ил меня в замок, что здесь неподалеку? - Ты не должен залезать ко мне в телегу, - отвечал возчик, - ибо я послан сюда за дровами. - Для кого же дрова? - спросил его Ланселот. - Для господина моего сэра Мелеганта, - отвечал бедный человек. - А я как раз с ним и хочу говорить, - сказал сэр Ланселот, - Но я тебя не повезу! - сказал возчик. Тогда сэр Ланселот бросился на него и так ударил его тыльной стороной своей латной рукавицы, что он замертво повалился на землю. А второй возчик, его товарищ, боясь, как бы и ему не отправиться той же дорогой, крикнул тогда: - Не губите мою жизнь, милостивый господин, и я отвезу вас, куда вы пожелаете. - Тогда велю тебе, - сказал сэр Ланселот, - отвезти меня на этой телеге к воротам сэра Мелеганта. - Забирайтесь же на телегу, - сказал возчик, - и вы вскорости будете на месте. И припустил возчик галопом, а конь сэра Ланселота поспевал следом за телегой, хотя в теле у него торчало сорок стрел. А королева Гвиневера более часа сидела со своими дамами в ожидании у верхнего окна. Но вот одна из ее дам заметила рыцаря в доспехах, стоя ехавшего на телеге. - Я вижу, госпожа, - сказала она, - там на телеге рыцаря в добрых доспехах, - наверное, его везут на повешение. - Где он? - спросила королева. Выглянула она из окна и в тот же миг узнала по щиту сэра Ланселота, и увидела она, что за телегой тащится его конь и сам наступает на свои вываливающиеся внутренности. - Увы! - сказала королева, - теперь я вижу, что хорошо тому, у кого есть верный друг. Да, да, - сказала королева Гвиневера, - вижу я, что вам пришлось нелегко, если вы едете на телеге. И упрекнула она ту даму, что сравнила сэра Ланселота с едущим на казнь. - Воистину, злые то были слова, - сказала королева, - и негодное сравнение, когда благороднейшего рыцаря в мире уподобили осужденному на столь жалкую смерть. Ах, храни и спаси его, Иисусе, - сказала королева, - от всякого дурного конца. К этому времени сэр Ланселот уже подъехал к воротам замка, и вот сошел он с телеги и крикнул так, что отдалось по всему замку: - Где ты, коварный изменник сэр Мелегант, рыцарь Круглого Стола? Выходи, рыцарь-предатель, и выводи всю твою дружину, ибо это я, сэр Ланселот Озерный, здесь буду биться со всеми вами! И с тем толкнул он ворота, и распахнулись они широко, отбросив прочь привратника, а он ударил привратника по уху своей латной рукавицей, и у того шея переломилась надвое. 6 А сэр Мелегант, услышавши, что прибыл сэр Ланселот, прибежал к королеве, упал перед нею на колено и воскликнул: - Пощады, госпожа! Вашему милосердию поручаю я мою жизнь! - Что это вдруг случилось с вами? - спросила королева. - Клянусь Богом, разве не ясно было и так, что кто-нибудь из добрых рыцарей поспешит отомстить за меня, пусть даже сам господин мой король Артур и не знает об этом вашем черном деле. - Ах, госпожа, - отвечал сэр Мелегант, - в чем я против вас повинен, я все искуплю по вашему желанию, я же всецело поручаю себя вашему милосердию. - Чего же вы от меня хотите? - спросила королева. - Госпожа, я прошу лишь, - отвечал сэр Мелегант, - чтобы вы распорядились и усмирили господина моего сэра Ланселота. И чем богаты мы в этом жалком замке, все будет к вашим и его услугам, а завтра вы и все они сможете вернуться в Вестминстер. Я же всю мою жизнь и все мое достояние отдаю в вашу власть. - Хорошо, - сказала королева. - Мир всегда лучше ссоры, и чем меньше будет толков и пересудов, тем это благоприятнее для моей чести. И королева со своими дамами спустилась к воротам, где стоял, сэр Ланселот, охваченный безмерной яростью, и вызывал на бой противника, повторяя: - Эй, рыцарь-изменник! Выходи! Королева приблизилась к нему и сказала: - Сэр Ланселот, отчего вы так разгневаны? - А, госпожа! - отвечал сэр Ланселот, - как можете вы меня об этом спрашивать? Ведь вы, думается мне, должны испытывать еще более сильный гнев, нежели я, ибо это вам нанесен ущерб и бесчестие. Ведь я пострадал не много, только разве коня потерял убитым, и оскорбление, вами испытанное, гнетет меня куда более, чем все мои потери. - Воистину, - сказала королева, - правду вы говорите, и я всем сердцем вас благодарю. Но теперь, - сказала королева, - вы должны последовать за мною мирно в замок, ибо здесь теперь распоряжаюсь я, а все обиды будут искуплены, ибо этот рыцарь от души раскаялся в том, что произошло. - Госпожа, - отвечал сэр Ланселот, - раз вы с ним примирились, то я, уж конечно, перечить вам не стану, хотя сэр Мелегант и обошелся со мною весьма коварно и трусливо. И знай я, госпожа, - сказал сэр Ланселот, - что вы так скоро с ним примиритесь, я бы не так спешил к вам на помощь. - Для чего говорите вы так? - сказала королева. - Или вы раскаиваетесь в своем добром деле? Ведь знайте, - сказала королева, - что я примирилась с ним не из милости или любви, но лишь затем, чтобы разумно пресечь все оскорбительные слухи и