Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Пер. - Ю.Эстрин.
   Авт.сб. "Последний магнат. Рассказы. Эссе". М, "Правда", 1990.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 17 July 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   1

   Мы беседовали о старинных французских замках, а от них разговор перешел
на ужасы средневековья, вроде железной клетки, в которой Людовик XI  шесть
лет продержал кардинала Балю, или каменных мешков. Каменные мешки я  видел
сам - это просто сухие колодцы футов тридцать или сорок  глубиной;  узника
кидают на дно, и  ждать  ему  больше  нечего.  До  сих  пор  помню,  какое
впечатление произвели на меня эти темницы, и не  удивительно  -  при  моей
склонности к клаустрофобии мне даже в  купе  спального  вагона  становится
невмоготу. Вот почему я так обрадовался этой истории, рассказанной врачом,
- вернее, я обрадовался, когда врач только приступил к  рассказу,  который
поначалу, казалось, не имел никакого отношения к мукам погребенных заживо.
   Жила на свете молодая женщина, некая миссис Кинг,  которая  была  очень
счастлива со своим мужем. У них были деньги, и они любили друг  друга,  но
случилось так, что, рожая второго ребенка, миссис  Кинг  надолго  впала  в
кому, а очнулась с явными  симптомами  "расщепления  личности"  -  обычный
случай послеродовой шизофрении. Ее бред был как-то  связан  с  Декларацией
Независимости, но к рассказу это не имеет отношения; стоило ей  оправиться
от родов, как признаки душевного  расстройства  стали  исчезать.  К  концу
десятого месяца она чувствовала себя совсем здоровой и с нетерпением ждала
разрешения покинуть клинику.
   Ей едва исполнился двадцать один год, было в ее облике  что-то  юное  и
трогательное, словом, весь персонал относился к ней  с  особой  симпатией.
Когда она настолько поправилась, что врачи решили отпустить ее с  мужем  в
небольшую пробную поездку,  эта  новость  сразу  сделалась  главной  темой
разговоров. Одна сестра съездила с ней в  Филадельфию  за  новым  платьем,
другая знала  удивительно  романтичную  историю  их  знакомства  во  время
путешествия по Мексике, и уж все-то видели двух ее крошек, которых  иногда
привозили в клинику. Поездка была в Вирджиния-Бич, на пять дней.
   Приятно было смотреть, как  она  Собиралась  в  дорогу,  как  тщательно
укладывала чемодан, прихорашивалась, завивала волосы и вся была  поглощена
этими радостными мелочами. За полчаса до условленного срока она  уже  была
готова и ходила прощаться с соседями по этажу; ее новое платье было  цвета
морской волны, а шляпка казалась легким облачком после  апрельской  грозы.
Ее тонкое хорошенькое личико, на котором болезнь оставила  грустное,  чуть
испуганное выражение, сияло от предвкушения счастья.
   - Ничего не делать - вот и все мои мечты, - говорила она; -  целых  три
дня буду вставать, когда вздумается, и ложиться за  полночь.  А  еще  сама
куплю себе купальный костюм и сама буду заказывать обед.
   Когда подошло время отъезда, миссис Кинг решила не ждать мужа в палате,
а встретить его в вестибюле; провожаемая санитаром, несшим  чемодан,  она,
прошла по коридору и спустилась вниз, помахав  на  прощанье  встретившимся
пациентам и пожалев, что им нельзя уехать в такое же чудесное путешествие.
Главный врач  пожелал  ей  счастливого  пути,  две  сиделки  под  каким-то
предлогом подошли к ней и никак не могли расстаться  -  так  притягательна
была ее радость.
   - До чего же вам пойдет загар, миссис Кинг.
   - Вы уж не забудьте послать нам открыточку.
   Почти в то самое время, как миссис Кинг выходила из палаты, в машину ее
мужа  по  дороге  в  клинику  врезался  грузовик  -  муж  получил  тяжелые
внутренние травмы, и, по мнению врачей, смерть  должна  была  наступить  с
часу на час. Известие о несчастье  поступило  в  клинику  по  телефону,  и
первой  о  нем  узнала  телефонистка,  дежурившая  в  маленькой  комнатке,
отделенной  от  вестибюля  стеклянной  перегородкой.  Телефонистка  видела
миссис Кинг через стекло и знала, что та может ее  услышать,  поэтому  она
попросила старшую сестру  срочно  спуститься  вниз.  Сестра,  ужаснувшись,
бросилась к врачу, который принял такое решение: пока муж жив, больная  ни
о чем не должна знать; следует ей только сказать, что сегодня он не сможет
приехать.
   Миссис Кинг не могла скрыть огорчения.
   - Я и сама понимаю, что расстраиваться глупо, - говорила она, - столько
месяцев ждала, подожду еще один день. Он ведь обещал приехать завтра?
   Старшая сестра не знала, что  и  отвечать,  но  все  же  сумела  как-то
выкрутиться, и наконец миссис  Кинг  вернулась  к  себе  в  палату.  Затем
вызвали самую опытную и бесстрастную сиделку и поручили ей следить,  чтобы
миссис Кинг до завтрашнего утра не  читала  газет  и  не  разговаривала  с
пациентами. А там будет видно.
   Наутро муж был еще жив, и врачи продолжали выжидать. Около полудня одна
из сиделок встретила в коридоре миссис Кинг - та была одета в точности как
накануне, но на этот раз сама несла чемодан.
   - Сейчас приедет  мой  муж,  -  объяснила  миссис  Кинг,  -  вчера  его
задержали дела, но сегодня он непременно будет, в то же самое время.
   Сиделка пошла ее провожать. Миссис Кинг пользовалась в  стенах  клиники
полной свободой, и сиделка не  решилась  силой  вернуть  ее  в  палату,  а
вступать в объяснения побоялась, чтобы не  сболтнуть  лишнего.  Когда  они
вошли в вестибюль, сиделка тайком  подала  телефонистке  знак,  и  та,  по
счастью, сообразила, в чем дело.
   Миссис Кинг напоследок еще раз оглядела себя в зеркале и сказала:
   - Хочу, чтобы у меня всегда была точно такая шляпка и  чтобы  я  всегда
была так счастлива.
   Минуту спустя, нахмурив брови, вошла старшая сестра.
   - Как?! Джордж и сегодня не приедет?
   - Увы! Ничего не поделаешь - надо набраться терпения.
   Миссис Кинг грустно улыбнулась.
   - А я так мечтала показаться Джорджу в своем новом наряде.
   - Будет вам, вы одеты как с иголочки.
   - Авось, платью и до завтра ничего не сделается. Я так  счастлива,  что
мне просто стыдно грустить из-за одного дня.
   - Вот именно.
   Ночью муж умер, и утром на совещании врачей  разгорелся  спор,  что  же
теперь делать - сказать все или ничего не говорить было в  равной  степени
опасно. Наконец решили "услать"  мужа  в  дальнюю  поездку,  и  тем  самым
уничтожить надежду на скорую встречу. Когда она примирится с отсрочкой, ей
откроют правду.
   Врачи уже расходились, как вдруг один из них остановил коллег и показал
на дальний  конец  коридора.  Миссис  Кинг  с  чемоданом  в  руке  шла  по
направлению к вестибюлю.
   Доктор Пири, ее лечащий врач, шумно вздохнул.
   - Положение хуже некуда. Может, лучше ей  все  рассказать  сейчас?  Что
толку врать про его отъезд, когда она привыкла получать  от  него  по  два
письма в неделю. А сказать, что он заболел,  и  того  не  легче  -  станет
проситься, чтобы ее отпустили к нему. Есть желающие поменяться со мной?



   2

   Сразу же после совещания один из  врачей  уехал  в  отпуск.  Вернувшись
через две недели, он в тот же час оказался в том же коридоре и  замер  при
виде крохотной приближающейся процессии - санитара с чемоданом, сиделки  я
миссис Кинг в платье цвета морской волны и апрельской шляпке.
   - Здравствуйте, доктор, - обратилась к нему миссис Кинг, - а я  уезжаю.
Сейчас за мной заедет муж и повезет меня в Вирджиния-Бич.  Я  встречу  его
внизу, чтобы ему не пришлось меня дожидаться.
   Врач взглянул ей в лицо, глаза ее были  ясными  и  счастливыми,  как  у
ребенка. Сиделка делала ему знаки, что все идет  как  надо,  поэтому  врач
просто поклонился и сказал, что погода нынче чудесная.
   - Да, день выдался на славу, - ответила миссис Кинг, -  но  сегодняшний
день - пусть бы даже  лил  дождь  -  все  равно  был  бы  для  меня  самым
прекрасным.
   Врач  посмотрел  ей  вслед  с  недоумением  и  легкой  досадой.   Зачем
понадобилось затягивать этот обман, думал он. На что они надеются?
   Увидев доктора Пири, он задал ему этот вопрос.
   - Мы пытались сказать ей правду, а она рассмеялась  и  обвинила  нас  в
том, что мы все еще проверяем, здорова ли она, - ответил  доктор  Пири.  -
Вот пример, когда слово "немыслимо" можно употребить в прямом смысле -  ее
мозг отказывается воспринимать мысль о смерти мужа.
   - Но не может же так тянуться до бесконечности?
   - Теоретически  нет.  Несколько  дней  назад,  после  того  как  она  в
очередной раз уложила свой чемодан, сиделка  попыталась  ее  удержать.  Из
холла я мог следить за ее  лицом  -  она  была  на  грани  срыва,  причем,
заметьте, впервые за весь курс  лечения.  Лицевые  мускулы  напряглись,  в
глазах появился стеклянный блеск, голос сделался резким и хриплым,  и  она
ледяным тоном заявила сиделке, что та лжет. Положение было  критическим  -
еще минута, и вместо послушной пациентки  у  нас  на  руках  оказалась  бы
больная с приступом острого возбуждения. Тут я вмешался и приказал сиделке
проводить ее в вестибюль.
   Он умолк, увидев, как все та же крохотная процессия в  прежнем  порядке
возвращается в палату. Миссис Кинг остановилась и  заговорила  с  доктором
Пири:
   - Моего мужа задержали дела. Досадно, конечно, но он  просил  передать,
что будет завтра, а  когда  столько  ждешь,  смешно  расстраиваться  из-за
одного дня.
   - Совершенно с вами согласен, миссис Кинг.
   - Пойду переоденусь. Надо, чтобы мой наряд и завтра выглядел  таким  же
свежим. -  Она  сняла  шляпку  и  стала  ее  внимательно  разглядывать.  -
Смотрите, пятнышко; надеюсь, мне удастся его свести. Может, он не заметит?
   - Не заметит, ручаюсь вам.
   - Право, доктор, я ни капельки  не  унываю,  что  приходится  ждать  до
завтра. Время летит так быстро.
   Когда врачи остались вдвоем, тот, что помоложе, сказал:
   - Может быть, дети... у них ведь их двое.
   - Едва ли ее спасут дети. Когда она свихнулась, эта поездка  стала  для
нее символом исцеления. Стоит отнять эту надежду, как ее  рассудок  совсем
помрачится, и придется все начинать с самого начала.
   - Есть ли у нее шанс?
   - А вот это уже совершенно непредсказуемо. Я лишь попытался  объяснить,
почему ей было разрешено сегодня спуститься вниз.
   - Ну, а завтра? А послезавтра?
   - Что ж, - отвечал доктор Пири, - остается лишь надеяться, что  в  один
прекрасный день он окажется там...
   И тут врач неожиданно оборвал рассказ.  В  ответ  на  наши  настойчивые
расспросы он заявил, что ничего  интересного  дальше  не  было  -  всякому
сочувствию рано  или  поздно  приходит  конец,  а  к  странностям  больных
персоналу не привыкать.
   - И она все так же ходит встречать мужа?
   - Да, никаких перемен, но уже даже пациенты, кроме разве что новеньких,
перестали обращать на нее внимание. Ежегодно ее шляпку  потихоньку  меняют
на новую, в точности такую же, а платье на ней до сих пор прежнее.  Всякий
раз она бывает слегка расстроена, но старается не подать виду и очень мило
утешает себя. Насколько мы в состоянии  судить,  несчастной  она  себя  не
считает, а на других  пациентов,  как  ни  странно,  ее  пример  действует
успокаивающе. И хватит об этом, бога ради, - уж лучше вернемся к  каменным
мешкам.

   Октябрь 1937

Last-modified: Tue, 17 Jul 2001 16:33:37 GMT
Оцените этот текст: