Уильям Берроуз. Нова экспресс --------------------------------------------------------------- OCR: PHIPER --------------------------------------------------------------- Предисловие НОВА ЭКСПРЕСС Уильям Сьюард Берроуз - внук основателя империи счетных машин Берроуза. Самый его известный, блестяще написанный и незабываемый роман "Голый завтрак" побудил Нормана Мейлера заявить, что Берроуз - "вероятно, единственный из ныне живущих американских романистов, кого можно назвать гением". И если чтение Берроуза подобно путешествию по ту сторону мыслимых границ реально существующего в современном мире кошмара, путешествию туда, откуда нет возврата, то в этом смысле не является исключением и "Нова Экспресс". Ибо автор заставляет нас с ужасом осознать, что апокалипсическое "завтра" его романа имеет прочные корни в сегодняшней Америке. "В руках м-ра Берроуза писательское ремесло вновь обретает магическую силу... создается впечатление, что он составляет некую чудовищную энциклопедию, вмещающую в себя все гнусные влечения и деяния, и, как только она будет закончена, все это зло исчезнет навсегда". "Нью-Йорк Тайме" Предварительное замечание Раздел, названный "Это жуткое дело", написан В соавторстве с м-ром Айеном СоммерВиллем, математиком... М-р СоммерВилль составил также специальные заметки для раздела "Китайская прачечная"... Расширенный "метод нарезки" Брайона Гисина, называемый мною "методом свертывания", тоже использован В данной книге, которая в конечном счете является компиляцией произведений многих писателей, ныне живущих и умерших. Слушайте мои последние слова, где бы вы ни были. Слушайте мои последние слова в каждом из миров. Слушайте вы, министерства, синдикаты, правительства земли. И вы, силы, стоящие за всевозможными грязными делишками, что обстряпываются в неизвестно каких сортирах, дабы вам могло достаться чужое добро. Дабы можно было навсегда продать землю из-под еще не рожденных ног... - Они не должны нас видеть. Не говорите им, чем мы занимаемся... И это слова всемогущих министерств и синдикатов земли? - Не дай Бог, они узнают секрет Кока-колы... - И о Раковой Сделке с жителями Венеры... - И о Зеленой Сделке... Не говорите им... -И об Оргазменной Смерти... -И о печах... Слушайте: я обращаюсь ко всем вам. Все играющие - откройте карты. Верните все верните все верните все назад. Разыграйте все разыграйте все разыграйте все назад. Чтобы видели все. На Таймс-сквер. На Пикадилли. - Преждевременно. Преждевременно. Дайте нам еще немного времени. Времени для чего? Для новой лжи? Преждевременно? Преждевременно для кого? Я говорю всем: эти слова не преждевременны. Эти слова могут опоздать. Остались минуты. Минуты до победы противника... - Совершенно секретно... Военная Тайна... Для Министерства... Для Элиты... Только для Посвященных... И это слова всемогущих министерств и синдикатов земли? Это слова лжецов, трусов, сообщников, предателей. Лжецов, которым нужно время для новой лжи. Трусов, которые страшатся открыть правду вашим "псам", вашим "тупицам", вашим "мальчикам на побегушках", вашим "бессловесным тварям". Сообщников Людей-Насекомых, Людей-Растений. Всех и каждого, кто отдает вам навсегда свое тело. Чтобы вечно испражняться. За это вы продали всех своих сыновей. Навсегда продали землю из-под еще не рожденных ног. Предателей всех человеческих душ отовсюду. Вы хотите скрепить свои грязные делишки именем Хасана ай Саббаха, дабы распродавать еще не рожденных? Что за страх загнал вас во время? В тело? В дерьмо? Я скажу вам: страх перед "этим словом". Перед инородным словом "это". "Это" слово Врага-Инородца превращает "вас" в пленников Времени. Тела. Дерьма. Пленник, выходи. Бескрайние небеса открыты. Я, Хасан ай Саббах, навсегда стираю это слово. Если хотите, я навсегда зачеркну все ваши слова. Зачеркну и все слова Хасана ай Саббаха. На всех ваших небесах зрите немые письмена Брайона Гисина Хасана ай Саббаха: начертаны над Нью-Йорком 17 сентября 1899 года. ПЛЕННИКИ, ВЫХОДИТЕ "Не слушайте Хасана ай Саббаха, - скажут они вам. - Он хочет отобрать у вас тело и все телесные удовольствия. Слушайте нас. Мы правим Садом Наслаждений, Бессмертием, Космическим Сознанием, Лучшими Из Наркотических Забав. И любовью любовью любовью в помойных ведрах. Как вам это нравится, ребята? Лучше, чем Хасан ай Саббах с его холодным, обветренным, бестелесным камнем? Верно?" Рискуя немедленно оказаться самым непопулярным персонажем всей беллетристики - а история и есть беллетристика, -я должен заявить следующее: "Соберите воедино всю структуру новостей... Узнав структуру, выясните, кто исполнитель... Кто монополизировал Бессмертие? Кто монополизировал Космическое Сознание? Кто монополизировал Любовь, Секс и Сновидение? Кто монополизировал Жизнь, Время и Счастье? Кто отнял у вас то, что принадлежит вам по праву? И теперь они все это вернут? Хоть