пересуды. - Госпожа, - сказал сэр Ланселот, - вам известно, что я всегда опасался и избегал позорных слухов и наветов. Но нет на земле ни короля, ни королевы, ни рыцаря, кроме господина моего короля Артура и вас, госпожа, которые могли бы помешать мне пронзить сердце сэра Мелеганта, прежде чем я покину этот замок. - Я это знаю, - сказала королева. - Но помимо этого чего еще вы желали бы? Я распоряжусь, чтобы любое ваше желание было исполнено. - Госпожа, - отвечал сэр Ланселот, - были бы только вы довольны, а что до меня, то коли вы довольны, то и я доволен. И тут королева взяла сэра Ланселота за голую руку, ибо рукавицу он снял, отвела его к себе в покои и повелела ему разоружиться и снять доспехи. И спросил сэр Ланселот королеву, где ее десять рыцарей, которые были ранены, ее защищая. И тогда она показала ему, где они лежали, и они весьма обрадовались приезду сэра Ланселота, он же горько сокрушался их ранам. И он рассказал им о том, как сэр Мелегант коварно и трусливо выставил против него лучников, которые убили под ним коня, и как ему пришлось ехать на телеге. Так жаловались они друг другу и горячо желали мести, но сохраняли мир ради королевы. Вот тогда-то, как повествует Французская Книга, сэр Ланселот и получил прозвище Рыцарь Телеги и носил его долгое время, совершив немало славных и великих подвигов. Мы же теперь оставляем рассказ о Рыцаре Телеги и возвратимся к нашему повествованию. 7 Королева была весьма милостива к сэру Ланселоту. И они условились между собой, что ночью сэр Ланселот проберется к ее окну, выходившему в сад; окно это было забрано железной решеткой, и там сэр Ланселот должен был встретиться с королевой, когда в замке все будут спать. Тем временем подъехал к воротам сэр Лавейн и крикнул: - Где господин мой сэр Ланселот? И вышел сэр Ланселот к нему навстречу, и когда сэр Лавейн его увидел, то сказал: - Ах, господин мой! Я знаю, как тяжко вам пришлось, ведь я видел вашего коня, убитого многими стрелами. - Что до этого, - сказал сэр Ланселот, - то прошу вас, сэр Лавейн, поговорим о чем-нибудь другом, а это пока оставим до иных времен. Между тем раненых рыцарей осмотрели, к ранам их приложили целительные снадобья, и так приблизилось время ужина. За ужином королеву и ее рыцарей угощали всем, что только можно было найти в замке, а когда настал срок, то все разошлись спать, но королева ни за что не соглашалась отпустить от себя своих раненых рыцарей, и их уложили в нишах по стенам ее спальни, дабы королева сама могла заботиться о том, чтобы у ее рыцарей ни в чем не было недостатка. А сэр Ланселот, оказавшись в отведенной ему комнате, тут же призвал к себе сэра Лавейна и открыл ему, что этой ночью он должен увидеться с госпожой своей королевой Гвиневерой. - Сэр, - сказал ему сэр Лавейн, - позвольте мне пойти вместе с вами, ибо я сильно опасаюсь предательства сэра Мелеганта. - Нет, - отвечал сэр Ланселот. - Я вас благодарю, но со мною никому не должно быть. И взял сэр Ланселот в руку меч свой и тайно вышел к тому месту, где еще днем приметил лестницу, подхватил лестницу под мышку, пронес через сад и приставил к окну. А там уже поджидала его королева. Стоя у окна, они беседовали о многих вещах, поверяя друг другу свои печали, и сэр Ланселот сказал, что хотел бы проникнуть к ней за решетку. - Знайте, - отвечала королева, - что я не менее вашего желала бы, чтобы вы могли проникнуть ко мне. - Вы всем сердцем желаете, госпожа моя, - спросила сэр Ланселот, - чтобы я был сейчас с вами? - Да, воистину, - отвечала королева. - Тогда, ради вашей любви, я покажу свою силу, - сказал сэр Ланселот. И он наложил руки на железные прутья решетки и дернул с такой мощью, что вырвал их из каменной стены. При этом один из прутьев врезался в мякоть его ладони по самую кость. И прыгнул сэр Ланселот через окно в спальню королевы. - Тише, - сказала она. - Мои раненые рыцари спят здесь же неподалеку. И вот, говоря коротко, сэр Ланселот возлег с королевой на ее ложе, забыв и думать о своей поврежденной руке, и предавался радостям и наслаждениям любви, покуда не занялся новый день, ибо знайте, он всю ночь не спал, но бодрствовал. Когда же он увидел, что настало его время и что более медлить там ему невозможно, он простился с королевой и вылез через окно, приставив, как мог, обратно решетку, и возвратился к себе. А там он рассказал сэру Лавейну, как поранил себе руку. И сэр Лавейн перевязал ему рану, остановил кровь и надел ему сверху перчатку, чтобы никто ничего не заметил. И после этого они все утро пролежали в постелях до девяти часов. Наконец сэр Мелегант подошел к спальне королевы и там нашел ее дам, давно уже одетых и ожидающих свою госпожу. - Ax, помилуй, Иисусе! - сказал сэр Мелегант. - Что это с вами, госпожа, что вы так долго спите? И с тем он раздвинул полог. И увидел ее лежащей на ложе, и вся ее постель: и подушки, и простыни, и одеяла, - все