трех шагах, как полагается подчиненному, шла молодая женщина, и лицо ее еле скрывало неловкость. Наложница? Горничная? Как выяснилось, это и был капитан. Отец Фама, король, подал знак рукой. Наставник мальчика и его суровые слуги провели его через болото, к звездным людям. Руки на его плечах держали крепко, но Фам этого не замечал. Он только смотрел, и его глаза поглощали "звездолеты", пытаясь проследить уходящие вдаль закругления - металл, что ли? Он видел такое совершенство на миниатюре в одной старой драгоценности - но здесь мечта стала явью. Может быть, его подняли бы на борт раньше, чем он догадался о предательстве, если бы не Синди. Синди Дуканж, младшая дочь двоюродного брата Трама. Ее семья была достаточно значительна, чтобы жить при дворе, но недостаточно значительна, чтобы с неюсчитались. Синди было пятнадцать, и она была самой странной и дикой личностью, которую знал Фам за всю свою жизнь, настолько странной, что он даже не мог сказать, кто она ему - хотя хватило бы слова "друг". И вдруг она оказалась здесь, возникнув между ним и звездным народом. - Нет! Так нечестно! Это плохо! Не дел... Она взметнула руки, будто пытаясь их остановить. Со стороны Фам услышал женский крик - это мать Синди орала на свою дочь. Дурацкий, бесполезный, безнадежный жест. Группа Фама даже не замедлила шаг. Дубинка наставника описала длинную дугу и ударила Синди по ногам. Она рухнула. Фам повернулся броситься к ней, но тяжелые руки подняли его в воздух, схватив за руки и за ноги. Он последний раз увидел Синди, пытающуюся подняться из грязи, все еще глядящую в его сторону, не видящую бегущих к ней стражников. Он никогда не узнал, во что обошлась попытка его защитить единственному человеку, который попробовал это сделать. Через сотни лет он вернулся на Канберру, достаточно богатый, чтобы купить всю планету даже в ее новом, цивилизованном состоянии. Он обшарил старые библиотеки, разрозненные цифровые записи тех людей Кенг Хо, что остались здесь. О последствиях поступка Синди он не нашел ни слова, и ничего определенного не удалось найти в записях рождений в семье Синди после ее времени. Она, и ее поступок, и его цена для нее - все это в глазах времени просто не имело значения. Фама схватили и быстро понесли вперед. Мелькнули братья и сестры - молодые мужчины и женщины с жесткими холодными лицами. Сегодня устраняется одна, очень малая, угроза. Слуги остановились перед отцом Фама, королем. Старик - на самом деле ему было сорок лет - посмотрел на него сверху вниз коротким взглядом. Трам всегда был далекой силой природы, неуловимой за рядами наставников, конкурирующих наследников и придворных. Губы его были стянуты в ниточку. На миг в тяжелых глазах мелькнуло что-то вроде сочувствия. Он коснулся щеки Фама. - Будь сильным, мальчик. Ты носишь мое имя. Трам повернулся, обменялся со звездным человеком несколькими словами пиджина. И Фам был передан в руки чужих. Как Чиви Лин Лизолет, Фам Нювен был брошен в великую тьму. Как Чиви, он был там чужим. Эти первые годы он помнил лучше, чем всю прочую свою жизнь. Без сомнения, экипаж собирался сунуть.его в гибернатор и выгрузить при первой же остановке. А что толку в пацане, который думает, что мир один, да к тому же и плоский, и который всю жизнь учился только махать мечом? У Фама Нювена были иные планы. Гробы анабиоза пугали его до умопомрачения. Не успела "Реприза" сойти с орбиты у Канберры, как маленький Фам исчез из назначенной ему каюты. Для своего возраста он всегда был мал, и теперь он понимал, что есть и дистанционное наблюдение. Он задал команде "Репризы" работы на четыре дня, пока. его нашли. В конце концов, конечно, Фам Нювен эту игру проиграл - и какой-то очень сердитый член экипажа приволок его к капитану корабля. К этому времени он уже знал, кто эта "служанка", которую он видел на болоте. И даже зная, невозможно было в это поверить. Слабая женщина, командующая звездным кораблем и командой в тысячу человек (хотя вскоре почти все они были вне Вахты, в анабиозе). Хм-м. Может быть, она была наложницей владельца, а потом отравила его и теперь правит сама. Вполне правдоподобный сценарий, но тогда она крайне опасна. На самом деле Сура была младшим капитаном, лидером фракции, которая голосовала против того, чтобы оставаться у Канберры. Оставшиеся назвали их "осторожными трусами". Теперь они направлялись домой, к неизбежному банкротству. Фам помнил выражение ее лица, когда его в конце концов поймали и привели к ней на мостик. Она хмуро поглядела на маленького принца, мальчика, все еще одетого в бархат канберрской знати.  - Вы задержали начало Вахт, молодой человек. Фам еле-еле мог понять ее язык. Мальчик подавил страх и одиночество и ответил ей прямым взглядом. - Мадам! Я ваш заложник, но не ваш раб и не ваша жертва. - Черт, что это он несет? - Сура Винж оглянулась на своих лейтенантов. - Послушай сынок, это перелет на шестьдесят лет. Нам придется тебя уложить. Это замечание прошло через языковой барьер, но звучало очень похоже на то, как говорит начальник конюшни, приказывая обезглавить лошадь. - Нет! Вы не положите меня в гроб! Кто-то из офицеров обратился к капитану Винж. Очевидно, с чем-то вроде "Мало ли что ему не нравится, мэм". Фам напрягся для бессмысленной борьбы. Но Сура только поглядела на него секунду, потом велела всем выйти. Несколько ки-лосекунд они вдвоем говорили на пиджине. Фам знал интриги и стратегию двора, но здесь все это казалось ни к чему. Они еще не кончили разговор, а мальчик уже неутешно плакал, и Сура обнимала его за плечи. - Это будут годы, - говорила она. - Ты это понимаешь? - Д... Да. - Ты прилетишь стариком, если не дашь нам уложить уложить тебя в холодный сон Последние слова были неудачными. - Нет, нет и нет! Сначала убейте меня! Фам Нювен был недоступен логике. Сура секунду помолчала. Через много лет она рассказала Фаму, как это все было с ее точки зрения. - Конечно, я могла тебя сунуть в морозильник. Это было бы благоразумно и этично - и избавило бы меня от моря проблем. Никогда не пойму, за каким чертом комитет флота Денга заставил меня тебя принять. Они были мелочны и злы, но это уже было слишком. И вот сидишь ты, мальчишка, которого продал собственный отец. И черт меня побери, если я обойдусь с тобой так же мерзко, как этот комитет. Кроме того, если весь полет ты проведешь на льду, на Намчене ты будешь тем же нулем, беспомощным в технической цивилизации. Так почему не оставить тебя вне анабиоза и не попытаться чему-нибудь научить? Я думала, ты скоро поймешь, как долго тянутся годы на корабле от звезды до звезды. Через несколько лет гробы анабиоза не будут тебя так пугать. Это оказалось непросто. Системы безопасности корабля пришлось перепрограммировать с учетом присутствия на борту безответственного человека. Никаких Межвахтий без экипажа. Но программирование закончили, и несколько добровольцев вызвались продлить свое время вне анабиоза. "Реприза" вышла на крейсерскую скорость 0,3 световой и поплыла в бесконечную глубину. И все время вселенной оказалось в распоряжении Фама Нювена. Люди из команды - Сура в первые несколько Вахт - взялись его добросовестно обучать. Сначала до него ничего не доходило... но время тянулось долго. Он научился говорить на языке Суры. Узнал общие основы Кенг Хо. - Мы ведем межзвездную торговлю, - говорила Сура. Они сидели вдвоем на мостике корабля. Окна показывали символическую карту пяти звездных систем, где действовала Кенг Хо. - Кенг Хо - империя, - сказал мальчик, глядя на звезды и пытаясь сравнить эти территории с королевством отца. Сура засмеялась. - Нет, не империя. Ни одно правительство не может править через световые годы. Да и вообще правительства чаще всего держатся несколько сот лет, не больше. Политики приходят и уходят, а торговля идет вечно. Маленький Фам Нювен нахмурился. Даже теперь слова Суры иногда звучали полной чушью. - Нет. Это должна быть империя. Сура не стала спорить. Через несколько дней она ушла с Вахты, умерла в одном из этих странных холодных гробов. Фам чуть ли не молил ее не убивать себя, и еще мегасекунды после этого он горевал от боли, которую раньше себе не представлял. Потянулись дни с новыми незнакомцами, бесконечные дни молчания. В конце концов он научился читать по-низски. А через два года Сура вернулась из мертвых. Мальчик все еще отказывался уходить с Вахты, но с этой минуты он шел навстречу всему, чему его. пытались научить. Он узнал, что здесь заключена сила, которая не снилась ни одному ноблю Канберры, и понял, что может стать хозяином этой силы. За два года он узнал столько, сколько узнает сын цивилизации за пять. Он разбирался в математике, он умел использовать интерфейсы программ Кенг Хо верхнего и второго уровня. Сура выглядела почти так же, как перед холодным сном, только почему-то казалась теперь моложе. Однажды он поймал на себе ее пристальный взгляд. - В чем дело? - спросил Фам. Сура усмехнулась. - Никогда не видела ребенка в долгом полете. Тебе теперь сколько - пятнадцать канберрских лет? Брет говорит, что ты многое выучил. - Да. Я хочу вступить в Кенг Хо. - Гм! - Она улыбнулась, но не покровительственной симпатизирующей улыбкой, какую Фам у нее помнил. Ей было в самом деле приятно, и она не отнеслась к его словам с недоверием. - Тебе чертову уйму вещей придется выучить. - У меня на это чертова уйма времени. На этот раз Сура Винж оставалась на Вахте полных четыре'года. Брет Тринли остался еще на год после своей собственной Вахты. Они втроем облазили каждый доступный кубометр "Репризы": лазарет и гробы, палубу управления, топливные резервуары. "Реприза" сожгла почти два миллиона тонн водорода, чтобы выйти на крейсерскую скорость. Фактически она теперь была большой и почти пустой оболочкой. - И без серьезной поддержки на месте назначения этот корабль никогда больше не сможет летать. - Можно заправиться где угодно, даже если у места назначения будут только газовые гиганты. Даже я могу составить для этого программы. - Ага, и так мы поступили у Канберры. Но без капитального ремонта мы далеки не уйдем и не сможем сделать рывок, когда туда прибудем. - Сура остановилась, выругавшись вполголоса. - Кретины проклятые. Зачем они там остались? Сура разрывалась между презрением к капитанам, которые остались завоевывать Канберру, и собственным чувством вины за то, что она их бросила. Молчание нарушил Брет Тринли: - Не надо так переживать за них. Они ловят крупный шанс, но если выиграют, у нас будут новые Клиенты, которых мы ожидали там увидеть. - Знаю. А нам гарантировано прибытие к Намчену с голой задницей. Спорить могу, что мы потеряем "Репризу". - Она встряхнулась, будто пытаясь сбросить тревоги, которые, кажется, грызли ее неотступно. - Ладно, а