свои решения. Аманда. Решай не решай, а кончишь тем, что выйдешь замуж... Беринтия. Навряд ли... Но, боже, у меня дома дела, а я уже запоздала на полчаса! Аманда. Подожди меня. Я только распоряжусь; мы пойдем вместе и вместе вернемся. Беринтия. Хорошо, только поторопись. Мы закончим наш разговор по дороге. Аманда уходит. Бедняжка Аманда! Недаром ты жила в деревне!.. М-да, хорошо, что я обо всем узнала. А Таунли? Низкий человек - вот он каков! Обмануть меня и предать друга! Хороша и моя смиренница-кузина! Однако в моей власти отомстить ей. Ее муженек, если я не ошибаюсь, будет столь же счастлив моей благосклонностью, сколько Таунли благосклонностью Аманды. Попытаюсь! Будь что будет! Простить сопернице, укравшей возлюбленного, может либо дура, либо развратница. (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ КАРТИНА ПЕРВАЯ Гостиная лорда Фоппингтона. Входят лорд Фоппингтон и ла Вароль. Лорд. Эй, малый, карету! Ла Вароль. Ваша светлость! Как, вы решаетесь вставать с постели? Лорд. Скажи лучше, как я решаюсь предстать перед дамами. Ла Вароль. Ваша светлость лучше бы подольше посидеть дома. Мильорд очень мало заботится о своей ране. Лорд. О моей ране? Я не согласен долее сидеть взаперти, хотя бы у меня было столько же ран на теле, сколько их бывало в моем сердце. Вароль, разнеси визитные карточки, как я приказал. Нынче вечером я буду у моего тестя сэра Тэнбелли. Исполнение жениховских обязанностей я намерен начать званым ужином за его счет. Да, послушай, передай мистеру Ловлессу, что я жду его на ужин со всей компанией, а если он откажется, он мне больше не друг. Ла Вароль. Все будет исполнен, мильорд! (Уходит.) Входит Том Фэшон. Фэшон. Твой покорный слуга, братец. Как ты себя чувствуешь? Лорд. Так хорошо, что приказал подать карету, Том. Смерть меня миновала. Фэшон. Я очень рад. Лорд (в сторону). Ну, это ты врешь! (Громко.) Признайся, Том, неужели сердце твое не забилось от радости, когда ты услыхал, что меня поддели на шпагу? Фэшон. Почему ты так думаешь? Лорд. Именно так было со мной, когда я услышал, что дяде, которому я наследовал, прострелили голову. Фэшон. Это было дурно с твоей стороны. Лорд. Почему? Фэшон. А потому, что он был добр к тебе. Лорд. Добр? Будь я неладен! Он заставлял меня голодать! Он не давал мне денег даже на женщин! Фэшон. Если так, то он удержал тебя от множества невыгодных сделок. Ни одна женщина не стоит и гроша, коли берет деньги. Лорд. Будь я младшим братом, я думал бы так же. Фэшон. Значит, ты не бываешь по-настоящему влюблен? Лорд. Никогда, чтоб мне помереть! Фэшон. Зачем же ты затеял всю эту историю с Амандой? Лорд. Затем, что она кичится своей добродетелью, и я считал делом чести обольстить ее. Фэшон. Чудесно! (В сторону.) И вот кому судьба посылает десять тысяч годового дохода!.. Но к делу! (Громко.) Братец, хоть я и знаю, что разговор о делах, особенно денежных, не столь приятен тебе, как разговор о женщинах, мои обстоятельства таковы, что я прошу тебя запастись терпением и выслушать меня. Лорд. Серьезность твоих обстоятельств, Том, - самый плохой в мире довод, чтобы я терпеливо слушал. Я убежден, что ты произнесешь прекрасную речь, но - чтоб мне онеметь! - ты избрал самое худшее начало из всех, какие мне довелось слышать за последний год. Фэшон. Очень жаль, что ты так думаешь. Лорд. Еще бы! Ну, так и быть, рассказывай, но пра-ашу покороче. Фэшон. Хорошо. Вкратце мое дело таково: мои путевые издержки настолько превысили ничтожные доходы с моей годовой ренты, что я вынужден был заложить ее за пятьсот фунтов, которые тоже давно истрачены. И, если ты не окажешь мне услуги и не выкупишь ее, мне остается только выйти на большую дорогу. Лорд. По чести, Том, если хочешь знать мое мнение, я считаю это наилучшим выходом для тебя. Если ты преуспеешь, то освободишься от долгов одним путем, а если тебя схватят (проводит рукой по шее), то освободят от них другим путем. Фэшон. Я рад, что ты сегодня весел и надеюсь почувствовать на себе последствия твоего доброго расположения. Лорд. Неужели ты вправду надеешься, что я дам тебе пятьсот фунтов? Фэшон. Я не считаю это твоим долгом, братец, а лишь прошу об одолжении. Лорд. Значит, ты так или иначе хочешь их получить! Но сейчас самое неподходящее время, чтобы сорить деньгами, разрази меня бог! Налоги так велики, расходы по имению так непомерны, арендаторы такие мошенники, а букеты в такой цене, что я доведен до крайности, черт побери, и должен был сократить расходы на пудру до пяти гиней в месяц. Посуди сам, могу ли я уделить тебе хоть пять фунтов? Фэшон. Если не можешь, значит, мне остается умереть с голоду. Вот и все. (В