было запятнано кровью сэра Ланселота, вытекшей из его растерзанной ладони. Но сэр Мелегант, видя эти пятна крови, решил, что королева изменила королю Артуру и что она возлежала эту ночь на своем ложе с одним из своих раненых рыцарей. - А, госпожа! - воскликнул сэр Мелегант. - Теперь я вижу, что вы - коварная изменница государю нашему королю Артуру, ибо у меня есть доказательства, что неспроста вы пожелали уложить всех рыцарей у себя в спальне! И потому я обвиню вас в измене перед королем Артуром. Ибо я застал вас, госпожа, с вашим позором; а из этих рыцарей все ли изменники или лишь иные из них, все равно вашу измену я докажу, ибо все видят: нынче ночью с вами возлежал раненый рыцарь! - Это ложь, - отвечала королева, - и все они мне в том свидетели. И десять рыцарей, услышав его речи, все сказали в один голос так: - Сэр Мелегант, ты облыжно клевещешь на госпожу нашу королеву, и за это любой из нас готов с тобой биться в поединке. Ты только выбери из нас, кого пожелаешь, и дай нам оправиться от ран, которые ты нам нанес! - Ну, нет! Ни к чему все ваши надменные речи! Взгляните, и вы сами увидите, что нынешней ночью с королевой возлежал раненый рыцарь. Посмотрели все и горько устыдились при виде тех кровавых пятен. И знайте, что сэр Мелегант весьма радовался, что может обвинить королеву, ибо он надеялся так скрыть свою собственную измену. Среди этого шума вошел сэр Ланселот и застал их в большом волнении. 8 - Что тут случилось? - спросил сэр Ланселот. И тогда сэр Мелегант поведал ему о том, что он обнаружил, и показал на ложе королевы. - Воистину, - сказал сэр Ланселот, - вы поступили не по правилу и не по-рыцарски, что коснулись королевина ложа в то время, как полог был задернут и она сама еще там лежала. Ручаюсь, - сказал сэр Ланселот, - что и сам господин мой король Артур не стал бы раскрывать королевина полога, пока она находится на ложе, если только он не пожелает возлечь с королевой. И потому, сэр Мелегант, вы поступили не по чести и на позор себе. - Сэр, я не ведаю, о чем вы говорите, - сказал сэр Мелегант, - знаю только одно, что нынешней ночью с королевой спал один из раненых рыцарей. И я готов своими руками подтвердить, что она изменница господину моему королю Артуру. - Остерегись говорить так, - сказал сэр Ланселот, - ибо твой вызов может быть принят. - Господин мой сэр Ланселот, - отвечал сэр Мелегант, - это я вам советую быть осмотрительнее, ибо, хоть вы и лучший из рыцарей, кому, я знаю, нет равных, все же и вам не следует биться за неправое дело, ибо без вмешательства Бога не проходит ни одного поединка. - Что до этого, - сказал сэр Ланселот, - то да будет над нами страх Божий! Но я открыто отвергаю ваше обвинение и утверждаю, что ни один из этих десятерых рыцарей не возлежал нынешней ночью с госпожой моей королевой Гвиневерой, и вашу неправду в этом я готов подтвердить моими руками. Что скажете вы на это? - спросил сэр Ланселот. - Я скажу, - отвечал сэр Мелегант, - что вот моя перчатка тому, кто будет отрицать, что королева - изменница господину моему королю Артуру и что нынешней ночью один из этих рыцарей возлежал с нею! - Что же, сэр, вашу перчатку я принимаю, - сказал сэр Ланселот. И они скрепили договор свой малыми печатками и поручили их на хранение десяти рыцарям. - На когда же назначим мы поединок? - спросил сэр Ланселот. - Через неделю в этот же день, - отвечал сэр Мелегант, - на лугу близ Вестминстера. - Я согласен, - сказал сэр Ланселот. - Но теперь, - сказал сэр Мелегант, - раз нам с вами предстоит бой, я прошу вас, как есть вы благородный рыцарь, не замышляйте и вы все тоже против меня во весь этот срок ни хитрости, ни предательства. - Да поможет мне Бог, - молвил сэр Ланселот, - вам бы надо знать, что хитрость вообще не в моем обычае. Ибо спросите рыцарей, которые со мной знакомы, и они вам подтвердят, что я и сам никогда не прибегал к хитростям, и не любил общество тех, кто к ним прибегает. - В таком случае идемте обедать, - сказал сэр Мелегант, - а после обеда королева и все вы можете уехать в Вестминстер. - С охотою, - отвечал сэр Ланселот. И тогда сэр Мелегант сказал сэру Ланселоту: - Сэр, не пожелаете ли осмотреть все покои этого замка? - С доброй охотою, - отвечал сэр Ланселот. И они пошли с ним вдвоем из покоя в покой, ибо сэр Ланселот не опасался никаких ловушек: ведь честные и доблестные люди не опасаются чужого коварства, ибо они думают, что другие подобны им. И потому хитрый и коварный человек нередко несет погибель тому, кто правдив и прям. Так было и с сэром Ланселотом, который шел, не подозревая злого умысла: в одном из покоев он ступил, не заметив, ногою на люк, доска перевернулась, и сэр Ланселот упал с высоты десяти локтей в яму, набитую соломой. А сэр Мелегант воротился к гостям, не показал даже и виду, что только что отсутствовал. Когда же хватились сэра Ланселота и подивились, куда он исчез, то королева и остальные решили, что он просто уехал из замка внезапно, как было у него в обыкновении. Ибо сэр Мелегант поспешил распорядиться, чтобы тайно увели коня сэра Лавейна, так что все предположили, что это сэр Ланселот внезапно на нем ускакал. Так шло время к вечеру, и тогда сэр Лавейн стал собираться в дорогу и не удовлетворился, покуда не раздобыл конные повозки для каждого раненого рыцаря. И вот, вместе с королевой, ее дамами и прислужницами, они двинулись в путь и прибыли в Вестминстер, и там рыцари рассказали о том, что сэр Мелегант обвиняет королеву в измене королю и что сэр Ланселот принял его вызов. - И ровно через неделю в этот же день у них будет поединок здесь перед вами. - Клянусь головой, - сказал король Артур, - боюсь, что сэр Мелегант накликал на себя большую беду. Однако где же сэр Ланселот? - спросил король. - Сэр, мы не знаем, где он, но полагаем, что он отправился на поиски новых приключений, как это в его обыкновении, ведь он взял коня у сэра Лавейна. - Пусть его, - сказал король. - Он объявится в срок, если только его не задержит предательство. 9 Мы же оставили сэра Ланселота в черной яме терпящим великие мучения. Всякий день к нему являлась дама и приносила пищу и питье и всякий раз соблазняла его возлечь с нею, но сэр Ланселот неизменно отвечал ей отказом. Вот как-то раз она ему сказала: - Сэр, вы поступаете неразумно, ведь из этого заключения вам не выбраться без моей помощи. К тому же по вашей вине сгорит на костре ваша дама, королева Гвиневера, если в назначенный день вы не сможете явиться на поединок. - Боже упаси, - сказал сэр Ланселот, - чтобы по моей вине ее сожгли! И если уж правда, - сказал сэр Ланселот, - что я не сумею туда явиться, то всякий догадается: и король, и королева, и все честные люди, - что я либо мертв, либо болен, либо заключей в темницу. Ибо все, кто знают меня, поймут, что я попал в беду, раз в назначенный день не явился на бой. И точно так же я думаю, что найдется какой-нибудь добрый рыцарь, из моего ли рода или из другого, который возьмет на себя мое дело. И потому, - молвил сэр Ланселот, - знайте, что вам не удастся меня запугать, и пусть бы даже во всей этой стране не было другой женщины, кроме вас, все равно я не возлягу с вами. - Ну, тогда ты опозорен и погиб навеки, - сказала дама. - Что до мирского позора, то Иисус будет мне заступником! - отвечал сэр Ланселот. - А бед я не боюсь, ибо с радостью приемлю все, что ни пошлет мне Господь. Но в день, когда назначено было состояться поединку, явилась она к нему опять и сказала: - Сэр Ланселот, право же, вы чересчур жестокосердны. Подумайте еще раз, и если только вы поцелуете меня всего один раз, я выпущу вас на волю, и верну вам ваши доспехи, и дам вам лучшего скакуна из конюшен Мелеганта. - Что до поцелуя, - отвечал сэр Ланселот, - то я могу поцеловать вас без ущерба для моей чести. Но знайте, если бы я полагал, что, целуя вас, совершу бесчестие, вы бы меня к этому не склонили. И с тем он поцеловал ее. И она тотчас же вывела его туда, где хранились его доспехи, и когда он облачился в них, она отвела его в конюшни, где стояло двенадцать добрых боевых коней, и предложила лучшего на выбор. Огляделся сэр Ланселот, и всех более приглянулся ему белый скакун, и его-то повелел он седлать лучшей боевой сбруей. А потом сэр Ланселот взял в руку копье, привесил сбоку меч и, поручив ту даму Господу, сказал ей так: - Госпожа, за услугу нынешнего дня я теперь всегда и сам готов вам услужить во всем, что в моих силах. 10 На этом оставляем мы сэра Ланселота, пустившего коня самым быстрым галопом, и поведем речь о королеве Гвиневере, которую уже подвели к сложенному костру; ибо сэр Мелегант, видя, что сэр Ланселот не явился на бой, расхрабрился и кричал королю Артуру, что требует исполнить правосудие либо выслать к нему сэра Ланселота. Опечалился и устыдился король и с ним весь двор, что из-за отсутствия сэра Ланселота королева должна будет сгореть на костре. - Господин мой король Артур, - молвил сэр Лавейн, - вы сами понимаете, что с господином моим сэром Ланселотом приключилась беда, ибо, если б он был жив, здоров и на свободе, уж конечно, он был бы сейчас здесь. Ведь никто еще не слышал, чтобы сэр Ланселот не явился в условленный день на поединок. И потому, - сказал сэр Лавейн, - господин мой король Артур, я прошу вашего изволения, чтобы выступить мне сегодня в поединке вместо господина моего и учителя и спасти жизнь нашей королеве. - Грамерси, учтивый сэр Лавейн, - отвечал король Артур, - ибо я готов ручаться, что все обвинения, какие сэр Мелегант возвел против моей королевы, ложны. Я беседовал со всеми рыцарями, и среди них нет ни одного, который не жаждал бы сейчас, если бы зажили раны, сразиться против сэра Мелеганта и доказать, сколь ложны его обвинения. - К этому же стремлюсь и я, - сказал сэр Лавейн, - и отстою также и честь