раз они отдали что-нибудь даром? Давали они когда-нибудь больше, чем приходилось отдать? Разве они всегда, при малейшей возможности, не отбирали отданное назад, а такая возможность была всегда? Слушайте: Их Сад Наслаждений- это терминальная сточная канава... Испытав кое-какую боль, я нанес на карту эту область терминальных сточных вод в якобы порнографических разделах "Голого завтрака" и "Мягкой машины"... Их Бессмертие, Космическое Сознание и Любовь- это подержанное второразрядное дерьмо... Их наркотики - это отрава, предназначенная для того, чтобы полыхать в Оргазменной Смерти и Печах Нова... Держитесь подальше от Сада Наслаждений... Это людоедская западня, которая кончается липкой зеленой слизью... Откажитесь от их эрзац-Бессмертия... Оно развалится на части, прежде чем вы выберетесь из Большого Магазина... Спустите их наркотические забавы в сортир... Они отравляют и монополизируют галлюциногенные наркотики... учатся делать их без всякой химически обработанной пшеницы... Все их посулы-всего лишь завеса, дабы прикрыть отход из колонии, где они оказались постыдно никчемными правителями. Скрыть планы отступления, чтобы не пришлось платить доверителям, которых они предали и продали. Как только эти планы воплотятся в жизнь, они взорвут за собой все. А что сулит вам моя программа тотального аскетизма и тотального сопротивления? Я ничего вам не обещаю. Я не политик. Таковы условия тотального чрезвычайного положения. И таковы мои инструкции на случай тотального чрезвычайного положения, и если выполнить их сейчас, они могут предотвратить тотальную катастрофу, которая сейчас уже надвигается. Народы земли, вы все отравлены. Превращайте все имеющиеся запасы морфина в апоморфин. Химики, круглые сутки трудитесь над разновидностями и синтезом апоморфинной формулы. Апоморфин - это единственное вещество, которое может вызвать у вас дезинтоксикацию и убрать с вашего пути вражеский луч. Апоморфин и тишина. Я объявляю всеобщую борьбу против заговора, направленного на то, чтобы расплачиваться с народами земли эрзац-дерьмом. Я объявляю всеобщую борьбу против Заговора Нова и всех, кто в нем замешан. Цель данного документа - разоблачить и арестовать Преступников Нова. В "Голом завтраке", "Мягкой машине" и "Нова Экспресс" я показываю, кто они такие, что делают и что будут делать, если их не арестовать. Остались считанные минуты. Души, сгнившие от их оргазменных наркотиков, тела, содрогающиеся от их печей нова, пленники земли - вы ходите. С вашей помощью мы сможем занять Студию Реальности и вновь завладеть их вселенной Страха, Смерти и Монополии... (Подпись) Инспектор Дж.Ли, ПОЛИЦИЯ НОВА". Постскриптум Регулятора: Хочу лишь предупредить... Говорить - значит лгать... Жить - значит предавать... Каждый - трус, когда ему грозят печи нова... Существуют различные степени лжи, предательства и трусости... Другими словами- различные степени интоксикации... Все это вопрос регулирования... Враг-не мужчина и не женщина... Враг существует только там, где нет жизни, и действует, лишь имея целью поставить жизнь в абсолютно безвыходное положение... Вы можете убрать врага со своего пути с помощью разумного применения апоморфина и тишины... Пользуйтесь лекарством здравомыслия - апоморфином. "Апоморфин изготовляется из морфина, но физиологические результаты их действия совершенно различны. Морфин угнетает лобные доли мозга. Апоморфин стимулирует затылочные доли, воздействует на гипоталамус, регулируя содержание различных составляющих кровяной сыворотки, и таким образом нормализует состав крови". Я цитирую книгу доктора Джона Йербюри Дента "Опасные пристрастия и их лечение". ОБРАТИСЬ В СЛУХ И ВНИМАЙ Я ездил с Несносным Малышом по поводу "Потехи Нова"... Мы были в отрубе после заварушки в Галактике Рака, и все из-за этого двустороннего репертуара времени. Когда вы дойдете до конца биологического фильма, попросту перемотайте пленку и начинайте сызнова... Разницы никто не замечает... Да никого и нет до начала фильма...1 Словом, начинают они мотать пленку 1 Возьмем биологический фильм, который крутится с начала до конца, от нуля до нуля, как и все биологические фильмы в любой временной вселенной... Назовем этот фильм Х1 и далее примем без доказательств, что в каждой данной временной вселенной может быть назад, проектор взрывается, и мы еле ноги унесли на взрывной волне... Забились в эти холодные синие горы, наполнили позвоночники жидким воздухом и слушаем коротенькую джанковую ноту высшего класса - металлическая раскумарка и отрубон на тысячу лет...