юблен. Леди Трухлдуб. Она от природы легковерна в этом смысле, а сверх того питает к нему такую слабость, что поверит мне прежде, чем я начну ее убеждать. Но не пойму, чего вы намереваетесь достичь столь смехотворной уловкой: первый же разговор с Милфонтом ее разубедит. Пройд. Я знаю. Мне это не помешает. Я приготовлю кое-что еще; но нам необходимо время, чтобы поставить более прочный капкан. Стоит мне выиграть несколько минут, и хитроумие мое найдет лазейку. Довольно мига, чтоб разрушить то, Что не построить снова лет за сто. Уходят. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ  Сцена первая Галерея в доме лорда Трухлдуба Входят леди Вздорнс и Синтия. Синтия. Да неужели, мэдем? Возможно ли, чтобы ваша светлость были настолько влюблены? Леди Вздорнс. Я совершенно лишилась сна. Вот уже три недели, как я не сомкнула глаз. Синтия. Поразительно! Я только диву даюсь, как от бессонницы и от избытка любви и от необычайной остроты ума, присущей вашей светлости, у вас еще не зашел ум за разум. Леди Вздорнс. О, дорогая Синтия, не смейтесь над своей подругой. Однако в самом деле я тоже, как вы сказали, диву даюсь. Впрочем, я знаю способ: у меня были фантазии и галлюцинации, но я дала им выход. Синтия. Какой же, мэдем? Леди Вздорнс. О я пишу, пишу без остановки. А вы не пробовали писать? Синтия. Что писать? Леди Вздорнс. Романсы, элегии, сатиры, послания, панегирики, памфлеты, пьесы или героические поэмы. Синтия. Бог с вами, миледи. Я довольствуюсь ролью их прилежной читательницы. Леди Вздорнс. Но это ни с чем несообразно! Вы влюблены и не пишете: Будь я и мой супруг похожи на вас, мы никогда бы не нашли друг друга. О господи! Как было бы печально, если бы я и мой супруг никогда не нашли друг друга! Синтия. И разумеется, в таком случае ни вы, ни ваш супруг никогда бы не нашли пары. Леди Вздорнс. Разумеется не нашли бы! - вот именно. Мало того, что лорд Вздорнс в полном смысле слова джентльмен, он истинный аристократ! О, в нем нет ничего плебейского! Позволю себе сказать, что единственно чего ему не хватает - это синей ленты и звезды {20}: тогда бы уж он сверкал, как истинный фосфорисцент нашей гемисферы {21}. Вам понятно это сочетание двух необычных слов? Синтия. Да, да, мэдем, я не такая невежда. (В сторону.) Во всяком случае я тебе в этом не признаюсь, чтобы ты не докучала мне объяснениями. Леди Вздорнс. Тогда простите. Но они греческого происхождения, и я опасалась, что вы можете не догадаться об этимологии. Тем более, дорогая, я удивлена, что столь образованная девушка не пишет! Боже мой! Как же тогда Милфонт может убедиться, что вы его любите? Синтия. Клянусь, мэдем, тот, кто не верит моему слову, никогда не познакомится с моим почерком. Леди Вздорнс. Я признаю, что Милфонт приятный молодой человек, но думается, что у него не лучшие манеры. Синтия. Не лучшие манеры? А что вы называете лучшими манерами, мэдем? Леди Вздорнс. Нечто особое, ну вот как bel air {Светскость (франц.).} или brilliant {Блеск (франц.).} у мистера Брехли, или значительность в сочетании с любезностью у моего супруга, словом, нечто присущее лишь одному ему, что-то такое je ne sais quoi {Неизъяснимое (франц.).}. Мне он представляется слишком заурядным. Синтия. В его обращении действительно нет ни развязности, ни напыщенности, он мне этим и нравится. А вот и он. Леди Вздорнс. Вместе с моим супругом; и прошу заметить разницу. Входят Лорд Вздорнc, Mилфонт и Брехли. Синтия (в сторону). Дерзкая особа! Кажется, я с ней поссорюсь. Леди Вздорнс. Милорд, я только что рассказывала Синтии о том, как влюблена в вас; клянусь, так оно и есть, и я не стыжусь в этом признаться. Ах, от любви у меня колотится сердце! При мысли о ней я не могу вздыхать, да, да! Мой милый супруг! - ха-ха-ха! - вы помните? (Жмет ему руку, обволакивает нежным взглядом и разражается смехом.) Лорд Вздорнс. Прелестное создание! Ну как не помнить? О этот взгляд! Да, да! Неотразим! Вот так мое сердце попало в силки, и с тех пор я пребываю в счастливом рабстве. Леди Вздорнс. О какое красноречие! Какое обольстительное красноречие! Какая чарующая нежность во всем облике и в выражении лица! А ваш поклон! Дорогой супруг, поклонитесь как тогда, когда я подарила вам свой портрет. Вот, предположим, это мой портрет. (Подает ему карманное зеркальце.) Ну, пожалуйста, милорд, - ах, он очаровательно кланяется!.. Лорд Вздорнc отвешивает глубокий поклон и целует зеркальце. Нет, милорд, не целуйте его столь пылко, я должна признаться, что ощущаю уколы ревности. Лорд Вздорнc. Я увидел в зеркальце свой образ и целовал его в вашу честь. Леди Вздорнс. Ах, высшая степень учтивости! Мистер Брехли, будьте судьей: был ли когда кто так хорошо воспитан, как милорд? Брехли. Никто и никогда кроме вас, миледи, пропади я пропадом! Леди Вздорнс. О, как это изящно сказано! Пусть я расстанусь с жизнью, если вы не остроумнейший в мире человек! Мистер Милфонт, вы не думаете, что мистер Брехли необычайно остроумен? Милфонт. О да, мэдем. Брехли. О что вы, мэдем!.. Леди Вздорнс. Кладезь остроумия! Брехли. О боже мой, мэдем!.. Леди Вздорнс. Остроумнее всех на свете! Брехли. До гроба ваш покорный слуга, провалиться мне в тартарары, мэдем. Лорд Вздорнc (Синтии). Разве мы не счастливые супруги? Синтия. Готова поручиться, что вы счастливейшие супруги в мире: вы не только довольны друг другом и тем, что вы вместе, но каждый из вас доволен сам по себе и самим собою. Лорд Вздорнc. Надеюсь, что Милфонт тоже будет хорошим мужем. Синтия. Очень хочу в это верить, милорд. Лорд Вздорнc. Вы полагаете, что он сможет любить вас не меньше, чем я люблю свою жену? Едва ли. Синтия. Я верю, что он будет меня любить больше. Лорд Вздорнc. О небо! Это невозможно. А почему вы так думаете? Синтия. Потому что у него нет таких серьезных оснований восхищаться самим собой. Лорд Вздорнc. О, ваш покорный слуга благодарит за комплимент, мэдем. Что ж, Милфонт, вы станете счастливцем. Милфонт. Да, милорд, у меня будут для этого те же основания, что и у вашей светлости; надеюсь, что буду счастлив. Лорд Вздорнс. А, ну конечно. Брехли (к Леди Вздорнс). Ваша светлость совершенно правы; однако, по совести, мое призвание - сатира. Откровенно говоря, я пишу редко, но уж если пишу, - отточенные ямбы, ей-богу! Кстати, милорд мне сказал, что ваша светлость предприняли сочинение героической поэмы? Леди Вздорнс. Милорд вам так сказал? Что ж, не стану отрицать; предметом ее является любовь ко мне моего супруга. И вы догадываетесь, как я ее назову? Готова поклясться, что вам не придет в голову - "Бредниссея"! Ха-ха-ха! Брехли. С намеком на имя лорда Вздорнса, ну да! Ха-ха-ха! Пропади я пропадом, до чрезвычайности a propos и неожиданно. Ха-ха-ха! Леди Вздорно. Что, недурно? Я вывожу своего супруга под именем Бредниссей, а себя самое - как вы думаете я назвала себя? Брехли. Может быть Бреднилопа? Леди Вздорнс. Просто-напросто Цыпочка - так зовет меня мой супруг. Брехли. Цыпочка? Ей-богу, премило! Провалиться мне в тартарары, если ваша светлость не превосходит всех на свете в умении изящно озадачить. Надеюсь, вы доставите мне счастье познакомиться с вашей поэмой? Леди Вздорнс. О, вы должны стать моим наперсником, мне необходимы ваши советы. Брехли. Я ваш покорный слуга, пропади я пропадом! Я предполагаю, что ваша светлость читали Боссю {22}? Леди Вздорнс. О да, и Рапена {23}, и сочинения Дасье об Аристотеле и Горации {24}. Милорд, вы не должны ревновать, но я открылась во всем мистеру Брехли. Лорд Вздорнc. Нет, нет, я одобряю мистера Брехли; нет ли у вас, дорогая, чего-нибудь при себе, чтобы ему показать? Леди Вздорнс. Да, кажется, кое-что есть. Мистер Брехли, пойдемте в ту комнату, я покажу вам отрывок. Лорд Вздорнc. К я пройдусь по саду и потом присоединюсь к вам. Лорд и Леди Вздорнс и Брехли уходят. Милфонт. О чем вы задумались, Синтия? Синтия. Я думаю о том, что, хотя брак связывает мужчину и женщину воедино, он не мешает нам видеть в них двух глупцов; и глупость каждого становится лишь нагляднее, когда видишь их рядом. Милфонт. Вы правы, если имеется в виду супружество двух глупцов, у каждого из которых своя дурацкая мания. Синтия. Увы, я знаю случаи, когда вступали в брак двое умников, но несхожесть умов и борьба честолюбий превращала их в глупцов. Мы с вами собираемся играть рискованную партию; не думаете ли вы, что лучше снять свои ставки и выйти из игры пока не поздно? Милфонт. Вот уж нет! Это значило бы отказаться от желанного выигрыша только потому, что рискуешь проиграть. Колода стасована и снята, остается объявить козыря. Синтия. Это и вправду как игра в карты: если кому пришла хорошая масть, то единственно по воле случая. Милфонт. Я, пожалуй, сравнил бы брак с игрой в шары. Их, что и говорить, сводит случай, так что порою сталкиваются шары, близкие друг от друга, порою - самые далекие, а все же решает игру только умение. Синтия. Как бы то ни было, это игра, а стало быть один из нас останется в проигрыше. Милфонт. Вовсе нет: это лишь дружеское состязание в ловкости, и выигрыш тут - взаимное удовольствие. Через сцену проходят музыканты. Как, музыканты? Да, ведь дядюшка обещал гостям новую песню; вот мимоходом они нам сейчас и сыграют {25}. (Музыкантам.) Прошу вас, окажите любезность, прорепетируйте песню прежде чем исполнить ее для гостей. ПЕСНЯ  МУЗЫКА МИСТЕРА ГЕНРИ ПЕРСЕЛЛА {26}, ИСПОЛНЯЕТ МИССИС ЭЙЛИФФ {27} Синтия скучает, слушая признания, Но глядит с тревогой, когда прощаюсь с ней; Потерять свободу нет у ней желания, Но терять поклонника может быть страшней: Может статься, за отказ счастием заплатит, Проигрыша убоясь, выигрыш утратит. Синтия, подумай, загляни в грядущее: Красота не вечна, и лет не побороть; Затоскует сердце, упоений ждущее, Чем ему ответит немощная плоть? Ты весной подумай о зиме холодной, - Что на свете горше старости бесплодной? Милфонт. Я отблагодарю вас попозже. Музыканты уходят. Входят сэр Пол Слайбл и леди Слайбл. Сэр Пол (леди Слайбл). Боженька ты мой! Я доведен до умоисступления, как сказала бы леди Вздорнс. Такого и в романе не прочтешь! Леди Слайбл. Сдержитесь, сэр Пол. Предоставьте это мне, я поставлю его на место. Сэр Пол. Прошу вас, миледи, не мешайте излиться моему гневу. Это я поставлю его на место, смею вас заверить; я призову его к ответу! Леди Слайбл. Вы призовете? Я сама призову его. Прошу вас, сэр Пол, не спорьте. Синтия (тихо Милфонту). Господи, отчего мой отец так разволновался? Я еще таким его не видела. Сэр Пол. Вы не спорьте, леди Слайбл: я уже не способен сдерживаться как бывало, меня просто распирает от гнева, и я должен дать ему выход. Леди Слайбл. Ну, ну! Не угодно ли вам удалиться и... Сэр Пол. Да нисколько не угодно! Мне угодно гневаться, вот что мне сейчас угодно. Милфонт (тихо Синтии). Что бы это значило? Леди Слайбл. Боже ты мой, да он совсем спятил! В чем дело? Вы понимаете, кто вы? Вы знаете, кто я? Вы что же, шут вас возьми, перестали слушаться? Для чего я тогда за вас вышла? Разве вам неизвестно, что моя власть абсолютна и непререкаема? Как вы смеете противоречить в таком предмете женщине моего ума и моих правил? Сэр пол. Этот предмет касается до меня и только до меня. А кроме того я вовсе не обязан всегда слушаться. Когда я нахожусь в равновесии, леди Слайбл может повелевать сэром Полом, но когда меня выводят из себя, я выхожу из-под юрисдикции терпимости и благоразумия: так тигр бросается на тигра, барашек на барашка и всякая тварь на своего врага, как сказал поэт. Леди Слайбл. Нет, он совсем спятил! Бесполезно с вами толковать! Но помните, дома я вас пропесочу, тупой вы, упрямый мужлан! Сэр Пол. Нет! Вот именно поелику я не тупой, поелику я не мужлан и в здравом уме, я и разгневался. Но я сумею защитить свою честь, я покажу ему, как порочить мое доброе имя! Леди Слайбл. Речь идет о моей чести и опорочить хотели меня. Ваша честь! Вся она целиком держится на мне, и я вольна ею распоряжаться по своему усмотрению. Так не раздражайте меня. Сэр Пол (в сторону). Гм... А ведь она права, господи ты боженька мой! (Вслух.) Ну что ж, миледи, вперед, а я буду следовать за вами. Я постараюсь сдерживаться, насколько мне позволят обуревающие меня чувства. Леди Слайбл и сэр Пол подходят к Милфонту. Леди Слайбл. Жестокий и коварный... Сэр Пол. Ты змий и первоискуситель женского пола!.. Синтия. Боже мой, отец! О чем вы, мэдем? Сэр Пол. Син, Син, отойди от него, Син! Не прикасайся к нему! Ко мне, дитя мое, отойди от него: в его парике змеи, в утробе у него нильский крокодил, он пожрет тебя живьем. Леди Слайбл. Бессовестный, бесстыдный человек! Милфонт. Ради самого неба, мэдем, кому адресованы эти слова? Леди Слайбл. Разве мое поведение не отличалось благопристойностью и щепетильностью, приличествующими той, которая является супругой сэра Пола? Разве не блюла я на протяжении последних трех лет свою честь, словно это был снежный дворец? Разве я не была чиста и неприкасаема даже для самого сэра Пола? Сэр Пол. Да, совершенно недоступная женщина, даже для меня, это истинная правда. Леди Слайбл. Разве, говорю я, для того я берегла себя, как незапятнанный лист бумаги, чтобы вы поставили на мне кляксу? Сэр Пол. На ней, с которой не сравнится ни одна женщина в Англии. Mилфонт. Я в изумлении, не знаю, что сказать. Сэр Пол. Уж не думаете ли вы, что моя дочь, это прелестное создание - боженька ты мой, она была бы достойной супругой херувиму! - уж не думаете ли вы, что она пригодна лишь на роль ширмы, из-за которой вы целите в мою жену? Боженька ты мой, я еще ни разу в жизни не приходил во гнев, а теперь мне уже вовеки не обрести покоя! Милфонт (в сторону). Силы ада! Это моя тетушка: никто кроме нее не способен на такое коварство. Леди Слайбл. Сэр Пол, уведите Синтию. Предоставьте мне высечь в его злодейской душе искру раскаяния. Синтия. Пожалуйста, отец, останьтесь, выслушайте его; уверяю вас, он невиновен. Сэр Пол. Невиновен? Послушай-ка, пойдем отсюда. Послушай-ка, Син, я узнал об этом от его тетушки, от моей сестры леди Трухлдуб... Боженька ты мой, твоя цена в его глазах равна лишь твоему приданому и ни на грош больше. Он влюблен в мою жену, он вскружил тебе голову, чтобы сделать рогоносцем твоего бедного отца и тем бесповоротно разбить мое сердце. Это уж точно: если у меня появятся рога, мне конец - безболезненно они не вырастают, я от них погибну, как ребенок, у которого режутся зубы. Да, да, Син, уж ты поверь, а потому пойдем. Тут само провидение вмешалось, а раз так, то пойдем, я в конце концов приказываю. Синтия. Мой долг повиноваться. Сэр Пол и Синтия уходят. Леди Слайбл. О, как можно! Я потрясена такой безнравственностью. Обмануть столь прекрасное, столь чистое существо, любящее вас беззаветно, - это самое зверское зверство, дальше уж некуда... Mилфонт. Злодейская фантазия может зайти и дальше. Уверяю вас. О каком бы злодействе вы ни говорили, не меньшее злодейство столь низко оклеветать меня. Но в чем моя вина? Чем я обидел Синтию? Никак не могу понять. Леди Слайбл. Ну право же, кузен Милфонт, не стоит так отчаянно запираться, когда вам говорят правду в глаза! Теперь-то, когда здесь нет сэра Пола, вы, как говорится - corum nobus {Искаженное coram nobis (букв.: перед нами) - перед судом, в присутствии авторитетных лиц (лат.).}. Милфонт. Небом клянусь, я люблю ее больше жизни, я... Леди Слайбл. И так далее и тому подобное... Не ходите вокруг да около, а извольте дать, как говорится геомартическое доказательство {28}, отвечайте без обиняков... Нет, я не в силах сдержать негодование!.. О, какая безнравственность! - как я уже сказала - и небывалое злодейство! О творец всемилостивый! Как можно дойти до такого извращения: сделать дочь средством для уловления матери? Mилфонт. Дочь средством для уловления матери? Леди Слайбл. Вот именно, ибо хотя Синтия мне и не родная дочь, но я жена ее отца, и стало быть это все равно как бы кровосмешение. Милфонт (в сторону). Кровосмешение! Ох, моя дражайшая тетушка, она стакнулась с самим сатаной! Леди Слайбл. Только задумайтесь, как это чудовищно! Какой стыд вводить всех в обман: жениться на дочери для того лишь, чтобы наставить рога ее отцу! Соблазнить меня, надругавшись над моей чистотой, столкнуть меня со стези добродетели, по коей я шествовала столь долго, не оступившись ни разу, не сделав ни одного faux pas {Ложного шага (франц.).}! Помыслите об ответственности, которая легла бы на вас, если бы вам удалось пошатнуть мою стойкость! Увы, небесам ведомо, как слаб род человеческий, как он отчаянно слаб и неспособен сопротивляться. Милфонт. Где я? День это или ночь? Бодрствую я или грежу?.. Мэдем!.. Леди Слайбл. Разве может кто-нибудь знать, как сложатся обстоятельства? Сейчас мне кажется, что я могу противиться любому искушению. И все же я знаю, что мне не дано знать, смогу ли я и дальше противиться, ибо нет ничего незыблемого в сей бренной жизни. Милфонт. Мэдем, позвольте задать вам один вопрос. Леди Слайбл. О господи, задать вопрос! Клянусь, что откажу вам! Клянусь, что отвечу "нет" - и не спрашивайте. Не смейте меня спрашивать, клянусь, что отвечу "нет"! Ради всего святого! Ну вот, вы бросили меня в краску! Держу пари, я пунцовая, как индюк. О, какой стыд, кузен Милфонт! Милфонт. Да нет же, мэдем, послушайте. Я хотел... Леди Слайбл. Послушать? Нет, нет! Прежде всего я отвечу "нет", а потом уже стану слушать. Ибо никогда нельзя знать, насколько изменится образ мыслей после того как послушаешь... Слух есть одно из пяти чувств, а все чувства столь шатки. Я не поступлюсь моей добродетелью, поверьте, моя добродетель несгибаема и несокрушима. Милфонт. Заклинаю вас небесами, мэдем!.. Леди Слайбл. О, не поминайте их всуе!.. Как у вас еще язык поворачивается поминать небеса? Ужели сердце ваше до такой степени закоснело в пороке? Может быть, вы не видите тут греха? Говорят, что иные из вас, джентльменов, не видят тут греха... Может быть, тут и нет греха для того, кто его не видит; поистине, если бы я не видела тут греха... Но остается моя добродетель, если даже не говорить о грехе... А потом - жениться на моей дочери с целью воспользоваться родственной близостью... я никогда на это не соглашусь. Нечего и говорить, что свадьбы я не допущу. Милфонт. Что за дьявольское наваждение! Мэдем, на коленях молю вас... Леди Слайбл. Нет, нет, встаньте! Ну же, вы еще убедитесь в моей доброте. Я знаю, что любовь всесильна и ее могуществу невозможно противиться. Вы не виноваты, но поверьте, я тоже не виновата... Что я могу поделать, если обладаю чарами? Что вы можете поделать, если попали под их власть? Клянусь, трудно в этом обвинять... Но моя честь... и честь ваша тоже... но грех!.. В то же время неотвратимость... О господи, кто-то идет, мне нельзя более оставаться. Так вот, вы должны поразмыслить о своем греховном чувстве и сколь возможно бороться с ним... ну да, бороться... но не впадать в уныние, не отчаиваться... Только не воображайте, что я вам что-нибудь обещаю, о боже, нет!.. Но во всяком случае бросьте самую мысль об этом браке: хотя я и знаю, что вы не любите Синтию, что она не более, чем ширма для вашей страсти ко мне, все же я могу приревновать... О боже, что я сказала? Приревновать! Нет, нет, я не смею ревновать, ибо не должна любить вас... а потому не надейтесь... но и не отчаивайтесь... О, сюда идут! Я улетаю! (Уходит.) Милфонт (после паузы). Итак, несмотря на все принятые мной меры предосторожности, меня поймали, поймали врасплох... Но это лишь мелкая уловка, недостойная макьявеллиевской изощренности {29} моей тетушки; должно последовать что-то посерьезнее, это лишь искра, бегущая по запальному шнуру ее адской машины. Взрыв будет разрушительным, если тотчас не предотвратить его. Входит Пройд. Милфонт. Пройд, наконец-то! Ты появляешься, как вожделенный берег для моих потерпевших кораблекрушение надежд. Ведьма вызвала бурю, а ее подручные завершили дело: полюбуйся, как раскидало корабли. Пройд. Знаю: мне попался навстречу сэр Пол, который тянул на буксире Синтию. Полно, не ломай над этим голову, еще до утренней зари я соединю вас вновь или вместе с вами пойду на дно, борясь со стихией. Милфонт. Вид протянутой руки поднимает дух утопающего, даже если до нее и не дотянуться. Пройд. Пока ты не утонул, да это тебе и не грозит. Ну же, взбодрись! Да, ведь ты еще не знаешь, что будучи твоим стряпчим, я уже и от твоей тетушки получил задаток! Имей в виду, что я твой злейший враг, а она лишь идет у меня на поводу. Милфонт. Ха! Что ты говоришь? Пройд. Как тебе понравится, если я сообщу, что подрядился способствовать ее замыслам? Ха-ха-ха! В самом деле, клянусь небом! Я взялся расстроить свадьбу, взялся добиться, чтобы дядя лишил тебя наследства и выставил из дома, и в довершение... ха-ха-ха! я не могу даже вымолвить от смеха... О, она открыла мне свое сердце, мне предстоит заменить тебя по всем статьям и в довершение... ха-ха-ха! - самому жениться на Синтии. Вот что она замыслила против тебя! Милфонт. Так!.. О я вижу, вижу луч рассвета! Солнечный блик пробился сквозь тучи и для меня занимается новый день!.. О дружище Пройд! У меня нет слов для благодарности, для хвалы. Итак, ты перехитрил эту женщину... Но скажи, как тебе удалось войти к ней в доверие? Нет, как?.. Это, конечно, ее затея - уверить леди Слайбл в такой нелепице? Пройд. Разумеется. И, говоря откровенно, я даже поощрил ее в намерении нанести тебе этот отвлекающий удар: правда, сейчас ты поставлен в неловкое положение, но зато уж потом мы всласть посмеемся. Но, доложу тебе, поначалу она была просто как бешеная. Милфонт. Ха-ха-ха! О эта настоящая фурия. Я так и знал, что под самый конец ярость ее прорвется. Если бы ты не оказался тут как тут, я боюсь и подумать, что она могла бы натворить. Пройд. Ха-ха-ха! Я-то знаю ее нрав. Так вот, хочу тебя уведомить, какую чепуху я ей нагородил: вплоть до того, что якобы я с давних пор тайно влюблен в Синтию. Это все и решило: тетушка твоя убедилась, что я достоин ее доверия, ибо разрыв помолвки будет мне на руку так же, как и ей; она возомнила, что из ревности я стану ей союзником в мщении. Короче говоря, уверовав в это, она открыла мне тайники своего сердца. В итоге мы пришли с нею к согласию: буде я доведу до конца ее замысел, который я тебе раскрыл, она берется устроить так, что я завладею Синтией и ее приданым. Милфонт. Смотрите, как она щедра!.. И что же, милый Джек, как ты намерен действовать? Пройд. Я не хочу задерживать тебя своим рассказом: как знать, не нагрянет ли она сюда? Я должен сейчас с нею встретиться, а потом изложу тебе все в подробности. Будь в этой галерее через час, я полагаю, что к тому времени наш с ней консилиум закончится. Милфонт. Буду, буду, а пока да сопутствует тебе удача. (Уходит.} Пройд. А пока удача должна сопутствовать мне. Ибо, встречаясь с тобой, я встречаюсь с единственным препятствием на пути к своему счастью. Синтия, твоя красота позолотит мои злодеяния, и на какое бы вероломство, на какой бы обман я ни пошел, все должно быть вменено мне в заслугу... Вероломство! Что значит вероломство? Любовь погашает все обязательства дружбы и возвращает нам право действовать в согласии с собственным интересом. Долг перед монархом, почитание родителей, признательность благодетелям и верность друзьям - многообразные и почтенные узы, но имя "соперник" разрезает их как ножом и дает вам полное отпущение. Соперник - он ровня, а любовь, подобно смерти, ставит всех людей на одну доску. Ха! Но разве не существует такая вещь, как совесть? О да, и обладать ею все едино, что носить в сердце собственного своего врага: ибо так называемый "честный человек", по моему разумению, не более, чем слабодушная щепетильная мямля, которая боится обмануть кого бы то ни было, кроме самого себя; это простофиля, не лучше так называемого "умного человека", который судит и рядит всех и каждого и коего уж никто другой, только он себя самолично оставляет в дураках. Ха-ха-ха! Нет уж, что касается ума и честности, то я предпочитаю хитрость и лицемерие. О это же чистое удовольствие поддеть ясноликого дурня! Легковерие, этот прожорливый пескарь, падок на любую приманку. Да вот пожалуйста, - с тем же лицом, теми же словами и голосом я говорю то, что действительно думаю, и говорю то, чего не думаю, - никакой разницы; любезное моему сердцу притворство есть особое искусство, с ним не рождаются. Нет, клятвам дружбы и любви обетам Лишь дурни могут верить в мире этом; Куда быстрее к цели ты придешь, Взяв в спутники предательство и ложь. Уходит. ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ  Сцена первая Галерея в доме лорда Трухлдуба. Входят лорд Трухлдуб и леди Трухлдуб. Леди Трухлдуб. Милорд, осудите ли вы моего брата, если он после такого неприличия расторгнет помолвку своей дочери? Это неслыханное бесстыдство освобождает его от всяких обязательств. Лорд Трухлду6. Никак не могу поверить. Милфонт всегда был добропорядочным юношей. Это вздор, дорогая! Да, да, мне известно, что леди Слайбл склонна к преувеличениям и мнит себя средоточием всеобщего внимания. Она уже не впервые принимает почтительность за влюбленность и воспламеняет ревность сэра Пола чьей-либо бесхитростной учтивостью, дабы отвлечь тем его внимание и замести следы истинных своих проказ. Леди Трухлдуб. Вы судите о ней слишком сурово, милорд; между тем высоконравственность моей невестки общеизвестна. Лорд Трухлдуб. Ну, ну, смею думать, что я знаком кое с кем, кто достаточно осведомлен на сей счет. А тут ничто иное, как подвох, подстроенный каким-то жалким интриганом, который позавидовал заслуженному счастью моего племянника. Леди Трухлдуб. Что ж, милорд, может быть все так и есть, как вы говорите. Я надеюсь, что так оно и окажется, но спешить здесь нельзя: в столь важном вопросе необходимы доказательства. Лорд Трухлдуб. Но прежде чем все это утверждать, тоже необходимо иметь доказательства. Леди Трухлдуб. Они как будто есть. Лорд Трухлдуб. Какие? Где? У кого? Леди Трухлдуб. Этого я сказать не могу; не утверждаю, что они существуют. Я хотела бы думать о племяннике только самое хорошее. Лорд Трухлдуб (вполголоса). Вот уж не знаю. Леди Трухлдуб. Как! Вы сомневаетесь в моих словах, милорд? Лорд Трухлдуб. Нет, я этого не говорю... Но, признаться, меня смущает, что вы не спешите выступить в его защиту. Леди Трухлдуб. В его защиту! Помилуй господи, вам хотелось бы, чтобы я защищала низкий поступок? Лорд Трухлдуб. Стало быть, вы этому верите? Леди Трухлдуб. Re знаю. Мне очень бы не хотелось выражать вслух то, что можно было бы истолковать во вред кузену; вдобавок я чувствую, милорд, что вы встретите с предвзятостью любое мое суждение, которое отлично от вашего. Но коль скоро я сама в конце концов могу быть заподозрена в неискренности и таиться от вас мне мучительно, я не стану запираться. Короче, я этому верю, более того - я поверила бы и худшему обвинению, будь оно ему предъявлено... Не спрашивайте о причинах, милорд: они не для ваших ушей. Лорд Трухлдуб (в сторону). Не знаю, что и думать, здесь кроется что-то из ряда вон! (Вслух.) Не для моих ушей, мэдем? Нет в природе такой вещи, которая касалась бы вас и при этом не задевала меня, а потому причины, вызывающие вашу радость или тревогу, должны породить и во мне те же чувства. Леди Трухлдуб. Но сейчас я хотела бы пощадить ваш слух и не говорить, чем встревожена. Дорогой супруг мой, не настаивайте. Лорд Трухлдуб. Не вынуждайте меня настаивать. Леди Трухлдуб. Что бы это ни было, оно уже совершилось; и лучше не знать того, чего нельзя предотвратить. Поэтому умоляю вас успокоиться. Лорд Трухлдуб. После того, как все от вас узнаю. Леди Трухлдуб. Вы не узнаете. Лорд Трухлдуб. Клянусь жизнью, дорогая моя, узнаю! Леди Трухлдуб.А если нет? Лорд Трухлдуб. Что? Я должен знать и я узнаю, шутки в сторону!.. Я приказываю вам рассказать мне все! Во имя нашего семейного мира! Это ваш долг!.. Леди Трухлдуб. Да, да, милорд, вам более не надо тратить слов - мое сердце и без того раскроется перед вами до дна, но зачем так волноваться? Успокойтесь, дело не стоит даже минутного вашего гнева. Ну ни чуточки, дорогой мой. Ну поцелуйте же меня, не надо сердиться. О господи боже, зачем только я проговорилась? Право, как вы меня напугали!.. Нет, нет, не хмурьтесь, я вам все расскажу. Лорд Трухлдуб. Ну, ну! Леди Трухлдуб. Но вы будете слушать спокойно? Правда, это сущие пустяки, но... Лорд Трухлдуб.Но что? Леди Трухлдуб. Но вы обещаете не сердиться? Нет, обещайте... Обещаете не сердиться на Милфонта?.. Конечно, он провинился, и случись это снова, тогда... Лорд Трухлдуб. Провинился? В чем? Проклятье, да не тяните же из меня жилы! Леди Трухлдуб. Нет, нет, ничего особенного, только... Но вы мне обещаете... Так вот, это пустяк, только ваш племянник вздумал поразвлечься - поухаживать за мной. Нет, нет, я не смею думать, чтобы он затевал что-нибудь серьезное, но выглядело это, на мой взгляд, довольно-таки странно. Лорд Трухлдуб. Содом и Гоморра {30}! Что я слышу? Леди Трухлдуб. А может статься, он полагал нашу с ним родственную близость через вас недостаточной и задумал породниться сам по себе, вы понимаете, милорд, как любовник... Ха-ха-ха! Ну вот, теперь вам все известно. Но помните, что вы обещали, милорд, оставить все это без внимания. Лорд Трухлдуб. Нет, нет, нет, о проклятье! Леди Трухлдуб, Заклинаю вас не обращать внимания!.. Решил позабавиться - правда, не там, где следовало, - вот и все; а если в этом было что-то большее, то все уже кончилось и кончилось благополучно. Что до меня, то я об этом уже забыла, надеюсь, что и он тоже; во всяком случае он не принимался за прежнее в последние два дня. Лорд Трухлдуб. В последние два дня! Это еще так свежо? Гнусный выродок! Будь он проклят, я сей же час раздену его донага и вышвырну из дома, чтоб он сгинул и пропал, блудливый скот! Леди Трухлдуб. О ради всего святого, милорд! Вы меня погубите, если привлечете всеобщее внимание, мы станем притчей во языцех. Подумайте о своей собственной и о моей чести! Ведь я же вам говорила, что лучше бы вам не знать. Вот вы опять недовольны... Лорд Трухлдуб. Я не могу быть доволен, пока я с ним не покончил! Неблагодарное чудовище, и давно он... Леди Трухлдуб. Боже, я не знаю! Лучше бы я язык откусила, чем признаться вам... Почти год... Нет, нет, ничего больше не скажу, пока вы не придете в себя. Умоляю, милорд, не дайте гостям заметить ваше волнение. Откровенно говоря, я не могу осуждать вас: я и сама в жизни такого не встречала... Кому бы могло прийти в голову, что племянник столь превратно истолкует мое расположение? Не пойти ли вам к себе в кабинет, чтобы собраться с мыслями? Я извинюсь перед гостями, сославшись на срочное дело, и приду к вам. Пожалуйста, милорд, сделайте, как я прошу. Я тотчас же приду к вам и расскажу все до конца. Ну, дорогой? Лорд Трухлдуб. Хорошо, иду. Я просто онемел от неожиданности. Леди Трухлдуб. Ступайте, скорее, - кто-то сюда идет. Лорд Трухлдуб. Хорошо. Но вы скоро? Я должен узнать все остальное. (Уходит.) Леди Трухлдуб (ему вслед). Я тотчас же следую за вами. Так! Входит Пройд. Пройд. Сыграно мастерски, и моя помощь была не нужна; тем не менее я стоял за кулисами в ожидании своего выхода: чтобы все подтвердить, если понадобится. Леди Трухлдуб. Видели вы Милфонта? Пройд. Видел. Мы должны вскоре сойтись здесь опять. Леди Трухлдуб. Как он отнесся к возникшим неприятностям? Пройд. Полагаясь на мою помощь, он как будто не слишком встревожен; ему скорее кажется смешным столь грубый обман, который не замедлит открыться. Однако он предвидит, что вы на ртом не остановитесь, и поручил мне за вами следить. Я полагаю, ему не удастся отразить ваш удар, но все же нужно действовать со всей осмотрительностью и быстротой. Леди Трухлдуб. И быстротой, вы правы. Все задуманное предстоит осуществить за остаток вечера, прежде чем разойдутся гости, пока мой муж не остыл и не имеет возможности поговорить с племянником с глазу на глаз. Милорд не должен с ним видеться. Пройд. Ни в коем случае. И для этого вам следует разжечь гнев милорда до такой степени, чтобы он и слышать не хотел о встрече с Милфонтом. А что если вы сошлетесь на меня? Леди Трухлдуб. На вас? Пройд. Скажите милорду, что я был посвящен Милфонтом в его замыслы на ваш счет, что прилагал все свои старания, дабы удержать его, хотя из любви и преданности к нему не стал предавать дело огласке. Вы можете добавить, что якобы я грозился, если он не оставит своих домогательств, все открыть милорду. Леди Трухлдуб. Это еще зачем? Пройд. Затем, чтобы упрочить мнение милорда обо мне как о человеке честном и совестливом и усугубить его ко мне доверие, а это, в случае неуспеха нашей интриги, совершенно необходимо для осуществления другого замысла, который уже созрел в моей голове. (В сторону.) Обвести и тебя, как всех прочих. Леди Трухлдуб. Решено: скажу, что вы однажды помешали Милфонту учинить надо мною насилие. Пройд. Превосходно! У вашей светлости необычайно развитое воображение. Итак, вы сейчас поспешите к милорду, задержите его как можно долее в кабинете и, не сомневаюсь, отольете его, как воск, в желательную вам форму. А гости так поглощены собственными интригами и глупостями, что не заметят отсутствия хозяев. Леди Трухлдуб. Где мы встретимся? В восемь часов, в моей спальне. Мы отпразднуем нашу победу и весело скоротаем часок. Пройд. Я не заставлю вас ждать. Леди Трухлдуб уходит. Пройд. Нетрудно догадаться, как