господина моего сэра Ланселота, если только будет на то ваша королевская воля. - Я даю вам мое согласие, - молвил король Артур, - и призываю вас биться жестоко, ибо, думается мне, сэра Ланселота задержало какое-то коварное предательство. Вот облачился сэр Лавейн в доспехи, сел на коня и с дальнего конца поля поскакал, торопясь начать поединок. Но в тот самый миг, когда герольды крикнули: "Расступитесь все!" - появился сэр Ланселот, во весь опор скакавший к месту боя. И крикнул тогда король Артур: - Эге-гей! Остановитесь! И призвали сэра Ланселота к королю Артуру, и он открыто поведал королю обо всем, как с ним поступил сэр Мелегант. И когда король и королева и все бароны узнали о предательстве сэра Мелеганта, они все за него устыдились. И послали за королевой Гвиневерой и усадили ее подле короля, ибо никто уже не сомневался в победе ее рыцаря. И вот, навесив копья, сшиблись сэр Ланселот и сэр Мелегант, точно гром грянул. И сэр Ланселот перекинул того через круп коня. Затем спешился и сэр Ланселот, перетянул щит свой на плечо, выхватил меч, и они снова бросились друг на друга и осыпали один другого множеством жестоких ударов. Наконец сэр Ланселот нанес тому по шлему такой могучий удар, что поник сэр Мелегант на одну сторону и рухнул наземь. И тогда крикнул он громким голосом: - Благороднейший рыцарь сэр Ланселот, помилуйте и не убивайте меня! Ибо я сдаюсь и прошу вас, как есть вы благородный рыцарь и один из товарищества Круглого Стола, оставьте меня в живых, я же покоряюсь и, живой или мертвый, отныне вручаю судьбу мою королю Артуру и вам. Сэр Ланселот не знал, как ему поступить, ибо ему дороже всех благ в мире была бы месть сэру Мелеганту. И поглядел сэр Ланселот на королеву, надеясь прочесть по ее лицу или жестам, как она желает, чтобы он поступил. Королева же покачала сэру Ланселоту головой, словно бы говоря: "Убей его!" И по этому ее знаку сэр Ланселот ясно понял, что она желает смерти сэра Мелеганта. И тогда приказал ему сэр Ланселот: - Вставай, позор тебе! Вставай и доведи поединок до конца! - Ну, нет, - отвечал сэр Мелегант, - я не встану, покуда вы не примете у меня меча, как у побежденного. - Ну, вот что, - сказал сэр Ланселот, - я сделаю вам такое предложение: я обнажу голову и левую половину тела, насколько возможно, и левую руку велю привязать у меня за спиной, дабы я не мог ничего ею сделать, и в таком виде я буду продолжать с вами поединок. Тогда сэр Мелегант вскочил и крикнул громким голосом: - Слышал ли ты это предложение, король Артур? Ибо я намереваюсь его принять. Пусть же он будет разоружен и связан по своему предложению! - Что скажете вы? - спросил король Артур сэра Ланселота. - Исполните ли вы ваше предложение? - Да, государь мой, - отвечал сэр Ланселот, - ибо я никогда не отступаюсь от того, что раз мною сказано. И вот рыцари, следившие за поединком, обнажили сэру Ланселоту сначала голову, а затем левую руку и левую сторону тела и левую руку привязали ему за спиной, так что он остался без щита и без защиты. И вот сошлись они снова. И знайте, немало дам и немало рыцарей дивились сэру Ланселоту, что он таким образом подвергает опасности свою жизнь. Вот сэр Мелегант бросился на него с высоко поднятым мечом, а сэр Ланселот показал ему свою обнаженную голову и обнаженный левый бок. Но когда сэр Мелегант хотел поразить мечом его непокрытую голову, он вдруг быстро ступил назад левой ногой и подставил под удар свою правую руку с мечом и с легкостью отбил его меч. А затем сэр Ланселот обрушил ему на шлем удар такой силы, что рассек ему голову надвое. После этого ничего уже не оставалось, как только утащить его с поля, и по горячему настоянию рыцарей Круглого Стола король позволил его похоронить и сделать надпись о том, кем он был убит и за что. А король с королевой после этого были еще милостивее к сэру Ланселоту и ласкали его еще больше, чем прежде.  * V *  1 В те времена, как повествует Французская Книга, жил в земле Унгарской добрый рыцарь по имени сэр Уррий. Он был большой охотник до приключений, и где бы ни открывались благородные приключения и подвиги чести, там неизменно объявлялся и он. И случилось так, что в Испании жил один граф, а у него был сын по имени сэр Алфеус. Однажды на большом турнире встретились в поединке сэр Уррий, унгарский рыцарь, и сэр Алфеус Испанский, и из соперничества решились они биться до смертного конца. По воле случая, сэр Уррий убил в том поединке сэра Алфеуса, сына испанского графа. Но, прежде чем быть ему сраженным, сэр Алфеус успел нанести сэру Уррию семь жестоких ран: три в голову, три в грудь и одну в левую руку. А у этого сэра Алфеуса мать была искусная волшебница, и она, в отместку за смерть сына, своими тонкими чарами сделала так, чтобы сэру Уррию никогда не исцелиться, чтобы одни раны у него гноились, другие кровоточили, и так все время, покуда лучший рыцарь мира не коснется его ран. Так она и объявила открыто, и все узнали, что сэру Уррию никогда не исцелиться. И тогда его мать распорядилась приготовить конную повозку, запрячь в нее двух лошадей и положить туда сэра Уррия. И еще она взяла с собой его сестру, Прекрасную девицу по имени Филелоли, и юного пажа - присматривать за лошадьми, и так возили они сэра Уррия по многим странам. Ибо Французская Книга говорит, что мать семь лет возила его по всем христианским землям, но нигде не могла найти такого рыцаря, который исцелил бы ее сына. Так попали они в Шотландию, а оттуда в пределы Англии. И, по воле случая, как раз на праздник Пятидесятницы она прибыла ко двору короля Артура, а двор он держал в те дни в Карлайле. Приехав туда, она объявила всем, что ищет в этой стране исцеления своему сыну. Тогда король Артур распорядился призвать к нему эту даму и стал расспрашивать ее, для чего при- везла она в эти края раненого рыцаря. - Благороднейший король, - отвечала эта дама, - знайте, что я привезла его сюда, дабы исцелить его раны, от которых он страдает вот уже семь лет. И она поведала королю все о том, где и кем он был ранен, как мать убитого им противника из гордости открыла, что навела на него чары и что теперь он не исцелится, покуда лучший рыцарь мира не коснется его ран. - И так я объехала с ним, ища ему исцеления, все земли христианские, кроме этой страны, и если я и здесь не преуспею в моих поисках, то оставлю всякие старания. А это будет великой жалости достойно, ибо он - рыцарь доблестный и благородный. - А как его имя? - спросил король Артур. - Мой добрый и милостивый господин, - отвечала она, - его имя сэр Уррий-Горец. - В добрый час, - молвил король, - и добро вам пожаловать, раз вы прибыли в нашу страну. Знайте же, что здесь будет ваш сын исцелен, если только есть среди крещеных людей человек, могущий принести ему исцеление. А дабы показать пример всем честным мужам, я первый прикоснусь к вашему сыну, а за мною и все короли, герцоги и графы, которые находятся здесь в настоящее время. Я вовсе не хочу сказать, будто я и есть лучший рыцарь мира и от меня будет исцеление вашему сыну, но лишь подвигну остальных благородных мужей последовать моему примеру. И повелел король Артур всем королям, герцогам, графам и всем благородным рыцарям Круглого Стола, бывшим там в то время, собраться всем на Карлайлском лугу. Но в то время там было всего лишь сто десять рыцарей Круглого Стола, ибо сорок рыцарей находились в отъезде. И тут мы должны начать с короля Артура, ибо так и подобает первым помянуть того, кто был в те дни достославнейшим мужем в христианском мире. 2 Поглядел король Артур на сэра Уррия, и подумалось ему, что, исцеленный, он был бы прекрасен собой. Он дал знак, чтобы его сняли с повозки и положили на землю, и вот уже принесена золотая подушка, чтобы королю стать на колени. И сказал король Артур: - Любезный рыцарь, я сожалею о твоей болезни, и, дабы положить почин для всех остальных рыцарей, я прошу тебя кротко претерпеть, пока я займусь твоими ранами. - Благороднейший из христианских королей, поступайте, как сочтете нужным, - отвечал ему сэр Уррий. - Ибо я поручаю себя милости Божией и вашим заботам. И тогда король Артур осторожно стал ощупывать его раны. И часть его ран открылась и стала вновь кровоточить. После него прикоснулся к ранам сэра Уррия король Клариеис Нортумберландский, но и он не помог. - Затем попытал удачи Сэр Берант-Последыш, по прозвищу Король-с-Сотней-Рыцарей, и тоже не преуспел. Также и король Уриенс из страны Гоор. И король Ангвисанс Ирландский тоже, и король Нантрес Гарлогский. А за ними и король Карадос Шотландский. И герцог Галахальт Высокородный Принц. И сэр Константин, сын короля Корнуэльского Кадора. И герцог Чаленс Кларанский. И граф Ульбанс, и граф Ламбаль, и граф Аристанс. После этого приблизился сэр Гавейн и его три сына: сэр Гингалин, сэр Флоренс и сэр Ловель (два последних - рожденные от сестры сэра Бранделя), и ни один из них не преуспел. Затем подходили сэр Агравейн, сэр Гахерис и сэр Мордред и добрый рыцарь Гарет, который в рыцарском своем благородстве один стоил всех своих братьев. Вслед за тем выступили рыцари Ланселотова рода, но самого сэра Ланселота в то время не было при дворе, ибо он где-то странствовал в поисках приключений. И приблизились сэр Лионель, сэр Эктор Окраинный, сэр Борс Ганский, сэр Бламур Ганский, сэр Блеоберис Ганский, сэр Сахалантин, сэр Галиходин, сэр Менадук, сэр Вилар Доблестный и сэр Эб Достославный - все рыцари из Ланселотова рода; и ни один из них не преуспел. Затем выступили сэр Саграмур Желанный, сэр Додинас Свирепый, сэр Динадан, сэр Брюнор Черный, которого сэр КэйСенешаль прозвал Худая Одежка, и сам сэр Кэй-Сенешаль, и сэр Кэй Чужестранец, сэр Мелиот Логрский, сэр Петипас из Винчелси, сэр Галерон Галовейский, сэр Мелион-Горец, сэр Кардок, сэр Ивейн Отчаянный и сэр Озанна Храброе