- Спасибо, мистер Фуонг. Это более чем достаточно. - Брю-гель вежливо улыбнулся Циню. Часть уходящего за горизонт вида исчезла, сменившись изображением Томаса Hay. Старший предводитель находился в доме в Озерном Парке в обществе Эзра Винжа и Фама Тринли. У них за спиной играли на воде солнечные блики. Разговор будет двусторонний и будет наблюдаться всеми Ведомыми и людьми Кенг Хо. Hay оглядел мостик "Руки" и, кажется, нашел взглядом Ритцера Брюгеля. - Поздравляю, Ритцер. Вы отлично выбрали позицию. Рита мне говорит, что вы уже добились тесной синхронизации с наземными сетями. У нас тут тоже есть хорошие новости. Шеф разведки Аккорда едет с визитом в Зюйдвиль. Ее оппонент из Братства уже там. Если ничего непредвиденного не случится, какое-то время все будет мирно. Hay говорил очень искренне и доброжелательно. Забавно другое: почти так же кротко ответил и Ритцер Брюгель: - Так точно, сэр. Я планирую объявление и перехват сети через... - он сделал паузу, будто сверяясь с графиком, - ...пятьдесят одну килосекунду. Конечно, Hay ответил не сразу. Сигнал с "Невидимой Руки" выйдет из радиотени на ретранслятор и оттуда через расстояние в пять световых секунд направится к L1. Обратное сообщение пройдет еще за пять секунд. И точно через десять секунд Hay улыбнулся: - Превосходно! Мы тут перераспределим график, чтобы люди отдохнули к самому пику нагрузки. Удачи вам всем там внизу, Ритцер. Наша судьба теперь зависит от вас. Еще пару кругов они сделали в этом танце обмана, потом Hay отключился. Брюгель проверил, что вся оставшаяся связь - локальная. - Коды "огонь" должны быть выданы вот-вот, мистер Фуонг, - ухмыльнулся Брюгель. - Еще двадцать килосекунд, и сделаем из пауков жаркое. Шерпи Трапер глазел на дисплей радара, разинув пасть. - Все... все как вы сказали. Восемьдесят восемь минут, и эта штука снова летит с севера! Шерпи достаточно знал математику и работал с Незерингом уже почти год. Естественно, он понимал принципы полета спутника. Но, как большинство народу, все равно не мог взять в толк, как это "брошенный в небо камень никогда не упадет". Кобберенок фыркал от восторга, когда какой-нибудь спутник связи появлялся из-за горизонта точно в то время и на том азимуте, которые предсказывала математика. Сегодня Незеринг сделал предсказание другого порядка, и потому был так же поражен, как его помощник, и куда сильнее перепуган. Им удалось получить только два-три четких радарных пеленга узкого конца полярного сияния. И эта штука тормозилась, хотя была намного выше атмосферы. Пункт ПВО в Принстоне не был этим особо поражен. Незеринг давно уже имел дело с парнями из ПВО, но в эту ночь они отнеслись к нему, как к постороннему: автоответчик поблагодарил за сообщенную информацию и заверил, что соответствующие меры принимаются. Мировая сеть была полна слухов о ядерном заряде на высокой орбите, но эта штука бомбой не была. На юг она уходила, кажется, по низкой орбите... а теперь появилась снова с севера точно по расписанию. - Как вы думаете, мы его увидим, сэр? Он пройдет почти над нами. - Не знаю. У нас нет телескопа, который умел бы достаточно быстро вертеться, чтобы за ним уследить. - Незеринг направился к лестнице. - Можем попробовать десятидюймовый. - Ага! Шерпи рванулся мимо... - Пристегни дыхательный аппарат! За кабелем следи! ...но он уже гремел вверх по лестнице. Да, но малыш прав! До появления объекта точно в зените остается меньше двух минут, и еще пара, пока он оттуда уйдет. Ха. Может быть, на телескоп не хватит времени. Незеринг притормозил, на ходу схватил со стола квадрокль с широким обзором и понесся вверх вслед за Трапером. Наверху чуть задувал ветерок, леденящий, как клыки та-ранта, даже сквозь леггинсы с электроподогревом. Солнце взойдет минут через семьдесят, и хотя оно и тусклое, но все равно лучшее время для наблюдений уйдет. Впервые это было не важно. В эту ночь наитие исходит от доброй старой земли. Прошла почти минута, пока эта загадка не появилась над головой. Она должна была бы быть уже высоко над горизонтом, двигаясь на них курсом на юг. Незеринг ходил по закругленной стене главного купола и глядел на север. Позади в кладовой аппаратуры шумно возился Шерпи, вытаскивая десятидюймовый маленький телескоп, который показывали туристам. Надо бы пацану помочь, но действительно времени нет. Хрустально ясные, стояли на небосклоне знакомые созвездия. Именно эта ясность, по мнению Обрета Незеринга, превращала остров в настоящий парадиз. Сейчас должно быть пятнышко отраженного солнечного света - оно будет медленно подниматься над горизонтом. Едва заметное - мертвое солнце очень бледно. Незеринг смотрел во все глаза, напряженно ловя любой движущийся проблеск... Ничего. Может, надо было остаться у радара, и как раз сейчас они упустили шанс получить по-настоящему четкие данные. Шерпи уже вытащил десятидюймовый из кладовки. - Сэр, помогите мне! Они оба