Оцените этот текст:



---------------------------------------------------------------------------- 
     Перевод - В.Гривнин
---------------------------------------------------------------------------- 
 
     - Посмотрите. Вон туда... Нет, сегодня не видно... В хорошую погоду как
раз там виднеется верхушка телевизионной башни... Праздник, а может быть,  и
обычное воскресенье, Укромный уголок  готового  лопнуть  от  обилия  запахов
переполненного ресторана  недалеко  от  конечной  остановки  электрички.  За
шатким столиком у окна друг против друга  сидят  мужчина  и  женщина.  Перед
женщиной  -  мороженое  с  консервированными  фруктами  и  шоколадом.  Перед
мужчиной - чашка кофе со сливками.  Мужчина,  видимо  оттого,  что  поспешно
отхлебывает кофе, беспрерывно дымя сигаретой, поперхнулся  и  выпускает  дым
через ноздри. Взгляд женщины остается абсолютно безучастным. Оба они  -  это
видно с первого взгляда - совсем еще не привыкли друг к другу, как  к  новой
выходной одежде. Мужчина продолжает скованно: - Откровенно говоря, я  мечтаю
взобраться когда-нибудь на самый верх  башни  и  прикрепить  там  дощечку  с
надписью: "Здесь нефть". Понимаете? Грязное небо становится  все  тяжелее  и
тяжелее и уже сейчас готово обрушиться на город. И тогда раздавленный  город
постепенно превратится в огромное нефтеносное поле. Ведь утверждают же,  что
уголь образовался из растений, а  нефть  -  из  животных.  Посмотрите.  Там,
внизу, улица, и она забита теми, из  кого  образуется  нефть.  Поэтому  я  и
собираюсь обучать детей лишь одному - технике добычи нефти. В  уголках  глаз
женщины впервые появляются морщинки  улыбки.  Но  она  тут  же,  сжав  губы,
кончиком языка слизывает улыбку вместе с  мороженым  и  шепчет  извиняющимся
тоном: - Мне даже подруги всегда говорили, что я не понимаю юмора. Но в том,
что вы говорите, мне кажется, много юмора. - Вы что,  простудились?  Мужчина
говорил, покашливая, и женщина тоже непроизвольно кашлянула несколько раз  в
ладонь, в которой держала ложечку. Прокашлявшись, она сказала своим  обычным
голосом: - Нет, наверно, поперхнулась дымом. - Тогда ничего страшного. А  то
при простуде мороженое -  это  было  бы  крайне  неразумно.  Взгляд  женщины
проникает в глаза мужчины, на мгновенье задерживается там и, оставив  в  них
легкий трепет, убегает  к  окну.  -  Действительно  не  видна  телевизионная
башня... - Не видна. Из-за смога. - Да, ужасный смог.  -  А  вот  интересно,
вправе  ли  люди  возмущаться  смогом?  Вам  не  кажется,  что  это   весьма
проблематично? - Возможно, - женщина снова допускает в уголки  глаз  улыбку,
но скорее из чувства долга. - Если говорить о грязи, и люди и смог, пожалуй,
очень схожи между собой. Мужчина, сцепив руки, кладет их на  край  стола  и,
слегка  расправив  плечи,  садится  ровно.  Тогда  его  подбородок   и   шея
оказываются освещенными, и женщина обращает внимание, что на кадыке  у  него
остались несбритые волоски. Следя за ее взглядом, мужчина опускает  глаза  и
тут же отнимает от стола оставшиеся сцепленными руки, прижимает  их  к  узлу
галстука и, глубоко вздохнув, говорит с воодушевлением: - Во всяком  случае,
мы должны быть друг с другом откровенны, правда? Мы уже не в  том  возрасте,
чтобы стесняться... - Да, я тоже так думаю.  Выражение  лица  женщины  сразу
меняется, она поднимает голову и начинает быстро теребить пальцами  воротник
бежевого костюма. Бледно-розовый  лак  оттеняет  красивые  длинные  ногти  -
интересно, обратил на них внимание мужчина или нет? - Нужно с самого  начала
подготовить себя к тому, что это может создать определенную неловкость. - Вы
думаете? -  Мы  с  вами  встретились,  воспользовавшись  картотекой  брачной
конторы, - это факт, и от него никуда не уйти... Но  если  этот  факт  будет
бесконечно тяготить нас... - Нисколько он  не  тяготит,  во  всяком  случае,
меня... - Правда? - Просто мы чуть трусливее других, менее  приспособленные,
недостаточно ловкие - вот и все. - Ну что ж, меня это успокаивает. - Мужчина
расцепляет сложенные на груди руки и, склонившись набок, начинает  искать  в
кармане сигареты. - Откровенно говоря, меня это тоже нисколько  не  тяготит.
Более того, когда вопрос касается  брака,  я  становлюсь  ярым  приверженцем
картотеки. Если хочешь, чтоб брак  был  рациональным,  то  любовь  и  всякие
другие случайные моменты должны решительно отметаться. Вы согласны? - Просто
мы недостаточно ловкие. - Да, да, конечно, вы совершенно  правы.  -  Мужчина
склоняется  к  чашке,  залпом  допивает  кофе,  поспешно  подносит  огонь  к
сигарете, а свободной рукой начинает теребить галстук. -  В  общем,  мне  бы
хотелось поскорее узнать ваши намерения... - Намерения?  -  Если  я  вам  не
подхожу, так откровенно и скажите, что не подхожу. Я ко всему готов. -  Я...
видите ли... раньше я  думала,  что  встреча  с  вами  доставит  мне  больше
удовольствия. - Почему? Вы ведь, наверно, тщательно  изучили  мои  ответы  в
карточке? - Так, что даже помню их наизусть. - Я ничего не сочинял. - Нет, я
не  в  том  смысле...  Нельзя  отвечать  на  вопросы,  как  это   делают   в
экзаменационной работе. -  В  экзаменационной  работе?  -  Стряхивая  пепел,
упавший на колени, мужчина озадаченно покачал головой. -  Да,  действительно
интересное сравнение, будто вы школьная учительница. Но вы правы, что  есть,
то есть. Вы ожидали большего, чем от примитивной экзаменационной работы, вот
я и провалился. Видите ли, я простой служащий фирмы и во мне  нет  ни  капли
сверх того, что я написал в карточке, хоть десять лет ищи. - И вы  считаете,
что по карточке вы сможете определить все? Значит,  по  моей  карточке...  -
Могу, конечно. Я вам скажу вот что. Результаты оказались именно  такими,  на
какие я рассчитывал, прибегая к картотеке. Женщина быстро опускает  глаза  и
прикусывает нижнюю губу. В ее тоне появляется нерешительность,  которую  она
не в силах скрыть. - А вам не кажется,  что  вы  сделали  слишком  поспешный
вывод? Чтобы человек сам написал о себе в карточке всю правду - в это трудно
поверить. - Во всяком случае, мне ясно одно - вы именно тот человек, который
мне нужен... - Ну и... - Человек, который мне нужен. Что  же  еще?  Женщина,
сжав губы, подавляет вздох и, откинувшись на спинку стула,  смыкает  колени.
Изменение положения смягчило  ее  несколько  угловатую  фигуру.  -  Все  это
потому,  что  вы  человек  совсем   неприспособленный...   И   не   особенно
прозорливый. Правда? Я  прекрасно  поняла,  что  вы  очень  чистый,  наивный
человек. Вот почему, основываясь только  на  этом...  -  Чепуха.  -  Мужчина
подносит огонь к сигарете, зажатой в зубах женщины. -  Вам  известно,  какую
работу в  фирме  я  выполняю?  -  Если  верить  заполненной  вами  карточке,
исследуете косметические товары. - Исследую фальшь. Женщина  первый  раз  от
души рассмеялась. Курила она весьма умело. - Я не могу не питать  доверия  к
человеку, прививающему мне  чувство  юмора!  Мужчина  чуть  склоняет  голову
набок, тушит сигарету и вопросительно смотрит на женщину. - Вы  знаете,  что
такое косметические товары? Для тех, кто работает  в  отделе  рекламы,  это,
возможно, предметы, придающие женской коже красоту. Для нас  же,  работников
технического отдела, - все иначе. Для нас косметические товары - это жиры  и
полимеры,  которые  не  вызывают  явных  побочных  явлений  и  могут  дешево
выпускаться в большом количестве. - Вы говорите  ужасные  вещи.  -  Вам  так
кажется? - Может быть, вы и  правы,  но  все  же...  -  Женщина  выливает  в
дымящуюся пепельницу несколько ложек растаявшего мороженого.  -  Ваши  слова
оставляют какое-то неприятное чувство, это безусловно. - Меня же все это  не
особенно волнует. Я старательно занимаюсь исследованиями,  не  испытывая  ни
малейших  угрызений  совести.  Потому-то  я   и   не   высказываю   никакого
недовольства по поводу смога. Вы говорите,  я  наивен...  Я  хочу,  чтобы  с
самого начала между нами не было никакой недоговоренности.  Да,  я  человек,
знающий, что такое фальшь, человек,  погрязший  в  этой  фальши.  -  Слишком
нервный вы... - Это я-то  нервный,  я,  убийца?  -  Убийца?  -  Восемнадцать
человек - это я точно помню. И меня ни разу  не  мучили  по  ночам  кошмары.
Женщина  прикуривает,  глубоко  затягивается,  чуть  задерживает  дыхание  и
медленно выпускает дым в потолок. - Значит, предложение мне делает  одно  из
тех чудовищ, о которых  пишут  в  еженедельниках?  -  Может  быть,  вас  это
огорчит, но чудовище - самый обыкновенный бывший солдат. - А-а, так это вы о
воине... - Вы считаете, что, если убивают на войне, это вполне  естественно?
- На войне речь может идти лишь о законной обороне. - Только в мирное  время
существует такое понятие, как превышение  предела  необходимой  обороны,  то
есть любую оборону  обязательно  снабжают,  так  сказать,  предохранительным
клапаном. А на войне нападение  -  лучший  вид  обороны.  То  есть  война  -
узаконенное превышение предела необходимой обороны. - Я  вовсе  не  намерена
оправдывать войну. - Почему? А  вот  я,  например,  не  собираюсь  выступать
против войны. Хоть я и говорю: убийца, убийца, а ведь речь-то идет  о  сущем
пустяке - всего каких-то восемнадцать человек. К счастью  или  несчастью,  я
был простым солдатом, да и стрелял плохо. Ну ладно, поглядите-ка в  окно.  В
этой толпе прохожих полно летчиков,  артиллеристов,  которые  действовали  в
прошлом весьма успешно. А если не они сами, то их братья или дети. У кого же
из этих людей повернется язык осуждать меня? - Ни у кого, естественно. Да  и
не должны осуждать. - По той же  причине  и  я  не  осуждаю.  -  Кажется,  я
понимаю. Вернее, начинаю понимать, почему вы так долго оставались  одиноким.
- Я бы предпочел, чтобы вы поняли, почему я собираюсь расстаться с  одинокой
жизнью. - Мне очень хочется понять, но... - Я же  говорю,  что  вы  человек,
который мне нужен. - Я не настолько самоуверенна. - Я в этом не  сомневаюсь.