Сердце. После них, пытали удачи еще сэр Аскамур, и сэр Груммор Грумморсон, и сэр Кроссельм, и сэр Северанс ле Брюс, о котором шла слава как о весьма могучем рыцаре. Однажды, как рассказывает Французская Книга, главная Владычица Озера потчевала у себя сэра Ланселота, а в другой раз - этого сэра Северанса, и когда она каждого напотчевала, то от обоих испросила в награду, чтобы они исполнили ее желание. И от сэра Северанса она потребовала обещания, что он никогда не будет сражаться против сэра Ланселота, а от сэра Ланселота потребовала обещания, что он не будет сражаться против сэра Северанса. И оба они дали ей такое обещание. А про этого сэра Северанса во Французской Книге рассказывается, что его и так никогда не влекло в бой с рыцарями, но только с великанами, драконами и дикими зверями. На том мы оставляем этот рассказ и возвращаемся назад к тем рыцарям Круглого Стола, кто по королевскому приказу собрались в день праздника попытать удачи в исцелении семи ран сэра Уррия. Для того король сам осмотрел его раны первым, ибо он был меж ними благороднейший рыцарь. Своим чередом выходили сэр Агловаль, сэр Дарнард и сэр Тор, рожденный от жены скотопаса, но только он был зачат еще до того, как скотопас Арий на ней женился. (Все они были рождены королем Пелинором: первый сэр Тор, и сэр Агловаль, и сэр Дарнард, и сэр Ламорак, благороднейший рыцарь, какой только был во дни короля Артура среди земных рыцарей, и еще сэр Персиваль, не имевший себе равных, кроме сэра Галахада, в делах неземных. Но они умерли, взыскуя Святого Грааля.) Выходили затем сэр Грифлет Божий Сын, сэр Лукан-Дворецкий, сэр Бедивер, брат его, сэр Брандель, сэр Константин, сын Кадора Корнуэльского, который стал королем после Артура, сэр Клегис, сэр Садук, сэр Динас-Сенешаль Корнуэльский, сэр Фергус, сэр Дриант, сэр Ламбегус, сэр Кларус Клермонтский, сэр Клодрус, сэр Хектимер, сэр Эдвард Карнарвонский, сэр Приам, принявший святое крещение через сэра Тристрама, благородного рыцаря, и эти трое были родные братья, за ними - сэр Элин Белый, приходившийся сыном сэру Борсу, ибо тот зачал его от дочери короля Брангориса, и сэр Бриан Листенойзский; сэр Гаутер, сэр Рейнольд, сэр Гилмер - три брата, которых сэр Ланселот победил когда-то на мосту, облаченный в доспехи сэра Кэя; сэр Гунрет Низкорослый, сэр Белингер Жестокий, сын доброго рыцаря Александра-Сироты, убитого предательством короля Марка. И еще этот коварный король ударом острого копья убил благородного рыцаря сэра Тристрама, когда тот сидел и играл на арфе у ног своей дамы и госпожи Изольды Прекрасной, и смерть его была горько оплакана каждым рыцарем в Артуровы времена, - ни по ком так не скорбели рыцари, как по сэру Тристраму и по сэру Ламораку, ибо они оба были убиты через предательство: сэр Тристрам рукою короля Марка, а сэр Ламорак рукою сэра Гавейна и его братьев. А сэр Белингер отомстил за смерть своего отца, сэра Александра, и за смерть сэра Тристрама, и убил короля Марка. Прекрасная же Изольда умерла, упав без чувств на труп сэра Тристрама, и это тоже весьма прискорбно. Убиты были также и все, кто состоял при короле Марке и был причастен к смерти сэра Тристрама, как сэр Андрет и многие еще другие. Выходили также пытать удачи сэр Эб, сэр Морганор, сэр Сентраль, сэр Супинабиль, сэр Белиас Надменный, которого добрый рыцарь сэр Ламорак победил когда-то в честном бою, сэр Неровенс и сэр Пленориус, два добрых рыцаря, некогда побежденные сэром Ланселотом, сэр Дарас, сэр Харри Фиц-Лейк, сэр Хермин, брат короля Херманса, за которого сражался в Красном Городе сэр Паломид против двух братьев, и сэр Селис из Башни Слез, сэр Эдвард Оркнейский, сэр Айронсайд Железный Бок, называемый также рыцарем Красного Поля, которого победил сэр Гарет ради любви прекрасной дамы Лионессы; сэр Арус, сэр Дегревант, сэр Деграв Бесхитростный, что бился с великаном у Черной Воды; сэр Эпиногрис, сын короля Нортумберландского, сэр Пелеас, что любил леди Этарду (и он бы принял за нее смерть, когда бы не Дева Озера по имени Нинева: она вышла замуж за сэра Пелеаса и оберегала его и спасала от смерти до конца своих дней; и был он рыцарь предоблестный); и сэр Ламиель Кардиффский, великий любовник, сэр Плэн де Форс, сэр Мелиас Островной, сэр Борр Бесстрашное Сердце, сын короля Артура, сэр Мадор де ла Порте, сэр Колгреванс, сэр Хервис-из-Дикого-Леса, сэр Маррок, добрый рыцарь, которого предала жена его, на семь лет сделав его оборотнем; сэр Персиант, сэр Пертолип, брат его, прозванный Зеленым Рыцарем, и сэр Перимон, брат этим двоим, по прозвищу Красный Рыцарь, - их всех троих победил сэр Гарет, когда он еще носил прозвище Прекрасные Руки. Все эти сто десять рыцарей, по велению короля Артура, пытались исцелить раны сэра Уррия. 3 - Милосердный Иисусе! - сказал король Артур. - А где же сэр Ланселот Озерный, почему в такой час его нет с нами? И как раз когда они так стояли и беседовали обо многих вещах, вдруг кто-то заметил сэра Ланселота, скакавшего прямо к ним. И об этом сказали королю. - Тише, - сказал король, - пусть никто ему ничего не говорит, покуда он не присоединится к нам. А сэр Ланселот, увидевши короля Артура, сошел с коня, подошел к королю и приветствовал его и всех остальных. И лишь только увидела сэра Ланселота девица - сестра сэра Уррия, она отошла, туда, где брат ее лежал в повозке, и сказала: - Брат мой, сюда прибыл еще один рыцарь, и сердце мое сразу к нему склонилось. - Любезная сестра, - отвечал сэр Уррий, - и мое сердце тоже тянется к нему, и я чувствую к нему гораздо более расположения, нежели ко всем этим рыцарям, ощупывавшим мои раны. Между тем молвил король Артур сэру Ланселоту: - Сэр, вам надлежит проделать все то же, что проделали и мы. И он рассказал ему, для чего они ощупывали раны сэра Уррия, и указал ему на всех тех, кто уже пытал там удачи. - Иисусе меня упаси, - отвечал сэр Ланселот, - чтобы я, когда столько благородных королей и рыцарей потерпели неудачу, думал преуспеть в том, в чем вы все, господа мои, преуспеть не смогли. - Не вам это решать, - молвил король Артур, - ибо я повелеваю вам последовать нашему примеру. - Мой достославнейший господин, - сказал сэр Ланселот, - я знаю, что я не смею, да и не вправе ослушаться вас. Но если бы мог я и смел, то знайте, я бы никогда не взял на себя прикоснуться к этому раненому рыцарю, будто бы я могу превзойти всех других рыцарей. - Сэр, вы не правы в этом, - молвил ему король Артур, - ибо вам должно сделать это не из самонадеянности, но из товарищества, дабы вам быть заодно со всеми рыцарями Круглого Стола. И да будет вам известно, - сказал король Артур, - если вы не преуспеете и не сможете его исцелить, значит, можно поручиться, нет в нашей стране рыцаря, могущего дать ему исцеление. И потому прошу вас не отстать. от всех нас. И тогда все короли и почти все рыцари стали тоже просить сэра Ланселота осмотреть и ощупать раны сэра Уррия. И сам раненый рыцарь сэр Уррий сел на повозке из последних сил и проговорил так: - Учтивый рыцарь, прошу тебя, во имя Господа, исцели мои раны! Ибо сдается мне, с того мгновения, как появились вы здесь, мои раны болят не так сильно, как прежде. - Ах, любезный господин, - отвечал сэр Ланселот, - дай Бог, чтобы я сумел вам помочь! Но мне стыдно, что от меня ждут такого, ибо не мне, недостойному, преуспеть в столь возвышенном деле. И с тем сэр Ланселот опустился на колени подле раненого рыцаря со словами: "Господин мой король Артур, я обязан исполнять ваше веление, хотя оно мне совсем не по сердцу". После этого он воздел кверху ладони и, глядя на восток, неслышно промолвил про себя: "Благий Отец и Сын и Дух Святой, взываю к милости Твоей, да спасешь Ты простую честь мою и доброе имя мое, Святая Троица. Ниспошли мне силы исцелить этого недужного рыцаря, от великой благодати и от заслуг Твоих, Господи, но отнюдь не от моих". После того сэр Ланселот попросил сэра Уррия, чтобы тот дал ему осмотреть его голову. И, благочестиво коленопреклоненный, сэр Ланселот ощупал все три раны у него на голове, и вот они вдруг затянулись, словно зажили еще семь лет тому назад. Подобным же образом он ощупал три раны на его теле, и они точно так же зажили у всех на глазах. Последней же он коснулся раны на его руке, и тотчас же она затянулась и зажила. Тут король Артур и все короли и рыцари опустились на колени и вознесли хвалу и благодарение Богу и Его Святой Матери. Сэр же Ланселот сам плакал, словно малый ребенок, которого наказали. После того король Артур повелел священнослужителям высших и низших степеней облачиться в торжественнейшие одеяния, дабы они сопровождали сэра Уррия в Карлайл с песнопениями и восхвалениями Господа. А затем король сам явился в богатых одеждах, и мало тогда было при дворе рыцарей прекраснее видом, ибо король Артур был собой прекрасен, строен и могуч. И спросил король у сэра Уррия, как он себя чувствует. - Ах, мой добрый и достославный господин, я никогда не чувствовал себя столь полным сил. - Тогда, быть может, вы захотите выступить на турнире и показать свое воинское искусство? - спросил король Артур. - Сэр, если бы у меня было все потребное для боя, я не много времени потратил бы на сборы. 4 Тогда король Артур выделил одну сотню рыцарей выступать против другой сотни, и наутро состоялся у них турнир, и в награду победителю был назначен драгоценный алмаз. Но ни один из грозных рыцарей не выступал на том турнире, и, говоря коротко, в тот раз изо всех отличились сэр Уррий и сэр Лавейн, ибо и тот и другой сокрушили в тот день по тридцать рыцарей. После того, с согласия всех королей и лордов, сэр Уррий и сэр Лавейн были приняты в рыцари Круглого Стола. И сэр Лавейн полюбил прекрасную даму Филелоли, сестру сэра Уррия; и вскоре они обвенчались с великим веселием, а король Артур пожаловал об