ошиблись. Может, наитие и ангел, но ангел капризный. Обрет повернулся к Шерпи, несколько устыженный, что забыл о нем. Конечно, при этом он все еще смотрел на небо, на полосу чуть ниже зенита, где должна появиться световая точка. Кусочек черноты мелькнул по светящейся кучке Скопления Роббера. Кусок темноты. Что-то... большое. Совершенно не думая о собственном достоинстве, Незеринг упал набок, приставив квадрокль к меньшим глазам. Но сегодня у него больше ничего не было. Он медленно повернулся, прослеживая предполагаемую траекторию, молясь всему святому, чтобы снова поймать цель. - Сэр? Что там такое? - Смотри вверх, Шерпи... просто смотри вверх. Кобберенок на секунду замолчал... - Ух ты! Обрет Незеринг не слушал. Он поймал это в поле квадрокля и все внимание направил на это, чтобы видеть и запоминать. А видел он отсутствие света, силуэт, летящий на фоне галактических звездных облаков. Почти четверть градуса в диаметре. В провале между звездами он стал невидим... и через секунду видим снова. Незеринг уловил форму предмета: приземистый цилиндр, направленный вниз, по миделю сложные конструкции. По миделю. Далее цель пересекала только отдельные звездные поля, снижаясь к южному горизонту. Незеринг тщетно старался отследить весь путь. Если бы предмет не пересек Скопление Роббера, его можно было бы вообще не заметить. Наитие, спасибо тебе! Опустив квадрокль, он встал. - Надо пронаблюдать еще несколько минут. Кто знает, какой еще мусор летает с этой штукой? - Пожалуйста, можно мне пойти вниз и сообщить в сеть? Выше девяноста миль, а такой большой, что даже форма видна! Он не меньше полумили в длину! - Ладно, давай. Шерпи исчез в лестничном проеме. Прошли три минуты. Четыре. По южному горизонту скользнул блик света, больше всего похожий на низкий спутник связи. Незеринг засунул квадрокль в карман и медленно стал спускаться по лестнице. На этот раз ПВО от него не отмахнется. Приличная доля контрактных денег Незеринга шла от разведки Аккорда; и он знал о плавающих спутниках, которые начало запускать Братство. А это не наш и не Братства. После его появления вся наша военная мощь рассыпается, как кучка песка. Мир был на грани ядерной войны. А теперь... что? Он вспомнил, как высказался старик Андерхилл насчет "глубины в небе". Нет, ангелы должны появляться из доброй холодной земли, никак не из пустых небес. Шерпи встретил его у подножия лестницы. - Не получается, сэр! Я не могу... - Связь с материком накрылась? - Нет, сэр, она работает. Но в ПВО меня послали, как в прошлый раз. - Может быть, они уже сами знают. Шерпи возбужденно задергал руками: - Может быть. Но со сплетнями тоже что-то не то. Помните, последние дни психованные постинги громоздились до потолка? Там насчет конца света, появления снежных троллей... Даже смешно было; я сам кое-что на это контрил. Но сегодня они забили все. - Шерпи замолчал, будто у него кончился запас слов профессионального жаргона. Он вдруг стал очень молодым и растерянным.1- Это... как-то неестественно, сэр. Я нашел два постинга, где описано точно то, что мы видели. Насчет того, что можно ожидать про то, что только что случилось над океаном. Но они теряются во всем потоке сумасшедшей чуши. Хм-м. Незеринг прошел по комнате,-сел на свой старый насест возле пультов управления. Шерпи сновал взад-вперед, ожидая его сужения. Когда я сюда пришел, пульты покрывали три стены - приборы, выключатели, ряд за рядом. Сейчас вся аппаратура была миниатюрная, цифровая, прецизионная. Иногда он подшучивал над Шерпи, спрашивая, как можно доверять чему-то такому, устройства чего ты даже не видишь. Шерпи никогда не понимал его недоверия к компьютерам автоматики. До этой ночи. - Знаешь, Шерпи, может, нам надо кое-куда позвонить. ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ Хранкнер однажды попадал в сухой ураган - в Великую Войну. Но то было на земле - даже почти все время под землей, - и запомнился только непрерывный ветер и тонкий клубящийся снег, наметаемый в сугробы и лезущий во все трещины и щели. На этот раз он был в воздухе, спускаясь с высоты сорок тысяч футов. В тусклом свете мертвого солнца виден был вихрь урагана, растянувшийся на сотни миль, и его ветры, дующие со скоростью шестьдесят миль в час, казались с высоты неподвижными. Сухой ураган никогда не сравнится по ярости с мокрыми ураганами Времени Света. Но такая буря тянется годами, и ее холодный глаз становится все шире и шире. Тепловой баланс планеты временно застывает на плато, пока не кончится энергия кристаллизации воды. После этого плато температура медленно падает до следующего куда более холодного уровня, когда воздух начинает выпадать росой. Самолет скользил к стене облаков, планируя и подпрыгивая в невидимых турбулентностях. Кто-то из пилотов заметил, что плотность воздуха стала меньше, чем была на высоте пятидесяти тысяч футов над Проливами. Хранкнер склонил голову к окну, глядя почти прямо вперед. В глазу бури солнечные блики отражались от снежных и ледяных пылинок. И еще виднелись огни - горячие красные огни фабрик и заводов Юга под поверхностью земли. Далеко впереди из облаков высунулся рваный край гор, и таких цветов и структур Аннерби не видал с тех пор, как они с Шеркане-ром ходили сквозь Тьму много лет назад. У посольства Аккорда был в Зюйдвиле свой аэропорт - участок четыре на две мили сразу рядом с ядром города. И это был всего лишь фрагмент анклава, который держали колонисты в предыдущих поколениях. Остатки империи служили попеременно то препятствием к дружественным отношениям, то экономическим ускорителем для обоих государств. Для Аннерби это была всего лишь слишком короткая ледяная полоса в пятнах нефти. Переоборудованный бомбардировщик совершил самую захватывающую посадку за всю служебную карьеру Аннерби - прокат с торможением мимо сливающихся в бесконечную ленту заснеженных складов. Пилот у генерала был очень хорош или очень везуч. Самолет остановился всего за сто футов от сугробов, которые обозначали полный и окончательный конец полосы. Через несколько минут подъехали машины, похожие на жуков, и потащили их к ангару. На открытом месте не было видно ни единой живой души. А рядом с дорогой земля блестела углекислым инеем. Внутри глубокого ангара горел яркий свет и - как только закрылись двери, - бросились к самолету с лестниц наземные команды. И несколько кобберов причудливого вида ждали у подножия лестниц. Вполне вероятно, что сам посол и начальник охраны посольства. Поскольку они все еще на территории Аккорда, вряд ли здесь есть южане... И тут Аннерби заметил на куртках двоих из важных персон эмблему парламента. Кто-то проявил энтузиазм, выходящий за рамки разумной дипломатии. Открылся средний люк, и в салон ворвалась волна застывшего воздуха. Смит уже собрала свою аппаратуру и поднималась к люку. Хранкнер оставался на насесте на секунду дольше. Махнув рукой одному из операторов разведки, он спросил: - Еще бомбы были? - Нет, сэр, ни одной. Мы получили подтверждения по всей сети. Одиночный взрыв в одну мегатонну. Клуб унтер-офицеров в Ставке был слегка необычным. Ставка располагалась дальше дня пути от любых цивилизованных развлечений, и бюджет у нее был пухлым по сравнению с другими удаленными местами службы. Средний унтер в Ставке почти наверняка был техником, имеющим за плечами не меньше четырех лет в университете, и многие из них служили в самой глубине Центра Контроля и Управления несколькими этажами ниже клуба. Так что, конечно, были здесь обычные игровые столы, и гимнастические тренажеры, и бар с шипучкой, но еще и хорошая библиотека и набор сетевых аркадных игр, которые могли также служить рабочими станциями учебной сети. Виктория Лайтхилл сидела в полумраке за стойкой бара и смотрела Панораму коммерческого видео на дальней стене. Самое, быть может, необычное в этом клубе было то, что ее сюда пустили. Лайтхилл была младшим лейтенантом, естественным проклятием и врагом многих унтеров. И все же традиция была такова, что если офицер скрывает свои чин и приглашен унтер-офицером, его присутствие терпят. Терпят, но, в случае Лайтхилл, не слишком приветствуют. Репутация ее группы с их инспекторскими рейдами и особые отношения этой группы с директором разведки у среднего коббера вызывали чувства не радостные. Да, но вся группа, кроме нес, - унтеры. И сейчас они рассыпались по всему клубу, и у каждого оттопыривается походная переметная сума. И в этот раз другие унтеры с ними хотя бы разговаривали, если и не общались по-настоящему. Даже те, кто не служил в разведке, знали, что мир висит на волоске, - а эта вечно загадочная группа Лайтхилл наверняка что-то знает. - Это Смит там в Зюйдвиле, - сказал какой-то старший сержант за баром. - А кто же еще? Он склонил голову в сторону одного из капралов Лайтхилл и ждал реакции. Капрал Суабсиме только пожал плечами с видом очень невинным и-по меркам традов - неприлично молодым. - Мне таких вещей не говорят, сержант. Нет, в самом деле. Старший сержант махнул пищевыми руками с возмущенным фырканьем. - Да? Так чего же это вы, лайтхиллские шестерки, все с походными сумками? Я так думаю, что вы просто самолета ждете. Такое зондирование обычно заставило бы Вики действовать: либо отозвать Суабсиме, либо - если надо - заставить старшего сержанта заткнуться. Но в унтер-офицерском клубе у Лайтхилл авторитет был нулевой. Кроме того, они здесь для того, чтобы группа не попадалась на глаза никому из официальных лиц. Сержант, кажется, понял, что молодого солдата ему не спровоцировать, и повернулся к своим приятелям у бара. Вики вздохнула с облегчением. Пригнулась так, чтобы только верх ее глаз выступал над стойкой бара. Помещение заполнялось народом, звон открываемых банок создавал что-то вроде фоновой музыки. Говорили здесь мало, смеялись еще меньше. Вообще-то унтера вне службы должны