подкуплю судью его же собственными деньгами. Одолжите человеку золото, и он забудет, что он ваш должник; рискуйте за него головой - он может забыть и об этом. Но вступите в связь с его супругой - и вы обеспечены его дружбой по гроб. Нет лучшего друга в беде, чем муж, которого вы снабдили рогами!.. Хватайте же его, как быка: за рога! ЯВЛЕНИЕ 13 Рембл, Констант, Сотмор, Хиларет. Сотмор. Вот и он! А где же девка? Если ее не было, твое поведение уж совсем непростительно. Констант. Послушай, Рембл, какую штуку придумал наш ангел-хранитель! Теми же сетями, которыми наш почтенный судья накрыл и опутал нас всех, мы опутаем его самого! Вот этот бочонок тоже сыграет свою роль в нашем деле. Рембл. Нельзя ли обойтись без него? А то еще попадется ему по дороге бутылочка бордосского, и вся наша затея сорвется! Сотмор. Нет, я не подведу вас даже за бургундское - самое лучшее, какое только есть во всей Франции. Эта дама осушила со мной целую чашу пунша - подумайте, целую чашу! - и тем завоевала мое сердце. Клянусь всеми радостями, какие нам дарует вино, вы, сударыня, нравитесь мне больше, чем все женщины на свете вместе взятые! Нет ни чести, ни совести в человеке - будь то мужчина или женщина, - который чурается бутылки. Золото испытывается огнем, а честность вином. Сударыня, вы меня покорили. Пока я держусь на ногах, я буду пить ваше здоровье, а как свалюсь - тут уже ни одна благоразумная женщина никаких тостов от меня не потребует. Хиларет. Я горжусь победой над человеком такого высокого ума, как мистер Сотмор. Констант. Тут и в самом деле есть чем гордиться! Ведь вы первая женщина, с которой он соизволил быть любезным. Сотмор. Это оттого, что ни одна из них не обладала вашими достоинствами, сударыня. До сих пор мне все попадались такие, что пили один только чай. Если б у меня была дочь и если бы она пила чай, я выгнал бы ее из дому, сударыня! Потому-то мужчины и порядочней женщин, что они хлещут вино, а не чай. Если б женщин с детства приучали курить и пить коньяк и если б они с таким же удовольствием пили, как вы, сударыня, право я начал бы за ними ухаживать. Рембл. Ого, Констант, еще один такой комплимент, и тебе придется ревновать твою милую! Хиларет. Да, пожалуй, он мог бы приревновать и сейчас. Сотмор. Сударыня, вы мне нравитесь. Если б по одну сторону поставили бутылку бургундского, а по другую вас, ей-богу я не знал бы, кого выбрать. Констант. Чего там не знать, - уж, верно, выбрал бы бутылку. Рембл. Расскажите же мне о вашем заговоре. Сотмор. Только не здесь. Идемте вниз. Такие секреты должны обсуждаться лишь за торжественным столом заседаний. Стакан замыкает человеку уста. Констант. Однако мудрецы говорят нам другое. Сотмор. Ты говоришь о трезвых мудрецах. Подлинные же мудрецы, известное дело, все пили как лошади. Ни разу еще не видел я трезвенника, который не был бы безмозглым ослом, - недаром же осел самое трезвое из животных. Ваши трезвые мудрецы, сударь, давно уже истлели в могиле вместе со своей философией. Еще Гораций, этот величайший поэт и мудрец, писавший не чернилами, а фалернским вином, сказал: Забвенью будет предан тот поэт, Кто воду пьет, а водку - нет. Все уходят. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 В доме у Скуизема. Скуизем и Куилл. Скуизем. Ты отнес мое письмо? Куилл. Отнес, ваша милость. Оставил в кофейне. Так распорядилась эта дама. Скуизем. Отлично, отлично... Куилл! Куилл. Сударь? Скуизем. На тебя можно положиться, я знаю. То, что я сейчас тебе скажу, убедит тебя в моем безграничном доверии. Короче говоря, Куилл, я подозреваю свою жену... Куилл. В чем, сударь? Скуизем. Боюсь, Куилл, что не меня одного она удостаивает своей благосклонности и что я с некоторых пор состою в почтенной корпорации рогоносцев. Куилл. Тогда ваша милость принадлежит к самой обширной корпорации в Англии. Скуизем. Закон, как тебе известно, стоит на стороне рогоносцев и преследует женщин, изменивших мужьям. Рога приносят мужчине одно преимущество: с их помощью он может выставить свою жену за дверь. Куилл. Преимущество немалое, сударь. Скуизем. Да, но, чтобы воспользоваться им, надобно сперва уличить жену в неверности. Недостаточно того, чтобы сам рогоносец знал о своем позоре, нужно, чтоб его позор стал публичным. А хочешь, чтобы твои рога не торчали наружу, - изволь, но тогда уж прощай свобода: от жены тебе ввек не избавиться! Так вот, Куилл, я и решил обратиться к тебе, так как у тебя есть возможность наблюдать за моей женой. Если нам удастся поймать ее с поличным, то получишь изрядное вознаграждение. Это дело уж не терпит отлагательства: ведь если я не разоблачу ее, она разоблачит меня. А вечно платить ей за то, чтоб она держала свой язычок за зубами, - значит, разориться вконец. Чтобы заткнуть рот женщине, никакого золота не хватит. Куилл. Сударь, я постараюсь быть как можно усерднее. Скуизем. А я - возможно щедрее... если, конечно, ты добьешься успеха. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 2 Куилл (один). Ну нет, почтеннейший судья, на такую приманку я не поддамся! Я слишком хорошо тебя знаю и потому не верю в твою щедрость. Твоя жена заплатит мне больше за такую же услугу. К тому же я человек чести и совести и не могу служить двум господам! А так как я уже давно состою при госпоже для особых услуг, пойду-ка я к ней, как честный и верный слуга, и раскрою перед нею весь заговор. Ведь если ее выгонят из дому, с этим скупердяем мне будет не сладко. Он так жаден, что готов сжить со свету всех мошенников, кроме себя самого. ЯВЛЕНИЕ 3 В доме констебля. Рембл и Констант. Рембл. Э, да твоя милая, оказывается, тонкий политик! Только бы наш пьянчужка не испортил нам дела! Констант. Не бойся за него, у него хитрости тоже хватает. В его башке столько лет шла война между пьянством и трезвостью, что они, наконец, пришли к соглашению, и теперь он уже всегда полупьян, полутрезв. Рембл. Ну что ж! Делать нам здесь нечего, только сидеть да ждать. Поэтому расскажи-ка мне подробнее, как провел ты эти три года, что мы не видались. Шутка ли - три года! Что делал ты после того, как покинул службу в Ост-Индии и вернулся с Сотмором сюда? Констант. В тот год у всех на уме была война. О ее близости мы судили не только по слухам, но и по таким фактам, как увеличение армии. Вот я и решил остатки своего состояния отдать на служение отечеству и снова, как в Индии, купил себе офицерский патент. Особых приключений у меня не было, - служил, пока не сократили армию, а с тех пор разделяю судьбу тех несчастных солдат, которым дали отставку да и пустили нищими в красном кафтане. Рембл. Да, таково свойство солдатской одежды - превращаться в лохмотья. Уж так у нас заведено: наши славные солдаты привыкли возвращаться с потрепанными знаменами, в рваных кафтанах. Знамена вывешиваются в Вестминстер-холле *, а солдата, по приказу того же Вестминстер-холла, сажают за решетку. В тюрьмах, слава богу, всегда найдется местечко для нашего брата. Констант. Единственное, в чем мне была удача за последнее время, - это в любви. Я полюбил ту милую девушку, что ты здесь видел, и мы должны были нынче ночью с ней встретиться, чтоб обвенчаться. Но только я прибыл на место свидания, вдруг вижу: какой-то негодяй нападает на прилично одетую женщину. Я бросился к ней на помощь, ее оскорбитель немедленно скрылся, а подоспевшая стража схватила меня и наутро отвела к судье Скуизему, который и распорядился отправить меня сюда. Рембл. Что ж, она дала показания против тебя? Констант. Нет еще. Я слышал, что она еще не оправилась от вчерашних ушибов и просила продержать меня до вечера. А вечером она предъявит мне свое обвинение. Впрочем, я думаю, что она здесь ни при чем. То, что тут рассказала нам Хиларет, да и те ухищрения, какими из меня пытаются выжать деньги, наводит меня на мысль, что все это мошенничество подстроено самим судьей. Рембл. Да уж будь уверен: где какое мошенничество, там судья играет самую главную роль. Но пусть мысль о предстоящем возмездии послужит тебе утешением. Не думаю, чтобы судье удалось ускользнуть из сетей, которые мы для него приготовили, - разве что дьявол окажется добрей, чем мы думали, и захочет прийти на выручку своему лучшему другу. Констант. Но что ты собираешься делать в Англии? Здесь у тебя ни родных, ни знакомых. Рембл. Почем знать, может еще и сыщется кто. Когда-то у меня был здесь отец, старик, и притом богатый. Он счел нужным изгнать меня из дому за кое-какие невинные шалости, да, верно, теперь простил меня, если только остался в живых. Впрочем, я уже десять лет не имею о нем известий. Констант. Как же ты мог бросить родного отца на целые десять лет? Непростительное легкомыслие! Рембл. Увы, я таков от природы: мои мысли не поспевают за поступками, и раздумье нападает на меня лишь тогда, когда думать уже поздновато. Всю-то свою жизнь я был задним умом крепок. Верно, у моего рассудка глаза на затылке. ЯВЛЕНИЕ 4 Рембл, Констант, Стафф. Стафф. Письмо к вашей милости. Рембл (читает). Вот это письмо так письмо! Констант. Что же в нем такое? Рембл. В нем моя свобода, скрепленная собственноручной подписью здешней повелительницы. Констант. Да о чем же оно? Рембл. Говоря попросту, не прибегая к высокому стилю, это письмо от миссис Скуизем, жены судьи, с приказом констеблю немедленно отпустить меня на волю. (Читает.) "Сударь, как только я оправилась от испуга, причиненного мне вашим дерзким приятелем, я тотчас же выполнила свое обещание. Вы застанете меня дома; податель сего одновременно вручит констеблю приказ о вашем освобождении". Вот добрая душа! (Целует письмо.) Драгоценная супруга проклятого мерзавца судьи, лечу в твои объятья!.. Констант. Послушай, а что если посвятить ее в наши планы?.. Вот возьми и снеси-ка ей эту записку, в которой судья назначает Хиларет свиданье. Записка подкрепит твои слова. Рембл. Чудесная мысль! Лечу осуществить ее на деле. Прощай, драгоценный Констант! Надеюсь, милый, встретиться с тобой В спокойной гавани, где не грозит беда, Где мерзостный судья не причинит вреда. Констант. Ну что ж, желаю тебе успеха! Уходят. ЯВЛЕНИЕ 5 В кабачке. Скуизем, слуга. Скуизем. Скажи-ка, любезный, не приходила ли сюда одна женщина и не справлялась ли она о мистере Джонсе? Слуга. Что-то не слыхал, сударь. Если хотите, я спрошу в буфете. Скуизем. Да, да, спроси... и скажи там, что, если кто придет, пусть проведут наверх, ко мне... У меня нет оснований думать, что она обманет меня, но я так и горю от нетерпения. Право, эта женщина возродила во мне весь пыл моей ранней юности. Оказывается, я моложе, чем думал! Мне сорок девять, никак не больше. Да что ж это моя милая не идет в самом деле?.. Напрасно я ей дал те пять шиллингов, да еще в кошельке, которому цена уж не меньше двух шиллингов. Как знать, она, может быть, истратила их на какого-нибудь молодчика, который в благодарность еще наградит меня кой-чем. ЯВЛЕНИЕ 6 Скуизем, Хиларет. Скуизем. Наконец-то!.. Моя хорошенькая, моя славненькая, моя миленькая плутовочка!.. Я ждал тебя по крайней мере... четыре часа. Хиларет. Да уж это известное дело, молодые любовники всегда приходят на свидание задолго до срока. Скуизем. Награди меня за это поцелуем. Да, ты увидишь, что я молод и страстен... Ну, приласкай меня, похлопай по щечке... Гав, гав! Гав, гав! Сейчас я съем твое платьице... Что же мы будем пить - белое или красное?.. Дамы любят белое.... Эй, мальчик, полпинты шотландского... Давай-ка мы с тобой посидим... Да садись же!.. Садись поближе! Ну-с, расскажи-ка мне, как ты потеряла невинность... Рассказывай, а я дома запишу твой рассказ в свою летопись. Это такая книга, куда я пишу о каждой женщине, с которой у меня была хотя бы мимолетная связь. Знаешь, как я озаглавил свой труд?.. "История моей эпохи". Хиларет. Небось увесистая получилась у вас книга, сударь, не меньше церковной библии! Скуизем. Да, не маленькая; матерьялу хватило на много страниц. Хиларет. Бог даст, вы еще столько напишете в ней! Мальчик (за сценой). Запишите: бутылка шотландского в гостиницу "Льва". Скуизем. Ну, рассказывай... Где ты начала свои амуры?.. Уж верно в церкви. Много любовных историй начинается в церкви, но, увы, они редко кончаются там. А может быть, дело началось с того, что ты вздумала поглазеть на военный корабль? Женщины падки на зрелища. Сколько вас погибло из-за них! Оттого-то и дети так любят зрелища - ведь многие из них и на свет-то появились благодаря этим самым зрелищам. Хиларет (в сторону). Спасибо, что напомнил, а то я чуть не позабыла, что мой первый соблазнитель был моряк. Правда, сударь, там-то я и познакомилась с ним, там-то и произошла наша роковая встреча. Скуизем. Ну, и как же началась ваша любовь - с разговора или с письма? Хиларет. Все началось с письма, сударь. Он извел целую кучу бумаги, а я все не отвечала ему: сперва я возвращала его письма нераспечатанными, потом стала распечатывать - и все же посылала обратно... Но наконец... он добился ответа. Скуизем. Добился ответа - и что же? Xилaрет. Ах, как только он получил мое письмо, он почувствовал себя победителем! Скуизем. Да, да, конечно. Я и сам замечал во всех моих любовных похождениях, что, как только получишь от женщины ответ на письмо, можно уже рассчитывать на все остальное: женщина незамедлительно следует за своим письмом собственной персоной. Так что же было в его ответном письме? Xиларет. Ах, он исписал его клятвами: и любить-то он будет меня до самой смерти, и счастья-то ему нет без меня... чего-чего только там не было! Скуизем. Да, да, да! Точно так же писал и я. В ухаживании за женщиной, как в судопроизводстве, важна система. Хиларет (в сторону). То-то, старик, ты так скучно ухаживаешь - точно тяжбу ведешь. Скуизем. Сколько же ты ему писем написала, прежде чем... Хиларет. О, совсем немного, сударь: он уже не нуждался в поощрении. Скуизем. Ну-с, минуем все околичности и перейдем к вашему последнему, роковому свиданию. Хиларет. Это случилось утром, в воскресенье... Скуизем. Правильно! Таков и мой излюбленный прием: улучить часок, когда все прихожане в церкви. Хиларет. День был очень жаркий... Скуизем. Верно, был май... а быть может, июнь... Женщины, как и вишни, слаще всего в этом месяце. Хиларет. Утомленная прогулкой по саду, я зашла отдохнуть в беседку. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила там своего коварного друга! Скуизем. До чего же хитер! Молодец! Снова узнаю свою систему. Засада бывает так же полезна в любви, как и на поле сражения. Хиларет. Он сделал вид, что наша встреча для него неожиданность. Когда же я потребовала у него объяснения, ради чего он затаился в беседке, он сорвал с себя маску и сознался во всем. Он подлетел ко мне, страстно прижал меня к своей груди и стал клясться в пламенной любви, вечной верности. Охваченная гневом, я оттолкнула его. Он усилил натиск, я ослабила сопротивление; он умолял, я негодовала; он вздыхал, я рыдала; он настаивал, я потеряла сознание; он... Скуизем. Довольно!.. Я больше не в силах терпеть, мой ангел! Мое блаженство! Цветочек! Голубка! Солнышко! Хиларет. Что с вами, сударь? Чего вы хотите? Скуизем. Съесть, тебя, проглотить тебя, задушить тебя в своих объятиях! Хиларет. На помощь! Караул! Помогите! Он хочет меня обесчестить! ЯВЛЕНИЕ 7 Скуизем, Хиларет, Сотмор. Сотмор. Ба! Что за чертовщина!.. Никак судья Скуизем собирается обесчестить девицу? Xиларет. Ах, сударь, заклинаю вас небом, помогите бедной, одинокой, несчастной девушке... Этот злой человек коварно соблазнил меня. Скуизем. О господи! Сотмор. Стыдно, мистер Скуизем! Судья, блюститель закона, а сами же его нарушаете! Скуизем. И ты смеешь обвинять меня?! Xиларет. Вы сами знаете, как гнусно вы со мной поступили. (К Сотмору.) Сжальтесь, сударь, надо мной и схватите его! Не дайте ему уйти до прихода констебля. Если только закон распространяется и на судей, я добьюсь, что этого негодяя повесят. Скуизем. Господи боже мой! До чего я дожил! Какой позор! Какое унижение! Сотмор. Если б ты был честным малым и держался бутылки, этого с тобой никогда не случилось бы; а ты погнался за юбкой, чума тебя возьми, в твои-то года! У тебя не ноги, а спицы, морда - как у хорька, шея - как у цапли, а туда же - блудить! Кто бы мог подумать, что такой старый, гнилой пень посягнет на женщину? Да ты сделаешься посмешищем всего города!.. Все наши щелкоперы газетчики напишут о тебе столько статеек, что потом будут целый месяц обедать на твой счет. Сам Александр Македонский не въезжал в Вавилон с такой помпой, с какой тебя повезут на виселицу. Когда жреца правосудия ведут на казнь, это настоящий праздник - праздник правосудия! Скуизем. Сударь, если есть правда на земле, я невинен, как... Сотмор. Да будь ты хоть трижды невинен, это тебя не спасло бы... Не груз грехов затягивает петлю на шее. Твоя невинность не поможет тебе на суде, если эта особа присягнет против тебя; а уж когда ты попадешь на виселицу, кричи сколько угодно о своей невинности - не поможет! Тут что попало в сеть - то и рыба. Виселице так редко достается законная добыча, что, только попадись ей, не выпустит. Xиларет. И вы смеете утверждать, что вы не виновны? Да вот свидетель, - вы думаете, он не видел, как вы дерзко оскорбили меня? Сотмор. Да, да, я присягну в том, что было совершено насилие, присягну с такой же чистой совестью, с какой я выпиваю стакан вина. Скуизем (в сторону). Теперь я вижу, что меня предали. Я попался в свою же ловушку. Возможен только один выход - тот, который я всегда предлагаю другим... Сударыня, вы, очевидно, рассчитываете получить с меня деньги. Я слишком хорошо знаю законы и потому не стану спорить. Надеюсь, вы будете благоразумны в своих требованиях, - я ведь беден, очень беден; с моей честностью не больно разбогатеешь. Xилaрeт. Сударь, никакие миллионы не способны приостановить мое мщение! Вас повесят в назидание другим. Скуизем. Ах ты негодяйка! Ах жестокая! Жаждет крови, когда я предлагаю ей золото! Ведь золото и есть моя кровь. Сотмор. Эге-ге! Это что за посудина?.. Из-под уксуса, что ли? Да это вино, ей-богу вино! Ах ты мерзкий негодник! И ты еще божишься, что невинен, когда пойман с такой уликой? Будь я судьей или хоть всей дюжиной присяжных, я бы тебя вздернул на основании одной этой подлой бутылки! Ну, раз уж тебя все равно повесят, дай-ка я выпью за твое благополучное отбытие на тот свет... Ты встретишь там уйму знакомых, отправленных тобою туда же... Ну-с, а теперь я пойду за слугой, пусть позовет констебля. Скуизем. Стойте, стойте, сударь! Ради бога, не губите меня!.. Неужто, сударыня, вас ничем невозможно умилостивить? Xиларет. Ничем, кроме строгого исполнения закона. Сударь, прошу вас, не теряйте времени, посылайте скорей за констеблем. Скуизем. Я сделаю все, что вы скажете, я согласен на любые условия! Xиларет. Констебля, констебля! Скуизем. О, погодите, сударь! Голубчик! Я дам вам сто гиней! Я сделаю все! Xиларет. Вспомните, как вы обошлись с двумя джентльменами нынче утром!.. Но я отомщу за них... Сударь, пошлите же за стражей, прошу вас! Скуизем. Одного из них я уже освободил, а другого немедленно выпущу. Xиларет. Поздно! Сотмор. Послушайте, сударь, обещаете ли вы бросить женщин и перейти на вино? Скуизем. Я брошу и то и другое. Сотмор. Тогда вас повесят. Но если вы обещаете начать новую жизнь и напиваться всякий божий день, как подобает порядочному человеку, я похлопочу перед этой дамой за вас, чтоб она вас отпустила, как только вы отпустите ее друзей. Скуизем. Я сделаю все, я брошу все! Сотмор. Сударыня, будьте на этот раз милосердны к этому несчастному, к этому заблудшему служителю правосудия. Xиларет. Сударь, я не в силах в чем-либо отказать вам. Скуизем. Дайте мне перо и чернила! Я пошлю за ним тотчас и прикажу его освободить. Сотмор. Перо, чернила и бумагу, любезный! Да прихвати бутылочку старого портвейна! Скуизем (к Хиларет). И у тебя хватило бы совести присягнуть против бедного старца? Сотмор. В самом деле, это было бы немножко жестоко, сударыня. Неужели у вас хватило бы духу смотреть, как болтается в петле этот ветхий мешок с костями? Неужели вы осмелились бы предложить правосудию такое невкусное блюдо? Вот и бумага! Пишите же, сударь, скорее приказ об освобождении того джентльмена, - это же и вам вольная! Скуизем пишет. Сотмор и Хиларет выходят на авансцену. Сотмор. Вы так блестяще провели это дело, что я, наконец, уверовал в женский ум. Хиларет. Уж если пошло на каверзы, мистер Сотмор, положитесь на женщину - не подведет. Сотмор. Да, сударыня, на женщину, которая не гнушается стаканчиком, можно положиться. Вино - источник мыслей: Чем больше вина, Тем больше ума. Я так и не решил еще, что больше: польза, приносимая вином, или вред, причиняемый лекарствами? Была бы моя воля, я превратил бы все аптеки, какие есть в нашем городе, в кабаки. Хиларет. Боюсь, что чем больше бы вы развели кабаков, тем больше аптек пришлось бы открыть. Сотмор. Напротив! Это аптекари со своими снадобьями и портят нам вино: само по себе оно ведь так же безвредно, как вода. Сами посудите, какой может быть вред от виноградного сока? Иное дело все эти порошки да травы... Послушайте меня, сударыня, - бросьте ваш чай, эту гнусную тлетворную воду, и переходите на вино. Оно оживляет лицо лучше любых румян, оно укрепляет нравственность лучше всех проповедей в мире. Я введу вас в несколько клубов, в которых состою сам. Там вы найдете компанию честных малых, которые живут в облаках табачного дыма и не знают иного жилья, кроме кабака. Скуизем. Вот, сударь, письмо: оно доставит сюда джентльмена, о котором вы хлопочете. Сотмор. Послушай, любезнейший, доставь это письмо по назначению... Ну что же, почтеннейший судья, хоть наше знакомство и началось не совсем обычно, оно может вскоре обратиться в дружбу. Давайте же усядемся и будем поджидать нашего приятеля, как подобает добрым людям. Вспомните, что вы обязались делать каждый день, и начните новую жизнь с этой минуты. Садись же, старый кабатчик, садись, торговец законами! Садятся. Выпьем за процветание вашей торговли, сударь; за то, чтоб не переводились шлюхи и фальшивые игральные кости... Ты сборщик пошлин с человеческих грехов и пороков, вот ты кто! И кто хочет плутовать и распутничать без всякой узды, должен получить от тебя разрешение. Пей же со мной, старина! Если ты хоть каплю оставишь на дне, тебя отправят в тюрьму, клянусь вот этой бутылкой! Скуизем. Нет, сударь, уж очень вы щедры! Я, право, боюсь охмелеть. Сотмор. Люблю видеть пьяного судью! Когда правосудие пьяно, оно не способно брать взятки. Скуизем. Вы, верно, забыли, как афиняне карали судей за пьянство? Сотмор. Мы, слава богу, не афиняне, и такого закона у нас нет. У нас за пьянство, да и за другие грешки, привлекают только низшее сословие. Пьянство, как и азартные игры, - господская забава. Кто не имеет кареты, чтоб добираться домой, - и думать не смей напиваться! Xилaрeт. Право, сударь, не принуждайте меня. Сотмор. Клянусь бутылкой, сударыня, я заставлю вас выпить! Я силой заставлю вас пить в присутствии судьи. Для вас вино пользительней чая, и вам не придется после него убегать к себе, чтоб потихоньку запивать его джином. Выпейте за здоровье судьи в знак дружбы и мира. Судья честный пьянчужка и добрый малый. (Обращается к судье.) Позволь дать тебе хороший совет: брось охальничать с девками, предоставь их молокососам. Твое дело - бутылка. Это по нашему с тобой возрасту. И впредь не суди так строго честных сорванцов. Славных ребят посадил ты нынче за решетку - тех двоих; пусть это будет в последний раз... Будь беспощаден, если хочешь, с шулерами, гулящими девками, которые действуют без твоего разрешения, но если ты еще хоть раз прикажешь схватить кого-нибудь из моих друзей, знай: я тебя заставлю не только пить из бутылки, но и съесть бутылку. Твое здоровье! Надеюсь, что ты станешь честней! Постой, тебе тоже придется выпить стаканчик за свое здоровье!.. Эй, мальчик, еще вина! Скуизем. Ни капли больше! Сотмор. "Капля", ты сказал? Будь оно проклято, это слово! А ну-ка, осуши стакан! Видишь, леди ждет. Скуизем. Да это похуже тюрьмы! Сотмор. Ну нет, из тюрьмы-то выбраться стоит дороже. Пей же! Скуизем. Ну ладно, раз вы заставляете. Сотмор. Ну-ка, затянем песенку во славу вина!.. Я буду запевать, вы подхватывайте. (Поет.) ЯВЛЕНИЕ 8 Скуизем, Хиларет, Сотмор, Констант, Стафф. Констант. Хиларет! Счастье мое! Хиларет. Констант, дорогой мой! Сотмор. Поздравляю тебя, душа моя, с освобождением! Констант. Спасибо, друг Сотмор, ведь это тебе я обязан своей свободой. Мы не останемся в долгу перед тобой, Рембл и я, мы посвятим тебе за это шесть ночей. Сотмор. А где же Рембл? Констант. О, за него не беспокойся, он в безопасности. Хиларет. Сударь, раз уж мы покончили с этим делом, возьмите назад кошелек, который вы мне давеча подарили. Пусть я кое в чем и обманула ваши надежды, но вы получите то, чего вы никак не ждали, - ваши собственные деньги, сударь! Я не прикасалась к ним, поверьте. Скуизем. Ну что ж! И на том спасибо! Сотмор. Джентльмены, прошу всех занять места, возьмите каждый по стакану. Мы во что бы то ни стало должны посвятить часок-другой веселью. Скуизем. Джентльмены, правосудие прежде всего! Мистер констебль, исполняйте ваш долг. Стафф (страже). Эй вы, сюда! ЯВЛЕНИЕ 9 Скуизем, Хиларет, Сотмор, Констант, Стафф и стражники. Стража хватает Константа, Хиларет и Сотмора. Скуизем. Именем короля - хватайте их! Я обвиняю эту женщину и этого мужчину в намерении принести ложную присягу против меня. Стафф. Сопротивление бесполезно, джентльмены. Xилaрeт. О, мерзавец! Скуизем (Сотмору). Это вам вперед наука: прежде чем отсылать письмо, написанное под вашу диктовку, не побрезгуйте заглянуть в него. Сотмор. Ну и подлюга! Даже вино бессильно внушить тебе понятие о чести. Скуизем. Обратите внимание, джентльмены, на выражения, которые употребил арестованный. Уж погодите, я с вами расправлюсь со всеми по всей строгости законов!.. Мистер констебль, отведите арестованных к себе на квартиру и держите их там, пока не получите распоряжения доставить их к судье. Сотмор. Эй, судья, не слишком ли далеко зашла твоя шутка? Скуизем. А вот ты на собственной шкуре узнаешь, как далеко заходят мои шутки! Сотмор. Наконец-то я нашел человека, с которым я сам отказался бы выпить! Стафф. Пожалуйте, джентльмены, ко мне на квартиру. Благо дорожка знакомая... (Сотмору.) Сердечно рад приветствовать вашу милость и постараюсь устроить вас со всеми удобствами. Констант. Что до меня, я притерпелся к несчастьям и уже не ропщу на них. Но как мне снести твою беду, Хиларет? Xилaрeт. Чем меньше ты будешь тревожиться обо мне, Констант, тем легче мне будет. Сотмор. Позвольте лишь сказать на прощанье два словечка судье: пусть небо ниспошлет тебе целый ливень жидкого пива и пусть твое поганое тело сгниет от него, как уже сгнила твоя душа! Хиларет. Я к небу возношу мольбу одну: Всего лиши его - оставь ему жену! ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 В доме Политика. Политик (один). Это просто поразительно, до чего у моей дочери нрав не похож на мой! Не иначе, как ее мать с кем-нибудь согрешила! В самом деле, возможно ли, чтобы я, который всю жизнь славился своей добродетелью, произвел на свет такую шальную девчонку? Теперь я начинаю припоминать, что к нам одно время повадился какой-то долговязый отставной офицер, да и девчонка как будто смахивает на него. Она такая отчаянная, что любой офицер в нашей армии мог бы оказаться ее папенькой!.. Природа благоволит ко всем самцам, кроме мужчины: бык, конь, пес - все они свободны от забот о собственном потомстве; у них эти заботы лежат целиком на самке. Человек же, с того часа как болтливый поп пробормочет над ним свои роковые слова, обязан печься обо всех щенках, каких только заблагорассудится жене подарить ему. Должен, однако, признать, что сия девица исправно выполняла свой дочерний долг, пока ей не повстречался тот проклятый молодчик в красном кафтане. Почему это красный цвет так любезен дамам? Римский сенат все время держал свою армию в чужих краях, чтобы не делить с солдатами своих земель. И нам бы следовало так поступать с нашей армией, если мы не хотим, чтоб солдаты разделяли ложе с нашими женами. Да знаете ли вы, сколько работы повивальным бабкам может задать один дюжий молодец за одну только зиму, сидя у себя дома? Воюй он десять лет без роздыху, он не причинил бы столько хлопот хирургам неприятельской армии! ЯВЛЕНИЕ 2 Политик и Фейсфул. Политик. Ну что, есть ли какие-нибудь известия о моей дочери? Фейсфул. Нет, сударь. Зато есть новости из канцелярии министра: прибыла голландская почта, и вы с ней познакомитесь в вечернем выпуске наших газет. Политик. Ну что ж, подождем... Итак, у нас накопилось три почты. Не нравятся мне что-то наши дела на севере! Да, покуда северный ветер не сулит нам ничего хорошего. И на востоке как будто начинают собираться тучи. ЯВЛЕНИЕ 3 Политик, Деббл. Политик. Добрый день, мистер Деббл! Деббл. Почта прибыла? Политик. Только что. Деббл. Я не спал всю ночь, все думал о том, что вы мне вчера сообщили. Может быть, голландская почта прольет свет на все эти дела... Но что пишут "Завиральные новости"? Политик. Я не успел еще познакомиться с ними. Может быть, вы почитаете их вслух? Я прочел всего только "Лондонскую газету", "Сельскую газету", "Еженедельную газету", "Газету Аппельби", "Британскую газету", "Британский репортер", "Утренние новости", "Утренние новости кофейни", "Дневные новости", "Дневной курьер", "Дневную газету", "Ежедневную хронику", "Листок", "Вечерние новости", "Правительственные вечерние новости", "Лондонские вечерние новости" и "Сент-Джемские вечерние новости". Теперь я не прочь послушать "Завиральные новости". Деббл. "Москва, января пятого. Нам пишут из Константинополя, что ситуация остается неопределенной; еще не ясно, что предпримет двор. На днях императрица, испытывая легкое недомогание, выезжала на прогулку в карете. Вернувшись с прогулки, ее императорское величество почувствовала себя исцеленной и изволила скушать отменно обильный ужин". Политик. Странно, в других газетах ничего не говорится об ужине. Деббл. "Берлин, января двадцатого. В городе ходят упорные слухи о некиих мерах, предпринятых некиим северным монархом, в ответ на некии события... Однако мы не в состоянии со всей определенностью назвать вышеупомянутого монарха, а также определить характер мер, предпринятых им. При всем том мы не сомневаемся, что время прольет свет на вышеозначенные события". Политик. Будьте добры, повторите последнее предложение. Деббл. "При всем том мы не сомневаемся, что время прольет свет на вышеозначенные события". Политик. Так, так. Деббл. "Марсель, января восемнадцатого. Положение с Италией продолжает оставаться неопределенным". Политик. Так. Деббл. "Слухи об отправке крупных воинских соединений не прекращаются". Политик. Так. Деббл. "Испанцы по-прежнему стоят лагерем близ Барселоны". Политик. Так. (Качает головой.) Деббл. "Угроза разрыва отношений не миновала. При всем этом мы ожидаем курьера из Вены с известиями о заключении общего мира". Политик. Ну и слава богу! Деббл. Люблю читать газеты, в которых добрые вести приберегаются под конец, где в начале столбца вам угрожают войной, а в конце обещают мир! Политик. Читайте, пожалуйста, дальше. Деббл. "Однако, несмотря на заверения в противном, в некоторых кругах полагают, что вышеупомянутый курьер только подтвердит опасения тех, которые ожидают войны. Нам остается лишь гадать о возможном исходе событий, и пока мы не столкнемся с фактом военных действий, мы вынуждены оставить наших читателей в той же неопределенности, в какой они пребывали доныне". Политик. Так. Очевидно, ничего определенного нельзя еще сказать: миру ли быть, или войне? Деббл. Ставлю десять против одного, что будет война. Обратите внимание: о возможности войны тут говорится дважды, о мире же всего лишь один раз... Постойте, в следующем сообщении, из Фонтенебло, мы, может быть, получим окончательное разрешение вопроса. "Фонтенебло, января двадцать третьего. Вчера его величество отправился на охоту. Сегодня он посетит оперу, а завтра намеревается присутствовать на обедне". Политик. Это мне уже не нравится. Обедня - не к добру. Деббл. "Как известно, кардинал Флери..." Политик. А ну, а ну! Деббл. "Как известно, кардинал Флери несколько дней тому назад имел продолжительную беседу с послом некоей державы. Это обстоятельство наводит на размышления. Однако, не будучи осведомлены относительно предмета их беседы, мы ничего не можем сказать о ее результатах. Между тем нельзя не отметить, что известные лица, которые последнее время хмурились, заметно повеселели в связи с последними событиями. Приняв во внимание как вышеупомянутое обстоятельство, так и последние сообщения из Марселя, в некоторых кругах полагают, что война неизбежна; в других же, менее воинственно настроенных кругах можно найти горячих сторонников противоположной точки зрения... Окончательное решение вопроса предоставим времени, этому великому судье всемирной истории, который с помощью своей обоюдоострой косы, освобождая тайные государственные совещания от окружающих их сорняков, тем самым делает эти совещания доступными простому глазу проницательного политика". Политик. Можно попросить вас повторить эту последнюю фразу? ЯВЛЕНИЕ 4 Политик, Деббл, Фейсфул. Деббл (читает). "Окончательное решение вопроса предоставим времени, этому великому судье всемирной истории, который с помощью своей обоюдоострой косы, освобождая тайные государственные совещания от окружающих их сорняков, тем самым делает эти совещания доступными простому глазу проницательного политика"... Фейсфул. Сударь, сударь! Клорис принесла такие чудные вести о моей молодой госпоже. Политик. Не перебивай, болван! Фейсфул. Сударь, нельзя медлить - вы рискуете потерять ее навеки! Политик. Молчать! Фейсфул. Сударь, мою молодую госпожу, мисс Хиларет, погубят, опозорят, повесят, если вы не поспешите к ней на помощь! Она арестована по обвинению в насилии, сударь... О, моя бедная госпожа! Такая добрая, такая милосердная! Такой еще никогда не бывало на свете! Не думал я дожить до этого черного дня! Сударь, и вы можете сидеть тут и читать эту проклятую, дурацкую, лживую чушь, когда ваша дочь погибает! Политик. Да он с ума сошел, этот малый! Фейсфул. Ах, сударь, ваша дочь в тюрьме... Ее схватила стража... она арестована за насилие. Политик. Моя дочь - за насилие?! Фейсфул. Да, да, сударь! Говорят, что она обесчестила самого судью. Политик. Ей-богу, этот малый свихнулся! Фейсфул. Эх, сударь, вы тоже свихнулись бы, когда бы у вас было сердце! О, зачем довелось мне увидеть мою госпожу в такой страшной беде! Политик. Обвинять женщину в совершении насилия - да ведь это неслыханно! Фейсфул. И, однако, они собираются подкрепить свое обвинение присягой... как будто я не знаю, что во всем королевстве не сыщешь такой скромной и благонравной девицы! Но эта шайка мерзавцев готова присягнуть в чем угодно. Сударь, прежде чем поступить к вам, я был в услужении у этого Скуизема и знаю, что другого такого подлеца не сыщешь во всем королевстве. Идемте же, мой добрый господин, идем к судье Уорти. Прогоните меня вон, как собаку, если вы не найдете у него свою дочь! Деббл. Я припоминаю, сосед Политик, что мне уже случалось читать о подобном случае в какой-то газете. Политик. В газете? Ну, если вы читали в газете, тогда, может быть, все это правда! Позвольте в таком случае откланяться, сосед Деббл, я приду через час в кофейню, где мы продолжим нашу беседу. ЯВЛЕНИЕ 5 В доме Уорти. Уорти, Изабелла. Уорти. Видно, благородная скромность совершенно исчезла в наш век. Было время, когда добродетель внушала людям священный трепет. Никто и думать не смел посягать на нее. Ныне же наша молодежь до того распустилась, что ни одна женщина, кроме уличной, не смеет показаться на улице. Изабелла. И, однако, милый брат, наши законы не менее суровы, чем в других государствах, и соблюдаются с неменьшею строгостью. Уорти. О, если б это было так! Но увы, колесница правосудия слишком часто застревает в золотом песке, который не дает ее колесам вращаться. Само богатство, вместо того чтобы служить уликой против неправедного стяжателя, приводит к обвинению невинного. Золото успешнее стали может перерезать петлю, закинутую на шею преступника. Изабелла. Что до меня, я буду впредь остерегаться выходить на улицу, когда стемнеет. Солнце, оказывается, лучшая защита для женщин. Что бы там ни говорили про девственность луны, ей нет дела до нашего целомудрия. Уорти. Неужто этот негодяй нанес тебе оскорбление? Изабелла. Он оскорбил бы меня гораздо сильнее, если бы ему не помешали. В ту минуту я отдала бы все свое добро, все богатство, лишь бы только очутиться здесь в безопасности. Ну, да пора и забыть этот случай, - слава богу, все обошлось. Уорти. Забыть? Ни за что! Клянусь небом, я потрясен до глубины души! Мы гордимся самым лучшим законодательством в мире, и все же наши законы не могут служить правосудию из-за подлости тех, кто должен наблюдать за их исполнением. Я мечтаю дожить до того времени, когда у нас, как в Голландии, пешеход будет спокойно шагать по всем улицам и безбоязненно держать при себе свой кошелек. ЯВЛЕНИЕ 6 Уорти, Изабелла, Скуизем. Скуизем. Мистер Уорти, - ваш покорный слуга. Я пришел побеспокоить вас... случилось удивительное происшествие. Хорошие времена, нечего сказать, когда сами судьи не могут считать себя в безопасности! Как же мы можем охранять других, если не в состоянии защитить самих себя? Уорти. Чем вы так взволнованы, мистер Скуизем? Скуизем. Чем? У меня едва хватит силы рассказать вам об этом. Сударь, я открыл коварнейший заговор, равного которому не знает история со времен Порохового заговора *. Уорти. Не против правительства, надеюсь?! Скуизем. В том-то и дело, что против правительства! Ибо всякий заговор, направленный против лица, находящегося на правительственной службе, есть тем самым заговор против правительства. Короче говоря, сударь, этот заговор был направлен против меня, против моей собственной персоны. Вы только послушайте, коллега Уорти: публичная женщина, подстрекаемая самим сатаной, обвиняет меня ни б