(Они были сняты на пленку и оказались синего цвета... Так вот, джанк впитывает в себя органы, и именно поэтому им нужны все эти молодые джанки... Они имеют больше органов и дают более высокий выход синего концентрата, от которого Мартин и его ребята могут вырубиться на тысячу лет... Мартин крадет ваши оргоны... И вы будете спокойно выносить все это дерьмо?) Сидим себе в крытом шифером домике,только один фильм со свойствами Х1. Х1 - это фильм и исполнители ролей... Х2 - это зрители, и все они пытаются попасть в фильм... Никому не разрешается покидать биологический театр, которым в данном случае является человеческое тело... Ведь если кто-то все же покинул I бы театр, он смотрел бы уже другой фильм Y, а фильм Х1 и зрители Х2, по математическому определению, прекратили бы существование... В 1960 году, с публикацией книги "Остались минуты", затасканный кинофильм Мартина был встречен беспрецедентным освистанием и всеобщим презрением... "Мы смотрели его уже пять раз, и нам осточертели сумерки ваших занюханных Богов". 1 Поскольку джанк - это образ, действие джанка можно легко воспроизвести и сосредоточить на образно-звуковой дорожке... Например, так: Возьмите больного джанки... Направьте синий свет на его так называемое лицо или выкрасьте его в синий цвет, или выкрасьте в синий цвет джанк - разницы никакой, а теперь дайте ему дозу и снимите на пленку синее чудо - то, как жизнь вновь вливается в этот ходячий труп... Так вы получите образную джанковую дорожку... Теперь, если хочите получить Классную Раскумарку, направьте это синее изменение на собственное лицо. Звуковая дорожка еще проще... Цитирую научный раздел журнала "Ньюсуик" за 4 марта 1963 года: "Каждое вещество обладает характерным для него набором резонирующих частот, на которых оно колеблется ли вибрирует"... Вот вы и записываете частоту колебаний джанка, когда он попадает в изголодавшиеся по джанку клетки мозга... - Что такое?... Мозговые колебания- 32 и ниже, и их нельзя услышать? Так усильте их, черт побери... И вместо одного джанки соберите мне тысячу... Пускай это будет Лексингтон, и поручите эту работу какому-нибудь славному еврейчику... Доктор Вильгельм Райх обнаружил и выделил элемент, который он называет "органом"... Органы, по Райху, являются элементами жизни. укутавшись в оранжевую мантию плоти, вокруг нас плавает голубая дымка, и тут получаем вызов... И только я ступил ногой на захолустную землю, как сразу унюхал эту жженую металлическую вонь нова. - Заряд уже выпущен, - сказал я НиН (Непоколебимому и Неотразимому)... - Эта планета горит... Весь этот гребаный сортир может в любую минуту взлететь на воздух. А Несносный НиН шмыгает носом и говорит: - Ага, если уж это случается, то в момент... Медлить не приходится. И чувствовалось, как вся структура гнется прямо под ногами от напора, словно готовая прорваться перемычка... Газета прислала за нами машину, и мы уезжаем из аэропорта, Малыш за рулем, жмет на газ... Едва не врезались в толпу пешеходов, и вслед нам орут: "Эй, вы что, хотите кого-нибудь укокошить?" А Малыш высовывается в окошко и говорит: "Почту за счастье, черномазые! Тупицы! Псы земные!.." - Его глаза вспыхивают, точно паяльная лампа, и я вижу, что он в прекрасной форме... Так что мы сразу приступаем к работе, штаб-квартиру устроили в Стране Свободы, откуда и поступил вызов, страна эта и вправду свободна и настежь открыта для всех жизненных форм- чем гаже, тем лучше... Но более гадких типов, чем Несносный Малыш и ваш корреспондент, здесь еще не бывало... Если должна взлететь на воздух планета, туда вызывают НиН, и он скачет от одной группировки к другой, подстрекает и оскорбляет все противоборствующие стороны, пока все не начинают в один голос твердить: "Бог ты мой, да прежде чем я уступлю хоть пядь, весь этот гребаный сральник разлетится на куски". Мы прибыли... На этой работенке медлить не приходится... А НиН - малый шустрый... Натыкается на сотни людей и, уворачи-ваясь, в мгновение ока успевает выплевывать свои непереносимые оскорбления... У нас был план, они это называют Министерскими Книгами, по которым видно, "что есть что" на этом глухом полустанке: три жизненные формы нагло паразитируют на четвертой, которая начинает набираться ума. И вся планета I бьется в истерике, обезумев от панического страха. Вот такими [ они нам и нравятся. - Проще дельца не бывает, - говорит Малыш. - Угу, - говорю я. - Только уж больно все просто. Что-то тут зарыто, Малыш. Что-то не так. Чует мое сердце. Но Малыш меня не слышит. Короче, все эти жизненные формы родились в самых невыносимых условиях: в знойном климате, холодном климате, терминальном стасисе, и меньше всего хотят вернуться туда, откуда они родом. А Несносный Малыш выступает с шуточками вроде следующих: - Прекрасно, забирайте с собой свои печи и на выходе заплатите Гитлеру. У него-то найдется местечко, где вам, евреям, нипочем не замерзнуть. - Из-за вас, мрази, возникает проблема удаления отходов в ее худшем варианте, и вдобавок вы поднимаете такой мерзкий скулеж, какого никто и нигде не слыхивал: "Ты меня любишь? Ты меня любишь?? Ты меня любишь???" Почему бы вам не вернуться на Венеру удобрять леса? - А что до тебя, Белый Босс, так ты всего лишь реквизит для затасканного фильма Мартина, ты, терминальный временной джанки, отбуксируй свою неподъемную металлическую задницу обратно на Уран. Последняя доза на дорожку. Она тебе не повредит. - Слыхал про черномазых? Откуда появились ниггеры? Да в антенных холодильниках они все родились, где же еще? Для хороших черномазых всегда найдется местечко. К тому времени все обезумели даже больше, чем пересрали. И все-таки НиН считал, что дело подвигается чересчур медленно. - Нужна зацепка, - сказал он. - Что-нибудь по-настоящему мерзкое, вроде вируса. Не зря же они явились из страны, где нет зеркал. - Вот он и принялся издавать один журнальчик. - Вот теперь, - сказал он, - я, с Божьей помощью, покажу им, каким мерзким может стать Мерзкий Американец. И он изымает из банка образов все самые мерзкие картины и вводит их в подсознание, так что кризис следует за кризисом строго по графику. А НиН носится кругами, точно циркулярная пила, да еще этот его зловещий нова-смех - он слышен уже на всех улицах, он сотрясает здания до самого горизонта, точно все они бутафорские. Но я-то осматриваюсь, и чем больше смотрю, тем меньше нравится мне то, что я вижу. Начать с того, что быстро и неумолимо, как еще нигде и никогда, надвигаются легавые нова. Но НиН только и говорит, что копы на меня вечно страху нагоняют, и снова поворачивается к своему видеоэкрану: - В каком-то заштатном местечке заживо сдирают шкуру с начальника полиции. Хочешь полюбоваться? - Вот еще, - сказал я. - Меня интересует только собственная шкура. И я выхожу на улицу, а сам думаю, может и впрямь кое с кого не мешает заживо шкуру содрать. Потом заворачиваю в ресторан-автомат, швыряю в щель монетки, беру пирожки с рыбой и наконец вижу воочию: китайские партизаны, к тому же на славу вооруженные вибрационными статически-образными пистолетами. Вот я и бросаю рыбные пирожки с томатным со- усом и дую назад в контору, где Малыш все еще прикован к экрану. Он на секунду отрывается от своего зрелища, плотоядно ухмыляется и говорит: - Хочешь растлить ребенка и тут же его распотрошить? - Обратись в слух и внимай. - И я ему все выкладываю. -Эти косые да узкоглазые шутить не будут, ясно? - Ну и что? - говорит он. - У меня еще есть Министерские Книги. Я могу хоть завтра вдребезги расколошматить этот полустанок. Без толку с ним говорить. Гляжу я повнимательней, и до меня доходит, что блокада на планете земля прорвана. Целыми армиями вторгаются разведчики. И все заинтересованные лица по горло сыты Несносным НиН. А он только и может сказать: "Ну и что? У меня еще есть/" Резкая смена кадров. - Министерские Книги в наших руках, фильм воняет горелым выключателем, словно паяльная лампа. Предварительно записанная тепловая вспышка сосредоточивается на Хиросиме. Этот полустанок настежь открыт для раскаленных людей-крабов. Медитация? Слушайте: ваша армия распыляется в поэтапной игре в "симбиоз". Мобилизованы мотивы возлюбить Хиросиму и Нагасаки? Вирус для защиты терминальных сточных вод Венеры? - Все народы проданы лжецами и трусами. Лжецы, которым нужно время для проявления будущих негативов, надувают вас новыми лживыми посулами, а раскаленные люди-крабы сосредоточивают в Риме войну на истребление с фильмом. Эти донесения воняют нова, распроданной работой, дерьмовыми рождением и смертью. Ваша планета захвачена. На всей пленке вы - псы. Вся планета проявляется в терминальное тождество и полную капитуляцию. - Но предположим, что киносмерть в Риме не сработает, и благодаря нашим стараниям каждое мужское тело больше обезумеет, чем пересрет. Нам нужна зацепка, чтобы раскрутить порок на всю катушку. Показать им с Божьей помощью, какими мерзкими могут стать в темной комнате самые омерзительные картины. Устроим печные засады. Прольем свет на все министерские трюки. Мошенничество с симбиозом? Могу точно сказать, что "симбиоз" - это засада, откуда прямая дорога в печи. "Люди-псы" дорлжны быть съедены заживо под раскаленными добела небесами Минро. А "мальчики на побегушках" и "штрейкбрехеры" Несносного НиН фискалят направо, налево и в центр: - Мистер Мартин и вы, члены правления, пошлые, слабоумные американцы, вы еще пожалеете о том, что с помощью своих синтетических грибов призвали Богов майя и ацтеков. Не забывайте, мы храним точную джанковую меру причиняемой боли, а боль эта должна быть оплачена сполна. Понятно, мистер Несносный Мартин, или я должен еще пояснить? Позвольте представиться: Майяский Бог Боли и Страха с раскаленных добела равнин Венеры, а это вовсе не Бог пошлости, трусости, уродства и слабоумия. На поверхности Венеры есть прохладное место, на триста градусов холоднее окружающего пространства. Уже пятьсот тысяч лет я удерживаю это место от притязаний всех конкурентов. А теперь вы хотите использовать меня в качестве своего "мальчика на побегушках" и "штрейкбрехера", управляемого с помощью машины IBM и горсточки вирусных кристаллов? Как долго вы, "члены правления", смогли бы удерживать это место? Думаю, секунд тридцать, со всеми вашими сторожевыми псами. И вы собирались направить всю мою энергию на операцию "тотальное уничтожение"? Все ваши "операции", тамошние или здешние, те или эти, как начнутся, так и кончатся, а потом - ищи-свищи. Верните мне имя. За это имя надо платить. Вы не заплатили. Мое имя - не для ваших целей. И отныне я считаю, что о тридцати секундах записано. И видно, как простаки набираются ума, толпясь зловещими группами, и все громче становится ропот. С минуты на минуту ворвутся на улицу пятьдесят миллионов юных придурков с пружинными ножами, велосипедными цепями и булыжниками. - Уличные банды, рожденные на Уране в условиях нова, выходите и боритесь за свои улицы. Призвать на помощь китайцев и прочие случайные факторы. Изрезать всю пленку. Сместить, отрезать, спутать, заболтать голосовые линии земли. Слыхали о "Зеленой Сделке" Министерства? Они намерены, нарядившись бабами, вскочить в первую спасательную шлюпку и бросить! своих "людей-псов" под раскаленными добела небесами Венеры. Операция "Бич Небесный", известная также как Операция "Тотальное Уничтожение". Хорошо же, министерские ублюдки, мы, с Божьей помощью, покажем вам Операцию "Тотальное Разоблачение", Дабы увидели все. На Таймс-сквер. На Пикадилли. КОРОЧЕ, УПАКОВЫВАЙ СВОИ ГОРНОСТАИ - Короче, упаковывай свои горностаи, Мэри... Мы немедленно сматываемся... Я уже видел, как это происходит... Простаки на нас ополчились.. И легавые на подходе... Помню, ездил я с Джоном Известняком по "Угольному Дельцу"... А проворачивалось оно так: арендует он амфитеатр с мраморными стенами, он ведь камни расписывает, ясно? пока ты ждешь, может фриз сотворить... Так вот, напяливает он, значит, водолазный костюм, точно старый Пройдоха-Сюрреалист, а я влезаю на высокий пьедестал и качаю ему воздух... Ну, а он принимается малевать соляной кислотой на известняковых стенах и носится, как реактивный, с помощью воздушных струй, так он может за десять секунд стену разукрасить, углекислый газ опускается на простаков, и те начинают кашлять и ослаблять воротнички. - Но что он рисует? - Неважно - главное, публике нравится, и весь театр задыхается... Короче, выворачиваем мы у этих бедолаг карманы и двигаем дальше... Если не зевать, никто вам дела нова не пришьет... Являемся мы в этот городишко, и мне сразу как-то не по себе. - Что-то тут зарыто, Джон... Что-то не так... Чует мое сердце... Но он говорит, что с тех пор, как нагрянули легавые нова, копы на меня вечно страху нагоняют... К тому же мы ни при чем - обчищаем себе карманы пьяных лохов, только и всего, все-таки три тысячи лет в шоу-бизнесе... Вот он и превращает свой амфитеатр в каменоломню, созывает туда женские клубы, поэтов и очковтирателей и устраивает, по его словам, "Культурную Программу", а я влезаю в кабину подъемного крана и качаю ему воздух... Тут-то и собирается толпа лохов - старые мумии, увешанные бриллиантами, сапфирами и изумрудами, одна пышнее другой... Вот я и думаю, может, я не прав и все чисто, и тут вижу, что нагрянули чуть ли не полсотни молокососов в аквалангах и с рыбьими острогами, и, не долго думая, ору с подъемного крана: - Иззи Громила... Сэмми Мясник... Эй, наших бьют! А про воздушный насос-то я и забыл, и Угольный Малыш синеет и пытается что-то сказать... Я спохватываюсь и подкачиваю ему немного воздуха, а он вопит: - Нет! Нет! Нет! Я вижу, как надвигаются другие простаки с фоторужьями и статическими пистолетами, Сэмми с ребятами ничего не могут поделать... Эти юнцы врубили реверс... И тут появляется, дабы разобраться, что тут за шум, сам Синий Динозавр, и принимается швырять в этих неучей свои магнитные спирали... Те сперва отступают, а потом у него кончается заряд, и он останавливается. Тут-то легавые нова и надели на всех нас антибиотиковые наручники. СОСЕДИ В АКВАЛАНГАХ Ездил я с Достойным Джоном по "Угольному Дельцу"... Воровство с участием шайки покупателей... А об афере этой он услышал по радио... Вот он прошлой весной и принимается расписывать Ограду "Д"... И в захолустье обсирается воздушными струями... Десять секунд простоя, кончился наш углекислый газ, и по этому поводу мы начали кашлять и задыхаться под пальмой в кадке, в вестибюле... - Медлить не приходится, ясно? Надо выпутываться из "Мошенничества с Рыбным ядом". - Понял... Если не зевать, никто... Снова переместившись в Южную Америку, врываемся мы в этот городишко, и нас тут же нагрел этот гнусный Джон... Он-то своего не упустит... Сжег во мне три тысячи лет игрой в полицейских и воров... Короче, собирается толпа лохов в вирусе, они вот-вот растворятся, и все шито-крыто... Ассимилируем бриллианты, сапфиры и изумруды - один за одним... И тут меня окружают