сторону.) Будь он проклят! Лорд. Одно могу сказать - тебе следовало бы жить поскромнее. Фэшон. Но послушай, если тебе не хватает десяти тысяч в год, как же ты предлагаешь мне обойтись двумя сотнями? Лорд. Не горячись, Том. Горячность - вреднейшая штука для цвета лица. Я не хотел бы опечалить тебя, но раз уж об этом зашла речь, я вынужден напомнить, что рысак требует лучшего ухода, нежели ломовая лошадь. Природа создала между нами некоторое различие. Фэшон. Да, она сделала тебя старше. (В сторону.) Чтоб ей пусто было! Лорд. Дело не только в этом, Том. Фэшон. А в чем же еще? Лорд (оглядывает себя, затем брата). Спроси женщин. Фэшон. Ах ты, флакон духов, мускусная крыса! Ты что же думаешь, что твое преимущество надо мной заключается не только в старшинстве? Лорд. Да, чтоб мне помереть! Фэшон. Клянусь всем святым, ты князь всех хлыщей! Лорд. О, я горжусь тем, что являюсь главой такой влиятельной партии. Фэшон. Неужели тебя ничем не проймешь?! Защищайся, трус! Лорд. Видишь ли, Том, я всегда считал тебя глупым малым, и вот одна из глупейших затей, какие мне приходилось видеть. Ты так обнищал, что жизнь стала тебе в тягость; ты ищешь ссоры со мной, надеясь либо проткнуть меня и наследовать мое состояние, либо напороться на мою шпагу и тем положить конец своим несчастьям. Но этому не бывать!.. С кротостью философа и благоразумием государственного мужа я ухожу, не вынув шпаги из ножен... (Уходит.) Фэшон. Ах так! Прощай же, братец! Совесть, отныне я могу пренебречь тобой! Эй, Лори! Входит Лори. Лори. Вы меня звали, сударь? Фэшон. Отличные вести, Лори. Сиятельный лорд преподнес мне такую пилюлю, что мигом излечил меня от всех угрызений совести. Лори. Вот теперь у меня отлегло от сердца. А ведь я был полон опасений, сударь, с тех пор как ваша совесть имела дерзость затесаться в нашу компанию. Фэшон. Будь покоен, она не воротится. Мой братец щелкнул ее по носу, а я спустил ее с лестницы. Беги скорее на постоялый двор, вели немедленно заложить карету и заезжай за мной к тетушке Куплер. Лори. Так, значит, сударь, вы прямым путем едете за счастьем? Фэшон. Еду, Лори, еду! Иди, Лори, лети! Лори. Счастливый день в моей жизни! Лечу на крыльях! Наконец-то я получу свое жалование! Уходят. КАРТИНА ВТОРАЯ Сад за домом Ловлесса. Входят Ловлесс и слуга. Ловлесс. Хорошо, оставь меня. Слуга уходит. А ведь вдовушка нейдет у меня из ума! Никогда еще сердце мое не было покорено столь внезапно! Надо же ей было оказаться подругой моей жены! Это судьба, так пусть судьба и отвечает. Я этого не хотел. О небо, вот и она! Входит Беринтия. Беринтия. Отчего вы так задумчивы, сударь? Надеюсь, вы не больны? Ловлесс. Я пытался понять, сударыня, болен ли я, или нет. Вот в чем причина моей задумчивости. Беринтия. Разве это так трудно понять? Я всегда полагала, что каждый хорошо знает свое тело, хотя мало кто знает свою душу. Ловлесс. А если я подозреваю, что болезнь моя заключена именно в душе? Беринтия. О, тогда я берусь прописать вам лекарство! Ловлесс. Увы! Вы не представляете себе, за что беретесь! Беринтия. Надеюсь, вы позволите мне быть вашим врачом в этом случае? Ловлесс. Это моя единственная мечта, хотя, говоря правду, у меня есть основания думать, что, если я доверюсь вам, болезнь моя только усилится. Беринтия. Почему? Ловлесс. О, вы можете выдать меня моей жене! Беринтия. И, таким образом, потерять пациента? Ловлесс. Так вы сохраните мою тайну? Беринтия. Свято. Ловлесс. Поклянитесь. Беринтия. Клянусь женщиной. Ловлесс. Вы клянетесь моим божеством; поклянитесь своим, и я поверю вам. Беринтия. Хорошо, тогда клянусь мужчиной. Ловлесс. Отлично! Так выслушайте же, в чем состоит моя болезнь, и дайте совет. Когда я увидел вас в театре, ваш мимолетный взгляд взволновал меня. Я увидел свою погибель, но не в силах был отвести от нее глаз. Я глядел на вас, покуда сердце мое не затрепетало... Вот и теперь при вашем приближении болезнь моя настолько усилилась, что, если вы не поможете мне, я превращусь в пепел на ваших глазах. (Берет ее за руку.) Беринтия. О боже, пустите! Это чума, и мы заразимся ею! (Вырывает руку.) Ловлесс. Так умрем же вместе, мой ангел! Беринтия. В вас сидит демон!.. Пустите же! Сюда идут!.. Входит слуга. Слуга. Сударь, госпожа вернулась и желает вас видеть. Ловлесс. Хорошо, скажи, что я иду. Слуга уходит. Но, прежде чем уйти, дайте мне испить за ее здоровье из чаши блаженства. Беринтия. Не приближайтесь, или, клянусь, я возненавижу вас! Ловлесс (целуя ее). В делах любви женским клятвам не больше веры, чем клятвам мужчин. (Уходит.) Беринтия. Ф-фу! Входит полковник Таунли. Таунли (в сторону). Ого! Что я вижу! Беринтия и Ловлесс... Они шептались... Так вот причина ее холодности ко мне!.. О женщина! Берегись же, Ловлесс. Долг платежом красен. (Громко.) Сударыня, я ваш покорный слуга. Мне незачем справляться о вашем здоровье: лицо ваше пышет румянцем. Беринтия. Не более обычного. Таунли. Разве что щеки пылают более обычного... Беринтия. О... я возвращаюсь с прогулки... Таунли. И только? Кстати, это не мистер Ловлесс ушел отсюда? Беринтия. Да, он сопровождал меня. Таунли. Вот как! Беринтия. По-моему, он человек весьма приятный и в его обращении есть что-то подкупающее. Таунли (в сторону). Так-так! У нее даже недостает скромности притворяться! (Громко.) Сударыня, смею ли я обеспокоить вас серьезной беседой? Беринтия. О, сколько угодно. Но прошу вас, пусть она будет как можно менее серьезна! Таунли. Не правда ли, вот уже около двух лет, как я осмеливаюсь ухаживать за вами? Беринтия. Не помню в точности, но это действительно длится утомительно долго. Таунли. Разве вы не давали мне все это время основания считать, что мои ухаживания приняты благосклонно? Беринтия. Должна сказать, что вы были необычайно назойливы, а я значительно более терпелива, чем вы того заслуживали. Таунли. Я приехал сюда по вашему желанию и единственно ради встречи с вами. И что же? После целого месяца мучительного ожидания вы не соблаговолили объяснить или хоть как-нибудь оправдать свое поведение! Беринтия. О небо! Мне оправдывать свое поведение?! Мне оправдываться перед вами? Грубиян! Ну-с, мой милый, серьезный полковник, имеете ли вы добавить еще что-нибудь? Таунли. Ничего, сударыня, разве только что теперь меня ничуть не удивляет то, чему я был свидетелем несколько минут назад. Женщина, которая может играть нежными чувствами своего возлюбленного, способна кокетничать с мужем своей подруги. Беринтия. Совершенно верно. А этот пылкий возлюбленный способен, чтобы не скучать в отсутствии кокетки, совращать жену своего друга. Ах, полковник, ради бога, не говорите мне о чести и о дружбе! Таунли (в сторону). Черт побери! Откуда она узнала? (Громко.) Сударыня, я вас не понимаю! Беринтия. А я не притворялась, будто не понимаю вас. Но вот и она сама. Вероятно, вы пожелаете остаться с ней наедине. Таунли. Сударыня, ваше встречное обвинение - слабый способ защиты. И чтобы доказать, насколько вы ошибаетесь, я уклоняюсь от счастья, которое вы мне предлагаете. Ваш покорный слуга, сударыня. Входит Аманда. Полковник Таунли шепчет ей что-то и уходит. Беринтия (в сторону). Однако он ничуть не потерялся, честное слово! Но как они нежно расстаются! (Громко.) Кузина, я надеюсь, ты не выговаривала своему поклоннику за то, что он был со мной? Уверяю тебя, что мы говорили только о тебе. Аманда. Фи, Беринтия, мой поклонник! Неужели ты никогда не научишься серьезно говорить о чем бы то ни было? Беринтия. Я говорю вполне серьезно. Аманда. В твоем тоне так перемешаны насмешка и серьезность, что я не знаю, как отнестись к твоим словам. Мистер Ловлесс только что ушел. Может быть, это всего лишь мое воображение, но я замечаю в его поведении какую-то перемену, и это тревожит меня. Беринтия. Ты ревнуешь, только и всего. Аманда. Только и всего?! Так ревность - это ничто, по-твоему? Беринтия. Это было бы ничем, будь я на твоем месте. Аманда. Что бы ты стала делать? Беринтия. Я бы излечилась от нее. Аманда. Но как? Беринтия. Я бы обращала на своего мужа не больше внимания, чем он на меня. Видишь ли, Аманда, ты можешь подозревать и сердиться, раздражаться, худеть, бледнеть, дурнеть, если тебе угодно, а я скажу тебе, что ни один стоющий мужчина не бывает верен своей жене. Не был и никогда не будет. Аманда. Ты в самом деле думаешь, что он обманывает меня? Я никогда не подозревала его. Беринтия. Думаю? Я убеждена в этом! Аманда. Убеждена?! Беринтия. Всецело! Он влюбился, когда был в театре. Аманда. Верно... Но кто мог сказать тебе об этом? Беринтия. Кто?.. Таунли. Мне кажется, что муж твой избрал его своим поверенным. Аманда. О Ловлесс! Какая низость! А что говорит об этом Таунли? Беринтия (в сторону). Зачем бы ей спрашивать о Таунли? (Громко.) Что он говорит? Он сурово осуждает Ловлесса и очень нежно отзывается о тебе. Аманда. Правда? О мое сердце! Я совсем больна. Милая Беринтия, не оставляй меня ни на минуту... Уходят. КАРТИНА ТРЕТЬЯ Перед домом сэра Тэнбелли Кламси. Входят Том Фэшон и Лори. Фэшон. Итак, Лори, вот наше поместье, если только нам удастся вступить во владение. Но мне кажется, что наш фамильный замок похож на Ноев ковчег, в котором обитает всякой твари по паре. Лори. Э, сударь, что за беда! Заполучите наследницу, а дом пусть забирает дьявол! Фэшон. А по-моему, надо заполучить дом, а дьявол пусть забирает наследницу. Но не будем терять времени. Постучи-ка! Лори стучит в ворота. Фу, черт, оглохли они, что ли? Стучи-ка сильнее! Лори. Ей-богу, сударь, это какой-то заколдованный замок. Сейчас выйдет великан с палицей и вышибет нам мозги! (Стучит опять.) Фэшон. Тише. Идут. Слуга (за сценой.) Кто там? Лори. Отопри дверь и посмотри. Что ты разговариваешь через дверь, мужлан! Слуга (так же). Сейчас поговорим по-другому! Томас, у тебя мушкет заряжен? Фэшон. Тьфу! Будь с ним поласковей, Лори, не то нас застрелят на самом пороге счастья. Лори. Ей-богу, вы правы, сударь. Эй, мистер! Как вас там! Не угодно ли вам впустить нас - или мы должны рыдать здесь, словно плакучие ивы? В окне появляется слуга с мушкетом в руках. Слуга. Чего вам? Фэшон. Повидать сэра Тэнбелли, с вашего разрешения. Слуга. Повидать сэра Тэнбелли? Это еще как будет угодно сэру Тэнбелли. Фэшон. Так соблаговолите ж узнать, сударь, угодно ли это сэру Тэнбелли! Слуга. Давно бы так-то, по-хорошему. Эй, Ральф, поди узнай, угодно ли сэру Тэнбелли принять гостей. Да вели няньке, чтобы заперла мисс Хойден, прежде чем отопрут ворота. Фэшон. Ты слышал, Лори? Входит сэр Тэнбелли Кламси со слугами, вооруженными ружьями, дубинками, вилами и т. п. Лори. О-о-о! (Прячется за спину Фэшона.) О господи!.. Мы пропали! Фэшон (к Лори). Дурак! Твоя трусость погубит нас! Лори. Моя трусость, сударь! Черт побери, сударь, но... я... ничего не боюсь... (В сторону.) Где бы спрятаться? Сэр Тэнбелли. Кто это? У кого тут дело ко мне? Фэшон. У меня, сударь, если вас зовут сэр Тэнбелли Кламси. Сэр Тэнбелли. Сударь, меня зовут сэр Тэнбелли Кламси вне зависимости от того, есть ли у вас дело ко мне, или нет. Как видите, я не стыжусь ни своего имени, ни обличья. Фэшон. Сударь, у вас нет к тому оснований, насколько мне известно. Сэр Тэнбелли. Сударь, если у вас их тоже нет, я желаю знать, кто вы такой. Пока я не узнаю вашего имени, я не приглашу вас в дом. А когда узнаю, ставлю сто против одного, что тоже не приглашу. Фэшон. Надеюсь, сударь, вы сочтете это письмо достаточной рекомендацией. (Дает ему письмо.) Сэр Тэнбелли. Батюшки, ведь это от миссис Куплер! Тысячу извинений, ваша светлость! (Слуге.) Эй, беги скорее в дом, затопи камин в гостиной, расставь по местам все стулья с ковровой обивкой, достань медные подсвечники да укрась их зеленью получше... Ну, мигом! (Поворачивается к Фэшону.) Милорд, я прошу прощения у вашей светлости. (Слуге.) А ты, слышишь, беги к няньке, скажи, чтоб выпустили мисс Хойден. Слуга уходит. Надеюсь, ваша светлость простит мне домашний беспорядок. Мы не привыкли принимать людей вашего звания. Но где же ваша карета и слуги, милорд? Фэшон. Сударь, чтобы доказать вам и вашей дочери, сколь нетерпеливо я стремлюсь породниться с вами, я велел карете следовать за мной, а сам примчался с одним слугой. Сэр Тэнбелли. Ваша светлость оказывает мне слишком много чести. Зачем было подвергать свою особу излишней усталости и опасностям? Да-да, опасностям! Но моя дочь постарается вознаградить вас за все, насколько это будет в ее силах. Хотя отцу и не след хвалить свое дитя, должен сказать, что Хойден не лишена прелести. Фэшон. Сударь, мне это известно, хотя я и незнаком с мисс Хойден. Всеобщая молва отдает ей должную дань. Сэр Тэнбелли. Милорд, я покорнейший слуга всеобщей молвы. Моя дочь молода, милорд. Хойден молода, ваша светлость, должен сказать, что светского лоска у нее нет - зато порода чувствуется. Для девушки ее возраста она у меня очень видная. Прошу, милорд, входите, прошу, милорд! Фэшон. Сударь, только следом за вами. Уходят. КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ Комната в доме сэра Тэнбелли Кламси. Мисс Хойден одна. Хойден. Никогда в жизни ни с кем не обращались так, как со мной! Я отлично знаю, что позволено другим девушкам, хоть из меня и желают сделать дуру. Хорошо, что едет жених, а то впору сбежать хоть с пекарем, честное слово! Кто ни постучи в ворота, меня сразу же на замок! Собака и та целый день свободно бегает по дому... Нянька (за дверью). Мисс Хойден! Мисс! Мисс Хойден! Входит нянька. Хойден. Ну, чего раскричалась, а? Даже в ушах звенит! Нянька. Чего раскричалась? Кое-кто приехал... так у тебя еще не так в ушах зазвенит! Хойден. Мне-то что за дело, кто приехал? Мне наплевать, кто там приезжает или уезжает, раз я все равно взаперти, словно вино в погребе. Нянька. Это, мисс, потому, что мы боимся, как бы вино не выпили, пока оно еще зелено. Хойден. Не беспокойся - не так уж я зелена!.. И не перезрела, как ты. Нянька. Поговори у меня, поговори! Вот запру тебя опять и не дам посмотреть на лорда! Хойден. На лорда?! Значит, мой муж приехал? Нянька. Он самый! А уж собой хорош! Хойден (обнимает няньку). Милая няня, прости меня! Никогда больше не обижу тебя... А если хоть раз обижу, ударь меня три раза и ущипни за щеку! Нянька. Гляди, как растаяла! Доброты у ней хоть отбавляй! Хойден. Нянюшка, ты только не обманывай меня... В самом деле это он приехал? Нянька. Ну да, он, он! Хойден. Боже мой, пойти надеть кружевной воротник, а там пусть запирают хоть на месяц! Уходят. Мисс Хойден бежит, припрыгивая и размахивая куклой. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ КАРТИНА ПЕРВАЯ Комната в доме сэра Тэнбелли Кламси. Входят мисс Хойден и нянька. Нянька. Ну-с, милочка, как тебе понравился твой будущий муж? Хойден. Ах, нянюшка, я себя не помню от счастья! Нянька. Но гляди, не показывай вида. Нынешние мужчины не терпят женщин, которые их любят. Хойден. Люблю? С чего ты взяла, что я его люблю! Да по мне пусть его хоть повесят, лишь бы я успела выйти за него замуж! Нет, я радуюсь, что попаду в Лондон. Дай мне только стать замужней дамой, да еще знатной, уж я сумею себя показать! Денег у меня будет вдоволь! Нянька. Это еще как сказать... Хоть у знатных господ и много денег, да они, говорят, транжирят их на потаскух, возят их в каретах, пропади они совсем, а бедная леди сидит себе дома и слезы льет и не имеет даже полукроны, чтобы купить молитвенник. Хойден. Об этом не беспокойся, няня. Надо отдать ему справедливость, его светлость щедр, как нельзя более. Сегодня утром он сказал, что у меня будет шестьсот фунтов в год на булавки. Если на одни булавки он дает мне шестьсот фунтов, сколько же он даст мне на ленты? Нянька. Драгоценная ты моя, ведь он тебя обманывает, плут он этакий! Эти лондонцы всегда готовы наболтать с три короба, не хуже иной цыганки. Это только так называется "на булавки", а на деле ведь на эти деньги тебе придется все покупать - даже шнурки к его башмакам. Мне довелось слышать, что если дама хочет иметь любовника, так и того должна купить все на те же булавочные деньги. Но, глянь-ка, его светлость идет к тебе! Кабы я знала, что ты сумеешь держать себя прилично и не осрамишь меня, я бы оставила вас вдвоем. Хойден. Не бойся, нянюшка, уйди; будь ты на моем месте, ты тоже захотела бы остаться одна... Доверь нас друг другу, и, если я не сумею показать моего воспитания с лучшей стороны, пусть я умру старой девой! Нянька. Ладно, уж будь по-твоему. Но если ты подведешь меня... Хойден. Не бойся! Нянька уходит, появляется Том Фэшон. Фэшон. Ваш слуга, сударыня. Очень рад застать вас одну, ибо у меня есть к вам серьезное дело. Хойден. Сударь, то есть милорд, можете говорить со мной о чем угодно, и я дам вам учтивый ответ. Фэшон. Вы так любезны, что я решаюсь изложить в немногих словах то, что, мне кажется, будет в наших общих интересах. Ваш отец - надеюсь, вам это известно - решил осчастливить меня браком с вами. Могу ли я рассчитывать на ваше согласие? Хойден. Милорд, я всегда и во всем послушна воле моего отца, исключая разве, что ем неспелый крыжовник. Фэшон. Такая послушная дочь, несомненно, будет отличной женой. Я сгораю от нетерпения скорее назвать вас своей. Надеюсь, вы снизойдете к пылким желаниям влюбленного и не станете отдалять мое счастье на такой долгий срок, как это решил ваш отец. Хойден. Какой это срок, милорд? Фэшон. Тысяча лет, сударыня, - целая неделя! Хойден. Вот тебе на! А я думала, что это будет завтра утром, как только я встану. Мне нянька так сказала. Фэшон. И это будет завтра утром, если только вы согласитесь. Хойден. Я?! А я-то думала, что мое дело - повиноваться вам, как моему супругу. Фэшон. Так будет, когда мы поженимся. До тех же пор я должен повиноваться вам. Хойден. О, если в этом надо соблюдать черед, то мы можем поменяться - теперь повиноваться буду я, а после женитьбы - вы. Фэшон. С радостью. Но я думаю, что следует привлечь на нашу сторону вашу няню, а то нам вряд ли удастся уговорить священника. Хойден. Конечно. Ведь он любит няню больше, чем своих прихожан, и готов молиться с нею день и ночь! Фэшон. Тогда, мой ангел, позовите ее скорее, и мы тотчас же обратим ее в нашу веру. Хойден. О, я научу вас, как обратить ее в любую веру! Фэшон. Как? Хойден. Очень просто. Скажите ей, что она еще хороша собой, и подарите ей полкроны. Фэшон. Она получит их десяток! Хойден. Ей-богу, за половину этой суммы она и сама вышла бы за вас замуж! Я сбегаю за ней. (Уходит.) Фэшон. Дело идет на лад. Редкая девушка! Клянусь, мы недурно проведем с ней время в Лондоне. Входит Лори. В чем дело, Лори? Лори. Вот, сударь, перехваченное донесение неприятеля. Его доставил форейтор вашего братца. Я узнал его по ливрее с гербом, выдал себя за слугу сэра Тэнбелли и таким образом заполучил письмо. Фэшон (читает письмо). Тьфу! Он сообщает сэру Тэнбелли, что будет нынче вечером сюда с гостями. Ей-богу, я должен жениться немедленно. Лори. Именно, сударь, немедленно! Вот и она. (Уходит.) Фэшон. И старая ведьма с нею. Входят мисс Хойден и нянька. Как поживаете, милейшая нянюшка? Я просил вашу питомицу познакомить меня с вами, чтобы я мог отблагодарить вас за ваши заботы о ней и руководство ее воспитанием. Прошу вас принять пока этот небольшой знак моей признательности и рассчитывать на мою дальнейшую щедрость, когда я стану счастливым мужем. (Дает ей деньги.) Нянька (в сторону). Золото, клянусь! (Громко.) Премного довольна вашей светлостью. Только не за что! Разве за то, что я всегда кормила ее отменным молоком... Стоило поглядеть, как она им лакомилась!.. Хойден (няньке, сердито, отводя ее в сторону). На одно слово. Прошу тебя, нянька, не срами меня перед возлюбленным. Неужели такому джентльмену интересны твои глупые россказни про младенцев? Коли хочешь, чтобы у него было хорошее мнение о женщине, никогда не говори о том, что она делала раньше, а только о том, что она может делать теперь. (Фэшону.) Надеюсь, милорд извинит меня за то, что я позволила себе шептаться в присутствии вашей светлости. Я только отдала кое-какие распоряжения по дому. Фэшон. О сударыня, дела прежде всего. Кроме того, умение управлять домом - прекрасное качество для молодой девицы. Хойден. Кстати, сударь, лондонские дамы хорошие хозяйки? Они сами штопают белье? Фэшон. О, что вы! Они учатся только тому, как тратить деньги, а не сберегать их. Хойден. А ведь это, пожалуй, веселее, а, няня? Фэшон. Вот и прекрасно! Когда мы переедем в Лондон, у вас будет полная возможность так веселиться. Хойден. Правда? Тогда, клянусь, я хочу попасть туда как можно скорее. (Няньке.) Его светлость желает, чтобы ты помогла нам жениться завтра же. Нянька. Завтра?! Фэшон. Вы верно удивлены, что мисс Хойден назначает такой долгий срок? Завтра? Нет-нет! Сегодня, сейчас же! Обряд должен быть совершен немедленно! Хойден. Ей-богу, я готова! Нянька. Час от часу не легче! Фэшон. Да, милая нянюшка, немедленно и тайно. Раз все уже решено, не понимаю, зачем сэр Тэнбелли заставляет нас ждать свадебного обеда целую неделю? Нянька. Но, если вы поженитесь теперь, что же вы станете делать, когда сэр Тэнбелли позовет вас под венец? Хойден. Ну что ж, мы поженимся еще раз! Нянька. Мыслимое ли дело? Еще раз! Хойден. Что до меня, то я готова жениться сколько угодно раз! Нянька. Ладно, такая уж я мягкосердечная дура, что ни в чем не могу отказать тебе. Будь по-вашему! Хойден. По-нашему! О господи, как я рада! Я готова подпрыгнуть до луны! Фэшон. Милая нянюшка, вы будете щедро вознаграждены за вашу доброту. Но сейчас употребите все ваше влияние на священника, чтобы он согласился совершить обряд, и тогда все мы будем счастливы. Как вы полагаете, удастся вам поладить с ним? Нянька. Поладить с ним?! Пусть только откажется! Да он тогда ни разу больше не поладит со мной! Я ему так и скажу! Фэшон. Рад слышать это. Однако, чтобы было легче убедить его, скажите, что в моих поместьях есть несколько прибыльных приходов. Первая же вакансия достанется ему. Нянька. О, в таком случае я заставлю его совершить хоть сто обрядов. Вот увидите! Хойден. И впрямь, няня, заставь его жениться на тебе! Фэшон. Пока вы будете улаживать дело, мы погуляем в саду. Нянька уходит. Доверитесь ли вы мне? (Берет Хойден за руку.) Хойден. О боже, конечно, сударь! Я уверена, что вы не сделаете со мной ничего такого, чего мне следует бояться. Уходят. КАРТИНА ВТОРАЯ Будуар Аманды. Входит Аманда, за ней горничная. Горничная. Скажите только, сударыня, покупать их или нет? Аманда. Да... Нет... Ах, не докучай! Делай как знаешь... Горничная уходит, появляется Беринтия. Беринтия. Что с тобой, бога ради? Аманда. Что со мной, Беринтия? Я схожу с ума! Я измучилась вконец!.. Беринтия. Что же так мучает тебя? Аманда. Кто может мучить жену, как не ее собственный муж? Беринтия. Ого, вот уж до чего дошло! Что ж, видно, ты скоро пожелаешь стать вдовой? Аманда. Чем угодно, лишь бы не тем, что я есть! Низкий, неблагодарный человек! Так поступать со мной!.. Беринтия. Он дал тебе новые доказательства своей неверности? Аманда. Он дает их ежечасно! Беринтия. А ведь возможно, что и ты вызываешь в другом сердце те же мучительные сомнения и ревность, от которых сама так страдаешь. Аманда. Видит бог, я не желала бы этого. Беринтия. Как знать! Быть может, есть женщина, столь же нежно привязанная к Таунли, как ты к своему мужу! Аманда. Уверяю тебя, я никогда не поощряла его домогательств! Беринтия. Будто бы?.. Ни один разумный мужчина не станет домогаться любви, если его к тому не поощряют. Почему ты не обращалась с ним так же, как с лордом Фоппингтоном? Аманда. Потому, что он никогда не позволял себе заходить так далеко. Но оставим это. Говорят, женская душа - потемки. Что же сказать тогда про мужчин? Мистер Ловлесс скуки ради завел интрижку, а между тем я знаю, что он никого не любит так, как меня. Беринтия. Откуда такая уверенность, моя милая? Аманда. Как! Ты разве знаешь эту... уродину? Беринтия. Я догадываюсь, кто она... Только она вовсе не уродина. Аманда. Так, значит, хороша собой? Беринтия. Мне кажется, что да. Аманда. Какой бы она ни была, я уверена, что он не зашел дальше легкого увлечения. Беринтия (в сторону). Легкое увлечение! Бедняжка! (Громко.) Не слишком обольщайся, Аманда. Раз ты сама даешь Таунли повод надеяться, показывая, что он тебе не противен, ты не имеешь права сетовать на то, что и муж твой ухаживает за кем-то. Но вот и сам полковник. Входит полковник Таунли. Таунли. Сударыни, я являюсь незваным, поэтому прошу вас не стесняться и, если я мешаю, прогнать меня. Аманда. Пора бы уж Ловлессу вернуться. Он сказал, что мы приглашены лордом Фоппингтоном отужинать у сэра Тэнбелли Кламси... Таунли. Его светлость оказал и мне эту честь. Если вы позволите сопровождать вас, я по дороге сообщу вам некую тайну, в которой вы должны будете сыграть особую роль. Аманда. Но у нас впереди еще часа два. Кареты заказаны к восьми, а туда всего пять минут езды. Кузина, сыграем с полковником в пикет, пока мистер Ловлесс не вернулся? Беринтия. Как тебе угодно, Аманда; впрочем, мне еще надо написать письмо... Таунли. Сударыня, вы можете всецело располагать мной, хотя я играю из рук вон плохо. Аманда. Ведь вы сумеете проиграть, а это все, что нужно женщине за карточным столом. Итак, без лишних слов, пройдем в соседнюю комнату и велим принести карты и свечи. Уходят. КАРТИНА ТРЕТЬЯ Будуар Беринтии. Входит Ловлесс. Ловлесс. Итак, до сих пор все идет хорошо. Было достаточно темно, и надеюсь, никто не заметил, как я прокрался сюда, в комнату Беринтии. Я слышал, Беринтия сказала жене, что ей непременно надо написать какие-то письма, прежде чем отправиться к сэру Тэнбелли. А вот и ее письменные принадлежности. Но как я решусь предстать перед ней?! Впрочем, она достаточно поощряла меня, чтобы не счесть мой поступок дерзостью. Тише... Открывают дверь. Кто-то идет. Что я скажу, если это моя жена? Она, кажется, подозревает меня, и, сказать по правде, я не заслуживаю ее любви. Впрочем, я твердо решил исправиться, но... немного погодя. А! Беринтия! Спрячусь здесь и посмотрю, в каком она расположении духа. (Прячется в чулан.) Входит Беринтия. Беринтия. Что за глупое положение! Сидеть и слушать, как он расточает комплименты Аманде! Нет, это уж слишком! Не дай бог, чтобы Ловлесс заметил, до чего они довели меня. Я. боюсь оставить их наедине. Нет! Не могу! Отложу письмо и вернусь, чтобы помешать им. (Подходит к чулану.) О боже, привидение!!! Появляется Ловлесс. Ловлесс. Успокойтесь, мой ангел! Это не привидение, а мужчина, полный страсти... Беринтия. Сударь, как вы осмелились на такую дерзость! Как вы... Скорее, скорее спрячьтесь, сюда идут... Ловлесс снова прячется в чулан. Входит горничная. Горничная. Господи, сударыня, что случилось? Беринтия. О небо! Я чуть не лишилась чувств от страха! Мне почудился призрак, а это оказался всего-навсего мой черный капюшон, висевший на крючке. Ступай... Я просто трусливая дура! Горничная уходит. Снова появляется Ловлесс. Ловлесс. Опасность миновала? Беринтия. Честное слово, я удивляюсь вашей наглости!.. Ловлесс. Не удивляйтесь прежде, чем я дам вам доказательства ее. Но где моя жена? Беринтия. За картами. Ловлесс. С кем? Беринтия. С Таунли. Ловлесс. Ну, тогда опасаться нечего. Беринтия. Вы так считаете? Другой муж думал бы иначе, играй полковник в карты с его женой. Ловлесс. Может быть, у него были бы к тому основания, но я питаю полное доверие к моей жене. Беринтия. В самом деле? А она, вероятно, питает полное доверие к вам. Однакож вряд ли она была бы довольна, застав вас здесь! Ловлесс. А ведь вы правы, черт побери! Чтобы она нас тут не застала, не перейти ли нам в соседнюю комнату? Туда она наверняка не зайдет. Беринтия. Как, в темную комнату?! Ловлесс. Что ж, можно захватить свечу, если хотите. Беринтия. Однако вы действительно необычайно бесстыдны! Ловлесс. Что вы! Прошу, пойдем, мой ангел!, Беринтия. Отойдите! Вы ошиблись ангелом, уверяю вас! Ловлесс. Надеюсь, что нет, - клянусь этой рукой... Беринтия. Пустите мою руку, или я возненавижу вас! Я сейчас закричу!.. Ловлесс. Не будьте такой жестокой... Беринтия. Кто-то идет! Немедленно спрячьтесь! Ловлесс. Вы обещаете вернуться, если я останусь здесь? Беринтия. Обещаю никогда не оставаться с вами наедине, пока я жива! Ловлесс. Но я должен сказать вам нечто очень важное! Беринтия. Ну хорошо, прежде чем мы отправимся к сэру Тэнбелли, я выйду погулять в сад. Если вы любите лунные вечера, то найдете меня там. Ловлесс. Ловлю вас на слове. Действительно кто-то идет! (Прячется в чулан.) Беринтия. Это Аманда, клянусь! Надеюсь, что она не "слышала его голоса, хотя ей тоже не мешает познать ревность. Входит Аманда. Аманда. Беринтия, почему ты оставила меня? Беринтия. Я думала, что буду лишней. Аманда. Не успела ты уйти, как Таунли возобновил свои Домогательства. Я решила положить этому конец. Не могу же я рассказать мистеру Ловлессу об его поведении! Беринтия. О нет, мистер Ловлесс ни в коем случае не Должен об этом знать. Аманда. Ни за что на свете! Я бы хотела, Беринтия, чтобы ты поговорила об этом с Таунли. Беринтия. Нечего сказать, приятная тема для разговора! Но пойдем! Не тревожься, больше я не оставлю вас вдвоем. Уходят. Появляется Ловлесс. Ловлесс. Вот тебе раз! Таунли приударяет за моей женой, а я не должен знать об этом ни за что на свете... Ну нет! Я должен все узнать! И, клянусь небом, если Аманда хоть чем-нибудь... Впрочем, сам-то я зачем здесь?.. Э! Черт возьми! Мужчина - дело иное... Лишь та жена достойней будет всех, Чья добродетель скрасит мужнин грех. Пусть нимфами пленен супруг - жене Весьма пристало верной быть вдвойне. (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ КАРТИНА ПЕРВАЯ Сад за домом Ловлесса. Входит Ловлесс. Ловлесс. Дурачит она меня или нет? Больше ждать я не могу, - скоро пора отправляться на званый ужин, и жена начнет искать меня. Неизвестность всегда чертовски мучительна, а из всех видов неизвестности самый худший - любовное ожидание. Но что я, вот она идет! С улыбкой, которая возместит мне все треволнения. Входит Беринтия. О Беринтия, вознаградите меня за муки ожидания. Задержись вы еще на пять минут... Беринтия. Вы бы ушли? Ловлесс (в сторону) Ей-богу, она снова права! Беринтия._И уверяю вас, все было за то, что я не приду. Короче говоря, я начинаю думать, что шутить с вами слишком опасно. И так как я все равно обману вас, то не лучше ли оставить все как есть? Ловлесс. Нет, это невозможно. Беринтия. А как же вы хотите, чтобы я вела себя по отношению к женатому человеку? Ловлесс. Вдвойне жестоко напоминать мне о моем несчастье, Беринтия! Беринтия. Вы считаете несчастьем быть мужем такой прелестной женщины, как Аманда? Ловлесс. О, я отдаю ей должное, но... Черт возьми, вот вы ее и накликали - как на грех, она вышла в сад... И Таунли с нею! Надо понаблюдать за ними. Беринтия. Боже мой, мне, так же как и вам, не хочется встретиться с нею! Нам лучше уйти! Ловлесс. Кажется, они оба идут сюда... Надо все выяснить... (Отходит в сторону.) Беринтия. Ах вот как! Тогда я не отстану от вас в любопытстве - недаром я женщина!.. (Отходит в другую сторону.) Появляется Аманда. Аманда. Ловлесс вернулся и гуляет в саду! Я не могу допустить, чтобы он гулял так поздно... хотя этим он, быть может, выказывает мне свое пренебрежение. Ловлесс, Ловлесс!.. Ах, опять этот Таунли! Он преследует меня повсюду! Входит полковник Таунли. Таунли. Вы чем-то встревожены, сударыня? Аманда. Сударь, у меня есть на то причины. Таунли. Каковы бы они ни были, клянусь небом, я хотел бы взять ваши тревоги на себя или оградить вас от них. Аманда. Ваше вмешательство может их только усилить. Таунли. О сударыня, если причины ваших страданий - неразделенная любовь, то взвесьте хорошенько всю силу и очарование вашей красоты и мстите. Забудьте объятия неверного мужа. Взгляните - у ваших ног преданный влюбленный. Его пыл дает ему право на ваше сострадание, хотя он и не стоит вашей любви. Ловлесс (в сторону). Так-так! Великолепно, черт возьми! Аманда. Как вы осмеливаетесь!! Вот какова ваша дружба с мистером Ловлессом! В конце концов вы вынудите меня открыть ему ваше вероломство. Таунли. Он не посмеет укорять меня. Он заслужил это. Ведь он не только изменил вам, но и обманул меня. Аманда. Вас?! Таунли. Да, сударыня. Дама, ради которой ваш недостойный муж пренебрегает вами, была моей по праву и, как мне кажется, по склонности. Да, сударыня, Беринтия, которая теперь... Аманда. Беринтия?! Не может быть! Таунли. И, однако, это так. Пусть я навсегда лишусь вашего расположения, если я лгу! Это она, коварная чаровница, пленила вашего супруга! Аманда. Я нико