- Мы с вами люди неприспособленные. Я прекрасно поняла, что вы легкоранимый,
мягкий человек... И все-таки, почему я вам необходима - не объясните  ли  вы
мне конкретнее и яснее. Вы согласны? Мы  ведь  встретились  с  вами,  будучи
людьми  уже  сформировавшимися...  -  Вы  правы.  Можно   объяснить   вполне
конкретно. Если бы мое решение было  продиктовано  минутным  порывом,  разве
стал бы я прибегать к картотеке брачной конторы?  Нет,  мое  решение  вполне
конкретно. Оно так же конкретно, как вот этот стол  или  эта  пепельница.  -
Благодарю, вы очень любезны... Но  у  меня  угловатый  подбородок  -  как  у
мужчины, некрасивые уши, а губы злые... - Но зато вы прекрасно  разбираетесь
в воспитании детей. Это, как я увидел, ваше призвание.  -  Вы  действительно
похожи на большого ребенка. - Женщина весело смеется. По ее виду не скажешь,
что она недовольна разговором, напоминающим  блуждание  в  лабиринте.  -  Но
между ребенком и взрослым, похожим на ребенка, - большая разница. - Я говорю
именно о детях. Разве вы лишены чувства долга  перед  детьми,  которых  надо
спасти,  вырвать  ил  этого  мира,  превращающегося  под  тяжестью  смога  в
нефтеносное поле? Женщина сползла вниз, еще выше  подняла  сведенные  вместе
колени - поза несколько вызывающая. - По-моему,  у  вас  все  задатки  стать
верующим. Я же в бога не верю  и  поэтому  считаю,  что  детей,  даже  нежно
любимых, нужно растить в естественных условиях.  Да  и  педагогика  отрицает
воспитание в стерильной среде. Во  всяком  случае,  поскольку  речь  идет  о
замужестве, я должна в первую очередь подумать о себе. - Вы хотите  сказать,
что вас не  волнует,  если  наши  дети  окажутся  в  самом  очаге  эпидемии,
охватившей людей? - Наши дети? - Разумеется, именно наши дети.  Я  не  такой
альтруист, чтобы делать вам предложение ради желания усыновить чужих  детей.
- Раньте времени говорить об этом как-то странно. Женщина чуть  проглатывает
конец фразы, что, правда, очень женственно. Может быть,  так  выражается  ее
смущение. Мужчина сразу же улавливает это и говорит решительно, хотя в  тоне
его проскальзывают нотки растерянности: - Вы ошибаетесь. Я говорю  о  своих,
уже существующих детях. Лицо женщины сереет. - Странно. Я внимательно прочла
вашу карточку, в ней написано, что у вас нет детей. - А-а, в  карточке...  -
Мужчина облизывает  губы  и  смотрит  в  пустую  чашку.  -  Да,  в  карточке
действительно... - Вы написали неправду? - Никакой особой неправды там  нет.
- Вот как? Написать неправду, которая моментально обнаружится...  -  Как  бы
это лучше сказать?.. Речь идет не о таких  детях.  Не  о  таких,  о  которых
следует писать в карточке...  -  Тайный  ребенок?  -  Пожалуй,  в  некотором
смысле... - Наверно, внебрачный ребенок, которого вы пока не признали?  -  Я
же вам говорю, речь идет совсем не о таких детях, которых  признают  или  не
признают. - Ничего не понимаю. - В обычном смысле они на свете  не  живут  и
включить  их  в  жизнь  тоже  невозможно...  Женщина,  продолжая  пристально
смотреть на мужчину, чуть склоняет голову набок, лукаво  улыбается,  обнажая
зубы, и кивает головой, будто своим мыслям: - Все  понятно...  Если  вы  это
имеете в виду, то мне все понятно. - Что вам понятно? - Просто вы их  видели
во сне. - Да, возможно, и во сне. Но  сон  был  наяву.  Они  дышат,  двигают
руками и ногами - сон наяву. - Интересно, интересно вы рассказываете... -  Я
вам  уже  говорил  и  повторяю  снова:  дети  действительно  живые.  Реально
существующие в биологическом смысле дети. Если вы  мне  не  можете  поверить
хотя бы в этом... - Где они живут? - В  моем  доме,  разумеется.  В  подвале
моего дома. Я называю его подвалом, но там все оборудовано так, чтобы они не
испытывали ни малейших неудобств... Это идеальное жилище, если отвлечься  от
того, что оно полностью изолировано от внешнего  мира.  -  Интересно.  Ну  и
дальше... - То, что я рассказал, не пустая болтовня. - Я вас  слушаю  вполне
серьезно.  -  Детей  двое.  Старшему  тринадцать   лет,   младшему   недавно
исполнилось девять. Но меня вот что беспокоит - станете ли  вы  другом  этих
детей,  существует  ли  такая  возможность,  пусть  даже  самая   маленькая?
