еднего, завершающего лоска. Но окончательная полировка хороша только для драгоценных камней и атлетов. Но вы не то и не другое. Вы -- воины. И ничто не может заменить воинам настоящих боевых действий. Итак, начиная с завтрашнего дня вас ждут настоящие боевые сражения. Они продлятся на протяжении четырех дней. Два дня вы будете действовать поодиночке, потом -- группами. Вашими противниками будут все те же телеуправляемые имитаторы, с которыми вы уже неоднократно упражнялись. Через пять дней, начиная с сегодняшнего, в вас имплантируют боевые компьютеры, ваши же способности и вооружение останутся теми же. Итак, сейчас шестнадцать ноль-ноль, вы все официально свободны до восьми ноль-ноль завтрашнего утра, когда вас на транспорте доставят к месту сражения. Я предлагаю вам сегодня как следует подкрепиться, помня о том, что следующие четыре дня вы будете жить на сухом пайке. Еще хорошо выспитесь. Вопросы есть? Все свободны. В этот вечер после ужина в комнате Джонни собралась изрядно помрачневшая группа. -- Интересно, каким образом все это будет происходить? -- спросил Ноффке, присаживаясь к столу и беспокойно тасуя карты. -- Не слишком легко, можешь не сомневаться, -- вздохнул Сингх. -- Мы уже получали незначительные ранения, когда каждый знал, что делает сам или его противник. Очень может быть, что мы кого-нибудь там потеряем. -- Может быть, и не одного, -- согласился Холлоран. Он стоял у окна и смотрел наружу. Из-за его плеча Джонни видел мерцающие огни Комплекса Фрейера. Еще дальше были видны огни Фарнси, ближайшего к комплексу города. Они напомнили ему о доме и о семье. От этой мысли стало еще печальнее. -- Но ведь они не допустят, чтобы сражение было таким опасным, чтобы мы могли погибнуть, правда? -- спросил Ноффке, хотя по его напряженному выражению лица было видно, что ответ он уже знает. -- Почему бы и нет, -- возразил ему Холлоран. -- Несомненно, они израсходовали на нас значительные средства, и нет смысла в том, чтобы те, которые успевают не слишком хорошо, были убиты тотчас, как только высадятся на Адирондаке. Как вы думаете, почему они отложили имплантацию компьютеров на потом, после учений? -- Чтобы сэкономить на чем только возможно! -- рыкнул Джонни. -- Парр, прекрати тасовать карты, либо играй, либо оставь их в покое. -- Знаете, что нам нужно? -- внезапно заговорил Вильо. -- Провести вечер где-нибудь подальше отсюда. Немного выпивки, немного музыки, поговорить с настоящими людьми, предпочтительно женского пола. -- И как ты собираешься уговорить Мендро отпустить нас на такое мероприятие? -- фыркнул Дойч. -- Я и не собираюсь спрашивать его об этом, -- спокойно заявил Вильо. -- Полагаю, что это квалифицируется как самоволка, -- уточнил Холлоран. -- Есть и более простые способы потеплеть Фиаско. -- Глупости. Бей сказал, что мы все свободны, разве не так? И разве кто-нибудь говорил нам, что мы ограничены в наших передвижениях Комплексом Фрейера? Наступила тишина. -- Как будто нет, раз уж ты заговорил об этом, -- согласился Холлоран, -- но... -- Никаких "но". Мы без всяких проблем сумеем улизнуть отсюда. Это место даже не охраняется должным образом в отличие от любой военной базы. Пойдемте, все равно сегодня никто из вас не сможет спать спокойно. А так мы хоть получим какое-то удовольствие. Потому что мы завтра можем умереть. Вслух эти слова не произнес никто, но потому, как беспокойно зашаркали ноги, было видно, что все подумали об этом. После некоторого молчания Холлоран поднялся на ноги. -- Что ж, почему бы и нет? -- Я иду, -- быстро кивнул Ноффке. -- Я слышал, что в увеселительных местах города можно здорово перекинуться в картишки. -- А также получить другие удовольствия, -- добавил Дойч. -- Друм, Джонни, что вы думаете на этот счет? Джонни колебался. Слова брата об упадке и необходимости придерживаться собственных моральных устоев всплыли в его памяти. И все же Вильо был прав. Нигде ни письменно, ни устно не было сказано о том, что не разрешается покидать территорию комплекса. -- Пойдем же, Джонни! -- оказал Вильо, впервые за все эти дни назвав его по имени. -- Если тебе не нужен хороший отдых, представь, что это практика для внедрения в оккупированный врагами город. -- Хорошо, -- согласился Джонни. В конце концов, он не сделает ничего такого, что ему не понравится. -- Только дайте мне переодеться. -- Плевать на это, -- перебил Вильо. -- Ты хорош и так. Брось упираться. Пошли. Друм? -- Думаю, что присоединюсь к вам, только ненадолго, -- согласился Сингх. -- Ты сможешь уйти, как только захочешь, -- уверил его Холлоран. -- В городе у каждого из нас будет свой распорядок. Ну что, в окно? -- Наружу и вверх, -- кивнул Вильо. -- Свет выключить... Пошли. Выбраться из комплекса оказалось гораздо легче, чем это представлялось Джонни. С крыши своего крыла они спрыгнули на темное тренировочное поле, используемое для подготовки призывников регулярной Армии. Перебежав его, они оказались у наружной стены, не представляющей для них никакой трудности. Стараясь избежать простого фотолуча наверху, они с легкостью преодолели ее. -- Ну вот! -- бодро произнес Дойч. -- Всего каких-нибудь пять кликов по полю и окрестностям отделяют нас от развлечений и удовольствий. Бегом марш! Хотя им и пришлось значительно замедлять бег в населенных пунктах, путешествие заняло каких-нибудь полчаса. И Джонни впервые оказался в настоящем городе. Потом он с трудом будет вспоминать о своем первом погружении в стремительный поток настоящего отдыха, который давала цивилизованная жизнь Доминиона. Дойч стал их главным проводником на извилистой и головокружительной тропе шоу, ночных увеселительных мест, ресторанов и прочих радостей, с которыми он уже познакомился за те недели, что прошли между его прибытием из Айберэндского университета и вступлением в отряд Кобр. Джонни казалось, что в этом районе сосредоточилось гораздо больше людей, чем он когда-либо видел. Это были гражданские лица в светящихся одеждах странного покроя и такие, которые основное внимание уделяли макияжу. Были также военные всех рангов и званий. Атмосфера была такой радостной и оживленной, что Джонни забыл о своем дискомфорте. И в то же время все здесь было незнакомо и чужеродно, он не мог как следует расслабиться и наслаждаться. Это создавало ощущение паршивого компромисса и через пару часов осточертело. Простившись с Сингхом и Дойчем, с которыми он оставался после распада шестерки, он сквозь толпу начал пробираться назад, к успокоительной темноте, окружавшей город. Вернуться в комплекс оказалось не более сложно, чем выбраться из него. Вскоре он проскользнул в окно их темной, недавно брошенной комнаты. Не включая свет, он быстро приготовился ко сну. Прошло около получаса. Джонни ворочался с полчаса на койке, стараясь заставить свой перевозбужденный мозг заснуть, когда шум за окном заставил его открыть глаза. -- Кто там? -- прошептал он, когда темная фигура влезла в окно. -- Вильо, -- сдавленным шепотом прошептала фигура. -- Ты один? -- Да, -- ответил Джонни и свесил ноги с кровати. Что-то в голосе Вильо показалось ему странным. -- Случилось что-нибудь? -- Думаю, что скоро здесь появятся Мендро и военная полиция, -- рассеянно произнес Вильо и спиной упал на кровать. -- Я не совсем уверен, но кажется, у меня неприятности. -- Что? -- Джонни задействовал свои оптические усилители, улучшившие видимость на одно деление. В неясном свете выражение лица Вильо оставалось напряженным, но никаких признаков драки на нем не было. -- Что за неприятности? -- Да немного поспорил с одной задницей у стойки бара. Пришлось поколошматить его немного, -- внезапно он поднялся и направился в ванную комнату и крикнул через плечо Джонни. -- Возвращайся в постель. Если парнишка поднял шум, нам лучше притвориться спящими прежде чем начнется расследование. -- А он сумеет тебя узнать? Я хочу сказать... -- Я не могу назвать его слепым или необразованным. Так что скорее всего, да. -- Нет, я хотел сказать, было ли достаточно светло, чтобы он сумел прочесть твое имя на комбинезоне? -- Ага, было достаточно светло... если, конечно, у него было время обратить на это внимание. Ладно, иди в постель, слышишь? С громко стучащим сердцем Джонни снова забрался в постель и накрылся одеялом. Поколошматил его немного. Что он хотел этим сказать? Неужели Вильо ранил того человека и может быть, даже серьезно? Он раскрыл было рот, чтобы спорить, но тут же снова закрыл его. Так уж ли важно было для него узнать все детали? -- Что ты собираешься делать? -- вместо этого спросил он. -- Раздеться и лечь в постель. А ты что думал? -- Нет, я хотел спросить, будешь ли ты докладывать об этом. Звук льющейся воды прекратился, и в дверях показался Вильо. -- Ты что? Я никому не собираюсь об этом рассказывать. Ты что, за идиота меня считаешь? -- Он убрался на своих двоих. Кроме того, он не та задница, из-за которой стоит рисковать карьерой. Это касается и твоей карьеры тоже. -- Что? -- Ты знаешь, что. Если ты донесешь об этом Мендро, тебе придется признаться в том, что и ты тоже сегодня вечером выходил за пределы комплекса, -- он замолчал и внимательно принялся рассматривать лицо Джонни. -- Кроме того, это было бы паршивым делом с твоей стороны заложить меня из-за такой ерунды. -- Ерунды? Он что, был вооружен лазерной пушкой? Или ты не мог не ввязываться в драку? Почему ты не ушел? -- Ты не поймешь, -- Вильо юркнул в постель. -- Послушай, я вовсе не хотел ранить его. Если я и переборщил, то теперь уже поздно что-либо менять. Давай лучше обо всем забудем, о'кей? У меня есть шанс выпутаться, если он не станет никому сообщать. -- Но если все же сообщит? Когда он сделает это первым, все будет выглядеть так, будто ты собирался это скрыть. -- Что ж, я пойду на риск, а тебя, поскольку это не твое дело, вмешиваться не просят. Джонни не ответил. В комнате воцарилась тишина. Через несколько минут дыхание Вильо стало ровным. Он уснул. Хороший сон -- признак чистой совести -- так бы заметил его отец. Но, похоже, в этом случае отец Джонни был бы далек от истины. Самого же Джонни волновал не столько Вильо, сколько его собственная совесть. Как следовало поступить в этом случае? Если он промолчит, то станет укрывателем. Вдруг ранения того человека окажутся серьезными. Это будет означать большую неприятность. С другой стороны, замечание Вильо о командной солидарности тоже имело значение. Джонни помнил, что Бей что-то говорил об этом на первом собрании. Если Вильо ввязался в обычную потасовку, будет лучше просто забыть о случившемся. Но он ничего не мог знать наверняка и чувствовал, что все эти "за" и "против" будут мучить его всю ночь напролет. Так оно и случилось. Беспокойные мысли долго не давали ему уснуть. Один за другим в открытое окно комнаты вернулись остальные четверо его товарищей. Вскоре они улеглись и уснули. Хорошо, что никто из них не попался. Заняв свои мысли этой бессмысленной проблемой, Джонни не сразу сумел отогнать ее прочь, чтобы, наконец, уснуть самому. Всю ночь его мучили кошмары, мешавшие отдохнуть. Когда прозвучал сигнал подъема, он почувствовал себя хуже, чем если бы не спал совсем. Тем не менее он сумел быстро одеться. Схватив свой приготовленный с вечера вещмешок, он вместе с остальными направился в столовую. На его мутные, покрасневшие глаза никто не обратил никакого внимания. Военная полиция, пока они ели, в столовой не появилась. Никто не поджидал их у военного транспорта, когда пошли грузиться вместе с остальными стажерами. После каждого пройденного километра бремя мыслей Джонни становилось все легче. Совершенно ясно было, что начальство не разрешило бы им выехать, если бы поступили хоть какие-то сигналы о случившемся в городе. Скорее всего, противник Вильо в той потасовке решил спустить дело на тормозах. Через час они прибыли на военный полигон, который занимал около ста тысяч гектаров. Вручив им новые компьютерные модули, дополнительную амуницию и еще раз проинструктировав их, Бей указал каждому его цель. Наконец, выбросив совсем из головы мучившие его всю ночь мысли, Джонни сосредоточился на предстоящих испытаниях и на своей задаче остаться в живых. Когда он успешно прошел первый тест и вернулся в полевой штаб, был немало удивлен, увидев поджидающий там транспорт военной полиции. Но еще больший шок испытал Джонни, когда узнал, что они ждали его. Молодой человек, с беспокойством ерзавший на стуле, стоявшем возле стола Мендро, действительно выглядел так, словно подрался. На его щеке и челюсти были налеплены пластыри, а плечо и левую прикрывал пластиковый каркас, обычно используемый для ускорения срастания сломанных костей. Выражение его лица хоть и носило печать беспокойства, было решительным. Выражение лица Мендро тоже было решительным. -- Это тот человек? -- спросил он парня, когда Джонни вошел и сел на стул, предложенный ему охранником из военной полиции. Глаза Горожанина быстро пробежали по лицу Джонни и замерли на его одежде. -- Было слишком темно, командир, чтобы различить лицо. Но судя по имени, это он. -- Понятно, -- Мендро сверлил Джонни взглядом. -- Моро, мистер Пали утверждает, что вчера вечером вы набросились на него за стойкой бара "Тассер Аи" в Фарнси. Это правда? -- Нет, это ложь, -- пролепетал Джонни сухими губами. В его голове был туман, сквозь который прокрадывались отвратительные подозрения. -- Но прошлым вечером вы были в Фарнси? -- Да, сэр, был. Я... потихоньку ушел, чтобы отдохнуть и попытаться расслабиться перед сегодняшним испытанием. В городе я провел только два часа, -- он взглянул на Пали. -- Заверяю вас, что вчера ни с кем не дрался. -- Он лжет, -- подал голос Пали. -- Он был... Но жест Мендро заставил его замолчать. -- Вы ходили один? Джонни заколебался. -- Нет, сэр. Ходили все ребята из нашей группы. В городе мы разделились, так что у меня нет алиби. Но... -- Что но? Джонни сделал глубокий вдох. -- Примерно через полчаса после моего возвращения в комнату вернулся еще кое-кто из наших парней и рассказал мне, что он... ну, он сказал, что немного поколошматил кого-то в одном из баров Фарнси. Глаза Мендро стали жесткими. Очевидно, он не верил. -- И вы не сообщили о случившемся? -- Он сказал, что это была ничтожная потасовка. Так, ничего серьезного. Он снова посмотрел на Пали... Только сейчас до него дошла изощренная коварность задуманного. Неудивительно, что Вильо не захотел, чтобы перед выходом Джонни сменил свою одежду. -- Я могу только предположить, что в тот момент на нем была моя вторая туника. -- Охо-хо. Кто был этот второй, кто рассказывал вам все это? -- Ролон Вильо, сэр. -- То есть, тот, на которого вы недавно набросились в столовой? Джонни скрипнул зубами. -- Да, сэр. -- Ясно, что он хочет свалить свою вину на другого, -- с презрением заметил Пали. -- Очень может быть. Как началась потасовка, мистер Пали? Тот пожал здоровым плечом. -- Я сделал какое-то язвительное замечание по адресу внешних провинций. Даже и не знаю, как разговор зашел на эту тему. Он принял это на свой счет и вытолкнул меня через черный ход туда, где стояла наша группа. -- Разве не по аналогичной причине, Моро, вы набросились тогда на Вильо? -- спросил Мендро. -- Да, сэр, -- Джонни подавил в себе почти непреодолимое желание немедленно объяснить снова весь инцидент. -- Я полагаю, что никто из ваших товарищей не имел возможности хорошенько разглядеть обидчика, мистер Пали? -- Нет, никто не разглядел тебя, но я считаю, что это не так уж важно, -- Пали снова взглянул на Мендро. -- Боюсь, что конец этой истории -- выдумка чистой воды, командир. Так вы собираетесь предпринимать какие-либо действия или нет? -- Армия требует дисциплины, -- сказал Мендро и нажал кнопку на своем столе. -- Благодарю вас за то, что вы поставили нас в известность о случившемся. Сержант Костас проводит вас. За спиной Джонни открылась дверь, и вошел еще один полицейский. Пали поднялся. -- Благодарю вас, -- он кивнул Мендро и последовал за полицейским наружу. Поймав взгляд другого полицейского, Мендро жестом велел ему тоже выйти. -- Ты не хочешь что-нибудь сказать? -- мягко спросил он у Джонни. -- Ничего хорошего я не могу сказать, сэр, -- с горечью отозвался Джонни. -- Столько работать, столько пролить пота... Похоже, что всему этому наступил конец. Я не делал этого. Но не представляю, как могу это доказать. -- Хм, -- Мендро осмотрел его долгим испытующим взглядом, а потом пожал плечами. -- Ладно. Я полагаю, пока что тебе лучше вернуться к экзамену, пока ты слишком не отстал. -- Вы не исключаете меня из подразделения, сэр? -- спросил Джонни, и искра надежды зажглась в его сознании, освещая мрак его было пошатнувшегося будущего. -- Ты что же, думаешь, что такого рода провинности влекут за собой столь строгое наказание? -- вопросом на вопрос ответил Мендро. -- Я право же не знаю, -- Джонни покачал головой. -- Я знаю, что мы нужны на войне, но... на Горайзоне считается трусостью нападать на того, кто слабее тебя. -- На Эсгарде точно так же, -- со вздохом подтвердил Мендро. -- За этим, конечно, может последовать исключение. Но в данном случае я пока не могу сказать ничего определенного. Пока решение не вынесено, я не имею права лишать твою группу человека, помощь которого им необходима в групповых боевых операциях. Другими словами, они ничего не имели против, чтобы он и дальше рисковал своей жизнью. Они давали ему шанс, чтобы потом решить, имел ли смысл этот риск. -- Слушаюсь, сэр, -- сказал Джонни, вставая. -- Я сделаю все от меня зависящее. -- Ничего другого я и не ожидаю от вас, -- Мендро снова нажал кнопку у себя на столе, и в комнате опять появился полицейский. -- Свободен. Для Джонни оказалось не так уж сложно забыть свои недавние тревоги, как только испытания продолжились. Оборона, с которой он столкнулся, оказалась дьявольски упорной, и ему пришлось максимально сконцентрироваться, чтобы выполнить программу. Благодаря удаче и мастерству он закончил индивидуальные испытания с минимальными потерями: ободранные ладони да впечатляющая коллекция синяков. Следом наступил черед групповому экзамену. Он присоединился к своим товарищам, и тут начались несчастья. Снова видеть Вильо, работать, сражаться с ним плечом к плечу -- все это не могло не вызвать у него нервозности, которую не могла подавить даже реальная опасность. Он не смог полностью сконцентрироваться на своих задачах, и это тотчас же сказалось. Дважды Джонни попадал в такие переделки, что выпутывался из них только благодаря компьютеризированным рефлексам. Несколько раз его ошибки приводили к тому, что он подвергал своих товарищей дополнительной опасности. Сингх получил значительный ожог лазером, вынудивший его принять сильнодействующие обезболивающие средства, чтобы остаться в строю. Благодаря быстрым действиям Джонни и Дойча Ноффке удалось избежать захвата капканом, из которого выйти живым ему вряд ли удалось бы. Сотни раз на протяжении этих дней Джонни подумывал о том, чтобы выяснить отношения с Вильо словесно или даже физически. Было желание рассказать остальным, с какой мразью им приходилось бок о бок работать. Ему хотелось хоть как-то уменьшить тот груз лжи, который против его воли свалился ему на плечи. Но каждый раз, когда представлялась такая возможность, он подавлял злость и ничего не говорил. Все и без того были под огромным эмоциональным напряжением, на пределе своих сил старались выжить в этой обстановке. Было бы нечестно усугублять это напряжение своими проблемами и снижать шансы на спасение. Был у него и другой выбор, всего лишь раз представившийся ему, и он горько пожалел, что его воспитание и моральные устои не позволили выстрелить в спину своему врагу. Одно задание сменяло другое, и никому не было дела до бурь, бушевавших в душе Джонни. По-прежнему вшестером они прорвались в укрепленное десятиэтажное здание, разгромили и уничтожили гарнизон из двадцати солдат, обезвредили мины-ловушки, расставленные вокруг здания и в подземном бункере, подорвали вход в него и успешно освободили четыре телеуправляемые имитатора гражданских лиц, в качестве пленников содержащихся в тюрьме Трофтов. Они провели ночь в патрулируемой Трофтами зоне, разоренной захватчиками, собирая сведения о разбросанных группах гражданских лиц, с которыми они слились настолько близко и хорошо, что уже час спустя никто не мог узнать в них незнакомцев. Потом они возглавили группу Сопротивления, состоявшую из телеуправляемых имитаторов и, несмотря на грубейшие ошибки, допущенные имитаторами по приказу операторов, с успехом провели несколько простейших акций. Они выполнили все, выполнили хорошо и при этом сумели выжить. Когда транспорт нес их обратно в Комплекс Фрейера, Джонни решил, что ради этого стоило рисковать. Какие бы взыскания не наложил на него Мендро, теперь-то он знал, что обладает всеми качествами Кобры. Было уже не так важно, разрешат ли ему служить в подразделении Кобр. В душе он знал, что стал Коброй, а раз так -- лишить его этого звания уже нельзя. Когда все вернулись в Комплекс, и он обнаружил, что военная полиция уже ждет его, то даже обрадовался. Что бы ни решил Мендро, теперь инцидент закончится быстро. Так и случилось. Но он совершенно не ожидал, что командир соберет для этого зрителей. -- К-3 Бей доложил, что вы держались просто отлично, -- сообщил Мендро, осматривая мрачные лица всех шестерых стажеров, сидящих полукругом напротив его стола. -- Учитывая то, что все вы живы и практически не имеете ранений, я бы с ним согласился. Есть ли у вас какие-либо соображения относительно испытаний, которые вы бы хотели немедленно высказать? -- Да, сэр, -- заговорил Дойч после короткого раздумья. -- Основные проблемы у нас были, когда мы вели этот отряд Сопротивления. Нам очень трудно было компенсировать их ошибки. Разве такая имитация реальна? Мендро кивнул. -- К несчастью, да. Гражданские лица часто совершают такие ошибки, которые вам, профессионалам, кажутся невероятно грубыми. Единственное, что вы можете сделать -- это максимально уменьшить их негативное влияние и постараться при этом сохранить максимум самообладания. Есть еще замечания? Нет? Что ж, тогда, полагаю, нам сразу стоит перейти к тому, из-за чего я пригласил вас к себе: против стажера Моро выдвинуты обвинения. Внезапная смена темы вызвала шум изумления. -- Обвинения, сэр? -- вкрадчиво спросил Дойч. -- Да. Он обвиняется в нападении на гражданское лицо во время вашего недозволенного выхода в город четыре дня назад. Мендро кратко обрисовал им историю, рассказанную Пали. -- Моро утверждает, что не делал этого, -- закончил командир. -- Какие у вас будут комментарии? -- Я не верю этому, сэр, -- спокойно сказал Холлоран. -- Я не обвиняю того человека во лжи, я просто думаю, что он неправильно прочитал имя. -- Может быть, он просто тем вечером видел Джонни, запомнил его имя, потом влез в драку и решил, что Армия может оплатить его медицинские издержки? -- предположил Ноффке. -- Возможно, -- согласился Мендро. -- Но давайте на минуту представим, что это правда. Как вы думаете, я поступлю правильно, если переведу Моро из подразделения Кобр? В комнате воцарилась гнетущая тишина. Джонни видел, что на лицах его товарищей отражались противоречивые чувства. Если раньше Джонни было ясно, что их симпатии были на его стороне, то теперь он видел, к какому решению они склоняются. Едва ли он мог винить их в чем-либо. На их месте он поступил бы точно так же. Дойч первым выразил то мнение, к которому все они единодушно пришли. -- Мне кажется, у вас нет иного выбора, сэр. Применение наших способностей не по назначению несомненно противопоставит нас мирному населению, даже если все это -- одно только воображение. Если поставить себя на место граждан Адирондака, то придется признать, что оппонентов в этом у нас больше, чем достаточно. Мендро кивнул. -- Я рад, что вы так думаете. Хорошо. На протяжении следующих двух дней вы будете свободны. Потом мы проведем детальный анализ вашего экзамена с каждым индивидуально, и всем будет сказано, где и как можно было бы более эффективно использовать ваши возможности. Он замолчал, и Джонни внезапно заметил что-то в его лице, что заставило его похолодеть. -- А сейчас я вам скажу то, что пришлось держать в секрете, чтобы вы не чувствовали излишней неловкости, -- продолжал командир. -- Поскольку ваши нагрудные компьютеры достаточно емкие, было решено регистрировать, как вы используете ваши способности. Он почти лениво перевел взгляд на Вильо. -- В той аллее за баром "Тассер Аи" было довольно темно, стажер Вильо. И вам пришлось включить ваши оптические усилители, когда вы дрались с тем горожанином. Краска отлила от лица Вильо. Рот его приоткрылся, а глаза забегали по лицам товарищей, но оправдания, которые он готов был произнести, так и остались невысказанными. -- Если вы можете мне это как-то объяснить, я готов выслушать вас, -- добавил Мендро. -- Нет никаких объяснений, сэр, -- проговорил одеревенелыми губами Вильо. Мендро кивнул. -- Холлоран, Ноффке, Сингх, Дойч, проводите вашего бывшего товарища по отряду в хирургическое крыло. Они уже получили инструкции. Все свободны. Вильо медленно поднялся. Пустыми глазами он еще раз взглянул на Джонни и прошел к двери, неся за собой почти осязаемый шлейф остатков своего достоинства. Остальные с каменными лицами проследовали за ним. После того, как дверь за ними закрылась, в комнате еще несколько секунд висела звенящая тишина. -- Вы все время знали, что я не делал этого! -- наконец выдавил из себя Джонни. Мендро слабо пожал плечами. -- Не абсолютно. Но на девяносто процентов мы были уверены. Знаешь, компьютер не пишет фильм целиком каждый раз, когда используются усилители. Чтобы определить, кто это сделал, нам нужно было сопоставить их применение с показаниями движений, обеспеченных сервомоторами. И пока ты не назвал нам Вильо как возможного виновника, мы не знали, чьи данные сверять. -- Все же вы могли мне сказать, что я вне подозрений... -- Несомненно, мог, -- признался Мендро. -- Но мне показалось, что это была хорошая возможность еще раз проверить твой эмоциональный статус. -- Вам хотелось посмотреть, не слишком ли я буду занят собственными мыслями, участвуя в сражении? Или не убью ли я Вильо, чтобы покончить с этим раз и навсегда? -- Потеря контроля над собой означала бы, что ты немедленно выбываешь из подразделения, -- сказал Мендро, и голос его прозвучал жестко. -- И прежде, чем ты начнешь жаловаться на то, что тебя несправедливо выделили из всех, запомни, здесь мы готовим вас к настоящей войне, а не игре по определенным правилам. Мы делаем то, что нужно, и если некоторым приходится нести груз чуть больше, чем остальным, что ж, ничего тут не попишешь. В жизни все точно так же, поэтому лучше приготовься заранее, -- сказал командир. -- Прости, я не собирался читать тебе нотации. А извиняться за то, что заставил тебя пробежать лишний круг в этом беличьем колесе, не стану. Поскольку ты отлично справился со всеми задачами, тебе в самом деле не на что жаловаться. -- Да, сэр. Только это был не один круг в беличьем колесе. К-3 Бей взял меня под особый контроль с первого дня занятий. Возможно, если бы не это, Вильо никогда бы не дошел до того, чтобы так гнусно воспользоваться моим именем. -- Что позволило нам узнать нечто важное о его характере, не правда ли? -- холодно парировал Мендро. -- Да, сэр, но... -- Я вот что скажу, -- перебил его Мендро. -- На протяжении многовековой человеческой истории люди из определенных частей страны, планеты или системы склонны были взирать на выходцев из других частей мира сверху вниз. Такова человеческая натура. В Доминионе Человека сегодня это проявляется в слегка снисходительном отношении к жителям пограничных миров, таким как Горайзон, Раджпут, даже Зимбуэ и... Адирондак. Казалось бы, ерунда, которая никак не отражается на культурном развитии. Однако чертовски трудно выяснить, как к таким вопросам относится тот или иной стажер. Мы не имеем на этот счет достаточно обоснованной теории, поэтому и прибегаем к практике. Мы просто выбираем одного из представителей тех отдаленных миров и представляем его всем остальным как яркий пример того, каким должен быть настоящий Кобра. При этом мы смотрим, как к этому отнесутся другие стажеры. Некоторые этого не выносят, к ним относится и Вильо. С сожалением должен признать, что он не единственный, были и другие. -- Понятно, -- сказал Джонни. Если бы неделей раньше он узнал о том, что его использовали таким образом, то непременно рассердился бы. Но теперь... Он выдержал этот экзамен и останется Коброй. А они -- нет. Но кем же они теперь будут? -- Что теперь станет с ними? Я помню, что вы говорили о неизвлекаемости некоторого нашего оборудования. Что вы собираетесь делать? Неужели... -- Убить их? -- Мендро слабо улыбнулся горькой улыбкой и покачал головой. -- Нет. Оборудование действительно неизвлекаемо, но на этой стадии оно совершенно безвредно. В глазах командира Джонни внезапно заметил нечто похожее на боль. Интересно, сколько раз и по каким причинам приходилось их командиру говорить тому или иному из своих так тщательно отбираемых стажеров, что все страдания и жертвы были напрасны? -- Нанокомьютеры, которые они получат, будут жалким подобием того, что вскоре имплантируют тебе. Источник энергии будет отключен от оружия, а максимальная сила сервомоторов будет должным образом ограничена. С какими бы целями они ни покинули Эсгард, от остальных людей их будут отличать только неломающиеся кости. И это все. -- Они покинут его с горькими воспоминаниями. Мендро смерил его долгим немигающим взглядом. -- У всех нас есть такие воспоминания, Моро. Воспоминания -- вот что отличает стажеров от солдат. Когда у тебя есть воспоминания о неудачах, о делах, которые ты мог бы сделать лучше или иначе, а то и не делать вообще, и когда все это встает перед тобой, но не лишает тебя способности делать то, что от тебя требуется, тогда ты -- настоящий солдат. Неделю спустя Джонни, Холлоран, Дойч, Ноффке и Сингх, получившие теперь наименование "Команда Кобра 2/03", вместе с другими новоиспеченными Кобрами на хорошо вооруженном и бронированном транспортном корабле оставили Эсгард и направились в зону военных действий. Прорвавшись сквозь линию фронта Трофтов, корабль сбросил их команду из космоса на восьмисоткилометровый стратегический район Ессек планеты Адирондак. Приземление оказалось ужасным. Наземные силы Трофтов отреагировали куда быстрее, чем можно было ожидать. Группу засекли на самой окраине города, в который их вел Дойч. Кобры сумели избежать окружения, получив несколько незначительных ранений мягких тканей. Но во время перекрестного огня разыгравшегося сражения были убиты трое гражданских лиц, застигнутые в этом месте в неудачное для них время. Они долго не уходили из памяти Джонни. Только после того, как команда слилась с местным населением и начала планировать свой первый рейд, Джонни понял, что Мендро был прав насчет воспоминаний. Теперь такие воспоминания стали откладываться у него в голове. ОТСТУПЛЕНИЕ На полпути между Эсгардом и Комплексом Фрейера, отделенный от центров военной подготовки как расстоянием, так и философским содержанием, лежал расползшийся во все стороны город, известный под простым названием Купол. На протяжении двух последних веков делались неоднократные попытки дать ему более элегантное имя, но они были обречены на провал так же, как и движение по переименованию самой Земли. Город и геодезический купол, занимающий доминирующее положение на небосводе, так же много значили для умов жителей Доминиона, как и их собственные имена, потому что именно отсюда исходили приказы, законы и вердикты, издаваемые Центральным Комитетом, которые имели непосредственное влияние на жизнь всех граждан без исключения. Именно здесь можно было дать обратный ход решениям мэров, членов магистрата и даже генерал-губернаторов. А поскольку перед законом все были равны, то теоретически петиция любого гражданина могла быть представлена на рассмотрение Центрального Комитета. На практике же это обычно оказывалось мифом чистой воды, и все, кто работал в тени купола, знали об этом. Делами местного характера занимались низшие ступени правительства. Как правило, там они и оставались. Чрезвычайно редкими бывали случаи, чтобы дело, непосредственно не задевавшее интересы миллиардов людей, попадало в поле зрения хотя бы одного члена Комитета. И все же такие случаи имели место. У члена Комитета Саркииса Орме был примерно такой же офис, как и у остальных тридцати наиболее могущественных людей Доминиона. Мохнатый ковер, отделка панелями из дерева редких пород, огромный письменный стол, заваленный всевозможными поделками из разных миров -- шик своего рода. За боковой дверью скрывались его собственные восьмикомнатные апартаменты с миниатюрным японским садиком в стиле хайку, куда он часто удалялся для размышления и обдумывания планов. Некоторые из членов Комитета довольно редко пользовались апартаментами в куполе, предпочитая после работы улетать в свои более крупные загородные поместья. Но Орме не относился к их числу. Добросовестный и трудолюбивый по своему характеру, он очень часто работал до самого позднего вечера. Однако в его возрасте такое напряжение часто дает о себе знать. "Вот и сейчас оно сказалось", -- думал Вэнис Дарл, критически разглядывая Орме, пока тот пробегал глазами составленный им доклад. Теперь уже скоро, по всей вероятности, гораздо скорее, чем кто-либо ожидал, Орме доведет себя до преждевременной смерти или отставки. Тогда его место в кабинете займет Дарл. Это наивысший успех, которого можно добиться на Доминионе, но наряду с этим ты получаешь еще и головную боль беспокойства. Дарл пробыл рядом с Орме долгих девятнадцать лет, причем последние восемь -- в должности главного помощника, избранного преемником. Если за это время он что-то и узнал, так это то, что править Доминионом профессионально можно только обладая незаурядными знаниями и незаурядной мудростью. Тот факт, что этим в полной мере не обладал, никто, в расчет не брался. Философия превосходства, молоком которой он был вскормлен, требовала от него стремления к максимальной реализации своих амбиций. Орме, тоже рожденный и воспитанный на Эсгарде, разделял эти мысли. Поэтому Дарл знал, как много нужно работать, чтобы достичь своих целей. Нажав клавишу с обозначением страницы в последний раз, Орме отложил компьютерную панель и поднял глаза на Дарла. -- Тридцать процентов. Несмотря на весь комплекс предварительного тестирования, все же тридцать процентов отобранных для отряда Кобр стажеров оказались негодными. Я полагаю, вы потрудились составить список основных причин? Дарл кивнул. -- Непригодность для непосредственной работы с гражданским населением. Боюсь, что это главная причина, которая становится препятствием для большинства. Но я не сумел раздобыть более подробных данных с детальной классификацией, хотя и не оставляю этих попыток. -- Но вы, полагаю, понимаете, что за этим кроется? Раз это не удается выяснить в процессе тестирования, что-то меняется в психологии новобранцев, дошедших до последней ступени шлифовки. А это значит, что мы посылаем на Сильверн и Адирондак работоспособных воинов-Кобр, фактически не разбираясь в их психоэмоциональном состоянии. Недостаточно опираться только на общие принципы. Дарл поджал губы. -- Но ведь это может быть только временным осознанием собственной силы, вызванным их новыми способностями, -- предположил он. -- Вкусив войны, они поймут, что являются столь же уязвимыми, как и все остальные смертные. Это низведет любое самомнение до нормального уровня. -- Возможно, да, а возможно, и нет, -- Орме переключился на директорию доклада и нашел нужный ему пункт. -- Во время первой операции по высадке их было отправлено триста человек. Еще шестьсот проходят подготовку. Хм-м. Полагаю, что это может оказаться следствием недоступности полной статистики. Есть какие-нибудь данные, свидетельствующие об изменении Армией результатов предварительного тестирования? -- Пока не могу сказать, -- покачал головой Дарл. Некоторое время они помолчали. Дарл позволил себе расслабиться и перевел взгляд на треугольные окна за спиной Орме, открывавшие панораму Купола. Некоторые члены Комитета предпочитали вместо этого вида иметь за своими окнами более живописные голографические пейзажи. Он часто думал, что выбор Орме свидетельствовал о его желании всегда и во всем искать правду и следовать реальности. -- Если вы пожелаете, сэр, я могу наложить запрет на все проекты Списка для Рассмотрения. Это, по крайней мере, могло бы насторожить остальных членов Комитета возможностью возникновения проблем в будущем. -- Хм, -- Орме снова стал внимательно вглядываться в компьютерную панель перед собой. -- Три сотни уже в деле. Нет. Нет, причины, по которым Комитет дал свое согласие, все еще имеют приоритетную ценность: мы находимся в состоянии войны и отстаиваем территорию Доминиона, поэтому должны использовать любое оружие, которое может оказаться для нас полезным. Кроме того, если мы прервем проект сейчас, то обречем уже сражающихся Кобр на истощение и поражение в войне. Все же... -- он постучал пальцами по столу. -- Я хочу, чтобы вы начали тщательно собирать все сведения о возвращающихся с Сильверна и Адирондака военных. Особенно меня интересует то, как они ладят между собой и местным гражданским населением. Если будут возникать какие-то проблемы, мне хотелось бы узнать о них немедленно. -- Да, сэр, -- кивнул Дарл. -- Возможно я смог бы вам помочь, если бы я точно знал, что вы ищете. Орме сделал неопределенный жест рукой. -- Можно было бы назвать это, скажем, комплексом Титана. Это когда человек верит в то, что он такой могущественный, что стоит выше всяких законов и норм. Воины подразделения Кобр получают огромную физическую силу, и это может стать достаточно опасным. Услышав это, Дарл даже улыбнулся. Подумать только -- член Комитета сокрушается по поводу могущества отдельного индивидуума! И все же он понимал, к чему клонит его начальник. Воины-Кобры получали всю свою силу сразу, а не постепенно, что могло бы научить их пользоваться ею разумно. Это создавало значительные сложности в работе привычного механизма управления. -- Я все понял, -- сказал он Орме. -- Вы не хотите, чтобы я внес этот доклад в основную систему? -- Нет, я сделаю это позже. Сначала мне хотелось бы изучить полученные данные более детально. -- Слушаюсь, сэр. Сказанное означало, что скорее всего большая часть этих цифр осядет в личном банке данных Орме и вряд ли когда-нибудь попадет в основную компьютерную систему Купола. Ведь одним из основных фундаментов власти, как это давно уже усвоил Дарл, является заповедь: никогда не позволять своим потенциальным оппонентам знать столько же, сколько знаешь сам. -- Вы не хотите, чтобы я распорядился насчет обеда? -- Да, пожалуйста. И позаботьтесь о дополнительном чайнике кавы. Думаю, что сегодня я останусь работать допоздна. -- Слушаюсь, сэр, -- Дарл