быть народом более веселым, но у этих было много о чем подумать. Центром внимания был телевизор. Члены клуба купили в складчину последнее видео переменного формата. В полумраке за баром Вики невольно улыбнулась. Если мир продержится еще несколько лет, такие штуки будут не хуже, чем те устройства видеомантии, с которыми играет папа. Телевизор качал данные с какого-то коммерческого сайта новостей. В одном окне было взятое какой-то любительской камерой зернистое изображение аэропорта посольства в Зюйдвиле: самолет, бегущий по полосе, был того типа, который Лайтхилл видела до сих. пор только дважды. Как многое другое, он был одновременно и секретным, и устаревшим. Комментарии прессы по его поводу были скупы. В другом окне обозревательница поздравляла сама себя с таким журналистским успехом и строила догадки, кто может быть на борту этого самолета. - ...Это не сам Король, вопреки возможным заявлениям наших конкурентов. Наши корреспонденты около дворца и аэропорта Принстона не пропустили бы передвижения в Королевской Семье. Так то же это сейчас садится в Зюйдвиле? - Дикторша остановилась, и камера наехала ближе, окруженная ее телом. Картинка расширилась, захватывая соседние окна. Этот маневр вдруг создал впечатление очень личного разговора. - Мы знаем, что этот эмиссар - глава собственной разведслужбы Короля, Виктория Смит. - Камеры чуть отъехали. - Итак, сотрудникам информационной службы Короля мы можем сказать: от прессы вам не скрыться. Лучше сказать нам все, как есть. Чтобы наш народ следил за успехами Смит на Юге. Вид с другой камеры, из ангара: мамин самолет отбуксирован в нгар, и герметические двери закрылись. Сцена была похожа на ,иораму, построенную из детских игрушек: футуристического вида .амолет, герметично закрытые буксиры, снующие по просторному ангару. Ни одной живой души не видно. Ведь им же не надо герметизировать ангар? Настолько низкого давления не может быть даже в глазу сухого урагана. Но тут из фургона высыпали солдаты, подтаскивая трап к борту самолета. Все, кто был сейчас в клубе унтер-офицеров, вдруг намертво затихли. Солдат поднялся к среднему люку, тот начал открываться... и любительская камера посольства отключилась. Экран заполнила печать Короля. Кто-то засмеялся от неожиданности, потом раздались аплодисменты и одобрительные выкрики. - Молодец генерал! - крикнул кто-то. Эти кобберы не меньше всякого другого хотели бы знать, что творится в Зюйдвиле, но все они давно и глубоко не любили журналистов. И все последние широковещательные обсуждения воспринимали как личное оскорбление. Вики посмотрела на свою группу. Почти все они смотрели телевизор, но без большого интереса. Они знали, что происходит, и - как и догадался громогласный старший сержант - сами ждали, что вот-вот вступят в действие. К сожалению, телевизор им в этом помочь не мог. У задней стенки, вдали от бара и телевизора, несколько завзятых игроков сидели у терминала. Среди них было трое из группы Лайтхилл. Брент там сидел с тех самых пор, как началось это бездельное ожидание. Брат сгорбился под игровым дисплеем, почти всю его голову покрывал шлем. Поглядеть на него - так и не подумаешь, что мир висит на волоске от гибели. Вики слезла с насеста и тихо пошла к аркадным играм. Это был лучший миг бара за все тридцать пять лет его существования. Кто знает, может быть, когда все это кончится, бар станет настоящим предприятием. И более странные вещи бывали. Заведение Бенни было общественным центром странной общины лагеря L1. Очень скоро в эту общину вольется иная раса, первая высокотехнологичная чуждая раса, известная человечеству. И заведение станет центром этого замечательно сочетания.. Бенни Вен плавал от стола к столу, руководя своими помощниками, приветствуя клиентов. И все же время от времени его внимание отвлекалось на это баснословное будущее; он пытался себе представить, как это будет - подавать еду паукам. - Бенни, в нижнем крыле пиво кончается, - прозвучал у него в ухе голос Ханте. - Пап, попроси Гонле. Она обещала доставить все, что будет нужно. Он оглянулся, увидел, как мелькнула в туннеле цветов и лиан Фонг у восточного крыла бара. Что ответил отец, Бенни не слышал. Он уже разговаривал с группой эмергентов и людей Кенг Хо, заплывающей за только что накрытый стол. - Добро пожаловать, рад видеть... Лара! Я тебя уже столько Вахт не видел! Его согревали, смешиваясь,, два теплых чувства - гордость за д,,-свое заведение и радость от встречи со старыми друзьями. Перебрасываясь несколькими словами, он плыл от стола к столу, к центральной полости. Во все шесть главных направлений тянулись крылья для посетителей. Предводитель разрешил и одобрил снятие стен и присоединение объемов, служивших комнатами для совещаний. Сейчас бар стал самым большим жилым пространством во всем лагере L1, кроме Озерного Парка. Сегодня почти три четверти всех эмергентов и людей Кенг Хо были на Вахте одновременно - вершина лихорадочной подготовки Спасения Пауков. И незадолго до последнего толчка практически все собрались у Бенни. Все предприятие было объединением не в меньшей степени, чем спасением и началом новой жизни. Центр бара был превращен в икосаэдр дисплейных устройств, тент из лучших оставшихся видеообоев, одновременно примитивный и до теплоты общий. Со всех сторон клиенты бара смотрели на общие для всех виды. Бенни быстро скользнул через пустое пространство, чуть не зацепив каблуком угол дисплеев. На пути оттуда он видел сотни своих клиентов, десятки установленных между лозами и цветами столов. Ухватившись за лозу, он подтя нулся к столу верхнего крыла у самого края пустого ядра. "Стол почета" называл его Томас Hay. - Чиви! Прошу тебя, садись и будь как дома! Он чуть хлопнул по столу, пододвигая его к Чиви. Чиви Лизолет нерешительно ему улыбнулась. Сейчас она была старше Бенни на пять-шесть лет, но казалась очень молодой и неуверенной в себе. Она прижимала что-то к плечу: котенок с Северной Лапы, первый, которого Бенни вообще видел за пределами Озерного Парка. Чиви оглядела бар, будто удивленная его многолюдством. - Так здесь почти все! - И еще как! И все мы рады, что ты смогла прийти. Ты нам можешь дать "взгляд изнутри" на все происходящее. Посол доброй воли от предводителя. И Чиви взяла на себя эту роль. Сегодня - никаких скафандров. Она была одета в кружевное платье, клубящееся мягкими складками при каждом ее движении. Даже на открытии Озерного Парка она не была так красива. Чиви нерешительно села за стол. Бенни на миг тоже присел из вежливости и протянул ей жезл управления. - Это мне дала Гонле; извини, что мы лучше не достали. - Он показал ей возможности дисплея и управления. - А это - голосовое обращение к залу. Пожалуйста, воспользуйся. Ты больше всех знаешь, что сейчас делается. Чиви после секундного колебания взяла жезл. Вторая рука ее крепко сжала котенка. Тот заворочался, устраивая крылья поудобнее, но недовольства не выразил. Чиви много лет была самым популярным человеком из ближайшего окружения предводителя. Она была не послом, а скорее принцессой - так однажды охарактеризовал ее Бенни в разговоре с Гонле Фонг. Та сначала критически хмыкнула при этом слове, но потом согласилась с Бенни. Чиви верили все, она была мягким ограничителем тирании... И все же бывали времена, когда она, казалось, теряется. Сегодня был как раз такой случай. Бенни откинулся в кресле. Пусть теперь другие немножко посуетятся. Почему-то он знал; что Чиви его время нужно больше. Потом она подняла глаза со своей прежней улыбкой. - Ладно, буду вести представление. Томас мне показал как. - Она отпустила котенка и потрепала Бенни по руке: - Ты не волнуйся, Бенни. Это спасение - штука хитрая, но мы все сделаем. Она повернула жезл, и дисплейное ядро бара вспыхнуло цветами заставки, осветив цветущие лозы. Когда Чиви заговорила, ее голос донесся из тысячи микродинамиков, настроенных так, что голос звучал рядом с каждым. - Здравствуйте все! Представление начинается! Счастливый и уверенный голос той Чиви, которую знали все. На дисплейном ядре замелькали образы: лицо Чиви, вид на Арахну с "Невидимой Руки", работающий в доме на Северной Лапе Томас Hay, схема орбиты "Руки" и военного противостояния различных государств Арахны. - Как вы знаете, наш старый друг Виктория Смит только что прибыла на Юг. Через несколько секунд она будет в их парламенте, и нам предоставится возможность, которой до сих пор не было, - прямая трансляция с человеческой камеры на поверхности планеты. Наконец после всех этих лет мы все увидим своими глазами. - На большом центральном дисплее лицо Чиви раскрылось в улыбке. - Ведь это начало того, что будет, нашей совместной жизни с народом Арахны! - Но вы знаете: прежде чем это случится, мы должны предотвратить войну и открыть наконец свое присутствие. - Она посмотрела на дисплеи, и голос ее .дрогнул, будто ее поразила огромность того, что они пытаются сделать. - Мы планировали объявить о себе через сорок килосекунд, когда наша схема манипуляции сетью с низкой орбиты будет установлена, а орбита "Руки" будет проходить над столицами и Братства, и Аккорда. Я думаю, вы знаете, насколько это сложно. Пауки, на дружбу которых в будущем мы надеемся, стоят сейчас перед моментом таким опасным, что мало человеческих цивилизаций сумели его пережить. Но я знаю, что вы хорошо подготовили этот день. Когда придет время открыться и завязать контакт, я знаю: мы добьемся успеха. Так что смотрите. Скоро мы все будем очень заняты. ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ Как ни странно, а Рахнер Тракт сохранил звание полковника, хотя его бывшие коллеги не доверили бы ему чистить у себя сортир. Генерал Смит обошлась с ним мягко. Нельзя было доказать, что он предатель, и явно она не хотела применять к нему форсированный допрос. Таким образом, полковник Рахнер Тракт, бывший работник безымянной службы, оказался на жалованье с занятостью полный рабочий день... и совершенно без какой бы то ни было работы. С того страшного совещания в Ставке прошло четыре дня, но Тракт уже почти год видел, как надвигается на него опала. Когда же она наступила... это было такое облегчение, если не считать неудачной детали, что он ее пережил и стал живым призраком. Офицеры прежних времен, особенно тиферы, после такого позора отрубали себе голову. Рахнер Тракт был наполовину тифером, но не стал отрезать себе голову тяжелым клинком. Вместо этого он пять дней подряд глушил мозги шипучкой, обходя снова и снова все злачные места Калорики. Как был идиотом, так до конца и остался. Калорика - единственное место в мире, где слишком тепло, чтобы впасть в пьяную кому. До него дошли сообщения, что кто-то - Смит, больше некому - летит в Зюйдвиль, пытается что-то восстановить, что Тракт угробил. Шли часы после прибытия Смит в Зюйдвиль, и Тракт выплывал из шипучки. Он сидел в общественных местах и смотрел новости. Сидел и молился, чтобы Виктория Смит смогла добиться успеха там, где Тракт провалил работу всей своей жизни. Но он знал, что ее ждет провал. Никто ему не верил, и даже сам Рахнер Тракт не знал, как это случится и почему. Но он точно знал: за Братством кто-то стоит. Пусть даже Братство об этом не знает, но этот кто-то выворачивает все технические преимущества Аккорда на пользу его противнику. На многочисленных экранах в прямом эфире из Зюйдвиля Смит входила в Великие Двери Зала Парламента. И даже здесь, в самом бесшабашном питейном заведении всей Калорики, стало вдруг очень тихо. Тракт пристроил голову над баром и позволил себе расфокусировать глаза. И тут зазвонил его телефон. Трак вытащил его из куртки и придержал головой, уставясь на него с недоверием. Сломался, что ли? Или рекламу кто-то рассылает. По этому даже незасекреченному куску железа ничего серьезного передавать не могут. Он собрался было бросить телефон на пол, но тут тетка на соседнем насесте перетянула его по спине. - Солдафон, паразит вонючий! - крикнула она. - Пошел вон! Тракт встал с насеста, не зная, то ли он собирается выполнить это требование, то ли защищать честь Смит и всех, кто пытается сохранить мир. Но этот вопрос решила обслуга бара: Тракт обнаружил, что стоит на улице, отрезанный от телевидения, которое, быть может, показывает, что пытается сделать Смит. А телефон звонит. Тракт нажал ПРИЕМ и рявкнул в микрофон что-то нечленораздельное. - Полковник Тракт, это вы? - Слова летели отрывочно и сумбурно, но голос был смутно знаком. - Полковник, у вас засекреченный аппарат? Тракт громко выругался: - Нет, во имя крови всех чертей! - О, слава тебе, Господи! - сказал почти знакомый голос. - Тогда есть шанс. Они вряд ли могут вмешаться в праздную болтовню по всему миру. Они. Подчеркнутость этого слова дошла до Тракта сквозь похмелье. Он придвинул микрофон поближе к пасти и следующие слова прозвучали почти как случайное любопытство: - А кто это? - Ох, извините. Это Обрет Незеринг. Пожалуйста, не вешайте трубку! Вы меня, наверное, не помните. Пятнадцать лет назад я вел курс дистанционной разведки. В Принстоне. Вы были слушателем. - А, да, помню. - Честно сказать, не очень хороший был курс. - Помните! Ох как это хорошо! Так тогда вы знаете, что я не псих. Сэр, я знаю, как вы сейчас должны быть заняты, но я прошу минуту вашего времени. Очень прошу, пожалуйста. Тракт вдруг обратил внимание на улицу и стоящие вокруг дома. Лента Калорики тянулась вокруг дна вулканической котловины, самого теплого, может быть, места на поверхности планеты. Но Лента - лишь бледное напоминание о времени, когда Калорика была раем супербогачей. Бары и отели умирали. Даже снегопады давно закончились, и снег лежал двухгодовалыми сугробами в переулке позади Тракта, загаженный мочой и блевотиной шипучки. Мой оборудованный командный пункт. Тракт присел, прячась от ветра. - Хорошо, минутка у меня для вас найдется. - Спасибо, сэр! Вы наша последняя надежда. Все мои звонки к профессору Андерхиллу блокируются. Теперь, как я понимаю, неудивительно. - Тракт почти слышал, как коббер старается взять себя в руки и не отвлекаться на вздор. - Полковник, я астроном на острове Парадиз. Прошлой ночью я видел... ...Космический корабль размером с город, его двигатели освещали небо... и его не заметили ни ПВО, ни все сети. Описание Незеринга было кратким, точным и заняло меньше минуты. Астроном говорил дальше: - Я не псих, уверяю вас. Именно это мы и видели! Очевидцев должны быть сотни, но ПВО как-то ничего не заметило. Полковник, вы должны мне поверить! Голос Незеринга стал неуверенным - коббер четко понимал, что никто в здравом уме такому рассказу не поверит. - А я вам верю, - спокойно сказал Рахнер. Это был бред параноика... который объяснял все. - Как вы сказали, полковник? Я, к сожалению, не могу прислать вам доказательств. Нашу наземную связь отрезали полчаса назад, я пользуюсь рацией одного любителя, чтобы... - несколько слогов слились в неразборчивый шум. - Так что это именно так, как я вам сказал. Может быть, какой-то проект ПВО Глубокой Секретности. Если вы ничего не можете мне сказать, я это пойму. Но я должен был попытаться сообщить. Корабль такой большой и... Секунду Тракт думал, что собеседник замолчал. Но молчание длилось еще секунду, еще, потом из наушника донесся синтетический голос: - Сообщение номер триста пять. Ошибка в сети. Попробуйте повторить вызов позже. Рахнер медленно сунул телефон обратно в куртку. Пасть и пищевые руки его застыли неподвижно, и не только от холода. Когда-то его кобберы из сетевой разведки выполнили исследование по автоматическому наблюдению. Если хватает компьютерных мощностей, то в принципе можно отслеживать всю связь открытым текстом и запускать автоматическую реакцию на ключевые слова. В принципе. На самом деле разработка компьютеров всегда отставала от развития общедоступных сетей. Но сейчас, кажется, кто-то такими мощностями владеет. Глубоко Секретный проект ПВО? Вряд ли. В последний год Рахнер Тракт был свидетелем, как таинственные ошибки и провалы расползаются во все стороны. Даже если бы разведка Аккорда, достопочтенная Пьетра и все вообще разведки мира действовали совместно, такую гладкую ложь, какую чуял Тракт, им бы не сделать никогда. Нет. То, с чем они имели дело, превосходило по масштабу всю планету, все, что создано или может быть создано пауками. И вот наконец что-то конкретное. Мысли должны были бы взлететь до боевой настороженности, а они вместо этого смешались в паническом беспорядке. Проклятая шипучка. Если им противостоит чуждая сила столь глубокая и искусная - что толку, если Обрет Незеринг, а теперь и Рахнер Тракт знают правду? Что они могут? Да, но Незерингу дали говорить больше минуты. Он успел до разрыва связи сказать не одно ключевое слово. Пусть космические пришельцы превосходят пауков - все же они не боги. Эта мысль заставила Тракта остановиться. Значит, они не боги. Весть о чудовищном корабле разойдется по цивилизованному миру, замедленная, подавляемая, передаваемая только личными контактами между простыми кобберами, не имеющими власти или доступа к ней. Но так секрет сохранится еще несколько часов. Значит... какова бы ни была цель этой огромной лжи, она должна продержаться только несколько часов. Сейчас шеф рискует жизнью в Зюид-виле, пытаясь спасти всех от катастрофы, которая оказалась на самом деле ловушкой. Если я свяжусь с ней, с Белгой, с кем-нибудь наверху... Но телефоны и сетевая почта хуже чем бесполезны. Нужен прямой контакт. Тракт бежал зигзагами по пустынному тротуару. Где-то тут автобусная остановка за углом. Сколько до следующего? Есть у него свой вертолет, игрушка для богатого коббера, но... он работает с сетью. Пришельцы могут просто взять управление на себя и разбить машину. Рахнер отбросил страх. Сейчас вертушка - его последняя надежда. Из вертолетного порта можно лететь в любую точку в пределах двухсот миль. Кого можно найти в этом радиусе? Он завернул за угол. Большой Бульвар тянулся бесконечным рядом трехцветных огней, от самой Ленты и до леса Ка-лорики. Лес, конечно, давно уже погиб. Даже листьев не осталось на спорообразование - слишком теплая под ними почва. В центре расчистили место под вертолетный порт. Оттуда можно полететь... куда? Тракт посмотрел через всю котловину. Огни бульвара мигали крошечными искрами. Когда-то они восходили по стенам кальдеры к имениям времен Лет Увядания. Но по-настоящему богатые свои дворцы давно оставили. Только несколько еще были обитаемы, недоступные снизу. Но ведь Шерканер Андерхилл там, он вернулся из Принстона! По крайней мере так говорила последняя сводка, которую он видел - в день конца своей карьеры. Он знал разговоры об Андерхилле, о том, что бедняга выжил из ума. Не важно. Что нужно Тракту - обходной путь к Ставке, может быть, через дочку шефа, путь, который не пройдет через сеть. Через минуту Тракта догнал городской автобус. Он запрыгнул, единственный пассажир, хотя уже было позднее утро. - Вам повезло, - ухмыльнулся водитель. - Следующий в три часа дня. Двадцать миль в час, тридцать. Автобус погромыхивал по Большому Бульвару к вертолетной площадке Мертвого Леса. Я окажусь у него на пороге через десять минут. Но тут Рахнер вдруг сообразил, что у него пасть и пищевые руки покрыты блевотиной от шипучки, мундир весь в пятнах. Голову он отряхнул, но с мундиром ничего не поделать. Спившийся псих прилетает навестить старого маразматика. Очень созвучно. Но это может быть последним шансом для всего мира. Лет десять назад, в более дружелюбные времена, Хранкнер Ан-нерби консультировал южан по плану Нового Подземного Зюйдви-ля. Так что как ни странно, а когда они выехали из посольства Аккорда и оказались на территории южан, здесь