она предполагает скоротать часок. Тьфу!.. У меня вовсе пропало влечение к ней; а ведь она красивая женщина и некогда кружила мне голову. Но вот поди ж ты, с тех пор как я в известной степени поступил к ней на содержание, мои чувства переменились: то, что было удовольствием, стало повинностью, и ныне она волнует меня не более, чем если бы я был ей законным мужем. Появись у нее подозрения о моих планах касательно Синтии, мне не сдобровать. Она дьявольски проницательна и сумеет правильно истолковать мою холодность. А потому придется изобразить страсть и восторг, на том и порешим. Как легко и приятно притворяться в предвосхищении своего торжества! Черт с ним! Ведь можем же мы пить, когда вовсе не чувствуем жажды... Ага! Вот и наш Милфонт, отягощенный думами... Постой-ка,- быть у нее в восемь... Гм... Ага!.. Клянусь небом, нашел! Только бы успеть перемолвиться прежде с милордом... Кому я должен быть благодарен - собственному уму или божественному промыслу? Э, какая важность! Меня осенила счастливая мысль - я проведу их всех и достигну своей цели. Да, эта двойная игра просто наслаждение!.. Он здесь, примемся за дело. Входит Милфонт. Пройд делает вид, что его не замечает. Пройд (якобы про себя). Милостивое небо! До чего может дойти людское коварство! Милфонт. Что с тобой, Джек? Ты так погружен в свои мысли, что чуть не налетел на меня. Пройд. Как я счастлив, что наконец ты здесь, я уж не мог дождаться: мне невтерпеж разрешиться тайной, предназначенной лишь для твоих ушей. Твоя тетушка только сию минуту ушла отсюда. Милфонт. Поверив тебе тайны своей души, которые ты собираешься изменнически раскрыть мне? Ха! Пройд. Боюсь, моя испорченность именно к этому меня и ведет. Не знаю только, будет ли это по совести раскрыть все тайны? Милфонт. Давай все. По совести ты можешь выложить все, что выложила она сама. Надеюсь, никаких трагических замыслов в отношении моей персоны? Пройд. Нет, скорее, комические замыслы в отношении моей. Милфонт. А именно? Пройд. Слушай и держи язык за зубами. Мы толковали о том, как тебя окончательно погубить, и торговались о цене. Милфонт. Ни дать, ни взять, два опекуна богатой сиротки. Дальше. Пройд. А поскольку за любовь чаще всего платят изменой, то мне за измену обещана любовь. Милфонт. Вот как! Стало быть, если ты проглотишь микстуру, то в ротик тебе сунут засахаренную сливу. Пройд. Изволите шутить, сэр, но подготовьтесь к удару. Короче, в уплату за твое изгнание я получу... Милфонт. Синтию и ее приданое. Ты забыл, что уже говорил мне об этом. Пройд. Не то. То есть, ты прав, но в задаток я сперва получу в свое полное и беспошлинное владение... твою тетушку. Милфонт. Ха!.. Ты что, смеешься? Пройд. И не думаю. Шутки в сторону, я знал, что это тебя ошеломит: нынче в восемь часов она ждет меня в своей спальне. Милфонт. Все дьяволы ада! Она потеряла последний стыд! Нет, эта женщина обезумела! Пройд. Не хочешь ли отправиться на свидание вместо меня? Милфонт. Клянусь небом, лучше в печь огненную. Пройд. Стало быть, не хочешь. Да у тебя ничего бы и не получилось, здесь без меня не обойтись. Милфонт. Что ты имеешь в виду? Пройд. В виду? Что дама не будет разочарована. (В сторону.) Ха-ха-ха! Как он помрачнел! (Вслух.) Ну, ну, я, кажется, совсем сбил тебя с толку. Провидение, то ли желая доставить мне удовольствие, то ли сжалившись над тобой, натолкнуло меня на одну уловку, с помощью которой я могу оказать тебе услугу. Милфонт. На какую уловку, ради самого неба, милый Пройд? Пройд. Так вот: я иду на условленное свидание, а ты, выждав должное время, в самый критический момент входишь и застаешь меня с твоей тетушкой; ты яростно набрасываешься на меня, а я удираю через потайную дверь, которая заблаговременно останется незапертой. Было бы просто невероятно, если бы после этого ты не смог прийти с нею к согласию. Застигнутая врасплох, она будет полностью обезоружена и сдастся на милость победителя. Отныне и вовеки веков она будет тебя трепетать. Милфонт. Я преклоняюсь перед тобою, добрый мой гений! Благодарение небу, я теперь не сомневаюсь, что злой рок бессилен отнять у меня мои упования!.. Мои упования! Мою уверенность! Пройд. Итак, мы сойдемся здесь без четверти восемь, и я дам тебе точные инструкции. Милфонт. И да сопутствует тебе удача во всем! Уходят. Сцена вторая Там же. Входят с разных сторон Милфонт и Беззабуотер. Беззабуотер. Милфонт, скройся с глаз: сейчас пожалует леди Слайбл, а я у нее не преуспею, если ты будешь в пределах видимости. Меж тем она только-только начала поворачивать на другой галс после того как я долгое время увивался за ней понапрасну. Милфонт. Ну да, с чего бы это? Ведь она знает, что мне до нее дела нет. Беззабуотер. В ответ на все мои подходы начинались разглагольствовани