уете порознь или вместе Иль к жалости людской взывать дерзнете, Обоих вас казнят. Вам все понятно? Теперь-то вы полюбите меня, Но я отвергну вас высокомерно. Все, кроме Эванты и Валерио, уходят. Эванта Как! Неужели чистая любовь В беду такую ввергла нас с тобою? Валерио Что ж, это благородная беда, И я свою судьбу благословляю! Славнейшего и лучшего пути Ни зависть, ни прозревшая Фортуна Мне указать вовеки б не могли. Я увенчаю молодость мою Объятьями Эванты, высшим счастьем, И смерть, свой путь свершив, приму бесстрашно. Что мир в сравненье с этим? Суета. Что жизнь? Растрата времени пустая. Сочтем, что длится век людской лишь месяц, И месяца для счастья хватит нам. Я не хочу, чтобы старела радость. Мой рай, Эванта, создан не затем, Чтоб на него я каждый день дивился, - Раз на него взгляну я и умру. Не плачь - слезами ты меня бесчестишь. Ужель ты сомневаешься, что смерть, Не дрогнув, встречу я? Меня ты любишь? Эванта Ты это знаешь сам. Валерио Тогда не надо Оплакивать мой радостный удел. Эванта Я к королеве кинусь. Валерио Сделай все, Что можно, но, коль королю уступишь, Тебя я, умирая, прокляну. Расходятся в разные стороны. АКТ ВТОРОЙ СЦЕНА ПЕРВАЯ Улица. Входят Камилло, Клеант и Меналло. Кaмилло Не помнят люди столь зловещей свадьбы. Пословица гласит: не зарекайся Вовек ни от жены, ни от петли. Вот он и получил то и другое. Клеант За месяц в браке - смерть! Пусть этот месяц Таким же долгим будет, как и тот, В какой солдатам жалованье платят. Камилло Эх, сжечь бы все календари, чтоб люди Счет дням забыли!.. Входит Тони с ночным горшком. Тони, ты гадаешь? На чьей моче? Тони Да на моче больного: Сидит в печенках камень у бедняги. Он очень плох, а, судя по моче, Примерно через месяц, в день Давидов, И шею тоже схватит у него. Меналло. Ты злыдень, Тони! Скоро ль в брак ты вступишь? Тони Когда придет охота в петлю лезть. Клеант Что ты насчет Валерио нам скажешь? Тони Ему такую подали горчицу, Что обожжет он небо. Знай я раньше, Какой почетный ждет его конец, Ему б подсунул я не девку - чудо, Которая его спасла б от казни, Всего за три недели в гроб вогнав. Камилло Иной на это и недели хватит. Тони Возможно: в бабах скрыта тьма талантов. Ему бы мог я отыскать в предместьях Двустволку покрупней мортир калибром, Которая его за два часа На мелкие кусочки разнесла бы, Иль пожилую шлюху-василиска, Что взглядом убивает наповал. Mеналло Скажи, будь ты Валерио, какой бы Ты месяц выбрал? Тони Самый винный месяц, Чтобы хоть брюхо ублаготворить, Уж раз спине за все платить придется, И пил бы так, чтоб к истеченью срока На виселицу было мне плевать. Mеналло Я - март, чтоб на жену, как лев, бросаться. Тони И перед казнью снова стать овцой. Камилло А я - апрель, сладчайший месяц года, Чтоб милую среди цветов, на травке Под птичье щебетанье целовать, Душой и телом утопать в блаженстве... Тони И встретить первый майский день в петле. Клеант Что нового расскажешь нам? Тони Лишь то, Что может быть любой из вас, синьоры, Нищ, честен, глуп, как я, и все ж обжечься Водой холодной. Камилло Новость не нова. Тони Ну что ж, тогда мошенничать начните И воздвигайте здания, которым Не достоять до вашей смерти. Mеналло Тоже Не ново. Тони Раз не внове правда вам, Я расскажу вам вещи поновее. Когда русалка шла доить корову, Ребенка сделал ей моряк-пьянчуга, И подала русалка на него В Суд сводников, а чудище-ребенок Живет на Рыбной улице у няньки. Камилло Вот это новость! Тони Будет и похлеще! Попалась в сети рыба-исполин; У ней на шее пика, меч на брюхе; В носу ружье размеров небывалых; В зубастой пасти - каперский патент От герцога Тосканы. Клеант Врешь! Тони Конечно! Тем, кто не хочет слушать правду, врут. Вы до того честны, что нам, придворным, И говорить-то с вами неудобно. (Уходит.) Камилло Проклятый шут!.. Однако почему же Молчит ее величество? Ужели Она позволит мужу запятнать Честь трона столь жестоким приговором? Mеналло Ей, как ни добродетельна она, Брак этот по душе: нет средства лучше, Чтоб охладить иль вовсе потушить Страсть короля. К тому же, я уверен, Она за месяц гнев его смирит. Пойдем посмотрим, все ль готово к свадьбе. Да, подивим мы ею чужестранцев! Камилло Не дай господь моим друзьям такой! Уходят. СЦЕНА ВТОРАЯ Комната во дворце. Входят Мария и Эванта. Мария Вот мой приказ тебе - не унывай! Нет в мире столь бесчеловечной твари, Которая бы приговор подобный Осуществила. Эванта Ах, боюсь, что есть. Мария Нелепая боязнь! Король несдержан, Опасен в гневе и неудержим, Как горный водопад, в своих желаньях, Но свято чтит закон и правосудье. А разве правосудье и закон Его поступку служат оправданьем? Где есть такой эдикт или указ, Людьми иль людям провиденьем данный, Который к смерти приравнял бы брак? Я мыслю так: у брака цель благая - Продленье человеческого рода, И, чтобы этого не признавать, Не смертным нужно быть, а чем-то большим. Идем же! Попышней принарядись (Я одолжу тебе свои уборы), И пусть бесстрашьем весь твой облик дышит, Чтобы король не возгордился, видя, Как ты робеешь. Эванта Девством я ручаюсь, Что только за Валерио страшусь. Мария От Федериго скрой свои терзанья. Сама его язви пренебреженьем. В неистовство презреньем приводи И рань больней, чем Купидон стрелою, Всем, чем тебя природа одарила. Стань так неотразимо хороша, - Я на тебя не рассержусь за это, - Как будто ты Венера и пленить Решила вновь воинственного Марса. Когда ж король - в чем я не сомневаюсь - Не устоит и, пав к твоим нотам, Начнет просить пощады, ты докажешь Ему, что добродетельной осталась, С презрением отвергнешь все угрозы И гневным взглядом, полным благородства, Его испепелишь. Эванта О госпожа, Вы стойкостью меня вооружили. Пускай меня оденут. Мария Королю Втолкуешь ты, что он всех бед источник, Что за жестокость ждет его расплата, Что ты и благородный твой супруг Его решенье приняли как милость. Пусть прелесть и достоинство твое Так потрясут его, чтоб он поверил, Что имена Валерио с Эвантой, Отдавших жизнь в расплату за любовь. Потомки будут чтить благоговейно, Его ж с ума раскаянье сведет. Не унывай! Ведь если будет надо, Тебя и умирать я научу. Эванта Благодарю за то, что дух мой слабый Вы укрепили. Мария Смерть страшит лишь тех, Кто разумом убог, чей дух истерзан, Кто жизнь свою сам превращает в ад. Когда же смерть нас славою венчает, Ее приход и сладок и отраден. Уродливой ее изображают Лишь для того, чтоб отпугнуть живых, Не то бы к ней любой из нас стремился, Пытаясь обрести покой до срока, Природою назначенного людям. Желанный отдых от трудов и горя - Вот чем она манит. В гробу и раб Свободен так же, как его хозяин: Над тем и над другим земля легка, Цветы равно благоуханьем дышат. Особенно же радостна кончина, Когда мы с честью смерть свою встречаем И Добродетель с Памятью слезами Кропят наш прах. О, если бы могли Мы чувства сохранять, сойдя в могилу, Хвала живых и глубина их скорби Нас преисполнили б такой отрадой, Такою гордостью, что мы и сами Благословили бы свой смертный час! Эванта По-праздничному вы мой дух убрали. Пусть уберут и плоть. Что б ни случилось, Я буду самой радостной невестой, А кое для кого - и самой гордой. Мария Вот так-то лучше. Не дрожи напрасно. Эванта Нет, я теперь уверена в себе. Уходят. СЦЕНА ТРЕТЬЯ Другая комната во дворце. Входят Федериго и Сорано. Сорано Вы, государь, непостоянны в гневе. Уж раз решили, до конца держитесь - Величие монарха в том, что он Блюдет свое величие ревниво, Чем и вселяет страх в народ. А если Бразды ослабит он хоть на минуту, В его всесилье люди усомнятся И, значит, презирать его начнут. Проявленное к вам пренебреженье Должно не жалость в вас будить, а месть. Федериго Она тебе сестра. Сорано И мать бы я За непочтенье к вам возненавидел: Кто с вами во вражде, тем я не родич. Я, государь, хочу, чтоб утолили Сперва вы гнев свой правый, после - страсть. Федериго Так я и делал, но боюсь, что этим Проклятий слишком много навлеку. Сорано Их столько бы - прими вы мой совет - На голову Валерио свалилось, Что раздавила б тяжесть их и череп И даже имя доброе его. Измыслил я утонченную пытку (Прошу вас только - не мешайте мне), Которою мы сломим дух спесивца И честь его кичливую растопчем! В сравненье с этой пыткой смерть - ничто. Бездействовать нельзя - иль эти двое Глумиться станут над бессильем вашим. Что за корысть вам их казнить, коль скоро Они умрут бестрепетно и гордо, За смерть вас, как за честь, благодаря? Чем это вас приблизит к вашей цели? А если вашей целью стала месть, Неужто кары нет погорше смерти? Холопы, мстя, к убийству прибегают; Монарх же изливает гнев свой так, Чтоб гордецы считали смерть блаженством В сравнении с назначенной им мукой. Федериго Что нужно сделать? Сорано Вашу власть мне дайте, Меня возьмите под свою защиту, И вы увидите, сколь будет сладок Валерио короткий этот месяц! Клянусь, он пожалеет, что не стар, Что не расстался с жизнью в день венчанья И станет горько клясть свою судьбу, - Лишь предоставьте мне свободу действий. Федериго Быть по сему. Возьми себе мой перстень И мне на радость проучи мерзавца. (Дает Сорано перстень.) Сорано Ему я уготовлю месть такую, Что он о смерти вас попросит сам, И - двадцать против одного - Эванта В сеть угодит мою и будет ваша. Федериго Распоряжайся всем и будь удачлив. Сорано Забудьте же про жалость, государь! Расходятся в разные стороны. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ У входа во дворец. Входят Тони, три горожанина и три горожанки. Первая горожанка Любезный Тони, пропустите нас. Тони Откуда ты? Первая горожанка Я с улицы Бараньей. Тони Тогда твой дом известен всем голодным И пса держать у двери вам не след. А этот, в пестрых брыжах, твой супруг? Такой салат к тебе, овечка, кисел. Вторая горожанка Ах, Тони, пропустите! Третья горожанка И меня. Тони И рад бы, да не силах: вас тут много, А я один и не жонглер к тому же, Чтоб всех вас пропустить через себя. На это нужен парень вдвое толще, Сплошь состоящий из частей филейных. Вторая горожанка Впустите! Нам охота свадьбу видеть. Первая горожанка И маску тоже. Тони Так и быть, красотки. (Горожанам). Вы их мужья? Второй горожанин За неименьем лучших. Тони Оно и видно. Будь вы поумней, Вы жен не подпускали бы к придворным, Которые, как рой пчелиный в мае, Облепят их. (Горожанкам.) Запомните: визжать Тут не положено... Третья горожанка Мы знаем, сударь. Себя вести умеем мы. Тони А если Вельможа молодой подсядет к вам... Вторая горожанка Мы понимаем, что к чему... Тони А если Притиснут вас - смотрите, не ворчать! Здесь лихо жмут! Первая горожанка Нам хуже доставалось. Тони Тогда идите потихоньку в зал (пропускает первую и вторую горожанок) И примоститесь там. (Третьей горожанке.) Назад, старуха! Твой кашель нам всю музыку испортит. Таких, как ты, впускают лишь с прошеньем. (Горожанам.) А вы куда? Для вас там места нет. Проваливайте и про жен забудьте, Да помолитесь богу, простофили, Чтоб вам не принесли они детей, Которые вас познатнее будут. Ну, брысь, покуда стражу я не кликнул! Третий горожанин Пусть хоть башку пробьют нам, мы войдем. Тони Такого не случится: слишком толст Ваш череп. Вон! Горожане и третья горожанка уходят. Как их на свадьбу тянет! Как рвутся женщины ее увидеть! Как мысль об этом браке их щекочет! Еще бы! Что ни месяц - новый муж! Как женам вслед плетутся рогоносцы, На свой позор глазеющие дурни, Чьи жалкие ненужные орудья Ничто не может к бою привести! Да, мир забавен! Входит Федериго. Федериго Эй, следи за дверью! Ведь ты дурак и, дурака сваляв, За это по законам не ответствен. Тони Ты мой собрат по дурости, поскольку Свои законы сам же нарушаешь. Ты женщин любишь? Федериго Кто не любит? Тони Я - Мне месяца для брака маловато. Федериго Что здесь за люди и чего им надо? Тони Одни, мои собратья дураки, Сюда явились поглядеть на свадьбу; Пришли другие (эти сроду дурни), Чтоб жен домой забрать; охота третьим С тобою позлорадствовать, - их дурость Со временем пройдет. Но кое-кто Сюда приплелся проклинать тебя. Те худшие из дураков - за честных Они слывут. По сцене проходит Кассандра. Гляди, король, гляди! Вон штормами потрепанная дама, Что побывала в доке. Федериго Вот уж мощи! Тони Ее глаза-стекляшки вновь протерты, И возрастом источенная шкура На совесть зашпаклевана, а груди Торчат, как два вареные яйца, Желток которых высосан до варки. Такая дама при нужде заменит Себе не только волосы и зубы, Но и язык, коль старый износился, И зад. Федериго Зачем? Тони Чтоб старичку потрафить, Поскольку ей не выдержать юнца. Федериго Умолкни и следи за дверью: давки Я не люблю. Тони Зато удавку любишь. Федериго Я выпороть велю тебя! Тони Тогда Пора мне, дураку, с тобой расстаться. (Уходит.) Федериго Сорано, действуй! Нет пути назад: Жизнь меж любовью и презреньем - ад! (Уходит.) СЦЕНА ПЯТАЯ Комната во дворце. Валерио, которого одевают слуги; Камилло, Клеант и Mеналло Валерио Завязывайте шарф. Да не копайтесь! - Друзья, на помощь! Мне подайте шляпу, Плюмаж, камзол... Что за злодей портной! Как он обузил все! Дышать мне страшно: При первом вздохе лопнет мой наряд. Застегивайте же, да поскорее! Камилло Мы рады видеть вас веселым. Валерио Можно ль Не быть веселым при такой жене И предвкушая целый век блаженства? Mеналло Век? Валерио Да, для тех, кто любит, месяц - век. К чему мне больший срок? - Давайте шпагу! Друзья, сознайтесь, что любой меж вами Мечтал бы жизнь отдать за ночь одну С такой женой - прекрасной, юной... Клеант Верно, Вы счастливы: вас ждет роскошный пир, Но слишком высока цена. Валерио Да разве Пир был бы сладок, будь она низка? Кто б в рай стремился, если б вседержитель Не создал ада? - Нет, во время танцев Натрут мне ноги эти башмаки: Они мне тесны. Принесите туфли. - Поймите же, любезнейший Камилло, И вы, друзья: король мне оказал Неслыханную милость, ограничив Срок моего земного бытия. Кому охота жить до одряхленья, Одна лишь мысль о коем нагоняет Уныние и давит, как свинец? Чем дольше мы живем, тем все сильнее Терзают нас заботы и тревоги, Волнения и плотские недуги. Катары, ревматизмы, лихорадки В живые трупы превращают нас, И более того: душа стареет, Становится завистливой и злобной, О мужестве и чести забывает, И вновь мы - прах. Клеант Вы ловко извернулись! Валерио Клеант, не стоит жить, чтоб лгать учиться, А старики и лживостью грешат. Вот вы, Меналло, - закаленный воин, Могучей и бестрепетной рукой Не раз в бою победу добывавший. Ужель хотите вы дожить до дня, Когда иссохнет сила в ваших мышцах, И станете вы лишь воспоминаньем О том, чем были встарь, и пауки Ваш меч, бесцельно на стене повисший, Затянут паутиной? Меналло Нет, конечно. Валерио Вам этого хотеть и не пристало. Кто умирает юным, тот счастливец: Величье окрыляет дух его... Скажите, маска будет интересной? Камилло Наверно. Валерио А потом устроят танцы? Клеант И даже до упаду. Валерио Превосходно! Скучать, друзья, мы дамам не позволим, А перед сном попойку учиним, Притом такую, чтобы в пляс пустилась Вся кровь моя. Камилло Хоть дюжину попоек! Валерио Повеселимся всласть! Музыка за сценой. Валерио Чу, начинают! За мной! Идемте покорять синьор. (Уходит.) Mеналло Сперва по повеленью государя Порядок мы у входа наведем. Уходят. СЦЕНА ШЕСТАЯ Зал во дворце. В глубине зала - занавес. Входят двое слуг. За сценой стучат. Первый слуга Что там за шум? А ну-ка, кликни стражу. Уймем толпу, пока король не прибыл Из храма. Второй слуга Боковую дверь запри: Зеваки вьются там, как рой пчелиный. Входят Камилло, Клеант, Меналло; за ними Тони, который остается у входа. Камилло Гоните горожан, но пропускайте Их жен, коль те красивы. Тони Из меня Толпа все соки выжала. Я потен, Как соусник с мороза. Первый слуга Эй вы, прочь! Меналло (к Тони) Поговори с красотками в сторонке И дай им то, за чем они пришли. Тони Нет, это всем придворным не под силу. К тому же, если раз потрафить бабам, То к следующей маске их сбежится Миллион, не меньше. Мы уже и так Башки пробили сотне горожан. Клеант Ужель их черепа столь хрупки? Тони Были. Теперь они защищены рогами. Камилло Впусти-ка вон тех дам и усади. Тони Да разве это дамы? Это шлюхи В коротких платьях, взятых напрокат, А та, что впереди, совсем лыса, Что и понятно: ни в одной испанке Нет пылкости такой. Mеналло Впусти ее Послу державы некоей на радость, Хоть у меня в носу свербит от страха. Кто там стучит? Первый горожанин (за сценой) Я музыкант, синьор. Второй горожанин Принес я сласти. Камилло Пропусти их, Тони. Тони Вот брехуны! Они два битых мужа И жен здесь ищут. Камилло Отдубась их вновь, Коль одного им раза было мало. Пусть не мешают женам. Клеант Музыканты, Играйте! Двери запереть! Король! За сценой звуки музыки. Входят Федериго, Мария, Валерио, Эванта, Сорано и придворные обоего пола. МАСКА Занавес в глубине зала поднимается. На сцену въезжает колесница, на которой восседает Купидон с повязкой на глазах, окруженный Грациями. Купидон Повязку развяжите: ночь - моя. Грации снимают с него повязку. Сонм здешних звезд увидеть жажду я. Мне хочется, любуясь их очами, Всплеснуть от восхищения крылами. О, что за блеск! Теперь прошу опять Вас, Грации, глаза мне завязать, Покуда я за меткий лук не взялся, И спеть нам песню, чтоб сюда сбежался Рой верных слуг моих и, внемля ей, Нас позабавил пляскою своей. Грации (поют) Где вы, слуги Купидона? Сей же час Появитесь. Ждут вас донны, Ждут синьоры вас. Страх, Забота и Надежда, Бедность, чья скудна одежда, Недоверье, Упоенье, Ревность и Воображенье, Гнев, Отчаянье, Желанье, - Исполняйте приказанье. Входят Воображение, Желание, Упоение, Надежда, Страх, Недоверие, Ревность, Забота, Гнев, Бедность, Отчаяние и танцуют. Купидон Прощайте, ибо день уже встает. Танцоры уходят. Супругам же известно, что их ждет. Купидон и Грации всходят на колесницу и исчезают. Федериго Валерио, идемте попируем. Затем я сам вас в спальню провожу И пожелаю вам спокойной ночи, А вы глядите веселей - у вас Прелестная жена. Валерио Благодарю. Навек я ваш должник за вашу милость. Федериго Я счастлив был вам угодить. Идем. Уходят. АКТ ТРЕТИЙ СЦЕНА ПЕРВАЯ Собор в монастыре. На заднем плане - гробница. Входят монахи, они ведут Альфонсо; с ними Руджо и Марко. Марко Подходит ночь. Идите к гробу тихо. Пока я знак не подал, петь не надо. Пусть музыка доносится до принца Едва-едва. Руджо Святой безмолвный образ! Ты был надеждой всех, кто сердцем честен. Но наши упованья не сбылись. Ужель он больше не заговорит? Марко Три месяца уже, достойный Руджо, Мы внятных слов не слышим от него. - Усаживайте принца осторожно. Альфонсо усаживают в кресло. Руджо Но в чем причина этого недуга? Марко Из собственного опыта мы знаем, Что, видя, как любимая жена Вопит и стонет в муках родовых, Супруг и сам порой заболевает. Вот так же было с принцем. Дух его Столь благороден, что, когда Брандино, Его родитель добрый, захворал, Вид мук отца в нем болью отзывался. Он занедужил так же, как король, И умер бы, не будь с рожденья крепок. Руджо Вот воплощенье родственной любви! Марко В тот миг, когда его отец скончался, Альфонсо - о, пример сыновних чувств! - В глубокое молчанье погрузился И с той поры не произнес ни звука. Он рвется вслед отцу и смерть бы принял, Когда б его мы силой не кормили. Руджо Принц на гробницу указал. Марко Он свято Чтит это место, хоть оно приютом, Быть может, скоро станет для него. Идемте, подведем его к гробнице. Марко и Руджо подводят Альфонсо к гробнице. Теперь под погребальные напевы Стать принцу помогите на колени, Как он привык. Монахи поют. Руджо Простри над ним, создатель, Свою десницу. Исцели его! Марко Сейчас он встанет и пойдет обратно. Уходят. СЦЕНА ВТОРАЯ Комната во дворце. Входит Валерио. Валерио Все пьяны, и во мне играет хмель: Я весь горю. Полночное безмолвье Меня манит ускорить миг счастливый. Она же все еще у королевы. Вино и сон, все чувства притупите, Смежите все глаза, чтоб наконец С любимой я наедине остался! Король был весел. За меня он пил. Что ж, добрый знак! О, эта ночь блаженства! Я отдал бы сто жизней за нее, Затем что миг свершения желаний Венчает все усилья человека, Его труды, стремления, надежды, И смысл существованью придает. Я получил Эванту, я женат. Что помешает мне вкусить восторги? Входит Сорано. Чего еще желать мне? Я у цели, Я в дружбе с целым миром. Ненавистно Мне лишь коварство низкое твое. Ступай, гордец, злодейством упивайся, Бахвалься тем, что погубил невинных. Как я тебя за козни презираю! Как жалки ухищрения твои! Сорано Ты у меня иначе запоешь И пожалеешь, что дерзил. Валерио Презренный! Льсти иль грози - мне это безразлично. Я взял свое: я муж твоей сестры, Которой братом быть ты недостоин, И буду счастлив с ней. Сорано Весьма возможно. Валерио С ней станет месяц веком для меня, И каждое объятье - годом счастья, И каждый поцелуй - весною новой, И каждый вечер вместе - юбилеем, И каждый миг слияния в блаженстве - Девятьюстами ясных летних дней. Как ты с хозяином своим ни злобствуй, Я встречу смерть, став стариком в любви, Но юношей оставшись в наслажденье. Сорано Не будь столь сильной ненависть моя, Валерио, несчастнейший из смертных, Во мне бы вызвал жалость ныне. Знай, Все, в чем ты чаял обрести блаженство, Чего, как счастья, ждал, - не про тебя И словно дым рассеялось. Валерио