ему все было знакомо намного лучше. Много лифтов. Южане хотели, чтобы Зал Парламента выдержал ядерный удар. Он предупреждал их, что развитие новых систем оружия может сделать эту цель недостижимой, но южане не стали слушать и потратили значительные ресурсы, которые можно было бы бросить на сельское хозяйство Времени Тьмы. Главный лифт был так велик, что туда могли войти даже и репортеры, что они и сделали. В Зюидландии пресса была привилегированным классом, защищенным специальным парламентским законом - даже на территории правительства! Генерал ладила с этой толпой вполне нормально. Может быть, она научилась этому, глядя, как с журналистами общается Шерканер. Ее спутники невинно отступили и слились с фоном. Она сделала несколько общих замечаний и потом вежливо игнорировала все вопросы, предоставив зюйдландской полиции самой не давать журналистам навалиться на нее физически. В тысяче футов под землей лифт перешел на горизонтальное движение по электрической полирельсовой дороге. В высоких окнах кабины мелькали ярко освещенные производственные пещеры. Зюйдландцы сделали колоссальную работу здесь и на Прибрежной Дуге, но не создали достаточно подземных ферм, чтобы все это поддерживать. Двое Избранных Представителей, встречавших генерала на аэродроме, когда-то пользовались на Юге большой властью. Но времена меняются: были убийства, подстрекательства, все обычные приемы Пьетры - и недавняя почти волшебная удача, работавшая на руку Братству. Сейчас эти двое были единственные, кто - по крайней мере публично - сохранил дружественное отношение к Аккорду. Их теперь считали чужеземными лизоблюдами. Они стояли рядом с Генералом, один настолько близко, чтобы говорить с ней за экраном. Оставалось надеяться, что слышат его только Генерал и Хранкнер Аннерби. Не очень-то на это рассчитывай, предостерег себя Аннерби. - Не сочтите за неуважение, мэм, но мы надеялись, что ваш король прибудет лично. У политика была сшитая по заказу куртка и леггинсы - и вид коббера с душой измазанной и истоптанной. Генерал сочувственно кивнула: - Я понимаю вас, сэр. Я прибыла сюда проверить, что будет сделано все, что следует, и сделано надежно. Мне будет позволено обратиться к парламенту? Хранк предположил, что в данной ситуации не существует "внутреннего круга", с которым можно говорить, - если не считать группы, полностью управляемой Пьетрой. Но голосование в парламенте может изменить дело, поскольку стратегические ракетные силы все еще были лояльны парламенту. - Д-да. Мы это организовали. Но дело зашло слишком далеко. - Он махнул рукой с часами. - Я вполне считаю Другую Сторону способной организовать нам поломку лифта... - До сих пор они нас пропустили. Если я смогу обратиться к парламенту, я думаю, можно будет достичь компромисса. Она улыбнулась зюйдландцу почти заговорщицки. Еще через пятнадцать минут лифт выгрузил их на главную эспланаду. Три стены и крыша просто исчезли. Такой красоты Аннерби еще не видел, и инженер в нем не мог противостоять соблазну. Он застыл и уставился в пылающие огни и темноту, пытаясь увидеть механизм, обеспечивший такое беззвучное и колоссальное изменение. Тут нажим полиции, политиков и репортеров увлек его с платформы... ...И они стали подниматься по ступеням Зала Парламента. На самом верху зюйдландская охрана отделила их наконец от репортеров и от собственной охраны Смит. Они прошли через бревенчатые двери пяти цветов... в тот самый зал. Он всегда был подземным, еще в давние дни, когда поколения ютились над своими глубинами. Ранние правители были скорее похожи на бандитов (или повстанцев, в зависимости от источника пропаганды), чьи силы бродили по гористой земле. Хранкнер помогал в создании проекта этого Зала Парламента. Это был один из немногих его проектов, где главной целью был величественный вид. Может, зал и не выдержал бы прямого попадания бомбы, но зато был чертовски зрелищным. Неглубокая чаша, с уровнями, соединенными плавно закругленными лестницами, каждый уровень с широким рядом столов и насестов. Каменные стены закругляются громадным сводом и оснащены флуоресцентными трубками - а также другими светильниками полудюжины различных видов и технологий. Все вместе эти светильники давали яркость и чистоту почти как днем в Середине Света, такое освещение, что видны были почти все цвета стен. Ковры, глубокие и мягкие, как папина шерсть, покрывали ступени, пролеты и просцениум. На полированном дереве, выходящем на каждый уровень, висели картины, написанные тысячей красок художниками, которые знали, как использовать любую иллюзию. Для бедной страны затраты были существенными. Но ведь парламент был самой большой гордостью страны, изобретением, которое покончило с бандитизмом и зависимостью и принесло мир. Державшийся до этой минуты. Двери за ними затворились. Звук этот вернулся глубоким эхом от купола и дальних стен. Здесь будут только Избранные, их гости,