Разрешите мне хотя бы надеяться на это. - Что ж, если вы действительно этого
хотите... - Тогда позвольте мне задать еще один вопрос... Если  бы  в  таком
положении оказались  вы...  Нет,  я  напрасно  это  делаю.  Вопрос,  имеющий
подобную посылку... - У меня была тетя, дальняя,  дальняя  родственница,  я,
правда, не состояла с ней в кровном родстве - так вот, она держала кошек.  -
Кошек? - У нее было четыре поколения кошек - всего штук тридцать. И никто их
никогда не видел. - Вы ставите меня на  одну  доску  со  своей  ненормальной
тетей... - Моя тетя вовсе не была ненормальной. Каждый день хозяин ближайшей
рыбной лавки привозил ей еду для тридцати кошек. Кошки существовали на самом
деле. И я ни разу в этом  не  усомнилась.  Если  кому-то  это  действительно
необходимо, нет ничего проще, как поверить в существование тридцати кошек. -
Да, вы несомненно человек, который мне нужен. Все же задам вам вопрос. Какое
небо вы  бы  хотели  создать  для  наших  детей?  Вместо  этого,  затянутого
смогом... - Ослепительно голубое летнее небо морского побережья. - Почему? -
Или, может быть, осеннее. Осень - изумительный сезон, когда  уже  не  жарко,
созревают фрукты... - Это нереально. - Вы так думаете? - Детям придется жить
лишь вдвоем на вымершем земном шаре. Им будет не до выбора сезона. Им  нужна
суровая закалка, чтобы они смогли выжить, противостоять любым невзгодам. - И
даже смогу? - Нет, смог и человек взаимно исключают, взаимно уничтожают друг
друга. Потому-то с самого начала - правда, тут были и экономические  причины
- я выбрал небо пустыни. - Детям - пустыня, не слишком ли это жестоко? -  Но
я сделал поблизости небольшой оазис. И что, вы думаете, произошло? - Как что
произошло? - Дети, точно дикие животные, по одному  запаху  учуяли  воду.  -
Очень интересно. Вы мне не закажете чаю? - Может быть,  попьем  его  у  меня
дома? Чаю у меня сколько  угодно.  И  кроме  того,  прежде  чем  вы  примете
окончательное решение, я думаю, хорошо бы  вам  встретиться  с  детьми...  -
Когда я попаду в ваш дом, то тоже увижу небо пустыни? - Нет. Теперь  пустыню
я уничтожил. Детей я поселил в  джунглях  третьего  ледникового  периода.  И
потому, что там бродят динозавры, от огромных до самых маленьких, и  потому,
что все живое превращается в уголь и нефть, этот период  имеет  очень  много
общего с современностью. - В таком случае не придут ли в конце  концов  ваши
дети к тому же, к чему пришли мы? Ведь  наши  предки  тоже  прошли  когда-то
через ту же самую эпоху динозавров... - Ошибаетесь. Моим детям  не  придется
жить как первобытным. Мы обогащены знаниями и техникой. Кроме того, если  вы
окажете им помощь в учебе, процесс их развития,  естественно,  будет  совсем
иным, чем у первобытного человека. - А как  вы  объясняете  детям  все,  что
касается современности? - Для чего  им  рассказывать  об  этом?  -  Но  ведь
полностью изолировать их от внешнего мира тоже невозможно. С улицы доносятся
гудки автомобилей, в дверь стучат разносчики  товаров.  -  Подвал  абсолютно
звукоизолирован.  Правда,  однажды  мне  пришлось   здорово   поволноваться.
Водопроводная труба, проложенная в железобетонной стене, неожиданно лопнула.
И подвал стало затоплять.  Пришлось  детей  запереть  в  сундуке  и  вызвать
водопроводчика. Но дети сквозь щель все  же  увидели,  как  он  работает.  Я
совсем растерялся. Как им объяснить, кто это?..  -  Но  они  видят  вас,  и,
значит,  какое-то  представление  о  людях  у  них  должно  быть.  Вряд   ли
водопроводчик так уж сильно поразил их воображение. - Нет, я им внушил, что,
кроме нас троих, никаких других людей не  существует.  -  И  для  этого  вам
пришлось внести коррективы в историю, да? - Детям я так объяснил:  "Слушайте
внимательно. Тот, которого вы сейчас видели, - дракон-оборотень, появившийся
в образе вашего отца". - А-а, значит, вы все превратили в сказку?  -  Да-да,
совершенно верно. Потом я сказал им, что  дракон  может  то  появляться,  то
исчезать... Такое объяснение весьма удобно... Взять, например, пищу.  Раньше
я сталкивался с огромным неудобством - невозможностью использовать продукты,
подвергавшиеся какой-либо обработке. А  с  тех  пор  дракон-оборотень  легко
превращается во сне даже в сосиски или китайскую лапшу. Женщина рассмеялась,
вытянула ноги и уперлась руками в колени.  Скованность  исчезла,  она  снова
обрела женственность.  Поза  ее  стала  свободной,  спокойной.  -  Пойдемте.
Посмотрим, как там ваши дети... Руководить детьми, формировать их  нужно  не
только во время учебы, но в какой-то мере и во время игр!..  -  Кстати,  вон
те,  что  там,  кем  они  вам  представляются?  Все  еще  людьми?   -   Нет,
драконами-оборотнями... Или скорее  теми,  из  кого  образуется  нефть...  А
вокруг густо  растут  огромные  кедры  -  первобытный  лес  каменноугольного
периода... Они поднимаются. Поднимаются одновременно,  словно  сговорившись.
Но расплачивается один мужчина. В лифте женщина  мысленно  сравнивает  плечи
мужчины со своими, находящимися почти на одном уровне, потом заглядывает ему
в лицо и  тихо  смеется.  Мужчина  даже  не  улыбнулся  в  ответ,  наоборот,
прищурился и слегка придержал женщину за локоть. Оба снова выходят  в  смог.
Даже их одежда сзади примята одинаково. Точно они уже  десять  лет  прожили,
опираясь  на  одну  и  ту  же  поддерживавшую  их  перекладину...  Четвертая
остановка на электричке, а там совсем близко -  несколько  минут  на  такси.
Обычно он ездит автобусом, но сегодня,  естественно,  можно  позволить  себе
такую  роскошь.  Дом   мужчины   действительно   существует.   Это   обычный
крупноблочный дом в так называемой пригородной зоне, разбитой на  аккуратные
участки. Даже цветом крыши он не  отличается  от  соседних  строений.  Крыша
железная, зеленого цвета, той же краской выкрашены и водосточные  трубы.  Но
женщина не видит сейчас ничего, кроме того, что это реальный дом. Ей  вполне
достаточно, что дом существует. Мужчина и женщина снова сидят  за  столом  и
теперь пьют чай. Стол другой формы, чем в ресторане, но такой же  шаткий,  и
женщина, скомкав пустую пачку сигарет, подкладывает ее под одну из ножек.  -
Что сейчас делают дети? - Который час? - Мужчина смотрит на  ручные  часы  и
слегка задумывается. - Сейчас они, вооружившись, охотятся.  Женщина  смеется
и, откинувшись на спинку стула, поправляет волосы. Потом  вдруг,  пораженная
неуютностью комнаты, говорит: - Вы  действительно  совсем,  совсем  одиноки.
Мужчина оценивающе смотрит на женщину - ее участие вызывает  у  него  теплое
чувство. - Откровенно говоря, я бы не хотел снова возвращаться  к  картотеке
брачной конторы. Дети, между  прочим,  очень  ловко  охотятся.  -  Какая  же
сегодня добыча - большая, маленькая? - Огромный динозавр - это  определенно.
- А дракон-оборотень их не удивит? - Я много рассказывал им о вас. - Я  тоже
буду послушным ребенком. Женщина поднимает чашку чаю на уровень глаз,  будто
хочет чокнуться, то  же  делает  и  мужчина,  но  в  их  движениях  все  еще
чувствуется некоторая  скованность.  Может  быть,  оттого,  что  беззаботное
веселье не соответствует их возрасту. - Но мои дети ужасно впечатлительные и
поэтому... - Разумеется, - быстро соглашается женщина. - Сегодня я зашла  на
минутку. И уже собираюсь откланяться... Все  должно  идти  своим  чередом...
Чтобы подготовиться к встрече со  мной,  детям  потребуется  время.  -  Нет,
давайте лучше спросим самих детей. Если  они  ответят,  что  времени  им  не
потребуется, то нет нужды  тянуть  понапрасну.  -  Да,  конечно.  -  Женщина
покраснела так, что на глаза навернулись слезы. - Ну  что  ж,  спросите  их.
Если они проголодались, я могу приготовить еду. - Нет, есть им еще  рано.  -
Что же я должна  делать?..  Женщина  покраснела  еще  сильнее,  но  мужчина,
казалось, не обратил на это никакого внимания. И,  наклонившись  к  чашке  и
громко прихлебывая, сказал: - Ладно, спросим  их  сейчас  же...  Вот  только
допьем  чай  и  спросим...  И  оба,  точно  птицы,  уткнувшись  в  кормушку,
сосредоточенно пьют чай. Неожиданно мужчина  встает,  вытирая  губы  тыльной
стороной ладони. Женщина, поднявшаяся за ним, явно растеряна.  Мужчина  идет
впереди, вслед - женщина. - Это кухня. - Ага. -  Вот  здесь  ванная.  Открыв
дверь, мужчина входит в ванную комнату, выложенную кафелем; женщина  покорно
следует за ним. Войдя, она замирает. И неудивительно. В ванной часть  кафеля
на полу снята, и круто вниз уходит грубо  сколоченная  деревянная  лестница.
Женщина принужденно улыбается, надеясь  на  ответную  улыбку  ободрения.  Но
мужчина не улыбается. В  самом  деле,  настоящая  шутка  производит  большее
впечатление,  если  при  этом  сохраняют  серьезность.  -  Зажгите  свет   и
прикройте,  пожалуйста,  дверь.  Когда  она  прикрыла  за  собой  дверь,  то
почувствовала, будто ей заложило уши. Нет, уши ей не заложило, просто  сразу
наступила гробовая тишина. Кромка  двери  обита  толстым  войлоком.  -  Там,
внизу, детская. Женщину удержал, возможно, тон, каким это было сказано. Тон,
каким мужчина произнес: "Детская"... Неуловимо загадочный, теплый и в то  же
время искренний и  торжественный...  Видимо,  пока  тревожиться  нечего.  Не
исключено, что каждый дом имеет свою вот такую детскую. И она  просто  не  в
курсе дела - возможно, именно такой и должна быть настоящая детская. Мужчина
спускается  до  середины  лестницы  и  спокойно,   без   всяких   колебаний,
протягивает женщине руку. - Осторожно голову. В конце лестницы  -  еще  одна
дверь. Вся обитая войлоком, мохнатая, как шкура  животного,  толстая  дверь.
Массивный засов. Мужчина отодвигает  его  и  открывает  дверь.  И  сразу  же
бросаются в глаза мрачные зеленые волны... Колышущиеся темно-зеленые  полосы
света. Потом слышится шуршащий звук, точно по песку морского побережья тащат
телеграфный столб. - Джунгли каменноугольного периода, -  слышит  она  шепот
мужчины. - Может быть, этот звук издает ползущий динозавр? - Какие  огромные
джунгли, а? - Это только кажется, эффект достигнут с помощью  полупрозрачных
экранов и светотени. Поэтому к ним неприменимо понятие "огромный"  в  прямом
смысле слова. - Если присмотреться, видны даже кедры. - А  вон  там  есть  и
болото. Смотрите, на его поверхности поблескивает вода. - И какая духота.  -
Большая часть моих заработков ушла на эту комнату... Давайте  пройдем  сюда.
Неожиданно раздается вой какого-то зверя. - Что это?  -  Аргозавр.  Один  из
видов  хищных  динозавров.  -  Как  же  удалось?..  -  Магнитофонная  лента.
Звукозапись. Конечно, по правде говоря, никому не  известно,  каким  голосом
выл   динозавр.   Сейчас    среди    сохранившихся    пресмыкающихся    есть
ящерица-крикунья, но ее крик не имеет ничего общего с ревом дикого зверя. Он
похож скорее на лягушачье кваканье. Но педагогический эффект важнее  правды.
В кино и телевизоре голоса чудовищ соответствуют их  размерам.  То,  что  вы
сейчас слышали, записано с телевизора...  О-о,  по  этой  дороге  дальше  не
пройти. Она проецируется на стену... Идите сюда. - Где же дети? - Сейчас они
выскочат откуда-нибудь. Привыкли нападать неожиданно. - Ага... Это произошло
в тот момент, когда женщина кивнула. Ветви огромного кедра слева от нее,  за
которым  ничего  не  было   видно,   неожиданно   раздвинулись,   показалось
ярко-голубое  небо  и  оттуда  -  просто  непонятно,  каким  чудом  они  там
удерживались, - выглянули двое детей. Один, видимо, старший, целился  в  нее
из лука. Другой, стоя рядом с ним на одном  колене  и  жуя  резинку,  держал
наготове стрелы для брата. Лица ужасно бледные... Или, лучше сказать,  почти
бесцветные, полупрозрачные... Головы  кажутся  какими-то  мятыми  -  видимо,
из-за неправильного ухода волосы  у  них  свалялись,  как  вата.  Мужчина  в
растерянности кричит, но уже поздно - первая стрела вылетела  из  лука.  Она
задела  шею  женщины,  инстинктивно  отпрянувшей  назад,  и  издала   резкий
свистящий  звук  -  точно  рассекли  воздух  хлыстом.  Разрушительная  сила,
беспощадность чувствовались в звуке, который  издала  стрела,  ударившись  о
железобетонную стену, и это совсем не вязалось с  крохотным  луком  в  руках
мальчика. Женщина, бежавшая  сквозь  полосы  зеленого  света,  слышала  крик
мужчины: - Нельзя, что вы делаете? Тонкий скрипучий  голос  ответил  ему:  -
Дракон-оборотень. - Да нет же, это мама. Она  хочет  научить  вас  счету.  -
Неправда, дракон-оборотень. Женщина захлопывает  за  собой  мохнатую  дверь,
взбегает по лестнице, слыша, как рвется ее платье, выбирается  из  ванной  и
выскакивает из дому. Она замедляет бег, лишь оказавшись на улице. Теперь  уж
бесцветные мальчики не настигнут ее, да и гнало ее не чувство опасности  или
страха, совсем иное чувство. По дороге на станцию ей попались три телефонные
будки, но у нее и в мыслях не было останавливаться.  Электричка,  в  которой
едет женщина, мчится в центр - над ним навис толстый слой  смога.  В  вагоне
много свободных мест, но  она  стоит,  держась  за  поручень,  и  пристально
смотрит в окно на пейзаж, несущийся мимо, как  бесконечная  лента  газеты  в
ротационной машине. На фоне пейзажа в окне отражается  ее  лицо.  Испуганное
лицо  с  плотно  сжатыми  губами.  Вдруг  лицо  в  ужасе  отшатывается.  Это
происходит в тот момент, когда мимо пробегают строения начальной школы. Было
воскресенье, а может быть, и праздник, и поэтому детей там было очень мало -
они возились в углу школьного двора.  Женщина  устремляет  взгляд  к  серому
небу. Смотрит на потерявшее высоту скучное, невыразительное небо.  И  сердце
женщины бьется как обычно. Она еще крепче сжимает  губы.  Это  единственное,
что ей остается. Не нужно открывать рта, и тогда, может быть,  и  завтра  ей
удастся встретить утро, похожее на сегодняшнее.  Даже  если  небо  такое  же
ненастоящее, нарисованное, как в той детской.

Last-modified: Wed, 19 Nov 2003 00:00:35 GMT
Оцените этот текст: