футов ниже гнезда грааков, сложенного из вороха веток. - Что, милорд? - тут же откликнулся он, спускаясь к Менделласу. - У меня есть для тебя поручение. И весьма опасное. - Отлично! - радостно воскликнул Боринсон, усаживаясь рядом с Ордином. Он был на голову выше короля. Рыжеватые волосы высовывались из-под шлема, ниспадая на плечи. Негоже вассалу быть таким крупным. Боринсон выжидательно смотрел на короля. - Я сейчас же отправлю пятьсот воинов на юг, в замок Лонгмот, и еще тысячу на рассвете. От тебя мне требуется вот что. Возьми пятьсот человек и скачи к замку Сильварреста. Разведчики донесли, что в лесах около замка - несколько тысяч нелюдей. Если поспешишь, то встретишься с ними еще до рассвета, и твои люди получат возможность попрактиковаться в стрельбе из лука. - Старайтесь не высовываться из леса. Не зная, каковы точно твои силы, Лорд Волк не решится ослабить защиту замка, высылая воинов за его пределы. Если он все же нападет, тут же отступите в направлении Лонгмота. В середине дня во всех случаях твои люди должны повернуть в сторону Лонгмота. - У герцогини Лонгмот дела плохи. Радж Ахтен захватил замок, забрал дары у сотен ее людей. На рассвете она собирается убить себя и всех других Посвященных Радж Ахтена. В ее руки попало бесценное сокровище, и я должен как можно скорее завладеть им. Твоя задача - прикрыть мне спину. Король Ордин задумался над тем, как действовать дальше. На протяжении последних двадцати лет он не раз охотился в Даннвуде и знал леса хорошо. Теперь следовало извлечь все возможные преимущества из этого знания. - Я прикажу разрушить мост у Хейворта, как ни жаль это делать. Поэтому ты пошлешь своих людей к Кабаньему броду, точнее, к тому узкому каньону, который чуть пониже брода. Там они устроят засаду. Когда воины Радж Ахтена войдут в каньон, твои люди нападут на них. Пусть сбрасывают сверху валуны, осыпают врагов стрелами и разожгут огонь в восточном конце каньона. Но не позволяй своим людям обнажать мечи без крайней необходимости. После этого пусть они скачут в Лонгмот. Понимаешь? Твоя единственная задача - причинить беспокойство Лорду Волку, досадить ему, малость "пообкусать" его защиту, замедлить его продвижение. Боринсон улыбнулся еще шире. Это задание было равносильно самоубийству. Хотелось бы знать, подумал Ордин, с чего это он так радуется? Желает смерти? Или сам факт того, что ему предстоит помериться силами с судьбой, выполняя это смертельно опасное задание, пьянит его, точно вино? - К сожалению, все это твои люди должны проделать самостоятельно, без тебя. - Без меня? - улыбка Боринсона увяла. - Да, в отношении тебя у меня кое-что другое на уме. Я хочу, чтобы завтра в полдень, когда твой отряд отправится устраивать засаду, лично ты - и притом в одиночку - поскакал в замок Сильварреста и передал сообщение Радж Ахтену. На лице Боринсона снова возникла ухмылка, но совсем не такая маниакальная, безрассудно-отважная, как прежде. Он выглядел более собранным и полным решимости, на лбу выступили крупные капли пота. - Держись грубо, даже оскорбительно, постарайся как можно сильнее задеть Радж Ахтена за живое. Скажи, что я захватил Лонгмот, а в качестве доказательства сообщи, что на рассвете я убил его Посвященных, - Боринсон с трудом сглотнул. - Убеди его, что я захватил сорок тысяч его форсиблей и сумею найти им достойное применение. И еще. Скажи, что я готов продать ему... пять тысяч из них. Скажи - он знает цену. - Какую? - спросил Боринсон. - Сам не называй ее, - ответил Ордин. - Если мой сын у Радж Ахтена, тогда он предложит тебе его. Если моего сына у него нет, то пусть думает, что ты имеешь в виду семью Сильварреста. Тогда он предложит тебе короля. - Мне важно выяснить, что именно он предложит, и ты должен обговорить условия сделки, прежде чем покинуть его. Выясни, принудил ли Радж Ахтен Габорна - или короля Сильварреста - отдать ему свой дар. Очень вероятно, что он использует членов королевской семьи как векторы для обладания самыми важными дарами. В результате ему ничего не стоит на протяжении нескольких часов завладеть сотнями даров. Если дело обстоит именно так, ты знаешь, что делать. - Простите? - Ты все расслышал правильно. Ты знаешь, что делать. Боринсон засмеялся - звук этот скорее напоминал кашель - но больше не было ни восторга в его глазах, ни улыбки на лице. На нем проступило выражение недоумения, а когда он заговорил, в голосе отчетливо послышались нотки недоверия. - Вы хотите, чтобы я убил короля Сильварреста или вашего сына? Совсем низко над их головами с криком пронесся огромный граак. Давно ушли в прошлое времена, когда Ордин был настолько мал, что мог оседлать одну из этих огромных рептилий. В возрасте шести лет, когда он весил всего пятьдесят фунтов, отец позволил ему вместе с другими "пилотами" совершить долгое путешествие на спине одного из прирученных грааков. Тогда они летали через горы в далекое инкарранское королевство Дзерлас. Только мальчик, наделенный дарами силы, мудрости, жизнестойкости и изящества, мог совершать такие путешествия. Но когда сын короля, Габорн, в свою очередь достиг возраста таких полетов, Менделлас ни разу не позволил ему летать на дальние расстояния. Он боялся за сына и пытался таким образом защитить его. Король слишком сильно любил своего мальчика. Он хотел, чтобы у парнишки было время подрасти, возмужать - благо, которое слишком редко выпадает на долю Властителей Рун, ибо необходимость часто заставляет их принимать дар метаболизма и, следовательно, стариться раньше времени. Король Ордин еще многому не успел научить своего сына. Искусству дипломатии, стратегии и интриги, к примеру; то, чем нельзя овладеть в Доме Разумения. Кроме того, отец самого Ордина оказался захвачен в плен в Южных Пустошах, когда тот был еще мальчиком, и его дары силой присвоил себе Лорд Волк. Ордину была уготована не менее злая судьба, но друзья отца спасли его. Ордин не хотел, чтобы Боринсон понял, как тяжело ему отдавать такой приказ. Не хотел, чтобы его люди знали, что сын угодил в ловушку, поддавшись велению своего доброго сердца. Король с сочувствием обхватил огромного воина за плечи. Боринсон дрожал. Тяжко, очень тяжко было ему превратиться из защитника Габорна в его убийцу. - Ты все понял правильно. Получив мое сообщение, Радж Ахтен тут же поскачет в Лонгмот, чтобы сразиться со мной. К рассвету в замке Сильварреста у него будут уже сотни Посвященных. Торопясь, он, конечно, не потащит их за собой. И вряд ли их станут серьезно охранять. - Я хочу, чтобы, как только Радж Ахтен покинет замок, ты отправился в Башню Посвященных замка Сильварреста и убил всех, кто там находится. Теперь усмешка полностью сползла с лица огромного воина. - Ты понимаешь, что это должно быть сделано. Моя жизнь, твоя жизнь и жизни всех в Мистаррии - всех, кого ты знаешь и любишь - зависят от этого. - Мы не имеем права проявлять слабость. Мы не можем позволить себе быть милосердными. Из сумки на бедре король Ордин достал маленький флакон слоновой кости. Внутри находился колдовской туман, собранный на полях Мистаррии. Королевский чародей вод заверил Ордина, что содержимого этого флакона достаточно, чтобы укрыть целую армию. Полезная вещь для Боринсона. Король вручил артефакт воину и задумался, не отдать ли ему и свой золотой щит, снабженный могущественным заклинанием вод. Ордин собирался подарить его Сильварреста в честь помолвки их детей. Взвесив все, однако, он пришел к выводу, что щит может пригодиться ему самому. Нельзя сказать, что Ордин совсем не колебался, отдавая приказ Боринсону. Он не хотел убивать Сильварреста. И все же, раз Сильварреста спасовал перед Радж Ахтеном, именно в этом состоял долг Ордина. Короли Рофехавана нуждались в наглядном уроке, должны были усвоить раз и навсегда - никто из них не смеет отдавать дары Лорду Волку. Того, кто все же пойдет на это, ждет смерть. Даже если речь идет о лучшем друге Ордина. - Мы поступим с теми, кто служит врагу, так, как велит нам долг, - сказал король Ордин, обращаясь не столько к Боринсону, сколько к себе самому, - неважно, кто они, друзья или родственники. На войне как на войне. 14. ЧАРОДЕЙ В ЦЕПЯХ Незадолго до рассвета в королевской Палате Аудиенций послышался звон цепей; вскоре охранники втащили туда целителя Биннесмана и бросили его к ногам Радж Ахтена. Иом вздрогнула и съежилась в темном углу, опасаясь, что се вид вызовет у целителя чувство отвращения. За последние несколько часов у Иом была возможность хорошенько разглядеть руны силы, выжженные у нее на груди. Ужасные, чудовищные руны! Они предназначались не просто для того, чтобы лишить ее красоты - они по капле вытягивали из нес гордость и надежду. Хотя Иом, не желая Доставлять удовольствия Радж Ахтену, изо всех сил сопротивлялась воздействию этих рун, она уже не чувствовала себя человеком в полном смысле этого слова. Просто ветошь, забытая в углу; что-то, способное лишь жаться в тень и наблюдать. Легенда гласит, что когда-то, много лет назад, Способствующий по имени Федрош создал руну воли, магический символ, с помощью которого его жертвы лишались разума. Если бы те руны, которые Радж Ахтен приказал выжечь на груди Иом, содержали этот символ, она лишилась бы всякой способности сопротивляться Лорду Волку. Сейчас она чувствовала благодарность к Федрошу за то, что, прежде чем сбежать в Инкарру, он уничтожил этот символ и секрет его изготовления. Цепи Биннесмана лязгали, когда его втаскивали в комнату. У него были скованы руки, а шея безжалостно притянута к ногам. Охранники проволокли его по полу и швырнули к ногам Радж Ахтена. Вслед за целителем в зал вошли четверо Пламяплетов Лорда Волка, темнокожие и лысоголовые. Трос молодых мужчин и одна женщина. У всех в глазах плясали своеобразные огоньки - особенность, присущая только Пламяплетам. Мужчины были одеты в просторные шелковые одежды шафранового цвета, на женщине была малиновая мантия. Когда женщина во главе этой группы проходила мимо, Иом почувствовала жар ее тела - как от нагретого камня, который кладут в постель холодной ночью. Могущество этой женщины ощущалось еще и в том, что вместе с ней в зал ворвалось беспокойное вожделение, за которым странным образом ощущался мощный ум. Это вожделение не имело ничего общего с чувственным томлением, которое обычно пробуждалось в Иом в присутствии Биннесмана, - желанием выносить дитя, почувствовать крошечные губы, припавшие к набухшей груди. Нет, Пламяплеты несли в себе снедающую их жажду насилия, желание захватить, подчинить, овладеть. И при этом их неуправляемая ярость сдерживалась мощным интеллектом. Бедняга Биннесман был с ног до головы в грязи и саже, но, когда он поднял свои небесно-голубые глаза, в них не было страха. А ведь страх должен быть, подумала Иом. Должен. Никто не может противостоять Радж Ахтену, свету его лица, силе его голоса. За последние несколько часов она видела то, что прежде и вообразить себе не могла: две сотни королевских гвардейцев отдали дары Лорду Волку. И немногих из них понадобилось убеждать сделать это. Взгляд на лицо Радж Ахтена, оброненное им слово ободрения - и они с радостью отдавали ему все, чем владели. Еще меньше было тех, у кого возникла хотя бы мысль о сопротивлении. Капитан Дерроу, из дворцовой охраны, попросил освободить его от присяги на верность Радж Ахтену, объясняя свою просьбу тем, что он Связан Обетом и поклялся служить Дому Сильварреста. Он умолял позволить ему охранять Башню Посвященных, упирая на то, что другие влиятельные Дома сейчас могут подослать убийц к Сильварреста. Радж Ахтен согласился, но при условии, что Дерроу отдаст ему один из своих менее значительных даров - дар слуха. С другим из тех, кто отказал Радж Ахтену, обошлись гораздо хуже. Капитан Олт отверг все притязания Лорда Волка, проклял его и заявил, что желает ему смерти. Радж Ахтен терпеливо и даже с улыбкой выслушал эти оскорбления, но, когда капитан смолк, женщина в малиновой мантии взяла его за руку. Почти нежно. В се глазах заполыхал смех, когда огонь охватил капитана с головы до пят. Пламя пожирало его плоть, плавило его оружие, а он стоял, корчась и издавая нечеловеческие вопли. Его крики эхом отдавались в огромном зале. Запах горелой плоти и волос пропитал стены и ощущался даже сейчас. Обугленный труп Олта лежал на лестнице у входа в Королевскую Башню. Остальные обитатели замка Сильварреста покорно предстали перед своим новым лордом и склонили перед ним головы. Радж Ахтен спокойно поговорил с ними, лицо его сияло подобно солнцу, голос был безмятежен, как морс. Всю долгую ночь воины Радж Ахтена одного за другим сгоняли самых богатых местных купцов в Башню и те платили дань золотом или дарами. Никто не сопротивлялся - люди были готовы ответить на любой вопрос Лорда Волка, отдать ему все, даже самих себя. Вот каким образом Радж Ахтену, в конце концов, стало известно имя молодого человека, который убил нескольких его Великанов, верховых и дюжину мастифов, торопясь предостеречь короля Сильварреста о надвигающемся вторжении. Даже сейчас воины Радж Ахтена прочесывали Даннвуд, разыскивая молодого принца Ордина. Король Сильварреста сидел на полу у ног Радж Ахтена. Он был привязан за шею к подножию трона и, точно несмышленый котенок, все время натягивал веревку, пытаясь жевать се. Мысль отвязаться ему даже в голову не приводила. Иом следила взглядом за отцом, сидящим у ног Радж Ахтена, но даже это зрелище не умаляло в ее глазах величия Лорда Волка. Его обаяние до такой степени подчинило ее себе, что эта противоестественная картина вовсе не казалась ей таковой. Другие короли нередко держали при себе в качестве домашних любимцев собак или кошек. Но Радж Ахтен был выше, несравненно выше всех них. Он заслуживал того, чтобы у его ног сидели короли. Рядом с Радж Ахтеном стояли его личный охранник, два советника и пятеро Пламяплетов. В том числе и женщина, чье присутствие заставляло Иом трепетать - такая сила исходила от нес. Мантия глубокого голубого цвета свободно облекала ее нагое тело. Женщина склонилась над серебряной жаровней, похожей на большую тарелку на подставке, на которой лежала груда горящих древесных веток. Зеленоватое пламя поднималось на три-четыре фута над жаровней. В какой-то момент этой ночью женщина в голубом вот так же глядела на свою жаровню и вдруг в глазах ее вспыхнула неистовая радость. Она сказала Радж Ахтену: - Хорошие новости, Светлейший! Твои люди убили короля Гарета Арролей из Интернука. Его свет больше не сияет на земле. Услышав эти слова, Иом почувствовала, что ее охватывает благоговейный ужас. Значит, Радж Ахтен напал и на других северных королей. Что же он замышляет? Может быть, по сравнению с ним мы все глупцы, рассуждала она. Такие же беспомощные и бестолковые, как мой отец, сидящий у ног Радж Ахтена. Глядя на Биннесмана в противоестественном свете жаровни, Лорд Волк задумчиво теребил бороду. - Как тебя зовут? - спросил он чародея. Тот поднял взгляд. - Меня зовут Биннесман. - Ах, Биннесман... Наслышан. И даже читал твои травники, - Радж Ахтен улыбнулся с выражением бесконечного терпения и перевел взгляд на одного из своих Пламяплетов. - Его доставили сюда в цепях? Это ни к чему. Он кажется безобидным. Пламяплет пристально глядел на Биннесмана, точно находясь в трансе, - взгляд рассеян, устремлен сквозь чародея, на лице застыло выражение, как будто он испытывал сильнейшее желание убить целителя. - Безобидный, да, ваше лордство, - сильным голосом ответил Биннесман. Вынужденный стоять на четвереньках, он, тем не менее, ухитрился смотреть прямо на Лорда Волка. - Можешь встать, - сказал Радж Ахтен. Биннесман кивнул и с трудом поднялся на ноги, хотя цепи не давали ему возможности поднять голову. Теперь Иом смогла как следует разглядеть, что на ногах у него были кандалы, на руках - наручники, и тяжелая, короткая цепь стягивала ножные кандалы и металлический обруч на шее. Хотя Биннесман не мог стоять прямо, это, похоже, не доставляло ему особых неудобств. Он так много лет провел, склоняясь над растениями, что спина у него заметно сутулилась. - Остерегайтесь его, милорд, - сказал Пламяплет, который стоял рядом с Радж Ахтеном. - Он обладает большой силой. - Вряд ли, - проворчал Биннесман. - Вы уничтожили мой сад, а вместе с ним и труды более чем пятисот лет. Погибли также все травы и пряности, которые я уже собрал. О тебе идет слава прагматичного человека, Радж Ахтен. Уверен, ты знал, что все это имело огромную ценность. Радж Ахтен улыбнулся с некоторым оттенком шутливости. - Прости, что мои чародеи сожгли твой сад. Но ты-то жив, не так ли? Вырастишь еще один. У меня есть несколько прекрасных садов рядом с виллами и дворцами на юге. Там растут деревья, привезенные со всех концов мира, почва плодородная, вода в изобилии. Биннесман покачал головой. - Никогда. Никогда мне не вырастить сад, равный тому, который вы сожгли. Я вложил в него всю свою душу. Я... - его пальцы судорожно вцепились в одежду. Радж Ахтен наклонился вперед. - Еще раз прошу прощения. Нужно было подрезать тебе крылья, Охранитель Земли, - он произнес этот титул с оттенком торжественности в голосе, вкладывая в него уважение, какого, не проявлял этой ночью больше ни к кому. - И еще, мастер Биннесман. Я в самом деле не хочу причинять тебе вреда. В этом мире не так уж много выдающихся Охранителей Земли. Я проверил эффективность трав, которые каждый из вас выращивает, изучил, как действуют притирания и настои. Ты, Биннесман, мастер своего дела, в этом у меня нет никаких сомнений. И ты заслуживаешь больших почестей, чем имеешь. Именно тебе следовало стать мастером очага в Палате Сил Земли Дома Разумения, а не этому мошеннику Хоуэллу. Иом пришла в восхищение. Даже находясь в далеком Индопале, Радж Ахтен знал, какие чудеса творил Биннесман. Лорд Волк казался ей почти всеведущим. Биннесман из-под кустистых бровей пристально смотрел на него. Изрезанное морщинами лицо целителя несло на себе печать мудрости, а многолетняя склонность обращаться к людям с улыбкой придавала ему выражение мягкости и сердечности, но в самой глубине глаз сейчас доброты не было. Иом хорошо помнила, что именно с таким, оценивающим взглядом он прихлопывал насекомых у себя в саду. - Почести, которыми награждают люди, меня не интересуют. - А что тебя интересует? - сказал Радж Ахтен. Биннесман не ответил, и Лорд Волк спросил мягко: - Ты будешь служить мне? Тон этого голоса, его мягкие переливы были таковы, что почти всякий другой человек тут же распростерся бы ниц. - Я не служу королям, - ответил Биннесман. - Ты служил Сильварреста, - напомнил ему Радж Ахтен. - Точно так же, как он служит мне сейчас! - Сильварреста был мне не хозяином, а другом. - Ты служил его людям. И служил ему как друг. - Я служу Земле и всем людям на ней, лорд Радж. - Тогда почему бы тебе не послужить мне? Биннесман сердито посмотрел на него - точно на ребенка, который шалит, зная, что этого нельзя делать. - Ты желаешь, чтобы я служил тебе как человек или как чародей? - Как чародей. - В таком случае, увы, лорд Радж. Я не могу дать клятву служить тебе, потому что в этом случае сила моя пойдет на убыль. - Как так? - спросил Радж Ахтен. - Я поклялся служить Земле и никому другому, - сказал Биннесман. - Я служу деревьям, когда они в этом нуждаются, я служу лисам и зайцам. Людям я служу с не меньшей, но и не большей преданностью, чем всем остальным созданиям. Но если я нарушу клятву, данную Земле, если вместо служения ей стану служить тебе, моя сила иссякнет. - Есть множество людей, которые будут служить тебе, будут действовать в твоих интересах, Радж Ахтен. Удовлетворись ими. Иом слушала Биннесмана с возрастающим удивлением. Она знала - он только что солгал. Он служил людям больше, чем животным. Как-то он сам признался ей, что имел такую слабость - особую приверженность к роду человеческому. По мнению целителя, это делало его недостойным того, кого он считал своим господином. Иом испугалась, - а вдруг Радж Ахтен догадается, что Биннесман сказал неправду, и накажет его? Лорд Волк не сводил с Биннесмана пристального взгляда. Ни тени беспокойства не мелькнуло на его прекрасном лице, которое, как казалось Иом, было исполнено доброты. Биннесман спокойно продолжал: - Ты, конечно, понимаешь, что, как Властитель Рун, должен заботиться о своих Посвященных, следить, чтобы они не голодали и не болели. Если они умрут, ты потеряешь силы, которые позаимствовал у них. - Те же самые принципы применимы ко мне или к... твоим Пламяплетам. Взгляни - они служат Огню, но и он, в свою очередь, дает им силы. - Милорд, - прошептала женщина-Пламяплет, - позвольте мне убить его. Пламя говорит, что он опасен. Именно он помог принцу Ордину сбежать. Он поддерживает ваших врагов. Свет внутри него враждебен вам. Радж Ахтен прикоснулся к руке женщины, успокаивая се, и спросил: - Это правда? Ты помог принцу сбежать? Не отвечай ему, хотелось закричать Иом. Не отвечай! Но Биннесман просто пожал плечами. - Он был ранен. Я позаботился о нем, как сделал бы это по отношению к кролику или вороне. А потом указал ему дорогу в Даннвуд, где он смог бы укрыться. - Почему? - спросил Радж Ахтен. - Потому что твои воины хотели его убить, - ответил целитель. - Я служу жизни. Любой жизни - и твоей, и твоих врагов. Я служу жизни - так же преданно, как ты служишь смерти. - Я не служу смерти. Я служу людям, - спокойно ответил Радж Ахтен. Его глаза еле заметно сузились, лицо внезапно окаменело, приобретя бесстрастное выражение. - Огонь истребляет, - сказал Биннесман. - Окружив себя таким количеством Пламяплетов, ты, безусловно, тоже начинаешь поддаваться этому наваждению, тоже испытываешь желание разрушать. Радж Ахтен непринужденно откинулся на троне. - Огонь также светит и позволяет видеть то, что скрыто, - произнес он. - Он согревает нас холодной ночью. В умелых руках он может быть орудием добра. Исцеления, к примеру. Светлые и всеславные - творения пламени. Огонь порождает жизнь точно так же, как земля. - Да, он может быть орудием добра. Но не сейчас. Не в те годы, которые нам предстоят. И, уж -конечно, творения Великого Света не явятся, чтобы исполнять твои приказания, - сказал Биннесман. - Думаю, для тебя было бы лучше, если бы ты перестал прибегать к... этим силам, - он взмахнул рукой в сторону Пламяплетов. - Тебе могли бы служить другие чародеи. - Значит ли это, что ты готов служить мне? - спросил Радж Ахтен. - Готов снабжать моих воинов травами и притираниями? Он улыбнулся, и эта улыбка, казалось, осветила все вокруг. Конечно, Биннесман будет помогать ему, подумала Иом. - Травы для больных и раненых? - переспросил Биннесман. - Это я могу делать с чистой совестью. Но я не буду служить тебе. Радж Ахтен кивнул, явно разочарованный таким ответом. Преданность Биннесмана могла бы сослужить ему хорошую службу. - Милорд, - почти прошипела женщина-Пламяплет, переведя взгляд со своей жаровни на Радж Ахтена, - он обманывает вас. Есть король, которому он служит! Я вижу в пламени человека в короне, хотя и не могу разглядеть его лица. Этот король... Он идет, он приближается, и он может уничтожить вас! Радж Ахтен наклонился к целителю. Зеленое пламя жаровни высветило одну сторону его лица, оставляя в тени другую. - Мои Пламяплеты способны проникать в будущее с помощью пламени, - прошептал он. - Скажи мне, Биннесман, можешь ли ты делать что-либо подобное с помощью земли? Что, на самом деле есть король, который способен уничтожить меня? Биннесман сложил руки на груди и по возможности распрямился, стиснув кулаки. - Я не вожу дружбу с Лордами Времени, откуда мне знать будущее? И не стараюсь прочесть его с помощью полированных камней. Однако бесспорно - ты нажил себе немало врагов. - Но король, которому ты служишь, существует на самом деле? Биннесман замер в молчании, углубившись в свои мысли, нахмурив брови. Иом подумала было, что старый целитель не станет отвечать, как вдруг он забормотал: - Дерево и камень, дерево и камень - вы со мной заодно. Металл, кровь, дерево и камень - то, что подвластно мне, что подвластно мне... - Что? - переспросил Радж Ахтен, хотя, вне всякого сомнения, расслышал каждое слово старика. - Я не служу никакому человеку. Но, ваше лордство, король и в самом деле приближается. Король, которого призвала сама земля. Четырнадцать дней назад он вошел в Гередон. Мне известно это лишь потому, что я спал в полях и слышал, о чем шептались в ночи камни. Голос воззвал ко мне, бесхитростный, как голос жаворонка: "Идет новый Король Земли. Он уже рядом". - Убейте его! - разом закричали все Пламяплеты, услышав эти откровения. - Он служит вашему врагу! Радж Ахтен поднял руку, призывая их к молчанию, и спросил: - Кто этот Король Земли? Его глаза вспыхнули. Пламяплеты продолжали призывать смерть на голову Биннесмана; Иом испугалась, что Радж Ахтен, в конце концов, прислушается к ним, Свет в их глазах разгорался все ярче, и, когда женщина подняла кулак, он запылал, точно факел. Теперь желание Радж Ахтена значения не имело - Пламяплеты не остановятся, они убьют Биннесмана. Думая только об одном, - как спасти целителя, Иом закричала: - Это Ордин! Король Ордин пересек нашу границу две недели назад! В то же мгновение цепи, которыми был скован Биннесман, упали. Он разжал кулаки и швырнул в воздух... что-то... Желтые лепестки цветов, высохшие корешки и сухие листья запорхали в зеленом свете. Пламяплеты дико завопили от ужаса и отступили, точно под напором вихря цветов. Жаровня погасла. Более того, в то же мгновение замигали и потухли все фонари в Палате Аудиенций, и огромный зал освещал теперь лишь бледный утренний свет, льющийся сквозь большие эркеры. Когда глаза Иом освоились с этим освещением, она озадаченно оглянулась по сторонам. Пламяплеты лежали, как будто отброшенные от Биннесмана молнией. Они были ошеломлены, глядели, не видя, и жалобно поскуливали от боли. Помещение внезапно наполнилось чистым, острым запахом, как будто туда ворвался ветер с далеких лугов. Биннесман стоял, выпрямившись в полный рост и глядя на Радж Ахтена из-под лохматых бровей. Кандалы и наручники лежали у его ног, по-прежнему запертые. Это выглядело так, точно они просто соскользнули с его конечностей. Хотя Пламяплеты с ошеломленным видом лежали по сторонам Биннесмана и имели такой вид, будто испытывали сильную боль, Иом во время этого "нападения" не почувствовала ничего. Цветы коснулись ее лица и упали на пол, вот и все. Радж Ахтен, вцепившись в ручки трона, сердито и с некоторым раздражением смотрел на целителя. - Что ты сделал? - тихим ровным голосом спросил он. - Помешал твоим Пламяплетам убить меня, - ответил Биннесман. - Они ненадолго вышли из строя, только и всего. А теперь прошу прощения, ваше лордство. У меня много дел. Ты ведь нуждаешься в травах для своей армии? - Биннесман повернулся, собираясь покинуть зал. - Это правда, что ты поддерживаешь короля Ордина? Ты будешь сражаться на его стороне? Биннесман искоса взглянул на Лорда Волка и покачал головой с таким выражением, точно его испугало это предположение. - Я не хочу сражаться с тобой, - звучным голосом ответил он. - Я ни одного человека не лишил жизни. Ты глух к зову земли, Радж Ахтен. Прекрасное, величественное древо жизни раскинуло над тобой свои ветви, и листья его нашептывают тебе, но их шелест не достигает твоих ушей. Вместо этого ты просто спишь среди его корней и видишь сны о завоеваниях и победах. - Смени направление своих мыслей, обрати их на защиту и сохранение жизни. Ты нужен людям. Я возлагаю на тебя огромную надежду, Радж Ахтен. Хотелось бы, чтобы я мог назвать тебя другом. Радж Ахтен изучающе вглядывался в лицо старого чародея. - Какой тебе прок в нашей дружбе? - Дай клятву земле, что не станешь причинять ей вреда. Дай клятву, что будешь помогать людям выстоять в мрачную эпоху, которая грядет. - И что я должен делать, руководствуясь этими клятвами? - спросил Радж Ахтен. - Избавься от Пламяплетов с их яростным желанием уничтожить землю. Начни ценить жизнь - всякую жизнь, и животную, и растительную. Вкушай от плодов растений, не уничтожая их, убивай только тех животных, которые необходимы для поддержания жизни. Не губи попусту живые создания, будь то зверь или человек. Прекрати эту развязанную тобой войну, отзови своих воинов. Тебе есть чем заняться - на южных границах неспокойно, там то и дело появляются опустошители. Сражайся с ними. Долго, очень долго Радж Ахтен просто сидел на троне, пристально глядя на Биннесмана. В это время в Палату вошел служитель и принес зажженный фонарь, свет которого озарил задумчивое лицо Лорда Волка. Иом почудилось страстное желание в глазах Радж Ахтена, и на мгновение она почти поверила в то, что он даст клятву. Однако, когда служитель поднес фонарь поближе, Иом увидела, что решимость Радж Ахтена дрогнула, как язычок пламени. - Клянусь защищать род человеческий от опустошителей... ради его собственной пользы, - сказал Радж Ахтен. - Я... делаю только то, что, как мне известно, должен делать... - Ничего ты не делаешь из того, что должен! - воскликнул Биннесман. - Прислушайся к себе: ты присвоил столько даров Голоса, что, говоря, убеждаешь сам себя, какими бы безумными ни были твои аргументы. Ты обманываешь сам себя! Сердце Иом заколотилось, когда до нее внезапно дошло, что Биннесман прав. Радж Ахтена завораживали звуки собственного Голоса. Ей никогда даже в голову не приходило, что такое возможно. Биннесман продолжал все так же взволнованно: - И все же ты еще в состоянии изменить ход своих мыслей... еще есть время. Выкинь из головы безумные идеи. Перестань грабить людей, настрой себя на добро! Он повернулся и засеменил из зала - самый обыкновенный с виду, согбенный старик. И все же в нем не чувствовалось ни малейшего страха. Как будто, подумала Иом, он просто сказал вес, что хотел. Как будто это он привел сюда Лорда Волка в цепях. А потом он ушел. Иом от изумления открыла рот - пока что целитель был единственным, кто этой ночью осмелился вот так взять и покинуть Радж Ахтена. Она со страхом ожидала, что за этим последует. Вдруг Радж Ахтен прикажет схватить старика и притащить его обратно, попытается силой заставить его служить себе? Но Лорд Волк сидел все с тем же задумчивым видом, устремив взгляд во тьму коридора, которым ушел Биннесман. Спустя некоторое время начали приходить в себя Пламяплеты, и тут как раз в Палату вбежал охранник и доложил, что целителя только что заметили за городскими воротами. Прихрамывая, он шагал в сторону Даннвуда. - Нашим лучникам на стене ничего не стойло застрелить его, - сказал охранник, - но мы не знали, как вы к этому отнесетесь. Нелюди раскинули свой лагерь в полях, но никто из них не задержал его. Прикажете привести его обратно? Радж Ахтен нахмурился. Как можно было за такое короткое время оказаться далеко за пределами замка? Непостижимо. Так же, как и то, что никто из превосходно вымуштрованных воинов Радж Ахтена не остановил старика. - Он уже у края леса? - спросил Лорд Волк. - Да, милорд. - Что он задумал? - казалось, Радж Ахтен просто размышлял вслух. Помолчав, он добавил. - Пошлите отряд охотников, пусть найдут его... если смогут. Но Иом чувствовала, что уже слишком поздно. Биннесман затерялся среди деревьев Даннвуда, древнего леса, вобравшего в себя все силы земли. Даже самые опытные охотники Радж Ахтена не смогут отыскать в Даннвуде след Охранителя Земли. 15. О ПОЛЬЗЕ ПОЭЗИИ Убедившись, что следопыты ушли, Габорн с Рован на руках зашагал к мельнице. Для молодого человека с тремя дарами мышечной силы она не была тяжелой ношей. Даже хорошо, что она не идет своими ногами, подумал Габорн - на земле не останется ее запаха. Трудно выследить человека, который только что выбрался из реки. Вода смыла и унесла прочь естественный жир, выделяемый кожей Габорна, и поэтому, когда он ступил на сухую землю, от него почти не исходило запаха. Что устраивало принца как нельзя лучше. Когда он поднимался вверх по склону, феррин заметил его приближение, в страхе заверещал и бросился в укрытие. - Еда, еда, - просвистел Габорн, поскольку эти создания сослужили ему хорошую службу. Они даже не догадываются, как помогли ему. У Габорна с собой было мало еды, чтобы угостить их, но, добравшись до мельницы, он открыл деревянную щеколду на двери и вошел внутрь. Бункер над жерновом был полон пшеницы. Открыв бункер, Габорн оглянулся. Феррин стояли по ту сторону двери и широко распахнутыми глазами смотрели во тьму. Среди них была крошечная женщина-феррин с серо-коричневым мехом, которая нервно сучила лапками, нюхая воздух. - Еда. Дам еды, - негромко просвистел Габорн. - Слышу тебя, - прощебетала она в ответ. Габорн медленно прошел мимо них и, оказавшись снаружи, оглянулся. Феррин все так же стояли у двери и, явно нервничая, поглядывали на него, не решаясь войти внутрь, пока он наблюдает за ними. Габорн торопливо зашагал вверх по тропе в сторону замка, стараясь поскорее укрыться под деревьями, а потом пошел вдоль края их, пока не добрался до небольшого ручья, который, извиваясь, тек между вербами. Здесь он ненадолго остановился. Небо над холмом полыхало красным, и на этом фоне отчетливо выделялась фигура лучника на городской стене. Горел сад Биннесмана, в воздухе медленно плыли хлопья пепла. По-прежнему никем не замеченный, Габорн тенью проскользнул между вербами к городской стене. Перелез через нее вместе с Рован, положил ее на землю, первым нырнул в ров и остановился на другом берегу, ожидая Рован. Вслед за ним и она вошла в воду, стуча зубами от се обжигающе холодного прикосновения. Выбравшись оттуда на четвереньках, она рухнула на землю и потеряла сознание. Он поднял се и перенес на траву. Снял грязный плащ, завернул в него Рован, надеясь, что так ей будет хоть немного теплее, взял ее на руки и пошел по улицам города. Странное это было ощущение - идти вот так по улице. Сад Биннесмана полыхал, пламя вздымалось в воздух футов на восемьдесят, не меньше. Испуганные люди кричали и бегали туда и обратно, опасаясь, что огонь может распространиться. На улице по дороге к конюшне мимо Габорна пробежали, наверно, человек десять. У многих в руках были ведра. Поливая соломенные крыши своих домов, они надеялись таким образом помешать им загореться от падающих искр и тлеющих угольков. И ни один из этих людей не поинтересовался у Габорна, кто он такой и зачем несет куда-то потерявшую сознание женщину. Может, и вправду Земля защищает меня, подумал он, или просто этой ночью таким зрелищем никого не удивишь? Руководствуясь описанием Рован, он нашел погреба с пряностями. Это оказалось длинное приземистое здание, что-то вроде товарного склада, задняя стена которого уходила в глубину холма. Вход в погрузочный док преграждали такие высокие ворота, что сквозь них мог проехать фургон. Габорн осторожно приоткрыл их и оказался в сторожке. В ноздри ему ударил запах пряностей - сухого чеснока и лука, петрушки и базилика, лимонного бальзама и мяты, герани, ведьмина орешника и сотен других. Именно здесь, как предполагалось, спит поваренок. В углу лежал соломенный тюфяк с брошенным на него одеялом, но никаких признаков мальчишки Габорн не обнаружил. Ничего удивительного - в такую ночь, когда город наводнен солдатами и пылает огромный пожар, поваренок, скорее всего, шныряет где-нибудь с приятелями. В дальнем конце сторожки виднелась каменная стена, а в ней дверь. Габорн отнес туда Рован и открыл дверь пошире. За ней обнаружилось еще одно, очень большое помещение. На стене висел фонарь, который не столько горел, сколько чадил, а рядом с ним стояли фляга с маслом и пара запасных фонарей. Габорн подлил масла в фонарь и подкрутил фитиль. Пламя запылало ярко и принц удивленно оглянулся. Он знал, что король торгует пряностями, но не предполагал, что с таким размахом. Помещение чуть ли не целиком было набито корзинами и мешками. Слева - обычные кулинарные пряности в огромных корзинах, прямо впереди - небольшие кожаные мешки с лечебными травами и маслами Биннесмана, готовые к отправке. В дальнем конце справа лежали тысячи бутылок вина, мехи с элем, ромом и виски. Помещение склада уходило в глубину холма не меньше чем на сотню футов. В воздухе витала густая смесь запахов - гниющих и свежих приправ, пыли и плесени. Габорн понял, что и впрямь нашел безопасное место. Здесь, в глубине земли, в особенности, в дальних помещениях, уходящих в толщу холма, ни один следопыт не будет в состоянии отыскать его. Прикрыв дверь, он взял фонарь и, пройдя в дальний конец погреба, с помощью корзин и мешков соорудил некое подобие укрытия, куда и положил Рован. Лег рядом, согревая ее теплом своего тела, и спустя совсем немного времени уже спал, прижавшись к спине девушки. Когда он проснулся, Рован лежала лицом к Габорну, пристально глядя на него. Он почувствовал прикосновение к своим губам; девушка поцеловала его, поняв, что он уже не спит. И негромко вздохнула. У Рован была смуглая кожа, блестящие черные волосы и мягкие черты лица. Не красавица, решил Габорн, просто хорошенькая. Не чета Иом или даже Мирриме. Обе эти женщины несли на себе благословение - или проклятье - даров, которые превращали их в нечто большее, чем обычные человеческие существа. Красота обоих могли заставить мужчину забыть, кто он такой, а их образы преследовали бы его спустя годы после того, как они удостоили его мимолетного взгляда. Рован нежно поцеловала его снова и прошептала: - Спасибо вам. - За что? - спросил Габорн. - За то, что не дали мне замерзнуть. За то, что принесли меня сюда, - она теснее прижалась к нему, натягивая его плащ на обоих. - Никогда не чувствовала себя такой... живой, как сейчас, - взяв его за руку, она прижала ее к своей щеке, явно поощряя Габорна к ласкам. У него, однако, не хватило на это смелости. Он знал, чего она хотела. Девушка точно заново на свет родилась - после того, как ей вновь открылся мир ощущений. Она страстно жаждала ласки, жаждала ощущать тепло его тела, его прикосновение. - Не... Не думаю, что мне следует делать это, - сказал Габорн, и откатился в сторону, повернувшись к ней спиной. И сразу же почувствовал, как она напряглась от огорчения и неловкости. Некоторое время он лежал, уже не думая о девушке, а потом потянулся и достал из кармана плаща книгу, которую ему дал король Сильварреста. Хроники Оватта, эмира Туулистана. Обложка из бараньей кожи выглядела мягкой и новой. Запах чернил тоже свидетельствовал о том, что записи были сделаны недавно. Габорн открыл книгу, испытывая опасения по поводу того, что язык может оказаться ему незнаком. Однако эмир предусмотрел это и перевел текст. На внутренней стороне обложки размашистым, решительным почерком было написано: Возлюбленному Брату, королю Джасу Ларену Сильварреста, мои самые теплые приветствия. Вот уже восемнадцать лет миновало с того дня, как мы вместе обедали в оазисе неподалеку от Биньи, и все же я часто и с нежностью вспоминаю вас. То были трудные годы, полные тревог. Эта книга - мой прощальный дар вам. Умоляю, будьте осторожны, не показывайте ее тому, кому не доверяете. Это предостережение заставило Габорна задуматься. Удивляло и то, что, несмотря на достаточное количество свободного места на странице, эмир не поставил своей подписи. Он понимал, что книгу желательно запомнить дословно. С двумя дарами мудрости это была нелегкая, но выполнимая задача. Читал он быстро. В первых десяти главах эмир рассказывал о своей жизни - о юности, женитьбе и семейных связях; о законах, которые издавал, о делах, которые совершал.