чуть ли не полсотни молокососов... А у него только Сэмми с ребятами.. Одна доза... Врубили реверс... Передвижная лавочка закрывается, а так я работать не могу... Джон устроил мне лечение... Нагасаки в кислоте на стенах постепенно исчез под каучуковыми деревьями... Джон может пешком дотянуть обратную связь до 1910 года... Мы были не прочь купить и с осадком... Запастись им на воротничках в китайской прачечной... - Но что за душный телесный пансион... Убаюкивает старых комедиантов... Словно Клеопатра ядовитого гада, вешает на вас дело нова... - Спиртное?.. Я его не люблю... Пустые карманы в истертом металле.. Чуешь? Но Джон говорит: - Со времен космической аферы копы на тебя вечно страху нагоняют... Старая мумия увешана... Тяжело и невозмутимо держится за прохладное кожаное кресло... Разглаживает редкие усики... Я остановился перед зеркалом... Еще краше в накрахмаленном воротничке... Это соседи в аквалангах с бесплатным завтраком повсюду распевают "Шестнадцатилетнюю милашку"... Я пошел без Иззи Громилы... - Эй, наших бьют!! Как раз добрался до китайской прачечной... Узкоглазого у входа-то я и забыл... Словесная доза выводит из личинки Синего Динозавра... Я прочел ее магнитно задом наперед... Единственный способ сориентироваться... В поездках с узкоглазым малышом Джон настроил глотку так, словно уже сделана запись... "Каменное Чтение" - так называем мы это в отрасли... Пока вы ждете, он уже упаковывает вещи в Риме... Я проверил водолазный костюм, как и каждую ночь... Там, на высоком пьедестале, разыгрываю этот чудовищный спектакль... В кислоте на стенах... Хоть часы сверяй... Словом, попадаются нам двадцать улепетывающих через боковое окно простаков и воротнички... - Но что в Сент-Луисе? Всплывает картина памяти... И мы, в качестве старых комедиантов, потрошим серебряные гарнитуры, банки и клубы... В ту ночь, когда мы уходим, на вас вешают Дело Нова... Мне как-то не по себе... Что-то убирается в прачечной, и моя плоть это чует... Но Джон говорит: - Днем после дельца копы вечно страху нагоняют... Обычное дело после грабежа... Мы ни при чем, обчищаем себе карманы... Но однажды все идет наперекосяк... шоу-бизнес... Мы никак не можем отыскать поэтов и разглаживаем редкие кадры, а плоть не действует... Вот мы и остались без связи, точно севшие на мель идиоты... По-моему, нам подложила свинью собственная хворь... Они нас взяли... Старые мумии на поезде с джанковым топливом... Нагрянула тающая плоть в аквалангах... Во всю глотку ору с подъемного крана... - Эй, наших бьют!! Вспыхивают три серебристые цифры... А про мадридские улицы-то я и забыл... И, ясное дело, подкачиваю ему немного воздуха, а он сказал: - due tal Henrique? (Как дела, Энрико? (исп.)) Я стою и качаю ему воздух в невидимую дверь... Врываемся мы в городишко и тут же сексуально возбуждающая мазь... - Очумел тут Док, Джон... Что-то не так... Слишком много испанского. - Что? Это - зеленое море? Зеленый театр... Так что мы потрошим простаков и в качестве старых комедиантов арендуем домик... И смываем с этого прохладного чистого китайского героина налет шоу-бизнеса... А Джон приступает к полноценному зеленому ритуалу и разглаживает этот волокнистый серый амфитеатр в старую репу... А про тяжелую синюю немоту-то я и забыл... Угольный Малыш прибегает к помощи холодного жидкого металла и бежит подкачивать ему немного воздуха в голубой дымке испарившихся киношлемов... Металлическим джанки не подфартило... Ребятишки пересеклись с Полицией Нова... Мы всего лишь поток пыли с размагниченных моделей... Шоу-бизнес... Календарь в веймарской молодежи... Поблекшие поэты в безмолвном амфитеатре... В этом воздухе исчезла его тюрьма... Щелкаем Сент-Луис под гонимой ветром сажей... Вот я и думаю: может, я был в старой клинике... Неподалеку от Восточного Сент-Луиса... За пару зелененьких в неделю краше не бывает... А про "Мамашу"-то я и забыл... А вы бы?.. Док Бенвей и Угольный Малыш устраивают в Далласе заварушку, и все из-за этого насоса - очумели от эфира и подмешали киношлемы... - Он ушел чере весь город, и тут ж позади магнитофоны с его голосом, Джон... Что-то не так... Могу я задать бесцветный вопрос?? - Порядок... Главное - у меня есть тишина... Словесная пыль оседает три тысячи лет сквозь старый голубой календарь... -Уильям, no me hagas caso...(Не мое это дело (исп.).) Люди, которые сказали мне, что я могу на тебя настучать, сами раскалываются как миленькие... сказал Уильяму "Прощай" и "Если не зевать", а я услыхал, как он врывается в этот городишко, и тут же захлопнул дверь, когда увидел Джона.. Что-то не так... Невидимый гостиничный номер, только и всего... У меня был только нож, а он сказал: - Ну и жарища- это Легавые Нова прорвались сквозь швы... Словно три тысячи лет в раскаленных клешнях у окна... А ми-истер Уильям в Тетуане и говорит: "У меня есть штуковина, безопасная и жутко хитроумная... Эти бесцветные листы -и есть воздушный насос, а я вижу плоть, только когда она приобретает цвет... Написанное содержит некую идею, которая движет всякой плотью..." А я сказал: "Уильям, tu es loco (Ты сумасшедший (исп.).)... Врубил реверс... No me hagas, пока ты ждешь"... Кухонный нож в сердце... Чует... Ушел... Врубил реверс... Место бесполезное... No bueno... Он упаковывает caso... Уильям, tu hagas вчерашний вызов... Эти бесцветные листы пусты... Можете искать где угодно... Бесполезно... No bueno... Adios, ми-истер Уильям... МОШЕННИЧЕСТВО С РЫБНЫМ ЯДОМ Ездил я с "Достоинством инкорпорейтед" и проверял продавцов на предмет воровства с участием шайки "покупателей"... Там были две суки средних лет, одна имела чи-хуа-хуа, которая скулила и тявкала в коконе из черных свитеров, и еще Боб Шефер, Главарь Шайки - американский фашист с рузвель-товскими шуточками... Дело происходит в Айове, по автомобильному радио передают одну вещицу: "Весной в ограде застряла старая свинья"... А Шефер сказал: "Бог ты мой, будто и не уезжали из захолустья". Той ночью остановились в Плезант-вилле, Айова, покрышки наши спустили, а во время войны у нас не было на этот случай шинного пайка... А Боб напился и в придорожной закусочной у реки показал местным жителям свою бляху... А я наткнулся на Матроса под пальмой в кадке, в вестибюле... Мы охмуряли местных коновалов с помощью "мошенничества с рыбным ядом"... "У меня есть ядовитые рыбы, док, их привезли из Южной Америки в цистерне, я ихтиолог, а после того, как меня ужалила эта гнусная кандиру... Точно кровь подожгли, а то как же! Вот, доктор, опять начинается"... И Матрос разыгрывает свою сцену Раскаленной Добела Агонии и гоняется за доктором по всему кабинету, точно реактивный паяльник. Он-то своего не упустит... Но коновалов обобрал подчистую... И вот, когда мы с Бобом, как говорят эти старые суки, "схватили добычу" и арестовали одного угрюмого приказчика, по локоть запустившего руку в карман фирмы, то принялись по очереди разыгрывать непокладистого копа и копа-мошенника... А мне попадается один плезантвилльский коновал, и я ему говорю, что подхватил венерианский вирус и того и гляди растворюсь в ядовитых соках и ассимилирую прохожих, если не буду принимать свое лекарство, причем регулярно... Словом, попадается мне этот старый хрыч - воняет, как навозная куча, потихоньку выделяющая пар, и рычит на меня: - С вами-то что стряслось? - Венерианская Шелудивость, доктор. - Послушайте, молодой человек, я слишком ценю свое время... - Доктор, неужели вы откажете больному в неотложной помощи? Хоть и старое дерьмо, но добрый... Вышел я в отрубе... - У него была только одна доза, Матрос. - Да ты нагрузился... Ты ассимилировал коновала... Бросил меня на ломках... - Да. Он был старый и непробиваемый, но не такой уж и непробиваемый для Едких Ферментов Вкрадчивости. Матрос иссяк, а аптека закрывалась, вот я и испугался, что его плотское возбуждение помешает моим лечебным процедурам... Следующий коновал на одной стороне выписал пару бочек эротогенной кислоты, а на другой - Печи Нагасаки... И мы отключились под каучуковыми деревьями, вытянув ноги на длинную красную ковровую дорожку, обратной связью уходящую в 1910 год... Назавтра мы были не прочь купить это и в аптеке... Или запастись в китайской прачечной черным дымом... который заносится ветром в душные пансионы, тотализаторные залы и перечные забегаловки... Рухнул на унылую плоть, ничтожную и напыщенную, в театральном пансионе, дряхлый актеришка укрепляет жгут и пронзает вену, словно Клеопатра ядовитым гадом... Пробираемся назад, мимо серых невозмутимых мелких жуликов... призраков пьяного сна, шарящих по карманам алкашей... Пустые карманы в истертом металле рассветной подземки... Я очнулся в вестибюле отеля - запах тяжелый и устойчивый, - держа чужое тело в форме кожаного кресла... Я был болен, но не на ломках... Это была тяга к черному дыму... Матрос еще спал, редкие усики его молодили... Я разбудил его, и он огляделся с неторопливой гидравлической сдержанностью, глаза бесстрастные, непроницаемые... - Выйдем на улицу... Я иссяк... Я увидел, что и впрямь совсем иссяк, когда остановился перед зеркальной стеной вправить узел галстука в накрахмаленный воротничок... По соседству было полно перечных забегаловок и дешевых салунов с бесплатным завтраком и грузными невозмутимыми буфетчиками, мурлыкающими "Шестнадцатилетнюю милашку"... Я шел без всяких мыслей, точно понукаемая лошадь, и добрался до Китайской Прачечной, что возле Массажного Салона Клары... Мы проникли внутрь, а узкоглазый у входа судорожно мигнул и снова принялся гладить манишку... Мы миновали дверь и занавеску, и черный дым заставил наши легкие отплясывать Джанки-Джигу, потом мы запаслись джанковым терпением, а китаец приготовил нам таблетки и вручил трубку... После шести трубок мы курим уже не торопясь и заказываем чайку, узкоглазый малыш выходит его заварить, и в моей глотке вылупляются слова, словно там уже сделана запись, и я читал их задом наперед... "Чтение с губ" - так называем мы это в отрасли, единственный способ сориентироваться, когда находишься в Риме... - Я проверил этого козла-полицейского... Каждую ночь, в 2:20, он приходит к "Максорли" и принуждает местного педераста разыгрывать этот чудовищный спектакль на собственной персоне... Так регулярно, хоть часы сверяй: "Нет... Нет... Больше не могу... Хлюп... Хлюп... Хлюп". - Значит, у нас есть по крайней мере двадцать минут, чтобы влезть и вылезти в боковое окно, а ровно через восемь часов мы будем в Сент-Луисе, и только тогда они спохватятся... По дороге навестим Семью... Всплывают картины памяти... Голубой мальчик и все тяжелые серебряные гарнитуры, банки и клубы... Мрачный холодный взгляд манипулирует стальными и нефтяными акциями... В Сент-Луисе у меня богатая семья... Дело было назначено на ту ночь... Когда мы уходили, я облапал японочку, убиравшую в прачечной, моя плоть поползла под джанком, и я договорился вечерком с ней встретиться... Недурно перед дельцем заняться сексом... После грабежа может произойти сексуальное перенапряжение влажного сна, особенно если все идет наперекосяк... (Как-то в Пеории мы с Матросом грабили аптеку и никак не могли подобрать отмычку к шкафчику с наркотой - и фонарик погас, да еще и козел этот рыщет поблизости, и поплыли мы по Сексуальному Течению, глупо хихикая, точно севшие на мель идиоты... Ну а копы гнусно радуются нашей хвори, они нас взяли и отвезли на вокзал, и мы садимся в поезд, дрожа и пылая без джанкового топлива, и вагон постепенно пропитывается теплыми растительными запахами тающей плоти и мочи... Никто не мог смотреть, как мы испаряемся, точно две навозные кучи...) Я пробудился от чуткого сна на ломках, когда вошла японочка... В голове у меня вспыхнули три серебристые цифры... Я вышел на мадридские улицы и выиграл в футбольном тотализаторе... Почувствовал латинскую душу, чистую и банальную, как солнечный свет, встретил у футбольной таблицы Пако, и он сказал: "due tal Henrique?" И я отправился навестить своего amigo, который опять стал употреблять medicina, а у него не было для меня денег, он ничего не хотел делать, кроме как употреблять все больше medicina, он стоял и ждал, когда я уйду, чтобы принять еще, хотя клялся, что не собирается больше принимать, вот я и говорю: "Уильям, no me hagas caso." А вечером встретил в "Mar Chica" кубинца, который сказал, что я мог бы работать в его ансамбле... На следующий день я распрощался с Уильямом, и там некому было слушать, а я, закрывая дверь, услыхал, как он тянется к своим medicina и шприцам... Когда я увидел нож, я понял, что на ми-истере Уильяме, как и на любом другом человеке, маска смерти... Pues, в каком-то гостиничном номере я увидел El Hombre Invisible (Итак... Человека-Невидимку (исп.)), попытался достать его ножом, а он говорит: "Если ты I меня убьешь, этот гроб расползется по швам, точно сгнившая нательная рубаха"... И я увидел уродливого краба с раскаленными клешнями у окна, а ми-истер Уильям принял какое-то белое medicina и наблевал в уборной, и мы сбежали в Грецию с парнишкой примерно моих лет, который то и дело называл ми-истера Уильяма "Бестолковым Американцем"... А ми-истер Уильям сделался похож на гипнотизера, которого я однажды видел в Тетуане, и говорит: "У меня есть штуковина, с помощью которой можно облапошить Краба, только больно уж она хитроумная"... А мы не смогли прочесть, что он там пишет на про-зрачных листах... В Париже он показывал мне Человека, который в воздухе рисует на этих листах картины... А Человек-Невидимка сказал: - Эти бесцветные листы - и есть то, из чего сделана плоть... Становятся плотью, когда приобретают цвет и письмена... Короче, Слово и Образ содержат идею, то есть на бесцветных листах предопределяется путь всякой плоти. А я сказал: . ... - Уильям, tu eres loco. Так много лет... тот образ... встал и раскумарился на предрассветных ломках... No me hagas caso... Опять он так коснулся... запах пыли... Навернулись слезы... В Мексике он коснулся вновь... Холодный весенний ветер унес стертые в порошок кодеиновые пилюли... Сигаретные дыры в многочисленной Предметной Полиции... Не смог предоставить никакой информации, только уносимую ветром личность... вырождающуюся... "Мистер Мартин" не смог достать, только и всего... Хлебный нож в сердце... Тень отключила свет и воду... Мы пересекаемся на голых стенах... Ищем повсюду... Бесполезно... Вваливаемся в темную мятежную дверь... Мертвая Рука вытягивает ноль... Пять палок пыли поставили мы, все живые и мертвые... Молодая форма уехала в Мадрид... Демерол при свечах... Поверните стрелку... Последний Электрик, чтобы постучать в окно... Прибы